Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о компенсации морального вреда, с апелляционной жалобой ФИО1, апелляционным представлением прокурора Калининского района города Челябинска на решение Калининского районного суда города Челябинска от 18 ноября 2019 года.

Заслушав доклад судьи Андрусенко И.Д. об обстоятельствах дела, доводах, изложенных в апелляционных жалобе и представлении, объяснения представителя истца ФИО4, поддержавшего исковые требования и доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора, полагавшего решение суда подлежащим отмене, иск подлежащим частичному удовлетворению, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2 о компенсации морального вреда в сумме 910 000 рублей.

В обоснование иска указано, что ДД.ММ.ГГГГ около 17 часов 50 минут ФИО3, управляя автомобилем марки Вольво FH12, государственный регистрационный знак <***>, с полуприцепом SCMITZ SK024, государственный регистрационный знак №, двигаясь по <адрес>», совершил столкновение с автомобилем марки KIA RIO, государственный регистрационный знак №, под управлением водителя ФИО9 в результате чего указанный водитель и отец истца ФИО10, ехавший в качестве пассажира, от полученных травм скончались. Приговором Верхнеуслонского районного суда Республики Татарстан от ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. Гражданская ответственность ФИО3 на момент дорожно-транспортного происшествия была застрахована в ПАО СК «Южурал-Аско». Действиями ФИО3 истцу причинен моральный вред, вызванный смертью отца. Согласно справке о дорожно-транспортном происшествии собственником автомобиля марки Вольво FH12, государственный регистрационный знак № являлся ФИО11, который умер ДД.ММ.ГГГГ. На основании свидетельства о праве собственности на долю в общем совместном имуществе супругов и свидетельства о праве на наследство по закону собственником вышеуказанного автомобиля в настоящее время является ФИО2, на которую должна быть возложена ответственность по возмещению морального вреда.

Определением суда, занесенным в протокол судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ, к участию в деле в качестве третьего лица привлечен ФИО3 (л.д. 111 т. 1).

Истец ФИО1 при надлежащем извещении о времени и месте в судебном заседании суда первой инстанции участия не принимал.

Представитель истца ФИО4, действующий на основании доверенности, в судебном заседании настаивал на удовлетворении иска.

Ответчик ФИО2 в судебном заседании участия не принимала, о времени и месте была извещена надлежащим образом.

Третье лицо ФИО3, представитель третьего лица ПАО «АСКО-Страхование» в судебном заседании участия не принимали.

Решением суда в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано.

В апелляционной жалобе истец ФИО1 просит решение суда отменить. В обоснование доводов жалобы указывает, что ответчик ФИО2 в момент дорожно-транспортного происшествия являлась владельцем источника повышенной опасности на основании свидетельства о праве на наследство по закону от ДД.ММ.ГГГГ, при этом доказательств того, что в момент дорожно-транспортного происшествия имущество выбыло из владения ответчика, не представлено; водитель ФИО3 находился в фактических трудовых отношениях с собственником транспортного средства, в связи с чем в силу ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник транспортного средства несет ответственность по возмещению морального вреда.

В апелляционном представлении прокурор Калининского района города Челябинска просит отменить решение суда, указывая на нарушение судом положений статей 113, 155, 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Определением от 28 мая 2020 года судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда перешла к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, привлекла к участию в деле в качестве ответчика ФИО3, исключив из числа третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

Стороны о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции извещены, в суд апелляционной инстанции не явились, в связи с чем судебная коллегия на основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Исследовав материалы дела, заслушав представителя истца ФИО4, заключение прокурора, исследовав материалы дела, судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции подлежит отмене в силу пункта 2 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с рассмотрением дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия находит исковые требования ФИО1 подлежащими частичному удовлетворению.

В силу ст. ст. 20, 41 Конституции Российской Федерации, ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье являются нематериальными благами, принадлежащими гражданину от рождения, и являются неотчуждаемыми.

Согласно ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 настоящего Кодекса.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.) (пункт 1).

Владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности (пункт 2).

Владельцы источников повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред, причиненный в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств и т.п.) третьим лицам по основаниям, предусмотренным пунктом 1 настоящей статьи.

Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (пункт 3 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Применительно к правилам, предусмотренным гл. 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные, неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ около 17 часов 50 минут ФИО3, управляя грузовым седельным тягачом марки Вольво FH12, государственный регистрационный знак № с полуприцепом SCMITZ SKO24, государственный регистрационный знак № двигаясь по федеральной автомобильной дороге <адрес> на 759 км в направлении <адрес> на территории <адрес> Республики Татарстан, нарушил требования п.п.<данные изъяты> Правил дорожного движения Российской Федерации и совершил столкновение со следовавшим во встречном направлении автомобилем марки KIA RIO, государственный регистрационный знак <***>, под управлением ФИО9 от полученных травм ФИО9 и его пассажир ФИО10 скончались.

Указанные обстоятельства установлены вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ приговором Верхнеуслонского районного суда Республики Татарстан от ДД.ММ.ГГГГ, которым ФИО3 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. <данные изъяты> ст. <данные изъяты> Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на <данные изъяты> года (л.д. 46-47 т. 1).

В силу части 4 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Как следует из свидетельства о рождении, истец ФИО1 является сыном ФИО10

Собственником грузового седельного тягача марки Вольво FH12, государственный регистрационный знак <***>, а также полуприцепа SCMITZ SKO24, государственный регистрационный знак №, с ДД.ММ.ГГГГ являлся ФИО11 (л.д. 87, 100, 101 т. 1).

Из записи акта о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ, свидетельства о смерти следует, что ФИО11 умер ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 73 т. 1).

На основании свидетельств о праве на наследство по закону от ДД.ММ.ГГГГ и свидетельств о праве собственности на долю в общем совместном имуществе супругов, выдаваемом пережившему супругу, от ДД.ММ.ГГГГ, на момент дорожно-транспортного происшествия, произошедшего ДД.ММ.ГГГГ, собственником грузового седельного тягача марки Вольво FH12, государственный регистрационный знак № с полуприцепом SCMITZ SKO24, государственный регистрационный знак №, являлась ФИО2, при этом сын наследодателя ФИО13 отказался от причитающейся ему доли на наследство в пользу своей матери ФИО2 (л.д. 25, 28-31 т. 1).

Как следует из протокола допроса подозреваемого от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО3 указывал на то, что с ДД.ММ.ГГГГ он по трудовому договору работал с ФИО13 (сыном умершего ДД.ММ.ГГГГФИО11) в качестве водителя на грузовом седельном тягаче марки Вольво FH12 (л.д.143-144 т. 1).

Однако в своих объяснения, данных суду апелляционной инстанции ДД.ММ.ГГГГ, ФИО3 указал, что управлял транспортным средством -грузовым седельным тягачом марки Вольво FH12 на основании устной договоренности с владельцем транспортного средства ФИО11 и ФИО2, при этом никаких письменных документов не оформляли; в трудовых отношениях с ФИО11 и ФИО2 он не состоял, арендовал транспортное средство для грузоперевозок (л.д. 9 т. 2).

В пунктах 19, 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что под владельцем источника повышенной опасности следует понимать юридическое лицо или гражданина, которые используют его в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, оперативного управления либо на других законных основаниях (например, по договору аренды, проката, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности). Согласно статьям 1068 и 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации не признается владельцем источника повышенной опасности лицо, управляющее им в силу исполнения своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании трудового договора (служебного контракта) или гражданско-правового договора с собственником или иным владельцем источника повышенной опасности.

Из содержания приведенных выше норм материального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что для установления субъекта ответственности за вред, причиненный владельцем источника повышенной опасности, требуется установление не только фактического владения таким объектом, но и гражданско-правового основания его использования.

Обязанность доказать обстоятельства, освобождающие собственника автомобиля от ответственности, в частности, факт действительного перехода владения к другому лицу, должна быть возложена на собственника этого автомобиля, который считается владельцем, пока не доказано иное.

Заслушав представителя истца, заключение прокурора, исследовав материалы дела и оценив их в совокупности в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к выводу, что доказательств в подтверждение того, что ответчик ФИО3 на момент дорожно-транспортного происшествия - ДД.ММ.ГГГГ года состоял в трудовых отношениях с ФИО2, не имеется.

Между тем не представлено ответчиками и доказательств наличия оснований для перехода правомочий владения и пользования транспортным средством - грузовым седельным тягачом марки Вольво FH12 с полуприцепом SCMITZ SKO24, государственный регистрационный знак № к ФИО3, как то договор аренды транспортного средства, акт приема-передачи транспортного средства, доказательства в подтверждение исполнения договора аренды, в том числе и в части, касающейся арендной платы. При этом указание в страховом полисе ОСАГО, оформленном владельцем транспортного средства, в качестве лица, допущенного владельцем к управлению транспортным средством, ФИО3, при наличии в деле объяснений ФИО3, данных им в рамках уголовного дела при допросе в качестве подозреваемого, о том, что в момент ДТП он перевозил груз и не использовал его в личных целях, не может являться основанием для освобождения ФИО5, являвшейся собственником транспортного средства, при использовании которого причинен вред истцу, от гражданско-правовой ответственности.

При таких установленных обстоятельства судебная коллегия приходит к выводу, что в силу ст. ст. 151, ст. 1101, 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданская ответственность по возмещению морального вреда, причиненного истцу действиями ФИО3, должна быть возложена на ФИО2 как на законного владельца источника повышенной опасности.

Оснований для взыскания компенсации морального вреда с ответчика ФИО3 судебной коллегий не установлено.

Кроме того, судебная коллегия учитывает, что в суде апелляционной инстанции представитель истца указал, что исковые требования предъявлены только к ФИО2 как к владельцу источника повышенной опасности, материально-правовых требований к ФИО3 они не желают предъявлять.

При этом ФИО2 не лишена права при наличии к тому оснований обратиться с требованием о взыскании присужденной суммы с ФИО3 как с причинителя вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ФИО2 в пользу ФИО1, судебная коллегия учитывает следующее.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что семейная жизнь, семейные связи - это неимущественное благо, относящееся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения или в силу закона. В случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику. В данном случае не наступает правопреемство в отношении права на компенсацию морального вреда, поскольку такое право у членов семьи лица, которому причинен вред жизни или здоровью, возникает в связи со страданиями, перенесенными ими вследствие нарушения принадлежащих им неимущественных благ, в том числе семейных связей.

Согласно ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий, размер компенсации не зависит от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания в разумных размерах.

Учитывая, что предметом настоящего спора является компенсация морального вреда за причинение нравственных и физических страданий истцу в связи с нарушением принадлежащему ему нематериального блага, включая такое нематериальное благо как семейная жизнь, семейные связи, претерпевание истцом нравственных и физических страданий вследствие смерти отца ФИО10, с учетом конкретных обстоятельств по делу, судебная коллегия находит правильным определить к взысканию с ответчика ФИО2 компенсацию морального вреда в пользу ФИО1, с учетом требований разумности и справедливости, в сумме 600 000 рублей. Указанная сумма позволит, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, а с другой стороны - не допустить неосновательного обогащения истца.

На основании статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчика ФИО2 в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 300 рублей.

Руководствуясь ст. ст. 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Калининского районного суда города Челябинска от 18 ноября 2019 года отменить.

Исковые требования ФИО1 удовлетворить частично.

Взыскать с ФИО2 в пользу ФИО1 в счет компенсации морального вреда 600 000 рублей.

В удовлетворении остальной части иска ФИО1 и в иске к ФИО3 отказать.

Взыскать с ФИО2 в доход местного бюджета государственную пошлину за рассмотрение дела в суде 300 рублей.

Председательствующий:

Судьи: