Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам осужденных ФИО1, ФИО2 и адвокатов Захаровой Л.Л., Грушецкой О.Л. на приговор Октябрьского районного суда г. Архангельска от 7 декабря 2021 года, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в д. <адрес>, несудимый,

осужден по п. «а, в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Л.А.Ю.) к 7 годам лишения свободы; по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В.) к 8 годам лишения свободы; п. «а, в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от ФИО3) к 7 годам лишения свободы; п. «а, в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Б.А.А.) к 7 годам лишения свободы; п. «а, в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения от О.В.Н., К.А.А.) к 7 годам лишения свободы; п. «а, в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от С.А.В.) к 7 годам лишения свободы; п. «а, в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от К.В.М.) к 7 годам лишения свободы; п. «а» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от К.А.С. и Ж.Д.В.) к 7 годам лишения свободы; п. «а» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от С.С.И.) к 7 годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ на 8 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в д. <адрес>, судимый

- ДД.ММ.ГГГГ Ломоносовским районным судом <адрес> по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год условно с испытательным сроком 1 год со штрафом в размере 10 000 рублей,

На основании ч. 3 ст. 69, ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ на 8 лет 7 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

По делу также осужден ФИО3, прекращено уголовное преследование по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в отношении ФИО4, приговор в отношении которых не обжаловался.

В приговоре разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств. Постановлено: флэш-накопитель «USB-flash» марки «Transcehd» №, мобильный телефон марки «Билайн А 106», 1MEI: № с сим-картой «Билайн» с.н. №(0); мобильный телефон марки «Билайн А-106» 1MEI: № (без сим-карты); мобильный телефон марки «Билайн А-106» IMEI: № (с сим-картой «Теле-2» с.н. №); мобильный телефон марки «Sony Ericsson К750» IMEI: № (с микрокартой марки «Soni» 1GB, с.н. H508L6L, без сим-карты); мобильный телефон марки «SAMSUNG» модель «SGH-D500», IMEI: № (с сим-картой «Теле-2» с.н. №); мобильный телефон марки «fly» модель «FF178», IMEI 1: №, IMEI 2: № (с сим-картой «Теле-2» с.н. №); мобильный телефон марки «SAMSUNG» модель «GT-I5500», IMEI: № (без сим-карты); мобильный телефон марки «fly» модель «FF177», IMEI 1: №, IMEI 2: № (с сим-картой «Теле-2» с.н. № и сим-картой «Мегафон» с.н. №); мобильное устройство марки «iPhone» модель: «А1457», IMEI: № (с сим-картой «Билайн» с.н. 8№); мобильное устройство (телефон) марки «SAMSUNG модель «SM-J710FN/DS», IMEI 1: №, IMEI 2: № (с сим- картой «МТС» с.н. № 5) - хранить при материалах уголовного дела в течение всего срока хранения.

Заслушав доклад судьи Бакова Н.Н., изложившего содержание судебного решения, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденных ФИО1, ФИО2, их защитников Захаровой Л.Л., Грушецкой О.Л., поддержавших изложенные в апелляционных жалобах доводы об отмене приговора и оправдании осужденных, выступление адвоката Ереминой О.А., поддержавшей доводы своих возражений, мнение прокурора Первышиной Т.А. о законности судебного решения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 и ФИО2 признаны виновными:

- в получении должностным лицом лично взятки в виде денег от Л. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за незаконное бездействие в пользу взяткодателя, совершенном организованной группой, в крупном размере;

- в получении должностным лицом лично взятки в виде денег от Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В. и К.А.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за незаконное бездействие в пользу взяткодателя, совершенном организованной группой, в особо крупном размере;

- в получении должностным лицом лично взятки в виде денег от ФИО3 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за незаконное бездействие в пользу взяткодателя, совершенном организованной группой, в крупном размере;

- в получении должностным лицом лично и через посредника взятки в виде денег от Б.А.А. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за незаконное бездействие в пользу взяткодателя, совершенном организованной группой, в крупном размере;

- в получении должностным лицом лично взятки в виде денег от О.В.Н. и К.А.А. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за незаконное бездействие в пользу взяткодателя, совершенном организованной группой, в крупном размере;

- в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег от С.А.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за незаконное бездействие в пользу взяткодателя, совершенном организованной группой, в крупном размере;

- в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег от К.В.Н. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за незаконное бездействие в пользу взяткодателя, совершенном организованной группой, в крупном размере;

- в получении должностным лицом лично взятки в виде денег от К.А.С. и Ж.Д.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за незаконное бездействие в пользу взяткодателя, совершенном организованной группой, в значительном размере;

- в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег от С.С.И в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за незаконное бездействие в пользу взяткодателя, совершенном организованной группой, в значительном размере.

Указанные преступления совершены в городе Архангельске при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный ФИО1 полагает, что приговор подлежит отмене, так как выводы суда об организованной преступной группе основаны на предположениях и ничем не подтверждены. Его причастность так же ничем не подтверждена, допрошенные в суде свидетели не были очевидцами получения им денежных средств от перечисленных в приговоре лиц через ФИО2. Показания данных свидетелей основаны на предположениях и опровергнуты ФИО2.

Обращает внимание, что ряд взяткодателей (С.С.Н., С.А.В.) не подтвердили свои явки с повинной и первоначальные показания, однако суд принял за основу их показания на следствии, а в суде опроверг их показания. При этом в приговоре не указано, чем подтверждаются указанные показания.

Полагает, что приговор основан на недопустимых доказательствах (материалы оперативно - розыскной деятельности оформлены с нарушением уголовно-процессуального закона). Выводы суда содержат существенные противоречия.

В ходе судебного заседания защита предоставила суду постановления органа дознания об отказе в возбуждении уголовных дел в отношении привлекаемых лиц за отсутствием события преступления, но суд не дал этим документам надлежащей правовой оценки.

Указывает, что показания взяткодателей, их явки, ничем не подтверждены. В приговоре не приведены доказательства, подтверждающие явки этих лиц, нет протокола допроса проституток, не указано ни одно место преступления, где оказывались интимные услуги, показаний клиентов тоже нет.

В одной из явок с повинной, так называемый «сутенер» указывает, что платили деньги С.А. до 2017 года, но по данному факту проверка не проводилась, так как С.А. является знакомым следователя.

В приговоре отсутствуют объективные, достоверные и достаточные доказательства, подтверждающие выводы суда о том, что он был осведомлен об организации незаконной деятельности по занятию проституцией Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В.К.А.В., М., Б.А.А., О.В.Н., К.А.А., С.А.В., К.В.М., К.А.С., Ж.Д.В., С.С.Н.; в период с сентября 2012 года по ДД.ММ.ГГГГ умышленно не исполнял свои служебные обязанности по пресечению этих преступлений и привлечению указанных лиц к установленной законом ответственности; из корыстных побуждений за взятки использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы. Никто из перечисленных лиц не передавал ему лично взятки, а так же никто из них не был очевидцем передачи ему взяток через ФИО2, Б.Э.В. и М.. Других очевидцев так же не было установлено. Предмет взятки у него не обнаружен.

Показания свидетелей изложены в приговоре только по эпизоду связанному с Л.А.Ю. и основаны исключительно на предположениях, слухах и факте его задержания. В приговоре не понятно, в какой части показания каждого из перечисленных свидетелей подтверждают его вину.

Суд не изложил в приговоре показания свидетелей Н.Н.В., З.Н.В., ФИО5, фактически подтверждающие его доводы о неосведомленности. Ни одно из указанных лиц не находилось в разработке; оперативные дела на них не заводились, о чем и пояснили допрошенные в суде свидетели – коллеги по оперативной работе Н.Н.В., З.Н.В. и его непосредственный начальник К.Д.В..

Обращает внимание на невозможность пресечения противоправной деятельности перечисленных лиц, так как по выделенному в отдельное производство материалу из уголовного дела, для проведения процессуальной проверки по факту организации занятия проституцией, принято решение об отказе в возбуждении уголовных дел по основанию - отсутствие преступного события. Указанные постановления от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ стороной защиты были предоставлены суду в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, исследованы и приобщены к материалам уголовного дела. Так как преступные события по организации занятием проституцией указанными лицами отсутствуют, то выводы суда о не пресечении им этих событий незаконны.

Полагает, что суд не вникал в вопрос, каким образом денежные средства попали к нему в автомобиль, где конкретно и кем они были обнаружены. Его показания не были приняты во внимание, хотя они подтверждаются показаниями ФИО2. Выводы суда о том, что ФИО2 повез ему полученную от Б.Э.В. взятку, основан исключительно на предположениях.

Какие бы ФИО2 не вел разговоры, в которых мог упоминать лицо «АС», Сашу и т.д., эти разговоры не являются бесспорными доказательствами его причастности к получению взяток от перечисленных в приговоре лиц. Подозревает, что ФИО2 мог быть заинтересован в его оговоре.

Таким образом, суд неправильно установил фактические обстоятельства дела и необоснованно пришел к выводу о совершении им преступлений – получение взяток на протяжении 5 лет.

В ходе судебного разбирательства не исследовались судом аудиозаписи и видеозаписи, не сопоставлялись с протоколом их осмотра следователем и оперуполномоченным, что противоречит ст. 240 УПК РФ о непосредственности в судебном разбирательстве.

Указывает, что судом нарушено его право на защиту, поскольку он не ознакомлен с материалами дела, в частности аудиозаписью протокола судебного заседания. После судебного заседания им было заявлено ходатайство об ознакомлении с аудиозаписью протокола, которое до настоящего момента не разрешено. В ответе суда указано, что диски направлены в адрес СИЗО, а в условиях СИЗО нет технической возможности прослушать выданные диски. Судебное заседание длилось более двух лет. Для подачи замечаний на протокол и написания подробной апелляционной жалобы ему необходимо прослушать аудиозапись протокола.

По мнению осужденного судом неверно разрешена судьба вещественных доказательств. Суд в приговоре указал, что телефонные аппараты, изъятые у него в квартире и признанные вещественными доказательствами, подлежат хранению при материалах дела в течение всего срока хранения последнего. Указанными аппаратами пользовалась свидетель Р.Ю.П. и дети, в связи с чем просит возвратить их законному владельцу.

На основании изложенного просит приговор отменить и его оправдать.

В апелляционной жалобе и дополнениях адвокат Захарова Л.Л. в защиту интересов осужденного ФИО1 с постановленным приговором не согласна, ссылаясь на нормы уголовного и уголовно–процессуального закона и нормы международного права, постановление Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О судебном приговоре», считает его незаконным и подлежащим отмене по доводам аналогичным изложенным в жалобе осужденного.

Указывает, что суд в приговоре не привел и не раскрыл сведения, которые требуют оценки, содержащиеся в исследованных в судебном заседании протоколах прослушивания аудиозаписей разговоров участников судебного разбирательства и их стенографирования, протоколах переноса аудиозаписей на иные носители – диски, протоколах осмотра ОРД, ограничиваясь указанием на то, что на них содержится информация о причастности ФИО1 к преступлению.

Полагает о нарушении принципа непосредственности исследования первоисточников доказательств – самих дисков, которые в судебном заседании не прослушивались.

Считает, что суд существенным образом нарушил уголовно-процессуальный закон, гарантирующий ФИО1 право на защиту от предъявленного обвинения, участие в судебном разбирательстве по существу обвинения, в том числе право задавать вопросы лицу, дающему показания против ФИО1. Согласно требованию ст. 294 УПК РФ, если участники прений сторон или подсудимый в последнем слове сообщат о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, или заявят о необходимости предъявить суду для исследования новые доказательства, то суд вправе возобновить судебное следствие. По окончании возобновленного судебного следствия суд вновь открывает прения сторон и предоставляет подсудимому последнее слово.

Обращает внимание, что в прениях сторон со стороны защиты ФИО1 обращалось внимание на необходимость допроса ФИО3 по изложенным им в прениях обстоятельствам, но суд проигнорировал указанный довод и в приговоре не дал ему никакой оценки.

Защита полагает, что достоверных доказательств судом в приговоре не приведено. Приговор основан лишь на показаниях свидетелей обвинения, материалах ОРД, подлежащих исключению из числа доказательств.

Указывает, что по уголовному делу в отношении нескольких подсудимых, нескольких преступлений, приговор должен содержать анализ и оценку доказательств в отношении каждого подсудимого и по каждому эпизоду. Суд не привел по каждому эпизоду показания осужденных ФИО1 и ФИО2, не раскрыл их содержание, оставил их без правовой оценки. Перечислив по каждому эпизоду многочисленные доказательства, но не раскрыл их содержания по каждому самостоятельному преступлению, в котором, по выводам суда принимали участие разные лица. Суд построил выводы о виновности ФИО1 на недопустимых доказательствах подлежавших исключению.

Сторона защиты предоставила в судебное заседание следующие доказательства:

1. В рамках выделенного материала из другого уголовного дела проводилась проверка в отношении Б.А.А., Г.Э.А., К.А.В., К.А.А.. Данные лица отрицали свою причастность к организации занятием проституцией во вменяемый ФИО1 период. По результатам проверки было вынесено постановление от 5 мая 2015 года об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях этих лиц составов преступлений, предусмотренных ст. 241 УК РФ, в том числе за период, который вменяется в вину ФИО1. Данное постановление не получило должной оценки судом в приговоре.

2. В отношении Л.А.Ю., Г.Д.В. и К.А.А. так же проводилась процессуальная проверка об их причастности к совершению преступления, предусмотренного ст. 241 УК РФ. Указанные лица были признаны потерпевшими и дали показания о своей непричастности к организации занятием проституцией в период, который также вменяется ФИО1. По выделенным материалам из уголовного дела в отношении ФИО6 и др., в отношении Л.А.Ю., Г.Д.В. и К.А.А. по результатам процессуальной проверки принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях этих лиц составов преступлений, предусмотренных ст. 241 УК РФ. Сведений об отмене указанного решения в отношении Л.А.Ю., Г.Д.В. и К.А.А. нет. Исследованный в суде приговор является доказательством и опровергает предъявленное ФИО1 обвинение. Из исследованного в судебном заседании приговора Архангельского областного суда в отношении С. следует, что С. действовал по заданию РУФСБ и записывал разговоры с Г.Д.В. указанная запись признана вещественным доказательством. Из указанной беседы следует, что Г.Д.В. называет в качестве своей «крыши» сотрудников полиции – Е., С.А. («Стефана»), но ФИО1 среди них нет.

3. Третья процессуальная проверка проводилась в отношении Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., ФИО3, Б.А.А., О.В.Н., К.А.А., С.А.В., К.В.М., К.А.С., Ж.Д.В., С.С.Н. в рамках настоящего уголовного дела по выделенным материалам, результатом которой не установлены события преступлений, предусмотренных ст. 241 УК РФ, с участием этих лиц за вменяемый ФИО1 период - с 2012 по ноябрь 2017 годы. Указанные постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ были предоставлены стороной защиты, исследованы в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ и приобщены к материалам уголовного дела (т.28 л.д.112-117), но не получили должной оценки судом в приговоре.

Все указанные постановления об отказе в возбуждении уголовных дел стороной обвинения не оспаривались. Сведений о том, что вышеназванные лица занимались незаконной деятельностью, связанной с организацией занятием проституцией, не представлено. Доказательств того, что ФИО1 знал об их деятельности, не имеется.

Полагает, что несоблюдение правил проверки и оценки доказательств является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, которое повлияло на исход дела – вынесение судом законного и обоснованного решения. Неотменённые постановления об отказе в возбуждении уголовных дел опровергают обвинение ФИО1 о причастности к получению взяток за не привлечение указанных лиц к установленной законом ответственности.

Проведенной процессуальной проверкой по выделенным материалам не установлено криминальное событие, предусмотренное ст. 241 УК РФ, а именно на этом преступном событии основаны выводы суда о даче взятки, и этот факт является частью криминального события, то процессуальные решения - прекращение уголовного преследования в отношении всех взяткодателей по примечанию к ст. 291 УК РФ, как органом предварительного расследования так и судом в отношении ФИО3, являются незаконными.

Считает, что обвинительный приговор содержит категоричный вывод суда о совершении Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., ФИО3, Б.А.А., О.В.Н., К.А.А., С.А.В., К.В.М.К.А.С., Ж.Д.В. и С.С.Н. преступлений.

Полагает, что приговор суда в части совершения ФИО1 преступлений в составе организованной преступной группы с ФИО2, является незаконным и необоснованным. Выводы суда в этой части не подтверждены в суде доказательствами о времени создания организованной группы, ее функционировании, вступлении в нее ФИО1 и совершении в таком составе преступлений.

Отмечает установление судом того, что ФИО1 до ДД.ММ.ГГГГ не имел отношения к деятельности по борьбе с проституцией. Прослушивание телефона ФИО2 было организовано в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Конкретных зафиксированных телефонных переговоров между ФИО2, ФИО1 и другими лицами по вопросу создания преступной группы, планирования, распределения ролей и т.д. не было предоставлено суду. Переписки ФИО2 и ФИО1 по мобильной связи отсутствуют, а в программе Вайбер не зафиксировано сведений касающихся создания и функционирования организованной группы. По протоколу осмотра документов телефонные соединения ФИО2 и ФИО1 установлены на более поздние даты, а именно: 11 марта, ДД.ММ.ГГГГ. Суд не располагал объективными доказательствами того, что ФИО1 и ФИО2 в 2012 году были знакомы и общались по телефону. Выводы суда, основанные на показаниях ФИО2 о знакомстве с ФИО1 с 90-х годов, от которых ФИО2 отказался, ничем иным не подтверждены, и противоречия между ними не устранены.

Обращает внимание, что первое зафиксированное телефонное соединение Л.А.Ю. с ФИО2, согласно протоколу состоялось ДД.ММ.ГГГГ году. Из указанной информации невозможно сделать вывод, что Л.А.Ю. и ФИО2 общались в 2012 году, и именно с этого момента была создана организованная группа. Иных достоверных доказательств знакомства ФИО2, ФИО1 и Л.А.Ю. на 2012 год суд в приговоре не изложил. Следовательно, выводы суда в части создания организованной группы «не позднее сентября 2012 года» не подтверждены и основаны на предположениях, на которых строить свои выводы суд не мог. Доказательства, характеризующие организованную преступную группу, в приговоре отсутствуют, а выводы суда основаны на предположениях. Суд установил, что ФИО1 не знаком и никогда не встречался с лицами, поименованными в приговоре в качестве взяткодателей.

Приводит довод, что в квартире ФИО1 обнаружено и изъято 6 телефонных аппаратов, часть из которых находилась в нерабочем состоянии. Все телефонные аппараты и ноутбук, осмотрены, но никакой информации об использовании их в криминальных целях организованной группой, не зафиксировано.

Полагает, что вина ФИО1 в том, что «в своей преступной деятельности участники организованной группы использовали информационные базы и учеты лиц, связанных с организацией и участием в занятии проституцией» не подтверждена изложенными в приговоре доказательствами. Все исследованные доказательства свидетельствуют о том, что никакой организованной группы никогда не было, а выводы суда основаны на предположениях и догадках.

Заявляет, что задержание ФИО1 явилось стечением случайных обстоятельств – утратой в автомашине ФИО1 ФИО2, находящимся в состоянии алкогольного опьянения, «меченных» денежных средств, полученных им от Б.Э.В. в ходе ОРМ. Именно это явилось основанием для обвинения ФИО1 в получении взяток.

Считает, что сведения о телефонных соединениях ФИО2 с Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., ФИО3, Б.А.А., О.В.Н., К.А.А., С.А.В., К.В.М.К.А.С., Ж.Д.В. и С.С.Н. не могут подтверждать вину ФИО1 в получении взяток от последнего, а также относимость к обвинению ФИО1. Полагает, что анализ доказательств, изложенных судом в приговоре, свидетельствует о том, что вина ФИО1 основана исключительно на показаниях вышеназванных лиц и неотносимых к делу доказательствах. ФИО1 обосновано считает, что указанные лица оговаривают его, и что сотрудники ФСБ могли манипулировать и принудить их к даче показаний против него, в связи с чем их показания являются недопустимыми.

В уголовном деле имеются сведения о телефонных соединениях. Первое телефонное соединение Л.А.Ю. с ФИО2 состоялось ДД.ММ.ГГГГ. Связь ФИО2 и Л.А.Ю. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, кроме как со слов самого Л.А.Ю., ничем не подтверждается и оспаривается ФИО2.

Предметы взяток не обнаружены, очевидцы передачи взяток не установлены. Ее подзащитный обоснованно предполагает, что сотрудники ФСБ могли склонить Л.А.Ю. к даче показаний против ФИО1. Указывает, что Л.А.Ю. с ФИО1 никогда не общался на тему дачи-получения взяток за общее покровительство организованной им незаконной деятельности, очевидцем передачи ФИО2, полученных от него денежных средств ФИО1, Л.А.Ю. не был и знает об их передаче только со слов ФИО2.

Отмечает, что до ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 не занимался выявлением преступлений, связанных с занятием проституцией, и не мог обладать такой информацией. Его показания в этой части не опровергнуты. Никаких достоверных и достаточных доказательств получения ФИО1 через ФИО2 от Л.А.Ю. взяток за не привлечение его к уголовной ответственности в приговоре не изложено. Защита просила об исключении из числа доказательств явки с повинной Л.А.Ю., данной без участия защитника, но суд отказал.

Обращает внимание, что по результатам процессуальной проверки вынесено постановление старшего дознавателя ОД УМВД России по <адрес> майора З.В.А. об отказе в возбуждении уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ за отсутствием в действиях Г.Э.А., К.А.В., а также Б.А.А. и К.А.А. состава преступления, предусмотренного ст. 241 УК РФ. Однако это доказательство в приговоре не получило никакой оценки, тогда как опровергает выводы суда о виновности ФИО1, поскольку события, которые он должен был пресекать, как указал суд в приговоре, не были установлены.

Считает, что не получил никакой правой оценки приговор Архангельского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении С. и других, истребованный судом по ходатайству стороны защиты, исследованный в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ и приобщенный к материалам уголовного дела. Из оглашенного приговора следует, что Г.Д.В., являясь потерпевшим по уголовному делу в отношении С., будучи предупрежденным об уголовной ответственности по ст. ст. 306-308 УК РФ, отрицал свою причастность к незаконной деятельности по организации занятием проституцией. Из этого же приговора следует, что в отношении Г.Д.В. и К.А.В., а также Л.А.Ю. и К.А.А. были выделены материалы для процессуальной проверки о наличии в их действиях состава преступления, предусмотренного ст. 241 УК РФ, и принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Сведений об отмене указанного решения в отношении Г.Д.В. и К.А.В. суду не предоставлено, поэтому это постановление является доказательством защиты, которое опровергает предъявленное обвинение в незаконном бездействии ФИО1, в не пресечении действий Г.Д.В. и К.А.В., а также Л.А.Ю. и К.А.А., поскольку такая незаконная деятельность не была установлена в ходе процессуальной проверки.

По мнению защиты, эти документы являются уже достаточными основаниями для постановления в отношении ФИО1 оправдательного приговора в связи с отсутствием в его действиях объективной стороны вмененного преступления.

Полагает, что суд не раскрыл содержание показаний свидетелей, приговор суда нельзя признать мотивированным и законным. Суд проявил необъективность и не привел показания этих лиц в том варианте, в котором они зафиксированы в протоколе судебного заседания, и квалифицировал действия ФИО1 по ч. 6 ст. 290 УК РФ, соединив всех в один эпизод для увеличения общего размера взятки до 2 394 000 рублей с целью вменения более тяжкого состава преступления.

Считает, что показания подозреваемых Б.Э.В., К.А.В., Г.Д.В., Г.Э.А., исследованные в судебном заседании, не могут являться доказательствами обвинения ФИО1, так как указанные лица не предупреждались об уголовной ответственности за заведомо ложный донос. Их показания являются способом защиты от выдвинутых подозрений и не подтверждаются объективными и достоверными доказательствами в части получения взяток ФИО1 через ФИО2, так как последний (ФИО2) отрицает факт передачи полученных денежных средств ФИО1.

Указывает, что ФИО1 никогда не общался с Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., ФИО3, Б.А.А., О.В.Н., К.А.А., С.А.В., К.В.М.К.А.С., Ж.Д.В. и С.С.Н. на тему дачи-получения взяток за общее покровительство организованной им незаконной деятельности, показания указанных лиц противоречивые и не могут быть приняты судом. ФИО2 отрицает факты получения взяток от указанных лиц. В протоколах осмотра фонограмм телефонных переговоров между ФИО2 и данными лицами отсутствуют сведения о передаче взяток ФИО1.

Приводит довод о том, что доказательств встреч ФИО2 с ФИО1 и передачи последнему взяток не установлено: предмет взятки не обнаружен, очевидцев передачи взяток не имеется. Доказательств передачи денежных средств ФИО1 во время двух встреч, зафиксированных в рамках ОРМ, не получено.

Отмечает, что ФИО2 в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ пояснил, что денежные средства ФИО1 не передавал, не делился с ним, однако суд отверг его показания.

20 ноября 2017 года ФИО1 был задержан, но в приговоре (стр.70) указан период получения ФИО1 взяток от Б.Э.В., Г.Д.В., Г.Э.А., К.А.В. с 1 июня 2014 по 30 ноября 2017 года. При этом суд указал, что Б.Э.В. и Г.Э.А. передавали 22 000 рублей, Г.Д.В. – 15 000 рублей; К.А.В. (с декабря 2014 по апрель 2017) - 15 000 рублей. Однако данные выводы суда не основаны на исследованных доказательствах, так как из показаний Г.Д.В. и Г.Э.А., изложенных в протоколе судебного заседания, следует, что они обратились в ФСБ в период с 10 по 14 июня 2017 года, о чем свидетельствуют их ОРМ «Опросы», и с этого времени не занимались организацией занятием проституцией, но в течение 5-6 месяцев продолжали передавать денежные средства с ведома сотрудников ФСБ и по их просьбе. Данные показания в этой части не изложены в приговоре и не получили никакой оценки, тогда как указанные действия не подтверждают вину ФИО1 в получении взяток в этот период времени.

Ставит под сомнение показания Б.Э.В. в части ежемесячных денежных переводов Г.Э.А. на принадлежащую ему банковскую карту Сбербанка, поскольку они опровергнуты исследованными в суде сведениями из ПАО Сбербанк России, согласно которым не обнаружено операций по денежным переводам от Г.Э.А.Б.Э.В. в период с июня 2014 года по ноябрь 2017 года. Считает, что Б.Э.В., желая избежать уголовной ответственности за сбыт наркотических средств, а также за подозрения в организации занятия проституцией из мести ФИО2 и ФИО1 оговорил их в получении взяток. Также оговорили ФИО2 и ФИО1 Г.Э.А., Г.Д.В. и К.А.В., чтобы избежать уголовной ответственности по ст. 241 УК РФ.

Защита полагает, что оперативно-розыскная деятельность проведена с нарушением закона и ее результаты, не могли использоваться в доказывании.

Как указано в описи к тому № уголовного дела, на стр.1 расположен документ под названием «сопроводительное письмо из РУФСБ России по АО № от ДД.ММ.ГГГГ», но на листе 1 в этом томе расположен другой документ под названием «О направлении рапорта об обнаружении признаков преступления в отношении ФИО1 и ФИО2». На сопроводительном письме должна находиться дата его регистрации у адресата. Сопроводительного письма в деле нет, а на документе «О направлении рапорта об обнаружении признаков преступления» отсутствует дата его поступления и регистрации в Следственный отдел по <адрес> СУ СК России по АО и НАО.

Отмечает, что на страницах уголовного дела расположен рапорт начальника отделения «М» РУФСБ России по Арх. области Е.В.С.. на имя начальника РУФСБ России по АО Н.Н.В., зарегистрированный в книге № этого же органа за № от ДД.ММ.ГГГГ о результатах проведения ОРМ с просьбой к руководителю Н.Н.В. о даче разрешения передать материалы ОРД в СУ СК РФ по <адрес> и НАО для принятия решения о возбуждении уголовного дела. Однако начальник РУФСБ Н.Н.В. по данному рапорту никакого решения не принимал. Рапорт вышел из стен ФСБ помимо воли руководителя Н.Н.В. и был направлен не в СУ СК РФ по АО и НАО, как было указано в рапорте, а в Следственный отдел <адрес> СУ СК России, в котором не был зарегистрирован как официальный документ.

Указывает, что переводы денежных средств на банковскую карту ФИО3 и с его банковской карты на банковские счета ФИО2 не подтверждаются исследованными в судебном заседании сведениями об операциях по счетам.

Отмечает, что в материалах дела имеется постановление о предоставлении результатов ОРД органу дознания, следователю или в суд от ДД.ММ.ГГГГ, которое составлено и подписано первым заместителем начальника РУФСБ России по АО и НАО П.Д.В., а не руководителем данного органа. Указанное постановление следователь не мог использовать в ходе расследования уголовного дела в доказывании и установлении вины ФИО1, так как они получены с нарушением Федерального закона.

Среди результатов ОРД предоставлены протоколы переноса на иной носитель, а также предоставлены и сами носители, которые не были рассекречены, как того требует закон «О государственной тайне».

Обращает внимание, что органу следствия предоставлены протоколы исследования документов и протокол прослушивания аудиозаписей разговоров Б.Э.В. с ФИО2 и Б.С.В., которые были исследованы в судебном заседании. Указанные результаты ОРД тоже получены с нарушением закона.

Считает, что у защиты есть все основания полагать, что РУФСБ проводило ОРМ записи разговоров Б.Э.В. с ФИО2 без надлежащего оформления с предоставлением Б.Э.В. соответствующих технических средств для фиксации разговора.

Предоставленные органу следствия результаты ОРМ «Оперативный эксперимент», по мнению автора жалобы, так же оформлены и проведены с нарушением закона и не могут использоваться в доказывании вины ФИО1.

При осмотре места происшествия был составлен акт изъятия денежных средств, который, по мнению защиты, не несет никакого доказательственного значения. В нем не зафиксировано, откуда конкретно были изъяты денежные средства, и в каком они были состоянии.

Результаты проведенного освидетельствования ФИО1 произведены без вынесения постановления следователя и не имеют юридической силы.

ОРМ «Оперативный эксперимент» был проведен на основании незаконного Постановления и с нарушениями положений Конституция РФ, УПК РФ, ФЗ «Об ОРД», следовательно, его результаты не могут являться основанием для возбуждения уголовного дела против ФИО1, доказывания его вины, поскольку ст. 89 УПК РФ запрещает использовать результаты ОРД, если они не отвечают требованиям к доказательствам, предъявляемым УПК РФ.

Защита полагает, что при выявленных нарушениях все предоставленные следствию и исследованные судом результаты ОРМ "Оперативный эксперимент" не могут использоваться в доказывании и подлежат исключению, а именно: акт осмотра банкнот и выручение их Б.Э.В., акт изъятия денежных средств у ФИО1, протокол наблюдения с использованием аудио- и видеозаписи по факту передачи Б.Э.В. денежных средств ФИО2, протокол осмотра банкнот, изъятых у ФИО1, акт добровольной выдачи ФИО1 2-х телефонов и 2-х флэш-карт, протокол обыска у ФИО2, обнаружение «меченных» денежных купюр, вещественные доказательства - диски с указанными ОРМ.

По мнению автора жалобы также нельзя признать допустимыми следующие доказательства, полученные с нарушением УПК РФ: явку с повинной Б.Э.В., принятую в отсутствие адвоката; явки с повинной Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., так же полученные без адвоката; протокол задержания ФИО1, его явку с повинной, допрос в качестве подозреваемого.

Указывает, что был нарушен порядок задержания, регламентированный ст. 92 УПК РФ, протокол не был составлен в течение 3 часов, мотивы задержания ФИО1 не объяснялись, не было предоставлено право на один телефонный звонок. В протоколе задержания отсутствует отметка об уведомлении начальника органа, в котором проходит службу задержанный сотрудник. В уголовном деле отсутствует мотивированное постановление следователя, согласованное с прокурором, о сохранении в тайне задержания ФИО1. Обращает внимание, что ФИО1 в ходе оперативных мероприятий не был проинформирован о своем праве на помощь адвоката.

Сотрудники ФСБ принудительно провели обыск ФИО1, изъяли телефоны. Провели обыск машины, изъяли флэшку. При этом никакого протокола о личном досмотре в материалах дела нет. После проведения мероприятий сотрудники ФСБ составили «акт изъятия», в котором указали, что изъяли у ФИО1 денежные средства, однако где конкретно были изъяты денежные средства, обстоятельства, при которых они были обнаружены, в акте не описано.

В ОРМ «Опросе», который был исследован в суде, указано, что «Опрос» ФИО1 проводился в ночное время, в отсутствие защитника. Защита полагает, что на ФИО1 оказывалось психологическое давление. Все это зафиксировано в показаниях ФИО1, указанные показания ничем не опровергнуты, так как Военно - Следственный комитет по Северодвинскому гарнизону отказался проводить процессуальную проверку в отношении сотрудников ФСБ по фактам, сообщенным ФИО1 в своих показаниях суду, что подтверждено соответствующим сообщением, направленным в адрес Октябрьского районного суда города Архангельска и приобщенным к материалам дела (т.28 л.д.144).

Явка с повинной не может являться доказательством, т.к. ФИО1 отказался от нее, пояснил, что она была написана через 17 часов после фактического задержания, под психологическим давлением со стороны сотрудников ФСБ.

Обращает внимание, что ФИО1 просил суд критически отнестись к показаниям допрошенных свидетелей обвинения, и при их оценке учесть, что у так называемых взяткодателей имеются основания оговаривать его по мотиву служебной деятельности в полиции.

Таким образом, адвокат полагает, что суду представлены показания ФИО1 (явка с повинной, допросы в качестве подозреваемого и в судебном заседании), которые содержат противоречия.

Доводы ФИО1 о том, что ФИО2 и ФИО3 вводили в заблуждение всех лиц, подтверждаются разговором зафиксированным Б.Э.В.ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого ФИО2 сообщил Б.Э.В., что он занес из своих денег за июнь 2017 года. Данные показания не соответствуют действительности, так как согласно предоставленной суду справке с места службы ФИО1 находился в командировке в городе Сочи с 1 июня по ДД.ММ.ГГГГ.

Отмечает, что из исследованных в судебном заседании счетов и карты ФИО1 никаких денежных средств от сторонних лиц никогда не поступало. Материальное положение ФИО1 не подтверждает получение им взяток в виде денежных средств в размерах, указанных в обвинении.

Автор жалобы полагает, что суд построил выводы о виновности ФИО1 на противоречивых показаниях ФИО3.

Адвокат приводит показания ФИО3 и считает, что с учетом данных показаний в конце судебного процесса назвать их последовательными нельзя, строить на их основе выводы о виновности ФИО1 невозможно, тем более, что после изменения ФИО3 своего отношения к обвинению в прениях, суд не возобновил судебное следствие, не допросил его по новым обстоятельствам и не предоставил стороне защиты ФИО1 возможность задать ему вопросы, как лицу, указавшему в прениях на причастность ФИО1, что является существенным нарушением, выразившимся в ущемлении прав ФИО1 на защиту, повлиявшим на исход дела.

Очевидцы передачи взяток при личных встречах ФИО3 с ФИО2 не установлены, предмет взяток не обнаружен. Выводы в этой части основаны исключительно на показаниях ФИО3, которые ничем и никем не подтверждены, оспариваются ФИО2 и ФИО1. Передача взяток посредством денежных переводов с банковской карты ФИО3 на банковскую карту ФИО2 также не подтверждает вину ФИО1 в получении взяток, так как ФИО2 отрицает передачу денежных средств ФИО1, полученных от ФИО3 на свою банковскую карту.

ОРМ «Оперативный эксперимент» с участие Б.Э.В., а также явка ФИО1, его допрос в качестве подозреваемого, в которых он признал свою причастность к получению взяток от Б.Э.В. и Г.Э.А., не имеют никакого отношения к обвинению в получении взяток от ФИО3 и других лиц, поэтому является не относимым доказательством, на основании предположений суда о том, что, если ФИО1 признался в одном эпизоде, следовательно, брал взятки от всех причисленных в обвинении лиц по другим эпизодам.

Защита отмечает, что исследуемые в судебном заседании 2 явки с повинной ФИО3 от 8 и ДД.ММ.ГГГГ получены с нарушением норм УПК РФ. Явки с повинной были переданы оперуполномоченному Л.М.В. через адвоката Тагирова, о чем свидетельствуют показания оперуполномоченного Л.М.В. и самого ФИО3. Так же ДД.ММ.ГГГГ Октябрьским районным судом <адрес> ФИО3 была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, а ДД.ММ.ГГГГ суд изменил ее на заключение под стражу. Таким образом, ФИО3 не имел возможности обратиться в ФСБ с явками с повинной, так как был ограничен в свободе передвижения.

В соответствии с ч. 2 ст. 142, ч. 5 ст. 141 УПК РФ, когда заявитель не может присутствовать при составлении протокола о принятии явки с повинной, его заявление оформляется в порядке, установленном ст. 143 УПК РФ, - составлением рапорта сотрудника правоохранительного органа. Оперуполномоченный Л.М.В. не составлял никаких рапортов, принимая заявления ФИО3 о явках с повинной от адвоката Тагирова.

Обращает внимание, что права ФИО3 не разъяснялись, так как он лично здание ФСБ не посещал и записи в явках с повинной о разъяснении ему положений ст. 51 Конституции РФ и ст. 306 УК РФ произведены в его отсутствие, не соответствуют действительности. Личный контакт с оперативным сотрудником Л.М.В. у ФИО3 в день поступления явок, отсутствовал.

Полагает, что из оглашенных в суде протоколов осмотра 4 мобильных телефонов ФИО3, записной книжки, флэш-карт, изъятых у него в ходе обысков, содержащих переписку, обнаружены разные мужские и женские имена, различные фамилии, но среди них не значится фамилия ФИО1, а также не имеется переписки с ним. Отсутствуют сведения о Шупике и переданных ему денежных средствах, а также сведения о фактах передачи взяток от Б.А.А., С.А.В., К.В.М. и С.С.Н. через ФИО2, даты событий и конкретный размер денежных средств.

РУФСБ не осматривало и не рассекречивало сведения, содержащиеся на носителе - диске сведения о счетах и банковских картах ФИО3, относящиеся к банковской тайне, чем нарушено положение ст. 26 ФЗ №17-ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ «О банках и банковской деятельности». По этой причине диск, полученный в рамках ОРД, не мог использоваться в доказывании вины ФИО1.

Отмечает, что ФИО3 неоднократно в своих заявлениях указывал на наличие долговых обязательств перед ФИО2, что подтвердил и в судебном заседании, а также то, что возврат долга осуществлялся путем переводов ФИО3 денежных средств со своей банковской карты на банковскую карту ФИО2. При этом назначение денежных переводов по каждому платежу не указывалось. Супруга ФИО3 подтвердила показания мужа, что он занимал денежные средства у ФИО2 и отдавал долг.

Также защита обращает внимание, что ОРМ «Наблюдение»: акт, протокол прослушивания и переноса на иной цифровой носитель, диск с НАЗ фонограммы разговора ФИО3 с оперуполномоченным ФСБ Л.М.В. проведено с нарушением закона.

В постановлении о проведении ОРМ «Наблюдение» не указаны сотрудники, которые будут его проводить.

По рапорту оперуполномоченного Л.М.В. было возбуждено уголовное дело в отношении ФИО3, по этой причине следует расценивать его как ненадлежащее лицо в проведении указанного оперативного мероприятия, а результаты ОРМ недопустимыми доказательствами в силу ст. 89 УПК РФ.

ОРМ «Наблюдение» проведено с нарушением положения ч. 4 ст. 157 УПК РФ, так как после направления материалов ОРД руководителю следственного органа и возбуждения уголовного дела орган дознания может производить по нему следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия только по поручению следователя.

ОРМ «Наблюдение» проведено с грубейшими нарушениями прав подозреваемого ФИО3, а именно: в отсутствие защитника Тагирова, который на тот момент уже приступил к защите ФИО3 (отвез 2 явки с повинной в ФСБ, которые принял лично оперуполномоченный Л.М.В., которому был предоставлен Тагировым ордер адвоката); без разъяснения ФИО3 прав, предусмотренных п. 2, 3 ч. 4 ст. 46 УПК РФ, ст. 51 Конституции РФ.

Предоставленный органу следствия диск с фонограммой разговора оперуполномоченного Л.М.В. и ФИО3, зафиксированный негласной аудиозаписью в рамках ОРМ «Наблюдение», не содержит сведений о его рассекречивании, тем самым нарушен Закон «О гостайне».

В ходе фактически гласного ОРМ «Опроса» задержанного ФИО3 оперативным сотрудником РУФСБ Л.М.В. использовались методы, не отвечающие принципу законности, закрепленному в ФЗ «Об ОРД».

Защита полагает, что корыстный мотив ее подзащитного не доказан; ежемесячный семейный бюджет ФИО1 составлял 100 и более тысяч рублей, при этом никакого дорогостоящего имущества у ФИО1 не обнаружено. Подшивки газет ФИО7 сами по себе не подтверждают ни факт организации занятия проституцией, ни факт получения взяток ФИО1 за незаконное бездействие.

В деле отсутствуют сведения о том, что ФИО1 было известно о незаконной деятельности по организации занятием проституцией, и что ФИО1 бездействовал, не пресекал преступную деятельность и не принимал мер к привлечению к установленной законом ответственности.

Обращает внимание, что в постановлении о возбуждении уголовного дела в отношении С.А.В. по п. «б» ч. 4 ст. 291 УК РФ указано на передачу последним взяток ФИО1 в размере 210 000 рублей, а ФИО1 обвиняется в получении им взяток от С.А.В. взяток в размере 255 000 рублей. Таким образом имеются существенные противоречия в фактических обстоятельствах: С.А.В. передал денежных средств (взяток) меньше на 45 000 рублей, чем вменено в вину ФИО1. Указанное свидетельствует о существенных нарушениях УПК РФ, а также о не установлении объективной стороны по предъявленному ФИО1 обвинению.

Полагает, что ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании С.А.В. не уличал ФИО1 в получении от него взяток через ФИО3. Неправильно изложив его показания в приговоре, суд необоснованно учел их в качестве вины ФИО1.

Считает показания Л.М.В. о результатах ОРМ «Наблюдение», в части причастности С.А.В. к даче взяток ФИО1, недопустимым доказательством, которое не может использоваться для подтверждения обвинения ФИО1, так как оно получено с нарушением закона.

В приговоре в качестве доказательства так же указан протокол осмотра предметов, в котором фигурирует супруга С.А.В. - Ш. Данная гражданка следствием не установлена, не допрошена, в суд не вызывалась. Обстоятельства перечисления денежных средств на карту ФИО3 от Ш. судом не установлены и без достаточных оснований признаны взятками от С.А.В., переданных ФИО1. На банковскую карту ФИО3 перечислялось С.А.В. и Ш. больше денежных средств, однако в приговоре этому обстоятельству не дано никакой оценки. Поскольку суммы разнятся, как и показания самого С.А.В. и ФИО3 в этой части, то сомнение следует истолковать в пользу ФИО1, и оценивать эти доказательства, как не подтверждающее его обвинение.

Полагает, что показания ФИО1 о непричастности подтверждаются исследованными в судебном заседании письменными и вещественными доказательствами, обнаруженными в ходе обысков в служебном кабинете ФИО1 и его жилище (блокнот, тетрадь, флэш-карты, ноутбук, жесткий диск, телефоны, документы), а также в жилище ФИО2 и ФИО3, в ходе исследования которых в судебном заседании не обнаружено никаких сведений, указывающих на лиц, организовавших занятие проституцией; связь с ФИО1 и ФИО2, общение между ними, передачу через ФИО3 и ФИО2 денежных средств ФИО1, получение последним взяток.

Считает, что суд не мог строить выводы о виновности ФИО1 на недостоверных, недопустимых и противоречивых доказательствах, в связи с этим ФИО1 подлежит оправданию по каждому эпизоду обвинения за не установлением его причастности.

Указывает, что суд изложил в обоснование вины показания Ж.Д.В. и К.А.С. в суде и на следствии. Неясно, какие конкретно доказательства и в какой их части суд принял во внимание и оценил. Указанное нарушение, допущенное судом, нарушает право ФИО1 на справедливый суд. Показания К.А.С. и Ж.Д.В. фактически строятся на предположениях о причастности ФИО1 только потому, что он был задержан по подозрению в получении взяток через ФИО2. Противоречия в показаниях Ж.Д.В. суд не устранял: не вызывал и не допросил Р.А.Н. и К.Н.Н. по данному эпизоду и без достаточных оснований посчитал показания Ж.Д.В. в этой части достоверными, подтверждающими вину ФИО1.

Отмечает, что протокол осмотра изъятого в служебном кабинете ФИО1 документа - отдельного поручения следователя о проведении ОРМ от ДД.ММ.ГГГГ, оформленного в рамках уголовного дела по Ж.Д.В., направленного на проверку причастности изъятых 9 телефонных аппаратов на предмет хищения, и ответ ФИО1 на поручение от ДД.ММ.ГГГГ также не подтверждают его вину. ФИО1 пояснил, что действительно в 2013 году (задолго до вмененного ФИО1 периода по данному эпизоду) устанавливал принадлежность телефонов, однако с Ж.Д.В. для этого не встречался и не общался. Показания ФИО1 в этой части никем и ничем не опровергнуты и, напротив, подтверждены показаниями Ж.Д.В., который последовательно отрицал факты знакомства и общения с ФИО1.

Приводит показания С.С.Н., давая им собственную оценку и указывая, что выводы суда в части установления причастности С.С.Н. к организации занятием проституцией, даче им взяток ФИО2 и ФИО1 не только не подтверждены, но и опровергаются показаниями самого С.С.Н., которые в приговоре изложены неправильно, что подтверждается протоколом судебного заседания.

Суд в приговоре указал, что устранил противоречия в показаниях С.С.Н. явкой с повинной ФИО3, однако указанная явка получена с нарушением закона и является недопустимым доказательством. В письменных показаниях ФИО3 в суде от ДД.ММ.ГГГГ, приобщенных к делу, фамилия С.С.Н. не упоминается. Однако ни от суда, ни от обвинителя никаких уточняющих вопросов к ФИО3 в отношении С.С.Н. не последовало.

В заключении заявляет, что письменный протокол судебного заседания не соответствует требованиям УПК РФ, так как в нем неполно отражены важные доказательства, указывающие на невиновность ее подзащитного, подтверждающие аудиозаписью протокола, о чем поданы замечания, которые необоснованно отклонены судом. Неполнота протокола нарушает право ФИО1 на защиту и справедливое судебное разбирательства и является существенным нарушением, повлиявшим на исход дела, что влечет отмену приговора суда.

Просит признать приговор в отношении ФИО1 незаконным, необоснованным и подлежащим отмене.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный ФИО2 по аналогичным основаниям оспаривает приговор. Полагает, что его вина в представленных материалах уголовного дела не доказана, совокупности доказательств его вины нет. Приговор постановлен на предположениях и недопустимых доказательствах, которые не могут быть положены в основу обвинительного приговора. Указывает, что использовал только один номер телефона. Приводит показания Б.Э.В., О.В.Н., Ж.Д.В., К.А.С., Л.А.Ю., давая им собственную оценку. Указывает, что телефонное соединение с Л.А.Ю. датировано ДД.ММ.ГГГГ, при этом заинтересованные лица самостоятельно приходили в поисках решения вопросов безопасности от проблемных клиентов. Информационными базами и учетами лиц, связанных с организацией занятием проституцией, он не пользовался. Отмечает, что практически в отношении всех взяткодателей, переведенных в статус свидетелей, проводились процессуальные проверки по фактам организации занятием проституцией, по результатам которых было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Делает вывод, что у данных лиц не было проблем с правоохранительными органами, поэтому полицейский ФИО1 не был им необходим, а нужен был человек для улаживания конфликтов с клиентами. Констатирует, что 13 свидетелей со стороны обвинения не были допрошены в суде. Считает, что телефонные соединения с ФИО1 и две зафиксированные личные встречи не свидетельствуют о получении денег. Указывает, что на следствии он сообщал о том, что К.В.М., С.С.Н. и Сем. ему не знакомы, о чем также показали указанные лица, указав на ФИО3, пообещавшего решать вопросы безопасности их бизнеса, связанного с оказанием сексуальных услуг, однако три эпизода взяток также инкриминируются ему. Просит приговор суда отменить и вынести оправдательный приговор.

Адвокат Грушецкая О.Л., представляющая интересы осужденного ФИО2, в своей апелляционной жалобе и дополнениях с постановленным приговором не согласна. Полагает, что выводы суда о виновности ФИО2 не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Приговор постановлен на предположениях и недопустимых доказательствах, которые не могут быть положены в основу обвинительного приговора. Обращает внимание, что суд не в полной мере учел все характеризующие данные и смягчающие обстоятельства осужденного. Так, осужденный ФИО2 характеризуется исключительно положительно, имеет постоянное место жительства и работы, на его иждивении находится ребенок, кроме того, ФИО2 является участником боевых действий.

Полагает, что суд неправильно сделал вывод о том, что ФИО2 может быть назначено наказание только в виде реального лишения свободы. Отмечает, что при расследовании и рассмотрении уголовного дела в отношении ее подзащитного было нарушено его право на защиту и на рассмотрение уголовного дела судом в разумные сроки.

В приговоре суд делает вывод о том, что ФИО2 и ФИО1 состояли в организованной группе. Автор жалобы предполагает, что данный вывод основан на предположениях, домыслах и никакими доказательствами по материалам уголовного дела не подтверждается.

Адвокат приводит показания ФИО2, ФИО1, а также лиц участвующих при рассмотрении дела К.А.В., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.А., Ж.Д.В., К.А.С., О.В.Н., Сим., ФИО3, Л.А.Ю., Б.А.А., К.В.М., С.С.Н., которые согласно доводам защитника поясняют, что не были знакомы с ФИО1.

Ставит под сомнение факт передачи денег от ФИО2 к ФИО1, указывает, что материалами дела это не подтверждается, свидетельские показания в деле отсутствуют.

Отмечает, что осужденные ФИО2 и ФИО1 отрицают создание организованной группы для совершения преступлений, с их слов установлено, что они являются только знакомыми и редко созванивались.

Автор жалобы полагает, что такой квалифицирующий признак как «совершение преступления в составе организованной группы» не нашел своего подтверждения по материалам уголовного дела. Если из обвинения исключить данный квалифицирующий признак, то доказательств того, что ФИО2 передавал денежные средства ФИО1, в материалах дела не имеется.

Давая оценку показаниям осужденного ФИО2, адвокат считает, что ее подзащитному было предложено поработать у Б.Э.В.. Необходимо было осуществлять физическую защиту девушек во время оказания ими сексуальных услуг клиентам. Через Б.Э.В. он познакомился с остальными «сутенерами», решили вопрос о денежном вознаграждении. ФИО2 выполнял условия предоставленной ему работы и за это получал денежные средства.

Приводит показания К.В.М., С.С.Н., С.А.В. о том, что они не знакомы с ФИО2 и передавали денежные средства ФИО3.

По мнению защиты из показаний всех свидетелей установлено, что Б.Э.В. пустил слух между «сутенерами» о том, что есть сотрудник полиции ФИО1, знакомый ФИО2, который может помочь в любой неприятной ситуации. «Сутенеры» никогда не видели ФИО1 и, поверив Б., стали платить денежные средства якобы для ФИО1. Именно Б. всех убедил, что все денежные средства идут от «сутенеров» к ФИО2, а от того к ФИО1.

Адвокат обращает внимание, что осужденный ФИО3 признал факт посредничества в передаче взятки, хотя свидетелем передачи денежных средств от ФИО2 к ФИО1 никогда не был.

По поводу денежных средств, обнаруженных в автомобиле, полагает, что данные средства не являются взяткой. ФИО2 случайно выронил деньги в автомобиле у ФИО1. Данные денежные средства не принадлежали ФИО2, а были взяты в долг у ФИО1.

Автор жалобы отмечает, что из всего выше перечисленного установлено, что выводы суда о виновности ФИО2 в совершенных преступлениях не соответствуют фактическим обстоятельствам. Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Захаровой Л.Л. защитник осужденного Малетина адвокат Еремина О.А. указала, что оснований для возобновления судебного следствия в соответствии со ст. 294 УПК РФ не имелось, поскольку ФИО3 обвинение по ст. 241 УК РФ не предъявлялось и с момента обращения с явкой с повинной он занимал последовательную позицию относительно предъявленного обвинения. Считает, что суд нарушил конституционные права гражданок, обвинив их в занятии противозаконной и аморальной деятельностью. Указывает, что исключение двух явок ее подзащитного из числа доказательств недопустимо, поскольку явки были переданы в письменном виде ФИО3 со своим защитником, что не нарушает требования закона и не требует обязательного составления протокола.

Заслушав мнения участников судебного разбирательства, проверив материалы дела и обсудив доводы сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

Выводы суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в установленных преступных деяниях соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и основаны на исследованных в судебном заседании, изложенных в приговоре доказательствах, оцененных судом с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности достаточности для разрешения данного уголовного дела и постановления обвинительного приговора.

Нарушений требований ст. 73 УПК РФ судом не допущено, обстоятельства, подлежащие доказыванию, установлены правильно и приведены в описательно-мотивировочной части приговора.

Осужденные ФИО1 и ФИО2 свою вину в совершении преступлений не признали. В судебном заседании показали, что в дружеских отношениях не находились, общались редко, в организованную преступную группу не объединялись, взяток не получали. При встрече ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 случайно потерял в автомашине ФИО1 30 000 рублей, которые получил от Б.Э.В. и Г.Э.А. за организацию защиты их «бизнеса».

Несмотря на занятую стороной защиты позицию, судом сделан обоснованный вывод о виновности ФИО1 и ФИО2 в установленных преступлениях, который подтверждается достаточной совокупностью допустимых и достоверных доказательств, собранных на предварительном следствии, исследованных в судебном заседании с участием сторон, и подробно изложенных в приговоре, проверенных и оцененных судом в соответствии с требованиями ст. ст. 17, 88 УПК РФ.

Приведенные в судебном заседании, а также в апелляционных жалобах доводы осужденных и их защитников о невиновности ФИО1 и ФИО2 в совершении преступлений, отсутствия у ФИО1 соответствующих полномочий и очевидцев получения денежных средств ФИО1, неосведомленности о незаконной деятельности лиц по организации занятием проституцией, о случайной утрате ФИО2 30 000 рублей в автомашине ФИО1, а также о недоказанности создания и наличия организованной преступной группы с их участием, получения в ее составе взяток, судом первой инстанции проверялись и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку противоречат совокупности исследованных доказательств, являющихся достоверными.

Так, согласно показаниям ФИО1, данных в качестве подозреваемого и в явке с повинной, в период января – февраля 2016 году он, являясь сотрудником органов внутренних дел, согласился на предложение ФИО2 за денежное вознаграждение не препятствовать деятельности Б.Э.В. и Г.Э.А. по организации ими занятия проституцией, а именно: не проводить какие-либо мероприятия в отношении Б.Э.В. и Г.Э.А., а также не передавать информацию о причастности указанных лиц к деятельности по организации занятия проституцией другим сотрудникам полиции. В дальнейшем до ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 передавал ему денежные средства за его указанное бездействие, всего в размере около 140 000 рублей. ДД.ММ.ГГГГ при очередной встрече ФИО2 передал ему за бездействие в отношении Б.Э.В. и Г.Э.А. 30 000 рублей.

При даче показаний в качестве подозреваемого ФИО2 показал, что познакомился с ФИО1 в 1990-х годах, поскольку ранее также проходил службу в правоохранительных органах, поддерживает с ним дружеские отношения, что опровергает утверждения ФИО1 о знакомстве с ФИО2 в 2014 году.

Доводы ФИО1 о том, что ФИО2 мог быть заинтересован в его оговоре, являются предположением, при этом последний изобличающих ФИО1 в совершении преступлений показаний не давал.

Вопреки доводам апелляционных жалоб об оказании давления на ФИО1 сотрудниками РУФСБ по <адрес>, недопустимости приведенных показаний, данных осужденными на стадии предварительного следствия, перед их получением в присутствии защитников ФИО1 и ФИО2 разъяснялось право не свидетельствовать против себя, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ, они были предупреждены о возможности использования их показаний в качестве доказательств по делу, в том числе в случае последующего отказа от них, а достоверность изложенных в протоколах сведений удостоверена как ими самими, так и их защитниками, при этом никаких замечаний, возражений, заявлений и жалоб, в том числе о недозволенных методах ведения следствия, от них не поступало. Судом были приняты достаточные и эффективные меры по проверке заявлений ФИО1 о применении к нему недозволенных методов ведения расследования, при этом по результатам проведенной по инициативе суда процессуальной проверки и ответа из военно-следственного отдела по гарнизону Северодвинск ВСУ СК России по Северному флоту приведенные защитой доводы о неправомерных действиях должностных лиц, осуществлявших предварительное расследование, и сотрудников РУФСБ РФ по <адрес> не подтвердились (т.28 л.д.176-180, 194).

Осужденный ФИО3 показал, что ежемесячно передавал полученные от Б.А.А., С.А.В., К.В.М. и С.С.Н. денежные средства в качестве взяток ФИО2 за покровительство их незаконной деятельности, связанной с занятием проституцией, в целях предотвращения возможного привлечения Б.А.А., С.А.В., К.В.М. и С.С.Н. и нанятых ими девушек, оказывающих сексуальные услуги, к установленной законом ответственности. При этом от ФИО2 ему известно, что полученные от него денежные средства ФИО2 передавал сотруднику полиции ФИО1. Также из показаний ФИО3, изложенных в протоколах его явки с повинной, следует, что он, занимаясь извозом проституток, договорился с ФИО2 о передаче через последнего ежемесячно денежных средств ФИО1. За получаемые денежные средства ФИО2 и ФИО1 передавали ему конфиденциальную оперативно-служебную информацию о времени проведения сотрудниками полиции мероприятий, направленных на выявление лиц, организовавших и участвующих в незаконной деятельности, связанной с занятием проституцией. Также по просьбе ФИО2 он собирал деньги «за крышевание» с С.А.В., К.В.М., Б.А.А., С.С.Н., Ж.Д.В. и К.А.С., которые платили деньги ФИО1 через ФИО2.

Утверждения защитника Захаровой Л.Л. о недопустимости явок с повинной ФИО3 как доказательства и нарушения порядка их получения не основаны на законе, поскольку показания, приведенные в явках с повинной, изложены ФИО3 в письменном виде, собственноручно и в присутствии защитника, при этом подтверждены им в судебном заседании. Согласно положениям ч. 2 ст. 142 УПК РФ в протокол должностным лицом заносится только устное заявление лица о совершенном преступлении в порядке, предусмотренным ч. 3 ст. 141 УПК РФ. При этом закон не содержит обязательных требований о наличии в письменном заявлении лица о явке с повинной предупреждения по ст. 306 УК РФ. Подпись должностного лица в указанных заявлениях свидетельствует об их поступлении в РУФСБ России по <адрес>, что подтвердил в судебном заседании оперуполномоченный Л.М.В.. В связи с поступившими от ФИО3 письменными заявлениями о преступлениях, необходимость составления рапортов в порядке ст. 143 УПК РФ на момент их принятия отсутствовала, а изложенные в них факты подлежали проверке.

Вопреки доводам апелляционных жалоб допрос свидетеля Л.М.В. не был направлен на восполнение результатов оперативно-розыскной деятельности.

Поскольку показания ФИО3 объективно подтверждались иными доказательствами, суд правильно их принял во внимание, в том числе и в части описания роли осужденных в получении взяток. При этом выводы суда мотивированы и основаны на правильно установленных фактических обстоятельствах.

Правовые положения о сотрудничестве с органами следствия, регламентированы, в том числе уголовно-процессуальным законом, и их разъяснение не может расцениваться как давление на ФИО3. С заявлением в правоохранительные органы о незаконных действиях должностных лиц, в частности сотрудников РУФСБ России по <адрес>, ФИО3 не обращался, об указанных фактах в судебном заседании не сообщал.

Постановлениями суда от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, вступившими в законную силу, уголовное преследование в отношении ФИО3 по ч. 1 ст. 159 УК РФ (6 преступлений) прекращено по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, по п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ (3 преступления), ч. 2 ст. 291.1 УК РФ на основании примечания к ст. 291.1 УК РФ, ст. 28 УПК РФ.

Согласно показаниям сотрудников полиции К., Н.Н.В., З.Н.В., приказам УМВД России по городу Архангельску, контрактам о прохождении службы в ОВД, должностным инструкциям, Положению об отделе уголовного розыска УМВД России по <адрес>, Положению об оперативно-сыскном отделе уголовного розыска УМВД России по <адрес> с ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 назначен на должность старшего оперуполномоченного отделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков оперативно-розыскной части уголовного розыска УМВД России по городу Архангельску, с ДД.ММ.ГГГГ на должность оперуполномоченного группы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и проституции в оперативно-сыскной отдел уголовного розыска УМВД России по <адрес>, с ДД.ММ.ГГГГ на должность оперуполномоченного отделения по раскрытию преступлений, повлекших осложнение оперативной обстановки оперативно-сыскного отдела уголовного розыска УМВД России по <адрес>, при этом в его полномочия входили, в том числе организовывать и принимать личное участие в работе по выявлению, предупреждению, раскрытию преступлений, принимать сообщения о преступлениях, проводить по ним проверку и принимать решения в соответствии с действующим законодательством, участвовать в проведении на территории <адрес> оперативно-розыскных и оперативно-профилактических операциях и мероприятиях по пресечений и раскрытию преступлений, в частности, связанных с незаконной организацией занятия проституцией, проводить оперативно-розыскные мероприятия, предусмотренные Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», направленные на выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений.

Из положения п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» следует, что под входящими в служебные полномочия действиями (бездействием) должностного лица следует понимать такие действия (бездействие), которые оно имеет право и (или) обязано совершить в пределах его служебной компетенции.

Таким образом, вопреки доводам апелляционных жалоб, что до ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 не имел отношения к деятельности по борьбе с проституцией, ФИО1, являясь с ДД.ММ.ГГГГ оперуполномоченным ОУР затем ОСО УМВД России по <адрес>, постоянно осуществлял функции представителя власти и в соответствии с Примечанием 1 к статье 285 УК РФ являлся должностным лицом – сотрудником органов внутренних дел Российской Федерации, поэтому в силу предоставленных ему законом полномочий был обязан выявлять, предупреждать и раскрывать преступления, устанавливать лиц, их подготавливающих или совершивших, принимать сообщения о подготавливаемых и совершаемых преступных деяниях, проводить по ним проверку и принимать решения, осуществлять оперативно-розыскные мероприятия.

Согласно показаниям Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., К.А.А., О.В.Н., К.А.С., Ж.Д.В., Б.А.А., К.В.М., С.С.Н. и С.А.В. уголовное преследование которых по ст. 291 УК РФ прекращено на основании ч. 2 ст. 28 УПК РФ, они занимались организацией занятием проституцией в <адрес>, при этом в период осуществления данной незаконной деятельности проблем с полицией у них не возникало, их деятельность сотрудниками правоохранительных органов не пресекалась.

Также Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В. и К.А.В. показали о совместной передаче ими ежемесячно в качестве взяток денежных средств в период с июня 2014 года по ноябрь 2017 года ФИО2 и ФИО1 за общее покровительство осуществляемой ими незаконной деятельности.

Кроме того К.А.А. и О.В.Н. сообщили, что с сентября 2015 года по октябрь 2017 года они ежемесячно передавали ФИО2 денежные средства, часть из которых предназначалась сотруднику полиции ФИО1 для решения проблем с правоохранительными органами с целью избежания их привлечения к уголовной ответственности за незаконную деятельность.

Из показаний свидетеля К.В.М. также следует, что в связи с организацией занятием проституцией он с октября 2016 года по февраль 2018 года передавал через ФИО3 ежемесячное денежное вознаграждение сотруднику полиции, являвшимся знакомым ФИО3, за покровительство его незаконной деятельности. ФИО3 сам занимался деятельностью, связанной с организацией занятием проституцией.

Ж.Д.В. и К.А.С. показали, что совместно организовали фирму по оказанию сексуальных услуг за денежное вознаграждение. Получив гарантии от ФИО2 об обеспечении безопасности их «бизнеса» от проверок сотрудниками полиции, с июня по ноябрь 2017 года они 10 числа каждого месяца передавали ФИО2 15 000 рублей, часть из которых предназначалась для сотрудника полиции, являвшегося знакомым ФИО2. Ж.Д.В. также сообщил, что ФИО1 консультировал Р.А.Н. по вопросам, связанным с возможностью избежания задержания сотрудниками полиции за организацию занятием проституцией.

Согласно показаниям Б.А.А. в феврале 2015 года с целью обезопасить себя от выявления его незаконной деятельности правоохранительными органами он обратился к ФИО2 и, договорившись ним, с февраля 2015 года по апрель 2017 года ежемесячно передавал через ФИО3 для сотрудника полиции ФИО1 денежные средства в размере 15 000 рублей в качестве взяток за покровительство его деятельности. С мая по ноябрь 2017 года ту же сумму ежемесячно он передавал для ФИО1 через ФИО2.

Из показаний свидетеля С.А.В. следует, что он обратился к ФИО2 для покровительства своего «бизнеса», зная что у того имеется знакомый сотрудник полиции, который помогал ФИО2 в покровительстве лиц, занимавшихся организацией занятием проституцией. С февраля 2016 года по февраль 2018 года он ежемесячно передавал через ФИО3 денежные средства для ФИО2 и сотрудника полиции с целью избежания его привлечения правоохранительными органами к уголовной ответственности за незаконную деятельность.

С.С.Н. сообщил, что в июне 2017 года он договорился с ФИО3 об обеспечении безопасности его деятельности, за что с указанного времени по декабрь 2017 года передавал ФИО3 денежные средства в размере 15 000 рублей.

Вопреки доводам апелляционных жалоб причин, которые бы указывали на заинтересованность ФИО3, Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., К.А.А., О.В.Н., К.А.С., Ж.Д.В., Б.А.А., К.В.М., С.С.Н., С.А.В. в оговоре осужденных, судебной коллегией не установлено и объективных данных в подтверждение этому суду не представлено. Их показания, данные в присутствии адвокатов относительно фактических обстоятельств дела, последовательны, согласуются между собой и являются допустимыми, поскольку получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, при этом подтверждены указанными лицами в судебном заседании. Оснований не доверять приведенным показаниям не имеется, так как они подробные и непротиворечивые, при этом объективно подтверждены иными представленными стороной обвинения доказательствами. Доводы апелляционных жалоб об оговоре осужденных указанными участниками процесса с целью избежания уголовной ответственности противоречат материалам дела. Утверждения авторов жалоб о том, что сотрудники ФСБ могли склонить ФИО3, Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., К.А.А., О.В.Н., К.А.С., Ж.Д.В., Б.А.А., К.В.М., С.С.Н. и С.А.В. к даче неправдивых показаний, являются предположением и объективно материалами дела не подтверждены.

С.А.В. и С.С.Н. в целом подтвердили свои показания, данные на стадии предварительного расследования, в частности в ходе явки с повинной С.С.Н., данной также в присутствии защитника.

При оценке достоверности показаний ФИО3, Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., К.А.А., О.В.Н., К.А.С., Ж.Д.В., Б.А.А., К.В.М., С.С.Н. и С.А.В. судебная коллегия также учитывает, что они давали показания непосредственно в судебном заседании, когда у суда имелась возможность наблюдать за их поведением в ходе допроса и убедиться в том, что имеющие значение для дела сведения они сообщил суду самостоятельно и в условиях, исключающих возможность какого-либо воздействия на них со стороны участников судебного разбирательства. В судебном заседании указанные участники процесса предупреждались о том, что их показания будут использованы по делу в качестве доказательств, в том числе при последующем отказе от них, а также им разъяснялось положение ст. 51 Конституции РФ.

Вопреки доводам апелляционных жалоб об отсутствии сведений о передаче денежных средств путем переводов на счета осужденных, ФИО3, Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., К.А.А., О.В.Н., К.А.С., Ж.Д.В., Б.А.А., К.В.М., С.С.Н. и С.А.В. показали, что взятки передавались как наличными денежными средствами, так и путем их перевода на банковские счета ФИО3 и ФИО2.

Уголовное преследование в отношении ФИО3, Л., Б.Г., Г.Д.В., Кап., Кл., О., Кон., Ж.Б., Ку., С. и Сем. вопреки утверждениям защитника Захаровой Л.Л. прекращено в соответствии с положениями уголовного и уголовно-процессуального законов. Процессуальные решения о прекращении уголовного преследования надлежащими субъектами не обжаловались и не отменялись.

Доводы защиты о том, что указанные участники процесса при даче показаний не предупреждались об уголовной ответственности по ст. ст. 306, 307 и 308 УК РФ являются необоснованными, поскольку лица, в отношении которых вынесено постановление о прекращении уголовного преследования по не реабилитирующим основаниям, субъектами указанных составов преступлений являться не могут.

Утверждения защиты о том, что в период с 1 июня по ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 находился в городе Сочи, не ставят под сомнение показания указанных лиц, при этом судом установлено, что ФИО1 совершал установленные деяния в составе организованной преступной группы, поэтому конкретная дата получения ФИО1 своей части взяток за указанные месяца на правильность выводов суда не влияет. Взятка признается оконченной с момента принятия незаконного вознаграждения любым членом организованной группы.

Согласно ст. 89 УПК РФ результаты оперативно - розыскной деятельности могут быть использованы в процессе доказывания по уголовному делу, если они отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процессуальным законом, регламентирующим порядок собирания, проверки и оценки доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Вопреки утверждениям стороны защиты оперативно-розыскные мероприятия по делу проведены в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 7, 8, 11, 14 и 15 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», результаты переданы органу следствия согласно положениям Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд, утвержденной Приказом МВД России N 776, Минобороны России N 703, ФСБ России N 509, ФСО России N 507, ФТС России N 1820, СВР России N 42, ФСИН России N 535, СК России N 68 от 27.09.2013, при этом в судебном заседании установлено, что умысел ФИО1 и ФИО2 на получение взяток сформировался независимо от деятельности сотрудников, осуществлявших оперативно-розыскную деятельность.

Полученные органом предварительного расследования материалы оперативно-розыскной деятельности закреплены путем производства соответствующих следственных действий.

Так, из протокола осмотра аудиозаписей встреч Б.Э.В. и ФИО2 следует, что указанными лицами 20, 28 июня, 7, 14, 18 июля и 16 августа 2017 года обсуждались вопросы отсрочки и передачи Б.Э.В. денежных средств ФИО2 для последующей передачи части взятки сотруднику правоохранительных органов, которого в разговорах называли как «АС», «Саша», «А.С.».

Согласно протоколу осмотра материалов оперативно-розыскной деятельности, в ходе которых были прослушаны аудиозаписи разговоров, в период с 14 февраля по 17 мая 2017 года между ФИО2, Б.Э.В., ФИО3, Л.А.Ю. и К.А.А. обсуждались вопросы о передачах ФИО2 денежных средств от лиц, занимающихся организацией занятием проституцией, при этом ФИО2 неоднократно упоминал лицо, которое обозначал как «АС», и сообщал о его знакомстве с С.А.В..

В ходе осмотра материалов оперативно-розыскной деятельности, полученных в результате аудио и видео фиксации ОРМ «Оперативный эксперимент», «Наблюдение с использованием видеозаписи с документированием» установлены обстоятельства передачи Б.Э.В. ФИО2 20 ноября 2017 года в качестве взятки 37 000 рублей, ранее полученных Б.Э.В. для участия в оперативно-розыскных мероприятиях. При получении взятки ФИО2 сообщал, что деньги понесет ФИО1, передает ему денежные средства тринадцатого числа, и Г.Э.А. тоже должен передать «пятнашку».

В этот же день 30 000 рублей, часть из которых была вручена Б.Э.В. сотрудниками РУФСБ России по <адрес> и помечена специальным люминесцирующим средством, изъята у ФИО1, на руках которого с использованием проявителя выявлены следы указанного средства. Остальная часть используемых в ходе оперативно-розыскных мероприятий Б.Э.В. и переданных ФИО2 в качестве взятки денежных средств была обнаружена в жилище последнего.

Оперативно-розыскные мероприятия в отношении ФИО2 и ФИО1 проведены в установленном законом порядке, в том числе «прослушивание телефонных переговоров и снятие информации с технических каналов связи» на основании судебных решений.

Б.Э.В. участвовал в ОРМ «Оперативный эксперимент» добровольно, на основании его письменного согласия, денежные средства, обработанные специальным люминесцирующим средством, были переданы Б.Э.В. согласно протоколу вручения на основании ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» в рамках проведения указанного оперативно-розыскного мероприятия. Последующая передача денежных средств также производились под контролем сотрудников правоохранительных органов с целью изобличения осужденных и документирования их преступной деятельности.

Получение взятки, в том числе через посредника, если указанные действия осуществлялись в условиях оперативно-розыскного мероприятия, квалифицируются как оконченное преступление, вне зависимости от того был ли изъят предмет взятки сразу после получения должностным лицом.

Доказательств, свидетельствующих о провокации взятки либо подстрекательских действиях сотрудников правоохранительных органов в целях склонения осужденных к получению незаконного вознаграждения, стороной защиты не представлено. Напротив, из исследованных доказательств следует, что умысел ФИО1 и ФИО2 на систематическое получение взяток в составе преступной группы возник самостоятельно и до начала проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Денежные средства в размере 30 000 рублей, полученные ФИО1 в качестве взятки, изъяты в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий уполномоченным лицом - сотрудником РУФСБ России по <адрес> актом изъятия на основании постановления соответствующего должностного лица о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» в присутствии понятых, специалиста, то есть надлежащим образом, при этом замечаний, заявлений и жалоб от ФИО1 не поступало. На момент проведения оперативно-розыскных мероприятий следственные действия, в том числе личный обыск и освидетельствование, не могли быть проведены, что не ставит под сомнение полученные в соответствии с законом результаты оперативно-розыскной деятельности как доказательства виновности осужденных в установленных деяниях.

Вопреки доводам апелляционных жалоб результаты оперативно-розыскных мероприятий «Прослушивание телефонных переговоров», «Снятие информации с технических каналов связи», «Наблюдение с использованием видеозаписи с документированием», проведенных в отношении ФИО2, а также «Оперативный эксперимент», «Наблюдение», «Наблюдение с использованием видеозаписи с документированием», проведенных на основании постановления от ДД.ММ.ГГГГ, рассекречены постановлениями уполномоченного на то должностного лица – первого заместителя начальника РУФСБ России по <адрес>. Отсутствие реквизитов на самих носителях информации (дисках) не свидетельствует о незаконности получения содержащейся на них информации.

Оснований для признания недопустимым доказательством аудиозаписей разговоров между ФИО2 и Б.Э.В., которые добровольно были выданы последним ДД.ММ.ГГГГ оперуполномоченному РУФСБ России по <адрес>, судебная коллегия не находит, аудиозапись осуществлялась в процессе оформленного надлежащим образом оперативно-розыскного мероприятия с участием Б.Э.В., данных, свидетельствующих о подложности аудиозаписей, не имеется. Проведение оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент» носило законный и обоснованный характер.

Вопреки доводам апелляционных жалоб рапорт начальника отделения «М» РУФСБ России по <адрес> об обнаружении признаков преступления с материалами оперативно-розыскной деятельности на основании постановления о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности следователю, вынесенного уполномоченным должностным лицом - первым заместителем начальника РУ ФСБ России по <адрес>, сопроводительным письмом того же должностного лица в соответствии с положениями ст. 11 ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ «Об оперативно-розыскной деятельности» обоснованно направлены по территориальности в следственный отдел по <адрес>, являющегося структурным подразделением Следственного управления СК РФ по <адрес> и НАО. Утверждения защитника Захаровой Л.Л. об отсутствии сведений о регистрации поступивших в следственный орган материалов необоснованы, поскольку на сопроводительном письме имеется штамп регистрации СО по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> и НАО о поступлении указанных материалов ДД.ММ.ГГГГ.

Мобильные телефоны и карты памяти также добровольно выданы ФИО1 сотрудникам правоохранительных органов в присутствии понятых при проведении оперативно-розыскных мероприятий, что не свидетельствует о недопустимости полученных вещественных доказательств, впоследствии признанных таковыми и осмотренных органом следствия в соответствии с требованиями ст. ст. 176-177 УПК РФ.

Так, в мобильном телефоне ФИО1 зафиксированы сведения об абонентах: ФИО2, Р.А.Н..

Согласно сведениям о статистических соединениях с абонентских номеров ФИО2 в период с 14 ноября 2013 года по 1 ноября 2016 года осуществлялись множественные телефонные соединения с абонентскими номерами, используемыми ФИО1, ФИО3, Г.Э.А., Л.А.Ю., О.В.Н., Г.Д.В., К.А.А., а также единичные с Б.А.А., К. и К.А.В.. В период с 10 октября 2015 года по февраль 2018 года имелись соединения со следующими абонентами: ФИО1, а также ФИО3, Б.Э.В., Г.Д.В., Г.Э.А., К.А.С., Ж.Д.В., Л.А.Ю., О.В.Н., К.А.А., Б.А.А., что также подтверждает показания последних о передаче взяток осужденным.

Согласно протоколу осмотра используемого ФИО2 мобильного телефона обнаружены записи об абонентах: ФИО1, Б.А.А., Г.Д.В., ФИО3, Л.А.Ю., Б.Э.В., К.А.А., применяемые для обмена сообщениями между ФИО2 и ФИО1 мессенджеры - вайбер, телеграмм, переписка в которых свидетельствует о систематических встречах и совместном их времяпровождении. Также зафиксированы ежемесячные поступления ФИО2 через мобильный банк денежных средств в суммах от 1 000 рублей до 40 000 рублей.

Факты встреч 16 сентября 2016 года и 17 мая 2017 года ФИО2 и ФИО1, в автомашине последнего, зафиксированы в результате ОРМ «Наведение справок».

Довод апелляционных жалоб о документальном подтверждении только двух встреч осужденных не опровергает правильность выводов суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в тех действиях, которые установлены.

В ноутбуке, изъятом по месту проживания ФИО1, обнаружены фотофайлы, содержащие фотоучеты лиц, имеющих отношение к проституции (досуг), включая К.А.В., аналогичные фотофайлы обнаружены на карте памяти, изъятой в служебном кабинете ФИО1, где также изъяты документы, содержащие информацию о расследовании уголовного дела в отношении Ж.Д.В. по ч. 1 ст. 241 УК РФ, ежедневник с рукописными записями номеров телефонов «досугов».

В ходе осмотра сведений, предоставленных Архангельским филиалом ООО «Т2 Мобайл», и подшивок с копиями паспортов лиц, подававших объявления в газету «ФИО7» рубрики «Знакомства 18+» (Досуг) и «Работа», установлено размещение объявлений от следующих лиц: Кр. (М.) (супруга ФИО3), Г.Д.В., О.В.Н., С.С.Н..

Приговором Ломоносовского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГБ.Э.В. осужден по ч. 1 ст. 241 УК РФ.

Согласно протоколу осмотра находящихся в материалах дела в отношении Б.Э.В. показаний Ч. следует, что на «работу» по занятию проституцией она принималась Б.Э.В., который организовывал указанную деятельность, из показаний П. - на «работу» для занятия проституцией она принималась Г.Э.А..

В судебном заседании Б.С.В. сообщила, что в июне 2017 года по просьбе ФИО2 она получила от Б.Э.В. 6 000 рублей.

Из показаний свидетелей С.Е.Ю. и У.В.С. следует, что с 2014 по 2017 годы ФИО3 организовывал занятие проституцией, нанимая на «работу» водителей и девушек-проституток.

В мобильных телефонах ФИО3 зафиксирована переписка, свидетельствующая об осуществлении им организации занятия проституцией и оказании услуг посредничества в передаче взяток от Б.А.А., а также сведения об абонентах: С.А.В., Ж.Д.В., К.В.М., К.А.С., ФИО2 и его сожительницы Б.С.В..

В ходе осмотра статистических данных телефонных соединений с абонентского номера ФИО3 зафиксированы систематические телефонные соединения с абонентскими номерами, используемыми ФИО2, Г.Д.В., К.А.В., Б.А.А., С.А.В., С.С.Н., Б.Э.В., Г.Э.А., Л.А.Ю., К.А.С..

Согласно выпискам о движениях денежных средств на счета ФИО2 систематически поступали денежные средства от ФИО3.

На банковские счета ФИО3 производились многочисленные перечисления денежных средств от Б.А.А., С.А.В. (банковская карта супруги), К.В.М..

Принимая во внимание, что приведенные доказательства согласуются между собой и дополняют друг друга, у суда не имелось оснований ставить их под сомнение, а потому они обоснованно приняты судом и положены в основу обвинительного приговора.

Всем доказательствам по делу, в том числе тем, на которые ссылается сторона защиты, в приговоре дана надлежащая оценка, при этом суд указал мотивы, по которым он принял одни доказательства и отверг другие.

Доводы осужденных ФИО1 и ФИО2 о невиновности в совершении установленных деяний судом первой инстанции проверялись и обоснованно были признаны несостоятельными, поскольку объективно опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, обоснованно признанных судом достоверными.

Постановления о возбуждении уголовных дел вынесены в соответствии со ст. 146 УПК РФ, надлежащим должностным лицом, поводами для принятия данных решений являлись рапорты об обнаружении признаков преступления, соответствующие положениям ст. 143 УПК РФ.

Возбуждение уголовного дела в отношении ФИО3 на основании рапорта должностного лица об обнаружении признаков преступления не свидетельствует о недопустимости результатов оперативно-розыскных мероприятий, ранее проведенных с участием данного должностного лица до возбуждения уголовного дела, поскольку сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, чем указанные в п.п. 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, принимаются лицом, получившим данное сообщение, о чем составляется рапорт об обнаружении признаков преступления.

Указание в постановлении о возбуждении уголовного дела в отношении С.А.В. суммы взятки меньше, чем в обвинительном заключении ФИО1 по факту получения взятки от указанного лица через посредника не свидетельствует о противоречиях и нарушении уголовно-процессуального закона, поскольку обвинительное заключение составляется по результатам проведенного предварительного следствия, при этом сумма взятки в размере 255 000 рублей с учетом требований ст. 252 УПК РФ была правильно установлена судом на основе представленных доказательств.

Вопреки доводам апелляционных жалоб постановления об отказе в возбуждении уголовных дел по ст. 241 УК РФ в отношении Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., ФИО3, Б.А.А., О.В.Н., К.А.А., С.А.В., К.В.М.К.А.С., Ж.Д.В. и С.С.Н., приговор Архангельского областного суда от 12 мая 2017 года, приобщенные стороной защиты, преюдициальных последствий по настоящему уголовному делу не влекут и не свидетельствуют о непричастности ФИО1 и ФИО2 к установленным деяниям. Обстоятельства, установленные приговором суда и постановлениями об отказе в возбуждении уголовных дел правового значения для установления обстоятельств по настоящему делу не имеют. Дело рассматривалось в отношении осужденных, а не указанных в представленных решениях лиц. Обстоятельства совершенных ФИО1 и ФИО2 преступлений установлены на основе совокупности исследованных в судебном заседании доказательств и представленные стороной защиты решения не опровергают правильность выводов суда о виновности осужденных в установленных деяниях. Доказательства, приведенные в приговоре Архангельского областного суда от 12 мая 2017 года, доказательственного значения по настоящему уголовному делу не влекут.

По доводам стороны защиты, что предмет взятки – денежные средства не обнаружены и не изъяты, на отсутствие у подсудимых дорогостоящего имущества, что Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В. и К.А.В. не передавали денежных средств лично ФИО1, ссылка на приговор Ломоносовского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Б.Э.В., где указано об организации Б.Э.В. занятием проституцией до ДД.ММ.ГГГГ, отсутствии сведений о переводах денежных средств от Г.Э.А.Б.Э.В., не установление лиц, оказывающие интимные услуги, вынесение следователем постановления о выделении материалов в отдельное производство в порядке ст. 155 УПК РФ, как и показания свидетелей З, С.К.В., Б.Е.Д., А., Н.А.А., Л.С.М., Р.В.Н. о том, что Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., О.В.Н., К.А.А., К.А.С., Ж.Д.В., К.А.В., Л.А.Ю., ФИО3, ФИО2 и ФИО1 им не знакомы и о деятельности последних они не осведомлены, а также свидетеля ФИО1 об отсутствии у ФИО1 «побочных» доходов, размера их семейного годового бюджета в пределах 1 200 000 рублей, суд первой инстанции обоснованно указал, что приведенные доводы не свидетельствуют о невиновности и не влияют на квалификацию действий ФИО1 и ФИО2. Выводы суда в данной части являются правильными, с ними соглашается и судебная коллегия, при этом предметом рассмотрения данного дела не являются действия иных лиц.

Показания Н.Н.В., З.Н.В. и Кол., свидетельствовавших, что в разработке ФИО1 лиц, имеющих отношение к организации занятия проституцией не находилось, оперативные дела на них не заводились, не подтверждают доводы ФИО1 и ФИО2 об их непричастности к установленным преступлениям, а напротив подтверждают выводы суда о бездействии сотрудника полиции ФИО1, обладавшего информацией об указанной противоправной деятельности, за получение незаконного денежного вознаграждения.

Содержащиеся в апелляционных жалобах сообщения о совершении преступных деяний иными лицами не могут являться предметом апелляционного рассмотрения и не могли рассматриваться судом первой инстанции с учетом требований ст. 252 УК РФ. Выводов о виновности в преступлениях иных лиц приговор суда, как об этом указывают защитники Захарова Л.Л. и Еремина О.А., не содержит.

Как верно указал суд на утверждения стороны защиты о нарушении права ФИО1 на защиту при оформлении изъятия у него денежных средств и не разъяснении ему права на помощь адвоката, ч. 3 ст. 49 УПК РФ прямо закрепляет, что защитник участвует в уголовном деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, в случаях, предусмотренных ст. 91 и 92 УПК РФ. При этом Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно отмечал, что по смыслу положений ст. 157, 164, 177 УПК РФ, требование о незамедлительном обеспечении права на помощь адвоката (защитника) не может быть распространено на случаи проведения следственных действий, которые не связаны с дачей лицом показаний (определения Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 415-О, от ДД.ММ.ГГГГ N 920-О, от ДД.ММ.ГГГГ N 1172-О, от ДД.ММ.ГГГГ№-О и др.)

Таким образом, судом верно установлено, что являясь должностным лицом, с целью личного обогащения ФИО1, действуя в организованной преступной группе с ФИО2, за незаконные денежные вознаграждения не совершал действий, входящих в его служебные полномочия, то есть незаконно бездействовал, не исполнял свои служебные обязанности, не пресекая незаконную деятельность по занятию проституцией, что осознавалось и ФИО2, являвшимся бывшим сотрудником органов внутренних дел.

При этом получение должностным лицом незаконного материального вознаграждения за бездействие, которое входило в его служебные полномочия, следует квалифицировать как получение взятки вне зависимости от намерения совершить указанное бездействие.

В организованную группу помимо должностного лица, могут входить лица, не обладающие признаками специального субъекта получения взятки. В случае признания получения взятки организованной группой, действия всех ее членов, принимавших участие в подготовке и совершении этих преступлений, независимо от вида фактического соучастия подлежат квалификации по соответствующей части ст. 290 УК РФ, а преступление признается оконченным с момента принятия незаконного вознаграждения любым членом организованной группы.

Квалифицируя действия осужденных ФИО1 и ФИО2 по признаку организованной группы, суд правильно принял во внимание, что каждый из ее участников, получая взятки, преследовал цель – получение как можно большей суммы незаконного денежного вознаграждения. Их умысел был направлен на систематическое получение взяток, в течение продолжительного периода времени, за совершение тождественных бездействий, при одной и той же схеме (способе). Каждый осознавал, что взятки получаются не только им лично, но и другим соучастником.

О сплоченности и устойчивости преступной группы в составе ФИО1 и ФИО2 свидетельствует стабильность состава участников группы, заранее разработанный план совместной преступной деятельности, распределение функций и ролей между соучастниками при подготовке к преступлениям и непосредственном их совершении, значительный временной промежуток существования группы, многократность совершения преступлений ее членами, их техническая оснащенность, постоянство форм и методов преступной деятельности, применение мер конспирации и использование в преступных целях полномочий органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.

Поскольку ФИО2 являлся участником организованной группы при совершении преступлений, суд верно расценил его действия как соисполнителя.

Таким образом, как правильно установил суд, ФИО1, проходя службу в органах внутренних дел, действуя в составе организованной преступной группы с ФИО2, из корыстных побуждений получали за незаконное бездействие взятки в виде денежных средств:

- от Л.А.Ю. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в сумме не менее 610 000 рублей, то есть в крупном размере;

- от действовавших по предварительной договоренности и в общих интересах Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В. и К.А.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в сумме не менее 2 394 000 рублей, то есть в особо крупном размере;

- от ФИО3 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в сумме не менее 529 000 рублей, то есть в крупном размере;

- от Б.А.А. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ лично и через посредника ФИО3 в сумме не менее 510 000 рублей, то есть в крупном размере;

- от действовавших по предварительной договоренности и в общих интересах О.В.Н. и К.А.А. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в сумме не менее 250 000 рублей, то есть в крупном размере;

- от С.А.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ через посредника ФИО3 в сумме не менее 255 000 рублей, то есть в крупном размере;

- от К.В.М. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ через посредника ФИО3 в сумме не менее 195 000 рублей, то есть в крупном размере;

- от действовавших по предварительной договоренности и в общих интересах К.А.С. и Ж.Д.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в сумме не менее 90 000 рублей, то есть в значительном размере;

- от С.С.Н. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ через посредника ФИО3 в сумме не менее 75 000 рублей, то есть в значительном размере.

Периоды выплаты взяток, их суммы, судом установлены на основе совокупности исследованных доказательств, в том числе и на основании показаний ФИО3, Л.А.Ю., Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В., К.А.В., К.А.А., О.В.Н., К.А.С., Ж.Д.В., Б.А.А., К.В.М., С.С.Н. и С.А.В., непосредственно выплачивающих и передававших деньги.

Вопреки доводам представителей защиты, в приговоре, как это предусмотрено требованиями ст. 307 УПК РФ, содержится описание преступных действий каждого из осужденных с указанием места, времени, способа их совершения, формы вины и мотивов, изложены доказательства виновности по каждому подтвержденному в суде обвинению, приведены основания, по которым одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты судом, сформулированы выводы о квалификации действий осужденных. Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает. Каждое доказательство, приведенное в приговоре судом в обоснование виновности осужденных в содеянном, подтверждается другими фактическими данными по делу, все они в своей совокупности согласуются между собой. Существенных противоречий, влияющих на выводы суда, судебная коллегия не усматривает.

Утверждения стороны защиты, повторяемые в апелляционных жалобах, об отсутствии в деле доказательств вины ФИО1 и ФИО2 в преступлениях, за совершение которых они осуждены, опровергаются совокупностью доказательств, непосредственно исследованных в судебном заседании.

Доводы же осужденных и защитников о том, что телефонные разговоры и статистики телефонных соединений не содержат юридически значимой информации о совершенных преступлениях, основаны на субъективном восприятии указанной информации стороной защиты, в то время как сторона обвинения по этому вопросу высказала иную точку зрения. Между тем оценка содержания телефонных переговоров и соединений, ее относимость к совершенным деяниям является прерогативой суда, который исследовал расшифровки аудиозаписей переговоров, сведения о телефонных соединениях и сделал в приговоре обоснованный вывод по этому вопросу.

Оценка данных о соединениях и содержания телефонных переговоров между осужденными как доказательства их виновности сделана судом в совокупности с другими доказательствами и является правильной.

Неустранимые сомнения в виновности осужденных, требующие толкования в их пользу, предположительные выводы в обжалуемом судебном решении отсутствуют.

Проанализировав и всесторонне оценив исследованные доказательства в их совокупности, с учетом всех конкретных обстоятельств дела: умысла виновных, мотива, характера и последовательности их действий, способа совершения преступлений, должностных полномочий ФИО1, суд обоснованно квалифицировал действия осужденных ФИО1 и ФИО2 по шести преступлениям, предусмотренным п. «а, в» ч. 5 ст. 290 УК РФ, двум преступлениям, предусмотренным п. «а» ч. 5 ст. 290 УК РФ, и преступлению, предусмотренному ч. 6 ст. 290 УК РФ.

Доводы осужденных и защитников о нарушении права на защиту, неполноте предварительного следствия, об упущениях органа расследования в собирании доказательств в период досудебного производства не свидетельствуют о необоснованности приговора, поскольку обязанностью суда является оценить представленные сторонами доказательства, в том числе их достаточность для принятия итогового решения. Следователь осуществляет производство по делу в соответствии с полномочиями, предоставленными ему ч. 2 ст. 38 УПК РФ. Нарушений уголовно-процессуального закона при производстве предварительного расследования, в том числе при возбуждении уголовных дел, выполнении процессуальных действий и получении доказательств - при производстве допросов, обысков, выемок, осмотров предметов и документов не допущено.

Данных, свидетельствующих о наличии предусмотренных ст. 61 УПК РФ обстоятельств, исключающих участие в производстве по делу следователя, осуществлявшего расследование уголовного дела, стороной защиты не приведено. Не усматривает таких оснований и судебная коллегия.

Обоснованность задержания ФИО1 и его соответствие требованиям ст. ст. 91-92 УПК РФ были проверены судом при избрании осужденному меры пресечения в виде заключения под стражей и ее продлении. Вопреки доводам апелляционных жалоб об исключении из числа доказательств как недопустимого протокола задержания ФИО1, данный процессуальный документ не является доказательством по делу в соответствии со ст. 74 УПК РФ. При этом отсутствие в протоколе задержания ФИО1 отметки об уведомлении начальника органа, в котором проходил службу задержанный, не ставят под сомнение выводы суда о виновности осужденных в установленных преступлениях. Протокол задержания ФИО1 в порядке ст. ст. 91-92 УПК РФ составлен в присутствии защитника, о задержании осужденного уведомлена его супруга - Р.Ю.П., заявлений и замечаний относительно проведения данного процессуального действия от ФИО1 и его защитника не поступило.

Каких-либо данных, свидетельствующих об одностороннем или неполном судебном следствии, нарушении судом принципа беспристрастности и объективности, ущемлении прав осужденных на защиту или иного нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, не имеется. Нарушений принципов состязательности, равноправия сторон и презумпции невиновности, вопреки утверждениям в апелляционных жалобах, в судебном заседании не допущено.

Необоснованными коллегия находит доводы апелляционных жалоб защитников о том, что судебное разбирательство проведено с обвинительным уклоном. Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий по делу судья создал стороне защиты и стороне обвинения равные условия для исполнения ими их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Все ходатайства, заявленные участниками процесса в ходе судебного заседания, председательствующим ставились на обсуждение сторон с выяснением их мнений по данным вопросам и по результатам их рассмотрения судом принимались законные, обоснованные и мотивированные решения. Представители стороны защиты активно пользовались правами, предоставленными им законом, в том числе представлении и исследовании доказательств, допросе участников процесса, заявлении ходатайств, участии в разрешении процессуальных вопросов.

Заявления представителей стороны защиты о том, что аудиозаписи в суде не прослушивались, не все свидетели допрошены, являются необоснованными, поскольку в соответствии со ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности сторон, каждая из которых самостоятельно определяет, какие доказательства и в каком объеме следует представить суду.

Утверждения защитников о необоснованном отклонении ряда ходатайств о допросе свидетелей, в том числе повторных, исключении доказательств по делу несостоятельны, поскольку все ходатайства стороны защиты в судебном заседании были разрешены судом после их обсуждения с участниками процесса и решения об отказе мотивированы. Необоснованного отказа в удовлетворении ходатайств, направленных на представление стороной защиты допустимых, достоверных и относимых доказательств, судом не допущено.

Несогласие стороны защиты с данной судом оценкой доказательств, а также с результатами рассмотрения ходатайств, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению приговора в апелляционном порядке.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника Захаровой Л.Л. судом раскрыто основное содержание приведенных в приговоре доказательств, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании, что нашло отражение в протоколе судебного заседания. При этом закон допускает изложение в приговоре содержания доказательств, относящихся к нескольким преступлениям, при обосновании выводов о виновности в совершении одного из преступлений, делая в дальнейшем лишь ссылку на них.

Отмеченная в апелляционной жалобе техническая ошибка в периоде деяния «до 30 ноября 2017 года», допущенная при анализе доказательств по факту получения осужденными взятки от Б.Э.В., Г.Э.А., Г.Д.В. и К.А.В. не влияет на правильность выводов суда, каких-либо сомнений и неясностей не порождает, поскольку при описании обстоятельств преступного деяния судом верно установлен и указан период совершения данного преступления с 1 июня 2014 года по 20 ноября 2017 года.

С учетом положений пункта 15 статьи 397 УПК РФ суды вправе в порядке, предусмотренном статьей 399 УПК РФ, разрешить вопросы, которые не затрагивают существо приговора и не влекут ухудшение положения осужденного, в том числе об устранении технических ошибок, допущенных в приговоре, а также описок и арифметических ошибок, если они очевидны и исправление их не может вызвать сомнение.

Доводы о том, что сторона защиты была ограничена в предоставлении суду доказательств, протоколом судебного заседания не подтверждается. Суд исследовал доказательства, на которые сторона защиты ссылалась в судебном заседании и ссылается в апелляционных жалобах, дал оценку доводам стороны защиты, приведя подробный анализ доказательств в приговоре.

Как следует из протокола судебного заседания, осужденные и их защитники активно участвовали в рассмотрении уголовного дела, при этом им было предоставлено достаточно времени для подготовки и представления своих доказательств.

Судебное следствие окончено с согласия сторон, то есть совокупность исследованных доказательств, по мнению сторон, была признана достаточной для вынесения судом законного и обоснованного итогового судебного решения. При этом стороны согласились закончить судебное следствие без проведения каких-либо дополнительных процессуальных действий, предоставления новых доказательств. Ходатайств о дополнении судебного следствия, сторонами не заявлялось. Суд обоснованно не усмотрел оснований, предусмотренных ст. 294 УПК РФ, для возобновления судебного следствия, поскольку в прениях и последнем слове осужденных сведений о новых обстоятельствах не заявлялось. ФИО3 на стадии судебного следствия был также допрошен, и стороне защиты было предоставлено право задать ему необходимые вопросы, которое представители стороны защиты активно реализовали.

В протоколе судебного заседания достаточно полно отражены ход и последовательность судебного разбирательства, действия всех участников процесса, подробное содержание показаний, суть выступлений сторон и другие важные сведения, судебный протокол соответствует положениям ст. 259 УПК РФ. Замечания на протокол защитника Захаровой Л.Л. председательствующим судьёй рассмотрены в полном соответствии требованиям ст. 260 УПК РФ. Отклоняя поданные замечания на протокол судебного заседания, председательствующий надлежаще мотивировал данное решение. При таких обстоятельствах законность и обоснованность постановления судьи о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания сомнений не вызывает, в связи с чем утверждения автором жалоб об обратном, следует признать несостоятельными. При этом в ходе сопоставления данных аудиозаписи хода судебного заседания, осуществленной в порядке ч. 1.1 ст. 259 УПК РФ, с письменным текстом протокола судебного заседания, установлено, что протокол в целом соответствует содержанию аудиозаписи.

Доводы ФИО1, в том числе в суде апелляционной инстанции о нарушении его права на защиту вследствие его не ознакомления с материалами уголовного дела, в частности с аудиозаписью протокола судебного заседания являются безосновательными. Из материалов дела следует, что осужденный неоднократно и продолжительное время знакомился с материалами уголовного дела на различных стадиях производства по делу, в том числе по окончанию предварительного расследования (в порядке ст. 217 УПК РФ). Вещественные доказательства непосредственно исследовались в судебном заседании с участием осужденного.

На последовавшей за постановлением приговора стадии суд, обеспечивая индивидуальный подход, рассмотрел ходатайство ФИО1 об ознакомлении с материалами дела и протоколом судебного заседания, руководствуясь при этом принципом неукоснительной реализации гарантированных ему законом прав.

ФИО1 в период с 22 декабря 2021 года по 25 января 2022 года в полном объеме ознакомился с материалами уголовного дела, в частности с протоколом судебного заседания, о чем указал в своих заявлениях (т.32 л.д.189, 192, 197, 204, 213, 215, 217, 219, 222, 225, 226, 227, 230, 231, 233).

Оптические диски с аудиозаписью судебных заседаний направлены ФИО1 (т.32 л.д.187, 190, 221), защитник которого по соглашению также в рамках заявленного ходатайства получила аудиозапись судебных заседаний на цифровых носителях (т.32 л.д.188).

О надлежащей реализации права осужденного на ознакомление с материалами дела и протоколом судебного заседания свидетельствует полнота приведенных им доводов в апелляционной жалобе и подробно подготовленных дополнениях к ней, ссылки на листы уголовного дела, цитирование содержания протоколов следственных действий и протокола судебного заседания, а также выступление осужденного в заседании суда апелляционной инстанции.

Вопреки доводам ФИО1 после ознакомления с протоколом судебного заседания замечаний на него от осужденного не поступило. Диски с аудиозаписью судебных заседаний направлялись судом для ознакомления осужденного в адрес следственного изолятора, о чем ФИО1 был извещен (т.32 л.д.187,190). Порядок ознакомления с аудиопротоколом судебного заседания ФИО1 разъяснен судом в ответе от 14 января 2022 года. Возможность реализовать свое право на ознакомление с ним через адвоката осужденному разъяснена.

При таких обстоятельствах право ФИО1 на защиту не было нарушено. Осужденный не был лишен либо ограничен в праве ознакомления с протоколом судебного заседания и подачи на него замечаний в установленном законом порядке.

Наказание ФИО1 и ФИО2 назначено судом в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 6, ст. ст. 43, 60, ч. 3 ст. 68, ч. 1 ст. 62 (ФИО1 по ч. 6 ст. 290 УК РФ) УК РФ, а также ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ (ФИО2), с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, сведений о личности виновных, которые в целом характеризуется положительно, смягчающих наказание обстоятельств, влияния наказания на исправление осуждённых и условия жизни их семей.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание ФИО1 по каждому преступлению, суд обоснованно признал наличие малолетнего и несовершеннолетнего детей, статус ветерана труда, а по деянию, квалифицированному по ч. 6 ст. 290 УК РФ – явку с повинной.

Обстоятельствами, смягчающими наказание ФИО2, суд признал наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка, статус ветерана боевых действий, участие в боевых действиях на территории Чеченской Республики РФ.

Каких-либо обстоятельств, прямо предусмотренных уголовным законом в качестве смягчающих, и которые бы не были приняты судом во внимание, по делу не установлено.

Отягчающих наказание обстоятельств не имеется.

Решение суда о назначении осужденным ФИО1 и ФИО2 наказания только в виде реального лишения свободы должным образом в приговоре мотивировано и является правильным. С учетом обстоятельств содеянного и сведений о личности осужденных фактических и правовых оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. ст. 53.1, 64 УК РФ, а также назначения дополнительных альтернативных наказаний, суд обоснованно не усмотрел. Не находит таких оснований и судебная коллегия.

Вид исправительного учреждения ФИО1 и ФИО2 судом определен в соответствии с требованиями п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Вместе с тем приговор подлежит изменению в части разрешения вопроса о судьбе вещественных доказательств на основании п. 2 ст. 389.15 УПК РФ по следующим основаниям.

Согласно ч. 3 ст. 81 и ст. 309 УПК РФ резолютивная часть приговора, помимо иных вопросов, должна отражать принятое судом решение о вещественных доказательствах.

Исходя из положений ч. 3 ст. 81 УПК РФ вещественные доказательства, незапрещенные к обращению и не признанные орудиями и иными средствами совершения преступления, передаются законным владельцам.

Согласно материалам уголовного дела у ФИО1, а также по месту его работы и проживания, изъяты: флэш-накопитель «USB-flash» «Transcehd», мобильный телефон «Билайн А 106» с сим-картой «Билайн», мобильный телефон «Билайн А-106», мобильный телефон «Билайн А-106», мобильный телефон «Sony Ericsson К750», мобильный телефон «SAMSUNG» с сим-картой «Теле-2», мобильный телефон марки «fly» «FF178» с сим-картой «Теле-2», мобильный телефон марки «SAMSUNG» модель «GT-I5500», мобильный телефон «fly» модель «FF177» с сим-картами «Теле-2» и «Мегафон», мобильное устройство «iPhone» модель: «А1457» с сим-картой «Билайн».

По месту проживания ФИО2 изъят мобильный телефон «SAMSUNG с сим- картой «МТС».

В ходе предварительного расследования указанные предметы подробно осмотрены и приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств.

Как следует из приговора, суд не мотивировал свое решение о необходимости хранения приведенных вещественных доказательств при материалах уголовного дела в течение всего его срока хранения.

ФИО1 и его супруга в судебном заседании сообщили о принадлежности изъятых у ФИО1 предметов членам их семьи.

Споров о принадлежности указанных вещественных доказательств не имеется.

Согласно положениям п. 5 ч. 3 ст. 81 УПК РФ остаются при уголовном деле в течение всего срока хранения являющиеся вещественными доказательствами документы.

С учетом изложенного, оснований для хранения вышеприведенных вещественных доказательств при деле не имелось, что влечет отмену приговора в указанной части и вынесение нового решения о передаче приведенных вещественных доказательств их законным владельцам - ФИО1 и ФИО2 в соответствии с п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ.

Данное решение не препятствует передаче указанных предметов членам семьи осужденных на основании соответствующей доверенности.

Иные доводы стороны защиты не влекут отмену или изменение приговора.

В связи с изложенным, руководствуясь ст. ст. 389.13, 398.15, 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

Приговор Октябрьского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 и ФИО2 изменить.

Приговор в части принятого решения о хранении при материалах дела вещественных доказательств: флэш-накопителя «USB-flash» «Transcehd», мобильного телефона «Билайн А 106» с сим-картой «Билайн», мобильного телефона «Билайн А-106», мобильного телефона «Билайн А-106», мобильного телефона «Sony Ericsson К750», мобильного телефона «SAMSUNG» с сим-картой «Теле-2», мобильного телефона марки «fly» «FF178» с сим-картой «Теле-2», мобильного телефона «SAMSUNG» модель «GT-I5500», мобильного телефона «fly» модель «FF177» с сим-картами «Теле-2» и «Мегафон», мобильного устройства «iPhone» модель: «А1457» с сим-картой «Билайн», мобильного телефона «SAMSUNG» с сим- картой «МТС» - отменить.

Передать по принадлежности законным владельцам либо лицам, представляющим их интересы в установленном законом порядке, вещественные доказательства:

- флэш-накопитель «USB-flash» «Transcehd», мобильный телефон «Билайн А 106» с сим-картой «Билайн», мобильный телефон «Билайн А-106», мобильный телефон «Билайн А-106», мобильный телефон «Sony Ericsson К750», мобильный телефон «SAMSUNG» с сим-картой «Теле-2», мобильный телефон марки «fly» «FF178» с сим-картой «Теле-2», мобильный телефон «SAMSUNG» модель «GT-I5500», мобильный телефон «fly» модель «FF177» с сим-картами «Теле-2» и «Мегафон», мобильное устройство «iPhone» модель: «А1457» с сим-картой «Билайн» - ФИО1;

- мобильный телефон «SAMSUNG» с сим - картой «МТС» - ФИО2.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных ФИО1, ФИО2, их защитников - адвокатов Захаровой Л.Л., Грушецкой О.Л. – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном ст. ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ, в Третий кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора, а осужденными, содержащимися под стражей, – в тот же срок со дня вручения им копии такого судебного решения, вступившего в законную силу.

В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление подается непосредственно в Третий кассационный суд общей юрисдикции и рассматривается в порядке, предусмотренном ст. ст. 401.10 - 401.12 УПК РФ.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий Харитонов И.А.

Судьи Баков Н.Н.

Вашуков И.А.