Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Новосибирске «03» октября 2023 года гражданское дело по апелляционным жалобам ФИО1, представителя ФИО2 – ФИО3, ФИО4 на решение Центрального районного суда г.Новосибирска от 09 июня 2023 года по исковому заявлению мэрии города Новосибирска к ФИО2, ФИО1, ФИО4 о взыскании денежных средств в счет возмещения ущерба, которым постановлено:

Исковые требования мэрии города Новосибирска (ОГРН <***>) к ФИО2 (паспорт <данные изъяты>), ФИО1 (паспорт <данные изъяты>, <данные изъяты>), ФИО4 (паспорт) о взыскании денежных средств в счет возмещения ущерба удовлетворить частично.

Взыскать солидарно с ФИО2, ФИО1, ФИО4 в пользу муниципального образования – города Новосибирска денежные средства в размере 19 082 150 рублей.

Взыскать солидарно со ФИО1, ФИО4 в пользу бюджета муниципального образования – города Новосибирска денежные средства в размере 1 654 400 рублей.

В удовлетворении остальной части требований мэрии города Новосибирска отказать.

Взыскать солидарно с ФИО2, ФИО1, ФИО4 в доход государства государственную пошлину в размере 60 000 рублей.

Определением Центрального районного суда г.Новосибирска от 09 июня 2023 года исправлены арифметическая ошибка и описка, допущенные в решении Центрального районного суда города Новосибирска от 09 июня 2023 года по гражданскому делу № 2-6/2023 по иску мэрии города Новосибирска к ФИО2, ФИО1, ФИО4 о взыскании денежных средств в счет возмещения ущерба.

Указана верная сумма, подлежащая взысканию с солидарно с ФИО2, ФИО1, ФИО4 в размере 4 221 080 рублей, а со ФИО1, ФИО4 16 515 470 рублей.

Изложить второй и третий абзац резолютивной части решения суда в следующей редакции:

«Взыскать солидарно с ФИО2, ФИО1, ФИО4 в пользу муниципального образования – города Новосибирска денежные средства в размере 4 221 080 рублей.

Взыскать солидарно со ФИО1, ФИО4 в пользу бюджета муниципального образования – города Новосибирска денежные средства в размере 16 515 470 рублей».

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Никифоровой Е.А., объяснения представителя истца мэрии г.Новосибирска - ФИО5, ответчика ФИО1, ее представителя ФИО6, ответчика ФИО4, его представителя ФИО7, представителей ответчика ФИО2 – ФИО3, ФИО8 судебная коллегия,

У С Т А Н О В И Л А:

Мэрия города Новосибирска обратилась в суд с иском и просила взыскать в солидарном порядке со ФИО1, ФИО4, ФИО2 в пользу муниципального образования город Новосибирск ущерб, причиненный подвергнутым уголовному преследованию лицом, в размере 19 829 550 рублей; а также взыскать со ФИО1, ФИО4 в пользу муниципального образования город Новосибирск, ущерб, причиненный подвергнутым уголовному преследованию лицом, в размере 2 318 600 рублей (т. 36 л.д. 216, 217).

В обоснование заявленных требований указано, что в отношении ответчиков было прекращено уголовное дело, в рамках которого ответчики обвинялись в совершении преступлений, ответственность за которые предусмотрена частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации ввиду истечения сроков давности уголовного преследования.

Вследствие прекращения уголовного дела по не реабилитирующим основаниям истец считает, что с ответчиков подлежит возмещению ущерб, причиненный преступлением, размер которого складывается из разницы между денежной суммой, поступившей в бюджет мэрии города Новосибирска и реальной стоимостью объектов недвижимого имущества на дату их оформления в собственность третьих лиц (добросовестных приобретателей).

Судом постановлено вышеуказанное решение, с которым не согласились ФИО1, ФИО4, представитель ФИО2 – ФИО3

В апелляционной жалобе ФИО1 просит решение отменить, вынести новое решение, которым в удовлетворении исковых требований к ФИО1 отказать в полном объеме.

В обоснование доводов апелляционной жалобы ссылается на нарушение судом норм материального и процессуального права. Указывает на то, что вынесенное решение не соответствует требованиям законности и необоснованности, предусмотренным ст. 195 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Полагает, что суд проигнорировал позицию Верховного суда РФ, отраженную в сложившейся судебной практике, и в п. 8 Постановления Пленума ВС от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении». Суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения. При этом в решении суда об удовлетворении иска помимо ссылки на приговор по уголовному делу следует также приводить имеющиеся в гражданском деле доказательства, обосновывающие размер присужденной суммы. Однако в рамках настоящего дела приговора нет. Суд же в мотивировочной части решения на листах 3-147 переписал содержание обвинительного заключения 2018 года, имеющегося на CD-диске, предоставленном истцом.

Данный CD-диск не обозревался в судебных заседаниях, не исследовался, не оглашался при исследовании материалов дела, что отражено в протоколе судебного заседания от 09.02.2023.

Ссылка на CD-диске имеется в ходатайстве истца о приобщении документов, поступивших в суд 26.07.2021 (том 1 л.д. 196-198). Но, при ознакомлении с делом 23.03.2022 его в материалах дела не было, не отражен он и в описи тома 1.

Данный диск был обнаружен при ознакомлении с материалами дела лишь 27.06.2023 в томе 35, он не был каким-то образом оформлен, файлы не идентифицированы, следовательно, вся описанная часть на листах 3-147 решения не соответствует фактическим обстоятельствам и материалам тела.

Полагает, что ссылка в решении суда первой инстанции исключительно на обстоятельства, установленные в постановлении должностного лица территориального органа МВД России об отказе в возбуждении уголовного дела, не освобождали суд от обязанности установить все необходимые элементы состава гражданского правонарушения. Между тем в нарушение положений статей 67 и 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации изложенные обстоятельства оценки суда первой инстанции не получили, а другие доказательства, свидетельствующие о причинении вреда именно ответчиком, судом не исследовались, соответствующие обстоятельства не устанавливались.

По мнению апеллянта, суд вышел за рамки, определенные постановлениями Конституционного суда РФ, чем нарушил конституционные права ответчика, вынес решение, которым не имея на то законных прав вошел в обсуждение вины ответчика, в нарушение положений статей 67 и 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации все изложенные ответчиком обстоятельства и представленные письменные доказательства оценки суда первой инстанции не получили, а другие доказательства, свидетельствующие о причинении вреда именно ответчиком, судом не исследовались, соответствующие обстоятельства не устанавливались.

Отмечает, что уголовное дело по предъявленному обвинению 2018 года по 52 эпизодам постановлением Центрального районного суда г. Новосибирска от 29.08.2018 было возвращено заместителю прокурора Новосибирской области для устранения препятствий его рассмотрения…в связи с изложенными вопросами по квалификации. После указанного возвращения, обвинительное заключение было предъявлено 15.10.2019 по 25 эпизодам, то есть в ином виде и по иным эпизодам. Таким образом, обвинительное заключение 2018 года вообще юридически не существует и копировать его текст в решение по настоящему делу неправомерно и недопустимо, поскольку серьезно нарушает конституционные права ответчика.

Полагает, что заявляя в настоящем деле требование о взыскании упущенной выгоды, истец должен был доказать, что им были предприняты необходимые меры для получения дохода и сделаны необходимые для этой цели приготовления, а также виновность ответчиков в действиях, которые стали единственным препятствием, свидетельствующим о невозможности получения им дохода, на который он мог рассчитывать.

Ссылается на то, что представленные в материалы дела доказательства в их совокупности и взаимной связи свидетельствуют о недоказанности истцом наличия причинно-следственной связи между действиями ответчиков и возникновением у истца убытков в виде упущенной выгоды в заявленном размере.

Кроме того, исковые требования заявлены с пропуском срока исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа в иске. Срок исковой давности необходимо считать с момента поступления денежных средств от первого инвестора в бюджет. Все сказанные доводы не получили надлежащей правовой оценки суда. Между тем, данный довод был подтвержден свидетельскими показаниями <данные изъяты>. от 21.11.2022.

Полагает, что по существу определение от 09.06.2023 не устраняет арифметическую ошибку, допущенную при изготовлении решения в мотивированном виде, а изменяет существо вынесенного решения, поскольку освобождает от ответственности лицо, применяя срок исковой давности, о котором ответчик ФИО2 не заявляла.

Суд не применив срок исковой давности, о котором заявляла сторона ФИО1, и поддерживали все остальные стороны, не указав мотивы по которым отказал в его применении, самостоятельно, без заявления стороны ФИО2 применил иной срок исковой давности, о котором она не заявляла, чем нарушил процессуальные нормы.

При этом 14.06.2023 решение не было изготовлено, о чем было сообщено сторонам при личном обращении. Следовательно, и определение от 09.06.2023 года об исправлении арифметической ошибки, описки в решении суда изготовлено 09.06.2023 быть не могло.

Выводы суда, изложенные на листе 150 абзацы 6-8 о том, что из постановлений о прекращении уголовного преследования следует, что ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности было заявлено ответчиками, осознававшими, что данное основание прекращения уголовного дела не является реабилитирующим и сознательно отказались от доказывания незаконности уголовного преследования и связанных с этим негативных для них правовых последствий, в том числе в виде необходимости возмещения вреда - не основаны на номах права и противоречат фактическим обстоятельствам дела.

Выводы суда, изложенные на листе 152 абзацы 7-9 о том, что вступившим в законную силу приговором Центрального районного суда г. Новосибирска от 29.12.2022 по делу № 1-2/2022 (т. 36 л.д. 234-275), было установлено, что ФИО1, ФИО2, ФИО4 до 2012 года создали организованную группу, с общей преступной целью, распределением ролей, при этом действия участников находились во взаимосвязи с действиями других участников и обуславливали противоправное наступление последствий, заключавшихся в незаконном приобретении прав на принадлежавшее муниципальному образованию городу Новосибирска имущество, поэтому роли, определенные в приговоре суда, соответствуют ролям участников, указанных в приведенных постановлениях о прекращении уголовного преследования и указанные обстоятельства не подлежат доказыванию в рамках настоящего уголовного дела - незаконны и необоснованны, противоречат фактическим обстоятельствам и материалам дела, в том числе и мотивировочной части самого приговора.

Указанный приговор не имеет преюдициальной силы и не может устанавливать юридически значимых обстоятельств, которые не подлежат доказыванию в настоящем деле.

Период, который устанавливал приговор, был совершенно иной - не позднее 01.08.2012 и до 18.09.2014 - и не имеет никакого отношения к настоящему делу.

Выводы суда о наличии вины в действиях ответчиков при причинении ущерба муниципальному образованию, изложенные на листе 153 абзацы 3, 5-7 - о том, что действующим законодательством была предусмотрена обязанность осуществлять оценку имущества, а также имущественных прав, принадлежащих муниципальному образованию при их отчуждении, имущество должно отчуждаться по рыночным ценам, определенным оценщиком, о том, что в соглашениях указывалась не рыночная, а заниженная стоимость - не соответствуют фактическим обстоятельствам и опровергаются материалами дела, которые суд проигнорировал, не дав им надлежащей правовой оценки.

Ответчик представлял письменные пояснения к судебному заседанию 03.08.2021 (том 6 л.д. 171- 178), дополнительные письменные пояснения от 26.08.2021 (том 11 л.д. 15-21) с приложениями на 56 листах, в которых детально излагал свою правовую позицию в этой части, представлял доказательства, которые не получили надлежащей правовой оценки суда.

Ответчиком было указано, что решением задачи в сфере определения стоимости жилого помещения занималось исключительно структурное подразделение мэрии - Планово-экономическое управление мэрии г. Новосибирска.

Именно на ПЭУ мэрии была возложена работа по разработке Протокола согласования цены 1 кв.м в строящихся домах. Все протоколы согласования цены 1 кв.м, в исследуемый период подписывались начальником ПЭУ мэрии ФИО9, руководившим управлением с 2000-2010 года, то есть во весь спорный период. При определении стоимости 1 кв.м, жилья, она не должна быть ниже стоимости, по которой мэрия приобретает данное жилье у других застройщиков.

Полагает, что говорить о «заниженной стоимости» квартир, при условии того, что мэрия г. Новосибирска, в лице Планово-экономического управления сама определяла цену 1 кв.м, при продаже жилья не соответствует действительности и опровергается материалами дела. Спустя 16 лет, мэрия г. Новосибирска продав жилье по цене, которую сама же установила, сейчас заявляет о «заниженной стоимости» и хищении денежных средств из бюджета города. Как неоднократно уже говорилось, что 26 квартир, указанных в исковом заявлении мэрии г. Новосибирска, никогда не являлись собственностью муниципального образования.

Претензий к начальнику ПЭУ мэрии ФИО9 мэрия не предъявляла и не предъявляет, все протоколы согласования цены 1 кв.м, жилья в строящихся домах действующие, мэрия их не оспаривала и не оспаривает..., все вышеуказанное свидетельствует о том, что иск изначально предъявлен к ненадлежащим ответчикам.

Вывод суда, изложенный на листе 168 абзац 1,2 о том, что доводы об отсутствии ущерба, ввиду того, что договоры заключались с учетом протоколов цен, утвержденных в мэрии города Новосибирска, правового значения не имеет, поскольку данный протокол был утвержден ФИО1, цены разрабатывались и предлагались именно сотрудниками Управления по жилищным вопросам, кроме того, существование протокола не нивелировало обязанность по проведению оценки отчуждаемого имущества муниципального образования - противоречит всем вышеперечисленным доказательствам, которым суд не дал надлежащей правовой оценки.

ФИО1 никогда не утверждала данный протокол, не разрабатывала ценовую политику и не предлагала ее... в материалах дела нет такого рода доказательств, все доказательства свидетельствуют об обратном, что и доказано стороной ответчика.

При вынесении настоящего решения суд в нарушение ст. 196 ГПК РФ вышел за пределы заявленных исковых требований, произвольно изменив и предмет и основания иска. Заявленные исковые требования истца, на которых он настаивал и уточнил в письменных пояснениях от 17.02.2022, которые поддерживал и в последующем изложены в следующем виде - «...по всем вышеуказанным эпизодам моментом возникновения убытков следует считать дату совершения регистрационных действий по отчуждаемому имуществу в отношении добросовестных приобретателей...». Следовательно, истец не заявлял требований, которые суд произвольно удовлетворил, не приводил доводов и доказательств по иным моментам возникновения убытков.

Тем самым, суд за истца изменил основания иска и произвольно их удовлетворил, что свидетельствует о грубом нарушении норм процессуального права.

В исковом заявлении и письменных пояснениях истец основывает свои требования на том, что «денежные средства, составляющие разницу между стоимостью квартир, указанной в договорах с номинальными покупателями и перечисленной на лицевой счет управления по жилищным вопросам мэрии, и суммой денежных средств, фактически полученных от добросовестных покупателей муниципального имущества, являются убытками, причиненными действиями ответчиков».

Убытки мэрия определяет исходя из суммы, денежных средств указанной в расписках, полученных от добросовестных покупателей агентств недвижимости города. По эпизодам, где расписки в деле отсутствуют, убытки мэрия определяет со слов покупателей агентств недвижимости, (т.е. сумма приблизительная, по 13 эпизодам расписок нет).

Однако, по указанным выше основаниям, Постановлением Центрального районного суда г. Новосибирска от 29.08.2018 уголовное дело уже было возвращено прокурору области в порядке пунктов ст. 237 УПК РФ.

Возвращение дела прокурору, было связано с необходимостью дать законную оценку и правильную квалификацию действиям обвиняемых и сформулировать обвинение, соответствующее фактическим обстоятельствам дела и требованиям закона.

Из искового заявления мэрии следует, что по каждому эпизоду ответчики завладели денежными средствами, которые не поступили муниципальному образованию, что свидетельствует об определении имущественного ущерба муниципальному образованию не в виде реального имущественного ущерба, а в виде имущественной выгоды, т.е. неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено путем обмана и злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ).

Центральный районный суд г. Новосибирска, уже указывал на то, что такой способ определения предмета хищения и размера ущерба не отвечает признакам реальности и объективности имущественного ущерба.

Если оплата за квартиру в полном размере должна была поступить в бюджет муниципального образования, но не поступила - то должно быть основание для поступления в бюджет конкретной денежной суммы, а следовательно, мэрия должна была сослаться на конкретный документ, по которому похищенная разница должна была поступить в собственность муниципального образования.

Из существа обвинения усматривалось, что денежные средства, составляющие предмет хищения не поступили в собственность муниципального образования (в собственности муниципального образования были жилые помещения, либо инвестиционные права), а, следовательно, никогда не находились в собственности мэрии.

То есть, мэрия продает квартиры по договорам, которые не признаны ничтожными, недействительными, кабальными либо фиктивными в установленном законом порядке, а агентства недвижимости города подыскивают покупателя по более высокой цене, и соответственно зарабатывают на этом. При этом ни один из договоров не был оспорен мэрией и не оспаривается в данный момент в установленном законом порядке.

Полагает, никакого ущерба муниципальному образованию не причинено, в связи с поступлением в бюджет 100% стоимости имущества.

Если учесть тот факт, что по 26 эпизодам правами на квартиры муниципальное образование в принципе не обладало и это имущество фактически не являлось собственностью мэрии, то ущерб вообще причинен быть не мог. Указанные доводы не были исследованы судом, не получили надлежащей правовой оценки.

Указывает на необоснованность выводов суда относительного доводов ответчика о том, что иные объекты, принадлежащие мэрии города Новосибирска, отчуждались по аналогичной цене, однако, у следствия и у суда не возникли претензии к стоимости их отчуждения.

Полагает, что получая неосновательное обогащение, пользуясь и распоряжаясь данными денежными средствами исключительно по своему усмотрению, мэрия не могла в силу закона являться пострадавшей стороной. Доказательств обратного в материалах гражданского дела нет.

Мэрия города Новосибирска выбыла из правоотношений в момент заключения первого инвестиционного договора с физическим лицом, но при этом получила неосновательное обогащение, которое израсходовала на свои нужды и по своему усмотрению, что является самостоятельным доказательством отсутствия предмета и оснований иска.

Мэрия, не являясь коммерческой организацией и не имея целей извлечения прибыли от продажи квартир, находящихся в муниципальной собственности, по сути не осуществляла каких-либо действий, способных увеличить стоимость продажи права требования/квартир либо ускорить их продажу (реклама, поиск покупателей и т.д.).

Истец так и не смог пояснить из чего складывается причиненный ущерб, в том числе и потому что в результате мошенничества потерпевший несет реальный материальный ущерб, а мэрии города Новосибирска такого рода ущерб причинен не был.

При этом по имеющимся в деле письменным доказательствам мэрия города Новосибирска по предъявленным 27 эпизодам получила доход (который фактически является неосновательным обогащением) в размере 57 700 000 рублей, из которых чистая прибыль от переуступок права требования/продажи квартир составила 24 300 000 рублей (за вычетом расходов мэрии, после получения дохода, на приобретение жилых помещений/права на жилые помещения в сумме 33 400 000 рублей).

Вывод суда, указанный на листе 156 абзац 2 о том, что определением суда ответчикам было предложено представить доказательства отсутствия вины, однако в порядке ст. 56 ГПК РФ, таких доказательств представлено не было не соответствует фактическим обстоятельствам и материалам дела.

Непосредственно ответчиком (апеллянтом) были представлены практически все имеющиеся в деле документы и доказательства, поскольку истец систематически уклонялся от их представления.

Суд произвольно, в нарушение закона, при взыскании убытков выбрал разные периоды и основания. Так, по тем эпизодам, где есть расписки между физическими лицами, суд посчитал, что убытки подлежат взысканию в виде суммы, указанных во вторых расписках. А где расписок нет - подлежат определению на основании судебной экспертизы. Данный подход не основан на законе, нарушает права и законные интересы Ответчика.

В протоколе судебного заседания от 21-28.02.2022 (т. 35 л.д. 49-53) суд перед репликами отложился на 28.02.22 на 16:30 час., после реплик ушел в совещательную комнату, затем вышел и возобновил производство по делу поставил вопрос о назначении экспертизы, удалился в совещательную комнату и в 16:50 час огласил определение о назначении судебной экспертизы....по тем же основаниям, доводам, периодам - по которым ранее дважды отказал в ходатайстве Истцу... (л.д. 54-90).

В настоящем случае не было оснований для возобновления производства по делу, соответственно суд возобновил производство по делу в нарушение ст. 191 ГПК РФ.

Все доводы, которые свидетельствовали о допущенных нарушениях при назначении экспертизы, были изложены детально в письменных пояснениях по существу частной жалобы от 12.05.2022 (т. 35 л.д. 157 - 181), которые должны получить самостоятельную правовую оценку при рассмотрении настоящей жалобы.

По эпизоду <данные изъяты>) были установлены юридически значимые факты заочным решением Заельцовского районного суда г. Новосибирска от 31 октября 2011 года, имеющее преюдициальное значение для рассмотрения дела. Мэрия принимала участие в деле, давала пояснения, представляла доказательства, которые получили надлежащую оценку суда. Изменение ранее изложенной в суде позиции является злоупотреблением процессуальных прав со стороны представителя мэрии.

Ни одна сделка, по которой мэрия получила денежные средства ни была оспорена в надлежащем гражданско-правовом порядке ни со стороны мэрии ни со стороны инвесторов, что свидетельствует о том, что сделки породили определенные правовые последствия, которые до настоящего времени признаются сторонами и являются юридически значимыми. Это имеет правовое значение, суд не дал ему надлежащей правовой оценки, чем нарушил конституционные права ответчика.

Полагает, материалы дела не содержат необходимой совокупности доказательств того, что ответчики самовольно, без ведома и согласия руководства, указывали в договорах заниженную стоимость, тем самым причинив ущерб; что вообще причинили какой-то ущерб, а также доказательств отсутствия у мэрии в лице ФИО10 намерений продать квартиры по цене, указанной в договоре.

В поступившей уточненной апелляционной жалобе ФИО1 указывает позицию по каждому эпизоду. Ссылается на отсутствие допустимых доказательств причинения ущерба и его размера. Указывает, что суд не дал доводам о пропуске срока исковой давности надлежащей правовой оценки.

В апелляционной жалобе представителя ФИО2 - ФИО3 просит решение отменить в части взыскания денежных средств в счет возмещения ущерба с ФИО2 в пользу мэрии города Новосибирска в размере 19 082 150 рублей, взыскания суммы государственной пошлины с ФИО2 в пользу федерального бюджета в размере 60 000 рублей. Принять по делу новый судебный акт, которым в удовлетворении требований к ФИО2 отказать в полном объеме.

В обоснование доводов апелляционной жалобы ссылается на то, что несмотря на признание судом обоснованным заявленного ответчиком ходатайства о применении сроков исковой давности, в резолютивную часть решения включены требования, срок на предъявление которых истек.

Согласно решению, моментом, когда истец узнал о нарушении своих прав (наличия убытков) является дата вынесения соответствующих постановлений о прекращении уголовного преследования (абз. 2 стр. 170 решения). Суд сделал вывод о пропуске истцом сроков исковой давности по указанным сделкам (абз. 8 стр. 170). При этом, исходя из расчета суда, размер требований к ответчику по сделкам с не пропущенным сроком исковой давности должен составить 4 221 080 рублей. Однако в резолютивной части указана полная сумма убытков (без учета применения сроков исковой давности) в размере 19 082 150 рублей.

Полагает вывод суда о ничтожности первоначальных сделок купли-продажи, а также о наличии на стороне истца убытков противоречит установленным по делу обстоятельствам.

Так, рассуждая об определении размера причинённого ущерба, суд посчитал возможным «исключить» из цепочки сделок купли-продажи первоначальные сделки по отчуждению прав на недвижимое имущество, указав на «номинальность» первоначальных покупателей.

Далее суд сравнил цену реализации объектов вторым в цепочке покупателям (добросовестным приобретателям) и сумму, фактически полученную истцом от первоначального покупателя, определив недополученную прибыль как разницу между указанными значениями.

По мнению апеллянта, следуя логике суда первой инстанции, согласно которой ответчик контролировала действия первоначальных покупателей, сделки, заключенные с указанными лицами, являлись реальными и исполненными, а не ничтожными.

Истец, являясь муниципальным органом, самостоятельно, открыто, и публично определил указанные цены, знал о факте отчуждения объектов недвижимости и сознательными, волевыми действиями способствовал совершению и исполнению указанных сделок.

Истец получил встречное исполнение по сделкам в объеме, определённом первоначальными договорами купли-продажи.

Предполагаемый судом контроль ответчиком действий первоначальных покупателей по вступлению в правоотношения с истцом не свидетельствует о ничтожности отчуждения прав на имущество, а лишь о притворности таких сделок в части субъектного состава.

Полагает, что даже в случае признания установленным факта контроля над «номинальными» покупателями, прикрываемая сделка, в которой участниками становятся истец и ответчик, остается реальной, действующей и создающей правовые последствия.

Этот же вывод следует при анализе воли сторон. Истец и первоначальный покупатель (вне зависимости от факта признания таковым непосредственно лица, указанного в сделке или ответчика) имели намерение реализации/приобретения прав на объекты, соответственно. Приобретение права на недвижимое имущество с целью его дальнейшей реализации, в свою очередь, является нормальным поведением участника гражданского оборота.

При этом сам факт определения в таких сделках цены имущества или прав на его получение, вне зависимости от порядка определения цен, не позволяет признать сделки незаключенными (ст. 555 ГК РФ), что также подтверждает их реальность.

По мнению апеллянта, первоначальные сделки являлись реальными вне зависимости от согласованной цены договоров.

Полагает вывод суда о том, что если цена продажи объекта первоначальному покупателю не соответствует цене последующей перепродажи (без учета динамики цен на недвижимость, изменений стадий строительства объекта, инфляционных процессов), а также откланяется от рыночной оценки на любое значение, то истец объективно мог получить указанную денежную разницу, является необоснованным, поскольку суд не установил, а истец не доказал, что допущенное нарушение явилось единственным препятствием, не позволившим истцу получить упущенную выгоду.

Суд первой инстанции посчитал любое отклонение цены продажи объектов от их оценочной стоимости очевидным доказательством недополучения прибыли истцом, что противоречит правоприменительным подходам, поскольку действия ответчика не являлись единственным препятствием в получении выгоды.

Такими препятствиями, даже при условии доказанности неправомерных действий ответчика, являлись объективное наличие покупателей на дату продажи (покупателей объекта по «оценочной» цене на определенную дату могло просто не найтись); изменение стадий строительства объектов и реальное состояние рынка недвижимости на дату продажи (поскольку стоимость оценки подлежала подсчету именно на дату первоначального отчуждения права, по указанным ранее основаниям).

Отмечает, что стоимость лишь части сделок была определена судом исходя из экспертной оценки (объекты по таким сделкам перечислены в таблице на стр. 163), в то время как рыночная цена остальных объектов определялась исходя из стоимости перепродажи объектов добросовестным приобретателям.

Поскольку, как указывалось ранее, оценка несоразмерности установленной первоначальной цены должна была определяться исключительно путем оценки прав на дату их первоначального отчуждения (соответствующие экспертизы были представлены ответчиками в материалы дела), единственным основанием для возникновения деликтной ответственности является установленное судом нарушение порядка определения цены продажи объектов, а именно - отсутствие факта проведения оценки стоимости прав перед их отчуждением (абз. 1. 2 стр. 168).

Однако в таком случае, помимо вышеуказанных доводов о допустимой погрешности, исключается причинно-следственная связь между действиями ответчика и наступившими последствиями ответчик не имел обязанности или объективной необходимости по проведению оценки стоимости реализуемых объектов, что исключает факт ее вины. Материалы дела содержат анализ произведенных истцом реализаций иных аналогичных объектов недвижимости (в том числе аналогичных квартир в тех же домах) не являющихся предметом спора, согласно которому истец, теми же волевыми действиями (но без участия ответчиков по настоящему делу), в том же порядке, отчуждал права на такие же объекты по аналогичным ценам (отличающимися как в большую, так и в меньшую сторону).

Указанные доводы суд посчитал не относящимися к настоящему спору (абз. 3 стр. 167), в то время как приведенная судебная практика напрямую указывает на необходимость подробного исследования такого оценочного понятия как равноценность представления, применимого к настоящему делу.

При этом исследовав указанный довод, суд мог сделать вывод о «нормальности» цен первоначального отчуждения объектов, соответствующему обычному обороту как на рынке недвижимости, так и непосредственно в деятельности истца.

Полагает, что суд неправильно определил перечень обстоятельств, имеющих значение для дела.

В апелляционной жалобе ФИО4 просит решение отменить в части взыскания денежных средств в счет возмещения ущерба с ФИО4 в пользу мэрии города Новосибирска, взыскания суммы государственной пошлины с ФИО4 в пользу федерального бюджета в размере 60 000 рублей. Принять по делу новый судебный акт, которым в удовлетворении требований к ФИО4 отказать в полном объеме.

В обоснование доводов апелляционной жалобы ссылается на то, что суд в основание данного решения положил исковое заявление мэрии города Новосибирска именно к ФИО1 и ФИО2, а так же то, что именно ФИО1 и ФИО2 суд считает виновными в причинении убытков мэрии города Новосибирска, считает, что взыскание денежных средств с ФИО4 является необоснованным и противоречит выводам суда.

Стоимость по рассматриваемым эпизодам, определялась Комитетом по жилищным вопросам в соответствии с официальным документом - ценовое письмо, которое было подписано уполномоченным в сфере цен и тарифов органом - Планово-экономическим управлением мэрии (далее ПЭУ). Именно данное подразделение определяло стоимость, по которой мэрия осуществляла реализацию имущественных прав. Стоимость, по которой осуществлять реализацию ПЭУ формировало исходя из показателей, которые необходимо было достигнуть для исполнения доходной части бюджета. Именно ПЭУ отвечало за исполнения плана Социально-экономического развития города Новосибирска и определяло, какие ресурсы позволят обеспечить его выполнение. Кроме того, ценовые письма всегда рассматривались мэром города Новосибирска и комиссией при установлении КЖВ планов по привлечению средств от реализации жилья.

Именно ПЭУ было наделено полномочиями определять стоимость реализуемого имущества. Отмечает, что ПЭУ устанавливало стоимость не только по реализации жилья, но и стоимость, по которой заключались договоры его приватизации, стоимость, по которой застройщикам передавались земельные участки. В рассматриваемый период рыночная стоимость земельных участков так же не определялась.

Комитет по жилищным вопросам не наделялся полномочиями по проведению оценки муниципального имущества, и должностные инструкции сотрудников комитета не содержали таких полномочий.

Также отмечает, что ценовые письма ПЭУ прямо указывали диапазон цен, в рамках которых следует осуществлять реализацию и указаний на возможность продажи квартир по цене, превышающей установленный диапазон, не содержали. Кроме того, ценовые письма содержали основной критерий при определении цены продаж: стоимость реализации жилья не может быть менее цены его приобретения. Других критериев для определения цены продаж установлено не было.

Считает, что судом необоснованно указано, что изложенные обстоятельства не имеют правового значения. Суд произвольно указал, что у сотрудников мэрии, обеспечивающих реализацию жилых помещений, имелась обязанность по реализации жилья только по цене, утвержденной оценщиком. При этом суд не установил, у каких именно сотрудников мэрии имелась такая обязанность. Исходя из того, что цену реализации устанавливало ПЭУ, возможно такая обязанность была у сотрудников данного подразделения. К деятельности сотрудников КЖВ такая обязанность не относилась.

Судом на стр. 165 указано, что размер убытков по квартирам, в отношении которых не сохранились расписки, подлежит определению на основании судебной экспертизы.

При этом суд при определении убытков по квартире <данные изъяты> указывает сумму 550 000 рублей (3348000 рублей - 2798000 рублей). Сумма в размере 3 348 000 рублей указана судом произвольно и не соответствует цене, которая содержится в отчете. Согласно отчету, указанная квартира оценена в сумме 2 389 000 рублей. Эта же сумма указана судом на стр. 163. Таким образом, по указанной квартире мэрия не могла понести убытки, а наоборот получила сверхприбыль, так как квартира продана по цене выше рыночной. Сверхприбыль составила 409 000 рублей (2 798 000 рублей (сумма полученная мэрией) – 2 389 000 рублей (цена указанная в оценке)).

Учитывая, что судом неверно установлено наличие ущерба по указанной квартире, считает, что денежные средства, которые суд взыскивает в счет возмещения ущерба, определены неверно.

В письменных возражениях на апелляционные жалобы ответчиков представитель мэрии города Новосибирска ФИО5 указывает на законность и обоснованность оспариваемого решения, просит решение оставить без изменения, апелляционные жалобы оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела с учетом требований ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом и следует из материалов дела, постановлением следователя по особо важным делам второго отдела по расследованию особо важных дел следственного управления СК России по Новосибирской области от 22 декабря 2017 года в отношении ФИО11 в прекращено уголовное дело по пункту 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, в части обвинения в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно: по эпизодам хищения денежных средств муниципального образования – города Новосибирска при отчуждении жилых помещений, расположенных в городе <данные изъяты>

Постановлением следователя по особо важным делам второго отдела по расследованию особо важных дел следственного управления СК России по Новосибирской области от 02 февраля 2018 года в отношении ФИО11 в прекращено уголовное дело по пункту 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации – ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, в части обвинения в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно: по факту хищения денежных средств муниципального образования – города Новосибирска при отчуждении жилого помещения – <данные изъяты> (т. 1 л.д. 93-98).

Постановлением следователя по особо важным делам второго отдела по расследованию особо важных дел следственного управления СК России по Новосибирской области от 16 апреля 2019 года (т. 1 л.д. 25-28), в отношении ФИО2, прекращено уголовное дело по пункту 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации – ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, в части обвинения в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно: в части хищения денежных средств муниципального образования города Новосибирска при отчуждении жилого помещения – квартиры <данные изъяты> (т. 1 л.д. 28-28).

Постановлением Центрального районного суда г. Новосибирска по делу №1-126/2018 от 22 августа 2018 года в отношении ФИО11 прекращено уголовное дело по пункту 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации – ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, в части обвинения в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно: по эпизодам хищения денежных средств муниципального образования – города Новосибирска при отчуждении жилых помещений, расположенных в городе Новосибирске по адресу: <данные изъяты>

Постановлением следователя по особо важным делам второго отдела по расследованию особо важных дел следственного управления СК России по Новосибирской области от 06 мая 2019 года прекращено уголовное преследование по пункту 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации – ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, в части обвинения в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации в отношении ФИО1 по фактам совершения ФИО1 и ФИО4 мошенничества, то есть, приобретения права на чужое имущество путем отчуждения права собственности на жилое помещение – однокомнатную квартиру по адресу: <данные изъяты>; по факту совершения ФИО1, ФИО4, ФИО2 мошенничества, то есть, приобретения права на чужое имущество путем отчуждения права собственности на жилое помещение – квартиру <данные изъяты> (т. 1 л.д. 21-24).

Постановлением Центрального районного суда г. Новосибирска по делу №1-126/2018 от 22 августа 2018 года в отношении ФИО1 прекращено уголовное дело по пункту 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации – ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, в части обвинения в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно: по эпизодам хищения денежных средств муниципального образования – города Новосибирска при отчуждении жилых помещений, расположенных в городе Новосибирске по адресу: <данные изъяты>

Постановлениями Центрального районного суда г. Новосибирска от 05 мая 2022 года (т. 37 л.д. 80-163), от 17 мая 2022 года (т. 37 л.д. 70-82) было прекращено уголовное преследование в отношении ФИО4 по пункту 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, в части обвинения в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно по фактам приобретения мошенническим путем права собственности по квартирам: <данные изъяты>

Также судом установлено, что приговором Центрального районного суда г. Новосибирска от 29 декабря 2022 года ФИО1, ФИО4, ФИО2 признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (т. 37 л.д. 234-275).

Апелляционным определением Новосибирского областного суда от 28 марта 2023 года приговор Центрального районного суда г. Новосибирска от 29 декабря 2022 года был изменен, в соответствии с пунктом «в» части 1 статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации ФИО1., ФИО4, ФИО2 освобождены от наказания, в связи с истечением срока давности по одному из эпизодов. В связи с чем, изменено назначенное наказание. В остальной части приговор суда оставлен без изменения.

Постановлениями следователя и суда установлено что ФИО1, ФИО4 и ФИО2 совместными действиями совершали фиктивные гражданско-правовые сделки на жилые помещения, принадлежащие мэрии г.Новосибирска по заниженной стоимости, подыскивая номинальных покупателей, от имени которых заключали гражданско-правовые сделки - договоры об инвестиционной деятельности, договоры купли-продажи, с указанием в данных договорах стоимости отчуждаемых прав на жилые помещения, принадлежащие мэрии г.Новосибирска, в размере не соответствующем его рыночной стоимости, в нарушение требований статьи 8 Федерального закона «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» от 29 июля 1998 № 135-ФЗ, впоследствии заключая соглашения о передаче правомочий по указанным договорам от номинальных участников сделок к добросовестным, приобретавшим жилые помещения по рыночной стоимости, при этом зачисляя на счет мэрии г.Новосибирска денежные средства в сумме, соответствующей фиктивному договору, и не соответствующей рыночной стоимости жилых помещений, оплаченной добросовестными покупателями, распоряжаясь образовавшейся разницей в стоимости по своему усмотрению.

В результате действий, совершенных по вышеописанному способу ФИО1, ФИО4, ФИО2 в период с 2000 по 2014 причинили ущерб мэрии г.Новосибирска при отчуждении следующего имущества:

-<данные изъяты>

<данные изъяты>

Из указанных выше постановлений следует, что ФИО1, ФИО2, ФИО4 были согласны с прекращением уголовного дела по не реабилитирующему основанию.

Судом установлено, что в соответствии с распоряжениями мэра города Новосибирска № 19-рк от 20 апреля 1998 года, № 60-рк от 28 апреля 2000 года, № 18-рк от 14 апреля 2004 года, № 81-рк от 11 июня 2004 года, № 124-рк от 06 ноября 2007 года, № 138-рк от 07 ноября 2007 года, № 106-рк от 16 марта 2009 года, № 184-рк от 17 марта 2009 года, № 317-рк от 17 апреля 2009 года ФИО1 в период с 20 апреля 1998 года по 31 декабря 2012 года занимала должность председателя комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, а в соответствии с распоряжениями мэра города Новосибирска № 505-рк от 18 декабря 2012 года, № 302-рк от 23 апреля 2014 года, № 427-рк от 23 мая 2014 года, № 562-рк от 15 сентября 2014 года в период с 01 января 2013 года по 17 сентября 2014 года занимала должность начальника управления по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска.

ФИО4 в комитете по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска последовательно занимал должности ведущего специалиста на контрактной основе – с 26 января 1998 года по 31 марта 2001 года; главного специалиста отдела расчётов, распределения жилья – с 01 апреля 2001 года по 31 марта 2004 года; заместителя начальника отдела расчётов, распределения жилья – с 01 апреля 2004 года по 28 февраля 2005 года; заместителя начальника отдела анализа, прогнозирования и новых форм жилищной политики – с 01 марта 2005 года по 17 сентября 2006 года; начальника отдела учёта и распоряжения имуществом, принятым в муниципальную собственность от государства – с 18 сентября 2006 года по 15 ноября 2007 года; начальника отдела учёта, распределения жилья – с 16 ноября 2007 года по 28 июля 2009 года.

Распоряжением исполняющего обязанности мэра города Новосибирска <данные изъяты>. от 28 июля 2009 года №359-рк ФИО4 с 29 июля 2009 года назначен на должность заместителя председателя комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, а распоряжением мэра города Новосибирска ФИО10 от 18 декабря 2012 года № 504-рк – с 01 января 2013 года назначен на должность заместителя начальника управления по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска.

Кроме того, в период отсутствия председателя комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, а с 28 ноября 2012 – начальника управления по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, ФИО4, на основании соответствующих распоряжений мэра города Новосибирска, либо лица исполняющего его обязанности, исполнял обязанности председателя комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, начальника управления по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска с 31 августа 2009 года по 18 сентября 2009 года, с 16 ноября 2009 года по 18 ноября 2009 года, с 11 мая 2010 года по 04 июня 2010 года, с 30 августа 2010 года по 17 сентября 2010 года, с 15 ноября 2010 года по 19 ноября 2010 года, с 10 мая 2011 года по 03 июня 2011 года, с 05 сентября 2011 года по 23 сентября 2011 года, с 10 января 2012 года по 13 января 2012 года, с 10 мая 2012 года по 01 июня 2012 года, с 10 сентября 2012 года по 28 сентября 2012 года, с 14 ноября 2012 года по 16 ноября 2012 года, с 13 мая 2013 года по 07 июня 2013 года, с 26 августа 2013 года по 13 сентября 2013 года, с 11 ноября 2013 года по 19 ноября 2013 года.

Распоряжением мэра города Новосибирска <данные изъяты>. № 618-рк от 05 ноября 2014 года, заместитель начальника управления по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска ФИО4 уволен с занимаемой должности.

В соответствии с должностной инструкцией главного специалиста отдела расчётов, распределения жилья, утвержденной 24 апреля 1998 года председателем комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска ФИО1, на ФИО4 возлагались следующие обязанности: проводить расчёты с дольщиками строительства муниципального жилья; составлять список должников мэрии за выделяемое жилье; разрабатывать договоры об инвестиционной деятельности, дополнения и соглашения к ним; проводить учёт договоров об инвестиционной деятельности, контролировать их выполнение, оплату по договорам, используя программы учёта и анализа; рассматривать письма, обращения организаций-дольщиков строительства муниципального жилья, инвесторов, готовить предложения по ним; обеспечивать своевременно пополнение компьютерной базы данных по инвестиционным договорам; выполнять отдельные поручения председателя комитета по жилищным вопросам, заместителя и начальника отдела расчётов, распределения жилья.

Согласно должностной инструкции заместителя начальника отдела анализа, прогнозирования и новых форм жилищной политики комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, утвержденной 01 марта 2005 года председателем комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска ФИО1 на ФИО4 возлагались следующие обязанности: выполнение работ по заключению договоров: инвестиционных, купли-продажи, мены, дополнений к договорам, соглашений о передаче правомочий, актов приёма-передачи квартир; ведение базы данных по заключенным договорам; ведение работы с застройщиками на передачу мэрии отчислений; участие в разработке и согласовании программ, графиков строительства муниципального жилья; подготовка предложений и рекомендаций по объемам, номенклатуре и качеству жилья; взаимодействие с филиалом ФГУП «Ростехинвентаризация» по Новосибирской области, МУ «Управление капитального строительства», товариществами собственников жилья, застройщиками, инвесторами, администрациями районов по решению вопросов, связанных с выполнением обязательств по заключенным инвестиционным договорам, строительству муниципального жилья.

В соответствии с должностной инструкцией заместителя начальника отдела анализа, прогнозирования и новых форм жилищной политики комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, утвержденной 09 июня 2006 года председателем комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска ФИО1, ФИО4 в своей работе подчиняется непосредственно председателю комитета по жилищным вопросам мэрии и начальнику отдела; выполняет работу по заключению договоров: инвестиционных, купли-продажи, мены, дополнений к договорам, соглашений о передаче правомочий, актов приема-передачи квартир; ведет базу данных по заключенным договорам; ведет работу с застройщиками на передачу мэрии отчислений; участвует в разработке и согласовании программ, графиков строительства муниципального жилья; готовит предложения и рекомендации по объёмам, номенклатуре и качеству жилья; взаимодействует с филиалом ФГУП «Ростехинвентаризация» по Новосибирской области, МУ «Управление капитального строительства», товариществами собственников жилья, застройщиками, инвесторами, администрациями районов по решению вопросов, связанных с выполнением обязательств по заключенным инвестиционным договорам, строительству муниципального жилья.

Согласно должностной инструкции начальника отдела учёта и распоряжения имуществом, принятым в муниципальную собственность от государства комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, утвержденной 18 сентября 2006 года председателем комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска ФИО1, назначением занимаемой ФИО4 должности являлось организационно-методическое обеспечение учёта и распределения имущества, принятого в муниципальную собственность от государства, нормативно-правовое обеспечение заключаемых мэрией договоров по приобретению и реализации жилья. В соответствии с должностной инструкцией на ФИО4 возлагались следующие обязанности: выполнение работы по заключению договоров: инвестиционных, купли-продажи, мены, дополнений к договорам, соглашений о передаче правомочий, актов приёма-передачи квартир; ведение базы данных по заключенным договорам; ведение работы с застройщиками по приобретению мэрией жилья; участие в разработке и согласовании программ, графиков строительства муниципального жилья, подготовке предложений и рекомендаций по объёмам, номенклатуре и качеству жилья; взаимодействие с организациями, застройщиками, инвесторами, администрациями районов по решению вопросов, связанных с выполнением обязательств по заключенным договорам; проведение правовой экспертизы правовых актов и проектов правовых актов, подготовка и редактирование проектов правовых актов.

В соответствии с должностной инструкцией заместителя председателя комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, утвержденной 10 декабря 2009 года первым заместителем мэра города Новосибирска ФИО12, ФИО4 обладал организационными полномочиями по вопросам, входящим в компетенцию комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска в сфере учёта, расселения и сноса муниципального жилищного фонда, признанного аварийным и подлежащим сносу, непригодным для проживания (пункт 1.1.1). В соответствии со служебными обязанностями, ФИО4, в том числе: участвует в организационном руководстве комитетом по жилищным вопросам, планировании его работы (пункт 2.16), выполняет отдельные поручения председателя комитета (пункт 2.20).

Таким образом, ФИО1, последовательно занимая должности председателя комитета по жилищным вопросам, а затем начальника управления по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, а также ФИО4, последовательно занимая должности главного специалиста отдела расчётов, распределения жилья – с 01 апреля 2001 года по 31 марта 2004 года; заместителя начальника отдела расчётов, распределения жилья – с 01 апреля 2004 года по 28 февраля 2005 года; заместителя начальника отдела анализа, прогнозирования и новых форм жилищной политики – с 01 марта 2005 года по 17 сентября 2006 года; начальника отдела учёта и распоряжения имуществом, принятым в муниципальную собственность от государства – с 18 сентября 2006 года по 15 ноября 2007 года; начальника отдела учёта, распределения жилья – с 16 ноября 2007 года по 28 июля 2009 года; заместителя председателя комитета по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска – 29 июля 2009 года по 31 декабря 2012 года; заместителя начальника управления по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска – с 01 января 2013 года по 04 ноября 2014 года, обладали организационно-распорядительными функциями в органе местного самоуправления в сфере учёта, приобретения и отчуждения жилых помещений, собственником либо инвестором строительства которых являлось муниципальное образование город Новосибирск, кроме того, в силу длительного периода муниципальной службы в структурном подразделении мэрии города Новосибирска – комитете по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска, а затем управлении по жилищным вопросам мэрии города Новосибирска обладали специальными познаниями в области нормативно-правового регулирования оснований и порядка отчуждения прав на жилые помещения, собственником либо инвестором строительства которых являлось муниципальное образование город Новосибирск, а также практическими навыками в данной сфере, были осведомлены о недостаточном нормативно-правовом регулировании в муниципальном образовании порядка отчуждения прав на жилые помещения путем их продажи третьим лицам.

Приходя к такому выводу, суд учел, что ФИО1 и ФИО4, обладали организационно-распорядительными функциями в органе местного самоуправления в сфере учёта, приобретения и отчуждения жилых помещений, собственником либо инвестором строительства которых являлось муниципальное образование город Новосибирск, принимала непосредственное участие в установлении цены объекта недвижимого имущества и в том числе, ФИО1 принимала участие в определении срока и размера денежных средств, которые должны были поступить в бюджет от продажи указанной квартиры, подписывала соглашение о передаче полномочий по инвестиционному договору, акт приема-передачи объекта недвижимого имущества (соглашение о их расторжении), а ФИО4 непосредственно осуществлял подготовку договоров, с указанием дат составления договоров, дат произведения оплаты, указанием заниженной цены объекта недвижимости. Суд также учитывает, что ФИО2, обеспечивала подыскание номинального и добросовестного приобретателя квартиры, принимала непосредственное участие в заключении сделки, которая происходила в офисе организации, руководителем (учредителем) которой она являлась, и приходит к выводу, что указанные действия, совершенные ответчиками состоят в причинно-следственной связи с причинением истцу имущественного ущерба.

Ссылки не отсутствие вины ФИО4, поскольку иные ответчики опровергают факт его участия, факт получения им вознаграждения по сделкам, суд отклонил как несостоятельные. Так, из протокола судебного заседания по уголовному делу № 1-2/2022 от 17-18 ноября 2022 года следует, что в судебном заседании был допрошен засекреченный свидетель под псевдонимом <данные изъяты>», которая пояснила, что ФИО2 общалась по телефону с ФИО17, кроме того, ФИО4 передавались конверты, в которых находились денежные средства (Т. 37 л.д.252). Также пояснила, что ФИО4 консультировал относительно того, какие квартиры продадутся быстрее.

В свою очередь, действия ФИО11 по причинению истцу убытков состоят в том, что именно указанное лицо осуществляло приискание номинальных покупателей, а в дальнейшем, приискание реальных покупателей, ведение с ними переговоров по заключению сделок и указанию в соглашениях о передаче заведомо заниженных цен, составлению двух расписок по оплате жилого помещения с целью введения в заблуждение о реальности цен.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 15, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, дав оценку представленным доказательствам по правилам статей 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая представленные в материалы дела постановления следователя и суда, приговор суда, регистрационные дела, протоколы опросов свидетелей, установив, что ответчиками, в том числе, с использованием служебного положения ФИО4, ФИО1, фактически заключались ничтожные сделки с номинальными покупателями с указанием в соглашении о передаче правомочий/договорах купли-продажи от мэрии города Новосибирска номинальным инвесторам заведомо недостоверной цены объекта недвижимости, а совершенные ответчиками действия по подготовке соглашений (договоров) от имени мэрии города Новосибирска, подписаний указанных соглашений у мэра города Новосибирска с использованием служебного положения и доверия, с указанием цены, заведомо ниже рыночной, а также дальнейшие действия по приисканию реальных покупателей, получению от них денежных средств в объеме, большем, чем указано в соглашении, внесении после получения от добросовестных покупателей части денежных средств в бюджет для оплаты якобы за номинального покупателя, состоят в причинно-следственной связи с причинением ущерба муниципальному образованию города Новосибирска, пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ответчиков денежных средств, в счет возмещения убытков, причиненных муниципальному образованию ввиду сокрытия части суммы, полученной от реальных покупателей, не поступлению указанных денежных средств в бюджет.

Определяя размер причиненного ущерба, суд исходил из того, что в отношении квартир, по которым в материалы дела предоставлены расписки о фактической сумме денежных средств, которые были оплачены указанными лицами, убытки подлежат взысканию в виде суммы, указанных во вторых расписках, фактически уплаченных такими приобретателями, однако, не поступивших в бюджет.

Таким образом, судом установлено, что размер ущерба по адресу:

<данные изъяты>

Определяя размер ущерба, причиненного действиями ответчиков относительно объектов недвижимости, в отношении которых не сохранились расписки у добросовестных приобретателей, суд исходил из необходимости определения рыночной стоимости объекта недвижимого имущества по состоянию на дату заключения сделки с добросовестным приобретателем (поступления денег в бюджет), и учитывая наличие в материалах дела трех противоречивых экспертных заключений, полученных вне рамок рассмотрения настоящего дела, пришел к выводу о назначении судебной экспертизы.

В соответствии с заключением «СИБЭКС-НСК», стоимость объектов в зависимости от того, недостроенный или введенный в эксплуатацию объект передавался, определена следующим образом:

<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>

Оценив заключение экспертов в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, суд принял заключение в качестве надлежащего доказательства, поскольку оно соответствует требованиям Федерального закона Российской Федерации от 31 мая 2001 года №79-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», ст. 86 ГПК РФ, является полным, ясным, мотивированным, основывается на анализе большого объема информации.

Приходя к таким выводам, суд учел, что выводы судебной экспертизы подтверждаются также и заключением эксперта ФИО13 (Союз «НТПП»), проводившего судебную экспертизу на основании постановления следователя, а также соответствуют представленным в материалы дела распискам об оплате стоимости объектов недвижимости добросовестными приобретателями.

Выводы заключений специалистов ФБУ РФ ЦСЭ при Минюсте России ФИО14, ФИО15 (том 8, приложение к делу), а также специалиста АНО «Союзэкспертиза» ТПП РФ ФИО16 (том 9) суд не принял во внимание, так как данные заключения получены вне рамок как рассмотрения гражданского дела, так и расследования уголовного дела, специалисты не были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, их выводы противоречат как заключению эксперта ФИО13, так и иным установленным по делу обстоятельствам, в том числе, в части указания добросовестными приобретателями на цену, за которую они фактически приобрели спорный объект недвижимого имущества.

Учитывая изложенное, суд пришел к выводу, что размер убытков по квартирам, в отношении которых не сохранились расписки, подлежит определению на основании судебной экспертизы и составляет следующие значения:

<данные изъяты>

В соответствии с заявлением об уточнении требований от 07.09.2021 (л.д. 83,90 т.11) истец просил о взыскании с ответчиков денежных средств в размере 22 148 150 рублей, из которых 19 829 550 рублей – солидарно со всех трех ответчиков, 2 318 600 рублей – солидарно с ФИО4 и ФИО1, с определением размера ущерба по каждому объекту.

Учитывая требования части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд пришел к выводу, что со ФИО1, ФИО2, ФИО4 подлежат взысканию убытки в пределах заявленных требований в солидарном порядке в размере 19 082 150 рублей, а также с ФИО4 и ФИО1 солидарно подлежат взысканию убытки по квартире № 1 в доме № 36 по улице Романова в размере 1 654 400 рублей.

Определением суда от 09.06.2023 судом устранена арифметическая ошибка, указано о взыскании с ФИО1, ФИО2, ФИО4 убытков пределах заявленных требований в солидарном порядке в размере 4 221 080 рублей, а с ФИО4 и ФИО1 – в размере 16 515 470 рублей.

Оценив заявления ответчиков о пропуске срока исковой давности, суд счел их подлежащими удовлетворению, исчисляя срок исковой давности с даты вынесения постановлений о прекращении уголовного преследования, поскольку, именно из указанных актов истцу стало известно о действиях, совершенных конкретным лицом, размере ущерба, факте причинения ему ущерба.

Учитывая, что в отношении ФИО2 было прекращено уголовное преследование по эпизоду по улице <данные изъяты> – постановлением следователя от 22 декабря 2017 года, в течение трех лет с момента вынесения указанных постановлений, иск в гражданском судопроизводстве заявлен не был, с учетом отсутствия уважительных причин пропуска срока, суд установил, что в указанной части требований истца срок исковой давности пропущен, а потому требования истца в данной части к ФИО2 не подлежат удовлетворению.

С момента вынесения постановлений о прекращении уголовного преследования в отношении ФИО1 (22.08.2018, 06.05.2019), ФИО4 (05.05.2022, 17.05.2022), а также по остальным эпизодам в отношении ФИО2 до момента подачи в суд иска, прошло менее трех лет, в связи с чем, суд счел не пропущенным срок исковой давности по указанным эпизодам.

При указанных обстоятельствах, суд пришел к выводу, что в пользу муниципального образования мэрии города Новосибирска солидарно с ФИО2, ФИО1, ФИО17, с учетом определения об исправлении арифметической ошибки от 09.06.2023, подлежат взысканию убытки в размере 4 221 080 рублей согласно следующему расчету (617 900 рублей + 636400 рублей + 711600 рублей + 423400 рублей + 361100 рублей + 434000 рублей + 383490 рублей + 442350 рублей + 210840 рублей), а с ФИО4 и ФИО1 в размере 16 515 470 рублей (1 654 400 рублей+19 082 150 рублей – 4 221 080 рублей).

Кроме того, с ответчиков взыскана солидарно в доход государства государственная пошлина в размере 60 000 рублей в порядке статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия в целом соглашается с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для взыскания с ответчиков денежных сумм в возмещение причиненного ущерба, так как они основаны на имеющихся в деле доказательствах, правовая оценка которым дана судом в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ.

Согласно статье 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

В силу статьи 1064 данного кодекса вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (пункт 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2).

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснил Конституционный Суд Российской Федерации в определениях от 17 июля 2012 года №1470-О и от 28 мая 2013 года № 786-О, прекращение уголовного дела и освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности не освобождает виновного от обязательств по возмещению нанесенного ущерба и компенсации причиненного вреда.

Согласно статье 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, уголовное дело может быть разрешено по существу не только путем вынесения приговора, но также путем принятия судом первой инстанции постановления о прекращении уголовного преследования.

Прекращение уголовного преследования возможно как по реабилитирующим, так и по не реабилитирующим основаниям. К последним относится прекращение уголовного преследования за истечением срока давности уголовного преследования (пункт 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации в пункте 3.1 постановления от 2 марта 2017 г. N 4-П указал, что отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание лица виновным или невиновным в совершении преступления.

Принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого или обвиняемого (подсудимого) в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации.

Подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания виновности лица, несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2015 г. N 1823-О, постановление о прекращении уголовного дела является письменным доказательством (часть первая статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) и подлежит оценке судом наряду с другими доказательствами (статья 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Доводы апелляционных жалоб о том, что в материалах дела отсутствуют доказательства причинения ущерба мэрии г.Новосибирска отклоняются судебной коллегией.

Суд первой инстанции, разрешая спор, исходил из того, что вина ответчиков и причинно-следственная связь между их действиями и убытками, причиненными истцу, в виде недополучения в бюджет денежных средств в виде разницы между реальной стоимостью объектов недвижимости и суммой, фактически поступившей в бюджет, установлена вступившими в законную силу постановлениями следователя, суда, которые являются в соответствии с ст. 71 ГПК РФ письменными доказательствами, регистрационными делами, протоколами опросов свидетелей и пришел к выводу, что материалами дела достоверно подтверждается причинение убытков мэрии г.Новосибирска.

Также судом учтено, что в соответствии с приговором Центрального районного суда г.Новосибирска от 29.12.2022 установлено, что в период до 2012 ФИО1, ФИО2, ФИО4 создали организованную группу, с общей преступной целью, распределением ролей, при этом, действия участников находились во взаимосвязи с действиями других участников и обуславливали противоправное наступление последствий, заключавшихся в незаконном приобретении прав на принадлежащее муниципальному образованию города Новосибирска имущество (Т. 36 л.д.270, оборот).

В силу статьи 8 Федерального закона Федеральный закон от 29 июля 1998 года № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» (далее по тексту решения в редакциях, действующих в момент возникновения правоотношений) проведение оценки объектов оценки является обязательным в случае вовлечения в сделку объектов оценки, принадлежащих полностью или частично Российской Федерации, субъектам Российской Федерации либо муниципальным образованиям, в том числе, при использовании объектов оценки, принадлежащих Российской Федерации, субъектам Российской Федерации либо муниципальным образованиям, в качестве предмета залога; при продаже или ином отчуждении объектов оценки, принадлежащих Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям; при переуступке долговых обязательств, связанных с объектами оценки, принадлежащими Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям.

Таким образом, действующим в то время законодательством, была предусмотрена обязанность осуществлять оценку имущества, а также имущественных прав, принадлежащих муниципальным образованиям, при их отчуждении.

Статьей 34 Бюджетного кодекса Российской Федерации (в редакции на момент возникновения спорных правоотношений) был закреплен принцип эффективности и экономности использования бюджетных средств, согласно которому при составлении и исполнении бюджетов уполномоченные органы и получатели бюджетных средств должны исходить из необходимости достижения заданных результатов с использованием наименьшего объема средств или достижения наилучшего результата с использованием определенного бюджетом объема средств.

С учетом изложенного, суд пришел к выводу, что, при распоряжении имуществом, в том числе, имущественных прав, принадлежащим муниципальному образованию, отчуждение имущества должно происходить по рыночным ценам, определенным оценщиком, если иное не предусмотрено законодательством.

Между тем, из материалов дела следует, что при заключении соглашений о передаче правомочий от мэрии города Новосибирска номинальным покупателям в таких соглашениях указывалась не рыночная стоимость объектов недвижимости/прав в отношении объектов долевого строительства, а заниженная.

В связи с чем, отчуждение имущества муниципального образования происходило по заведомо заниженной цене, что, само по себе, свидетельствует о причинении ущерба городу Новосибирску.

Как следует из материалов дела, постановлением суда от 22.08.2018 в отношении ФИО1, постановлениями суда от 05.05.2022 и 17.05.2022 в отношении ФИО4, постановлением суда от 22.08.2018 в отношении ФИО2 прекращено уголовное преследование в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, то есть по не реабилитирующему основанию.

Кроме того, постановлениями следователя от 06.05.2019 прекращено уголовное преследование за истечением срока давности уголовного преследования в отношении ФИО1 и постановлениями от 22.12.2017, от 02.02.2018, от 16.04.2019 в отношении ФИО2

Ответчики против прекращения уголовного дела по данному основанию не возражали, не настаивали на продолжении рассмотрения дела для получения доказательств своей невиновности и оправдания.

В постановлениях о прекращении уголовного дела (уголовного преследования), являющихся в силу положений статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации письменным доказательством по настоящему делу, содержатся фактические деяния ответчиков по причинению ущерба мэрии г.Новосибирска и выводы относительно совершения этого деяния данным лицом.

При этом, доказательств отсутствия вины в причинении заявленного истцом ущерба ответчиком суду не было представлено, равно как не представлено доказательств, освобождающих от гражданско-правовой ответственности перед истцом, тогда как все ответчики выразили письменное согласие с прекращением уголовного преследования за истечением срока давности, то есть по не реабилитирующим основаниям.

Доводы ФИО1 о том, что свою вину она не признавала по всем эпизодам предъявленного обвинения, правового значения не имеют. При этом не имеет значения и квалификация деяний в соответствии с нормами УК РФ, поскольку сам факт совершения действий, направленных на причинение убытков подтвержден, а указание судом на совершение ответчиками мошенничества в отсутствие приговора суда не повлекли принятие незаконного решения.

Помимо постановлений следователя и суда о прекращении уголовного преследования по не реабилитирующим основаниям в материалах дела имеются иные доказательства, подтверждающие вину ответчиков, как то регистрационные дела на жилые помещения, расписки добросовестных приобретателей, договоры купли-продажи и др. договоры на отчуждение имущества от имени мэрии г.Новосибирска, а также договоры с реальными покупателями, протоколы допроса свидетелей в рамках расследования уголовных дел и другие.

При указанных обстоятельствах доводы апеллянтов подлежат отклонению.

Доводы апеллянта ФИО1 о необоснованной ссылке суда на приговор Центрального районного суда г.Новосибирска от 29.12.2022, не являются основанием для отмены решения, поскольку данный приговор является письменным доказательством, подтверждающим наличие организованной группы из числа ответчиков по настоящему делу, осуществлявшей преступную деятельность в иной период, аналогичную действиям, описанным в постановлениях о прекращении уголовных дел в отношении ответчиков, что в совокупности с иными доказательствами по делу подтверждает обоснованность требований истца.

Вопреки доводам апеллянтов об отсутствии ущерба у мэрии г.Новосибирска, со ссылками на то, что стоимость реализуемых жилых помещений определялась структурным подразделением мэрии г.Новосибирска – Планово-экономическим управлением, а комитет, возглавляемый ФИО1 не имел отношения к определению рыночной стоимости 1 кв.м. жилой площади отклоняются судебной коллегией, исходя из того, что договоры об отчуждении имущественных прав мэрии по такой стоимости носили фиктивный характер, а реальные договоры купли-продажи заключались по цене, соответствующей рыночной стоимости.

Также не являются основанием для отказа в иске доводы ФИО1 о том, что у мэрии не было имущественных прав на квартиры, было только неоплаченное право требования, которое она и уступила.

Доводы апеллянта ФИО1 о том, что суд переписал в решение обвинительное заключение основанием для отмены решения не является, поскольку факт совершения действий по причинению убытков мэрии г.Новосибирка подтверждается совокупностью приобщенных в материалы дела и исследованных судом письменных доказательств.

При таких обстоятельствах, суд пришел к верному выводу о наличии у мэрии г.Новосибирска ущерба в виде разницы стоимости между ценой указанной в договоре с мэрией г.Новосибирска и ценой имущества, фактически полученной от добросовестных покупателей ответчиками.

Вопреки доводам апеллянта материалами дела достоверно подтверждается, что убытки причинены в результате действий ответчиков.

Ссылки апеллянта на выход суда за пределы заявленных требований, изменение судом основания иска, который заявлен исходя из даты причинения убытков при совершении регистрационных действий добросовестными приобретателями отклоняются судебной коллегией, поскольку таких нарушений судом допущено не было, спор разрешен в соответствии с заявленным иском о возмещении ущерба, причиненного неправомерными действиями ответчиков, а существо возникших правоотношений и нормы, подлежащие применению, определяются судом.

Доводы ФИО18 о том, что мэрией были реализованы квартиры, полученные от застройщиков стоимостью 33,4 млн.руб. за 57,7 млн.руб, т.е. с чистой прибылью 24,3 млн.руб., а также о том, что мэрия выбыла из правоотношений в момент заключения первого инвестиционного договора с физическим лицом, а соответственно ущерб не причинен, а также о необходимости применения принципа эстоппель отклоняются, поскольку факт поступления на счет мэрии денежных средств в размере меньшем, чем уплачено покупателями подтвержден материалами дела.

Вопреки доводам апеллянтов суд правомерно указал на не относимость к рассматриваемому спору доводов ответчиков о продаже иных квартир по аналогичной стоимости, учитывая также, что в рассматриваемом споре квартиры были проданы по стоимости выше определенной в фиктивном договоре.

Доводы апеллянтов о том, что сделки с первоначальными покупателями являлись реальными и исполненными отклоняются, исходя из того, что таких доказательств суду не было предоставлено, напротив из объяснений опрошенных в ходе предварительного следствия лиц, на имя которых были оформлены договоры следует, что намерений на исполнение таких договоров не имелось.

Ссылки на естественную динамику стоимости жилых помещений в период между заключением первого договора и договора с добросовестными приобретателями не являются обоснованными, учитывая, что между указанными сделками имелся небольшой промежуток времени, разница в стоимости является существенной, доказательств того, что изменение цен вызвано естественным изменением рыночной стоимости не было предоставлено.

Доводы апеллянта ФИО4 о необоснованном взыскании с него ущерба в связи с тем, что иск предъявлен к ответчикам ФИО1 и ФИО2 отклоняются, поскольку в ходе рассмотрения дела истец требования уточнил, просил взыскать причиненный ущерб в том числе с ФИО4.

Принимая во внимание наличие постановлений суда о прекращении уголовного преследования в отношении ФИО4, по не реабилитирующим основаниям, требования истца являются законными и обоснованными.

Вопреки доводам апеллянтов суд пришел к обоснованному выводу о необходимости исчисления размера причиненного ущерба исходя из разницы между суммой, поступившей на счет мэрии г.Новосибирска и фактически оплаченной добросовестными приобретателями, и указанной в расписках о их получении, исходя из того, что фактически стоимость приобретения соответствовала рыночной стоимости объектов недвижимости, а в отношении квартир, где расписки не сохранились исходя из стоимости, определенной судебной экспертизой.

Ссылки апеллянта ФИО1 на необоснованное назначение судебной экспертизы отклоняются, поскольку назначение экспертизы являлось необходимым для правильного разрешения спора.

Таким образом, суд правильно исходил из того, что согласившись на прекращение уголовного преследования в связи с истечением сроков давности уголовного преследования ответчики согласились с обстоятельствами установленными в постановлениях о прекращении уголовного дела, и установив совокупность условий гражданско-правовой ответственности (наличие вреда (убытков), противоправность поведения лиц, причинивших вред; причинно-следственную связь между противоправным поведением и наступившими вредными последствиями), при этом вина причинителями вреда (ответчиками) не опровергнута, пришел к выводу о взыскании солидарно с ответчиков причиненного ущерба.

При этом доводы апеллянтов о том, что расчет суммы ущерба не понятен, отклоняются судебной коллегией, поскольку по каждому объекту недвижимости судом произведен расчет с учетом наличия либо отсутствия расписок о получении денежных средств от добросовестных приобретателей, выводов эксперта о рыночной стоимости объектов на дату их приобретения добросовестными приобретателями, и с учетом размера требований заявленных истцом, а доводы о том, что в стоимость квартиры, указанную в расписках включена стоимость услуг агентства, дополнительные оплаты ничем не подтверждены.

В части отсутствия суммы ущерба по квартире <данные изъяты> доводы не состоятельны, поскольку в данной части судом допущена очевидная описка, ошибочно указано квартира <данные изъяты>.

	Адрес	Стоимость по 1 договору	Стоимость по экспертномузаключению	Получено по 2 расписке	Разница между 1 договором и экспертной оценкой	ЗаявленоИстцом	Взыскано судом
	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>			<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>
<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>		<данные изъяты>	<данные изъяты>	<данные изъяты>
					всего:

Вместе с тем, судебная коллегия, проверив расчеты суда, а также оценивая доводы апеллянта ФИО2 о включении в размер ущерба стоимости квартир, в отношении которых срок исковой давности истек, приходит к выводу о неверном определении судом размера сумм ущерба, подлежащих взысканию с ответчиков.

Так, суд установил, что в отношении ФИО2 истек срок исковой давности в связи с тем, что постановлением следователя от 22 декабря 2017 года прекращено уголовное дело по объектам: Новосибирск, <данные изъяты>

Вместе с тем, как следует из постановления от 02 февраля 2018г., этим же постановлением прекращено производство по эпизоду в отношении объекта по <данные изъяты>

Таким образом, солидарно с ФИО1, ФИО4, ФИО2 подлежит взысканию сумма ущерба в размере 3 603 180 рублей по объектам:

<данные изъяты>

В отношении ответчиков ФИО1 и ФИО4 срок исковой давности не истек, в связи с чем, с указанных лиц подлежит взысканию ущерб по иным объектам в размере 17 133 370 рублей:

<данные изъяты>

Отклоняя доводы ответчиков о пропуске истцом срока исковой давности, и исчислении срока с даты первого взноса инвестором, суд первой инстанции исходил из того, что в данном случае истцу о лице, нарушившем его право и причинившем имущественный вреда, стало известно из постановлений следователя и постановлений суда о прекращении производства по уголовному делу, в связи с чем пришел к выводу о подаче иска в пределах срока исковой давности в отношении ФИО1 и ФИО4, и частично в отношении ФИО2

Так, в соответствии со ст. 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. Следовательно, исковая давность не может течь до появления у потерпевшего права на иск, а право на иск не возникает ранее момента, в который истец должен был узнать о нарушении ответчиком защищаемого этим иском права.

Появление у потерпевшего права на иск закон связывает с реальной или потенциальной осведомленностью этого лица о нарушении своего права и о надлежащем ответчике по иску о защите этого права. С этого момента согласно п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации по общему правилу начинает течь срок исковой давности.

В рассматриваемом случае мэрия г.Новосибирска, которой причинен преступлением ущерб, исходя из положений ст. 44 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, до даты итогового процессуального документа по уголовному делу (постановление о прекращении уголовного дела), не имело оснований полагать, что вред причинен непосредственно действиями ФИО1, ФИО4, ФИО2, учитывая также, что способ причинения вреда предусматривал создание образа законности совершаемых действий по реализации имущества и прав принадлежащих мэрии г.Новосибирска.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о предъявлении требования к ответчику в пределах установленного законом срока судебная коллегия признается верным, так как истцом заявлены требования, направленные на возмещение ущерба и срок исковой давности, предусмотренный ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходя из существа заявленных требований, обстоятельств их предъявлений подлежит исчислению по правилам ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации со дня вынесения постановления о прекращении уголовного дела в отношении ответчиков по не реабилитирующим основаниям, поскольку именно с этой даты истцу стало известно о возможности защиты нарушенных прав в порядке гражданского судопроизводства.

По указанным основаниям судебная коллегия отклоняет доводы о неверном исчислении сроков исковой давности.

Доводы апеллянтов о том, что мэрией получены денежные средства от реализации принадлежащего мэрии имущества и никаких убытков не причинено отклоняются, поскольку судом достоверно установлено, что ответчиками оформлялись фиктивные договоры от имени мэрии о передаче прав номинальным покупателям и инвесторам, с последующим оформлением гражданско-правовых сделок.

Доводы апеллянта ФИО4 о неверном установлении судом ущерба по квартире №<данные изъяты> в размере 550 000 рублей отклоняются, поскольку из текста решения следует, что судом допущена описка в номере квартиры в мотивировочной части решения, которая не повлияла на существо решения.

Так, суд указал, что размер убытков за квартиру <данные изъяты> составляет 550 000 рублей. Однако, указанные стоимость квартиры по заключению эксперта 3 348 000 рублей и стоимость по первоначальному договору 2 798 000 рублей соответствует квартире <данные изъяты>.

По квартире <данные изъяты> стоимость определена в размере 434 000 рублей, с учетом наличия расписки покупателя.

Иные доводы апелляционной жалобы выводов суда по существу спора не опровергают, не содержат новых данных и не ставят под сомнение обоснованность постановленного решения, в связи с чем не могут служить основанием для его отмены.

При указанных обстоятельствах решение суда подлежит изменению в части распределения сумм ущерба, подлежащих взысканию с ответчиков.

Поскольку решение подлежит изменению, доводы об изменении решения суда путем вынесения определения суда об исправлении арифметической ошибки правового значения не имеют.

Руководствуясь ст.ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Центрального районного суда г.Новосибирска от 09 июня 2023 года изменить в части денежных сумм, подлежащих взысканию с ответчиков в пользу мэрии г.Новосибирска, изложив резолютивную часть решения в следующей редакции:

Исковые требования мэрии города Новосибирска (ОГРН <***>) к ФИО2, ФИО1, ФИО4 о взыскании денежных средств в счет возмещения ущерба удовлетворить частично.

Взыскать солидарно с ФИО2, ФИО1, ФИО4 в пользу муниципального образования – города Новосибирска денежные средства в размере 3 603 180 рублей.

Взыскать солидарно с ФИО1, ФИО4 в пользу бюджета муниципального образования – города Новосибирска денежные средства в размере 17 133 370 рублей.

В удовлетворении остальной части требований мэрии города Новосибирска отказать.

Взыскать солидарно с ФИО2, ФИО1, ФИО4 в доход государства государственную пошлину в размере 60 000 рублей.

Апелляционные жалобы ФИО1, представителя ФИО2 – ФИО3, ФИО4 удовлетворить частично.

Председательствующий

Судьи