Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к акционерному обществу «Трансэнерго» об отмене приказа о наложении дисциплинарного взыскания; по встречному иску акционерного общества «Трансэнерго» к ФИО1 о взыскании ущерба, причиненного работником,

по апелляционным жалобам ФИО1 и акционерного общества «Трансэнерго» на решение Снежинского городского суда Челябинской области от 20 ноября 2019 года.

Заслушав доклад судьи Загвоздиной Л.Ю. об обстоятельствах дела и доводах апелляционных жалоб, объяснения ФИО1 и его представителя Дубровской Н.Т., объяснения представителя акционерного общества «Трансэнерго» ФИО2, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к акционерному обществу «Трансэнерго» (далее – АО «Трансэнерго») об отмене пункта 1 приказа от 01 августа 2019 года № <данные изъяты> «О применении дисциплинарного взыскания, возмещении ущерба, причиненного предприятию», согласно которому юридическому отделу общества поручено взыскать с ФИО1 в судебном порядке ущерб в размере 154 851,87 руб., а материалы о хищении топлива направить в правоохранительные органы.

В обоснование иска указал, что с 18 января 2016 года по 15 октября 2019 года работал <данные изъяты> в цехе №310 АО «Трансэнерго». С февраля 2019 года у него появились проблемы на работе в связи с необоснованным подозрением в ненадлежащем исполнении трудовых обязанностей. Приказом от 13 февраля 2019 года № <данные изъяты> объявлен выговор за якобы умышленные недоливы и сливы дизельного топлива, за февраль 2019 года снижена надбавка к заработной плате. В июле 2019 года ему для ознакомления был вручен проект акта № <данные изъяты> о результатах проведенного служебного расследования, из которого следовало, что за период с 01 октября 2017 года по 31 октября 2018 года им допущены недоливы дизельного топлива в одноковшовый экскаватор и трактор Беларусь в количестве 3 789 л, и предложено возместить в добровольном порядке ущерб в размере 154 851,87 руб. После ознакомления с проектом акта и отказом подписать изготовленную работодателем объяснительную, ему в августе 2019 года ответчиком был вручен приказ от 01 августа 2019 года «О применении дисциплинарного взыскания и возмещении ущерба, причиненного предприятию». Полагая данный приказ необоснованным, ссылался на неправильный расчет работодателем расходов топлива и на ненадлежащее техническое состояние транспортного средства.

В судебном заседании суда первой инстанции истец ФИО1 и его представитель адвокат Дубровская Н.Т. исковые требования поддержали по заявленным в иске основаниям.

Представители ответчика АО «Трансэнерго» ФИО3 и ФИО4 при разрешении иска в Снежинском городском суде заявленные требования не признали, пояснив, что оспариваемый ФИО1 приказ издан по результатам проведенной проверки на предприятии в связи с выявленными фактами хищения работниками цеха №301 АО «Трансэнерго» дизельного топлива. Поскольку истец отказался от заключения соглашения о добровольном возмещении материального ущерба, пунктом № 1 вышеуказанного приказа №<данные изъяты> от 01 августа 2019 года дано указание юридическому отделу предприятия об организации работы по взысканию с ФИО1 суммы причиненного ущерба в судебном порядке.

АО «Трансэнерго» предъявило встречный иск к ФИО1 о взыскании суммы ущерба, причиненного предприятию, в размере 154 851,87 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами с даты вступления решения суда в силу по день фактической уплаты на сумму основного долга, исходя из средней ставки банковского процента по вкладам физических лиц в соответствующие периоды, возмещении расходов по уплате госпошлины. Заявленное требование мотивировало тем, что в результате проведенного служебного расследования установлено, что за период с 01 октября 2017 года по 30 ноября 2018 года ФИО1 при осуществлении трудовой деятельности на вверенных ему экскаваторе ЭО2626 и тракторе Беларусь осуществил хищение (слив, недолив) дизельного топлива в объеме 3862,2 л на заявленную в иске сумму.

В судебном заседании суда первой инстанции представители АО «Трансэнерго» на удовлетворении встречного иска настаивали со ссылками на положения статей 238, 242, 243, 247 Трудового кодекса Российской Федерации.

ФИО1 и его представитель встречные исковые требования не признали, полагая их необоснованными.

Решением Снежинского городского суда Челябинской области от 20 ноября 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 25 февраля 2020 года, в удовлетворении заявленных ФИО1 исковых требований отказано. Встречный иск АО «Трансэнерго» удовлетворен частично. С ФИО1 в пользу АО «Трансэнерго» взыскано 27 030 руб. в счет возмещения причиненного работником ущерба и 1 011 руб. в возмещение уплаченной истцом при подаче встречного иска государственной пошлины. В удовлетворении остальной части иска АО «Трансэнерго» отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 11 июня 2020 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 25 февраля 2020 года отменено и дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

В апелляционной жалобе ФИО1 просит решение суда первой инстанции отменить. Указал, что при проведении проверки 14 января 2019 года комиссией были выявлены расхождения объемов заправленного топлива по путевым листам и инструментальным контролем системы ГЛОНАСС, а также некорректная работа данной системы. При этом комиссией установлено, что после капитального ремонта экскаватора система ГЛОНАСС работает в исправном состоянии с 30 октября 2018 года. Им работодателю давались объяснения о том, что не допускал умышленных сливов и недоливов топлива, поскольку система ГЛОНАСС работала неисправно, о чем он в 2017 году неоднократно заявлял работодателю. Допрошенный судом в качестве свидетеля заправщик <данные изъяты> поясняла, что не замечала за ним фактов недолива. При этом на заправке имеются видеокамеры с полным обзором заправочной колонки. Считает, что приказ от 01 августа 2019 года № <данные изъяты> издан необоснованно, поскольку доказательств его вины в хищении топлива, установленной правоохранительными органами, не имеется. Взыскание с него стоимости недостачи топлива по встречному иску также считает незаконным, поскольку истцом не представлен паспорт датчика уровня топлива и акт его поверки, срок для проведения которой установлен заводом-изготовителем; представленный суду сертификат соответствия не относится к материалам дела, поскольку выпущен на основании протокола испытаний от 07 декабря 2016 года со сроком службы с 21 декабря 2016 года по 20 декабря 2019 года, тогда как, регистратор он получил за месяц до выпуска датчика уровня топлива. Кроме того, не представлено доказательств по отключению датчика уровня топлива именно им, поскольку самопроизвольное отключение датчика не исключается. Судом не учтена зависимость расхода топлива от условий эксплуатации, исправности самой техники, периодичности обслуживания. Работодателем не представлены документы, подтверждающие наличие имущественного ущерба и определения размера недостачи. Согласно путевым листам перерасхода топлива не имеется. Также работодателем не представлен журнал учета технического обслуживания приборов системы ГЛОНАСС.

В поданной АО «Трансэнерго» апелляционной жалобе заявитель просит решение Снежинского городского суда изменить, полагая, что судом размер взыскания необоснованно ограничен средним месячным заработком ФИО1 Указывает, что невозможность привлечения работника к полной материальной ответственности по пункту 5 части 1 статьи 243 Трудового кодекса Российской Федерации не исключает право работодателя требовать от работника полного возмещения причиненного ущерба по иным основаниям. Полагает, что обстоятельства получения работником топлива, присвоение имущества работодателя, умышленный характер содеянного установлены Снежинским городским судом при рассмотрении дела, поэтому требования о взыскании причиненного ФИО1 ущерба подлежат удовлетворению в полном объеме.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции ФИО1 и его представитель Дубровская Н.Т. поддержали доводы своей апелляционной жалобы и возражали против удовлетворения жалобы истца по встречному иску. Представитель АО «Трансэнерго» ФИО2 в суде апелляционной инстанции просил об удовлетворении апелляционной жалобы акционерного общества и выразил несогласие с жалобой ФИО1

Суд апелляционной инстанции, повторно рассмотрев дело по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах (часть 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), выслушав стороны проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, находит решение суда первой инстанции подлежащим изменению ввиду следующего.

Из установленных судом обстоятельств и материалов дела следует, что 15 января 2016 года между АО «Трансэнерго» и ФИО1 был заключен трудовой договор, в соответствии с которым ФИО1 принят на работу <данные изъяты> №301 АО «Трансэнерго» <данные изъяты>, с 12 марта 2018 года ФИО1 переведен на должность <данные изъяты>.

Механизмы и спецтехника, закрепленная за цехами АО «Трансэнерго», оборудована системой ГЛОНАСС для осуществления контроля расхода топлива, маршрута движения, оперативного выявления сливов и хищения топливно-смазочных материалов.

Согласно акту АО «Трансэнерго» от 14 января 2019 года № <данные изъяты> комиссией цеха №301 за второе полугодие 2018 года у водителей транспортных средств выявлены расхождения объемов заправок топлива по путевым листам с инструментальным контролем системы ГЛОНАСС и программы «OmnicomAutocheck», в том числе ФИО1, у которого недолив дизельного топлива в экскаваторе-погрузчике «ЭО-2626» составил 1393 литра, слив дизельного топлива в объеме 243,4 л. (т.1, л.д.9).

Из акта от 11 февраля 2019 года № <данные изъяты> о результатах проведенного служебного расследования следует, что за период с 01 июля 2018 года по 26 ноября 2018 года работником цеха №301 ФИО1 были допущены сливы/недоливы дизельного топлива в технику, которой он управлял, в общем количестве 1636 л (т. 1, л.д. 67,68).

В объяснениях на выявленные указанным актом обстоятельства, ФИО1 сослался на некорректную работу системы ГЛОНАСС.

Приказом директора АО «Трансэнерго» от 13 февраля 2019 года № <данные изъяты> ФИО1 привлечен к дисциплинарной ответственности в виде выговора за ненадлежащее исполнение обязанностей, выразившихся в допущении умышленного недолива и слива дизельного топлива в технику, которой он управлял. Ему также снижена надбавка за февраль 2019 года на 50 %. С данным приказом ФИО1 ознакомлен, его не обжаловал (т. 1 л.д. 27).

В пункте 4 акта от 11 февраля 2019 года комиссия рекомендовала провести дополнительную проверку с увеличением периода проверки с 29 сентября 2017 года по 31 декабря 2018 года для выявления количества недолитого/слитого топлива согласно топливной карте ФИО1 и для определения материального ущерба, причиненного последним предприятию.

По результатам проведенной проверки комиссией был составлен акт от 16 июля 2019 года № <данные изъяты>, в котором указано, что за период с 01 октября 2017 года по 30 ноября 2018 года ФИО1 при работе на вверенных ему экскаваторе «ЭО-2626» (<данные изъяты>) и тракторе «Беларусь» (<данные изъяты>), допущены умышленные сливы/недоливы топлива в количестве 3862,2 (3780,0 – недолив, 82,2 – слив) на общую сумму 154 851,87 руб. (т. 1 л.д. 11-18).

Пунктом 1 приказа от 01 августа 2019 года № 474, ввиду отказа ФИО1 возместить в добровольном порядке ущерб, причиненный предприятию, юридическому отделу управления АО «Трансэнерго» дано указание об организации работ по взысканию с ФИО1 суммы причиненного ущерба в судебном порядке, материалы о хищении топлива направить в правоохранительные органы (том 1 л.д. 45-47).

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований ФИО1 об отмене пункта 1 приказа от 01 августа 2019 года № <данные изъяты>, суд первой инстанции исходил из того, что оспариваемый пункт приказа прав истца не нарушает, данным приказом ФИО1 к дисциплинарной ответственности не привлекался, руководителем АО «Трансэнерго» принято решение о взыскании с него ущерба в судебном порядке. Отклоняя доводы ФИО5 о пропуске работодателем срока обращения в суд, предусмотренного статьей 392 Трудового кодекса Российской Федерации, суд правомерно указал, что этот срок не пропущен.

Судебная коллегия соглашается с такими выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на исследовании доказательств, их оценке в соответствии с правилами, установленными в статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и соответствуют нормам материального права, регулирующим возникшие отношения.

Частично удовлетворяя встречные исковые требования АО «Трансэнерго» о взыскании с ФИО1 материального ущерба, суд первой инстанции пришел к выводу о доказанности причинения ответчиком ущерба умышленными сливами/недоливами дизельного топлива в технику за период с 01 октября 2017 года по 30 ноября 2018 года на сумму 154 851,87 руб., наличии оснований для возложения на ответчика обязанности по возмещению вреда. Однако, в виду отсутствия заключенного сторонами трудового договора о полной материальной ответственности, не нашел оснований для возложения на ФИО1 обязанности возместить АО «Трансэнерго» ущерб в полном объеме.

С такими выводами суда первой инстанции не соглашается судебная коллегия, исходя из следующего.

Частью 1 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации установлена обязанность работника возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.

В соответствии со статьей 241 Трудового кодекса Российской Федерации за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено данным кодексом или иными федеральными законами.

Случаи полной материальной ответственности предусмотрены статьей 243 Трудового кодекса Российской Федерации.

Статья 247 Трудового кодекса Российской Федерации возлагает на работодателя обязанность устанавливать размер причиненного ему ущерба и причину его возникновения.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года №52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю», к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действий или бездействия) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Из содержания встречного искового заявления АО «Трансэнерго», пояснений представителя последнего в судебных заседаниях, а также акта о результатах проведения служебного расследования от 16 июля 2019 года №2/301 усматривается, что сумма заявленного в иске ущерба, причиненного ФИО1 сливом и недоливом дизельного топлива, в размере 154 851,87 руб., образовалась за период с 01 октября 2017 года по 30 ноября 2018 года. Расхождения объемов заправок топлива у ФИО1 были выявлены работодателем по путевым листам с инструментальным контролем системы ГЛОНАСС и программы «OmnicomAutocheck».

Между тем, как следует из акта АО «Трансэнерго» от 14 января 2019 года №<данные изъяты> при проверке расходования топливно-смазочных материалов за второе полугодие 2018 года в цехе №301 с использованием инструментального контроля системы ГЛОНАСС и программы «OmnicomAutocheck», у машиниста экскаватора ФИО1 была выявлена некорректная работа системы ГЛОНАСС с 01 июля 2018 года по 30 октября 2018 года. В акте также указано, что с 30 октября 2018 года после капитального ремонта экскаватора система ГЛОНАСС работает в исправном состоянии. При этом сведения системы ГЛОНАСС и в период ее некорректной работы работодатель использовал в качестве доказательства размера причиненного ФИО1 ущерба сливом/недоливом топлива.

При указанных обстоятельствах, сумма ущерба, рассчитанная истцом по встречному иску за период с 01 июля 2018 года по 30 октября 2018 года, не может быть включена в размер действительного ущерба, в связи с отсутствием в его причинении вины ФИО1

Утверждения представителя АО «Трансэнерго» о том, что в акте №<данные изъяты> от 14 января 2019 года ошибочно было указано на недостатки в работе системы ГЛОНАСС, фактически капитальный ремонт осуществлялся в самом транспортном средстве, ремонта этой системы не было, и она весь период времени работала исправно, несостоятельны.

Акт №<данные изъяты> от 14 января 2019 года подписан уполномоченными лицами – заместителем начальника цеха <данные изъяты>., механиком цеха <данные изъяты> и экономистом цеха <данные изъяты> Данные о проверке работы системы ГЛОНАСС перед ремонтом транспортного средства и ее исправности, истцом по встречному иску не представлены. А принятые судом в качестве доказательства исправности системы пояснения инженера по ОКТ и МТ <данные изъяты>., информационное письмо ООО «Омникомм-Урал», представителем которого также является <данные изъяты>., не могут быть признаны убедительными и опровергающими акт об обратном от 14 января 2019 года №1.

Таким образом, работодателем не доказан факт причинения ущерба ФИО5 в период времени некорректной работы системы ГЛОНАСС с 01 июля 2018 года по 30 октября 2018 года.

Соответственно, исходя представленного АО «Трансэнерго» помесячного расчета причиненного ущерба (т.2, л.д.227), подтвержденным является ущерб за период с октября 2017 года по июнь 2018 года и ноябрь 2018 года, составляющий 105 762,10 руб. Данный расчет судом проверен и является правильным, подтвержден стоимостью дизельного топлива и договорами, заключенными с поставщиками топлива (т. 2 л.д. 92-181). Доказательств тому, что и в указанный период ФИО1 обращался к работодателю по поводу некорректной работы системы ГЛОНАСС, суду не представлено.

Утверждение ФИО1 в апелляционной жалобе о не подтверждении истцом размера ущерба противоречит представленному АО «Транэнерго» расчету стоимости недолитого и слитого из бака дизельного топлива управляемой истцом техники, который подтвержден имеющимися в материалах дела путевыми листами на транспортные средства; отчетом, сформированным из программы «Топаз-офис», отражающим данные о фактически отпущенном дизельном топливе на автозаправочной станции по топливной карте ФИО1; данными из программы «Omnicomm Autochek», отражающими информацию о количестве дизельного топлива, фактически залитого в топливный бак техники; данными о стоимости дизельного топлива.

Кроме того, свои встречные исковые требования о возмещении ФИО1 материального ущерба в полном размере АО Трансэнерго» основывал на положениях пункта 3 части 1 статьи 243 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающего полную материальную ответственность работника.

В соответствии с данной правовой нормой материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае умышленного причинения ущерба. Для привлечения работника к полной материальной ответственности по этому основанию необходимо выявление формы его вины в причинении ущерба. Она допускается, если будет установлено, что ущерб причинен умышленно, то есть при наличии вины в форме умысла.

В обжалуемом заявителями апелляционных жалоб решении суда первой инстанции содержится указание на умышленное причинение ФИО1 ущерба работодателю.

Между тем, наличие умысла в действиях (бездействии) работника должно быть доказано работодателем, презумпция вины работника в данном случае не применяется. При установлении факта причинения ущерба по неосторожности работник может быть привлечен лишь к ограниченной материальной ответственности в пределах своего среднего месячного заработка (при отсутствии иных оснований привлечения к полной материальной ответственности).

Установление оснований привлечения работника к полной материальной ответственности относится к юридически значимым обстоятельствам, однако эти обстоятельства в нарушение части 1 статьи 56 Гражданского Процессуального Кодекса Российской Федерации истец по встречному иску не доказал.

В суде апелляционной инстанции представитель АО «Трансэнерго» пояснил, что доказательства слива, либо недолива ФИО1 топлива в закрепленную за ним технику кроме данных системы ГЛОНАСС и программы «OmnicomAutocheck», зафиксировавших на этапе пути следования транспортного средства истца резкие скачки уменьшения топлива в баке транспортного средства и его недолив при заправке, отсутствуют. Ни один факт слива или недоливала ФИО1 топлива не был зафиксирован фото или видеосъемкой, либо подтвержден свидетельскими показаниями. Начальник и механик цеха <данные изъяты>, на компьютер которого ежедневно поступают сведения о расходах топлива конкретных транспортных средств, соответствующий контроль не осуществляли.

Судом апелляционной инстанции обозревались фотографии с автозаправочной станции, на которой осуществляли заправку транспортных средств работники цеха <данные изъяты> АО «Трансэнерго». На заправке установлены видеокамеры, которые охватывают место непосредственной заправки у автозаправочных колонках и истец имел возможность своевременно зафиксировать нарушения в действия работников. Просмотреть видеоизображения с данных видеокамер за спорный период суду не представилось возможным в связи с истечением срока хранения таких изображений.

При указанных обстоятельствах умышленное причинение ФИО1 ущерба АО «Трансэнерго» не доказано, в связи с чем отсутствуют предусмотренные пунктом 3 части 1 статьи 243 Трудового кодекса Российской Федерации основания для возложения на ответчика полной материальной ответственности.

В апелляционной жалобе АО «Трансэнерго» указывает на то, что полная материальная ответственность в соответствии со статьей 243 Трудового кодекса Российской Федерации возможна и в результате причинения такого ущерба недостачей ценностей, вверенных работнику на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу (пункт 2 указанной статьи).

Между тем, заключенного с ответчиком письменного договора, а также доказательств полученных в подотчет ФИО1 ценностей по разовому документу на заявленную в иске сумму АО «Трансэнерго» суду не представило. Выгрузка из программы «Топаз-офис» и копии путевых листов, на которые заявитель ссылается в жалобе, о получении ФИО1 материальных ценностей работодателя не свидетельствуют и такими доказательствами не являются.

Кроме того, в суде апелляционной инстанции представитель АО «Транэнерго» пояснил, что встречный иск к ФИО1 был заявлен именно по основаниям умышленного причинения работником ущерба работодателю.

Доводы представителя АО «Трансэнерго» в суде апелляционной инстанции о том, что по факту хищения у предприятия дизельного топлива на общую сумму 154 851,87 руб. (данная сумма заявлена во встречном иске) ОМВД России по ЗАТО г.Снежинска от 10 января 2020 года возбуждено уголовное дело, правового значения для разрешения настоящего спора не имеет, вопрос о виновности ФИО1 в совершении уголовно-наказуемого деяния в рамках рассмотрения гражданского дела судом не разрешался. Как следует из постановления о признании потерпевшим по уголовному делу, с заявлением о возбуждении уголовного дела АО «Транэнерго» обратилось после вынесения судом первой инстанции решения по настоящему спору.

При этом, оснований для полного освобождения ФИО1 от материальной ответственности за причиненный работодателю ущерб не имеется.

В соответствии со статьей 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан бережно относиться к имуществу работодателя. Работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб (часть 1 статьи 38 Трудового кодекса Российской Федерации).

Правилами внутреннего трудового распорядка АО «Трансэнерго», являющимися приложением к коллективному договору на 2017-2020 годы, также предусмотрена обязанность работников незамедлительно сообщать работодателю, либо непосредственному руководителю о возникновении ситуации, представляющей угрозу сохранности имущества работодателя (т.1 л.д.189).

В рабочей инструкции <данные изъяты> также указано об ответственности работника на состояние и сохранность оборудования (т.1 л.д.165).

Учитывая, что ФИО1 один управлял экскаватором и трактором в спорный период возникновения ущерба, осуществлял их заправку дизельным топливом на автозаправочной станции по своей топливной карте, на основании данных об объеме топлива в путевых листах, в которых имеется подпись ФИО1, последний имел возможность и должен был контролировать расход топлива и своевременно сообщать работодателю о недостатках в работе техники и оборудования. Между тем, ссылаясь на некорректную работу системы ГЛОНАСС и неисправность транспортных средств, ФИО1 не представил суду доказательств своего обращения к работодателю по указанным вопросам.

Поэтому отклоняются как бездоказательные доводы ФИО1 о том, что судом при рассмотрении дела не учтена зависимость расхода топлива от исправности самой техники, периодичности обслуживания. Бездоказательны и утверждения заявителя жалобы о том, что слив топлива не может быть отображен в системе ГЛОНАСС.

Тот факт, что перерасход топлива по путевым листам за период с октября 2017 года по ноябрь 2018 года на технике ФИО1 не установлен, не свидетельствует об отсутствии ущерба. Размер ущерба определен не только по данным путевых листов, но и данным системы ГЛОНАСС.

В апелляционной жалобе ФИО1 указывает, что факт не обжалования им приказа от 13 февраля 2019 года № <данные изъяты> не подтверждает его согласие с совершением им сливов и недоливов топлива. Вместе с тем, при возникновении спора о возмещении материального ущерба, приказ от 13 февраля 2019 года № <данные изъяты> оценивался судом в совокупности с другими доказательствами.

Ссылка ФИО1 на показания свидетеля <данные изъяты> (заправщик) о том, что она не замечала за ним фактов недолива топлива при заправке техники, также не опровергают его вину в причинении ущерба АО «Трансэнерго». Как пояснил представитель истца в суде апелляционной инстанции, <данные изъяты> находясь в отдельном помещении, производит лишь отпуск топлива в соответствии с путевыми листами, не осуществляя непосредственный залив топлива в технику.

Подлежат отклонению и доводы апелляционной жалобы ФИО1 о том, что слив и недолив топлива он не производил, что АО «Трансэнерго» не представило доказательств по отключению датчика уровня топлива именно ФИО1

АО «Трансэнерго» в материалы дела представлены акт о результатах проведенного служебного расследования № <данные изъяты> от 16 июля 2019 года (т. 1 л.д. 168-175), путевые листы и отчеты по топлиновно-смазочным материалам подразделения цех <данные изъяты> за период с октября 2017 года по ноябрь 2018 года (т. 2 л.д. 8-59), отчеты программ «Топаз-офис» и «Omnicom Autochek» (т. 2 л.д. 60-72), сведения об объеме топлива (слив), зафиксированный системой ГЛОНАСС (том 2 л.д. 73-84), данные путевых листов, отчетов программ «Топаз-офис» и «Omnicom Autochek» (т. 2 л.д. 85-89), отчеты OMNCOMM (т. 2 л.д. 90-92), которые в своей совокупности и при сопоставлении подтверждают обстоятельства несоответствия данных по использованию топлива на рабочей технике ФИО1 Также в материалах дела имеются нормы расхода топлива на трактор Беларусь (<данные изъяты>.) и на экскаватор одноковшовый <данные изъяты>, которые были приняты судом во внимание наравне с иными доказательствами. Доказательств самопроизвольного отключения датчика ФИО1 суду не представил

Таким образом, вопреки утверждениям ФИО1, работодателем представлены доказательства, подтверждающие наличие имущественного ущерба, как представлен и расчет причиненного ущерба при использовании техники ФИО1

Его указания в жалобе на то, что истцом не представлен суду паспорт датчика уровня топлива и акт его проверки, представленный сертификат соответствия не относится к материалам дела, истцом не представлен журнал технического обслуживания приборов системы ГЛОНАСС, также не свидетельствует о недоказанности АО «Трансэнерго» причинения ответчиком по встречному иску ущерба. В материалах дела имеются свидетельство о государственной регистрации программы для ЭВМ, сертификат соответствия на измеритель-регистратор, сертификат соответствия на датчик уровня топлива (т.2 л.д.245-248). На то, что сертификат не соответствует датчику, установленному на транспортном средстве, ФИО1 в суде первой инстанции не ссылался.

С учетом обстоятельств дела и требований закона, регулирующего пределы материальной ответственности работника за причиненный работодателю ущерб, к ФИО1 возможно применение только ограниченной материальной ответственности.

В соответствии со статьей 241 Трудового кодекса Российской Федерации за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах среднемесячного заработка, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или законом.

Как разъяснено в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года № 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что работник обязан возместить причиненный ущерб, суд в соответствии с частью 1 статьи 250 Трудового Кодекса Российской Федерации может с учетом степени и формы вины, материального положения работника, а также других конкретных обстоятельств снизить размер сумм, подлежащих взысканию, но не вправе полностью освободить работника от такой обязанности. Оценивая материальное положение работника, следует принимать во внимание его имущественное положение (размер заработка, иных основных и дополнительных доходов), его семейное положение (количество членов семьи, наличие иждивенцев, удержания по исполнительным документам) и т.п.

Согласно справке АО «Трансэнерго» от 13 августа 2020 года №<данные изъяты>, среднемесячный заработок ФИО1 составил 23 410,74 руб.

Учитывая материальное положение ФИО1, который имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей, ежемесячный его заработок составляет около 31 000 руб., судебная коллегия с учетом положений статьи 250 Трудового кодекса Российской Федерации считает возможным снизить взыскиваемый с ответчика материальный ущерб до 20 000 руб., изменив в указанной части решение суда первой инстанции. Соответственно, изменению подлежит и решение суда в части взыскания с ФИО1 в пользу истца по встречному иску расходов по уплате госпошлины, которые в соответствии со статьями 88,98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации составят 800 руб.

Требование АО «Трансэнерго» о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами с даты вступления решения суда в силу по день фактической уплаты на сумму основного долга не подлежит удовлетворению.

Согласно части 1 статьи 233 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

В силу части 1 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат.

Статьей 5 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами осуществляется, в том числе трудовым законодательством (включая законодательство об охране труда), состоящим из настоящего Кодекса, иных федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, содержащих нормы трудового права (абзац 2 части 1).

Нормы трудового права, содержащиеся в иных федеральных законах, должны соответствовать настоящему Кодексу (часть 3).

В случае противоречий между настоящим Кодексом и иным федеральным законом, содержащим нормы трудового права, применяется настоящий Кодекс (часть 4).

В силу пункта 1 статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга. Размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

В трудовом законодательстве не устанавливается возможность регулирования трудовых и непосредственно с ними связанных отношений с помощью норм других отраслей права и, в частности, гражданского. Вопросы материальной ответственности сторон трудового договора регулируются нормами Трудового кодекса Российской Федерации, в том числе и после его расторжения.

В данном случае возникшие между сторонами спорные правоотношения, возникли в силу заключенного между ними трудового договора, а не из гражданско-правового договора, в связи с чем требование АО «Трансэнерго» о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии со статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежит удовлетворению.

Каких-либо нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену решения суда первой инстанции в соответствии с частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь статьями 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Снежинского городского суда Челябинской области от 20 ноября 2019 года в части удовлетворения встречного иска акционерного общества «Трансэнерго» изменить.

Взыскать с ФИО1 в пользу акционерного общества «Трансэнерго» в счет возмещения ущерба 20 000 руб., в счет возмещения расходов на уплату государственной пошлины 800 руб., в остальной части иска отказать.

Решение Снежинского городского суда Челябинской области от 20 ноября 2019 года в остальной части оставить без изменения, а апелляционные жалобы ФИО1 и акционерного общества «Трансэнерго» - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи