Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 07 декабря 2021 года по исковому заявлению ФИО1 к администрации г. Магнитогорска Челябинской области, государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Областная психоневрологическая больница №5» о применении последствий недействительности ничтожной сделки, признании права собственности на недвижимое имущество в силу приобретательной давности.

Заслушав доклад судьи Бас И.В. об обстоятельствах дела и доводах апелляционной жалобы, объяснения истца ФИО1, ее представителя ФИО2, поддержавших доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском с учетом уточнений к администрации г. Магнитогорска Челябинской области, ГБУЗ «Областная психоневрологическая больница №5» о применении последствий недействительности ничтожной сделки – договора коммерческого найма от 23 июня 2003 года, признании права собственности на жилой дом, площадью № кв.м, расположенный по адресу: <адрес> в силу приобретательной давности.

В обоснование заявленных требований указала на то, что 30 декабря 2001 года она и члены ее семьи поставлены на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении как семья, переселившаяся из республики <данные изъяты>. В апреле – мае 2003 года ею при случайном стечении обстоятельств обнаружен жилой дом, расположенный по указанному выше адресу, который находился в заброшенном состоянии, располагался обособлено от других домов напротив психоневрологической больницы в поселке <адрес>. В 2003 году она обратилась в администрацию г.Магнитогорска за разрешением занять спорный дом, на что администрация предложила ей заключить договор коммерческого краткосрочного найма. 23 июня 2003 года между ней и администрацией г.Магнитогорска, МУП «Областная психоневрологическая больница №5» заключен договор коммерческого краткосрочного найма жилого помещения, площадью № кв.м., расположенного по адресу: <адрес>. В качестве собственника жилого дома в договоре указана администрация г.Магнитогорска. После заключения договора найма она и члены ее семьи: супруг С. В.Ф., дочь С. А.В. поселились в доме, произвели ремонт, заключили договоры с ресурсоснабжающими организациями. Прилегающий к жилому дому земельный участок на кадастровом учете не стоит. Таким образом, с 2003 года она добросовестно, открыто и непрерывно владеет жилым домом как своим собственным. По истечении срока действия договора найма, 23 мая 2006 года, администрация г.Магнитогорска не требовала от нее освободить жилой дом, не уведомляла об окончании срока действия договора. Для решения вопроса о передаче дома в ее собственность она обращалась в администрацию г. Магнитогорска, где ей пояснили, что дом не является муниципальной собственностью. В Росреестре и БТИ ей пояснили, что права на спорный жилой дом не зарегистрированы. То есть в течение 15 лет внедоговорного периода, а именно с 24 мая 2006 года по настоящее время домом никто не интересовался, правопритязаний в отношении дома не заявлял. Истец хранит в доме все свое имущество, производит текущий ремонт, благоустройство территории. 21 июня 2021 года оформила технический паспорт на дом. Считает, что договор коммерческого найма от 23 июня 2003 года является ничтожным, поскольку права, переданные ей по договору на жилой дом, не были зарегистрированы в установленном законом порядке. Помимо этого, администрация г.Магнитогорска указала себя в договоре найма собственником дома, что не соответствует действительности. ГБУЗ «ОПНБ №5» также не является собственником дома, поэтому ответчики не имели права заключать с ней договор найма. Считает, что срок приобретательной давности следует исчислять с момента вселения ее в жилой дом, то есть с 23 июня 2003 года.

Решением Орджоникидзевского районного суда г.Магнитогорска Челябинской области от 07 декабря 2021 года в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано в полном объеме.

В апелляционной жалобе ФИО1 просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных требований в полном объеме.

В обоснование доводов жалобы указывает на то, что суд пришел к неверному выводу об отсутствии факта добросовестного владения истца спорным жилым домом. Договор найма от 23 июня 2003 года является ничтожной сделкой в силу положений статьи 166 Гражданского кодекса РФ, поскольку заключен не собственником жилого помещения и не лицом, обладающим правом распоряжения данным имуществом. Кроме того, договор найма от 23 июня 2003 года не проходил государственную регистрацию в нарушение статьи 131 Гражданского кодекса РФ. Указывает на нарушение судом норм процессуального права, выраженные в том, что суд не дал надлежащей правовой оценки данному договору найма и постановил оспариваемое решение на данном доказательстве. Ссылается на то, что суд не учел разъяснения, содержащиеся в постановлении Конституционного Суда РФ от 26 ноября 2020 года №48-П, в котором раскрывается понятие добросовестного владения недвижимым имуществом. Срок давности считает необходимым исчислять с 23 июня 2003 года, в течение данного периода времени владеет имуществом открыто и добросовестно. При этом на протяжении указанного периода времени никто не проявлял интереса к спорному имуществу. Учитывая, что договор найма от 23 июня 2003 года является ничтожной сделкой, не породил правовых последствий, следовательно, совершение данной сделки не может являться основанием для признания давностного владения недобросовестным. Также не согласна с выводом суда, что подтвержден и не оспорен факт ее обращения в администрацию г.Магнитогорска с заявлением о получении субсидии на приобретение жилого помещения, которая была предоставлена истцу в 2008 году, на данные денежные средства истцом приобретена квартира по адресу: <адрес>, собственниками данной квартиры являются она и ее супруг, после чего ФИО1 и члены ее семьи были сняты с учета в качестве нуждающихся в жилом помещении. Считает, что данные обстоятельства не имеют отношения к рассматриваемому спору, вывод сделан без ссылки на нормы права, запрещающие применение статьи 234 Гражданского кодекса РФ при наличии у лица иного жилого помещения.

В возражениях на апелляционную жалобу администрация г.Магнитогорска Челябинской области просит решение суда оставить без изменений, а апелляционную жалобу ФИО1 без удовлетворения.

В обоснование доводов указывает на то, что наличие в собственности у истца квартиры, приобретенной ею на за счет субсидий, предоставленных ей и ее семье как нуждающимся в жилом помещении, вызывает сомнение в том, что истец непрерывно на протяжении длительного периода времени проживает в необорудованном доме с печным отоплением и водоснабжением, осуществляемым через водозаборную колонку. Кроме того, на основании договора поднайма, заключенного между ФИО1 и ФИО2 17 мая 2016 года, ФИО1 передала поднанимателю спорное жилое помещение. Полагает, что у ФИО1 отсутствует добросовестное владение спорным жилым домом, поскольку данное имущество было ей предоставлено на основании договора найма, который фактически исполнен, недействительным не признан. Из природы данного договора следует, что при его заключении получатель имущества не имел намерения владеть им как своим собственным. Ссылаясь на положения статьи 674 Гражданского кодекса РФ, считает, что спорный договор оформлен в соответствии с законодательством, действовавшим на момент заключения договора. Также указывает на пропуск истцом срока исковой давности для признания сделки недействительной, установленный статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В отзыве на апелляционную жалобу ГБУЗ «Областная психоневрологическая больница №5» просит оставить решение суда без изменения, а апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

В обоснование указывает на то, что давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности. Верховный Суд Российской Федерации также разъясняет, что владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору. ФИО1 знала об отсутствии основания возникновения у нее права собственности, что подтверждается договором коммерческого найма от 23 июня 2003 года, а также признанием истцом этого обстоятельства в судебном заседании, владение истец осуществляла по договору коммерческого найма, что законом не допускается. Кроме того, ссылается на пропуск истцом срока исковой давности для обращения с требованием о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Также полагает действия истца ФИО1 недобросовестными, поскольку последняя вселилась в спорный жилой дом на основании договора коммерческого краткосрочного найма жилого помещения от 23 июня 2003 года, проживала в нем, а 17 мая 2016 года заключила договор поднайма жилого помещения с ФИО2, что, по мнению ответчика, давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Также обращает внимание на отсутствие разрешения на строительство жилого дома, отсутствие сведений о формировании земельного участка и о его целевом использовании, а также отсутствие у истца права на земельный участок.

Представители ответчиков администрации г. Магнитогорска, ГБУЗ «Областная психоневрологическая больница №5» о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции извещены надлежащим образом, в суд не явились, доказательств наличия уважительных причин неявки или наличия иных обстоятельств, препятствующих апелляционному рассмотрению, не представили, в связи с чем судебная коллегия в соответствии с положениями статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотрение дела в отсутствие указанных лиц, извещенных о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом.

В соответствии с частями 1, 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Заслушав истца, ее представителя, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 234 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом, если иные срок и условия приобретения не предусмотрены настоящей статьей, в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со статьями 301 и 305 настоящего Кодекса, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям (пункт 4 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», при разрешении споров, связанных с возникновением права собственности в силу приобретательной давности, судам необходимо учитывать следующее:

давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности;

давностное владение признается открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении. Принятие обычных мер по обеспечению сохранности имущества не свидетельствует о сокрытии этого имущества;

давностное владение признается непрерывным, если оно не прекращалось в течение всего срока приобретательной давности. В случае удовлетворения иска давностного владельца об истребовании имущества из чужого незаконного владения имевшая место ранее временная утрата им владения спорным имуществом перерывом давностного владения не считается. Передача давностным владельцем имущества во временное владение другого лица не прерывает давностного владения. Не наступает перерыв давностного владения также в том случае, если новый владелец имущества является сингулярным или универсальным правопреемником предыдущего владельца (пункт 3 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору. По этой причине статья 234 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежит применению в случаях, когда владение имуществом осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.).

Как установлено судом и следует из материалов дела, на основании договора коммерческого краткосрочного найма жилого помещения муниципального жилищного фонда от 23 июня 2003 года, заключенного между администрацией г. Магнитогорска, МУП «Психоневрологическая больница» и ФИО1, истец вселена в жилое помещение, состоящее из одной комнаты в доме, общей площадью № кв.м, в том числе жилой № кв.м, расположенное по адресу: <адрес>.

Ссылаясь на то обстоятельство, что с указанного момента ФИО1 добросовестно, открыто и непрерывно владеет спорным жилым помещением, истец обратилась в суд с иском о признании права собственности на него в порядке приобретательной давности.

Отказывая в удовлетворении заявленных ФИО1 требований о признании права собственности, суд первой инстанции правомерно исходил из отсутствия факта добросовестного владения, поскольку при заключении договора найма ФИО1 знала, что владеет имуществом не как своим собственным, а на основании договора, который фактически сторонами исполнен, истец вместе с членами семьи вселилась в дом и пользовалась им на основании договора. При этом суд обоснованно не усмотрел оснований для применения последствий недействительности договора коммерческого краткосрочного найма жилого помещения муниципального жилищного фонда от 23 июня 2003 года, который фактически сторонами исполнен.

Вопреки доводам истца, пункт 2 статьи 674 Гражданского кодекса Российской Федерации, которым предусмотрена государственная регистрация договора найма жилого помещения, заключенного на срок не менее года, был введен только Федеральным законом от 21 июля 2014 года №217-ФЗ «О внесении изменений в Жилищный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части законодательного регулирования отношений по найму жилых помещений жилищного фонда социального использования» и на момент заключения договора найма от 23 июня 2003 года не действовал, следовательно, обязательная государственная регистрация договора коммерческого найма не требовалась.

Отсутствие зарегистрированного права муниципальной собственности на спорное жилое помещение также не свидетельствует о ничтожности договора коммерческого найма, поскольку в силу действующего закона - пункта 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 27 декабря 1991 года №3020-1 о разграничении государственной собственности в Российской Федерации, приложения 3 к данному постановлению жилищный фонд является муниципальной собственностью, и, независимо о того, на чьем балансе он находится, передается в муниципальную собственность городов (кроме городов районного подчинения) и районов (кроме районов в городах).

Доводы жалобы со ссылкой на постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2020 года №48-п «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.В.В.», принятое по иным обстоятельствам, не тождественным обстоятельствам по настоящему спору, выводов суда не опровергают.

Поскольку владение спорным жилым домом осуществляется истцом по договору коммерческого найма, то положения статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации по настоящему спору применению не подлежат.

Несмотря на то, что администрацией г. Магнитогорска с момента истечения срока договора коммерческого найма не предпринимались попытки по выселению истца и членов ее семьи, а также по возврату имущества, данное обстоятельство не может безусловно свидетельствовать об отказе муниципалитета от прав на спорный объект недвижимого имущества. С момента заключения договора коммерческого найма 23 июня 2003 года и на протяжении всего периода использования жилого дома ФИО1 понимала, что приобрела право пользования помещением по договору найма, а не в собственность. Кроме того, впоследствии ФИО1 заключила договор поднайма спорного жилого дома от 17 мая 2016 года с ФИО2, в пункте 1.3 которого указано, что владение и пользование жилым помещением принадлежит нанимателю ФИО1 на основании договора коммерческого найма от 23 июня 2003 года, заключенного между нанимателем и администрацией г.Магнитогорска.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что законных оснований для удовлетворения заявленных истцом исковых требований у суда первой инстанции не имелось. Суд правильно определил юридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку исследованным в судебном заседании доказательствам и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

По существу доводы подателя апелляционной жалобы не указывают на обстоятельства, свидетельствующие о нарушении судом норм материального и процессуального права, а фактически сводятся к несогласию с той оценкой, которую исследованным по делу доказательствам дал суд первой инстанции, однако, правильных выводов суда такие доводы не опровергают, в связи с чем решение суда законно и обоснованно, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 07 декабря 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи