Гражданский кодекс часть 1

при секретаре Гончаровой М.В., с участием военного прокурора отдела Московской городской военной прокуратуры подполковника юстиции Данильченко С.А., осужденного Белова В.М., защитника – адвоката Портнова А.В. и представителя потерпевшего Ежелова И.В. рассмотрела в судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам защитника – адвоката Портнова А.В. и представителя потерпевшего Ильина А.В. на приговор Московского гарнизонного военного суда от 27 октября 2016 года, согласно которому бывший военнослужащий <данные изъяты><данные изъяты>

Белов ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимый, уволенный с военной службы в сентябре 2013 года,

осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона № 420-ФЗ от 7 декабря 2011 года) к лишению свободы на срок 2 (два) года. В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 (один) год, а на Белова В.М. возложена обязанность не менять постоянного места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

С осужденного Белова В.М. в пользу <данные изъяты> в счет возмещения имущественного вреда, причиненного преступлением, присуждено к взысканию 1 966 703 руб. 50 коп. В удовлетворении остальных исковых требований потерпевшего в размерах, превышающих указанную денежную сумму, отказано.

Заслушав доклад судьи Белоусова О.А., выступления осужденного, защитника – адвоката и представителя потерпевшего в обоснование доводов апелляционных жалоб, а также мнение прокурора, полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения, судебная коллегия по уголовным делам

установила:

Белов признан виновным в хищении чужого имущества путем обмана в особо крупном размере, совершенном при следующих указанных в приговоре обстоятельствах.

В июле 1999 года Белов, проходя военную службу по контракту в <данные изъяты>, имея умысел, направленный на незаконное приобретение права на государственное имущество, при своей постановке с членами семьи на жилищный учет скрыл от жилищной комиссии Управления факт наличия в собственности у его супруги – ФИО2 жилого помещения в <данные изъяты>, которая по этой причине не подлежала обеспечению жилой площадью в качестве члена семьи военнослужащего.

В сентябре 2008 года членами жилищного органа Управления, не осведомленными об этом факте, Белову на состав семьи из четырех человек (он, жена ФИО2 и <данные изъяты>) была распределена <адрес> общей площадью 92,7 кв.метра, которая в последующем была предоставлена осужденному и членам его семьи квартирно-эксплуатационными органами <данные изъяты> для постоянного проживания по договору социального найма.

В декабре 2011 года за Беловым и членами его семьи в судебном порядке было признано право собственности на указанную квартиру в порядке приватизации в равных долях, а 18 мая 2012 года Управлением Федеральной службы регистрации, кадастра и картографии по городу Москве была произведена регистрация этого права осужденного, его супруги и детей на названное жилое помещение.

При этом, будучи имеющим право в соответствии с действующим законодательством быть обеспеченными жилым помещением, исходя из состава семьи 3 человека с учетом права на дополнительную площадь, осужденный незаконно обратил в свою собственность и собственность своей супруги, не подлежащей жилищному обеспечению, 13.7 кв.м. полученной квартиры, стоимостью на 18 мая 2012 года 1 966 703 руб. 50 коп., чем причинил <данные изъяты> ущерб на указанную сумму.

В апелляционной жалобе представитель <данные изъяты> Ильин А.В., не оспаривая доказанность виновности Белова в совершенном преступлении и правильность юридической квалификации содеянного им, высказывает свое несогласие с постановленным в отношении него приговором ввиду несоответствия выводов суда в части, касающейся решения по гражданскому иску, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам дела.

Так, анализируя со своей точки зрения материалы уголовного дела, Ильин заявляет, что характер и последовательность противоправных действий Белова, указывают на наличие у него умысла на хищение всего предоставленного ему жилого помещения, а не его части площадью 13.7 кв.м., о чем суд сделал неправильный вывод, нарушив положения ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства.

Об этом по его убеждению свидетельствует то обстоятельство, что ни Белов, ни члены его семьи ввиду наличия в собственности его супруги в городе <адрес> жилого помещения общей площадью 65 кв.метров. вообще не нуждались в улучшении жилищных условий и изначально, ввиду сокрытия данного факта осужденным, были незаконно в июле 1999 года поставлены на жилищный учет.

По мнению представителя потерпевшего, суд необоснованно взял на себя функции жилищного органа, указав в приговоре о наличии у Белова права на получение от <данные изъяты> с учетом членов семьи и дополнительной площади жилья общей площадью 79 кв.метров.

Утверждает при этом, что расчет жилой площади при ее предоставлении конкретному лицу, а также установление оснований для ее получения, находится исключительно в компетенции жилищных органов, а не суда.

В заключение жалобы Ильин просит приговор изменить, удовлетворив гражданский иск <данные изъяты> к Белову в полном объеме, взыскав с осужденного полную стоимость предоставленного ему жилого помещения в сумме 1 330 700 руб.

Считая приговор незаконным и необоснованным, в своей апелляционной жалобе адвокат Портнов просит его отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона, а уголовное преследование в отношении Белова прекратить в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

При этом указывает, что судом неверно разрешен вопрос о стоимости предоставленного Белову жилого помещения, поскольку в соответствии с действующим законодательством ее расчет должен был производиться, исходя из фактической, а не рыночной стоимости похищенного имущества.

То есть, по убеждению защитника, следствию и суду необходимо было исходить из размера средств, реально затраченных на строительство предоставленного Белову жилого помещения, с обязательным получением финансовых документов, подтверждающих эти затраты.

В связи с этим, по мнению адвоката, заявившего о передаче данной квартиры ГлавКЭУ МО РФ в 2000 году по стоимости 9350 руб. за 1 кв.метр и представившего свой расчет стоимости этого жилья, стоимость квартиры, предоставленной Белову, не могла превышать 896 665 руб.

Далее адвокат обращает внимание на то, что инвентаризационная стоимость указанной квартиры по данным БТИ на 1 января 2012 года составляла 1 191 805 руб. 48 коп.

Кроме того защитник подвергает сомнению экспертное заключение от 29 февраля 2016 года об определении рыночной стоимости предоставленной Белову квартиры, составляющей 13 307 000 руб., утверждая, что это заключение оценочной экспертизы неправомерно положено в основу приговора.

Так, по мнению адвоката, эксперт, проводивший эту экспертизу, не обладал специальными познаниями в области, в которой ему было поручено ее производство.

Не имея соответствующей квалификации, позволяющей проводить оценочные экспертизы, указанный эксперт при производстве расчета рыночной стоимости квартиры проигнорировал требования федеральных стандартов оценки и допустил иные нарушения требований действующего законодательства.

Факты допущенных экспертом нарушений и отсутствия у него соответствующей квалификации для оценки недвижимости аргументировано отражены в заключении специалиста, представленного стороной защиты, которому суд надлежащей оценки не дал.

Таким образом, считает адвокат, действия Белова, исходя из незаконного обращения им в собственность только части предоставленного ему жилого помещения площадью 13,7 кв. метров, подлежали квалификации по ч. 1 ст. 159 УК РФ, а он освобождению от уголовной ответственности вследствие акта амнистии.

Более того, по убеждению защиты, право собственности ФИО2 на квартиру в городе <адрес> вовсе не было зарегистрировано в установленном законом порядке, в связи с чем она подлежала обеспечению жилой площадью в качестве члена семьи военнослужащего.

Рассмотрев материалы уголовного дела и обсудив доводы, приведенные в апелляционных жалобах, судебная коллегия находит выводы суда первой инстанции о виновности Белова в инкриминированном ему деянии основанными на исследованных в судебном заседании доказательствах: показаниях свидетеля ФИО3 об обстоятельствах обращения Беляева в 1999 году с заявлением о постановке его вместе с членами семьи на жилищный учет ввиду необеспеченности жильем; показаниях допрошенных в качестве свидетелей членов жилищной комиссии Управления ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9,

ФИО10, ФИО11, а также сотрудников квартирно-эксплуатационных органов МО РФ ФИО12, ФИО13 и ФИО14 о распределении Беляеву, не сообщившему о наличии в собственности его супруги жилого помещения, и членам семьи осужденного в 2008 году, в том числе и жене, квартиры по договору социального найма, как не обеспеченным жилой площадью; показаниях допрошенных в качестве свидетелей начальника ГлавКЭУ МО РФ ФИО15 и его заместителя ФИО16 о том, что в ноябре 2008 года Беляеву на состав семьи из четырех человек было предоставлено жилое помещение для постоянного проживания; судебном решении от 1 декабря 2011 года и выписке из ЕГРП о регистрации 18 мая 2012 года за осужденным и членами его семьи права собственности на предоставленную Беляеву квартиру; заявлениях осужденного о постановке его на жилищный учет и предоставлении жилья ввиду необеспеченности таковым, а также решениях жилищного органа об этом; договорах дарения и купли-продажи, согласно которым в июне 1995 года супруге Белова – ФИО2 ее брат подарил 5000 долларов США для покупки квартиры в городе <адрес>, которую она приобрела при участии осужденного, действующего по доверенности, в августе 1995 года и в 2015 году продала; показаниях свидетеля ФИО2, подтвердившей эти обстоятельства; показаниях свидетеля ФИО17 о том, что Белов неоднократно прибывал в управление ЖК «Волжский» в городе <адрес>, последний раз в августе 2013 года, и интересовался наличием задолженностей по коммунальным платежам по вышеуказанной квартире; выводах экспертов, и других доказательствах, которые в своей совокупности воспроизводят обстоятельства совершения осужденным Беляевым преступления, полно и правильно изложены в приговоре и им дана надлежащая оценка.

При этом суд в полной мере оценил доводы и доказательства, представленные сторонами, указав в приговоре мотивы, по которым он принял за основу одни и отверг другие.

Судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ и выяснением всех юридически значимых для его правильного разрешения обстоятельств, а преступные действия осужденного верно квалифицированы судом первой инстанции по ч. 4 ст. 159 УК РФ, поскольку он в период с июля 1999 года по май 2012 года путем обмана незаконно приобрел право на чужое имущество – 13.7 кв. метров от площади <адрес> с причинением <данные изъяты> ущерба в размере 1 966 703 руб. 50 коп.

Достоверность и допустимость приведенных доказательств были должным образом проверены судом и сомнений не вызывают. Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, в том числе время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступных действий, приговором установлены. Сам приговор в полной мере соответствует требованиям ст.ст. 307-309 УПК РФ.

Как надуманное следует расценивать заявление защитника-адвоката Портнова о якобы допущенных нарушениях требований действующего законодательства при производстве экспертизы по оценке рыночной стоимости предоставленной Белову <адрес>, поскольку в заключении полно и понятно изложен ход проведенного исследования, его методы, анализ и расчеты, обоснования выводов, сделанных экспертом, являющимся, вопреки утверждениям защитника, квалифицированным специалистом, полномочным производить оценку объектов недвижимости, а потому это заключение правильно положено судом первой инстанции в основу приговора.

При этом утверждения автора жалобы о необходимости при определении стоимости предоставленного Белову жилого помещения исходить из размера средств, реально затраченных на его строительство, является несостоятельным, поскольку как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в пунктах 4 и 25 своего постановления «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» от 27 декабря 2007 года № 51, хищение чужого имущества путем обмана признается оконченным с момента его поступления в незаконное владение виновного, а его цена определяется, исходя из фактической стоимости на момент совершения преступления и может быть установлена на основании заключения экспертов.

Личным мнением, не основанным на требованиях закона, является заявление адвоката Портнова о том, что право собственности ФИО2 на жилое помещение в городе <адрес> не было зарегистрировано в установленном законом порядке, так как это право было признано за ФИО2 путем регистрации договора купли-продажи <адрес> от 19 августа 1995 года в Ульяновском государственном предприятии технической инвентаризации в реестровой книге за № ДД.ММ.ГГГГ.

Нельзя признать состоятельным и довод жалобы представителя потерпевшего Ильина о том, что Белов с членами своей семьи не нуждался в улучшении жилищных условий ввиду наличия у его жены в собственности вышеуказанной квартиры общей площадью 65 кв.метров, так как это жилое помещение не являлось совместно нажитым имуществом и в силу ст. 36 Семейного кодекса РФ, принадлежало только ФИО2

Учитывая это обстоятельство, суд первой инстанции, проанализировав нормы действующего законодательства о порядке обеспечения военнослужащих и членов их семей жильем, вопреки мнению Ильина об обратном, верно определил размер похищенного осужденным путем обмана чужого имущества в виде части предоставленного ему жилого помещения площадью 13.7 кв.метров, права на которое его супруга не имела, правильно рассчитав стоимость незаконно обращенного Беляевым в собственность имущества на момент регистрации этого права, составившей 1 966 703 руб. 50 коп.

При этом гарнизонный военный суд функций жилищного органа на себя не возлагал, как ошибочно полагает представитель потерпевшего Ильин, а лишь пришел к обоснованному выводу о наличии у Белова и двух его детей права быть обеспеченными <данные изъяты>, с учетом права осужденного на дополнительную площадь, жилым помещением общей площадью 79 кв.метров, правомерно исключив ее стоимость в размере 11 340 296 руб.50 коп. из объема предъявленного Беляеву обвинения.

Оснований не согласиться с этим выводом суда первой инстанции судебная коллегия не усматривает.

В связи с этим, вопреки мнению представителя потерпевшего Ильина, правильное, основанное на требованиях уголовно-процессуального закона решение было принято судом по гражданскому иску <данные изъяты> о возмещении Беляевым имущественного вреда, причиненного преступлением в сумме 1 966 703 руб. 50 коп., а в удовлетворении остальных исковых требований потерпевшей стороны отказано.

Неубедительным представляется и заявление Ильина о якобы нарушении судом положений ст. 252 УПК РФ, поскольку пределы судебного разбирательства определяются объемом предъявленного обвинения, за рамки которого при квалификации действий Беляева гарнизонный военный суд не выходил.

Наказание назначено Беляеву с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, всех обстоятельств дела, данных о личности виновного и является справедливым. При этом суд признал в качестве обстоятельств, смягчающих наказание осужденного, о чем прямо указал в приговоре, что Беляев к уголовной ответственности привлекается впервые, ранее ни в чем предосудительном замечен не был, положительно характеризуется по военной службе, неоднократно поощрялся командованием, имеет статусы ветеранов боевых действий и военной службы.

Также суд правильно учел характер и степень общественной опасности содеянного Беляевым, который путем обмана похитил государственное имущество, причинив <данные изъяты> ущерб в особо крупном размере и пришел к верному выводу об отсутствии оснований для изменения ему категории преступления на менее тяжкую.

Вместе с тем, суд принял во внимание личность виновного и обоснованно посчитал возможным назначить осужденному наказание в виде лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ.

Таким образом, наказание за совершение Беляевым данного преступления назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом конкретных обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности содеянного, смягчающих наказание обстоятельств и данных о его личности, а потому как по виду, так и по размеру является справедливым.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.9, 389.13, ч. 1 п. 1 ст. 389.20 и ст. 389.28 УПК РФ, судебная коллегия по уголовным делам Московского окружного военного суда

определила:

приговор Московского гарнизонного военного суда от 27 октября 2016 года в отношении Белова ФИО1 оставить без изменения, а апелляционные жалобы защитника – адвоката Портнова А.В. и представителя потерпевшего Ильина А.В. – без удовлетворения.

Председательствующий подпись

Судьи: подписи

Верно.

Судья Московского окружного военного суда О.А. Белоусов