Гражданский кодекс часть 1

защитника оправданного К. – адвоката Адвокатского кабинета адвокатов Магаданской области Жолобова С.В., представившего удостоверение №... от <дата> и ордер №... от <дата>,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление заместителя прокурора Ольского района Магаданской области Игумнова А.Г. на приговор Ольского районного суда Магаданской области от 22 ноября 2021 года, которым

К., <.......>, судимый:

- 30 декабря 2019 года Ольским районным судом Магаданской области по ст.264.1 УК РФ к 380 часам обязательных работ с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на 2 года. Постановлением Ольского районного суда Магаданской области от 01 июня 2020 года (с учетом изменений, внесенных апелляционным постановлением Магаданского областного суда от 23 июля 2020 года) неотбытое наказание в виде 120 часов обязательных работ заменено на лишение свободы на срок 15 дней. Постановлением Магаданского городского суда Магаданской области от 17 сентября 2020 года взят под стражу в зале суда и направлен для отбывания наказания в виде лишения свободы. Освобожден 01 октября 2020 года по отбытию основного наказания. Неотбытый срок дополнительного наказания составил 10 месяцев 24 дня,

- 02 марта 2021 года Ольским районным судом Магаданской области по ч.2 ст.160, ст.70 УК РФ (приговор от 30 декабря 2019 года) к 1 году лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок 10 месяцев 24 дня,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, в соответствии с пп. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления, на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей.

За К. признано право на реабилитацию.

Мера пресечения в отношении К. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

Приговором решены вопросы о судьбе вещественных доказательств и распределении процессуальных издержек.

Заслушав доклад судьи Жиделева Д.Л., мнение прокурора Косарева Р.Ф., поддержавшего доводы апелляционного представления об отмене приговора суда, пояснения оправданного К., выступление адвоката Жолобова С.В., просивших об оставлении приговора суда без изменения, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

К. обвинялся в том, что 14 апреля 2020 года в период с 18часов 00 минут до 20 часов 34 минут причинил тяжкий вред здоровью С., повлекшей по неосторожности смерть потерпевшего, при следующих обстоятельствах.

Находясь в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, в квартире <адрес>, в ходе возникшего конфликта с С., действуя умышленно, осознавая фактический характер и общественную опасность своих действий, не предвидя неизбежность наступления общественно опасных последствий своих действий в виде смерти потерпевшего, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия, используя в качестве оружия находящийся при нем плоский колюще-режущий предмет, имеющий лезвие и обух, которым мог быть и нож, нанес данным колюще-режущим предметом один удар в левое бедро С., причинив последнему телесное повреждение в виде колото-резаной раны передней поверхности левого бедра в средней трети с повреждением передней группы мышц бедра, полным пересечением бедренной вены, кровоизлияниями в мягкие ткани по ходу раневого канала и обильным наружным кровотечением, квалифицирующееся как причинившее тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, и стоящее в прямой причинно-следственной связи со смертью С., наступившей в короткий промежуток времени на месте происшествия.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей признан доказанным тот факт, что в период с 18 часов 00 минут до 20 часов 34 минут 14 апреля 2020 года в квартире <адрес>С. был нанесен один удар плоским колюще-режущим предметом, имеющим лезвие и обух, в левое бедро, в результате которого С. получил телесное повреждение в виде колото-резаной раны передней поверхности левого бедра в средней трети с повреждением передней группы мышц бедра, полным пересечением бедренной вены, кровоизлияниями в мягкие ткани по ходу раневого канала и обильным наружным кровотечением, которое явилось причиной его смерти.

Однако согласно вердикту присяжные заседатели признали недоказанным, что описанные действия совершил К., находящийся в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, в ходе словесного конфликта с С.

Таким образом, вердиктом коллегии присяжных заседателей признана непричастность К. к совершению деяния, инкриминированного ему органом предварительного расследования, в связи с чем суд постановил в отношении него оправдательный вердикт.

В апелляционном представлении заместитель прокурора Ольского района Магаданской области Игумнов А.Г. ставит вопрос об отмене приговора суда в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, допущенными при рассмотрении уголовного дела.

В обоснование указывает, что стороной защиты в ходе судебного разбирательства систематически нарушались требования ст.ст.252, 335, 336, 337 УПК РФ, в частности, не соблюдалась процедура рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей, в связи с чем на них оказывалось незаконное воздействие с целью формирования у присяжных заседателей предубеждения к органам следствия. При этом судья не всегда пресекал указанные действия участников судебного заседания, принимаемые им меры в целом оказались неэффективными.

Так, в своей вступительной речи адвокат Жолобов С.В. указал, что К. являлся другом погибшего, однако «следствие пошло по классике жанра – кто первый нашел труп, тот и является подозреваемым». Во время исследования доказательств обвинения адвокат Жолобов С.В. высказывал критические замечания, давал оценку доказательствам, ставя их под сомнение. В прениях сторон защитник вновь указал, что поскольку К. первым нашел потерпевшего, когда тот был уже ранен, он и стал подозреваемым, при этом версия о самоповреждении С. органами следствия проверена не была, обломки канцелярского ножа с места происшествия не изымались. Анализируя в ходе прений сторон показания свидетеля А., адвокат Жолобов С.В. акцентировал внимание присяжных заседателей на том, что у потерпевшего постоянно собирались пьяные компании. Также защитник поставил под сомнение показания свидетеля Х., указав, что между ним и подсудимым имеются неприязненные отношения, поскольку К. осужден и отбывает наказание по заявлению данного свидетеля.

В ходе допроса свидетеля обвинения Ф. сторона защиты довела до сведения присяжных заседателей, что последний заключил досудебное соглашение с органами следствия, а подсудимый К. при даче показаний пояснил, что свидетель, отбывающий наказание в виде лишения свободы, «подставил» и оговорил его. Сторона защиты намеренно задавала свидетелю вопросы о его знакомстве со следователем СУ СК России по Магаданской области У., которой он сообщил информацию, ставшую ему известной из разговора с К.

С целью вызвать предубеждение у присяжных заседателей К. в ходе дачи показаний неоднократно указывал о наличии у потерпевшего наркотической зависимости, от которой он лечился в наркологическом диспансере. Также подсудимый довел до коллегии сведения о том, что потерпевший имел перед свидетелем Ф. долговые обязательства, поскольку тот приносил С. наркотические средства. В реплике подсудимый также сообщил, что свидетель дал показания спустя 10 месяцев после совершения преступления и сделал это вынужденно, потому что его «с чем-то поймали».

Критикуя в ходе судебного заседания 05 октября 2021 года предварительное следствие, К. указал, что при осмотре места происшествия были изъяты не все ножи, а в ходе допросов на него оказывалось давление сотрудниками правоохранительных органов. Выступая в прениях сторон, подсудимый высказал суждение о том, что предварительное следствие было проведено с обвинительным уклоном, а предъявленное ему обвинение не было проработано в полном объеме. При этом К. ссылался на протокол допроса свидетеля В., который в судебном заседании не оглашался, пояснив, что свидетель была допрошена спустя 10 месяцев после совершения преступления. Также подсудимым и его защитником до сведения присяжных заседателей было доведено, что Я. с 16-летнего возраста не входит в семью К., в связи с чем об обстоятельствах дела ей стало известно от следователя.

В ходе допроса и прений сторон К. неоднократно подчеркивал, что с потерпевшим его связывали дружеские, семейные отношения, а также довел до сведения коллегии присяжных, что имеет дочь и мать, страдающую <.......>.

Выступая с репликой, К. дважды указал, что в ходе осмотра места происшествия 14 апреля 2020 года были сделаны фотографии, которые не приобщены к материалам дела, а при изъятии ножа на крыше дома <адрес> не проводилась видеосъемка и не участвовали понятые.

По мнению государственного обвинения, представители стороны защиты, достоверно зная, что никакие доказательства по делу не признавались недопустимыми, умышленно ввели присяжных заседателей в заблуждение.

В свою очередь председательствующий не обеспечил проведение судебного заседания в пределах предъявленного К. обвинения и не принял предусмотренных ст.258 УПК РФ мер воздействия, исключающих обсуждение вопросов, не входящих в компетенцию присяжных заседателей, ограничившись лишь прерыванием высказываний подсудимого и его защитника уже после того, как они довели недопустимую информацию до присяжных заседателей.

Таким образом, на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие, которое повлияло на их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные вопросы при вынесении вердикта.

Поскольку допущенные нарушения уголовно-процессуального закона носят фундаментальный характер, просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, выслушав стороны, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно требованиям статьи 389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного обоснованного и справедливого приговора.

Право на объективный, независимый и непредвзятый суд входит в основное содержание конституционного права на судебную защиту, выступает одним из неотъемлемых его свойств и необходимым условием справедливого судебного разбирательства. При этом принципиальное требование беспристрастности суда распространяется как на профессиональных судей, так и на входящих в состав суда присяжных заседателей (постановления Конституционного Суда РФ от 25 марта 2008 г. № 6-П и от 19 апреля 2010г. №8-П).

В соответствии с ч.1 ст.389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые, в частности, повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Согласно ст.335 УПК РФ, регламентирующей особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей, в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ. Данные особенности судебного следствия перед началом судебного заседания были разъяснены председательствующим всем участникам процесса (т.8 л.д.173 обратная сторона).

Кроме того, с учетом особенностей судопроизводства с участием присяжных заседателей, а также положений ст. 252 УПК РФ, председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса. Руководствуясь ст. ст. 243 и 258 УПК РФ, председательствующий судья также обязан принимать необходимые меры, исключающие возможность исследования вопросов, не входящих в компетенцию присяжных заседателей, пресекать незаконное воздействие сторон на присяжных заседателей, которое может повлиять на ответы последних на поставленные вопросы.

Несмотря на это, в нарушение указанных требований закона, в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей исследовались многочисленные обстоятельства, не входящие ни в предмет доказывания, ни в круг фактических обстоятельств уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Так, из протокола судебного заседания следует, что уже в начале следствия стороной защиты в присутствии присяжных заседателей допускались высказывания, связанные с незаконным воздействием на присяжных заседателей, в частности при высказывании позиции по предъявленному обвинению, сторона защиты высказала негативную оценку действиям органов предварительного следствия, ставя под сомнение допустимость представленных суду доказательств, а именно «следствие следовало классике жанра – кто первый нашел труп, того и обвиняем, тот и подозревается в совершении преступления» (т.8 л.д.174-175).

В присутствии присяжных заседателей подсудимым и защитником неоднократно допускались высказывания, связанные с процессуальными вопросами, с допустимостью доказательств или направленные на негативную оценку действий органов предварительного следствия, либо личности погибшего, свидетелей, в частности:

- при допросе свидетеля Ф. подсудимый допускал высказывания, относящиеся к вопросам процессуального характера, а именно, что свидетель заключил досудебное соглашение (т.8 л.д.201),

- при исследовании детализации телефонных соединений защитник, высказался о недопустимости данного доказательства заявив «какая-то странная распечатка, такое впечатление, что листы убраны» (т.8 л.д.221),

- при даче показаний подсудимый К. высказался о потерпевшем «у него была зависимость он был наркоманом» (т.8 л.д.227 обратная сторона), относительно свидетеля Ф. «он часто к С. ходил, постоянно всю фигню какую-то ему носил, в долги его вгонял, на 20-30 тысяч рублей» (т.8 л.д.228), несмотря на ранее сделанное замечание вновь относительно свидетеля Ф. высказал фразу, связанную с процессуальным характером «Досудебку заключил» (т.8 л.д.228), относительно ранее данных им показаний К. заявил «Потому что те показания выбивали у меня» (т.8 л.д.234 обратная сторона), «Во-первых, на меня было оказано давление» (т.8 л.д.236 обратная сторона),

- при допросе свидетеля Ф. защитник дал негативную оценку показаниям допрашиваемого свидетеля и личности последнего, задав вопрос, который изначально выходил за пределы судебного разбирательства, с учетом рассмотрения дела с участием присяжных заседателей «Это никак не связано с Вашим уголовным наказанием?» (т.9 л.д.24),

- при допросе свидетеля Х. подсудимый допускал, высказывания, связанные с негативной оценкой личности свидетеля « у нее были порносайты…» (т.9 л.д.26),

- при прослушивании аудиозаписи разговора с Н., подсудимый допустил высказывания, выходящие за пределы судебного разбирательства, с учетом рассмотрения дела с участием присяжных заседателей «следователи постоянно вызывают и заставляют ее что то подписывают» (т.9 л.д.32).

При окончании судебного следствия, председательствующий вновь разъяснил особенности судебных прений, при рассмотрении дела с участием присяжных заседателей (т.9 л.д.41-42).

Непосредственно в судебном заседании перед выступлением в судебных прениях подсудимый К. пояснил, что ему понятны ограничения при выступлениях в прениях сторон (т.9 л.д.45 обратная сторона).

Однако, несмотря на повторные разъяснения, ранее сделанные замечания и заявление подсудимого К. о том, что ему понятны ограничения в выступлениях в судебных прениях, последний вновь продолжил допускать нарушения процессуального характера, в частности при выступлениях в судебных прениях:

- в самом начале выступлений в судебных прениях подсудимый заявил об обвинительном уклоне (т.9 л.д.45 обратная сторона),

- давая оценку показаниям свидетеля Ж. исказил показания последнего о времени, связанном с исследуемыми событиями указав около 18 часов, тогда как свидетель указал часов в 18-19 (т.9 л.д. 46 обратная сторона, т.8 л.д.189 обратная сторона),

- негативно высказывался о недопустимости доказательств, фальсификации предварительным следствием и обвинением материалов уголовного дела, допуская выражения о том, что от присяжных заседателей скрываются и искажаются факты, имеющие значение для разрешения дела, неполноте предварительного расследования, а именно заявил «В бумагах написано все другое, и почему-то эти фотографии отсутствуют в уголовном деле», «труп переворачивался, тоже не было фотографий», «Никакой нет видеофиксации, как изъяли нож с крыши, потому что при таких случаях, должная быть полная фиксация», «в осмотре участвовали Г. и Л., заинтересованные лица, вот это обращайте» (т.9 л.д. 47), «Я вот не знаю, что это за нож, как он туда попал, нет никакой видеофиксации» (т.9 л.д.50), «не было проведено тщательного осмотра квартиры» (т.9 л.д.48), «здесь присяжные много чего не знают, когда все допрашивались» (т.9. л.д. 48 обратная сторона), искажал показания свидетелей (т.9. л.д.46, 48 обратная сторона), искажал показания эксперта И. (т.9 л.д. 49 обратная сторона, т.8 л.д. 220-221), искажал заключение экспертизы «Есть отпечатки пальцев свыше 4 человек чьи то» (т.9 л.д.50), относительно показаний своей матери «Она туда ходит, что-то подписывает, тем более у нее <.......>, она видит одним глазом» (т.9 л.д.51), ссылался на показания свидетеля Я., которая не допрашивалась при присяжных, а на сделанное замечания высказался о том, что желает довести до присяжных всю правду, что в совокупности несет смысловую нагрузку о том, что от присяжных скрывается значимая информация (т.9 л.д.51).

В свою очередь защитник также в прениях допускал суждения, связанные с недопустимостью доказательств, фальсификацией доказательств, в частности, о проведенной экспертом Б. экспертизе высказался «имела место «подгонка» результатов под «необходимые» доказательства» (т.9 л.д.52 обратная сторона), при этом данное высказывание председательствующим оставлено без внимания, ставил под сомнение процессуальный статус свидетеля П., допустив высказывания «Она ничего не видела, как она могла быть свидетелем» (т.9 л.д.54), допускал суждения о неполноте предварительного расследования и допущенных нарушениях «Почему они не были изъяты, кто у них там нарушил, я не знаю наверное следователь должен был» (т.9 л.д.56), ставил под сомнения допустимость доказательств, а именно ссылаясь на показания свидетеля Ф. и Х., считает, что они основаны на слухах и сплетнях и разговорах, то есть фактически цитируя положения п.2 ч.2 ст.75 УПК РФ, согласно которым показания свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности, является недопустимыми, что также оставлено без внимания председательствующим (т.9 л.д.56 обратная сторона, л.д.58), давая оценку показаниям свидетеля М., высказался негативно о личности свидетеля Ф. «Она помогает своему мужу, так как он находится в местах лишения свободы (т.9 л.д.57), допустил суждения, выходящие за рамки судебного разбирательства, давая оценку показаниям свидетеля Х. «Между прочим, К. сейчас сидит по ее заявлению» (т.9 л.д.58), допускал высказывания, связанные с незаконным воздействием на присяжных заседателей, в частности о предвзятости предварительного следствия в отношении К. «А кто же еще? Он же нашел раненого С., значит он первый подозреваемый» (т.9.д.58 обратная сторона).

Помимо этого, защитник выходил за рамки предоставленных ему законом полномочий, давая в прениях присяжным заседателям разъяснения о том, что определенные доказательства, предоставляемые стороной обвинения, присяжные заседатели не могут принимать во внимание (т.9 л.д.55).

В дальнейшем при выступлении в репликах подсудимый продолжил нарушать требования ст. 292 и 336 УПК РФ, в частности:

- допускал выражения о том, что от присяжных заседателей скрываются и искажаются факты, имеющие значение для разрешения дела, неполноте предварительного расследования, заявляя «Если бы вам показали те изначально фотографии, может там картина вся изменилась. Я сам лично видел этот нож, я говорил следователю, почему не изъяли» (т.9 л.д.62 обратная сторона), в свою очередь когда председательствующий останавливал подсудимого обращая внимание на необходимость соблюдать требования законодательства, К. перебивал председательствующего, продолжая нарушать вышеуказанные требования законодательства, высказывая «Даже фотографии не те показали как это вообще? Те фотографии когда выносили в катафалк. Они когда его обнаружили, когда его осматривали и все делали, почему показали другие фотографии присяжным, не понимаю» (т.9 л.д.63),

- касался обстоятельств, выходящих за пределы судебного разбирательства «Где то дней за 10 до трагедии С., он лежал в больнице» (т.9 л.д.63),

- допускал искажение доказательств «даже взять нож на чердаке, на нем есть отпечатки каких-то людей (т.9 л.д.63 обратная сторона),

- высказывался о недопустимости доказательств «Почему когда они изымали нож, не было понятых. Как они его изымали ?» (т.9 л.д.63 обратная сторона).

При произнесении последнего слова подсудимым также до сведения присяжных доводилась информация, не имеющая отношение к предмету судебного разбирательства (т.9 л.д.65).

Защитник в репликах также допускал нарушения требований ст.ст. 292 и 336 УПК РФ, а именно, высказывался о неполноте предварительного расследования, касался процессуальных вопросов о порядке проведения следственных действий «видят кроссовки, почему они не сличают протектор?», «Почему не изъяли раньше?» (т.9 л.д.64).

Кроме того, в нарушение положений ч. 8 ст. 335 УПК РФ, согласно которым данные о личности подсудимого, в том числе о семейном положении, исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется, К. сообщил в присутствии присяжных заседателей информацию о наличии у него больной матери, страдающей <.......> глаза (т.9 л.д.51), а также дочери проживающей в г.<N> (т.9 л.д.49).

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного разбирательства, прений сторон, при произнесении реплик, подсудимым К. и его защитником систематически допускались нарушения требований ст. 252, 335, 336 УПК РФ, на что председательствующий не всегда реагировал, либо не давал разъяснения присяжным заседателям не учитывать озвученные сведения или данные обстоятельства при вынесении вердикта, так только при произнесении прений и реплик со стороны защиты, было допущено порядка 70 нарушений вышеприведенных требований уголовно-процессуального законодательства.

С учетом характера допущенных нарушений и обстоятельств, при которых это имело место, следует признать, что названными выше участниками процесса сознательно, целенаправленно и акцентированно доводилась до сведения присяжных заседателей информация, направленная на подрыв законности по существу доказательственной базы по делу и формирование вследствие этого неправильного восприятия присяжными сути происходящего.

Несмотря на то, что председательствующий судья в основном реагировала на нарушения требований ст. ст. 336, 337 УПК РФ, допущенные стороной защиты в ходе судебного следствия, а также в судебных прениях и при произнесении подсудимым последнего слова, и упомянула об этом в своем напутственном слове, совокупность нарушений, их систематичность и целенаправленность в целом не могли не повлиять на формирование негативного мнения у присяжных относительно хода предварительного расследования и судебного рассмотрения.

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит, что множественные, существенные и систематические нарушения стороной защиты требований уголовно-процессуального закона, выразившиеся в том, что в присутствии присяжных заседателей допускались высказывания, касающиеся вопросов, находящихся за пределам их компетенции, что не могло не оказать незаконного на них воздействия и не повлиять на формирование мнения по уголовному делу и на содержание ответов присяжных заседателей при вынесении ими вердикта.

В силу положений ч.2 ст.389.24 УПК РФ, допущенные нарушения не могут быть устранены непосредственно судом апелляционной инстанции.

В связи с изложенным оправдательный приговор нельзя признать законным и обоснованным, он подлежит отмене, а уголовное дело - передаче на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии подготовки к судебному заседанию.

При новом рассмотрении дела суду необходимо принять меры к недопущению нарушений требований уголовно-процессуального закона, определяющего особенности разбирательства дела судом с участием присяжных заседателей, обеспечить необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Доводы апелляционного представления о том, что в ходе судебного разбирательства по данному делу судом первой инстанции допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, являются в целом убедительными.

В связи с отменой оправдательного приговора и направлением дела на новое рассмотрение суд апелляционной инстанции обсудил вопрос о мере пресечения, которая должна действовать в отношении подсудимого К. на этот период.

Учитывая, что в стадии рассмотрения дела по существу в суде первой инстанции в отношении подсудимого К. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, данные о его личности, суд полагает возможным избрать в отношении него меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.17, 389.19, 389.20, 389.25, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

Апелляционное представление заместителя прокурора Ольского района Магаданской области Игумнова А.Г. - удовлетворить.

Приговор Ольского районного суда Магаданской области от 22 ноября 2021 года в отношении К. отменить и направить дело на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

Избрать в отношении подсудимого К. меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное определение в соответствии с ч. 3 ст. 401.3 УПК РФ может быть обжаловано в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции путем подачи жалобы, представления непосредственно в суд кассационной инстанции.

К. вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: