Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-63/2022 (УИД № 38RS0035-01-2021-00404-70) по иску ООО «Торговый дом «ЕвроСибЭнерго» к ФИО1 о взыскании денежных средств, судебных расходов

по апелляционной жалобе и дополнению к ней истца ООО «Торговый дом «ЕвроСибЭнерго»

на решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 16 февраля 2022 года,

установила:

в обоснование исковых требований ООО «Торговый дом «ЕвроСибЭнерго» указано, что 18.06.2014 г. между ООО «Восточно-Сибирское Бюро Автоматизации» (поставщиком) и ООО «Торговый дом «ЕвроСибЭнерго» (покупателем) заключен договор поставки № 311-1/383. Ненадлежащее исполнение ООО «ВСБА» обязательств по данному договору послужило основанием обращения ООО «ТД «ЕвроСибЭнерго» в Арбитражный суд Иркутской области с двумя исками – о взыскании договорной неустойки (дело № А19-21838/2016) и о возмещении убытков (дело № А19-21690/2017). Решением Арбитражного суда от 27.03.2017 г. по делу № А19-21838/2016 иск ООО «ТД «ЕвроСибЭнерго» удовлетворен, взыскано 222 710,63 руб. Решением Арбитражного суда от 23.01.2018 г. по делу № А19-21690/2017 иск ООО «ТД «ЕвроСибЭнерго» удовлетворен, взыскано 1 488 757,72 руб. Исполнительные листы предъявлены взыскателем судебному приставу-исполнителю, который возбудил исполнительные производства. Проведенный судебным приставом розыск имущества и денежных средств должника результатов не дал, 30.10.2019 г. исполнительные производства окончены на основании п. 3 ч. 1 ст. 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве». 06.08.2020 г. деятельность ООО «ВСБА» прекращена, юридическое лицо исключено из ЕГРЮЛ в соответствии с п. 2 ст. 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». Согласно выписке из ЕГРЮЛ полномочия руководителя и постоянно действующего исполнительного органа ООО «ВСБА» исполнял ФИО1 Он же был участником общества, заключал договор поставки. Генеральный директор ООО «ВСБА» обязан своевременно предоставлять бухгалтерскую отчетность в налоговые органы. Однако в течение 12 месяцев ФИО1 не выполнял данной обязанности, что может расцениваться как недобросовестность. Также ответчик не исполнил требования законодательства о прекращении деятельности организации в соответствии с Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», чем лишил ООО «ТД «ЕвроСибЭнерго» возможности заявить свои требования о включении 1 711 468,35 руб. в реестр требований кредиторов. Также ответчик мог воспользоваться процедурами добровольной ликвидации, в ходе которой истец бы включился в баланс ликвидируемого должника. Недобросовестные действия ответчика привели к исключению ООО «ВСБА» из ЕГРЮЛ по решению налогового органа и утрате ООО «ТД «ЕвроСибЭнерго» возможности взыскания с ООО «ВСБА» присужденных денежных средств.

Истец просил суд взыскать с ФИО1 в пользу ООО «Торговый дом «ЕвроСибЭнерго» денежные средства в порядке субсидиарной ответственности в размере 1 711 468,35 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 16 758 руб.

Обжалуемым решением Октябрьского районного суда города Иркутска от 16 февраля 2022 года в удовлетворении исковых требований ООО «Торговый дом «ЕвроСибЭнерго» отказано.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней представитель ООО «Торговый дом «ЕвроСибЭнерго» ФИО2 просит решение суда отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении иска, указав, что суд не принял во внимание, что в силу ст.ст. 6, 7, 29 Федерального закона «О бухгалтерском учете» руководитель общества несет ответственность за соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, за непредставление или несвоевременное представление бухгалтерской документации в налоговые органы. Однако ФИО1 свои обязанности не исполнял, что свидетельствует о недобросовестности его действий. Кроме того, ответчик знал о наличии у его предприятия долгов перед истцом, однако не принял мер к их погашению либо к отмене процедуры исключения общества из ЕГРЮЛ. Суд неправомерно возложил на истца бремя доказывания недобросовестности и неразумности действий ответчика и не принял во внимание разъяснения Конституционного Суда РФ (Постановление от 21.05.2021 г. № 20-П). Выводы суда относительно того, что истец не обратился с заявлением о несогласии с исключением ООО «ВСБА» из ЕГРЮЛ, не обратился с заявлением о банкротстве ООО «ВСБА», ошибочны. Данные обращения являются правом истца, а не обязанностью. Суд не учел, что именно на ответчика возлагается обязанность по добровольной ликвидации организации либо по прекращению деятельности организации через процедуру банкротства.

Относительно апелляционной жалобы поступили возражения в письменной форме от представителя ответчика ФИО1 ФИО3, который просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Изучив материалы дела, заслушав доклад по делу, заслушав объяснения представителя истца ФИО4, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика ФИО1 ФИО3, согласившегося с решением суда, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьями 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон; каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Истец просит применить положения пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона от 08.02.1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Согласно пункту 1 статьи 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» юридическое лицо, которое в течение последних двенадцати месяцев, предшествующих моменту принятия регистрирующим органом соответствующего решения, не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность. Такое юридическое лицо может быть исключено из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом.

Согласно пункту 2 статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» при наличии одновременно всех указанных в пункте 1 настоящей статьи признаков недействующего юридического лица регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц.

Согласно пункту 3.1, введенному Федеральным законом от 28.12.2016 г. № 488-ФЗ в статью 3 Федерального закона от 08.02.1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1 - 3 статьи 53.1 ГК РФ, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

Согласно правоположениям, изложенным в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21.05.2021 г. № 20-П по делу о проверке конституционности пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в связи с жалобой гражданки ФИО5, исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц является вынужденной мерой, приводящей к утрате правоспособности юридическим лицом, минуя необходимые, в том числе для защиты законных интересов его кредиторов, ликвидационные процедуры. Распространенность случаев уклонения от ликвидации обществ с ограниченной ответственностью с имеющимися долгами и последующим исключением указанных обществ из единого государственного реестра юридических лиц в административном порядке побудила федерального законодателя в пункте 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (введенном Федеральным законом от 28 декабря 2016 года № 488-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации») предусмотреть компенсирующий негативные последствия прекращения общества с ограниченной ответственностью без предваряющих его ликвидационных процедур правовой механизм, выражающийся в возможности кредиторов привлечь контролировавших общество лиц к субсидиарной ответственности, если их недобросовестными или неразумными действиями было обусловлено неисполнение обязательств общества.

Предусмотренная оспариваемой нормой субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения.

При реализации этой ответственности не отменяется действие общих оснований гражданско-правовой ответственности – для привлечения к ответственности необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения:

противоправное поведение,

вред,

причинная связь между ними,

вина правонарушителя.

По смыслу пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», рассматриваемого в системной взаимосвязи с положениями пункта 3 статьи 53, статей 53.1, 401 и 1064 ГК Российской Федерации, образовавшиеся в связи с исключением из единого государственного реестра юридических лиц общества с ограниченной ответственностью убытки его кредиторов, недобросовестность и (или) неразумность действий (бездействия) контролирующих общество лиц при осуществлении принадлежащих им прав и исполнении обязанностей в отношении общества, причинная связь между указанными обстоятельствами, а также вина таких лиц образуют необходимую совокупность условий для привлечения их к ответственности.

Соответственно, привлечение к ней возможно в том случае, если судом установлено, что исключение должника из реестра в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения им долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их вине, в результате их недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия).

Лицам, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц, законом предоставляется возможность подать мотивированное заявление, при подаче которого решение об исключении недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц не принимается (пункты 3 и 4 статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»), что, в частности, создает предпосылки для инициирования кредитором в дальнейшем процедуры банкротства в отношении должника. Однако само по себе то обстоятельство, что кредиторы общества не воспользовались подобной возможностью для пресечения исключения общества из единого государственного реестра юридических лиц, не означает, что они утрачивают право на возмещение убытков на основании пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».

При обращении в суд с соответствующим иском доказывание кредитором неразумности и недобросовестности действий лиц, контролировавших исключенное из реестра недействующее юридическое лицо, по общему правилу возлагается на истца, но при этом объективно затруднено.

По смыслу названного положения статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», если истец представил доказательства наличия у него убытков, вызванных неисполнением обществом обязательств перед ним, а также доказательства исключения общества из единого государственного реестра юридических лиц, контролировавшее лицо может дать пояснения относительно причин исключения общества из этого реестра и представить доказательства правомерности своего поведения.

В случае отказа от дачи пояснений (в том числе при неявке в суд) или их явной неполноты, непредоставления ответчиком суду соответствующей документации бремя доказывания правомерности действий контролировавших общество лиц и отсутствия причинно-следственной связи между указанными действиями и невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами возлагается судом на ответчика.

Само по себе исключение общества с ограниченной ответственностью из единого государственного реестра юридических лиц – учитывая различные основания, при наличии которых оно может производиться, возможность судебного обжалования действий регистрирующего органа и восстановления правоспособности юридического лица, а также принимая во внимание принципы ограниченной ответственности, защиты делового решения и неизменно сопутствующие предпринимательской деятельности риски – не может служить неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед кредиторами, и достаточным основанием для привлечения к ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в пункте 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации, вопреки доводам апелляционной жалобы, указывает лишь на затруднительность доказывания кредитором (истцом) неразумности и недобросовестности действий лиц, контролировавших исключенное из реестра недействующее юридическое лицо, и указывает также, что если при этом ответчик вообще не дает каких-либо объяснений, уклоняется от дачи объяснений, этому может быть дана оценка судом как неисполнение ответчиком (а не истцом) своих процессуальных обязанностей.

Конституционный Суд Российской Федерации обращает внимание судов на необходимость оценивать доводы контролировавшего лица – как оно поясняет причины исключения общества из этого реестра, как оно возражает против предъявленного к нему иска, а сам факт отказа дать объяснения толкуется не в пользу ответчика.

При этом в пункте 1 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21.05.2021 г. № 20-П указано, что презумпция о том, что бездействие лиц, контролирующих общество, привело к невозможности исполнения обязательств перед истцом - кредитором общества, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное – применяется в случаях, когда кредитором выступает физическое лицо, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности.

Возможность применения такой презумпции в распределении бремени доказывания к иным категориям споров, о которой упоминается в акте Конституционного Суда Российской Федерации, не безоговорочна и проверяется с учетом обстоятельств дела.

К настоящему спору эта презумпция не может быть применена безоговорочно, поскольку как кредитор, так и должник были коммерческими юридическими лицами, а спорная задолженность возникла при осуществлении ими предпринимательской деятельности.

Для кредиторов юридических лиц, исключенных из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа на основании статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», законодателем предусмотрена возможность защитить свои права путем предъявления исковых требований к лицам, указанным в пунктах 1 - 3 статьи 53.1 ГК РФ (лицам, уполномоченным выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица), о возложении на них субсидиарной ответственности по долгам ликвидированного должника.

Согласно указанной норме одним из условий удовлетворения требований кредиторов является установление того обстоятельства, что долги общества с ограниченной ответственностью перед кредиторами возникли из-за неразумности и недобросовестности лиц, указанных в пунктах 1 - 3 статьи 53.1 ГК РФ.

Само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени), не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в пункте 3.1 статьи 3 Федерального закона об ООО.

Пунктом 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» установлено, что исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1 - 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

Из принципов ограниченной ответственности и свободы усмотрения при принятии делового решения (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве») следует, что подобного рода ответственность не может презюмироваться в случае исключения организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа на основании статьи 21.1 Закона о государственной регистрации.

При разрешении такого рода споров лицо, ссылающееся на данный факт, должно доказать, что невозможность погашения долга перед ним возникла по вине ответчика в результате его неразумных либо недобросовестных действий.

К понятиям недобросовестного или неразумного поведения участников общества могут применяться разъяснения, изложенные в пунктах 2, 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 г. № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» в отношении действий (бездействия) директора.

Согласно указанным разъяснениям, недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

1) действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке;

2) скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки;

3) совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;

4) после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;

5) знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

Неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

1) принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации;

2) до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации;

3) совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).

Истец, предъявляя иск, указал на такие обстоятельства, как факт неисполнения двух решений арбитражного суда, факт непредставления бухгалтерской документации в налоговые органы и факт непрекращения деятельности организации в соответствии с Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)».

Учитывая обстоятельства дела и содержание возражений ответчика против предъявленного иска, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что в рассматриваемом случае совокупность условий, необходимых для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности, не доказана и не установлена.

При этом суд первой инстанции правильно применил разъяснения и суждения, приведенные в актах судов высших инстанций, в том числе в определении судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30 января 2020 г. № 306-ЭС19-18285, в определении судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2020 г. № 66-КГ20-10-К8.

Судом первой инстанции установлено, что решением Арбитражного суда Иркутской области от 27.03.2017 г. по делу № А19-21838/2016 с ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» в пользу ООО «Торговый дом «Евросибэнерго» взыскано 201 890,63 руб. неустойки, 20 820 руб. расходов по государственной пошлине, всего 222 710,63 руб. В удовлетворении остальной части иска отказано.

При этом арбитражным судом установлено, что между ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» (поставщик) и ООО «Торговый дом «Евросибэнерго» (покупатель) заключен договор поставки № 311-1/383 от 18.06.2014 г. В связи с тем, что ответчик не произвел поставку товара в сроки, согласованные договором, истец, на основании пункта 6.1 договора завил требование о взыскании с ответчика неустойки за нарушение обязательств по поставке товара в рамках указанного договора поставки в размере 891 010,63 руб. 63 коп., из которых: 29 610,63 руб. – пени за просрочку поставки, начисленные за период с 18.11.2014 г. по 08.07.2015 г. и 861 400 руб., составляющих сумму единовременного штрафа за просрочку поставки товара, превышающего более 30 дней.

Решение Арбитражного суда Иркутской области от 27.03.2017 г. по делу № А19-21838/2016 вступило в законную силу.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 23.01.2018 г. по делу № А19-21690/2017 с ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» в пользу ООО «Торговый дом «Евросибэнерго» взысканы убытки в размере 1 461 146,72 руб., а также расходы по уплате государственной пошлины в размере 27 611 руб.

При этом арбитражным судом установлено, что ООО «ТД «ИЭТрейд» (переименовано в ООО «Торговый дом «Евросибэнерго») 28.05.2014 г. проведен открытый запрос предложений без предварительного квалификационного отбора на право заключения договора поставки универсальных лабораторных стендов на август 2014 года.

По результатам проведенного запроса предложений, 18.06.2014 г. между ООО «ТД «ИЭТрейд» (покупатель) и ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» (поставщик) заключен договор поставки № 311-1/383. Ответчиком обязательства по поставке не исполнены. В связи с изложенными обстоятельствами истец обратился в суд с иском о взыскании с ответчика 1 461 146,72 руб. убытков, которые он понес в связи с вынужденным приобретением аналогичного товара у ООО НПП «Учебная техника Профи» по договору поставки от 19.06.2015 № 311-1/574.

Решение Арбитражного суда Иркутской области от 23.01.2018 г. по делу № А19-21690/2017 вступило в законную силу.

По вышеуказанным решениям Арбитражного суда истцом ООО «Торговый дом «Евросибэнерго» получены исполнительные листы, которые были предъявлены истцом к исполнению, возбуждены исполнительные производства.

30.10.2019 г. исполнительные производства окончены на основании п.3 ч.1 ст.46 Федерального закона от 02.10.2007 №229-ФЗ «Об исполнительном производстве».

06.08.2020 г. согласно выписке из ЕГРЮЛ ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» прекратило свою деятельность на основании пункта 2 статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей».

Как следует из материалов дела, по состоянию на дату прекращения деятельности юридического лица сумма задолженности перед ООО «Торговый дом «Евросибэнерго» не погашена ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации». ФИО1 являлся учредителем, участником и генеральным директором ООО «Восточно-сибирское бюро автоматизации».

Возражая против иска, сторона ответчика привела следующие доводы.

Для целей рассмотрения спора имеет значение природа возникновения указанной задолженности. ООО «ТД «ИЭТрейд» (переименовано в ООО «ТД «ЕВРОСИБЭНЕРГО») 28.05.2014 г. проведен открытый запрос предложений без предварительного квалификационного отбора на право заключения договора поставки универсальных лабораторных стендов для НИТЭЦ на август 2014 года. По результатам проведенного запроса предложений, 18.06.2014 г. между ООО «ТД «ИЭТрейд» (покупатель) и ООО «ВОСТОЧНО-СИБИРСКОЕ БЮРО АВТОМАТИЗАЦИИ» (поставщик) заключен договор поставки № 311-1/383, в соответствии с условиями которого, поставщик обязался передать, а покупатель принять и оплатить товар, согласно договору и приложениям к нему.

Авансирования оплаты по договору покупатель ООО ТД «ИЭТрейд» в пользу ООО «ВСБА» не производил.

Фактически ни одна из сторон договора не приступила к его исполнению.

Поскольку ООО «ВСБА» в установленный законом срок не исполнило обязательство в связи с отсутствием оборотных средств, истец обратился в Арбитражный суд Иркутской области за взысканием неустойки за просрочку поставки, решением по делу № А19-21838/2016 с ООО «ВСБА» в пользу истца взыскана неустойка 201 890,63 руб. и 20 820 руб. расходов по уплате государственной пошлины.

В последующем Истец произвел закупку аналогичного товара у другого поставщика и, ссылаясь на ст. 393.1 ГК РФ, ст. 524 ГК РФ, обратился с исковым заявлением о взыскании с ООО «ВСБА» убытков в виде разницы между стоимостью товара по договору с ООО «ВСБА» и стоимость товара, уплаченной альтернативному поставщику спустя около года за аналогичные товары. Такая разница составила 5 768 146,72 - 4 307 000 = 1 461 146,72 руб. Фактически вновь приобретенный товар оказался дороже на 34 %. Решением Арбитражного суда Иркутской области от 23 января 2018 г. по делу № А19-21690/2017 исковые требования Истца удовлетворены, с ООО «ВСБА» взысканы убытки в виде разницы стоимости товара в сумме 1 461 146,12 руб., а также расходы по уплате государственной пошлины 27 611 руб.

Задолженность, взысканная с ООО «ВСБА», не является результатом повреждения имущества, не была изъята, присвоена или отобрана у истца, не была неосновательно получена или удержана ООО «ВСБА» или его контролирующим лицом.

Указанная задолженность является полностью расчетной величиной – суммой неустойки, начисленной на цену непоставленного товара, а не за пользование деньгами, а также разницей между стоимостью аналогичного товара, приобретенного в иных условиях – у иного поставщика, спустя значительный период времени, при другой покупательной способности рубля.

Поскольку никаких реальных средств ООО «ВСБА» от истца не получало, ответчик не мог их незаконно удерживать, пользоваться ими или распорядится по иному назначению. ФИО1 не обогатился за счет истца, не капитализировал свою компанию средствами истца, ни он лично, ни контролируемая им компания не получили никаких выгод от заключения неисполненного контракта с истцом.

Поскольку у ФИО1 отсутствовала объективная возможность пополнения оборотных средств, ООО «ВСБА» прекратило свою деятельность в качестве юридического тиля в связи с исключением из ЕГРЮЛ на основании пункта 2 статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» как недействующее юридическое лицо

Действия ФИО1 охватывались обычными предпринимательскими рисками.

Из представленной в материалы дела выписки по операциям по расчетному счету ООО «ВСБА» за период 2017 г. из ПАО «БАНК ВТБ» видно, что ФИО1 не предпринималось никаких действий по выводу денежных средств, обороты были минимальными, за весь календарный год обороты по счету составили 189 тыс. рублей. При этом последнее движение по расчетному счету отмечено в апреле 2017 г., тогда как исковое заявление о взыскании убытков было подано истцом в Арбитражный суд Иркутской области спустя полгода после прекращения движения по счету – 19 октября 2017 г., а удовлетворено в 2018 г., когда ООО «ВСБА» уже год фактически не действовало.

Юридическое лицо не имело активов: недвижимого имущества, транспортных средств, оборудования, которое могло бы быть отчуждено собственником с целью неисполнения обязательств, что подтверждается истребованными в материалы дела копиями исполнительных производств.

Таким образом, деятельность юридического лица была фактически прекращена задолго до предъявления требований об убытках, и была обусловлена иными причинами – отсутствием заказов и отсутствием оборотных средств

«Расчетные» убытки были взысканы после фактического прекращения деятельности компанией, принадлежащей ФИО1, причинно-следственная связь между поведением директора и учредителя и наступлением на стороне истца убытков отсутствует.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что факт имеющейся у ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» задолженности перед истцом не может свидетельствовать о недобросовестности или неразумности действий единственного участника (генерального директора) общества, приведших к прекращению обществом своей деятельности. Учредитель (генеральный директор) организации-должника не может быть привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам организации только по тому основанию, что он имел возможность определять ее действия. Доказательств, свидетельствующих о том, что неисполнение обязательств общества обусловлено недобросовестными или неразумными действиями ответчика согласно положениям ст. 56 ГПК РФ не представлено.

Исключение должника-организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего (налогового) органа само по себе не может безусловно приводить к субсидиарной ответственности органов юридического лица, предусмотренной нормами гражданского законодательства. Субсидиарная ответственность участника/исполнительного органа наступает тогда, когда в действиях контролирующих лиц имеется состав правонарушения, включая виновные действия (бездействие) контролирующих лиц, повлекших невозможность исполнения денежных обязательств должником-организацией перед кредитором (например, вывод активов, фальсификация или уничтожение документов, уничтожение или сокрытие имущества и т.п.), причинно-следственная связь с наступлением причиненных этими действиями (бездействием) убытками. Такие доказательства в деле отсутствуют.

Суд первой инстанции дал оценку представленную стороной ответчика в материалы дела выписке по расчетному счету ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» за период с 21.01.2017 г. по 31.12.2017 г. Согласно выписке последнее поступление денежных средств на расчетный счет ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» происходило 17.04.2017 г., более поступлений не производилось. Последнее списание по расчетному счету ООО «Восточно-сибирское бюро автоматизации» произведено 19.05.2017 г.

Решение Арбитражного суда Иркутской области по делу № А19-21838/2016 было вынесено 27.03.2017 г., и вступило в законную силу 17.07.2017 г., согласно постановлению четвертого Арбитражного апелляционного суда от 17.07.2017 г., решение Арбитражного суда Иркутской области по делу № А19-21690/2017 было вынесено от 23.01.2018 г.

Как установлено судом первой инстанции, возникновение задолженности, взысканной судами, что является основанием иска по настоящему делу, а также неисполнение ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» своих обязательств перед ООО «Торговый дом «Евросибэнерго» по погашению взысканных вышеуказанными решениями Арбитражного суда Иркутской области денежных сумм, произошло уже после прекращения поступления и движения денежных средств по счету ООО «Восточно-сибирское бюро автоматизации».

Также суд первой инстанции указал, что согласно Федеральному закону «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» у заинтересованных лиц, в том числе у кредитора ООО «Торговый дом «Евросибэнерго» имелась возможность до прекращения должника 06.08.2020 г., с учетом осведомленности истца о прекращении исполнительных производств о взыскании задолженности с ООО «Восточно-сибирское бюро автоматизации» в пользу ООО «Торговый дом «Евросибэнерго» 30.10.2019 г., обратиться с заявлением о признании этого должника банкротом в компетентный суд.

Однако в течение длительного времени – за период с момента прекращения исполнительного производства 30.10.2019 г. до момента прекращения должника 06.08.2020 г. истцом это сделано не было.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд первой инстанции не указывал, что такое обращение является обязанностью кредитора. Суд лишь указал, что кредитор имел такую возможность, но в течение длительного периода не реализовал ее.

Также суд первой инстанции указал на то, что мотивированных заявлений, свидетельствующих о несогласии с исключением ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» из ЕГРЮЛ (что воспрепятствовало бы регистрирующему органу в установленный законом срок исключить его из ЕГРЮЛ), не поступало.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд первой инстанции не указывал, что такое обращение является обязанностью кредитора. Суд лишь указал, что кредитор имел такую возможность, но не реализовал и эту возможность.

Суд первой инстанции указал на то, что истец не является конкурсным кредитором ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации», заявление о признании этого должника банкротом в компетентный суд не подавал, производство по делу о банкротстве указанного общества не возбуждалось.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд первой инстанции не указывал, что такое обращение является обязанностью кредитора. Суд лишь указал, что кредитор имел такую возможность, но не реализовал и эту возможность.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к выводу, что возникшая у ООО «Восточно-Сибирское бюро автоматизации» задолженность перед истцом не может свидетельствовать о недобросовестности или неразумности действий учредителя/единственного участника (генерального директора) общества, приведших к прекращению обществом своей деятельности.

Также суд первой инстанции дал оценку и тому обстоятельству, что гражданско-правовые отношения у истца с ООО «Восточно-сибирское бюро автоматизации» возникли 18.06.2014 г. (с момента заключения договора поставки № 311-1/383), то есть вменяемое ответчику бездействие (нарушение срока поставки), указываемое в качестве его противоправного поведения, влекущего субсидиарную ответственность по обязательствам общества, имело место до вступления в силу положений пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона № 14-ФЗ. На необходимость учитывать время введения в действие данной нормы закона обращено внимание в определении судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30 января 2020 г. № 306-ЭС19-18285.

Довод апелляционной жалобы о неправильном распределении судом бремени доказывания несостоятелен и не подтверждается ссылками на акт Конституционного Суда Российской Федерации. Как отмечено выше, Конституционный Суд Российской Федерации указывает на доказывание по общему правилу кредитором (истцом) неразумности и недобросовестности действий лиц, контролировавших исключенное из реестра недействующее юридическое лицо (для такого субъектного состава, как по настоящему делу – то есть участников предпринимательской деятельности). Если же ответчик не дает объяснений, уклоняется от явки в суд и не направляет своего представителя в суд, не получает судебную корреспонденцию, этому может быть дана оценка судом как неисполнение ответчиком своих процессуальных обязанностей по доказыванию.

По настоящему делу ответчик не уклонялся от дачи объяснений, направил в суд своего представителя, представил мотивированные возражения на иск для объяснения неисполнения решения арбитражного суда, получившие правильную оценку суда первой инстанции.

Доводы истца о том, что ответчик ввел в заблуждение налоговый орган, проверены судом первой инстанции и отклонены как голословные.

Эти и иные доводы апелляционной жалобы, включая дополнение к ней, сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции, иной квалификации установленных судом обстоятельств, иной оценке доказательств, получивших правильную оценку суда, и направлены на иное толкование норм материального права.

Для проверки доводов иска суд первой инстанции исследовал и дал правильную оценку все необходимым доказательствам – поступившим от банковских, от налоговых органов, а также материалам исполнительных производств, возражениям и объяснениям ответчика на иск, иным доказательствам.

Выводы суда первой инстанции мотивированы, соответствуют содержанию правовых норм, регулирующих спорные правоотношения и правильно примененных судом, основаны на представленных суду доказательствах, которые оценены судом в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в совокупности со всеми доказательствами по делу.

Оснований, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации для отмены решения суда по данному делу, рассмотренному в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, включая дополнение к ней, судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь ст. 328 (пункт 1) ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

оставить решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 16 февраля 2022 года по данному гражданскому делу без изменения, апелляционную жалобу и дополнение к ней без удовлетворения.

Судья - председательствующий О.Ф. Давыдова

Судьи П.А. Сазонов

У.С. Солодкова

Изготовлено в окончательной форме 27.06.2022 г.