Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по апелляционной жалобе истца И.А.Р. на решение Калининского районного суда города Тюмени от 19 августа 2019 года, которым постановлено:

«Отказать в удовлетворении иска И.А.Р. к Муниципальному казенному учреждению «Комитет по рекламе» об истребовании имущества из чужого незаконного владения».

Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Забоевой Е.Л. об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы, возражений относительно неё, объяснения истца И.А.Р., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика Муниципального казенного учреждения «Комитет по рекламе» Орлова К.М., согласившегося с решением суда первой инстанции, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

И.А.Р. обратился в суд с иском к Муниципальному казенному учреждению «Комитет по рекламе» (далее по тексту МКУ «Комитет по рекламе», Учреждение либо ответчик) об истребовании имущества из чужого незаконного владения.

Требования мотивированы тем, что на основании договора купли-продажи №1 от 15 января 2019 года является собственником двух рекламных конструкций с инвентарными номерами 00047 и 000782, состоящих из щитов в количестве 2 штук и стоек в количестве 2 штук, ранее установленных по адресу: г. Тюмень, ул. Тобольский тракт, вблизи домов № 99 и № 101, и демонтированных и вывезенных ответчиком 20 мая 2019 года. Поскольку до настоящего времени данные рекламные конструкции ему не возвращены, И.А.Р. на основании ст. 301 Гражданского кодекса Российской Федерации просит обязать МКУ «Комитет по рекламе» возвратить ему рекламные конструкции, полагая его владение последними незаконным.

Истец И.А.Р. в судебном заседании суда первой инстанции на удовлетворении иска настаивал по основаниям, изложенным в исковом заявлении.

Представитель ответчика МКУ «Комитет по рекламе» Орлов К.М. в судебном заседании иск не признал по доводам, изложенным в отзыве на исковое заявление, суть которых сводится к тому, что истцом избран ненадлежащий способ защиты нарушенного права и не доказан факт принадлежности ему спорного имущества на праве собственности. Представителем ответчика также указано о том, что указанные в иске рекламные конструкции были обнаружены в мае 2019 года, установлены в нарушение требований Федерального закона «О рекламе», без разрешения на установку и эксплуатацию рекламной конструкции, на момент их демонтажа владелец установлен не был ввиду отсутствия какой-либо маркировки, демонтированы были на основании ст.19 Федерального закона «О рекламе», Положением о порядке установки и эксплуатации рекламных конструкций на территории города Тюмени, утвержденного постановлением Администрации города Тюмени от 14 июня 2011 года № 36-пк, непосредственно функциями по демонтажу, хранению и в необходимых случаях уничтожению рекламных конструкций в соответствии с распоряжением Администрации города Тюмени от 23 апреля 2018 года № 126-к на основании направляемой МКУ «Комитет по рекламе» информации обладает муниципальное казенное учреждение «Управление градостроительного планирования» (далее также МКУ «УГП»). На основании представленных И.А.Р. документов не представляется возможным сделать вывод о принадлежности ему спорных конструкций на праве собственности, а, кроме того, заявленное в качестве предмета виндикации имущество не обладает индивидуально-определенными признаками (л.д.25-29).

Представитель третьего лица МКУ «Управление градостроительного

планирования» Ш.Р.И. в судебном заседании против удовлетворения иска И.А.Р. возражал.

Судом принято указанное выше решение, с которым не согласился истец И.А.Р., в апелляционной жалобе просит его отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных исковых требований, повторяя доводы искового заявления. Считает, что факт принадлежности ему на праве собственности спорных рекламных конструкций, доказан, подтверждается представленным договором, показаниями допрошенного в суде свидетеля Щ.Д.С., а также объяснениями представителя третьего лица МКУ «УГП», который демонтировал конструкции. Полагает, что приложенные к актам о демонтаже фотографии, а также отсутствие притязаний других лиц на это имущество является подтверждением его вещных прав. Выражает несогласие с выводом суда о том, что рекламные конструкции находятся во владении МКУ «УГП», полагая, что рекламные конструкции находятся во владении ответчика, были переданы им в МКУ «УГП» на ответственное хранение. Обращает внимание на Постановление Администрации г.Тюмени от 14 июня 2011 года №36-пк, согласно которому контроль и выявление установленных и эксплуатируемых рекламных конструкций осуществляет Комитет по рекламе, вместе с тем, МКУ «УГП» является лицом осуществляющим поручения Комитета по рекламе.

На апелляционную жалобу поступили письменные возражения представителя ответчика МКУ «Комитет по рекламе» Марчук О.В., а также представителя ответчика МКУ «УГП» Павлюченко А.Г., в которых они просят решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу истца И.А.Р. без удовлетворения в связи с несостоятельностью её доводов.

Повторяя свою позицию, изложенную в отзыве на иск, представитель ответчика МКУ «Комитет по рекламе», настаивает на том, что истцом не доказана совокупность юридически значимых обстоятельств для виндикации в порядке ст.301 Гражданского кодекса Российской Федерации, на законность действий уполномоченных органов по демонтажу установленной в нарушение требований Федерального закона «О рекламе» рекламной конструкции, владелец которой на момент выявления и демонтажа не был установлен, факт принадлежности истцу спорного имущества ни при его досудебном обращении, ни в суде доказан не был (л.д.91-93).

Представитель третьего лица МКУ «УГП», поддерживая позицию представителя ответчика, указал что МКУ «УГП» осуществило демонтаж спорных рекламных конструкций 16 мая 2019 года в соответствии приведенным выше Положением о порядке установки и эксплуатации рекламных конструкций на территории города Тюмени, на момент демонтажа на рекламных конструкциях отсутствовала информация о рекламораспространителе, номере его телефона и инвентарные номера, как верно установлено судом, инвентарные номера и номер телефона были самовольно нанесены неустановленным лицом во время осуществления демонтажа. Спорные рекламные конструкции находятся на хранении в МКУ «УГП», поскольку от МКУ «Комитета по рекламе» не поступало уведомление о возврате данных рекламных конструкций, при этом, такое решение принимается указанным учреждением на основании соответствующего заявления владельца рекламной конструкции или титульного владельца недвижимого имущества, к которому такая конструкция присоединена, с приложением документов, подтверждающих возмещение расходов, понесенных в связи с выполнением мероприятий по демонтажу рекламной конструкции и их хранением, и такие документы должны быть представлены в течение 30 дней со дня демонтажа рекламных конструкций (л.д.94-96).

В судебном заседании при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции истец И.А.Р. поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе, настаивал на её удовлетворении.

Представитель ответчика МКУ «Комитет по рекламе» Орлов К.М., поддержав письменные возражения на апелляционную жалобу, просил оставить решение суда первой инстанции без изменения.

Представитель третьего лица МКУ «УГП» в судебное заседание суда апелляционной инстанции при надлежащем его извещении о слушании дела не явился, на уважительность причин своей неявки не указал, ходатайств от него об отложении судебного разбирательства в адрес судебной коллегии не поступило. Судебная коллегия на основании ст.167, ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определила рассмотреть дело в его отсутствие.

Обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений относительно неё, заслушав объяснения истца, представителя ответчика, проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, как того требуют положения ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия, вопреки доводам апелляционной жалобы, не усматривает оснований для отмены или изменения обжалуемого истцом решения суда первой инстанции в силу следующих мотивов.

Законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверена судебной коллегией в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом положений ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по смыслу которой повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы, и в рамках тех требований, которые были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Судом установлены, из материалов дела усматриваются следующие обстоятельства.

15 января 2019 года истец заключил с ИП М.А.В. договор купли-продажи, по условиям которого ИП М.А.В. обязался передать в собственность истца за плату две рекламные конструкции, состоящие из двух щитов размерами 3х6 м, двух стоек, двух бетонных плит и креплений (болтов и гаек) к бетонным плитам с установленными рекламными баннерами «Сельскохозяйственная ярмарка», при этом, щиты имели инвентарные номера: 00047 и 000782, тогда как истец обязался принять указанные рекламные конструкции и оплатить их стоимость в размере 220 000 рублей (л.д. 11-14).

Из акта приема-передачи рекламной конструкции от 15 марта 2019 года следует, что ИП Милантьев А.В. передал истцу указанные рекламные конструкции (л.д. 15).

Согласно материалам дела, ответчиком МКУ «Комитет по рекламе» 08 мая 2019 года были выявлены по адресу: г. Тюмень, ул. Тобольский тракт, район остановки «Тобольский тракт» по направлению в город самовольно возведенные рекламные конструкции размерами 3х6 м (36 кв.м), которые были демонтированы 16 мая 2019 года третьим лицом МКУ «Управление градостроительного планирования» и помещены на хранение по адресу: г. Тюмень, ул. Щербакова, на прилегающей территории к зданию № 119, строение 1, что подтверждается составленными 08 мая 2019 года МКУ «Комитет но рекламе» актами №192 и № 193, фотографиями и составленными 16 мая 2019 года МКУ «Управление градостроительного планирования» актами № 91 и № 92 о демонтаже (л.д.л.д. 31-37, 41-43).

Из указанных актов о демонтаже № 91 и №92 от 16 мая 2019 года следует, что демонтированные рекламные конструкции на момент демонтажа не имели маркировки с указанием рекламораспространителя и номера его телефона, в том числе не имели сведений об инвентарных и иных номерах конструкций.

Материалы дела свидетельствуют о том, что истец обращался в МКУ «Комитет по рекламе» с требованием о возврате демонтированных рекламных конструкций, однако ему в этом ответчиком было отказано по тому основанию, что он, истец, не представил документы, подтверждающие его право собственности на рекламные конструкции (л.д. 16-17).

Истец, считая себя собственником демонтированных рекламных конструкций, просил их истребовать из чужого незаконного владения ответчика на основании ст. 301 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Разрешая спор, оценив представленные сторонами доказательства в их совокупности и взаимосвязи по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска в связи с тем, что истцом не доказан факт принадлежности ему спорного имущества на праве собственности, спорное имущество на момент рассмотрения дела находилось во владении третьего лица МКУ «Управление градостроительного планирования», а не ответчика.

Судебная коллегия соглашается с окончательными выводами суда первой инстанции об отказе в иске в силу следующих обстоятельств.

Заявляя иск о виндикации, истец должен доказать принадлежность истребуемого им имущества на праве собственности или ином вещном праве.

Действительно, как следует из материалов дела, на момент выявления самовольного установления рекламных конструкций и его демонтажа уполномоченными органами с последующей передачей на хранение МКУ «УГП» их принадлежность истцу И.А.Р. какими-либо данными не подтверждалась, что подателем жалобы не опровергнуто. Обоснованно у МКУ «Комитет по рекламе» вызвали сомнения представленные заявителем при обращении И.А.Р. за возвратом демонтированных рекламных конструкций документы с точки зрения их достоверности и бесспорности возникшего у истца права собственности, при том, что на момент демонтажа рекламные конструкции не содержали инвентарные номера, указанные в представленном договоре, нанесены неустановленным лицом непосредственно в момент монтажа.

Вместе с тем, истец, в таком случае, не лишен права требовать признания за ним права собственности на спорное имущество, доказывая основания приобретения права собственности и тождественность приобретенного им по договору имущества демонтированным рекламным конструкциям.

По утверждению истца, спорное имущество приобретено им по договору № 1 купли-продажи рекламной конструкции от 15 января 2019 года.

Как следует из представленного договора, заключенного 15 января 2019 года между ИП М.А.В. со стороны продавца и И.А.Р. со стороны покупателя, продавец передал в собственность покупателя рекламную металлическую конструкцию, состоящую из двух рекламных щитов размером 3х6 м с инвентарными номерами 00047 и 000782, двух стоек, двух плит (основ), крепежных болтов и гаек, в согласованном макете банера, подписанном сторонами, указано «Сельскохозяйственная ярмарка, приглашаем арендаторов, телефон <.......>» оформление банера содержат также художественные элементы и образы (Приложение № 2) (л.д.11-14).

Из акта приема-передачи рекламной конструкции от 15 марта 2019 года следует, что ИП М.А.В. передал истцу И.А.Р. указанные рекламные конструкции, в котором также указывается об оплате переданного товара покупателем продавцу в полном объеме и отсутствии претензий (л.д. 15).

Данный договор купли-продажи в судебном порядке не оспорен, сторонами исполнен.

Согласованный макет банера, являющийся приложением к договору, имеет идентичное изображение с фотографиями, приложенными к актам №192 и №193, составленными 08 мая 2019 года МКУ «Комитет по рекламе» (л.д.31-34), а также с фотографиями, приложенными к актам №91 и 92 о демонтаже конструкций от 16.05.2019 года, составленными МКУ «УГП» (л.д.35-37).

Кроме того, допрошенный в суде первой инстанции свидетель Щ.Д.С. показал, что он лично присутствовал при установке спорных рекламных щитов, которые также в его присутствии были в последующем демонтированы. Из показаний свидетеля также следует, что он (Щ.Д.С.) работает недалеко от щитов, видел, как при их установке присутствовал И.А.Р., который с его слов позиционировал себя их владельцем.

Судебная коллегия соглашается с критической оценкой суда выявленных на рекламных конструкциях записей инвентарных номеров, фамилии истца и номера мобильного телефона, которые были выполнены черным маркером в момент демонтажа неустановленным лицом, при этом, тот факт, что данные записи также видел свидетель Щ.Д.С., не исключает факт их выполнения в момент монтажа.

Вместе с тем, вывод суда о невозможности индивидуализировать спорное имущество ввиду отсутствия в момент демонтажа маркировки и каких-либо иных номеров, включая инвентарные номера 00047 и 000782, судебная коллегия считает неправильным, поскольку данное оборудование (рекламные конструкции) не является технически сложным товаром, которому производитель устанавливает идентификационный либо серийный номер. Отсутствие маркировки, номеров не является безусловным признаком, позволяющим идентифицировать истребуемое истцом имущество. К индивидуальным признакам относятся сведения о размере, объеме, модели, материале, цвете, упаковке, артикуле, маркировке, товарном знаке, индивидуальных идентификационных номерах и иных характеристиках товара. Указанные признаки не являются исчерпывающими и применяются с учетом специфики имущества. В данном случае художественное и информационное изображение рекламного щита, его техническое исполнение является достаточным индивидуализирующим признаком. Фотоматериалы, приложенные к актам, включающие индивидуальные признаки и параметры, полностью совпадающие с согласованным по договору купли-продажи №1 от 15 января 2019 года макетом банера, что явствует из содержания представленных доказательств и не оспаривалось ответчиком и третьим лицом, позволяют отличить данное имущество от иных подобных предметов, с учетом отсутствия правопритязаний каких-либо третьих лиц в рассматриваемом случае, а также показаний допрошенного в суде первой инстанции свидетеля Щ.Д.С.

Указанные доказательства в их совокупности и взаимосвязи, в том числе с пояснениями истца, не опровергнутыми ответчиком и третьим лицом, подтверждают тождественность демонтированного 16 мая 2019 года имущества приобретенному истцом товару по договору купли-продажи от 15 января 2019 года (переданного истцу по результатам изготовления продавцом 15 марта 2019 года).

В силу п.2 ст.218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

По общему правилу, закрепленному в п.1 ст.223 Гражданского кодекса Российской Федерации, моментом возникновения права собственности у приобретателя вещи по договору является момент ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.

Таким образом, право собственности у истца на спорное имущество возникло 15 марта 2019 года.

Вместе с тем, ошибочность выводов суда первой инстанции в данной части не повлияла на правильность постановленного решения, поскольку истцом избран неверный способ защиты нарушенного права.

В силу ст.301 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

В пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 10/22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснено, что, применяя ст.301 Гражданского кодекса Российской Федерации, судам следует иметь в виду, что собственник вправе истребовать свое имущество от лица, у которого оно фактически находится в незаконном владении. Иск об истребовании имущества, предъявленный к лицу, в незаконном владении которого это имущество находилось, но у которого оно к моменту рассмотрения дела в суде отсутствует, не может быть удовлетворен.

Из вышеназванных норм права следует, что при рассмотрении споров об истребовании имущества из чужого незаконного владения необходимо установить следующие обстоятельства: наличие у истца права собственности или иного вещного права на истребуемое имущество, фактическое нахождение спорного имущества у ответчика, незаконность владения ответчиком названным имуществом и отсутствие между истцом и ответчиком отношений обязательственного характера по поводу истребуемой вещи. Отсутствие одного из указанных обстоятельств исключает возможность удовлетворения заявленных требований.

Как следует из материалов дела, спорная рекламная конструкция была установлена истцом в нарушение установленного порядка, в связи с чем была демонтирована органом местного самоуправления в лице уполномоченного им органа.

Статья 19 Федерального законом от 13 марта 2006 года №38-ФЗ «О рекламе» (далее также - Закон о рекламе) определяет требования к наружной рекламе и установке рекламных конструкций как способу распространения рекламной информации, обязательные для владельца рекламной конструкции.

Под рекламными конструкциями, на которых размещается наружная реклама, понимаются щиты, стенды, строительные сетки, перетяжки, электронные табло, воздушные шары и иные технические средства стабильного размещения, монтируемые и располагаемые на внешних стенах, крышах и иных конструктивных элементах зданий, строений, сооружений или вне их, а также остановочных пунктов движения общественного транспорта (часть 1 статьи 19 Закона о рекламе). Исходя из характера, назначения, вида, способа монтажа и целей использования рекламные конструкции должны рассматриваться только как движимые вещи, заведомо устанавливаемые на определенный период времени и демонтируемые (перемещаемые) без несоразмерного ущерба их назначению как технических средств.

В соответствии с частью 9 статьи 19 Закона о рекламе установка и эксплуатация рекламной конструкции допускаются при наличии разрешения на установку и эксплуатацию рекламной конструкции, выдаваемого на основании заявления собственника или иного законного владельца соответствующего недвижимого имущества либо владельца рекламной конструкции органом местного самоуправления муниципального района или органом местного самоуправления городского округа, на территориях которых предполагается осуществлять установку и эксплуатацию рекламной конструкции.

Согласно ч.17 ст.19 Закона о рекламе разрешение выдается органом местного самоуправления муниципального района или органом местного самоуправления городского округа на каждую рекламную конструкцию на срок действия договора на установку и эксплуатацию рекламной конструкции. В разрешении, в том числе, указываются срок действия разрешения, иные сведения.

Установка и эксплуатация рекламной конструкции без разрешения не допускаются. В случае установки и (или) эксплуатации рекламной конструкции без разрешения, срок действия которого не истек, она подлежит демонтажу на основании предписания органа местного самоуправления муниципального района или органа местного самоуправления городского округа, на территориях которых установлена рекламная конструкция (пункт 10 статьи 19 Закона о рекламе).

Согласно частям 1 и 3 статьи 7 Федерального закона от 06 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» по вопросам местного значения населением муниципальных образований непосредственно и (или) органами местного самоуправления и должностными лицами местного самоуправления принимаются муниципальные правовые акты, которые подлежат обязательному исполнению на всей территории муниципального образования.

Постановлением Администрации г.Тюмени от 01 августа 2016 года № 36-ПК утверждено Положение о порядке установки и эксплуатации рекламных конструкций на территории города Тюмени (далее Положение). Порядок демонтажа рекламных конструкций определен в пункте 7 указанного Положения, п.п. 7.6 которого предусматривает, что демонтированные рекламные конструкции возвращаются владельцам после возмещения владельцем расходов, понесенных в связи с демонтажем и хранением рекламных конструкций.

По смыслу взаимосвязанных положений частей 5, 9 и 10 статьи 19 Закона о рекламе установка и эксплуатация рекламной конструкции без разрешения, выданного компетентным органом местного самоуправления, является самовольной, запрещена, и представляет собой заведомо противоправные действия, нарушающие вышеприведенные требования Закона о рекламе.

По смыслу ст.301 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательным условием удовлетворения виндикационного иска собственника является установление незаконности владения иным лицом истребуемым имуществом, которое по незаконным основаниям выбыло из владения собственника. Вместе с тем, демонтаж рекламной конструкции, обуславливающий ее хранение, который в рассматриваемом случае судом не признан незаконным и нарушающим права истца, при том, что последним не оспаривается факт самовольного установления спорной рекламной конструкции, а законность соответствующих действий ответчика и третьего лица в установленном порядке не оспорена, не подтверждает незаконность владения ею ответчиком, а является исполнением им норм Федерального закона «О рекламе», следовательно, что не может свидетельствовать о нарушении права собственника и являться основанием для виндикации.

Поскольку, как указывалось выше, для удовлетворения виндикационного иска истребуемое имущество должно находиться непосредственно во владении ответчика, а спорное имущество фактически находится на хранении в МКУ «УГП», то есть ответчик им «телесно» не обладает, следовательно, вопреки доводам подателя жалобы, выводы суда в данной части представляются верными. Судебная коллегия отмечает, что указанное обстоятельство является достаточным, но не единственным основанием для отказа в иске И.А.Р.

Согласно п.6.2. Положения контроль и выявление установленных и (или) эксплуатируемых рекламных конструкций без разрешения на их установку и эксплуатацию, выдаваемого в порядке, предусмотренном муниципальным правовым актом города Тюмени, осуществляет Комитет по рекламе путем организации объездов территории города Тюмени в соответствии с утвержденным Комитетом по рекламе графиком, составляемым, в том числе с учетом поступивших обращений граждан и (или) организаций.

Поскольку владелец самовольно установленной рекламной конструкции на момент её выявления и демонтажа установлен не был, последний был осуществлен МКУ «УГП» в соответствии с п.7.1. Положения.

Истец действия ответчика и третьего лица в установленном законом порядке не оспаривал.

Кроме того, исполнение обязанности владельца рекламной конструкции по возмещению расходов, понесенных в связи с демонтажом, хранением или уничтожением рекламной конструкции, в соответствии с положениями ст.329, 359 Гражданского кодекса Российской Федерации может обеспечиваться удержанием вещи должника. Именно такой порядок возврата владельцам демонтированных рекламных конструкций предусмотрен Порядком демонтажа рекламных конструкций, утвержденных постановлением Администрации г. Тюмени от 14 июня 2016 года № 36-ПК.

Таким образом, окончательные выводы суда об отсутствии оснований для удовлетворения виндикационного иска И.А.Р. являются правильными, последний не лишен права заявить требования о возврате спорного имущества в порядке, установленном Федеральным законом «О рекламе», Положением о порядке установки и эксплуатации рекламных конструкций на территории города Тюмени.

Высказываясь о таком праве, суд апелляционной инстанции лишь указывает о надлежащем способе защиты права, что не свидетельствует само по себе об его доказанности и необходимости удовлетворения, разрешение такого иска выходит за рамки рассматриваемого спора (ч.3 ст.196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При изложенных выше обстоятельствах, доводы апелляционной жалобы не содержат правовых оснований к отмене решения суда, не подтверждают наличие оснований для удовлетворения заявленного иска.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судом первой инстанции не допущено.

Апелляционная жалоба иных доводов не содержит, иными лицами, участвующими в деле, решение суда в апелляционном порядке не обжаловалось. Руководствуясь положениями ч.2 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснениями, изложенными в п.24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», судебная коллегия не усматривает оснований для выхода за пределы доводов жалобы (абз.2 ч.2 ст.327.1 ГПК РФ).

В соответствии с частью 3 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с частью 4 статьи 330 данного кодекса основаниями для отмены решения суда первой инстанции. Из материалов дела следует, что таких нарушений судом первой инстанции не допущено.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Калининского районного суда города Тюмени от 19 августа 2019 года без изменения, апелляционную жалобу истца И.А.Р. – без удовлетворения.

Председательствующий: Кучинская Е.Н.

Судьи коллегии: Забоева Е.Л.

Хамитова С.В.