Гражданский кодекс часть 1

при секретаре Немове А.А., с участием военного прокурора отдела военной прокуратуры Центрального военного округа подполковника юстиции ФИО20, осуждённого ФИО21 и его защитника адвоката Гилязовой Н.В. посредством видеоконференц-связи рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу защитника адвоката Гилязовой Н.В. на приговор Уфимского гарнизонного военного суда от 2 июля 2018 года, в соответствии с которым военнослужащий войсковой части №

ФИО21, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в селе <адрес>, ,

признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК Российской Федерации, на основании которой ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 (три) года с отбыванием его в исправительной колонии общего режима.

В соответствии с названным приговором гражданский иск представителя Министерства обороны Российской Федерации удовлетворен частично; с ФИО21 в пользу Министерства обороны Российской Федерации в счет возмещения причиненного ущерба постановлено взыскать 1373000 (один миллион триста семьдесят три тысячи) рублей; в удовлетворении остальной части требований отказано.

После изложения председательствующим обстоятельств дела, существа принятого решения, доводов апелляционной жалобы и письменных на нее возражений, выступления осужденного и его защитника в поддержку доводов апелляционной жалобы, заключение военного прокуратура отдела военной прокуратуры Центрального военного округа подполковника юстиции ФИО20, полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения, Приволжский окружной военный суд

У С Т А Н О В И Л:

ФИО21 признан виновным в растрате, то есть хищении чужого имущества, вверенного виновному с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО21 проходил военную службу в войсковой части №, дислоцированной в <адрес>, в должности старшего инженера технической части.

В соответствии с требованиями пунктов 242 и 249 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооружённых Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№, а также своими функциональными обязанностями, в этот период ФИО21 был наделен полномочиями, связанными с руководством инженерной службой воинской части, в том числе по получению, распределению и выдаче материальных средств, то есть принятию решений в отношении инженерного имущества, таким образом являясь должностным лицом, осуществлявшим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в Вооруженных Силах Российской Федерации.

В начале ДД.ММ.ГГГГ ФИО21 из корыстных побуждений с целью личного обогащения решил совершить хищение путем растраты чужого имущества – инженерной техники войсковой части №.

С этой целью, действуя умышленно, получив приказ на получение в течение летнего периода ДД.ММ.ГГГГ в войсковой части № пяти буксирно-моторных катеров БМК-130М (далее – катера БМК-130М) и их доставку в войсковую часть № для последующей постановки на учет, он, являясь должностным лицом, ответственным за переданную ему под отчет инженерную технику части, решил похитить указанные катера по мере их получения для последующего отчуждения другим лицам.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО21 документально оформил получение по доверенности в войсковой части № двух технически исправных и относящихся ко второй категории катеров БМК-130М с заводскими номерами № и № для их доставки в войсковую часть №. В тот же день он отбуксировал один из катеров при помощи служебного автомобиля КАМАЗ на огороженную площадку возле железнодорожных путей напротив <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО21 по ранее оформленным документам аналогичным образом на том же автомобиле отбуксировал второй катер на огороженную площадку по вышеуказанному адресу, получив реальную возможность распоряжаться принадлежащими Министерству оборону Российской Федерации двумя катерами по своему усмотрению.

В дальнейшем с целью скрыть свои противоправные действия и создать благоприятные условия для дальнейшего хищения катеров, ФИО21, используя свои служебные полномочия, изготовил акты о списании, а также акты о разбраковке похищенных им катеров с заводскими номерами № и №.

Затем он подписал эти акты у должностных лиц войсковой части №, входящих в состав комиссии по списанию с учета вооружения, военной техники и других материальных ценностей, введя их в заблуждение относительно технического состояния названных катеров и достоверности содержащихся в актах сведений. При этом он показал членам комиссии два ранее списанных катера БМК-130М, находившихся в пункте сбора металлолома воинской части, выдав их за похищенные катера и создав тем самым видимость их разбраковки.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО21 получил в войсковой части № еще один катер БМК-130М второй категории и вновь отбуксировал его на том же автомобиле КАМАЗ на ту же площадку, получив реальную возможность распоряжаться им по своему усмотрению.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО21 командованием войсковой части № была выдана доверенность на получение в войсковой части № трех катеров БМК-130М с заводскими номерами №, № и №, с учетом одного, полученного ранее ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО21 оформил документы на получение в войсковой части № вышеуказанных катеров БМК-130М второй категории, каждый, и в тот же день, действуя с единым умыслом на хищение чужого имущества путем растраты, отбуксировал четвертый катер БМК-130М на ту же огороженную площадку.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО21 получил в войсковой части № еще один катер БМК-130М и вновь вывез его на служебном автомобиле КАМАЗ на вышеуказанную огороженную площадку в <адрес>.

После получения последних трех катеров в войсковой части № ФИО21 данные катера на бухгалтерский учет в войсковой части № не поставил, а передал их третьим лицам, то есть распорядился по своему усмотрению.

Указанными действиями ФИО21 по растрате пяти катеров БМК-130М государству в лице Министерства обороны Российской Федерации причинен материальный ущерб на сумму 1714 000 рублей. В ходе предварительного следствия один из катеров был обнаружен сотрудниками правоохранительных органов.

Защитник Гилязова в своей апелляционной жалобе и в дополнениях к ней не соглашается с постановленным в отношении ФИО21 приговором ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, нарушением уголовного и уголовно-процессуального законов, а также его несправедливостью вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания.

Как полагает защитник, доказательств вины ФИО21 во вмененном ему по приговору преступлении не имеется, равно как и не установлена его корысть. Судебное разбирательство по делу проведено необъективно и с обвинительным уклоном.

Ссылаясь на положения Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, отмечает, что ФИО21 выполнял приказ вышестоящего начальника подполковника ФИО1 и обсуждать его либо не исполнять он в силу п. 39 названного Устава не мог. Таким образом, делается вывод в жалобе, ответственность за заведомо незаконный приказ, отданный ФИО21, должен нести именно начальник службы вооружения подполковник ФИО1. Действия же самого ФИО21 должны быть оценены судом в соответствии с нормами ч. 1 ст. 42 УК Российской Федерации, согласно которым не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательного для него приказа.

Далее в своей жалобе Гилязова указывает, что вина ФИО21 в совершении вмененного ему преступления должна быть доказана также на основании финансовых документов, которые подтвердили бы, что ФИО21 воинской части был причинен материальный ущерб, однако по настоящему уголовному делу какой-либо бухгалтерской экспертизы для установления такого ущерба не проводилось. Между тем катера, хищение которых вменено в вину ФИО21, были установленным порядком списаны и какой-либо стоимости не имели.

По утверждению адвоката, ФИО21 не может нести уголовную ответственность по ч. 4 ст. 160 УК Российской Федерации ввиду отсутствия необходимых элементов объективной стороны состава преступления. Так, в жалобе отмечается, что никаких договоров о материальной ответственности с ФИО21 не заключалось, какие-либо расходные ордера либо иные расходные документы по которым бы ему передавались денежные средства, в материалах уголовного дела отсутствуют, как и не имеется доказательств того, что ФИО21 получил денежные средства от продажи катеров.

Также в своей жалобе защитник Гилязова указывает, что стороной обвинения не представлено достоверных доказательств того, что ФИО21 имел намерение похитить катера либо высказывал такие намерения. Кроме этого государственное обвинение отказалось и от допроса ряда заявленных свидетелей. Между тем судом были исследованы доказательства, которые связаны с этими свидетелями, в частности выписки из банковского счета ФИО2 и биллинг телефонных переговоров с ним. Также в жалобе Гилязова обращает внимание на тот факт, что допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО3 ФИО17 показали, что не знакомы с ФИО21 и никогда его не видели, тогда как сторона обвинения утверждала, что ФИО3 ФИО17 приобрели списанный и разобранный катер именно у ФИО21.

Далее, излагая позицию своего подзащитного относительно обстоятельств дела, Гилязова отмечает, что суду первой инстанции надлежало принять во внимание доводы ФИО21, поскольку они полностью согласуются с материалами уголовного дела и показаниями допрошенных свидетелей, а также то, что на предварительном следствии ФИО21 оговорил себя.

Как полагает адвокат, заключение эксперта, которым определена рыночная стоимость похищенных катеров, является недопустимым доказательством, поскольку не соответствует требованиям УПК Российской Федерации. В связи с этим стороной защиты было заявлено ходатайство о назначении повторной товароведческой экспертизы, однако таковое безосновательно было судом отклонено.

Также в своей жалобе Гилязова указывает на то, что председательствующий по делу сделал вывод о виновности ФИО21 еще до удаления в совещательную комнату.

В заключение жалобы защитник выражает свое несогласие и с размером гражданского иска Министерства обороны Российской Федерации к ФИО21, поскольку каких-либо доказательств причинения им материального ущерба, а также расчетов причиненного ущерба в иске не приведено, равно как и отсутствуют такие расчеты в приговоре.

Кроме этого, по мнению защитника, судом первой инстанции при постановлении приговора не в полной мере были установлены все обстоятельства, смягчающие наказание ФИО21. Так, полагает защитник, суд не учел его активное способствование расследованию преступления, полное признание вины, раскаяние в содеянном и дачу признательных показаний, а также влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.

Однако при всем этом суд, не установив отягчающих его наказание обстоятельств, пришел к выводу о необходимости назначения ФИО21 наказания в виде лишения свободы, не мотивируя при этом отсутствие возможности применения положений ст. 73 УК Российской Федерации об условном осуждении.

На апелляционную жалобу защитника государственным обвинителем заместителем военного прокурора Уфимского гарнизона ФИО22 поданы возражения, в которых он просит оставить обжалуемый приговор без изменения, а апелляционную жалобу адвоката Гилязовой Н.В. – без удовлетворения.

Рассмотрев материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и письменных на нее возражений, заслушав выступление осуждённого и его защитника в обоснование изложенных в апелляционной жалобе доводов, заключение прокурора, суд находит, что вывод суда первой инстанции о виновности ФИО21 в совершении инкриминированного ему преступного деяния соответствует фактическим обстоятельствам дела, основан на всесторонне исследованных в судебном заседании доказательствах, которые полно и объективно изложены в приговоре.

Его виновность в содеянном подтверждена доказательствами, которые получили в приговоре надлежащую оценку, а именно:

- показаниями свидетеля ФИО4 – командира войсковой части № о том, что в ДД.ММ.ГГГГ им были выданы ФИО21 два катера БМК-130М второй категории. При этом для получения катеров ФИО21 представил надлежащим образом оформленную доверенность от командира войсковой части №, на основании которой ему были выписаны все необходимые документы, в том числе извещения и акты приема-передачи. Затем в ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ ФИО21 на основании представленной доверенности вновь были выданы три катера БМК-130М второй категории, а также оформлены извещения и акты приема-передачи. В последующем наряды на выдачу вышеуказанных катеров поступили в воинскую часть из Управления инженерных войск Центрального военного округа. Также ФИО4 пояснил, что указанные катера фактически были законсервированы и находились в удовлетворительном состоянии, а после проведения планового обслуживания могли быть использованы по своему прямому назначению, при этом двигатели катеров заводились и проверялись в ДД.ММ.ГГГГ, а отдельные недостатки катеров могли быть устранены в ходе текущего ремонта;

- показаниями свидетеля ФИО5 – начальника финансово-расчетного пункта, обслуживающего войсковую часть №, из которых следует, что катера БМК-130М с заводскими номерами №, № и № на бухгалтерском учете воинской части не числились и не числятся, а доверенность от ДД.ММ.ГГГГ, выданная ФИО21 на получение трех катеров указанной модели, до настоящего времени не закрыта и каких-либо оправдательных документов по ней не представлено;

- показаниями свидетеля ФИО6 – знакомого ФИО21, который показал, что по просьбе последнего он в весенне-летний период ДД.ММ.ГГГГ разместил на арендуемой им площадке возле железнодорожных путей в <адрес> три катера БМК-130М, которые ФИО21 доставлял туда в разное время, а первый привез в ДД.ММ.ГГГГ. В последующем он по просьбе ФИО21 выдавал эти катера приезжавшим за ними лицам, с которыми ранее он знаком не был;

- показаниями свидетеля ФИО7 – члена комиссии по списанию военной техники войсковой части № о том, что в ДД.ММ.ГГГГ он действительно подписывал акты о списании принадлежащих войсковой части № катеров БМК-130М с заводскими номерами № и №;

- показаниями свидетелей ФИО8., ФИО9 и ФИО10 – членов комиссии по списанию военной техники, каждого в отдельности о том, что в ДД.ММ.ГГГГ они подписывали акты о списании двух катеров БМК-130М, но при их осмотре заводские номера не сверяли, поскольку доверяли ФИО21 в силу занимаемого им служебного положения;

- показаниями свидетеля ФИО11 – командира ремонтного взвода войсковой части №, из которых следует, что разбраковкой катеров БМК-130М ни он сам, ни вверенное ему подразделение в ДД.ММ.ГГГГ не занималось, а соответствующий металлолом от двух катеров данной модели ДД.ММ.ГГГГ ему не передавался. Также он пояснил, что на территории пункта сбора металлолома войсковой части № с ДД.ММ.ГГГГ находились два катера БМК-130М в разобранном состоянии;

- показаниями свидетелей ФИО12, ФИО13 и ФИО14 – военнослужащих ремонтного взвода войсковой части №, из которых следует, что разбраковкой катеров в ДД.ММ.ГГГГ они не занимались, а два разобранных катера находились рядом с грудой металлолома еще с ДД.ММ.ГГГГ;

- показаниями свидетеля ФИО15 – начальника штаба войсковой части № о том, что лично видел в ДД.ММ.ГГГГ процесс разбраковки двух катеров БМК-130М военнослужащими, которые специальной техникой пытались раздавить их корпуса, однако заводские номера катеров он не сверял;

- показаниями свидетеля ФИО3, который показал, что он занимается перепродажей бывшей в употреблении военной техники. В ДД.ММ.ГГГГ он прибыл в <адрес> с целью проведения сделки купли-продажи катера БМК-130М, который он нашел по объявлению в сети Интернет. Затем на огороженной площадке в <адрес> он осмотрел предлагаемый ему катер, который был в хорошем состоянии и ДД.ММ.ГГГГ им был составлен договор с директором ООО «Уфагеотехпроект» ФИО16 о продаже данного катера за 350000 рублей, из которых 300000 рублей он сразу же передал посреднику, который ранее представился продавцом катера. Также ФИО3 пояснил, что в первых числах ДД.ММ.ГГГГ он попросил своего сына ФИО17 убыть в <адрес><адрес>, где осмотреть и продать еще один катер БМК-130М, после чего его сын посредством своей банковской карты перечислил 289000 рублей посреднику, а сам катер сразу же был перепродан им другой фирме;

- показаниями свидетеля ФИО3 – сына ФИО17 о том, что по просьбе своего отца ДД.ММ.ГГГГ он прибыл в <адрес>, где на огороженной площадке осмотрел катер, который они в последующем планировали перепродать, после чего ДД.ММ.ГГГГ созвонился с хозяином стоянки ФИО6 и встретился с ним на вышеуказанной площадке для отгрузки катера покупателю, а затем перечислил со своей банковской карты денежные средства в размере 289000 рублей в счет оплаты этого катера;

- показаниями свидетеля ФИО16 – директора ООО «Уфагеотехпроект», из которых следует, что он в сети Интернет нашел объявление о продаже катера БМК-130М и в ДД.ММ.ГГГГ встретился с продавцом ФИО3 в <адрес>, который пояснил ему, что сам катер находился в <адрес>, куда он направил сотрудника своей фирмы для осмотра, после чего последний сообщил, что катер находится в удовлетворительном состоянии. В этот же день ДД.ММ.ГГГГ им был заключен договор купли-продажи катера за 350000 рублей. После этого купленный катер был вывезен из <адрес>, отремонтирован, на что было затрачено порядка 130000-150000 рублей, а после поставлен на государственный учет;

- показаниями свидетеля ФИО18, оглашенными в судебном заседании, из которых следует, что в ДД.ММ.ГГГГ он производил по приказу ФИО21, который являлся старшим машины, на вверенном ему автомобиле КАМАЗ-43114 с государственным регистрационным знаком № буксировку пяти катеров БМК-130М из войсковой части №, находящейся в <адрес>, на огороженную площадку возле железной дороги на территории части в <адрес>;

- требованиями-накладными от ДД.ММ.ГГГГ№ и от ДД.ММ.ГГГГ№, актов приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ№ и №, а также от ДД.ММ.ГГГГ№ из которых усматривается, что ФИО21 в войсковой части № получены пять катеров БМК-130М с заводскими номерами №, №, №, № и №;

- заключениями эксперта от ДД.ММ.ГГГГ№ и от ДД.ММ.ГГГГ№ которыми определена рыночная стоимость похищенных катеров с заводскими номерами № и № по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ и составила 341000 рублей за каждый катер, рыночная стоимость катера с заводским номером № по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ составила 342000 рублей, а рыночная стоимость катеров с заводскими номерами № и № по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ составила 345000 рублей за каждый катер;

- показаниями ФИО21, данными им на предварительном следствии и оглашенными в ходе судебного заседания о том, что он, получив от ФИО1 приказ о доставке пяти катеров БМК-130М из войсковой части № для их постановки на учет в войсковой части №, зная, что катера не будут использоваться в части, решил обогатится и продать их, подготовив фиктивные документы на списание и убедив членов комиссии по списанию, что катера будут разбракованы и сданы в металлолом. Кроме этого ФИО21 показал, что ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ он получил два катера в войсковой части № и отбуксировал их на автомобиле КАМАЗ на площадку в <адрес>, а затем через сеть Интернет продал их по цене 100000 рублей за каждый катер. После этого он ещё трижды получал подобные катера в войсковой части № и также буксировал их в <адрес> и продал через сеть Интернет за 100000 рублей каждый. При этом им были подготовлены документы на списание двух катеров, а на три других подготовить документы он не успел, а также иными доказательствами, которым в приговоре дана надлежащая оценка.

Каких-либо оснований сомневаться в достоверности показаний указанных свидетелей у суда первой инстанции не имелось. Не приведено таких оснований и в апелляционной жалобе адвоката.

Для постановления в отношении ФИО21 обвинительного приговора доказательств по делу собрано достаточно, и все они, положенные в его обоснование, являются допустимыми.

Предусмотренные в ст. 73 УПК Российской Федерации подлежащие доказыванию обстоятельства приговором установлены.

Сам приговор соответствует требованиям ст. ст. 307-309 УПК Российской Федерации.

Оснований, влекущих отмену либо изменение постановленного в отношении ФИО21 обвинительного приговора, указанных в ст. 389.15 УПК Российской Федерации, не имеется.

Судебное разбирательство по делу, вопреки мнению защитника адвоката Гилязовой, проведено всесторонне, полно и объективно, на основе принципа состязательности сторон.

Об отсутствии обвинительного уклона свидетельствуют, прежде всего, данные, отраженные в протоколе судебного заседания, согласно которым стороны по делу пользовались равными правами, а суд в силу части 3 статьи 15 УПК Российской Федерации, не являясь органом уголовного преследования, не выступал ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты и создал все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Так, процессуальные права сторонам разъяснены в соответствии с требованиями УПК Российской Федерации, все заявленные сторонами по делу ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке, допросы подсудимого, свидетелей стороны защиты и обвинения проведены с полным выяснением известных им по делу обстоятельств без ограничений прав самих сторон и т.д.

Судом достоверно установлено, что ФИО21 совершил вмененное ему по приговору преступление именно при обстоятельствах и способом, изложенных в описательной части приговора.

Иного, вопреки утверждению в апелляционной жалобе, по делу не установлено.

Умысел ФИО21, как это установлено в ходе судебного разбирательства, был направлен на хищение принадлежащего Министерству обороны Российской Федерации вверенного ему имущества путем растраты такового с использованием служебного положения в особо крупном размере, а мотивом совершения им этого преступления явилась корысть.

Позиция самого ФИО21 в надлежащем объеме приведена в приговоре и ей наряду с другими доказательствами дана надлежащая оценка.

Так, суд первой инстанции обоснованно положил в основу вины ФИО21 данные им на предварительном следствии показания и указал, что именно эти его показания являются последовательными и согласующимися как между собой, так и с иными исследованными доказательствами по делу, они даны добровольно и в присутствии защитника. Более того, в судебном заседании ФИО21 пояснил, что какого-либо давления на него со стороны следователя в ходе допросов не оказывалось, в связи с чем суд не усмотрел нарушений его право на защиту, либо оснований для самооговора.

Поэтому данные им показания в судебном заседании следует расценить как способ защиты в целях избежать уголовной ответственности за содеянное.

Также суд первой инстанции учел и то, что к моменту возбуждения уголовного дела ФИО1, по указанию которого, якобы действовал ФИО21, погиб и какого-либо давления на него оказать не мог. Более того, как следует из показаний самого ФИО21 в ходе предварительного следствия, ФИО1 дал ему приказ о доставке пяти катеров БМК-130М из войсковой части № для их постановки на учет в войсковой части №, а вовсе не для хищения и последующей продажи. Поэтому утверждение в апелляционной жалобе о том, что ФИО21 действовал во исполнение обязательного для него приказа, является надуманной и опровергается вышеприведенными доказательствами.

Обосновано суд отверг и доводы ФИО21 о том, что все катера ДД.ММ.ГГГГ выпуска относились к пятой категории и реальной стоимости не представляли, указав, что свидетель ФИО4 в судебном заседании подтвердил удовлетворительное состояние катеров БМК-130М и их пригодность к дальнейшей эксплуатации. Также об удовлетворительном состоянии этих катеров свидетельствует и тот факт, что все пять катеров перевозились путем буксировки на своих штатных колесах, о чем в суде также подтвердили свидетель ФИО18 и сам ФИО21. Кроме этого ФИО3 и ФИО16, участвовавшие в купле-продаже катера с заводским номером №, производили его осмотр, после чего он был продан конечному покупателю ООО «Уфагеотехпроект» за 350000 рублей, что практически соответствует рыночной стоимости, указанной в заключении эксперта.

По этим же основаниям суд апелляционной инстанции приходит к выводу о несостоятельности доводов апелляционной жалобы в данной части.

О совершении ФИО21 указанного преступления именно как должностным лицом с использованием своего служебного положения, свидетельствует тот факт, что в соответствии со своими функциональными обязанностями, утвержденными ДД.ММ.ГГГГ, он, являясь старшим инженером технической части, был обязан руководить деятельностью службы, обеспечивать бригаду вооружением, военной техникой и другими материальными средствами по своей службе, следить за правильностью их использования и содержания в порядке и исправности, своевременно представлять заявки на вооружение, военную технику и другие материальные средства по инженерной службе, осуществлять их получение, хранение, выдачу в подразделения, организовывать ремонт вооружения и военной техники (имущества), то есть на постоянной основе осуществлять организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в отношении данного имущества. Хищение же вверенных ему в силу занимаемой им должности и доверенности катеров, он совершил, безусловно, используя свое служебное положение.

Кроме этого ДД.ММ.ГГГГ с ФИО21 был заключен договор о полной индивидуальной материальной ответственности, в соответствии с которым он принял на себя полную материальную ответственность за недостачу вверенного ему имущества.

Также не свидетельствует о невиновности ФИО21 в совершении вменяемого ему преступления отсутствие документальных доказательств получения денежных средств от продажи катеров, поскольку как верно отметил гарнизонный суд, похищенные катера перепродавались через несколько посредников, а сам осужденный на предварительном следствии подтвердил факт продажи всех пяти катеров неизвестным ему лицам.

Давая в приговоре оценку показаниям свидетелей ФИО6, ФИО15 и ФИО18 суд обоснованно не счел их свидетельствующими о невиновности ФИО21, поскольку, как видно из приговора ФИО6 плохо помнит события, произошедшие год назад, ФИО15 не смог назвать заводские номера катеров, которые он разбраковывал на территории войсковой части №, а свидетель ФИО18 находится в служебной зависимости от ФИО21 и его показания опровергаются показаниями других свидетелей, не находящихся в служебных отношениях с осужденным.

В силу статьи 79 УПК Российской Федерации показания свидетеля - сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде в соответствии с требованиями статей 187 - 191 и 278 настоящего Кодекса. Свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах, в том числе о личности обвиняемого, потерпевшего и своих взаимоотношениях с ними и другими свидетелями.

Как видно из материалов уголовного дела, требования данной нормы уголовно-процессуального закона при допросе в качестве свидетелейФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО13, ФИО15, ФИО3, ФИО17 и ФИО16 соблюдены.

При этом показания указанных свидетелей в ходе предварительного следствия и в судебном заседании являлись последовательными, все они в установленном законом порядке предупреждались судом об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Таким образом оснований для оговора осужденного в содеянном судом первой инстанции установлено не было.

Констатировано отсутствие таковых и судом апелляционной инстанции.

Ходатайство адвоката о необходимости назначения новой товароведческой экспертизы обоснованно отклонено судом первой инстанции, поскольку достоверность заключений по уже проведенным экспертизам каких-либо сомнений не вызвала, так как такие заключения были даны квалифицированным специалистом и в соответствии с его компетенцией. Не вызывают они сомнений в своей достоверности и у суда апелляционной инстанции.

Предусмотренных статьей 207 УПК Российской Федерации оснований для назначения по уголовному делу в отношении ФИО21 повторной товароведческой судебной экспертизы не имелось и не имеется, поскольку доказательств его виновности по делу собрано достаточно, а исследованные и оцененные судом первой инстанции заключения экспертов о стоимости похищенных катеров сомнений в своей достоверности и объективности не вызывают.

Правильно установлен судом и размер причиненного государству в лице Министерства обороны Российской Федерации ФИО21 материального ущерба, а доводы защитника об обратном ничем не подтверждены и голословны.

Суд первой инстанции обоснованно признал причиненный ФИО21 Министерству обороны Российской Федерации ущерб в размере 1714000 рублей, особо крупным размером, поскольку указанная сумма превышает один миллион рублей.

Каждое имеющееся в данном уголовном деле доказательство оценено судом с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела, то есть в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 88 УПК Российской Федерации.

При рассмотрении данного уголовного дела судом первой инстанции в полном объеме выполнены указания, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».

Проверка и оценка всех имеющихся в деле доказательств, в том числе показаний ряда свидетелей, заключений экспертов, на которые защитник ссылается в жалобе, проведена в соответствие с требованиями главы 11 УПК Российской Федерации.

В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона именно суд наделен правом проверки и оценки доказательств, которые все без исключения оценены, как это предусматривают правовые нормы указанной главы УПК РФ.

Поэтому приведенный в апелляционной жалобе собственный анализ адвокатом ряда доказательств по делу не ставит под сомнение существо приговора.

Доводы апелляционной жалобы в части того, что председательствующий по делу якобы сделал вывод о виновности ФИО21 в инкриминируемом ему органами предварительного расследования преступлении еще до удаления в совещательную комнату, ничем не подтвержден и является явно надуманным. Сведений о нарушении тайны совещательной комнаты также не имеется.

При назначении наказания суд первой инстанции в качестве смягчающих наказание обстоятельств ФИО21 учёл, что к уголовной ответственности он привлекается впервые, имеет ведомственную награду, на иждивении у него находятся двое малолетних детей.

Кроме этого суд принял во внимание положительные характеристики ФИО21 его личность и материальное положение, а также влияние назначенного наказание на его исправление и условия жизни его семьи. Таким образом, судом в полной мере учтены все смягчающие наказание ФИО21 обстоятельства, на которые защитник обращает внимание в своей апелляционной жалобе.

Именно совокупность указанных выше обстоятельств позволила суду первой инстанции проявить дифференцированный подход и гуманность, назначив ему наказание в виде 3 лет лишения свободы, не применять дополнительное наказание в виде штрафа и не лишать его воинского звания .

Соглашаясь с судом первой инстанции, окружной военный суд признает назначенное ФИО21 наказание справедливым и не находит оснований для его снижения, равно как и для применения ст. 73 УК Российской Федерации.

На основании изложенного, руководствуясь статьёй 389.13, пунктом 1 части 1 статьи 389.20 и статьёй 389.28 УПК Российской Федерации, Приволжский окружной военный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

приговор Уфимского гарнизонного военного суда от 2 июля 2018 года в отношении ФИО21 оставить без изменения, а апелляционную жалобу защитника адвоката Гилязовой Н.В. – без удовлетворения.

"Согласовано"

Судья Приволжского окружного военного суда Д.А. Иванчиков