Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2-844/2022 по иску П. к С., С. о признании договора дарения притворной сделкой, прикрывающей договор пожизненного содержания с иждивением,

по апелляционной жалобе П. в лице представителя П.

на решение Дзержинского районного суда г. Волгограда от 07 февраля 2022 г., которым в удовлетворении исковых требований П. – отказано.

Заслушав доклад судьи Боеску-Зыковой М.В., выслушав представителя П.П., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя С.К., возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда

УСТАНОВИЛА:

П. обратился в суд с иском к С., С. о признании договора дарения притворной сделкой, прикрывающей договор пожизненного содержания с иждивением.

В обоснование заявленных требований указал, что 04 августа 2014 г. между П. и С. был заключен договор дарения 7/18 долей квартиры № <...> в доме № <...> по <адрес>.

По указанному договору истец (даритель) безвозмездно передал ответчику (одаряемому) в собственность 7/18 долей вышеуказанного жилого помещения.

Истец проживает и зарегистрирован в спорной квартире с 23 ноября 1976 г. Данная квартира была приватизирована в равных долях П. (отцом истца), П. (матерью истца) и самим П.

Инициатором заключения спорного договора являлась С., с которой истец на протяжении долгих лет совместно проживал, поддерживал фактические брачные отношения. Она убедила истца, что он сохранит за собой право на пожизненное проживание в спорной квартире, а после его смерти ответчики достойно похоронят его.

После заключения договора дарения 04 августа 2014 г., П. остался проживать в спорной квартире, которая являлась для него единственным жильем. Волеизъявление на отказ от своего конституционного права на жилище, на выезд из спорной квартиры (на прекращение пользования своим единственным жилищем и на превращение в лицо без определенного места жительства, П. ни в договоре дарения от 04 августа 2014 г., ни в каких-либо последующих документах не выражал никогда.

Однако впоследствии, С. обратилась в суд с иском к П. о признании его утратившим его с 04 августа 2014 г. право пользования единственным жильем – квартирой № <...><адрес> в <адрес> и о выселении из этого жилого помещения.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, истец просил признать договор дарения 7/18 долей в <адрес> в <адрес> от 04 августа 2014 г. притворной сделкой, и прикрывающей собой не надлежаще оформленный договор пожизненного содержания с иждивением, предусматривающий право П. на пожизненное проживание в спорной квартире.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе П. в лице представителя П., оспаривая судебный акт, ссылается на не установление обстоятельств, имеющих значение для дела, а именно волеизъявления истца на отказ от конституционного права на жилище и правовых оснований для проживания П. в спорной квартире в период с 04 августа 2014 г. по 27 июля 2021 г.; не соответствие выводов суда действительному содержанию жилищных и/или гражданских правоотношений, возникших между сторонами; нарушение или неправильное применение норм права, гарантирующих сохранение за П. права на жилище после заключения договора дарения. Просит решение отменить, исковые требования удовлетворить в полном объеме.

Руководствуясь ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся в судебное заседание лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте апелляционного разбирательства.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии со ст. 327.1 ГПК РФ, исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, обсудив указанные доводы, судебная коллегия не находит объективных причин для удовлетворения жалобы и отмены либо изменения судебного акта.

Согласно ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений судом первой инстанции при разрешении спора не допущено.

В соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Сделки совершаются субъектами гражданского права свободно: своей волей и в своем интересе.

В силу п. 1 ст. 9 ГК РФ граждане по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

В соответствии с п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 настоящего кодекса.

Положениями пунктов 2, 3 статьи 574 ГК РФ определены требования к форме договора дарения недвижимого имущества, который должен быть совершен в письменной форме и подлежит государственной регистрации.

На основании статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка) (пункт 1).

Согласно статье 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (пункт 1).

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (пункт 2).

В силу п. 1 ст. 168 ГК РФ за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу п. 2 ст. 168 ГК РФ, если из закона не следует иное, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна.

На основании п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила.

В соответствии с п. 1 ст. 583 ГК РФ по договору ренты одна сторона (получатель ренты) передает другой стороне (плательщику ренты) в собственность имущество, а плательщик ренты обязуется в обмен на полученное имущество периодически выплачивать получателю ренту в виде определенной денежной суммы либо предоставления средств на его содержание в иной форме.

Статьей 584 ГК РФ предусмотрено, что договор ренты подлежит нотариальному удостоверению, а договор, предусматривающий отчуждение недвижимого имущества под выплату ренты, подлежит также государственной регистрации.

В соответствии со ст. ст. 601 - 603 ГК РФ по договору пожизненного содержания с иждивением получатель ренты (договора пожизненного содержания) - гражданин передает принадлежащие ему жилой дом, квартиру, земельный участок или иную недвижимость в собственность плательщика ренты, который обязуется осуществлять пожизненное содержание с иждивением гражданина и (или) указанного им третьего лица (лиц).

Таким образом, правовым последствием заключения как договора ренты, так и договора дарения является переход права собственности на имущество, к плательщику ренты это право переходит возмездно (взамен на предоставление содержания с иждивением в натуре за счет своих средств), а к одаряемому - безвозмездно, то есть без какого-либо встречного предоставления (ни в денежной, ни в натуральной форме).

Как установлено судом и следует из материалов дела, 30 марта 1993 г. квартира, расположенная адресу: <адрес>, была передана администрацией Дзержинского района Волгограда в общую долевую собственность П., П., П. в равных долях, что подтверждается договором на передачу квартиры в собственность граждан.

После смерти, 30 сентября 2012 г., П. (матери истца), 1/3 доля в указанной квартире, принадлежащая ей, 03 октября 2013 г. перешла в собственность С. в соответствии с завещанием от 12 февраля 2009 г., выданного нотариусом г. Волгограда А.

П. является собственником 5/18 долей <адрес> в <адрес>, что подтверждается свидетельством о праве на наследство по завещанию.

П. являлся собственником 1/3 доли <адрес> в <адрес> согласно договору на передачу квартиры в собственность граждан от 30 марта 1993 г., затем, являясь наследником по закону имущества, оставшегося после смерти матери, стал собственником еще 1/18 доли спорной квартиры. Таким образом, П. по состоянию на 04 августа 2014 г. являлся собственником 7/18 долей указанной квартиры.

Таким образом, в настоящее время, 5/18 долей в указанной квартире принадлежит на праве собственности П. (сестре истца), 7/18 долей - С., 1/3 доля - С.

Как разъяснено в пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила. Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами.

По смыслу действующего законодательства для признания сделки недействительной по мотиву ее притворности необходимо установить, что воля обеих сторон была направлена на совершение сделки, отличной от заключенной, выяснить фактические отношения между сторонами, а также намерения каждой стороны.

При этом следует учесть, что признание договора притворной сделкой не влечет таких последствий как реституция, о чем указано в исковом заявлении, поскольку законом в отношении притворных сделок предусмотрены иные последствия - применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделке), относящихся к ней правил, с учетом существа и содержания такой прикрываемой сделки.

В силу положений статьи 56 ГПК РФ бремя доказывания притворности сделки лежит на лице, заявившем о ее притворности.

Таким образом, для признания сделки притворной необходимо установить волю обоих сторон на совершение притворной сделки.

Истец, обращаясь в суд с иском о признании договора дарения притворной сделкой, ссылался на то, что у него не было волеизъявления на отказ от своего права на жилище, на выезд из спорной квартиры, на прекращение пользования квартирой как своим единственным жильем, данный договор дарения прикрывает не надлежаще оформленный договор пожизненного содержания с иждивением, предусматривающий право П. на пожизненное проживание в спорной квартире, что подтверждалось проживаем истца в квартире в период с 04 августа 2014 г. по 21 июля 2021 г.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь вышеприведенными нормами права, установив, что П. передал в собственность 7/18 долей квартиры, а С. приняла дар, сделка полностью реальна и отражала истинную волю участников правоотношений, прошла государственную регистрацию, в отсутствие объективных доказательств того, что П. был намеренно введен ответчиками в заблуждение, поскольку полагал, что заключает договор пожизненного содержания с иждивением, пришел к выводу о том, что оснований полагать, что при заключении договора дарения подлинная воля сторон была направлена на создание иных правовых последствий, которые наступают не в результате заключения сделки по отчуждению имущества, не имеется.

При этом суд указал на не представление стороной истца вопреки требованиям ст. 56 ГПК РФ доказательств тому, что заключенный между сторонами договор прикрывал иную волю всех участников сделки.

Также при вынесении решения судом первой инстанции на основании ст. ст. 199, 200 ГК РФ сделан верный вывод о пропуске истцом срока исковой давности, поскольку о наличии оригинала свидетельства о регистрации права собственности С. на спорную квартиру, где основанием возникновения права указано: договор дарения от 04 августа 2014 г., оригинала договора дарения на спорную квартиру, П. было известно с 2014 г. При этом судом верно отклонены доводы истца о том, что о своем нарушенном праве он узнал с момента обращения С. в суд с иском о признании его утратившим право пользования квартирой и выселении, поскольку сам П. в судебном заседании подтвердил, что он достоверно знал о договоре дарения с 2014 г.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции.

Разрешая заявленные требования, вопреки доводам апелляционной жалобы, суд верно определил юридически значимые обстоятельства дела, правильно применил закон, дал надлежащую правовую оценку всем собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам, постановив решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства. У судебной коллегии отсутствуют объективные причины для иной оценки доказательств по делу.

Доводы апеллянта о том, что суд не исследовал обстоятельства наличия волеизъявления истца на отказ от конституционного права на жилище и правовых оснований для проживания П. в спорной квартире в период с 04 августа 2014 г. по 27 июля 2021 г. и также не дал этому правовой оценки, не принимаются во внимание судебной коллегией, поскольку предметом исследования суда по настоящему делу являлся договор дарения от 04 августа 2014 г., что согласуется с положениями ст. 196 ГПК РФ. Из текста указанного договора следует, что даритель безвозмездно передал в дар имущество, принадлежащее ему, при этом, из п. 3.1 указанного договора следует, что договор содержит весь объем соглашений между сторонами в отношении предмета договора, то есть 7/18 долей в спорной квартире. Соответственно, при подписании указанного договора дарения П. выразил волеизъявление на отчуждение принадлежащего ему имущества безвозмездно, без оговорок на какие-либо встречные обязательства со стороны одаряемого, в том числе, и на предоставление ему права проживать в спорной квартире. Доказательств обратного материалы дела не содержат.

При таких обстоятельствах, доводы апелляционной жалобы о притворности указанной сделки, не подкрепленные какими-либо доказательствами, являются голословными и не могут быть положены в основу отмены решения суда.

Довод апелляционной жалобы о том, что истец узнал о нарушенном праве только при обращении С. в суд с иском о признании его утратившим право пользования жилым помещением и выселении, судебная коллегия признает несостоятельным, основанным на неверном толковании норм материального и процессуального права. Учитывая вышеизложенное, принимая во внимание, что каких-либо ходатайств о восстановлении данного срока, доказательств уважительности пропуска срока истцом заявлено и представлено не было, судебная коллегия полагает, что выводы суда первой инстанции о пропуске истцом срока исковой давности в отношении исковых требований являются правомерными и обоснованными.

С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу, что доводы апелляционной жалобы и обстоятельства, на которые ссылается апеллянт в их обоснование, правильных выводов суда первой инстанции не опровергают и не могут в силу ст. 330 ГПК РФ служить основанием к отмене в апелляционном порядке обжалуемого судебного постановления.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Дзержинского районного суда г. Волгограда от 07 февраля 2022 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу П. в лице представителя П. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: