Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Гаянова А.Р. гражданское дело по апелляционной жалобе Государственного учреждения – Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Набережные Челны Республики Татарстан (межрайонное) на решение Приволжского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 14 августа 2020 года, которым постановлено:

исковые требования Государственного учреждения – Управления Пенсионного фонда Российской Федерации г. Набережные Челны к ФИО1 о взыскании материального ущерба оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав объяснения представителя Федерального казенного учреждения «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Республике Татарстан» ФИО2, поддержавшую апелляционную жалобу, судебная коллегия

установила:

Государственное учреждение - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Набережные Челны Республики Татарстан (межрайонное) (далее – Управление) обратилось в суд с иском к ФИО1 о взыскании суммы материального ущерба.

В обоснование иска указано, что 2 мая 2017 года ФИО1 обратился в Управление с заявлением о назначении страховой пенсии по инвалидности, представил справку об инвалидности МСЭ-2014 №1272479 от 10 апреля 2017 года со сроком инвалидности до 1 мая 2018 года. С 10 апреля 2017 года ФИО1 была назначена страховая пенсия по инвалидности до 30 апреля 2018 года, также ответчик являлся получателем единовременной денежной выплаты (далее – ЕДВ) в соответствии с Федеральным законом от 24 ноября 1995 3181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации».

18 апреля 2018 года ФИО1 представил в Управление Пенсионного фонда Российской Федерации г. Набережные Челны справку об инвалидности МСЭ-2015 №1241654 от 11 апреля 2018 года со сроком инвалидности до 1 мая 2019 года. Распоряжением Управления был произведен перерасчет пенсии и ЕДВ до 30 апреля 2019 года.

В результате проверки было обнаружено, что справка МСЭ-2015 № 1241654 от 11 апреля 2018 года, представленная ФИО1, была признана недействительной, данное обстоятельство было установлено на основании письма Федерального казенного учреждения «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Республике Татарстан» от 4 сентября 2018 года № 321, согласно которому ФИО1 не является инвалидом с 14 июня 2018 года.

Решением Управления выплата страховой пенсии по инвалидности и ЕДВ были прекращены с 1 ноября 2018 года.

Ссылаясь на изложенное, указывая, что за период с 1 июля 2018 года по 31 октября 2018 года ФИО1 необоснованно получил страховую пенсию по инвалидности в общем размере 46 981 рубль 02 копейки и ЕДВ в размере 3 993 рублей 28 копеек, истец просил суд взыскать с ФИО1 сумму ущерба в размере 50 974 рублей 30 копеек.

В судебное заседание истец не явился, извещен, представитель письменно просил о рассмотрении дела в его отсутствие.

Ответчик ФИО1 в судебное заседание не явился, извещен, представил письменные возражения на исковое заявление.

Представитель привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФКУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Республике Татарстан» (далее – Бюро) в судебное заседание не явился, извещен.

Суд принял решение в приведенной выше формулировке.

В апелляционной жалобе представитель Управления ставит вопрос об отмене решения суда ввиду незаконности и необоснованности. При этом указывает, что ответчик в нарушение требований ч. 5 ст. 26 Федерального закона «О страховых пенсиях» не известил Управление о снятии ему инвалидности с 14.06.2018 и необоснованно продолжал получать выплаты до ноября 2018 г. Истец произвел излишнюю выплату по вине ответчика, что является основанием для возложения на него гражданско-правовой ответственности.

В заседание суда апелляционной инстанции стороны не явились.

Извещения о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции направлены, судебная коллегия на основании статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся участвующих в деле лиц.

Проверив законность и обоснованность решения суда по доводам, изложенным в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

На основании пункта 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса.

В силу пункта 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки.

Согласно части 1 статьи 9 Федерального закона от 28 декабря 2013 года №400-ФЗ «О страховых пенсиях» право на страховую пенсию по инвалидности имеют граждане из числа застрахованных лиц, признанные инвалидами I, II или III группы. Признание гражданина инвалидом и установление группы инвалидности производятся федеральными учреждениями медико-социальной экспертизы в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 24 ноября 1995 года № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации».

Пунктом 5 статьи 26 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ «О страховых пенсиях» предусмотрено, что пенсионер обязан извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии и размера повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии или прекращение (продление) их выплаты, в том числе об изменении места жительства, не позднее следующего рабочего дня после наступления соответствующих обстоятельств.

В силу подпункта 3 пункта 1 статьи 25 Федерального закона от 28 декабря 2013 года №400-ФЗ «О страховых пенсиях» прекращение выплаты страховой пенсии производится в случае утраты пенсионером права на назначенную ему страховую пенсию (обнаружения обстоятельств или документов, опровергающих достоверность сведений, представленных в подтверждение права на указанную пенсию, истечения срока признания лица инвалидом, приобретения трудоспособности лицом, получающим пенсию по случаю потери кормильца, поступления на работу (возобновления иной деятельности, подлежащей включению в страховой стаж) лиц, предусмотренных пунктом 2 части 2 статьи 10 настоящего Федерального закона, и в других случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации) - с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором обнаружены указанные обстоятельства или документы, либо истек срок инвалидности, либо наступила трудоспособность соответствующего лица.

В силу частей 1, 2 статьи 28 Федеральный закон от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» физические и юридические лица несут ответственность за достоверность сведений, содержащихся в документах, представляемых ими для установления и выплаты страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии), а работодатели, кроме того, - за достоверность сведений, представляемых для ведения индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования.

Согласно части 4 статьи 28 Федерального закона от 28.12.2013 N 400-ФЗ «О страховых пенсиях» в случае обнаружения органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, ошибки, допущенной при установлении и (или) выплате страховой пенсии, установлении, перерасчете размера, индексации и (или) выплате фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии) производится устранение данной ошибки.

Излишне выплаченные пенсионеру суммы страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии) в случаях, предусмотренных частями 2 - 4 статьи Федерального закона от 28.12.2013 N 400-ФЗ «О страховых пенсиях», определяются за период, в течение которого выплата указанных сумм производилась пенсионеру неправомерно, в порядке, устанавливаемом федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере пенсионного обеспечения (часть 5 статьи 28 указанного Федерального закона).

Статьей 29 Федерального закона от 28.12.2013 N 400-ФЗ «О страховых пенсиях» установлен порядок возмещения суммы пенсии, выплаченной неправомерно: в виде удержания переплаты из выплаченной пенсионеру пенсии либо в судебном порядке.

Из вышеперечисленного следует, что обязанность по возмещению Пенсионному фонду Российской Федерации причиненного ущерба возникает лишь в случае виновного поведения лица, выразившегося в предоставлении в орган пенсионного фонда недостоверных сведений или в несвоевременном предоставлении сведений, влекущих за собой возникновение или прекращение выплаты пенсии.

Из материалов дела видно и по делу установлено, что на основании выписки из акта освидетельствования гражданина серии МСЭ-2014 №1272479 ФИО1 установлена инвалидность третьей группы (производственная травма, последствия ожога пламенем) с 10 апреля 2017 года сроком до 1 мая 2018 года, Управлением назначена страховая пенсия по инвалидности, установлена фиксированная выплата к страховой пенсии по инвалидности, а также ЕДВ на указанный период.

18 апреля 2018 года ФИО1 представил в Управление справку об инвалидности от 11 апреля 2018 года МСЭ-2015 №1241654 со сроком инвалидности до 1 мая 2019 года. Распоряжением Управления был произведен перерасчет пенсии и ЕДВ до 30 апреля 2019 года.

Однако 14 июня 2018 г. экспертным составом № 6 ФКУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Республике Татарстан» по собственной инициативе в порядке контроля в отношении ФИО1 проведена повторная очная экспертиза для установления группы инвалидности, в ходе которой инвалидность не была установлена. В связи с указанным справка об инвалидности от 11 апреля 2018 признана недействительной.

19 июня 2018 г. в Управление Бюро по каналам межведомственного взаимодействия было направлено уведомление об итогах проведения повторной медико-социальной экспертизы 14 июня 2018 года и о снятии группы инвалидности ФИО1 В подтверждение этого суду Бюро предоставило журнал регистрации исходящей корреспонденции (т. 2, л.д. 49).

Как указывает представитель Управления, данное сообщение в июне 2018 г. Управлением получено не было.

Представитель Управления указывает, что информация о снятии ответчику инвалидности поступила к ним из Бюро лишь 10 сентября 2018 г., что подтверждается письмом Бюро от 4 сентября 2018 г. со штампом входящей корреспонденции Управления от 10.09.2019.

В пенсионном деле имеется заявление с обязательством ответчика безотлагательно сообщить в Управление о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера пенсии или прекращение, приостановление или продление ее выплаты (т. 1, л.д. 9).

Решением Управления Пенсионного фонда Российской Федерации г. Набережные Челны выплата страховой пенсии по инвалидности и ЕДВ были прекращены с 1 ноября 2018 года.

Разрешая спор, суд первой инстанции не согласился с позицией Управления о том, что ущерб причинен в результате виновного поведения ответчика, выразившегося в не предоставлении в Управление сведений, влекущих за собой прекращение выплаты пенсии, и пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на фактических обстоятельствах дела соответствуют действующему правовому регулированию спорных правоотношений.

На основании имеющихся в деле доказательств установлено, что между Управлением и Бюро установлена передача документации в отношении инвалидов в рамках межведомственного взаимодействия.

14 июня 2018 г. экспертным составом № 6 Бюро по собственной инициативе в порядке контроля в отношении ФИО1 проведена повторная очная экспертиза, в ходе которой инвалидность не была установлена, а справка об инвалидности от 11 апреля 2018 признана недействительной.

В обоснование несогласия с предъявленным иском ответчик указывал, что после проведения повторной очной экспертизы ему несмотря на неоднократные просьбы никаких документов о снятии инвалидности на руки не было выдано и было сообщено, что сведения будут переданы непосредственно в Управление. Копия акта медико-социальной экспертизы от 14 июня 2018 г. по заявлению ответчика получена им по почте только 18 сентября 2018 г.

Данный довод ответчика подтверждается предоставленными им суду копиями акта экспертизы и почтового конверта, полученного из Бюро (т. 2, л.д. 39-42).

Доказательств выдачи ответчику справки о снятии инвалидности либо копии акта экспертизы от 14 июня 2018 г. непосредственно после освидетельствования в деле не имеется, истцом и третьим лицом не предоставлено.

Таким образом, вины и недобросовестности ответчика в получении выплат после снятия инвалидности не имеется.

Получив в сентябре 2018 г. из Бюро сведения о снятии ответчику инвалидности, Управление должно было с 1 октября 2018 г. прекратить выплату пенсии по инвалидности и ЕДВ. Однако Управление продолжало безосновательно выплачивать пенсию и ЕДВ до 31 октября 2018 г.

Таким образом, ответчику по вине сотрудников Бюро и самого Управления ошибочно производилась выплата пенсии по инвалидности и ЕДВ с 1 июля 2018 г. по 31 октября 2018 г.

Доказательства того, что указанные выплаты производились вследствие допущения счетной ошибки при совершении арифметических действий, истцом не представлены. Недобросовестности в действиях ответчика судебная коллегия не усматривает, поскольку документы о снятии инвалидности ему своевременно вручены не были, сбой в передаче документации между Бюро и Управлением не может повлечь неблагоприятные последствия для гражданина.

В силу неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации правовой позиции Конституция Российской Федерации обязывает государство охранять достоинство личности как необходимую предпосылку и основу всех других неотчуждаемых прав и свобод человека, условие их признания и соблюдения и ничто не может быть основанием для умаления достоинства личности. В сфере пенсионного обеспечения это предполагает, в частности, установление такого правового регулирования, которое - в соответствии с вытекающими из взаимосвязанных положений статей 1 (часть 1), 2, 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1) и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации принципами правовой определенности и поддержания доверия граждан к закону и действиям государства - гарантировало бы гражданам, что решения о назначении пенсии принимаются уполномоченными государством органами на основе строгого исполнения законодательных предписаний, а также внимательного и ответственного подхода к оценке фактических обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение права на пенсию, тщательности при оформлении документов, подтверждающих наличие условий, необходимых для назначения пенсии и определения ее размера, с тем чтобы гражданин как участник соответствующих правоотношений мог быть уверен в стабильности его официально признанного статуса и в том, что приобретенные в силу этого статуса права будут уважаться государством и будут реализованы (Постановление от 14 января 2016 года N 1-П; Определение от 7 декабря 2017 года N 2794-О и др.).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 26.02.2018 № 10-П «По делу о проверке конституционности статьи 7 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», пунктов 1 и 2 статьи 25 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», статей 1102 и 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки ФИО3», из содержания положений статей 25 и 28 Федерального закона о страховых пенсиях следует, что привлечение к юридической ответственности в виде возмещения Пенсионному фонду Российской Федерации причиненного ущерба обусловлено наличием вины субъекта правонарушения. Это согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, в силу которой наличие вины является общим и общепризнанным принципом юридической ответственности во всех отраслях права, а всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. закреплено непосредственно в законе (постановления от 25 января 2001 года N 1-П, от 17 июля 2002 года N 13-П, от 18 мая 2012 года N 12-П, от 14 февраля 2013 года N 4-П, от 9 июля 2013 года N 18-П, от 8 апреля 2014 года N 10-П и др.).

Таким образом, применительно к спорным правоотношениям судебная коллегия приходит к выводу, что при отсутствии недобросовестности со стороны ФИО1 (отсутствие вины пенсионера в необоснованном начислении пенсии) и счетной ошибки Управления, пенсия, предоставленная ответчику в качестве средства к существованию, не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения (пункт 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации) и не может быть с него взыскана.

При таких обстоятельствах обжалуемое решение подлежит оставлению без изменения, а доводы апелляционной жалобы Управления - отклонению за несостоятельностью.

Руководствуясь статьями 199, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Приволжского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 14 августа 2020 года по данному делу оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного учреждения – Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Набережные Челны Республики Татарстан (межрайонное) – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в срок, не превышающий трёх месяцев, в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (г. Самара) через суд первой инстанции.

Председательствующий

Судьи