Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2-22/2020 (УИД44RS0001-01-2019-001953-22) по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Свердловского районного суда г. Костромы от 18 февраля 2020 года по иску ФИО1 к ФИО2 о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами и убытков.

Заслушав доклад судьи Н.Н. Демьяновой, выслушав объяснения ФИО1, поддержавшего апелляционную жалобу, представителя ФИО2 по доверенности ФИО3, возражавшей относительно удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

14 мая 2013 года между ФИО2 (продавцом) и ФИО1 (покупателем) заключен договор купли-продажи нежилого помещения № 13 (комн. № № 8-13) общей площадью 159,5 кв.м. с кадастровым номером №, нежилого помещения № 13 (комн. №1) общей площадью 5,3 кв.м. с кадастровым номером № доля в праве 1/2, нежилого помещения № 13 (комн. №14) общей площадью 10 кв.м. с кадастровым номером № доля в праве 1/2 по адресу: <адрес>, общая цена имущества составила 3702000 руб.

Переход права собственности Управлением Росреестра по Костромской области зарегистрирован 31 мая 2013 года.

Решением Свердловского районного суда г. Костромы от 20 января 2017 года удовлетворены исковые требования ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13 к ФИО1, ФИО2, ООО «Венеция», ООО «Девелопмент» о признании сделок недействительными, признании права общей долевой собственности на общее имущество собственников жилых помещений в многоквартирном жилом доме и об истребовании имущества из чужого незаконного владения.

Признано право общей долевой собственности собственников жилых помещений в многоквартирном жилом доме по адресу: <адрес> на нежилое помещение №13, в том числе на комнату №1 (площадью 5,3 кв.м.), №2 (37 кв.м.), №4 (5,3 кв.м.), №5 (61,4 кв.м.), №7 (9,0 кв.м.), №8-13 (159,5 кв.м.), №14 (10 кв.м.), №15 (65,5 кв.м.), №16 (45,9 кв.м.), №17 (8,5 кв.м.).

Признаны недействительными:

- договор участия в долевом строительстве №Д/С-60-Н1 от 26 декабря 2011 года, заключенный между ООО «Комета», ООО «Венеция» и ФИО2;

- договор участия в долевом строительстве №Д/С-60-Н14 от 26 декабря 2011 года, заключенный между ООО «Комета», ООО «Венеция» и ФИО2;

- договор участия в долевом строительстве №Д/С-60 (6 пом.) от 26 декабря 2011 года, заключенный между ООО «Комета» и ФИО2;

- договор участия в долевом строительстве №Д/С-60 (3 пом.) от 26 декабря 2011 года, заключенный между ООО «Комета» и ФИО2;

- договор участия в долевом строительстве №Д/С-60 (5 пом.) от 26 декабря 2011 года, заключенный между ООО «Комета» и ООО «Венеция»;

- договор купли-продажи от 14 мая 2013 года, заключенный между ФИО2 и ФИО1;

- договор купли-продажи от 21 июня 2016 года, заключенный между ООО «Венеция» и ООО «Девелопмент».

Из незаконного владения ООО «Венеция», ООО «Девелопмент» и ФИО1 истребованы нежилое помещение №13, расположенное в многоквартирном жилом доме по адресу: <адрес><адрес> в том числе комната №1 (площадью 5,3 кв.м.), №2 (37 кв.м.), №4 (5,3 кв.м.), №5 (61,4 кв.м.), №7 (9,0 кв.м.), №8-13 (159,5 кв.м.), №14 (10 кв.м.), №15 (65,5 кв.м.), №16 (45,9 кв.м.), №17 (8,5 кв.м.) с возложением на ООО «Венеция», ООО «Девелопмент» и ФИО1 обязанности в течение 10 дней с момента вступления в законную силу решения суда передать указанные помещения собственникам жилых помещений в многоквартирном жилом доме по адресу: <адрес> в состоянии, соответствующем разрешительно-проектной документации.

В Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним погашены записи о государственной регистрации права собственности ООО «Венеция», ООО «Девелопмент» и ФИО1 на нежилое помещение №13, расположенное в многоквартирном жилом доме по адресу: <адрес>, в том числе на комнату №1 (площадью 5,3 кв.м.), №2 (37 кв.м.), №4 (5,3 кв.м.), №5 (61,4 кв.м.), №7 (9,0 кв.м.), №8-13 (159,5 кв.м.), №14 (10 кв.м.), №15 (65,5 кв.м.), №16 (45,9 кв.м.), №17 (8,5 кв.м.).

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Костромского областного суда от 19 апреля 2017 года решение Свердловского районного суда г. Костромы от 20 января 2017 года оставлено без изменения, апелляционные жалобы ФИО1, представителя ООО «Венеция» ФИО14, ФИО2 - без удовлетворения.

06 марта 2018 года ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2 о взыскании неосновательного обогащения в размере 60000 руб. со ссылкой на неосновательное удержание ответчиком ранее уплаченных им денежных средств по договору от 14 мая 2013 года.

В дальнейшем ФИО1 исковые требования увеличил, просил взыскать неосновательное обогащение в размере 3642000 руб., убытки в связи с выполнением ремонтных работ, освобождением помещения по решению суда в размере 993273 руб.

В связи с перечислением ФИО2 08 мая 2018 года денежной суммы в размере 3702000 руб. 09 июня 2018 года представитель ФИО1 по доверенности ФИО15 исковые требования уменьшила до предъявленной к взысканию суммы убытков- до 993273 руб.

Определением Свердловского районного суда г. Костромы от 04 октября 2018 года утверждено мировое соглашение между представителем ФИО1 по доверенности ФИО15 и представителем ФИО2 по доверенности ФИО16, по условиям которого:

1.ответчик обязуется оплатить часть заявленных в исковом заявлении требований истца в общей сумме 750000 руб.;

2. указанная в пункте 1 настоящего мирового соглашения сумма уплачивается истцом в следующем порядке:

- 250000 руб. до 31 октября 2018 года;

- 250000 руб. до 30 ноября 2018 года;

- 250000 руб. до 31 декабря 2018 года.

3. истец по настоящему мировому соглашению отказывается от взыскания денежных средств по требованиям, заявленным по гражданскому делу № 2-1826/2018.

4. расходы, понесённые сторонами при рассмотрении указанного гражданского дела в суде, являются расходами той стороны, которая их понесла, и взысканию не подлежат.

Производство по гражданскому делу по иску ФИО1 к ФИО2 о взыскании неосновательного обогащения, убытков прекращено.

Определение суда от 04 октября 2018 года обжаловано не было, вступило в законную силу.

19 апреля 2019 года представитель ФИО1 по доверенности ФИО17 обратился в суд с иском к ФИО2 о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 325497,08 руб., убытков в сумме 2972502,92 руб.

Со ссылкой на вышеприведённое решение Свердловского районного суда г. Костромы от 20 января 2017 года полагал, что ФИО2 должна возместить проценты, начисленные в соответствии со статьёй 395 Гражданского кодекса Российской Федерации на сумму 3702000 руб. за период с 20 апреля 2017 года по 08 мая 2018 года.

Кроме того, указал, что в связи с ростом цен на недвижимое имущество для приобретения аналогичного нежилого помещения ФИО1 требуются денежные средства в размере 7000000 руб., в связи с чем ФИО2 должна возместить убытки в виде разницы между обозначенной рыночной стоимостью аналогичного имущества, возвращённой суммой по договору и начисленной суммой процентов.

Решением Свердловского районного суда г. Костромы от 18 февраля 2020 года в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано.

В апелляционной жалобе ФИО1 просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объёме.

Настаивая на том, что он является добросовестным приобретателем, выражает несогласие с принятием судом в качестве доказательства заключения судебной оценочной экспертизы, проведённой экспертом ФИО29

Указывает, что экспертом допущены нарушения нормативных требований к оценке, правильность экспертного исследования вызывает сомнения, однако судом в удовлетворении ходатайства о назначении повторной экспертизы было отказано.

В возражениях относительно апелляционной жалобы ФИО2 доводы апелляционной жалобы полагает несостоятельными, просит в её удовлетворении отказать.

В настоящем судебном заседании ФИО1 апелляционную жалобу поддержал по изложенным в ней доводам.

Представитель ФИО2 по доверенности ФИО3 относительно удовлетворения апелляционной жалобы возражала.

Дело рассматривается в отсутствие ФИО2, которая о месте и времени судебного заседания извещалась надлежащим образом, об его отложении не ходатайствовала.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно неё, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязано возвратить другой всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в т.ч. тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения.

Согласно пункту 1 статьи 461 Гражданского кодекса Российской Федерации при изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи, продавец обязан возместить покупателю понесённые им убытки, если не докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии этих оснований.

Отказывая в удовлетворении исковых требований ФИО1 о взыскании процентов, суд со ссылкой на разъяснения, данные в пункте 57 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», исходил из того, что между сторонами отсутствовал спор о взыскании денежных средств в размере 3702000 руб., который был бы разрешён судом. При таких обстоятельствах суд указал, что действия ответчика не могут рассматриваться как неправомерное пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата.

Разрешая иск в части взыскания убытков, суд с учётом нахождения приобретённых истцом помещений в подвале многоквартирного дома указал, что ФИО1 должен был знать о том, что приобретение им в собственность нежилых помещений, относящихся в силу закона к общедомовому имуществу, противозаконно и при переходе права собственности в будущем может произойти изъятие товара третьими лицами.

При этом со ссылкой на заключение судебной оценочной экспертизы, проведённой экспертом ФИО30, суд также пришёл к выводу о недоказанности причинения ФИО1 заявленных убытков ввиду того, что рыночная стоимость спорного имущества на определённый истцом момент (19 апреля 2017 года) составила менее суммы возвращённых ФИО2 денежных средств.

Рассматривая дело в апелляционном порядке, судебная коллегия находит доводы апелляционной жалобы о добросовестности приобретения ФИО1 имущества по договору купли-продажи от 14 мая 2013 года заслуживающими внимания.

Установление принадлежности спорных помещений третьим лицам (собственникам помещений в многоквартирном доме), по сути, свидетельствует о неисполнении продавцом обязанности передать покупателю в собственность товар, свободный от прав третьих лиц.

Требования ФИО1 о взыскании убытков в данном случае могут быть квалифицированы применительно к статьям 460, 461 Гражданского кодекса Российской Федерации, а юридически значимым обстоятельством является то, мог ли ФИО1 знать о том, что спорные объекты (нежилое помещение № 13 (комн. № 1, № № 8-13, № 14) относятся к общему имуществу и могут быть истребованы из его владения.

Из материалов настоящего дела, а также гражданского дела № 2-77/2017 видно, что согласно кадастровым паспортам спорные объекты имели назначение как нежилые помещения, право собственности ФИО2 (продавца) возникло на основании судебных актов третейского суда, регистрация как права собственности продавца, так и ФИО1 при заключении сделки была произведена государственным органом- Управлением Росреестра по Костромской области в отсутствие правовых оснований для отказа в регистрации. В апелляционной жалобе ФИО1 указывает, что в предлагаемых к продаже помещениях при ознакомлении с ними перед заключением сделки общедомовых узлов инженерных коммуникаций и приборов для обслуживания других помещений обнаружено не было.

С учётом изложенного отражение в технической документации, при вводе многоквартирного дома в эксплуатацию спорных помещений как частей технического подвала ещё не является достаточным для вывода об отсутствии оснований считать ФИО1 добросовестным приобретателем, принадлежность спорного имущества к общему не была очевидной для истца как покупателя.

Следует отметить и то, что при заключении договора 14 мая 2013 года ФИО2 гарантировала то, что имущество не заложено, не находится в споре или под арестом, свободно от прав и притязаний третьих лиц, в отношении имущества не заключены договоры, предполагающие его отчуждение в будущем.

Более того, в ходе судебного разбирательства по настоящему делу сторона ответчика не ссылалась и не приводила доводов о том, что ФИО1 при заключении договора знал или должен был знать о наличии оснований для изъятия товара. При этом ФИО2 возместила истцу убытки в размере 3702000 руб. во внесудебном порядке, по утверждённому судом мировому соглашению обязалась возместить убытки в размере 750000 руб.

В соответствии с изложенным вывод суда о том, что ФИО1 знал о незаконности приобретения имущества, возможности его изъятия в будущем судебная коллегия находит ошибочным, как и суждения суда о невозможности применения статьи 461 Гражданского кодекса Российской Федерации при допущении осведомлённости истца об общем имуществе с 19 апреля 2017 года (с момента вступления решения суда от 20 января 2017 года в законную силу).

Однако данное обстоятельство к принятию неправильного судебного решения в рассматриваемой части не привело.

Так, в соответствии с пунктом 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации под убытками понимаются расходы, которые лицо, чьё право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученных доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Предъявленные в настоящем деле убытки ФИО1 фактически связывает с увеличением рыночной стоимости ранее приобретённого им имущества по состоянию на 19 апреля 2017 года.

Между тем из заключения судебной оценочной экспертизы, проведённой экспертом ФИО31, следует, что рыночная стоимость исследуемого имущества на указанную истцом дату составляет менее возвращённой ФИО2 денежной суммы (менее 3702000 руб.).

Доводы апелляционной жалобы в части несогласия с экспертным заключением аналогичны доводам, приводимым стороной истца в суде первой инстанции в обоснование возражений относительно принятия экспертного заключения в качестве надлежащего доказательства по делу, являлись предметом обсуждения суда, сделанные им выводы не опровергают.

По смыслу статьи 80 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при назначении судебной экспертизы суд был вправе самостоятельно избрать экспертное учреждение (эксперта), доводы апелляционной жалобы об умышленном затягивании экспертом сроков проведения экспертизы судебная коллегия находит надуманными.

Из дела видно, что эксперт ФИО32 была допрошена в судебном заседании 21 января 2020 года, дала исчерпывающие ответы на вопросы участников процесса, в том числе истца и его представителя относительно выбора двух сценариев (нежилое помещение без индивидуального входа и нежилое помещение с индивидуальным входом), соблюдения требований федеральных стандартов оценки, выбранных аналогов, применённых корректировок, проверяемости и достоверности сведений.

В самом договоре купли-продажи от 14 мая 2013 года указано на нахождение спорных помещений в подвальном этаже многоквартирного дома, такая же информация содержится в кадастровых паспортах помещений, свидетельствах о государственной регистрации права собственности ФИО1, в связи с чем эксперт ФИО33 правомерно исходила из подобного местоположения объектов оценки. Несмотря на отражение в договорах участия в долевом строительстве от 26 декабря 2011 года, на которые имеется ссылка в апелляционной жалобе, нахождения спорных помещений в цокольном этаже дома при регистрации права собственности ФИО2 местонахождение помещений определено как «этаж подвал».

Давая оценку заключению судебной оценочной экспертизы, показаниям эксперта ФИО34 и специалиста ФИО35 в судебном заседании 21 января 2020 года, возражениям истца относительно экспертного заключения, судебная коллегия считает, что у суда первой инстанции имелись все основания для принятия экспертного заключения в качестве надлежащего доказательства по делу, неясности, противоречивости заключение эксперта ФИО36 не содержит, в договоре купли-продажи сторонами также выделено три самостоятельных объекта.

Судебная коллегия отмечает, что из дела усматривается явное стремление истца поручить проведение судебной экспертизы именно ФИО37, привлечённому судом по ходатайству стороны истца в качестве специалиста. При этом специалист не смог ответить на все вопросы суда, в частности, о корректировке на учёт коммунальных платежей, по поводу ставок стоимости помещений с отделкой и без отделки, с учётом значения консультации специалиста (статья 188 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) суд апелляционной инстанции полагает, что процессуальные основания для назначения повторной экспертизы по делу отсутствовали.

Уменьшение рыночной стоимости имущества на апрель 2017 года в соотношении с предлагаемой при продаже ценой в августе 2011 года, с договорной ценой в мае 2013 года не свидетельствует о порочности экспертного заключения.

Таким образом, как таковых убытков, за возмещением которых ФИО1 обратился в суд, у истца не возникло, их наличие истцом не доказано.

При изложенных обстоятельствах исковые требования ФИО1 о взыскании убытков не могли быть удовлетворены судом первой инстанции.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Несмотря на наличие в апелляционной жалобе просьбы об отмене решения суда и принятии по делу нового решения об удовлетворении исковых требований в полном объёме, никаких доводов в обоснование несогласия с выводом суда об отказе в удовлетворении требований о взыскании процентов ФИО1 не приведено.

В силу пункта 2 статьи 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (статья 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Из материалов дела, объяснений ФИО1, представителя ФИО2 по доверенности ФИО3 в суде апелляционной инстанции следует, что после вступления решения суда от 20 января 2017 года в законную силу у ФИО1 не было намерений получения от ФИО2 уплаченных по договору от 14 мая 2013 года денежных средств, так как между сторонами имели место переговоры, рассматривались варианты предоставления другого нежилого помещения, в чём истец был заинтересован (в частности, предлагалось нежилое помещение на <адрес><адрес>).

При этом ещё 27 ноября 2017 года ФИО2 направила в адрес ФИО1 письмо с предложением урегулировать вопрос о возврате денежных средств, на которое, по объяснениям истца судебной коллегии, он не посчитал необходимым отвечать, так как денежные средства были не нужны. По утверждению представителя ответчика ФИО3 после того как были переданы реквизиты для перечисления денег в рамках дела № 2-1826/2018 денежные средства ФИО2 были перечислены, ФИО1 же указал, что переговоры о предоставлении другого помещения велись вплоть до этого момента.

Принимая во внимание положения пунктов 1,3 статьи 406 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также то, что в силу пункта 5 статьи 10 названного Кодекса добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагается, судебная коллегия не усматривает основания для вмешательства в судебное решение в рассматриваемой части.

Судебная коллегия считает установленным наличие в действиях ФИО1 просрочки кредитора, само обращение истца в суд с иском о взыскании неосновательного обогащения по делу № 2-1826/2018 в марте 2018 года имело место при отсутствии как такового отказа ФИО2 в возврате денежных средств, внесение денежных средств в депозит нотариуса обязанностью должника не является.

Процессуальных нарушений, указанных в частях 3 и 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом не допущено.

В соответствии с изложенным решение суда подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба ФИО1 - отклонению.

Руководствуясь статьёй 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Свердловского районного суда г. Костромы от 18 февраля 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: