Гражданский кодекс часть 1

Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г., объяснения ответчика и третьего лица, их представителей ФИО4 и ФИО5 (действуют на основании нотариальной доверенности серии 66АА № 5515234 от 16.02.2019 сроком на три года), поддержавших доводы апелляционных жалоб, объяснения истца и его представителя ФИО6 (действует на основании нотариальной доверенности серии 66АА № 5128856 от 02.11.2018 сроком на 10 лет), возражавших против удовлетворения апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2 о взыскании задолженности по договору займа, суммы неосновательного обогащения.

В обоснование иска указал, что является бывшим зятем ФИО2, в период с 04.03.1988 по 30.01.2019 состоял в браке с ее дочерью ФИО3 18.01.2005 ФИО2 взяла у истца в долг денежную сумму в размере 1900 000 руб. для приобретения трехкомнатной квартиры по адресу: .... Согласно выданной ответчиком 02.02.2019 долговой расписке, последняя обязалась вернуть ФИО1 долг по первому требованию. По устному соглашению между сторонами в случае невозможности вернуть денежные средства ответчик обязалась передать вышеуказанную квартиру (далее по тексту – спорная квартира) в собственность истца, а также оформить на имя последнего нотариальную доверенность с полномочием отчуждения спорной квартиры и получения причитающихся за нее денег в счет оплаты долга. На полученные от истца средства ФИО2, действительно, приобрела спорную квартиру, однако никогда в ней не проживала, оплату жилья и коммунальных услуг не производила, все платежи по содержанию спорной квартиры вносил истец. После расторжения брака с ФИО3 отношения между сторонами испортились, ответчик отказалась возвращать сумму долга и возмещать расходы по содержанию квартиры. 25.02.2019 истец лично вручил ответчику требование о возврате долга, от подписи на указанном требовании ответчик отказалась. 20.03.2019 истец повторно направил в адрес ответчика требование о возврате долга заказным письмом с уведомлением, которое ответчик проигнорировала. Также ФИО2 отказалась возместить истцу расходы за содержание квартиры за 3 года, предшествующих подаче иска, что привело к возникновению на ее стороне неосновательного обогащения.

На основании изложенного, ФИО1 просил взыскать с ФИО2 сумму займа 1 900000 руб., сумму неосновательного обогащения в виде уплаченных за спорную квартиру коммунальных платежей за 2016-2019 гг. в размере 201537,04 руб. Кроме того, просил взыскать с ответчика расходы по оплате государственной пошлины в размере 3000 руб.

ФИО2 против удовлетворения требований ФИО1 возражала, предъявила к последнему встречный иск, в котором оспаривала договор займа по мотиву его безденежности, а также заключения его под влиянием насилия и угроз со стороны истца. Настаивала на том, что долговая расписка, датированная 02.02.2019, фактически составлена 28.02.2019 и подписана ею вынужденно, под психологическим давлением и угрозами со стороны истца. Факт получения от истца требований о возврате долга отрицала. Также указала, что в период с 27.03.2016 по 27.03.2019 принадлежащей ей на праве собственности спорной квартирой фактически пользовался ответчик, используя ее для ведения деятельности своего предприятия ООО «Урал ФИО7», а также предоставляя ее в аренду и получая за это денежные средства. Таким образом, ФИО1 неосновательно сэкономил на арендных платежах 648000 руб.

На основании изложенного, ФИО2 просила признать недействительной сделкой долговую расписку от 02.02.2019 на сумму 1900000 руб., выданную ФИО1, взыскать с последнего в свою пользу в качестве неосновательного обогащения 648000 руб.

Привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица ФИО3 заявила самостоятельный иск относительно предмета спора, просила взыскать в ее пользу с ФИО2 сумму долга по договору займа, оформленному распиской от 02.02.2019, в размере 950000 руб., указывая, что на момент возникновения обязательства (18.01.2005) полученные ФИО2 от ФИО1 денежные средства являлись общей собственностью супругов, на них в силу ст. 34 Семейного кодекса РФ распространялся режим совместной собственности, в связи с чем она (ФИО3) в случае удовлетворения первоначального иска ФИО1 вправе претендовать на 1/2 спорной суммы долга по договору займа.

Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 17.09.2019 иск ФИО8 удовлетворен частично: в его пользу с ФИО2 взысканы долг по договору займа в размере 1900000 руб. и расходы по оплате государственной пошлины в размере 3000 руб. В удовлетворении остальной части первоначальных требований, а также в удовлетворении встречных требований ФИО2, самостоятельных требований ФИО3 отказано. С ФИО2 в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 19413,63 руб., с ФИО9 – 1794,06 руб.

С таким решением не согласились ответчик по первоначальному иску ФИО2 и третье лицо ФИО3

В апелляционной жалобе представитель ответчика ФИО4 выражает несогласие с решением суда в части удовлетворения требований ФИО1 и в части отказа в удовлетворении встречных исковых требований ФИО2, ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и ненадлежащую оценку доказательств. Настаивает на том, что ФИО1 не соблюден досудебный порядок урегулирования спора, отрицает факт получения ФИО2 требований о возврате долга. Так, требование от 25.02.2019 составлено истцом в одностороннем порядке, не содержит отметки о его получении ответчиком. Что касается направленного почтой требования от 20.03.2019, то фактически ответчик получила вместо требования чистый лист бумаги, что зафиксировано актом о вскрытии почтового отправления, составленным работниками почтового отделения. Требования истца основаны на обязательстве, возникшем 18.01.2005 и оформленном в письменном виде 02.02.2019, в связи с чем суду надлежало применить последствия пропуска истцом срока исковой давности, однако в удовлетворении соответствующего ходатайства стороны ответчика судом было необоснованно отказано. Вывод суда о доказанности факта передачи истцом ответчику денежных средств основан на ненадлежащих доказательствах. Выписка по счету истца в АКБ «Ореолкомбанк», на основании которой суд сделал вывод о том, что истец располагал достаточной суммой для передачи в заем, не может быть признана допустимым и достоверным доказательством, поскольку она противоречит нормам «Положения о Правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации», утвержденного Банком России 05.12.2002 № 205-П. При этом судом не учтены объяснения третьего лица ФИО3, указавшей в судебном заседании, что в период брака она (ФИО3) и ФИО1 неоднократно занимали у ФИО2 денежные средства. Данное обстоятельство, по мнению апеллянта, свидетельствует об отсутствии реального долгового обязательства между сторонами. Доказательств нуждаемости ФИО2 в денежных средствах материалы дела также не содержат, общая стоимость спорной квартиры и услуг риэлтора составила 1836480 руб., при этом согласно договора купли-продажи ФИО2 самостоятельно произвела платежи по сделке. Полагает, что в ходе рассмотрения дела нашел свое подтверждение факт принуждения ответчика к написанию долговой расписки, оказания на нее психологического давления, применения насилия и угроз со стороны ФИО1, в связи с чем основания для отказа в удовлетворении требования о признании договора займа недействительным у суда отсутствовали. Также апеллянт считает, что судом необоснованно отказано в удовлетворении встречных исковых требований ФИО2 к ФИО1 о взыскании неосновательного обогащения, поскольку в период его брака с ФИО3 истец использовал спорную квартиру в целях осуществления предпринимательской деятельности, извлекал прибыль от ее использования, что является неосновательным обогащением. Полагает, что суд неверно квалифицировал правоотношения сторон по использованию спорной квартиры как отношения из договора ссуды.

Третье лицо ФИО3 в апелляционной жалобе выражает несогласие с решением суда в части удовлетворения требований ФИО1 и в части отказа в удовлетворении ее самостоятельных требований. Указывает на неверное применение судом норм семейного права, которое повлекло за собой ошибочный вывод о том, что в отношении имущества бывших супругов определен режим раздельной собственности. В момент заключения супругами брачного договора 15.03.2018 ФИО1 не сообщил о наличии у него права требования к ФИО2, вытекающего из договора займа, а потому, как полагает автор жалобы, положения брачного договора не распространяются на имущественное право, возникшее у истца по спорному договору займа. Считает, что на обязательства, которые якобы возникли 18.01.2005, т.е. в период брака, распространяется режим общей совместной собственности, а потому она (ФИО3) вправе претендовать на 1/2 спорной суммы (950000 руб.). При этом факт оформления заемных обязательств после заключения брачного договора и расторжения брака не препятствует признавать их совместно нажитым имуществом и заявлять требование о его разделе, поскольку о наличии такого обязательства ФИО1 при заключении брачного договора не сообщил.

В возражениях на апелляционные жалобы истец просит оставить решение суда без изменения, полагая несостоятельными доводы апеллянтов.

Решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 17.09.2019 в части отказа в удовлетворении первоначального иска ФИО1 о взыскании суммы неосновательного обогащения никем из участвующих в деле лиц не обжалуется, предметом проверки суда апелляционной инстанции не является (ч. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Заслушав объяснения участвующих в деле лиц и их представителей, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, проверив решение суда в обжалуемой части в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с п. 1 ст. 807 Гражданского кодекса РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа). Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей (п. 2 ст. 808 Гражданского кодекса РФ).

На основании п. 1 ст. 810 Гражданского кодекса РФ заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа. В случаях, когда срок возврата договором не установлен или определен моментом востребования, сумма займа должна быть возвращена заемщиком в течение тридцати дней со дня предъявления займодавцем требования об этом, если иное не предусмотрено договором.

Из представленной истцом в материалы дела оригинала долговой расписки от 02.02.2019 следует, что 18.01.2005 ФИО2 взяла у ФИО1 в долг денежную сумму в размере 1900 000 руб., обязалась вернуть долг по первому требованию. Свою подпись в указанной расписке ответчик не отрицала, настаивая лишь на том, что подписала расписку под принуждением и угрозами со стороны истца, и отрицая фактическое получение ею от истца денежных средств.

Руководствуясь приведенными выше положениями закона и установив на основании совокупности представленных сторонами и исследованных в судебном заседании доказательств, что 18.01.2005 истец располагал суммой в размере 1900000 руб., ответчик, в свою очередь, нуждалась в указанной сумме для приобретения квартиры по адресу: ... и оплаты риэлтерских услуг, факт передачи истцом ответчику в долг денежных средств впоследствии оформлен долговой распиской (подлинник которой представлен в материалы дела) и ответчиком не опровергнут, истец направил в адрес ответчика требование о возврате суммы займа, которое ни по истечении 30-дневного срока с даты получения претензии, ни на момент рассмотрения судом настоящего дела не исполнено, суд пришел к выводу о наличии оснований для взыскания в пользу истца суммы займа. Отклоняя изложенные во встречном иске доводы ответчика о незаключенности сторонами договора займа по мотиву его безденежности и о вынужденности написания долговой расписки от 02.02.2019 под влиянием насилия и угроз со стороны ФИО1, суд указал, что надлежащих доказательств, с определенностью и достоверностью подтверждающих данные доводы, ответчик не представила. Не усмотрел суд и оснований для применения в споре последствий пропуска срока исковой давности, о котором было заявлено ответчиком, указав, что о нарушении своих прав ФИО1 узнал по истечении тридцатидневного срока, отведенного для добровольного исполнения заемщиком своих обязательств. Разрешая требования ФИО2 о взыскании неосновательного обогащения в виде неуплаченной истцом арендной платы за пользование квартирой, суд указал на предоставление ответчиком истцу квартиры на условиях договора ссуды, что исключает взимание какой-либо платы за ее использование.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о несоблюдении истцом досудебного порядка предъявления требования о возврате суммы долга не могут повлечь отмены обжалуемого решения.

Так, положение абз. 2 п.1 ст. 810 Гражданского кодекса РФ применительно к договору займа, заключенному без указания срока или до востребования, устанавливает срок для добровольного исполнения обязательства по возврату суммы займа, который начинает течь с момента предъявления требования и составляет тридцать дней. Поэтому заемщик будет считаться не исполнившим свое обязательство лишь по истечении тридцати дней после предъявления заимодавцем требования о возврате суммы займа.

Вместе с тем приведенная выше норма не устанавливает обязанность заимодавца направить требование в адрес заемщика до обращения в суд с иском о взыскании задолженности, в связи с чем не является требованием закона об установлении досудебного порядка урегулирования спора.

Досудебный порядок для категории споров, вытекающих из заемных правоотношений между гражданами, законодательством не предусмотрен.

Таким образом, само предъявление заимодавцем иска в суд уже является требованием о возврате долга по договорам займа, а истечение установленного абз. 2 п. 1 ст. 810 Гражданского кодекса РФ срока является доказательством ненадлежащего исполнения заемщиком своих обязательств по договору займа и бесспорно свидетельствует о нарушении права истца (аналогичная правовая позиция относительно применения нормы абз. 2 п. 1 ст. 810 Гражданского кодекса РФ изложена в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 08.10.2019 № 69-КГ19-11).

Поскольку к моменту разрешения в суде первой инстанции спора по существу (17.09.2019) тридцатидневный срок для исполнения ФИО2 обязательств по договору займа истек (28.04.2019, с учетом даты подачи иска 28.03.2019), у суда первой инстанции, вопреки доводам апеллянта, отсутствовали основания для вывода о том, что право требования по договору займа у истца не возникло. В этой связи доводы апелляционной жалобы о недоказанности факта вручения ответчику требования о возврате суммы долга от 25.02.2019 и от 20.03.2019 правового значения не имеют и основанием для отказа в иске не являются.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о недоказанности истцом факта передачи ФИО2 денежных средств в сумме 1900000 руб., невозможности взыскания по обязательству, возникшему 18.01.2005 и не оформленному в момент его возникновения в письменном виде, судебная коллегия отклоняет как несостоятельные и основанные на неверном толковании норм материального права.

Факт получения ответчиком от истца указанной денежной суммы 18.01.2005 подтверждается долговой распиской, оформленной 02.02.2019, что не противоречит положениям п. 2 ст. 808 Гражданского кодекса РФ. Как правильно указано судом в решении, долговая расписка ФИО2 удостоверяет основание получения денежной суммы от ФИО1 (в долг), дату возникновения заемного обязательства (18.01.2005) и его объем на дату составления долгового документа (02.02.2019), фактически подтверждает легализацию сторонами предшествовавших заемных правоотношений, не оформленных юридически (в письменном виде) в момент их возникновения в 2005 г. Вопреки ошибочному утверждению апеллянта, то обстоятельство, что долговой документ составлен (подписан) заемщиком спустя 14 лет после возникновения заемных правоотношений, юридического значения не имеет, о безденежности договора займа не свидетельствует и на действительность обязательства не влияет, поскольку в силу п. 2 ст. 425 Гражданского кодекса РФ стороны вправе установить, что условия заключенного ими договора применяются к их отношениям, возникшим до заключения договора, если иное не установлено законом или не вытекает из существа соответствующих отношений. Иное нормами закона, регулирующими отношения из договора займа, не установлено и из существа спорных правоотношений сторон не вытекает.

Доводы жалобы ответчика о недопустимости и недостоверности долговой расписки как доказательства передачи денежных средств ввиду подписания ее ФИО2 28.02.2019 вынужденно, под влиянием насилия и угроз со стороны ФИО1, не могут быть приняты во внимание, поскольку направлены на иную оценку представленных сторонами и исследованных судом доказательств и установленных в ходе рассмотрения дела обстоятельств, оснований для которой судебная коллегия не усматривает, поскольку требования ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ судом при оценке доказательств нарушены не были, судом оценены относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимная связь доказательств в их совокупности, результаты оценки доказательств и мотивы, по которым суд пришел к выводу о недоказанности оснований встречного иска ФИО2 о признании недействительной сделкой долговой расписки от 02.02.2019, подробно отражены в решении, оснований не соглашаться с ними по доводам апелляционной жалобы судебная коллегия не находит.

По тому же мотиву (отсутствие оснований не соглашаться с оценкой доказательств, данной судом) отклоняет судебная коллегия и довод апелляционной жалобы о несогласии с выводом суда о том, что ФИО1 по состоянию на 18.01.2005 располагал достаточной суммой для передачи ее в долг заемщику ФИО2 Данный вывод суд обосновал представленными истцом доказательствами – актом от 30.11.2004 приема-передачи ему в собственность по договору займа векселей общей номинальной стоимостью 1990000 руб. и выпиской по счету ФИО1 в АКБ «Ореолкомбанк» за период с 30.11.2004 по 17.01.2005 об обналичивании векселей в банке путем зачисления на счет истца суммы 1990000 руб. и снятия этой суммы со счета 17.01.2005.

Оснований для критической оценки указанных доказательств, вопреки утверждению апеллянта об обратном, у суда не имелось. Доводы жалобы о недостоверности представленной истцом выписки АКБ «Ореолкомбанк» от 17.01.2005 в связи с ее несоответствием нормам «Положения о Правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации», утвержденного Банком России 05.12.2002 № 205-П, а именно, указание в выписке клиентских счетов, таковыми не являющихся, отражение на корреспондентском счете дебетовых и кредитовых показателей, наличие орфографической ошибки в слове «пассив» (написано «Пасссив»), что, по мнению автора жалобы, свидетельствует об изготовлении выписки вручную, а не путем распечатывания типовой банковской формы с использованием электронной базы данных, нельзя признать состоятельными, поскольку выписка представлена суду в оригинале (ее копия в материалах дела заверена судом - т.1 л.д. 137), она содержит оттиск штампа банка с указанием даты ее формирования (17.01.2005) и фамилии работника банка, выдавшего выписку, достоверность отраженных в выписке сведений стороной ответчика надлежащими доказательствами не опровергнута. При этом содержание выписки согласуется с другими доказательствами по делу - актами приема передачи векселей Сбербанка России от 16.07.2004 (между Верх-Исетским отделением № 5295 Сбербанка России и ООО «Урал-Хирана-Према» в лице ФИО1), от 30.11.2004 (между ООО «Урал-Хирана-Према» и ФИО1), копиями указанных векселей (т.1 л.д. 138, 141-143).

Приведенные представителями ответчика в заседании суда апелляционной инстанции доводы о подложности акта приема-передачи векселей от 30.11.2004 подлежат отклонению, поскольку в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции соответствующие доводы не приводились, доказательств, отвечающих критериям относимости и допустимости (ст.ст. 59, 60 Гражданского процессуального кодекса РФ), в подтверждение подложности акта приема-передачи векселей от 30.11.2014 ответчиком представлено не было. Поскольку уважительность причин невозможности заявить указанное ходатайство (о подложности доказательства) при производстве в суде первой инстанции стороной ответчика не доказана, у судебной коллегии не имеется оснований для разрешения заявленного ходатайства и совершения процессуальных действий, предусмотренных ст. 186 Гражданского процессуального кодекса РФ, в связи с чем в удовлетворении ходатайств представителя ответчика о принятии в качестве нового доказательства заключения специалиста № 10/135-19 от 13.11.2019 и назначении по делу технической экспертизы судебная коллегия отказала.

Таким образом, вывод суда о наличии у ФИО1 по состоянию на 18.01.2005 достаточной денежной суммы для передачи ее в долг ФИО2 подтвержден надлежащими доказательствами и является правильным. Напротив, ФИО2 в ходе рассмотрения дела свою финансовую состоятельность для исполнения обязательств покупателя по заключенным ею договорам купли-продажи от 18.01.2005 и оплаты стоимости спорной квартиры, а также риэлтерских услуг, отсутствие необходимости в заемных денежных средствах не подтвердила, поскольку все представленные ею документы (договор купли-продажи от 02.10.2006 квартиры по ... в ..., договор купли-продажи от 02.05.2006 гаражного бокса, выкопировка из сберегательной книжки, справки о наличии счетов в ПАО «Сбербанк России» и ПАО «Уральский банк реконструкции и развития», выписка по счету в Банке «Уралтрансбанк») содержат информацию о ее платежеспособности, начиная с 2006 г., т.е. за пределами юридически значимого периода.

Доводы в апелляционной жалобе о том, что ответчик не нуждалась в сумме именно 1900000 руб., так как общая стоимость спорной квартиры и риэлтерских услуг не превышала 1836480 руб., при этом в договорах купли-продажи спорной квартиры от 18.01.2005 (ФИО2 приобрела квартиру путем заключения двух договоров с собственниками комнат – т.2 л.д. 41-44) указано, что ФИО2 самостоятельно оплатила предусмотренную договорами сумму, не опровергают правильности выводов суда, поскольку факт заключения сторонами 18.01.2005 договора займа на сумму 1900000 руб. нашел свое подтверждение в ходе рассмотрения дела, самостоятельное осуществление расчета с продавцами по договорам купли-продажи само по себе не исключает, что такой расчет был произведен с использованием заемных средств, полученных от ФИО1

Доводы апелляционной жалобы ответчика о необоснованном отказе суда в применении срока исковой давности к обязательству от 18.01.2005 судебная коллегия отклоняет ввиду следующего.

Долговой распиской от 02.02.2019 срок возврата суммы займа, переданной истцом ответчику 18.01.2005, установлен - в момент востребования, доказательств согласования сторонами иного срока возврата суммы займа при заключении договора займа (18.01.2005) ответчик не представила. В силу п. 1 ст.810 Гражданского кодекса РФ сумма займа должна быть возвращена заемщиком в течение 30 дней со дня предъявления заимодавцем требования об этом, если иное не установлено договором. Только после предъявления такого требования и истечения установленного ст. 810 Гражданского кодекса РФ льготного срока исполнения обязательства, который начинает исчисляться с момента предъявления требования, начинает течь срок исковой давности для защиты права заимодавца на возврат суммы займа.

Поскольку ответчик отрицает факт обращения к ней истца с требованием о возврате займа до момента подачи в суд настоящего иска, то установленный ст. 196 Гражданского кодекса РФ трехлетний срок исковой давности на момент обращения ФИО1 в суд с настоящим иском даже не начал еще течь, а потому и не может считаться пропущенным.

С учетом изложенного, решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 17.09.2019 об удовлетворении иска ФИО1 о взыскании с ФИО2 суммы долга по договору займа и отказе в удовлетворении встречного иска ФИО2 о признании долговой расписки от 02.02.2019 недействительной сделкой является законным и обоснованным и по доводам апелляционных жалоб отмене не подлежит.

Не находит судебная коллегия по доводам апелляционной жалобы ответчика оснований для отмены обжалуемого решения и в части отказа в удовлетворении встречного иска о взыскании с ФИО1 суммы неосновательного обогащения.

Правоотношения сторон по пользованию спорной квартирой судом, вопреки доводам апеллянта, обоснованно квалифицированы как отношения из договора безвозмездного пользования жилым помещением (ссуды), регулируемые главой 36 Гражданского кодекса РФ, в которых ФИО2 выступила ссудодателем, а ФИО1 – ссудополучателем. Правильность такого вывода суда подтверждается тем, что, как следует из пояснений сторон и представленных сторонами доказательств, после приобретения ФИО2 в собственность спорной квартиры последней с согласия собственника безвозмездно пользовался ФИО1, он же в течение всего периода пользования (с 18.01.2005 до 27.03.2019, когда квартира была освобождена по требованию собственника) нес расходы по ее содержанию и оплате коммунальных платежей, поддерживая в исправном состоянии, что соответствует обязанностям ссудополучателя, закрепленным в ст. 695 Гражданского кодекса РФ. О наличии между сторонами устного договора ссуды, на основании которого ФИО1 единолично использовал спорную квартиру для нужд предпринимательской деятельности (согласно сведениям из ЕГРЮЛ по месту нахождения спорной квартиры с 14.02.2005 зарегистрировано ООО «Урал ФИО7», единственным участником и директором которого является ФИО1 – т. 1 л.д. 86, 87), указала сама ФИО2 в отзыве на исковое заявление ФИО1 (т.1 л.д. 55, 56).

При таком положении, поскольку ФИО10 пользовался спорной квартирой по договору ссуды (т.е. на законном основании), в силу п. 1 ст. 689 Гражданского кодекса РФ пользование жилым помещением по договору ссуды является безвозмездным, изменение условий пользования квартирой в порядке, установленном п. 1 ст. 450 Гражданского кодекса РФ, ответчик не доказала, право требовать взимания платы за пользование квартирой у нее отсутствует, а потому оснований для удовлетворения встречного иска ФИО2 о взыскании с ФИО1 неосновательного обогащения в виде сэкономленной платы за пользование квартирой в период с 27.03.2016 по 27.03.2019 у суда не имелось.

Доводы жалобы ответчика о том, что ФИО1 было разрешено безвозмездно пользоваться спорной квартирой только для проживания и личных нужд, не связанных с предпринимательской деятельностью, однако он без согласия собственника использовал квартиру в коммерческих целях, сдавал ее третьим лицам, т.е. извлекал прибыль от ее использования, что является неосновательным обогащением, судебная коллегия не может признать состоятельными.

Как следует из пояснений представителей ответчика и третьего лица в суде первой инстанции, пояснений самой ФИО2 в заседании судебной коллегии, спорная квартира изначально приобреталась с целью ее дальнейшего перевода в нежилое помещение и размещения там аптеки, т.е. ФИО2, давая ФИО1 согласие на безвозмездное пользование квартирой, знала, что последняя будет использоваться именно для целей предпринимательской деятельности. Что касается извлечения ФИО1 прибыли в виде платы от сдачи квартиры в аренду, в подтверждение чего ответчик представила суду два договора найма жилого помещения от 28.01.2017 и от 01.03.2017 (договоры подписаны ФИО1, в одном из них имеется отметка о получении арендной платы от нанимателя, достоверность данных доказательств истцом не оспорена и надлежащими доказательствами не опровергнута – т.1 л.д. 96-100), то глава 36 Гражданского кодекса РФ, регулирующая положения о договоре безвозмездного пользования, не содержит норм, запрещающих ссудополучателю сдавать в аренду имеющееся у него во временном пользовании имущество третьим лицам. Пунктом 2 статьи 689 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что к договору безвозмездного пользования соответственно применяются правила, предусмотренные ст. 607, п.1 и абз. 1 п. 2 ст. 610, п.п. 1 и 3 ст. 615, п. 2 ст. 621, п.п. 1 и 3 ст. 623 настоящего Кодекса. Однако п.2 ст. 615 Гражданского кодекса РФ, в силу которого арендатор обязан согласовывать с арендодателем сдачу имущества в субаренду, в п. 2 ст. 689 Гражданского кодекса РФ не поименован. Доказательств того, что при заключении договора ссуды стороны согласовали невозможность передачи спорной квартиры во временное пользование третьим лицам, сторона ответчика не представила.

При таком положении оснований полагать, что в действиях ФИО1, заключившего договоры найма жилого помещения в отношении спорной квартиры, имеются нарушения норм права и условий заключенного с ответчиком договора ссуды, повлекших неосновательное обогащение истца за счет имущества ответчика, не имеется.

С учетом изложенного, отказ в удовлетворении встречного иска ФИО2 о взыскании суммы неосновательного обогащения является правильным.

Проверяя обжалуемое решение суда по доводам апелляционной жалобы третьего лица ФИО3, судебная коллегия не находит оснований для его отмены.

Отказывая в удовлетворении самостоятельных требований ФИО3 о взыскании с ФИО2 1/2 суммы займа, суд, исходя из норм ст. 42 Семейного кодекса РФ и руководствуясь положениями брачного договора, заключенного ФИО1 и ФИО3 15.03.2018, пришел к выводу о том, что в отношении имущества указанных лиц (приобретенного в период брака как до, так и после заключения брачного договора) определен режим раздельной собственности, а потому режим общей совместной собственности на денежные средства, переданные ФИО1 ФИО2 в сумме 1900000 руб., не распространяется. Также суд исходил из того, что ФИО3, не являющаяся стороной договора займа от 18.01.2005, оформленного долговой распиской от 02.02.2019, в любом случае не вправе требовать с заемщика ФИО2 возврата заемных денежных средств.

Доводы апеллянта о том, что она имеет право на 1/2 от спорной суммы как имущество, совместно нажитое супругами в период брака, несостоятельны.

Согласно ч. 1 ст. 33 Семейного кодекса РФ законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности. Законный режим имущества супругов действует, если брачным договором не установлено иное.

В соответствии с ч. 1 ст. 42 Семейного кодекса РФ брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности (статья 34 настоящего Кодекса), установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов. Брачный договор может быть заключен как в отношении имеющегося, так и в отношении будущего имущества супругов.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 15.03.2018 ФИО1 и ФИО3, в период их брака, который согласно свидетельству о расторжении брака прекращен 22.01.2019 (т.1 л.д. 233), заключили брачный договор (т.1 л.д. 231, 232), действительность которого на момент рассмотрения дела никем из сторон договора в установленном законом порядке (ст. 44 Семейного кодекса РФ) не оспорена.

В брачном договоре стороны установили, что все движимое и недвижимое имущество, в том числе подлежащее государственной или иной специальной регистрации, где бы оно ни находилось и в чем бы ни заключалось, транспортные средства, ценные бумаги, паи, доли в капитале хозяйственных обществ и товариществ, а также имущественные права, которое уже приобретено сторонами в период брака и которое будет приобретаться ими в период брака в дальнейшем (после заключения настоящего договора) - приобретено и будет приобретаться исключительно на личные средства каждого из супругов и зарегистрировано на имя того из них, чьи средства вложены на приобретение данного имущества, в том числе любое имущество, приобретаемое кем-либо из супругов с использованием заемных (кредитных) средств (пункт 3).

Таким образом, заключив указанный брачный договор, истец и третье лицо изменили установленный законом режим совместной собственности, установив режим раздельной собственности на все имущество супругов (в том числе, имущественные права), как приобретенное в период брака до заключения брачного договора, так и то, которое будет приобретаться ими в период брака после заключения данного договора.

При таком положении, правильно руководствуясь приведенными выше нормами семейного законодательства, суд сделал обоснованный вывод об отсутствии у третьего лица ФИО3 права требования с ФИО1 половины одолженных последним ФИО2 согласно расписке от 02.02.2019 денежных средств, поскольку режим совместной собственности на данное имущество (имущественное право) не распространяется. Неосведомленность ФИО3 на момент заключения брачного договора о наличии спорного обязательства ФИО2 перед ФИО1, о чем указывает в своей жалобе ФИО3, не свидетельствует, вопреки доводам апеллянта, о том, что условия брачного договора не распространяются на расписку от 02.02.2019, поскольку брачный договор не содержит положений о том, что режим раздельной собственности устанавливается только в отношении того имущества, о котором известно супругам в момент заключения договора. Утверждение апеллянта в жалобе об обратном несостоятельно и основано на ошибочном толковании норм ст.ст. 34, 42 Семейного кодекса РФ. При этом ссылка в жалобе на ст. 432.1 Гражданского кодекса РФ обоснованность доводов жалобы не подтверждает и не может быть принята во внимание, поскольку названная норма устанавливает право стороны по договору требовать от другой стороны, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения, возмещения убытков, причиненных недостоверностью таких заверений, или уплаты предусмотренной договором неустойки, отказа от исполнения договора или признания договора недействительным (если он заключен под влиянием обмана или существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями), однако таких требований в рамках настоящего спора не заявлено.

Кроме того, как правильно указано судом, иск ФИО3 о взыскании с ФИО2 1/2 от спорной суммы в любом случае не подлежал удовлетворению, поскольку ФИО3 стороной заемного обязательства не являлась, а потому право требовать с заемщика возврата заемных средств ей не принадлежит.

Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора, нуждались в проверке и могли повлиять на оценку законности и обоснованности обжалуемого судебного акта, апелляционные жалобы ответчика и третьего лица не содержат.

С учетом изложенного, поскольку нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, судом не допущено, судебная коллегия приходит к выводу о том, что при разрешении заявленных требований суд правильно определил юридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 17.09.2019 оставить без изменения, апелляционные жалобы ответчика ФИО2 и третьего лица с самостоятельными требованиями ФИО3 – без удовлетворения.

Председательствующий: Колесникова О.Г.

Судьи: Редозубова Т.Л.

Сорокина С.В.