Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Федеральной налоговой службы к ФИО2 о привлечении к субсидиарной ответственности,

с апелляционной жалобой ФИО2 в лице представителей по доверенности ФИО3 и ФИО4 на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 24 сентября 2021 г.,

заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения представителя ответчика ФИО4, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя истца ФИО5, возражавшего против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФНС России в лице УФНС России по Калининградской области обратилось в суд с исковым заявлением к ФИО6 о привлечении к субсидиарной ответственности, указав в обоснование заявленных требований, что ответчик являлся единственным учредителем и директором ООО «<данные изъяты>» с момента образования юридического лица 10 июня 2013 г. по 20 января 2020 г. (с 20.01.2020 по 16.04.2020 директором общества являлся ФИО1 По результатам проведенной камеральной проверки было установлено неправомерное не исчисление и неуплата обществом единого налога, уплачиваемого в связи с применением упрощенной системы налогообложения за 2017 г., в частности, по данным расчетного счета ООО «<данные изъяты>» сумма доходов, полученная обществом за указанный период, составила 9 938 146 рублей, а расходов – 5 669 951 рубль, таким образом, налоговая база составила 4 268 195 рублей, а не 690 053 рубля как было заявлено в декларации; при этом обществом не было представлено документов, подтверждающих расходование всей заявленной в декларации суммы расходов 9 248 093 рубля, в связи с чем эта сумма не могла быть полностью учтена в расходах при определении налоговой базы по упрощенной системе налогообложения. ООО «<данные изъяты>» было доначислено 536 721 рубль указанного налога, а также пени за нарушение срока его уплаты и штраф. Вместе с тем, обществом данная задолженность погашена не была, а возбужденное исполнительное производство по ее взысканию 13 марта 2020 г. было окончено судебным приставом по причине отсутствия у должника имущества, на которое может быть обращено взыскание. 16 апреля 2020 г. общество было ликвидировано как недействующее юридическое лицо. При этом руководитель ООО «<данные изъяты> ФИО6, зная об обязанности налогоплательщика уплачивать законно установленные налоги и представлять в налоговые органы налоговые декларации, зная об основаниях для начисления и уплаты соответствующих сумм налогов, осуществил действия, направленные на безосновательное перечисление денежных средств общества на его расчетный счет (3 195 140 рублей) и снятие их наличными (1 958 000 рублей), то есть действовал недобросовестно, не в интересах ООО «<данные изъяты>», а в своих интересах. При этом данных денежных средств было достаточно для уплаты налога, в связи с чем возможность погашения задолженности у общества имелась. После 2017 г. общество фактически прекратило свою деятельность, так если за 2017 г. оборот по расчетным счетам составлял 11 397 375,61 рублей, то в 2018 г. – 50 000 рублей, в 2019 г. – 21 056,93 рублей. Таким образом, в результате проведенных мероприятий налогового контроля в действиях руководителя общества ФИО6 усматривается недобросовестность и неразумность действий, выразившихся в ненадлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством. Указывая на данные обстоятельства и ссылаясь на положения ст. 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации и п.3.1. ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», ФНС России в лице УФНС России по Калининградской области просило привлечь ФИО6 к субсидиарной ответственности по долгам ООО «<данные изъяты>» и взыскать с него 792 612,25 рублей, в том числе по налогам – 522 118,32 рублей, пени – 166 070,27 рублей, штрафам – 104 423,66 рублей.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 24 сентября 2021 г. заявленные исковые требования были удовлетворены: ФИО6 привлечен к субсидиарной ответственности по налоговым обязательствам ООО «<данные изъяты>» и с него в пользу ФНС России взыскана задолженность по налогу в размере 522 118,32 рублей, пени в размере 166 070,27 рублей, штрафы в размере 104 423,66 рублей, а всего взыскано 792 612,25 рублей. Также с ФИО6 в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 11 126,12 рублей.

В апелляционной жалобе ответчик ФИО6 в лице представителей по доверенности ФИО3 и ФИО4 выражает несогласие с вынесенным решением, настаивает на своих доводах о том, что положения п.3.1. ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» не могут быть применены к части спорных правоотношений, то есть к налоговому периоду – 1 квартал 2017 г., поскольку данная норма вступила в законную силу только с 28 июня 2017 г. и обратной силы не имеет; таким образом, данные по первому кварталу 2017 г. – 589 379 рублей подлежат исключению из суммы расчетов, поскольку не могут быть взысканы на основании данной нормы закона. Если же суд апелляционной инстанции не согласиться с данными доводами, то расчет требований подлежит изменению на сумму авансового платежа по налогу, произведенного обществом в октябре 2017 г. (согласно налоговой декларации размер аванса рассчитан в сумме 99 638 рублей), поскольку за налоговый период – 9 месяцев 2017 г. налогоплательщик не должен был уплачивать налог, следовательно, внесенная сумма подлежит учету для налога за 1 квартал и полугодие 2017 г. Выражает несогласие с наличие в его действиях недобросовестности, указывает на отсутствие в материалах дела доказательств того, что операции налогоплательщика были связаны с «техническими компаниями», налогоплательщик не проявил «коммерческую осмотрительность» при выборе контрагентов, не установлено при камеральной проверке создание фиктивной отчетности, совершение мнимых сделок и иных явно недобросовестных действий. Обращает внимание, что по расчетным счетам общества прослеживается не только получение им денежных средств под отчет, но и возврат неизрасходованных средств на общую сумму – 1 293 700 рублей. Это прямо указывает, что в его действиях не было и не могло быть вины в том, чтобы создать искусственный документооборот, исказить бухгалтерскую отчетность и причинить вред бюджету. Судом были необоснованно отклонены его доводы о невозможности предоставления подтверждающих документов по причине их передачи новому директору общества и их последующего уничтожения после ликвидации юридического лица. Кроме того, налоговый орган вправе предъявить требование о взыскании задолженности в виде ответственности по задолженности, признанной безнадежной ко взысканию, к органам управления юридического лица только в том случае, когда налоговый орган обращался с заявлением о признании такого юридического лица банкротом, но заявление не было рассмотрено в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве. Между тем, налоговый орган не обращался с заявлением о признании ООО «<данные изъяты>» банкротом.

В суд апелляционной инстанции поступили письменные пояснения самого ответчика ФИО6, содержащие аналогичные доводы тем, которые приведены в апелляционной жалобе.

От ФНС России в лице УФНС России по Калининградской области поступили письменные возражения на поданную апелляционную жалобу, в которых истец просит решение оставить без изменения.

В судебное заседание остальные лица, участвующие в деле, не явились, о времени и месте его проведения извещены надлежащим образом. С учетом положений ст.ст. 167 и 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, ФИО6 являлся единственным учредителем ООО «<данные изъяты>» (ИНН №, ОГРН №) с момента образования юридического лица 10 июня 2013 г. по 16 апреля 2020 г., когда общество было ликвидировано как недействующее юридическое лицо по решению регистрирующего органа на основании ст. 21.1 Федерального закона от 8 августа 2001 г. №129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». Он же являлся директором данного общества с момента его создания и до 20 января 2020 г.; в период с 20.01.2020 по 16.04.2020 директором общества был ФИО1

ООО «<данные изъяты>» применяло упрощенную систему налогообложения с объектом налогообложения – «доходы, уменьшенные на величину расходов».

За 2017 г. обществом была представлена налоговая декларация по единому налогу, уплачиваемому в связи с применением упрощенной системы налогообложения, согласно которой сумма полученных доходов за налоговый период составила 9 938 146 рублей, расходов – 9 248 093 рубля, сумма налога, исчисленная налогоплательщиком к уплате, составила 103 508 рублей.

Однако в результате проведенной камеральной проверки было установлено, что фактически по данным расчетного счета ООО «<данные изъяты> сумма доходов, полученная обществом за указанный период, составила 9 938 146 рублей, тогда как расходов (подтвержденных документально) – только 5 669 951 рубль. В этой связи обществу было доначислено 536 721 рубль единого налога, уплачиваемого в связи с применением упрощенной системы налогообложения, а также пени за нарушение срока уплаты налога – 131 349,41 рублей; кроме того, ООО «<данные изъяты>» было привлечено к ответственности, предусмотренной п.1 ст. 122 Налогового кодекса Российской Федерации (далее НК РФ), в виде взыскания 104 423,66 рублей штрафа.

Вместе с тем, обществом данная задолженность погашена не была, а возбужденное исполнительное производство по ее взысканию 13 марта 2020 г. было окончено судебным приставом-исполнителем по причине отсутствия у должника имущества, на которое может быть обращено взыскание. 16 апреля 2020 г. общество было ликвидировано как недействующее юридическое лицо.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные исковые требования о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности, суд первой инстанции исходил из того, что поскольку адресованное основному должнику требование было предъявлено в установленном порядке, но им не исполнено, то у контролирующего должника лица (руководителя) возникла субсидиарная ответственность по обязательствам общества, так как невозможность ООО «<данные изъяты> рассчитаться по налоговым требованиям и погасить задолженность перед бюджетом, вызвана неправомерными действиями ФИО6 по формированию формального документооборота и по безосновательному выбытию денежных средств.

Судебная коллегия с приведенными выводами суда соглашается, находя их соответствующими установленным по делу обстоятельствам, а приведенные в поданной апелляционной жалобе доводы об обратном – несостоятельными, основанными на ошибочном толковании норм материального права.

Согласно ст. 399 ГК РФ до предъявления требований к лицу, которое в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства несет ответственность дополнительно к ответственности другого лица, являющегося основным должником (субсидиарную ответственность), кредитор должен предъявить требование к основному должнику. Если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность.

Для кредиторов юридических лиц, исключенных из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа на основании ст. 21.1 Федерального закона от 8 августа 2001 г. №129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», законодателем предусмотрена возможность защитить свои права путем предъявления исковых требований к лицам, указанным в пунктах 1 - 3 ст. 53.1 ГК РФ (лицам, уполномоченным выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица), о возложении на них субсидиарной ответственности по долгам ликвидированного должника. Соответствующие положения закреплены в п.3.1 ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Согласно указанной норме одним из условий удовлетворения требований кредиторов является установление того обстоятельства, что долги общества с ограниченной ответственностью перед кредиторами возникли из-за неразумности и недобросовестности лиц, указанных в пунктах 1 - 3 ст. 53.1 ГК РФ.

Само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени), не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в приведенной норме закона.

Кроме того, из принципов ограниченной ответственности и защиты делового решения (п.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве») также следует, что подобного рода ответственность не может и презюмироваться, даже в случае исключения организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа. При разрешении такого рода споров истец должен доказать, что невозможность погашения долга перед ним возникла по вине ответчика в результате его неразумных либо недобросовестных действий.

В силу положений ст. 53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (п.3 ст. 53), обязано возместить убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Так, из представленных в материалы дела документов следует, что сумма доходов, полученных ООО «<данные изъяты>» в 2017 г., составляла 9 938 146 рублей, а сумма произведенных расходов за этот же период – 5 669 951 рубль.

Таким образом, ФИО6, будучи единоличным руководителем общества, должен был сдать налоговую декларацию по единому налогу, уплачиваемому в связи с применением упрощенной системы налогообложения, за 2017 г., в которой указать вышеназванные суммы, однако налоговому органу была представлена декларация, в которой отражено, что сумма полученных расходов за налоговый период составила 9 248 093 рубля.

Однако никаких документов, подтверждающих расходование этих средств в интересах общества ответчиком не представлено, в связи с чем сумма, превышающая 5 669 951 рубль, не могла быть учтена в расходах при определении налоговой базы по упрощенной системе налогообложения, поэтому по итогам камеральной проверки ООО «<данные изъяты>» был доначислен налог на сумму 536 721 рубль.

При этом согласно выпискам по расчетным счетам ООО «<данные изъяты>» в 2017 г. со счета общества на счет ФИО7 при отсутствии каких-либо подтверждающих документов были переведены денежные средства на сумму 3 195 140 рублей, а также снято наличными денежными средствами (в качестве подотчетных сумм или хозяйственных расходов) 1 958 000 рублей.

Учитывая изложенное, а также сроки уплаты авансовых платежей по упрощенной системе налогообложения за 2017 г., можно сделать вывод, что, в случае не проведения вышеуказанных безосновательных операций по снятию наличных денежных средств и переводу их со счета ООО «<данные изъяты>», у последнего имелись бы денежные средства для уплаты всей суммы налога.

Согласно ч.1 ст. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» единоличный исполнительный орган общества при осуществлении им прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно.

При этом в пункте 4 постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. №62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» разъяснено, что добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством. В связи с этим в случае привлечения юридического лица к публично-правовой ответственности (налоговой, административной и т.п.) по причине недобросовестного и (или) неразумного поведения директора понесенные в результате этого убытки юридического лица могут быть взысканы с директора.

В силу положений ст. 7 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. №402-ФЗ «О бухгалтерском учете» ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета организуются руководителем экономического субъекта. Все хозяйственные операции, проводимые организацией, должны оформляться соответствующими документами, ответственность за надлежащее оформление которых несет руководитель общества.

При доказывании причинно-следственной связи между неправомерными действиями и наступившими вредными последствиями необходимо обосновать, что не совершение необходимого действия либо совершение неправомерного действия, является обязательным условием наступления вредного последствия, то есть таким условием, устранение которого (или отсутствие которого) предупреждает наступление негативного последствия.

В данном случае необходимым действием является исчисление налогов в соответствии с реальными хозяйственными операциями, отказ от необоснованного снятия наличных денежных средств и направление в банк платежных поручений о списании денежных средств в счет уплаты налогов и иных сборов (в этом случае у общества не только бы хватило денежных средств на уплату как налога и пени, так и штрафа, но они бы еще остались).

Таким образом, недобросовестными действиями руководителя ООО «<данные изъяты>» является подача налоговой декларации за 2017 год с недостоверными данными, снятие наличных денежных средств и их перевод со счета общества на свой счет без каких-либо гражданско-правовых оснований, то есть безосновательно (в этом случае у общества стало недостаточно денежных средств для уплаты законом установленных налогов).

Кроме того, по смыслу разъяснений, данных в абз.2 п.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. №7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи межу нарушением и доказанными кредитором убытками, предполагается.

Таким образом, поскольку произвести взыскание задолженности в условиях отсутствия денежных средств на расчетном счете невозможно, а отсутствие этих средств вызвано необоснованным снятием и переводом их со счета директором и единственным учредителем общества, то наличие причинной связи между указанными обстоятельствами предполагается.

Принимая во внимание изложенное, подлежат отклонению приведенные в апелляционной жалобе доводы об отсутствии вины ФИО6, как основание для отказа в привлечении его к субсидиарной ответственности.

Несостоятельны и ссылки на отсутствие документов, их передачу новому директору ФИО1 и показания последнего в качестве свидетеля об уничтожении документов после ликвидации юридического лица, поскольку камеральная проверка проводилась в период с марта по июнь 2018 г., когда именно ФИО7 являлся директором и учредителем общества и когда в ходе камеральной проверки ему предлагалось предоставить соответствующие документы, но он этого не сделал.

Действительно, в апелляционной жалобе обоснованно обращено внимание, что по расчетным счетам общества прослеживается не только снятие денежных средств ФИО7 на хозяйственные нужды, но и возврат неизрасходованных средств на общую сумму 1 293 700 рублей (4 мая 2017 г., 9 июня 2017 г., и др.). Вместе с тем, по результатам проверки было установлено, что в 2017 г. со счета общества на счет ФИО7 при отсутствии каких-либо подтверждающих документов были переведены денежные средства на сумму 3 195 140 рублей, а также снято наличными денежными средствами (в качестве подотчетных сумм или хозяйственных расходов) 1 958 000 рублей. Таким образом, даже учет вышеуказанной суммы 1 293 700 рублей не исключает выводов о том, что оставшейся суммы денежных средств обществу хватило бы на погашение задолженности по налогам и сборам.

В апелляционной жалобе указывается на необоснованное применение в рассматриваемом случае положений п.3.1. ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», поскольку данная правовая норма начала действовать только с 28 июня 2017 г., тогда как рассматриваемые события начинаются с 1 января 2017 г.

Действительно, п.3.1. ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» согласно положениям Федерального закона от 28 декабря 2016 г. №488-ФЗ действует с 28 июня 2017 г., обратной силы не имеет и не распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие.

Вместе с тем, при применении юридическим лицом упрощенной системы налогообложения с объектом налогообложения – «доходы, уменьшенные на величину расходов» в течение отчетного года подлежат уплате только авансовые платежи, окончательная же сумма налога рассчитывается по результатам деятельности за год, а соответствующая налоговая декларация по единому налогу, уплачиваемому в связи с применением упрощенной системы налогообложения, подается один раз в год до 1 апреля года, следующего за отчетным.

Таким образом, поскольку уже в отчетом периоде 2017 г. (с 28 июня 2017 г.) действовала вышеприведенная норма п.3.1. ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», окончание отчетного периода, когда подлежала установлению и уплате окончательная сумма налога, наступило в период действия этой нормы закона, равно как и все последующие действия по подаче налоговой декларации (22 марта 2018 г.), проведении камерной проверки (с 22.03.2018 по 22.06.2018), составлении акта налоговой проверки (6 июля 2018) по выявлению недоимки и доначислении налога и др., соответственно, также имели место в период действия этой нормы закона, то она правомерно применена к возникшим правоотношениям.

Соответствующие доводы апелляционной жалобы (со ссылкой на определение Верховного Суда РФ от 14 сентября 2021 г. №20-КГ21-6-К5) о том, что п.3.1. ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» не может применяться в случаях, когда задолженность образовалась до момента вступления в силу данной нормы закона, основаны на ошибочном толковании положений закона.

Кроме того, задолженность по налогу сформировалась по итогам отчетного периода, каковым является в целом 2017 г., а не отдельно каждый квартал этого года, как ошибочно указывается в апелляционной жалобе. Ежеквартальное внесение авансовых платежей при упрощенной системе налогообложения не отменяет того обстоятельства, что отчетным периодом при такой системе налогообложения является год, по итогам которого и определяется окончательная сумма налога и подается соответствующая налоговая декларация. Более того, в отчетном периоде 2017 г. ООО «<данные изъяты>» авансовых платежей по упрощенной системе налогообложения за первый квартал и полугодие вовсе не вносилось; авансовые платежи на сумму 103 508 рублей поступили только в октябре 2017 г.

В этой связи судебная коллегия не может согласиться с приведенным в апелляционной жалобе расчетом, сделанным поквартально с учетом исключения из расчетов суммы налога за первый квартал 2017 г. (589 379 рублей), отнесения фактически уплаченной в октябре 2017 г. суммы налога (103 508 рублей) на другие отчетные периоды. Несостоятельны и доводы жалобы, касающиеся не исследования судом вопроса к какому налоговому периоду (квартал, полугодие, 9 месяцев, год) относится уплаченная сумма 103 508 рублей.

Сам по себе факт признания налоговым органом задолженности безнадежной ко взысканию применительно к положениям ст. 59 НК РФ, не исключает возможности обращения с исковым заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности. В равной степени, не может служить основанием для отказа в иске и тот факт, что перед обращением в суд налоговый орган не обращался в арбитражный суд о признании ООО «<данные изъяты>» банкротом. При этом в судебном заседании представитель истца пояснил, что в ходе исполнительного производства у общества не было обнаружено никакого имущества, на которое может быть обращено взыскание, в связи с чем исполнительное производство было прекращено именно по данному основанию. Обращение в арбитражный суд за введением в отношении такого должника процедуры банкротства только повлечет для налогового органа дополнительные затраты в виде оплаты услуг арбитражного управляющего. Кроме того, 13 марта 2020 г. было окончено исполнительное производство, а 16 апреля 2020 г. общество уже было исключено из ЕГРЮЛ как недействующее юридическое лицо.

Таким образом, судебная коллегия считает, что при принятии решения судом первой инстанции правильно установлены юридически значимые для дела обстоятельства, произведена полная и всесторонняя оценка исследованным в судебном заседании доказательствам, применены нормы материального права, подлежащие применению к спорным правоотношениям, и постановлено законное и обоснованное решение в соответствии с требованиями процессуального законодательства.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 24 сентября 2021 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 15 февраля 2022 г.

Председательствующий:

Судьи: