Гражданский кодекс часть 1

по иску Никифорова В.Н. к государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Чкаловском районе г. Екатеринбурга о признании решения незаконным, возложении обязанности включить в стаж периоды работы, назначить страховую пенсию по старости,

по апелляционным жалобам сторон на решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14.12.2020.

Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г., объяснения истца, поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы и возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы ответчика, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Никифоров В.Н. обратился в суд с указанным иском в защиту пенсионных прав, ссылаясь в обоснование требований на следующие обстоятельства.

Истец с 1997 г. является получателем пенсии за выслугу лет в соответствии с Законом РФ от 12.02.1993 № 4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей» (далее Закон РФ от 12.02.1993 № 44468-1), имеет право на получение второй пенсии - страховой пенсии по старости (за исключением фиксированной выплаты к страховой пенсии). С заявлением о назначении страховой пенсии по старости истец обратился к ответчику 29.01.2020, однако решением Управления от 29.05.2020 в назначении пенсии ему отказано по мотиву недостаточности величины индивидуального пенсионного коэффициента (далее ИПК). Истец не согласен с решением Управления, полагая, что в страховой стаж необоснованно не включены ряд периодов его трудовой деятельности, в том числе, в качестве адвоката, а также период службы в рядах Советской Армии по призыву. Кроме того, при подсчете ИПК ответчик не учел, что с заявлением о назначении пенсии истец обратился через 10 лет после достижения им общеустановленного пенсионного возраста (60 лет), что в силу ч.ч. 15, 17 ст. 15 Федерального закона «О страховых пенсиях» является основанием для повышения ИПК на коэффициент 2,32. Кроме того, при определении расчетного размера пенсии ответчик проигнорировал положения п. 21 ст. 14 Федерального закона «О трудовых пенсиях», в силу которых используемый в расчете такой показатель как период дожития (ожидаемый период выплаты трудовой пенсии по старости) с учетом обращения истца за назначением пенсии по истечении 10 лет с момента возникновения права на нее должен составлять 168 месяцев, а не 228, как указано в расчете ответчика.

На основании изложенного и с учетом последующего уточнения исковых требований (л.д. 94) Никифоров В.Н. просил:

1. признать решения Управления № 142279/20 от 29.05.2020 и № 142279/20 от 19.06.2020 об отказе в назначении страховой пенсии по старости незаконными.

2. обязать ответчика включить в стаж, необходимый для назначения страховой пенсии по старости, следующие периоды:

- с 09.09.1967 по 01.12.1967 – работа в ц. 26 машиностроительного завода В.И.Ленина г. Златоуст в качестве арматурщика-бетонщика;

- с 28.10.1968 по 17.12.1970 - служба в Советской Армии по призыву;

- с 25.04.1997 по 14.12.1997 – работа в ООО «Кольцовский щит» в качестве заместителя директора;

- с 26.10.1998 по 11.11.1999 – работа в ООО «Альтаир» в качестве юрисконсульта;

- с 01.10.2001 по 10.06.2002 – работа в ООО ЧОП «Омега-К» в качестве заместителя директора;

- с 10.06.2002 по 01.01.2010 – работа в качестве адвоката;

- с 01.01.2019 по 31.12.2019 – работа в качестве адвоката.

3. возложить на ответчика обязанность включить коэффициент повышения ИПК для назначения страховой пенсии по старости равный 23,2 балла в связи с отложенной пенсией, равный 9,13 балла за 2019 г. за период работы в качестве адвоката.

4. возложить на ответчика обязанность назначить страховую пенсию по старости с даты обращения с соответствующим заявлением.

5. взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 50000 руб.

Также истец просил взыскать с ответчика судебные издержки в виде расходов по уплате государственной пошлины в размере 300 руб., почтовых расходов 74,28 руб., расходов по нотариальному заверению показаний свидетелей.

Ответчик возражал против удовлетворения иска, настаивая на несоблюдении установленных законом условий для назначения истцу страховой пенсии по старости.

Определением суда к участию в деле в качестве третьего лица привлечено ГУ – Отделение Пенсионного фонда РФ по Свердловской области, представитель которого по доверенности Бахтикиреева С.Ш. в письменном отзыве также возражала против удовлетворения исковых требований Никифорова В.Н. (л.д. 38, 39).

Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14.12.2020 исковые требования Никифорова В.Н. удовлетворены частично. На Управление возложена обязанность принять к зачету по ст. 8 Федерального закона «О страховых пенсиях» в стаж Никифорова В.Н. периоды работы с 09.09.1967 по 01.12.1967 в качестве арматурщика-бетонщика на машиностроительном заводе В.И. Ленина, с 26.10.1998 по 11.11.1999 в качестве юрисконсульта ООО «Альтаир», с 24.05.2005 по 15.08.2006 и с 16.12.2006 по 31.12.2010 в качестве адвоката НП «Екатеринбургская коллегия адвокатов». Решение Управления в части невключения указанных периодов в страховой стаж Никифорова В.Н. признано незаконным. С Управления в пользу Никифорова В.Н. взысканы расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 руб., почтовые расходы в размере 74,28 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований Никифорова В.Н. отказано.

С таким решением суда не согласились обе стороны.

Истец в своей апелляционной жалобе просит отменить решение суда в части отказа в удовлетворении его требования о возложении на ответчика обязанности включить коэффициент повышения ИПК равный 23,2 балла в связи с отложенной пенсией и равный 3 балла за 2019 г. за период работы в качестве адвоката в связи с полной оплатой обязательных платежей за указанный год, а также в части отказа в возложении на ответчика обязанности назначить страховую пенсию по старости с даты обращения за ее назначением. Полагает, что суд при разрешении спора неверно применил нормы материального права, требование об обязании включить коэффициент повышения ИПК фактически не разрешил. В обоснование жалобы истец приводит доводы, аналогичные доводам иска.

Ответчик в лице начальника Управления Заикиной Г.Г. просит отменить решение суда в части включения в страховой стаж периодов работы истца с 24.05.2005 по 15.08.2006 и с 16.12.2006 по 31.12.2010 в качестве адвоката НП «Екатеринбургская коллегия адвокатов» и принять в данной части новое решение об отказе в удовлетворении указанных требований. Настаивает на том, что данные периоды не могут быть включены в страховой стаж, поскольку отсутствуют сведения о начисленных и уплаченных за эти периоды страховых взносах. Считает, что решение в указанной части противоречит правовой позиции, выраженной в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.12.2012 № 30 «О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии».

В возражениях на апелляционную жалобу ответчика истец Никифоров В.Н. просит отказать в ее удовлетворении, полагая несостоятельными доводы апеллянта.

В заседание судебной коллегии ответчик, третье лицо своих представителей не направили, о месте и времени апелляционного рассмотрения дела извещались заблаговременно и надлежащим образом – путем размещения 15.03.2021 и 02.04.2021, после отложения судебного заседания, соответствующей информации на официальном интернет-сайте Свердловского областного суда (с учетом положений ч. 2.1 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса РФ, разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, изложенных в п. 16 постановления от 26.12.2017 № 57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов»). Кроме того, информация об отложении судебного заседания на 23.04.2021 в 09:30 была указана в запросах, направленных судебной коллегией в адрес ответчика и третьего лица 07.04.2021.

О причинах неявки представителей ответчик, третье лицо не уведомили, ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, не заявили.

Руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия определила о рассмотрении дела при данной явке.

Решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14.12.2020 в части возложения на Управление обязанности принять к зачету по ст. 8 Федерального закона «О страховых пенсиях» в стаж Никифорова В.Н. периоды его работы с 09.09.1967 по 01.12.1967 в качестве арматурщика-бетонщика на машиностроительном заводе В.И. Ленина и с 26.10.1998 по 11.11.1999 в качестве юрисконсульта ООО «Альтаир», как и в части отказа в удовлетворении исковых требований Никифорова В.Н. о включении в страховой стаж периода службы в Советской Армии по призыву с 28.10.1968 по 17.12.1970 периода работы с 25.04.1997 по 14.12.1997 в ООО «Кольцовский щит» в качестве заместителя директора, периода работы с 01.10.2001 по 10.06.2002 в ООО ЧОП «Омега-К» в качестве заместителя директора, периодов работы с 31.10.2001 по 23.05.2005 и с 16.08.2006 по 15.12.2006 в качестве адвоката, взыскании компенсации морального вреда никем из сторон не обжалуется, а потому предметом проверки суда апелляционной инстанции не является (ч. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Заслушав пояснения истца, изучив материалы дела, в том числе письменные пояснения и дополнительные доказательства, представленные ответчиком и третьим лицом по запросу суда апелляционной инстанции в целях установления всех юридически значимых обстоятельств по делу и проверки доводов жалоб сторон, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений истца на апелляционную жалобу ответчика, проверив законность и обоснованность решения суда в обжалуемой части в пределах доводов жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом, следует из материалов дела, в частности, справки от 19.02.2020 № 39/33326 в материалах отказного пенсионного дела (л.д. 62), с 24.04.1997 Никифоров В.Н. является пенсионером МВД, получает пенсию за выслугу лет в соответствии с Законом РФ от 12.02.1993 № 44468-1.

29.01.2020 Никифоров В.Н.обратился в Управление с заявлением о назначении страховой пенсии по старости (за исключением фиксированной выплаты к страховой пенсии) в соответствии с п. 6 ст. 3 Федерального закона от 15.12.2001 № 166-ФЗ «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» (далее Федеральный закон от 15.12.2001 № 166-ФЗ).

Решением Управления от 29.05.2020 № 142279/20 истцу отказано в установлении страховой пенсии по старости в связи с несоблюдением условий ст. 8 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» (далее Федеральный закон от 28.12.2013 № 400-ФЗ), поскольку страховой стаж заявителя составляет 05 лет 08 месяцев 21 день при требуемом не менее 6 лет, величина ИПК – 4,415 при требуемой не менее 6,6 (л.д. 49, 50).

Решением Управления от19.06.2020№ 142279/20, принятым во изменение решения от 29.05.2020 № 142279/20, в назначении истцу страховой пенсии по старости также отказано, указано, что при наличии необходимого страхового стажа (06 лет 02 месяца 08 дней), ИПК составляет 4,550, что менее требуемого законом (не менее 6,6) (л.д. 10).

По запросу судебной коллегии Управлением была предоставлена копия отказного пенсионного дела Никифорова В.Н., из которого следует, что 03.12.2020 Управлением вынесено решение № 142279/20 во изменение решения от 29.05.2020 № 142279/20 об отказе в назначении истцу страховой пенсии по старости, указано, что страховой стаж Никифорова В.Н. составляет 06 лет 04 месяца 28 дней, ИПК – 4,733.

Таким образом, решением Управления от 29.05.2020 № 142279/20 (с учетом внесения в него последующих изменений решениями от 19.06.2020 и от 03.12.2020) истцу отказано в назначении страховой пенсии по старости ввиду отсутствия необходимой величины ИПК при наличии необходимой продолжительности страхового стажа.

Согласно записям в трудовой книжке истца, 31.10.2001 он был зачислен адвокатом во Вторую коллегию адвокатов Свердловской области, 20.02.2002 уволен по собственному желанию, 21.02.2002 принят адвокатом в Санкт-Петербургскую объединенную коллегию адвокатов в ю/к «Юринформцентр», 05.02.2003 отчислен по собственному желанию, 06.02.2003 зачислен в члены некоммерческого партнерства Екатеринбургская коллегия адвокатов (л.д. 104-110).

Из всего периода трудовой деятельности истца в качестве адвоката в страховой стаж решением Управления включены периоды с 01.10.2001 по 31.03.2002, с 16.08.2006 по 15.12.2006, с 01.01.2017 по 15.03.2018, за которые произведена уплата страховых взносов. Иные периоды работы истца в качестве адвоката в страховой стаж не включены в связи с отсутствием сведений о начислении и уплате страховых взносов.

Разрешая спор и возлагая на Управление обязанность включить в страховой стаж истца периоды его работы с 24.05.2005 по 15.08.2006 и с 16.12.2006 по 31.12.2010 в качестве адвоката НП «Екатеринбургская коллегия адвокатов», суд первой инстанции руководствовался правовой позицией, выраженной в определении Конституционного суда РФ от 24.05.2005 № 223-О, исходя из которой пришел к выводу о том, что неуплата истцом страховых взносов на пенсионное страхование не препятствует учету периодов его работы в качестве адвоката, начиная с 24.05.2005 (с даты вынесения определения), в страховой стаж в целях назначения страховой пенсии по старости, поскольку нормативные положения, возлагающие на военных пенсионеров, являющихся адвокатами, обязанность по уплате таких взносов, признаны Конституционным Судом РФ противоречащими Конституции РФ, утратившими силу и не подлежащими применению.

Судебная коллегия не может согласиться с указанным выводом суда, находя заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы ответчика.

В соответствии с ч. 1 ст. 11 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ в страховой стаж включаются периоды работы и (или) иной деятельности, которые выполнялись на территории Российской Федерации лицами, указанными в части 1 статьи 4 настоящего Федерального закона, при условии, что за эти периоды начислялись и уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации.

Аналогичная норма была предусмотрена п. 1 ст. 10 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» (далее по тексту Федеральный закон от 17.12.2001 № 173-ФЗ).

Согласно ч.3 ст. 13 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ при исчислении страхового стажа периоды деятельности лиц, самостоятельно обеспечивающих себя работой, к числу которых относятся, в том числе индивидуальные предприниматели, адвокаты, нотариусы, включаются в страховой стаж при условии уплаты страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации.

Как неоднократно указывал в своих решениях Конституционный Суд Российской Федерации, страховые взносы на обязательное пенсионное страхование являются материальной гарантией предоставления застрахованным лицам надлежащего страхового обеспечения. Установленное в Федеральном законе «О страховых пенсиях» правило о включении в страховой стаж застрахованных лиц периодов их работы при условии уплаты за эти периоды страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, с соблюдением которого связывается реализация права на получение страховой (до 1 января 2015 года - трудовой) пенсии в надлежащем объеме и которому корреспондирует законодательно закрепленная обязанность страхователя своевременно и в полном объеме уплачивать страховые взносы в бюджет Пенсионного фонда Российской Федерации, также призвано обеспечивать нормальное функционирование финансового механизма обязательного пенсионного страхования и в конечном счете - выплату пенсий застрахованным лицам в размере, предусмотренном законом и адекватном результатам их труда.

Индивидуальные предприниматели, являясь одновременно страхователями по обязательному пенсионному страхованию и застрахованными лицами, своевременно и в полном объеме уплачивая страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации, самостоятельно обеспечивают свое право на получение страховой (трудовой) пенсии.

Такое регулирование не может рассматриваться как нарушающее права данной категории граждан, поскольку иной подход приводил бы к тому, что подтверждением страхового (до 1 января 2002 года общего трудового) стажа являлось бы лишь наличие статуса индивидуального предпринимателя, что противоречило бы принципам пенсионного страхования.

Согласно правовой позиции, выраженной в абз. 3 п. 9 постановления Верховного Суда РФ от 11.12.2012 № 30 «О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии», неуплата страховых взносов физическими лицами, являющимися страхователями (к примеру, индивидуальные предприниматели, адвокаты, нотариусы, занимающиеся частной практикой, главы фермерских хозяйств), исключает возможность включения в страховой стаж этих лиц периодов деятельности, за которые ими не уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации.

Таким образом, в силу приведенных выше нормативных положений и разъяснений высших судебных инстанций, периоды осуществления истцом деятельности в качестве адвоката могут быть включены в страховой стаж только при условии уплаты за эти периоды страховых взносов на пенсионное страхование.

Действительно, в своем определении от 24.05.2005 № 223-О Конституционный Суд РФ пришел к выводу о том, что взаимосвязанные нормативные положения подпункта 2 пункта 1 статьи 6, пункта 1 статьи 7, пункта 2 статьи 14 и пунктов 1-3 статьи 28 Федерального закона «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации» в той части, в какой они возлагают на являющихся военными пенсионерами индивидуальных предпринимателей и адвокатов обязанность уплачивать страховые взносы в бюджет Пенсионного фонда РФ в виде фиксированного платежа на финансирование страховой и накопительной частей трудовой пенсии при отсутствии в действующем нормативно-правовом регулировании надлежащего правового механизма, гарантирующего предоставление им соответствующего страхового обеспечения с учетом уплаченных сумм страховых взносов и увеличения, тем самым, получаемых пенсионных выплат, - в силу правовых позиций, выраженных Конституционным Судом РФ в Постановлениях от 24.02.1998 № 7-П, от 23.12.1999 № 18-П, от 03.06.2004 № 11-П и от 23.12.2004 № 19-П и настоящем Определении, - не соответствуют статьям 19 (части 1 и 2), 35 (части 1 и 2), 39 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, а потому утрачивают силу и не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами.

В соответствии с п. 3 Правил уплаты страховых взносов на обязательное пенсионное страхование в виде фиксированного платежа в минимальном размере, утвержденных постановлением Правительства РФ от 26.09.2005 № 582 и утративших силу в связи с изданием постановления Правительства РФ от 13.07.2011 № 570 (фактически названные Правила утратили силу с 1 января 2010 года в связи с принятием Федеральных законов от 24.07.2009 № 212-ФЗ и № 213-ФЗ, установившими новое регулирование правоотношений, связанных с исчислением и уплатой страховых взносов в ПФ РФ, ФСС РФ, ФОМС), фиксированный платеж не уплачивается страхователями, являющимися получателями пенсий, установленных в соответствии с Законом РФ от 12.02.1993 № 4468-1.

С учетом изложенного, в период с 24.05.2005 до 01.01.2010 адвокаты из числа военных пенсионеров были освобождены от уплаты страховых взносов на обязательное пенсионное страхование, соответственно, истец вправе был такие взносы не уплачивать.

Однако освобождение адвокатов из числа военных пенсионеров от уплаты страховых взносов означало лишь то, что Пенсионный фонд РФ не вправе был требовать от указанной категории лиц уплаты страховых взносов и привлекать к ответственности за их неуплату (определение Конституционного Суда РФ от 24.05.2005 № 223-О принято по жалобам лиц, в отношении которых были взысканы недоимки по страховым взносам в бюджет Пенсионного фонда РФ), и вовсе не означало, что периоды осуществления военными пенсионерами деятельности в качестве адвокатов подлежали включению в страховой стаж независимо от уплаты страховых взносов. Вывод суда об обратном ошибочен и противоречит правовой позиции, изложенной в абз. 3 п. 9 постановления Верховного Суда РФ от 11.12.2012 № 30 «О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии».

О том, что освобождение указанной категории лиц от уплаты страховых взносов не означало возможности включения периодов работы, за которые не уплачивались страховые взносы, в страховой стаж, говорит и то, что положения п. 1 ст. 10 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ после принятия Конституционным Судом РФ определения от 24.05.2005 № 223-О никаких изменений не претерпели. При этом ни статьей 11 названного закона, ни статьей 12 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ, в которых приводится перечень иных периодов, засчитываемых в страховой стаж (так называемых нестраховых периодов), периоды осуществления военными пенсионерами деятельности в качестве адвокатов или индивидуальных предпринимателей, когда они были освобождены от уплаты страховых взносов на обязательное пенсионное страхование, не предусмотрены.

Судебная коллегия отмечает, что будучи освобожденным как военный пенсионер от обязанности уплачивать страховые взносы на обязательное пенсионное страхование в период осуществления адвокатской деятельности с 24.05.2005 по 31.12.2009, истец тем не менее такие взносы уплатил за период с 16.08.2006 по 15.12.2006, в связи с чем данный период зачтен Управлением в страховой стаж истца.

При этом, как указал Конституционный Суд РФ в своем определении от 24.05.2005 № 223-О, в условиях действующего нормативно-правового регулирования цель обеспечения реализации индивидуальными предпринимателями и адвокатами - военными пенсионерами права на получение трудовой пенсии и выбора наиболее выгодного для себя варианта пенсионного обеспечения может быть достигнута посредством предоставления им возможности добровольного вступления в правоотношения по обязательному пенсионному страхованию с учреждениями Пенсионного фонда Российской Федерации, которое регулируется статьей 29 Федерального закона «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации». Пунктом 1 данной статьи в его конституционно-правовом смысле, выявленном в постановлении Конституционного Суда РФ от 23.12.2004 № 19-П, такая возможность применительно к данной категории лиц не исключается.

Соответственно, истец вправе был в период с 24.05.2005 по 31.12.2009 добровольно вступить в правоотношения по обязательному пенсионному страхованию с учреждениями Пенсионного фонда Российской Федерации и уплачивать страховые взносы на пенсионное страхование, что впоследствии явилось бы основанием для включения периодов, оплаченных страховыми взносами, в страховой стаж истца в целях установления пенсии. Тем более что правовой механизм, гарантирующий предоставление названной категории лиц соответствующего страхового обеспечения с учетом уплаченных сумм страховых взносов и увеличения, тем самым, получаемых пенсионных выплат, на отсутствие которого указал Конституционный Суд РФ в определении от 24.05.2005 по 31.12.2009 № 223-О, признавая несоответствующими Конституции РФ нормы, обязывающие адвокатов и индивидуальных предпринимателей из числа военных пенсионеров уплачивать страховые взносы на обязательное пенсионное страхование, был установлен законодателем путем принятия Федерального закона от 22.07.2008 № 156-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам пенсионного обеспечения», которым статья 7 Закона РФ от 12.02.1993 № 4468-1 дополнена частью четвертой, а статья 3 Федерального закона от 15.12.2001 № 166-ФЗ - пунктом шестым, предоставившими военным пенсионерам при наличии условий для назначения трудовой пенсии по старости право на одновременное получение пенсии за выслугу лет или пенсии по инвалидности, предусмотренных настоящим Законом, и трудовой пенсии по старости (за исключением фиксированного базового размера страховой части трудовой пенсии по старости), устанавливаемой в соответствии с Федеральным законом «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» (в настоящее время – страховой пенсии по старости (за исключением фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости), устанавливаемой в соответствии с Федеральным законом «О страховых пенсиях»).

С учетом изложенного, поскольку из всего спорного периода, заявленного в иске (с 10.06.2002 по 01.01.2010), страховые взносы уплачены истцом только за период с 16.08.2006 по 15.12.2006 (что истцом не оспорено и не опровергнуто, подтверждено предоставленными Отделением Пенсионного фонда РФ по Свердловской области по запросу судебной коллегии сведениями из ИЛС истца, застрахованного в системе обязательного пенсионного страхования 03.04.2001), который включен Управлением в страховой стаж, оснований для возложения на Управление обязанности включить в страховой стаж Никифорова В.Н. периодов его деятельности в качестве адвоката с 24.05.2005 по 15.08.2006 и с 16.12.2006 по 31.12.2010 в качестве адвоката НП «Екатеринбургская коллегия адвокатов» у суда первой инстанции не имелось. Тем более, что истец в своем иске не просил о включении в стаж периода со 02.01.2010 по 31.12.2010, суд в нарушение ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ вышел за пределы исковых требований в отсутствие предусмотренных для этого законом оснований. В этой связи решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14.12.2020 в указанной части как постановленное с нарушением норм материального права и процессуального (п.п. 3, 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ) подлежит отмене с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении данных исковых требований Никифорова В.Н.

Что касается периода работы истца в качестве адвоката с 01.01.2019 по 31.12.2019, во включении которого в страховой стаж истца суд отказал, то оснований для отмены обжалуемого решения в указанной части судебная коллегия по доводам апелляционной жалобы истца не находит.

В обоснование жалобы истец указывает на доказанность факта уплаты им страховых взносов на обязательное пенсионное страхование за 2019 г.

Между тем, данные доводы проверялись судом первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными.

В подтверждение факта уплаты страховых взносов за 2019 г. истец представил квитанции об оплате начисленных страховых взносов, ответ МИФНС № 25 об уплате страховых взносов за спорный период (л.д. 188-190).

Ответчик, со своей стороны, также представил ответ МИФНС № 25, согласно которому за 2019 г. страховые взносы истцом не уплачены (л.д. 68-73).

В связи с противоречием сведений, представленных сторонами, судом был направлен судебный запрос в МИФНС № 25.

В соответствии с ответом № 14-25/33440 от 07.10.2020, предоставленным МИФНС № 25 на судебный запрос, за период 2019 г. уплата страховых взносов Никифоровым В.Н. не производилась, им оплачены страховые взносы на обязательное пенсионное страхование в фиксированном размере, зачисляемые в бюджет Пенсионного фонда РФ на выплату страховой пенсии, 19.03.2020 в размере 23 400 руб., 23.03.2020 – в размере 5954 руб. Указанные суммы страховых взносов зачтены в счет погашения задолженности по страховым взносам на обязательное пенсионное страхование в фиксированном размере, зачисляемых в бюджет Пенсионного фонда РФ на выплату страховой пенсии (перерасчеты, недоимка, задолженность по соответствующему платежу, в том числе по отмененному, за расчетные периоды начиная с 01.01.2017), за период 2017-2018 гг. (л.д. 146).

Таким образом, достоверно подтверждено уполномоченным органом (МИФНС № 25, являющимся администратором страховых платежей) и истцом не опровергнуто, что за 2019 г. уплата страховых взносов им не производилась, в связи с чем оснований для включения указанного периода работы в страховой стаж у суда не имелось. Соответственно, отсутствовали у суда основания и для удовлетворения требования истца о возложении на ответчика обязанности включить коэффициент повышения ИПК для назначения страховой пенсии по старости равный 9,13 балла за 2019 г. за период работы в качестве адвоката, которое истец обосновывал именно фактом уплаты им страховых взносов за указанный период.

Соглашаясь с решением суда в указанной части, судебная коллегия отмечает, что оно не нарушает пенсионных прав истца, поскольку период с 01.01.2017 по 15.03.2018, в счет которого зачтены уплаченные истцом в марте 2020 г. страховые взносы, которые, как он настаивает, уплачены им за 2019 г., включен Управлением в страховой стаж для назначения пенсии. Если же согласиться с доводами истца и возложить на Управление обязанность включить в страховой стаж период с 01.01.2019 по 31.12.2019, то тогда период с 01.01.2017 по 15.03.2018 подлежал бы исключению из страхового стажа как неоплаченный страховыми взносами.

При этом несостоятельны и не основаны на законе доводы истца о том, что включение в страховой стаж периода с 01.01.2019 по 31.12.2019 повлекло бы повышение его ИПК на 3 балла (в исковом заявлении ошибочно указано 9,13 балла). Вопреки ошибочному мнению истца, положения п. 1 ч. 4 ст. 18 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ, согласно которым максимальное значение индивидуального пенсионного коэффициента при перерасчете страховой пенсии, предусмотренном пунктом 3 части 2 настоящей статьи, учитывается в размере 3,0 - для застрахованных лиц, у которых в соответствующем году не формируются пенсионные накопления за счет страховых взносов на обязательное пенсионное страхование в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах и Федеральным законом от 15.12.2001 № 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации», к рассматриваемому спору не применимы, поскольку касаются вопросов перерасчета размера уже назначенной страховой пенсии и не регулируют вопросы, связанные с определением величины ИПК в целях установления страховой пенсии по старости.

Между тем, судебная коллегия не может признать правильным решение суда в части отказа в удовлетворении иска Никифорова В.Н. о возложении на Управление обязанности назначить ему страховую пенсию по старости с даты обращения за ее назначением, находя заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы истца о неверном применении судом при разрешении спора в данной части норм материального права.

Право истца на одновременное получение наряду с пенсией за выслугу лет по линии МВД России также страховой пенсии по старости (за исключением фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости) при наличии условий для ее назначения закреплено ч. 4 ст. 7 Закона РФ от 12.02.1993 № 4468-1 и п. 6 ст. 3 Федерального закона от 15.12.2001 № 166-ФЗ, ответчиком не оспаривалось.

Соглашаясь с правовой позицией ответчика, суд исходил из того, что предусмотренные ст. 8 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ условия для назначения истцу страховой пенсии по старости не соблюдены, поскольку у истца при наличии необходимой продолжительности страхового стажа (не менее 6 лет) отсутствует необходимая величина ИПК, который с учетом положений ч. 3 ст. 35 названного закона должен составлять не менее 6,6 при имеющемся у истца ИПК 4,733 (согласно решению Управления от 29.05.2020 с учетом изменений, внесенных решением от 03.12.2020).

Однако судом не учтено, что на момент достижения истцом, 03.02.1950 года рождения, общеустановленного пенсионного возраста для мужчин – 60 лет (03.02.2010) – действовал Федеральный закон от 17.12.2001 № 173-ФЗ. Соответственно, для проверки наличия условий для назначения истцу пенсии необходимо было руководствоваться положениями именно данного закона.

В соответствии со ст. 7 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ условиями для назначения трудовой пенсии по старости являлись для мужчин – достижение возраста 60 лет и наличие не менее пяти лет страхового стажа. На момент достижения истцом возраста 60 лет его страховой стаж составлял, как указало Управление в своем ответе на запрос судебной коллегии, 05 лет 02 месяца 13 дней (и это без учета включенного судом в страховой стаж периода работы истца в качестве юрисконсульта ООО «Альтаир» с 26.10.1998 по 11.11.1999 продолжительностью 01 год 16 дней), т.е. не менее 5 лет.

Таким образом, право на назначение трудовой пенсии по старости возникло у истца в 60 лет, 03.02.2010.

В соответствии с п. 7 Правил обращения за пенсией, назначения пенсии и перерасчета размера пенсии, перехода с одной пенсии на другую в соответствии с Федеральными законами «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации», утвержденных постановлением Минтруда РФ № 17, Пенсионным фондом РФ № 19пб от 27.02.2002 (утратили силу с 01.01.2015), граждане могут обращаться за пенсией в любое время после возникновения права на нее, без ограничения каким-либо сроком, путем подачи соответствующего заявления непосредственно либо через представителя.

Аналогичные положения закреплены в п. 18 Правил обращения за страховой пенсией, фиксированной выплатой к страховой пенсии с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии, накопительной пенсией, в том числе работодателей, и пенсией по государственному пенсионному обеспечению, их назначения, установления, перерасчета, корректировки их размера, в том числе лицам, не имеющим постоянного места жительства на территории Российской Федерации, проведения проверок документов, необходимых для их установления, перевода с одного вида пенсии на другой в соответствии с федеральными законами «О страховых пенсиях», «О накопительной пенсии» и «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации», утвержденных приказом Минтруда России от 17.11.2014 № 884н (вступили в силу с 01.01.2015).

Приобретя право на назначение пенсии в 2010 году ввиду соблюдения установленных Федеральным законом от 17.12.2001 № 173-ФЗ условий, истец, будучи не ограниченным каким-либо сроком в обращении за назначением пенсии, впервые обратился с соответствующим заявлением в Управление 29.01.2020, т.е. в возрасте 69 лет. С 01.01.2015, т.е. на момент обращения с заявлением, условия пенсионного обеспечения определяются Федеральным законом от 28.12.2013 № 400-ФЗ, в соответствии с которым для назначения страховой пенсии по старости помимо достижения общеустановленного пенсионного возраста и наличия определенной продолжительности страхового стажа требуется иметь необходимую величину ИПК.

Между тем, изменение условий пенсионного обеспечения не может являться основанием для утраты истцом права на пенсию, приобретенного им в 2010 г., по достижении возраста 60 лет (ни Федеральный закон от 17.12.2001 № 173-ФЗ, ни Федеральный закон от 28.12.2013 № 400-ФЗ не содержат положений, из которых бы следовала возможность утраты права на пенсию в связи с изменением законодательства о пенсионном обеспечении), как не может это являться и препятствием для реализации истцом ранее приобретенного права. Иной вывод противоречит неоднократно высказывавшейся Конституционным Судом РФ правовой позиции, согласно которой принципы правовой справедливости и равенства, на которых основано осуществление прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации как правовом и социальном государстве, в том числе права на социальное обеспечение (в частности, пенсионное обеспечение), по смыслу статей 1, 2, 6 (часть 2), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 и 55 (часть 1) Конституции Российской Федерации, предполагают правовую определенность и связанную с ней предсказуемость законодательной политики в сфере пенсионного обеспечения. Это, как и точность и конкретность правовых норм, которые лежат в основе соответствующих решений правоприменителей, включая суды, необходимо для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты. Придание обратной силы закону, ухудшающему положение граждан и означающему, по существу, отмену для этих лиц права, приобретенного ими в соответствии с ранее действовавшим законодательством и реализуемого ими в конкретных правоотношениях, несовместимо с положениями статей 1 (часть 1), 2, 18, 54 (часть 1), 55 (часть 2) и 57 Конституции Российской Федерации, поскольку, по смыслу указанных конституционных положений, изменение законодателем ранее установленных условий должно осуществляться таким образом, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, который предполагает сохранение разумной стабильности правового регулирования и недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм, а также - в случае необходимости - предоставление гражданам возможности (в частности, посредством установления временного регулирования) в течение некоторого переходного периода адаптироваться к вносимым изменениям. С этим связаны законные ожидания граждан, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано.

Даже если согласиться с доводами ответчика о необходимости наличия у истца предусмотренной ст. 8 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ величины ИПК как обязательного условия для назначения страховой пенсии по старости, то и в этом случае решение суда нельзя признать правильным.

Соглашаясь с расчетом ИПК, выполненным ответчиком, суд необоснованно проигнорировал доводы истца о том, что данный расчет противоречит положениям п. 21 ст. 14 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ. Между тем, данные доводы заслуживают внимания.

В соответствии со ст. 15 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ размер страховой пенсии по старости с 01.01.2015 определяется исходя из индивидуального пенсионного коэффициента (пенсионные баллы) и стоимости пенсионного коэффициента на состоянию на день, с которого назначается страховая пенсия по старости.

Величина индивидуального пенсионного коэффициента (ИПК) определяется путем суммирования индивидуального пенсионного коэффициента за периоды до 01.01.2015 (ИПКс) и индивидуального пенсионного коэффициента за периоды с 01.01.2015 (ИПКн).

ИПКс определяется из размера страховой части трудовой пенсии по старости (без учета фиксированного базового размера страховой части трудовой пенсии по старости), исчисленной по состоянию на 31.12.2014 по нормам Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ.

Размер страховой части трудовой пенсии определяется в соответствии со ст. 30 Федерального закона от 17.12.2001 №173-ФЗ с учетом следующих параметров:

- общий трудовой стаж до 01.01.2002 в виде стажевого коэффициента от 0,55 до 0,75;

- сумма валоризации путем увеличения расчетного пенсионного капитала на 10% и сверх того на 1% за каждый полный год трудового стажа, приобретенного до 01.01.1991;

- заработная плата за 2000-2001 гг. по сведениям индивидуального (персонифицированного) учета либо за любые 60 месяцев подряд (только по периодам до 01.01.2002);

- страховые взносы, отраженные на индивидуальном лицевом счете застрахованного лица в системе обязательного пенсионного страхования, по периодам трудовой деятельности после 01.01.2002.

Согласно п. 2 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ расчетный размер трудовой пенсии при оценке пенсионных прав застрахованного лица может определяться по выбору застрахованного лица либо в порядке, установленном п. 3 настоящей статьи, либо в порядке, установленном п. 4 настоящей статьи, либо в порядке, установленном п. 6 настоящей статьи. И в том, и в другом случае оценка пенсионных прав застрахованных лиц по состоянию на 1 января 2002 года согласно п. 1 ст.30 названного закона производится путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал по формуле:

ПК = (РП - 450 рублей) x T, где

ПК - величина расчетного пенсионного капитала застрахованного лица;

РП - расчетный размер трудовой пенсии, определяемый для застрахованных лиц в соответствии с настоящей статьей;

450 рублей - размер базовой части трудовой пенсии по старости, который устанавливался законодательством Российской Федерации на 1 января 2002 года;

T - ожидаемый период выплаты трудовой пенсии по старости, равный аналогичному периоду, подлежащему применению при установлении трудовой пенсии в соответствии с настоящим Федеральным законом (пункт 1 статьи 14 и пункт 1 статьи 32 настоящего Федерального закона).

Как следует из расчета ИПК, выполненного ответчиком, при определении расчетного пенсионного капитала использовался ожидаемый период выплаты пенсии продолжительностью 228 месяцев.

Между тем, согласно п. 21 ст. 14 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ при назначении впервые страховой части трудовой пенсии по старости в более позднем возрасте, чем это предусмотрено п. 1 ст. 7 настоящего Федерального закона, ожидаемый период выплаты трудовой пенсии по старости (п. 1 настоящей статьи) сокращается на один год за каждый полный год, истекший со дня достижения указанного возраста, но не ранее чем с 1 января 2002 года и не ранее чем со дня приобретения права на назначение страховой части трудовой пенсии по старости. При этом ожидаемый период выплаты трудовой пенсии по старости, применяемый для расчета размера страховой части указанной пенсии, не может составлять менее 14 лет (168 месяцев).

Поскольку с момента приобретения истцом права на пенсию и до даты его обращения с заявлением о ее назначении прошло полных 9 лет, то в данном случае ожидаемый период выплаты трудовой пенсии по старости в силу п. 21 ст. 14 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ подлежит сокращению на 9 лет (108 месяцев), однако с учетом установленного ограничения составляет 168 месяцев.

Соответственно, величина ИПК за периоды, имевшие место до 01.01.2015, исходя из данных уточненного расчета ответчика, предоставленного по запросу судебной коллегии, составляет 8,431 при требуемом не менее 6,6 (90789,87 / 168 / 64,10, где 90789,87 – пенсионный капитал на 31.12.2014, 168 – ожидаемый период выплаты пенсии в 2020 г., 64,10 – стоимость одного пенсионного коэффициента на 01.01.2015), а не 6,212, как рассчитано ответчиком по той же формуле, но с применением ожидаемого периода выплаты пенсии 228 месяцев. При этом доводы ответчика об отсутствии оснований для применения положений п. 21 ст. 14 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ со ссылкой на то, что Никифоров В.Н. на дату обращения в Управление с заявлением (29.01.2020) не приобрел право на назначение пенсии, несостоятельны, поскольку соответствующее право приобретено истцом еще 03.02.2010, по достижении возраста 60 лет. Поэтому оснований не применять п. 21 ст. 14 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ при расчете пенсионного капитала истца в целях определения величины ИПК для назначения пенсии у ответчика не имелось.

Кроме того, ИПК истца за периоды после 2015 г. составляет 1,251 (исходя из страховых взносов, уплаченных истцом в марте 2020 г. и распределенных налоговым органом за периоды 2017-2018 гг.), что подтверждено ответчиком в письменных пояснениях, предоставленных судебной коллегии. Соответственно, общая величина ИПК истца за периоды до 01.01.2015 и после указанной даты составляет 9,682, что превышает необходимую для назначения пенсии величину ИПК (не менее 6,6).

Доводы истца о том, что его ИПК должен быть увеличен на 23,2 балла в связи с тем, что имеет место отложенная реализация права на назначение пенсии, судебная коллегия отклоняет как основанные на неверном толковании закона, в частности, положений ч. 15 ст. 15 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ, которые применяются при исчислении размера страховой пенсии по старости при ее назначении позднее возраста, предусмотренного приложениями 5 и 6 к настоящему Федеральному закону, и сроков ее назначения, предусмотренных приложением 7 к настоящему Федеральному закону, а не для определения величины ИПК в целях определения права на установление пенсии, как ошибочно полагает истец. В этой связи оснований для отмены обжалуемого решения суда в части отказа в удовлетворении требований Никифорова В.Н. о возложении на Управление обязанности включить коэффициент повышения ИПК для назначения страховой пенсии по старости равный 23,2 балла в связи с отложенной пенсией не имеется.

Иных доводов, которые бы имели правовое значение и нуждались в проверке, могли повлиять на оценку законности обжалуемого решения суда, апелляционная жалоба истца не содержит.

С учетом изложенного, поскольку истец приобрел право на назначение страховой пенсии по старости (за исключением фиксированной выплаты к страховой пенсии) 03.02.2010, на дату обращения с заявлением о назначении пенсии имеет необходимый страховой стаж и ИПК, решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14.12.2020 в части отказа в удовлетворении требований Никифорова В.Н. о признании незаконными решений Управления от 29.05.2020, от 19.06.2020 об отказе в назначении пенсии и возложении на ответчика обязанности назначить истцу страховую пенсию по старости с 29.01.2020 подлежит отмене как постановленное с нарушением норм материального права и ввиду несоответствия выводов суда установленным по делу обстоятельствам (п.п. 3, 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ), с вынесением в отмененной части нового решения об удовлетворении указанных требований истца.

Руководствуясь положениями ст.ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14.12.2020 отменить в части отказа в удовлетворении исковых требований Никифорова В.Н. о признании незаконными решений ответчика об отказе в назначении пенсии, о возложении обязанности назначить страховую пенсию по старости, принять в отмененной части новое решение.

Признать незаконным решение ГУ–Управления Пенсионного фонда Российской Федерации по Чкаловскому району г. Екатеринбурга от 29.05.2020 № 142279/20 (с учетом изменений, внесенных решением от 19.06.2020 № 142279/20) об отказе в назначении пенсии.

Обязать ГУ-Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Чкаловском районе г. Екатеринбурга назначить Никифорову В.Н. страховую пенсию по старости (за исключением фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости) с даты обращения за ее назначением, с 29.01.2020.

Это же решение суда отменить в части возложения на ГУ-Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Чкаловском районе г. Екатеринбурга обязанности включить в страховой стаж Никифорова В.Н. периоды его работы в качестве адвоката НП «Екатеринбургская коллегия адвокатов» с 24.05.2005 по 15.08.2006 и с 16.12.2006 по 31.12.2010, признания незаконным решения ответчика в части невключения данных периодов в страховой стаж, принять новое решение, которым в удовлетворении данных исковых требований Никифорова В.Н. отказать.

В остальной части решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14.12.2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.

Председательствующий: Колесникова О.Г.

Судьи: Иванова Т.С.

Мурашова Ж.А.