Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего Варовой Л.Н., судей Смирновой М.А., Братчиковой М.П. при секретаре Борисовой С.И. рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Перми 17 августа 2020 года дело по апелляционной жалобе Общества с ограниченной ответственностью «АСУ Инжиниринг» на решение Индустриального районного суда города Перми от 18 марта 2020 года, которым постановлено:

В удовлетворении исковых требований Общества с ограниченной ответственностью «АСУ Инжиниринг» к ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 о признании отсутствующим зарегистрированное право собственности на строение (лит.В) с кадастровым номером **64 площадью 413,5 кв.м, исключении из ЕГРН записи о государственной регистрации права собственности, отказать.

Заслушав доклад судьи Смирновой М.А., пояснения представителей истца ФИО5, ФИО6, ответчиков ФИО3, представителя ответчиков ФИО7 ознакомившись с материалами дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО8 обратился в суд с иском к ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 о признании отсутствующим зарегистрированного права собственности на строение (лит.В) с кадастровым номером **64 площадью 413,5 кв.м, исключении из ЕГРН записи о государственной регистрации права собственности.

В обоснование требований указано, что на основании договора аренды земельного участка от 10.03.2015 № ** истец является арендатором земельного участка с кадастровым номером **1 общей площадью 5583 кв.м. На земельном участке помимо объекта недвижимости истца - административного здания с цокольным этажом, также расположен объект недвижимости - строение (Лит. В) с кадастровым номером **64 площадью 413,5 кв.м., принадлежащий на праве собственности ответчикам (по 1/4 доли в праве собственности). Строение (Лит. В) имеет характеристики, не позволяющие отнести его к объектам недвижимости, оно представляет собой 18 передвижных бытовок, смонтированных между собой в единый объект, который не связан прочно с землей. Более того, пп. 3 п.1 ст.39.33, пп. 2 п. 1 ст. 39.34, ст. 39.37 Земельного кодекса РФ прямо называет бытовки в качестве временных или вспомогательных сооружений, строительство которых может осуществляться без предоставления земельных участков. Перемещение подобных сооружений с места на место не наносит несоразмерный ущерб их назначению. Данный объект был возведен в 90-е годы во время строительства автозаправочной станции, располагающейся по адресу: ****, что обусловливает его вспомогательную роль для построенного объекта недвижимости. Разрешительной документации на возведение строения (Лит. В) не имеется, отсутствует проектная документация на данный объект. К смонтированным на единый постамент передвижным бытовкам в количестве 18 шт. (образующим строение Лит. В) с северной стороны имеется холодный пристрой с обозначением «Лит. В5». При этом земельный участок, предоставленный в собственность ответчикам, учитывает границы как строения (Лит. В), так и холодного пристроя к нему (Лит. В5). Акт ввода в эксплуатацию пристроя (Лит. В5) отсутствует. Пристрой (Лит. В5) является объектом завершенного строительства, под которым нельзя образовывать земельный участок. Образование границ земельного участка, учитывающих расположение пристроя (Лит.В5), является незаконным. В техническом паспорте на домовладение указано, что «самовольно возведен холодный пристрой - Лит. В5». Право собственности ответчиков на движимое имущество (Лит. В) зарегистрировано как на недвижимое имущество. Существующая запись в ЕГРН ограничивает исключительное право истца на использование земельного участка на праве аренды или приобретения его в собственность в порядке, предусмотренном ст. 39.20 Земельного кодекса РФ, в связи с приватизацией части земельного участка, занятого строением (Лит. В), более чем на 400 кв.м. уменьшается площадь земельного участка, исключительное право использования которого принадлежит собственникам 4-х этажного здания (Лит. Е). Право истца не может быть защищено иными способами. Все ответчики являются учредителями (по 1/4 доли в уставном капитале) коммерческой организации -ООО «***», располагающейся в спорном объекте по адресу: **** (Лит. В), при этом ФИО2 является директором данного хозяйственного общества. Стороны фактически действуют в рамках осуществления предпринимательской (экономической) деятельности, поскольку спор идет в отношении административно-бытового строения (Лит.В), используемого под офисы, для ведения коммерческой деятельности.

Определением суда от 17.12.2019 года произведена замена истца ФИО8 на ООО «АСУ Инжиниринг».

Судом постановлено приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе истец ООО «АСУ Инжиниринг» просит решение отменить, считая его незаконным, требования удовлетворить. Полагает, что суд неправильно применил и нарушил нормы материального и процессуального права. В нарушение ст. 43 ГПК РФ суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств ООО «Рест-Сити», ИП А1., С1. о привлечении их к участию в деле в качестве третьих лиц, мотивы отказа судом не приведены, тем самым суд принял решение о правах и обязанностях данных лиц. Поскольку определение в виде отдельного процессуального документа судом не было вынесено, апеллянт не имел возможности обжаловать данное процессуальное действие суда. Кроме того, отказ суда в принятии заявления ИП А1. мотивировано ненадлежащим оформлением доверенности от заявителя, однако индивидуальный предприниматель работает без печати, о чем в доверенности было дополнительно указано, т.е. доверенность была оформлена надлежащим образом. В основу судебного акта положено незаконное, необоснованное заключение эксперта, содержащее заведомо ложные факты об исследуемом объекте. Суду представлены доказательства, подтверждающие родственные связи представителя ответчика с работником организации, проводившей экспертизу, наличие неформальных, дружеских отношений у представителя ответчика с экспертом, нахождение организаций, возглавляемых указанными лицами, в одном здании в соседних офисах. Апеллянт выражает несогласие с заключением эксперта, а именно, ненадлежащего осмотра экспертом обследуемого объекта, несоответствие отраженной в экспертном заключении информации с фактическими характеристиками обследуемого объекта, несоответствие выводов эксперта строительным нормам и правилам, ссылки эксперта на недоказанные обстоятельства. Выводы, содержащиеся в экспертном заключении, не опровергают доводы первичной судебной строительно-технической экспертизы о некапитальности спорного строения. Судом не дана оценка всем представленным стороной истца доказательствам, суд проигнорировал доказательства, указывающие на вспомогательный и временный характер спорного объекта. Апеллянт на согласен с выводом суда о наличии признаков недвижимости у спорного объекта в связи с присоединением его коммунальным системам. Без указания мотивов, материально-правовых оснований суд необоснованно отказал в удовлетворении практически всех ходатайств истца. Дело рассмотрено в незаконном составе.

В суде апелляционной инстанции представители истца на доводах апелляционной жалобы настаивали.

Ответчик ФИО3, представитель ответчиков ФИО7 полагают решение суда законным, в удовлетворении апелляционной жалобы просили отказать, представили письменные возражения на апелляционную жалобу.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о дате времени и месте рассмотрения дела, в силу ч. 2 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы размещена заблаговременно на интернет-сайте Пермского краевого суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет". С учетом изложенного, руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, проверив законность и обоснованность решения, с учетом положений ст. 327.1 ГПК РФ, судебная коллегия приходит к следующему.

Лицо, полагающее свои права нарушенными, может избрать любой из приведенных в ст. 12 ГК РФ способов защиты либо иной, предусмотренный законом, который бы обеспечил восстановление этих права. Выбор способа нарушенного права должен соответствовать характеру нарушенного права.

Согласно п. 1 ст. 130 Гражданского кодекса РФ к недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства.

Вещь является недвижимой либо в силу своих природных свойств (абзац первый пункта 1 статьи 130 Гражданского кодекса РФ), либо в силу прямого указания закона, что такой объект причинен режиму недвижимых вещей (абзац второй пункта 1 статьи 130 Гражданского кодекса РФ) (п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

В силу п. 1 статьи 131 Гражданского кодекса РФ право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.

Согласно п. 1, 6 ст. 8.1 Гражданского кодекса РФ в случаях, предусмотренных законом, права, закрепляющие принадлежность объекта гражданских прав определенному лицу, ограничения таких прав и обременения имущества (права на имущество) подлежат государственной регистрации. Зарегистрированное право может быть оспорено только в судебном порядке.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 52 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29.04.2010г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке. Оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРП.

В случаях, когда запись в ЕГРП нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека и иное обременение прекратились), оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими.

Таким образом, является ли конкретное имущество недвижимым, должен разрешаться с учетом назначения этого имущества и обстоятельств, связанных с его созданием. Поскольку понятие объекта недвижимости является правовой категорией, именно суд, исходя из имеющихся в деле доказательств, оценив их в совокупности, может дать оценку, отвечает объект признакам объекта недвижимости или нет. Противоречия между правами на недвижимость и сведениями о них, содержащимися в реестре, могут быть устранены в судебном порядке по иску лица, чьи права и законные интересы нарушаются сохранением записи о праве собственности на это недвижимое имущество при условии отсутствия у последнего иных законных способов защиты своих прав.

Истец оспаривает право собственности ответчиков, зарегистрированное на спорный объект - строение (Лит. В) с кадастровым номером **64, расположенный на земельном участке с кадастровым номером **1, одним из арендаторов которого является истец, как на недвижимое имущество, которое, по мнению истца, таковым не является.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 10 марта 2015 года между Департаментом земельных отношений администрации г. Перми (Арендодатель) и А2., ООО «***», Г1., ООО ***, Г3., К1., ООО «***», Л., М1., ООО «***», М2., М3., Н., П1., П2., ООО ***, ООО «***», С2., ООО «***», Ш., ООО «***», Я. в лице директора Управляющей компании ООО «***» М4., ФИО8, ООО «***» заключен договор аренды земельного участка с кадастровым номером **1 площадью 5583,4 кв.м, расположенный на землях населенных пунктов и находящийся по адресу: **** под нежилые помещения, находящиеся в нежилом здании. Разрешенное использование земельного участка –административное здание. Срок действия договора аренды по 15.01.2018 года.

М5. являлся собственником нежилых помещений с кадастровыми номерами **84, **80, расположенных по адресу: ****. Согласно выписке ЕГРН от 05.12.2019г. право собственности на указанные нежилые помещения зарегистрировано за ООО «АСУ «Инжиниринг».

Решением Индустриального районного суда г. Перми от 10.11.2017г. признано право ФИО3, ФИО4, ФИО1, ФИО2 на предоставление в долевую собственность земельного участка с кадастровым номером **192, расположенного по адресу: ****. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 29.01.2018г. вышеуказанное решение оставлено без изменения. Земельный участок **192 был образован путем раздела земельного участка **1, поставлен на кадастровый учет. 02.04.2018 года в отношении земельного участка с кадастровым номером **192 внесены записи о праве общей долевой собственности по 1/4 доле праве за ФИО3, ФИО2, ФИО1, ФИО4

Решением Индустриального районного суда г. Перми от 15.08.2018г. ФИО8 отказано в удовлетворении исковых требований: об установлении границ земельных участков, необходимых для эксплуатации 4-этажного административного здания с кадастровым номером **54 и недвижимого имущества в виде двухэтажного административного здания с кадастровым номером **64, расположенных на земельном участке с кадастровым номером **1, адрес: **** на основании результатов землеустроительной экспертизы; признании недействительными материалов межевания 27 февраля 2015 г. в отношении земельного участка с кадастровым номером № **1, связанных с образованием двух земельных участков № **191 и № **192 путем раздела земельного участка с кадастровым номером № **1.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 11.09.2019г. решение Индустриального районного суда г.Перми от 15 августа 2018 года отменено. Принято по делу новое решение. Исковые требования ФИО8 удовлетворены частично. Признаны недействительными результаты межевания земельного участка с кадастровым номером **1, расположенного по адресу: ****, выполненного кадастровым инженером М6. (межевой план от 27.02.2015 года). Признан недействительным договор купли-продажи земельного участка ** от 22.03.2018 года, заключённый между Администрацией города Перми в лице Департамента земельных отношений администрации г.Перми и ФИО3, ФИО2, ФИО4, ФИО1 Признаны недействительными записи от **192-**, **192-**, **192-**, **192-** от 02.04.2018г. об общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером **192, расположенный по адресу: ****. В удовлетворении исковых требований в остальной части отказано.

ФИО3, ФИО1, ФИО2, ФИО4 являются собственниками (по 1/4 доле в праве общей долевой собственности) объекта недвижимости - сборное административно-бытовое здание с кадастровым номером **64, расположенного на земельном участке с кадастровым номером **192.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, руководствуясь положениями ст.ст. 130, 131 Гражданского кодекса РФ, разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», суд первой инстанции пришел к выводу о том, что спорный объект - одноэтажное административно-бытовое здание, общей площадью 413,5 кв.м, расположенное по адресу: ****, кадастровый номер **64, собственником которого являются ответчики, является недвижимым имуществом, имеет прочную связь с землей. Самовольной постройкой спорный объект не является. Доказательств вспомогательного характера спорного объекта материалы дела не содержат. В нарушение ч. 1 ст. 56 ГПК РФ объективных и бесспорных доказательств, подтверждающих основание заявленных исковых требований, истцом не представлено.

Судебная коллегия находит указанные выводы суда законными и обоснованными, соответствующими установленным обстоятельствам дела и правовым нормам.

Понятие объекта недвижимости является правовой категорией, определяемой совокупностью признаков и позволяющей считать имущество объектом гражданских прав, в отношении которого самостоятельно может быть поставлен вопрос о праве. Вещи, обладающие такими признаками как физическая (прочная) связь с землей, которая выражается в невозможности их перемещения без несоразмерного ущерба хозяйственному назначению, могут быть признаны недвижимостью в случае, если они созданы как объекты недвижимости в установленном законом и иными правовыми актами порядке с получением необходимых разрешений и соблюдением градостроительных норм и правил. Более того, помимо неразрывной связи с землей, объект недвижимости должен иметь самостоятельное функциональное назначение.

В данном случае, учитывая предмет и основания предъявленных исковых требований, в предмет доказывания по делу входят факты, подтверждающие прочную связь спорного объекта с землей, проявляющуюся в невозможности его перемещения без несоразмерного ущерба хозяйственному назначению, сооружение этого объекта с получением необходимых разрешений, без нарушения градостроительных правил и наличие у объекта определенной хозяйственной функции.

Разрешая вопрос о физической (прочной) связи спорного сооружения с землей, районный суд сослался на выводы повторной судебной строительно- технической экспертизы от 02.03.2020 года, выполненной экспертом ООО «Центр экспертизы строительства» Е., согласно которым объект исследования - одноэтажное административно-бытовое здание, общей площадью 413,5 кв.м, назначение нежилое, литера «В», расположенное по адресу: ****, кадастровый номер **64 имеет признаки недвижимого имущества: прочную связь с землей, невозможность перемещения конструкций без ущерба их назначению. Фундамент 1-этажного нежилого здания частично заложен ниже уровня промерзания грунта, относится к типу фундаментов глубокого заложения. Тип здания, уровень ответственности, нормативный срок его эксплуатации указывают на то, что исследуемый объект не является объектом временного назначения. Срок минимальной продолжительности эксплуатации свайных фундаментов составляет 60 лет, что свидетельствует о том, что строение возведено на длительный срок и не является временным (тип фундамента указывает на долговременный характер использования объекта). Строение не относится к строениям вспомогательного назначения (не имеет функциональной связи с прочими (основными) зданиями). Использование здания предполагает постоянное пребывание людей. К строению подведены централизованные инженерные коммуникации – электроснабжение, водоснабжение и водоотведение. Конструкция фундамента объекта исследования имеет прочную связь с землей, при разборке утрачивает свое назначение, в целом не подлежит повторному применению, за исключением металлического каркаса, относящегося к фундаменту объекта (на который опираются конструкции объекта экспертизы), частичное повторное использование элементов которого возможно, перемещение фундамента объекта с полным сохранением (без гибели) элементов невозможно. Монолитная часть стен объекта исследования заглублена в землю (на величину до 1,7м) при возможной разборке утрачивает свое назначение, не подлежит повторному применению, разборка и устройство вновь других элементов стен и перегородок объекта: кирпичных стен (перегородок), каркаса, теплоизоляции возможны частично (повторному применению подлежат материалы не в полном объеме), перемещение стен объекта с полным сохранением (без гибели) элементов невозможно. Монолитные участки перекрытий объекта при возможной разборке утрачивают свое назначение, не подлежат повторному применению, разборка и устройство вновь балочных утепленных перекрытий возможны частично (повторному применению подлежат материалы не в полном объеме), перемещение перекрытий объекта с полным сохранением (без гибели) элементов невозможно. Монолитные участки полов объекта, стяжка, покрытие керамической плиткой при возможной разборке утрачивают свое назначение, не подлежат повторному применению, разборка и устройство вновь деревянных полов, в том числе с заполнением керамзитом, с покрытием хризотил цементными листами и линолеумом возможны частично (повторному применению подлежат материалы не в полном объеме), перемещение полов объекта с полным сохранением (без гибели) элементов невозможно. Разборка и перемещение конструкции крыши/кровли, заполнений оконных и дверных проемов объекта возможны частично (повторному применению подлежат материалы не в полном объеме). Элементы отделки объекта: облицовка стен керамической плиткой, отделка стен штукатурным составом после демонтажа не подлежат повторному использованию, разборка и устройство вновь других элементов возможны частично (повторному применению подлежат материалы не в полном объеме), перемещение внутренней и наружной отделки объекта с полным сохранением (без гибели) элементов невозможно. Перемещение элементов инженерных систем (в том числе электропроводки, электроустановочных изделий, участков трубопровода и т.д.) объекта с полным сохранением невозможно. Прочие конструкции: монолитная лестница, монолитная чаша бассейна, при возможной разборке утрачивают свое назначение, не подлежат повторному применению, разборка и устройство вновь других прочих конструкций (крыльца и навесы) возможны частично (повторному применению подлежат материалы не в полном объеме), перемещение «прочих конструкций» объекта с полным сохранением (без гибели) элементов невозможно. На дату проведения настоящей экспертизы объект исследования по своему конструктивному исполнению не относится к типу зданий/сооружений - мобильное (инвентарное) здание сборно-разборного типа в соответствии с ГОСТ 25957-83 «Здания и сооружения мобильные (инвентарные). Классификация. Термины и определения» (8) и ГОСТ 22853-86 «Здания мобильные (инвентарные). Общие технические условия» (7). Конструкция исследуемого 1 -этажного нежилого административно - бытового здания не обеспечивает возможность его передислокации.

Гражданским процессуальным законодательством предусмотрено право суда вызвать эксперта в суд для личного участия в судебном заседании и ответа на вопросы, связанные с проведенным исследованием и данным им заключением (статьи 85, 113, 168 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В судебном заседании эксперт Е. дала пояснения по содержанию составленного заключения, указав, что спорный объект имеет признаки недвижимого имущества, в связи с чем возможность его перемещения без ущерба невозможна.

Доводы жалобы, оспаривающие выводы проведенной по делу судебной строительно-технической экспертизы, выводы которой, по мнению апеллянта противоречивы, неполны и недостаточно ясны, не могут быть приняты во внимание, поскольку сомнения в правильности или обоснованности экспертного заключения не могут иметь исключительно субъективную природу. Они должны находить объективное подтверждение.

Никаких доказательств, дающих основание сомневаться в правильности и обоснованности экспертизы, положенной в основу решения суда, судебной коллегией не установлено. Вышеуказанное экспертное заключение не содержит неясности или неполноты, является подробным и мотивированным, подтверждено фотоматериалом, выполнено экспертом, имеющим специальные познания в области проведения экспертизы, предупрежденным судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Неоднократные осмотры обследуемого объекта проведены в присутствии представителей сторон, что отвечает требованиям статьи 24 Федерального закона от 31.05.2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

Судебная экспертиза проведена в порядке, установленном статьей 84 ГПК РФ, заключение эксперта выполнено в соответствии с требованиями статьи 86 ГПК РФ. Нарушений судом первой инстанции норм процессуального права при разрешении вопроса о назначении по делу судебной экспертизы судебной коллегией не установлено.

Ссылаясь на неверность исследования, проведенного экспертом Е., апеллянт указывает на результаты первоначальной экспертизы, проведенной Д1. Судебная коллегия считает правильным выводы суда первой инстанции, который критически отнесся к указанному заключению эксперта, признал его недостоверным доказательством, в силу того, что исследование спорного объекта в полном объеме, в том числе подвальной части, экспертом Д1. не проведено, детальное исследование фундамента не проводилось.

Довод апеллянта о том, что вывод об отнесении спорного строения к объектам недвижимости был сделан экспертом Е. обусловлен лишь наличием фундамента, судебной коллегией отклоняется, поскольку противоречит материалам дела. Из заключения эксперта следует, что спорное строение обладает следующими признаками: наличие прочной связи с землей фундамента и стен подвального помещения; невозможностью демонтажа конструкции здания без нанесения ущерба его назначению (повторное применение большей части конструкций здания после его демонтажа, не представляется возможным, поскольку конструкции после разборки теряют свое назначение); здание относится к объектам IV группы капитальности с нормативным сроком эксплуатации 50 лет; наличие свайного фундамента, минимальный срок эксплуатации которого составляет 60 лет; наличие централизованных инженерных коммуникаций. С учетом изложенного, эксперт пришел к выводу о том, что конструкция здания не обеспечивает возможность его передислоцирования.

Довод жалобы о том, что эксперт Е. является заинтересованным лицом, указывая на наличие неформальных, дружеских отношений у эксперта и лиц, участвующих в деле, судебной коллегией отклоняются. Заявленное истцом ходатайство об отводе эксперту Е. судом обоснованно отклонено, доказательств родственных отношений, трудовых отношений между экспертом Е. и представителем ответчика К2., заявителем ходатайства истцом не представлено. Нахождение ООО «Центр экспертизы строительства», директором которого является, и ООО «Кадастр и право», директором которого является К2., в одном здании не свидетельствует об аффилированности указанных юридических лиц и персональной заинтересованности эксперта Е. в рассматриваемом споре.

Кроме того, как правильно указал суд первой инстанции, заключение эксперта ООО «Центр экспертизы строительства» Е. согласуется с другими материалами дела, а именно, отзывом инженера-строителя Б., которым сделан вывод о наличии достаточной связи спорного здания с землей, перемещение блока в целом не возможно из-за его габаритов и сборности из модулей. Перемещение (транспортировка) составляющих модулей в отдельности также не возможно из-за их конструктивных изменений при проектировании и строительстве. Поэлементная разборка по сути приведет к уничтожению здания. Рассматриваемое сооружение представляет собой отдельно стоящее строение, затраты на перемещение которого значительно превысят его стоимость (то есть его не возможно переместить без причинения несоразмерного ущерба его назначению), то есть является недвижимостью.

Согласно части 1 статьи 67 ГПК РФ, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Предоставление суду соответствующих полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, что вместе с тем не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

У суда первой инстанции обоснованно отсутствовали основания сомневаться в правильности или обоснованности экспертного заключения.

Ссылка апеллянта на необходимость проведения по делу дополнительной судебной экспертизы для выяснения вопроса о наличии прочной связи между фундаментом (свайным основанием из железных труб) и расположенным на нем передвижными бытовками, судебной коллегией отклоняется, поскольку в силу ч. 1 ст. 87 Гражданского процессуального кодекса РФ дополнительная экспертиза назначается не в каждом случае, когда об этом ходатайствует заинтересованная сторона, а только в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта. По настоящему делу, учитывая заключение эксперта Е. от 02.03.2020 года и ее разъяснения заключения в суде первой инстанции, судебной коллегией таких обстоятельств не установлено.

Учитывая изложенное, заключение эксперта, подготовленное экспертом ООО «Центр экспертизы строительства» Е. отвечает принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, основания сомневаться в ее правильности отсутствуют, заключение судебной экспертизы правомерно принято судом первой инстанции как допустимое доказательство.

Иных допустимых и относимых доказательств истцом суду не представлено. Представленная истцом в опровержение выводов повторной судебной экспертизы рецензия ООО «Центр экспертизы строительства», составленная специалистом Г2., не признана допустимым доказательством, опровергающим достоверность проведенной в рамках дела судебной экспертизы, поскольку выполнена специалистом Г2., являющейся одним из учредителей ООО «АУДИТПРОЕКТСТРОЙ», оказывавшей содействие при подготовке заключения, подготовленного экспертом ООО «АУДИТПРОЕКТСТРОЙ», выводы специалиста противоречит материалам дела.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции. В силу гражданского процессуального законодательства рецензия к числу доказательств по делу не относится. Кроме того, рецензирование заключения судебной экспертизы проведено истцом самостоятельно, вне рамок судебного разбирательства, без извещения другой стороны, специалист не предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. Выводы рецензии являются субъективным мнением лица, ее составившего.

Данных, свидетельствующих о том, что строение создано в нарушение установленного законом и иными правовыми актами порядка, в деле не имеется; ООО «АСУ Инжиниринг», как лицом, оспаривающим признаки объекта недвижимости у спорного строения, таких доказательств не представлено, судом апелляционной инстанций, а также судом апелляционной инстанции не установлено.

Из материалов дела следует, спорное строение как объект капитального строительства функционально в течение 21 года (с 1999 года). Здание (лит. В) введено в эксплуатацию на основании постановления администрации г. Перми № 2439 от 10.12.1996г., акта приемки законченного строительством объекта приемочной комиссией от 30.11.1999г. (в акте приемки имеются данные о выполнении работ по реконструкции объекта), разрешения на ввод объекта в эксплуатацию №449 от 02.12.1999г. Разрешение на ввод объекта в эксплуатацию дает право на включение объекта в государственную статистическую отчетность, техническую паспортизацию, государственную регистрацию и после этого на начало эксплуатации объекта в соответствии с его назначением.

Ссылка апеллянта на положения СНИП 3.01.04.-87 «Приемка в эксплуатацию законченных строительством объектов. Основные положения", утвержденный Приказом Минстроя России от 27.07.2017 N 1033/пр, несостоятельна, поскольку указанный норматив в спорный период не действовал.

На момент ввода здания в эксплуатацию на территории пермской области действовали территориальные строительные нормы ТСН 12-301-96 Пермской области «Приемка и ввод в эксплуатацию законченных строительством объектов", утвержденные постановлением Губернатора Пермской области от 25.03.1996 N 97.

В разделе 2 территориальных строительных норм ТСН 12-301-96 даны определения объекта, объекта временного использования и законченного строительством объекта.

Объект - предусмотренный утвержденной в установленном порядке проектной документацией комплекс зданий и сооружений, отдельное здание или сооружение или его автономная часть в составе, обеспечивающем их самостоятельную эксплуатацию по назначению в соответствии с требованиями нормативных документов.

Объекты временного использования - временные стационарные или передвижные объекты торговли, общественного питания, бытового и сервисного обслуживания населения (металлические гаражи, киоски, палатки, ларьки, лотки, остановочные укрытия, телефонные кабины, рекламные стенды и т.д.), не отвечающие признакам объектов недвижимости, установленным статьей 130 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Законченный строительством объект - объект, на котором выполнены и приняты в соответствии с требованиями проекта и нормативных документов все строительно-монтажные работы, а также пусконаладочные и другие работы по подготовке его к вводу в эксплуатацию.

Спорное строение по своим характеристиками и назначению не относится к вышеперечисленным в разделе 2 территориальных строительных норм ТСН 12-301-96 объектам временного использования.

Согласно п.п. 4.1., 4.9 ТСН 12-301-96 порядок приемки объекта заказчиком от подрядчика (генподрядчика) устанавливается договором подряда. При этом должен быть оформлен акт приемки. Приемка законченного строительством объекта оформляется актом приемочной комиссии, который должен быть составлен председателем приемочной комиссии по форме, приведенной в приложении Г, в пяти экземплярах.

Порядок приемки спорного строения (лит. В) – завершенного строительством объекта соответствует требованиям ТСН 12-301-96. Разрешением № 449 от 02.12.1999 года подтвержден ввод объекта – законченного строительством административно-бытового здания площадью 413,5 кв.м. в эксплуатацию. Данное разрешение выдано по форме Приложения Б к ТСН 12-301-96. Иного истцом не доказано.

Спорный объект используется как объект недвижимости для осуществления различными лицами, в том числе ответчиками в настоящее время, для предпринимательской деятельности, был неоднократно объектом гражданского оборота (договоры купли-продажи, договора залога недвижимости (ипотеки) и т.д.) и предметом судебных разбирательств. Здание не является сборно-разборным, разборно-сборные узлы отсутствуют, а демонтаж строения и его перенос на другое место без нанесения объекту несоразмерного ущерба невозможен. Суд первой инстанции также правильно указал на то, что конструкция фундамента спорного строения имеет прочную связь с землей, несущие конструкции неразборные, к объекту присоединены сети инженерно-технического обеспечения (электроснабжение, водопровод, канализация). Эти выводы районного суда иными доказательствами, свидетельствующими о возможности переноса строения без его разрушения и без нарушения его функционального назначения, материалами дела и доводами жалобы не опровергаются. Утверждения апеллянта о том, что, учитывая технические характеристики спорного сооружения (монтаж между собой нескольких передвижных бытовок), оно может быть разобрано, и неправомерности его регистрации как объекта недвижимости в ЕГРН не основаны на материалах дела.

Доводы жалобы о возведении спорного строение в отсутствие разрешения на строительство не являются основанием к отмене решения суда, поскольку данное обстоятельство не является юридически значимым при рассмотрении данного спора, вопрос самовольности строения и его сносе не являются предметом иска. Актом приемки законченного строительством объекта приемочной комиссией от 30.11.1999г. и разрешением на ввод объекта в эксплуатацию №449 от 02.12.1999г. подтверждается факт создания спорного строения как объекта недвижимости в установленном законом и иными нормативными актами порядке. Доказательств, подтверждающих допущения нарушений при строительстве (в акте спорный объект указан как законченный строительством объект), стороной истца суду не представлено.

С 2001 года каких-либо сомнений, в том числе у органа, осуществляющего техническую инвентаризацию объектов недвижимости, в том, что спорное строение не носит временный характер, имеет в результате реконструкции признаки недвижимости, не возникало. Объект проинвентаризирован и поставлен на кадастровый учет как объект недвижимости.

Таким образом, судом первой инстанции установлены все правовые признаки недвижимости у спорного строения. У суда апелляционной инстанции отсутствуют сомнения, что спорное административно-бытовое здание (лит. В) площадью 413,5 кв.м. является объектом недвижимости.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, все представленные сторонами доказательства исследованы, им в соответствии с требованиями, предусмотренными (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), судом первой инстанции дана надлежащая оценка.

Кроме того, иск об отсутствии права имеет узкую сферу применения, поскольку допустим только при невозможности защиты нарушенного права иными средствами. Таким образом, выбор способа нарушенного права должен соответствовать характеру нарушенного права, способ защиты права, избранный истцом, должен в результате применения восстанавливать это нарушенное право.

Требование о признании права отсутствующим в качестве самостоятельного способа защиты может быть предъявлено лишь владеющим собственником имущества к лицу, которое этим имуществом не владеет, но право которого по каким-либо причинам также зарегистрировано в ЕГРН, нарушая тем самым право владеющего собственника, не связанное с утратой этого владения.

Таким образом, требование ООО «АСУ Инжиниринг» о признании отсутствующим права собственности ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 на строение (лит.В) с кадастровым номером **64 площадью 413,5 кв.м, могло быть удовлетворено судом только в случае установления того, что истец в соответствии с данными ЕГРН является собственником спорного объекта и объект находится в его владении. Однако таких обстоятельств по делу судом не установлено.

Поскольку истец не является обладателем вещного права на спорный объект, объект является недвижимостью, у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для удовлетворения требований истца ввиду избрания им ненадлежащего способа защиты.

По смыслу статей 1, 11, 12 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации защита гражданских прав может осуществляться в случае, когда имеет место нарушение или оспаривание прав и законных интересов лица, требующего их применения.

Следовательно, предъявление иска должно иметь своей целью восстановление нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов истца посредством предусмотренных действующим законодательством способов защиты. При этом избранный способ защиты нарушенного права и законных интересов должен соответствовать содержанию нарушенного права и характеру нарушения, а в результате применения соответствующего способа судебной защиты нарушенное право должно быть восстановлено. Ненадлежащий способ судебной защиты является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Доводы апеллянта о том, что его права нарушаются, поскольку он ограничен в реализации исключительного права на получение земельного участка с кадастровым номером **1 в собственность в связи его приватизаций, постольку спорное строение находится на данном земельном участке, судебная коллегия полагает несостоятельными. Земельный участок с кадастровым номером **1 передан Департаментом земельных отношений администрации г. Перми в пользование физическим и юридическим лицам по договору аренды от 10 марта 2015 года, ООО «АСУ Инжиниринг» является соарендатором данного земельного участка. Сведений о расторжении данного договора, изменении его условий в части ограничения ООО «АСУ Инжиниринг» в его использовании по назначению материалы дела не содержат. Данных о том, что законные интересы ООО «АСУ Инжиниринг» нарушены в части реализации права на получение указанного земельного участка в собственность, также в материалах дела нет. Судебной защите не подлежит предполагаемое право.

Истцом не мотивирован правовой интерес относительно предмета спора. ООО «АСУ Инжиниринг» не является собственником земельного участка с кадастровым номером **1, а орган местного самоуправления, как арендодатель данного земельного участка, не заявляет о нарушении каких-либо его прав нахождением спорной недвижимости на данном земельном участке. В рассматриваемом случае истцом не доказано того обстоятельства, что удовлетворение заявленного им иска приведет к восстановлению его нарушенных прав.

Доводы жалобы о нарушении судом первой инстанции требований процессуального закона судебной коллегией отклоняются в силу следующего.

Закон допускает вступление в дело третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, до вынесения судебного постановления судом первой инстанции (часть 1 статьи 42 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Из анализа указанного положения закона следует, что третье лицо вступает в процесс с целью защиты своих нарушенных либо оспоренных прав и законных интересов. Наличие у такого лица права связано с тем, что оно является предполагаемым субъектом спорного материального правоотношения, его интересы направлены на предмет уже существующего спора. Требование истца и требование третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, должны быть идентичны и одновременно иметь взаимоисключающий характер. То есть третье лицо заинтересовано в таком материально-правовом разрешении спора, которое исключает удовлетворение притязаний истца.

Из материалов дела следует, что заявления ООО «***», ИП А1., С1. данным требованиям не соответствовали. Основания для принятия заявления ООО «***» о признании право общей долевой собственности на движимое передвижное строение (Лит. В), расположенное на земельном участке с кадастровым номером **1; ходатайства С1. о привлечении в качестве третьего лица без указания каких-либо требований; искового заявления ИП А1. о признании зарегистрированного права на строение (лит. В) с кадастровым номером **64 отсутствующим и исключении из ЕГРН данной записи, а также признания ООО «***», ИП А1., С1. третьими лицами, заявляющими самостоятельные требования относительно предмета спора, у суда первой инстанции отсутствовали.

Доводы жалобы о нарушении прав и интересов иных лиц в связи с не привлечением к участию в деле ООО «***», ИП А1., С1. в качестве третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, не являются основанием для отмены постановленного судом законного решения, поскольку указанными лицами настоящее решение не обжалуется, ими о нарушении процессуальных прав не заявлялось, постановленным решением права ООО «***», ИП А1., С1. не затронуты и какие-либо обязанности на них не возложены.

Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 23 апреля 2013 года N 586-О указал, о том, что вопрос о привлечении к участию в деле третьих лиц разрешается судом в каждом конкретном деле исходя из его фактических обстоятельств и характера заявленных требований. Соответственно, часть первая статьи 42 ГПК РФ, предусматривающая право, а не обязанность суда удовлетворять заявление лица о вступлении в дело в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, будучи обусловленной принципом судейского руководства процессом, призвана обеспечить правильное и своевременное рассмотрение и разрешение дел. При этом в силу части первой статьи 3, части четвертой статьи 13 ГПК РФ заинтересованные лица, если они полагают нарушенными какие-либо свои права, свободы или законные интересы, не лишены возможности обратиться в суд с иском в общем порядке.

В силу принципов состязательности и диспозитивности гражданского процесса суд не может быть более рачительным в защите прав сторон и иных лиц, участвующих в деле, чем сами стороны и иные лица. Учитывая, что лицо само определяет объем своих прав и обязанностей в гражданском процессе, а определив, реализует их по своему усмотрению, то доводы жалобы апеллянта о не привлечении к участию в деле ООО «***»,ИП А1., С1. в качестве третьих лиц, не свидетельствуют как о нарушении права ООО «***»,ИП А1., С1., так и самого истца на судебную защиту.

По мнению судебной коллегии, являются также несостоятельными доводы апелляционной жалобы о рассмотрении дела незаконным составом суда.

Из материалов дела следует, что истец воспользовался правом заявить отвод всему составу судей Индустриального районного суда г. Перми в порядке статей 16, 19 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Заявление об отводе рассмотрено, в удовлетворении данного заявления отказано определением суда от 04.09.2019г. в соответствии со ст. 16-21 ГПК РФ. Объективных обстоятельств, предусмотренных законом для отвода или самоотвода судьи, рассмотревшим гражданское дело, в апелляционной жалобе не содержится. Субъективное отношение к процессуальной деятельности суда и личности судьи Д2. в заявлении об отводе не является в силу статьи 16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельством, объективно препятствующим к ее участию в рассмотрении дела.

Доводы, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые были бы не проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, повлияли бы на их обоснованность и законность либо опровергли выводы суда, в связи с чем признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными.

При установленных обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана судом первой инстанции с соблюдением требований ст. 67 ГПК РФ, доводы апелляционной жалобы по существу рассмотренного спора направлены исключительно на переоценку выводов суда первой инстанции и не опровергают правильности выводов суда, и не свидетельствуют о наличии оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, для отмены состоявшегося судебного решения.

Нарушений норм материального и процессуального права судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 199, 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Индустриального районного суда города Перми от 18 марта 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Общества с ограниченной ответственностью «АСУ Инжиниринг» – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: