Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2257/2021 (УИД 38RS0035-01-2021-002455-97) по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3, ФИО4 о признании недействительным договора, применении последствий недействительности договора, взыскании судебных расходов, встречному иску ФИО3 к ФИО2 о взыскании денежных средств, ФИО4 к ФИО2 о признании добросовестным приобретателем, взыскании убытков

по апелляционной жалобе ФИО3 и её представителя ФИО5 на решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 13 декабря 2021 года, по апелляционной жалобе ФИО3 на дополнительное решение суда от 28 октября 2022 года,

установила:

в обоснование иска указано, с (дата изъята) ФИО1 состоит в браке с ФИО2 27.08.2020. ФИО2 без ведома и согласия истца заключил с ФИО3 договор уступки права требования (цессии) (номер изъят), по которому уступил ФИО3 право требования, принадлежащее ему по договору (номер изъят) об участии в долевом строительстве многоквартирного жилого дома от 21.02.2019, заключенному между ФИО2 и АО, в части передачи АО объекта долевого строительства – квартиры (адрес изъят).

Договор уступки права требования (цессии) от 27.08.2020 зарегистрирован Управлением Росреестра по Иркутской области 07.09.2020, номер регистрации (номер изъят).

Договор об участии в долевом строительстве многоквартирного жилого дома от 21.02.2019 заключен ФИО2 в период брака с истцом. Брачный договор или иное соглашение, изменяющее законный режим имущества супругов, между ФИО2 и ФИО1 не заключены.

Договор уступки права требования (цессии) от 27.08.2020 является сделкой, подлежащей обязательной государственной регистрации в силу пункта 2 статьи 389 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ). Однако ответчиками не было получено нотариально удостоверенное согласие ФИО1 на совершение оспариваемого договора цессии.

В настоящее время строительство объекта завершено, предусмотренная договором об участии в долевом строительстве многоквартирного жилого дома от 21.02.2019 квартира передана АО в собственность ФИО3 Квартире присвоен кадастровый (номер изъят), адрес: (адрес изъят) Таким образом, последствиями недействительности договора уступки права требования (цессии) от 27.08.2020 является двусторонняя реституция путем передачи ФИО3 в собственность ФИО2 квартиры, расположенной по указанному адресу, и возврата ФИО2 ФИО3 полученных по договору цессии денежных средств в сумме 1 232 100 руб.

В связи с ведением дела в суде истец понесла судебные расходы на оплату услуг представителя ФИО6 на основании договора оказания юридических услуг от 19.04.20201, что подтверждается распиской представителя.

Как стало известно истцу из документов, представленных ФИО4 вместе со встречным исковым заявлением, 29.04.2021 между ФИО3 и ФИО4 заключен договор купли-продажи спорной квартиры. Данная сделка по осуждению спорного имущества также является недействительной в силу статей 167, 168 ГК РФ.

Истец, изменив исковые требования, просил признать недействительным договор уступки права требования (цессии) (номер изъят), заключенный между ФИО2 и ФИО3 Применить последствия недействительности указанного договора уступки права требования (цессии) в виде возврата ФИО7 ФИО3 полученных денежных средств в размере 1 232 100 руб. и передачи в собственность жилого помещения – квартиры, общей площадью 25,3 кв.м., расположенной по адресу: (адрес изъят), кадастровый (номер изъят). Признать недействительным договор купли-продажи от 29.04.2021, заключенный между ФИО3 и ФИО4 Истребовать жилое помещение - квартиру общей площадью 25,3кв.м., расположенной по указанному адресу, из чужого незаконного владения ФИО4 Взыскать с ФИО2, ФИО3, ФИО4 в равных долях в пользу ФИО1 расходы на оплату услуг представителя в размере 50 000 руб., расходы на уплату госпошлины в размере 300 руб.

ФИО4 обратилась в суд с встречным исковым заявлением, в обоснование которого указала, что ФИО4 является собственником спорной квартиры на основании договора купли-продажи от 29.04.2021 от 26.05.2021, просила признать добросовестным приобретателем спорной квартиры.

ФИО3 обратилась в суд со встречным исковым заявлением, в обоснование заявленных исковых требований, в основание которого указала, что 27.08.2020 был заключен договор уступки права требования (цессии) между ФИО2 и ФИО3, впоследствии между ФИО3 и ФИО4 был заключен договор купли-продажи от 29.04.2021, по которому цена продаваемой в рассрочку квартиры относительно предмета настоящего спора, расположенной по спорному адресу, составляет 2 800 000 руб. Расчет убытков: 2 800 000 руб. – 1 232 100 руб. = 1 567 900 руб.

ФИО3 просила признать добросовестным приобретателем квартиры по договору уступки права требования (цессии) от 27.08.2020, расположенной по спорному адресу, взыскать с ФИО2 в пользу ФИО3 при расторжении договора уступки права требования (цессии) от 27.08.2020 убытки в размере 100 000,00 руб., взыскать с ФИО2 в пользу ФИО3 по договору уступки права требования (цессии) за пользование денежными средствами в порядке статьи 395 ГК РФ за период с 27.08.2020 по 10.08.2021 денежную сумму в размере 54 542,38 руб., признать квартиру по договору уступки права требования (цессии) залоговым имуществом по ипотеке в пользу ФИО3, признать ФИО3 залогодержателем по ипотеке квартиры до полного погашения обязательств ФИО2 по выплате присужденной судом суммы в пользу ФИО3, обязать Управление Федеральной службы государственной регистрации Кадастра и картографии по Иркутской области зарегистрировать ипотеку на квартиру в пользу ФИО3 в срок до полного исполнения обязательств ФИО2 по договору уступки требования (цессии) (номер изъят) по выплате присужденной суммы в пользу ФИО3, распределить судебные расходы, понесенные при рассмотрении настоящего гражданского дела.

Решением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 13 декабря 2021 года исковые требования ФИО1 к ФИО2, ФИО3, ФИО4 о признании недействительным договора, применении последствий недействительности договора удовлетворены.

Постановлено признать недействительным договор уступки права требования (цессии) (номер изъят), заключенный между ФИО2 и ФИО3, применить последствия недействительности договора уступки права требования (цессии) в виде возврата ФИО2 ФИО3 полученных денежных средств в размере 1 232 100 руб. и передачи в собственность жилого помещения - квартиры общей площадью (данные изъяты)., расположенной по адресу: (адрес изъят), кадастровый (номер изъят); признать недействительным договор купли-продажи от 29.04.2021, заключенный между ФИО3 и ФИО4, истребовать указанное жилое помещение из чужого незаконного владения ФИО4

Исковые требования ФИО3 удовлетворены частично. Постановлено взыскать с ФИО2 в пользу ФИО3 денежную сумму в размере 667 900 руб., в удовлетворении требований о взыскании убытков, признании квартиры залоговым имуществом отказано.

В удовлетворении исковых требований ФИО4 к ФИО2 о признании добросовестным приобретателем, взыскании убытков отказано.

Дополнительным решением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 28 октября 2022 года в удовлетворении исковых требований ФИО3 о признании добросовестным приобретателем квартиры по договору уступки права требования (цессии) (номер изъят), расположенной по адресу: (адрес изъят), отказано.

В апелляционной жалобе заявители просят решение отменить, принять новое решение об удовлетворении требований ФИО3 Доводы жалобы мотивирует следующим. Спорный договор уступки права требования не требует ни нотариального удостоверения, ни государственной регистрации, то обязанность по выявлению согласия супруги на ФИО2 не лежала. Само по себе наличие заключенного между ФИО2 и ФИО1 брака не порождает обстоятельств, свидетельствующих о недействительности договора цессии.

Согласие истца на заключение спорного договора цессии не требовалось, поскольку данная сделка не требует нотариального удостоверения, действия ФИО2 были совершены в соответствии с пунктом 2 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации (СК РФ).

Ссылаясь на нормы статьи 33, пункта 1 статьи 34, пункта 2 статьи 35 пункта 1 статьи 45 СК РФ, пункта 2 статьи 253 ГК РФ, утверждают, в случае заключения одним из супругов сделки, связанной с возникновением обязательств по выплате денежных средств, такое обязательство может быть признано общим долгом лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из пункта 2 статьи 45 СК РФ, бремя доказывания лежит на стороне, претендующей на распределение долга. Заключение договора цессии одним из супругов без согласия другого супруга не нарушает имущественных прав последнего, поскольку такая сделка не является сделкой по распоряжению общим имуществом супругов, и соответственно само по себе отсутствие согласия не может являться основанием для признания заключенного договора недействительным. Ответчик ФИО2 не распоряжался каким-либо имуществом, а принял на себя обязательство по оплате прав требования по договору цессии, обязательства, вытекающие из договора цессии, являются его личным обязательством, по которому он отвечает лично и только принадлежащим ему имуществом, действующее законодательство не содержит обязательного условия на истребование согласия супруга на заключение такого договора.

По мнению заявителей, исходя из оснований оспаривания договора цессии и требования о применений последствий недействительности сделки в виде возврата квартиры из чужого незаконного владения ФИО4, требования ФИО1 фактически направлены не на сохранение имущества супругов, а на защиту прав ФИО2, стороны по договору, которые подлежат защите в ином споре.

Считают, что доводы иска о распоряжении ФИО2 имуществом без согласия супруги в силу статьи 35 СК РФ могут являться основанием для предъявления ФИО1 требований о взыскании с ФИО2 денежных средств при разделе долговых обязательств.

Отмечают, что на момент заключения договора цессии самого жилого объекта, указанного в договоре долевого участия в строительстве, не существовало ввиду незаконченного строительства. На тот момент существовала лишь уступка права требования как долговое обязательство, уступленное ФИО3

Полагают, что поскольку представитель ответчика в судебном заседании относительно требований ФИО1 не возражал, заявив возражения против встречных исков, можно предположить о наличии личного соглашения между супругами, направленного на достижение их совместной выгоды.

В апелляционной жалобе на дополнительное решение заявителем указано. Фактически юридически значимые обстоятельства о том, знала или могла знать ФИО3 о наличии у ФИО2 супруги, претендующей на спорное имущество, судом не установлены. Вопрос о добросовестности приобретения заявителем спорного имущества судом не рассмотрен. Заявила, что, не обладая специальными познаниями в сфере совершения сделок, действуя разумно и осмотрительно, обратилась в ООО, заключив 31.07.2020 договор на оказание посреднических услуг по покупке объекта недвижимости, по условиям которого проверяются представленные продавцом документы на юридическую чистоту.

По мнению заявителя, ФИО1 злоупотребляет своими правами, обращаясь в суд, поскольку ей было известно о состоявшейся сделке, перепродажа является обычным способом заработка для супругов В-вых, что подтверждается материалами дела, в частности сведениями из Управления Росреестра, согласно которым супруги совершают сделки с недвижимостью, нотариальное согласие, выданное ФИО1 на продажу квартиры по адресу: (адрес изъят), нотариальные согласия, выданные ФИО2 супруге на продажу квартир по адресам: (адрес изъят).

Супруги В-вы не отрицали, что спорная квартира приобретена ими совместно по договору (номер изъят) об участии в долевом строительстве МКД от 21.02.2019, ФИО1 будучи заинтересованной в сохранении за собой права на общее имущество, должна была сама предпринимать меры по контролю за ним, в данном случае путем внесения указаний о ней как об участнике долевого строительства в договоре от 21.02.2019. В отсутствие таких действий с ее стороны недопустимо возложение неблагоприятных последствий сделки, совершенной без ее согласия, на добросовестного участника гражданского оборота.

Сделка по уступке права требования от 27.08.2020 отвечает признакам действительной сделки, учитывая, что цедент ФИО2 гарантировал в договоре, что уступаемое право требования не отчуждено, не заложено, в споре и под арестом не состоит, свободно от любых прав и притязаний со стороны третьих лиц.

В возражениях на апелляционную жалобу на решение суда и дополнительное решение суда представитель истца ФИО6 просит решение суда и дополнительное решение суда оставить без изменения.

В заседание судебной коллегии явились представитель истца ФИО6, представитель ответчика ФИО2 по доверенности ФИО8 Лица, участвующие в деле, извещенные о времени и месте слушания дела в соответствии с требованиями статей 113, 117 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ГПК РФ), не явились, о наличии уважительных причин неявки суду апелляционной инстанции не сообщили, об отложении разбирательства дела не ходатайствовали.

Судебная коллегия на основании статей 167, 327 ГПК РФ рассмотрела дело в отсутствие не явившихся лиц.

Заслушав доклад судьи, выслушав объяснения представителя истца ФИО6, представителя ответчика ФИО2 по доверенности ФИО8, возражавших против доводов апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность судебного постановления, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, 12.09.2002 между ФИО2 и ФИО9 заключен брак, супруге присвоена фамилия – ФИО10.

21.02.2019 между АО (застройщик) и ООО (участник) заключен договор об участии в долевом строительстве (номер изъят), согласно которому застройщик обязуется в предусмотренный настоящим договором срок своими силами и (или) с привлечением других лиц построить многоквартирный дом, расположенный по адресу: (адрес изъят), кадастровый номер земельного участка (номер изъят) и после получения разрешения на ввод многоквартирного дома в эксплуатацию передать объект долевого строительства участнику – однокомнатную квартиру, строительный (номер изъят), проектной расчетной площадью, (данные изъяты), а участник обязуется оплатить обусловленную настоящим договором цену и принять квартиру, при наличии разрешения на ввод объекта в эксплуатацию (п. 1.1, 1.2). Государственная регистрация договора об участии в долевом строительстве (номер изъят) произведена 21.05.2019. Согласно справке по месту требования АО от 26.08.2020 ООО выполнило обязательства по оплате цены договора (номер изъят) об участии в долевом строительстве от 21.02.2019 в полном объеме.

01.10.2019 между ООО (цедент) и индивидуальным предпринимателем (ИП) Э. (цессионарий) заключен договор уступки права требования (цессии) (номер изъят), согласно которому права требования по договору об участии в долевом строительстве (номер изъят) на квартиры (адрес изъят) перешли к ИП Э. Государственная регистрация договора уступки права требования (цессии) (номер изъят) произведена 24.10.2019.

07.11.2019 между ИП Э. (цедент) и П. (цессионарий) заключен договор уступки права требования (цессии) (номер изъят), согласно которому права требования по договору об участии в долевом строительстве (номер изъят) на квартиры (адрес изъят) перешли к П. Государственная регистрация договора уступки права требования (цессии) (номер изъят) произведена 22.11.2019.

05.02.2020 между П. (цедент) и С. (цессионарий) заключен договор уступки права требования (цессии) (номер изъят), согласно которому права требования по договору об участии в долевом строительстве (номер изъят) на квартиру (адрес изъят) перешли к С. Государственная регистрация договора уступки права требования (цессии) (номер изъят) произведена 17.02.2020.

27.07.2020 между С. (цедент) и ФИО2 (цессионарий) заключен договор уступки права требования (цессии) (номер изъят) согласно которому права требования по договору об участии в долевом строительстве (номер изъят) на квартиру (адрес изъят) перешли к ФИО2 Государственная регистрация договора уступки права требования (цессии) (номер изъят) произведена 07.08.2020.

31.07.2020 между ФИО3 (покупатель) и ООО (компания) заключен договор на оказание посреднических услуг по покупке объекта недвижимости, согласно условиям, которого покупатель заключает настоящий договор с компанией с целью получения для юридически законного совершения сделки: информационно-консультационные услуги, подбор объекта, сопровождение покупателя при подписании и передаче на государственную регистрацию договора купли-продажи, проверка всех предоставленных продавцом документов (п. 1.1). На момент подписания данного договора объект покупателем не выбран (п. 1.2).

31.07.2020 между ООО (исполнитель) и ФИО3 (покупатель) заключен договор аванса, по которому покупатель имеет намерение купить объект недвижимости - квартиру со следующими характеристиками: - условный номер квартиры (данные изъяты) (п. 1.1). Цена недвижимости - сумма, предназначающаяся для покупки недвижимости равна: 1 950 000 руб. В основном договоре будет указана стоимость 1 232 100 руб. (1.2). Покупатель передает ООО денежную сумму в размере 50 000 руб., в виде авансового платежа. Указанная сумма аванса, засчитывается в сумму продажной цены недвижимости, признается платежом, внесенным на момент заключения предварительного договора и передается на ответственное хранение в Агентство недвижимости ООО Остальная, подлежащая уплате сумма продажной цены недвижимости, должна быть передана покупателем продавцу в размере 1 900 000 руб. (п.1.3).

27.08.2020 между ФИО2 (цедент) и ФИО3 (цессионарий) заключен договор уступки права требования (цессии) (номер изъят), по условиям которого цедент уступает, а цессионарий принимает право требования, принадлежащее цеденту по договору (номер изъят) об участии в долевом строительстве многоквартирного дома от 21.02.2019 в части передачи АО объекта долевого строительства – квартиры (адрес изъят). Стороны оценили стоимость уступаемого права требования на момент составления договора в размере 1 232 100 руб. (п.6), расчет между сторонами произведен полностью при подписании договора (п.7). Государственная регистрация договора уступки права требования (цессии) (номер изъят) произведена 07.09.2020.

В тот же день 27.08.2020 ФИО3 составлена расписка, согласно которой ФИО2 получил от ФИО3 сумму в размере 667 900 руб., в качестве оплаты, за неотделимые улучшения в продаваемой квартире (адрес изъят).

19.03.2021 между АО и ФИО3 составлен акт приема-передачи объекта долевого строительства, по которому застройщик АО по договору об участии в долевом строительстве (номер изъят) передал, а ФИО3 приняла объект долевого строительства - однокомнатную квартиру, строительный номер по проектной декларации (адрес изъят).

29.04.2021 между ФИО3 (продавец) и ФИО4 (покупатель) заключен договор купли-продажи в рассрочку, принадлежащей на праве собственности квартиры, расположенной по адресу: (адрес изъят), цена покупаемой квартиры 2 800 000 руб. Регистрация перехода права собственности осуществлена 26.05.2021. Согласно представленным распискам ФИО4 передано в счет оплаты квартиры согласно предусмотренной договором рассрочке 1 500 000 руб. (л.д.205-209 том 2).

Обращаясь в суд, истец указала в основание, в период брака супругом заключен договор уступки права требования, договор уступки является сделкой, подлежащей обязательной государственной регистрации, ответчиками не получено нотариальное согласие истца на совершение оспариваемой сделки.

Увеличив исковые требования, указала, что выбытие имущества помимо воли истца подтверждается отсутствием нотариально удостоверенного согласия на отчуждение имущества и необходимо истребовать спорную квартиру из чужого незаконного владения.

Удовлетворяя исковые требования в полном объеме, суд первой инстанции исходил из того, что оспариваемый договор уступки прав требования совершен без нотариально удостоверенного согласия супруги ФИО1, доказательств заключения между супругами В-выми соглашения о разделе имущества либо иного договора, свидетельствующего об изменении режима общего имущества супругов, не представлено, ФИО2, состоявший с 2002 года в брачных отношениях с ФИО1, знал или заведомо должен был знать о несогласии истца на совершение сделок, что является основанием для признания договора уступки права требования недействительным.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении встречных требований о признании добросовестными приобретателями, удовлетворяя частично встречные требования, суд первой инстанции исходил из нормы статьи 167 ГК РФ, учитывал, что ФИО4 не предоставлены доказательства, свидетельствующие о ее добросовестности при заключении договора купли-продажи. Сам по себе факт заключения договора купли-продажи между ФИО3 и ФИО4, которые зарегистрированы по одному адресу, при том, что ФИО4 перед ФИО3 денежных обязательств в полном объеме по оплате приобретенного спорного жилого помещения не выполнила, не является основанием для признания ее добросовестным приобретателем спорной квартиры.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции в части удовлетворения исковых требований о признании сделок недействительными, отказе в признании добросовестным покупателем по договору купли-продажи согласиться не может по основаниям.

Согласно положениям статьи 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

В силу части 2 статьи 11 Федерального закона от 30.12.2004 № 214 «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» уступка участником долевого строительства прав требований по договору допускается с момента государственной регистрации договора до момента подписания сторонами передаточного акта или иного документа о передаче объекта долевого строительства.

В соответствии с пунктом 1 статьи 35 СК РФ владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов.

Согласно абзацу 2 пункта 2 статьи 35 СК РФ сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

Пунктом 3 статьи 35 СК РФ предусмотрено, для заключения одним из супругов сделки по распоряжению имуществом, права на которое подлежат государственной регистрации, сделки, для которой законом установлена обязательная нотариальная форма, или сделки, подлежащей обязательной государственной регистрации, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга.

Супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки (в редакции, действовавшей на момент заключения договора).

При рассмотрении дела установлено, что ФИО2 нотариально удостоверенное согласие супруги ФИО1 на заключение договора уступки права требования не получено.

В возражении на исковое заявление (л.д. 86 том 2) указано, при заключении указанного договора ФИО3 не запрашивала у ответчика согласие его супруги ФИО1 на такую уступку, ответчик такое согласие у супруги не брал.

В письменном заявлении от 28.07.2022 (л.д. 96 том 4) ФИО2 заявил о признании исковых требований ФИО1, указав, что скрыл от неё факт заключения с ФИО3 договора уступки права требования. О заключении данного договора ФИО1 стало известно в рамках гражданского дела № 2-2297/2021, в которое ФИО1 была привлечена в качестве третьего лица. Также указал, что не скрывал того, что находится в браке и не получил согласия супруги, лично говорил об этом ФИО3 Кроме того, также указал, что ФИО3 не может рассматриваться в качестве добросовестного приобретателя, так как видела его паспорт, лично ходила с ним в МФЦ. Её интересы представляло Агентство недвижимости ООО.

В соответствии со статьей 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (пункт 3). Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4).

В пункте 1 статьи 10 ГК РФ закреплена недопустимость действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2).

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Таким образом, добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего в реализации прав и исполнении обязанностей.

В определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 15.09.2015 № 1830-О, от 24.12.2013 № 2076-О, от 23.04.2013 № 639-О и других указано на то, что положения Семейного кодекса Российской Федерации, регламентирующие распоряжение находящимся в совместной собственности супругов имуществом и устанавливающие среди прочего требование о необходимости получения для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью или сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) государственной регистрации нотариально удостоверенного согласия другого супруга, направлена на конкретизацию положений статьи 35 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации и обеспечение баланса не только имущественных интересов членов семьи, но и иных участников гражданского оборота.

В развитие закрепленной в статье 46 Конституции Российской Федерации гарантии на судебную защиту прав и свобод человека и гражданина (объединения граждан) часть 1 статьи 3 ГПК РФ закреплено, что судебная защита прав заинтересованного лица возможна только в случае реального нарушения права, свобод и законных интересов, а способ защиты права должен соответствовать содержанию нарушенного права и характеру нарушения. При этом бремя доказывания нарушения прав лежит на самом истце, который при обращении в суд должен доказать какие права и охраняемые интересы будут восстановлены в случае удовлетворения его искового заявления.

Следовательно, целью предъявления любого иска (заявления) должно быть восстановление нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов обратившегося в суд лица.

В обоснование иска по настоящему делу ФИО1 ссылалась на то, что ответчиками не было получено нотариально удостоверенное её согласие на совершение договора цессии, данная сделка совершена без согласия истца, совершение данной сделки негативно сказалось на имущественном положении семьи, привело к утрате доверия в семье, поставило брак под угрозу.

С учетом указанного само по себе отсутствие нотариального согласия супруга, не участвующего в сделке по распоряжению недвижимостью, находящейся в совместной собственности супругов, не порочит такую сделку, только если этот супруг не предъявит иск о признании ее недействительной. При этом на него не возлагается бремя доказывания того, что такая сделка нарушает его права, поскольку отсутствие нотариально удостоверенного согласия предполагает возражение против совершения сделки и (или) ее условий. Однако это презумпция может быть опровергнута другой стороной спора.

В качестве довода апелляционной жалобы на дополнительное решение, которое заслуживает внимания, ФИО3 указала о злоупотреблении правом истца по первоначальному иску.

Судебной коллегией исследованы обстоятельства, на которые ссылается заявитель и установлено следующее.

09.12.2020 между АО (продавец) и ФИО2 (покупатель) заключен договор купли-продажи квартира, расположенной по адресу: (адрес изъят) (п. 1.1), цена договора 2 548 000 руб. (п.2.1) (л.д. 42-43 том 3).

По договору купли-продажи от 04.06.2021, заключенному между ФИО2 (продавец) и З. (покупатель), данная однокомнатная квартира, расположенная по адресу: (адрес изъят) продана (п.1.1), стоимость продаваемой квартиры 2 600 000 руб.

23.03.2021 между ФИО2 (продавец) и К. (покупатель) заключен договор купли-продажи (л.д. 46 том 3), однокомнатной квартиры, расположенной по адресу: (адрес изъят), (п.1.1), данная квартира принадлежит продавцу на основании договора (номер изъят) об участии в долевом строительстве многоквартирного дома от 21.02.2019, договора уступки права требования (номер изъят) (п. 1.2), стоимость продаваемой квартиры составляет 1 300 000 руб. (п. 2.1).

При этом, как видно из материалов дела, 22.03.2021 ФИО1 дано согласие на продажу квартиры, расположенной по адресу: (адрес изъят) (л.д. 148 том 4).

15.01.2020 между П. (цедент) и ФИО2 (цессионарий) заключен договор уступки права требования (цессии) (номер изъят) согласно которому права требования по договору об участии в долевом строительстве (номер изъят) между цедентом и АО» на квартиру (адрес изъят) перешли к ФИО2

24.04.2021 между ФИО2 (продавец) и С. (покупатель) заключен договор купли-продажи (л.д. 45 том 3), однокомнатной квартиры, расположенной по адресу: (адрес изъят) (п. 1.1), данная квартира принадлежит продавцу на основании договора (номер изъят) об участии в долевом строительстве многоквартирного дома от 21.02.2019, договора уступки права требования (номер изъят) (п. 1.2), стоимость продаваемой квартиры составляет 1 900 000 руб. (п.2.1). При этом, как установлено выше, 07.11.2019 по договору уступки, заключенным между ИП Э. (цедент) и П. (цессионарий), к последнему перешли права требования квартир, в том числе квартиры (адрес изъят)

Из материалов дела видно, что ФИО1 был заключен с АО заключен договор об участии в долевом строительстве от 04.09.2020 (номер изъят), по которому застройщик обязан построить МКД по адресу: (адрес изъят), передать дольщику квартиру (адрес изъят), цена договора 2 265 600 руб., впоследствии по договору купли-продажи от 28.04.2021 ФИО1 продала однокомнатную квартиру (адрес изъят), принадлежащую ей по указанному договору от 04.09.2020 (номер изъят), по цене 2 300 000 руб.

Кроме того, материалами дела подтверждается, что ФИО1 (цессионарий) также по договору уступки прав требования (цессии), заключенным с О. (цедент), принято право требования по договору № (номер изъят) об участии в долевом участии в строительстве многоквартирного дома от 21.02.2019, заключенным между цедентом и АО», на однокомнатную (адрес изъят), стоимость уступаемого права 2 600 000 руб.

По договору купли-продажи от 19.04.2021 ФИО1 продала Щ. квартиру (адрес изъят), при этом данная квартира принадлежала продавцу на основании договора (номер изъят) об участии в долевом строительстве многоквартирного дома от 21.02.2019

Из материалов дела следует, что ФИО2 01.04.2021 дал нотариальное согласие ФИО1 на продажу трех квартир, в частности квартиры (адрес изъят)

При рассмотрении дела судебной коллегией установлено, решением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 07.10.2021 по гражданскому делу № 2-297/2021 по иску Правозащитной общественной организации Иркутской области «За граждан» в интересах ФИО3 к ФИО2 о взыскании денежных средств, процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда, штрафа и встречному иску ФИО2 к ФИО3 о признании недействительным сделок, применении последствий сделок в удовлетворении исковых требований и встречных исковых требований отказано.

В обоснование встречных исковых требований ФИО2 указал, что расписка ФИО3 от 27.08.2020, а также договор уступки права требования (цессии) (номер изъят) имеют признаки недействительных (притворных) сделок, так как распиской от 27.08.2020 якобы за неотделимые улучшения стороны прикрыли реальную стоимость уступки права требования по договору уступки права требования (цессии) (номер изъят). Стоимость уступки составляет 1 900 000 руб., а не 1 232 100 руб., как указано в тексте договора. Переданная по расписке от 27.06.2021 ФИО3 ФИО11 денежная сумма выдана в рамках расчетов за уступаемое право требования.

Данным решением суда установлено, что согласно договору уступки прав требования от 27.08.2020 денежные средства в размере 1 232 100 руб. были переданы ФИО3 ФИО2 при подписании договора. Всего, с учетом расписки от 27.08.2020, ФИО3 было оплачено ФИО2 по договору уступки права требования (цессии) (номер изъят) денежных средств в размере 1 900 000 руб.

ФИО2 был задекларирован полученный доход по договору уступки права требования (цессии) (номер изъят) в размере 1 900 000 руб., и уплачен налог на доходы физического лица, исходя из указанной суммы, что подтверждается представленной в материалы дела декларацией по налогу на доходы физических лиц (форма 3-НДФЛ) от 22.04.2021.

ФИО1 участвовала в данном деле в качестве третьего лица, встречные требования поддержала.

Судебная коллегия, исходя из установленных обстоятельств с учетом нормы статьи 61 ГПК РФ, учитывая, что договор уступки права требования (цессии) заключен, ФИО3 оплачено ФИО2 по договору уступки денежных средств в размере 1 900 000 руб., ФИО2 задекларирован полученный доход по договору уступки права требования в размере 1 900 000 руб., и уплачен налог на доходы физического лица, что означает, что указанная сумма денег перешла в совместную собственность супругов, о чем истец не могла не знать, и была направлена на общие нужды семьи, доказательства того, что полученные ФИО2 по договору уступки права денежные средства не поступили в семейный бюджет, а были направлены им на личные нужды по собственному усмотрению в собственных интересах, а не на нужды семьи, стороной истца представлено не было, принимая во внимание, что в период 2020-2021 годы супругами В-выми осуществлялась деятельность по приобретению квартир по договорам уступки права требования в цепочке последовательных и взаимосвязанных договоров уступки права требования квартир по адресам: (адрес изъят), в основном однокомнатных, и последующей продажи квартир, получение согласия супруги или супруга при продаже этих квартир, что однозначно не исключало ФИО2 получить согласие супруги на уступку в данном случае, допустимые доказательства с учетом позиции, выраженной ФИО2 в суде первой инстанции, того, что ФИО3 выразила желание заключить договор уступки в отсутствие письменного согласия супруги, не представлено, при оспаривании договора уступки права требования по другому гражданскому делу ФИО2 на такое основание как отсутствие согласия супруги не ссылался, учитывая также то, что доказательства того, что квартиры супругами, в том числе спорная квартира, приобретались для личного проживания также не представлены, приходит к выводу о том, что оснований считать, что поведение ФИО2 при заключении договора уступки права требования является добросовестным, ожидаемым от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации, не имеется, и как следствие отказ в удовлетворении искового требования о признании договора уступки права требования недействительным. При этом судебная коллегия исходит из презумпции добросовестности действий участников гражданских правоотношений, и в случае осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом), с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления в защите принадлежащего истцу права может быть отказано полностью.

Судебная коллегия при установленных обстоятельствах отмечает, что несоблюдение одним из супругов установленного пунктом 3 статьи 35 СК РФ порядка совершения сделки с недвижимостью само по себе не доказывает отсутствие согласия другого супруга на совершение сделки, в условиях состязательности судебного процесса истцом не представлено допустимых доказательств, бесспорно подтверждающих факт того, что на момент совершения оспариваемой сделки она не знала об её совершении, а также с учетом заключенных договоров уступки права требования разных квартир в цепочке договоров уступки права требования не давала своего согласия на уступку именно спорной квартиры.

Согласно положениям пункта 1 статьи 302 ГК РФ, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 13 совместного Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее - Постановление № 10/22), в соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 223 ГК РФ недвижимое имущество признается принадлежащим добросовестному приобретателю на праве собственности с момента государственной регистрации его права в Едином государственном реестре прав на недвижимость, за исключением предусмотренных статьей 302 ГК РФ случаев, когда собственник вправе истребовать такое имущество от добросовестного приобретателя.

Из разъяснений, изложенных в абзаце третьем пункта 38 Постановления № 10/22, следует, что ответчик может быть признан добросовестным приобретателем имущества при условии, если сделка, по которой он приобрел владение спорным имуществом, отвечает признакам действительности сделки во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем; собственник вправе опровергнуть возражение приобретателя о его добросовестности, доказав, что при совершении сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества.

Судебная коллегия, исходя из установленных обстоятельств приобретения спорной квартиры по договору купли продажи от 29.04.2021, заключенного между ФИО3 (продавец) и ФИО4 (покупатель) в рассрочку, регистрации перехода права собственности 26.05.2021, оплаты квартиры на момент рассмотрения дела по условиям договора в рассрочку в размере 1 500 000 руб. полагает, что встречные требования ФИО4 подлежат удовлетворению в части признания ее добросовестным приобретателем, в удовлетворении искового требования о признании недействительным договора купли-продажи, истребования жилого помещения – квартиры из чужого незаконного владения надлежит отказать за необоснованностью.

Довод стороны первоначального истца о том, что договор не заключен по тому основанию, что оплата не произведена в полном объеме, подлежит отклонению, поскольку условия договора требованиям статей 309, 310, 421, 454, 549 ГК РФ не противоречат.

Судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения встречных исковых требований ФИО3 о взыскании с ФИО2 денежной суммы в размере 667 900 руб., поскольку спорные денежные средства переданы ФИО3 во исполнение договора уступки права требования, в признании недействительным которого, применении последствий недействительности сделки отказано, а добросовестность приобретения имущества цессионарием не имеет правового значения для исхода настоящего дела, разрешенного по сути в пользу ФИО4

При таких условиях решение суда первой инстанции в части удовлетворения исковых требований ФИО1 к ФИО2, ФИО3, ФИО4 о признании недействительными договора уступки права требования, применении последствий недействительности договора уступки права требования, договора купли-продажи жилого помещения, истребования жилого помещения – квартиры из чужого незаконного владения, удовлетворения встречных исковых требований ФИО3 к ФИО2 о взыскании денежных средств, отказа в удовлетворении встречных исковых требований ФИО4 о признании добросовестным приобретателем квартиры в силу пунктов 1, 3, 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ подлежит отмене, с принятием нового решения в этой части.

Руководствуясь статьями 328, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 13 декабря 2021 года в части удовлетворения исковых требований ФИО1 к ФИО2, ФИО3, ФИО4 о признании недействительными договора уступки права требования, применении последствий недействительности договора уступки права требования, договора купли-продажи жилого помещения, истребования жилого помещения – квартиры из чужого незаконного владения,

в части удовлетворения встречных исковых требований ФИО3 к ФИО2 о взыскании денежных средств,

отказа в удовлетворении встречных исковых требований ФИО4 о признании добросовестным приобретателем квартиры, отменить, принять новое решение в данной части.

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2, ФИО3, ФИО4 о признании недействительным договора уступки права требования, применении последствий недействительности договора уступки права требования, признании договора купли-продажи жилого помещения недействительным, истребовании квартиры из чужого незаконного владения отказать.

Встречные исковые требования ФИО4 к ФИО2 в части признания добросовестным приобретателем удовлетворить. Признать ФИО4 добросовестным приобретателем жилого помещения – квартиры, расположенной по адресу: (адрес изъят).

В удовлетворении встречных исковых требований ФИО4 к ФИО2 в остальной части отказать.

В удовлетворении встречных исковых требований ФИО3 о взыскании с ФИО2 денежной суммы в размере 667 900 рублей отказать.

В остальной части решение суда, дополнительное решение суда оставить без изменения.

Судья-председательствующий		С.С. Амосов
Судьи		Т.Д. Алсыкова
		Е.Б. Бадлуева

Апелляционное определение изготовлено в окончательной форме 28 августа 2023 года.