Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Чите 02 декабря 2021 года гражданское дело по иску Петрова О. А. к Вервеиной Н. А. о применении последствий недействительности ничтожной сделки, признании имущества личной собственностью, разделе совместно нажитого имущества,

по апелляционной жалобе истца Петрова О.А. и его представителя по доверенности Романенко Н.И.

на решение Борзинского городского суда Забайкальского края от <Дата>, которым постановлено:

исковые требования Петрова О. А. удовлетворить частично.

Признать совместно нажитым имуществом Петрова О. А. и Вервеиной Н. А.:

- здание склада площадью <данные изъяты> кв.м с кадастровым номером № и земельный участок площадью <данные изъяты> кв.м с кадастровым номером №, расположенные по адресу: <адрес>,

- транспортные средства <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска.

Произвести раздел совместно нажитого имущества, а именно:

передать в собственность Петрова О. А. следующее имущество:

- транспортные средства <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска,

передать в собственность Вервеиной Н. А. следующее имущество:

- транспортное средство <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Заслушав доклад судьи Кардаша В.В., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Петров О.А. обратился в суд с иском, ссылаясь на следующие обстоятельства. С <Дата> по настоящее время истец и ответчик состоят в зарегистрированном браке. <Дата> между сторонами заключен договор раздела общего имущества между супругами, удостоверенный нотариусом Большухиной Н.Н. По условиям договора в собственности ответчика остаются земельный участок площадью <данные изъяты> кв.м и торгово-развлекательный центр общей площадью <данные изъяты> кв.м, расположенные по адресу: <адрес>; земельный участок площадью <данные изъяты> кв.м и торговый центр, общей площадью <данные изъяты> кв.м, расположенные по адресу: <адрес> пункта 3 договора следует, что между сторонами определена компенсация в размере 500 000 рублей в возмещение полученного имущества, которую Вервеина Н.А. оплатила Петрову О.А. при подписании договора. Ответчик зарегистрировала свои права на указанные объекты в Едином государственном реестре недвижимости (далее – ЕГРН). Условиями договора не предусмотрено признание указанного выше имущества общей совместной собственностью, равно как и изменение статуса личного имущества истца. Строительство торгово-развлекательного центра по адресу: <адрес> производилось до заключения брака застройщиком ООО «Союз», директором которого являлся Петров О.А. Учредителями общества являлись Петров О.А. и Севрюгин О.И. С января 2007 года истец стал единственным учредителем общества. На основании договора купли-продажи от <Дата>Петров О.А. приобрел у ООО «Союз» здание и земельный участок по адресу: <адрес>. Впоследствии земельный участок по вышеназванному адресу был разделен на два участка. Следовательно, здание и земельный участок по адресу: <адрес> и земельный участок по адресу: <адрес>Б не могут являться совместно нажитым имуществом супругов, их следует признать личным имуществом Петрова О.А. Кроме того, в период брака сторонами совместно нажито следующее имущество: здание склада и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>, а также транспортные средства <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска. От сдачи в аренду помещений в зданиях по адресам <адрес> и <адрес>Б стороны получали ежемесячный доход в размере более 600 000 рублей. Поскольку у Петрова О.А. есть двое совершеннолетних детей от первого брака, Вервеина Н.А. поставила истцу условие о переоформлении торговых центров с земельными участками на её имя, чтобы дети не могли в дальнейшем делить указанное имущество. Поскольку истец полностью доверял своей супруге, никаких намерений относительно прекращения брака и раздела имущества у него не имелось, все документы и, в частности, спорный договор, он подписывал не читая. В конце августа 2020 года после очередной ссоры истец ушел из дома и с этого времени фактически брачные отношения между сторонами прекращены, совместное хозяйство не ведется. Вервеина Н.А. заявила истцу, что он не имеет права на сбор арендных платежей. Таким образом, о нарушении своих прав как владельца указанных торговых центров и земельных участков, истец узнал только в августе 2020 года. По условиям оспариваемого договора, ответчика была обязана выплатить истцу компенсацию в размере 500 000 рублей, но никаких денег он не получал. Стоимость четырех объектов в договоре составляет 1 000 000 рублей, однако их оценка не производилась. При этом, кадастровая стоимость объектов на дату составления договора <Дата> составляла: торгово-развлекательный центр по адресу: <адрес> – 15 272 348,79 рублей, земельной участок по указанному адресу – 2 225 957,94 рублей; торговый центр по адресу: <адрес>Б – 11 281 470,16 рублей, земельный участок по названному адресу – 2 429 940,34 рублей. Истец считает, что данная сделка является ничтожной в силу её мнимости. Со стороны ответчика порок воли выражался в намерении исключить личное имущество Петрова О.А. и совместно нажитое имущество из наследственной массы в случае его смерти. Со стороны истца порок воли выражался в стремлении сохранить семью, пойдя на уступку супруге в виде дачи согласия на то, чтобы имущество было оформлено на её имя. Полагает, что у сторон сделки имелся порок воли, то есть отличие истинной воли каждой из сторон от выраженной формально в сделке. Условия договора о разделе имущества от <Дата> ставят истца в крайне неблагоприятное положение, поскольку он лишился своего имущества без какого-либо встречного предоставления. Петров О.А. заблуждался в отношении предмета и природы сделки, был введен в заблуждение супругой. Указывает, что договор фактически сторонами не был исполнен, истец продолжал владеть и пользоваться указанными объектами до августа 2020 года. В декабре 2018 года истец не хотел производить раздел имущества.

С учетом изложенного, истец просил суд применить последствия недействительности ничтожной сделки – договора раздела общего имущества между супругами от <Дата>, признав личной собственностью Петрова О.А. здание и земельный участок по адресу: <адрес>, а также земельный участок по адресу: <адрес>Б; признать совместно нажитым имуществом сторон здание по адресу: <адрес>Б, здание и земельный участок по адресу: <адрес>, транспортные средства <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты><данные изъяты> года выпуска; произвести раздел совместно нажитого имущества, признав за Петровым О.А. право собственности на 1/2 доли в праве собственности на здание по адресу: <адрес>Б, здание и земельный участок по адресу: <адрес>, транспортные средства <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, признать за Вервеиной Н.А. право собственности на 1/2 доли в праве собственности на здание по адресу: <адрес>Б, транспортное средство SUZUKI KIZASHI, 2011 года выпуска; взыскать с истца в пользу ответчика денежную компенсацию в размере 745 959,03 рублей; признать за Вервеиной Н.А. право собственности на 1/2 доли в праве собственности на земельный участок по адресу: <адрес>Б, взыскав с неё денежную компенсацию в размере 1 214 970,17 рублей; произвести зачет подлежащих взысканию денежных сумм, окончательно взыскав с Вервеиной Н.А. в пользу Петрова О.А. денежную компенсацию в размере 469 011,14 рублей (т.1 л.д.3-7).

В ходе рассмотрения дела истец заявленные требования неоднократно уточнял, в окончательной редакции просил суд: признать ничтожной сделкой договор раздела общего имущества между супругами от <Дата> и применить последствия недействительности ничтожной сделки; признать совместно нажитым имуществом Петрова О.А. и Вервеиной Н.А.: земельный участок и здание, расположенные по адресу: <адрес>, земельный участок и здание, расположенные по адресу: <адрес>Б; земельный участок и здание, расположенные по адресу: <адрес>, транспортные средства <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, определив доли супругов равными; произвести раздел совместно нажитого имущества, признав право собственности Петрова О.А. на следующее имущество: земельный участок и здание, расположенные по адресу: <адрес>, земельный участок и здание, расположенные по адресу: <адрес>, транспортные средства <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска; признать за Вервеиной Н.А. право собственности на следующее имущество: земельный участок и здание, расположенные по адресу: <адрес>Б, транспортное средство <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска; взыскать с ответчика в пользу истца денежную компенсацию за превышение стоимости передаваемого имущества в размере 1 579 881,15 рублей, а также сумму неосновательного обогащения в виде арендных платежей по зданию по адресу: <адрес> в размере 3 657 209 рублей (т.2 л.д.18-22, л.д.154-158, л.д.160-164).

Определением суда от <Дата> к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечена нотариус Борзинского нотариального округа Большухина Н. Н. (т.2 л.д.13-14).

Судом постановлено приведенное выше решение (т.3 л.д.232-240).

В апелляционной жалобе истец Петров О.А. и его представитель по доверенности Романенко Н.И. просят решение суда в части отказа в удовлетворении требований истца отменить, принять в данной части новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме. Считают, что судом неверно определены фактические обстоятельства дела, не дана надлежащая оценка представленным истцом доказательствам, а также пояснениям истца, не применены подлежащие применению нормы материального права. Указывают, что здание по адресу: <адрес>, построенное и введенное в эксплуатацию в 2011 году за счет средств ООО «Союз», является личным имуществом Петрова О.А. Договор купли-продажи от <Дата>, согласно которому ООО «Союз» продало Петрову О.А. здание и участок по адресу: <адрес>, не меняет режим данных объектов, поскольку они не строились и не приобретались на общие средства. По сути, договор являлся безвозмездным, его целью являлся вывод имущества из собственности юридического лица, которое было ликвидировано <Дата>. Выражают несогласие с выводом суда о недоказанности истцом факта безвозмездности указанной сделки. Указывают, что истец, являвшийся на момент совершения сделки директором и единственным учредителем продавца ООО «Союз» и одновременно покупателем, в ходе рассмотрения дела пояснял о безвозмездности сделки. Кроме того, в деле отсутствуют документальные доказательства возмездности сделки. Земельный участок, площадью <данные изъяты> кв.м, на котором расположены оба спорных здания (<адрес> и 7Б) был приобретен ООО «Союз» в собственность за плату на основании договора купли-продажи земельного участка от <Дата>. Условиями оспариваемого договора от <Дата> не предусмотрено признание указанного имущества (двух зданий и двух земельных участков) общей совместной собственностью, равно как и изменение статуса личного имущества истца. Отмечают, что отсутствуют основания, по которым произведена оценка спорного имущества в договоре раздела. Из буквального прочтения договора следует, что имущество стороны оценили в 1 000 000 рублей, однако в материалах дела имеются доказательства, согласно которым стоимость имущества составила более 30 000 000 рублей. В договоре указано, что имущество разделено в соответствии с его стоимостью, однако такая стоимость не указана. Суд, в нарушение процессуальных норм не вынес на обсуждение сторон вопрос об определении рыночной стоимости объектов на дату сделки и на дату рассмотрения спора по существу. Согласно справкам о средней рыночной стоимости объектов, на дату заключения оспариваемого договора стоимость объектов составила 35 168 000 рублей. Учитывая размер компенсации в сумме 500 000 рублей, истец лишился ликвидного имущества на сумму 17 084 000 рублей. По состоянию на август 2021 года рыночная стоимость объектов составила 70 295 000 рублей. Указывают, что отсутствуют надлежащие доказательства, подтверждающие факт передачи ответчиком истцу суммы компенсации разделенного имущества. Отмечают, что между сторонами подписан именно договор раздела общего имущества между супругами, а не брачный договор. В решении суд не разделяет указанные понятия. Только при заключении брачного договора можно изменять режим личного и общего имущества супругов. Раздел же совместно нажитого имущества предполагает получение супругом, которому выделена меньшая по размеру доля или не передано имущество в натуре, соразмерной компенсации. В данном случае истец лишился всего имущества без предоставления компенсации, соразмерной стоимости делимого имущества. Кроме того, при разделе общего имущества предметом сделки может являться лишь общее имущество супругов, приобретенное ими во время брака за счет совместно нажитых средств. В оспариваемой сделке здание и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>, не могут являться предметом договора, поскольку истцом представлены достаточные, допустимые и относимые доказательства, подтверждающие, что данное имущество является его личным имуществом. Отмечают, что в случае отождествления судом понятий «договора раздела общего имущества» и «брачного договора», обязательно должны быть применены пункт 3 статьи 42 и пункт 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации, поскольку очевидно, что условиями договора супруг поставлен в крайне неблагоприятное положение. Совершая сделку <Дата>, ответчик злоупотребила доверием своего супруга, который, подписывая договор, полагал, что объекты недвижимого имущества будут оформлены на имя жены, он не знал, что лишается права собственности и объекты становятся личной собственностью ответчика. Истец существенно заблуждался относительно правовой природы сделки, о чем неоднократно говорил в судебных заседаниях. В связи с этим, данная сделка является недействительной по основаниям, предусмотренным статьей 178 Гражданского кодекса Российской Федерации. Кроме того, Вервеина Н.А. при склонении супруга к совершению сделки явно злоупотребила своим правом, поскольку все недвижимое имущество, являющееся источником дохода, стало её личной собственностью. Истец лишен своей доли собственности в этом имуществе, а его дети от первого брака лишены возможности наследования его доли, чем нарушены их права. Указывают, что оспариваемая сделка фактически сторонами не была исполнена, поскольку истец продолжал владеть и пользоваться имуществом до середины августа 2020 года. Обращают внимание на то, что истец фактически узнал о нарушении своих прав только в период с 15 по <Дата>, когда начал собирать арендные платежи с арендаторов зданий. Считают, что срок исковой давности для предъявления требований о признании договора недействительным должен исчисляться именно с августа 2020 года. Суд не проанализировал и не дал надлежащей правовой оценки пояснениям о том, что истец подписывал договор, находясь в кабинете у нотариуса один, без паспорта. При этом, никто ему не разъяснил, что он лишается права собственности на объекты, никакой компенсации ему не передавалось. Выражают несогласие с выводом суда о том, что если истцом не оспаривались действия нотариуса, то они являются законными. Для признания нотариально удостоверенной сделки недействительной не требуется обжалование действий нотариуса. В результате совершения оспариваемой сделки истец лишился всего имущества, всех активов, от эксплуатации которых он и его семья получали стабильный ежемесячный доход. Выражают несогласие с выводами суд о недоказанности того, что истец пребывает в неблагоприятном положении из-за существенного ухудшения имущественного положения вследствие заключения спорного договора. Указывают, что в материалах дела имеются доказательства, подтверждающие отсутствие в собственности истца какой-либо недвижимости, а также статуса индивидуального предпринимателя. Обращают внимание суда на то, что имущественное положение и доходы истца ухудшились по сравнению с периодом времени до заключения договора о разделе общего имущества, однако суд посчитал эти обстоятельства не установленными. Истец неоднократно указывал, что доходы, получаемые от сдачи в аренду двух торговых зданий, были единственным источником его дохода и дохода его семьи. Суд не дал надлежащей правовой оценки доводам истца о том, что фактическое совместное проживание между истцом и ответчиком прекращено с конца августа 2020 года. Данные доводы были признаны стороной ответчика и не оспаривались ею. Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий её недействительности составляет один год. Требования о признании сделки недействительной по основаниям пребывания истца в неблагоприятном положении из-за существенного ухудшения имущественного положения, заявлены в пределах срока. Считают необоснованным вывод суда о том, что требования истца о взыскании с ответчика неосновательного обогащения в виде арендных платежей с помещений здания по адресу: <адрес>, не подлежат удовлетворению. Суд руководствовался формальным подходом, сославшись на то, что брак между сторонами расторгнут <Дата> и все доходы являются совместно нажитым имуществом. Между тем, проживание и фактически брачные отношения между сторонами прекращены с конца августа 2020 года. Период, за который истец просил взыскать сумму обогащения, начинает течь после указанной даты, с <Дата> (т.4 л.д.1-4).

В дополнениях к апелляционной жалобе истец Петров О.А. и его представитель по доверенности Романенко Н.И. указывают, что сведения, содержащиеся в протоколе судебного заседания от <Дата>, не соответствуют ходу судебного разбирательства. Так, судом не были исследованы письменные доказательства. В других судебных заседаниях суд также не исследовал письменные материалы дела. С учетом заявленных требований, по настоящему делу юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством являлось выяснение вопроса о действительной воле сторон, совершающих сделку, с учетом цели договора и его правовых последствий. Вместе с тем, суд данное обстоятельство фактически не выяснял, ограничившись лишь формальной оценкой содержания договора. Судом не учтено, что в нарушение норм Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, истец при подписании договора находился в кабинете у нотариуса один, без супруги, без паспорта, содержание договора ему не зачитывалось и не разъяснялось, компенсацию он не получал. До подписания договора истец у нотариуса не был, его действительную волю на совершение данной сделки никто не устанавливал, никакой оценки имущества не проводилось. При рассмотрении дела нарушен принцип равноправия сторон, поскольку представленные истцом доказательства проигнорированы, в то время как пояснения стороны ответчика и третьего лица были положены в основу решения суда без приведения мотивов. Обстоятельства, на которые Петров О.А. ссылался в обоснование иска, не вошли в предмет доказывания и остались без правовой оценки суда. Судом не дана оценка доводам истца о том, что до конца августа 2020 года Петров О.А. продолжа владеть и пользоваться спорными зданиями и участками, осуществлял их эксплуатацию и ремонт. В результате заключения спорного договора истец фактически остался без средств к существованию, поскольку ранее в 2011 году он переоформил на супругу дом по соглашению о разделе совместно нажитого имущества (т.4 л.д.71-72).

В возражениях на апелляционную жалобу ответчик Вервеина Н.А. просит решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения (т.4 л.д.27-30).

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Петров О.А. и его представитель по доверенности Романенко Н.И. доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней поддержали в полном объеме, просили решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований отказать, удовлетворить исковые требования в полном объеме.

Ответчик Вервеина Н.А. о дате, времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом, в судебное заседание не явилась, направила своего представителя.

Представитель ответчика Вервеиной Н.А. по доверенности Макаров А.В. в судебном заседании суда апелляционной инстанции просил решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Третье лицо нотариус Борзинского нотариального округа Забайкальского края Большухина Н.Н. о дате, времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом, в судебное заседание не явилась, направила заявление с просьбой о рассмотрении дела без её участия.

На основании статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся участников процесса.

Проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы на основании части 1 статьи 327.1 ГПК РФ, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, возражения на апелляционную жалобу, выслушав пояснения участвующих в деле лиц, судебная коллегия приходит к следующему.

Пунктом 1 статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если брачным договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

В соответствии с пунктом 1 статьи 33 Семейного кодекса Российской Федерации законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности.

Согласно статье 34 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. Право на общее имущество супругов принадлежит также супругу, который в период брака осуществлял ведение домашнего хозяйства, уход за детьми или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного дохода.

Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью (пункт 1 статьи 36 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов.

Общее имущество супругов может быть разделено между супругами по их соглашению. Соглашение о разделе общего имущества, нажитого супругами в период брака, должно быть нотариально удостоверено (пункт 2 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 3 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации в случае спора раздел общего имущества супругов, а также определение долей супругов в этом имуществе производятся в судебном порядке.

При разделе общего имущества супругов суд по требованию супругов определяет, какое имущество подлежит передаче каждому из супругов. В случае, если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная или иная компенсация.

Согласно статье 39 Семейного кодекса Российской Федерации при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами (пункт 1). Суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из интересов несовершеннолетних детей и (или) исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, в частности, в случаях, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи (пункт 2). Общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям (пункт 3).

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Петров О.А. и Вервеина Н.А. состояли в зарегистрированном браке с <Дата>, что подтверждается свидетельством о заключении брака (т.1 л.д.47). Брак между Петровым О.А. и Вервеиной Н.А. прекращен <Дата> на основании решения мирового судьи судебного участка № Борзинского судебного района <адрес> от <Дата>, что подтверждается свидетельством о расторжении брака (т.3 л.д.218).

Судом установлено, что в период брака супругами Петровым О.А. и Вервеиной Н.А. приобретено в совместную собственность следующее имущество: здание торгово-развлекательного центра с кадастровым номером № общей площадью <данные изъяты> кв.м, расположенное по адресу: <адрес>, земельный участок с кадастровым номером № площадью <данные изъяты> кв.м, расположенное по адресу: <адрес>, здание торгового центра с кадастровым номером № общей площадью <данные изъяты> кв.м, расположенное по адресу: <адрес>Б, земельный участок с кадастровым номером № площадью <данные изъяты> кв.м, расположенное по адресу: <адрес>Б, здание склада с кадастровым номером № общей площадью <данные изъяты> кв.м, расположенное по адресу: <адрес>, земельный участок с кадастровым номером № площадью <данные изъяты> кв.м, расположенное по адресу: <адрес>, транспортные средства <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, № года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска.

<Дата> между Петровым О.А. и Вервеиной Н.А. был заключен договор раздела общего имущества между супругами, удостоверенный нотариусом Борзинского нотариального округа <адрес>Большухиной Н.Н., по условиям которого стороны произвели раздел имущества, нажитого во время брака. По условиям договора в собственности Вервеиной Н.А. остаются земельный участок и здание, расположенные по адресу: <адрес>, а также земельный участок и здание, расположенные по адресу: <адрес> пришли к соглашению и заверяют, что имущество разделено в соответствии с его стоимостью. Стороны договорились, что компенсация ими определена в сумму 500 000 рублей и Вервеина Н.А. в возмещение полученного имущества оплатила Петрову О.А. в соответствии с его 1/2 долей компенсацию в размере 500 000 рублей при подписании настоящего договора полностью (т.1 л.д.48).

Право собственности Вервеиной Н.А. на вышеназванные объекты недвижимости зарегистрировано в установленном законном порядке <Дата>, что подтверждается выпиской из ЕГРН от <Дата> (т.2 л.д.71-78).

Разрешая спор, оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для признания недействительным договора раздела общего имущества между супругами от <Дата>. При этом, суд исходил из того, что истцом не представлено доказательств мнимости и притворности указанной сделки. По мнению суда, заключая оспариваемый договор, истец действовал добровольно и без принуждения. Доказательств отсутствия намерений заключать спорный договор истцом не представлено, как и не представлено доказательств того, что истец действовал недобровольно при заключении указанного договора. Об изменении объема своих прав и обязанностей по результатам заключения договора истец знал или должен был узнать при его заключении. Судом учтено, что спорный договор был исполнен сторонами, раздел имущества произведен, Вервеина Н.А. зарегистрировала право собственности на указанное в договоре имущество, а Петров О.А. получил от ответчика компенсацию в размере 500 000 рублей. При этом, суд отклонил как несостоятельные доводы истца о том, что он полностью доверял своей супруге, никаких намерений относительно прекращения брака и раздела имущества у него не имелось, спорный договор он подписывал не читая. С учетом изложенного, суд не нашел оснований для признания совместным имуществом и раздела недвижимого имущества, являвшегося предметом оспариваемого договора от <Дата>, а также взыскания с ответчика в пользу истца денежных средств, полученных от аренды помещений в здании по адресу: <адрес> в качестве неосновательного обогащения. Оставшееся имущество, указанное в исковом заявлении, суд признал совместно нажитым и произвел его раздел, выделив в собственность Петрова О.А. земельный участок и здание, расположенные по адресу: <адрес>, транспортные средства <данные изъяты><данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска; а в собственность Вервеиной Н.А. – транспортное средство <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска. Приняв во внимание пояснения стороны ответчика о возможности раздела указанного имущества в таком порядке без каких-либо компенсаций, суд не взыскивал с истца в пользу ответчика денежную компенсацию за превышение стоимости доли в имуществе.

Решение суда обжалуется Петровым О.А. и его представителем Романенко Н.И. в части отказа в удовлетворении требований: о признании ничтожной сделкой договора раздела общего имущества между супругами от <Дата> и применении последствий недействительности ничтожной сделки; о признании совместно нажитым имуществом зданий и земельных участков, расположенных по адресам: <адрес> и <адрес>Б и разделе указанных объектов с взысканием с ответчика в пользу истца денежной компенсации; о взыскании неосновательного обогащения в виде арендных платежей по зданию по адресу: <адрес>.

В части признания совместно нажитым имуществом и раздела земельного участка и здания, расположенных по адресу: <адрес>, а также транспортных средств <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, <данные изъяты>, <данные изъяты> года выпуска, решение суда сторонами не обжалуется, в связи с чем, в соответствии со статьей 327.1 ГПК РФ, предметом проверки суда апелляционной инстанции не является.

Доводы апелляционной жалобы о наличии оснований для признания договора раздела общего имущества между супругами от <Дата> ничтожной сделкой в силу его мнимости, судебная коллегия полагает необоснованными.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Исходя из смысла вышеуказанной нормы материального права, стороны мнимой сделки при ее заключении не имеют намерения устанавливать, изменять либо прекращать права и обязанности, правоотношения между сторонами в рамках такой сделки фактически не возникают.

Таким образом, юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при рассмотрении требования о признании той или иной сделки мнимой, является установление того, имелось ли у каждой стороны сделки намерение заключить соответствующую сделку с целью создать желаемые правовые последствия и реально исполнить эти намерения.

Согласно пункту 2 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации общее имущество супругов может быть разделено между супругами по их соглашению. Целью такого соглашения является изменение правового режима общего имущества супругов с режима совместной собственности на режим личной собственности. При этом, раздел имущества может быть произведен супругами как в период брака, так и после его расторжения.

В силу пункта 2 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Обосновывая свои доводы о мнимости договора от <Дата>, истец ссылался на то, что спорное имущество фактически оставалось в его владении и пользовании до августа 2020 года, при этом, денежная компенсация за указанное в договоре имущество ему ответчиком не передавалась.

Из материалов дела следует, что после заключения оспариваемого договора Вервеина Н.А. зарегистрировала переход к ней права собственности на объекты недвижимого имущества, указанные в договоре.

Сам по себе факт того, что истец продолжал владеть и пользоваться зданиями и земельными участками по адресам <адрес> и <адрес>Б после заключения оспариваемого договора, не подтверждает мнимость сделки, поскольку собственник имущества в силу предоставленных ему законом полномочий, вправе предоставить принадлежащие ему объекты недвижимости во владение и пользование иным лицам. Предоставление Вервиной Н.А. спорных объектов недвижимости во владение и пользование своему супругу Петрову О.А. не свидетельствует о том, что договор раздела общего имущества между супругами от <Дата> не был исполнен.

Указание истца на то, что денежная компенсация в размере 500 000 рублей ему ответчиком не передавалась, не может быть принято во внимание.

Пунктом 3 договора от <Дата> предусмотрено, что компенсация в размере 500 000 рублей оплачена Вервеиной Н.А.Петрову О.А. при подписании настоящего договора полностью.

По общему правилу, установленному в части 1 статьи 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Доказательств, подтверждающих безденежность оспариваемого договора, истцом не представлено. При этом, отсутствие письменных доказательств передачи денежных средств не может свидетельствовать о том, что деньги по договору не передавались, поскольку сами стороны сделки определили, что расчет произведен полностью при подписании договора. Взаимных претензий по поводу исполнения условий договора раздела общего имущества между супругами от <Дата> стороны друг к другу не предъявляли.

При таких обстоятельствах, составление и подписание договора раздела общего имущества между супругами, с учетом факта регистрации перехода к Вервеиной Н.А. права собственности на объекты недвижимости, являющиеся предметом договора, оценивается как достоверное и достаточное доказательство исполнения сторонами условий договора.

Ссылки истца на то, что имущество, являвшееся предметом договора, не оценивалось, его стоимость в договоре не указана, а размер компенсации несоразмерно ниже действительной стоимости объектов недвижимости, не могут быть приняты во внимание в качестве основания для отмены решения суда.

Как следует из пункта 3 договора от <Дата>, стороны пришли к соглашению, что имущество разделено в соответствии с его стоимостью, при этом, компенсация за передаваемое Вервеиной Н.А. имущество определена в размере 500 000 рублей.

В соответствии с частью 1 статьи 8 Федерального закона от <Дата> №135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» проведение оценки общего имущества супругов является обязательным при возникновении спора о его стоимости, в том числе при составлении брачных контрактов и разделе имущества разводящихся супругов по требованию одной из сторон или обеих сторон в случае возникновения спора о стоимости этого имущества.

Таким образом, оценка общего имущества супругов обязательна только при наличии спора о его стоимости. В случае отсутствия спора о стоимости оценка имущества супругов не производится.

Из содержания договора от <Дата> следует, что спор относительно стоимости совместно нажитого имущества у Петрова О.А. и Вервеиной Н.А. отсутствовал, стороны пришли к соглашению, что имущество разделено в соответствии с его стоимостью, компенсация за 1/2 доли имущества, определена в размере 500 000 рублей.

Тот факт, что кадастровая и рыночная стоимость имущества превышает стоимость имущества, определенную сторонами в договоре раздела общего имущества между супругами, не свидетельствует о недействительности сделки, поскольку действующее семейное законодательство при отсутствии спора между супругами не содержит запрета на раздел имущества не в равных долях.

Доводы апелляционной жалобы о том, что здание и земельный участок по адресу: <адрес>, а также земельный участок по адресу: <адрес>Б являются личным имуществом Петрова О.А., в связи с чем, указанные объекты не могли быть предметом договора раздела общего имущества между супругами, являлись предметом оценки суда первой инстанции, оснований не согласиться с которой судебная коллегия не усматривает.

Как верно указано судом, здание и земельный участок по адресу: <адрес> перешли в собственность истца в период брака на основании договора купли-продажи от <Дата>, заключенному с ООО «Союз», в связи с чем, данные объекты являются совместной собственностью супругов. В силу пункта 2 статьи 11.4 Земельного кодекса Российской Федерации при разделе земельного участка у его собственника возникает право собственности на все образуемые в результате раздела земельные участки. Следовательно, образованный в результате раздела земельного участка по адресу: <адрес> в 2016 году земельный участок по адресу: по адресу: <адрес>Б также перешел в совместную собственностью супругов.

Доводы истца о том, что по договору купли-продажи от <Дата> денежные средства им продавцу не передавались, являются бездоказательными и противоречат содержанию договора, из которого следует, что денежные средства за здание и земельный участок получены ООО «Союз» от Петрова О.А. до подписания договора наличным путем (т.1 л.д.130-131).

С учетом изложенного, оснований полагать, что здание и земельный участок по адресу: <адрес>, а также земельный участок по адресу: <адрес>Б являются личным имуществом Петрова О.А. не имеется.

Кроме того, судебная коллегия учитывает, что в ходе рассмотрения дела Петров О.А. изменял свои исковые требования, в последних уточнениях он не заявлял о необходимости признания вышеназванного имущества своей личной собственностью, а просил признать его совместно нажитым имуществом супругов (т.2 л.д.160-164).

Поскольку в силу положений части 3 статьи 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям, оснований для признания здания и земельного участка по адресу: <адрес>, а также земельного участка по адресу: <адрес>Б личным имуществом Петрова О.А. у суда первой инстанции не имелось.

При изложенных выше обстоятельствах, доводы истца о том, что вышеназванное имущество не могло быть предметом договора от <Дата>, режим личного имущества истца мог быть изменен только брачным договором, судебной коллегией отклоняются.

Вопреки доводам апелляционной жалобы оснований для применения положений пункта 3 статьи 42 и пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации, регламентирующих вопросы содержания брачного договора и признания его недействительным, у суда не имелось, поскольку оспариваемый договор от <Дата> не является брачным договором.

Ссылка в жалобе на то, что условиями оспариваемого договора истец поставлен в крайне неблагоприятное положение правового значения не имеет, поскольку указанное обстоятельство может служить основанием для признания судом недействительным брачного договора, а не соглашения о разделе общего имущества, нажитого супругами.

Доводы апелляционной жалобы о том, что истец существенно заблуждался относительно правовой природы сделки, поскольку подписывая договор от <Дата>, он полагал, что объекты недвижимого имущества будут оформлены на имя жены, он не знал, что лишается права собственности и объекты становятся личной собственностью ответчика, а также доводы о том, что сделка совершена Петровым О.А. на крайне невыгодных для него условиях, основанием для отмены решения суда служить не могут.

Согласно пункту 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку (пункт 2 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации)

В силу пункта 3 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка на крайне невыгодных условиях, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Несмотря на то, что в качестве основания для признания договора от <Дата> истцом был указан пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающий положения о ничтожности мнимой сделки, Петров О.А. в исковом заявлении ссылался также на то, что он заблуждался относительно предмета и природы сделки, а также на то, что договор заключен на крайне невыгодных для него условиях (т.1 л.д.5 оборот). Таким образом, фактически истцом приводились дополнительные основания для признания сделки недействительной, предусмотренные статьей 178 и пунктом 3 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно правовой позиции, изложенной в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № (2015), утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ <Дата>, при рассмотрении дела суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное в ч.1 ст.46 Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным.

Таким образом, при рассмотрении настоящего дела суд обязан был исследовать по существу все фактические обстоятельства с учетом доводов истца и возражений сторон спора и не вправе был ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, приведенной в исковом заявлении Петрова О.А. в отрыве от фактических оснований его иска, подпадающих под действие статьи 178 и пункта 3 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем, выводов относительно наличия или отсутствия оснований для признания договора от <Дата> недействительным по основаниям, предусмотренным вышеназванными нормами, обжалуемый судебный акт не содержит.

Из содержания статьи 178 и пункта 3 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что сделка, совершенная под влиянием существенного заблуждения и кабальная сделка могут быть признаны недействительными в силу их оспоримости.

Согласно пункту 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Течение срока исковой давности по требованию о признании недействительной сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения (статья 178 Гражданского кодекса Российской Федерации) начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Поскольку из содержания договора раздела общего имущества между супругами от <Дата> можно установить его предмет и правовую природу, моментом начала течения срока исковой давности по требованию о признании данного договора недействительным по мотиву заблуждения в отношении предмета и природы сделки является дата его подписания.

Сделка, заключенная с нарушением запретов, установленных пунктом 3 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, является оспоримой и срок течения исковой давности по требованию потерпевшего о признании ее недействительной начинает течь с момента, как потерпевший узнал либо должен был узнать о кабальности данной сделки. В данном случае истец, утверждающий, что заключил сделку на крайне невыгодных для себя условиях и в результате стечения тяжелых обстоятельств, чем воспользовалась другая сторона, знал о существовании этих обстоятельств непосредственно в момент заключения сделки. Следовательно, годичный срок исковой давности для признания ее недействительной по данному основанию подлежит исчислению с даты её заключения, то есть с <Дата>.

Петров О.А. узнал о заключении договора раздела общего имущества между супругами в день его подписания, то есть <Дата>. Иск подан им в суд <Дата> (т.1 л.д.3).

В ходе рассмотрения дела представителем ответчика Вервеиной Н.А. по доверенности Макаровым А.В. было сделано заявление о пропуске истцом годичного срока исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной (т.2 л.д.7).

Согласно пункту 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Ввиду того, что истцом пропущен срок исковой давности по требованию о признании недействительным договора от <Дата> по мотиву совершения указанной сделки под влиянием существенного заблуждения (статья 178 Гражданского кодекса Российской Федерации) и по мотиву заключения сделки на крайне невыгодных для себя условиях (пункт 3 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации), а представителем ответчика заявлено о применении последствий пропуска такого срока, судебная коллегия приходит к выводу о невозможности признания оспариваемого договора недействительным по изложенным выше основаниям ввиду пропуска истцом годичного срока исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий её недействительности.

При этом, доводы жалобы о том, что истец фактически узнал о нарушении своих прав только в период в августе 2020 года, когда начал собирать арендные платежи с арендаторов зданий, в связи с чем, срок исковой давности для предъявления требований о признании договора недействительным должен исчисляться с этого времени, судебная коллегия полагает несостоятельными, основанными на неверном толковании норм материального права о начале течения сроков исковой давности.

Доводы апелляционной жалобы о злоупотреблении правом со стороны Вервеиной Н.А., которая склонила супруга к совершению сделки, по которой все недвижимое имущество, являющееся источником дохода, стало её личной собственностью, не могут быть приняты во внимание.

Из содержания статей 7, 38 Семейного кодекса Российской Федерации следует, что супруги вправе изменять режим совместной собственности имущества, нажитого в браке, включать в соглашение о разделе имущества любые, не противоречащие закону условия. Действующее семейное законодательство не содержит запрета на неравнозначный раздел имущества между супругами при наличии на этого их обоюдного согласия. Принимая во внимание, что Петров О.А. добровольно подписал соглашение о разделе имущества, предусматривающее переход к ответчику права собственности на земельные участки и расположенные на них торговые центры с выплатой истцу денежной компенсации в размере 500 000 рублей, оснований полагать, что Вервеина Н.А. осуществила действия, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, не имеется.

Ссылка в жалобе на то, что решением суда нарушены права детей истца от первого брака, которые лишены возможности наследования его доли в совместно нажитом имуществе, является несостоятельной. Наличие у предполагаемых наследников в будущем права наследования не может служить основанием для ограничения правомочий предполагаемого наследодателя как собственника на распоряжение своим имуществом, в том числе, посредством заключения соглашения о разделе совместно нажитого имущества.

Доводы апелляционной жалобы о том, что в нарушение норм Основ законодательства Российской Федерации о нотариате истец подписывал договор, находясь в кабинете у нотариуса один, без паспорта, содержание договора не зачитывалось и не разъяснялось, денежная компенсация Петрову О.А. не передавалось, являются бездоказательными.

Из отзыва нотариуса Большухиной Н.Н. на исковое заявление следует, что в декабре 2018 года к ней обратились Петров О.А. и Вервеина Н.А. за удостоверением договора о разделе общего имущества между супругами. Сторонами был предоставлен пакет документов, необходимый для заключения указанного договора. На момент заключения договора никаких разногласий и споров при обсуждении всех пунктов договора между супругами не было, заключение договора было их обоюдным желанием. Договор составлен в соответствии с волеизъявлением сторон, они ознакомились с проектом договора, пояснили, что понимают его содержание и смысл, а также разъяснения нотариуса о правовых последствиях совершаемой ими сделки, и что условия сделки соответствуют действительным намерениям сторон, а также о том, что информация, установленная нотариусом со слов сторон, внесена в текст сделки верно. После прочтения текста договора, обсуждения его содержания, разъяснений нотариуса о правовых последствиях совершаемой сторонами сделки, казанный договор раздела имущества между супругами был пописан сторонами и удостоверен в установленном законодательством порядке. По заверению сторон на момент заключения сделки договора о разделе имущества между супругами каких-либо претензий и неисполненных обязательств по отношению друг к другу супруги не имели (т.3 л.д.169).

У судебной коллегии не имеется оснований не доверять объяснениям нотариуса Большухиной Н.Н., поскольку данных, свидетельствующих о её заинтересованности в исходе дела, не установлено.

Ссылки в жалобе на то, что у истца не имеется в собственности какой-либо недвижимости, он не является индивидуальным предпринимателем, его имущественное положение и доходы ухудшились по сравнению с периодом времени до заключения договора о разделе общего имущества, доходы, получаемые от сдачи в аренду двух торговых зданий, были единственным источником его дохода и дохода его семьи, не опровергают правильности выводов суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для признания недействительным договора раздела общего имущества между супругами от <Дата>.

То обстоятельство, что в 2011 году истец переоформил на супругу дом по соглашению о разделе совместно нажитого имущества, не свидетельствует о недействительности договора от <Дата>, а лишь подтверждает, что ранее стороны уже производили раздел совместного имущества. При этом, оформленный на имя Вервеиной Н.А. дом не являлся предметом настоящего спора.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, момент прекращения совместного проживания истца с ответчиком правового значения не имеет.

Установление же факта прекращения брачных отношений в августе 2020 года, как на то указывал истец, не свидетельствует о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца неосновательного обогащения в виде арендных платежей с помещений здания по адресу: <адрес>, полученных с <Дата>.

В силу положений статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации доходы, полученные от предпринимательской деятельности по сдаче в аренду помещений по вышеназванному адресу в период брака, являлись совместно нажитым имуществом обоих супругов, несмотря на то, что по условиям договора от <Дата> данное имущество стало личной собственностью Вервеиной Н.А.

Поскольку доказательств того, что полученные до августа 2020 года денежные средства были присвоены ответчиком, а не потрачены на нужды семьи, истцом не представлено, а также с учетом того, что вырученные от сдачи аренды личного имущества после фактического прекращения брачных отношений денежные средства не могут считаться совместно нажитым имуществом супругов, оснований для взыскания с Вервеиной Н.А. неосновательного обогащения не имелось.

Доводы апеллянтов о том, что сведения, содержащиеся в протоколе судебного заседания от <Дата>, не соответствуют ходу судебного разбирательства, основанием к отмене решения суда служить не могут.

Вопреки доводам жалобы, из содержания аудиозаписи хода судебного заседания от <Дата> (т.3 л.д.220) следует, что судом исследовались письменные доказательства. При этом, оглашение документов производилось в иной последовательности, нежели это отражено в протоколе судебного заседания (т.3 л.д.223-230). Вместе с тем, замечания на протокол судебного заседания в порядке, предусмотренном статьей 231 ГПК РФ, сторонами не подавались.

Судебная коллегия полагает, что вышеназванное процессуальное нарушение не может служить основанием для отмены обжалуемого судебного акта, поскольку в силу положений части 6 статьи 330 ГПК РФ правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям.

Ссылка истца и его представителя на несоответствие резолютивной части решения суда резолютивной части судебного акта, оглашенной в судебном заседании, также не может быть положена в основу для отмены решения суда.

Как следует из материалов дела, резолютивная часть судебного акта, оглашавшаяся в судебном заседании (т.3 л.д.231) дословно совпадает с резолютивной частью мотивированного решения суда (т.3 л.д.232-240).

При прослушивании аудиозаписи хода судебного заседания от <Дата> (т.3 л.д.220) установлено, что объявленная в судебном заседании резолютивная часть решения суда незначительно отличается от резолютивной части судебного акта в письменном виде. Так, в судебном акте указано «передать в собственность Петрова…», «передать в собственность Вервеиной…», тогда как судом было оглашено «признать право собственности Петрова…», «признать право собственности Вервеиной…».

Кроме того, во вводной части судебного акта предмет спора отражен несколько иначе, чем было оглашено судом. Так, в судебном акте указано «о применении последствий недействительности ничтожной сделки, признании имущества личной собственностью, разделе совместно нажитого имущества», тогда как судом было оглашено «о разделе совместно нажитого имущества, о признании договора раздела общего имущества ничтожной сделкой».

Вышеназванные несоответствия не влияют на существо постановленного судебного акта, не изменяют содержание принятого решения суда и могут быть расценены как описки, возможность устранения которых предусмотрена статьей 200 ГПК РФ.

Довод апелляционной жалобы о нарушении судом принципа равноправия сторон, является необоснованным. Оценка доказательств по правилам статьи 67 ГПК РФ на предмет их относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности достаточности относится к обязанности суда, разрешающего дело по существу, непринятие позиции стороны либо критическое отношение к такой позиции и представленным стороной доказательствам не свидетельствует о нарушении принципов состязательности и равноправия, а также о допущенной процессуальной ошибке.

Учитывая изложенное, решение суда вынесено законно и обоснованно, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Борзинского городского суда Забайкальского края от <Дата> оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано или опротестовано в кассационном порядке в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции (г.Кемерово) в срок, не превышающий трех месяцев со дня вступления в законную силу судебного постановления путем подачи кассационных жалобы, представления через суд первой инстанции.

Председательствующий: Кожина Е.А.

Судьи: Кардаш В.В.

Трифонов В.А.

Апелляционное определение изготовлено в окончательной форме <Дата>.