Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 17 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Ишбулатовой Е.И., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2, ФИО3 о признании договора дарения недействительным и применении последствий недействительности сделки.

В обоснование требований указано на то, что 01 марта 2019 года его супруга ФИО3 безвозмездно передала денежные средства в сумме 530 000 рублей их сыну ФИО4, находившемуся в браке с ФИО2 Передача указанных денежных средств сыну подтверждается распиской от 01 марта 2019 года. 23 ноября 2019 года ФИО4 трагически погиб. 29 января 2020 года истец и его супруга по просьбе ФИО2 в качестве наследников первой очереди совершили отказ от наследования причитающихся им долей на наследство, оставшихся после смерти сына. Отказ от наследования был осуществлен в нотариальном порядке в пользу супруги умершего сына - ФИО2 и заверен нотариусом нотариального округа города Уфы Республики Башкортостан ФИО5 по наследственному делу №6/2020. ФИО2 вступила в права наследования, унаследовала нажитое покойным имущество, и соответственно, и долговые обязательства. Учитывая характер спорного денежного обязательства, как не связанного с личностью должника, принявший наследство наследник должника ФИО4 - его супруга ФИО2, по мнению истца, становится должником в пределах стоимости перешедшего к ней наследственного имущества, т.е. в пределах 530 000 рублей. Вплоть до совершения нотариального отказа от наследства родителей-отношения между ФИО3 и истцом с невесткой, ФИО2 были очень добросердечные, поэтому истец согласился на отказ от наследования в ее пользу, считая, что это справедливо к его памяти. В одном из разговоров между ФИО3 и ФИО2 истец услышал о каких-то деньгах, именно в это время и узнал о распоряжении его супругой их совместными накоплениями, деньгами, предназначенными на ритуальные услуги, на похоронные нужды, которые хранились у них в квартире, в потайном месте. Истец не мог предположить, что его супруга, без его ведома, самоуправно распорядится этими целевыми деньгами, они были неприкосновенны в его понимании. При передаче денег сыну, между ФИО3 и сыном, была договоренность, не ставить истца в известность, тем более на тот момент у истца с сыном сложились достаточно сложные взаимоотношения, истец на такой шаг не пошел бы, и полагал, что деньги лежат в потайном месте, никто не вправе ими распоряжаться и, что в случае смерти, один из супругов, потратит часть денег на погребение другого. Намерения дарить крупную денежную сумму ФИО4 не имелось. Данные денежные средства в размере являются общей собственностью супругов, у супруги не было необходимых полномочий по распоряжению погребальными деньгами, тем более, ни в устной, ни в письменной форме согласия не давал. Оспариваемый договор дарения от 01 марта 2019 года, заключенный между ФИО3 и ФИО4, оформленный распиской о передаче денежных средств, нарушает права истца на общее имущество супругов, согласия на дарение не было, стороны по сделке умышленно скрыли факт передачи денег, что является основанием для признания договора дарения недействительным. Истец потребовал вернуть деньги, ФИО2 отказалась.

Истец просил признать договор дарения от 01 марта 2019 года, заключенный между ФИО3 и ФИО4 недействительным, применить последствия недействительности сделки дарения, взыскать с ФИО2 в пользу ФИО6 денежную сумму в размере 530 000 рублей, а также расходы на оплату услуг представителя в размере 50 000 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 8 200 рублей.

С согласия истца ФИО3 была привлечена к участию в деле в качестве соответчика.

Решением Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 17 ноября 2020 года отказано в удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании договора дарения недействительным и применении последствий недействительности сделки.

В апелляционных жалобах ФИО1 ставит вопрос об отмене решения суда. В обоснование приводит доводы, аналогичные исковому заявлению. Также указывает, что расписка не соответствует требованиям договора дарения; ФИО3 совершая оспариваемую сделку, заблуждалась, действовала под влиянием психологического воздействия; суд самовольно изменил статус третьего лица ФИО3 в статус ответчика.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, выслушав объяснения представителя ФИО1 – ФИО7, поддержавшего доводы апелляционных жалоб, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 572 ГК Российской Федерации, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу, либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В силу ст. 166 ГК Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным ГК Российской Федерации, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии со ст. 177 ГК Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина или иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Согласно ст. 178 ГК Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

В соответствии со ст. 179 ГК Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

В силу статьи 34 СК Российской Федерации владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов.

При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга.

Сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что 01 марта 2019 года ФИО4 получил от ФИО3 безвозмездно денежные средства в размере 530 000 рублей.

23 ноября 2019 года ФИО1 умер, что подтверждается свидетельством о смерти.

Согласно материалам наследственного дела, ФИО8 и ФИО3 отказались от принятия наследства в пользу его супруги ФИО2

26 мая 2020 года ФИО2, выдано свидетельство о праве на наследство состоящее из 1/2 доли автомобиля УАЗ Патриот, 1/2 доли прав и обязанностей на объект долевого строительства – жилое помещение с строительным номером 216 в доме № 8 со встроено-пристроенными предприятиями обслуживания, на территории ограниченной улицами Уфимское шоссе, Сипайловской, ФИО9, ФИО10 в Октябрьском районе городского округа город Уфа Республики Башкортостан.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что положениями семейного законодательства не предусмотрено получение письменного согласия второго супруга на совершение сделки по дарению денежных средств, действие одного супруга с согласия другого супруга презюмируется законом. Сам же факт того, что денежные средства были подарены ФИО3 ФИО4 без согласия ФИО1 основанием к признанию сделки недействительной не является.

Суд апелляционной инстанции соглашается с таким выводом суда, поскольку он является верным и основан на нормах действующего законодательства.

Из материалов дела следует и стороны не отрицают, что ФИО3 действительно передала сыну денежные средства в размере 530 000 рублей. При этом, как следует из буквального толкования расписки от 01 марта 2019 года, ФИО4 при жизни принял указанные денежные средства безвозмездно от своей матери.

Первоначально истец просил признать сделку дарения недействительной по тем основаниям, что не давал согласия на дарение денег, впоследствии изменил свою позицию, стал настаивать на том, что деньги были переданы сыну в долг.

Между тем, суд апелляционной инстанции, оценив имеющиеся письменные доказательства в материалах дела и исходя из буквального толкования имеющейся расписки приходит к выводу о том, что между ФИО3 и её сыном состоялся договор дарения денежных средств, а не долговые обязательства. Допустимых доказательств того, что денежные средства передавались в долг материалы дела не содержат. Поскольку расписка хранилась у ФИО3, она имела возможность ознакомиться с содержанием документа непосредственно после написания расписки или позднее, следовательно, знала, что денежные средства переданы и приняты безвозмездно, а не в долг. Кроме того, с момента передачи денежных средств и до смерти ФИО4 прошло более 8 месяцев и в указанный промежуток времени вопрос о возврате долга не ставился.

На основании изложенного, учитывая, что в расписке указано о принятии денежных средств именно безвозмездно, упоминаний о сроке возврата денежных средств, процентах за пользование чужими денежными средствами в расписке не имеется, суд апелляционной инстанции признает спорную сделку договором дарения, а не займа. Иных доказательств передачи денежных средств на основе договора займа, вопреки нормам ст. 56 ГПК РФ в материалах дела не имеется.

Следовательно отклоняется довод апелляционной жалобы о том, что наследники должника несут обязанность по возврату долговых обязательств, поскольку суд первой инстанции установил, что был заключен договор дарения.

Довод апелляционной жалобы о том, что написанная ФИО4 расписка не соответствует требованиям договора дарения, не может служить основанием для отмены решения суда, поскольку стороны сделки выбрали удобную для них форму заключения договора, оформив её распиской, написанной ФИО4

Довод апелляционной жалобы о том, что ФИО3 совершая оспариваемую сделку, заблуждалась, действовала под влиянием психологического воздействия не может быть удовлетворен судебной коллегией, поскольку данный довод не был предметом исследования судом первой инстанции, впервые упомянут только в апелляционной жалобе, и кроме того, не представлено доказательств указанному доводу, а именно, в чём заключалось заблуждение.

Довод апелляционной жалобы о том, что суд самовольно изменил статус третьего лица ФИО3 в статус ответчика является ошибочным, поскольку как следует из протокола судебного заседания от 29 сентября 2020 года представитель истца ФИО11 уточнил требования и просил перевести ФИО3 в число ответчиков. Протокольным определением суда устное уточнение иска принято судом, ФИО3 включена в число ответчиков.

Доводы апелляционной жалобы повторяют правовую позицию истца в суде первой инстанции, были предметом исследования суда первой инстанции, в решении суда этим обстоятельствам дано подробное обоснование в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК Российской Федерации, которое судебная коллегия находит убедительными, соответствующим обстоятельствам дела.

Доказательств, опровергающих выводы суда, подателем жалобы не представлено. Само несогласие истца и его представителя с выводами суда не свидетельствует об их незаконности и необоснованности.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судом не допущено. При таком положении оснований к отмене решения суда первой инстанции не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 327-330 ГПК Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 17 ноября 2020 года оставить без изменения. Апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий Арманшина Э.Ю.

Судьи Батршина Ю.А.

Ишбулатова Е.И.

Справка: судья Зинова У.В.