Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ФИО1 на решение Центрального районного суда г. Оренбурга от 18 октября 2019 года по гражданскому делу по иску ФИО2 к ФИО1, Оренбургской областной общественной организации «Комитет по защите прав потребителя» о взыскании денежных средств, компенсации морального вреда, штрафа,

заслушав доклад судьи Кисловой Е.А., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО2 обратился с иском к ответчику ФИО1 о взыскании денежных средств, компенсации морального вреда, штрафа, указав, что 13 марта 2013 между ним и автономной некоммерческой организацией «Оренбургский региональный правозащитный центр» (далее по тексту - АНО «ОРПЦ») был заключен договор на оказание юридических услуг на сумму 300 000 руб., которая была им оплачена в полном объеме.

В дальнейшем он от исполнения договора отказался, ответчик обязался возвратить уплаченную им сумму в полном объеме, однако денежные средства возвратил только в размере 60 000 руб.

АНО «ОРПЦ» было ликвидировано, ответчик ФИО1 принял на себя обязательство по погашению задолженности АНО «ОРПЦ» в полном объеме в размере 300 000 руб., о чем составил расписку.

Он неоднократно обращался к ФИО1 с требованием о возврате уплаченной суммы, на что ответчиком выдавались расписки о задолженности.

По состоянию на 01 февраля 2019 года сумма долга составила 240 000 руб.

01 февраля 2019 между ним и ФИО1 было заключено новое соглашение о возврате суммы долга посредством ежемесячных платежей в размере 10 000 руб., 07 февраля 2019 года от ФИО1 ему поступила сумма в размере 10 000 руб. Более ответчик выплат не производил.

В настоящее время сумма долга составляет 230 000 руб.

Истец просил суд взыскать с ответчика ФИО1 в свою пользу сумму в размере 230 000 руб., компенсацию морального в размере 10 000 руб., штраф за неисполнение требований потребителя в добровольном порядке.

Определением Дзержинского районного суда г. Оренбурга от 18 июня 2019 года гражданское дело передано по подсудности в Центральный районный суд г. Оренбурга.

В ходе рассмотрения дела истец уточнял свои исковые требования к ФИО1.

В исковом заявлении от 10 августа 2019 года истец указал, что 02 апреля 2013 года между ним и ОООО «Комитет по защите прав потребителя», руководителем которого является ФИО1, заключен договор займа на сумму 300 000 руб., срок возврата которого определен до 30 декабря 2013 года. Факт получения денежных средств ответчиками не оспаривается. ФИО1 частично возвращена сумма долга в размере 60 000 руб.

07 февраля 2019 года между ним и ФИО1 заключено соглашение о возврате денежных средств, ответчиком ФИО1 в счет возврата денежных средств выплачена сумма в размере 10 000 руб., в связи с чем истец просил взыскать с ответчика ФИО1 в свою пользу сумму задолженности 230 000 руб. (л.д. 61 а).

В уточненном исковом заявлении от 03 сентября 2019 года истец, ссылаясь на заключение 02 апреля 2013 года между ним и ОООО «Комитет по защите прав потребителей» договора займа, указал, что 17 апреля 2017 года ФИО1, действуя в интересах ОООО «Комитет по защите прав потребителей», принял на себя обязательство по возврату денежной суммы 210 000 руб. в срок до 01 июня 2017 года, затем срок возврата денежных средств был продлен до 17 июля 2017 года, соглашением от 01 февраля 2019 года ФИО1 подтвердил задолженность в размере 240 000 руб. и 07 февраля 2019 года уплатил ему в счет долга 10 000 руб., чем признал задолженность. Остаток задолженности в сумме 210 000 руб. истец просил взыскать с ФИО1 в судебном порядке (л.д. 68-69).

Определением суда от 29 июля 2019 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ОООО «Комитет по защите прав потребителя».

Определением суда от 21 августа 2019 года ОООО «Комитет по защите прав потребителя» привлечено к участию в деле в качестве соответчика.

Определением от 12 сентября 2019 года произведена замена ненадлежащего ответчика ФИО1 на надлежащего ФИО1.

Решением Центрального районного суда г. Оренбурга от 18 октября 2019 исковые требования ФИО2 к ФИО1 удовлетворены частично.

С ФИО1 в пользу ФИО2 взыскана денежная сумма в размере 210 000 руб.

В остальной части исковые требования ФИО2 к ФИО1 оставлены без удовлетворения.

Исковые требования ФИО2 к ОООО «Комитет по защите прав потребителя» о взыскании денежных средств оставлены без удовлетворения.

С ФИО1 в доход муниципального образования «город Оренбург» взыскана государственная пошлина в сумме 5 300 руб.

В апелляционной жалобе ФИО1 просит отменить решение суда и принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований ФИО2 отказать.

Ответчик ФИО1 извещен судом апелляционной инстанции о времени и месте рассмотрения дела путем направления судебного извещения по почте, конверт вернулся в суд за истечением срока хранения, а также телефонограммой.

Ответчик ОООО «Комитет по защите прав потребителя» извещен судебным извещением, что подтверждается уведомлением о вручении.

Учитывая, что ответчики ФИО1, ОООО «Комитет по защите прав потребителя» извещены о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции в порядке, установленном статьей 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в судебное заседание не явились, не сообщили о причине неявки, учитывая положения статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

В суде апелляционной инстанции, в письменных возражениях на апелляционную жалобу, в отзыве на апелляционную жалобу истец ФИО2 просил оставить решение суда без изменения, а апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что 13 августа 2009 года между ФИО2 и АНО «ОРПЦ» в лице директора ФИО1 был заключен договор оказания юридических услуг, по условиям которого клиент (истец) поручает, а исполнитель (АНО «ОРПЦ») принимает на себя обязательство оказать клиенту следующие юридические услуги: консультации, сбор документов, составление жалоб, представительство в судах по делу ФИО7 к ФИО8 о признании права собственности за ней на квартиру по адресу: (адрес) (пункт 1.1. договора).

Стоимость услуг определена в размере 180 000 руб. (пункт 2.1. договора).

Дополнительным соглашением от 29 декабря 2009 года к указанному договору его пункт 2.1 изменен, стоимость услуг определена в размере 330 000 руб. Раздел 2 договора дополнен пунктом 2.4, которым сторонами определено, что в случае не достижения результата, указанного в пункте 1.1 настоящего договора, исполнитель возвращает клиенту денежную сумму в размере 330 000 рублей в течение 10 дней с момента вынесения окончательного решения.

Дополнительным соглашением от 21 ноября 2010 года к договору его пункт 1.1. дополнен текстом следующего содержания: в том числе добиваться указанного в настоящем договоре результата оказания услуг путем подачи заявлений, жалоб, ходатайств от самого клиента, представительство в судах от его имени по спорам, возникающим относительно вышеуказанного объекта недвижимости.

Дополнительным соглашением от 18 июня 2012 к договору его пункт 1.1. договора дополнен, указано, что исполнитель принимает законные меры, в том числе подает жалобы и заявления от имени третьих лиц при наличии соответствующего согласия с их стороны. Срок действия договора определен до 31 декабря 2012 года.

Из решения Дзержинского районного суда г.Оренбурга от 12 ноября 2009 года, кассационного определения Оренбургского областного суда от 23 декабря 2009 года, определения Верховного суда Российской Федерации от 06 июля 2010 года следует, что результат, указанный в пункте 1.1 договора, достигнут исполнителем не был.

Из выписки ЕГРЮЛ следует, что ФИО1 являлся учредителем АНО «ОРПЦ».

С 24 июля 2012 года в ЕГРЮЛ внесены сведения о лице, имеющем право без доверенности действовать от имени юридического лица – ФИО9 ( л.д. 43-44).

13 марта 2013 года ФИО1 выдал ФИО2 расписку, согласно которой в связи с достигнутой с ФИО2 договоренностью обязался возвратить ему 300 000 руб. до завершения дела по договору. Обязался выплатить указанную сумму в срок до 15 марта 2013 года (л.д. 9).

Также в деле имеется договор займа от 02 апреля 2013 года, заключенный между ОООО «Комитет по защите прав потребителей» в лице председателя ФИО1, действующего на основании Устава, (заёмщик), и ФИО2 (заимодавец), по условиям которого заимодавец передал заемщику денежные средства в сумме 300 000 руб., а заёмщик обязался возвратить указанную сумму, начисленные на неё проценты в обусловленные пунктом 2 настоящего договора сроки, то есть не позднее 30 декабря 2013 года. Условиями договора займа предусмотрено начисление процентов в размере 15 % годовых (л.д. 61).

16 февраля 2015 года председателем ОООО «Комитет по защите прав потребителя» ФИО1 подписано письменное обязательство, по условиям которого он гарантирует возврат ФИО2 уплаченной суммы в размере 240 000 руб. в срок до 26 февраля 2015 года (л.д. 8).

Из расписки от 12 ноября 2015 года следует, что ФИО1 принимает на себя обязательство ОООО «Комитет по защите прав потребителей» по договору займа от 02 апреля 2013 года, заключенному между указанной организацией и ФИО2. На 12 ноября 2015 года задолженность по договору составляет 240 000 руб., обязался возвратить ФИО2 сумму долга в срок до 28 февраля 2016 года (л.д. 10).

17 апреля 2017 года ФИО1 выдал расписку, согласно которой принял на себя обязательство ОООО «Комитет по защите прав потребителя» по договору от 02 апреля 2013 года, заключенному с ФИО2. Указал, что на 17 апреля 2017 года задолженность по вышеуказанному договору составляет 210 000 руб.. Обязался ее возвратить в срок до 01 июня 2017 года.

В указанной расписке имеется запись о продлении срока до 17 июня 2017 года (л.д. 70).

02 октября 2017 года АНО «ОРПЦ» было ликвидировано.

В деле имеется соглашение, заключенное между ФИО1 и ФИО2, датированное 07 февраля 2019 года.

По его условиям стороны подтвердили, что на 01 февраля 2019 года у ФИО1 перед ФИО2 имеется задолженность в размере 240 000 руб. Указанная задолженность образовалась в связи с расторжением договора на оказание юридических услуг, заключенным между ФИО2 и АНО «Оренбургский региональный правозащитный центр» и соглашением о возврате указанной суммы (пункт 1).

ФИО1 выразил согласие принять на себя долг АНО «ОРПЦ» перед ФИО2 в указанном размере и обязуется производить ежемесячные выплаты в размере 10 000 руб., начиная с февраля 2019 года.

ФИО2 признает, что расписка от имени ФИО1 на сумму в размере 300 000 руб., выданная ему 13 марта 2013 года, договор процентного займа, заключенный 02 апреля 2013 года между ОООО «Комитет по защите прав потребителей» и ФИО2, на сумму 300 000 руб., обязательство председателя ОООО «Комитет по защите прав потребителей» ФИО1 от 16 февраля 2015 года на имя ФИО2 на сумму 240 000 руб., обязательство ФИО1, выданное 17 июля 2015 года на имя ФИО2 на сумму 240 000 руб., расписка, выданная ФИО1 12 ноября 2015 года на имя ФИО2 о возврате долга ОООО «Комитет по защите прав потребителей» по договору займа от 02 апреля 2013 года на сумму 240 000 руб., являются документами, составленными в отношении одной и той же задолженности, указанной в пункте 1 настоящего соглашения.

Имеются подписи сторон.

Указано, что 07 февраля 2019 года ФИО2 выплачено 10 тыс. руб. (л.д. ***).

Разрешая спор, суд первой инстанции установил, что при составлении дополнительного соглашения от 29 декабря 2009 года к договору об оказании юридических услуг от 13 августа 2009 года, заключенному между ФИО2 и исполнителем АНО «ОРПЦ» в лице ФИО1, в пункте 2.4 стороны согласовали, что в случае не достижения указанного в договоре результата исполнитель обязан возвратить клиенту денежную сумму, внесенную в счет оплаты услуг. Указанный в пункте 1.1 договора об оказании юридических услуг результат достигнут не был, у исполнителя услуги на основании статей 779, 780, 421 Гражданского кодекса Российской Федерации возникла обязанность по возврату денежных средств, определенных договором.

Руководствуясь положениями статей 389, 391, 162 Гражданского кодекса Российской Федерации, ввиду отсутствия письменного договора по переводу долга, суд принял в качестве допустимого доказательства наличия такого соглашения о переводе долга между АНО «ОРПЦ» и ФИО1, ФИО2 письменную расписку ФИО1 от 13 марта 2013 года.

Не соглашаясь с доводами ФИО1 о пропуске срока исковой давности, суд первой инстанции указал на перерыв течения срока исковой давности в силу статьи 203 Гражданского кодекса Российской Федерации признанием долга ответчиком, о чем свидетельствуют: обязательство ответчика от 16 февраля 2015 года, его расписка от 12 ноября 2015 года, расписка от 17 апреля 2017 года, соглашение от 07 февраля 2019 года.

Суд первой инстанции установил, что между сторонами не возникло иных правоотношений из договора займа от 02 апреля 2013 года, заключенного между ОООО «Комитет по защите прав потребителей» и ФИО2, поскольку денежная сумма в размере 300 000 руб. истцом не передавалась, данный договор займа и расписки (обязательства) ФИО1 от 16 февраля 2015 года, 12 ноября 2015 года, 17 апреля 2017 года были составлены в отношении одной и той же задолженности, вытекающей из договора оказания юридических услуг от 13 августа 2009 года, заключенного между АНО «ОРПЦ» и ФИО2.

Размер задолженности ФИО1 взыскан судом в пределах заявленных истцом требований – в сумме 210 000 руб., доказательств возврата которых истцу ответчиком не представлено.

Учитывая, что имел место перевод долга и к нему положения Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» не применимы, суд отказал в удовлетворении исковых требований ФИО2 о взыскании компенсации морального вреда, штрафа.

Судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы ответчика ФИО1

Согласно статье 391 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции до 01 июля 2014 года, действовавшей на момент возникновения правоотношений сторон) перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора (пункт 1).

Обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов (статья 309 Гражданского кодекса Российской Федерации).

О достигнутом соглашении сторон по переводу долга АНО «ОРПЦ» на ФИО1 свидетельствует его письменная расписка от 13 марта 2013 года.

Из системного толкования пункта 2 статьи 391 и пункта 1 статьи 310 Гражданского кодекса Российской Федерации следует необходимость установить волю кредитора, направленную на замену должника. Данное обстоятельство было установлено судом первой инстанции при рассмотрении дела исходя из пояснений сторон и их действий.

Доводы ответчика ФИО1 об отсутствии согласия АНО «ОРПЦ» на перевод долга противоречат доказательствам и установленным обстоятельствам, а также возражениям самого ответчика на иск (л.д. 59), его апелляционной жалобе, в которых он указал, что фактически между сторонами возникли отношения в связи с переводом долга, регулируемые параграфом 2 главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации (л.д. 151).

При этом на момент написания расписки 13 марта 2013 года ФИО1 являлся участником АНО «ОРПЦ». То факт, что на эту дату он не являлся лицом, имеющим право без доверенности действовать от имени юридического лица, не свидетельствует о ничтожности принятых им лично на себя обязательств по возврату долга.

В силу пункта 2 статьи 391 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции до 01 июля 2014 года), к форме перевода долга соответственно применяются правила, содержащиеся в пунктах 1 и 2 статьи 389 настоящего Кодекса.

Пунктом 1 статьи 389 Гражданского кодекса Российской Федерации (в той же редакции) предусматривалось, что уступка требования, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должна быть совершена в соответствующей письменной форме.

Несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства (пункт 1 статьи 162 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Расписке ответчика ФИО1 от 13 марта 2013 года как письменному доказательству наличия соглашения по переводу долга между АНО «ОРПЦ», ФИО1 и ФИО2, судом первой инстанции была дана правовая оценка в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которая нормам материального права не противоречит.

Оснований для иной оценки данного доказательства судебная коллегия не имеет и полагает, что юридически некорректная передача от АНО «ОРПЦ» к ФИО1 задолженности перед ФИО2 не повлекла каких-либо негативных последствий и нарушения чьих-либо прав, поскольку до 2019 года ФИО1 производил действия, направленные на частичное погашение задолженности АНО «ОРПЦ».

С доводом апелляционной жалобы ответчика о том, что из расписки от 13 марта 2013 года невозможно установить основания возникновения обязательства по возврату денежной суммы, согласиться нельзя, поскольку он противоречит содержанию самой расписки, условия которой позволяют определить обязательство, из которого возник долг, а также сумму долга.

Доказательств того, что между сторонами на 13 марта 2013 года имелись иные правоотношения, возникшие не из договора оказания юридических услуг от 13 августа 2009 года, суду не представлено.

Ликвидация АНО «ОРПЦ» 02 октября 2017 года не привела к прекращению обязательства перед ФИО2 на основании статьи 419 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку на указанную дату долг уже был переведен от АНО «ОРПЦ» на ФИО1.

Отсутствие в материалах дела доказательств передачи ФИО2 денежных средств по договору оказания юридических услуг от 13 августа 2009 года, а также доводы ответчика о надлежащем оказании услуг АНО «ОРПЦ» по указанному договору, не исключают принятое ФИО1 на себя обязательство по возврату денежных средств, учитывая условия перевода долга, содержащиеся в расписке от 13 марта 2013 года, подтверждения ФИО1 права требования ФИО2 спорной задолженности в расписках от 16 февраля 2015 года, 12 ноября 2015 года, 17 апреля 2017 года, в соглашении от 07 февраля 2019 года, а также наличие вступивших в законную силу судебных актов об отказе в удовлетворении исковых требований, положительное разрешение которых определялось сторонами договора оказания юридических услуг от 13 августа 2009 года в качестве предмета договора.

С доводами апелляционной жалобы ФИО1 о пропуске срока исковой давности по требованиям ФИО2 судебная коллегия не соглашается.

Согласно статье 196 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции до 01 сентября 2013 года, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) общий срок исковой давности устанавливается в три года.

В соответствии со статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в той же редакции) течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (пункт 1).

По обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения.

По обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается с момента, когда у кредитора возникает право предъявить требование об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока (пункт 2).

Перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления (статья 201 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Федеральным законом от 07 мая 2013 года N 100-ФЗ (далее - Закон N 100-ФЗ) в подразделы 4 и 5 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации внесены изменения.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации в новой редакции, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Пунктом 9 статьи 3 Закона N 100-ФЗ предусмотрено, что новые сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года. Десятилетние сроки, предусмотренные пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона), начинают течь не ранее 1 сентября 2013 года.

Из разъяснений, изложенных в пункте 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", следует, что положения Гражданского кодекса Российской Федерации о сроках исковой давности и правилах их исчисления в редакции Федерального закона от 07 мая 2013 года N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" применяются к требованиям, возникшим после вступления в силу указанного закона, а также к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года (пункт 9 статьи 3 Закона N 100-ФЗ).

Согласно материалам дела, договор оказания юридических услуг заключен 13 августа 2009 года.

Дополнительным соглашением от 29 декабря 2009 года к указанному договору его раздел 2 дополнен пунктом 2.4, которым сторонами определено, что в случае не достижения результата, указанного в пункте 1.1 настоящего договора, исполнитель возвращает клиенту денежную сумму в размере 330 000 рублей в течение 10 дней с момента вынесения окончательного решения.

Дополнительным соглашением от 18 июня 2012 к договору срок действия договора определен до 31 декабря 2012 года.

На основании статьи 190 Гражданского кодекса Российской Федерации установленный законом, иными правовыми актами, сделкой или назначаемый судом срок определяется календарной датой или истечением периода времени, который исчисляется годами, месяцами, неделями, днями или часами.

Срок может определяться также указанием на событие, которое должно неизбежно наступить.

При этом по смыслу закона, срок может определяться указанием лишь на такое событие, которое должно неизбежно наступить, т.е. не зависит от воли и действий сторон.

Договор об оказании юридических услуг от 13 августа 2009 года и последующие дополнительные соглашения не содержат условий о сроке исполнения обязательства АНО «ОРПЦ» по возврату полученной от ФИО2 денежной суммы, определенного календарной датой, периодом времени.

Указание в дополнительном соглашении от 29 декабря 2009 года о возврате клиенту денежной суммы в размере 330 000 рублей в течение 10 дней с момента вынесения окончательного решения в случае не достижения результата, указанного в пункте 1.1 договора, также не может считаться условием о сроке исполнения обязательства, поскольку не отвечает критериям события, которое должно неизбежно наступить, указанного в пункте 2 статьи 190 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем, в договоре четко определен срок его действия и исполнения обязательств сторон – до 31 декабря 2012 года, в связи с чем начало течения трехлетнего срока исковой давности по требованиям истца, вытекающим из указанного договора, следует исчислять со следующего дня. При таких обстоятельствах данный срок исковой давности истекал 01 января 2016 года.

Поскольку на 01 сентября 2013 года срок исковой давности по требованиям ФИО2 не истек, к правоотношениям сторон следует применять положения Гражданского кодекса Российской Федерации о сроке исковой давности в редакции Федерального закона от 07 мая 2013 года N 100-ФЗ, действующей с 01 сентября 2013 года.

В силу статьи 203 Гражданского кодекса Российской Федерации в действующей редакции, течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга. После перерыва течение срока исковой давности начинается заново; время, истекшее до перерыва, не засчитывается в новый срок.

Из разъяснений, данных в пунктах 20, 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", следует, что течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга (статья 203 Гражданского кодекса Российской Федерации).

К действиям, свидетельствующим о признании долга в целях перерыва течения срока исковой давности, в частности, могут относиться: признание претензии; изменение договора уполномоченным лицом, из которого следует, что должник признает наличие долга, равно как и просьба должника о таком изменении договора (например, об отсрочке или о рассрочке платежа); акт сверки взаимных расчетов, подписанный уполномоченным лицом. Ответ на претензию, не содержащий указания на признание долга, сам по себе не свидетельствует о признании долга.

Признание части долга, в том числе путем уплаты его части, не свидетельствует о признании долга в целом, если иное не оговорено должником.

Перерыв течения срока исковой давности в связи с совершением действий, свидетельствующих о признании долга, может иметь место лишь в пределах срока давности, а не после его истечения.

Вместе с тем по истечении срока исковой давности течение исковой давности начинается заново, если должник или иное обязанное лицо признает свой долг в письменной форме (пункт 2 статьи 206 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Судом первой инстанции установлено и подтверждается пояснениями истца, расписками ответчика ФИО1, что в период с 13 марта 2013 года по 16 февраля 2015 года ответчиком истцу возвращена часть задолженности – 60 000 руб.

Также до истечения срока исковой давности ответчиком даны письменные обязательства от 16 февраля 2015 года, от 12 ноября 2015 года по возврату ФИО2 денежной суммы в полном размере задолженности - 240 000 руб., последующие письменные обязательства о возврате долга 17 апреля 2017 года, 07 февраля 2019 года, оцененные судом первой инстанции в качестве основания перерыва течения срока исковой давности на основании положений статьи 203 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Доводы апелляционной жалобы о том, что с 24 июля 2012 года ФИО1 не являлся руководителем АНО «ОРПЦ», в связи с чем его действия по признанию долга, как не совершенные должником, нельзя расценивать в качестве основания перерыва течения срока исковой давности по требованиям, вытекающим из деятельности АНО «ОРПЦ», о необоснованности выводов суда не свидетельствуют, поскольку после перевода долга 13 марта 2013 года и перемены лица в обязательстве должником являлся ФИО1.

Также судебная коллегия учитывает, что в силу пункта 2 статьи 206 Гражданского кодекса Российской Федерации если по истечении срока исковой давности должник или иное обязанное лицо признает в письменной форме свой долг, течение исковой давности начинается заново.

Положения новой редакции пункта 2 статьи 206 Гражданского кодекса Российской Федерации о возможном течении срока исковой давности заново после признания должником в письменной форме суммы долга, введены Законом N 42-ФЗ, вступившим в действие с 01 июня 2015 года, и с учетом пункта 2 статьи 2 указанного закона применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу данного Федерального закона, если иное не предусмотрено данной статьей; по правоотношениям, возникшим до дня его вступления в силу, положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции названного закона) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу Закона N 42-ФЗ, если иное не предусмотрено названной статьей.

При этом согласно пункту 83 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" положения Гражданского кодекса Российской Федерации в измененной Законом N 42-ФЗ редакции не применяются к правам и обязанностям, возникшим из договоров, заключенных до дня вступления его в силу (до 1 июня 2015 года). При рассмотрении споров из названных договоров следует руководствоваться ранее действовавшей редакцией Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом сложившейся практики ее применения (пункт 2 статьи 4, абзац второй пункта 4 статьи 421, пункт 2 статьи 422 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Названное разъяснение, основанное, прежде всего, на пункте 2 статьи 422 Гражданского кодекса Российской Федерации, направлено на обеспечение стабильности договоров, заключенных до соответствующего изменения гражданского законодательства: в отсутствие дополнительных волеизъявлений сторон о применении к их отношениям нового регулирования они подчиняются ранее действовавшей редакции Гражданского кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем, применительно к регулированию исковой давности это не исключает ни возможности заключения сторонами новых соглашений, подчиненных уже новому регулированию, ни права стороны в соответствии с законом и договором в одностороннем порядке своим волеизъявлением изменить режим своей обязанности в пользу другой стороны.

Поэтому, если сторона письменно в одностороннем порядке или в соглашении с другой стороной, подтвержденном в двустороннем документе, признает свой возникший из заключенного до 01 июня 2015 договора долг, исковая давность по которому не истекла на момент введения в действие Закона N 42-ФЗ, однако уже истекла к моменту такого признания долга, то к отношениям сторон подлежит применению пункт 2 статьи 206 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку срок исковой давности по договору об оказании юридических услуг от 13 августа 2009 года не истек на 01 июня 2015 года, соглашение от 07 февраля 2019 года, заключенное между ФИО1 и ФИО2, после указанной даты следует рассматривать как письменное признание ответчиком долга, свидетельствующего в силу пункта 2 статьи 206 Гражданского кодекса Российской Федерации о перерыве течения срока исковой давности по требованиям истца и на момент подачи настоящего иска в суд – 20 мая 2019 года данный срок исковой давности ФИО2 не пропущен.

Судебная коллегия считает необоснованными доводы апелляционной жалобы ФИО1 о выходе судом первой инстанции за пределы исковых требований, основанных на договоре займа от 02 апреля 2013 года и расписке от 12 ноября 2015 года.

Согласно пунктам 4, 5 части 2 статьи 131 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в исковом заявлении должно быть указано, в чем заключается нарушение либо угроза нарушения прав, свобод или законных интересов истца и его требования; обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, и доказательства, подтверждающие эти обстоятельства.

В соответствии с частью 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Согласно части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Структура исковых требований, в пределах которых суд на основании части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должен принимать решение, состоит из основания и предмета, по которым данные требования истцом были заявлены.

Предмет иска - это определенное требование истца к ответчику.

Основание иска - это те фактические обстоятельства, из которых вытекает право требования истца.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации (определения от 22 апреля 2010 года N 548-О-О, от 17 июня 2010 года N 873-О-О, от 15 июля 2010 года N 1061-О-О и др.), в силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности только истец определяет, защищать ему или нет свое нарушенное или оспариваемое право (часть первая статьи 4 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), к кому предъявлять иск (пункт 3 части второй статьи 131 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) и в каком объеме требовать от суда защиты (часть третья статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Вследствие этого суд обязан разрешить дело по тому иску, который предъявлен истцом, в отношении того ответчика, который указан истцом, за исключением случаев, прямо определенных в законе.

Согласно пункту 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Таким образом, вне зависимости от того, какая квалификация спорных правоотношений дана истцом, суд обязан правильно определить правоотношения сторон, дать им надлежащую юридическую квалификацию, рассмотреть дело в пределах заявленных требований по указанному истцом основанию исходя из тех фактических обстоятельств, на которых основаны требования.

Поскольку исковые требования истца, в том числе уточненные им 10 августа 2019 года, 03 сентября 2019 года, основаны на одних и тех же длящихся правоотношениях сторон, возникших из договора оказания юридических услуг и перевода долга, оснований считать судом первой инстанции нарушенными положения части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

Ошибочное указание истцом в исковом (уточненном) заявлении даты соглашения 01 февраля 2019 года вместо правильной – 07 февраля 2019 года, не повлияло на правильное установление судом фактических обстоятельств дела.

Принимая во внимание, что нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения, судом не допущено, оснований для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Центрального районного суда г. Оренбурга от 18 октября 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 без удовлетворения.

Председательствующий: ***

Судьи: ***