Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Ижевске Удмуртской Республики 10 марта 2021 года гражданское дело по апелляционной жалобе представителя ФИО1 – ФИО2 на решение Устиновского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 31 августа 2020 года, которым оставлены без удовлетворения исковые требования ФИО1 к обществу с ограниченной ответственностью «ОНИС» о взыскании стоимости восстановительного ремонта нежилого помещения в размере 592 049 рублей, убытков по договору о задатке от 20 июля 2017 года в размере 400 000 рублей, убытков (упущенной выгоды) за период с 3 августа 2017 года по 25 мая 2018 года в размере 714 726 рублей.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Долгополовой Ю.В., выслушав объяснения представитель ФИО1 – ФИО2, действующего на основании доверенности от 29 июля 2020 года сроком действия 1 год, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, объяснения представителей ООО «ОНИС» - директора ФИО3, действующего на основании Устава, и ФИО4, действующей на основании доверенности от 14 января 2021 года сроком действия до 31 декабря 2021 года, возражавших против удовлетворения жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к ООО «ОНИС» о возмещении стоимости восстановительного ремонта нежилого помещения, исходя из стоимости установки ворот в размере 204 376 рублей, стоимости прокладки электрокабеля в размере 245 774 рубля; о взыскании убытков в размере 400 000 рублей, упущенной выгоды за период с 3 августа 2017 года по 25 мая 2018 года в размере 714 726 рублей.

Требования мотивированы тем, что 23 октября 2014 года истец заключил с ФИО5 договор аренды с правом выкупа нежилого помещения, расположенного по адресу: Удмуртская Республика, <адрес>. В 2017 году ФИО5 продала вышеуказанное нежилое помещение ФИО6 По окончании срока действия договора аренды ни одна из сторон аренды не заявила о его прекращении, в связи с чем договорные правоотношения между сторонами приняли бессрочный характер. 1 января 2016 года между истцом и ООО «Онис» заключен договор субаренды нежилого помещения, расположенного по вышеуказанному адресу для использования в производственных целях. 3 июля 2017 года между сторонами подписано соглашение о расторжении договора субаренды с 3 августа 2017 года. При выезде из занимаемого помещения ответчик демонтировал ворота, линию электропередачи и автомат ВА88-40 ЗР 400А 35кА, в результате чего указанное помещение стало непригодным для использования ввиду его нахождения в аварийном состоянии. В этой связи истец полагает, что ответчиком не выполнена предусмотренная пунктом 1 статьи 622 ГК РФ обязанность арендатора по возврату арендованного имущества при прекращении договора аренды в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии обусловленном договором. Неисполнение ответчиком указанной обязанности влечет необходимость осуществления восстановительного ремонта нежилого помещения. Также ссылается на то, что о результате неправомерных действий ответчика истцу причинены убытки в связи с невозможностью передачи нежилого помещения в субаренду потенциальному арендатору – ФИО7 Так, 10 августа 2017 года ФИО7 отказался заключать с истцом договор субаренды в связи с нахождением нежилого помещения в аварийном состоянии. Невозможность передачи нежилого помещения на условиях договора субаренды ФИО7, повлекла возникновение у истца обязанности по возврату ФИО7 стоимости задатка в размере 200 000 рублей, полученного по договору о задатке от 20 июля 2017 года, и уплате штрафа в размере задатка, как это предусмотрено пунктом 6 вышеуказанного договора. Кроме того, на стороне истца возникли убытки в виде упущенной выгоды в связи с простоем нежилого помещения и невозможностью его сдачи в субаренду из-за аварийного состояния. Полагает, что размер упущенной выгоды подлежит определению исходя из размера арендных платежей, установленных по заключенному с ответчиком договору субаренды от 1 января 2016 года за период с 3 августа 2017 года по 25 мая 2018 года. На день подачи искового заявления размер упущенной выгоды по расчету истца составил 714 726 рублей. Ссылаясь на наличие причинно-следственной связи между противоправными действиями ответчика, выразившимися в приведении в непригодное состояние арендованного помещения (демонтаж ворот и линии электропередачи, демонтаж электроавтоматов, приведший к обесточиванию помещения) просил возместить причиненный ему ущерб.

В ходе рассмотрения дела истец в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГПК РФ) неоднократно изменял исковые требования, в окончательном варианте просил взыскать с ответчика:

стоимость восстановительного ремонта нежилого помещения, исходя из стоимости установки ворот в размере 204 376 рублей, стоимости прокаладки электрокабеля в размере 245 774 рубля, стоимости затрат восстановительный ремонт по засыпке котлована в размере 141 899 рублей;

убытки, понесенные по договору о задатке от 20 июля 2017 года, заключенному с ФИО7, в размере 400 000 рублей,

убытки (упущенную выгоду) за период с 3 августа 2017 года по 25 мая 2018 года в размере 714 726 рублей.

Определениями суда от 30 июля 2018 года и 25 сентября 2019 года к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФИО5 и ООО «Нылгинский механический завод».

В суде первой инстанции представитель истца и третьего лица ООО «Нылгинский механический завод» – ФИО2, действующий на основании доверенностей, доводы и требования, изложенные в иске, поддержал.

Представители ответчика ООО «ОНИС» – директор ФИО3, действующий на основании Устава, и ФИО4, действующая на основании доверенности, иск не признали.

Истец и третьи лица, извещенные о времени и месте судебного заседания, в суд не явился. В соответствии со статьей 167 ГПК РФ дело рассмотрено без его участия.

Суд постановил вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе представитель истца - ФИО2 просит решение суда отменить как незаконное и необоснованное, ссылаясь на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права. Оспаривает выводы проведенной по делу судебной экспертизы, касающиеся объема и размера причиненного ответчиком ущерба. Полагает, что судом допущено нарушение порядка назначения экспертизы, в связи с ее поручением экспертному учреждению, о назначении экспертизы в которое истец не просил. Считает, что показания свидетелей, положенные в основу выводов суда о необоснованности иска, являются недостоверными. Ссылается на невыполнение ответчиком установленной законом и договором обязанности вернуть арендованное помещение в том состоянии, в котором оно было передано в субаренду, в этой связи полагает правомерным предъявление к нему иска о возмещении ущерба.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу ООО «ОНИС» выражает несогласие с ее доводами, полагает решение суда законным и обоснованным.

В соответствии со статьями 167, 327 ГПК РФ дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие истца и третьих лиц, извещенных о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в том числе, посредством размещения информации о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы на сайте Верховного Суда Удмуртской Республики (http://vs.udm.sudrf.ru/). Доказательств, свидетельствующих об уважительности причин неявки, на момент рассмотрения дела стороны судебной коллегии не представили, ходатайства об отложении слушания дела не поступили.

В силу части 1 статьи 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы, судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований для отмены решения суда первой инстанции в связи с неправильным применением норм материального права.

Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что нежилое помещение – мастерская, площадью 1 519 кв. м, с кадастровым номером №, расположенное по адресу: Удмуртская Республика, <адрес>, с 15 марта 2011 года по 17 июля 2017 года находилось в собственности ФИО5, с 17 июля 2017 года и по настоящее время находится в собственности ФИО6

23 октября 2014 года между ФИО5 и ФИО1 заключен договор аренды вышеуказанных нежилого имущества и земельного участка с правом выкупа сроком на 37 месяцев. По условиям договора при смене собственника нежилого имущества и земельного участка договор аренды с ФИО1 продолжает свое действие.

Договор аренды зарегистрирован в установленном законом порядке 6 ноября 2014 года.

1 января 2016 года между ФИО1 (арендодателем) и ООО «ОНИС» (арендатором) заключен договор субаренды №01/01/16-А, по условиям которого арендодатель передает, а арендатор принимает в аренду нежилое помещение - часть здания мастерской общей площадью 605,7 кв. м., инв. №4862 – Г5, лит. Г5, кадастровый (или условный) №, расположенное по адресу: <адрес>.

Нежилое помещение передано арендатору по акту приема-передачи №1 к договору аренды №01/01/16-А.

1 декабря 2016 года между сторонами подписано соглашение о продлении срока действия договора субаренды до 1 ноября 2017 года.

3 июля 2017 года между сторонами подписано соглашение о расторжении договора субаренды с 3 августа 2017 года, с указанием, что стороны претензий друг к другу не имеют.

17 июля 2017 года собственником земельного участка и находящегося на нем нежилого помещения стал ФИО6

При освобождении арендуемого помещения ООО «Онис» осуществлен демонтаж автоматических ворот, кабеля АВБбШв 4*240 117 метров, автомата ВА88-40 3Р 400А 35 кА ИЭК 2 шт.

20 июля 2017 года между ФИО1 и ФИО7 заключен договор задатка к договору субаренды нежилого помещения, по условиям которого стороны приняли на себя обязательство в срок до 10 августа 2017 года заключить договор субаренды нежилого помещения - части здания мастерской общей площадью 605,7 кв. м., инв. №4862 – Г5, лит. Г5, кадастровый (или условный) №, расположенного по адресу: <адрес>.

В обеспечение исполнения обязательств по договору субаренды арендатор -ФИО7 передал арендодателю-Кузнецову Д.Г. задаток в размере 200 000 рублей. Условиями договора задатка стороны предусмотрели, что в случае незаключения договора субаренды по вине арендодателя, он обязуется вернуть сумму задатка и штраф равный сумме задатка.

Изложенные обстоятельства подтверждены письменными доказательствами, по существу сторонами не оспариваются.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что на дату возникновения между сторонами арендных правоотношений (1 января 2016 года) в нежилом помещении, являвшемся предметом договора аренды, отсутствовали старые ворота, старая линия электропередачи, старый автомат, в связи с чем требования истца об обязанности передачи объекта аренды с указанными характеристиками не могут быть признаны обоснованными.

Между тем судом первой инстанции не принято во внимание, что требования истца о возмещении стоимости восстановительного ремонта нежилого помещения основаны на наличии у ответчика как у арендатора этого помещения после прекращения действия договора субаренды обязанности по передаче его истцу (арендодателю) в том состоянии, в котором оно было передано по договору субаренды с учетом нормального износа.

Полагая, что такая обязанность ответчиком не выполнена, истец обратился с указанными требованиями в суд.

Данные требования основаны на положениях статьи 622 ГК РФ (подлежащих применению к договорам субаренды в силу пункта 2 статьи 615 ГК РФ), согласно которым при прекращении договора аренды арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором.

Аналогичное положение содержал пункт 2.2.12 заключенного сторонами договора субаренды, предусматривающий обязанность арендатора в день окончания действия договора передать арендодателю помещение в состоянии, соответствующем на дату передачи помещения арендатору с учетом нормального износа и произведенных арендатором неотделимых улучшений.

Материалами дела подтверждено, что арендованное имущество передавалось ответчику в пригодном для использования состоянии, и в силу пункта 1 статьи 622 Гражданского кодекса Российской Федерации должно было быть возвращено в аналогичном состоянии с учетом нормального износа, что в рассматриваемом случае сделано не было.

Напротив, по истечении действия договора субаренды переданное в аренду имущество возвращено арендодателю в состоянии, отличном от того, в котором оно первоначально передавалось в субаренду, с недостатками, не оговоренными при заключении договора.

Из обстоятельств дела следует, что 3 августа 2017 года при освобождении помещения ответчиком демонтированы имевшиеся в нем секционные ворота, линия электропередачи и автоматы ВА 88-40 ЗР 400 А35 кА, что привело к невозможности использования нежилого помещения в связи с его неудовлетворительным техническим состоянием и требовало проведения восстановительного ремонта. Вместе с тем в нарушение условия пункта 2.2.12 договора стоимость восстановительного ремонта арендованного имущества ответчиком не возмещена. Кроме того, материалами дела подтверждено, что после заключения договора субаренды в отсутствие согласия истца ответчиком в полу арендованного помещения вырыт котлован под термопечи, который по окончании срока договора не демонтирован (не засыпан).

При том, что согласно акту приема-передачи к договору субаренды от 1 января 2016 года арендованное помещение передано ответчику, в том числе, с электроснабжением, металлическими дверями, в состоянии, не требующем капитального ремонта, то есть пригодным для его использования в соответствии с условиями договора (для осуществления производственной деятельности).

Тот факт, что секционные ворота, силовой кабель АВБбШв 4х240 (01) и автоматы ВА88-40 ЗР 400А35кА в количестве 2 штук приобретались ответчиком за счет собственных средств основанием для демонтажа и вывоза указанного имущества из арендованного помещения без согласия истца не являлся.

Из обстоятельств дела следует, что перечисленное оборудование было установлено истцом в нежилом помещении до его передачи ответчику по просьбе последнего для возможности использования помещения в производственных целях, что ответчиком не оспаривалось.

Поскольку указанное имущество было установлено истцом в нежилом помещении до его передачи ответчику по договору субаренды, передано ответчику 1 января 2016 года по договору в составе нежилого помещения, учитывая содержание пункта 1 статьи 622 ГК РФ и пункта 2.2.12 заключенного сторонами договора, ответчик должен был вернуть помещение с этим оборудованием, сохранив за собой права требовать возмещения его стоимости.Таким образом, не выполнив возложенной на него законом и договором обязанности вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, ответчик причинил истцу убытки.

С учетом вышеизложенного, доводы ответчика о том, что приобретенное им в арендованное помещение оборудование следует квалифицировать как его отделимые улучшения, что позволяло осуществить демонтаж без согласия истца, нельзя признать правильными.

Из обстоятельств дела следует, что указанное имущество было установлено в нежилом помещении истца до возникновения между сторонами правоотношений по договору субаренды, соответственно, положения статьи 623 ГК РФ, закрепляющие право собственности арендатора на произведенные им отделимые улучшения не подлежат применению при рассмотрении настоящего спора.

Из содержания статьи 623 ГК РФ следует, что к улучшениям арендованного имущества могут быть отнесены только те его качественные изменения, которые осуществлены в период действия договора аренды.

Как указано выше, арендные правоотношения между сторонами возникли с 1 января 2016 года (с даты заключения договора субаренды), в то время как указанное оборудование было установлено в помещении истца до заключения договора субаренды, что не позволяет его квалифицировать как улучшение арендованного имущества.

Наличие причинно-следственной связи между действиями ООО "Онис" и причиненными истцу убытками подтверждено допустимыми и достоверными доказательствами, которые ответчиком в установленном процессуальным законом порядке не опровергнуты.

Исходя из содержания пункта 2 статьи 401 ГК РФ вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока не доказано обратное.

Отсутствие вины в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства доказывается должником.

Поскольку доказательства отсутствия вины в нарушение принятых на себя по договору субаренды обязательств ответчик в материалы дела не представил, оснований для освобождения его от обязанности по возмещению истцу убытков у суда первой инстанции не имелось.

С учетом вышеизложенного судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований для удовлетворения иска исходя из доказанности истцом - арендодателем причинно-следственной связи между действиями ответчика - арендатора, выразившимися в повреждении предоставленного в аренду имущества, и возникшими у истца убытками в размере стоимости восстановительных работ по устранению данных повреждений.

Согласно статье 393 Гражданского кодекса Российской Федерации, должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

Согласно статье 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Применение такой меры гражданско-правовой ответственности, как возмещение убытков, возможно при доказанности совокупности нескольких условий (основания возмещения убытков): факта причинения вреда и его размер; противоправности действий причинителя вреда; причинно-следственной связи между противоправными действиями и убытками; вины причинителя вреда.

Отсутствие хотя бы одного из указанных условий, необходимых для применения ответственности в виде взыскания убытков, влечет отказ в удовлетворении исковых требований.

В рассматриваемом случае совокупность вышеперечисленных условий подтверждена материалами дела, что свидетельствует о правомерности предъявленных истцом требований.

Размер причиненных истцу убытков подтвержден заключением судебной экспертизы, проведенной ООО «Независимая экспертиза», согласно выводам которой рыночная стоимость восстановительного ремонта нежилого помещения истца составляет 255 806 рублей 30 коп.

Заключение судебной экспертизы соответствует требованиям, предъявляемым процессуальным законом к письменным доказательствам, не содержит противоречий и неоднозначных толкований установленных данных, является полным, мотивированным, содержит ясные и обоснованные выводы. Нарушений допущенных при проведении экспертизы не установлено. В порядке статьи 307 Уголовного кодекса Российской Федерации эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Наличие у экспертов необходимого образования и достаточной квалификации для проведения такого рода экспертиз подтверждены материалами дела.

Отказывая в удовлетворении ходатайства представителя истца о назначении по делу повторной судебной экспертизы, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что имеющееся в материалах дела экспертное заключение является достоверным, допустимым и достаточным доказательством по делу, отметил отсутствие в нем противоречивых выводов, учел полноту ответов на поставленные перед экспертом вопросы.

Из материалов дела следует, что при решении вопроса о назначении экспертизы судом были выполнены требования процессуального законодательства, регламентирующие порядок назначения экспертизы (статьи 79, 80 ГПК РФ).

Доводы апелляционной жалобы о несогласии с экспертным учреждением, которому суд поручил проведение экспертизы, основанием для назначения повторной экспертизы не являлись, так как в силу статьи 79 ГПК РФ выбор экспертного учреждения относится к исключительной компетенции суда первой инстанции, отводов указанному экспертному учреждению сторонами по делу заявлено не было.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что оснований для назначения по делу повторной экспертизы у суда первой инстанции не имелось, доводы апелляционной жалобы об обратном не могут быть приняты во внимание.

Вопреки доводам жалобы в расчет стоимости восстановительного ремонта экспертом включены работы по установке металлических ворот. Из содержания заключения видно, что экспертом принято во внимание изменение параметров проема для ворот (его увеличение) ввиду дополнительной кладки из пеноблоков с боковой стены проема. В этой связи экспертом определен объем работ и материалов для восстановительного ремонта с учетом необходимости демонтажа кладки из пеноблоков и демонтажа металлоконструкций. По результатам экспертного исследования также установлена необходимость проведения работ восстановлению электроснабжения арендованного помещения в результате демонтажа ответчиком электрооборудования, соответствующие работы также учтены при определении стоимости восстановительного ремонта.

Оснований для оценки экспертами договора подряда №4-2013 от 3 октября 2013 года, заключенного между ООО «Нефтепромсервис» и ООО «Строй-комплект», на который имеется ссылка в апелляционной жалобе не имелось, доводы истца об обратном подлежат отклонению в связи с нижеследующим.

Работы по прокладке электрокабеля по данному договору выполнены в 2013 году, в то время как ответчиком демонтирован электрокабель, приобретенный 14 октября 2015 года, то есть спустя два года после проведения работ по вышеуказанному договору подряда. Поскольку ответчиком демонтирован электрокабель, не являвшийся предметом выполнения работ по договору подряда №4-2013 от 3 октября 2013 года, оснований для экспертной оценки этого договора в целях определения объема и стоимости ремонтных работ не имелось.

Несогласие истца с экспертным заключением не свидетельствует о неправомерности и необоснованности сделанных экспертом выводов и не является основанием для непринятия экспертного заключения в качестве надлежащего доказательства по делу.

С учетом вышеизложенного, требование истца о взыскании стоимости восстановительного ремонта нежилого помещения подлежало частичному удовлетворению, исходя из установленного заключением судебной экспертизы размера – 255 806 рублей 30 коп.

При этом в указанной стоимости учтены работы по засыпке и тромбовке оборудованных ответчиком в нежилом помещении котлованов, в этой связи правовых оснований для взыскания расходов по восстановительному ремонту пола нежилого помещения в связи с необходимостью засыпки котлована в заявленном истцом размере 141 899 рублей не имеется.

С учетом изложенного решение суда, которым требование истца о взыскании стоимости восстановительного ремонта нежилого помещения оставлено без удовлетворения подлежит отмене, с принятием в данной части нового решения о частичном удовлетворении иска в размере 255 806 рублей 30 коп.

Неисполнение ответчиком обязанности по возврату арендованного помещения в том состоянии, в котором он его получил, является также основанием для взыскания с него упущенной выгоды в размере платежей по заключенному им с истцом договору субаренды, составляющим 72 684 рублей в месяц.

Материалами дела подтверждено, что арендованное помещение после его освобождения ответчиком находилось в состоянии, не позволявшем его эксплуатировать по назначению (для осуществления производственной деятельности) без проведения восстановительного ремонта.

Демонтаж ответчиком секционных ворот повлек нарушение температурного режима в нежилом помещении истца, являющегося холодным цехом, вследствие его нахождения в открытом состоянии. Нарушение целостности системы электроснабжения, ее демонтаж препятствовали использованию электропечей арендодателя, осуществлению производственной деятельности.

Поскольку ответчик уклонился от обязанности передать арендованное помещение арендодателю в состоянии, обусловленном договором, то есть в состоянии, позволяющим его нормальную эксплуатацию, требование истца о взыскании упущенной выгоды является правомерным.

Из разъяснений, изложенных в пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 25 от 23.06.2015 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", следует, что по смыслу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, упущенной выгодой является неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная масса лица, право которого нарушено, если бы нарушения не было.

В пункте 2 постановления N 7 от 24.03.2016 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил, что упущенной выгодой являются не полученные кредитором доходы, которые он получил бы с учетом разумных расходов на их получение при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.

Судебная коллегия приходит к выводу о доказанности истцом наличия реальной возможности получения дохода от сдачи имущества в субаренду и принятия им для этой цели всех необходимых мер и приготовлений.

В подтверждение факта причинения истцу убытков по вине ответчика в виде неполученных доходов от сдачи помещения в аренду в материалы дела представлен, в том числе, договор задатка от 20 июля 2017 года, заключенный между истцом и ФИО7, из условий которого следует, что у истца имелся потенциальный арендатор на освобожденное ответчиком нежилое помещение, а также реальная возможность передачи ему указанного помещения в субаренду.

Из обстоятельств дела следует, что истец принял обязательство заключить с ФИО7 в срок до 10 августа 2017 года договор субаренды данного нежилого помещения с размером платы 72 684 рубля в месяц (в таком же размере вносилась плата за аренду ответчиком). 10 августа 2017 года ввиду ненадлежащего состояния нежилого помещения истца от заключения договора субаренды ФИО7 отказался.

При установленных по делу обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о доказанности истцом того, что допущенное ответчиком нарушение явилось единственным препятствием, не позволившим ему сдать нежилое помещение в субаренду и получить от этого доход.

Между тем начало периода, в котором истец лишен был возможности использовать нежилое помещение, определен им неверно.

Из условий заключенного с ФИО7 договора следует, что истцом принято обязательство предоставить последнему нежилое помещение в субаренду в срок до 10 августа 2017 года. Отказ от заключения договора субаренды осуществлен ФИО7 в этот же день. Следовательно, период, за который подлежит взысканию упущенная выгода, следует исчислять с указанной даты, а не с 3 августа 2017 года как указано истцом.

Материалами дела подтверждено, что в заявленный истцом период -по 25 мая 2018 года нежилое помещение находилось в непригодном для использования состоянии, в связи с чем упущенная выгода подлежит взысканию до указанной даты.

Размер упущенной выгоды определен истцом исходя из количества 30 дней в каждом месяце юридически значимого периода, судебная коллегия оснований для иного расчета не усматривает. При таком подходе размер упущенной выгоды истца будет составлять 714 726 рублей (72 684:30дней х288 дней).

Как указано выше, прямым следствием неправомерных действий ответчика явилась невозможность заключения с ФИО7 договора субаренды, в связи с чем истец вернул полученные от последнего по договору задатка 200 000 рублей и уплатил штраф в таком же размере.

Обязанность по уплате штрафа предусматривалась пунктом 6 договора о задатке от 20 июля 2017 года, согласно которому в случае невозможности заключения договора по вине арендодателя, последний обязуется вернуть задаток и уплатить штраф в размере задатка в срок до 10 октября 2017 года.

Исполнение истцом обязательства по возврату задатка и уплате штрафа на общую сумму 400 000 рублей подтверждено представленной в материалы дела распиской ФИО7 от 2 ноября 2017 года.

Исходя из вышеизложенного, размер понесенных истцом убытков, возникших в результате невозможности заключения с ФИО7 договора субаренды, составил 400 000 рублей, которые подлежат взысканию с ответчика.

По результатам исследования представленных в материалы дела доказательств судебная коллегия приходит к выводу о доказанности факта причинения истцу убытков, в том числе упущенной выгоды, их размера и причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникшим в результате таких действий убытками истца, что является основанием для частичного удовлетворения иска.

При таких обстоятельствах решение суда подлежит отмене, апелляционная жалоба частичному удовлетворению.

Руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Устиновского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 31 августа 2020 года отменить.

Принять по делу новое решение, которым исковые требования ФИО1 к обществу с ограниченной ответственностью «ОНИС» о возмещении стоимости восстановительного ремонта нежилого помещения - удовлетворить частично.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «ОНИС» в пользу ФИО1 в счет возмещения стоимости восстановительного ремонта нежилого помещения 255 806 рублей 30 коп.

Исковые требования ФИО1 к обществу с ограниченной ответственностью «ОНИС» о взыскании убытков и упущенной выгоды удовлетворить.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «ОНИС» в пользу ФИО1 в счет возмещения убытков 400 000 рублей, в счет возмещения упущенной выгоды – 714 726 рублей.

Апелляционную жалобу представителя ФИО1 – ФИО2 – удовлетворить частично.

Председательствующий Солоняк А.В.

Судьи Долгополова Ю.В.

Константинова М.Р.