Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Любинской Полины Анатольевны к Акционерному обществу «Молоко» о взыскании пособия по временной нетрудоспособности, пособия по уходу за ребенком до трех лет, отпускных, компенсации за задержку выплат, взыскании компенсации морального вреда, возложении обязанности уплатить страховые взносы и налоги,

с апелляционной жалобой ответчика Акционерного общества «Молоко» на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 20 декабря 2021 г.,

заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения представителя ответчика Сапрыкиной О.Ю., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя третьего лица Порубай О.Д., оставившей разрешение жалобы на усмотрение суда, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Любинская П.А. обратилась в суд с исковым заявлением (с учетом последующих уточнений) к АО «Молоко», в обоснование которого указала, что состояла в трудовых отношениях с ответчиком в должности юрисконсульта в период с 16.10.2016 по 01.07.2021, часть из которого она находилась в отпусках по уходу за ребенком, имели место периоды временной нетрудоспособности. При этом работодатель производил ей выплаты не в полном объеме, в частности, имела место недоплата отпускных до минимального размера отплаты труда (МРОТ), выплаченных ей 18.03.2021, за 41 день предоставленного ежегодного отпуска в размере 2439,64 рублей; неоплата больничного листа № за период с 05.05.2021 по 07.05.2021 в размере 1279,20 рублей; невыплата отпускных за 9 (девять) дней неиспользованного отпуска за период до наступления отпуска по уходу за ребенком, неправомерно непредставленных по заявлению от 23.06.2021 в размере 4200,03 рублей; недоплата пособия по уходу за ребенком до 3-х лет в размере 74,19 рублей. В связи с чем просила в судебном порядке взыскать с ответчика данную задолженность, а также компенсацию за задержку выплат в размере 755,16 рублей. Кроме того, указала, что фактический размер ее заработной платы составлял до декабря 2017 г. 35 000 рублей, а с декабря 2017 г. – 40 000 рублей; ежемесячная заработная плата юрисконсульта не может составлять 12 000 рублей как было указано в трудовом договоре. Она неоднократно обращалась к работодателю о внесении изменений в трудовой договор в части размера заработной платы, однако безуспешно. В этой связи просила в судебном порядке установить факт получения заработной платы в размере 35 000 рублей в период с 16.10.2016 по 01.12.2017 и 40 000 рублей в период с 01.12.2017 по 25.02.2019 (до момента ухода в отпуск по беременности и родам); обязать ответчика доплатить страховые взносы и налоги за весь период ее работы, исчисляемые из фактического размера заработной платы; обязать ответчика уплатить налоги и страховые взносы с выплат, произведенных в 2021 г.; обязать ответчика выдать справку по форме 182Н за весь период работы в установленные ТК РФ сроки. Просила также взыскать компенсацию морального вреда в общем размере 370 000 рублей и судебные расходы в размере 91 рубль.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 20 декабря 2021 г. заявленные исковые требования были удовлетворены частично: с АО «Молоко» в пользу Любинской П.А. взысканы недоплаченные денежные средства в счет отпускных за 41 день предоставленного ежегодного отпуска в размере 1822,72 рублей; пособие по временной нетрудоспособности за период с 5 по 7 мая 2021 г. в размере 1261,68 рублей; начисленное, но невыплаченное пособие по уходу за ребенком до 3-х лет за май и июнь 2021 г. в размере 74,19 рублей; денежная компенсация за задержку выплат в общем размере 317,46 рублей; компенсация морального вреда в размере 15 000 рублей, судебные расходы в размере 91 рубль. Установлен факт выплаты Любинской П.А. ежемесячной заработной платы за период ее работы в АО «Молоко» с 16.10.2016 по 30.11.2017 в размере 35 000 рублей, за период с 01.12.2017 по 24.02.2019 в размере 40 000 рублей. На АО «Молоко» возложена обязанность начислить и уплатить страховые взносы на обязательное пенсионное страхование, обязательное социальное страхование, обязательное медицинское страхование на лицевой счет Любинской П.А. за период ее работы в должности юрисконсульта: с 16.10.2016 по 30.11.2017 из расчета ежемесячной заработной платы в размере 35 000 рублей, с 01.12.2017 по 24.02.2019 из расчета ежемесячной заработной платы в размере 40 000 рублей, за 2021 год – с учетом взысканной решением суда суммы недоплаты в общем размере 3158,59 рублей за вычетом фактически уплаченных страховых взносов за указанные периоды. На АО «Молоко» возложена обязанность произвести отчисления в бюджет суммы налога на доход физического лица, полученный Любинской П.А. за период ее работы с 16.10.2016 по 30.11.2017 из расчета ежемесячной заработной платы в размере 35 000 рублей, с 01.12.2017 по 24.02.2019 из расчета ежемесячной заработной платы в размере 40 000 рублей, за 2021 год – с учетом взысканной решением суда суммы недоплаты в общем размере 3158,59 рублей за вычетом сумм фактически уплаченного налога за указанные периоды. В удовлетворении остальной части требований отказано. С АО «Молоко» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 700 рублей.

В апелляционной жалобе ответчик АО «Молоко» выражает несогласие с вынесенным решением в части удовлетворения требований об установлении фактического размера заработной платы, обязании произвести доначисление и уплату налогов и взносов, размера компенсации морального вреда, указывает, что суд первой инстанции необоснованно принял в качестве доказательств представленные истцом справки о заработной плате, поскольку они были изготовлены ею самой, что она не отрицала в ходе рассмотрения дела; кроме того, у работодателя действует приказ об утверждении формы справки о заработной плате, которой эти справки не соответствуют, также ведется журнал учета выдачи справок, в котором нет данных об их выдаче Любинской П.А.; на справках проставлено клише руководителя предприятия, а не подпись бухгалтера, в чьи полномочия входит выдача и подписание справок о доходах. Копии распечатанных скриншотов объявлений о вакансии юрисконсульта в АО «Молоко» не могли быть приняты в качестве доказательств, поскольку не соответствуют требованиям ст. 71 ГПК РФ. Не соответствует таким требованиям и скриншот с информацией, опубликованной на сайте Правительства Калининградской области, на момент рассмотрения дела ни одним компетентным органом не был установлен факт выплаты «серой» заработной платы в АО «Молоко»; информация была указана на основании поступивших анонимных жалоб. Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела с пояснениями главного бухгалтера не относится к тем документам, перечисленным в ст. 61 ГПК РФ, которые имеют преюдициальное значение для дела. Представленная истцом переписка велась перед обращением ее в суд с целью сбора доказательной базы. Аудиозаписи разговоров также не могли быть использованы в качестве доказательств, поскольку не представляется возможным установить, кто говорит, пояснения в этой части дала сама истец, записи производились скрытно, без уведомления лица, которое присутствует на записи. Также было заявлено ходатайство об исключении доказательств, которое в нарушение ст. 166 ГПК РФ не рассмотрено. Ссылка суда на разъяснения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2018 г. №15 несостоятельна, поскольку ответчик не относится к микрофинансовым организациям и трудовые отношения с истцом были оформлены в установленном порядке. Взысканный судом размер компенсации морального вреда является чрезмерно завышенным, выводы суда в этой части сделаны без учета поведения истца, причинившего ущерб ответчику в виде не возврата отпускных за предоставленный авансом отпуск; обращения в суд по истечении длительного периода времени; затягивания процессуальных сроков; неоднократного уточнения требований, пояснений, фактических обстоятельств.

В возражениях на апелляционную жалобу истец Любинская П.А. полагает решение суда законным и обоснованным, просит оставить его без изменения.

В судебное заседание остальные лица, участвующие в деле, не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом. От истца Любинской П.А. поступило ходатайство об отложении рассмотрения дела на продолжительный срок в связи с состоянием ее здоровья (находится в родильном доме, проведена операция <данные изъяты>, родила ребенка).

С учетом положений ст.ст. 167 и 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, при этом исходит из того, что указанная истцом причина отложения дела относится к уважительным, в то же время, ранее ею подавалось заявление о рассмотрении дела без ее участия по причине нахождения в родительном доме; также она не возражала против опроса свидетелей, принимавших участие в разговорах на представленных ею аудиозаписях, но возражала против опроса новых свидетелей, которые в суде первой инстанции не опрашивались, то есть в целом допускала возможность судебного разбирательства в ее отсутствие. Принимая во внимание, что в судебное заседание суда апелляционной инстанции явка свидетелей не обеспечена, а также то, что в настоящее время в районном суде приостановлено производство по делу между этими же сторонами по спору о восстановлении на работе до разрешения настоящего дела, учитывая установленный двухмесячный процессуальный срок рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции, судебная коллегии пришла к выводу о возможности рассмотрения дела по существу.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.

Из представленных в материалы дела документов следует, что Любинская П.А. состояла в трудовых отношениях с АО «Молоко» в должности юрисконсульта в период с 16.10.2016 по 01.07.2021.

Установив в ходе рассмотрения дела, что работодатель не полностью выплатил работнику причитающиеся ей суммы, суд первой инстанции взыскал с АО «Молоко» в пользу Любинской П.А. недоплаченные денежные средства в счет отпускных за 41 день предоставленного ежегодного отпуска в размере 1822,72 рублей; пособие по временной нетрудоспособности за период с 5 по 7 мая 2021 г. в размере 1261,68 рублей; начисленное, но невыплаченное пособие по уходу за ребенком до 3-х лет, за май и июнь 2021 г. в размере 74,19 рублей; денежную компенсацию за задержку выплат в общем размере 317,46 рублей; судебные расходы в размере 91 рубль.

В указанной части решение сторонами не оспаривается.

Разрешая спор, суд первой инстанции также пришел к выводу об обоснованности исковых требований Любинской П.А. о возложении на АО «Молоко» обязанности произвести страховые отчисления исходя из ее фактической заработной платы, а не той, которая указана в трудовом договоре.

Судебная коллегия с такими выводами в целом соглашается.

Так, из содержания заключенного между сторонами трудового договора № от 17 октября 2016 г. следует, что работнику был установлен должностной оклад в размере 12 000 рублей в месяц (пункт 5.1.). Более никаких составляющих заработной платы не предусматривалось, однако в пункте 5.2 договора было указано, что по решению работодателя работнику может выплачиваться ежемесячная премия.

Вместе с тем, из представленных в материалы дела расчетных листков истца (том 1 л.д. 100-102, 203-205) и данных о ее доходе по форме 2-НДФЛ, данных об отчислениях страховых взносов (том 1 л.д. 49-51, 54-56) следует, что никаких премиальных начислений не было, исчисление налога, страховых и иных выплат производилось исходя из заработной платы в размере 12 000 рублей в месяц.

При этом в материалы дела Любинской П.А. была представлена справка от 17 мая 2017 г. для предъявления в Генеральное консульство Республики Польша о том, что размер ее заработной платы составляет 35 000 рублей (том 1 л.д. 24). Также была представлена еще одна справка для предоставления в это же учреждение от 12 декабря 2017 г., согласно которой размер ее заработной платы составляет 40 000 рублей (том 1 л.д. 25). Обе указанные справки содержат печать АО «Молоко» и факсимильную подпись генерального директора общества ФИО1

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд первой инстанции обоснованно принял данные справки в качестве надлежащих доказательств по делу; оригиналы этих справок обозревались в судебном заседании, содержат печать и подпись работодателя.

Подлинность печати и клише подписи стороной ответчика не оспаривались. При этом приводились доводы о том, что юристы организации в силу своих должностных обязанностей имеют доступ к печати, однако одновременно пояснялось, что приказа работодателя о закреплении печати за юристами, в частности, за Любинской П.А. не имеется.

Действительно, истец в суде первой инстанции не отрицала, что тексты справок изготавливала она сама (том 2 л.д. 146-147), даты выдачи справок также вписывала своей рукой, однако подписывала справки у директора, клише подписи находится у него, печать на справки ставила бухгалтер, когда клише подписи уже было поставлено.

В такой ситуации, когда истец не оспаривала факт изготовления справок самостоятельно, вопреки доводам апелляционной жалобы, нет необходимости проводить специальное экспертное исследование ее компьютера, а также почерковедческую экспертизу. Юридически значимым обстоятельством является то, что содержимое данных справок заверено подписью директора и скреплено печатью организации.

Сведений о том, что печать и клише подписи, оттиски которых проставлены в справках, утеряны либо находились в режиме свободного доступа, не предоставлялось. Кроме того, в суде первой инстанции также было обращено внимание на то, что трудовой договор, заключенный с Любинской П.А., также содержит клише подписи директора, а не оригинальную его подпись.

Данные обстоятельства позволяют делать выводы о невозможности использования печати и клише подписи директора посторонними лицами, соответственно, с учетом факта их подлинности, судебная коллегия находит, что риск негативных последствий при подписании справок, равно как и иных документов, в таком случае лежит на работодателе.

Действительно, стороной ответчика были представлены в материалы дела документы о том, что в обществе предусмотрена иная форма выдачи справки о заработной плате, установленная соответствующим приказом, то есть представленные истцом справки не соответствуют утвержденному образцу; также у работодателя ведется журнал выдачи таких справок, и справки истца в нем не зарегистрированы; кроме того, функции по оформлению и подписанию данных справок возложены на бухгалтера, тогда как справки истца заверены факсимильной подписью руководителя (том 2 л.д. 120-127, 136-137).

Вместе с тем, при вышеуказанные установленных по делу обстоятельствах выдачи справок о заработной плате на имя истца с подписью директора и печатью организации, представленные ответчиком документы не могут служить основанием для признания справок недопустимыми доказательствами.

Также при разрешении спора в указанной части судом первой инстанции обоснованно были приняты во внимание представленные распечатки с сайта rabota.yandex.ru в сети «Интернет» о публикации АО «Молоко» объявления о поиске сотрудника на вакантную должность юрисконсульта с оплатой от 35 000 рублей в 2016 г. (том 2 л.д. 193-194) и с оплатой от 40 000 рублей в 2019 г. (том 1 л.д. 14).

При этом судебная коллегия не может согласиться с доводами подателя жалобы о недопустимости данного доказательства по причине его несоответствия положениям ст. 71 ГПК РФ. Наоборот, ч.1 ст. 71 ГПК РФ в качестве письменного доказательства допускает принятие любых документов, содержащих сведения, имеющие значение для разрешения спора, в том числе документов и материалов, полученных посредством информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Действительно, в ч.2 названной статьи указано на предоставление письменных доказательств в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии. Вместе с тем, в этом же пункте статьи обозначены случаи, когда предоставляются подлинные документы, а также указано, когда суд может потребовать предоставления подлинников.

Таким образом, приведенная норма закона не содержит императивного запрета на принятие в качестве письменного доказательства исключительно только того документа, который предоставляется в подлиннике или заверенной копии.

В рассматриваемом случае вышеуказанное объявление представляет собой распечатку с сайта в сети «Интернет», которая может быть выполнена абсолютно любым пользователем, и не является ни оригиналом документа, ни его копией, чтобы делать выводы о его несоответствии требованиям ч.2 ст. 71 ГПК РФ.

Более того, стороной ответчика также предоставлялась в таком же виде распечатка с сайта https//kaliningrad.hh.ru о закрытии вакансии юрисконсульта (том 2 л.д. 209-210). Данное обстоятельство свидетельствует еще и о том, что ответчик пользуется услугами Интернет-ресурсов для поиска сотрудников на работу.

По аналогичным основаниям подлежат отклонению и доводы апелляционной жалобы ответчика о необоснованном принятии в качестве доказательства информации, опубликованной на сайте Правительства Калининградской области о том, что АО «Молоко» вошло в список работодателей, которые подозреваются в выплате «серых» заработных плат (том 1 л.д. 114-118).

Действительно, из содержания публикации следует, что указанный список был сформирован на основании 113 анонимных сообщений граждан о нарушениях трудового законодательства, то есть, как указывает ответчик в поданной жалобе, ни одним компетентным органом не был установлен факт выплаты «серой» заработной платы в АО «Молоко». Вместе с тем, по данному факту как раз и возник настоящий спор и вышеуказанное доказательство обоснованно было принято судом и оценено в совокупности с другими доказательствами по делу.

Кроме того, в материалы дела истцом был представлен ответ от 2 ноября 2021 г. на ее обращение в Министерство финансов Калининградской области по вопросу выплаты «серой» заработной платы, из содержания которого следует, что в связи со сложившимся уровнем заработной платы ниже размера установленного региональным соглашением о минимальной заработной плате, на заседание межведомственной комиссии при Правительстве Калининградской области, 15 мая 2019 г. были приглашены представители АО «Молоко», по итогам заседания комиссии руководителю организации было рекомендовано увеличить среднюю заработную плату работников до среднеотраслевого значения; при этом в дальнейшем работодатель предоставлял данные об установлении средней заработной платы в 2019 г. на уровне 17 517 рублей, а в 2020 г. – на уровне 21 211 рублей (том 2 л.д. 222-223).

Таким образом, изложенное также служит подтверждением доводов истца о том, что указанная в ее трудовом договоре заработная плата в размере 12 000 рублей не соответствовала действительности.

Доказательством этому служат и полученные по запросу суда официальные данные Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Калининградской области от 11 ноября 2021 г., согласно которым среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников по Калининградской области по профессиональной группе «специалисты в области права» включая «юрисконсульт» составляла за октябрь 2015 г. – 31 575,70 рублей, за октябрь 2017 г. – 39 201,80 рублей, за октябрь 2019 г. – 47 540,10 рублей; среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников по Калининградской области по профессиональной группе «средний персонал, занятый в административно-управленческой деятельности» включая «юрисконсульт» составляла за октябрь 2015 г. – 20 081,20 рублей, за октябрь 2017 г. – 23 729,20 рублей, за октябрь 2019 г. – 32 336 рублей (том 1 л.д. 237).

По факту нарушения трудовых прав работника Любинской П.А. со стороны руководства АО «Молоко» в СО ОМВД России по Московскому району проводилась проверка и 30 мая 2021 г. было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (том 2 л.д. 44-45), из которого следует, что в ходе проверки установлено, что главный бухгалтер АО «Молоко» ФИО2 при начислении заработной платы ведет двойную бухгалтерию, часть заработной платы перечисляется работникам на счет банковских карт, другая часть выдается в наличной форме путем ведения неучетных ведомостей по заработной плате; в возбуждении уголовного дела было отказано ввиду недостаточности сведений о факте хищения товарно-материальных ценностей. При этом в ходе опроса главный бухгалтер ФИО2 на вопрос, кто из бухгалтеров выдавал Любинской П.А. справку о том, что она работает в АО «Молоко» в должности юрисконсульта с ежемесячным окладом согласно штатному расписанию 40 000 рублей, воспользовалась ст. 51 Конституции РФ.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд первой инстанции не указывал, что обстоятельства, обозначенные в данном постановлении, имеют преюдициальное значение для рассматриваемого спора (ст. 61 ГПК РФ), а оценивал содержащиеся в нем сведения наряду с другими доказательствами по делу.

При этом истцом в подтверждение своих доводов были приобщены к материалам дела аудиозаписи (том 2 л.д. 138) ее разговора 17 декабря 2019 г. с сотрудником бухгалтерии ФИО4 и разговора 15 марта 2019 г. с бухгалтером ФИО2 В частности, на аудиозаписи истец говорит: «…то есть вы из черной части вычли то, что я получила за больничный от ФСС?..», ФИО4 ей отвечает: «..конечно, нет, не из черной части… вот я для себя поставила 35 000 рублей…,чтобы видеть процент,… у тебя процент ровно от 144…», далее истец говорит: «…почему 35? у меня 40 000 рублей…, это моя неофициальная часть?..». При этом между участниками происходит довольно продолжительный разговор, в ходе которого истец несколько раз упоминает в своей речи неофициальную часть заработной платы, а ее оппонент не опровергает этого в своих ответах.

Действительно, в апелляционной жалобе, обоснованно обращается внимание на то, что второй разговор от 15 марта 2019 г., как указывает истец с бухгалтером ФИО2 очень плохого качества, имеет слишком много шумового фона, вследствие чего не представляет возможным понять ни содержание разговора в целом, ни отдельных его фраз. В этой связи судебная коллегия не может согласиться с выводами суда о том, что на данной записи зафиксирован момент получения истцом заработной платы за февраль 2019 г. в размере 29 164 рубля и 2001 рубль за один рабочий день января 2019 г.

В то же время, судебной коллегией было предложено стороне ответчика обеспечить явку данных лиц (ФИО4 и ФИО2 в судебное заседание, прежде всего в связи с приводимыми данной стороной доводами о неизвестности того, кому принадлежат голоса на записях, то есть для того, чтобы они присутствовали при прослушивании этих записей и могли ответить на возникающие вопросы. Однако, как пояснил представитель ответчика, данные лица в настоящее время сотрудниками общества не являются, связаться с ними не удалось, вследствие чего их явка обеспечена не была. Данные указанных лиц не были представлены и судебной коллегии для их вызова в судебное заседание.

Подобные доводы о принадлежности голосов конкретным лицам могли быть проверены путем проведения фоноскопической экспертизы, но для проведения подобного рода исследований необходимы образцы голоса данных лиц, однако, как выше уже указывалось, стороной ответчика их явка в судебные заседания обеспечена не была, кроме того, ходатайства о проведении экспертизы не заявлялось. При этом бремя доказывания этих обстоятельств возложено именно на работодателя, а не на истца.

Ссылка в поданной жалобе на не рассмотрение судом первой инстанции ходатайства представителя ответчика в порядке ст. 166 ГПК РФ об исключении доказательств: копии протокола УЗИ от 23.11.2021, копии страниц с перепиской с начальником кадрового подразделения ответчика, копии скриншота страницы неустановленного сайта с вакансией юрисконсульт и размером заработной платы 40 000 рублей, поскольку они не заверены надлежащим образом, представлены в виде копий, которые могут отличаться от оригинала, происхождение некоторых не представляется возможным установить (том 2 л.д. 128-129), неосновательна и повлечь отмену оспариваемого решения не может, поскольку оценка доказательствам дается судом при принятии решения по правилам ст. 67 ГПК РФ. Из содержания решения суда следует, что, в частности, распечатка с сайта о вакансии юрисконсульта, была принята в качестве доказательства по делу, следовательно, ходатайство представителя ответчика в этой части оставлено без удовлетворения.

В то же время, суд апелляционной инстанции находит обоснованными доводы апелляционной жалобы о том, что представленная истцом переписка (том 2 л.д. 26-28) не подлежала принятию в качестве надлежащего доказательства, подтверждающего доводы о выплате заработной платы в большем размере, чем предусмотрено условиями трудового договора, поскольку из ее содержания следует, что Любинская П.А. сама направляет письмо работодателю и требует заключить с ней такое дополнительное соглашение, при этом в переписке от имени ответчика (сотрудника ответчика) не содержится никакого ответа, из которого бы следовало подтверждение факт выплаты ей «серой» заработной платы.

Однако же в целом, отклоняя приведенные в апелляционной жалобе доводы, касающиеся выплаты «серой» заработной платы, судебная коллегия полагает необходимым отметить, что они по существу содержат критику того или иного доказательства по делу в отдельности, тогда как суд при принятии решения оценивает совокупность представленных доказательств по правилам, предусмотренным ст. 67 ГПК РФ об относимости, допустимости и достоверности доказательств. Именно такая совокупность позволила суду первой инстанции прийти к выводу о несоответствии указанной в трудовом договоре истца заработной плате ее фактическому заработку у данного работодателя. Суд апелляционной инстанции находит эти выводы правильными.

Нарушения или неправильного применения норм материального права в том, что суд сослался на постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2018 г. №15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям», судебная коллегия не усматривает, поскольку, как следует из преамбулы данного постановления, оно было принято в целях обеспечения единства практики применения судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям, в связи с установлением на законодательном уровне некоторых особенностей работы у данных работодателей по отношению к другим категориям работников (в частности, работающих в таких организациях как ответчик).

Вместе с тем, в той мере, в которой разъяснения, приведенные в данном постановлении, в равной степени относятся ко всем работникам и работодателям, они могут быть применены при разрешении конкретного трудового спора с работодателем, не относящимся к категории физических лиц и субъектов малого предпринимательства.

Довод представителя ответчика, приведенный в судебном заседании суда апелляционной инстанции, о пропуске истцом срока давности обращения в суд за разрешением трудового спора не влечет за собой отмену состоявшегося решения, поскольку в суде первой инстанции ходатайство о применении срока исковой давности ответчиком не заявлялось. Не сделанное суду первой инстанции заявление о применении срока исковой давности, по общему правилу, в соответствии с разъяснениями п.п. 10 и 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. №43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», не может быть принято и не рассматривается судом апелляционной инстанции.

Согласно ст. 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

В соответствии с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» Трудовой кодекс Российской Федерации не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, в связи с чем суд в силу статей 21 и 237 ТК РФ вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав, в частности, при задержке выплаты заработной платы). Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

При выше изложенных обстоятельствах являются обоснованными заявленные Любинской П.А. исковые требования о взыскании компенсации морального вреда.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, размер компенсации морального вреда был определен судом первой инстанции с учетом характера причиненных истцу нравственных переживаний, личности истца, степени вины ответчика, а также с учетом требований разумности и справедливости, со снижением изначально заявленного истцом размера такой компенсации.

Приводимые ответчиком доводы о том, что размер компенсации морального вреда был сделан без учета поведения истца, причинившего ущерб работодателю в виде не возврата отпускных за предоставленный авансом отпуск, обращения в суд по истечении длительного периода и др., являются несостоятельными, поскольку при определении размера компенсации морального вреда оценивается степень физических и нравственных страданий работника вследствие нарушения его трудовых прав, а не прав и законных интересов работодателя.

При этом, действительно, подлежат оценке и другие обстоятельства, а также поведение самого работника, однако с вышеназванными основаниями для снижения размера компенсации морального вреда, о которых указывается в апелляционной жалобе, судебная коллегия согласиться не может, поскольку ущерб с истца в пользу ответчика не взыскивался, требований об этом не заявлялось, предметом настоящего спора эти обстоятельства не являлись и, соответственно, не устанавливались, чтобы делать выводы о том, что вообще имел место материальный ущерб, причиненный работодателю со стороны работника. Также при разрешении спора суд не приходил к выводу о пропуске истцом срока для обращения в суд, ходатайства о применении последствий пропуска такого срока вовсе не заявлялось. Подача уточненных требований является правом стороны и достаточных оснований для выводов о злоупотреблении в реализации этого права не имеется.

Таким образом, поскольку доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции и не содержат фактов, которые имели бы юридическое значение для рассмотрения дела по существу в обжалуемой части, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, основанными на неправильном толковании материального закона заявителем, противоречащими установленным судом обстоятельствам, а потому не являющимися основанием для отмены решения суда.

Разрешая спор, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства по делу, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку представленным и исследованным в судебном заседании доказательствам, и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 20 декабря 2021 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 25 апреля 2022 г.

Председательствующий:

Судьи: