Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по исковому заявлению ФИО3 к ФИО7 о возмещении материального ущерба, причиненного в результате пожара, по апелляционной жалобе ФИО7 на решение Гурьевского районного суда Калининградской области от 27 февраля 2020 года.

Заслушав доклад судьи Филатовой Н.В., пояснения ФИО7 и его представителя ФИО8, поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения ФИО3 и ее представителей ФИО10, ФИО11, полагавших решение законным и обоснованным, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО3 обратилась в суд с иском к ФИО7, указав, что ей принадлежит 44/100 долей в праве собственности на жилой дом по адресу: , а ответчику – 32/100 доли в праве на указанное домовладение. На придомовом земельном участке с кадастровым номером 39:03:050010:0015, находящемся в аренде собственников дома, расположены нежилые хозяйственные постройки.

Согласно сложившемуся порядку, она пользовалась хозяйственной постройкой, расположенной на смежном земельном участке, находящемся в ее собственности, и в совместном пользовании с ответчиком находился кирпичный сарай, разделенный стеной на две части. При этом часть данного сарая, имеющая вход с северной стороны, использовалась ФИО7, а другая часть сарая, имеющая вход с восточной стороны, находилась в ее пользовании. Помимо этого, ответчик пользовался деревянной пристройкой к его части кирпичного сарая. Хозяйственная постройка, находившаяся в ее пользовании, примыкала к кирпичному сараю по смежной стене, а деревянная пристройка ФИО7 была расположена вплотную к его части кирпичного сарая и находилась под одной крышей с его частью сарая.

03.05.2018 на придомовой территории произошел пожар, в результате которого было уничтожено несколько хозяйственных построек, в том числе указанная выше ее постройка, примыкающая к кирпичному сараю. В уничтоженной постройке находилось дорогостоящее оборудование, инструменты, бытовая техника, пианино и музыкальная техника, мебель, кафель, мебельные фасады, ДСП, ХДФ, посуда, фурнитура, запасные части для автомобилей, инструменты и приспособления для их обслуживания, сезонная резина для автомобилей, кожаный салон для автомобиля, консервация продуктов питания и прочее. Кроме того, в используемой ею части кирпичного сарая находился садово-хозяйственный инвентарь, компрессор, триммеры, сточные трубы, насос, светильники, пиломатериалы и прочее. Часть кирпичного сарая ФИО7 была заброшена и не запиралась, а в примыкающей к нему деревянной постройке ответчик много лет хранил сено.

Указывает, что за несколько дней до пожара ФИО7 и его брат ФИО1 напротив входной двери в свою часть кирпичного сарая соорудили из старых веток, досок, сухой травы, листьев, ветоши и прочего мусора кострище высотой 2-2,5 м и диаметром 2-2,5 м, утром в день пожара данное кострище находилось на том же месте. Примерно в 08:15 она уехала из дома, а около 12:27 ей позвонила глава Маршальского территориального управления администрации Гурьевского городского округа и сообщил о пожаре. Подъехав к дому в 12:35, она увидела, что деревянная пристройка, примыкающая к кирпичному сараю и используемая ФИО7 (где хранилось сено), полностью сгорела, кострище выгорело, как и часть кирпичного сарая ответчика. Используемая ею часть кирпичного сарая и примыкающая к нему шлакоблочная хозяйственная постройка были охвачены огнем. Пожарные боролись с огнем и пытались открыть металлические ворота в принадлежащую ей постройку, что им не удалось сделать, в результате чего сами постройки и все находившееся в них имущество были уничтожены огнем.

Согласно протоколу осмотра места происшествия, а также заключению старшего эксперта отдела специальных экспертиз ЭКЦ УМВД России по Калининградской области от 02.07.2018 очаг пожара находился в северной части хозяйственной постройки, его причиной могло послужить как воспламенение легковоспламеняющихся и горючих материалов от малокалорийного источника огня (источник зажигания, занесенный по неосторожности) в виде непотушенного окурка, так и от открытого источника огня.

Согласно данному в рамках доследственной проверки заключению эксперта ФБУ Калининградская ЛСЭ Минюста России ФИО6 очаг пожара хозяйственных построек находился в северной части хозяйственной постройки № 1 либо, что наиболее вероятно, в примыкающей (находящейся в непосредственной близости) к данной постройке сарае (сараях) либо кострище. Причиной возникновения пожара построек могли послужить источники малокалорийного либо открытого огня, при этом не исключалось присутствие интенсификатора горения – легковоспламеняющейся либо горючей жидкости.

В соответствии с отчетом ООО «Эксперт оценка» стоимость причиненного ей ущерба в результате уничтожения в пожаре хозяйственной постройки и личного имущества составляет 3 329 000 рублей, в том числе стоимость нежилого строения – 1 143 000 рублей, личного имущества в количестве 87 единиц – 2 185 606 рублей.

Ссылаясь на изложенное, а также на то, что фактически используемая ответчиком часть придомовой территории в течение длительного периода времени содержалась в ненадлежащем и захламленном состоянии, с учетом уточнения своих требований, ФИО3 просила взыскать с ФИО7 возмещение причиненного материального вреда в размере 3 329 000 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 80 000 рублей и расходы по уплате государственной пошлины в размере 24 845 рублей.

Решением Гурьевского районного суда Калининградской области от 27.02.2020 заявленные исковые требования удовлетворены частично: с ФИО7 в пользу ФИО3 взыскано 3 329 000 рублей в счет возмещения ущерба, 25 000 рублей в счет возмещения расходов на оплату услуг представителя и 24 845 рублей в счет возмещения расходов на уплату государственной пошлины. В удовлетворении оставшейся части заявленных требований отказано.

В апелляционной жалобе ФИО7 просит отменить решение суда первой инстанции и вынести новое судебное постановление, которым в удовлетворении заявленных ФИО3 исковых требований отказать. Анализируя пояснения сторон и показания свидетелей, настаивает, что очаг пожара не находился в используемой им части кирпичного строения, и его вина в произошедшем пожаре не установлена. Указывает, что мусорная куча, собранная накануне, в день пожара не поджигалась, костер устроен не был, что подтверждается показаниями его брата ФИО1 и пожарного ФИО2 При этом считает, что показания свидетеля ФИО4 – сына истца – заслуживали критической оценки. Продолжает ссылаться на ранее выдвинутые им версии о том, что пожар возник в хозяйственной постройке истца, и его причиной могла явиться молния. Обращает внимание на то, что конкретная причина пожара установлена не была, в соответствующем экспертном заключении изложено несколько вероятных причин возникновения пожара. Таким образом, в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции какие-либо доказательства, свидетельствующих о его виновности в возникновении пожара и наступивших последствиях, обнаружены не были. Кроме того, судом первой инстанции не было указано, какие именно требования Правил пожарной безопасности он нарушил.

В своих возражениях на апелляционную жалобу ФИО3 просит оставить решение суда первой инстанции без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10.07.2020 решение суда первой инстанции было отменено, вынесено новое решение об отказе в удовлетворении требований ФИО3

Определением судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 07.12.2020 указанное апелляционное определение было оставлено без изменения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 19.04.2022 апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10.07.2020 и определение судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 07.12.2020 были отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции с учетом доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия находит решение суда подлежащим оставлению без изменения.

Как установлено судом и подтверждено материалами дела, ФИО3 и ФИО12 на праве общей долевой собственности принадлежит жилой дом по адресу: .

По договору от 21.11.2008 № 920, заключенному с администрацией Гурьевского городского округа Калининградской области, земельный участок под жилым домом находится в пользовании истца и ответчика на условиях аренды с множественностью лиц на стороне арендаторов.

На данном земельном участке располагались хозяйственные постройки, находившиеся в пользовании сторон, местоположение которых отражено на схеме (т. 1 л.д. 92).

Так, на территории земельного участка располагался кирпичный сарай до 1945 года постройки (строение № 3), разделенный стеной на две части. В пользовании ФИО7 находилась часть сарая с северной стороны, а в пользовании ФИО3 – часть сарая с восточной стороны.

В свою очередь к используемой ФИО7 части сарая примыкала деревянная пристройка (строение № 4), находившаяся под одной крышей с данной частью сарая, а к используемой ФИО3 части сарая примыкала принадлежащая ей шлакоблочная хозяйственная постройка (строение № 2).

Согласно сложившему порядку пользования придомовой земельный участок использовался ФИО3 в части с юга и юго-востока, обеспечивающей ей доступ к ее части кирпичного сарая (строение № 3) и к примыкающей к нему с юга хозяйственной постройке (строение № 2); ФИО7 – в части с севера и северо-востока, обеспечивающей ему доступ к принадлежащей ему части кирпичного сарая и примыкающей к нему деревянной постройке.

Решением Гурьевского районного суда Калининградской области за ФИО3 признано право собственности на 44/100 доли подвергшегося реконструкции жилого дома, а за ФИО7 – на 56/100 доли. В иске ФИО7 к ФИО3 о сносе принадлежащих ей строений – бани (строение № 1) и хозпостройки (строение № 2) – отказано.

03.05.2018 на придомовой территории произошел пожар, в результате которого выгорело несколько хозяйственных построек, в том числе шлакоблочная постройка ФИО3, где хранилось принадлежащее ей имущество.

Пожар был локализован силами вызванного на место происшествия дежурного караула ПСЧ-20, ПСЧ-25, СПСЧ.

Кроме того, на место пожара была вызвана следственно-оперативная группа ОМВД России по Гурьевскому району Калининградской области.

По результатам проведенной проверки в возбуждении уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 168 УК РФ, неоднократно отказывалось по мотиву отсутствия события преступления.

Полагая ФИО7 ответственным за причиненный вред, ФИО3 обратилась в суд с настоящим иском.

ФИО7 свою вину в произошедшем пожаре отрицает, настаивая, что в момент начала пожара его дома не было, а сооруженный им накануне костер сгорел именно в результате возникшего пожара. Полагает, что пожар возник в используемой ФИО3 пристройке вследствие самовозгорания, возгорания от электросети либо от удара молнии.

Доводы сторон судом проверены.

Так, в ходе доследственной проверки были опрошены сотрудники МЧС, принимавшие участие в тушении пожара, очевидцы и потерпевшие, на основании собранных материалов проведены экспертные исследования по установлению места и причины возникновения пожара.

В заключении государственного пожарного надзора по факту пожара указано, что место его возникновения – северная часть кирпичной хозяйственной постройки (строение № 3), предположительная причина возникновения – возгорание горючих материалов от привнесенного источника зажигания.

Согласно заключению эксперта-пожаротехника ЭКЦ УМВД России по Калининградской области ФИО5 от 02.07.2018 № 695 очаг пожара находился в северной части кирпичной хозяйственной постройки (строение № 3). Причиной возникновения пожара в указанной части хозпостройки могло послужить как воспламенение легковоспламеняющихся и горючих материалов от малокалорийного источника огня (источник зажигания, занесенный по неосторожности) в виде непотушенного окурка, так и воспламенение легковоспламеняющихся и горючих материалов от открытого источника огня в виде пламени спички, зажигалки, факела, костра и т.п.

Из заключению эксперта ФБУ Калининградская ЛСЭ Минюста России ФИО6 от 24.05.2019 № 473/5-5 следует, что очаг пожара хозяйственных построек находился в северной части хозяйственной постройки № 1а (соответствует обозначению кирпичного сарая (строение № 3) в соответствии с планом технического заключения ООО Калининградский институт независимой оценки» от 11.01.2017 (т. 1 л.д. 92)), что более вероятно, в примыкающих (находящейся в непосредственной близости) к данной части постройки сарае (сараях) либо кострище. Определить конкретное месторасположение очага пожара не представляется возможным. Причиной возникновения пожара хозяйственных построек на придомовой территории могли послужить источники малокалорийного (искры, образовавшейся при горении твердых веществ (дров), тлеющие папиросы или сигареты) либо открытого огня (пламя костра, спичек, зажигалок и т.п.), не исключено присутствие интенсификатора горения – легковоспламеняющейся либо горючей жидкости. Конкретно определить, какой из двух вышеперечисленных источников огня мог послужить причиной возникновения пожара, не представляется возможным, так как очаговая зона пожара на момент ее исследования полностью видоизменена.

Допрошенный судом в качестве специалиста эксперт ФБУ Калининградская ЛСЭ Минюста России ФИО6 выводы своего заключения № 473/5-5 от 24.05.2019 подтвердил, дополнительно пояснив, что в рамках доследственной проверки дважды осматривал место пожара, а именно 15.04.2019 и повторно 30.04.2019 в присутствии владельцев придомового участка. Исходя из анализа данных, полученных в результате осмотра места пожара, а также материалов доследственной проверки, он пришел к выводу, что очаговая зона пожара находилась в части кирпичного сарая, принадлежащей ФИО7, поскольку именно в данной части наблюдалась наибольшая степень повреждений, которая снижается по мере удаления от постройки в северо-восточном направлении. Им полностью отвергнуты версии самовозгорания, а также возгорания от электросети, поскольку в очаговой зоне каких-либо проводов и электрических приборов обнаружено не было, что также следовало из объяснений ФИО7 Часть кирпичного сарая ФИО3 была электрифицирована, но соединений проводов с источником питания не было. Анализируя обстоятельства тушения пожара сотрудниками пожарного расчета, пришел к выводу, что вероятнее всего к моменту начала тушения пожара кострище напротив входа в часть кирпичного сарая, используемую ФИО7, уже сгорело, то есть сначала произошло выгорание костра, пламя от которого, учитывая высоту костра 2,5 м, перекинулось на детали крыши постройки, используемой ФИО7, после чего огонь начал распространяться по стропильной системе, распространяясь по всей кирпичной постройке, двигаясь в сторону примыкающей к ней с юга современной постройки, используемой ФИО3 Не исключено, что причиной пожара явился источник малокалорийного огня, которым могла стать искра высокой температуры от продуктов горения костра, привнесенная дуновением ветра, достаточная для воспламенения каких-то легколетучих компонентов, находившихся в постройке – сена и даже старой древесины. Версия возгорания постройки от попадания молнии им категорически отвергнута как несостоятельная в силу специфичности данного явления, последствия которого выражаются неизбежно сильными разрушениями объекта, расплавлением песка, кирпича, черепицы, металла, признаков чего на месте происшествия не наблюдалось ни им, ни сотрудниками МЧС. Кроме того, попадание молнии влечет единовременное возгорание, а не тление и постепенное возгорание, что имело место в рассматриваемом случае.

Таким образом, версия ФИО7 о том, что очаг пожара располагался в постройке, находящейся в пользовании ФИО3, возник вследствие самовозгорания, возгорания от электропроводки либо в результате удара молнии, была полностью опровергнута результатами экспертных исследований и показаниями допрошенного судом эксперта.

При этом установлено, что очаг возникновения пожара располагался в северной части кирпичного сарая (строение № 3), находившейся в пользовании ФИО7, после чего огонь распространился на часть сарая, используемую ФИО3, а затем охватил хозяйственную постройку ФИО3 (строение № 2).

Приведенные обстоятельства в своей совокупности свидетельствуют о том, что именно ФИО7 как владелец части сарая, где произошло возгорание и откуда распространился пожар, повлекший уничтожение имущества истца, является лицом, ответственным за причиненный ФИО3 вред.

Доводы апелляционной жалобы ответчика, оспаривающие такой вывод, сводятся к переоценке исследованных судом доказательств и к перераспределению между сторонами бремени доказывания юридически значимых обстоятельств.

Однако такая позиция ответчика основана на неверном толковании норм действующего законодательства и на неверной оценке фактических обстоятельств дела.

В силу ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных убытков, под которыми понимаются, в частности, расходы, которые это лицо произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб).

Согласно положениям п.п. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В абз. 1, 3 п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 25 от 23.06.2015 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» содержится разъяснение о том, что по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

По общему правилу, установленному п.п. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт причинения вреда в результате пожара, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 14 от 05.06.2002 «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» вред, причиненный пожарами личности и имуществу гражданина, подлежит возмещению по правилам, изложенным в ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, в полном объеме лицом, причинившим вред. При этом необходимо исходить из того, что возмещению подлежит стоимость уничтоженного огнем имущества, расходы по восстановлению или исправлению поврежденного в результате пожара или при его тушении имущества, а также иные вызванные пожаром убытки (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

По смыслу приведенных выше положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, бремя представления доказательств, подтверждающих факт причинения вреда, размер причиненного вреда, а также доказательств того, что именно ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред, относится на потерпевшего. В то же время положениями ст. 1064 ГК РФ установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

При этом причинение вреда возможно как действием, являющимся непосредственной причиной возникновения вреда, например, использованием источника открытого огня, так и бездействием вследствие неисполнения обязанностей, направленных на предотвращение вреда, например, несоблюдением правил пожарной безопасности.

Согласно ст. 1 ФЗ РФ от 21.12.1994 № 69-ФЗ «О пожарной безопасности» под пожарной безопасностью понимается состояние защищенности личности, имущества, общества и государства от пожаров.

В соответствии со ст. 38 названного закона ответственность за нарушение требований пожарной безопасности в соответствии с действующим законодательством несут как собственники, так и иные лица, уполномоченные владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом.

Согласно ст. 210 ГК РФ собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.

Пунктом 1 статьи 247 ГК РФ установлено, что владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия – в порядке, устанавливаемом судом.

Из приведенных положений законов в их совокупности следует, что на собственнике, а в случае общей собственности – на сособственнике, владеющем и пользующимся согласно установленному порядку соответствующей частью имущества, лежит обязанность надлежащего содержания этого имущества, включая обеспечение его пожарной безопасности.

Как установлено по делу, владение и пользование земельным и участком и расположенными на нем хозяйственными постройками осуществляется между сособственниками жилого дома – ФИО3 и ФИО7 в соответствии со сложившимся порядком пользования, установленным в том числе на основании вступившего в силу решения суда.

Очаг пожара, как указано выше, располагался на территории ответчика.

Причиной пожара мог быть любой источник открытого огня – от непотушенного окурка до костра, однако точная причина возгорания не установлена.

В результате пожара частично повреждено и частично уничтожено имущество, принадлежащее на праве собственности истцу.

При таких обстоятельствах в силу приведенных выше положений закона о пожарной безопасности, а также в силу п. 2 ст. 1064 ГК РФ именно на ответчике как на лице, владеющем и пользующемся данной частью имущества, лежала обязанность доказать, что ущерб причинен не по его вине.

Вместе с тем доказательства отсутствия своей вины ФИО7 не представил.

При новом рассмотрении дела судом апелляционной инстанции ответчику было повторно предложено представить соответствующие доказательства. Однако такие доказательства ФИО7 не представил.

Позиция ответчика сводится к тому, что очаг пожара располагался в пристройке, находящейся в пользовании ФИО3, и возникновение пожара на его территории, в том числе в результате сооруженного им накануне костра, исключено.

Между тем доводы ответчика, оспаривающие место возникновения пожара, сводятся исключительно к его субъективной оценке характера распространения огня, и допустимыми доказательствами не подтверждены.

Следует отметить, что выдвинутая ФИО3 версия о возникновении пожара от сооруженного ответчиком костра, также не исключается.

Данной версии, как одной из наиболее вероятных причин возникновения пожара, придерживается и эксперт ФИО6 Одновременно он не исключает присутствие интенсификатора горения – легковоспламеняющейся либо горючей жидкости.

Наличие такого интенсификатора подтвердила и допрошенная судом в качестве свидетеля следователь ОМВД России по Гурьевскому району ФИО9, которая пояснила, что проводила осмотр места происшествия, и на территории ФИО7 в 3-4 м к северу от стены хозпостройки из красного кирпича среди сваленного мусора обнаружила пластмассовую бутылку с жидкостью, имевшей характерный запах горюче-смазочного материала.

Ни одного достоверного доказательства тому, что возгорание костра произошло вследствие возникшего пожара, а не предшествовало ему, вопреки утверждениям ответчика, материалы дела не содержат.

При этом пояснения командира отделения ПСЧ-20 ФИО2, принимавшего участие в составе пожарного расчета, указавшего, что на момент тушения пожара возле сарая находилась небольшая куча мусора из сухой травы, не могут являться достаточным и безусловным основанием для вывода о том, что речь идет о спорном костре, и загорелся он именно вследствие пожара. Никто из иных присутствовавших на месте пожара лиц данное обстоятельство не подтвердил, а пояснения ФИО7 и ФИО1, то есть лиц, прямо заинтересованных в исходе дела в свою пользу, не могут быть признаны объективными.

Таким образом, ответчик не доказал, что собранный им накануне костер не явился и не мог явиться причиной возникновения пожара.

Оценив установленные по делу обстоятельства в совокупности, судебная коллегия приходит к выводу о правомерном возложении судом первой инстанции на ФИО7 ответственности за вред, причиненный ФИО3 в результате пожара, возникшего в имуществе, находящемся во владении и пользовании ответчика.

Определяя размер ущерба, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, суд справедливо согласился с выводами представленного истцом отчета об оценке ООО «РЦ «Эксперт-Оценка» № 236/06-2019, согласно которому ущерб от повреждения в результате пожара хозяйственной постройки (строение № 2) составил 1 143 000 руб., от повреждения в результате пожара находившегося в данной хозяйственной постройке имущества (в количестве 87 единиц) составил 2 185 606,09 руб.

Выражая несогласие с размером ущерба, ФИО7 в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ доказательств иного размера ущерба не представил.

Доводы апелляционной жалобы фактически направлены на переоценку установленных судом обстоятельств. Указанные доводы были приведены в ходе разбирательства дела, являлись предметом рассмотрения в суде, исследованы судом и подробно изложены в постановленном решении. Оснований для переоценки представленных доказательств у суда апелляционной инстанции не имеется, так как выводы суда первой инстанции полностью соответствуют обстоятельствам данного дела, и спор по существу разрешен верно. Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора и могли повлиять на оценку законности и обоснованности обжалуемого решения, жалоба не содержит.

С учетом изложенного, судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемого решения суда и удовлетворения апелляционной жалобы.

Руководствуясь п. 1 ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Гурьевского районного суда Калининградской области от 27 февраля 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Мотивированное определение изготовлено 11 июля 2022 года.

Председательствующий:

Судьи: