Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционной жалобе защитников осужденной ФИО1 – адвокатов Кошенко А.Ф. и Кошенко О.О. на приговор Киевского районного суда г. Симферополя Республики Крым от 19 февраля 2020 года, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, гражданка <данные изъяты>, высшее образование, не замужем, имеющая несовершеннолетнего ребенка, зарегистрированная и проживающая по адресу: <адрес>, ранее не судимая,

осуждена по ч.4 ст.159 УК РФ к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания постановлено исчислять с 19 февраля 2020 года.

На основании п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания ФИО1 под стражей с 20 марта 2018 года по 22 марта 2018 года и с 19 февраля 2020 года по день вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч.3.4 ст.72 УК РФ время содержания ФИО1 под домашним арестом с 23 марта 2018 года по 21 мая 2019 года зачтено в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

ФИО1 избрана мера пресечения в виде содержания под стражей до вступления приговора в законную силу, ФИО1 взята под стражу в зале суда.

Гражданский иск удовлетворен частично. Взыскано с ФИО1 в пользу АО «<данные изъяты>» 1416197 руб. 20 коп. в счет возмещения материального ущерба.

Наложенный на имущество ФИО1 арест сохранен до исполнения решения суда в части гражданского иска.

Исполнительному органу предоставлено право обратить взыскание на принадлежащее ФИО1 имущество для погашения долга перед АО «<данные изъяты>» в сумме 1416197 руб. 20 коп.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Проверив представленные материалы, заслушав защитника осужденной – адвоката Кошенко А.Ф., близкого родственника осужденной ФИО1 – ФИО1, поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора, полагавшего необходимым апелляционную жалобу оставить без удовлетворения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Приговором Киевского районного суда г. Симферополя Республики Крым от 19 февраля 2020 года ФИО1 осуждена по ч.4 ст.159 УК РФ за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, совершенное с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, в период времени с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитники осужденной ФИО1 – адвокаты Кошенко А.Ф. и Кошенко О.О. просят приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор в отношении ФИО1 Свои доводы обосновывают тем, что преступление ФИО1 не совершала, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Указывают, что время совершения инкриминируемого осужденной преступления, а также объективная сторона преступления в приговоре не конкретизированы. Вывод суда о том, что ФИО1 с целью введения в заблуждение должностных лиц "<данные изъяты>" и создания видимости выполнения работ в части проведения лабораторных исследований перед заказчиком привлекла к выполнению работ по договору подчиненного ей сотрудника ФИО11, противоречит фактическим обстоятельствам, а также материалам дела. ФИО11 был принят на работу в ООО "<данные изъяты>" задолго до заключения договора с ЗАО «<данные изъяты>», а именно с ДД.ММ.ГГГГ, и работал по ДД.ММ.ГГГГ. При этом в его прямые обязанности входило выполнение работ по инженерно-геологическим и иным изысканиям. Кроме того, из материалов дела не усматривается, что именно ФИО1 его назначила инженером проекта. Выводы суда о том, что осужденная разработала план хищения денежных средств в рамках реализации договора субподряда между ООО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>», а также о том, что похитила денежные средства и потратила их на нужды предприятия, также являются необоснованными, ничем не подтвержденными и не соответствующими фактическим обстоятельствам по делу, поскольку недополученная по контракту сумма превышает стоимость лабораторных исследований. Ссылка суда как на доказательство хищения денежных средств ФИО1 на то, что ООО «<данные изъяты>» перечисляло денежные средства за проживание осужденной в гостинице, необоснованная, поскольку общество распоряжается денежными средствами по своему усмотрению. При этом денежные средства перечислялись на основании резолюции директора общества. Защитники дают свою оценку показаниям потерпевшего и свидетелей и указывают, что вина ФИО1 в инкриминируемом ей деянии не подтверждается. Кроме того, судом первой инстанции был нарушен принцип состязательности сторон. Так, стороной защиты были заявлены ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору в связи с несоответствием обвинительного заключения требованиям ст.220 УПК РФ, о проведении ряда экспертиз, в удовлетворении которых судом было необоснованно отказано. Защитники указывают, что судом, в нарушение требований ст.72 УК РФ, неверно зачтен срок пребывания осужденной под домашним арестом. Исковые требования АО «<данные изъяты>» удовлетворены необоснованно, поскольку ущерб отсутствует.

В возражениях на апелляционную жалобу защитников осужденной помощник прокурора г. Симферополя Гордиенко Н.А. просит приговор суда оставить без изменений, апелляционную жалобу без удовлетворения. Указывает, что приговор суда является законным и обоснованным, а назначенное осужденной ФИО1 наказание справедливым.

Выслушав участников судебного разбирательства, исследовав предоставленные материалы, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

Обстоятельства, при которых совершено преступление и которые в силу ст.73 УПК РФ подлежали доказыванию, судом установлены верно.

Доводы стороны защиты, поддержанные в апелляционной жалобе, об отсутствии доказательств, подтверждающих вину ФИО1, тщательно проверялись судом первой инстанции и в связи с тем, что они опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами, обоснованно были отвергнуты.

При этом суд правильно сослался в приговоре, как на доказательство виновности осужденной ФИО1 в совершении мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, на показания представителя потерпевшего ФИО13, данные им в суде первой инстанции, из которых следует, что с целью проведения проверки в рамках договора подряда между АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» по проекту изыскательных работ было произведено бурение на установление прочности грунтов. Показания бурения не совпали с результатами ООО «<данные изъяты>», в связи с чем было принято решение о проведении контрольного бурения для установления наличия или отсутствия расхождений. По итогам контрольного бурения было установлено расхождение с результатами, представленными в отчете. В адрес ООО «<данные изъяты>» направлялись претензии по данному факту, был получен ответ, из содержания которого следует, что ими сделано все верно. Изложенный в обвинении ущерб в размере 1416000 рублей состоит из работ, которые должны проводиться в лаборатории, однако выполнены не были. Со слов ФИО43, отчет был представлен ФИО1

Указанные показания ФИО13 подтверждаются показаниями допрошенного в судебном заседании свидетеля ФИО14, который пояснил, что между ГУП РК «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>» был заключен контракт, в рамках которого осуществлялись работы по разработке проектной документации. В его обязанности входило взаимодействие с контрактниками, прием, согласование проектов. Взаимодействие осуществлялось с ФИО1 Были выполнены археологические и изыскательные работы. По собственной инициативе строителей были взяты и отправлены на экспертизу образцы грунта, в результате чего выявлены иные данные по эластичности грунта. ФИО1 пояснила, что показатели грунта изменились в связи с осуществлением строительства. Изменения в результатах повлекли убытки на повторные изыскания, экспертизу и повлекли удорожание работ.

Согласно показаниям свидетеля ФИО15, данным ею в судебном заседании, она работает в должности главного инженера АО «<данные изъяты>». В рамках исполнения между АО «<данные изъяты>» и ГУП РК «<данные изъяты>» договора проводились предпроектные разработки. Взаимодействие с ООО «<данные изъяты>» осуществлялось через ФИО1, которая занимала должность технического директора. Организация, осуществляющая строительство, выполнила бурения и у них не совпал параметр по глине, который не позволял в таких условиях вести работы. Лабораторные исследования проводили несколько организаций, в том числе ООО «<данные изъяты>». Данные по глине оказались отрицательными, в связи с чем, были направлены письма в ООО «<данные изъяты>».

Из показаний свидетеля ФИО16, данных им в судебном заседании суда первой инстанции, следует, что между АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» был заключен договор по инженерной геодезии. После проведенной экспертизы выяснили, что данные грунтов имеют отличия. Проведены контрольные бурения, в ходе которых установлено, что грунт не подходит для использования. Данные обстоятельства привели к дополнительным расходам. Различия в лабораторных исследованиях может объяснить некачественной лабораторией, где производилось исследование грунтов ООО «<данные изъяты>».

Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля ФИО17 пояснил, что между АО «<данные изъяты>» и ГУП РК «<данные изъяты>» заключен государственный контракт на выполнение инженерных изысканий и разработку проектно-сметной документации по объекту «<данные изъяты>». В дальнейшем АО «<данные изъяты>» привлекло подрядную организацию из Республики Крым ООО «<данные изъяты>», который должен был выполнить инженерные изыскания по данному объекту. Он писал техническое задание для ООО «<данные изъяты>». Взаимодействие осуществлялось с ФИО44 и ФИО45. Образцы грунта отвозил ФИО46. В какую лабораторию отвозились образцы, ему неизвестно. Впоследствии проект был готов и по нему ООО «<данные изъяты>» начал осуществлять строительство и произвел бурение, после чего его пригласили для дачи пояснений относительно уровня воды, который не позволял вести работы. Места бурения совпадали с отчетностью. Считает, что ООО «<данные изъяты>» представило неверные данные о состоянии грунтов.

Согласно показаниям свидетеля ФИО18, работавшей в период с 2015 года по 2017 год в должности <данные изъяты>, данным ею в судебном заседании, она проверяла работу по инженерным изысканиям, в том числе на соответствие документации. На месте бурения контролировал работы ФИО47. Прямого общения между ней и сотрудниками ООО «<данные изъяты>» не было. После дополнительного бурения выявлены расхождения. В техническом отчете имелась информация о лаборатории ИП «<данные изъяты>». Насколько ей известно, дополнительные лабораторные исследования проводились в связи с тем, что по одним результатам, представленным ООО «<данные изъяты>», грунт не набухающий, а по другим результатам – грунт не пригоден для использования.

Из показаний свидетеля ФИО19, работавшего в 2015 году в должности <данные изъяты>, данных им в судебном заседании суда первой инстанции, следует, что взаимодействие с ООО «<данные изъяты>» осуществлялось через ФИО1 и ФИО48. ФИО1 курировала вопросы технического характера. Результаты бурения ему предоставлялись несвоевременно. По тем же основаниям ему не предоставлен доступ к лаборатории, ФИО1 объясняла тем, чтобы не отвлекать людей от работы. По результатам исследований был предоставлен отчет, который сомнений в достоверности не вызывал. Однако, после того как строители вышли на объект в мае 2016 года, были выявлены критичные показатели в пластичности грунта. Эти сведения впоследствии подтверждались несколькими лабораторными исследованиями, которые подтвердили неверность заключения ООО «<данные изъяты>». В результате чего они были вынуждены привлечь другую организацию для выполнения инженерно-геологических изысканий.

Согласно показаниям свидетеля ФИО20 – генерального директора АО «<данные изъяты>», в 2015 году между АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» был заключен договор на выполнение инженерных изысканий. Взаимодействие с ООО «<данные изъяты>» осуществлялось через ФИО1. По результатам работ ООО «<данные изъяты>» предоставлен отчет, однако данные отчета не соответствовали действительности, расходились коэффициенты пластичности грунта. Данные обстоятельства существенно повлияли на сроки и стоимость работ. Убытки на повторное проведение исследований составили порядка 20 миллионов рублей. В адрес ООО «<данные изъяты>» направлялись письменные обращения, в том числе о проверке лаборатории.

Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля ФИО21 пояснил, что в 2015 году работник <данные изъяты>ФИО49 ему сообщил, что есть работа по камеральной обработке данных по объекту <данные изъяты>. Он согласился и работы выполнял на дому. Работы, со слов ФИО50, проводились в лаборатории ООО «<данные изъяты>», где ФИО51 был директором. На момент сдачи отчета срок лицензии у ООО «<данные изъяты>» истек, ФИО52 пояснил, что документы будут. Впоследствии, ФИО53 предоставил документы сертифицированной лаборатории. С просьбой о выполнении работ без документов российского образца ФИО54 к нему не обращался.

Согласно оглашенным показаниям свидетеля ФИО21, данным им на стадии предварительного расследования, которые он подтвердил в суде, перед выполнением работ он сообщил ФИО55 о том, что ему понадобятся документы сертифицированной лаборатории, которая проводила исследования. В Лаборатории, где ФИО56 был директором, не было таких разрешительных документов. Он сообщил, что о данном факте известно руководству ООО «<данные изъяты>», а именно ФИО1, она самостоятельно решит этот вопрос. По окончании работ ФИО57 привез ему документы сертифицированной грунтоведческой лаборатории ИП «<данные изъяты>», которые он внес в технический отчет.

Из показаний свидетеля ФИО22, с ДД.ММ.ГГГГ являющегося руководителем <данные изъяты>, данных им в судебном заседании суда первой инстанции, следует, что по объекту <данные изъяты> напрямую ООО «<данные изъяты>» заключен договор по ряду работ. Кроме этого, компания выполняла лабораторные работы. Взаимодействие с ООО «<данные изъяты>» осуществлялось через ФИО58, ФИО1 и ФИО59. По техническим вопросам взаимодействие осуществлялось с ФИО60, ФИО61 выступала в качестве контролирующего органа. ФИО1 решала коммерческие вопросы. Образцы грунтов отбирались под руководством ФИО62. Вопросы, связанные с ООО «<данные изъяты>» и <данные изъяты>, решались ФИО63. Он являлся главным геологом. Сертифицированная лаборатория имелась лишь у ООО «<данные изъяты>». Результаты исследования, в том числе лабораторные исследования грунта, ООО «<данные изъяты>» передавали ООО «<данные изъяты>» напрямую или секретарю, в бумажном виде. Сами образцы грунта доставлялись водителем ООО «<данные изъяты>» в ООО «<данные изъяты>», где хранились в подсобном помещении, в упакованных мешках, потом в ООО «<данные изъяты>». После чего главный геолог ООО «<данные изъяты>» сам определял, какие результаты прикладывать. Об изыскательных работах ИП «ФИО64» ему ничего неизвестно.

Согласно показаниям свидетеля ФИО23, данным ею в судебном заседании, она в 2015 году работала <данные изъяты>, где директором был ФИО65, ею осуществлялось исследование образцов грунта. Образцы привозились ФИО66 либо ФИО67 или водителем, где-то два раза в месяц. Оборудование было украинское. Разрешительные документы для проведения лабораторных исследований имелись, срок лицензии на момент проведения истек. По результатам исследования подписывался документ и передавался ФИО68. Название юридического лица в документах отсутствовало. Все исследования проводились в соответствии с законодательством РФ, в том числе исследования набухания и усадки грунта. Результаты отражались в исследовании.

Согласно показаниям свидетеля ФИО24, данным ею в судебном заседании, в период с 2016 года по 2017 год она работала генеральным директором ООО «<данные изъяты>». Роль ее сестры ФИО1 сводилась к осуществлению переговорных процессов, функции коммерческого директора. По договору между АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» переговоры осуществляла юридическая служба, ФИО69, ФИО70, ФИО71. ФИО72 занимался исполнением договоров. АО «<данные изъяты>» прислали договор юридической службе, был составлен протокол о замечаниях, поскольку первоначально договор составлен с невыполнимыми условиями. После совместного совещания, по настоянию ФИО73, договор был подписан. ФИО1 не возражала против подписания договора. Переговоры с АО «<данные изъяты>» осуществляла ФИО1. Заказчик присылал замечания на почту ФИО1, после чего ФИО1 пересылала их ей и ФИО74. Контроль со стороны руководства осуществлялся ею, ФИО75 и ФИО1. Работу ФИО76 контролировал ФИО77. Работу ФИО78 никто не контролировал. Закончив работу, он предоставлял документы, которые направлялись заказчику на электронную почту. Все взаимодействие осуществлялось через ФИО79. С ФИО80 взаимодействовала она и ФИО1. ФИО81 подготавливал отчеты, она их проверяла. Она и ФИО1 их не контролировали, поскольку не понимали суть их деятельности, о чем последним было известно. ИП «<данные изъяты>» выполняло статистическое зондирование. ООО «<данные изъяты>» выполняло изыскательные работы. ФИО82 забирал отчеты и направлял в лабораторию. Результаты лабораторных исследований по грунту входили в отчеты, которые она подписывала как генеральный директор. С какой целью ДД.ММ.ГГГГ на электронный адрес ООО «<данные изъяты>» направлены проекты договоров по лабораторным исследованиям грунта ей неизвестно. Данный вопрос находился в ведении ФИО83. Юристы обнаружили в компьютере договоры с ООО «<данные изъяты>», она никогда не составляли указанные договоры. Лаборатория «<данные изъяты>» ей известна, данная лаборатория осуществляла свою деятельность до вхождения Республики Крым в РФ. Насколько ей известно, разрешительных документов у «<данные изъяты>» не было. Лабораторные исследования проводились не в лаборатории ФИО84.

Из показаний свидетеля ФИО11, данных им в судебном заседании суда первой инстанции, следует, что в период с ДД.ММ.ГГГГ он работал в ООО «<данные изъяты>». У него имелась своя лаборатория «<данные изъяты>» с действующим сертификатом до 2015 года. Об этом он сообщил ФИО1, она говорила, что необходимо закончить дело. Отчет направила заказчику ФИО1 по электронной почте. На объектах при бурении он присутствовал несколько раз, забирал образцы грунта, после чего отдавал в лабораторию ФИО85, который составлял отчеты. Взаимодействие осуществлялось только с ФИО1. ФИО1 сообщила ему, что необходимо срочно сдать отчет. Он ей пояснил, что не все исследования еще выполнены. Она ответила, что необходимо сделать отчет, к отчету приложить документы ИП «<данные изъяты>». Сами документы ИП «<данные изъяты>» она передала ему посредством электронной почты, после чего он их передал ФИО86. Он выполнял ее распоряжения, поскольку трудоустроен в организации и получал заработную плату. После сдачи промежуточного отчета исследования продолжались. Было установлено незначительное набухание грунта. На совещании приняли решение заканчивать, без дополнительных исследований. АО «ФИО87» подписали акты работ. После контрольного бурения выявлена разница в показателях набухания грунта. На момент начала работ его лаборатория имела все полномочия, на момент составления отчета срок действия свидетельства истек. За полноту сведений, отраженных в отчете, ответственность на него не возлагалась. Своей подписью он подтверждал лишь выполнение работ. В связи с чем имеются противоречия в результатах ему неизвестно. Лично им лабораторные исследования не проводились. ФИО1 его поставила в известность, что лабораторные исследования проводились в ООО «<данные изъяты>». Должны ли быть в отчете документы ИП «<данные изъяты>» ему неизвестно, данный вопрос относится к компетенции геолога. ФИО88 никаких заданий он не давал.

Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля ФИО25 пояснила, что в период с ДД.ММ.ГГГГ она работала в ООО «<данные изъяты>» в должности <данные изъяты>. Организацией работы занималась ФИО1, финансовыми вопросами – ФИО89. При необходимости, по согласованию с ФИО90, решение о финансовых вопросах принимала ФИО1. Все платежи по электронной почте согласовывались с ФИО91.

Согласно показаниям свидетеля ФИО26, данным им в судебном заседании, он работал в ООО «<данные изъяты>», занимался проектированием зданий и сооружений. Руководителем организации являлся ФИО92, по просьбе которого он несколько раз приезжал в <адрес>, забирал образцы для проведения исследований. В лаборатории проводились инженерно-изыскательные работы. К работе были привлечены ФИО93, ФИО94.

Из показаний свидетеля ФИО27, данных ею в судебном заседании суда первой инстанции, следует, что в период с ДД.ММ.ГГГГ она работала в ООО «<данные изъяты>» <данные изъяты>. На ее рабочем компьютере имелись документы, касающиеся взаимодействия с ООО «<данные изъяты>», которые ФИО1 попросила направить по электронной почте.

Согласно показаниям допрошенного в судебном заседании в качестве свидетеля генерального директора ООО «<данные изъяты>» ФИО28, в 2017 году по заказу ООО «<данные изъяты>» исследовались образцы грунта по объекту «<данные изъяты>». Они являлись сильно набухающими, а глина – твердой и полутвердой. Образцы предоставлял заказчик ООО «<данные изъяты>».

Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля ФИО29 пояснил, что с ООО «<данные изъяты>» им был заключен договор на полевое исследование грунта <данные изъяты>. Предусмотренные договором работы им выполнены в полном объеме, после чего заказчику передана документация. Перед выполнением работ им по электронной почте направлены документы, разрешающие выполнение работ. Лабораторные исследования грунта по данному объекту он не проводил. Образцы грунта ему не предоставляли, с ФИО95 не знаком. О предоставлении каких-либо фиктивных документов его никто не просил. При выполнении работ общение проходило только с ФИО96.

Из показаний свидетеля ФИО30 – генерального директора ООО «<данные изъяты>», исследованных судом в судебном заседании, следует, что с ООО «<данные изъяты>» был заключен договор на проведение независимого исследования грунтов по объекту «<данные изъяты>». Согласно результатам исследования, грунты являлись специфическими, сильно набухающими, консистенция глины являлась твердой и полутвердой. Результаты исследования грунтов, полученные при отсутствии соответствующего сертификата лаборатории, а также отсутствия проверки оборудования, нельзя принимать во внимание, поскольку они могут не соответствовать действительности.

Согласно показаниям свидетеля ФИО31, исследованным судом в судебном заседании, следует, что он является генеральным директором ООО «<данные изъяты>». В 2015 году с ФИО97 и ФИО1 была достигнута договоренность на производство работ по бурению скважин по объекту «<данные изъяты>». ДД.ММ.ГГГГФИО1 по электронной почтой отправила ему документы, в том числе, договор на выполнение лабораторных исследований от ДД.ММ.ГГГГ, в котором указано о якобы проведенных ООО «<данные изъяты>» лабораторных исследованиях, переделанный договор подряда от ДД.ММ.ГГГГ, в котором указаны дополнительные сведения о проведении буровых работ и лабораторных исследований. Изучив указанные документы, он позвонил ФИО98 и сообщил, что такие незаконные действия он делать не будет.

Кроме того, вывод суда о виновности осуждённой ФИО1 подтверждается показаниями свидетелей ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО35, ФИО36, ФИО37, ФИО38, ФИО39, ФИО40, ФИО41, приведенных в приговоре.

Согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ сумма денежных средств, переведенных ООО «<данные изъяты>» от ЗАО «<данные изъяты>» в рамках договора субподряда № от ДД.ММ.ГГГГ составила 35 684011 рублей. Денежные средства, поступившие на расчётные счёта ООО «<данные изъяты>» №, № от ЗАО «<данные изъяты>» израсходованы в размере 33 897 448,13 рублей.

Оценивая показания представителя потерпевшего, свидетелей, принятых в качестве доказательств, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об их достоверности, поскольку они согласуются между собой, дополняют друг друга и подтверждаются совокупностью собранных по делу доказательств. При этом оснований не доверять их показаниям у суда не имелось, поскольку не было установлено как обстоятельств, указывающих на возможность оговора кем-либо ФИО1, так и обстоятельств, указывающих на чью-либо заинтересованность в ее привлечении к уголовной ответственности. Существенных противоречий в показаниях потерпевшего и свидетелей не имеется, их показания подтверждаются письменными доказательствами, исследованными судом первой инстанции.

Доводы стороны защиты о невиновности осужденной ФИО1 в совершении инкриминируемого ей преступления опровергаются, в том числе, протоколом осмотра документов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому осмотренные и изъятые в ходе обыска ДД.ММ.ГГГГ документы в офисном здании ООО «<данные изъяты>» подтверждают факт руководства и контроля со стороны ФИО1 за ходом работ по объекту «<данные изъяты>», так как документы в переписке с АО «<данные изъяты>» адресованы на имя ФИО1 как технического директора ООО «<данные изъяты>», а также ею подписаны.

Доводы о том, что ФИО1 не давала указание ФИО11 выполнять лабораторные исследования в имеющейся у него лаборатории, которая не имела соответствующих разрешительных документов, опровергаются показаниями самого ФИО11, который пояснял, что об отсутствии разрешительных документов он сообщал осужденной, однако она говорила, что предоставит ему для отчета документы другой сертифицированной лаборатории. Кроме того, данные показания ФИО11 подтверждаются показаниями ФИО21, согласно которым ФИО99 говорил, что ФИО1 самостоятельно решит этот вопрос, после чего ему были предоставлены документы сертифицированной грунтоведческой лаборатории ИП «ФИО29».

Кроме того, согласно протоколу осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ, предметы и документы, изъятые в ходе производства ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» от ДД.ММ.ГГГГ в офисном здании ООО «<данные изъяты>» имеют отношение к оформлению, заключению, исполнению, приему-сдачи выполненных работ, оплате по договору субподряда № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», подтверждают факт выполнения ООО «<данные изъяты>» части лабораторных исследований по объекту «<данные изъяты>», которые ФИО11 не мог провести в своей лаборатории по причине отсутствия соответствующего оборудования.

Установленные обстоятельства подтверждены показаниями свидетеля ФИО29, который пояснял, что лабораторные исследования грунта по объекту «<данные изъяты>» он не проводил. Образцы грунта ему не предоставляли.

Показания свидетеля ФИО29 подтверждаются также протоколом осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому, документы, изъятые в ходе обыска от ДД.ММ.ГГГГ в офисных помещениях, занимаемых ИП «<данные изъяты>», подтверждают факт не выполнения данным индивидуальным предпринимателем каких-либо лабораторных исследований по вышеуказанному объекту для ООО «<данные изъяты>» и заключения с указанным предприятием договоров на выполнения таковых работ.

Из протокола осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ усматривается, что документы, изъятые в ходе выемки ДД.ММ.ГГГГ у представителя потерпевшего АО «<данные изъяты>» ФИО13 также подтверждают внесение в них сотрудниками ООО «<данные изъяты>» по указанию ФИО1 не достоверных сведений относительно лица, выполнявшего лабораторные исследования грунтов, а именно ИП «<данные изъяты>».

Таким образом, вопреки доводам апелляционной жалобы защитников, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что процесс выполнения работ по договору с АО «<данные изъяты>» контролировался непосредственно ФИО1

Кроме того, виновность ФИО1 в совершении инкриминируемого ей деяния подтверждается другими исследованными судом первой инстанции доказательствами: протоколом осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому печать ООО «<данные изъяты>» имеет отношение к оформлению, заключению, исполнению, оплате по договору субподряда № от ДД.ММ.ГГГГ; протоколом осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому документы, изъятые в ходе обыска ДД.ММ.ГГГГ в офисном здании ООО «<данные изъяты>», подтверждают факт выполнения указанным предприятием части лабораторных исследований, которые ФИО11 не мог провести в своей лаборатории по причине отсутствия соответствующего оборудования; протоколом обыска от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому в офисных помещениях АО «<данные изъяты>» изъяты документы, имеющие отношение к заключению, исполнению, оплате, дальнейшей претензионной работе по государственному контракту №-НГ/15 от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ФГУП РК «<данные изъяты>» и ЗАО «<данные изъяты>», а также имеющие отношение к заключению, исполнению, оплате, дальнейшей претензионной работе, переписке по договору субподряда № от ДД.ММ.ГГГГ заключенного между АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» на выполнение инженерных изысканий по объекту «<данные изъяты>»; протоколом выемки от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому в офисных помещениях ООО «<данные изъяты>» изъяты документы о проведении ими на основании договора №-гл от ДД.ММ.ГГГГ с АО «<данные изъяты>» независимого лабораторного исследования грунтов, отобранных в ходе контрольного бурения на объекте «Строительство <данные изъяты>»; протоколом осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому документы, изъятые в ходе выемки ДД.ММ.ГГГГ в офисных помещениях, занимаемых ООО «<данные изъяты>», подтверждают выполнение независимого лабораторного исследования грунтов, отобранных в ходе контрольного бурения на объекте «Строительство <данные изъяты>» ООО «<данные изъяты>», и подтверждают факт разночтений показателей лабораторных исследований грунтов полученных данной лабораторией с данными лаборатории, изложенными в техническом отчете по инженерно-геологическим изысканиям, составленным ООО «<данные изъяты>» по данному объекту; протоколом осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому документы, полученные из ПАО «<данные изъяты>» относительно движения денежных средств по счету № ООО «<данные изъяты>» подтверждают факт использования в личных целях денежных средств ООО «<данные изъяты>» ФИО1; материалами гласного оперативно-розыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств»; документами, изъятыми в ходе обысков ДД.ММ.ГГГГ в офисных зданиях, занимаемых ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>»; документами, изъятыми в ходе обыска ДД.ММ.ГГГГ в офисных помещениях ООО «<данные изъяты>»; оригиналами технических отчетов по инженерно-геологическим изысканиям №-П34.ИГ1 по объекту «<данные изъяты>», а также иными доказательствами, приведенными в приговоре суда первой инстанции.

Доводы стороны защиты о том, что ФИО1 не могла осуществить хищение денежных средств АО «<данные изъяты>» в размере 1416197 руб. 20 коп., поскольку у указанного предприятия перед ООО «<данные изъяты>» имеется задолженность в размере <данные изъяты> руб. по договору на выполнение инженерных изысканий по объекту «<данные изъяты>» судебная коллегия признает несостоятельными, поскольку согласно справке, выданной АО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ№, сумма выплат АО «<данные изъяты>» за выполнение лабораторных исследований составила 1416197 руб. 20 коп.

Достоверность доказательств, положенных судом в основу своих выводов о виновности осужденной ФИО1, у судебной коллегии сомнений не вызывает.

Все доказательства по уголовному делу, как в совокупности, так и каждое в отдельности получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, являются допустимыми. При этом каких-либо нарушений при сборе доказательств, которые могли бы стать основанием для признания их недопустимыми, допущено не было.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что при решении вопроса о виновности ФИО1 суд первой инстанции располагал достаточной совокупностью доказательств, полностью изобличающих ее в совершении преступления. Все заявленные ходатайства разрешены в соответствии с требованиями закона, право ФИО1 на защиту каким-либо образом не нарушено. По делу допрошены все свидетели и проверены все версии, имеющие существенное значение для принятия правильного решения, поэтому нет оснований считать, что дело рассмотрено судом предвзято или поверхностно.

Выдвинутая стороной защиты версия о невиновности ФИО1 с достаточной полнотой опровергается совокупностью приведенных в приговоре непротиворечивых, взаимодополняющих и допустимых доказательств. Выводы суда первой инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании доказательствах, получивших оценку в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ и подробно приведенных в приговоре.

Таким образом, установив фактические обстоятельства дела, суд первой инстанции правильно квалифицировал действия осужденной по ч.4 ст.159 УК РФ как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, совершенное с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере. Оснований для иной правовой оценки преступных действий осужденной не имеется.

Наказание осужденной назначено в соответствии с требованиями ст.ст.6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, всех обстоятельств дела и данных о личности виновной, установленных смягчающих наказание обстоятельств, оснований для признания наказания несправедливым не имеется.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для вынесения в отношении ФИО1 оправдательного приговора, поскольку приведенные судом первой инстанции доказательства, положенные в основу обвинительного приговора в подтверждение вины ФИО1 в совершении преступления, за которое она осуждена, правильно оцененные судом, не дают оснований для ее оправдания.

Вместе с тем, с учетом того, что после подачи защитниками осужденной апелляционной жалобы ФИО1 умерла, что подтверждается копией актовой записи о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ, а также того, что приведенные судом первой инстанции доказательства, положенные в основу обвинительного приговора в подтверждение совершения ФИО1 преступления, за которое она осуждена, правильно оцененные судом, не дают оснований для ее реабилитации, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости отмены приговора в отношении ФИО1 и прекращения дела производством на основании п.4 ч.1 ст.24 УПК РФ – в связи с ее смертью.

При этом, принимая решение об отмене приговора в отношении ФИО1 в полном объеме, в том числе и в части разрешения гражданского иска, судебной коллегией в целях соблюдения гарантий прав потерпевшего по данному уголовному делу принимается решение об оставлении гражданского иска в отношении ФИО1 без рассмотрения, что не препятствует разрешению споров в этой части в порядке гражданского судопроизводства.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.19, 389.20, 389.33 УПК Российской Федерации, судебная коллегия,

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор Киевского районного суда г. Симферополя Республики Крым от 19 февраля 2020 года в отношении ФИО1 – отменить и уголовное дело прекратить на основании п.4 ч.1 ст.24 УПК РФ – в связи со смертью осужденной ФИО1

Гражданский иск представителя потерпевшего – ФИО101 в данном уголовном деле – оставить без рассмотрения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК Российской Федерации.

Председательствующий:

Судьи: