Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании гражданское дело по иску ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» к ФИО2, ФИО1, Администрации Великолукского района об обязании снести жилое строение с кадастровым номером (****), расположенное на земельном участке с кадастровым номером (****) в садоводческом товариществе «Ленок-2» на территории сельского поселения «Переслегинская волость» Великолукского района Псковской области, о выселении из жилого строения,

по апелляционной жалобе ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» на решение Великолукского районного суда Псковской области от 01 сентября 2020 года.

Выслушав доклад судьи Ельчаниновой Г.А., объяснения представителя ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» ФИО3, ФИО2, ФИО4, заключение прокурора Петровой Н.М., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» обратилось в суд с иском, уточненным в порядке ст. 39 ГПК РФ, к ФИО2, ФИО1 Администрации Великолукского района об обязании снести жилое строение с кадастровым номером (****), расположенное на земельном участке с кадастровым номером (****) в садоводческом товариществе «Ленок-2» на территории сельского поселения «Переслегинская волость» Великолукского района Псковской области, о выселении ФИО2 и членов ее семьи из жилого дома.

В обоснование требований указано, что подземный магистральный газопровод «Газопровод-отвод к колхозу «Россия», проходящий по территории сельского поселения «Переслегинская волость» Великолукского района, введен в эксплуатацию в 1990 году на основании акта государственной комиссии от 13 сентября 1990 г.

Магистральный газопровод является опасным производственным объектом первой категории. Диаметр газовой трубы - 159 мм, проектное давление - 5,5 Мпа кг/см, класс опасности - первый, общая протяженность 6,770 км.

В соответствии с п.1 Таблицы 4 СП 36.13330.2012. Свод правил. Магистральные трубопроводы. Актуализированная редакция СНиП 2.05.06-85, утвержденных приказом Федерального агентства по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству (Госстрой) от 25 декабря 2012 года № 108/ГС, при данных технических условиях минимальное расстояние от оси подземного газопровода до зданий и сооружений, коллективных садов должно составлять не менее 100 м.

Распоряжением администрации Великолукского района от 12 июня 1990 года № 138 садоводческому товариществу «Ленок-2» был дополнительно отведен земельный участок площадью 2,3 га для расширения существующего садоводческого товарищества. На указанном земельном участке был образован земельный участок № (****) выделенный ФИО4, который в 1995 году на указанном земельном участке построил садовый дом с нарушением строительных норм и правил.

В 2009 году ФИО4 в порядке декларирования оформил право собственности на указанный жилой дом и земельный участок, а 24 июня 2009 года продал их ФИО5

В 2014 году было выявлено, что от газопровода до жилого дома расстояние составляет 82 м., до двух хозяйственных построек от 85 до 90,5 м., в связи с чем ФИО2, находившейся на указанном земельном участке, было вручено уведомление-предупреждение о запрете строительства в зонах минимальных расстояний (100 м. от оси газопровода).

Однако 13 марта 2016 года ФИО2 с дочерью ФИО1 приобрела в равнодолевую собственность указанный дом, статус которого предварительно был изменен на «жилой», и земельный участок.

Ссылаясь на перечисленные обстоятельства и положения Федерального закона от 31 марта 1999 г. № 69-ФЗ «О газоснабжении в Российской Федерации», предусматривающего возможность сноса зданий, строений и сооружений, построенных ближе установленных строительными нормами и правилами минимальных расстояний до объектов систем газоснабжения, поскольку такие сооружения препятствуют безопасной эксплуатации гласного производственного объекта, не обеспечивают благоприятную окружающую среду, истец просил удовлетворить исковые требования в полном объёме.

Судом к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены бывшие собственники дома: ФИО4 и ФИО5, орган опеки и попечительства в лице Комитета по социальной защите населения Псковской области, а также Управление Росреестра по Псковской области.

Ответчик ФИО2 иск не признала, указав, что спорным домом пользуется с 2009 года. Опознавательные знаки, указывающие на наличие рядом с домом газопровода, появились только в 2017 году. В 2014 году ей было вручено уведомление о недопустимости строительства строений вблизи газопровода, хотя в это время она юридически какими-либо правами на строение не обладала. В 2016 году дом был оформлен в ее собственность путем заключения договора купли-продажи. Другого жилья у нее не имеется.

Представитель третьего лица - администрации Великолукского района – ФИО6 исковые требования ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» не поддержала, пояснила, что информация об охранных зонах газопровода у администрации отсутствовала.

Представитель третьего лица ФИО4 – его супруга ФИО7 также возражала относительно исковых требований ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург», пояснив, что ФИО4 как работнику «Льнокомбината» в 1990 году был предоставлен для садоводства земельный участок, на котором он в период 1990 – 1992 г.г. построил дачный дом, который впоследствии продан. О прохождении вблизи дома трубы газопровода ему не было известно, охранные опознавательные знаки отсутствовали.

Третье лицо ФИО5, выражая несогласие с иском, пояснила, что 07.04.2008 г. купила у ФИО4 указанный земельный участок с дачным домом, а затем продала их ФИО2. О том, что вблизи дачного дома расположена труба газопровода, она узнала только в январе 2020 года.

Представитель третьего лица СНТ «Ленок - 2» - председатель товарищества ФИО8 исковые требования не поддержала, пояснив, что земельные участки для садоводства были предоставлены Великолукскому льнокомбинату колхозом «Россия». В 1990 году дополнительно садоводческому товариществу был выделен земельный участок, в состав которого вошёли участок ФИО9. В том же году был построен газопровод. В 1994 году членам садоводства выдали свидетельства на право собственности на землю. Ограничительные знаки, предупреждающие о наличии опасной зоны газопровода, в те времена не стояли, о запрете строительства дачных домов никто не предупреждал. Знаки, указывающие на наличие газопровода, появились около 2-х лет назад.

Представитель третьего лица - администрации Переслегинской волости в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие, разрешение спора оставил на усмотрение суда.

Представитель третьего лица - ПАО «Газпром», извещенный надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился.

Представитель Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору просил рассмотреть дело в своё отсутствие; в письменном отзыве указал, что наличие зданий, сооружений в зоне минимально допустимых расстояний магистрального газопровода нарушает права и охраняемые законом интересы организации, обслуживающей систему газоснабжения – истца по делу, а также создает реальную угрозу для жизни и здоровья граждан.

Представитель органа опеки и попечительства – ФИО10 исковые требования не поддержала, ссылаясь на отсутствие у ФИО2, имеющей на иждивении малолетнего ребенка, иного жилья.

Решением Великолукского районного суда Псковской области от 01 сентября 2020 года отказано в удовлетворении исковых требований ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» к ФИО2, ФИО1 об обязании снести жилое строение с кадастровым номером (****), расположенное на земельном участке с кадастровым номером (****) в садоводческом товариществе «Ленок-2» на территории сельского поселения «Переслегинская волость» Великолукского района Псковской области, и о выселении из жилого строения.

На указанное решение подана апелляционная жалоба ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург».

ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» в своей апелляционной жалобе ставит вопрос об отмене решения суда как не соответствующего материалам дела и требованиям закона.

Апеллянт обращает внимание на то, что ввод в эксплуатацию магистрального газопровода осуществлялся комиссией, в состав которой входили и представители Великолукского райисполкома. В документах закреплено,что мероприятия по охране труда, обеспечению взрывобезопасности, пожаробезопасности, охране окружающей среды, предусмотренные проектом, выполнены.

Указывая, что опознавательные знаки о наличии магистрального газопровода и охранной зоны появились не раньше 2017 г., суд представленным истцом доказательствам оценки не дал. В частности, суд не принял во внимание копии технического паспорта газопровода с отметкой о проведении в 2010 г. капитального ремонта знаков закрепления трасы газопровода; копию дежурной карты ограничений и обременений Великолукского района, на которой отмечен газопровод, охранные зоны и зоны минимальных расстояний, с оттиском печати Комитета по земельной реформе и земельным ресурсам Великолукского района Псковской области и указанием даты - 15.10.1993; акт об уточнении нанесенных на районную карту магистральных газопроводов от 10 июня 1994 г.; копии ведомости расстановки опознавательных знаков.

Апеллянт настаивает на том, что публичность сведений о прохождении по территории Великолукского района магистрального газопровода для заинтересованных лиц в период оформления сделок ФИО4, ФИО11 и ФИО2 по отчуждению спорной постройки обеспечивалась СМИ с 1990 годов, о чем свидетельствуют копии договоров об оказании услуг по размещению объявлений предупредительного характера о прохождении по территории Великолукского района магистрального газопровода.

Кроме того, решением Арбитражного суда Псковской области от 08 ноября 2019 г. по делу № А52-2015/2019 установлено, что зоны минимальных расстояний от магистральных газопроводов, включая «Газопровод-отвод к колхозу «Россия» (Переслегино) в границах Великолукского района Псковской области были внесены в ЕГРН в 2014 году, а впоследствии незаконно исключены.

Помимо изложенного, вступившим в законную силу решением Великолукского районного суда от 07 декабря 2015 года по делу № 33-439/2016 о сносе другого дачного дома в СТ «Ленок-2», установлено, что трасса газопровода-отвода и кабель обозначались столбиками с надписью «ГАЗ».

За согласованием строительства жилого дома, садового дома в органы власти и эксплуатирующую газопровода организацию первоначальный собственник не обращался.

В апелляционной жалобе также указывается, что судом не дана оценка тому факту, что ФИО2, зная с 2014 года об ограничениях в землепользовании в связи с нахождением спорного строения в зоне минимальных расстояний, оформила сделку, приняв тем самым на себя риск возможных последствий, связанных с пороком возникновения права без учета установленных в силу закона ограничений в землепользовании.

Кроме того, не дана оценка действиям органов власти по переводу помещения садового дома в жилое помещение, а также доводам истца относительно угрозы жизни и здоровью граждан, чьи строения расположены в границах зон минимальных расстояний, со ссылкой на прецедентную практику Европейского Суда по правам человека.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» - ФИО3 доводы апелляционной жалобы поддержала.

Ответчик ФИО2 выразила согласие с выводами суда первой инстанции, указав на отсутствие иного жилья, кроме спорного, в котором она проживает вместе с ребенком, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований, - ФИО4 также выразил согласие с выводами суда первой инстанции, указав на то, что дом был построен им в 1990 - 1992 г.г.; о наличии газопровода ему известно не было.

Иные участвующие в деле лица, будучи извещенными о времени и месте рассмотрения дела, в заседание суда апелляционной инстанции не явились, что в силу ст. ст. 167, 327 ГПК РФ не препятствуют рассмотрению дела при имеющейся явке.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, выслушав объяснения участвующих в деле лиц и заключение прокурора Петровой Н.М., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к следующему.

Установлено, что на основании договора аренды от 30 ноября 2018 года, заключенного с собственником имущества ПАО «Газпром», ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» осуществляет эксплуатацию газопровода «Газопровод-отвод к колхозу «Россия».

В границах минимальных расстояний от магистрального газопровода находится принадлежащий ответчикам на праве собственности жилой дом (расстояние от оси газопровода до жилого дома составляет 82 м. при нормируемом расстоянии 100 м.), что, по утверждению истца, не только нарушает требования промышленной безопасности и препятствует безопасной эксплуатации газопровода, но и создает угрозу жизни и здоровью граждан.

Принимая, тем не менее, решение об отказе ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» в удовлетворении исковых требований к ФИО2, ФИО1 о сносе жилого строения, расположенного на земельном участке с кадастровым номером ФИО30 в садоводческом товариществе «Ленок-2» и выселении, суд первой инстанции исходил из отсутствия одного из оснований юридической ответственности - вины ответчиков как собственников жилого дома и их правопредшественников в возведении дачного дома с нарушением минимальных расстояний до трубы газопровода.

Судебная коллегия полагает возможным согласиться с данными выводами, исходя из следующего.

Установлено, что 13 сентября 1990 г. на основании акта Государственной комиссии введен в эксплуатацию «Газопровод-отвод к колхозу «Россия»; газопровод представляет собой подземное инженерное сооружение, предназначенное для транспортировки газа по территории Великолукского района Псковской области, диаметром 159 мм., рабочее давление 53,9 гкс/см2.

На период ввода в эксплуатацию магистрального трубопровода в охранной зоне и зоне минимальных расстояний каких-либо строений не имелось. Земли, выделенные ранее под строительство названного объекта, были возвращены колхозу «Россия» по акту приемки-передачи рекультивируемых земель от 24 августа 1990 г. для использования под пастбища.

Указанный газопровод включен в государственный реестр опасных производственных объектов, что подтверждается свидетельством о его регистрации от 3 марта 2014 г.

12 июня 1990 г., то есть накануне ввода газопровода в эксплуатацию, исполнительный комитет Великолукского районного Совета народных депутатов постановил отвести дополнительно земельный участок площадью 2,0 га в постоянное пользование Великолукскому льнокомбинату для расширения существующего садоводческого товарищества «Ленок-2» из земель колхоза «Россия».

Распоряжением Администрации Великолукского района от 30 декабря 1994 г. №796-р постановлено перерегистрировать СНТ «Ленок-2», закрепив земельные участки общей площадью <данные изъяты> га в общую долевую собственность за членами садоводческого товарищества согласно приложению, в том числе за ФИО4 участок № (****); в этот же день на ФИО4 оформлено свидетельство о праве собственности на земельный участок.

24 июня 2009 г. ФИО4, реализовав предоставленное законом право оформления в упрощенном порядке права на отдельные объекты недвижимости, продал земельный участок № (****) и расположенный на нем садовый дом ФИО5, которая после изменения статуса дома на «жилой» постановлением Администрации Великолукского района от 22 мая 2015 г. № 689 продала его и земельный участок с кадастровым номером (****) площадью <данные изъяты> кв.м., категория земель: земли сельскохозяйственного назначения, разрешенное использование – для садоводства, в общедолевую собственность ФИО2 и ФИО1 по договору купли-продажи от 30 марта 2016 года.

При этом в договоре указано, что жилой дом с кадастровым номером (****) состоит из основного бревенчатого строения 1990 года постройки (том 1, л.д. 172).

Материалами дела подтверждается, что расстояние от указанного жилого дома до оси газопровода составляет 82 м., то есть дом расположен в границах минимальных расстояний от магистрального газопровода, составляющих 100 м.

Запрет на строительство зданий, сооружений в пределах установленных минимальных расстояний до объектов системы газоснабжения (необходимость получения соответствующего разрешения) был предусмотрен Правилами охраны магистральных газопроводов, утвержденными постановлением Совета Министров СССР от 12 апреля 1979 года N 341 (пункт 23), Положением о землях транспорта, утвержденным постановлением Совета Министров СССР от 8 января 1981 года N 24 (пункт 11), СНиП II-45-75 «Магистральные трубопроводы. Нормы проектирования» (таблица 5), а затем - Земельным кодексом Российской Федерации (пункт 6 статьи 90) и Федеральным законом от 31 марта 1999 года N 69-ФЗ «О газоснабжении в Российской Федерации» (статья 28).

Статьей 32 Федерального закона от 31 марта 1999 года N 69-ФЗ «О газоснабжении в Российской Федерации» установлено, что организация - собственник системы газоснабжения, кроме мер, предусмотренных законодательством Российской Федерации в области промышленной безопасности, обязана обеспечить на стадиях проектирования, строительства и эксплуатации объектов системы газоснабжения осуществление комплекса специальных мер по безопасному функционированию таких объектов, локализации и уменьшению последствий аварий, катастроф (часть первая).

Органы исполнительной власти и должностные лица, граждане, виновные в нарушении ограничений использования земельных участков, осуществления хозяйственной деятельности в границах охранных зон газопроводов, зон минимальных расстояний до магистральных или промышленных трубопроводов или в умышленном блокировании объектов систем газоснабжения либо их повреждении, иных нарушающих бесперебойную и безопасную работу объектов систем газоснабжения незаконных действиях, несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации (часть 3).

Частью 4 указанной статьи предусмотрено, что здания, строения и сооружения, построенные ближе установленных строительными нормами и правилами минимальных расстояний до объектов систем газоснабжения, подлежат сносу за счет средств юридических и физических лиц, допустивших нарушения.

Таким образом, данная норма закона прямо указывает, что снос производится за счет лиц, допустивших нарушения.

Применительно к названной норме закона и сносу строений, находящихся в минимально допустимых расстояниях и в границах охранных зон газопроводов, Конституционным Судом Российской Федерации неоднократно указывалось, что наличие состава правонарушения является необходимым основанием для всех видов юридической ответственности, при этом наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения - общепризнанный принцип привлечения к юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. закреплено непосредственно в законе (определения от 27 марта 2018 г. N 701-О, от 6 октября 2015 г. N 2318-О и др.).

Это корреспондирует и действующему гражданскому законодательству.

Так, в силу пункта 1 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные или созданные без получения на это необходимых в силу закона согласований, разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил, если разрешенное использование земельного участка, требование о получении соответствующих согласований, разрешений и (или) указанные градостроительные и строительные нормы и правила установлены на дату начала возведения или создания самовольной постройки и являются действующими на дату выявления самовольной постройки.

Не является самовольной постройкой здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные с нарушением установленных в соответствии с законом ограничений использования земельного участка, если собственник данного объекта не знал и не мог знать о действии указанных ограничений в отношении принадлежащего ему земельного участка.

Самовольная постройка подлежит сносу или приведению в соответствие с параметрами, установленными правилами землепользования и застройки, документацией по планировке территории, или обязательными требованиями к параметрам постройки, предусмотренными законом (абзац 3 пункт 2).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 3 июля 2007 года N 595-О-П, самовольное строительство представляет собой правонарушение, которое состоит в нарушении норм земельного законодательства, регулирующего предоставление земельного участка под строительство, либо градостроительных норм, регулирующих проектирование и строительство, а обязанность по сносу самовольной постройки представляет собой санкцию за данное правонарушение.

По буквальному смыслу абзаца второго пункта 2 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации, содержащаяся в нем санкция может быть применена, если доказана вина гражданина в осуществлении самовольной постройки.

Проверяя наличие указанного обстоятельства в рассматриваемом случае, следует учитывать следующее.

На основании статьи 4 (пункт 1) Гражданского кодекса Российской Федерации акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Согласно пункту 1.4 Правил охраны магистральных газопроводов, утвержденных постановлением Федерального горного и промышленного надзора России от 24 апреля 1992 года N 9, предприятия трубопроводного транспорта должны передать материалы фактического положения трубопровода (исполнительная съемка) с привязкой охранных зон, входящих в его состав коммуникаций и объектов, в соответствующие местные органы власти и управления для нанесения их на районные карты землепользователей. Аналогичные нормы содержались в Правилах охраны магистральных трубопроводов, утвержденных постановлением Совета Министров СССР от 12 апреля 1979 года N 341 (пункт 6).

В соответствии с пунктом 1.13 Правил технической эксплуатации магистральных газопроводов, утвержденных Министерством газовой промышленности СССР 22 марта 1988 года, после приема газопровода в эксплуатацию эксплуатирующая организация должна проконтролировать, чтобы в месячный срок фактическое положение газопровода было нанесено на карты землепользователей в исполнительных комитетах районных (городских) Советов народных депутатов.

Таким образом, указанные подзаконные акты устанавливали обязанность организации газовой промышленности по информированию заинтересованных лиц о месте расположения газопровода в целях недопущения причинения вреда при возможных аварийных ситуациях.

В данном случае в подтверждение исполнения соответствующей обязанности истцом представлены акты об уточнении соответствия нанесенных газопроводов и кабельных линий на картах землепользования, подписанные представителем Псковского ЛПУ МГ и землеустроителем, начиная с 1994 года, фрагмент дежурной карты 1993 г., сведения из технического паспорта о проведении капитального ремонта знаков закрепления трассы газопровода в 2010 г.

Между тем, строительство дома было осуществлено ранее, в период 1990 – 1992 г.г., что подтверждается объяснениями ФИО4 и его представителя ФИО7, а также договором купли-продажи указанного дома, заключенным 30 марта 2016 года между ФИО5 и ФИО2, ФИО1 с соответствующим указанием года постройки.

Указание в декларации об объекте недвижимого имущества на 1995 год как на год создания постройки не является безусловным подтверждением строительства спорного объекта именно в этом году, поскольку сведения в указанный документ вносились не самим ФИО4, и соответствующая информация противоречит иным доказательствам.

Из объяснений третьих лиц – представителя СНТ «Ленок - 2» ФИО8 (председателя товарищества), ФИО4 следует, что в период возведения спорного строения ограничительные знаки, предупреждающие о наличии опасной зоны газопровода, отсутствовали.

Таким образом, приведенные доказательства не подтверждают с достоверностью факт надлежащего своевременного исполнения организацией газовой промышленности предусмотренной законодательством обязанности по контролю за нанесением на карты землепользователей в исполнительном комитете районного Совета народных депутатов фактического положения газопровода с целью информирования об этом обстоятельстве заинтересованных лиц – пользователей земельных участков в период возведения спорного строения. Публикация в средствах массовой информации объявления о необходимости получения в Псковском ЛПУ МГ разрешения на выполнение земляных работ в охранной зоне эту обязанность не заменяет.

К тому же, Конституционный Суд Российской Федерации в п. 4.2 своего Постановления от 3 июля 2019 г. № 26-П отметил, что Основы земельного законодательства Союза ССР и союзных республик 1969 года и Земельный кодекс РСФСР 1970 года предусматривали, в статьях 46 и 118 соответственно, ведение уполномоченными государственными органами государственного земельного кадастра, содержащего совокупность достоверных и необходимых сведений о природном, хозяйственном и правовом положении земель. Вместе с тем, согласно пункту 6 Правил охраны магистральных газопроводов и пункту 26 Положения о землях транспорта материалы о фактическом положении трубопроводов (исполнительная съемка) передавались исполнительным комитетам районных, городских, районных в городах Советов народных депутатов для нанесения трасс трубопроводов (но не охранных зон и минимальных расстояний) на районные карты землепользований. При этом не обеспечивались публичность и общедоступный характер сведений о местонахождении трубопроводов, об ограничениях в использовании земельного участка в связи с наличием в непосредственной близости газопровода как опасного производственного объекта.

В федеральных законах от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» и от 2 января 2000 года N 28-ФЗ «О государственном земельном кадастре» был провозглашен принцип открытости сведений, содержащихся в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним и в государственном земельном кадастре, но и в этих нормативных правовых актах отсутствовало прямое указание на публичность сведений о границах минимальных расстояний до трубопроводов, в пределах которых запрещено строительство, и включении соответствующей информации в государственный земельный кадастр.

Лишь с принятием Федерального закона от 3 августа 2018 года N 342-ФЗ «О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» можно связать введение комплексной регламентации зон с особыми условиями использования территорий, включая обеспечение публичности сведений о таких зонах (абз. 2, 3, 4).

Следовательно, действующее законодательство содержит необходимые правовые механизмы, обеспечивающие информирование собственников и иных владельцев соответствующих земельных участков о наличии ограничений в пользовании ими. Однако в полном объеме такие механизмы начали функционировать лишь с момента вступления в силу указанных положений Федерального закона от 3 августа 2018 года N 342-ФЗ, что подтверждает их ранее существовавшую недостаточность.

Кроме того, в п. 6 указанного Постановления Конституционного Суда Российской Федерации отражено, что возведение гражданами построек в зоне минимальных расстояний до магистральных или промышленных трубопроводов осуществлялось на определенном историческом этапе в условиях неразвитости нормативно-правового регулирования деятельности местных органов власти по предотвращению такого строительства, а также недостаточности законодательно установленных мер по обеспечению публичной доступности в земельных правоотношениях сведений об ограничениях на возведение построек в привязке к конкретным земельным участкам.

Как следует из материалов дела, в течение нескольких десятилетий ни организация газовой промышленности, ни исполком районного Совета народных депутатов, а также созданный позднее орган местного самоуправления Великолукского района требований о сносе спорного дома как самовольной постройки к его собственникам не предъявляли, тем самым были созданы предпосылки для возведения спорного объекта и осуществления неоднократного перехода права собственности на спорное строение.

В рассматриваемом случае, как следует из материалов дела, исполком районного Совета народных депутатов, обладая сведениями о прохождении по территории СНТ «Ленок-2» подземного магистрального газопровода, выделил СНТ соответствующий земельный участок, не предупредив граждан об ограничениях в его использовании, а в дальнейшем Администрация Великолукского района своим постановлением от 22 мая 2015 г. № 689 осуществила перевод нежилого помещения – садового дома, принадлежащего ФИО5 на праве собственности, в жилое помещение, которое в дальнейшем было приобретено ответчиками по настоящему делу.

При этом оснований согласиться с утверждением представителя истца о том, что ФИО2 и действовавшая с её согласия несовершеннолетняя ФИО1 заключив 30 марта 2016 года договор купли-продажи недвижимости, действовали недобросовестно, поскольку 4 октября 2014 года ФИО2 было вручено уведомление о запрете строительства и расположения садовых домиков и коллективных садов в охранной зоне и зоне минимальных расстояний от газопровода, судебная коллегия не усматривает.

Так, из материалов дела следует, что ответчики пользовались указанным имуществом с 2009 года, и заключение ими в 2016 году договора купли-продажи преследовало цель узаконить свои права на жилой дом и земельный участок, право собственности на которые предшествующего собственника, как следует из дела правоустанавливающих документов, были занесены в ЕГРН без каких-либо ограничений прав и обременений объекта недвижимости.

С учетом изложенного, а также принимая во внимание, что ФИО2 полагалась на сведения ЕГРН, которые в силу закона являются юридическим актом признания и подтверждения государством возникновения, изменения, перехода, прекращения права определенного лица на недвижимое имущество (ст. 2 действовавшего в период заключения сделки Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», ст. 1 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости»), оснований полагать о наличии в действиях С-вых виновных действий, порождающих для них обязанность осуществления сноса жилого дома, не усматривается.

В условиях отсутствия в ЕГРН сведений об ограничениях прав и обременений в отношении спорного объекта недвижимости, ссылка апеллянта на решение Арбитражного суда Псковской области от 08 ноября 2019 г. по делу об оспаривании действий ФГБУ «Федеральная кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии», которым установлено, что зоны минимальных расстояний от магистральных газопроводов в границах Великолукского района Псковской области были внесены в ЕГРН в 2014 году, а впоследствии исключены, вышеуказанный вывод суда не опровергает.

К тому же, спорный жилой дом является единственным местом жительства для ФИО2 и её несовершеннолетнего ребенка, (дд.мм.гг.) года рождения.

В статье 40 Конституции Российской Федерации закреплено, что право на жилище относится к основным правам и свободам человека и гражданина и гарантируется. При этом никто не может быть произвольно лишен жилища.

В соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Согласно пункту 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года N 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» при разрешении споров, связанных с защитой жилищных прав, судам необходимо иметь в виду, что принцип неприкосновенности жилища и недопустимости произвольного лишения жилища является одним из основных принципов не только конституционного, но и жилищного законодательства (статья 25 Конституции Российской Федерации, статьи 1, 3 ЖК РФ).

Принцип недопустимости произвольного лишения жилища предполагает, что никто не может быть выселен из жилого помещения или ограничен в праве пользования им, в том числе в праве получения коммунальных услуг, иначе как по основаниям и в порядке, которые предусмотрены Жилищным кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами (часть 4 статьи 3 ЖК РФ).

Между тем, истцом в обоснование своих требований не приведены ссылки на какие-либо нормы Жилищного кодекса Российской Федерации, которые могли бы служить основанием для выселения ответчиков из принадлежащего им жилого помещения.

Снятие С-вых с регистрационного учета и выселение из жилого дома, являющегося для них единственным жильем, нарушает права, гарантированные им статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (право на уважение жилища) и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (право на уважение собственности).

В соответствии со статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 40 Конституции Российской Федерации право на жилище относится к основным правам и свободам человека и гражданина.

Согласно придаваемому Европейским Судом по правам человека толкованию статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод применительно к необходимости соблюдения справедливого равновесия (принцип пропорциональности) гарантии Конвенции требуют, чтобы любое вмешательство в право заявителя на уважение жилища не только было основано на законе, но и являлось пропорциональным законной цели, которую оно преследовало, с учетом конкретных обстоятельств дела (например § 94 Постановления ЕСПЧ от 06.12.2011 г. по делу «Гладышева против России» (жалоба N 7097/10)).

Поскольку из материалов дела следует, что в течение значительного периода времени со стороны органа местного самоуправления (районного Совета народных депутатов) не предпринималось достаточных мер, способных предотвратить возведение спорного строения в пределах минимальных расстояний от оси газопровода и совершение последующих сделок с ним, а организация газовой промышленности, мотивируя настоящие требования о сносе жилого дома и выселении из него ответчиков требованиями безопасности, в течение непозволительно длительного периода времени с соответствующими требованиями в суд не обращалась, судебная коллегия приходит к выводу о том, что лишение ответчиков, в составе семьи которых имеется малолетний ребенок, единственного жилья, не будет отвечать требованиям Конституции Российской Федерации, соотношению нарушения и защищаемых прав и вышеуказанному принципу справедливого равновесия.

К тому же, препятствий к обслуживанию истцом газопровода не усматривается.

Более того, ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» в силу ст. 46 ГПК РФ не является лицом, обладающим правом для обращения в суд в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц; а выселение граждан из занимаемых ими жилых помещений нормами гражданского законодательства, указанными истцом с приведением соответствующих обстоятельств, не регулируется.

При изложенных обстоятельствах доводы апелляционной жалобы о доступности сведений о прохождении газопровода при строительстве спорного дома и последующем приобретении его ответчиками, и как следствие, незаконности их действий, обусловливающих обязанность по сносу строения и влекущих выселение проживающих в нем лиц, не могут быть приняты во внимание как не основанные на материалах дела и нормам права в их системном толковании.

Ссылка на преюдициальность обстоятельств, установленных другим судебным актом по спору о сносе дачного дома, постановленным по иску ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург», не может быть принята во внимание в силу ст. 61 ГПК РФ, поскольку в соответствующем деле имел место иной состав участвующих в них лиц и иные обстоятельства.

По изложенным выше мотивам не могут быть приняты во внимание и иные доводы апеллянта, направленные на опровержение выводов суда первой инстанции.

Руководствуясь п. 1 ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Великолукского районного суда Псковской области от 01 сентября 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ООО «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Третий кассационный суд общей юрисдикции в срок, не превышающий трех месяцев со дня вступления в силу обжалуемого судебного постановления, через суд первой инстанции.

Председательствующий Г.А. Ельчанинова

Судьи Н.В. Яроцкая

Н.Ю. Белоногова