Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-77/2021 по иску ФИО4 к ФИО5, ФИО6, ФИО10 о признании сделок недействительными, применении последствий недействительности сделок, истребовании имущества из незаконного владения,

по апелляционным жалобам истца ФИО4, представителя ответчика ФИО5 – ФИО7, ответчика ФИО6 на решение Оленегорского городского суда Мурманской области от 19 апреля 2021 г.

Заслушав доклад судьи Морозовой И.Ю., объяснения представителя истца ФИО8 - ФИО9, представителя ответчика ФИО5 – ФИО7, поддержавших доводы своих апелляционных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

установила:

ФИО8 обратилась в суд с иском к ФИО5, ФИО6 о признании сделок недействительными, применении последствий недействительности сделок.

В обоснование заявленных требований указала, что в период брака ее супруг ФИО5 заключил несколько договоров купли-продажи совместно нажитого имущества, не получив ее согласия.

Просила признать недействительными сделки, заключенные между ответчиками по отчуждению нежилых зданий-помещений, привести стороны в первоначальное состояние.

В дальнейшем представила уточненные исковые требования, изменив предмет спора, просила признать недействительным соглашение об отступном (передаче недвижимого имущества) от 25 декабря 2018 г., заключенное между ФИО5 и ФИО10, согласно которому ответчик передал в собственность последней земельные участки и нежилые помещения, находящиеся в совместной собственности с истцом, без ее согласия. Также просила истребовать из незаконного владения ФИО6 указанные объекты недвижимости и прекратить право собственности ответчика на них.

Определением суда от 10 февраля 2021 г. к участию в деле в качестве соответчика привлечена ФИО10.

Окончательно уточнив исковые требования, истец просила признать недействительным соглашение об отступном (передача недвижимого имущества) от 25 декабря 2018 г., заключенного между ФИО10 и ФИО5 в отношении следующего имущества:

земельного участка кадастровый номер *, почтовый адрес ..., на котором расположено здание № *, площадью 308 кв.м;

земельного участка кадастровый номер *, почтовый адрес ..., площадью 1318 кв.м кв.м;

нежилого здания - фруктохранилище на *** т. Склад № *, расположенного по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер *;

нежилого здания, расположенного по адресу: ..., площадью 486 кв.м, кадастровый номер *;

нежилого здания - предприятие розничной торговли, расположенного по адресу: ..., площадью 313,8 кв.м, кадастровый номер *;

нежилого здания, расположенного по адресу: ..., площадью 45,4 кв.м, кадастровый номер *.

Истребовать из незаконного владения и прекратить право собственности ФИО6 на указанные объекты недвижимости, возвратить данное имущество в совместную собственность сторон.

Ходатайствовала о восстановлении срока обращения с настоящим иском в суд, поскольку о том, что ФИО6 стала владельцем недвижимости стало известно после получения выписок из Росреестра в марте 2020 г., об оспариваемом соглашении стало известно 21 января 2021 г. после проведения предварительного судебного заседания, другой возможности узнать о факте отчуждения имущества не имелось, поскольку с 2017 года проживает в другом городе, с ответчиком не общается, доли в бизнесе не имеет, не трудоустроена в организациях, принадлежащих мужу.

Судом постановлено решение, которым исковые требования удовлетворены частично.

Признано соглашение об отступном (передача недвижимого имущества) от 25 декабря 2018 г., заключенного между ФИО10 и ФИО5 в отношении следующего имущества:

земельного участка кадастровый номер *, почтовый адрес ..., на котором расположено зданием № *, площадью 308 кв.м;

земельного участка кадастровый номер *, почтовый адрес ..., площадью 1318 кв.м;

нежилое здание - фруктохранилище на *** т. Склад № *, расположенное по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер *;

нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 486 кв.м, кадастровый номер *;

нежилое здание - предприятие розничной торговли, расположенное по адресу: ..., площадью 313,8 кв.м, кадастровый номер *;

нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 45,4 кв.м, кадастровый номер *.

Возвращены в совместную собственность ФИО8 и ФИО5 указанные объекты недвижимости.

Истребовано из незаконного владения и прекращено право собственности ФИО6 на следующие объекты недвижимости:

нежилое здание, расположенное по адресу: г..., площадью 45,4 кв.м, кадастровый номер *;

нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 486 кв.м, кадастровый номер *.

В апелляционной жалобе истец ФИО8, ссылаясь на то, что при вынесении решения суд не разрешил все заявленные требования, признав соглашение об отступном недействительным, при истребовании от правообладателя ФИО6 объектов недвижимости не указал три объекта, а именно: земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес: ..., на котором расположено здание № *, площадью 308 кв.м; земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес: ..., площадью 1318 кв.м.; нежилое здание – фруктохранилище на *** т. Склад № *, расположенное по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер *, просила изменить решение суда, истребовав из незаконного владения и прекратив право собственности ФИО6, в том числе, на указанные объекты недвижимости.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ФИО5 – ФИО7, ссылаясь на нарушения судом норм материального и процессуального права, несоответствие выводов суда обстоятельствам дела, недоказанность установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела, просит отменить решение суда и принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Приводит довод об ошибочности вывода суда о том, что истцом не пропущен срок исковой давности, полагая, что истец должна была узнать об отчуждении имущества и заключении соглашения об отступном в марте 2019 г., когда было прекращено право собственности ФИО5 на спорное имущество, поскольку информация о переходе прав на недвижимое имущество в ЕГРН является общедоступной.

Выражает несогласие с выводом суда о том, что истец с момента нахождения ФИО5 в местах лишения свободы не интересовалась судьбой недвижимого имущества, не обладала информацией о его использовании, в том числе о сдаче в аренду, поскольку из пояснений истца следует, что всем имуществом ответчика управлял сын - М Р., который также распоряжался бюджетом истца, следовательно, истец не могла не знать, что ее семейный бюджет формируется за счет денежных средств от использования спорного недвижимого имущества.

Полагает, что суд неправомерно принял в качестве доказательств по делу показания свидетеля К С.Ю., как подтверждение факта проживания истца с 2017 г. за пределами города Оленегорска, что противоречит сведениям о регистрации истца по месту жительства в городе Оленегорске и отсутствию у нее регистрации по месту пребывания в городе Санкт-Петербурге, а также в качестве доказательства того, что финансовыми вопросами семьи занимается только ФИО5 и их сын Р, поскольку свидетель с ФИО5 не знакома, информацией о финансах семьи М-вых обладает лишь со слов истца.

Считает ошибочным вывод суда о том, что отсутствие нотариально удостоверенного согласия истца ФИО8 на совершение сделок является достаточным основанием для признания соглашения об отступном от 25 декабря 2018 г. недействительным.

Обращает внимание, что законодательно не установлено, что отсутствие нотариально удостоверенного согласия на совершение сделки по распоряжению недвижимым имуществом означает несогласие этого супруга на совершение сделки. Поэтому несоблюдение одним из супругов установленного пунктом 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации порядка совершения сделки с недвижимостью само по себе не доказывает отсутствие согласия другого супруга на совершение сделки.

Кроме того ссылается на отсутствие доказательств, свидетельствующих о том, что ФИО10 знала или заведомо должна была знать о несогласии истца на соглашение об отступном.

Считает несоответствующим действительности вывод суда о том, что при регистрации перехода права собственности от ФИО5 к ФИО10 в ЕГРН в отношении всех находившихся в совместной собственности объектов недвижимого имущества были сделаны отметки об отсутствии согласия супруги ФИО8 на совершение сделок, поскольку такие отметки не содержат выписки из ЕГРН от 28 марта 2019 г. в отношении нежилых помещений с кадастровыми номерами *, *.

В апелляционной жалобе ответчик ФИО6, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права, несоответствие выводов суда обстоятельства дела, недоказанность установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела, просит отменить решение суда в части возврата недвижимого имущества в совместную собственность ФИО8 и ФИО5, а также истребовании из незаконного владения и прекращении права собственности ФИО6 на недвижимое имущество и принять в данной части новое решение об отказе в удовлетворении указанных требований.

Приводит довод о том, что судом применены не подлежащие применению положения пункта 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 22/10 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» с возложением на нее обязанности доказать, что при совершении сделок, она приняла все разумные меры по выяснению правомочий продавца ФИО10 на отчуждение имущества.

Указывает, что право собственности на спорные объекты недвижимого имущества при их приобретении было надлежащим образом зарегистрировано за его отчуждателем ФИО10, отметок в ЕГРН о судебном споре, ограничениях прав продавца и каких-либо обременениях, помимо аренды АО «***», в отношении данного имущества не имелось. Все совершенные между ФИО10 и ней сделки по всем параметрам отвечали признакам их действительности.

Отмечает, что каких-либо доказательств, подтверждающих, что при совершении сделок она должна была усомниться в праве продавца ФИО10 на отчуждение имущества в материалы дела истцом представлено не было.

В письменных возражениях представитель истца ФИО8 – ФИО9 просила оставить апелляционные жалобы ответчиков без удовлетворения.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились истец ФИО8, ответчики ФИО5, ФИО6, ФИО10, представители третьих лиц Межмуниципального отдела по г. Оленегорску и г. Мончегорску и Управления Росреестра по Мурманской области, извещенные о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, в том числе с учетом положений статьи 165.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся в судебное заседание лиц, поскольку их неявка в силу части 3 статьи 167 и части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием к разбирательству дела.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В соответствии со статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, суду следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В силу пункта 1 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Пунктом 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

В силу статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации участники совместной собственности, если иное не предусмотрено соглашением между ними, сообща владеют и пользуются общим имуществом (пункт 1).

Распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается независимо от того, кем из участников совершается сделка по распоряжению имуществом (пункт 2).

Каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом (пункт 3).

Согласно статье 35 Семейного кодекса Российской Федерации владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов.

При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга.

Сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

Для заключения одним из супругов сделки по распоряжению имуществом, права на которое подлежат государственной регистрации, сделки, для которой законом установлена обязательная нотариальная форма, или сделки, подлежащей обязательной государственной регистрации, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга.

Супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки.

Таким образом, при признании сделки недействительной на основании пункта 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации закон не возлагает на супруга, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение сделки не было получено, обязанность доказывать факт того, что другая сторона в сделке по распоряжению недвижимостью или в сделке, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, знала или должна была знать об отсутствии такого согласия.

В соответствии с пунктом 1 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

В силу статьи 409 Гражданского кодекса Российской Федерации по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением отступного - уплатой денежных средств или передачей иного имущества.

Статьей 301 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Согласно пункту 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Судом установлено и материалами дела подтверждено, что 24 ноября 1986 г. между ФИО5 и ФИО11 кызы зарегистрирован брак (том 1, л.д. 45-46).

Брак между сторонами не расторгнут.

В период брака ФИО5 приобретено следующее имущество:

земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес ..., на котором расположено здание № *, площадью 308 кв.м на основании договора купли-продажи от 17 декабря 2007 г.;

нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 486 кв.м, кадастровый номер * на основании договора купли-продажи земельного участка от 17 декабря 2007 г., разрешения на ввод объекта в эксплуатацию от 19 июня 2015 г.;

земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес ..., площадью 1318 кв.м на основании договора купли-продажи от 1 февраля 2012 г.;

нежилое здание - фруктохранилище на *** т. склад № *, расположенное по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер * на основании договора купли-продажи от 21 января 2010 г.;

нежилое здание - предприятие розничной торговли, расположенное по адресу: ..., площадью 313,8 кв.м, кадастровый номер * на основании разрешения на ввод объекта в эксплуатацию от 29 октября 2010 г.;

нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 45,4 кв.м, кадастровый номер * на основании договора купли-продажи от 19 марта 2010 г.

25 декабря 2014 г. между ФИО10 (заимодавец) и ФИО5 (заемщик) заключен договор займа № *, согласно которому, заимодавец передал заемщику денежные средства в размере 10 000 000 рублей. ФИО5 обязался в срок до 25 декабря 2018 г. погасить полученную сумму и проценты (том 1, л.д. 78).

25 декабря 2018 г. между ФИО10 (займодавец) и ФИО5 (заемщик) заключено соглашение об отступном (передача недвижимого имущества), предметом которого является прекращение обязательств заемщика перед займодавцем по договору займа № * от 25 декабря 2014 г., путем предоставления взамен исполнения обязательств отступного в виде передачи в собственность заимодавца следующих объектов недвижимого имущества, принадлежащих заемщику на праве собственности:

земельного участка, кадастровый номер *, почтовый адрес ..., на котором расположено зданием № *, площадью 308 кв.м;

земельного участка, кадастровый номер *, почтовый адрес ..., площадью 1318 кв.м;

нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 486 кв.м, кадастровый номер *;

нежилое помещение - предприятие розничной торговли, расположенное по адресу: ..., площадью 313,8 кв.м, кадастровый номер *;

нежилое помещение, расположенное по адресу: ..., площадью 45,4 кв.м, кадастровый номер * (том 1, л.д. 82-84).

25 декабря 2018 г. ФИО10 и ФИО5 подписан акт приема-передачи указанных объектов недвижимого имущества (том 1, л.д. 85).

Государственная регистрация перехода права собственности от ФИО5 к ФИО10 произведена 1 марта 2019 г.

Материалами дела подтверждено, что при подаче документов на государственную регистрацию нотариальное согласие супруги ФИО5 - ФИО8 на совершение сделки представлено не было.

17 сентября 2019 г. между ФИО10 (продавец) и ФИО6 (покупатель) заключен договор купли-продажи недвижимости (здания с земельным участком) № *, согласно которому ФИО10 продала ФИО6 следующие объекты недвижимости:

нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 486 кв.м., кадастровый номер *;

земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес ..., на котором расположено зданием № *, площадью 308 кв.м (том 1, л.д. 91-92).

Также 17 сентября 2019 г. между ФИО10 и ФИО6 заключен договор купли-продажи недвижимости (нежилого помещения) № *, согласно которому ФИО10 продала ФИО6 следующий объект недвижимости:

нежилое помещение - предприятие розничной торговли, расположенное по адресу: ..., площадью 313,8 кв.м, кадастровый номер * (том 1, л.д. 153-156).

Кроме того 17 сентября 2019 г. между ФИО10 и ФИО6 заключен договор купли-продажи недвижимости (нежилого помещения) № *, согласно которому ФИО10 продала ФИО6 следующий объект недвижимости:

нежилое помещение, расположенное по адресу: ..., площадью 45,4 кв.м, кадастровый номер * (том 1, л.д. 157-160).

В этот же день 17 сентября 2019 г. ФИО10 и ФИО6 подписаны акты приема-передачи данных объектов недвижимого имущества (том 1, л.д. 93, 101, 120).

Право собственности на приобретенные по указанным договорам купли-продажи объекты недвижимого имущества зарегистрировано за ФИО6 в Едином государственном реестре недвижимости 28 сентября 2019 г.

Обращаясь в суд с настоящим иском, истец сослалась на то, что о заключении между ее супругом ФИО8 и ФИО10 соглашения об отступном от 25 декабря 2018 г., по которому спорные объекты недвижимости переданы в собственность ФИО10, она не знала, нотариально удостоверенного согласия на совершение сделок супругу не давала, в связи с чем указанная сделка является недействительной, имущество подлежит возврату в совместную собственность супругов и истребованию из незаконного владения ФИО6 с прекращением права собственности последней на них.

Разрешая спор, суд первой инстанции правильно руководствовался вышеприведенными нормами материального права и, оценив представленные доказательства, как в обоснование заявленных требований, так и в возражения на них по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к обоснованному выводу о том, что спорные объекты недвижимого имущества являются совместной собственностью супругов М-вых, при этом соглашение об отступном от 25 декабря 2018 г., заключенное между ФИО10 и ФИО5, является недействительным, поскольку сделка не соответствует требованиям закона, совершена с нарушением пункта 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации, ввиду отсутствия нотариально удостоверенного согласия ФИО8 на передачу спорных объектов недвижимости в собственность ФИО10 в качестве отступного.

Доказательств подтверждающих, что спорное недвижимое имущество не является общим имуществом супругов, в связи с чем ФИО5 мог распоряжаться им, как личным имуществом, в том числе передавать в собственность другого лица без согласия супруги, в материалы дела не представлено.

Суд правомерно исходил из того, что при регистрации права собственности (переход права) от ФИО5 к ФИО10 на основании соглашения об отступном от 25 декабря 2018 г. в ЕГРН были сделаны отметки об отсутствии согласия супруги ФИО5 на совершении сделки, что подтверждено сведениями Управления Росреестра по Мурманской области (том 1, л.д. 72-73).

Вместе с тем судом правильно учтено, что ФИО10, действуя разумно и добросовестно, не проявила должной осмотрительности и заботливости при заключении сделки, не удостоверилась в правомочиях ФИО5 на распоряжение имуществом, находящимся в общей собственности, в отсутствие на это согласие другого участника общей собственности – истца, получение нотариального согласия которой на совершение оспариваемой сделки было необходимо в силу закона.

Таким образом, признав соглашение об отступном недействительной сделкой, суд в соответствии с положениями статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации обоснованно возвратил в совместную собственность ФИО8 и ФИО5 спорные объекты недвижимости.

Принимая во внимание, что у ФИО10 в результате недействительного соглашения об отступном право собственности на спорные объекты недвижимости не возникло, в связи с чем она не вправе была отчуждать его по договорам купли-продажи от 17 сентября 2019 г. ФИО6, суд первой инстанции в соответствии с положениями статей 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации правильно истребовал из незаконного владения и прекратил право собственности ФИО6 на объекты недвижимости, а именно:

нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 45,4 кв.м, кадастровый номер *;

нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 486 кв.м, кадастровый номер *.

Довод представителя ответчика ФИО5 – ФИО7 о пропуске истцом срока исковой давности, судом первой инстанции проверен и правильно признан необоснованным, при этом вывод суда о соблюдении истцом срока исковой давности основан на верной оценке всех представленных сторонами доказательствах в их совокупности в соответствии с требованиями статей 56, 59, 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В силу абзаца второго пункта 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки.

Таким образом, по требованиям о признании сделки недействительной по мотиву отсутствия согласия истца на ее совершение срок исковой давности начинает течь с момента, когда истец узнал или должен был узнать о совершении сделки.

При этом бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих об истечении срока исковой давности, возложено на ту сторону, которая заявляет о его применении.

Судом первой инстанции установлено, что об отчуждении спорного имущества ФИО8 стало известно после получения выписок из Росреестра в марте 2020 г. (4 и 25 марта 2020 г.) в связи с подготовкой к расторжению брака и разделу имущества, об оспариваемом соглашении об отступном ей стало известно 21 января 2021 г. после проведения предварительного судебного заседания. Доказательств того, что ФИО8 узнала или должна была узнать о совершении оспариваемой сделки в марте 2019 г., когда был зарегистрирован переход права собственности на спорное имущество от ФИО5 к ФИО10, материалы дела не содержат. Как установлено судом, с 2017 г. истец проживает в другом городе, с ответчиком не общается, доли в его бизнесе не имеет, стороной сделок в отношении спорного имущества не является, в организациях, принадлежащих ФИО5, не трудоустроена.

Судебная коллегия учитывает также, что брак между сторонами до настоящего времени не расторгнут, совместно нажитое имущество не разделено, в связи с чем оснований полагать, что истцу, нотариальное согласие которое на совершение сделки ФИО5 не получил, должно было стать известно о совершении оспариваемой сделки ранее марта 2020 г., не имеется.

Учитывая изложенное, принимая во внимание, что в суд с настоящим иском истец обратилась 23 декабря 2020 г., то есть в пределах одного года как с момента получения сведений из ЕГРН, свидетельствующих об отчуждении спорного имущества, так и со дня получения стороной истца данных об обстоятельствах оспариваемой сделки в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела, срок исковой давности для оспаривания сделки и о применении последствий ее недействительности нельзя признать пропущенным.

Довод апелляционной жалобы представителя ответчика ФИО5 – ФИО7 о том, что суд, устанавливая факт неосведомленности истца об отчуждении спорного имущества, неправомерно принял в качестве доказательства показания свидетеля К С.Ю., является несостоятельным, поскольку его показания оценены по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в совокупности с иными материалами дела.

Довод представителя ответчика ФИО5 – ФИО7 в жалобе о том, что законодательно не установлено, что отсутствие нотариально удостоверенного согласия на совершение сделки по распоряжению недвижимым имуществом означает несогласие этого супруга на совершение сделки, отклоняется в связи со следующим.

В пункте 55 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что согласие третьего лица на совершение сделки может быть выражено любым способом, за исключением случаев, когда законом установлена конкретная форма согласия (например, пункт 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации).

Таким образом, законодателем императивно определены требования к форме дачи согласия на распоряжение общим недвижимым имуществом супругов, отступление от которой приводят к недействительности соответствующей сделки.

При этом суд обоснованно исходил из того, что оспариваемое соглашение об отступном заключено с нарушением требований статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации, в отсутствие нотариально удостоверенного согласия супруга.

Довод апелляционной жалобы ответчика ФИО6 о том, что суд применил абзац первый пункта 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 22/10 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», который признан не подлежащим применению постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25, возложив на нее обязанность доказать, что при совершении сделок она приняла все разумные меры по выяснению правомочий продавца ФИО10 на отчуждение имущества, на правильность выводов суда не влияет.

В абзаце первом пункта 37 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 22/10 разъяснено, что в соответствии со статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации ответчик вправе возразить против истребования имущества из его владения путем представления доказательств возмездного приобретения им имущества у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем он не знал и не должен был знать (добросовестный приобретатель).

Как разъяснено в абзаце четвертом пункта 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 22/10, собственник вправе опровергнуть возражение приобретателя о его добросовестности, доказав, что при совершении сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества.

В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 22/10, по смыслу пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли.

Судом из пояснений истца и ее представителя установлено и не опровергнуто ответчиками, что ФИО6 состоит с ответчиком ФИО5 в близких отношениях, ранее работала у ФИО5, в связи с чем должна была знать как о том, что имущество является совместной собственностью истца и ответчика, так и об отсутствии письменного согласия истца на заключение соглашения об отступном.

Судебная коллегия учитывает также, что отчуждение ряда объектов недвижимости по цене существенно ниже его кадастровой стоимости, должно было вызывать у ФИО6 разумные сомнения в праве продавца на отчуждение имущества. Таким образом, условия приобретения имущества не могут безусловно свидетельствовать о добросовестности приобретателя. Запись в ЕГРН о праве собственности отчуждателя бесспорным доказательством добросовестности приобретателя также не является.

Кроме того, принимая во внимание, что в ходе судебного разбирательства нашел свое подтверждение факт выбытия имущества из владения ФИО8 помимо ее воли, является верным вывод суда первой инстанции о наличии оснований для применения положений статей 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации к приобретенному ФИО6 спорному имуществу, независимо от возражений о добросовестности приобретателя.

Иные приведенные в апелляционных жалобах ответчиков доводы, не содержат фактов, которые влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда, направлены на переоценку обстоятельств дела, при этом оснований для их переоценки судебная коллегия не находит.

Вместе с тем, судебная коллегия находит заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы истца о том, что при принятии решения и признании недействительным соглашения об отступном с истребованием у ФИО6 выбывшего помимо воли истца спорного имущества, судом не разрешен вопрос об истребовании у ФИО6 всех объектов недвижимости, являвшихся предметом спора, в том числе земельных участков, на которых расположены спорные объекты.

Как следует из уточненного искового заявления, истец просила истребовать из незаконного владения и прекратить право собственности ФИО6, в том числе, на следующие объекты недвижимости: земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес: ..., на котором расположено здание № *, площадью 308 кв.м; земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес: ..., площадью 1318 кв.м.; нежилое здание – фруктохранилище на *** т. Склад № *, расположенное по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер *.

Из описательно-мотивировочной части решения следует, что суд, признавая соглашение об отступном недействительной сделкой и применяя последствия ее недействительности путем возврата имущества в собственность супругов М-вых, посчитал, что право собственности ФИО10 на вышеуказанные объекты недвижимости подлежит прекращению, тем самым суд при принятии решения исходил из того, что земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес: ..., на котором расположено здание № *, площадью 308 кв.м; земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес: ..., площадью 1318 кв.м.; нежилое здание – фруктохранилище на *** т. Склад № *, расположенное по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер *, не были отчуждены ФИО6 и последняя их собственником не является.

Между тем, данные выводы суда фактическим обстоятельствам не соответствуют, обстоятельства, на которых основаны выводы суда первой инстанции в указанной части надлежащими доказательствами не подтверждены.

Суд первой инстанции, разрешая спор, принадлежность указанных объектов недвижимости ФИО10 не проверил, соответствующие сведения из ЕГРН не запросил, в то время как данное обстоятельство являлось юридически значимым для разрешения спора.

При этом из договора купли-продажи № * от 17 сентября 2019 г. следует, что одновременно с нежилым зданием, расположенным по адресу: ..., площадью 486 кв.м., кадастровый номер *, ФИО10 произвела отчуждение в пользу ФИО6 и земельного участка с кадастровым номером *, на котором расположено указанное здание, что судом первой инстанции оставлено без внимания.

Суд апелляционной инстанции с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», поставив на обсуждение вопрос о предоставлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств, с целью устранения неполноты исследования юридически значимых обстоятельств, принял в качестве новых доказательств в порядке статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представленные истцом и истребованные судебной коллегией в Росреестре выписки из ЕГРН в отношении земельного участка, кадастровый номер *, почтовый адрес: ..., площадью 1318 кв.м.; земельного участка, кадастровый номер *, почтовый адрес: ..., на котором расположено здание № *, площадью 308 кв.м; выписку из ЕГРН о переходе прав на нежилое здание – фруктохранилище на *** т. Склад № *, расположенное по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер *, а также копии договора купли-продажи недвижимости № * от 17 сентября 2019 г., деклараций об объекте недвижимости в отношении склада № *, расположенного по адресу: ..., из которых судом апелляционной инстанции установлено, что право собственности на указанные объекты недвижимости перешло к ФИО6 на основании договоров купли-продажи № * и № * от 17 сентября 2019 г., заключенных с ФИО10.

При таком положении, учитывая, что в ходе рассмотрения дела установлено, что земельные участки с кадастровыми номерами *, * и нежилое здание – фруктохранилище с кадастровым номером * являются совместно нажитым в браке имуществом, выбыли из состава общего имущества супругов помимо воли ФИО8, то на основании статей 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации данные объекты недвижимости также подлежат истребованию у ФИО6

С учетом изложенного судебная коллегия полагает требования истца об истребовании из незаконного владения и прекращении права собственности ФИО6 на объекты недвижимости: земельный участок кадастровый номер ..., почтовый адрес: ..., на котором расположено здание № *, площадью 308 кв.м; земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес: ..., площадью 1318 кв.м.; нежилое здание – фруктохранилище на *** т. Склад № *, расположенное по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер *, обоснованными, в связи с чем решение суда подлежит изменению в части перечня объектов недвижимости, истребованных из незаконного владения ФИО6, в отношении которых право собственности последней подлежит прекращению.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 327, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

определила:

решение Оленегорского городского суда Мурманской области от 19 апреля 2021 г. изменить.

Изложить резолютивную часть решения в следующей редакции:

«Исковые требования ФИО4 к ФИО5, ФИО6, ФИО10 о признании сделок купли-продажи недвижимого имущества недействительными, применении последствий недействительности сделок, истребовании имущества из незаконного владения – удовлетворить.

Признать недействительным соглашение об отступном (передача недвижимого имущества) от 25 декабря 2018 г., заключенного между ФИО10 и ФИО5 в отношении следующего имущества:

- земельного участка кадастровый номер *, почтовый адрес ..., на котором расположено здание № *, площадью 308 кв.м;

- земельного участка кадастровый номер *, почтовый адрес ..., площадью 1318 кв.м;

- нежилое задание – фруктохранилище на *** т. Склад № *, расположенное по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер *;

- нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 486 кв.м, кадастровый номер *;

- нежилое здание – предприятие розничной торговли, расположенное по адресу: ..., площадью 313,8 кв.м, кадастровый номер *;

- нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 45,4 кв.м, кадастровый номер *.

Возвратить в совместную собственность ФИО4 и ФИО5 указанные объекты недвижимости.

Истребовать из незаконного владения и прекратить право собственности ФИО6 на следующие объекты недвижимости:

- нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 45,4 кв.м, кадастровый номер *;

- нежилое здание, расположенное по адресу: ..., площадью 486 кв.м, кадастровый номер *;

- земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес ..., на котором расположено здание № *, площадью 308 кв.м;

- земельный участок кадастровый номер *, почтовый адрес ..., площадью 1318 кв.м;

- нежилое здание – фруктохранилище на *** т. Склад № *, расположенное по адресу: ..., площадью 598,7 кв.м, кадастровый номер *.».

Председательствующий

Судьи