Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление прокурора Завьяловского района Удмуртской Республики и апелляционную жалобу Межрегионального управления Росфинмониторинга по Приволжскому Федеральному округу на решение Октябрьского районного суда г.Ижевска от 20 сентября 2021 года, которым

исковые требования прокурора Завьяловского района Удмуртской Республики к ДИА, ООО «», ООО «» о признании недействительными сделок удовлетворены.

Признан договор поставки от ДД.ММ.ГГГГ. №, заключенный между ООО «» и ООО "»", ничтожным.

Признан договор уступки прав требования от ДД.ММ.ГГГГ., заключенный между ООО «» и ДИА, ничтожным.

Исковые требования прокурора Завьяловского района Удмуртской Республики к ДИА о взыскании денежных средств в доход государства оставлены без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Глуховой И.Л., объяснения прокурора МНА, поддержавшей доводы апелляционного представления, объяснения представителя ДИА адвоката КИА, полагавшего апелляционное представление и жалобу необоснованными, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Прокурор Завьяловского района Удмуртской Республики обратился в суд с иском к ДИА, Обществу с ограниченной ответственностью «» (далее – ООО «) о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности. В обоснование указал, что в прокуратуру Удмуртской Республики поступила информация Межрегионального управления Росфинмониторинга по Приволжскому Федеральному округу (далее – МРУ Росфинмониторинга по ПФО) о незаконных действиях ООО «», ООО «», ДИА Установлено, что между ООО «» (поставщик) и ООО «» (покупатель) ДД.ММ.ГГГГ. был заключен договор поставки товара, право требования по которому в последующем ООО «» уступило ДИА, заключив с ним договор уступки права требования (цессии) от ДД.ММ.ГГГГ. На основании данного договора ДИА обратился в Завьяловский районный суд Удмуртской Республики о взыскании с ООО «» задолженности по договору поставки от ДД.ММ.ГГГГ. в размере руб., неустойки в размере руб. По данному делу определением суда от ДД.ММ.ГГГГ. было утверждено мировое соглашение, во исполнение которого на основании исполнительного листа № от ДД.ММ.ГГГГ. денежные средства в размере руб. 19 коп. были перечислены ДД.ММ.ГГГГ. ООО «» на открытый в ПАО «» счет ДИА Впоследующим определением суда от ДД.ММ.ГГГГ. было удовлетворено заявление прокурора о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам определения об утверждении мирового соглашения от ДД.ММ.ГГГГ., данное определение отменено. Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ. иск ДИА оставлен без рассмотрения. По конфиденциальной информации, направленной МРУ Росфинмониторинга по ПФО, организации ООО «» и ООО «» имеют признаки фиктивных, и по данным налоговой службы отсутствуют по юридическому адресу. Также установлено, что ООО «» и ООО «» зарегистрированы ДД.ММ.ГГГГ. и ДД.ММ.ГГГГ. (соответственно). Основной вид деятельности указанных юридических лиц - строительство жилых и нежилых зданий, который ими не осуществляется. Согласно отчетных данных за 2019 год и 1 квартал 2020 года эти юридические лица имеют численностью рабочих 0 человек, фонд оплаты труда 0 рублей. Налоговыми органами сведения о юридическом адресе этих организаций признаны недостоверными. Анализ финансовой статистики ООО «» указывает на мнимый характер хозяйственной деятельности этой организации, в том числе, совершение гражданско-правовых сделок с ООО «». Сведения бухгалтерской и иной отчетности этих организаций свидетельствуют об отсутствии реального осуществления ими финансово - хозяйственной деятельности, их финансовые операции носят транзитный характер. Кроме того, по результатам проверки установлено, что товар, являющийся предметом договора поставки № от ДД.ММ.ГГГГ. по адресу, указанному в договоре: , не поставлялся. При этом истцу ДИА на момент заключения договора цессии было 19 лет, общий размер его дохода за 2017г. и 2019г. составил руб., что ставит под сомнение возможность ДИА осуществить оплату уступленного права. Таким образом, уступка ДИА прав по мнимой сделке имела целью формирование оснований для обращения в суд и получения исполнительного листа, что позволило бы вывести денежные средства транзитом и обналичить их. Поэтому сделка уступки права требования между ООО «» и ДИА совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка, в связи с чем в силу ст.169 ГК РФ является ничтожной. Считая, что данная сделка нарушает интересы государства и общества, прокурор просил признать заключенный между ООО «» и ДИА договор уступки права требования (цессии) от ДД.ММ.ГГГГ. недействительным, применить последствия недействительности данной сделки, взыскать с ДИА в доход Российской Федерации незаконно полученные им по ничтожной сделке денежные средства в сумме руб. 16 коп.

В ходе рассмотрения дела прокурор заявленные требования изменил, просил суд признать договор поставки от ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ между ООО «» и ООО «» ничтожным, признать договор уступки прав требования от ДД.ММ.ГГГГ. между ООО «» и ДИА ничтожным, применить последствия недействительности сделки, взыскать с ДИА в доход Российской Федерации незаконно полученные им по ничтожной сделке денежные средства в сумме руб. 16 коп. В обоснование данных требований дополнительно указал, что проведенной проверкой и данными налоговой отчетности установлено, что ООО «» никаких поставок в адрес ООО «» не производило. Договор поставки, якобы заключенный между ООО «» и ООО «», а также договор цессии, заключенный якобы от лица генерального директора ООО «» ЕКА с ДИА, являются ничтожными сделками, поскольку совершены с целью, противной основам правопорядка. В действиях сторон усматриваются признаки недобросовестности умышленного поведения, свидетельствующего о совершении таких действий в обход закона, а именно, о намерении сторон придать правомерный вид владению, пользованию, и распоряжению денежными средствами, законность получения которых не установлена. Действия сторон осуществлены со злоупотреблением права, что в силу положений ст.10 ГК РФ не допускаются. Ничтожность указанных сделок влечет предусмотренные в ст.169 ГК РФ последствия в виде возврата ДИА в доход государства незаконно полученных им по сделке денежных средств.

В судебном заседании прокурор РАН данные требования поддержала по основаниям, указанным в исковом заявлении.

Представитель ДИАКИА исковые требования не признал. Полагал недоказанным наличие предусмотренных ст.169 ГК РФ оснований признания сделок недействительными и применения заявленных прокурором последствий их недействительности.

Представитель Управления Федеральной налоговой службы по Удмуртской Республике ДМВ исковые требования полагала обоснованными и подлежащими удовлетворению, соглашаясь с доводами прокурора.

В соответствии со ст.167 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие представителей ООО «», ООО «», МРУ Росфинмониторинга по ПФО, Управления Федеральной налоговой службы по Республике Татарстан, Национального банка Удмуртской Республики Волго-Вятского Главного управления Центрального банка РФ, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

Судом вынесено вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе МРУ Росфинмониторинга по ПФО просит решение суда в части отказа в применении последствий недействительности сделки и взыскании полученных по ничтожной сделке денежных средств в доход государства отменить, удовлетворив данные требования прокурора. Полагает правильными выводы суда о ничтожности оспариваемых сделок на основании ст.169 ГК РФ как совершенных сторонами этих сделок с целью заведомо противной основам правопорядка. Считает доказанным факт того, что, заключая договоры поставки и цессии, их участники действовали умышленно с целью формирования основания для обращения в суд и получения исполнительного листа для последующего вывода денежных средств транзитом и их обналичивания. Таким образом, участники данных сделок действовали умышленно с целью, обозначенных в ст.169 ГК РФ, в связи с чем подлежат применению указанные в ст.169 ГК РФ последствия недействительности этих сделок в виде взыскания в доход государства полученных ДИА денежных средства. В подтверждение своих доводов ссылается на правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в Определении от 08.06.2004г. N 226-О относительно применения последствия недействительности антисоциальных сделок, противоречащих основам правопорядка и нравственности (ст.169 ГК РФ)

В апелляционном представлении прокурор просит решение суда отменить в части отказа в удовлетворении требований о взыскании с ДИА денежных средств в доход государства, удовлетворив данные требования. Полагает, что придя к правильному выводу о ничтожности оспариваемых сделок как совершенных их участниками с целью, заведомо противной основам правопорядка (ст.169 ГК РФ), суд необоснованно отказал в применении последствий их недействительности в виде взыскания в доход Российской Федерации полученных ДИА по указанной сделке денежных средств. При этом в нарушение норм закона о последствиях недействительности сделок суд не применил и иные последствия недействительности ничтожной сделки, в частности, взыскание с ДИА денежных средств, полученных от ООО «».

В возражениях на апелляционную жалобу и представление прокурора представитель ДИАКИА приводит доводы о законности принятого судом решения.

Изучив материалы дела, оценив доводы жалобы, судебная коллегия, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии с п.1 ст.327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционного представления и жалобы, находит данное решение в части подлежащим отмене.

Судом установлено и из материалов дела следует, что ДД.ММ.ГГГГ. между ООО «» (поставщик) и ООО «» (покупатель) заключен договор поставки №, в соответствии с которым поставщик обязался поставить покупателю товар в соответствии со спецификацией (Приложение № к договору), а покупатель обязался принять и оплатить товар на условиях настоящего договора.

Согласно спецификации к указанному договору предметом поставки является в количестве 3 штук, в количестве 2 штук.

Цена договора согласно представленной спецификации (Приложение № к договору) составила рублей.

Согласно п.4.3 договора доставка товара осуществляется поставщиком до склада покупателя по адресу:

ДД.ММ.ГГГГ. ООО «» (цедент) заключило с ДИА, (цессионарий) договор уступки права требования (цессии), по которому ООО «» уступило ДИА право требования по договору поставки от ДД.ММ.ГГГГ. № между ООО «» и ООО «» на сумму рублей

На основании указанного договора цессии от ДД.ММ.ГГГГ. ДИАДД.ММ.ГГГГ. обратился в Завьяловский районный суд Удмуртской Республики с иском к ООО «» о взыскании задолженности по договору поставки в сумме руб. и неустойки в сумме рублей.

В ходе рассмотрения данного дела стороны направили в суд заявление об от утверждении мирового соглашения, по условиям которого ДИА заявил об отказе от иска, а ООО «» обязалось в срок до ДД.ММ.ГГГГ. выплатить ДИА денежные средства в общей сумме рублей путем перечисления их на счет ДИА в ПАО «». Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ. по гражданскому делу по иску ДИА к ООО «» о взыскании задолженности по договору поставки утверждено данное мировое соглашение, производство по делу прекращено.

Во исполнение данного судебного акта по исполнительному листу ФС № от ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ ООО «» перечислило на счет ДИА в ПАО «» рублей.

В связи с поступившей информацией МРУ Росфинмониторинга по ПФО о незаконных действиях сторон при совершении вышеуказанных сделок, заключенных с целью формирования оснований для обращения в суд и получения исполнительного листа для последующего вывода денежных средств и их обналичивания, прокурор обратился в суд с заявлением о пересмотре определения Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от ДД.ММ.ГГГГ. во вновь открывшимся обстоятельствам.

Определением Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от ДД.ММ.ГГГГ. заявление прокурора о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам определения того же суда от ДД.ММ.ГГГГ. удовлетворено, данное определение от ДД.ММ.ГГГГ. об утверждении мирового соглашения и прекращении производства по делу по иску ДИА к ООО «» о взыскании задолженности по договору поставки отменено.

Определением Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от ДД.ММ.ГГГГ. исковое заявление ДИА к ООО «» о взыскании задолженности по договору поставки оставлено без рассмотрения на основании абз.7 ст.222 ГПК РФ.

В соответствии с представленной МРУ Росфинмониторинга по ПФО конфиденциальной информации организации ООО «» и ООО «» имеют признаки фиктивных и по данных налоговой службы отсутствуют по юридическим адресам.

Согласно представленным данным налоговой службы анализируемые организации имеют первичные признаки транзитных и/или фирм-«однодневок»: отсутствие основных и транспортных средств, расходов на осуществление текущей деятельности, численности работающих.

Показатели финансово-хозяйственной деятельности, характер движения средств по расчетным счетам ООО «» и ООО «» указывают на то, что данные общества реальную хозяйственную деятельность не осуществляли, были созданы незадолго до спорных сделок, в интересах третьих лиц, обладают признаками номинальных структур, движение денежных средств по их счетам носит признаки транзитных операций.

Также в ходе прокурорской проверки установлено, что являющийся предметом договора поставки № от ДД.ММ.ГГГГ. товар по адресу, указанному в договоре: , фактически не поставлялся (л.д.14 оборот., т.1).

Достоверные сведений о том, что ДИА произвел оплату уступленного ему по договору цессии от ДД.ММ.ГГГГ. права требования отсутствуют. По данным налоговой службы общий размер доходов ДИА за 2017г. и 2019г. составил рублей.

Считая, договоры поставки и цессии совершены их участниками с целью, заведомо противной основам правопорядка, и в силу ст.169 ГК РФ являются ничтожными, прокурор обратился в суд с настоящим иском.

Разрешая спор, суд, установив, что оспариваемые сделки в отсутствие доказательств их реального исполнения были совершены исключительно целью формирования оснований для обращения в суд и получения исполнительного листа для последующего вывода денежных средств и их обналичивания, что свидетельствует о ничтожности этих сделок на основании ст.169 ГК РФ как совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка, удовлетворил требования прокурора о признании этих сделок ничтожными. При этом суд отказал в применении последствий недействительности указанных ничтожных сделок, не усмотрев законных оснований для взыскания доход государства полученных по ничтожным сделкам денежных средств.

Судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда о ничтожности оспариваемых сделок, которые постановлены при правильном применении норм материального права, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и исследованным доказательствам, вместе с тем, полагает необоснованными выводы суда в части отказа в применении предусмотренных ст.169 ГК РФ последствий недействительности этих сделок.

Согласно п.1 ст.166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с п.1 ст.167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (п.2 ст.167 ГК РФ).

Согласно ст.169 ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

В пункте 85 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015г. N 25) разъяснено, что согласно статье 169 ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна. В качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои (абзац 2).

Для применения статьи 169 ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, а также права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей заведомо противоречили основам правопорядка или нравственности, и хотя бы одна из сторон сделки действовала умышленно (абзац 4). Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, влечет общие последствия, установленные статьей 167 ГК РФ (двусторонняя реституция). В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом (абзац 5).

К основам правопорядка по смыслу ст.169 ГК РФ относится охраняемая законодательством сфера публичных интересов, функционирование которой не должно нарушаться гражданской правовой сделкой, это установленные государством основополагающие нормы об общественном, экономическом и социальном устройстве общества, направленные на соблюдение и уважение такого устройства, обеспечение соблюдения правовых предписаний и защиту прав и свобод граждан, законных интересов публичных образований.

Квалифицирующим признаком асоциальной сделки является ее цель, то есть достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а противоречит - заведомо и очевидно для участников гражданского оборота - основам правопорядка и нравственности (Определение Конституционного Суда РФ от 08.06.2004г. N 226-О).

Основы правопорядка определены положениями ст.1 ГК РФ, в силу которой при осуществлении гражданских прав участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного и недобросовестного поведения.

Пределы осуществления гражданских прав определены ст. 10 ГК РФ, в силу которой не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, совершать действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно ст.1 Федерального закона от 07.08.2021г. N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (далее – Федеральный закон N 115-ФЗ) его целью является защита прав и законных интересов граждан, общества и государства путем создания правового механизма противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового уничтожения.

В соответствии со ст.3 данного Федерального закона N 115-ФЗ легализацией (отмывание) доходов, полученных преступным путем, является придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления.

Федеральным органом исполнительной власти, принимающим меры по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового уничтожения в соответствии с настоящим Федеральным законом является Федеральная служба по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг), полномочия которой определены Положением о Федеральной службе по финансовому мониторингу, утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 13 июня 2012 года N 808 (далее - Положение).

Положением к полномочиям Росфинмониторинга отнесены, в том числе, проверка информации об операциях (сделках) с денежными средствами или иным имуществом в целях выявления операций (сделок), связанных с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, или финансированием терроризма; выявление признаков, свидетельствующих о том, что операция (сделка) с денежными средствами или иным имуществом связана с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, или финансированием терроризма.

В целях применения норм Закона N 115-ФЗ признаки, указывающие на необычный характер сделки приведены в приложении к Положению Банка России от 02 марта 2012 года N 375-П "О требованиях к правилам внутреннего контроля кредитной организации в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма".

К таким признакам, в частности, отнесены запутанный или необычный характер операции (сделки), не имеющей очевидного экономического смысла или очевидной законной цели, либо несоответствие операции (сделки) целям деятельности организации, установленным учредительными документами этой организации, а также несоответствие характера операции (сделки) клиента заявленной при приеме на обслуживание и (или) в ходе обслуживания деятельности и операции по списанию со счета клиента денежных средств на основании исполнительных документов о взыскании денежных средств, характер которой дает основания полагать, что данная операция направлена на легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем.

Как указано в «Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием мер противодействия незаконным операциям» (утвержден Президиумом Верховного Суда РФ от 08.07.2020г.) в судебной практике выявляются факты обращения в суд недобросовестных участников гражданского оборота в целях легализации доходов, полученных в результате нарушения законодательства, в том числе обращение в суд при действительном отсутствии спора для получения исполнительных документов и вывода денежных средств за рубеж без соблюдения ограничений и правил, установленных Федеральным законом N 115-ФЗ, валютным, налоговым и таможенным законодательством; предъявление в органы принудительного исполнения и кредитные организации поддельных исполнительных документов судов; выраженное в иных формах намерение использовать механизм принудительного исполнения судебных актов для придания правомерного вида доходам, полученным незаконным путем.

При этом Банком России в Методических рекомендациях от 02.02.2017г. №4-МР «О повышении внимая кредитных организаций к отдельным операциям клиентов описана схема операции по легализации, обналичиванию денежных средств с использованием недобросовестными участниками хозяйственного оборота исполнительных документов, выданных на основании судебного акта о взыскании денежных средств. Проведению таких операций, как правило, предшествует заключение сторонами договора, содержащего обязательства, неисполнение которых влечет последующее обращение в суд одной из сторон с требованием о взыскании задолженности по этому договору. После вынесения судебного акта об удовлетворении заявленных требований взыскатель предъявляет исполнительный документ в кредитную организацию, где открыт банковский счет должника, в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве".

Судом установлено и материалами дела подтверждено, что договор поставки № от ДД.ММ.ГГГГ. между ООО «» и ООО «» носит фиктивный характер, поставка товара по указанной сделке реально не осуществлялась, по сведениям из книг покупок и продаж эти организации не заявили вычеты по НДС в отношении контрагента по указанной сделке. При этом заключение ООО «» с ДИА договора цессии от ДД.ММ.ГГГГ., по которому последнему уступлены права требования исполнения денежных обязательств по договору поставки № от ДД.ММ.ГГГГ. на сумму руб., со всей очевидностью имело целью формирование оснований для обращения в суд при действительном отсутствии спора и получения исполнительного документа для последующего обналичивания денежных средств путем придания правомерного вида незаконной финансовой операции, что противоречит Федеральному закону N 115-ФЗ.

Изложенное подтверждает, что указанный способ оплаты направлен в обход правил контроля за финансовыми операциями, установленных ст.7 Федерального закона N 115-ФЗ, и реализован в целях использования недобросовестными участниками гражданского оборота института судебной власти для совершения операции с денежными средствами, что свидетельствует о противоречии целей оспариваемых сделок основам правопорядка.

При этом по данным МРУ Росфинмониторинга по ПФО и налоговых органов показатели финансово-хозяйственной деятельности, характер движения средств по расчетным счетам ООО «» и ООО «» свидетельствуют о том, что данные организации реальную хозяйственную деятельность не осуществляли, согласно отчетных данных эти организации не имеют каких-либо основных средств, не имеют сотрудников, в них отсутствует фонда оплаты труда и расходы на текущую деятельность, движение денежных средств по их счетам носит признаки транзитных операций, по данным налоговой службы эти организации по своим юридическим адресам отсутствуют.

Исходя из совокупности указанных обстоятельств, суд пришел к правильному выводу, что оспариваемые договоры поставки и цессии совершены с целью, заведомо противной основам правопорядка, что свидетельствует об их ничтожности на основании ст.169 ГК РФ.

Судебная коллегия с данным выводом суда первой инстанции соглашается. Считая его основанным на правильном применении норм материального права, соответствующим фактическим обстоятельствам дела и исследованным доказательствам. Решение суда в части этих выводов суда сторонами не обжалуется.

Прокурор и МРУ Росфинмониторинга по ПФО обжалуют решение суда в части отказа в удовлетворении требований истца о применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с ДИА в доход государства полученных по ничтожной сделке денежных средств. Судебная коллегия находит представление прокурора и жалобу МРУ Росфинмониторинга по ПФО заслуживающими внимания и подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Из содержания ст.169 ГК РФ и разъяснений, изложенных в пункте 85 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015г. N 25, следует, что сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, влечет общие последствия, установленные статьей 167 ГК РФ (двусторонняя реституция). В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

При этом из разъяснений, изложенных в абзаце 4 пункта 85 данного Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015г. N 25, следует, что для применения статьи 169 ГК РФ достаточно того, что хотя бы одна из сторон сделки действовала умышленно.

Конституционный Суд РФ в своем определении от 08.06.2004г. N226-О изложил правовую позицию по вопросу о применении последствий недействительности сделок, противоречащих основам правопорядка и нравственности, предусмотренных в ст.169 ГК РФ.

Так, в данном определении Конституционного Суда РФ от 08.06.2004г. N 226-О указано, что статья 169 ГК РФ особо выделяет опасную для общества группу недействительных сделок - так называемые антисоциальные сделки, противоречащие основам правопорядка и нравственности, признает такие сделки ничтожными и определяет последствия их недействительности: при наличии умысла у обеих сторон такой сделки - в случае ее исполнения обеими сторонами - в доход Российской Федерации взыскивается все полученное по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой стороны взыскивается в доход Российской Федерации все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного; при наличии умысла лишь у одной из сторон такой сделки все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход Российской Федерации.

Возражая против требований прокурора о применении последствий недействительности сделки в виде взыскания в доход государства полученных им по сделке денежных сумм, ДИА ссылается на то, что в силу ст.169 ГК РФ эти последствия возможно применить, если обе стороны сделки действовали умышленно с целью, заведомо противной основам правопорядка, тогда как в настоящем случае его умысел на заключение договора уступки права с целью, противной основам правопорядка, не доказан, вынесенный в отношении него приговор суда, которым должны подтверждаться указанные обстоятельства, отсутствует.

Между тем, эти доводы ответчика, по мнению судебной коллегии, основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, в силу чего не могут быть приняты во внимание в рамках данного спора.

Так, из приведенных выше разъяснений Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015г. N 25 (пункт 85) следует, что для применения статьи 169 ГК РФ достаточно того, что хотя бы одна из сторон сделки действовала умышленно. Аналогичная позиция отражена и в определении Конституционного Суда РФ от 08.06.2004г. N 226-О.

Установленные судом обстоятельства и действия участников оспариваемых сделок, а именно, заключение договора цессии о передаче права требования по фиктивному договору поставки, обязательства по которому сторонами реально не исполнялись; отсутствие надлежащих доказательств возмездного характера цессии, в связи с чем данная сделка не имеет для ООО «» экономического смысла и очевидной законной цели; последующее обращение цессионария в суд при реальном отсутствии спора исключительно с целью получения исполнительного документа и последующего обналичивания денежных средств путем придания правомерного вида незаконной финансовой операции, противоречащей Федеральному Закону N 115-ФЗ, свидетельствуют о том, что все участники оспариваемых сделок действовали умышленно с целью, обозначенной в ст.169 ГК РФ, что влечет применение последствий недействительности указанной антисоциальной сделки в виде взыскания с доход государства полученных ДИА денежных средств.

Более того, доводы ДИА об отсутствии при совершении им сделки уступки права требования (цессии) умысла на достижение целей, указанных в ст.169 ГК РФ, по мнению судебной коллегии, не влияют на вышеуказанный вывод суда о наличии оснований для применений в отношении данного ответчика последствий недействительности совершенной им сделки, в виде возврата в доход государства всего полученного по этой сделке.

Так, из приведенной выше позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в определении от 08.06.2004г. N 226-О, относительно применения последствий недействительности антисоциальных сделок следует, что наличие умысла только у одной стороны сделки влечет аналогичные последствия для другой стороны сделки, т.к. обязывает другую сторону (в действиях которой умысел отсутствует) возвратить все полученное по сделке в доход Российской Федерации. Таким образом, сторона, которая в указанной сделке действовала в отсутствие умысла, не освобождается от обязанности возвратить в доход государства все полученное ею от другой стороны, сделки, действовавшей умышленно.

Поэтому доводы ДИА об отсутствии оснований возложения на него обязанности по возврату полученной по ничтожной антисоциальной сделке денежных средств основаны на неверном толковании и применении норм материального права. Данные требования прокурора подлежат удовлетворению.

Доводы ДИА о том, что применение указанных в ст.169 ГК РФ последствий недействительности ничтожной сделки возможно только при наличии вступившего в законную силу приговора суда, которым установлена вина ответчика в совершении действий, заведомо противным основам правопорядка, по мнению судебной коллегии, не основаны на нормах закона, поскольку положения ст.169 ГК РФ подобных императивных условий применения данной нормы закона не содержат. Установление обстоятельств совершения лицом антисоциальной сделки, влекущей применение указанных в ст.169 ГК РФ последствий, в рамках гражданского спора возможно с применением любых средств доказывания, одним из которых может являться, в том числе, приговор по уголовному делу.

Ввиду отсутствия в материалах дела сведений о конкретных суммах, полученных ДИА в рамках исполнения исполнительного документа по определению суд от ДД.ММ.ГГГГ. об утверждении мирового соглашения, указанные сведения были запрошены судом апелляционной инстанции. Представленная ПАО «» выписка по лицевому счету ДИА подтверждает, что в рамках исполнения определения Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от ДД.ММ.ГГГГ. на счет ДИА поступили следующие платежи: руб., руб., руб., руб., руб., всего поступило денежных средств в сумме рублей. Указанными денежными средствами ДИА. распорядился по своему усмотрению, сняв их со своего счета.

Поэтому ввиду доказанности получения ДИА по ничтожной сделке денежных средств в сумме руб., иск прокурора в части требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки и взыскании в доход государства полученных по сделке денежных средств подлежит удовлетворению частично в указанной полученной ответчиком сумме.

В ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции представителем ДИА было заявлено ходатайство о прекращении производства по делу на основании абз.7 ст.220 ГПК РФ ввиду того, что после принятия судом решения деятельность одного из ответчиков – ООО «» прекращена с ДД.ММ.ГГГГ., налоговым органом в ЕГРЮЛ внесена запись о прекращении юридического лица. Полагает, что при ликвидации одной из сторон сделки спор о признании такой сделки недействительной не может быть рассмотрен судом и дело подлежит прекращению.

С указанными доводами ответчика судебная коллегия согласиться не может, считая их основанными на неправильном применении норм процессуального права.

В соответствии с абз.7 ст.220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если ликвидация организации, являвшейся одной из сторон по делу, завершена.

Действительно, в отношении ООО «» Межрайонной ИФНС № по Республике Татарстан ДД.ММ.ГГГГ. в ЕГРЮЛ внесена запись о прекращении юридического лица (исключение из ЕГРЮЛ юридического лица в связи с наличием в ЕГРЮЛ сведений о нем, в отношении которых внесена запись о недостоверности).

В настоящем деле ООО «» являлось ответчиком по требованиям прокурора о признании ничтожным договора поставки № от ДД.ММ.ГГГГ.

При этом в настоящем деле помимо требований об оспаривании договора поставки от ДД.ММ.ГГГГ. как ничтожной сделки, стороной которой являлось ООО «», также заявлены требования о признании ничтожным договора цессии от ДД.ММ.ГГГГ. между иными лицами – ООО «» и ДИА, а также о применении последствий недействительности данной сделки в виде взыскания с ДИА в доход государства полученных им по указанной сделке денежных средств. Поэтому прекращение деятельности одного из ответчиков, исходя из положений абз.7 ст.220 ГПК РФ не может явиться основанием прекращения производства по настоящему делу по всем заявленным требованиям, включая требования прокурора к иным ответчикам.

Кроме того, надлежит учесть, что прекращение деятельности ООО «» имело место после принятия судом решения по данному делу. В настоящем споре ООО «» являлось ответчиком по требованиям прокурора о признании ничтожным договора поставки. При этом в силу ч.1 ст.166 и ч.1 ст.167 ГК РФ ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой. Поэтому с учетом характера заявленных к ООО «» требований о признании сделки ничтожной, само по себе прекращение деятельности данного юридического лица прекращение производства по делу не влечет. Прекращение деятельности одной из сторон данной сделки не является препятствием для рассмотрения требований лица, не являющегося стороной указанной сделки, в том числе, на стадии апелляционного обжалования судебного решения.

Кроме того, прекращение деятельности ООО «» как стороны договора поставки, права требования по которому были уступлены другому лицу (ДИА) на основании договора цессии, не может препятствовать государству, считающему эти сделки ничтожными на основании ст.169 ГК РФ осуществлять защиту публичных интересов путем оспаривания указанных сделок. В таком случае иной подход к решению вопроса о прекращении производства по делу повлечет нарушение права истца на судебную защиту, что недопустимо.

Изложенное свидетельствует об отсутствии законных оснований для прекращения производство по настоящему делу ввиду прекращения деятельности ООО «Реал-Траст», являющегося стороной одной из сделок, требования о ничтожности которой, в том числе, заявлены прокурором в данном деле.

Поскольку иск прокурора о взыскании с ДИА в доход государства незаконно полученных им по ничтожной сделке денежных средств подлежит удовлетворению, в соответствии со ст.103 ГК РФ, государственная пошлина, от уплаты которой истец был освобожден, подлежит взысканию с данного ответчика, не освобожденного от оплаты судебных расходов. Исходя из суммы удовлетворенных требований, в соответствии со ст.333.19 НК РФ размер подлежащей взысканию с ДИА государственной пошлины составит рублей.

Таким образом, решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований прокурора о применении последствий недействительности ничтожной сделки в виде взыскания в доход государства всего полученного по такой сделке постановлено при неправильном применении судом норм материального права, при несоответствии выводов суда в указанной части фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, в связи с чем решение суда в этой части подлежит отмене с принятием в указанной части нового решения о частичном удовлетворении требований прокурора о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Апелляционное представление прокурора и апелляционная жалоба МРУ Росфинмониторинга по ПФО по изложенным в них доводам подлежат частичному удовлетворению.

Руководствуясь ст.328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Октябрьского районного суда г. Ижевска от 20 сентября 2021 года в части отказа в удовлетворении исковых требований прокурора о применении последствий недействительности ничтожной сделки отменить. Принять в указанной части новое решение, которым данные требования прокурора удовлетворить частично.

Применить последствия недействительности ничтожной сделки и взыскать с ДИА в доход Российской Федерации рублей.

В остальной части решение суда оставить без изменения.

Взыскать с ДИА в доход бюджета муниципального образования «Город Ижевск» государственную пошлину в размере рублей.

Апелляционную жалобу Межрегионального Управления Федеральной службы по финансовому мониторингу по Приволжскому федеральному округу и апелляционное представление прокурора Завьяловского района Удмуртской Республики удовлетворить частично.

Апелляционное определение в окончательном виде принято 12 сентября 2022 года.

Председательствующий Глухова И.Л.

Судьи

Батршина Ф.Р.

Солоняк А.В.