Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Лукрум» на решение Александровского районного суда Оренбургской области от 18 июля 2019 года по гражданскому делу по иску публичного акционерного общества страховая компания «Росгосстрах» к ФИО1, обществу с ограниченной ответственностью «Лукрум» о признании договора уступки прав (требования) недействительным (ничтожным),

установила:

публичное акционерное общество Страховая Компания «Росгосстрах» в лице филиала ПАО СК «Росгосстрах» в Оренбургской области (далее по тексту – ПАО СК «Росгосстрах») обратилось в суд с иском к ФИО1, ООО «Лукрум» о признании договора уступки прав (требования) недействительным (ничтожным), в обоснование указало, что 13 апреля 2019 года произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого причинены механические повреждения принадлежащему ФИО1 транспортному средству ФИО2, государственный номер №. Ответственность потерпевшего застрахована в ООО СК «Ангара», что подтверждается полисом №. Дорожно-транспортное происшествие произошло по вине ФИО10., ответственность которого застрахована в ПАО «Росгосстрах». Обязательства страховщика по возмещению ущерба истцу в силу статьи 12 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», осуществляются путем организации и (или) оплаты восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства. Следовательно, у ФИО1 не возникает право на получение страхового возмещения в денежной форме. 25 апреля 2019 года между ФИО1 и ООО «Лукрум» заключен договор уступки прав (требования) № 2939, согласно которому ФИО1 передала ООО «Лукрум» право требования возмещения вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия от 13 апреля 2019 года. Полагает указанный договор является недействительным, поскольку в данном случае личность кредитора имеет существенное значение. Натуральное возмещение убытков по ОСАГО предназначено лично для кредитора – гражданина и неразрывно с ним связано. Цессионарий не приобретает права и обязанности потерпевшего – собственника транспортного средства в части права принять и передать на СТОА не принадлежащее цессионарию имущество, оценить качество ремонта и достаточность произведенных ремонтных воздействий, в том числе, и при дальнейшей эксплуатации в течение гарантийного срока. Кроме того, полагает, что договор цессии является мнимой сделкой, так как в случае ремонта транспортного средства он будет осуществлен в пользу ФИО1, а не цессионария. Таким образом, цедент получает и денежные средства за передачу прав требования страхового возмещения и отремонтированное транспортное средство, а цессионарий за уплаченные цеденту денежные средства не получает ничего, что свидетельствует о том что цессия заведомо неисполнима.

Просило признать договор уступки прав (требования) № 2939 от 25 апреля 2019 года заключенный между ФИО1 и обществом с ограниченной ответственностью «Лукрум», недействительным (ничтожным).

Решением Александровского районного суда от 18 июля 2019 года исковые требования ПАО СК «Росгосстрах» к ФИО1, ООО «Лукрум» о признании договора уступки прав (требования) недействительным (ничтожным) удовлетворены. Договор уступки прав требования (договор цессии) № 2939 от 25 апреля 2019 года, заключенный между ФИО1 и ООО «Лукрум», признан недействительным. Суд взыскал с ФИО1 и ООО «Лукрум» в пользу ПАО СК «Росгосстрах» расходы по уплате государственной пошлины в размере 3 000 (три тысячи) рублей.

В апелляционной жалобе ООО «Лукрум», ссылаясь на незаконность и необоснованность решения суда, просит его отменить, полагая, что предмет и условия оспариваемого договора не противоречат каким-либо императивным нормам и не нарушают права ПАО СК «Росгосстрах». Личность кредитора в настоящем случае не имеет существенного значения для должника, поскольку действующим законодательством не установлено ограничений на уступку потерпевшим права требования к страховщику, за исключением права потерпевшего на возмещение вреда жизни и здоровью, на компенсацию морального вреда, на получение предусмотренного пунктом 3 статьи 16.1 Закона об ОСАГО и пунктом 6 статьи 13 Закона о Защите прав потребителей штрафа, а также прав потребителя, предусмотренных пунктом 2 статьи 17 Закона о защите прав потребителей.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции ФИО1, представитель ООО «Лукрум» не явились, извещены надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, об отложении судебного заседания не просили.

Сведения о времени и месте судебного заседания были размещены на официальном сайте Оренбургского областного суда: http://oblsud.orb.sudrf.ru посредством информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

В силу ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ судебная коллегия рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

В суде апелляционной инстанции представитель ПАО СК «Росгосстрах» ФИО11, действующая на основании доверенности, просила в удовлетворении апелляционной жалобы отказать, решение суда оставить без изменений.

Заслушав судью-докладчика Каменцову Н.В., обозрев материалы дела, проверив законность и обоснованность постановленного по делу судебного решения в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения допущены судом при рассмотрении настоящего дела.

В соответствии с частью 1 ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 2, 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 4 статьи 931 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

Согласно ст. 1 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закона об ОСАГО) под страховым случаем в рамках Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" понимается наступление гражданской ответственности за причинение вреда жизни, здоровью или имуществу при использовании транспортного средства, влекущее за собой обязанность страховщика произвести страховую выплату.

Согласно п. 21 ст. 12 Закона об ОСАГО, в течение 20 календарных дней, за исключением нерабочих праздничных дней, со дня принятия к рассмотрению заявления потерпевшего о страховой выплате или прямом возмещении убытков и приложенных к нему документов, предусмотренных правилами обязательного страхования, страховщик обязан произвести страховую выплату потерпевшему или выдать ему направление на ремонт транспортного средства с указанием срока ремонта либо направить потерпевшему мотивированный отказ в страховой выплате.

В соответствии с ч. 1 ст. 14.1 Закона об ОСАГО потерпевший предъявляет требование о возмещении вреда, причиненного его имуществу, страховщику, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, в случае наличия одновременно следующих обстоятельств: в результате дорожно-транспортного происшествия вред причинен только транспортным средствам, указанным в подпункте "б" настоящего пункта; дорожно-транспортное происшествие произошло в результате взаимодействия (столкновения) двух транспортных средств (включая транспортные средства с прицепами к ним), гражданская ответственность владельцев которых застрахована в соответствии с настоящим Федеральным законом.

Судом установлено и следует из материалов дела, что 13 апреля 2019 года по адресу (адрес) произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобилей Lada Kalina, государственный номер №, и Renault Logan, государственный номер №, в результате которого принадлежащему ФИО1 транспортному средству Lada Kalina причинены механические повреждения (л.д.11-12). Дорожно-транспортное происшествие произошло по вине ФИО12., ответственность которого на момент ДТП была застрахована в ПАО «Росгосстрах» (л.д.11 об).

25 апреля 2019 года между ФИО1 (цедент) и ООО «Лукрум» (цессионарий) заключен договор уступки прав (требования) № 2939, согласно которому ФИО1 передала ООО «Лукрум» право (требование) возмещения вреда в части стоимости услуг независимого эксперта, расходов по оформлению ДТП, почтовых и иных расходов, расходов, связанных с дефектовкой, эвакуацией ТС, страхового возмещения вреда, причиненного имуществу, величины утраты товарной стоимости, компенсационных выплат, к страховой компании ПАО «Росгосстрах», к Российскому Союзу автостраховщиков, в размере страховой суммы, установленной в соответствии со ст.7 ФЗ-40 «Об ОСАГО», к иным лицам, в том числе к причинителю вреда, за повреждения транспортного средства - Лада 219410 ФИО2, государственный номер № полученных в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 13.04.2019 по адресу: (адрес) п.1.1 договора). Право Цедента переходит к цессионарию в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права (п.1.2 договора). За уступаемое право, указанное в п.1.1, Цессионарий выплачивает Цеденту компенсацию в размере 8396 руб. (п.1.3 договора).

25 апреля 2019 года ФИО3 обратилась в ПАО СК «Росгосстрах» с заявлением о страховом случае с приложенными к нему в соответствии с правилами обязательного страхования документами, в том числе оригиналом уведомления о переходе прав требования от нее к ООО «Лукрум». (л.д.6).

Как следует из заявления, адресованного ПАО СК «Росгосстрах» и содержащего печать ООО «Лукрум», директором ООО «Лукрум» ФИО13. от имени ФИО1 подано заявление на осуществление страхового возмещения по страховому случаю от 13.04.2019г. (л.д.7)

Договор уступки прав (требования) № 2939 с приложением направлен в адрес ПАО СК «Росгосстрах» 20 мая 2019 года и получен адресатом в день обращения с заявлением на осуществление страхового возмещения по страховому случаю от 13 апреля 2019г. (л.д.8-9).

В соответствии со статьей 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно статье 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Пунктом 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором (пункт 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 383 Гражданского кодекса Российской Федерации переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается.

В соответствии со статьей 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону (пункт 1). Не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника (пункт 2).

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 года N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса РФ о перемене лиц в обязательстве на основании сделки" разъяснено, что статья 383 Гражданского кодекса РФ устанавливает запрет на уступку другому лицу прав (требований), если их исполнение предназначено лично для кредитора-гражданина либо иным образом неразрывно связано с его личностью. При этом следует принимать во внимание существо уступаемого права и цель ограничения перемены лиц в обязательстве. При оценке того, имеет ли личность кредитора в обязательстве существенное значение для должника, для целей применения пункта 2 статьи 388 ГК РФ необходимо исходить из существа обязательства.

В соответствии с пунктом 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты.

В соответствии с пунктом 1 статьи 388 Гражданского кодекса РФ уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону.

В соответствии с частью 2 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательным для цессии условием является факт существования требования в момент уступки, если только это требование не является будущим требованием.

В силу пункта 57 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 года N 58, если договор обязательного страхования заключен причинителем вреда после 27 апреля 2017 года, страховое возмещение вреда в связи с повреждением легкового автомобиля, находящегося в собственности гражданина (в том числе имеющего статус индивидуального предпринимателя) и зарегистрированного в Российской Федерации, в силу пункта 15.1 статьи 12 Закона об ОСАГО осуществляется путем организации и (или) оплаты восстановительного ремонта (обязательный восстановительный ремонт).

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что право на получение страхового возмещения в натуральной форме неразрывно связано с личностью кредитора (потерпевшего) как собственника транспортного средства, которому причинен ущерб, и который имеет право, в соответствии с нормами ФЗ об ОСАГО, получить причитающееся ему страховое возмещение, так как обязанность произвести ремонт может быть исполнена только в пользу лица, являющегося потерпевшим в ДТП, как собственника поврежденного имущества. Также суд указал, что получателем данной услуги не могут выступать иные третьи лица в силу действующего законодательства, не являющиеся владельцами поврежденного имущества, ввиду того, что правовые основания для получения материальной выгоды в связи с повреждением имущества потерпевшего в ДТП у них отсутствуют, в то время, как право собственности на поврежденный автомобиль ООО «Лукрум» не передано.

Кроме того, суд пришел к выводу о недобросовестном поведении сторон гражданских правоотношений ФИО1 и ООО «Лукрум», действия которых были направлены на преодоление установленного пунктом 15.1 статьи 12 Закона об ОСАГО порядка получения страховой выплаты путем организации и (или) оплаты восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства потерпевшего (возмещение причиненного вреда в натуре), поскольку одновременно с обращением в ПАО СК «Росгосстрах» о страховом событии, был заключен договор цессии № 2939, тогда как решение вопроса со стороны ПАО СК "Росгосстрах" о страховом возмещении по настоящему страховому случаю еще не началось, решение о выплате (либо отказе в выплате) страхового возмещения в денежном выражении принято не было.

Оценив таким образом обстоятельства по делу, суд первой инстанции, ссылаясь на нормы ст.ст. 166, 168 Гражданского кодекса РФ пришел к выводу, что договор цессии от 25 апреля 2019 года является недействительным и не порождает правовых последствий, в связи с чем требования ПАО СК «Росгосстрах» к ФИО1, ООО «Лукрум» удовлетворил в полном объеме.

Судебная коллегия не может согласиться с приведенными выводами суда первой инстанции, в силу следующего.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 70 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 года N 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» передача прав потерпевшего (выгодоприобретателя) по договору обязательного страхования допускается только с момента наступления страхового случая.

Право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, включая права, связанные с основным требованием, в том числе требования к страховщику, обязанному осуществить страховую выплату в соответствии с Федеральным законом от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее - Закон об ОСАГО), уплаты неустойки и суммы финансовой санкции (пункт 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзацы второй и третий пункта 21 статьи 12 Закона об ОСАГО).

В пункте 71 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 года N 58 разъяснено, что права потерпевшего на возмещение вреда жизни и здоровью, на компенсацию морального вреда и на получение предусмотренного пунктом 3 статьи 16.1 Закона об ОСАГО и пунктом 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей штрафа, а также права потребителя, предусмотренные пунктом 2 статьи 17 Закона о защите прав потребителей, не могут быть переданы по договору уступки требования (статья 383 ГК РФ).

Согласно положениям статьи 388.1, пункта 5 ст. 454 и пункта 2 статьи 455 Гражданского кодекса Российской Федерации, договор, на основании которого производится уступка, может быть заключен не только в отношении требования, принадлежащего цеденту в момент заключения договора, но и в отношении требования, которое возникнет в будущем или будет приобретено цедентом у третьего лица (будущее требование).

При оценке того, имеет ли личность кредитора в обязательстве существенное значение для должника, для целей применения пункта 2 статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо исходить из существа обязательства. Если стороны установили в договоре, что личность кредитора имеет существенное значение для должника, однако это не вытекает из существа возникшего на основании этого договора обязательства, то подобные условия следует квалифицировать как запрет на уступку прав по договору без согласия должника (пункт 2 статьи 382 ГК РФ) (п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки").

Между тем, действующее законодательство и заключенный между сторонами договор не содержит запрета на передачу потерпевшим (выгодоприобретателем) принадлежащего ему права на получение страхового возмещения другим лицам.

Оспариваемый договор не противоречит требованиям закона и не нарушает права и законные интересы ПАО СК «Росгосстрах», при этом, являясь страхователем и выгодоприобретателем по договору страхования, ФИО1 вправе была передать свои права на получение страхового возмещения иному лицу.

Верховный Суд Российской Федерации в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 N 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», принятом после внесения изменений в Закон об ОСАГО, устанавливающих приоритет натуральной формы страхового возмещения, не называет право требования страхового возмещения в натуральной форме в качестве права, которое не может быть уступлено. Отсутствует подобный запрет и в самом Законе об ОСАГО.

Договор уступки права на страховую выплату признается заключенным, если предмет договора является определимым, то есть, возможно установить, в отношении какого права (из какого договора) произведена уступка. При этом отсутствие в договоре указания точного размера уступаемого права не является основанием для признания договора незаключенным (пункт 69 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 N 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств»).

В оспариваемом договоре цессии от 25 апреля 2019 года, заключенном между ФИО1 и ООО «ЛУКРУМ», возможно установить, в отношении какого права (из какого договора) произведена уступка; передача прав потерпевшего (выгодоприобретателя) по договору обязательного страхования произошла после момента наступления страхового случая.

Таким образом, в данном случае уступлены не права по договору ОСАГО, а право требования возмещения вреда, причиненного имуществу потерпевшего в результате конкретного дорожно-транспортного происшествия, в том числе к лицу, застраховавшему ответственность за причинение вреда третьим лицам.

При этом уступки требования, неразрывно связанной с личностью потерпевшего, нет, так как страхователем уступлено право возмещения вреда, причиненного его имуществу, в рамках договора ОСАГО, то есть, имущественное право, которое в силу положений действующего законодательства может быть уступлено. Учитывая, что в договоре цессии не содержится четкого указания о переводе права требования на получение страхового возмещения в натуральной форме, то содержание этого условия договора может толковаться и как допускающее право требовать страховые выплаты в денежной форме.

Кроме того, суд не дал оценки тому, что исковые требования были основаны истцом, в том числе, на положениях п.1 ст.170 Гражданского кодекса РФ, в связи с чем судебная коллегия полагает необходимым отметить следующее.

В силу пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

По смыслу приведенной нормы права, для признания договора мнимой сделкой необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон.

Применительно к договору цессии наличие обстоятельств, свидетельствующих о мнимости сделки, по сути, исключает намерение цедента передавать свое право (требование), а цессионарий, со своей стороны, не намерен приобрести данное право (требование).

При совершении спорной сделки - договора уступки прав (требований), стороны преследовали цель создать реальные правовые последствия в виде перехода к цессионарию прав требования, после чего договор был полностью исполнен сторонами.

Доказательств мнимости совершенной сделки, то есть, совершения лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, ПАО СК "Росгосстрах" в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции не предоставило.

Напротив, из материалов дела следует, что цессионарий принял право требования страхового возмещения, обратился к ответчику с заявлением о страховом возмещении вреда.

Ссылка истца в исковом заявлении на то, что договор цессии является мнимой сделкой ввиду того, что цессия заведомо неисполнима, так как в данном случае цедент получает денежные средства за передачу права требования страхового возмещения и отремонтированное транспортное средство, в то время, как цессионарий за уплаченные денежные средства ничего не получает, не основана на нормах права, является субъективным мнением истца, так как указанные обстоятельства сами по себе не свидетельствуют о мнимости договора цессии, а фактическая неисполнимость оспариваемой сделки ничем не подтверждена.

В пункте 78 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что согласно абзацу первому пункта 3 статьи 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 ГК РФ иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может также быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки. В исковом заявлении такого лица должно быть указано право (законный интерес), защита которого будет обеспечена в результате возврата каждой из сторон всего полученного по сделке. Отсутствие этого указания в исковом заявлении является основанием для оставления его без движения (статья 136 ГПК РФ, статья 128 АПК РФ).

Между тем, ПАО СК «Росгосстрах» не обосновало, каким именно образом заключенный ответчиками договор цессии нарушает права страховой компании на данный момент, препятствует страховой компании в осуществлении законных интересов, исполнению договорных обязательств в порядке норм закона об ОСАГО.

Судебная коллегия также отмечает, что вывод суда о том, что страховое возмещение не может быть передано по договору цессии лицу, не являющемуся владельцем поврежденного автомобиля основан на неверном толковании норм материального права, поскольку как нормы п. п. 15.1 - 15.3 ст. 12 Закона об ОСАГО, так и разъяснения в пунктах 57 - 66 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" указывают на "потерпевшего", в пользу которого производится исполнение обязательств страховщиком, а не на "собственника автомобиля", а права потерпевшего могут быть переуступлены по договору цессии, при заключении которого цессионарий становится на место потерпевшего.

Таким образом, у суда первой инстанции не имелось оснований и для вывода о недобросовестном поведении ответчиков при заключении оспариваемого договора, более того, указанный договор был заключен не только в отношении страхового возмещения, но и в части права требования возмещения стоимости услуг независимого эксперта, расходов по оформлению ДТП, почтовых и иных расходов, расходов, связанных с дефектовкой, эвакуацией ТС, величины утраты товарной стоимости, компенсационных выплат, к страховой компании ПАО «Росгосстрах», что никак не связано с натуральной формой ремонта и чему суд не дал никакой оценки.

Вышеизложенные обстоятельства не были приняты во внимание судом первой инстанции, что привело к принятию неправильного по существу решения, в связи с чем судебная коллегия приходит к выводу об отмене решения суда с принятием по данному делу нового решения об отказе в удовлетворении заявленных истцом требований.

Руководствуясь ст. ст. 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Лукрум» удовлетворить, решение Александровского районного суда Оренбургской области от 18 июля 2019 года отменить, по делу вынести новое решение, которым в удовлетворении исковых требований публичного акционерного общества страховая компания «Росгосстрах» к ФИО1, обществу с ограниченной ответственностью «Лукрум» о признании договора уступки прав (требования) недействительным (ничтожным) отказать.

Председательствующий

Судьи