Гражданский кодекс часть 1

Центральный окружной военный суд в составе: председательствующего Абасова К.А., судей Ирзуна С.В. и Рассохи С.Б., при секретаре судебного заседания Шихалеве Р.Е., рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1/2022 по апелляционной жалобе истца на решение 109 гарнизонного военного суда от 9 марта 2022 г. об отказе в удовлетворении иска командира войсковой части - полевая почта № к ФИО1 о возмещении материального ущерба.

Заслушав доклад судьи Рассохи С.Б., окружной военный суд

у с т а н о в и л:

командир войсковой части - полевая почта № обратился в суд с иском к Матяхе о возмещении материального ущерба, причиненного недостачей авиационного топлива на складе горючих и смазочных материалов (далее – ГСМ), с учетом измененных требований, в размере 6 558 686 руб. 89 коп.

Решением 109 гарнизонного военного суда от 9 марта 2022 г. в удовлетворении данного иска полностью отказано.

В апелляционной жалобе истец указывает на несостоятельность отказа в иске, так как вина Матяхи в недостаче вверенного ему авиационного топлива вследствие недобросовестного отношения к своим должностным обязанностям установлена в ходе проведенного административного расследования, а также прокурорской проверкой, по результатам которой Матяхе вынесено предостережение о недопустимости нарушения закона. При этом отказ в возбуждении уголовного дела в отношении Матяхи не является основанием освобождения последнего от материальной ответственности и возмещения материального ущерба.

Разрешая дело, суд первой инстанции, по мнению автора жалобы, неверно принял доводы ответчика об отсутствии у него возможности контролировать сохранность авиационного топлива на Прирельсовом складе ГСМ войсковой части № Вооруженных Сил Киргизской Республики (далее – Прирельсовый склад) ввиду ограничительных мер по противодействию новой коронавирусной инфекции, поскольку эти ограничения не препятствовали Матяхе прибывать на указанный склад для исполнения должностных обязанностей. При этом гарнизонный военный суд не учел, что резервуары Прирельсового склада всегда опечатывались, охранялись гражданским персоналом войсковой части № Вооруженных Сил Киргизской Республики, а фактов хищения из них топлива не имелось. Поэтому выводы суда о том, что утрата топлива произошла на Прирельсовом складе, а не на складе ГСМ войсковой части - полевая почта №, ошибочен. Более того, вопреки мнению суда совместная охрана Прирельсового склада личным составом войсковой части - полевая почта № Соглашением между Российской Федерацией и Киргизской Республикой не предусмотрена, а ответчик данные резервуары под охрану должностным лицам войсковой части № не сдавал и учет вверенного ему авиационного топлива не вел.

При этом ссылка суда на наличие самодельной врезки в виде крана в трубопровод, по которому осуществлялся слив топлива с железнодорожных цистерн в резервуар РВС-200, сама по себе не свидетельствует о хищении топлива, поскольку из-за конструктивных особенностей этого трубопровода слив топлива из резервуара посредством указанного крана невозможен.

Суд также неверно пришел к выводу, что Соглашением между Российской Федерацией и Киргизской Республикой о статусе и условиях пребывания военной базы на территории Киргизской Республики от 20 сентября 2012 г. резервуары на Прирельсовом складе в пользование Российской стороне не передавались, поскольку войсковая часть - полевая почта № на законном основании использует резервуары в соответствии с п. 1 ст. 6 названного Соглашения, как переданные российской стороне во временное владение (пользование) в соответствии с Соглашением от 22 сентября 2003 г.

По мнению автора жалобы, является несостоятельной и ссылка суда на заключение специалиста, проводившего организационно-должностное исследование, об отсутствии реальной возможности размещения в феврале-марте 2020 г. авиационного топлива, поскольку в апреле-мае того же года проводились перелеты военно-транспортной авиации с заправкой самолетов, после чего освобождавшееся в резервуарах место для авиационного топлива позволяло перевезти топливо с Прирельсового склада на склад ГСМ текущего довольствия воинской части. Однако ответчик действий по перемещению авиационного топлива на склад ГСМ не предпринял. Имевшие место проливы топлива при его перекачке были незначительными и на общий объем недостачи авиационного топлива повлиять не могли.

Кроме того, суд не принял во внимание, что ответчик лично присутствовал во время проведения замеров топлива в ходе инвентаризации, однако каких-либо замечаний не имел и командованию о нарушениях порядка ее проведения не докладывал, как не докладывал и о не прошедших своевременную поверку метрштоке и ареометре, использовавшихся при проведении инвентаризации.

Так как вина Матяхи в недостаче доказана, он подлежит привлечению к материальной ответственности в полном размере. С учетом этих данных автор жалобы просит вынесенное решение отменить и принять новое решение об удовлетворении иска.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, окружной военный суд приходит к следующим выводам.

Как следует из дела, Матях с декабря 2016 г. проходил военную службу в войсковой части - полевая почта №, дислоцирующейся в г. Канте Киргизской Республики. С 7 октября 2019 г. он являлся начальником склада ГСМ, принял дела и должность и приступил к исполнению должностных обязанностей.

В период с октября 2016 г. по сентябрь 2019 г. Матях по приказу командира той же воинской части временно исполнял обязанности начальника названного склада и являлся материально ответственным лицом, в связи с чем принял под отчет для хранения ГСМ, числящиеся на складе части. В дальнейшем вплоть до апреля 2020 г. ответчик получал поступавшее из довольствующих органов авиационное топливо ТС-1 и размещал его в резервуарах склада ГСМ воинской части и Прирельсового склада ГСМ войсковой части № Вооруженных Сил Киргизской Республики.

По результатам полной годовой инвентаризации имущества за 2019 год, проведенной в ноябре-декабре 2019 г. по службе ГСМ воинской части, недостачи материальных ценностей, в том числе авиационного топлива не выявлено.

Однако по результатам внеплановой инвентаризации авиационного топлива, проведенной в период с 19 мая по 27 июля 2020 г., в указанной воинской части была выявлена его недостача в количестве 192 043 кг на общую сумму 7 302 347 руб. 96 коп. При этом, где именно обнаружена недостача - на складе ГСМ текущего довольствия войсковой части - полевая почта № или на Прирельсовом складе, в акте инвентаризации не указано.

По итогам административного расследования по поводу этой недостачи командиром воинской части изданы приказы от 5 августа 2020 г. № №, от 12 августа 2020 г. № № и от 8 декабря 2020 г. № №, которыми размер выявленной недостачи авиационного топлива уменьшен до 179 960 кг на общую сумму 6 837 273 руб. 29 коп., а также установлено, что указанная недостача образовалась вследствие ненадлежащего исполнения должностных обязанностей не только Матяхом, но и начальником службы ГСМ воинской части ФИО2, а также заместителем командира воинской части по тылу – начальником тыла Журавелем.

Согласно последующему приказу вышестоящего командира войсковой части № от 16 ноября 2020 г. № №, изданного по итогам проведенного административного расследования по той же недостаче, охрана объектов Прирельсового склада осуществлялась только войсковой частью № Вооруженных Сил Киргизской Республики, а порядок организации взаимодействия войсковой части – полевая почта № по вопросам хранения и охраны материальных средств на данном складе с представителями войсковой части № не определен. При этом предложения по организации хранения и охраны Прирельсового склада должностными лицами войсковой части - полевая почта № в адрес Минобороны Киргизской Республики не подавались, а указания командования войсковой части № по организации обеспечения сохранности ГСМ на данном складе не выполнены.

Этим же приказом вследствие ненадлежащего исполнения должностных обязанностей, послужившего причиной недостачи авиационного топлива, к ограниченной материальной ответственности в счет частичного погашения ущерба привлечены должностные лица войсковой части - полевая почта №: начальник службы ГСМ , начальник штаба , заместитель командира воинской части по тылу – начальник тыла , а также члены внутренней проверочной комиссии

С учетом привлечения названных лиц к ограниченной материальной ответственности сумма невозмещенного ущерба составила 6 558 686 руб. 89 коп.

По итогам доследственной проверки № военным следственным отделом СК России 20 декабря 2021 г. в отношении Матяхи, начальника службы ГСМ войсковой части - полевая почта № ФИО2, бывшего командира этой воинской части – и командира воинской части принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела о совершении ими преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, т.е. в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Приказами командующего ВВС и ПВО от 31 марта 2021 г. № и командира войсковой части - полевая почта от 29 июня 2021 г. № ответчик Матях уволен с военной службы и исключен из списков личного состава воинской части с 30 июня 2021 г.

Указанные обстоятельства подтверждаются исследованными судом доказательствами, а именно: выписками из приказов командира войсковой части полевая почта 20022 от 2 декабря 2016 г. № №, от 14 декабря 2019 г. № №, от 25 декабря 2019 г. № №, от 5 августа 2020 г. № №, от 12 августа 2020 г. № № и от 8 декабря 2020 г. № №; копиями ведомостей, актов снятия остатков горючего, инвентаризационных описей от 27 декабря 2016 г. и от 21 мая 2020 г. № №, актов о приемке авиационного керосина ТС-1 от 25 февраля, от 22 марта и от 21 апреля 2020 г.; копиями актов о результатах инвентаризации от 20 ноября 2019 г. № 29 и от 31 июля 2020 г. № №; ведомости расхождений от 31 июля 2020 г. № №; копией приказа командира войсковой части 71592 от 16 ноября 2020 г. № №; копией заключения по материалам административного расследования от 9 августа 2020 г.; копией постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 декабря 2021 г.; выписками из приказов командующего ВВС и ПВО от 31 марта 2021 г. № № и командира войсковой части полевая почта № от 29 июня 2021 г. № №.

Отказывая в иске, гарнизонный военный суд исходил из того, что доказательств вины ответчика в причинении ущерба, вызванного недостачей авиационного топлива, в связи с ненадлежащим исполнением должностных обязанностей, не имеется.

Такие выводы гарнизонного военного суда суд апелляционной инстанции считает правильными.

Из иска и дела следует, что недостача авиационного топлива в указанном в иске количестве образовалась в воинской части за период с декабря 2019 г., когда по итогам инвентаризации недостач материальных ценностей не выявлено, до 19 мая 2020 г., т.е. начала проведения внеплановой инвентаризации авиационного топлива.

В ходе доследственной проверки, а также в процессе судебного разбирательства в гарнизонном военном суде Матях пояснял, что им были приняты все необходимые и зависящие от него меры по обеспечению сохранности авиационного топлива, а его утрата произошла не по его вине. Уже в феврале 2020 г. склад войсковой части - полевая почта № был полностью заполнен топливом, в связи с чем поставляемое топливо вынужденно размещалось в резервуарах Прирельсового склада, в связи с чем он безрезультатно докладывал начальнику службы ГСМ о необходимости организации охраны этого склада. В то же время сама инвентаризация топлива на Прирельсовом складе проведена с существенными нарушениями, повлиявшими на ее результаты, поскольку измерения уровня и плотности топлива производились с использованием метрштока и ареометра, которые установленным порядком поверку не прошли, допускались проливы топлива при перекачке, которые в общем объеме недостачи топлива не учтены. При этом в ходе инвентаризации были обнаружены факты хищения топлива из резервуаров Прирельсового склада, а также самодельная врезка в трубопровод, ведущий к резервуарам, а сам этот склад военнослужащими Вооруженных Сил Российской Федерации не охранялся, несмотря на его неоднократные обращения к должностным лицам воинской части о необходимости организации такой охраны. Кроме того, в апреле 2020 г. был объявлен карантин в связи новой коронавирусной инфекцией, в связи с чем он не имел доступа к хранящемуся на Прирельсовом складе топливу, поскольку его не пропускали на установленных в г. Канте блокпостах в ту часть города, где был расположен указанный склад. В период ограничительных мер он продолжал докладывать начальнику службы ГСМ о необходимости обеспечения охраны топлива на Прирельсовом складе и вывоза с него топлива на территорию войсковой части - полевая почта № однако это осуществлено не было, а самостоятельно решить данный вопрос он возможности не имел.

Согласно п. 10 Порядка проведения инвентаризации имущества и обязательств в ВС РФ, утвержденного приказом МО РФ от 16 ноября 2010 г. № №, инвентаризационные комиссии обязаны определить фактическое наличие материальных ценностей путем их взвешивания по массе (весу), обмера объема и другими способами с применением поверенных в установленном порядке средств измерений массы и объема, а также путем замера горючего в резервуарах и другой таре.

В соответствии с п. 46 Инструкции о порядке оформления результатов снятия остатков горючего и смазочных материалов в ВС РФ, утвержденной приказом заместителя МО РФ от 17 июня 2017 г. № №, при отборе проб горючего из резервуаров при высоте столба горючего свыше 500 мм отбирается не менее трех проб с разных уровней емкости, которые смешиваются для получения объединенной пробы горючего из этого резервуара.

Однако в судебном заседании суда первой инстанции свидетели Журавель и Ковзан, будучи членами инвентаризационной комиссии, показали, что во время проведения инвентаризации при перекачке топлива из резервуаров в автоцистерны допускались его проливы из шланга каждый раз после отсоединения, но объем пролитого топлива в акте ревизии не учтен, а при измерении плотности неподъемных остатков топлива отбор пробы из резервуаров производился однократно со дна емкости при том, что метршток и ареометр, с помощью которых проводились замеры уровня и измерение плотности топлива, не были поверены в установленном порядке.

О проливах топлива при проведении инвентаризации также показал в судебном заседании гарнизонного военного суда свидетель начальник службы ГСМ который также подтвердил, что именно он принял решение о размещении на хранение излишков поступившего в феврале-апреле 2020 г. авиационного топлива в резервуарах Прирельсового склада охраняемого только киргизской стороной.

Более того, согласно акту ревизии, в ходе инвентаризации 25 мая 2020 г. была выявлена самодельная врезка в трубопровод, ведущий от железнодорожного тупика до резервуара РВС-200, а 8 июля 2020 г. – срыв пломб с двух резервуаров Р-50 и отсутствие в них топлива массой более 4 тонн, а также установлено, что резервуары с авиационным топливом на Прирельсовом складе под охрану не сдавались.

Каких-либо недостач авиационного топлива непосредственно на складе ГСМ, находящемся в войсковой части - полевая почта №, инвентаризацией выявлено не было, поэтому довод истца об ошибочности выводов суда первой инстанции об утрате топлива из резервуаров Прирельсового склада является несостоятельным.

При этом, являвшийся по август 2020 г. командир войсковой части - полевая почта № и командир названной воинской части в ходе доследственной проверки дали письменные объяснения, что поступившее в феврале-апреле 2020 г. авиационное топливо было размещено в резервуарах Прирельсового склада по решению начальника службы ГСМ воинской части в отсутствие каких-либо договоренностей по охране этих резервуаров с должностными лицами войсковой части № ВС Киргизской Республики, а приказов по организации охраны резервуаров силами воинской части не издавалось.

По заключению специалиста, проводившего организационно-должностное исследование при проведении доследственной проверки по поводу недостачи авиационного топлива, по состоянию на март 2020 года в связи с максимальной наполненностью резервуаров склада ГСМ текущего довольствия реальная возможность размещения поступившего в феврале-марте 2020 года авиационного топлива в войсковой части - полевая почта № отсутствовала. Об отсутствии такой возможности свидетельствует и телеграмма командира войсковой части 20022 на имя начальника службы РТ и ГСМ ЦВО от 27 мая 2020 г. с просьбой не планировать поставку горючего в июле 2020 г. по причине стопроцентной загруженности склада ГСМ.

В соответствии с телеграммами командира войсковой части № от 10 и 18 апреля 2018 г. командиру войсковой части - полевая почта № предписано организовать охрану Прирельсового склада при нахождении в нем горючего и согласовать вопрос с киргизской стороной по допуску личного состава воинской части на этот склад для охраны.

Однако, как следует из материалов дела, охрана резервуаров с авиационным топливом на Прирельсовом складе личным составом войсковой части - полевая почта № в 2020 году организована не была и приказов об этом не имеется. Соответствующий приказ об организации такой круглосуточной охраны издан лишь 22 апреля 2021 г. за № №.

Более того, из сообщения врио командира войсковой части 33665 ВС Киргизской Республики следует, что в период с 2018 по 2020 годы запросов об организации охраны авиационного топлива, принадлежащего войсковой части - полевая почта №, от командования этой воинской части не поступало.

Согласно акту проверки службы ГСМ войсковой части - полевая почта № комиссией под руководством начальника службы ГСМ ЦВО от 9 октября 2020 г. установлено, что охрана Прирельсового склада осуществлялась только киргизской стороной, в том числе и в период нахождения в резервуарах авиационного топлива, принадлежащего войсковой части - полевая почта 20022; порядок организации взаимодействия с киргизской стороной по вопросам охраны и хранения авиационного топлива на Прирельсовом складе не определен и предложений по этим вопросам от командования войсковой части № в адрес МО РФ Киргизской Республики не подавалось.

Таким образом, решение о размещении на хранение авиационного топлива ТС-1 в резервуарах Прирельсового склада было принято начальником службы ГСМ воинской части, а не истцом; охрана резервуаров с топливом ТС-1 на прирельсовом складе, несмотря на указание командующего армией, командиром войсковой части - полевая почта № организована не была; должностное положение ответчика исключало самостоятельную организацию охраны резервуаров с топливом, находившихся на территории воинской части Киргизской Республики, поскольку вопросы организации взаимодействия с киргизской стороной по организации охраны резервуаров с топливом были возложены на командира войсковой части - полевая почта №; а карантинные мероприятия, введенные в воинской части с апреля 2020 г., физически препятствовали прибытию Матяхи на Прирельсовый склад для проверки сохранности пломб.

Как следует из Соглашения между Российской Федерацией и Киргизской Республикой о статусе и условиях пребывания объединенной российской военной базы на территории Киргизской Республики от 20 сентября 2012 г. резервуары Р-50 и РВС-200 на Прирельсовом складе российской стороне в пользование не передавались, а в соответствии с приложением № 2 названного соглашения Прирельсовый склад горюче-смазочных материалов (г. Кант) включен в Перечень недвижимого имущества совместного использования.

При таких обстоятельствах доводы ответчика Матяха о допущенных нарушениях при проведении инвентаризации, неправильном определении размера ущерба, предпринятых с его стороны мерах по сохранности авиационного топлива и утраты топлива не по его вине, а в связи с непринятием мер со стороны командования войсковой части - полевая почта № по организации охраны Прирельсового склада и, тем самым, о невиновности в причинении ущерба недостачей топлива, объективно подтверждены совокупностью приведенных выше доказательств, как того требует ст. 67 ГПК РФ.

В соответствии с взаимосвязанными положениями, установленными ст. 16 Устава внутренней службы ВС РФ и п. 59, 242, 274 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в ВС РФ, утвержденного приказом МО от 3 июня 2014 г. № №, начальник склада обязан организовывать хранение, сбережение материальных ценностей, принимать меры по предотвращению их утрат организовывать ведение учета имущества, принимать и выдавать материальные ценности по установленным первичным документам, сдавать склад под охрану, а при приеме склада из-под охраны проверять исправность стен, крыш, дверей, окон, наличие и целостность замков и пломб (оттисков печати).

Вместе с тем, как правильно указал суд первой инстанции в обжалуемом решении, ответчик Матях объективно и не в результате собственных действий (бездействия) был лишен возможности по надлежащему исполнению этих обязанностей, и доказательств обратного истцом не представлено. Следовательно, сведений о вине ответчика в недостаче топлива не имеется.

Вынесенное ответчику предостережение о недопустимости нарушения закона при данных обстоятельствах о вине Матяхи в причинении ущерба не свидетельствует, поскольку оно является формой прокурорского реагирования на недопущение законов впредь (ст. 25.1 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации"). Более того, будучи ознакомленным с доводами ответчика о невозможности прибывать на Прирельсовый склад в период ограничений по физическому перемещению военнослужащих, истец доказательств наличия у Матяхи возможности прибывать на склад иного государства не представил. Вопреки доводам жалобы, наличие незаконной врезки в топливный трубопровод резервуара объективно свидетельствует об ее устройстве именно и только для слива, т.е. несанкционированного изъятия, топлива, т.е. возможности его осуществления. В силу голословности утверждения в жалобе о конструктивной невозможности слива, такой довод принят во внимание быть не может, так как ничем не подтвержден.

Действительно, в соответствии с приложениями № 1 и № 4 к Соглашению между Российской Федерацией и Киргизской Республикой о статусе и условиях пребывания объединенной российской военной базы на территории Киргизской Республики от 22 сентября 2003 г. российской стороне во временное пользование были переданы топливные резервуары Р-50 в количестве 18 шт., и один резервуар Р-200, расположенные на Прирельсовом складе ГСМ г. Кант Киргизской Республики, как объекты совместного использования. При этом названным соглашением установлено, что объекты совместного использования являются собственностью киргизской стороны, а эксплуатация этих объектов осуществляется по взаимной договоренности уполномоченных органов сторон. Однако действие данного Соглашения окончилось 29 января 2017 г., а иным Соглашением от 20 сентября 2012 г., как указано выше, данные резервуары российской стороне не передавались и согласно приложению № 2 к этому Соглашению весь Прирельсовый склад горюче-смазочных материалов (г. Кант) включен в Перечень недвижимого имущества совместного использования.

Отправление командиром войсковой части – полевая почта № на имя начальника службы ГСМ ЦВО от 27 мая 2020 г. телеграммы с просьбой не планировать поставку горючего в июле 2020 г. по причине стопроцентной загруженности склада ГСМ однозначно указывает на невозможность перемещения топлива из Прирельсового склада на склад ГСМ данной воинской части ввиду загруженности хранилища. Соответственно, связанные с этим доводы специалиста об отсутствии реальной возможности размещения в феврале-марте 2020 г. авиационного топлива в той же воинской части, вопреки утверждениям в жалобе, верны.

Как следует из дела в Прирельсовом складе находилось 18 топливных резервуаров каждый емкостью около 900 тонн и один резервуар на 200 тонн. При этом в войсковую часть – полевая почта № в феврале и марте 2020 г. поступило не менее 1 178 000 кг. топлива, в апреле – 592 000 кг., а всего за эти три месяца 1 770 673 кг. топлива. В то же время в материалах ревизий не имеется каких-либо достоверных данных о том, что на момент начала первой из них 19 мая 2020 г. врезки в топливной трубопровод (обнаруженная 4 июля 2020г.) не существовало. Эти обстоятельства с учетом объема хранимого топлива и размера недостачи (192 043 кг.) указывают, что она могла образоваться в первом полугодии 2020 г., когда охрана склада не была организована.

В контексте обнаружения незаконной врезки в трубопровод топливного резервуара, выявленной недостачи топлива массой в резервуаре более 4 тонн на складе с сорванными пломбами и недочетов замера топлива при инвентаризации, проливы топлива при перекачке имеют существенное значение для определения размера ущерба, но в то же время о виновности ответчика в недостаче не свидетельствуют, поскольку от Матяхи не зависели.

О проведении замеров приборами, не прошедшими поверку, достоверно установлено показаниями свидетелей Журавель и Ковзан, проводившими инвентаризацию, а не только пояснениями ответчика Матяхи. В этой связи отсутствие каких-либо замечаний последнего об этом при проведении замеров о достоверности измерений указывать не может, так как сам ответчик обмеров не проводил.

В соответствии с п. 1 ст. 28 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащий в зависимости от характера и тяжести совершенного им правонарушения может привлекаться к материальной и гражданско-правовой ответственности в соответствии с указанным Федеральным законом и другими федеральными законами.

Согласно п. 1 ст. 3 Федерального закона "О материальной ответственности военнослужащих" военнослужащие несут материальную ответственность только за причиненный по их вине ущерб. То есть, помимо наличия прямого действительного ущерба, как это определено статьей 2 данного закона, обязательным условием привлечения военнослужащего к материальной ответственности является установление его вины в причинении вреда, доказанной в предусмотренном законом порядке.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Поскольку доказательств виновности причинения Матяхом материального ущерба не представлено, оснований для взыскания с него взыскиваемой суммы, к чему правильно пришел к выводу и гарнизонный военный суд в обжалованном решении, не имеется.

В этой связи принятое судом первой инстанции решение является законным и обоснованным. Оснований для его отмены или изменения не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 и 329 ГПК РФ, окружной военный суд

о п р е д е л и л:

решение 109 гарнизонного военного суда от 9 марта 2022 г., принятое по иску командира войсковой части - полевая почта № к ФИО1, оставить без изменения, а апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.

На апелляционное определение может быть подана кассационная жалоба в Кассационный военный суд через 109 гарнизонный военный суд в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 3 июня 2022 г.