Гражданский кодекс часть 1

защитников адвоката Рябова О.А., представившего удостоверение №332 и ордер №54 от 20 июня 2015 года, адвоката Решетниковой Ю.К., представившей удостоверение №117 и ордер №81 от 20 июля 2015 года,

защитника, допущенного наряду с адвокатом, Устимкина И.Ф.,

прокурора отдела управления Прокуратуры Республики Мордовия Архиповой Ю.С.,

при секретаре Маклеевой Е.В.,

рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы защитника адвоката Рябова О.А., защитника, допущенного наряду с адвокатом, Устимкина И.Ф. в интересах осужденного ФИО1, апелляционное представление государственного обвинителя Архиповой Ю.С. на приговор Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 05 мая 2015 года, которым

ФИО1 <дата> года рождения, уроженец <адрес>, гражданин Российской Федерации, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, с высшим образованием, работающий юристом в ООО «<данные изъяты>», женатый, имеющий малолетнего ребенка, ранее не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом «г» части 4 статьи 228.1 УК РФ (по факту незаконного сбыта аналогов наркотических средств 22 апреля 2013 года) на основании пункта 2 части 1 статьи 24 и пункта 3 части 2 статьи 302 УПК Российской Федерации в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, с признанием права на реабилитацию;

осужден по пункту «г» части 3 статьи 228.1 УК РФ (в редакции от 19 мая 2010 года №87-ФЗ) к 8 годам 3 месяцам лишения свободы со штрафом в доход государства в размере 100 000 рублей,

по части 5 статьи 33, части 2 статьи 228 УК РФ (в редакции от 19 мая 2010 года №87-ФЗ) к 3 годам лишения свободы со штрафом в доход государства в размере 50 000 рублей,

по части 3 статьи 30, пункту «г» части 3 статьи 228.1 УК РФ (в редакции от 19 мая 2010 года №87-ФЗ) к 8 годам лишения свободы со штрафом в доход государства в размере 80 000 рублей,

по части 1 статьи 30, части 5 статьи 228.1 УК РФ к 9 годам лишения свободы со штрафом в доход государства в размере 200 000 рублей,

в соответствии с частью 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно к 11 годам лишения свободы со штрафом в доход государства в размере 400 000 рублей, с отбыванием основного наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

В приговоре разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Мелешкиной О.В., выступления осужденного ФИО1, в его интересах защитников адвокатов Рябова О.А., Решетниковой Ю.К., допущенного наряду с адвокатом Устимкина И.Ф., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Архиповой Ю.С., поддержавшей доводы апелляционного представления, судебная коллегия

установила:

Устимкин признан виновным и осужден за совершение незаконного сбыта, пособничества в незаконном приобретении, двух покушений на незаконный сбыт наркотических средств, каждый раз в особо крупном размере, и приготовление к незаконному сбыту наркотических средств и их аналогов в особо крупном размере, с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет.

Согласно приговору преступления совершены им в период с 06 апреля 2012 года по 29 августа 2013 года в г. Саранске Республики Мордовия при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре.

Он же оправдан по предъявленному обвинению в совершении незаконного сбыта аналогов наркотического средства 22 апреля 2013 года в крупном размере, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

В судебном заседании ФИО1 вину в совершении вышеуказанных преступлений не признал.

В апелляционных жалобах защитник адвокат Рябов О.А. и защитник, допущенный наряду с адвокатом, Устимкин И.Ф. в интересах осужденного ФИО1 считают приговор незаконным, необоснованным и несправедливым. В обоснование приводят аналогичные по своему содержанию доводы об отсутствии в действиях ФИО1 составов преступлений, за совершение которых он осужден, о незаконности и необоснованности результатов оперативно-розыскной деятельности и недопустимости доказательств, положенных в основу обвинительного приговора.

В частности, указывают, что основанием для вынесения <данные изъяты> районным судом Республики Мордовия постановления от 17 апреля 2012 года о проведении в отношении ФИО1 оперативно-розыскных мероприятий послужила переписка между М., выступавшем в сети Интернет под именем «Hvatit», и ФИО1 под именем «Victor Asolev», которая снималась с технических каналов связи 05, 06, 12 апреля 2012 года до получения соответствующего разрешения суда. Кроме того, отмечают, что, несмотря на исключение указанной переписки из числа доказательств, суд при описании преступного деяния признал факт ее существования установленным. Учитывая, что сотрудники наркоконтроля располагали фактическими данными лица, выступавшего в сети Интернет под именем «Victor Asolev», и подозревали его в совершении преступления, они обязаны были пресечь деятельность ФИО1 еще 06 апреля 2012 года, когда им было отправлено почтовое отправление М. В этой связи всю последующую оперативно-розыскную деятельность в отношении ФИО1 считают провокацией.

Утверждают, что 06 апреля 2012 года ФИО1 отправил в адрес М. не запрещенную курительную смесь для кальяна, что подтверждается перепиской в сети Интернет и показаниями свидетеля М. Выражают сомнения в тождестве вещества, отправленного ФИО1 06 апреля 2012 года, и вещества, изъятого в г. Ханты-Мансийске лишь 31 мая 2012 года, при нормативном сроке доставки корреспонденции из г. Саранска в г. Ханты-Мансийск 7 суток. Полагают, что почтовое отправление вскрывалось и его содержимое подменялось, чем и обусловлен столь длительный срок прохождения почтового отправления до адресата, наличие следов вскрытия нижнего клапана конверта, в котором производилась пересылка, отсутствие официальных сведений о прохождении почтового отправления из г. Саранска в г. Ханты-Мансийск, отсутствие подлинника накладной формы №16, несоответствие представленной в судебном заседании копии накладной формы №16 предъявляемым к ней требованиям, наличие на ней подписи, выполненной неустановленным лицом, расхождение имеющегося на ней оттиска календарного почтового штемпеля места приема в г. Ханты-Мансийске с показаниями свидетеля С. Считают, что судом необоснованно отказано в назначении трасологической экспертизы относительно возможности вскрытия клапана конверта, экспертизы по установлению давности проставления подписи в графе «принял», штампа даты прихода почтового отправления в г. Ханты-Мансийск и истребовании подлинника накладной. Приобщенная к материалам уголовного дела копия постановления Ханты-Мансийского районного суда от 26 марта 2012 года №239 о проведении оперативно-розыскного мероприятия «обследование помещений», не заверенная надлежащим образом, и протокол обследования помещений от 31 мая 2012 года не подтверждают факт поступления в г. Ханты-Мансийск изъятого почтового отправления официальными каналами государственной почтовой связи. Кроме того, разрешение суда на «контроль почтового отправления на имя М. не выдавалось, таким образом, почтовое отправление фактически изъято без санкции суда, что ставит под сомнение допустимость производных от него материалов.

Указывают, что в основу обвинения ФИО1 по факту пособничества в незаконном приобретении наркотических средств А. положены показания А. о том, что наркотическое средство для него заказал ФИО1 Между тем, А. осужден вступившим в законную силу приговором <данные изъяты> районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 05 июля 2012 года, имеющим в силу статьи 90 УПК РФ преюдициальное значение, и которым установлено, что наркотическое средство – смесь, содержащая производное эфедрона (меткатинона), массой 11,50 г, А. заказал, оплатил и получил лично. Спустя 1,5 года после осуждения А. изменил показания и оговорил ФИО1 под влиянием сотрудников наркоконтроля. Оспаривают авторство ФИО1 в переписке, которая велась с его компьютера с предполагаемым продавцом указанного наркотического средства.

Считают, что оперативно-розыскные мероприятия с участием лица, выступавшего под псевдонимом «В..», носили неоправданно провокационный характер, проводились вопреки предусмотренным статьей 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» задачам, с многочисленными нарушениями, без соблюдения последовательности оперативно-розыскных мероприятий, без фиксации изъятия наркотического средства из мест закладок, без осмотра, вскрытия и определения содержимого изъятых свертков. Указанные лицом под псевдонимом «В..» места закладок не могли быть использованы в качестве таковых. Переписка лица под псевдонимом «В.» и ФИО1 на компьютере ФИО1 не обнаружена. Все свидетели, допрошенные по данным фактам, являются заинтересованными в исходе дела. Положенные в основу приговора сведения о переписке между пользователем под именем «Victor Asolev» и потребителями наркотических средств относительно сбыта наркотических средств и схожести мест закладок являются предположением. Указывают, что заключениями экспертов №236 от 05 мая 2012 года и №204 от 17 мая 2013 года не установлены конкретные названия и свойства производных, а также названия, химическая структура и вес иных веществ, входящих в смесь, то есть обстоятельства, подлежащие обязательному доказыванию по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 228.1 УК РФ, что лишило обвиняемого права знать, в чем он обвиняется. Указанное обстоятельство могло повлиять и на квалификацию преступления, поскольку согласно пункту 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №14 от 15 июня 2006 года в тех случаях, когда наркотическое средство или психотропное вещество, включенное в список I, входит в состав смеси, содержащей более одного наркотического средства, его количество определяется весом всей смеси по наркотическому средству, для которого установлен наименьший размер. Поясняют, что до 19 ноября 2012 года законодательство вообще не содержало критериев, позволяющих квалифицировать производные наркотических средств по их химической структуре. Считают, что методика определения производного при проведении указанных экспертиз не соблюдена. Наличие следа пальца руки ФИО1 на поверхности полимерной упаковки объясняют возможностью ее передачи сотрудникам наркоконтроля А., который бывал в квартире ФИО1

Считают, что следственные и процессуальные действия, проводившиеся после задержания ФИО1, являются незаконными, а полученные на их основе доказательства недопустимыми. ФИО1, который в силу статьи 144 УПК РФ с момента задержания и доставления в здание УФСКН РФ по РМ являлся лицом, в отношении которого проводилась проверка сообщения о преступлении, не был обеспечен защитником, не был уведомлен о возбуждении уголовного дела, о составе следственной группы, в связи с чем следственные действия проводились не уполномоченными на то должностными лицами. Изъятые в ходе обыска пакеты не взвешивались, не пронумеровывались, их отличительные признаки в протоколе обыска не описывались; права понятым, участвовавшим в проведении обыска, не зачитывались. Изъятые из автомобиля ФИО1 ключи от квартиры не были включены в акт осмотра транспортного средства, а находились на руках оперуполномоченного М. вплоть до начала обыска в квартире ФИО1, в связи с чем в наркотические средства в квартире мог оставить посторонний, что подтверждается и показаниями свидетеля К., Л., Ф. Личный досмотр ФИО1 также произведен с нарушениями статьи 144 УПК РФ. В результате применения к ФИО1 физической силы и спецсредств, не вызывавшихся необходимостью, в задний карман брюк был подложен пакет с растительным веществом, что объективно подтверждается показаниями свидетелей К1., Б., Ф.

Считают, что заключение эксперта №2077/13 от 15 ноября 2013 года РИЦ «Фарматест», согласно которому вещества AB-FUBINACA и ?-PVT признаны аналогами наркотических средств, не соответствует требованиям, предъявляемым к экспертным заключениям Федеральным законом от 31 мая 2001 года №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», является недопустимым доказательством. Указывают, что понятие «химический аналог» нормативными актами и методиками не закреплено. До включения вещества AB-FUBINACA в перечень наркотических средств в качестве производного наркотического средства постановлением Правительства РФ от 09 сентября 2013 года №788, вступившим в законную силу 19 сентября 2013 года, оно не являлось запрещенным к обороту на территории Российской Федерации. Отмечают, что информации о запрещенности ?-PVT материалы дела не содержат. Считают, что AB-FUBINACA и ?-PVT являются новыми потенциально опасными психоактивными веществами, уголовная ответственность за незаконный оборот которых установлена статей 234.1 УК РФ с 16 февраля 2015 года. Полагают, что одно и то же вещество не могло 29 августа 2013 года являться аналогом одного, а с 19 сентября 2013 года производным другого наркотического средства. Указывают, что экспертами определена только химическая структура вещества, что без определения его психоактивного действия является недостаточным для признания его аналогом наркотического средства. Кроме того, РИЦ «Фарматест», являясь лишь структурным подразделением ГБОУ ВПО ПГФА Минздрава России, не является экспертным учреждением, не обладает правами юридического лица, не имеет печати, собственной лицензии на осуществление экспертной деятельности, связанной с оборотом наркотических средств. Заключение указанной экспертизы в нарушение статьи 25 вышеуказанного Федерального закона от 31 мая 2001 года №73-ФЗ и Правил допуска лиц к работе с наркотическими средствами и психотропными веществами, утвержденными постановлением Правительства РФ от 06 августа 1998 года №892, не имеет подписи директора и печати юридического лица-лицензиата, не содержит сведений о допусках экспертов к работе с наркотическими средствами. Полагают, что для определения размера аналога не применяется правило определения размера смесей, в состав которых входят наркотические средства, перечисленные в списке I. Размер аналога должен определяться чистым весом вещества, однако подобный вопрос в постановлении о назначении экспертизы не ставился. Считают, что судом необоснованно отказано в вызове экспертов РИЦ «Фарматест» в судебное заседание для устранения сомнений в допустимости экспертизы.

Полагают, что ФИО1 добровольно, при наличии у него реальной возможности распорядиться веществом иным способом, выдал вещество, хранившееся в гараже, что согласно примечанию 1 к статье 228 УК РФ влечет освобождение его от уголовной ответственности за данное преступление.

Не соглашаются с выводом суда о непризнании ФИО1 вины, указывают, что последний лишь не соглашался с юридической оценкой его действий в эпизодах с аналогами.

Просят приговор отменить, ФИО1 оправдать по реабилитирующим основаниям.

В дополнениях к апелляционной жалобе защитник, допущенный наряду с адвокатом, Устимкин И.Ф. ссылается на то, что в судебном заседании ФИО1 незаконно отказывалось в содействии в истребовании доказательств, назначении судебных экспертиз, вызове экспертов в суд, то есть в проверке его доводов о невиновности. Не соглашаясь с квалификацией действий ФИО1 по пересылке почтового отправления в адрес М. по пункту «г» части 3 статьи 228.1 УК РФ как оконченного состава преступления, указывает, что вещество было изъято из незаконного оборота в результате оперативно-розыскного мероприятия. Считает, что установленные в приговоре фактические обстоятельства дела свидетельствуют о пересылке, а не о сбыте данного наркотического средства. В нарушение требований статьи 252 УПК РФ в приговоре приведены доказательства, не указанные в обвинительном заключении, в частности, рапорт оперуполномоченного на л. 50 приговора. В дополнение доводов о недопустимости заключения экспертов №2077/13 от 15 ноября 2013 года указывает, что при назначении экспертизы наличие лицензии у экспертного учреждения следователем не проверялось, двое из троих участвовавших экспертов следователем об уголовной ответственности не предупреждались, фармацевтическое исследование проведено без фактического сравнения изъятого вещества с наркотическим аналогом, химическое исследование проведено без ссылок на методики. Просит обвинительный приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в ином составе суда либо возвратить прокурору. Меру пресечения изменить на домашний арест.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Архипова Ю.С. считает приговор подлежащим отмене в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона и несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Считает, что вина ФИО1 в совершении незаконного сбыта аналога наркотического средства почтовым отправлением в г. Ханты-Мансийск на вымышленное имя «ФИО2 Н.» полностью установлена представленными в судебном заседании доказательствами. Не соглашается с выводами суда о признании недопустимым доказательством заключения экспертизы №2 от 21 июля 2014 года ввиду отсутствия у производившего ее учреждения лицензии на деятельность по обороту наркотических средств, внесенных в Список 1, утвержденный постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 1998 года №681. Утверждает, что деятельность по обороту наркотических средств в ходе производства экспертизы не осуществлялась. Фармакологическое исследование проводилось не в отношении наркотических средств, с применением лабораторных животных и без использования для сравнения каких-либо наркотических средств. Проводивший исследование эксперт обладал необходимой квалификацией и стажем научной деятельности, предупреждался об уголовной ответственности. Кроме того, в судебном заседании исследовались заключения химических экспертиз, установивших схожесть химической структуры обнаруженных в почтовом отправлении на имя ФИО2 веществ с химической структурой наркотических средств, которые оценку в приговоре не получили. Просит приговор отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда.

В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя защитник, допущенный наряду с адвокатом, Устимкин И.Ф. указывает, что в силу Федерального закона от 08 января 1998 года №3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» проведение экспертизы наркотических средств для их идентификации разрешается при наличии лицензии на указанный вид деятельности. Из самого понятия аналога наркотического средства, данного в названном законе, следует, что для определения вещества как аналога необходимо идентифицировать его с наркотическим средством, химическую структуру, свойства и психоактивное действие которого оно воспроизводит. При отсутствии лицензии на производство экспертной деятельности по обороту наркотических средств из Списка 1 ГБОУ ВПО НижГМА Минздрава России идентифицировать вещество как аналог наркотического средства Списка 1 не могла. Заключения химических экспертиз, на которые ссылается государственный обвинитель, установили лишь схожесть химической структуры исследуемых объектов с химической структурой наркотических средств из Списка 1, что не является достаточным для признания вещества налогом наркотического средства для целей применения статьи 228.1 УК РФ. Просит приговор в части оправдания ФИО1 оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя – без удовлетворения.

В апелляционной жалобе на постановление Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 29 мая 2015 года, которым отклонены замечания на протокол судебного заседания защитника, допущенного наряду с адвокатом, ФИО7, последний считает его необоснованным, носящим обвинительный уклон. Указывает, что в протоколе судебного заседания искажена суть и смысл показаний свидетелей, включены показания против ФИО1, которые свидетели не давали, что повлияло на вынесение законного и обоснованного приговора. В обоснование ссылается на аудиозапись судебного заседания, которая велась защитой с разрешения председательствующего и прикладывалась к замечаниям на протокол судебного заседания. Указывает, что дата изготовления постановления суда по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания свидетельствует о том, что они рассмотрены судом без сравнительного анализа с аудиозаписью. Просит обжалуемое постановление суда отменить.

Заслушав явившиеся стороны, проверив материалы дела, изучив доводы апелляционных жалоб, дополнений к ним, апелляционного представления и возражений, поданных относительно него, судебная коллегия не находит оснований для их удовлетворения.

В судебном заседании установлено, что ФИО1, имея наркотические средства, в ходе переписки в сети Интернет предлагал их покупателям, сообщал им номера счетов в платежной системе «Киви-кошелек» и после получения оплаты сбывал. Так, наркотическое средство – смесь, содержащую (1-пентил-1Н-индол-3-ил)(2,2,3,3 – тетраметилциклопропил)метанон, являющегося производным 3-бутаноил-1-метилиндол, в особо крупном размере, массой 10,80 грамма М. он сбыл 06 апреля 2012 года посредством почтового отправления в г. Ханты-Мансийск, а наркотическое средство – смесь, содержащую производное N-метилэфедрона, в особо крупном размере, массой 3,37 г, 26 апреля 2012 года и наркотическое средство – смесь, содержащую (4-метилнафталин-1-ил)(1-пентил-1Н-индол-3-ил)метанон (JWH-122), метилендиоксипировалерон и производное эфедрона (меткатинона), в особо крупном размере, массой 1,88 грамма <дата> лицу, выступавшему покупателем в ходе оперативно-розыскных мероприятий под псевдонимом «В..», посредством сообщения адресов тайников-закладок.

Он же через сеть Интернет заказал для А. наркотическое средство – смесь, содержащую производное эфедрона (меткатинона), в особо крупном размере, массой 11,50 г, посредством его доставки почтовым отправлением через курьерские службы, которое 20 апреля 2012 года было доставлено в г. Саранск, получено А. и изъято у него.

Он же приготовил к сбыту с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» наркотические средства в особо крупном размере - смесь, содержащую производное хинолин-8-ил-1-пентил-1Н-индол-3-карбоксилат, в крупном размере, массой 0,75 г, вещество – смесь, содержащую AB-FUBINACA, являющуюся аналогом наркотического средства – ACBM(N)-018 [N-(адамантан-1-ил)-1-пентил-1Н-индазол-3-карбоксамид], в особо крупном размере, общей массой 1251,76 г, вещество ?-PVT (альфапирролидиновалеротиофенон), являющееся аналогом наркотического средства – N-метилэфедрон, в значительном размере, массой 0,93 г, наркотическое средство – смесь, содержащую производное N-метилэфедрона, в крупном размере, общей массой 9,44 г, которые 29 августа 2013 года были изъяты в ходе его личного осмотра, а также в ходе обысков в квартире и в гараже.

Выводы суда о виновности ФИО1 в совершении вышеуказанных преступлений основаны на достаточной совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, содержание и анализ которых подробно приведен в приговоре, в частности:

показаниями свидетелей М.., А., лица, выступавшего покупателем в ходе оперативно-розыскных мероприятий под псевдонимом «В.», по своему содержанию аналогичными описательной части приговора,

показаниями свидетелей - работников участка обработки страховой почты филиала Почты России в г. Ханты-Мансийске С.., В., и аналогичными им показаниями оперативного сотрудника П., подтвердивших, что вскрытие и изъятие почтового отправления на имя М. осуществлялось в рамках оперативно-розыскного мероприятия в присутствии понятых,

заключением почерковедческой экспертизы, согласно которому рукописный текст на поверхности изъятого конверта на имя М. выполнен ФИО1 (т. 8 л.д. 6-12),

протоколами обысков в жилище ФИО1, в ходе которых обнаружены и изъяты электронные весы, ноутбук, нетбук, планшетный компьютер, сим-карты, банковские карты и клиентские документы банков на третьих лиц (т. 2 л.д. 40-56), которые осмотрены (т. 4 л.д. 127-130),

заключением компьютерно-технической экспертизы об обнаружении на изъятых у ФИО1 нетбуке, ноутбуке и планшетном компьютере сведений об электронной переписке между ФИО1 и М., в ходе которой он сообщает номер почтового отправления М.; о переписке ФИО1 с неустановленным лицом и А. о приобретении последним наркотических средств при посредничества ФИО1; а также о переписке ФИО1, в ходе которой он сообщает те же номера «Киви-кошелька» и адреса тайников-закладок, что и лицу под псевдонимом «В.» (т. 7 л.д. 73-99, 237-241, т. 17 л.д. 128-141, т. 9 л.д. 47, 76, 95, 68, 123, 128, 129, 139, 145, 147, т. 10 л.д. 9, 39, т. 11 л.д. 25),

заключением экономической экспертизы и протоколом осмотра компакт-дисков, из которых видно, что время, даты, суммы денежных средств, поступавших на лицевые счета, использовавшиеся ФИО1 в платежной системе «Киви кошелек», соответствуют установленным судом обстоятельствам совершения ФИО1 преступлений (т. 7 л.д. 237-241, т. 17 л.д. 128-141),

заключениями химических экспертиз и справками об исследовании, согласно которым вещество в изъятом почтовом отправлении на имя М., вещество, изъятое в ходе личного досмотра А.., вещества, добровольно выданные В., вещества, изъятые в ходе личного досмотра ФИО1, в ходе обыска в его квартире и гараже, являются наркотическими средствами и их аналогами, установлены их наименования и количество (т. 1 л.д. 18-20, 36-40, т. 3 л.д. 131-134),

иными письменными доказательствами, среди которых материалы оперативно-розыскной деятельности, рассекреченные и представленные суду в установленном законом порядке (т. 1 л.д. 10-16, т. 3 л.д. 106-107, 108-116, 111; т. 5 л.д. 13-36, 101-127),

подтверждающими их законность и обоснованность показаниями оперативных сотрудников М1., Г., понятых Л. (т. 3 л.д. 117-119, т. 5 л.д. 54-58), Б., У., К., М2., Л., Ф., К1, Л1, из которых следует, что действительное содержание, ход и результаты всех оперативно-розыскных мероприятий по делу соответствовали обстоятельствам, изложенным в описательной части приговора.

Все вышеуказанные и иные исследованные в судебном заседании доказательства получили надлежащую оценку в приговоре. Судом приведены убедительные мотивы, по которым одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты.

Данных, свидетельствующих о заинтересованности свидетелей в исходе дела, равно как и противоречий в их показаниях, которые повлияли либо могли повлиять на выводы суда о виновности ФИО1, судебной коллегией не установлено.

Все оперативно-розыскные мероприятия, в том числе «обследование помещения», «оперативный эксперимент» и «проверочная закупка» были проведены в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Из материалов уголовного дела видно, что к моменту проведения оперативно-розыскных мероприятий органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, действительно располагали данными, свидетельствующими о незаконной деятельности ФИО1, в отношении которого планировались оперативно-розыскные мероприятия, однако их проведение обусловливалось необходимостью документирования преступной деятельности, придания им такой процессуальной формы, которая позволила в будущем признать их доказательствами по делу.

Необходимость неоднократного проведения оперативно-розыскных мероприятий с участием лица под псевдонимом «В» была обусловлена в первом случае необходимостью установления личности лица, которое зарегистрировано на сайте сети Интернет www.legalrc.biz под именем «Victor Asolev», во втором случае - каналов сбыта наркотических средств и документирования противоправной деятельности данного лица.

Таким образом, цели указанных оперативно-розыскных мероприятий не являлись тождественными. Из установленных в судебном заседании фактических обстоятельств следует, что умысел осужденного на совершение преступлений каждый раз формировался вне зависимости от деятельности оперативных сотрудников, проведение оперативно-розыскных мероприятий не ставило ФИО1 в положение, исключающее возможность отказаться от предполагаемых действий.

С учетом изложенного у суда отсутствовали основания для признания преступлений, за совершение которых осужден ФИО1, совершенными в результате провокации.

Переписка ФИО1 за период до 17 апреля 2012 года исключена судом из числа доказательств.

Вопреки доводам жалоб суд не ссылался на указанную переписку ни при описании преступного деяния, ни при доказывании вины ФИО1

Не установлено судом и обстоятельств, указывающих на чью-либо заинтересованность в осуществлении уголовного преследования осужденного и в этой связи в фальсификации части доказательств.

Результаты оперативно-розыскных мероприятий судом оценены в совокупности с другими исследованными в судебном заседании доказательствами. Истинное содержание, ход и результаты оперативно-розыскных мероприятий проверялись судом путём их сопоставления с показаниями участвовавших в них лиц, в частности, оперативных сотрудников и понятых.

Оснований для признания результатов оперативно-розыскной деятельности незаконными и необоснованными, а полученных на их основе доказательств недопустимыми у суда не имелось. Выводы суда в указанной части в приговоре должным образом мотивированы.

Доводы стороны защиты о том, что на момент совершения инкриминируемых действий вещества, за незаконный оборот которых осужден ФИО1, не были включены в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации", утвержденный постановлением Правительства РФ от 30.06.1998 N 681 (далее перечень наркотических средств) в качестве самостоятельных позиций, и, следовательно, не были запрещены к обороту, несостоятельны.

Входящие в состав изъятых у М., А., ФИО1, а также выданных лицом под псевдонимом «В.» смесей вещества являлись производными 3-бутаноил-1-метилиндола, эфедрона (меткатинона), N-метилэфедрона, хинолин-8-ил-1-пентил-1Н-индол-3-карбоксилата, и были включены в перечень в качестве таковых к моменту совершения ФИО1 преступлений. Постановления Правительства РФ от 30 октября 2010 года №882, от 22 февраля 2012 года №144, от 10 июля 2013 года №580 о внесении в список наркотических средств вышеуказанных производных были официально опубликованы.

Доводы апелляционных жалоб о том, что само понятие производных введено постановлением Правительства РФ от 19 ноября 2012 г. N 1178, а до указанного времени критерии отнесения вещества к производному отсутствовали, что ставит под сомнение допустимость экспертиз, проведенных до введения указанных критериев, несостоятельны.

Дополнение примечания к перечню наркотических средств пунктом 6 не является нормативным правовым актом, расширяющим основания привлечения к уголовной ответственности.

Таким образом, отсутствие в перечне наркотических средств приведенного определения производных не являлось основанием для освобождения от уголовной ответственности за незаконный оборот производных 3-бутанол-1-метилиндола, эфедрона (меткатинона), N-метилэфедрона, влюченных в перечень наркотических средств до 19 ноября 2012 года.

Названия, свойства и количество наркотических средств, в том числе производных и аналогов, установлены справками об исследовании и заключениями химических и химико-фармакологической экспертиз (т. 1 л.д. 18-20, 36-40, т. 3 л.д. 131-134, т. 5 л.д. 24-25, 46-48, л.д. 116, 155-156, т. 7 л.д. 51-53, л.д. 107-137, л.д. 26-28, 32-34).

Допустимость экспертных заключений, положенных в основу обвинительного приговора, судом проверялась, оснований для исключения их из числа доказательств не установлено. Все экспертные исследования проведены в соответствии с требованиями УПК РФ лицами, имеющими соответствующие образование и стаж работы; полученные заключения экспертов отвечают требованиям статьи 204 УПК РФ, научно мотивированы, содержат ссылки на примененные методики исследований, ясны и непротиворечивы.

Все заключения химических экспертиз, в том числе проведенных до введения понятия производного в примечания к перечню наркотических средств, содержат описание проведенных исследований со ссылками на применяемые методики, в частности, информационное письмо "Методические подходы по отнесению соединений к производным наркотических средств и психотропных веществ" в соответствии с постановлением Правительства РФ от 30 октября 2010 года №882, разработанные вышестоящими экспертными учреждениями (т. 1 л.д. 36-40, т. 3 л.д. 131-134, т. 5 л.д. 46-48).

Выводы суд о том, что изъятые у ФИО1 вещества AB-FUBINACA и ?-PVT (альфапирролидиновалеротиофенон) являлись аналогами наркотических средств основаны на заключении химико-фармакологической экспертизы, которым установлено сходство химической структуры указанных выше веществ с наркотическими средствами, выявлены их психоактивные свойства, изменяющие психоэмоциональный статус лабораторных животных (мышей) (т. 7 л.д. 107-137).

При этом несостоятельными являются доводы апелляционных жалоб о том, что одно и то же вещество не могло являться аналогом одного наркотического средства, а после включения в перечень наркотических средств производным другого наркотического средства.

Само включение понятия аналогов наркотических средств в Федеральный закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» обусловлено необходимостью создания правовой основы противодействия незаконному обороту веществ с наркогенным потенциалом действия, ранее не встречавшихся на нелегальном рынке наркотиков, уже на том этапе, когда еще не решен вопрос о внесении данных веществ в перечень наркотических средств.

О направленности действий ФИО1 на незаконный оборот запрещенных к обороту средств и веществ свидетельствуют и установленные фактические обстоятельства совершения преступлений. Так, установлено, что абонентские номера, использовавшиеся в качестве счетов в платежной системе «Киви-кошелек», сим-карты, установленные в мобильных телефонах, USB-модеме, банковские карты, изъятые в ходе обыска в квартире ФИО1, зарегистрированы на третьих лиц; почтовые отправления отсылались и заказывались также на третьих лиц; наркотические средства распространялись способами, исключавшими контакт с покупателями. Таким образом, из материалов уголовного дела следует, что действия, связанные с оборотом наркотических средств, осуществлялись ФИО1 в условиях конспирации.

Совокупность указанных выше и иных приведенных в приговоре доказательств являлась достаточной для вывода о виновности ФИО1 в совершении преступлений, за которые он осужден.

Не опровергает указанную совокупность доказательств и отсутствие в материалах уголовного дела сведений о движении почтового отправления на имя М. на сайте Почты России, о переписке между ФИО1 и лицом под псевдонимом «В.», о фото- и видеофиксации оперативно-розыскных мероприятий с участием последнего.

Не является обстоятельством, исключающим уголовную ответственность ФИО1 за пособничество в незаконном приобретении наркотического средства А. и наличие вступившего в законную силу приговора Ленинского районного суда г. Саранска от 05 июля 2012 года, которым А. осужден за незаконное приобретение и хранение без цели сбыта того же наркотического средства – смеси, содержащей производное эфедрона (меткатинона), в особо крупном размере, массой 11,50 г.

Участие ФИО1 в приобретении А. вышеуказанного наркотического средства ранее предметом доказывания не являлось.

Кроме того, приговор в отношении А. постановлен в порядке, предусмотренном статьей 316 УПК РФ, что в силу прямого указания статьи 90 УПК РФ исключает его преюдицию.

С учетом изложенного конфликта указанных судебных актов судебная коллегия не усматривает.

Все имеющие существенное значение для дела доказательства в судебном заседании первой инстанции исследованы. При этом сторонам создавались равные условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Все заявленные ходатайства рассмотрены, по каждому из них принято решение в установленном законом порядке, случаев необоснованного отказа в удовлетворении ходатайств судебной коллегией не установлено. Все участники процесса, в том числе со стороны защиты, были согласны закончить судебное следствие и не заявили каких-либо ходатайств о его дополнении (т. 23 л.д. 68).

Действия ФИО1 квалифицированы правильно, в соответствии с установленными фактическими обстоятельствами дела.

То обстоятельство, что наркотическое средство, находившееся в почтовом отправлении на имя М., не было получено последним в связи с его изъятием, на квалификацию действий ФИО1 как оконченного состава преступления не влияет, поскольку ФИО1 были выполнены все действия, составляющие объективную сторону указанного преступления.

Доводы защиты о необоснованном осуждении ФИО1 по части 1 статьи 30, части 5 статьи 228.1 УК РФ в связи добровольной сдачей им наркотического средства, хранившегося в гараже, являются несостоятельными, поскольку условия, изложенные в пункте 1 примечаний к статье 228 УК РФ, не распространяются на лиц, совершивших преступления, предусмотренные статьей 228.1 УК РФ.

Кроме того, выдача наркотических средств после начала совершения следственных и процессуальных действий, направленных на их обнаружение и изъятие, в ходе которых они в любом случае были бы обнаружены и изъяты, исключает признак добровольности применительно к статье 228 УК РФ.

Факт сообщения ФИО1 о находившихся в гараже наркотических средствах до того, как об этом стало известно правоохранительным органам, не подтверждается и материалами уголовного дела, в том числе протоколом обыска, проводившегося с участием защитника, после ознакомления с которым каких-либо замечаний либо заявлений стороной защиты не высказывалось.

Не может свидетельствовать о добровольности и отсутствие в материалах уголовного дела сведений о собственнике гаража. В ходе расследования не только гараж, но и квартира, жилой дом, в которых производились обыски, автомобиль, который осматривался, указывались как имущество ФИО1, тогда как собственниками указанного имущества являются иные члены его семьи.

Наличие у осужденного умысла на сбыт всего количества наркотических средств, изъятых в квартире и гараже, мотивировано в приговоре и подтверждается материалами дела.

Квалифицируя действия ФИО1 каждый раз в особо крупном размере, суд правильно исходил из размеров, установленных действовавшими на момент совершения преступлений постановлениями Правительства РФ от 07 февраля 2006 года №76 и от 01 октября 2012 года №1002.

Доводы апелляционных жалоб о том, что правила определения размера смеси, в состав которой входит аналог наркотического средства, отличны от правил определения размера смеси, в состав которой входит наркотическое средство, не основаны на законе.

Доводы защиты о том, что отсутствие в заключении химической экспертизы вещества, добровольно выданного лицом под псевдонимом «В.», ссылок на названия и размер каждого из входящих в состав смеси веществ, могло повлиять на правильность квалификации действий ФИО1 по данному эпизоду, несостоятельны.

Согласно заключению указанной химической экспертизы добровольно выданное В. вещество является наркотическим средством - смесью, содержащей (4-метилнафталин-1-ил)(1-пентил-1Н-индол-3-ил) метанон (JWH-122), метилендиоксипировалерон и производное эфедрона (меткатинона), общей массой 1,88 г (т. 5 л.д. 155-156).

При этом все три наркотических средства - (4-Метилнафталин-1-ил)(1-пентил-1H-индол-3-ил)метанон (JWH-122), метилендиоксипировалерон, эфедрон (меткатинон) и его производные включены в список 1 перечня наркотических средств, для каждого из указанных наркотических средств установлены различные особо крупные размеры, при этом наименьший для JWH-122.

Таким образом, количество наркотического средства правильно определено весом всей смеси – 1,88 г, а размер – по наркотическому средству, для которого установлен наименьший особо крупный размер – по (4-Метилнафталин-1-ил)(1-пентил-1H-индол-3-ил)метанон (JWH-122).

При таких данных доводы апелляционных жалоб о недопустимости доказательств, положенных в основу обвинительного приговора, недоказанности вины ФИО1, отсутствии в его действиях составов вышеуказанных преступлений судебная коллегия считает не нашедшими своего подтверждения.

Этим же приговором ФИО1 оправдан по предъявленному обвинению в совершении незаконного сбыта аналогов наркотического средства в крупном размере с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о недопустимости заключения фармакологической экспертизы вещества, изъятого из почтового отправления на имя «ФИО2», ввиду отсутствия у проводившего ее экспертного учреждения лицензии на использование наркотических средств в экспертной деятельности (т. 19 л.д. 69-80).

В заключении указанной экспертизы делался вывод о сходстве выявленных психоактивных свойств представленного на исследование вещества с психоактивными свойствами наркотического средства каннабиноидного ряда и мескалина, включенных в Список 1 перечня наркотических средств. Перед проведением экспертное учреждение располагало заключениями химических экспертиз о сходстве химической структуры представленных на исследование веществ с химической структурой наркотических средства Списка 1, использовало их в экспертной деятельности. В этой связи являются необоснованными доводы апелляционного представления о том, что использование наркотических средств в процессе исследования не вызывалось необходимостью.

Правильными являются и выводы суда о том, что оставшаяся часть доказательств по данному эпизоду является недостаточной для вывода о виновности ФИО1 в совершении незаконного сбыта аналогов наркотического средства.

Исследованными в судебном заседании заключениями химических экспертиз этих же веществ установлено сходство их химической структуры с химической структурой наркотических средств, что само по себе без установления сходства психоактивных свойств не является достаточным для признания веществ аналогами наркотических средств.

При определении вида и размера наказания ФИО1 суд в полном соответствии со статьями 6, 60 УК Российской Федерации учел характер и степень общественной опасности совершенных им преступлений, сведения о его личности, отсутствие отягчающих и наличие смягчающих обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Все обстоятельства, которые могли повлиять на определение вида и размера наказания, в судебном заседании были исследованы и судом учтены.

Мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению ФИО1 наказания, в том числе об отсутствии оснований для применения к нему положений статей 64, 73 УК Российской Федерации, в приговоре в полном соответствии с требованиями пункта 4 статьи 307 УПК Российской Федерации приведены.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершённых ФИО1 преступлений, его ролью и поведением во время или после совершения им преступлений, существенно уменьшающих степень их общественной опасности, которые могли бы явиться основанием для смягчения осуждённому наказания с применением правил ст. 64 УК РФ, судебная коллегия также не усматривает.

Не усматривается и оснований для изменения категории совершённых ФИО1 преступлений на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ.

С учетом изложенного назначенное ФИО1 наказание следует признать справедливым и соразмерным содеянному.

Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим в полном соответствии с требованиями статьи 260 УПК РФ – незамедлительно. Сопоставление протокола судебного заседания с аудиозаписью судебного заседания, представленной стороной, не является обязательным условием рассмотрения замечаний, равно как и дословное воспроизведение показаний свидетелей не является обязательным требованием, предъявляемым к протоколу. Имеющийся в материалах дела протокол судебного заседания соответствует требованиям частей 1-6 статьи 259 УПК РФ. Данных, которые бы могли повлиять на выводы суда о доказанности вины ФИО1, квалификации его действий, замечания на протокол не содержат.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона при разрешении уголовного дела, которые повлияли либо могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, судебной коллегией также не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 387 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

приговор Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 05 мая 2015 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционные жалобы адвоката Рябова О.А., защитника, допущенного наряду с адвокатом, Устимкина И.Ф., апелляционное представление государственного обвинителя Архиповой Ю.С. - без удовлетворения.

Настоящее определение может быть обжаловано в кассационную инстанцию Верховного Суда Республики Мордовия в порядке, установленном главой 47.1 УПК Российской Федерации.

Председательствующий Е.А. Кольбов

Судьи О.А. Бурканов

О.В. Мелешкина