Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 17 февраля 2016г. по апелляционной жалобе Кравчука П.С. на решение Новгородского районного суда Новгородской области от 26 июня 2015г. дело по иску Общества с ограниченной ответственностью «Сельта» (далее – ООО «Сельта», Общество или работодатель) к Крутову Д.А. о возмещении ущерба, причиненного при исполнении трудовых обязанностей.

Заслушав доклад судьи Новгородского областного суда Колокольцева Ю.А., выслушав объяснения Кравчука П.С. и его представителя Балакишеева В.И., поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения Крутова Д.А. и представителя ООО «Сельта» и ЗАО «Тандер» Вировец М.Е., возражавших против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Крутов Д.А. на основании трудового договора и приказа о приеме на работу от 29 июня 2011г. был принят на работу в ООО «Сельта» в качестве водителя–экспедитора автоколонны номер с заключением договора о полной индивидуальной материальной ответственности.

31 декабря 2013г., примерно в 02 час. 25 мин., на 555 км + 750 м автодороги «Россия», Кравчук П.С., управляя автомобилем MAN, г/н номер , с полуприцепом ШМИТЦ, г/н номер , принадлежащими ООО «ВАРМИ», совершил наезд на стоящий автомобиль MAN TGS, г/н номер , с прицепом ШМИТЦ Каргобул, г/н номер , принадлежащие ЗАО «Тандер» и находящиеся в аренде у ООО «Сельта», и закрепленные за водителем Общества Крутовым Д.А.

Постановлением ИДПС ОБ ГИБДД УМВД по Новгородской области от 31 декабря 2013г. (номер ) Крутов Д.А. привлечен к административной ответственности за нарушение пункта 7.2. Правил дорожного движения РФ (далее – ПДД РФ), которое выразилось в вынужденной остановке в месте, где остановка запрещена, без выставления знака аварийной остановки.

09 декабря 2014г. ООО «Сельта» обратилось в суд с иском к ФИО1 о возмещении материального ущерба, причиненного при исполнении трудовых обязанностей, в размере 121646 руб. 96 коп.

В обоснование иска ООО «Сельта» ссылалось на то, что ДТП, в результате которого был поврежден прицеп ШМИТЦ Каргобул, г/н номер , переданный в аренду ООО «Сельта», произошло по вине ФИО1, допустившего нарушение требований пункта 7.2. ПДД РФ. Стоимость восстановительного ремонта прицепа ШМИТЦ Каргобул с учетом износа составила 121646 руб. 96 коп. В соответствии с пунктом 3 договора о полной материальной ответственности, заключенного с ФИО1, возмещение ущерба, причиненного работодателю, производится добровольно, однако в добровольном порядке ответчик отказался возмещать ущерб.

В ходе судебного разбирательства определениями Новгородского районного суда Новгородской области к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ЗАО «Тандер», ООО «ВАРМИ», ООО «Росгосстрах», ФИО2, САО «ВСК».

Представитель истца ООО «Сельта» ФИО3 иск поддерживала по указанным выше мотивам.

Ответчик ФИО1 иск не признавал по мотивам отсутствия его вины в причинении работодателю ущерба.

Третье лицо ФИО2 и его представитель ФИО4 полагали, что ДТП произошло по вине ответчика.

Представитель третьего лица САО «ВСК» ФИО5 полагала иск не подлежащим удовлетворению.

Извещенные надлежащим образом представители третьих лиц ЗАО «Тандер», ООО «ВАРМИ» и ООО «Росгосстрах» в судебное заседание не явились.

Решением Новгородского районного суда Новгородской области от 26 июня 2015г. в удовлетворении иска ООО «Сельта» отказано.

Этим же решением суда с ООО «Сельта» в доход федерального бюджета взысканы расходы по оплате проведения экспертизы в размере 26580 руб.

Не соглашаясь с решением суда, ФИО2 в апелляционной жалобе просит его отменить по тем основаниям, что выводы суда о том, что вред истцу причинен в результате виновных неправомерных действий ФИО2, не соответствуют обстоятельствам дела, и судом неправильно применены нормы материального права.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции представители третьих лиц ООО «ВАРМИ», ООО «Росгосстрах», САО «ВСК» не явились, о времени и месте разбирательства дела извещались надлежащим образом, о причинах неявки не сообщили, в связи с чем, судебная коллегия считает возможным в силу статьи 167 ГПК РФ рассмотреть дело в их отсутствие.

В силу части 1 статьи 327.1. ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, обсудив эти доводы, судебная коллегия находит, что решение суда не подлежит отмене и изменению по следующим основаниям.

Основания возникновения материальной ответственности сторон трудового договора регламентированы разделом XI Трудового кодекса Российской Федерации.

Согласно части 1 статьи 232 ТК РФ сторона трудового договора (работник, работодатель), причинившая ущерб другой стороне, возмещает этот ущерб в соответствии с Трудовым кодексом РФ.

Материальная ответственность стороны трудового договора в силу статьи 233 ТК РФ наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате её виновного противоправного поведения (действий или бездействия).

В соответствии с частью 1 статьи 238 ТК РФ работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.

Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества, а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на восстановление имущества (часть 2 статьи 238 ТК РФ).

Из перечисленных правовых норм, статьи 56 ГПК РФ и разъяснений, содержащихся в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю», следует, что к обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, относятся: противоправность поведения (действия или бездействие) работника; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности, на основании которого наступает полная материальная ответственность.

При недоказанности работодателем хотя бы одного из перечисленных обстоятельств материальная ответственность работника исключается.

Отказывая в иске, суд исходил из недоказанности работодателем в полной мере перечисленных выше значимых для дела обстоятельств.

Данный вывод суда основан на приведенных правовых нормах и материалах дела.

Материалами дела достоверно установлено, что ущерб истцу причинен тем, что в результате упомянутого ДТП, имевшего место дата г., на 555 км + 750 м автодороги ФАД «Россия», прицеп ШМИТЦ Каргобул, г/н номер , получил механические повреждения и требовал восстановительного ремонта стоимостью 121646 руб. 96 коп.

Предъявляя иск о взыскании с ответчика ущерба, истец исходил из положений статьи 243 ТК РФ, предусматривающей случаи полной материальной ответственности работника по основаниям заключенного с ним специального письменного договора и в случае причинения ущерба в результате совершения работником административного проступка.

Между тем такое требование истца не основано на нормах материального права, которые подлежали применению, и не соответствует установленным по делу обстоятельствам.

В соответствии со статьей 242 ТК РФ полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере (часть 1).

Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом или иными федеральными законами (часть 2).

Действительно, исходя из статьи 243 ТК РФ, к полной материальной ответственности работник может быть привлечен в случаях:

недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора (пункт 2);

причинения ущерба в результате административного проступка, если таковой установлен соответствующим государственным органом (пункт 6).

С учетом установленных выше судом обстоятельств повреждения прицепа, действия ФИО1, вмененные ему в вину, ни под одно из перечисленных выше оснований привлечения его к материальной ответственности не подпадают.

Сам по себе факт повреждения прицепа, повлекший причинение истцу ущерба в требуемом размере, не является достаточным основанием для взыскания с ответчика причиненного ущерба, в том числе и в полном размере.

То обстоятельство, что с ФИО1 как с водителем–экспедитором был заключен договор о полной индивидуальной ответственности, в рассматриваемом споре не имеет правового значения по следующим основаниям.

Перечни работ и категорий работников, с которыми могут заключаться договоры о полной индивидуальной ответственности, а также типовые формы этих договоров утверждаются в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации (часть 2 статьи 244 ТК РФ).

Такими специальными письменными договорами, в соответствии со статьей 244 ТК РФ, должны быть письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности, заключаемые по типовым договорам, утвержденным Постановлением Минтруда России от 31 декабря 2002г. № 85. Данное Постановление принято во исполнение Постановления Правительства Российской Федерации от 14 ноября 2002г. № 823 «О порядке утверждения перечней должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также типовых форм договоров о полной материальной ответственности».

Из приведенных норм следует, что трудовое законодательство предусматривает конкретные требования, при выполнении которых работодатель может заключить с отдельным работником письменный договор о полной материальной ответственности, перечень должностей и работ, при выполнении которых могут заключаться такие договоры. При этом невыполнение требований законодательства о порядке и условиях заключения договора о полной индивидуальной материальной ответственности служит основанием для освобождения работника от обязанностей возместить причиненный ущерб.

Исходя из Постановления Минтруда РФ от 31 декабря 2002г. № 85, должность водителя и работа, выполняемая водителем при управлении автомобилем, не включены в перечень материально ответственных лиц.

В силу договора о полной индивидуальной ответственности от 29 июня 2011г. ответчик принял на себя полную материальную ответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества, а также за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба иным лицам. То есть, полная материальная ответственность по указанному выше договору ответчика наступает, как для экспедитора, которому вверены материальные ценности, но не как водителя транспортного средства.

Следовательно, заключенный с ответчиком договор о полной материальной ответственности не может служить основанием для привлечения его как работника к полной материальной ответственности за причиненный в результате ДТП ущерб истцу.

Не может служить основанием для привлечения ответчика к материальной ответственности и ссылка Общества на то, что истцу причинен ущерб в результате совершенного ответчиком административного проступка, выразившегося в нарушении им пункта 7.2. ПДД РФ, которым предусмотрено, что знак аварийной остановки должен быть незамедлительно выставлен при вынужденной остановке в местах, где она запрещена, и там, где с учетом условий видимости транспортное средство не может быть своевременно замечено другими водителями.

В данном случае, как выше указывалось, работодатель обязан доказать наличие причинной связи между нарушением ответчиком требований пункта 7.2. ПДД РФ и наступившим в результате ДТП ущербом, а также вину ответчика в наступлении для истца вредных последствий.

Вместе с тем, таких доказательств Обществом суду не было представлено. Напротив, судом первой инстанции достоверно установлено, что ДТП, повлекшее причинение Обществу ущерба, произошло в результате виновного противоправного поведения третьего лица ФИО2, допустившего при управлении транспортным средством нарушение требований пунктов 9.10. и 10.1. (часть 1) ПДД РФ, явившихся непосредственной причиной ДТП.

Данные обстоятельства подтверждаются объяснениями ответчика и третьего лица об обстоятельствах происшествия, данных ими сразу же после ДТП, схемой места ДТП, справкой о ДТП, и согласуются с другими материалами дела.

Так, из объяснений водителя ФИО1, данных в день ДТП, следует, что ночью 31 декабря 2013г. он остановился на 555 км ФАД «Россия» частично на полосе разгона, частично на прилегающей обочине для проверки крепления колес. Место остановки находилось рядом с АЗС, на которой имелось освещение. На транспортных средствах были включены габаритные огни и аварийная световая сигнализация, знак аварийной остановки не выставлял. Через 5-10 минут в заднюю часть прицепа произвел столкновение автомобиль с полуприцепом, под управлением водителя ФИО2

Из объяснений водителя ФИО2, данных сразу же после ДТП, усматривается, что 31 декабря 2013г. в ночное время он двигался по автодороге «Россия» с включенным ближним светом фар со скоростью около 70 км/час. Дорожное покрытие было мокрым. На 555 км он отвлекся на несколько секунд от дороги, и когда увидел перед ним стоящий частично на полосе движения автомобиль с включенной аварийной световой сигнализацией и габаритными огнями, предпринял экстренное торможение, но ДТП избежать не удалось.

Данные объяснения участников ДТП являются достоверными, поскольку согласуются как между собой, так и со схемой места ДТП и с выводами заключения комплексной судебной автотехнической и автотовароведческой экспертизы ООО «Новгородская лаборатория судебной экспертизы» номер от 29 мая 2015г.

Согласно схеме места ДТП от 31 декабря 2013г. и заключению комплексной судебной автотехнической и автотовароведческой экспертизы место указанного выше столкновения (наезда) располагалось на крайней правой полосе проезжей части, которая является местным уширением проезжей части (полосой торможения-разгона) при заезде-выезде с АЗС.

Последующие объяснения ФИО2 о том, что он от дороги не отвлекался, не видел аварийной световой сигнализации на стоящем прицепе, так как она не просматривалась из-за заснеженности, не могут быть признаны достоверными, поскольку такие объяснения противоречат не только его первоначальным объяснениям (признанным достоверными), но и последовательным объяснениям ответчика, а также выводам заключения судебной экспертизы.

По заключению судебной экспертизы версии водителей ФИО1 и ФИО2, изложенные ими сотрудникам ГИБДД, каких-либо явных противоречий по представленным на экспертизу материалам не имеют, и технически состоятельны. Версия ФИО2 в той части, что аварийная световая сигнализация на стоящем прицепе не просматривалась, ввиду того, что была заснеженная, технически несостоятельна, так как в упомянутую ночь была температура воздуха от плюс 3,8° до плюс 4,0°, и атмосферных осадков не наблюдалось.

В исследуемой дорожно-транспортной ситуации водитель ФИО1 должен был действовать в соответствии с требованиями пункта 12.1. (часть 1)(«Остановка и стоянка транспортных средствразрешаются на правой стороне дороги на обочине,.. .»), пункта 12.6. («При вынужденной остановке в местах, где остановка запрещена, водительдолжен принять все возможные меры для отвода транспортного средства из этих мест»), пункта 7.1. («Аварийная световая сигнализация должна быть включена:… при вынужденной остановке в местах, где остановка запрещена...Водитель должен включить аварийную световую сигнализацию и в других случаях для предупреждения участников движения обопасности, которую может создать транспортное средство») и пункта 7.2.(«При остановке транспортного средства и включении аварийной световой сигнализации, а также при ее неисправности или отсутствиизнак аварийной остановки должен быть незамедлительно выставлен:… при вынужденной остановке в местах, где она запрещена, и там, где с учетом условий видимости транспортное средство не может быть своевременно замечено другими водителями. Этот знак устанавливается на расстоянии, обеспечивающем в конкретной обстановке своевременное предупреждение других водителей об опасности…») ПДД РФ.

Поскольку водитель ФИО1 остановил свое транспортное средство частично на проезжей части, при этом знак аварийной остановки не выставлял, его действия с технической точки зрения не соответствовали требованиям пункта 12.1. (часть 1), пункта 12.6.и пункта 7.2. ПДД РФ. Однако поскольку на автомобиле с прицепом была включена аварийная световая сигнализация, другие водители имели объективную возможность его заблаговременно обнаружить, поэтому несоответствия в действиях водителя ФИО1 вышеуказанным требованиям ПДД РФ с технической зрения не находятся в причинной связи с фактом наезда на прицеп, он не мог влиять на развитие исследуемой дорожно-транспортной ситуации и, следовательно, не мог избежать имевшего место ДТП.

В указанной дорожной ситуации водитель ФИО2 должен был действовать в соответствии с требованиями части 1 пункта 10.1. ПДД РФ («Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности, видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил»).

Данный пункт ПДД РФ предписывает водителю при движении (при воздействии на органы управления транспортного средства) учесть имеющиеся дорожные условия, видимость, свои навыки вождения, и выбрать такую скорость движения из диапазона разрешенных (допустимых) скоростей, которая бы обеспечивала ему возможность осуществлять постоянный контроль за движением транспортного средства для выполнения требований ПДД РФ. Водитель в силу требований пункта 9.10. ПДД РФ должен двигаться, соблюдая необходимый боковой интервал обеспечивающий безопасность движения, в частности от других участников дорожного движения и неподвижных транспортных средств. Поскольку выбранная водителем ФИО2 скорость движения не обеспечила ему возможность осуществлять постоянный контроль за движением транспортного средства в имеющихся условиях, при этом водитель ФИО2, имея объективную возможность заблаговременно обнаружить стоящий с включенной аварийной сигнализацией прицеп, ликвидировал безопасный боковой интервал и произвел наезд на прицеп.

В исследуемой дорожной ситуации водитель ФИО2 должен был действовать в соответствии с пунктом 9.10. и пунктом 10.1. (часть 1) ПДД РФ. Его действия с технической точки зрения не соответствовали вышеуказанным требованиям ПДД РФ.

Техническая возможность у ФИО2 избежать наезда на стоящий прицеп полностью зависела от его действий по управлению своим автомобилем и выполнению им указанный выше требований ПДД РФ. То есть, при полном и своевременном их выполнении он мог не допустить имевшего место ДТП.

Учитывая, что на автомобиле с прицепом была включена аварийная световая сигнализация, водитель ФИО2 имел объективную возможность его заблаговременно обнаружить и не допустить наезда, поэтому аварийная ситуация с технической точки зрения была создана им.

Выводы судебной экспертизы основываются на объяснениях участников ДТП об обстоятельствах происшествия и материалах расследования ГИБДД, составленных с участием водителей. Само заключение экспертизы не содержит неполноты или неясностей, и сторонами и третьими лицами опровергнуто не было. С учетом указанных обстоятельств не имеется каких–либо оснований сомневаться в достоверности выводов судебной экспертизы. Поэтому выводы судебной экспертизы суд правильно признал обоснованными и достоверными, положив их в основу своего решения, и обоснованно не нашел оснований для проведения по делу повторной или дополнительной автотехнической экспертизы.

В этой связи являются несостоятельными доводы апелляционной жалобы о том, что суд положил в основу решения бездоказательные выводы эксперта о нарушении ФИО6 требований ПДД РФ, и о том, что ФИО6 имел объективную возможность заблаговременно обнаружить прицеп (автомобиль) и не допустить на него наезда.

Приведенные доказательства с достоверностью подтверждают механизм ДТП, свидетельствующий о том, что в указанной дорожной обстановке действия водителя ФИО2 находятся в причинной связи с имевшим место ДТП. При выполнении действий в соответствии с упомянутыми требованиями ПДД РФ ФИО2 имел техническую (объективную) возможность предотвратить ДТП, но этого не сделал, создав аварийную ситуацию. При соблюдении ФИО2 требований ПДД РФ, отсутствовали бы условия для столкновения со стоящим прицепом.

Суд достаточно полно исследовал, оценил имеющиеся в деле доказательства в их совокупности и правомерно пришел к выводу о том, что непосредственной причиной дорожного происшествия послужило виновное нарушение ФИО2 требований пунктов 9.10. и 10.1. (часть) ПДД РФ.

Каких–либо допустимых и достоверных доказательств, опровергающих
указанные выше обстоятельства ДТП (причинения вреда) и вину третьего лица ФИО2 в ДТП (причинении вреда), в силу статьи 56 ГПК РФ в суд истцом и третьим лицом ФИО2 не представлено.

Доводы апелляционной жалобы о том, что привлечение ФИО1 к административной ответственности состоит в причинной связи с причиненным ущербом, судебной коллегией отклоняются, поскольку факт нарушения ФИО1 при исполнении трудовых обязанностей пункта 7.2. ПДД РФ, исходя из выводов заключения судебной экспертизы, не находятся в причинной связи с ДТП.

Другие доводы апелляционной жалобы относительно обстоятельств (механизма) ДТП и нарушений ответчиком требований ПДД РФ также не опровергают выводов суда первой инстанции, основаны на неправильном толковании норм материального и процессуального права, а потому не могут быть приняты во внимание.

Поскольку допустимых и относимых доказательств наличия в действиях ответчика административного проступка, состоящего в причинной связи с возникновением ущерба, суду не представлено, суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для взыскания с работника материального ущерба в полном объеме.

Отсюда следует, что каких-либо оснований, в том числе перечисленных в статье 243 ТК РФ, для привлечения ФИО1 к материальной ответственности не имеется.

С учетом установленных выше обстоятельств и в соответствии с приведенными нормами, суд правильно пришел к выводу о том, что отсутствуют основания для удовлетворения иска.

Таким образом, суд достаточно полно и всесторонне выяснил значимые обстоятельства дела, в соответствии со статьей 67 ГПК РФ оценил объяснения сторон и представленные ими доказательства, правильно применил и истолковал нормы материального права, не допустил и нарушений норм процессуального права, которые могли бы повлечь принятие незаконного решения. Решение суда соответствует установленным по делу обстоятельствам и требованиям действующего законодательства, а потому является законным и обоснованным.

Судебная коллегия считает, что предусмотренных статьей 330 ГПК РФ оснований к отмене или изменению решения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 327–330 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Новгородского районного суда Новгородской области от 26 июня 2015г. оставить без изменения, а апелляционную жалобу ФИО2 – без удовлетворения.

Председательствующий: Ю.А. Колокольцев

Судьи: А.В. Виюк

ФИО7