Гражданский кодекс часть 1

по иску ФИО1 ( / / )17 к акционерному обществу «СЖС Восток-Лимитед» о взыскании заработной платы, процентов за нарушение сроков выплаты заработной платы, компенсации морального вреда,

по апелляционным жалобам сторон на решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 18.02.2021.

Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г., объяснения истца и его представителя ФИО2 (нотариальная доверенность серии 66АА № 6292347 от 01.10.2020 сроком на 10 лет), поддержавших доводы апелляционной жалобы истца и возражавших относительно доводов апелляционной жалобы ответчика, объяснения представителей ответчика ФИО3 (доверенность № 181-МО-20 от 02.07.2020 сроком на один год, участвовала до перерыва в судебном заседании) и ФИО4 (доверенность № 181-МО-20 от 02.07.2020 сроком на один год), поддержавших доводы апелляционной жалобы ответчика и возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы истца, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО5 обратился в суд с указанным иском к АО «СЖС Восток Лимитед» (далее по тексту Общество), ссылаясь в обоснование требований на следующие обстоятельства.

Истец в период с 06.08.2019 работал в Обществе в должности бизнес-менеджера Департамента услуг для промышленного сектора, с 12.05.2020 переведен на должность менеджера проектов с сохранением прежних условий труда. По условиям трудового договора истцу установлена 40-часовая рабочая неделя с двумя выходными днями, рабочее место определено в офисе в г. Екатеринбурге по адресу: <адрес>, оклад – 95653 руб. В августе 2019 г., январе, апреле, мае и сентябре 2020 г. истец направлялся в длительные служебные командировки и осуществлял трудовую деятельность на объектах ОАО «Севернефтегазпром» на Южно-Русском нефтегазоконденсатном месторождении на территории Ямало-Ненецкого автономного округа Тюменской области, то есть в местности, расположенной южнее Полярного круга и относящейся к районам Крайнего Севера. Фактически в указанные периоды истец работал вахтовым методом на условиях 10-ти часового рабочего дня и без выходных, что подтверждается договором № 18 СК20/СНГП-2018 от 08.06.2018 на оказание услуг по строительному контролю, заключенному между Обществом и ОАО «Севернефтегазпром», табелями учета отработанного времени. При этом в нарушение постановления Госкомтруда СССР, Секретариата ВЦСПС № 611/35 от 29.12.1964 районный коэффициент в размере 1,7 к заработной плате ему не начислялся и не выплачивался. Кроме того, заработная плата выплачена только в размере среднедневного заработка, сверхурочная работа и работа в выходные и нерабочие праздничные дни в повышенном размере не оплачена.

На основании изложенного, с учетом последующего уточнения исковых требований в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса РФ, ФИО5 просил взыскать с Общества задолженность по заработной плате в размере 1161744, 18 руб., в том числе, за август 2019 г. - 195627,19 руб., за октябрь 2019 г. - 112771,17 руб., за январь 2020 г. - 64745,49 руб., за апрель 2020 г. - 60088,35 руб., за май 2020 г. - 563357,10 руб., за сентябрь 2020 г. - 165154,88 руб., а также проценты за нарушение срока выплаты заработной платы в размере 113107,58 руб. в соответствии со ст. 236 Трудового кодекса РФ и компенсацию морального вреда в размере 30000 руб.

Представитель ответчика ФИО3 возражала против удовлетворения иска, настаивая на том, что заработная плата за спорные периоды нахождения истца в командировках выплачена ему в полном объеме, в соответствии со ст. 167 Трудового кодекса РФ. Факт работы ФИО5 вахтовым методом отрицала. Представленные истцом табели учета отработанного времени не могут являться основанием для начисления истцу заработной платы за сверхурочную работу, поскольку являются приложением к договорной документации и составлены во исполнение Договора №18 СК20/СНГП-2018 от 08.06.2018 на оказание услуг по строительному контролю от 08.06.2018 с ОАО «Севернефтегазпром», подписаны в том числе, самим истцом и подчиненным ему сотрудником ( / / )7, содержат в отношении истца ошибочные сведения. При подписании табелей управляющий по Уральскому региону Общества ( / / )8 исходил из добросовестности работников ФИО5 и ( / / )9, сверку по первичному учету рабочего времени не производил. Оспаривала правильность произведенного истцом расчета спорных выплат, заявила о пропуске истцом срока на обращение в суд с требованиями о взыскании спорных выплат за август и октябрь 2019 г.

Определением суда от 21.12.2020, занесенным в протокол судебного заседания, к участию в деле в качестве третьего лица привлечено ОАО «Севернефтегазпром», которое в судебное заседание своего представителя не направило. В ответах на судебные запросы третьим лицом указано, что учет рабочего времени, контроль выхода на работу в выходные дни или сверхурочно работников Общества, проверка достоверности информации, отраженной в табелях учета рабочего времени, со стороны должностных лиц ОАО «Севернефтегазпром» не осуществлялись.

Решением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 18.02.2021 исковые требования ФИО5 удовлетворены частично, с Общества в его пользу взысканы заработная плата за сверхурочную работу в размере 338702,33 руб., проценты за нарушение срока выплаты заработной платы за период до 18.02.2021 в размере 25943,06 руб., компенсация морального вреда в размере 10000 руб. В удовлетворении остальной части иска отказано. С ответчика в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 7146,45 руб.

С таким решением суда стороны не согласились.

Представитель истца ФИО2 в апелляционной жалобе, ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильное применение норм материального права, не оспаривая решение суда в части применения судом последствий пропуска срока на обращение в суд по требования за август и октябрь 2019 г. и в части взыскания компенсации морального вреда, просит отменить решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований ФИО5 о взыскании заработной платы за спорные периоды работы в ЯНАО в 2020 г. и процентов за задержку ее выплаты, принять новое решение, которым взыскать с Общества в пользу истца согласно уточненного расчета задолженность по заработной плате в размере 853345,82 руб., проценты за задержку выплаты заработной платы в размере 58815,34 руб. Настаивает на квалификации работы истца в периоды командировок на объекты ОАО «Севернефтегазпром» как работы вахтовым методом, приводя в обоснование доводы, аналогичные доводам иска. Поскольку в спорные периоды работа осуществлялась ФИО5 вахтовым методом, то при расчете задолженности необходимо применять локальный нормативный акт работодателя – Положение о вахтовом методе работы, утвержденное приказом № 113-14 от 11.09.2014. Выражает несогласие с произведенным судом расчетом взысканных сумм, а также с выводом суда о том, что действующим законодательством не предусмотрена тройная оплата за работу в выходные и праздничные дни.

Представитель ответчика ФИО3 в апелляционной жалобе, ссылаясь на нарушение судом норм материального права, неправильное определение обстоятельств по делу, ненадлежащую оценку доказательств, просит решение отменить в части удовлетворения исковых требований ФИО5 Оспаривает вывод суда о доказанности факта привлечения ФИО5 к работе в спорные периоды за пределами нормальной продолжительности рабочего времени, в выходные и праздничные дни. По мнению апеллянта, представленные истцом табели учета отработанного времени привлечение ФИО5 к сверхурочной работе не доказывают, так как являются не первичными учетными документами, а приложением к договорной документации (в них фиксируется только общий объем работ по договору на оказание услуг по строительному контролю), содержат недостоверные сведения, не соответствуют проездным документам о датах прибытия ФИО5 к месту командировки и убытия из него. Табели учета рабочего времени, представленные стороной ответчика, судом неправомерно отклонены без указания соответствующих мотивов. Обращает внимание на наличие многочисленных противоречий в табелях, представленных истцом и принятых за основу судом. Так, в табеле за январь 2020 г. с 01 по 10 января и 22 января 2020 г. ФИО5 проставлены рабочие смены, тогда как с 01 по 10 января 2020 г. он вообще не направлялся в командировку, а 22.01.2020 находился в пути. Аналогичная ситуация сложилась с рабочими днями 26 и 27 апреля 2020 г. По расчетам истца 29.01.2020 он работал в офисе, но данный день уже был оплачен ответчиком по среднему заработку как день нахождения в командировке. В апреле и мае 2020 г. ФИО5 работал удаленно, в арендованной работодателем квартире, на месторождение не выезжал, какую работу он выполнял в течение 10 часов ежедневно, в судебном заседании пояснить не смог. Оплачены истцу и дни с 01 по 04 сентября 2020 г. 25.09.2020 истец не мог работать в офисе в г. Екатеринбурге, поскольку вылетел из г. Новый Уренгой только 26.09.2020, что подтверждено проездными документами. В ходе рассмотрения дела ФИО5 многократно менял свою позицию по делу относительно обстоятельств и обоснования привлечения его к сверхурочной работе, однако этому судом не дано надлежащей оценки.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу истца представитель ответчика просит отказать в ее удовлетворении, полагая доводы жалобы несостоятельными.

В судебное заседание третье лицо ОАО «Севернефтегазпром» своего представителя не направило, извещалось о времени и месте апелляционного рассмотрения заблаговременно и надлежащим образом - путем направления судебного извещения по электронной почте, а также путем размещения 11.05.2021 соответствующей информации на официальном интернет-сайте Свердловского областного суда (с учетом положений ч. 2.1 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса РФ, разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, изложенных в п. 16 Постановления от 26.12.2017 № 57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов»). Сведениями о причинах неявки представителя третьего лица судебная коллегия не располагает, ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, третьим лицом не заявлено.

Руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия определила о рассмотрении дела при данной явке.

Заслушав объяснения сторон, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений ответчика на апелляционную жалобу истца, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из этих доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, следует из материалов дела, что ФИО5 на основании трудового договора от 06.08.2019 был принят на работу к ответчику на должность бизнес-менеджера Департамента услуг для промышленного сектора (т. 1 л.д. 113-120).

Согласно п. 1.2 трудового договора рабочее место работника находится по адресу: <адрес>. Пунктом 5.2 трудового договора истцу установлен режим работы: нормальная продолжительность рабочего времени 40 часов в неделю, пятидневная рабочая неделя с двумя выходными - суббота и воскресенье, продолжительность ежедневной работы 8 часов, начало работы - 09:00, окончание – 18:00. В соответствии с п. 6.2 трудового договора истцу установлен должностной оклад в размере 95 653 руб. и районный коэффициент 1,15 (т. 1 л.д. 121).

Дополнительным соглашением к трудовому договору от 28.02.2020 с 01.03.2020 должностной оклад истца установлен в размере 98956,52 руб. в связи с проведенной работодателем индексацией заработной платы (т. 1 л.д. 121).

Приказом № 200512-500-3Д от 12.05.2020 на основании дополнительного соглашения к трудовому договору от 12.05.2020 ФИО5 переведен на должность менеджера проектов (т. 1 л.д. 24, 123). При этом условия трудового договора не изменились, на что прямо указано в дополнительном соглашении от 12.05.2020, сторонами не оспаривалось.

Приказом № 201102-5006Д от 02.11.2020 ФИО5 уволен 02.11.2020 по собственному желанию, в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (т. 1 л.д. 129).

08.06.2018 между Обществом (Исполнитель) и ОАО «Севернефтегазпром» (Заказчик) заключен договор № 18СК20/СНГП-2018 на оказание услуг по строительному контролю (далее Договор, т. 2 л.д. 1-21). В соответствии с Договором Исполнитель обязуется оказать услуги по строительному контролю за строительством, реконструкцией, модернизацией, техническим перевооружением, оборудованием, капитальным ремонтом объектов Заказчика, а Заказчик обязуется принять оказанные Исполнителем услуги и оплатить их в порядке, обусловленном договором. Объекты Заказчика, на которых должен быть осуществлен строительный контроль, определяются заявками Заказчика на осуществление строительного контроля. Услуги оказываются Исполнителем в месте строительства объектов, указанных в заявке Заказчика в объеме, определенном техническим заданием (п.п. 1.1-1.3 Договора).

Согласно п.п. 2.3, 2.4 Договора стоимость оказания услуг за отчетный период определяется актом приема-сдачи оказанных услуг ПД-90. Стоимость оказания услуг одним специалистом в день (10-ти часовой рабочий день) определена в соответствии с «Расчетом стоимости оказания услуг 1-го специалиста в день» при осуществлении строительного контроля.

Как указано в п. 3.3 Договора и п. 11 технического задания к Договору, оказание услуг должно осуществляться вахтовым методом при 10-ти часовом рабочем дне.

Согласно п. 4.2.5 Договора Заказчик в случае необходимости по письменному обращению Исполнителя предоставляет специалистам Исполнителя места проживания на территории Южно-Русского нефтегазоконденсатного месторождения на период действия Договора.

В соответствии с п.п. 6.2, 6.3 Договора сдача-приемка оказанных Исполнителем услуг за отчетный месяц осуществляется путем подписания сторонами актов приема-сдачи оказанных услуг по форме ПД-90 с приложением перечня установленных нарушений и табеля учета рабочего времени. До 02-го числа месяца, следующего за отчетным, Исполнитель предоставляет Заказчику акты сдачи-приемки оказанных услуг по форме ПД-90, табели учета рабочего времени работников Исполнителя, задействованных для оказания услуг и подписанных уполномоченным лицом Заказчика.

Из материалов дела следует и сторонами не оспаривается, что в рамках вышеупомянутого Договора Общество в спорный период с августа 2019 г. по сентябрь 2020 г. оказывало услуги по строительному контролю на территории Южно-Русского нефтегазоконденсатного месторождения по адресу Тюменская область, ЯНАО, Красноселькуповский район, Пуровский район, Тазовский район.

Также судом установлено и материалами дела подтверждается, что ФИО5 в период с августа 2019 г. по сентябрь 2020 г. неоднократно направлялся ответчиком в длительные служебные командировки на территорию Южно-Русского нефтегазоконденсатного месторождения в рамках Договора.

Так, в соответствии с приказом от 07.08.2019 ФИО5 в период с 08.08.2019 по 30.08.2019 был направлен в командировку в г. Новый Уренгой с целью знакомства с объектом (т. 1 л.д. 167).

В соответствии с приказом от 15.10.2019 ФИО5 направлен в командировку в г. Новый Уренгой в период с 16.10.2019 по 21.10.2019 с целью контроля на объекте (т. 2 л.д. 246). Приказом от 21.10.2019 командировка продлена до 30.10.2019 (т. 2 л.д. 247).

В соответствии с приказом от 21.01.2020 ФИО5 направлен в командировку в г. Новый Уренгой в период с 22.01.2020 по 30.01.2020 для проведения планового аудита (т. 1 л.д. 168).

В соответствии с приказом от 24.04.2020 ФИО5 направлен в командировку в г. Новый Уренгой в период с 27.04.2020 по 08.06.2020 с целью стройконтроля (т. 1 л.д.169).

В соответствии с приказом от 19.08.2020 ФИО5 направлен в командировку в г. Новый Уренгой в период с 20.08.2020 по 26.09.2020 с целью аудита объекта (т. 1 л.д. 170).

Согласно писем Общества от 06.08.2019, 31.12.2019, 07.09.2020 ответчик просит в рамках Договора согласовать проезд на территорию Южно-Русского нефтегазового месторождения и проживание в вахтовом жилом комплексе (ВЖК) на срок с 08.08.2019 по 31.12.2019, с 01.01.2020 по 31.12.2020 своих работников, в числе которых указан ФИО5 (т. 2 л.д. 48, 49, 50).

Из имеющихся в материалах дела табелей учета отработанного времени специалистов Общества на объектах ОАО «Севернефтегазпром» за период август 2019 г., октябрь 2019 г., январь 2020 г., апрель 2020 г., май 2020 г., сентябрь 2020 г., представленных как истцом, так и третьим лицом ОАО «Севернефтегазпром», которые в соответствии с условиями Договора (п.п. 6.2, 6.3) являются обязательным приложением к актам приема-сдачи оказанных услуг по Договору, следует, что ФИО5 в период нахождения в командировках работал на объектах ОАО «Севернефтегазпром» ежедневно без выходных по 10 часов (т. 1 л.д. 33-51, т. 2 л.д. 239-241, т. 3 л.д. 197-199, 200-203, 207-210, 215-220, 224-227). В частности, в августе 2019 г. ФИО5 работал в период с 08 по 31 число (т. 1 л.д. 30-35), в октябре 2019 г. - с 17 по 28 число (т. 2 л.д. 239-241), в январе 2020 г. - с 01 по 10 число и с 22 по 28 число (т. 1 л.д. 31, 32), в апреле 2020 г. - с 26 по 30 число (т. 1 л.д. 38-41), в мае 2020 г. - с 01 по 31 число (т. 1 л.д. 42-47), в сентябре 2020 г. - с 07 по 24 число (т. 1 л.д. 48-51).

Разрешая спор при указанных обстоятельствах, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 91, 99, 152, 153, 297, 300, 166, 168, 236, 392 Трудового кодекса РФ, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства, пришел к выводу, что иск ФИО6 подлежит удовлетворению частично, поскольку в ходе рассмотрения дела нашел свое подтверждение и ответчиком не опровергнут факт работы истца сверхурочно в период нахождения в командировках, однако соответствующих компенсационных выплат за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, ответчик истцу не производил. Суд удовлетворил требования истца в отношении спорных месяцев 2020 г., отказав во взыскании задолженности по заработной плате за август и октябрь 2019 г. по мотиву пропуска истцом без уважительных причин установленного ч. 2 ст. 392 Трудового кодекса РФ срока обращения в суд, о применении которого было заявлено ответчиком. При определении размера задолженности по заработной плате суд исходил из расчета, представленного ответчиком, признав его правильным, соответствующим положениям ст.ст. 152, 153 Трудового кодекса РФ и учитывающим факты отсутствия истца на работе, зафиксированные актами, составленными уполномоченными должностными лицами работодателя. Расчет, выполненный истцом, суд признал неверным, указав, что в расчете применен тройной размер оплаты за работу в выходной день, что нормами действующего законодательства не установлено. Задолженность по заработной плате взыскана в пользу истца вместе с компенсацией по ст. 236 Трудового кодекса РФ, припри определении размера которой суд также исходил из расчета ответчика. Установив факт нарушения трудовых прав истца в результате выплаты заработной платы не в полном объеме, суд взыскал в пользу ФИО5 компенсацию морального вреда, размер которой определил с учетом характера нарушенных трудовых прав и длительности нарушения, степени вины ответчика, требований разумности и справедливости.

Доводы апелляционной жалобы истца не опровергают правильности выводов суда, сводятся к утверждению о том, что работа истца в период нахождения в командировках являлась работой вахтовым методом и должна оплачиваться с применением районного коэффициента 1,7.

Между тем, доводы истца о необходимости квалификации спорных периодов нахождения его в командировке как работы вахтовым методом проверялись судом и признаны несостоятельными, с чем судебная коллегия соглашается.

Особенности регулирования труда лиц, работающих вахтовым методом, установлены главой 47 Трудового кодекса РФ.

В соответствии с ч.ч. 1-3 ст. 297 Трудового кодекса РФ вахтовый метод - особая форма осуществления трудового процесса вне места постоянного проживания работников, когда не может быть обеспечено ежедневное их возвращение к месту постоянного проживания. Вахтовый метод применяется при значительном удалении места работы от места постоянного проживания работников или места нахождения работодателя в целях сокращения сроков строительства, ремонта или реконструкции объектов производственного, социального и иного назначения в необжитых, отдаленных районах или районах с особыми природными условиями, а также в целях осуществления иной производственной деятельности.

Работники, привлекаемые к работам вахтовым методом, в период нахождения на объекте производства работ проживают в специально создаваемых работодателем вахтовых поселках, представляющих собой комплекс зданий и сооружений, предназначенных для обеспечения жизнедеятельности указанных работников во время выполнения ими работ и междусменного отдыха, либо в приспособленных для этих целей и оплачиваемых за счет работодателя общежитиях, иных жилых помещениях.

Согласно ч. 1 ст. 299 Трудового кодекса РФ вахтой считается общий период, включающий время выполнения работ на объекте и время междусменного отдыха.

В соответствии со статьей 300 Трудового кодекса Российской Федерации при вахтовом методе работы устанавливается суммированный учет рабочего времени за месяц, квартал или иной более длительный период, но не более чем за один год. Учетный период охватывает все рабочее время, время в пути от места нахождения работодателя или от пункта сбора до места выполнения работы и обратно, а также время отдыха, приходящееся на данный календарный отрезок времени. Работодатель обязан вести учет рабочего времени и времени отдыха каждого работника, работающего вахтовым методом, по месяцам и за весь учетный период.

Порядок применения вахтового метода утверждается работодателем с учетом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации в порядке, установленном статьей 372 Трудового кодекса РФ для принятия локальных нормативных актов (ч. 4 ст. 297 Трудового кодекса РФ).

В Обществе таким локальным нормативным актом является Положение о вахтовом методе работы, утвержденное приказом исполнительного директора № 113-14 от 11.09.2014 (т. 2 л.д. 189-193).

С учетом приведенных выше положений Трудового кодекса РФ о вахтовом методе работы, положений локальных нормативных актов работодателя, регулирующих труд работников вахтовым методом, а также порядок оплаты командировочных расходов, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства, суд пришел к правильному выводу о том, что направление истца в командировки в районы Крайнего Севера не может расцениваться как работа вахтовым методом.

Так, ни трудовым договором, ни дополнительными соглашениями к нему, ни должностной инструкцией истца (т. 1 л.д. 124-126) вахтовый метод работы истцу не устанавливался, напротив, в трудовом договоре указано, что работа осуществляется истцом в режиме 40-часовой пятидневной рабочей недели, рабочее место - в офисе работодателя в г. Екатеринбурге, где истец и выполнял трудовую функцию, не находясь в командировке, что подтверждается табелями учета рабочего времени, предоставленными работодателем (т.1 л.д. 159-163), актами об отсутствии истца на рабочем месте (т. 4 л.д. 52-62), самим истцом не отрицалось (в своем расчете ФИО5 указывает и на дни работы в офисе). Доказательств того, что между периодами нахождения истца в командировках имели место периоды междувахтового отдыха, как это предусмотрено ст. 301 Трудового кодекса РФ, определяющей режимы труда и отдыха при работе вахтовым методом, в материалах дела не имеется, истцом не представлено.

Выезд истца в г. Новый Уренгой осуществлялся на основании приказов работодателя о направлении в командировки, по возвращении из которых истец предоставлял работодателю отчетные документы для подтверждения командировочных расходов (т. 1 л.д. 171-193, т. 3 л.д. 156-188), как это и требуется в соответствии с п. 26 Положением об особенностях направления работников в служебные командировки, утвержденного постановлением Правительства РФ от 13.10.2008 № 749. Перед направлением в командировку истцу выдавался аванс на командировочные расходы, работодателем компенсировались расходы истца на проезд к месту командировки и обратно, на проживание в месте командировки, выплачивались суточные за время нахождения в командировке (т. 1 л.д. 200-217), на период командировки сохранялся средний заработок, что предусмотрено Политикой оплаты командировочных расходов, утвержденной генеральным директором Общества 01.02.2007 (т.2 л.д. 208-238), и соответствует положениям ст.ст. 167, 168 Трудового кодекса РФ, но не предусмотрено нормами Трудового кодекса РФ, регулирующими особенности труда лиц, работающих вахтовым методом.

Ссылка истца в жалобе на то, что условия Договора (пункт 3.3.) содержали указание на вахтовый метод работы при оказании услуг Исполнителем (Обществом), не опровергает выводов суда и не может быть признана состоятельной, поскольку из содержания Договора не следует, что все работники Исполнителя должны были работать исключительно вахтовым методом. Условия труда истца определялись не Договором, а трудовым договором, заключенным сторонами, которым истцу установлен иной режим работы и определено рабочее место вофисе в г. Екатеринбурге, где он в период, когда не находился в командировках, осуществлял трудовую функцию.

То обстоятельство, что место командировки находилось на значительном удалении о места жительства истца и места нахождения работодателя в г. Екатеринбурге, в связи с чем не могло быть обеспечено ежедневное возвращение истца к месту постоянного проживания в период нахождения в командировке, вопреки доводам жалобы не подтверждает вахтовый метод работы, поскольку в соответствии со ст. 166 Трудового кодекса РФ служебная командировка – это поездка работника по распоряжению работодателя на определенный срок для выполнения служебного поручения вне места постоянной работы, соответственно, нахождение работника в командировке также не исключает отсутствие у него возможности ежедневного возвращения к месту проживания ввиду значительности расстояния между местом командировки и местом жительства.

При этом оснований для применения в споре положений ст. 166 Трудового кодекса РФ в той части, в которой служебные поездки работников, постоянная работа которых осуществляется в пути или имеет разъездной характер, служебными командировками не признаются, у суда не имелось, поскольку доказательства установления истцу разъездного характера работы, под которым по смыслу данной нормы понимаются работы, при выполнении которых осуществляются регулярные служебные поездки в пределах обслуживаемой территории (участков), при наличии возможности ежедневного возвращения к месту жительства (например, курьер, водитель служебного автомобиля, экспедитор), в материалах дела отсутствуют, истцом не представлены, ни трудовой договор между сторонами, ни должностная инструкция истца не содержат указание на выполнение работ, имеющих разъездной характер.

Отклоняя доводы истца о работе вахтовым методом, суд обоснованно учел, что в отличие от иных работников Общества, осуществлявших работу на объектах ОАО «Севернефтегазпром» вахтовым методом работы и постоянно на период вахты проживавших на территории вахтового жилищного комплекса, из материалов дела следует и установлено судом, что ФИО5 в период командировки в октябре 2019 г., январе 2020 г. жил в гостинице, о чем отчитался перед работодателем, представив для оплаты соответствующие документы (т. 3 л.д. 146, 149, 152-155, 171, 176). Доводы истца о том, что в указанные периоды в гостиницах проживал не он, а иные сотрудники, за которых он производил оплату, судом обоснованно отклонены как не подтвержденные достоверными доказательствами.

В период командировки в апреле-июне 2020 г. ФИО5 также проживал не на территории вахтового жилищного комплекса, а в квартире в пгт. Уренгой, которую арендовал работодатель (т.1 л.д. 194-198).

Также судом установлено и истцом не оспаривалось, что в период командировок ему в личных целях был предоставлен автомобиль, что не исключало возможность выезда истца из вахтового жилищного комплекса и проживание в гостинице.

Совокупность изложенных выше обстоятельств подтверждает обоснованность вывода суда о том, что истец не относится к категории лиц, выполняющих работу вахтовым методом, а является лицом, командированным в районы Крайнего Севера для выполнения служебных заданий, а потому основания для расчета оплаты труда истца в спорные периоды командировок исходя из локального нормативного акта Общества - Положения о вахтовом методе работы, с применением районного коэффициента 1,7, на чем настаивает истец в своей жалобе, у суда первой инстанции отсутствовали.

Ни положения Трудового кодекса РФ, ни нормы Закона РФ от 19.02.1993 № 4520-1 «О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях» не предусматривают начисление на средний заработок районных коэффициентов за время нахождения работников в служебных командировках в районах Крайнего Севера.

Верховный Суд РФ в разделе 1 Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с осуществлением гражданами трудовой деятельности в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 26.02.2014, также отметил, что районный коэффициент не начисляется на средний заработок, выплачиваемый работнику за период нахождения в служебной командировке.

С учетом изложенного, не имеется оснований для изменения обжалуемого решения суда по доводам апелляционной жалобы истца, которые по существу направлены на иную оценку исследованных судом доказательств и установленных в ходе рассмотрения дела обстоятельств, основания для которой у судебной коллегии отсутствуют.

Проверяя решение суда по доводам апелляционной жалобы ответчика, судебная коллегия не может согласиться с утверждением апеллянта о недостоверности табелей учета рабочего времени, которые являлись приложением к актам приема-сдачи оказанных услуг и предъявлялись Обществом Заказчику ОАО «Севернефтегазпром» для оплаты по Договору, и необходимости использования для определения количества отработанного истцом в период нахождения в командировках времени табелей учета рабочего времени, составленных работодателем по унифицированной форме Т-12, утвержденной постановлением Госкомстата РФ от 05.01.2004 № 1.

Давая оценку указанным доводам ответчика, суд верно отметил, что представленные истцом табели учета рабочего времени, содержание которых аналогично табелям учета рабочего времени, представленным третьим лицом ОАО «Севернефтегазпром», являлись обязательным приложением к актам приема-сдачи оказанных услуг по Договору по форме ПД-90, которые со стороны Общества подписывались управляющим по Уральскому региону ( / / )8 (т.2 л.д. 193-227). Наличие таких табелей являлось обязательным условием для подписания актов приема-сдачи услуг Заказчиком. В этой связи то обстоятельство, что табели учета рабочего времени за октябрь 2019 г. и январь 2020 г. подписаны непосредственно ФИО5 (табели за август 2019 г. и май 2020 г. подписаны работником Общества – старшим инспектором ( / / )7, табели за апрель и сентябрь 2020 г. – непосредственно управляющим по Уральскому региону ( / / )8), достоверность изложенной в них информации само по себе не порочит. На основании данных табелей, сведения из которых заносились в акты приема-сдачи, производилась оплата по Договору. При этом при подписании актов приема-сдачи работодатель в лице управляющего по Уральскому региону ( / / )8 каких-либо возражений относительно указанного в табелях количества отработанного ФИО5 времени не высказывал, подписывая акты, ответчик по существу подтверждал достоверность табелей учета рабочего времени, на основании которых (в части количества отработанного работниками Общества времени) составлены эти акты, Обществом получена оплата по Договору от Заказчика с учетом количества зафиксированных в табеле отработанных истцом часов, что ответчиком в ходе рассмотрения дела не отрицалось.

Критически оценивая представленные ответчиком табели учета рабочего времени за спорный период, составленные по унифицированной форме Т-12 и подписанные управляющим по Уральскому региону ( / / )8 и руководителем Отдела кадрового делопроизводства ( / / )12 (т.1 л.д. 159-163), судебная коллегия отмечает, что ответчик ни в суде первой инстанции, ни в заседании судебной коллегии не смог дать убедительных пояснений о том, на основании каких первичных документов о количестве отработанного истцом в месте нахождения в командировке времени составлялись данные табели учета рабочего времени сотрудником кадровой службы, рабочее место которого расположено в г. Екатеринбурге, кем и каким образом предоставлялась в отдел кадров соответствующая информация. Также не дано логичных и убедительных пояснений о причинах, по которым управляющий по Уральскому региону ( / / )8 одновременно подписывал табели учета рабочего времени, являющиеся приложением к актам приема-сдачи оказанных по Договору услуг, и табели учета рабочего времени по форме Т-12, содержащие различные сведения о количестве отработанного истцом времени в течение одних и тех же периодов.

В соответствии с ч. 4 ст. 91 Трудового кодекса РФ работодатель обязан вести учет времени, фактически отработанного каждым работником.

Наличие двух видов табелей учета рабочего времени за спорные периоды, подписанных работодателем, но содержащих противоречивую информацию о количестве отработанного истцом времени в периоды нахождения в командировках, свидетельствует о том, что установленная ч. 4 ст. 91 Трудового кодекса РФ обязанность ответчиком исполнялась не должным образом.

При таком положении, учитывая непредоставление ответчиком в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ надлежащих и достаточных в своей совокупности доказательств, которые бы опровергали подробные, последовательные и непротиворечивые пояснения истца о его режиме работы в периоды нахождения в командировках в г. Новый Уренгой, обстоятельствах выполнения им работы сверхурочно и в выходные дни, судебная коллегия полагает, что все сомнения в данном случае должны толковаться в пользу работника как более слабой стороны в трудовом правоотношении, а потому соглашается с данной судом оценкой представленных истцом табелей учета рабочего времени как надлежащих доказательств его работы во время нахождения в спорные периоды в командировках в районах Крайнего Севера в режиме 10-часовой рабочей смены без выходных дней.

В этой связи суд правильно отметил, что отсутствие приказов работодателя о привлечении истца к сверхурочной работе и работе в выходные дни, а также отсутствие соответствующих сведений в предоставленных работодателем табелях учета рабочего времени по форме Т-12 не доказывают факт отсутствия такой работы, а свидетельствуют лишь о ненадлежащем выполнении работодателем обязанности по ее документальному оформлению.

С учетом изложенного, доводы апелляционной жалобы ответчика о недоказанности факта привлечения истца к работе сверхурочно, о необходимости критической оценки пояснений истца ввиду их неоднократного изменения в ходе рассмотрения дела, о недопустимости использования представленных истцом табелей учета рабочего времени, поскольку они содержат ошибочные сведения о количестве отработанного истцом времени, а кроме того, не являются составленными работодателем в порядке ч. 4 ст. 91 Трудового кодекса РФ документами учета рабочего времени, а являются частью договорной документации, судебная коллегия отклоняет как несостоятельные и направленные, по существу, на иную оценку исследованных судом доказательств, для чего судебная коллегия оснований не усматривает.

Между тем, судебная коллегия полагает заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что представленные истцом табели учета рабочего времени за январь и апрель 2020 г. в части количества дней нахождения в командировке противоречат проездным документам о датах прибытия истца к месту нахождения в командировке и убытия из него.

Так, согласно табелю учета рабочего времени за январь 2020 г. ФИО5 находился на территории Южно-Русского нефтегазоконденсатного месторождения в период с 01 по 10 и с 22 по 28 января 2020 г. Между тем, из материалов дела следует, признано истцом, что с 01 про 10 января 2020 г. он в командировке не был, находился в <...> числа работал в офисе, что послужило основанием для уточнения истцом размера исковых требований в суде первой инстанции.

Что касается 22.01.2020, отмеченного в табеле учета рабочего времени как рабочий 10-часовой день, то согласно проездным документам в указанный день истец в 08:25 вылетел из г.Екатеринбурга и в 10:30 прилетел в г. Новый Уренгой, где лишь в 12:59 приобрел билет на автобус из г. Новый Уренгой до пгт. Уренгой, притом что как следует из пояснений представителей ответчика переезд на автобусе по указанному маршруту занимает 3,5 - 4 часа, что истцом не оспаривалось (т.1 л.д. 178, 179). Изложенное свидетельствует, что 22.01.2020 ФИО5 объективно не мог находиться на месторождении в течение 10 рабочих часов, в связи с чем данный день правомерно оплачен работодателем как день прибытия в командировку в размере среднедневного заработка из расчета 8-часового рабочего дня, а потому оснований для взыскания в пользу истца двух часов сверхурочной работы за 22.01.2020 у суда не имелось. Как отсутствовали у суда основания для взыскания в пользу ФИО5 и двух часов сверхурочной работы за 29.01.2020, поскольку, во-первых, согласно проездным документам 29.01.2020 истец в 08:50 вылетел из г. Новый Уренгой в г. Москву, а в 14:40 – из г. Москвы в г. Екатеринбург, куда прибыл в 19:05 (т.1 л.д. 176, 179), во-вторых, 29.01.2020 и не указано в представленном истцом табеле учета рабочего времени как рабочий день в командировке. 29.01.2020 правомерно оплачено работодателем в размере среднедневного заработка как день прибытия из командировки.

Аналогичная ситуация сложилась в апреле 2020 г., поскольку согласно представленного истцом табеля учета рабочего времени за указанный месяц ФИО5 находился на месторождении с 26 по 30 апреля 2020 г., в то время как согласно проездным документам истец вылетел в командировку лишь 27.04.2020 в 20:05, летел с пересадкой через г. Москву и прилетел в г. Новый Уренгой только в 07:45 28.04.2020, что с учетом времени, необходимого на переезд из г. Новый Уренгой до пгт.Уренгой также объективно исключало возможность 10-часовой работы истца на территории Южно-Русского нефтегазоконденсатного месторождения в дни 26, 27 и 28 апреля 2020 г. Соответственно, взыскание судом в пользу истца оплаты 4-х часов сверхурочной работы за 27 и 28 апреля 2020 г. нельзя признать правильным, указанные дни обоснованно оплачены работодателем в размере среднедневного заработка как 8-часовые рабочие дни командировки.

Кроме того, проверяя по доводам апелляционной жалобы истца правильность расчета задолженности по оплате сверхурочной работы и работы в выходные и праздничные нерабочие дни, выполненного ответчиком, с которым согласился суд, судебная коллегия находит данный расчет неверным.

Так, расчет за апрель 2020 г. произведен ответчиком исходя из оклада 95653 руб., в то время как с 01.03.2020 должностной оклад истца составлял 98956,52 руб. в соответствии с дополнительным соглашением к трудовому договору от 28.02.2020 (т.4 л.д. 70, 71); в расчете за май 2020 г. ответчик использовал среднечасовой заработок в размере 773,13 руб., в то время как он должен составлять 842,96 руб. (98956,52 х 1,15 / 135); в расчете за сентябрь 2020 г. ответчик использовал среднечасовой заработок в размере 711,90 руб., в то время как он должен составлять 646,59 руб. (98956,52 х 1,15 / 176).

С расчетом задолженности, приведенным истцом в апелляционной жалобе, судебная коллегия согласиться также не может, поскольку, во-первых, он произведен с использованием районного коэффициента 1,7, оснований для применения которого в споре не имеется по мотивам, изложенным выше. Во-вторых, как правильно указано судом в решении, истцом применен в расчете тройной размер оплаты за работу в выходные и нерабочие праздничные дни (применена тройная часовая ставка), что противоречит положениям ч. 1 ст. 153 Трудового кодекса РФ, согласно которой работа в выходной или нерабочий праздничный день оплачивается не менее чем в двойном размере работникам, получающим оклад (должностной оклад), - в размере не менее одинарной дневной или часовой ставки (части оклада (должностного оклада) за день или час работы) сверх оклада (должностного оклада), если работа в выходной или нерабочий праздничный день производилась в пределах месячной нормы рабочего времени, и в размере не менее двойной дневной или часовой ставки (части оклада (должностного оклада) за день или час работы) сверх оклада (должностного оклада), если работа производилась сверх месячной нормы рабочего времени. Вопреки ошибочной позиции истца указание в названной норме на то, что оплата работы в выходные (праздничные) производится сверх оклада, не означает, что должна использоваться часовая ставка в тройном размере, используется часовая ставка в одинарном или двойном размере, но начисленная сумма выплачивается работнику сверх оклада.

С учетом изложенного, поскольку ни расчет истца, ни расчет ответчика правильными не являются, судебная коллегия полагает необходимым произвести свой расчет задолженности по оплате сверхурочной работы и работы в выходные и нерабочие праздничные дни.

В соответствии со ст. 152 Трудового кодекса РФ сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы - не менее чем в двойном размере. По желанию работника сверхурочная работа вместо повышенной оплаты может компенсироваться предоставлением дополнительного времени отдыха, но не менее времени, отработанного сверхурочно. Работа, произведенная сверх нормы рабочего времени в выходные и нерабочие праздничные дни и оплаченная в повышенном размере либо компенсированная предоставлением другого дня отдыха в соответствии со статьей 153 настоящего Кодекса, не учитывается при определении продолжительности сверхурочной работы, подлежащей оплате в повышенном размере в соответствии с частью первой настоящей статьи.

Согласно ч. 4 ст. 153 Трудового кодекса РФ по желанию работника, работавшего в выходной или нерабочий праздничный день, ему может быть предоставлен другой день отдыха. В этом случае работа в выходной или нерабочий праздничный день оплачивается в одинарном размере, а день отдыха оплате не подлежит.

Таким образом, оплата часов работы в выходной или праздничный нерабочий день одновременно и по правилам ст. 152 Трудового кодекса РФ, и по правилам ст. 153 Трудового кодекса РФ законом не предусмотрена.

Доказательств компенсации истцу сверхурочной работы и работы в выходные дни путем предоставления дней отдыха работодатель не предоставил.

В январе 2020 г. среднечасовой заработок истца при установленном ему окладе 95653 руб. и районном коэффициенте 1,5 составил 808,83 руб. (95653 х 1,15 / 136). Истец находился в командировке 8 дней (с 22 по 29 января), из них сверхурочно отработано 4 дня (23, 24, 27 и 28 января, по 2 часа в каждом из дней), в выходные дни – 2 дня (25 и 26 января, по 10 часов в день). Соответственно, оплате в повышенном размере в порядке ст. 152 Трудового кодекса РФ подлежит сверхурочная работа ФИО5 в количестве 8 часов, в порядке ст. 153 Трудового кодекса РФ – работа в выходные дни в количестве 20 часов.

Расчет оплаты сверхурочной работы в январе 2020 г.: 808,83 х 1,5 х 8 = 9705,96 руб.

Расчет оплаты работы в выходные дни в январе 2020 г.: (808,83 х 2 х 10) х 2 = 32353,20 руб.

Итого, истцу дополнительно к среднему заработку, начисленному за время нахождения в командировке в январе 2020 г., подлежало начислению 42059,16 руб.

В апреле 2020 г. среднечасовой заработок истца при установленном ему окладе 98956,52 руб. и районном коэффициенте 1,5 составил 650,29 руб. (98956,52 х 1,15 / 175). Истец находился в командировке 5 дней (с 27 по 30 апреля), из них сверхурочно отработано 2 дня (29 и 30 апреля, по 2 часа в каждом из дней). Соответственно, повышенной оплате подлежат 4 часа сверхурочной работы. Расчет: 650,29 х 1,5 х 4 = 3901,74 руб. Указанная сумма подлежала начислению истцу дополнительно к начисленному работодателем среднему заработку за 4 дня командировки.

В мае 2020 г. среднечасовой заработок истца при установленном ему окладе 98956,52 руб. и районном коэффициенте 1,5 составил 842,96 руб. (98956,52 х 1,15 / 135). Истец находился в командировке 31 день (с 01 по 31 мая), из них сверхурочно отработано 17 дней, по 2 часа в каждом, в выходные и праздничные нерабочие дни – 14 дней, по 10 часов в каждом. Соответственно, в повышенном размере в порядке ст. 152 Трудового кодекса РФ подлежит оплате сверхурочная работа ФИО5 в количестве 34 часа, в порядке ст. 153 Трудового кодекса РФ – работа в выходные и праздничные нерабочие дни в количестве 140 часов.

Расчет оплаты сверхурочной работы в мае 2020 г.: 842,96 х 1,5 х 34 = 42990,96 руб.

Расчет оплаты работы в выходные и праздничные дни в мае 2020 г.: (842,96 х 2 х 10) х 14 = 236028,80 руб.

Итого, истцу дополнительно к среднему заработку, начисленному за время нахождения в командировке в мае 2020 г., подлежало начислению 279019,76 руб.

В сентябре 2020 г. среднечасовой заработок истца при установленном ему окладе 98956,52 руб. и районном коэффициенте 1,5 составил 646,59 руб. (98956,52 х 1,15 / 176). Согласно предоставленного им табеля учета рабочего времени истец находился в командировке 18 дней (с 07 по 24 сентября), из них сверхурочно отработано 14 дней (по 2 часа в каждом из дней), в выходные дни – 4 дня (12, 13, 19, 20 сентября, по 10 часов). Соответственно, повышенной оплате подлежат 28 часов сверхурочной работы и 40 часов работы в выходные дни.

Расчет оплаты сверхурочной работы в сентябре 2020 г.: 646,59 х 1,5 х 28 = 27156,78 руб.

Расчет оплаты работы в выходные дни в сентябре 2020 г.: (646,59 х 2 х 10) х 4 = 51727,20 руб.

Итого, истцу дополнительно к среднему заработку, начисленному за время нахождения в командировке в сентябре 2020 г., подлежало начислению 78883,98 руб.

Оснований сомневаться в правильности начислений истцу заработной платы в спорные месяцы за дни работы в офисе, между командировками, у судебной коллегии не имеется. Такие начисления произведены работодателем с учетом фактически отработанного истцом времени, что подтверждено представленными работодателем табелями учета рабочего времени, актами отсутствия истца на рабочем месте, расчетными листками (т.1 159-163, 164-166, т.4 л.д. 52-62).

Общая сумма оплаты сверхурочной работы и работы в нерабочие праздничные дни, подлежавшая начислению истцу за спорный период, составляет 367617,21 руб. За вычетом налога на доходы физических лиц 13% (п. 1 ст. 207, подп. 6 п. 1 ст. 208 Налогового кодекса РФ) выплате истцу подлежит 319130, 27 руб. Соответственно, на основании решения суда ответчику надлежит произвести начисление истцу заработной платы в размере 367617,21 руб., из которой как налоговый агент он должен исчислить, удержать и перечислить в бюджет сумму НДФЛ, выплатив истцу 319130,27 руб.

С учетом изложенного, решение суда в части удовлетворения иска ФИО5 подлежит изменению, взысканная судом сумма заработной платы за сверхурочную работу – уменьшению до 319130, 27 руб.

Соответственно, подлежит изменению решение суда и в части взыскания в пользу истца компенсации за задержку выплаты заработной платы в соответствии со ст. 236 Трудового кодекса РФ.

Согласно ч. 1 ст. 236 Трудового кодекса РФ при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм.

Предусмотренные ст. 236 Трудового кодекса РФ проценты подлежат начислению на суммы заработной платы за вычетом НДФЛ. При определении начала периода просрочки судебная коллегия исходит из установленной п. 6.4 трудового договора даты выплаты заработной платы – 3-е число месяца, следующего за расчетным, с учетом положений ч. 8 ст. 136 Трудового кодекса РФ, согласно которой при совпадении дня выплаты с выходным или нерабочим праздничным днем выплата заработной платы производится накануне этого дня. Окончание периода определяется датой 03.02.2021, как указано истцом в уточненном исковом заявлении (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ, т.4 л.д. 22-31). Эта же дата указана истцом и в расчете процентов, приведенном в апелляционной жалобе.

Расчет:

1. задолженность за январь 2020 г. в размере 36591,47 руб. (42059,16 – 13%), период просрочки с 04.02.2020 по 18.02.2021:

- 36591,47 х 6,25% х 1/150 х 6 = 91,48 руб.

- 36591,47 х 6% х 1/150 х 77 = 1127,01 руб.

- 36591,47 х 5,5% х 1/150 х 56 = 751,34 руб.

- 36591,47 х 4,5% х 1/150 х 35 = 384,21 руб.

- 36591,47 х 4,25% х 1/150 х 192 = 1990,56 руб.

Итого: 4344,60 руб.

2. задолженность за апрель 2020 г. в размере 3394,51 руб. (3901,74 – 13%), период просрочки с 01.05.2020 по 03.02.2021:

- 3394,51 х 5,5% х 1/150 х 52 = 64,72 руб.

- 3394,51 х 4,5% х 1/150 х 35 = 35,64 руб.

- 3394,51 х 4,25% х 1/150 х 192 = 184,65 руб.

Итого: 285,01 руб.

3. задолженность за май 2020 г. в размере 242747,19 руб. (279019,76 – 13%), период просрочки с 03.06.2020 по 03.02.2021:

- 242747,19 х 5,5% х 1/150 х 18 = 1602,13 руб.

- 242747,19 х 4,5% х 1/150 х 35 = 2548,84 руб.

- 242747,19 х 4,25% х 1/150 х 192 = 13205,43 руб.

Итого: 17356,40 руб.

4. задолженность за сентябрь 2020 г. в размере 68629,06 руб. (78883,98 – 13%), период просрочки с 03.10.2020 по 03.02.2021:

- 68629,06 х 4,25% х 1/150 х 192 = 3733,42 руб.

Таким образом, в пользу истца подлежат взысканию проценты за нарушение срока выплаты заработной платы в размере 21349,17 руб.

С учетом изложенного, решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 18.02.2021 в части взыскания в пользу ФИО5 заработной платы за сверхурочную работу и процентов за нарушение сроков выплаты заработной платы подлежит изменению ввиду несоответствия выводов суда установленным по делу обстоятельствам (п. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ), с указанием на взыскание с Общества в пользу ФИО5 задолженности по оплате сверхурочной работы в размере 319130,27 руб., процентов за задержку ее выплаты – 21349,17 руб.

Что касается решения суда в части взыскания в пользу истца компенсации морального вреда, то истцом решение в данной части не обжалуется, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы ответчика, которые по существу сводятся к утверждению о недоказанности факта нарушения работодателем трудовых прав истца, не имеется. Определенный судом размер компенсации судебная коллегия находит разумным и справедливым, учитывающим все значимые обстоятельства по делу.

Между тем, изменение решения суда первой инстанции является основанием для изменения судом апелляционной инстанции распределения судебных расходов (ч. 3 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Согласно ч.ч. 1, 2 ст. 98, ст. 103 Гражданского процессуального кодекса РФ, подп. 1, 3, 9 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса РФ, пропорционально удовлетворенной части имущественных исковых требований и с учетом удовлетворения неимущественного требования истца о взыскании компенсации морального вреда, с ответчика в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 6904,79 руб. (включая госпошлину за подачу апелляционной жалобы), от уплаты которой при подаче иска и апелляционной жалобы истец был освобожден в силу закона (ст. 393 Трудового кодекса РФ).

Руководствуясь ст.ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 18.02.2021 в части взыскания в пользу истца заработной платы за сверхурочную работу и процентов за нарушение сроков выплаты заработной платы изменить, указав на взыскание с акционерного общества «СЖС Восток-Лимитед» в пользу ФИО1 ( / / )18 задолженности по оплате сверхурочной работы в размере 319130 руб. 27 коп., процентов за задержку ее выплаты – 21349 руб. 17 коп.

Это же решение суда изменить в части взыскания с акционерного общества «СЖС Восток-Лимитед» государственной пошлины в доход местного бюджета, указав на взыскание госпошлины в размере 6904 руб. 79 коп.

В остальной части решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 18.02.2021 оставить без изменения, апелляционные жалобы сторон – без удовлетворения.

Председательствующий: Колесникова О.Г.

Судьи: Иванова Т.С.

ФИО7