Гражданский кодекс часть 1

по апелляционной жалобе ФИО5 на решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05 сентября 2019 года, дополнительное решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 26 сентября 2019 года.

Заслушав доклад председательствующего, объяснения представителя ответчика ФИО6, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя истца ФИО7, согласившегося с решением суда, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

ФИО4 обратился к ФИО5 с требованием о возмещении ущерба, причиненного пожаром, указав в обоснование, что 17 февраля 2018 года произошел пожар в жилом доме, расположенном по адресу: Свердловская область, ..., виновным в пожаре является ответчик, допустивший нарушения эксплуатации камина. С целью определения размера причиненного ущерба истец обратился в ООО «Независимая экспертиза и оценка». Согласно отчету об оценке № 2018-Н-13 размер причиненного ущерба составил 2291609 руб.

ФИО5 обратилась к ФИО4 со встречным иском о возмещении ущерба в размере 3876230,62 руб., ссылаясь в обоснование на то, что пожар произошел по вине ФИО4, так как с его стороны допущены нарушения при эксплуатации дымохода. Причиной возникновения пожара послужило тепловое воздействие нагретой поверхности дымохода отопительных приборов на сгораемые материалы в районе его прохождения.

Решением Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05 сентября 2019 года иск ФИО4 к ФИО5 о возмещении ущерба удовлетворен частично, взысканы с ФИО5 в пользу ФИО4 в счет возмещения ущерба денежные средства в размере 675562,50 руб.; встречный иск ФИО5 к ФИО4 о возмещении ущерба удовлетворен частично, взысканы с ФИО4 в пользу М.Т.АБ. в счет возмещения ущерба денежные средства в размере 569546 руб., расходы по уплате государственной пошлины – 8 895,46 руб. Взыскана с ФИО5 в доход местного бюджета государственная пошлина в размере 9955,63 руб. Взысканы с ФИО5 в пользу ФИО8 денежные средства в размере 54000 руб. Взысканы с ФИО5, ФИО4 (с каждого) в пользу ООО «АЮТО Групп» денежные средства в размере 20000 руб., также с ФИО5, ФИО4 (с каждого) в пользу ФБУ Уральский региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации взысканы денежные средства в размере 3125 руб.

Дополнительным решением Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 26сентября 2019 года с ФИО5, с ФИО4 в пользу ФИО8 взысканы расходы на проведение судебной экспертизы в размере 25000 руб. с каждого, с ФИО4 в пользу ООО «Файер Контроль» взысканы расходы на проведение судебной экспертизы в размере 10000 руб.

Определением Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 28 октября 2019 года устранены описки и арифметическая ошибка в решении Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05 сентября 2019 года. Указано: в абзаце 6 сверху на странице 9 мотивировочной части решения фамилию истца и по встречному иску лица, заказавшего комплект мебели, читать как «Матвеева» и «Матвеев» соответственно. Абзац 12 сверху на странице 9 мотивировочной части решения читать «Аналогично, в пользу ФИО4 с ФИО9 подлежит взысканию ущерб... Расчет: (1351125- 147410) х 50 % = 601857,50 руб.». Абзац 2 резолютивной части решения читать: «Взыскать с ФИО5 в пользу ФИО4 в счет возмещения ущерба денежные средства в размере 601857,50 рублей». Абзац 5 резолютивной части решения читать: Взыскать с ФИО5 в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 9218,58 рублей.

Не согласившись с таким решением и дополнительным решением, ответчик ФИО5 подала на них апелляционную жалобу, в которой просила отменить решение суда и дополнительное решение, принять по делу новое решение, которым отказать ФИО4 в удовлетворении иска, встречный иск удовлетворить в полном объеме, взыскать с ФИО4 в пользу ФИО5 убытки в размере 3876230,62 руб., а также расходы по оплате государственной пошлины – 27581 руб.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции 17 декабря 2019 года к материалам дела были приобщены поданные истцом ФИО4 письменные возражения на апелляционную жалобу, в которых указано на то, что суд первой инстанции всесторонне и полно рассмотрел все обстоятельства настоящего дела, с целью установления причины пожара судом первой инстанции по настоящему делу была назначена комплексная комиссионная пожарно-техническая, строительно-техническая и оценочная экспертизы. Суд правомерно указал, что непосредственному возникновению пожара 17 февраля 2018 года предшествовала топка камина в половине дома № 55 (собственник ФИО5). Экспертное заключение, составленное экспертом ФИО8, наиболее полно и объективно отражает фактическую картину произошедшего пожара, причины его возникновения, так как при ответах на поставленные судом вопросы эксперт руководствовался всеми материалами дела. В то же время выводы, изложенные экспертом ФИО10, являются вероятностными и целиком основаны на Техническом заключении № 57 от 12 марта 2018 года, которое не может быть положено в основу установления очага пожара, механизма и причин его возникновения, так как мотивировочная и исследовательская часть его противоречат выводам. Кроме того эксперт, составивший заключение, не выезжал на место пожара, не был опрошен непосредственный участник пожара ФИО11 (супруг ответчика ФИО5), который во время пожара непосредственно находился в доме. Очаг пожара был именно в перегородке между двумя частями дома, соответственно, непосредственным виновником пожара является ФИО5, которая при производстве работ по сносу части печи и установке камина в 2013 году нарушила правила противопожарной безопасности. По доводам апелляционной жалобы о показаниях свидетеля ФИО12 отмечено, что данный свидетель не участвовал в установке камина, а также давал противоречивые показания, в том числе по устройству камина, при этом прямо не ответил ни на один вопрос, заданный ему представителем истца, а также предоставил схему камина совершенно другой марки. Кроме того, отмечено, что вывод суда первой инстанции о взыскании денежных средств в счет возмещения ущерба, причиненного имуществу сторон, во время пожара является обоснованным, ответчиком не представлено объективных данных о нахождении имущества, уничтоженного в результате пожара.

В судебное заседание не явились истец ФИО4, ответчик ФИО5, которые извещены надлежащим образом, в связи с чем, руководствуясь ст.ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия признала возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Заслушав в заседании судебной коллегии объяснения представителей сторон, поддержавших свои позиции по делу, проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы (с учетом дополнений к ней) и возражений на нее в соответствии со ст.ст. 327 и 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как установлено судом и следует из материалов дела, истец ФИО4 и ответчик ФИО5 являются равнодолевыми собственниками жилого дома № 55 в ... Свердловской области, условно часть дома, принадлежащая ФИО4, определена под номером 55а, ФИО5 – 55. Из представленного плана БТИ (приложение № 1 к ТП строения) по состоянию на 15 июля 2010 года жилое помещение имеет 2 отопительных печи. Сторонами не оспаривалось, что на 2 отопительные печи имеется 1 дымоход, а также дымоотвод, который проходит через помещение второго этажа, принадлежащего ФИО4 (д. № 55а).

В 2013 году на половине дома, принадлежащей ФИО5 (№ 55), с подсоединением в существующий дымоход установлен камин Seguin Sanflam 70. В 2014 году на половине дома № 55а собственником ФИО4 взамен каменной печи установлена металлическая печь с частичным изменением конструкции дымохода.

17 февраля 2018 года, в дневное время, около 15 часов 58 минут (согласно Акта о пожаре «Время обнаружения пожара - 15 час. 58 мин.»), произошел пожар в строении частного жилого дома, расположенного по адресу; г. .... В результате пожара строение дома практически полностью уничтожено огнем, сохранены только конструктивные элементы первого этажа строения. Общая площадь пожара составила 120 м2, что отражено в отказном материале № 29.

Согласно постановлению от 18 марта 2018 года в возбуждении уголовного дела отказано ввиду того, что из материалов дела, осмотра места происшествия, а также технического заключения ФГБУ «Судебно-экспертное учреждение ФПС «Испытательная пожарная лаборатория» по Свердловской области» следует, что причиной пожара послужило тепловое воздействие нагретой поверхности дымохода отопительных приборов на сгораемые материалы в районе его прохождения. Другие причины пожара в ходе проведенной проверки исключены.

Разрешая вопрос о наличии вины сторон в произошедшем пожаре, суд принял во внимание техническое заключение № 57 от 12 марта 2018 года, выполненное специалистами ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по СО на основании запроса ОНД и ПР ГО Ревда, ГО Дегтярск, Полевского ГО УНД и ПР ГУ МЧС России по СО, из которого следует, что очаг пожара, произошедшего в строении частного жилого дома, расположенного по адресу: г. ..., находился на втором этаже, в районе прохождения дымохода отопительной печи в половине дома № 55а. Конкретизировать более точное место его расположения, относительно пола, стен или потолка второго этажа половины дома № 55а, не представляется возможным. Причиной возникновения пожара, произошедшего в строении частного жилого дома, расположенного по адресу; г...., послужило тепловое воздействие нагретой поверхности дымохода отопительных приборов на сгораемые материалы в районе его прохождения.

Принимая во внимание возражения сторон относительно данного заключения, а также то обстоятельство, что для определения причины произошедшего пожара требуются специальные познания, определением суда была назначена комплексная комиссионная пожарно-техническая и строительно-техническая, оценочная экспертиза. Производство экспертизы поручено экспертам ФИО10, ФИО8 и ФИО13

В связи с отсутствием единого мнения по возникшим вопросам, в соответствии с ч. 2 ст. 83 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, эксперты предоставили отдельные заключения по всем вопросам.

Согласно выводам эксперта ФИО10 очаг возникновения пожара от 17февраля 2018 года, произошедшего по адресу: ... Свердловской области расположен внутри дома на уровне пола второго этажа в месте прохождения печной трубы через межэтажное перекрытие, непосредственной причиной пожара указано – воспламенение сгораемых элементов дома при соприкосновении с раскаленной металлической трубой дымохода, в месте прохождения печной трубы через межэтажное перекрытие дома. Со стороны дома № 55 нарушений требований пожарной безопасности при монтаже камина не установлено, в тоже время, экспертом установлено нарушение требований п. 5.25, 5.29, 5,32 приложения Б, СП 7.13130.2009 со стороны дома № 55а при монтаже дымохода, а также при устройстве металлической печи внесены изменения в конструкцию отвода дымохода.

Согласно заключению эксперта ФИО8 очаг возникновения пожара расположен внутри полости трубы дымоотвода (дымоотводящего канала) – гофры, идущей от камина, расположенного на половине собственника строения № 55 на уровне месторасположения фланцевого металлического печного «трубосоединения» «углообразной» конфигурации во внутреннем пространстве, ограниченном вертикальной плоскостью стены – перегородки, разделяющей помещения первого этажа обеих половин жилого бревенчатого дома в центральной части. Непосредственной технической причиной возникновения пожара послужило тепловое воздействие нагретой поверхности фланцевого металлического печного «трубосоединения» «углообразной» конфигурации на сгораемые материалы в районе установленного очага пожара (кондуктивный нагрев сгораемых конструкций предметов при их непосредственном контакте с нагретыми частями отопительного устройства). Также указано, что на половине дома под номером 55 имеется нарушение п. 5.7 СП 7.13130.2013, поскольку для камина необходимо было устанавливать самостоятельный дымоход, со стороны дома № 55а нарушения пожарной безопасности могли быть, однако объективных данных тому не имеется.

Суд, оценив представленные заключения, пришел к выводу о том, что они не расходятся в выводах в части установления причин пожара, все эксперты пришли к единому мнению о том, что непосредственной причиной пожара явилось тепловое воздействие нагретой поверхности дымохода (пиролиз), при этом указаны разные причины именно нагрева поверхности дымохода. Учитывая фактические обстоятельства дела, в частности, что топка печи в половине дома № 55а осуществлялась с 15 февраля 2018 года и тепло поддерживалось вплоть до 17 февраля 2018 года, а непосредственному возникновению пожара 17 февраля 2018 года предшествовала топка камина в половине дома № 55 наряду с нагретой поверхностью дымохода от топки печи, расположенной в доме № 55а, суд признал, что именно совместное нагревание обоих отопительных приборов привело к нагреванию дымохода, воздействовавшего на сгораемые материалы, находящиеся вблизи дымохода.

Распределяя ответственность за причиненный ущерб между собственниками в равной степени (по 50 %), суд исходил из того, что, приобретая доли в праве собственности на дом, ФИО4 и ФИО5 пользовались одним, ранее установленным дымоходом для двух отопительных приборов (печь, камин). Прохождение дымохода по второму этажу части дома, принадлежащей ФИО4, не отрицалось. Более того, договором от 16 июля 2013 года в целях замены каменой печи ФИО4 организовал ремонт дымохода, которому сторонами договора определен режим общего имущества, его ремонт производился также в интересах ФИО5, которая в счет стоимости части работ обязалась внести 19000 руб.

При возникновении сомнений по вопросу о возможности присоединения двух отопительных приборов к одному дымоходу (эксперт ФИО10 в своем заключении подтвердил наличие такой возможности, тогда как эксперт ФИО8 данное обстоятельство отрицал, указав на необходимость монтажа самостоятельного дымохода для камина) суд подвергнул критике доводы экспертов в указанной части, сославшись на то, что согласно консультации специалиста ФИО14 применение п. 5.7 СП 7.13130.2013 в данном случае необоснованно, поскольку в рассматриваемой ситуации имеются разные отопительные приборы, которые не являются идентичными.

Таким образом, судом сделан вывод о том, что отсутствие соответствующего запрета не исключает возможность подсоединения к одному дымоходу камина и печи одновременно, однако данное обстоятельство не имеет правового значения при установлении факта принятия в режим общей собственности ФИО4 и М.Т.АБ. дымохода, принимая во внимание то обстоятельство, что именно совместное использование обоих отопительных приборов привело к нагреванию дымохода, явившееся причиной пожара.

На основании изложенного, учитывая пояснения экспертов, суд пришел к выводу о том, что как ФИО4, так и ФИО5 в нарушение правил безопасности, отраженных в Письме МЧС России от 14 мая 2014 года № 6553-4-2-19 «О пожарной безопасности в садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан», не производили чистку дымохода от скопления сажи (рекомендациями предусмотрено не реже одного раза в два месяца). При этом судом были отклонены доводы относительно исключения свидетельских показаний ФИО15 и В.Л.ВА., поскольку объективных оснований несоответствия пояснений данных свидетелей по юридически значимым обстоятельствам не представлено, сам факт нахождения в служебной зависимости от ФИО4 основанием не является; также были признаны несостоятельными доводы относительно наличия сгораемых материалов в районе прохождения дымохода в половине дома № 55а как первопричины возникновения пожара, так как в условиях режима совместной собственности на дымоход при осуществлении в 2013 году установки камина ФИО5 не была лишена возможности требовать от ФИО4 соблюдения требований пожарной безопасности, однако данным обстоятельством пренебрегла.

Разрешая требование о возмещении причиненного материального ущерба в результате произошедшего пожара, суд принял во внимание, что согласно отчету № 2018-Н-13 экспертом ФИО16 определена рыночная стоимость права требования возмещения причиненного материального ущерба ФИО4 в размере 2912609 руб. Стоимость поврежденного при пожаре имущества ФИО5 экспертом О. в акте экспертного исследования определена в размере стоимости восстановительного ремонта – 2613582,74 руб., а также в размере стоимости ущерба предметов домашнего обихода на февраль 2018 года – 1262647,88 руб., то есть всего на сумму 3876230,62 руб.

В целях определения размера причиненного пожаром ущерба судом была назначена оценочная экспертиза (проведение которой поручено эксперту ФИО13), согласно выводам которой итоговая величина материального ущерба, причиненного собственнику половины жилого дома ФИО4, составляет 1351125 руб., состоящая из стоимости поврежденного домашнего имущества – 147410 руб., а также повреждённого объекта – 1203715 руб. Итоговая величина материального ущерба, причиненного собственнику половины жилого дома ФИО5 – 2463362 руб., состоящая из стоимости повреждённого движимого имущества – 1324270 руб., недвижимого имущества – 1139092 руб.

Сопоставив имеющиеся в материалах дела данные о стоимости ущерба, суд принял в качестве надлежащего доказательства заключение, выполненное экспертом ФИО13, в выводах которого не имеется каких-либо противоречий, ответы даны в рамках поставленных вопросов, квалификация эксперта сомнений не вызывает, эксперт был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомого ложного заключения.

Приняв во внимание, что ФИО5 в качестве доказательства принадлежности поврежденного имущества представлены первичные документы (чеки, договоры, счета) о приобретении имущества, однако из всех представленных чеков в подтверждение приобретения имущества судом принято только приобретение утюга на сумму 5453 руб., где имеются сведения о ФИО5 как покупателе, при этом доказательств в подтверждение того, что на месте пожара данное имущество находилось и, соответственно, уничтожено, в материалы дела не представлено, суд пришел к выводу о том, что требование ФИО5 о взыскании ущерба подлежит уменьшению на сумму 1324270 руб., и с учетом пропорциональности степени вины последней, в ее пользу с ФИО4 в счет возмещения ущерба взысканы денежные средства в размере 569546 руб. (2463362 – 1324270) х 50 %. Также взысканы с ФИО5 в пользу Н.А.СБ. в счет возмещения ущерба денежные средства в размере 675562,50 руб. ((1351125 – 147410) х 50 %), рассчитанные из суммы ущерба, определенного экспертом за вычетом суммы движимого имущества, поскольку доказательств принадлежности заявителю и факта его уничтожения в материалы дела не представлено.

Поскольку оплата услуг эксперта ФИО13 (ООО «АЮТО Групп») не оплачена в полном объеме, то с ФИО5 и ФИО4 в его пользу с учетом пропорциональности удовлетворённых требований были взысканы денежные средства на оплату услуг эксперта с каждого по 20000 руб. Также с ФИО5 в пользу ФИО8 взысканы расходы на оплату услуг эксперта в размере 54000 руб. Кроме того, с учетом пропорциональности удовлетворённых требований, а также предоставления ФИО4 отсрочки уплаты государственной пошлины, с М.Т.АБ. в пользу местного бюджета была взыскана государственная пошлина в размере 9955,63 руб., с ФИО4 в пользу ФИО5 – 8895,46 руб. В пользу ФБУ Уральский региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации за услуги специалиста ФИО14 с ФИО5 и Н.А.СБ. взысканы денежные средства в размере по 3125 руб. с каждого.

Вместе с тем, судебная коллегия находит заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы в части отказа судом первой инстанции во взыскании материального ущерба, выразившегося в повреждении в результате пожара камина, наличие которого в части жилого дома, принадлежащего ответчику, не оспаривалось лицами, участвующими в деле, установлено судом, в том числе, применительно к выводам суда о причинах пожара.

Согласно п. 1 ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Как разъяснено в абзаце втором п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу п. 1 ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

С учетом изложенного обязанностью суда, предусмотренной действующим законодательством, является выяснение действительных обстоятельств дела, а именно установление факта пожара и лица, виновного в произошедшем пожаре, факта причинения вреда имуществу истца и его оценки в материальном выражении.

В этой связи нельзя признать основанным на законе вывод суда о том, что отсутствуют основания для частичного возложения на истца обязанности по возмещению ответчику причиненного вреда, так как ФИО5 не доказан размер причиненного в результате пожара материального вреда.

При этом судом не принято во внимание, что обязанность по возмещению причиненного вреда и случаи, в которых возможно освобождение от такой обязанности, предусмотрены законом, тогда как недоказанность размера причиненного ущерба к основаниям, позволяющим не возлагать гражданско-правовую ответственность на причинителя вреда, действующим законодательством не отнесена.

Вопреки требованиям закона, судом, по сути, в части возмещения ответчику стоимости уничтоженного пожаром камина, вышеизложенные требования не выполнены, поскольку решение суда в указанной части в нарушение требований ч. 4 ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации немотивированно, тогда как из материалов дела достоверно и однозначно усматривается, что камин в части жилого дома ответчика на момент пожара имелся, явился одной из причин пожара, был поврежден, тем не менее, его стоимость оказалась судом невозмещенной, хотя оснований для отказа в удовлетворении требований в соответствующей части не имелось и таковые судом в мотивировочной части решения не приведены.

Соответственно, в указанной части решение суда первой инстанции является незаконным и необоснованным (ст. 195 Гражданского процессуального кодекса российской Федерации), в связи с чем подлежит изменению, учитывая определенные судом доли вины в произошедшем пожаре, как постановленное при неправильном применении норм материального права (п. 4 ч. 1, п. 3 ч. 2 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) и норм процессуального права (п. 4 ч. 1, ч. 3 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), что повлекло несоответствие выводов суда обстоятельствам, установленным по делу (п. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При определении размера подлежащей взысканию суммы материального ущерба судебная коллегия полагает необходимым исходить из стоимости камина в размере 365483 руб., определенной судебным экспертом ФИО13 в заключении судебной экспертизы № АG 219008/2019, из которой сумма, подлежащая взысканию с истца в пользу ответчика составляет 50 %, что составляет 182741,50 руб. (365483 / 2).

Таким образом, сумма, взысканная с ФИО4 в пользу ФИО5, подлежит увеличению с 569546 руб. до 752287,50 руб. (569546 + 182741,50).

В остальной части апелляционная жалоба ответчика ФИО5 подлежит оставлению без удовлетворения, а решение суда оставлению без изменения по следующим основаниям.

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом допущены арифметические ошибки в расчетах сумм взыскания и в расчетах государственной пошлины, отклоняются, поскольку частично имеющиеся в решении суда недостатки были устранены судом первой инстанции в порядке, предусмотренном ст. 200 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при вынесении определения от 28октября2019 года.

Кроме того, в соответствии с положениями ст.ст. 98 и 203.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также разъяснениями, содержащимися в п. 55 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», учитывая, что суд апелляционной инстанции частично изменил состоявшееся судебное постановление суда первой инстанции, лица, участвующие в деле, вправе обратиться с вопросом о перераспределении судебных расходов в суд первой инстанции.

Доводы апелляционной жалобы о том, что при рассмотрении дела судом не установлено и в дело не представлено бесспорных доказательств, свидетельствующих о вине ФИО5, приведшей к возникновению пожара, также не доказано и наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ФИО5 и возникновением пожара, в результате которого ФИО4 причинен ущерб, не могут повлечь отмену или изменение решения суда в части разрешения встречного иска, поскольку направлены на переоценку доказательств с точки зрения их достаточности и достоверности, тогда как судом первой инстанции выполнены требования ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в основном судом первой инстанции сделанные им выводы подробно изложены и аргументированы в мотивировочной части решения суда в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а оснований для их переоценки судом апелляционной инстанции по доводам апелляционной жалобы не усматривается.

Вопреки утверждению автора апелляционной жалобы, суд правомерно отклонил довод ответчика относительно наличия сгораемых материалов в районе прохождения дымохода в половине дома № 55а как первопричины возникновения пожара, поскольку в данной части доводы апелляционной жалобы представляют собой субъективный вариант интерпретации выводов судебного эксперта.

Ссылка на то обстоятельство, что ФИО5 не производила работ по монтажу нового дымохода, она не могла знать, каким образом внутри него ФИО4 произведены те или иные работы, лишь свидетельствует о том, что ответчиком, являющимся сособственником общего имущества, не проявлена должная степень заботливости и осмотрительности в пользовании общим имуществом, что и было принято во внимание судом первой инстанции при определении степени вины сторон спора.

Утверждая о том, что, разрешая дело, суд без исследования обстоятельств о чистке дымохода пришел к выводу об отсутствии чистки дымохода и на этом основании определяет вину ФИО5 в пожаре, ответчиком не учитывается, что о наличии сажи, необходимости чистки дымохода указано в заключениях как несудебной, так и судебной экспертизы, в связи с чем, ответчик не был лишен права представить соответствующие доказательства в суде первой инстанции, но не сделал этого, по своему волеизъявлению распорядившись предоставленными процессуальными правами.

Указывая в апелляционной жалобе на то, что суд первой инстанции не дал оценки тем или иным обстоятельствам, тем или иным доказательствам, ответчик не учитывает, что оценка обстоятельств и доказательств представляет собой логико-практическую (мыслительную) деятельность суда, чем обусловлено то, что отсутствие изложения в объективированном виде (на бумажном носителе) результатов такой деятельности, само по себе, не свидетельствует об отсутствии такой деятельности.

Наличие же недостатков полноты и мотивированности судебного постановления квалифицируется как формальное нарушение норм процессуального права (ч. 6 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса российской Федерации), поскольку не могло и не повлекло неправильного рассмотрения спора по существу, так как имеет место (может быть допущено судом) при изготовлении мотивированного решения суда (ст. 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), то есть уже после разрешения спора по существу и оглашения резолютивной части судебного постановления.

Обращая внимание на то, что в договоре от 16 июля 2013 года, заключенном между ФИО5 и ФИО4, указано на ремонт дымохода, а не на его демонтаж, ответчик не учитывает, что совершение данных действий (демонтажа) объективно не могло производиться без ведома ответчика, который с 2014 года с какими-либо претензиями или требованиями к истцу по поводу демонтажа дымохода или его восстановления не обращался, а установив камин, тем самым ответчик согласился с произведенными истцом действиями с общим имуществом.

Мнение ответчика о том, что суд, как и судебный эксперт, должен был критически отнестись к показаниям свидетелей ФИО17 и ФИО18, не основано на нормах гражданского процессуального права, поскольку в силу ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств производится судом на основе его внутреннего убеждения, основанного на анализе доказательств в их совокупности и взаимной связи, тогда как ни одно из доказательств для суда не имеет заранее установленной силы.

По аналогичному основанию подлежат отклонению доводы заявителя о том, что суд первой инстанции должен был руководствоваться выводами судебного эксперта ФИО10, а не судебного эксперта ФИО8

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд при назначении комплексной пожарно-технической и строительно-технической экспертизы не проверил должным образом квалификацию, компетентность и профессиональные данные эксперта ФИО8, не могут повлиять на оценку данного им заключения как недопустимого доказательства (ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), поскольку в дальнейшем такие документы суду были представлены, тогда как оснований для переоценки данного доказательства с точки зрения достоверности и достаточности не имеется, учитывая, что суд первой инстанции оценивал эти доказательства при их непосредственном исследовании (ст. 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), тогда как суд апелляционной инстанции в соответствии с правилами ст.ст. 327 и 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации имеющиеся в деле доказательства не исследует непосредственно.

Не могут служить основанием для вывода о недопустимости как доказательства заключения эксперта ФИО8 также в связи с имеющимися, по мнению ответчика, недостатками его исследовательской части, поскольку каких-либо противоречий в материалах дела его выводам не установлено.

Доводы относительно наличия оснований для удовлетворения заявления ответчика об отводе эксперта ФИО8 отклоняются, поскольку, принимая во внимание принцип независимости эксперта, наличие у каждого эксперта своего собственного мнения, отличного от мнения другого эксперта, само по себе не может служить поводом для сомнения в выводах того эксперта, который делает вывод не в интересах той или иной стороны.

По аналогичным основаниям отклоняется довод апелляционной жалобы о том, что судом не были приняты во внимание пояснения эксперта ФИО10 относительно выводов эксперта ФИО8 по очагу пожара.

Доводы апелляционной жалобы о соблюдении законодательства при производстве истцом трубо-печных работ не могут служить основанием к отмене обжалуемого решения суда, поскольку судом первой инстанции доля вины истца в возникновении пожара была определения, в том числе, с учетом указанного обстоятельства.

Вопреки мнению заявителя жалобы, суд правомерно отказал в требованиях ФИО5 о взыскании с ФИО4 ущерба, причиненного в результате уничтожения движимого имущества (кроме камина), как и в аналогичных требованиях ФИО4 к ФИО5, поскольку в материалах дела отсутствуют как доказательства его приобретении ответчиком, так и доказательства его нахождения на месте пожара, и, соответственно, его уничтожения в результате пожара.

В свете этого также безосновательными являются доводы апелляционной жалобы о том, что у суда отсутствовали основания требовать от ФИО5 доказательства права собственности на движимое имущество, поскольку в данном деле предметом спора право собственности ответчика не является, так как для удовлетворения требований потерпевшего о возмещении материального ущерба обязательно установление надлежащего его характера, то есть принадлежности ему поврежденного имущества.

Во всяком случае, в указанной части доводы ответчика связаны с оценкой достаточности доказательств, тогда как судом первой инстанции положения ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выполнены, его соответствующие выводы подробно изложены в мотивировочной части решения суда, сомнений в их правильности у суда апелляционной инстанции не возникло.

Доводы апелляционной жалобы относительно расходов по оплате услуг судебных экспертов подлежат отклонению, поскольку судом данные вопросы разрешены с учетом положений ст.ст. 94, 96 и 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая, что всеми судебными экспертами порученные им судебные экспертизы проведены, в то время как сторонами эти услуги своевременно не оплачены.

Оснований для отмены решения суда первой инстанции, предусмотренных ч. 4 ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не установлено.

Руководствуясь п.п. 1, 2 ст. 328, ст.ст. 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

апелляционную жалобу ответчика ФИО5 удовлетворить частично.

Решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05 сентября 2019 года в части взыскания с ФИО4 в пользу ФИО5 в возмещение ущерба денежных средств изменить, увеличив подлежащую взысканию сумму до 752287 руб. 50 коп.

В остальной части решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05сентября 2019 года оставить без изменения.

Председательствующий

ФИО1

Судьи

ФИО2

ФИО3