Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, ООО «ПКК-44», ФИО3 о признании договора и дополнительного соглашения к нему недействительными, взыскании денежных средств

по апелляционной жалобе истца ФИО1 на решение Промышленного районного суда города Смоленска от 02 марта 2020 года.

Заслушав доклад судьи Чеченкиной Е.А., объяснения представителя истца ФИО1- ФИО4, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика ФИО2- ФИО5, возражавшего в удовлетворении жалобы,

у с т а н о в и л а :

ФИО1, уточнив исковые требования, обратилась в суд с иском к ФИО2, ООО «ПКК-44», ФИО3 о признании договора уступки права требования (цессии) недействительным, указав в обоснование заявленных требований, что 20.10.2010 между истицей и ООО «ПКК-44» в лице генерального директора ФИО3 заключен предварительный договор о намерениях передачи ФИО1 в пользование, а впоследствии - в собственность земельного участка <данные изъяты>, стоимостью 3 800 000 руб. Вступившим в законную силу решением Смоленского районного суда Смоленской области от 29.12.2014 со ФИО1 в пользу ООО «ПКК-44» во исполнение обязательств по договору взысканы денежные средства в сумме 2 200 000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 568 333 руб. 33 коп., проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму 2 200 000 руб., начиная с 07.02.2014 по день возврата суммы долга, а также судебные расходы по уплате госпошлины в размере 19 200 руб. В рамках процедуры банкротства конкурсным управляющим ООО «ПКК-44» - Воробьевой О.В. по результатам торгов на электронной площадке с победителем торгов ФИО6 18.05.2016 заключен договор № 1 уступки права требования ООО «ПКК-44» на получение со ФИО1 денежных средств в размере 2 931 296 руб. 80 коп., на основании которого к ФИО6 в полном объеме перешло право требования денежных средств, взысканных по решению Смоленского районного суда Смоленской области от 29.12.2014.

Впоследствии 21.11.2016 между ФИО6 (цедент) и ФИО1 (цессионарий) заключен договор уступки прав требования (цессии) № 21112016-Арх, согласно которому истица за 100 000 руб. приняла у ФИО6 право требования к самой себе, возникшее на основании вышеуказанного решения суда.

Вместе с тем, после того, как ФИО6 отказался продавать задолженность заинтересованному лицу - Б., который, по утверждению ФИО6, хотел выкупить долг для ФИО3, в Смоленский районный суд Смоленской области в 2016 году от ФИО2 поступило заявление о замене взыскателя ООО «ПКК-44» на правопреемника ФИО2 В обоснование замены взыскателя суду был представлен договор цессии, заключенный задним числом - 30.12.2014 между ООО «ПКК-44» и ФИО2, в соответствии с которым ООО «ПКК-44» в лице генерального директора ФИО3 (цедент) уступило, а ФИО2 (цессионарий) принял принадлежащее ООО «ПКК-44» право требования по вышеуказанному предварительному договору о намерении 20.10.2010, заключенному между ООО «ПКК-44» и ФИО1

Полагая данный договор цессии между ООО «ПКК-44» и ФИО2 от 30.12.2014 недействительным, ФИО1 оспорила данную сделку, однако, вступившим в законную силу решением Промышленного районного суда г. Смоленска от 14.02.2018 в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано. Поскольку обстоятельства заключения сделки задним числом ранее не были приведены в качестве основания иска и судом не рассматривались, ФИО1 вновь обратилась в суд с настоящими требованиями о признании договора цессии от 30.12.2014 недействительной (мнимой) сделкой- по иным основаниям.

В обоснование требований ссылается на то, что спорный договор не предъявлялся в суд в качестве доказательств ранее 2016 года, не смотря на то, что многочисленные судебные разбирательства с участием истца и ответчика имели место в период с 2014 по 2016 год, на пояснения ФИО6 о неудачных попытках доверенных лиц ответчика ФИО3 выкупить задолженность ФИО1, полагает, что у ответчиков необходимость заключения договора цессии, датированного 30.12.2014, возникла только в 2016 году, после того, как стало очевидно, что ФИО6 отказывается перепродать ФИО3 право требования к ФИО1

Оспариваемое дополнительное соглашение от 12.01.2015 к спорному договору цессии от 30.12.2014, суть которого заключается в поименовании генерального директора ФИО3 ликвидатором ООО ПКК-44», также полагает заключенным «задним числом», поскольку его копия была представлена ответчиком впервые лишь в 2018 году в материалы гражданского дела №2-133/2018 в Промышленный районный суд г. Смоленска по иску ФИО1 о признания договора цессии от 30.12.2014 недействительным, после того, как стороной истца ФИО1 в судебном разбирательстве было отмечено, что спорный договор цессии заключен неуполномоченным лицом ООО ПКК-44» - ФИО3, полномочия которого как генерального директора в период заключения договора в силу закона были прекращены.

Истец также отмечает, что, несмотря на наличие, якобы, заключенного в 2014 году спорного договора цессии и перехода прав требования долга к ФИО2, все взыскания по исполнительному производству в период с 18.08.2015 по 29.06.2016 со ФИО1 производились по заявлению и в пользу взыскателя ООО «ПКК-44», а не ФИО2, что также подтверждает факт отсутствия договора цессии на дату его заключения - в 2014 году. Квитанция же ООО «ПКК-44» от 30.12.2014 о внесении ФИО2 в кассу общества 800 000 руб. не может служить надлежащим доказательством принятия обществом от ФИО2 указанных денежных средств, поскольку не является документом строгой отчетности, а сам приходно-кассовый ордер, кассовая книга и журнал ордера № 51, которыми могло достоверно быть подтверждено получение денежных средств обществом, ответчиками не представлены. Также вызвала сомнение у истца и подлинность подписей сторон в договоре цессии от 30.12.2014, акте приема-передачи и дополнительном соглашении, так как, по мнению истца, они не соответствуют истинным подписям сторон по делу.

Поскольку имущественные права согласно ст. 128 ГК РФ относятся к имуществу юридического лица, истец считает, что при заключении оспариваемого договора цессии также были нарушены положения п. 4 ст. 63 ГК РФ, так как заключенный ликвидатором договор уступки права требования, принадлежащего ликвидируемому юридическому лицу, без проведения торгов в отношении имущества стоимостью более 100 000 рублей и до завершения расчетов с кредиторами, является недействительным.

Просила суд признать недействительным договор цессии от 30.12.2014 между ООО «ПКК-44» и ФИО2, акт приема-передачи от 30.12.2014 к договору цессии от 30.12.2014 и дополнительное соглашение к договору от 12.01.2015; применить последствия недействительности сделки: взыскать с ФИО2 в свою пользу денежные средства в сумме 1 219 177,06 руб., а также судебные расходы по оплате судебной экспертизы в сумме 100 000 руб. (т.1 л.д.4-9, 106-112, т.2 л.д.70-77).

В судебное заседание, будучи надлежащим образом извещенной о дате и времени его проведения, истица ФИО1 не явилась, явку своего представителя не обеспечила. Ранее в судебных заседаниях истец и ее представитель ФИО4 исковые требования поддерживали.

Представители ответчика ФИО2 - ФИО5, ФИО7 исковые требования не признали, просили в их удовлетворении отказать, ссылались на вступившее в законную силу решение Промышленного районного суда г. Смоленска от 14.02.2018 по делу №2-133/2018, которым, по их мнению, установлено, что 30.12.2014г. ООО «ПКК-44» (цедент) в лице генерального директора ФИО3 заключило с ФИО2 (цессионарий) договор уступки права требования (цессии), на основании которого цедент уступил, а цессионарий принял принадлежащее ООО «ПКК-44» право требования по предварительному договору о намерениях по передаче индивидуального жилого дома от 20.10.2010г., заключенному между цедентом и должником ФИО1, и в соответствии с решением Смоленского районного суда Смоленской области от 29.12.2014г. по гражданскому делу № 2-62/2014. Оплата по договору цессии 800 000 руб. произведена ФИО2 в полном объеме в кассу ООО «ПКК-44». Указывает на отсутствие у ФИО1 субъективного права оспаривать данную сделку, поскольку уступка ФИО6 была уже после заключения оспариваемого договора (т.1 л.д. 74-75, т.3 л.д.70-72).

Третье лицо ФИО6 просил рассмотреть дело в его отсутствие в связи с отдаленностью проживания- в г.Архангельске. Выразил письменно свою позицию, указав, что на электронных торгах по реализации имущества в рамках процедуры банкротства ООО «ПКК-44» приобрел долг ФИО1 перед ООО «ПКК-44», заключив 18.05.2016 договор уступки права требования № 1 с ООО «ПКК-44» в лице конкурсного управляющего Воробьевой О.В., на основании которого к нему, ФИО6, перешло в полном объеме право требования (дебиторская задолженность) ООО «ПКК-44» на получение со ФИО1 денежных средств в сумме 2 931 296 руб. 80 коп. Впоследствии он, ФИО6, переуступил ФИО1 данное право требования (цессии) к самой себе, заключив с ней 21.11.2016 договор цессии № 21112016-Арх (т.1 л.д.104, 105).

Представитель ответчика ООО «ПКК-44», ответчик ФИО3, а также третьи лица: конкурсный управляющий Воробьева О.В., конкурсный управляющий ФИО8 в судебное заседание не явились по неизвестной суду причине, о времени и месте рассмотрения дела извещены своевременно и надлежащим образом.

Решением Промышленного районного суда города Смоленска от 02 марта 2020 года в удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2, ООО «ПКК-44», ФИО3 о признании договора и дополнительного соглашения к нему недействительными, взыскании денежных средств отказано.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней, поданных представителем истца ФИО1 - ФИО4, просит решение суда отменить, как незаконное и необоснованное. Полагает, что судом, вопреки требованиям гражданского процессуального законодательства, не принято во внимание заключение судебной экспертизы квалифицированного эксперта ООО «Межрегиональная экономико-правовая коллегия» ФИО9, предупрежденного об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, которым даны ответы на все поставленные судом вопросы, однако судом ошибочно в основу судебного постановления положена рецензия специалиста ФИО10, которым экспертиза не проводилась, не имеющим квалификации для проведения данного рода экспертиз. Повторная экспертиза фактически не проведена, поскольку применяемые экспертами методики не позволяют провести исследование по истечении 2-х лет после выполнения подписи, и не опровергает выводы эксперта ООО «Межрегиональная экономико-правовая коллегия» ФИО9 Своим бездействием по непредставлению по запросу суда подлинников спорных документов для проведения экспертизы, ответчики, таким образом, длительное время уклонялись от ее проведения. Также ссылается на ненадлежащее извещение и необоснованное рассмотрение дела в отсутствие представителя истца.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу, подданных представителем ответчика ФИО7, ФИО2 указывает на необоснованность ее доводов, полагает правильным вывод суда относительно выводов эксперта ФИО9, не опровергнутым факт оплаты ФИО2 800000 руб. по договору цессии, в силу чего договор не может быть признан недействительным. Просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционную жалобу- без удовлетворения.

Истец ФИО1, ответчик ФИО2, в суд апелляционной инстанции не явились, направив для участия в рассмотрении дела своих представителей, представитель ответчика ООО «ПКК-44», ответчик ФИО3, а также третьи лица: ФИО6, конкурсный управляющий Воробьева О.В., конкурсный управляющий ФИО8 в суд апелляционной инстанции не явились, извещены надлежаще. Руководствуясь п. 3 ст. 167, ст. 327 ГПК РФ судебная коллегия определила рассмотреть дело в их отсутствие.

В соответствии с положениями ч.ч. 1,2 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Проверив материалы дела, законность и обоснованность решения в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу ст. 195 ГК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в п.п. 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст.ст. 55, 59-61,67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Таким образом, по смыслу ст. 195 ГПК РФ, обоснованным признается судебное решение, в котором всесторонне и полно установлены все юридически значимые для дела факты, подтвержденные доказательствами, отвечающими требованиям относимости, допустимости, достоверности и достаточности, а сами выводы суда соответствуют обстоятельствам дела.

Согласно п.п. 1,4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены судом первой инстанции при рассмотрении настоящего гражданского дела.

Так, в соответствии с п. 1 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 данной статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Пунктом 2 указанной статьи установлено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Статьей 382 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Как следует из материалов дела и не оспаривается сторонами, 20.10.2010 между ООО «ПКК-44» в лице генерального директора ФИО3 и ФИО1 заключен предварительный договор о намерениях передачи в пользование, а впоследствии в собственность ФИО1 земельного участка <данные изъяты>, стоимостью 3 800 000 руб. (т.1 л.д.14).

Решением Смоленского районного суда Смоленской области от 29.12.2014, вступившим в законную силу 28 июля 2015 года, со ФИО1 в пользу ООО «ПКК-44» взысканы причитающиеся по вышеуказанному договору денежные средства в сумме 2 200 000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 568 333 руб. 33 коп., проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму 2 200 000 руб., начиная с 07.02.2014 по ставке рефинансирования в размере 8,25 % по день возврата суммы долга, и государственная пошлина в размере 19 200 руб. (дело № 2-62/2014 том 5 л.д. 92-97, 228-230).

Решением Арбитражного суда Смоленской области от 24.07.2015 ООО «ПКК-44» признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство с возложением обязанностей конкурсного управляющего на Воробьеву О.В. (дело № 2-133/2018 т.1 л.д. 37-40).

В рамках реализации имущества на торгах между ООО «ПКК-44» в лице конкурсного управляющего Воробьевой О.В. (правообладатель) и третьим лицом ФИО6 (правоприобретатель) 18.05.2016 заключен договор уступки права требования № 1, на основании которого к ФИО6 перешло в полном объеме право требования (дебиторская задолженность) ООО «ПКК-44» на получение со ФИО1 денежных средств в сумме 2 931 296 руб. 80 коп. (т.1 л.д.28, 31-33, дело № 2-133/2018 т.2 л.д.65-108).

Впоследствии, 21.11.2016, между ФИО6 (цедент) и истцом ФИО1 (цессионарий) заключен договор уступки прав требования (цессии) № 21112016-Арх, согласно которому ФИО1 за 100 000 руб. приняла у ФИО6 право требования к самой себе, возникшее по вышеуказанному решению Смоленского районного суда Смоленской области от 29.12.2014, выкупив, таким образом, собственный долг (т.1 л.д.26,27).

Вместе с тем, 07.06.2016 в Смоленский районный суд Смоленской области от ФИО2 поступило заявление, подписанное его представителем ФИО7, о процессуальном правопреемстве по делу № 2-62/2014, решением суда по которому от 29.12.2014 были удовлетворены исковые требования ООО «ПКК-44», в их пользу со ФИО1 взыскано 2 200 000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 568 333 руб. 33 коп., проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму 2 200 000 руб., начиная с 07.02.2014 по ставке рефинансирования в размере 8,25 % по день возврата суммы долга, и государственная пошлина в размере 19 200 руб. ФИО2 просил на основании заключенного им 30.12.2014 года договора цессии произвести замену взыскателя ООО «ПКК-44» по данному решению суда на стадии его исполнения (дело № 2-62/2014 т.6 л.д.143).

Определением Смоленского районного суда Смоленской области от 02.11.2016 года, вступившим в законную силу 17.01.2017 года, произведена замена взыскателя ООО «ПКК-44» на правопреемника ФИО2 по правоотношениям, возникшим на основании решения Смоленского районного суда Смоленской области от 29.12.2014 по делу № 2-62/2014. При этом, ФИО1 в рассмотрении данного заявления не участвовала, договор уступки права требования от 2016 года ею в суд первой инстанции не представлялся, а судом апелляционной инстанции не был принят в качестве доказательства ввиду его непредставления в суд первой инстанции без уважительных причин (дело № 2-62/2014 т.6 л.д. 246-247, 297-298).

В пересмотре данного определения по вновь открывшимся обстоятельствам определением Смоленского районного суда Смоленской области от 17.04.2017, оставленным без изменения апелляционным определением Смоленского областного суда от 14.06.2017 года, ФИО1 отказано.

В рассматриваемом иске ФИО1 просила признать недействительным договор цессии от 30.12.2014 между ООО «ПКК-44» и ФИО2, акт приема-передачи от 30.12.2014 к договору цессии от 30.12.2014 и дополнительное соглашение между ООО «ПКК-44» и ФИО2 от 12.01.2015 к договору цессии от 30.12.2014; применить последствия недействительности сделки: взыскать с ФИО2 денежные средства в сумме 1 219 177,06 руб.

В обоснование заявленных требований ФИО1 ссылается на то, что оспариваемый договор цессии, акт приема-передачи и дополнительное соглашение являются недействительным (ничтожными) в силу их мнимости, поскольку составлены значительно позднее указанных в них дат, в целях обеспечения взыскания с истицы денежных средств. Кроме того, указывает на допущенные нарушения положений ч. 4 ст. 63 ГК РФ при их заключении.

Ранее ФИО1 уже обращалась в суд с аналогичными требованиями, но по иным основаниям. Полагала данный договор и дополнительное соглашение к нему незаконными, нарушающими ее права, поскольку его предметом явились обязательства, основанные на судебном решении от 29.12.2014, не вступившем в законную силу, при том, что в суде апелляционной инстанции, которой итоговое постановление принято 28 июля 2015 года, ООО «ПКК-44» о заключении договора цессии не заявляло, до 29 июня 2016 года взыскание по исполнительному листу производилось в пользу ООО «ПКК-44», заключение уступки с ФИО2 осуществлено неуполномоченным лицом ФИО3, что полагала подтвержденным и последующей уступкой того же права требования ФИО6

Промышленным районным судом рассмотрено данное гражданское дело № 2-133/2018 по иску ФИО1 к ФИО2, конкурсному управляющему ООО «ПКК-44» Воробьевой О.В. и ООО «ПКК-44» о признании недействительным договора уступки прав требования, по результатам рассмотрения которого решением суда от 14.02.2018 года в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано (т.1 л.д.15-17).

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Смоленского областного суда от 22.05.2018 г. вышеуказанное решение Промышленного районного суда г.Смоленска оставлено без изменения, а апелляционная жалоба ФИО1 без удовлетворения (т.1 л.д.18-21).

Отказывая в удовлетворении заявленных требований по настоящему делу, суд первой инстанции с учетом материалов гражданских дел № 2-62/2014, № 2-133/2018, исходил из их преюдициального значения.

Кроме того, суд поставил под сомнение и не принял во внимание результаты заключения судебно- технической экспертизы № 24/2019 от 30.07.2019 эксперта ООО «Межрегиональная экономико-правовая коллегия» ФИО9 по определению давности нанесения реквизитов (рукописных подписей) на спорном договоре уступки прав требований от 30.12.2014 и на дополнительном соглашении к договору цессии от 12.01.2015.

Однако с такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может.

Так, истцом ФИО1 оспаривается договор уступки прав требования (цессии) от 30.12.2014, в соответствии с которым ООО «ПКК-44» (цедент) в лице генерального директора ФИО3 уступило ФИО2 (цессионарий), который принял принадлежащее ООО «ПКК-44» право требования по предварительному договору о намерениях по передаче индивидуального жилого дома от 20.10.2010, заключенному между цедентом и должником ФИО1, и в соответствии с вышеназванным решением Смоленского районного суда Смоленской области от 29.12.2014 (т.1 л.д.10-12).

Также истцом оспаривается дополнительное соглашение, датированное 12 января 2015 года, между ООО «ПКК-44» и ФИО2 к вышеуказанному договору цессии от 30.12.2014 о внесении изменений в преамбулу договора в части наименования цедента, который в договоре был указан как ООО «ПКК-44» в лице генерального директора ФИО3, а в редакции данного соглашения поименован как ООО «ПКК-44» в лице ликвидатора ФИО3 (т. 1 л.д. 13).

Копия данного договора цессии от 30.12.2014 и акта приема передачи к нему впервые был представлен 07.06.2016 в Смоленский районный суд Смоленской области вместе с заявлением ФИО2, подписанным его представителем ФИО7, о процессуальном правопреемстве по делу № 2-62/2014 (дело № 2-62/2014 т.6 л.д.143 б-143 з).

Копия же дополнительного соглашения, датированная 12 января 2015 года, была впервые представлена стороной ответчика в судебном заседании 09 октября 2017 года Промышленного районного суда при рассмотрении дела № 2-133/2018 о признании договора уступки права требования недействительным (дело № 2-133/2018 т.1 л.д.142, 148).

В целях выяснения давности изготовления оспариваемых документов определением суда от 30.04.2019 была назначена судебно-техническая экспертиза, проведение которой поручено ООО «Межрегиональная экономико-правовая коллегия».

По мнению апеллянта, судом первой инстанции необоснованно не принята во внимание судебно- техническая экспертиза № 24/2019 от 30.07.2019 эксперта ООО «Межрегиональная экономико-правовая коллегия» эксперта ФИО9, дана ненадлежащая оценка данному экспертному заключению как доказательству по делу, выводы которого мотивированы и подтверждены в судебном заседании экспертом ФИО9, проводившим данное экспертное исследование. Более того, судом в нарушение норм процессуального права, в основу выводов состоявшегося решения в качестве доказательства положена рецензия на данное экспертное заключение специалиста ФИО10, допрошенного в судебном заседании в качестве специалиста, при том, что опрошенный судом первой инстанции эксперт ФИО9 обосновал результаты проведенного им экспертного исследования, ответил на все поставленные перед ним вопросы.

Судебная коллегия находит данные доводы заслуживающими внимания.

Согласно заключению судебно- технической экспертизы № 24/2019 от 30.07.2019 эксперта ООО «Межрегиональная экономико-правовая коллегия» ФИО9 при исследовании документов методом оптической микроскопии на листах Договора и Соглашения не обнаружены признаки подчистки, признаки дописки и дорисовки отдельных элементов рукописных реквизитов. Также не выявлено признаков, характерных для документов, подвергавшихся интенсивному термическому и/или световому воздействию: штрихи рукописных реквизитов имеют насыщенный цвет.

При проведении экспертизы и определении срока нанесения реквизитов на документы экспертом применялось два метода исследования реквизитов:

1. Метод газовой хроматомасс-спектрометрии (ГХМС), который заключается в установлении времени выполнения реквизитов по относительному содержанию в их штрихах летучих компонентов. В штрихах рукописной подписи от имени ФИО2 на Договоре обнаружена отрицательная, в пределах погрешности метода «динамика» изменения массы (М), что свидетельствует о том, что давность нанесения рукописной подписи от имени ФИО2 на Договоре, превышает 24 месяца, поскольку процесс испарения летучих компонентов реквизита завершен. Период «естественного старения» рукописной подписи от имени ФИО3 на договоре и бумаге листа Соглашения, рукописной подписи от имени ФИО3, рукописной подписи от имени ФИО2 на Соглашении близок к завершению (т.е. «возраст» реквизита находится в интервале 24+6 месяцев с момента производства экспертизы). В результате измерений в исследуемых реквизитах- штрихах рукописной подписи от имени ФИО3, оттиска печати «ПКК-44» на Договоре; рукописной подписи от имени ФИО3 на Соглашении обнаружено общее остаточное содержание 2-феноксиэтанола, незначительно превышающее фон, характерное для образцов, изготовленных в срок, близкий к пограничному сроку «2 года с момента проведения экспертизы» и более точно установлена быть не может в силу ограничений, присущих методу ГХМС (т.2 л.д.25-29).

2. Метод спектроскопии комбинационного рассеяния света, в соответствии с которым документы, представленные на экспертизу, исследованы с помощью данного метода на рамановском спектрометре Senterra фирмы Bruker, оснащенном модулем конфокального микроскопа Olympus BX-52. Рукописная подпись от имени ФИО3 на Договоре выполнена пишущим составом неизвестного типа, следовательно, установить период нанесения указанного реквизита методом спектроскопии комбинационного рассеяния не представляется возможным. Рукописная подпись от имени ФИО2 на Договоре выполнена июнь-декабрь 2016 года, от имени ФИО3 на соглашении- май-ноябрь 2016 года, от имени ФИО2 на соглашении- март- сентябрь 2017 года (т.2 л.д.29-32).

На основании проведенного исследования эксперт ФИО9 в своем заключении по определению давности нанесения реквизитов (рукописных подписей) на спорном договоре уступки прав требований от 30.12.2014 и на дополнительном соглашении к нему от 12.01.2015 пришел к категоричным выводам о том, что договор цессии б/н от 30.12.2014 между ООО «ПКК-44» и ФИО2 создан в год его предоставления Смоленскому районному суду Смоленской области- в октябре 2016 г., в период июнь-декабрь 2016 года. Указанный договор не соответствует дате его вынесения - 30.12.2014 г. Дополнительное соглашение от 12.01.2015 к договору цессии от 30.12.2014 между ООО «ПКК-44» в лице ликвидатора ФИО3 и ФИО2 создано в год его предоставления суду по делу № 2-133/2018 (в 2017 году) или ранее - в период второй половины 2016 г. Указанное соглашение не соответствует дате его вынесения -12.01.2015 г., так как создано в период май 2016 - сентябрь 2017 года (т.2 л.д.33).

Данное экспертное заключение, по мнению судебной коллегии, мотивировано, содержит категоричные выводы и обоснованные суждения на основании проведенных исследований, квалификация эксперта подтверждена представленными в материалы дела документами. Список использованной литературы и применение соответствующих методик приведен в экспертном заключении. Эксперт был предупрежден об уголовной ответственности, предусмотренной ст.307 УК РФ, за дачу заведомо ложного заключения.

На этом основании судебная коллегия приходит к выводу о том, что данное экспертное заключение необоснованно не было принято в качестве доказательства судом первой инстанции, поскольку оно отвечает требованиям относимости и допустимости доказательств в силу принципов независимости и самостоятельности эксперта как в выборе средств и способов специального исследования (методик), так и в проведении экспертизы и в формировании выводов.

По проведенному экспертному исследованию и данному заключению эксперт ФИО9 дал исчерпывающие ответы в судебном заседании суда первой инстанции по всем поставленным перед ним вопросам, в том числе и по рецензии на его заключение, данной специалистом ФИО10, представил копии сертификатов соответствия, сертификатов и протоколов калибровки, свидетельств о поверке, об утверждении типа средств измерений, описание типа средств измерений, свидетельство об аттестации методики измерений разности относительных интенсивностей характеристических линий рамановских спектров надписей и штемпельных оттисков (т.1 213-221, т.2 л.д. 43-50, 142-178).

Данное заключение соответствует требованиям ГПК РФ и Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации, наличие специальных познаний у эксперта ФИО9 подтверждено представленными в дело доказательствами.

Представленное стороной ответчика суду первой инстанции заключение ведущего эксперта Автономной некоммерческой организации Центр судебных исследований «Экспертология» ФИО10 по результатам рецензирования указанного выше заключения эксперта № 24/2019 от 30 июля 2019 г. не могло быть принято судом первой инстанции, поскольку нормами ГПК РФ не предусмотрено оспаривание экспертного заключения рецензией другого эксперта.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 79 ГПК РФ производство экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам, обладающим специальными знаниями, необходимыми для ответа на поставленные вопросы. Исходя из смысла и буквального толкования данной нормы экспертиза может проводиться как в государственном судебно-экспертном учреждении, так и в негосударственной экспертной организации.

Выводы назначенной по данному делу судом первой инстанции повторной экспертизы, изложенные в заключении эксперта АНО «Право в экономике» ФИО11 № 20/6 от 27 января 2020 года, не опровергают выводы первоначально проведенной по делу судебно- технической экспертизы № 24/2019 от 30.07.2019 эксперта ООО «Межрегиональная экономико-правовая коллегия» ФИО9, поскольку ответы на поставленные повторной экспертизой вопросы экспертом не даны по причине непригодности спорных подписей из Договора и Соглашения для определения времени их проставления в соответствии с применяемой экспертом методикой «Определения давности выполнения реквизитов в документах по относительному содержанию в штрихах летучих растворителей» ввиду того, что штрихи из исследуемых документов заведомо старше 2-х лет, и, следовательно, непригодны для исследования (т.3 л.д.13-56).

Оснований для проведения по делу еще одной повторной экспертизы в соответствии с ч.2 ст.87 ГПК РФ судебная коллегия не усматривает.

При этом судебная коллегия отмечает, что экспертное заключение является лишь одним доказательством по делу и подлежит оценке наряду с другими доказательствами по правилам ст. 67 ГПК РФ.

Как следует из списка кредиторской и дебиторской задолженности ООО «ПКК-44» на 30 июня 2015 года за подписью генерального директора ФИО3, копия которого также была представлена в Арбитражный суд Смоленской области при рассмотрении дела о банкротстве, в числе дебиторской задолженности ООО «ПКК-44» на сумму 98569622, 20 руб. значится задолженность ФИО1 в размере 2787533 руб. по делу 2-62/2014, юридические услуги и услуги экспертизы на сумму 143763, 80 руб., в общей сумме 2931296, 80 руб., которая впоследствии была реализована на торгах, по результатам которых 18.05.2016 г. правообладателем ООО «ПКК-44» в лице конкурсного управляющего Воробьевой О.В., действующей на основании решения Арбитражного суда Смоленской области по делу № А62-4504/2015 от 24.07.2015, заключен договор уступки права требования № 1 с победителем торгов по лоту № 1364993 ФИО6 имущественных прав на получение (взыскание) со ФИО1 денежных средств в размере 2931296, 80 руб. (т.1 л.д.28-39).

Данные доказательства также подтверждают обстоятельства того, что договора цессии б/н от 30.12.2014 между ООО «ПКК-44» и ФИО2, дополнительного соглашения от 12.01.2015 к данному договору цессии от 30.12.2014 на момент проведения торгов в отношении имущества ООО «ПКК-44» и заключения договора уступки права требования от 18.05.2016 г. между ООО «ПКК-44» в лице конкурсного управляющего Воробьевой О.В. с ФИО6 не существовало, из чего также следует, что спорные Договор и Соглашение были заключены задним числом.

В совокупности с данными доказательствами судебная коллегия оценивает и то обстоятельство, что исполнительное производство в отношении должника ФИО1 по исполнению решения суда по гражданскому делу № 2-62/2014 было возбуждено 18.08.2015 и осуществлялось его исполнение на основании заявления представителя ООО «ПКК-44» ФИО12, хотя при заключении оспариваемой сделки от 30.12.2014 исполнение должно было осуществляться в пользу нового взыскателя ФИО2, однако такое заявление о процессуальном правопреемстве по делу № 2-62/2014 от ФИО2 поступило в Смоленский районный суд Смоленской области лишь 07.06.2016, что также подтверждает заключение спорного договора задним числом.

Доказательств обратного ответчиками по делу не представлено. Более, того, ответчиком ФИО3, ответчиком ООО «ПКК-44», конкурсными управляющими: Воробьевой О.В., ФИО8 письменные возражения по существу заявленных исковых требований не подавались, в рассмотрении дела, как личного участия, так и участия через своих представителей, ни в суде первой, ни в апелляционной инстанции, данные лица не принимали, свою позицию не излагали.

При этом, представленная в материалы дела копия квитанции к приходному кассовому ордеру № 125 от 30.12.2014 на 800000 рублей, подтверждающая, якобы, получение ООО «ПКК-44» от ФИО2 денежных средств по договору от 30.12.2014, вышеуказанные обстоятельства не опровергает, поскольку подлинники финансовых документов, в том числе и приходный кассовый ордер не был представлен ООО «ПКК-44», не смотря на неоднократные запросы суда 29.10.2018, 24.12.2018, 17.01.2019, 25.03.2019 (т.1 л.д. 96, 125, 165, 167,205).

На основании приведенных доказательств судебная коллегия приходит к выводу о том, что оспариваемые договор цессии б/н от 30.12.2014 между ООО «ПКК-44» и ФИО2, дополнительное соглашения от 12.01.2015 к данному договору цессии от 30.12.2014 выполнены задним числом, с целью сохранить право требования ликвидирующегося общества посредством замены кредитора, в силу чего являются недействительными- мнимыми.

Оспариваемый акт приема передачи к договору цессии от 30.12.2014 оценке на предмет его недействительности не подлежит, поскольку самостоятельной сделкой не является.

В силу положений ч. 4 ст. 63 ГК РФ, если имеющиеся у ликвидируемого юридического лица (кроме учреждений) денежные средства недостаточны для удовлетворения требований кредиторов, ликвидационная комиссия осуществляет продажу имущества юридического лица, на которое в соответствии с законом допускается обращение взыскания, с торгов, за исключением объектов стоимостью не более ста тысяч рублей (согласно утвержденному промежуточному ликвидационному балансу), для продажи которых проведение торгов не требуется.

Данная норма и была реализована путем продажи с публичных торгов права требования к ФИО1 их победителю ФИО6

С учетом размера дебиторской задолженности ФИО1 перед ликвидируемым юридическим лицом сделка по отчуждению данных имущественных прав без проведения торгов, если бы и была совершена 30.12.2014, то противоречила бы вышеуказанной норме, в силу чего не отвечала бы требованиям действительности сделки.

В силу п.1 ст.388 ГК РФ уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону. Согласно пункту 9 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки" уступка права, совершенная в нарушение законодательного запрета, является ничтожной.

Вывод суда первой инстанции о преюдициальном значении определения Смоленского районного суда Смоленской области от 02.11.2016 года, вступившего в законную силу 17.01.2017 года, о замене взыскателя ООО «ПКК-44» на правопреемника ФИО2, вступившего в законную силу решения Промышленного районного суда от 14.02.2018 года по гражданскому делу № 2-133/2018 по иску ФИО1 к ФИО2, конкурсному управляющему ООО «ПКК-44» Воробьевой О.В. и ООО «ПКК-44» о признании недействительным договора уступки прав требования, в удовлетворении которого отказано, является ошибочным, поскольку рассматриваемые в настоящем споре обстоятельства заключения договора задним числом предметом рассмотрения иных споров не являлись.

Таким образом, с учетом, в частности, доказательств того, что договор с первым цессионарием ФИО2 был заключен в целях причинения вреда второму цессионарию ФИО6 (задним числом в целях лишения правовых последствий последующих уступок), переход права требования к первому цессионарию должен быть квалифицирован как ничтожный на основании ст. 170 ГК РФ.

Оценив все фактические обстоятельства в совокупности с представленными по делу доказательствами, судебная коллегия пришла к выводу, что договор с первым цессионарием (ФИО2) был заключен задним числом в целях лишения правовых последствий последующих уступок, и на основании статей 168 и 170 ГК РФ данная сделка (договор и дополнительного соглашения к нему) является ничтожной, в связи с чем решение суда первой инстанции в этой части подлежит отмене на основании п.п.3,4 ч.1 ст.330 ГПК РФ, а заявленные исковые требования о признании недействительными договора цессии от 30 декабря 2014 года, заключенного между ООО «ПКК-44» и ФИО2, и дополнительного соглашения к нему от 12 января 2015 года подлежащими удовлетворению.

При этом, вопреки доводам возражений на апелляционную жалобу, ФИО1, хотя и не является стороной оспариваемой ею сделки, однако обладает субъективным правом ее оспаривания в силу невозможности восстановления своего нарушенного права иным способом.

Вместе с тем, заявленные истцом требования о взыскании с ФИО2 денежных средств в пользу ФИО1, как последствия недействительности сделки, удовлетворению не подлежат, как непосредственно не связанные с ее недействительностью. Требования о взыскании данных денежных средств по иным основаниям истцом не заявлялись, судом первой инстанции не проверялись, в связи с чем не могут являться и предметом проверки суда апелляционной инстанции в силу принципа повторности такой проверки.

Довод апелляционной жалобы ФИО1 о ненадлежащем ее извещении о дате и времени рассмотрения дела 02.03.2020 в 15 час. 00 мин. своего подтверждения не нашел и опровергается имеющимися в деле сведениями о направлении в ее адрес почтовой корреспонденции, вернувшейся в адрес суда за истечением срока хранения, что в силу положений ч.2 ст.117 ГПК РФ является надлежащим извещением по делу (т.3 л.д. 64-65).

Вопрос о судебных расходах не нашел отражения в резолютивной части решения, в связи с чем может быть рассмотрен судом первой инстанции по заявлению участвующих в деле лиц в соответствии с главой 7 ГПК РФ в сроки, предусмотренные ст.103.1 ГПК РФ.

Руководствуясь ст.ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

Решение Промышленного районного суда города Смоленска от 02 марта 2020 года в части отказа в удовлетворении исковых требований о признании недействительным договора цессии от 30 декабря 2014 года и дополнительного соглашения к нему от 12 января 2015 года, заключенных между ООО «ПКК-44» и ФИО2, отменить.

Принять в этой части новое решение, которым исковые требования ФИО1 удовлетворить.

Признать недействительными договор цессии от 30 декабря 2014 года, заключенный между ООО «ПКК-44» и ФИО2, и дополнительное соглашение к нему от 12 января 2015 года.

В остальной части решение Промышленного районного суда города Смоленска от 02 марта 2020 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу ФИО1 без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: