Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 5 августа 2022 г. в г.Саранске Республики Мордовия гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки, разделе общего совместного имущества, нажитого в браке, по апелляционной жалобе ФИО3, апелляционной жалобе ФИО2 на решение Октябрьского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 7 апреля 2022 г.

Заслушав доклад судьи Скипальской Л.И., судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки, разделе общего совместного имущества, нажитого в браке.

В обоснование требований указала, что с 26 октября 2007 г. по 13 сентября 2019 г. состояла с ФИО2 в зарегистрированном браке. Имеют дочь ФИО7 года рождения. В период брака было приобретено недвижимое имущество, зарегистрированное на ответчика ФИО2: земельный участок, кадастровый , общей площадью 2429 кв. м, по адресу: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир д. Участок находится примерно в 440 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: ; 3-х этажный жилой дом общей площадью 214,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ; гараж общей площадью 63,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ; 1-этажная беседка общей площадью 40 кв.м, по адресу: , кадастровый ; 1-этажный гостевой дом, назначение: нежилое, общей площадью 48,6 кв. м, по адресу: , кадастровый ; 1-этажная баня общей площадью 55,3 кв. м, по адресу: ; кадастровый ; земельный участок, разрешённое использование: для индивидуального жилищного строительства, общей площадью 1191 кв. м, по адресу: , кадастровый . Указанным недвижимым имуществом истец ФИО1 беспрепятственно пользовалась до 20 апреля 2021 г. 21 апреля 2021 г. бывший супруг ФИО2 потребовал, чтобы она вывезла из дома свои вещи и освободила вышеназванное имущество в связи с тем, что он решил его продать. ФИО1 сообщила, что данное имущество является общим совместным, своего согласия на его продажу не даст. 26 апреля 2021 г., получив выписку из Единого государственного реестра недвижимости, узнала, что недвижимое имущество было отчуждено ФИО2 в собственность своего отца ФИО3 на основании договора купли-продажи от 20 января 2021 г. Дата регистрации перехода права собственности - 17 февраля 2021 г. ФИО3 по месту нахождения объектов недвижимости не приезжал, имуществом никогда не пользовался, поэтому она лишена была возможности узнать о заключенной сделке. Считает, что договор купли-продажи спорного совместно нажитого имущества, заключенный между отцом и сыном, на основании статей 168, 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации является недействительной сделкой, в силу части 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации - ничтожной сделкой. Мнимый характер оспариваемой сделки подтверждается тем, что ответчик ФИО2, заключив договор купли-продажи, продолжил пользоваться и распоряжаться спорным имуществом, а ФИО3 ни до, ни после государственной регистрации недвижимого имущества, в права владения не вступал, имуществом не пользовался, по месту его нахождения не приезжал. Указанные обстоятельства подтверждают формальный и ничтожный характер сделки, совершённой ответчиками для вида, с единственной целью - причинить имущественный вред истцу, как не титульному собственнику, что в соответствии со статьёй 10 Гражданского кодекса Российской Федерации свидетельствует о злоупотреблении правом.

Просила суд:

признать недействительной сделкой договор купли-продажи от 20 января 2021 г., заключенный между ФИО2 и ФИО3;

применить последствия недействительности сделки в виде возврата титульному собственнику ФИО2 недвижимого имущества, приобретённого ФИО2 в период брака с ФИО1, а именно:

земельного участка (земли населённых пунктов, разрешённое использование: для размещения домов индивидуальной застройки) общей площадью 2429 кв. м, кадастровый , по адресу: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Участок находится примерно в 440 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: ,

3-х этажного жилого дома (назначение: жилой дом) общей площадью 214,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажного гаража (назначение: нежилое) общей площадью 63,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажной беседки (назначение: нежилое) общей площадью 40 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажного гостевого дома (назначение: нежилое), общей площадью 48,6 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажной бани (назначение: нежилое) общей площадью 55,3 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

земельного участка (земли населённых пунктов, разрешённое использование: для индивидуального жилищного строительства) общей площадью 1191 кв. м, по адресу: , кадастровый ;

признать общей совместной собственностью ФИО1 и ФИО2 указанное недвижимое имущество;

разделить совместно нажитое имущество супругов, признав за ФИО1 и ФИО2 право собственности по 1/2 доле за каждым на вышеуказанное имущество (т. 1 л.д. 1-9, т. 3 л.д. 164).

Решением Октябрьского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 7 апреля 2022 г. исковые требования ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании недействительной сделки, применении последствий недействительности сделки, разделе совместно нажитого имущества удовлетворены.

Договор купли-продажи недвижимого имущества:

земельного участка (земли населённых пунктов, разрешённое использование: для размещения домов индивидуальной застройки) общей площадью 2429 кв. м, кадастровый , по адресу: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир . Участок находится примерно в 440 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: ,

3-х этажного жилого дома (назначение: жилой дом) общей площадью 214,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажного гаража (назначение: нежилое) общей площадью 63,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажной беседки (назначение: нежилое) общей площадью 40 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажного гостевого дома (назначение: нежилое) общей площадью 48,6 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажной бани (назначение: нежилое) общей площадью 55,3 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

заключенный 20 января 2021 г. между ФИО2 и ФИО3, признан недействительным.

Применены последствия недействительности сделки, стороны возвращены в первоначальное состояние.

Постановлено, что решение суда является основанием для исключения записей о регистрации права собственности от 17 февраля 2021 г.: на земельный участок (кадастровый ), на жилой дом (кадастровый ), на гараж (кадастровый ), на беседку (кадастровый ), на гостевой домик (кадастровый ), на баню (кадастровый ), на земельный участок (кадастровый ) за правообладателем ФИО3.

Признано общей совместной собственностью ФИО1 и ФИО2 недвижимое имущество:

земельный участок (земли населённых пунктов, разрешённое использование: для размещения домов индивидуальной застройки) общей площадью 2429 кв. м, кадастровый , по адресу: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир . Участок находится примерно в 440 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: ,

3-х этажный жилой дом (назначение: жилой дом) общей площадью 214,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажный гараж (назначение: нежилое) общей площадью 63,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажная беседка (назначение: нежилое) общей площадью 40 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажный гостевой дом (назначение: нежилое) общей площадью 48,6 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажная баня (назначение: нежилое) общей площадью 55,3 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

земельный участок (земли населённых пунктов, разрешённое использование: для индивидуального жилищного строительства) общей площадью 1191 кв. м, по адресу: , кадастровый .

Произведён раздел совместно нажитого имущества супругов, за ФИО1 и ФИО2 признано право собственности по 1/2 доле за каждым на:

3-х этажный жилой дом (назначение жилой дом) общей площадью 214,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажный гараж (назначение: нежилое) общей площадью 63,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажную беседку (назначение: нежилое) общей площадью 40 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажный гостевой дом (назначение: нежилое) общей площадью 48,6 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

1-этажную баню (назначение: нежилое) общей площадью 55,3 кв. м, по адресу: , кадастровый ,

С ФИО2, ФИО3 в пользу ФИО1 взысканы расходы по оплате судебной экспертизы в размере 41 674 руб. 16 коп., по 20 837 руб. 08 коп. с каждого.

С ФИО2, ФИО3 в пользу ФИО1 взысканы расходы по уплате государственной пошлины в размере 18 815 рублей, по 9407 руб. 50 коп. с каждого.

В апелляционной жалобе ответчик ФИО3 просит решение суда отменить. Ссылается на то, что: суд проигнорировал добросовестный характер его действий, как стороны сделки купли-продажи спорного объекта недвижимости; он проживает в , в непосредственной близости к дому в , данное обстоятельство позволяло ему часто заезжать в спорный дом; после расторжения брака между его сыном и ФИО1 он ни разу не видел её в доме, оснований полагать, что она намерена там проживать, у него не было и не могло быть; бремя содержания объекта недвижимости до покупки им (ФИО3) дома лежало на его сыне, после расторжения брака ФИО2 какое-то время проживал в спорном доме; ФИО1 с момента развода до продажи дома не предприняла никаких мер по контролю над имуществом, которое, якобы, считала своим, не оформила своё право собственности на это имущество; с истцом они общаются исключительно по поводу внучки Анны; им представлены суду доказательства того, что правовые последствия спорной сделки наступили, а именно: договор купли-продажи имущества соответствует действующему законодательству, произошла государственная регистрация перехода права собственности, совершены действия, свидетельствующие о реальности исполнения сделки; суд ошибочно дал оценку документам, на которые он ссылался в своей позиции по делу, истолковав их в пользу истца; целью приобретения им спорного имущества являлось сохранение дома и надворных построек в семье для дальнейшего пользования внуками; судом не исследованы все обстоятельства дела, дана ненадлежащая оценка представленным доказательствам, нарушены действующие нормы закона.

В апелляционной жалобе ответчик ФИО2 просит решение суда отменить. Указывает на то, что суд не учёл юридически значимые обстоятельства по делу, не дал оценку действиям истца с точки зрения добросовестности в качестве собственника совместно нажитого имущества. После расторжения брака ФИО1 не проявляла инициативу в определении её доли в совместно нажитом имуществе, не представила доказательства, свидетельствующие о том, что она реализовывала свои права и обязанности в отношении спорного объекта недвижимости. Операции по оплате коммунальных услуг, в подтверждение которых истцом были представлены соответствующие квитанции, были совершены после обращения ФИО1 в суд с настоящим иском, то есть за пределами спорного периода (с момента расторжения брака до момента, когда она, якобы, узнала о продаже имущества - до весны 2021 года). Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 13 июля 2021 г. №35-П, спорное имущество, отчуждённое другим бывшим супругом, не может считаться выбывшим из владения сособственника, не участвовавшего в отчуждении имущества, помимо его воли. При этом права такого бывшего супруга могут быть защищены путём предъявления требований к другому бывшему супругу, совершившему отчуждение общего имущества без его согласия. Судом не была дана оценка тому, что он предлагал ФИО1 денежную компенсацию пропорционально стоимости её доли, но она отказалась. Суд не принял во внимание отсутствие доказательств, свидетельствующих о несогласии (отсутствии воли) истца на распоряжение спорным имуществом. Вывод суда о том, что сделка была совершена по заниженной цене, сделан по формальным критериям соотнесения фактической стоимости по договору с ценой, установленной специалистом, без исследования и оценки совокупности доказательств и доводов ответчика. Суд ошибочно пришёл к выводу, что ФИО2 после заключения сделки по отчуждению спорного имущества продолжал нести бремя его содержания. Судом неверно воспринято заключение эксперта от 22 марта 2022 г. Им была заказана рецензия на указанное заключение эксперта, в которой специалист подверг критике методы и порядок проведения указанной экспертизы, поэтому выводы эксперта в заключении от 22 марта 2022 г. не должны приниматься во внимание при рассмотрении дела.

В возражениях на апелляционные жалобы ФИО3 и ФИО2 представитель истца ФИО1ФИО8 просит решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения. В удовлетворении ходатайства ответчика ФИО2 о приобщении к материалам дела в качестве нового доказательства рецензии специалиста ООО «Судебный сервис» ФИО9 на заключение эксперта ФБУ «Мордовская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации» ФИО13 от 22 марта 2022 г. просит отказать.

В судебное заседание ответчики ФИО3, ФИО2 представители ФИО3ФИО10 и ФИО11, представитель третьего лица Управления Росреестра по Республике Мордовия не явились, о времени и месте судебного заседания извещены своевременно и надлежаще (т. 5 л.д. 118, 121, 122, 124, 125, 127), о причинах неявки суд не известили, доказательств в подтверждение наличия уважительных причин неявки суду не представили, и отложить разбирательство по делу не просили.

При таких обстоятельствах и на основании части 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц.

Заслушав объяснения представителя ответчика ФИО2 адвоката ФИО12, поддержавшей доводы апелляционных жалоб, истца ФИО1 и её представителя ФИО8, возражавших относительно удовлетворения апелляционных жалоб, рассмотрев дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах и возражениях на жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела усматривается, что с 26 октября 2007 г. истец ФИО1 и ответчик ФИО2 состояли в браке, который прекращён на основании решения мирового судьи судебного участка №1 Ленинского района г. Саранска Республики Мордовия от 13 сентября 2019 г. (т. 1 л.д. 15, 16, т. 2 л.д. 67).

Судом установлено, что фактически семейные отношения между сторонами прекращены в марте 2019 года.

В период брака ФИО1 и ФИО2 приобретено имущество, право собственности на которое было зарегистрировано за ФИО2:

на основании договора мены земельных участков от 4 сентября 2009 г. и договора-купли-продажи земельного участка от 19 июля 2012 г. земельный участок с кадастровым (земли населённых пунктов, разрешённое использование: для размещения домов индивидуальной застройки), общей площадью 2429 кв. м, по адресу: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир . Участок находится примерно в 440 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: ;

на основании договора мены земельных участков от 4 сентября 2009 г. и кадастрового паспорта здания от 30 июля 2012 г. №, выданного ФГУП «Ростехинвентаризация - Федеральное БТИ» Филиал по Республике Мордовия, 3-этажный жилой дом, назначение: жилой дом, (подземных этажей - 1), общей площадью 214,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ;

на основании договора мены земельных участков от 4 сентября 2009 г. и декларации об объекте недвижимого имущества от 21 ноября 2012 г. 1-этажный гараж, назначение: нежилое, общей площадью 63,8 кв. м, по адресу: , кадастровый ;

на основании договора мены земельных участков от 4 сентября 2009 г. и декларации об объекте недвижимого имущества от 21 ноября 2012 г. 1-этажная беседка, назначение: нежилое, общей площадью 40 кв. м, по адресу: , кадастровый ;

на основании договора мены земельных участков от и декларации об объекте недвижимого имущества от 1-этажный гостевой дом, назначение: нежилое, общей площадью 48,6 кв. м, по адресу: , кадастровый .61;

на основании договора мены земельных участков от 4 сентября 2009 г. и декларации об объекте недвижимого имущества от 21 ноября 2012 г. 1-этажная баня, назначение: нежилое, общей площадью 55,3 кв. м, по адресу: , кадастровый ;

на основании договора-купли-продажи земельного участка от 19 апреля 2016 г. №47 земельный участок, земли населённых пунктов, разрешённое использование: для индивидуального жилищного строительства, общей площадью 1191 кв. м, по адресу: , кадастровый (т. 1 л.д. 75-204).

20 января 2021 г. ФИО2 по договору купли-продажи продал указанное недвижимое имущество ФИО3 по цене 8 000 000 рублей. 17 февраля 2021 г. Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Мордовия произведена государственная регистрация права собственности на данные объекты недвижимости за ФИО3 (т. 1 л.д. 76-77, т. 2 л.д. 53-66).

В соответствии со статьёй 2 Семейного кодекса Российской Федерации (далее СК - РФ) семейное законодательство устанавливает условия и порядок вступления в брак, прекращения брака и признания его недействительным, регулирует личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновлёнными), а в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законодательством, между другими родственниками и иными лицами, а также определяет формы и порядок устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей.

Таким образом, предметом регулирования семейного законодательства являются, в частности, имущественные отношения между членами семьи - супругами, другими родственниками и иными лицами. Семейное законодательство не регулирует отношения, возникающие между участниками гражданского оборота, не относящимися к членам семьи.

Оспариваемый договор купли-продажи спорного имущества заключен 20 января 2021 г., то есть, когда ФИО2 и ФИО1 перестали быть супругами, владение, пользование и распоряжение общим имуществом которых определялось положениями статьи 35 СК РФ, и приобрели статус участников совместной собственности, регламентация которой осуществляется положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

В силу части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Согласно пунктам 3 и 4 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

В целях реализации указанного выше правового принципа пунктом 1 статьи 10 ГК РФ установлена недопустимость осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действий в обход закона с противоправной целью, а также иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом).

Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5).

Пунктом 2 статьи 168 ГК РФ предусмотрено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В случае несоблюдения данного запрета суд на основании пункта 2 статьи 10 ГК РФ, с учётом характера и последствий допущенного злоупотребления, отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Исходя из смысла приведённых правовых норм и разъяснений, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряжённое с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия. Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона, в связи с чем, злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечёт недействительность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 ГК РФ).

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами при совершении сделок необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

Следовательно, по делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом одной из сторон при её совершении обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий, наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан, наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создаёт или создаст в будущем препятствия.

Судом установлено, что ФИО2 в период, когда истец и ответчики, как пояснили стороны, общались, между ними были доброжелательные отношения, произвёл отчуждение совместно нажитых в период брака с ФИО1 дорогостоящих объектов недвижимости своему отцу ФИО3

При этом вопреки утверждению стороны ответчика ФИО2 о том, что на заключение сделки он получил согласие собственника совместно нажитого имущества ФИО1, ФИО1 пояснила, что ФИО2 о намерении продать имущество до заключения сделки ей не сообщал.

Как сторона истца, так и сторона ответчиков, в судебном заседании не оспаривали, что ФИО3 спорным имуществом не пользуется, в доме не проживает, не приезжал ввиду осведомлённости об исковых требованиях ФИО1, а ФИО1 пользуется указанным имуществом.

Ответчик ФИО3 суду пояснил, что согласия на совершение сделки у ФИО1 не спрашивал, о заключении сделки с сыном в отношении совместно нажитого имущества ей не сообщал.

В соответствии со статьёй 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Оценивая обстоятельства дела, объяснения сторон, суд пришёл к правильному выводу, что ФИО1 была лишена возможности узнать о совершении сделки в момент её заключения, а, следовательно, не могла выразить ФИО2 своего согласия на отчуждение совместно нажитого имущества.

Выпиской из Единого государственного реестра недвижимости о переходе прав на спорные объекты ФИО3, полученной 26 апреля 2021г. заказчиком ФИО1 (т. 1 л.д. 21-27), подтверждается, что именно в эту дату ей стало известно о договоре купли-продажи, заключенном между ФИО2 и ФИО3

Согласно пункту 1 статьи 253 ГК РФ участники совместной собственности, если иное не предусмотрено соглашением между ними, сообща владеют и пользуются общим имуществом.

Распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается независимо от того, кем из участников совершается сделка по распоряжению имуществом (пункт 2 статьи 253 ГК РФ).

Каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершённая одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом (пункт 3 статьи 253 ГК РФ).

Таким образом, суд при разрешении спора о признании недействительной сделки по распоряжению общим имуществом, совершённой одним из участников совместной собственности, устанавливает наличие или отсутствие полномочий у другого участника совместной собственности на совершение сделки по распоряжению общим имуществом, которые возникают у этого участника в случае согласия остальных участников совместной собственности на совершение такой сделки.

При изложенных обстоятельствах у ФИО2, как участника совместной собственности, отсутствовали полномочия на совершение сделки по распоряжению общим имуществом, которые возникают у этого участника в случае согласия остальных участников совместной собственности, в данном случае ФИО1, на совершение такой сделки.

В силу статьи 253 ГК РФ именно на ФИО1, обратившейся в суд с требованием о признании сделки недействительной, лежит бремя доказывания осведомлённости другой стороны сделки об отсутствии её согласия на отчуждение совместно нажитого имущества.

Основанием для признания сделки недействительной по мотивам распоряжения собственностью без согласия одного из участников общей совместной собственности может быть не только доказанность факта конкретной осведомлённости приобретателя недвижимости о наличии возражений одного из участников общей совместной собственности против её отчуждения, но и доказанность того, что приобретатель заведомо должен был знать, что отчуждаемое имущество относится к общему совместному имуществу, и имеется возражение другого участника совместной собственности на совершение данной сделки.

В судебном заседании истец ФИО1 пояснила, что с ФИО3 общалась, ему было известно, что она не согласна на отчуждение спорного имущества, поскольку в семье была договорённость о том, чтобы данные объекты недвижимости зарегистрировать на их общую с ФИО2 дочь.

Сторона ответчиков в судебном заседании ссылалась на неосведомлённость второй стороны сделки ФИО3 о наличии возражений ФИО1 реализовать ему спорное имущество.

При этом, как сторона истца, так и сторона ответчиков, в судебном заседании не оспаривали, что ФИО3 было известно о нахождении спорного имущества в совместной собственности сына ФИО2 и его бывшей супруги ФИО1 О расторжении брака между ними ему было известно на момент заключения сделки. ФИО3 общается с ФИО1

Принимая во внимание указанные обстоятельства, суд исходит из того, что второй стороной сделки не проявлена соответствующая степень заботливости и осмотрительности для установления полномочий продавца ФИО2 на продажу спорного имущества, что свидетельствует о том, что ФИО3 не может быть признан лицом, которое не могло не знать, что ФИО1 не выражала согласия на распоряжение ФИО2 названным имуществом посредством заключения договора купли-продажи, а, следовательно, об отсутствии у ФИО2 права на отчуждение спорного имущества.

При этом само по себе отчуждение спорного имущества фактически не повлекло каких-либо правовых последствий для ФИО2, поскольку спорные объекты недвижимости не выбыли, как из его владения, так и владения совместного собственника ФИО1, в то время как в передаточном акте к оспариваемому договору купли-продажи указано, что имущество передано новому собственнику.

Бремя доказывания недействительности сделки лежит на лице, обратившемся в суд, в данном случае на ФИО1

В силу положений статьи 56 ГПК РФ, содержание которой следует усматривать в контексте с пунктом 3 статьи 123 Конституции РФ и статьи 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Сторона ответчиков не лишена в силу статьи 56 ГПК РФ представить доказательства исполнения обязательств по оспариваемому договору, в том числе передачи денежных средств и продаваемого имущества.

Каких-либо сведений о наличии у покупателя 8 000 000 рублей на момент приобретения дорогостоящего имущества, расходования данной суммы продавцом, цели заключения сделки между отцом и сыном ответчиками не представлено.

В соответствии с пунктом 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания её таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Часть 2 этой же статьи предусматривает, что требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершённая лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

По смыслу вышеуказанных норм права для признания сделки недействительной необходимо установить, что на момент её совершения стороны не намеревались создать соответствующие условия этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. Обязательным условием признании сделки мнимой является порочность воли каждой из её сторон.

В качестве доказательств мнимости сделки истцом представлены: справки ПАО «Мордовская энергосбытовая компания» на имя ФИО2 от 12 июля 2021 г. и от 12 августа 2021 г. об отсутствии задолженности по оплате за электроэнергию, квитанции по оплате за электроэнергию за июнь, июль 2021 года, кассовые чеки об оплате электроэнергии от 12 июля 2021 г. и от 12 августа 2021 г., карточка абонента ФИО2 с января 2020 года по июль 2021 года, выданная ПАО «Мордовская энергосбытовая компания», справка ООО «Газпром межрегионгаз Саранск» на имя ФИО2 от 12 августа 2021 г. об отсутствии задолженности по оплате за газ, квитанция об оплате за газ по лицевому счёту №<***> ФИО2, где в графе плательщик указана ФИО1, кассовый чек об оплате за газ от 12 августа 2021 г., чек от 12 августа 2021 г. по оплате услуг ПАО «Ростелеком» (т. 2 л.д. 102-109, 113-120).

Указанные доказательства подтверждают, что ФИО2 и ФИО1 после заключения сделки об отчуждении спорного имущества несли бремя его содержания.

При этом тот факт, что истцом представлены платёжные документы, датированные в период после обращения в суд с иском о разделе совместно нажитого имущества, не подтверждают доводы ответчиков о действительности оспариваемой сделки, поскольку юридически значимым обстоятельством является переход права владения и пользования после заключения сделки к новому собственнику. При этом не имеет значения, кто нёс бремя содержания общего совместно нажитого имущества до регистрации перехода права собственности на спорные объекты недвижимости.

Отсутствие фактического исполнения по сделке подтверждают: заявление от 3 октября 2021 г. ФИО2 в отдел полиции о привлечении к ответственности лиц, которые в период с сентября по 3 октября 2021 г. незаконно проникли в жилой дом, расположенный по адресу: , произвели демонтаж запорных устройств, объяснения ФИО1 по данному факту, ответ начальника отдела полиции №13 (т. 3 л.д. 146-149).

Разрешая исковые требования о признании сделки недействительной, судом принято во внимание и то обстоятельство, что сделка была совершена по заниженной цене - 8 000 000 рублей относительно рыночной стоимости спорного имущества - 10 486 000 рублей, что следует из представленного стороной истца в материалы дела отчёта №21/05/316-н от 17 мая 2021 г. (т. 3 л.д. 1-116). О несогласии с указанной оценкой ответчики при рассмотрении дела не заявляли, заключение о рыночной стоимости спорных объектов недвижимости какими-либо доказательствами не опровергли.

В силу статьи 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Применительно к спорным отношениям суд пришёл к правильному выводу, что имеется совокупность условий для признания оспариваемой истцом сделки мнимой, которая совершена между близкими родственниками и свидетельствует о недобросовестности действий сторон, направленных исключительно для вида и в целях исключения спорного имущества из раздела, как совместно нажитого.

О мнимости сделки свидетельствует то, что реального исполнения договора фактически не производилось, спорное имущество оставалось по-прежнему во владении первоначального собственника. Действия ответчиков ФИО2 и ФИО3 при оформлении сделки носили формальный характер.

При этом расчётная книжка по квитанциям за природный газ по лицевому счёту ФИО3, копия договора поставки газа от 27 февраля 2021 г. и дополнительного соглашения к нему, копия договора на техническое обслуживание от 27 февраля 2021 г., заключенные с ООО «Газпром межрегионгаз Саранск», генеральным директором которого является ответчик ФИО2, акт об осуществлении технического присоединения от 19 февраля 2021 г., заключенный с ПАО «Россети Волга» - «Мордовэнерго» (т. 2 л.д. 171-193), не доказывают намерение ФИО3 вступить в права собственника.

Договор подряда на ремонт жилого помещения от 12 апреля 2021 г. в отсутствие доказательств его исполнения также не подтверждает обратного.

Кроме того, согласно выводам заключения эксперта ФБУ Мордовская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации №2147/4-2 от 22 марта 2022 г. оттиск печати АО «Газпром газораспределение Саранск» на 4 странице договора №6-10648, оттиск печати ООО «СУ-1117» на обороте 2 листа договора подряда на ремонт жилого помещения, оттиск печати ПАО «Россети Волга» - «Мордовэнерго» в акте не соответствуют дате нанесения, указанной в договорах и акте, были нанесены не ранее июня 2021 года (т. 4 л.д. 40-62).

Эксперт ФИО13 в судебном заседании суда первой инстанции, а также в судебном заседании суда апелляционной инстанции, выводы заключения поддержала, пояснила, что если какой-то реквизит не соответствует дате в документе, то это свидетельствует о том, что документ изготовлен не в ту дату, которая в нём указана.

При этом в судебном заседании суда апелляционной инстанции также пояснила, что на первой странице заключения эксперта ошибочно указана дата - 22 марта 2021 г., правильной считать необходимо дату 22 марта 2022 г.

Указанное обстоятельство лица, участвующие в деле, подтвердили. Определение суда о назначении по делу судебно-технической экспертизы, проведение которой поручено ФБУ Мордовская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации, было вынесено судом первой инстанции 29 октября 2021 г. (т. 3 л.д. 227-235).

В выводах эксперта указано, что нерасшифрованная подпись на 2 листе в договоре подряда на ремонт жилого помещения была выполнена в период с апреля по июнь 2021 года. Определить дату выполнения подписи до дня не представляется возможным, в связи с чем, ссылка представителя ответчика ФИО2 на заключение эксперта, как доказательство соответствия даты нанесения подписи в договоре подряда ООО «СУ-1117» дате его составления, не может быть принята во внимание.

Довод стороны ответчиков о том, что даты проставления оттисков печатей на вышеуказанных документах не имеют значения, поскольку сторонами договоров АО «Газпром газораспределение Саранск», ООО «СУ-1117», «Россети Волга» - «Мордовэнерго», ФИО3 согласованы условия исполнения договоров, судом обоснованно отклонён.

В данном случае при рассмотрении требований о признании сделки мнимой предметом доказывания является реальное исполнение сделки, а не соблюдение договорных отношений между названными лицами.

Также суд правомерно указал, что представленная стороной ответчиков квитанция об оплате за газ на сумму 50 000 рублей не подтверждает, что новый собственник нёс бремя содержания спорного имущества. В чеке не указан плательщик (т. 2 л.д. 193).

Судом установлено, что ФИО3 в приобретённом им у сына доме с момента заключения сделки не проживал. Ссылка ответчиков на то, что сумма 50 000 рублей является задолженностью за пользование газом, голословна. Договор купли-продажи, заключенный между ФИО2 и ФИО3, не содержит условий об отчуждении спорного имущества с имеющейся на момент совершения сделки задолженностью по оплате коммунальных услуг.

Довод стороны ответчика ФИО2 о том, что договор купли-продажи составлен в требуемой форме, переход права собственности зарегистрирован в Едином государственном реестре недвижимости, акт приёма-передачи имущества подписан сторонами, с учётом установленных по делу обстоятельств, не свидетельствует о реальности спорного договора.

Как разъяснено в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» от 23 июня 2015 г. №25, следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида её формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль, соответственно, продавца или учредителя управления за ним. При рассмотрении вопроса о мнимости договора купли-продажи суд не должен ограничиваться проверкой того, соответствуют ли представленные документы формальным требованиям, которые установлены законом. При проверке действительности сделки суду необходимо установить наличие или отсутствие фактических отношений по сделке.

Заключая оспариваемый договор, стороны сделки, заведомо зная о расторжении брака между ФИО2 и ФИО1, не могли не осознавать, что направленные на отчуждение имущества действия приведут к невозможности его раздела, как совместно нажитого.

В соответствии со статьёй 209, пунктом 1 статьи 421 ГК РФ собственник вправе распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению, граждане свободны в заключении договора, запретов на совершение сделки между близкими родственниками нет, вместе с тем при вышеизложенных обстоятельствах покупатель и продавец, очевидно, при заключении договора купли-продажи преследовали иную цель, а именно исключение возможности раздела отчуждённого имущества между бывшими супругами.

При этом сам по себе факт государственной регистрации перехода права собственности в отрыве от факта владения и распоряжения вещью не свидетельствует о намерении создать соответствующие правовые последствия сделки, а, следовательно, не препятствует, в зависимости от установленных фактических обстоятельств, признанию договора купли-продажи мнимым.

По смыслу закона мнимые сделки совершаются для того, чтобы произвести ложное представление у третьих лиц о намерениях участников сделки изменить своё правовое положение.

Принимая во внимание, что сделка оформлена в период срока исковой давности по требованиям о разделе совместно нажитого имущества, проанализировав представленные доказательства, суд первой инстанции пришёл к правильному выводу, что договор купли-продажи, заключенный между ФИО2 и ФИО3, является мнимой сделкой, так как совершён лишь для вида, с целью уклонения от возможного раздела совместно нажитого имущества, заключен сторонами без реального намерения передать вышеуказанные объекты недвижимого имущества в собственность ФИО3 Следовательно, исковые требования о признании недействительной сделки - договора купли-продажи спорного имущества от 20 января 2021 г., заключенного между ФИО2 и ФИО3, подлежат удовлетворению.

Согласно абзацу первому пункта 3 статьи 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 ГК РФ, иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий её недействительности может также быть удовлетворён, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путём применения последствий недействительности ничтожной сделки.

Учитывая, что договор купли-продажи, заключенный между ФИО2 и ФИО3, является мнимой сделкой, исходя из вышеприведённых положений закона, суд применил последствия недействительности ничтожной сделки в виде возврата сторон в первоначальное положение, исключив записи о регистрации права собственности на спорные объекты недвижимости за правообладателем ФИО3

Имущество признаётся совместной собственностью супругов независимо от того, на чьё имя из них оно приобретено, то есть сведения в ЕГРН могут не содержать информации об общей совместной собственности. Факт внесения в этот реестр записи с указанием одного из супругов не отменяет законного режима имущества, и оба супруга являются его собственниками.

Таким образом, указанное спорное имущество является общей совместной собственностью ФИО1 и ФИО2

В ходе рассмотрения дела сторонами о неравном распределении долей не заявлялось. Каких-либо доказательств того, что имущество было приобретено за счёт личных средств одного из супругов, получено в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам, а также, что спорные объекты недвижимости не являются общим имуществом и на него не распространяется предусмотренный законом режим общего совместного имущества супругов, в материалах дела не имеется и сторонами не представлено.

Исходя из заявленных исковых требований, совместно нажитое имущество ФИО1 и ФИО2 подлежит разделу путём признания за ними права собственности по 1/2 доле за каждым на: земельный участок с кадастровым , жилой дом с кадастровым , гараж с кадастровым , беседку с кадастровым , гостевой дом с кадастровым , баню с кадастровым , земельный участок с кадастровым , что влечёт внесение записей о регистрации права собственности на спорные объекты недвижимости за ФИО2 и ФИО1

Согласно статье 244 ГК РФ имущество, находящееся в собственности двух или нескольких лиц, принадлежит им на праве общей собственности (пункт 1). Имущество может находиться в общей собственности с определением доли каждого из собственников в праве собственности (долевая собственность) или без определения таких долей (совместная собственность) (пункт 2).

В силу статьи 252 ГК РФ участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества (пункт 2).

Исходя из требований статей 11, 12 ГК РФ, согласно которым право определения способа защиты нарушенного права принадлежит исключительно лицу, обратившемуся в суд за такой защитой, то есть истцу, доводы стороны ответчиков о ненадлежащем способе защиты, избранным истцом ФИО1, судом обоснованно отклонены.

Судебные расходы взысканы судом в соответствии с требованиями статьи 98 ГПК РФ.

На основании изложенного, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, которые подробно изложены в решении, закону не противоречат, оснований для признания их неверными, вопреки доводам апелляционных жалоб, не имеется.

Доводы апелляционной жалобы ФИО3 о том, что суд проигнорировал добросовестный характер его действий, как стороны сделки купли-продажи спорных объектов недвижимости, после расторжения брака между его сыном и ФИО1 он не видел ФИО1 в спорном доме, отклоняются, поскольку достоверных доказательств в их подтверждение не представлено.

Доводы апелляционной жалобы ФИО3 о том, что бремя содержания объекта недвижимости лежало на его сыне, после расторжения брака ФИО2 проживал в спорном доме, ФИО1 с момента развода до продажи дома не предприняла никаких мер по контролю над имуществом, не оформила своё право собственности на это имущество, с истцом они общаются исключительно по поводу внучки, не имеют правового значения для рассмотрения настоящего спора.

Доводы апелляционной жалобы ФИО3 о том, что суд первой инстанции не исследовал должным образом вопрос о проявлении его добросовестности, как стороны сделки, им представлены суду доказательства, что правовые последствия спорной сделки наступили, являются несостоятельными.

При рассмотрении дела суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, указанные доводы были проверены судом с достаточной полнотой и получили надлежащую правовую оценку. Мотивы, по которым эти доводы были отклонены, изложены в решении суда, оснований их считать неправильными не усматривается.

Довод апелляционной жалобы ФИО3 о том, что целью приобретения им спорного имущества являлось сохранение дома и надворных построек в семье для дальнейшего пользования внуками, не может служить основанием для отмены решения суда.

Доводы апелляционной жалобы ФИО2 о том, что суд не дал оценку действиям истца с точки зрения добросовестности в качестве собственника совместно нажитого имущества, судебная коллегия не может принять во внимание, так как они опровергаются выводами суда, содержащимися в обжалуемом судебном решении.

Доводы апелляционной жалобы ФИО2 о том, что судом не была дана оценка тому, что он предлагал ФИО1 денежную компенсацию её доли спорного имущества, не принято во внимание отсутствие доказательств, свидетельствующих о несогласии истца на распоряжение спорным имуществом, несогласие с выводом суда о том, что сделка была совершена по заниженной цене, сомнений в правильности изложенных в решении суда выводах не вызывают, поскольку они соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела.

Доводы апелляционной жалобы ФИО2 о том, что судом неверно воспринято заключение эксперта от , им была заказана рецензия на указанное заключение эксперта, в которой специалист подверг критике методы и порядок проведения экспертизы, поэтому выводы эксперта в заключении от не должны приниматься во внимание при рассмотрении дела, отклоняются.

Как было указано выше, эксперт ФИО13 в судебном заседании суда апелляционной инстанции выводы заключения от поддержала, выразив несогласие с заключением специалиста от 8 апреля 2022 г.

Выводы экспертизы, изложенными в апелляционной жалобе ФИО2 доводами, а также пояснениями представителя ФИО2 в суде апелляционной инстанции, не опровергнуты.

В обоснование доводов апелляционной жалобы о наличии ошибок, допущенных в заключении эксперта ФБУ Мордовская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации №2147/4-2 от 22 марта 2022 г. при производстве экспертизы, ФИО18 представлено заключение специалиста ООО «Судебный сервис» ФИО19 от 8 апреля 2022 г. (т. 5 л.д. 12-31).

Заключение специалиста не является в данном случае безусловным и достаточным основанием для признания экспертного заключения недопустимым доказательством. Оно является личным мнением специалиста, не привлечённого к участию в деле, содержит субъективную оценку действий эксперта, выводов экспертного заключения и не имеет для суда доказательственного значения, поскольку его автор в данном случае не является экспертом в смысле положений части 1 статьи 79, 85 ГПК РФ. Заключение специалиста не содержит основанных на материалах дела мотивов незаконности и необоснованности выводов эксперта по существу поставленных на их разрешение вопросов.

При этом в заключении специалиста №11/2022 указано, что ограниченный объём представленного материала, содержащегося в копии заключения, не позволяет дать оценку правильности выводов эксперта по существу без предоставления оригиналов документов и проведения исследований в полном объёме.

Каких-либо бесспорных доказательств проведения судебной экспертизы с нарушением требований действующего законодательства, неполноту или противоречие выводов эксперта, способных поставить под сомнение достоверность её результатов, стороной ответчиков не представлено.

Согласно части 3 статьи 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда не обязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 ГПК РФ.

Таким образом, заключения судебной экспертизы оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Доводы апелляционной жалобы ФИО2 о несогласии с заключением судебной технической экспертизы документов от 22 марта 2022г., проведённой в рамках настоящего дела, не свидетельствуют о проведении судебной экспертизы с нарушением соответствующих методик и норм процессуального права. Заключение экспертизы соответствует требованиям статьи 86 ГПК РФ, Федерального закона от 31 мая 2001 г. №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Заключение дано в письменной форме, содержит подробное описание проведённого исследования, анализ имеющихся данных, результаты исследования, конкретные ответы на поставленные судом вопросы, является последовательным, не допускает неоднозначного толкования. Эксперт предупреждён об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судом первой инстанции дана оценка указанному заключению экспертизы; оно обоснованно и правомерно принято судом первой инстанции в качестве достоверного и допустимого доказательства, а доводы в апелляционной жалобе о его необоснованности подлежат отклонению.

При таких обстоятельствах довод апелляционной жалобы ФИО2 о том, что заключение эксперта ФБУ Мордовская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации №2147/4-2 от 22 марта 2022 г. не может быть положено в основу решения суда, является несостоятельным.

Таким образом, из материалов дела и содержания оспариваемого решения видно, что суд первой инстанции произвёл подробный анализ имеющихся в материалах дела доказательств, изложил мотивированные выводы по всем обстоятельствам. Данных, свидетельствующих о нарушении правил оценки доказательств, искажении фактических обстоятельств дела, несоответствии выводов суда представленным доказательствам, судебная коллегия не усматривает. Оценка доказательств с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности для разрешения спора в соответствии со статьёй 67 ГПК РФ является прерогативой суда первой инстанции. Данные процессуальные действия судом выполнены. Основания для иной оценки имеющихся в материалах дела доказательств отсутствуют.

Доводы апелляционных жалоб выводы суда первой инстанции по существу не опровергают, сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом рассмотрения и оценки суда. Выражая несогласие с принятым по делу решением, заявители не приводят доводов, которые в силу закона могли бы повлечь его отмену.

Решение суда является законным, отмене по доводам апелляционных жалоб не подлежит.

Руководствуясь пунктом 1 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 7 апреля 2022 г. оставить без изменения, апелляционные жалобы ФИО3, ФИО2 - без удовлетворения.

Председательствующий Л.И. Скипальская

Судьи В.А. Ганченкова

М.О. Солдатов

Мотивированное апелляционное определение составлено 5 августа 2022г.

Судья Л.И. Скипальская