Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Кургане 15 декабря 2020 г. гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к муниципальному унитарному предприятию города Кургана «Бытовые услуги» о взыскании заработной платы, компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Курганского городского суда Курганской области от 19 августа 2020 г.,

заслушав доклад судьи Булатова П.Г. об обстоятельствах дела, объяснения истца ФИО1,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к муниципальному унитарному предприятию города Кургана «Бытовые услуги» (далее – МУП «Бытовые услуги») о взыскании заработной платы, компенсации морального вреда,

В обоснование требований с учетом их изменения указал, что с октября 2015 г. по 31 августа 2019 г. он работал в должности истопника котельной (кочегар) в МУП «Бытовые услуги», с ним был заключен трудовой договор. Указал, что работодатель на постоянной основе привлекал его к сверхурочной работе, не отражая соответствующие часы в табелях учета рабочего времени, и не оплачивая их в соответствии с трудовых законодательством. Так, в январе 2019 г. переработка составила 84 часа, в феврале 2019 г. – 61 час, в марте 2019 г. – 61 час, в апреле 2019 г. – 45 часов, всего 251 час. Исходя из оплаты 68 рублей 71 копейка за 1 час работы, недоплаченная заработная плата составила 17246 рублей 21 копейка. Действиями ответчика ему причинен моральный вред, который он оценивает в 50000 рублей.

Просил суд взыскать с ответчика недоначисленную и невыплаченную заработную плату в размере 17246 рублей 21 копейка, компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей.

В судебном заседании истец ФИО1 на исковых требованиях настаивал, просил их удовлетворить.

Представитель ответчика МУП «Бытовые услуги» - ФИО2, действующий на основании доверенности, заявленные исковые требования полагал необоснованными ввиду отсутствия у истца переработки в указанный им период времени.

Судом вынесено решение, которым постановлено: «в удовлетворении исковых требований ФИО1 к МУП «Бытовые услуги» о взыскании недоначисленной и невыплаченной заработной платы, компенсации морального вреда отказать».

В апелляционной жалобе истец ФИО1 просит решение Курганского городского суда Курганской области от 19 августа 2020 г. отменить.

В обоснование жалобы указывает, что в ходе судебного разбирательства были допрошены свидетели, из показаний которых следует, что работодатель постоянно привлекал его к работе сверхурочно. В зимний период кочегары работали по 24 часа, по графику с 08-00 до 08-00 часов, обеденный перерыв - 2 часа. Также обращает внимание, что по итогам проведенной Государственной инспекцией труда в Курганской области было установлено, что работодателем при увольнении ему была недоначислена и не выплачена заработная плата за работу сверхурочно за период с января по август 2019 г.

Возражений на апелляционную жалобу не поступило.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец ФИО1 на доводах апелляционной жалобы настаивал.

Представитель ответчика МУП «Бытовые услуги» в суд апелляционной инстанции не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщил, об отложении судебного разбирательства не просил.

С учетом положений ч. 1 ст. 327, ч. 3, 4 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК Российской Федерации, ГПК РФ), суд апелляционной инстанции пришел к выводу о возможности рассмотрения апелляционной жалобы при установленной явке.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, рассмотрев дело в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу положений ч. 2 ст. 7 Конституции Российской Федерации охрана труда и установление гарантированного минимального размера его оплаты относятся к основам конституционного строя в Российской Федерации.

Конституцией Российской Федерации закреплено право каждого на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда (ч. 3 ст. 37).

Конституция Российской Федерации гарантирует также равенство прав и свобод человека и гражданина и устанавливает, что права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием (ст. 18, ч. 2 ст. 19).

Статьей 2 ТК Российской Федерации в качестве основных принципов регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений указаны запрет дискриминации в сфере труда, равенство прав и возможностей работников, право каждого работника на своевременную и в полном размере выплату справедливой заработной платы, обеспечивающей достойное человека существование для него самого и его семьи, и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда.

Во исполнение данных принципов на работодателя возложена обязанность обеспечивать работникам равную оплату за труд равной ценности (ст. 22 ТК Российской Федерации).

Статьями 21 и 22 ТК Российской Федерации установлено право работника на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы, а также предусмотрена обязанность работодателя выплачивать в полном размере причитающуюся работнику заработную плату в сроки, установленные в соответствии с настоящим Кодексом, коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами.

Данному праву работника в силу абзаца 7 ч. 2 ст. 22 ТК Российской Федерации корреспондирует обязанность работодателя выплачивать в полном размере причитающуюся работнику заработную плату в установленные законом или трудовым договором сроки и соблюдать трудовое законодательство, локальные нормативные акты, условия коллективного договора и трудового договора.

Согласно ст. 135 ТК Российской Федерации, заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда (ч. 1).

Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

Условия оплаты труда, определенные трудовым договором, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, не могут быть ухудшены по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

В ходе рассмотрения дела установлено, что истец ФИО1 29 октября 2015 г. был принят на работу в МУП «Бытовые услуги» на должность машиниста (кочегара) котельной, с ним был заключен трудовой договор (л.д. 7).

По условиям заключенного между сторонами трудового договора (раздел 5 «Оплата труда») работнику устанавливается часовая тарифная ставка в соответствии со штатным расписанием в размере 29 рублей 05 копеек, в том числе 4 % за работу с вредными условиями труда, работнику выплачивается 15 % уральский коэффициент. По результатам работы выплачивается премия в размере 40 % от тарифной ставки. Доплата за работу в ночное время – 20 % (п. 5.1.1. трудового договора).

30 августа 2018 г. к трудовому договору, заключенному между МУП «Бытовые услуги» и ФИО1 было заключено дополнительное соглашение, которым в иной редакции изложены п.п. 4.1. и 4.2. трудового договора. В силу положений п. 4.1., изложенного в новой редакции, работнику устанавливается сменный режим работы с предоставлением выходных дней в соответствии с графиком, продолжительностью смен с 08-00 до 08-00. Согласно положений п. 4.2. работнику предоставляется перерыв для отдыха и приемы пищи продолжительностью 2 часа. Указано, что изменения в трудовой договор, определенные данным дополнительным соглашением, вступают в силу с 1 ноября 2018 г. (л.д. 87).

17 декабря 2018 г. к трудовому договору было заключено дополнительное соглашение, которым в иной редакции изложен п. 5.1.1. трудового договора. В силу положений п.5.1.1., изложенного в новой редакции, за выполнение трудовой функции работнику устанавливается часовая тарифная ставка в соответствии со штатным расписанием в размере 71 рубль 46 копеек, в том числе 4 % за работу с вредными условиями труда, работнику выплачивается 15 % уральский коэффициент. По результатам работы выплачивается премия в размере до 40 % от тарифной ставки, при наличии источников. Доплата за работу в ночное время – 20 %. Указано, что изменения в трудовой договор, определенные данным дополнительным соглашением, вступают в силу с 1 января 2019 г. (л.д. 7).

24 апреля 2019 г. к трудовому договору было заключено дополнительное соглашение, которым в иной редакции изложены п.п. 4.1. и 4.2. трудового договора. В силу положений п. 4.1., изложенного в новой редакции, работнику устанавливается сменный режим работы с предоставлением выходных дней в соответствии с графиком, продолжительность смен пятница с 23-00 до 08-00, суббота с 08-00 до 08-00, воскресенье с 08-00 до 19-00. Согласно положений п. 4.2. работнику предоставляется перерыв для отдыха и приемы пищи: пятница, воскресенье продолжительностью 1 час, в субботу продолжительностью 2 часа. Указано, что изменения в трудовой договор, определенные данным дополнительным соглашением, вступают в силу с 1 мая 2019 г. (л.д. 88).

Экземпляры дополнительных соглашений от 30 августа 2018 г., 17 декабря 2018 г. и 24 апреля 2018 г. к трудовому договору были получены истцом ФИО1, о чем свидетельствует его подпись.

С 31 августа 2019 г. трудовые отношения между ФИО1 и МУП «Бытовые услуги» были прекращены, что следует из трудовой книжки истца ФИО1 (л.д. 89-93).

Обращаясь в суд с настоящим иском, истец утверждал, что ответчик за период с января 2019 г. по апрель 2019 г. свою обязанность по выплате заработной платы выполнял не в полном объеме, не начислял и не выплачивал заработную плату за сверхурочную работу.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных ФИО1 исковых требований.

Судебная коллегия не может согласиться таким с выводом суда по следующим основаниям.

Ссылаясь на выполнение сверхурочной работы, истец указывал на работу в зимний спорный период времени согласно графика сменности 24 часа - с 08-00 до 08-00 часов, с обеденным перерывом продолжительностью 2 часа.

Согласно ст. 99 ТК Российской Федерации сверхурочная работа - работа, выполняемая работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени; привлечение работодателем работника к сверхурочной работе допускается с его письменного согласия.

В соответствии с Порядком, утвержденным приказом Минздравсоцразвития России от 13 августа 2009 г. № 588н, норма рабочего времени исчисляется в зависимости от установленной продолжительности рабочего времени в неделю по расчетному графику пятидневной рабочей недели с двумя выходными днями в субботу и воскресенье исходя из продолжительности ежедневной работы (смены). В спорный период (январь-апрель 2019 г.) норма составляет 629 часов.

В ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции сторона ответчика, указывая на безосновательность заявленных истцом требований, предлагала принять во внимание документальное подтверждение производства выплат истцу в полном объеме. По мнению ответчика, таковыми являются расчетные листки и табели учета рабочего времени.

Судебная коллегия при анализе указанных доказательств обращает внимание на то, что расчетные листки и табели учета содержат сведения о якобы фактической отработке истцом рабочего времени в абсолютном соответствии с нормой согласно производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе.

Суд апелляционной инстанции критически относится к данным документам, как к доказательствам фактически отработанного истцом времени, поскольку они противоречат условиям заключенного между сторонами трудового договора (с учётом дополнительных соглашений), которыми прямо предусмотрен сменный график работы истца продолжительностью 22 часа. Проставление при табелировании смен меньшей продолжительности (в частности, 4 часа - л.д. 112-117), не было обосновано стороной ответчика особенностями технологического процесса, либо организационной целесообразностью.

Кроме того, из пояснений допрошенных в ходе судебного разбирательства свидетелей Е.А.К,, К.С.В. и Л.С.В. следует, что продолжительность рабочего времени истца неизменно составляла 22 часа, была обусловлена характером работы (протоколы судебных заседаний от 6 июля 2020 г., от 27 июля 2020 г. и от 17-19 августа 2020 г. – л.д. 96-97, 108-110, 125-128).

Судебная коллегия вынуждена не согласиться с позицией стороны ответчика о том, что недопустимо принимать показания упомянутых свидетелей во внимание при разрешении спора ввиду несовпадения спорного периода и описываемых ими при даче пояснений периодов, поскольку доказательств изменения условий производства выполняемой истцом работы не представлено.

Свидетель Л.С.В.., допрошенный в судебном заседании 17 августа 2020 г., пояснил, что работал в МУП «Бытовые услуги» в должности мастера, кочегары, в том числе и ФИО1, находились в его подчинении. Л.С.В. указано на то, что технология работы изменению не подвергалась: все кочегары работали с 08:00 часов, сменами по 24 часа, в табеле учета рабочего времени ставилась отметка об отработке 22 часов (л.д. 125-128).

Оснований не доверять показаниям свидетелей Е.А.К., К.С.В. и Л.С.В., предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, у суда не имелось, показания указанных свидетелей последовательны, не противоречат совокупности доказательств, имеющихся в материалах дела.

С учетом трудового характера спора, бремя обязанности доказать факт выплаты заработной платы работнику в полном размере возлагается на работодателя. Однако, вопреки требованиям ст. 56 ГПК Российской Федерации ответчиком ни в суд первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции не представлено достаточных и допустимых доказательств, опровергающих позицию работника.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что фактическая продолжительность рабочего времени истца в спорный период составляла 22 часа в смену, соответственно объем сверхурочной работы за январь-апрель – 22*10*4-629=251 час.

В силу ст. 152 ТК Российской Федерации сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы - не менее чем в двойном размере. Конкретные размеры оплаты за сверхурочную работу могут определяться коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. По желанию работника сверхурочная работа вместо повышенной оплаты может компенсироваться предоставлением дополнительного времени отдыха, но не менее времени, отработанного сверхурочно.

Истец, обращаясь в суд с указанными требованиями, также определяет фактическую переработку в размере 251 час, между тем, не учитывает, что в мае 2019 г. работодателем произведена оплата 103 часов сверхурочной работы в размере 7360 рублей 38 копеек. Истец поясняет, что данная оплата была произведена за 2018 г., между тем, данное утверждение неверно, так как условиями трудового договора предусмотрен суммированный учет рабочего времени, учетным периодом является год, соответственно оплата сверхурочной работы за 2018 г. не могла производиться в мае 2019 г.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о выполнении истцом сверхурочной работы в размере 148 часов в период с января 2019 г. по апрель 2019 г. (251-103=148 часов).

Суд апелляционной инстанции также отмечает, что расчет, произведенный истцом некорректен, так как он использовал тарифную ставку в размере 68 рублей 71 копейка, что не соответствует условиям трудового договора (с учётом заключенных к нему дополнительных соглашений), а также не учитывал положения ст. 152 ТК Российской Федерации, предусматривающие, что сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы - не менее чем в двойном размере.

При проверке расчета истца судебная коллегия полагает возможным использовать тарифную ставку в размере 71 рубль 46 копеек, предусмотренную положениями трудового договора, заключенного между истцом и ответчиком, и заключенных к нему дополнительных соглашений.

Также судебная коллегия отмечает, что оплата работодателем сверхурочной работы в размере 103 часа в мае 2019 г. (за январь-апрель) произведена в размере тарифной ставки, установленной трудовым договором, без учёта необходимости оплаты в не менее чем в полуторном размере.

Таким образом, производя окончательный расчет суммы, подлежащей взысканию с ответчика в пользу истца за выполнение сверхурочной работы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оплата должна производиться работодателем за имеющуюся переработку в большем размере, нежели просит истец в своем иске.

Согласно ч. 3 ст. 196 ГПК Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям.

Из руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащихся в п. 5 постановления от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» следует, что выйти за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено, удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено) суд имеет право лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами. Заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК Российской Федерации.

В Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2007 г. (утв. постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 1 августа 2007 г.) обращается внимание на отсутствие исключений при разрешении трудовых споров для применения положений ч. 3 ст. 196 ГПК Российской Федерации. Указано, что разрешение трудовых споров осуществляется в порядке гражданского судопроизводства, основополагающими принципами которого являются принципы состязательности и диспозитивности.

В силу изложенного, с ответчика в пользу истца в счет задолженности по заработной плате подлежит взысканию денежная сумма в пределах заявленных истцом требований.

Согласно ст. 237 ТК Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В соответствии с положениями ст. 237 ТК Российской Федерации во всех случаях причинения работнику морального вреда неправомерными действиями или бездействием работодателя ему возмещается денежная компенсация.

Установив, что трудовые права истца были нарушены, судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда. Удовлетворяя указанные заявленные требования в части, судебная коллегия учитывает характер нарушения ответчиком трудовых прав истца, степень и объем нравственных страданий истца, фактические обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, а также отсутствие обоснованных возражений стороны ответчика относительно заявленного размера компенсации, и приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 5000 рублей.

В силу положений ст. 103 ГПК Российской Федерации издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

В случае, если суд вышестоящей инстанции, не передавая дело на новое рассмотрение, изменит состоявшееся решение суда нижестоящей инстанции или примет новое решение, он соответственно изменяет распределение судебных расходов (п. 3 ст. 98 ГПК Российской Федерации).

С учетом изложенного, в соответствии с п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации, ст. 103 ГПК Российской Федерации с ответчика в доход муниципального образования г. Курган подлежит взысканию государственная пошлина, размер которой составляет 989 рублей 84 копейки (689 рублей 84 копейки – исходя из размера материальных требований + 300 рублей – за предъявление требований неимущественного характера).

Судебная коллегия в силу положений ч. 2 ст. 328 ГПК Российской Федерации по результатам рассмотрения апелляционной жалобы вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.

В связи с несоответствием выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела, судебная коллегия находит, что решение суда подлежит отмене по основаниям, предусмотренным ст. ст. 328, 330 ГПК Российской Федерации, с разрешением вопроса по существу об удовлетворении требований иска.

Руководствуясь ст. ст. 199, 328, 329, 330 ГПК Российской Федерации,

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Курганского городского суда Курганской области от 19 августа 2020 г. отменить.

Исковые требования ФИО1 к муниципальному унитарному предприятию города Кургана «Бытовые услуги» о взыскании заработной платы, компенсации морального вреда удовлетворить в части.

Взыскать с муниципального унитарного предприятия города Кургана «Бытовые услуги» в пользу ФИО1 задолженность по заработной плате в размере 17246 рублей, компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей.

В остальной части исковых требований отказать.

Взыскать с муниципального унитарного предприятия города Кургана «Бытовые услуги» в доход бюджета муниципального образования город Курган государственную пошлину в размере 989 рублей 84 копейки.

Судья - председательствующий

Судьи: