Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осуждённого Шханукова М.Ю. на приговор Нальчикского городского суда КБР от 13 ноября 2018 года, которым:

Шхануков М.Ю., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> КБР, гражданин Российской Федерации, проживающий по адресу: КБР, <адрес>, <данные изъяты> несудимый,

осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении Шханукова М.Ю. оставлена без изменения до вступления в законную силу.

Срок наказания постановлено исчислять со дня исполнения приговора.

Гражданский иск государственного обвинителя удовлетворен частично. Постановлено взыскать с Шханукова М.Ю. 4.622.344,92 рубля в пользу Управления Федерального казначейства России по КБР.

Арест, наложенный на имущество Шханукова М.Ю., оставлен без изменения.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Бецукова А.З., доводы осуждённого Шханукова М.Ю. и его защитника – адвоката Казановой З.К., поддержавших апелляционную жалобу об отмене приговора и вынесении оправдательного приговора, прокурора Богатыреву З.А., возразившую апелляционной жалобе, считая приговор суда законным, обоснованным и справедливым, судебная коллегия

установила:

Шхануков М.Ю. признан виновным в том, что, являясь генеральным директором ООО «ИТ и СТАДИ», ИНН 0708014787, умышленно, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно опасных последствий и желая их наступления, из корыстных побуждений, с целью незаконного обогащения, путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений совершил мошенничество при получении выплат в особо крупном размере.

Указанные действия совершены в ноябре-декабре 2016 года в г. Нальчике при обстоятельствах, изложенных в приговоре, и повлекли причинение ущерба государству на 4.623.444 рубля 92 копейки.

В апелляционной жалобе осуждённый Шхануков М.Ю., ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и существенное нарушение уголовно-процессуального закона, просит отменить приговор суда и вынести оправдательный приговор. Мотивирует тем, что суд не дал надлежащей оценки доводам и доказательствам стороны защиты. Утверждает, что его вина в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, не доказана. 10 и 05 ноября 2015 года между ООО «ИТ&СТАДИ», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» соответственно были заключены договоры на поставку оборудования для цеха заготовки продуктов питания, которые он намеривался организовать на территории КБГУ. В дальнейшем он обратился в Министерство экономического развития КБР для участия в подпрограмме «Развитие и поддержка малого и среднего предпринимательства» государственной программы Кабардино-Балкарской Республики «Экономическое развитие и инновационная экономика» на 2014-2020 годы, утвержденной постановлением Правительства КБР от 17 января 2012 года № 1-ПП, в целях реализации которого постановлением правительства КБР № 243-ПП от 28 октября 2015 года утвержден порядок, определивший условия и механизм предоставления указанной финансовой поддержки. В приговоре суд ссылается, что он, якобы задавшись целью хищения бюджетных денежных средств, предоставляемых государством в виде субсидий в особо крупном размере, обратился с заявлением для участия в вышеуказанной программе. Между тем, данный вывод не основан на имеющихся в материалах уголовного дела доказательствах. Судом не принят во внимание ответ Кабардино-Балкарского республиканского отделения № ПАО «Сбербанк» о подтверждении факта перечисления денежных средств во исполнение договора поставки от 05 ноября 2015 года в размере 8.067.000 рублей от ООО «ИТ&СТАДИ» ООО «<данные изъяты>», а также факт перечисления денежных средств во исполнение договора поставки от 10 ноября 2015 года от ООО «ИТ&СТАДИ» ООО «<данные изъяты>» в размере 1.248.000 рублей. Судом не было указано, в связи с чем, доказательство в виде судебной технической экспертизы оттисков печатей, проставленных на договорах поставки от 05 ноября 2015 года от имени ООО «<данные изъяты>» и от 10 ноября 2015 года от имени ООО «<данные изъяты>», было отвергнуто при вынесении приговора. При этом, заключением указанной экспертизы подтверждался факт полного совпадения оттисков печатей, используемых ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» в 2015 году с оттисками печатей, проставленных на договорах поставки ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>». Суд основывался только на показаниях свидетеля ФИО5, которая пояснила, что подписи в договорах поставки ей не принадлежат, сослался на показания ФИО5 лишь в той части, в которой она говорила о недостоверности договоров поставки. Между тем, суд не принял во внимание её показания в части того, что она была знакома с Дмитрием, не принял во внимание ее показания о наличии неврологического заболевания, по причине которого у нее имеются провалы в памяти. Суд не дал оценки показаниям ФИО5 в той части, что ей было плохо при даче показаний в ходе предварительного следствия, и они давались в условиях стационара. Также суд не учел того обстоятельства, что ФИО5 явилась на суд, находясь на стационарном лечении в связи с обострением данного неврологического заболевания. Материалы уголовного дела содержат представленные ФИО5 медицинские документы, подтверждающие наличие у нее данного заболевания. В связи с наличием указанных документов и показаниями ФИО5 возникли основания для вызова и допроса в суд в качестве специалиста врача, который мог дать оценку состоянию ФИО5 при ее заболевании, так как оценить достоверность ее показаний без учета специальных познаний было невозможно. Однако, суд незаконно и необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о вызове и допросе в качестве специалиста врача и никакой оценки её заболеванию не дал. Подтверждением факта наличия провалов в памяти ФИО5 является установленный судом факт их знакомства, несмотря на то, что ФИО5, как в ходе предварительного следствия, так и в суде давала показания о том, что она с ним не знакома. В материалах дела имеются ответы КБСХА и Лицея № 2, подтверждающие факт их с ФИО5 совместной учебы в указанных учреждениях, опровергающие показания ФИО5 и подтверждающие факт их с ней совместной учебы в указанных учреждениях. Суд, вычленив необходимые ему для вынесения обвинительного приговора показания, не указав по какой причине он не принял во внимание другие показания этих же свидетелей обвинения, вынес оспариваемый судебный акт. Кроме того, судом не приведены в приговоре обстоятельства, при котором он «подделал» изложенный в приговоре перечень документов в нарушение п. 1 ст. 307 УПК РФ, согласно которой описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. Таким образом судом не установлено место, время и способ совершения преступления, как того требует УПК РФ. Между тем, очевидно, что при наличии противоречивых показаний ФИО5, к которым в целом необходимо относиться критически при отсутствии заключения судебной почерковедческой экспертизы на предмет установления факта учинения подписи на договорах поставки от имени ФИО5 именно им, необходимо было установить круг лиц, имевших доступ к печатям ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», провести судебную почерковедческую экспертизу, отобрав образцы именно у этих лиц на предмет установления причастности к учинению подписи от имени ФИО5 в вышеуказанных договорах, чего следствием сделано не было. Учитывая данное обстоятельство, а также при наличии заключения судебной технической экспертизы, установившей факт соответствия действительности проставленных оттисков печатей на договорах поставки, уголовное дело подлежало возврату прокурору для устранения нарушений, допущенных в ходе предварительного следствия и неустранимых в ходе судебного разбирательства. Однако, суд должным образом не указав основания, отказал в данном ходатайстве о возвращении уголовного дела прокурору. Если даже исходить из того, что ФИО5 не была лицом, уполномоченным подписывать договоры, доказательств того, что договоры в принципе поддельные, следствием не представлены. Более того, что он, либо по его поручению кто-либо подделал эти договоры, материалы дела не содержат. Доходы в налоговом учете в соответствии с п. 2 ст. 273 НК РФ признаются в момент поступления денег на расчетный счет. ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» при получении на расчетный счет выручки от продажи товаров (работ, услуг) в 2015 году должны были учесть её при расчете налога на прибыль в момент поступления средств. Это правило действует и в отношении полученного аванса (п. 8 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2005 года № 98). Следствием не установлено, отражены ли операции по поставке оборудования в бухгалтерском и налоговом учете ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», документы не запрошены, должностные лица этих фирм не допрошены. Отражение данных операций в учете ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» не укладывается в обвинительное направление следствия. Но даже если они не отражены, его вины в этом нет и состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, в его действиях не содержится. Он, действуя с должной осмотрительностью, подписал представленные договоры, товар ему был поставлен в оговоренные сроки, и оснований сомневаться в достоверности представленных документов у него не было. При этом, следствие, а затем и суд, обвиняя его в подделке документов, не выяснили обстоятельства, при которых были заключены договоры: кто и где подготовил проекты договоров (в том числе на чьем компьютере и принтере); подписаны ли они в присутствии сторон или имел место обмен по почте и т.д. Без выяснения этих обстоятельств, без установления лица, который непосредственно подписал договоры, эти обвинения беспочвенны. Именно в связи с этим им было заявлено ходатайство о направлении дела прокурору для устранения нарушений. Являются необоснованными и выводы суда касательно того, что он, якобы введя в заблуждение ФИО6 и ФИО7 относительно его преступных намерений, попросил ФИО6 подписать акт приема-передачи оборудования. Между тем, как следует из показаний ФИО8 (протокол судебного заседания л. 7), она лично видела коробки с оборудованием и подписала акты приема-передачи после осмотра оборудования. Также она подтвердила, что акты соответствовали действительности. Однако, суд данным показаниям надлежащей оценки не дал. Что касается ФИО7, то в ходе судебного разбирательства она подтвердила факт постановки на учет в качестве основных средств всего перечисленного оборудования. Оборудование она сама лично не видела, таблицы отнесения оборудования к амортизационным группам основных средств ООО «ИТ & СТАДИ» составляла она лично, и так как в её обязанности не входило осматривать оборудование, она его не осматривала. При этом свидетель ФИО7 пояснила, что налоги были полностью уплачены с учетом всех хозяйственных операций, в том числе операций по приобретению данного оборудования. Кроме того, она показала суду, что слышала, что были какие-то проблемы с оборудованием. Однако, и этим показаниям суд оценки не дал, ограничившись формулировкой, что составленные ФИО7 документы не соответствовали действительности и были изготовлены лишь по его просьбе. Следовательно, суд при вынесении приговора, несмотря на то, что ссылался на показания свидетеля в действительности дававшего иные показания, вынес незаконный приговор. Также в обоснование вынесенного приговора, суд приводит показания свидетеля ФИО9, который не видел оборудование и не знаком с ним, своими показаниями лишь подтвердил факт перечисления субсидии, который он не оспаривает. Затем суд ссылается на показания ФИО16, который как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства подтверждал факт наличия оборудования, в том числе и сличил несколько единиц оборудования с имевшимся у него списком, что он установил лично в ходе выездной проверки. Данным показаниям суд надлежащей оценки не дал, приведя их в качестве обоснования вынесенного обвинительного приговора. Суд не указал, в связи с чем, показания ФИО10 в части наличия оборудования не приняты во внимание. В приговоре не отражены его показания, данные им в ходе судебного разбирательства в части того, что коробки были объемные, и что все документы были проверены на подлинность (протокол судебного заседания л. 14). Также суд ссылается на показания свидетеля ФИО11 в качестве подтверждения довода совершения им преступления. Между тем, свидетель ФИО11 показала суду, что он закупал в ноябре 2015 года крупную партию оборудования, и оно было неисправно. Также она пояснила, что он намеревался взять точки питания на территории КБГУ в аренду. Что касается показаний свидетелей ФИО12 и ФИО13, то эти показания не имеют отношения к данному уголовном делу, поскольку не подтверждают и не опровергают доводы, как стороны обвинения, так и стороны защиты. Факт того, что договоры на поставку оборудования между ООО «ИТ & СТАДИ» и КБГУ не заключались, он никогда не оспаривал и, как он пояснял в ходе своего допроса, в связи с неисправностью оборудования он был вынужден в ускоренном порядке искать другое оборудование для точек питания, что им было сделано. Предварительное следствие, а в дальнейшем суд, ссылались на факт незаключения договоров поставки оборудования с КБГУ. Между тем, данный факт никакого отношения к уголовному делу не имеет. Дальнейшая эксплуатация на территории КБГУ условием для получения субсидии не ставилась. Факт имевшихся намерений заключения договоров аренды точек питания подтверждался показаниями свидетелей. Далее суд ссылается на показания свидетелей ФИО14 и ФИО15 как на доказательства, подтверждающие его вину в совершенном преступлении. При этом суд приводит неполные показания ФИО15 в тексте приговора. Между тем, ФИО15 своими показаниями подтвердила факт наличия нового оборудования на складе, подтвердила факт наличия у него доступа к этому складу, а также загруженность дорог возле складского помещения в будние дни. Далее суд приводит в качестве доказательств его виновности протокол очной ставки между ФИО16 и ФИО11, протоколы обследования помещения, которые подтверждают факт изъятия документов на предоставление ООО «ИТ & СТАДИ» субсидий, которые никакого доказательственного значения по делу не имеют. Также суд указывает на осмотр выписок по операциям на счетах ООО «ИТ & СТАДИ», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», по результатам изучения которых суд приходит к ошибочному выводу, дублирующему формулировку обвинительного заключения, о возврате денежных средств, уплаченных за поставку оборудования обратно ООО «ИТ & СТАДИ» через ООО «<данные изъяты>». Между тем, данный вывод суда является ошибочным. Сначала следствие, а затем и суд хозяйственную деятельность ООО «ИТ & СТАДИ» подводят под доказательственную базу якобы имевшего место преступления. При этом, ни следствие, ни суд не располагает данными о том, каким образом он «совершил возврат» денежных средств на сумму более 7.000.000 рублей через ООО «<данные изъяты>», не имея доступа ни к бухгалтерии ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ни ООО «<данные изъяты>». Ни следствием, ни судом не допрашивались по данному факту свидетели. Следствием, а в последующем и государственным обвинением, так и не приведено ни одного доказательства в подтверждение этой версии. В противовес данному заблуждению суда материалы уголовного дела содержат доказательства хозяйственной деятельности, имевшей место между ООО «ИТ & СТАДИ» и ООО «<данные изъяты>», которые были представлены стороной защиты и которые судом были использованы только в качестве подтверждения утверждения о том, что договоры заключались в 2016 году (скорее всего была техническая ошибка в написании даты), когда ФИО5 руководителем ООО «<данные изъяты>» уже не являлась. Суду им также представлены отчеты ООО «ИТ & СТАДИ» за 2015 и 2016 годы, подтверждающие фактическое ведение обществом хозяйственной деятельности. Так за 2015 год в учете отражена выручка ООО «ИТ & СТАДИ» порядка 12.000.000 рублей, что значительно превышает сумму полученных от ООО «<данные изъяты>» средств. Отражение в учете такой выручки и оплата с выручки налогов доказывает ошибочность выводов суда о фиктивной деятельности ООО «ИТ & СТАДИ» с целью получения субсидии. Таким образом, суд из представленных доказательств вычленял доводы, по мнению суда, подтверждающие обвинение, и приводил их в качестве доказательств в мотивировочной части приговора. Однако, суд не дал оценки не только представленным договорам, подтверждающим хозяйственную деятельность обществ, но и тому обстоятельству, что почти все денежные средства, это как минимум не все денежные средства, уплачены за поставку оборудования. В общей сложности ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» были уплачены 9.315.000 рублей. Между тем, как усматривается из выписок по расчетным счетам ООО «ИТ & СТАДИ» и ООО «<данные изъяты>» в период с 10 ноября 2015 года по 16 ноября 2015 года ООО «<данные изъяты>» перечислило на счет ООО «ИТ&СТАДИ» 7.271.000 рублей. Таким образом, разница между перечисленными суммами составила 2 044 000 рублей, несмотря на то, что по логике суда и следствия никакой разницы быть не должно, потому как сделка по приобретению оборудования была полностью фиктивная. В этой связи ни судом, ни следствием не объясняются, в чью пользу и кем были направлены указанные 2.044.000 рублей. В ходе следствия выявлены факты перечисления в ноябре 2015 года денежных средств от ООО «ИТ & СТАДИ» в пользу ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», а также перечисления от ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» в пользу ООО «<данные изъяты>» и перечисления от ООО «<данные изъяты>» в пользу ООО «ИТ & СТАДИ». При этом, следствие и суд ошибочно утверждают, что так как поставки оборудования от этих двух фирм в пользу ООО «ИТ & СТАДИ» не было, то и деньги от ООО «ИТ & СТАДИ» в пользу этих фирм перечислялись фиктивно. Вместе с тем, если одна составляющая из трех приведенных финансовых операции фиктивная, то должны быть фиктивными и две других. В целях выяснения истины следствию необходимо было разобраться во всех вышеуказанных взаиморасчётах (во всех трех сторонах «хозяйственного треугольника»). По логике суда две другие финансовые операции нужны были лишь для того, чтобы вернуть деньги, которые были уплачены за оборудование от ООО «ИТ & СТАДИ», так как не может быть одна сделка фиктивной, а остальные две фактическими (реально осуществленными). При этом, он не имеет доступ и не может знать содержание хозяйственных операций между ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>». Документацию, подтверждающую реальность хозяйственных операций между ООО «<данные изъяты>» и ООО «ИТ & СТАДИ», он представил суду. Даже если следовать логике обвинительного приговора и признавать то, что сделка по покупке оборудования между ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «ИТ & СТАДИ» была фиктивной, то суд оставил за рамками своего рассмотрения, какое влияние он мог оказать на банковские взаиморасчёты и хозяйственную деятельность ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», а именно каким образом он мог получить доступ к печатям, а главное к расчетным счетам этих фирм?! Несмотря на то, что следствие смущает сам факт замкнутости финансовых операций между тремя хозяйствующими субъектами, в экономике довольно часто бывают замкнутые сделки даже между двумя субъектами, эти сделки называются бартерными, и они полностью соответствуют закону. Кроме того, суд в приговоре приводит в качестве доказательства его вины совершенные безналичные переводы денежных средств между ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», указывая, что в период с 12 ноября 2015 года по 16 ноября 2015 года помимо прочего ООО «<данные изъяты>» перевело на счет ООО «<данные изъяты>» 1.248.000 рублей. При этом, каким образом это обстоятельство имеет отношение к предъявленному ему обвинению, суд не указывает. На основании изложенного усматривается, что суд вменил ему присвоение денежных средств в размере 4.623.444,92 рубля субсидии (из расчета не более 50% от уплаченной за оборудование суммы в размере 9.315.000 рублей), обосновывая это возвратом денежных средств, уплаченных за оборудование на счет ООО «ИТ & СТАДИ» через ООО «<данные изъяты>». Однако, судом проигнорирован тот факт, что даже в этом случае ООО «<данные изъяты>» было перечислено на счет ООО «ИТ & СТАДИ» 7.271.000 рублей. То есть, разница в размере 2.044.000 рублей никак не могла вернуться на счет ООО «ИТ & СТАДИ» даже по логике следствия и суда. Кроме того, в схему, указанную в обвинительном заключении и перенесенную судом в приговор, не укладываются периоды перечисления денежных средств. В приговоре указывается, что все перечисления от ООО «ИТ & СТАДИ» в адрес ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», а затем и от ООО «<данные изъяты>» в адрес ООО «ИТ & СТАДИ» были произведены в период с 12 ноября 2015 года по 16 ноября 2015 года. Между тем, как усматривается из обвинительного заключения и приговора, ООО «<данные изъяты>» перечислило на счет ООО «<данные изъяты>» сумму в размере 2.519.000 рублей в период с 03 ноября 2015 года по 30 ноября 2015 года. Таким образом перечисления, произведенные ООО «<данные изъяты>» в период с 03 ноября 2015 года по 10 ноября 2015 года и с 17 ноября 2015 года по 30 ноября 2015 года никак не могли принадлежать ООО «ИТ & СТАДИ» даже если брать за основу утверждения следствия и суда о возврате денежных средств в ООО «ИТ & СТАДИ» через указанную фирму. Оплата, произведенная ООО «ИТ & СТАДИ» в ООО «<данные изъяты>» составила 1.248.000 рублей, а перечисления ООО «<данные изъяты>» в адрес ООО «<данные изъяты>» составили 2.519.000 рублей. Оплата, произведенная ООО «ИТ & СТАДИ» в адрес ООО «ВАЗ Сервис-Н» составила 8.066.000 рублей, а перечисления ООО «<данные изъяты>» в адрес ООО «<данные изъяты>» составили лишь 4.892.000 рублей. То есть, разница в 3.144.000 рублей никак не могла быть перечислена как в ООО «<данные изъяты>» от ООО «<данные изъяты>», так и от ООО «<данные изъяты>» в адрес ООО «ИТ & СТАДИ». Следовательно, возврат денежных средств не мог быть совершен, поскольку ни по периоду, ни по суммам перечисления не совпадают с суммой, оплаченной за поставку оборудования в размере 9.315.000 рублей. При таких обстоятельствах, предположения суда подтверждений не имеют. В дальнейшем суд указывает, что вышеприведенные доказательства якобы подтверждают факт совершения им преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. Также суд указывает, что доводы стороны защиты о законности действий несостоятельны, в связи с тем, что якобы подтверждается факт наличия умысла на совершение преступления в виде завладения бюджетными денежными средствами путем обмана, описанные в приговоре, а также фактом неподачи искового заявления ООО «ИТ & СТАДИ» к недобросовестным поставщикам. При этом на прямой вопрос в ходе судебного разбирательства о том, почему им не был подан иск им уже был дан ответ о том, что, во-первых, судебные издержки при подаче иска должны были составить около 70.000 рублей, что для него является значительной суммой, а во-вторых, при отсутствии документов о возврате оборудования и дефектной ведомости данный иск не имел судебной перспективы. Кроме того, обращение в суд является его правом, а не обязанностью, и необращение в суд с исковыми требованиями к ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» не может являться доказательством его вины в совершении мошенничества. Кроме того, суд тут же указывает, что стоимость оборудования составила 9.314.000 рублей, в то время как в приговоре указано на приобретение оборудования за 9.315.000 рублей. В дальнейшем суд также указывает на подтверждение его виновности в совершении инкриминируемого преступления показаниями свидетелей ФИО15, ФИО14 и ФИО11, которые изменили свои показания. При этом суд не учел, что изменений по показаниям у ФИО15 и ФИО14 не было. В ходе предварительного следствия им просто не задавался вопрос о том, видели ли они оборудование или нет. Однако, суд не указал, в связи с чем были приняты во внимание лишь показания, данные ими в ходе предварительного следствия. Что касается показаний ФИО16, то они были приведены в приговоре в искаженной форме. Суд указал, что якобы ФИО16 утверждал о том, что он провел его по другим точкам, где было уже установленное оборудование. В действительности, свидетель ФИО16 пояснил суду (протокол судебного заседания л. 13), что он осмотрел вместе с ним помещения, осматривали оборудования, готовую продукцию. То есть, он не давал показаний, что видел часть оборудования из списка, представленного в Минэкономразвития КБР в точках питания. Затем суд указывает на неподтверждение факта поставки оборудования показаниями свидетелей защиты ФИО19 и ФИО18, принимая за достоверные показания ФИО6, данные ею в ходе предварительного следствия, которые в последующем были изменены в ходе судебного разбирательства, при том, что показания ФИО6, данные ею в ходе судебного разбирательства, совпадают с показаниями ФИО19 и ФИО18 Однако, суд данному обстоятельству оценки не дал и в очередной раз вычленил из показаний свидетелей доказательства его виновности в совершении преступления. Судом были полностью проигнорированы показания свидетеля ФИО17, который являлся основным свидетелем защиты. ФИО17 показал суду, что лично пытался установить пароконвектомат «Рациональ» и шкаф шоковой заморозки. Однако, этого, в связи с невозможностью их установки без вмешательства в электрическую систему агрегатов, что повлекло бы снятие с гарантии, сделано не было. Данные показания судом вовсе не указаны в приговоре, им не дана юридическая оценка. Далее суд указывает, что «…суд не может ставить под сомнение правдивость показаний...» (ФИО5). Между тем, тут же ссылается на представленные стороной защиты доказательства, опровергающие показания ФИО5 в части того, что она с ним не знакома. Таким образом, суд снова критически отнесся к показаниям свидетеля, которые подтверждали позицию стороны защиты (в частности, ФИО5 подтверждала, что была знакома с неким Дмитрием), и тут же считает достоверными показания в части непринадлежности ей подписей и непричастности к поставке оборудования в адрес ООО «ИТ & СТАДИ». Относительно подписей на договорах он неоднократно и в ходе показаний, и в ходе прений сторон пояснял суду, что если эти подписи и не принадлежали ФИО5, или если ФИО5 не могла подписывать данные договоры, об этом он не знал и не мог знать. Между ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» были заключены с «ИТ & СТАДИ» договоры, товар был поставлен в оговоренные сроки и оснований сомневаться в достоверности данных договоров у него не было. Однако, суд пришел к выводу о том, что именно он подделал договоры поставки с ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>». При этом, суд не принял во внимание его совершенно логичные пояснения о том, что он не имел доступа к печатям данных фирм, а если бы имел такой доступ, он таким же образом мог бы составить документы на возврат этого оборудования, отсутствие которых суд посчитал очередным доказательством его вины в инкриминируемом преступлении. Кроме того, суд, дублируя обвинительное заключение, ссылается на представление подложного документа о средней численности работников в штате ООО «ИТ & СТАДИ», упустил тот факт, что средняя численность работающих определяется по специальной формуле, что редко отражает численность работающих на определенную дату. Для этого следовало запросить сведения в ИФНС (работодатель подает отчеты 2 НДФЛ на каждого работника, который хотя бы за 1 рабочий день получал зарплату). Этого ни следствием, ни судом сделано не было. Далее суд в нарушение ст. 244 УПК РФ, устанавливающей равноправие участников уголовного судопроизводства, указывает на то, что представленные стороны защиты договоры поставки, заключенные между ООО «ИТ & СТАДИ» и ООО «<данные изъяты>», не являются надлежащими доказательствами, подтверждающими факт наличия хозяйственных отношений между ООО «ИТ & СТАДИ» и ООО «<данные изъяты>», основываясь лишь на том, что один из трех представленных договоров датирован 2016 годом (два других датированы 2015 годом), в то время как ФИО5, являлась директором ООО «<данные изъяты>» по 08 декабря 2015 года. Также суд в приговоре указывает на несостоятельность доводов стороны защиты об отсутствии платежных поручений о приобретении оборудования ООО «<данные изъяты>» за № 8, 9, 12 в материалах уголовного дела, указывая на то, что «…суд приходит к выводу, что указанные платежные поручения № 8, 9, 12 имеются в материалах дела как платежные поручения о приобретении оборудования у ООО «<данные изъяты>…», в то время, как обоснования данного вывода судом не указаны в приговоре. Считает данное обстоятельство существенным, поскольку ему в вину ставится помимо прочего изготовление именно платежных поручений за указанными номерами. При таких обстоятельствах усматривается, что суд избирательно, самостоятельно устанавливает, когда в представленных доказательствах имеет место техническая ошибка, а когда в документе технической ошибки нет и он фиктивен (как в случае с договором с ООО «<данные изъяты>»). Более того, суд самостоятельно изменяет предъявленное обвинение, устраняя имеющие неточности без заявления соответствующего ходатайства государственным обвинителем и без рассмотрения данного вопроса в судебном заседании (как в случае с изменением наименования фирм с ООО «ВАЗ <данные изъяты>» на ООО «<данные изъяты>» относительно предъявленного обвинения в составлении подложных платежных поручений за №№ 8, 9, 12). Из протокола судебного заседания усматривается, что суд, удалившись в совещательную комнату, без оглашения приговора возобновил судебное следствие при том, что ни участники прений сторон, ни подсудимый в последнем слове не сообщали о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, и не заявляли о необходимости предъявить суду для исследования новые доказательства. Следовательно, у суда не было оснований для возобновления судебного следствия, что является существенным процессуальным нарушением. Помимо этого, судом незаконно отклонены замечания на протокол судебного заседания, поданные 03 декабря 2018 года. В постановлении об отклонении замечаний на протокол судебного заседания суд ссылается в качестве обоснования вынесенного решения на то, что якобы в протоколе правильно отражены показания свидетелей, и они были изменены лишь с целью отражения их юридически грамотно. Между тем, данное обстоятельство не соответствует действительности. Пояснения свидетелей, которые являются существенными для стороны защиты, были отражены неполно, в связи с чем, просит постановление Нальчикского городского суда КБР от 03 декабря 2018 года отменить и удовлетворить поданные им замечания на протокол судебного заседания. Обращает внимание на то обстоятельство, что в протоколе показания свидетеля ФИО19 отражены неверно, а именно, указано, что якобы ФИО18 попросил его перевезти и выгрузить оборудование на принадлежащей ему фуре в кафе «Грот». Между тем, ФИО19 не давал показаний о том, что его просили перевезти оборудование на его фуре. В связи с указанным, просит суд апелляционной инстанции затребовать и прослушать аудиозапись судебного заседания при рассмотрении вопроса об отмене постановления об отказе в удовлетворении заявления о внесении изменений в протокол судебного заседания. Также считает, что незаконно и необоснованно суд удовлетворил гражданский иск, заявленный прокурором г. Нальчика, поскольку полномочиями по возврату выплаченных в качестве субсидий сумм наделено Министерство экономического развития КБР как распорядитель средств республиканского бюджета. Однако, суд указанным доводам оценки не дал. Кроме того, удовлетворяя исковые требования прокурора, суд вышел за рамки исковых требований. В иске было указано требование о взыскании денежных средств в доход Российской Федерации через Управление федерального казначейства России по КБР. Однако, суд, выйдя за рамки исковых требований, самостоятельно определил выгодаприобретателя, указав на взыскание в пользу Управления Федерального казначейства России по КБР. Прокурором был заявлен иск не в интересах Управления Федерального казначейства России по КБР, а в интересах Российской Федерации, что исключает возможность удовлетворения исковых требований судом, тем более с формулировкой, указанной в приговоре. Вышеуказанные факты свидетельствуют об отсутствии правовых оснований для удовлетворения иска прокурора г. Нальчик, поданного в интересах Российской Федерации, поскольку даже в случае вынесения обвинительного приговора, его действиями не был причинен ущерб интересам Российской Федерации. Судом необоснованно отказано и в удовлетворении ходатайства о снятии ареста с имущества, который был наложен в рамках предварительного расследования. Суд не привел ни одного основания, по которым он пришел к выводу о невозможности удовлетворения данного ходатайства. Как усматривается из материалов уголовного дела, имеются достаточные правовые основания для удовлетворения ходатайства о частичном снятии ареста с недвижимого имущества. В постановлении суда о наложении ареста на недвижимое имущество в рамках уголовного дела отсутствует период, на который указанный арест был наложен на данное имущество. Кроме того, в ходе наложения ареста на имущество, действительная стоимость имущества не была определена (отсутствует не только товароведческая экспертиза, но даже и какая-либо справка о стоимости объектов недвижимости), в то время как арест был наложен на имущество, стоимость которого в несколько раз превышает не только размер ущерба, но и максимальный размер штрафа, предусмотренный санкцией ч. 4 ст. 159 УК РФ. При таких обстоятельствах, учитывая наличие существенного нарушения его конституционных прав на пользование и распоряжение принадлежащим ему на праве собственности недвижимым имуществом, имеются правовые основания для частичной отмены мер процессуального принуждения в отношении части имущества, на которое был наложен арест. Как усматривается из представленной суду справки агентства недвижимости «Квадратный метр» от 08 ноября 2018 года, стоимость недвижимого имущества, расположенного по адресу КБР, <адрес>, составляет 2.100.000 рублей, стоимость нежилого помещения, расположенного по адресу: КБР, <адрес>, составляет 9.800.000 рублей, стоимость жилого помещения, расположенного по адресу: КБР, <адрес> дивизии, <адрес>, составляет 5.000.000 рублей, стоимость жилого помещения, расположенного по адресу: КБР, <адрес>, составляет 8.500.000 рублей. Таким образом, стоимость всего имущества, на которое был наложен арест, составляет 25.400.000 рублей, что превышает сумму ущерба более, чем в пять раз, и в 25 раз превышает максимальный штраф, предусмотренный санкцией ч. 4 ст. 159 УК РФ. Следовательно, примененные меры процессуального принуждения подлежали приведению в соответствие с действующим законодательством. Всем вышеизложенным обстоятельствам суд оценки не дал, не обосновав причин отказа в удовлетворении ходатайства о снятии ареста с имущества, оставил наложенный ранее арест на все недвижимое имущество, принадлежащее ему и его супруге, нарушив тем самым, его право владения и распоряжения своим имуществом.

В возражении на апелляционную жалобу государственный обвинитель – старший помощник прокурора г. Нальчика Ульбашева Б.Н., считая приговор суда законным, обоснованным и справедливым, просит оставить его без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Выслушав стороны, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражения, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим отмене с передачей уголовного дела на новое рассмотрение ввиду следующего.

Описание преступного деяния в приговоре, факт совершения которого Шхануковым М.Ю. признан судом установленным, дано согласно диспозиции ст. 159.2 УК РФ, а действия Шханукова М.Ю. квалифицированы по ст. 159 УК РФ.

Несоответствие фактических обстоятельств преступления, в совершении которого Шхануков М.Ю. признан виновным, квалификации его действий по ч. 4 ст. 159 УК РФ свидетельствует об ограничении в суде первой инстанции права подсудимого на эффективную защиту от обвинения, что могло повлиять на вынесение законного и обоснованного итогового решения по уголовному делу.

Согласно ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В соответствии с п. 2 ст. 389.15 УПК РФ существенное нарушение уголовно-процессуального закона является основанием отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке.

Допущенное судом первой инстанции ограничение права подсудимого на эффективную защиту вследствие недостаточной определенности обвинения, в связи с которым постановлен приговор, не может быть устранено в суде апелляционной инстанции.

Согласно ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ обвинительный приговор суда или иные решения суда первой инстанции подлежат отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство, если в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального и (или) уголовного законов, неустранимые в суде апелляционной инстанции.

Следовательно, приговор от 13 ноября 2018 года подлежит отмене с передачей уголовного дела в отношении Шханукова М.Ю. в тот же суд на новое рассмотрение в ином составе со стадии судебного разбирательства.

При новом рассмотрении уголовного дела следует уточнить обвинение, предъявленное Шханукову М.Ю., надлежаще обеспечив право подсудимого на защиту, непосредственно исследовать и объективно оценить доказательства с учетом доводов сторон, в том числе изложенных в апелляционной жалобе, вынести законное, обоснованное и мотивированное решение, отвечающее требованиям уголовно-процессуального закона.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.15, 389.17, 389.19, 389.20, 389.22, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

ФИО29

Председательствующий В.С. Хаткутова

Судьи А.З. Бецуков

Ф.С. Чеченова