Гражданский кодекс часть 1

адвокатов Морского Ю.Г., представившего удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ и Пармухина В.И., представившего удостоверение№ от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осужденного ФИО2 на постановление Щекинского районного суда Тульской области от 8 июля 2014 года о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания, апелляционные жалобы осужденных ФИО2, ФИО1, адвокатов Морского Ю.Г., Пармухина В.И. на приговор Щекинского районного суда Тульской области от 10 апреля 2014 года, которым

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин <адрес>, несудимый,

осужден:

- по ч. 1 ст. 286 УК РФ к 2 годам лишения свободы с назначением на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти либо выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в государственных органах, сроком на 3 года;

- по п. «а» ч. 2 ст. 163 УК РФ к 3 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы, с назначением на основании ст. 48 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения специального звания «лейтенант полиции»;

- по п.п. «а, в» ч. 2 ст. 229 УК РФ к 6 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы, с назначением на основании ст. 48 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения специального звания «лейтенант полиции»;

- по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы, с назначением на основании ст. 48 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения специального звания «лейтенант полиции»;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно ФИО2 назначено наказание в виде 6 лет 6 месяцев лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти либо выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в государственных органах, сроком на 3 года и с лишением специального звания «лейтенант полиции», с отбыванием основного наказания в исправительной колонии общего режима;

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин <адрес>, несудимый,

осужден:

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно ФИО1 назначено наказание в виде 6 лет 3 месяцев лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти либо выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в государственных органах, сроком на 3 года и с лишением специального звания «лейтенант полиции», с отбыванием основного наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу осужденным оставлена без изменения.

Срок наказания осужденным постановлено исчислять с 10 апреля 2014 года, с зачетом времени содержания каждого из них под стражей до постановления приговора в период с 7 марта 2013 года по 9 апреля 2014 года включительно.

Судьба вещественных доказательств решена.

Заслушав доклад судьи Кондаковой Е.Н., объяснения осужденных ФИО2, ФИО1 в режиме видеоконференц-связи, выступление адвокатов Морского Ю.Г., Пармухина В.И., поддержавших доводы принесенных апелляционных жалоб и просивших об отмене приговора и постановления о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания, выступление прокурора Осотовой А.В., полагавшей приговор и постановление оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

По приговору суда ФИО2 и ФИО1 осуждены за превышение должностных полномочий, то есть за то, что они, являясь должностными лицами – оперуполномоченными отдела уголовного розыска <адрес>, совершили действия, выходящие за пределы из полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства.

Так же ФИО2 и ФИО1 осуждены за вымогательство у потерпевшего Л. наркотического средства, группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения.

Так же ФИО2 и ФИО1 осуждены за вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества под угрозой распространения иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего Л., группой лиц по предварительному сговору.

Так же ФИО2 осужден за незаконное хранение до 13 часов 28 минут ДД.ММ.ГГГГ без цели сбыта наркотического средства – каннабиса (марихуаны) и производного наркотического средства N-(адамантан-1ил)-1-пентил-1Н-индазол-3-карбоксамида-N-(адамантан-1-ил)-1-(5-фторпентил)-1Н-индазол-3-карбоксамид (АСВМ (N)-2201) в крупном размере, общей массой 0,54 грамма.

Преступления совершены при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Пармухин В.И. в защиту осужденного ФИО2 находит приговор незаконным, несправедливым и подлежащим отмене.

Полагает, что его подзащитный ФИО2 должен быть оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, в» ч. 2 ст. 229 УК РФ, поскольку потерпевший Л. не имел никаких прав на законное владение наркотическими средствами, психотропными и ядовитыми веществами.

Считает, что вина ФИО2 в превышении должностных полномочий не доказана. Указывает, что протокол об административном правонарушении от 17 февраля 2013 года в отношении Л. составлен с соблюдением требований действующего законодательства, достоверность сведений, изложенных в протоколе задержания, подтвердили в судебном заседании свидетели Х., У., а также сам Л.

Отмечает, что суд не оценил тот факт, что протокол задержания Л. оспорен не был и вступил в законную силу.

Указывает, что суд не дал должной оценки в приговоре показаниям его подзащитного о том, что он передал Л. свои личные денежные средства в сумме 5000 рублей для проведения контрольной закупки наркотических средств у Д (К) Обращает внимание, что свидетель Д (К) подтвердила данный факт.

Полагает, что не оформление документально передачи денежных средств для проведения контрольной закупки свидетельствует лишь о нарушении ФИО2 служебной инструкции, но не о совершении им вымогательства.

Считает, что заявление Л. от 6 марта 2013 года о совершении в отношении него противоправных действий со стороны сотрудников уголовного розыска, к числу допустимых доказательств относиться не может и подлежит исключению.

Утверждает, что суд в приговоре не дал должной оценки показаниям свидетелей ФИО3, ФИО4, ФИО5 (ФИО6).

Обращает внимание, что потерпевший Л. неоднократно привлекался к уголовной ответственности, в том числе и за незаконный оборот наркотических средств, находился в оперативной разработке.

Отмечает, санкция ч. 1 ст. 286 УК РФ предусматривает альтернативные виды наказания и суд не мотивировал в приговоре необходимость назначения ФИО2 наказания именно в виде лишения свободы.

Полагает, что в материалах дела отсутствуют сведения о том, что ФИО2 и ФИО1 намеревались привлечь Л. к уголовной ответственности.

Ссылаясь на показания потерпевшего Л. указывает, что именно Л. являлся инициатором контакта с ФИО1, а не наоборот.

Обращает внимание на показания свидетелей Т., С. и ТАО, которые пояснили, что имелась реальная возможность подброса наркотических средств в автомобиль ФИО2

Анализируя фактические обстоятельства задержания ФИО2, делает вывод о том, что действия сотрудников УФСБ были направлены на непосредственное задержание его подзащитного с целью не дать ему возможность легализовать оперативный контакт с Л. и отразить его в рапорте, как того требует инструкция.

Указывает, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 и ФИО2 уже были в оперативной разработке сотрудников УФСБ РФ по Тульской области и в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ сотрудники УФСБ РФ по <адрес> действовали в отношении ФИО1 и ФИО2 незаконно, разрабатывая провокацию.

Полагает, что показания ФИО1, свидетелей К., М., Х., В., М., Т., Т., данные в ходе предварительного следствия свидетельствуют о невиновности ФИО2 в совершении инкриминируемых ему преступлений.

Отмечает, что допрошенный в судебном заседании свидетель ТАО полностью подтвердил тот факт, что при проведении ОРМ порядок осмотра автомобиля был нарушен и имелась реальная возможность подброса наркотических средств в багажник автомобиля ФИО2

Просит приговор отменить, ФИО2 по предъявленному ему обвинению оправдать.

В апелляционной жалобе адвокат Морской Ю.Г. в защиту интересов осужденного ФИО1 выражает несогласие с приговором суда, находит его незаконным, необоснованным и несправедливым.

Полагает, что в ходе судебного следствия утверждение стороны обвинения о том, что ФИО1 и ФИО7 сообщили К. о необходимости передачи Л. наркотических средств для последующей передачи Ф. не нашло своего подтверждения.

Отмечает, что именно К. сообщила ФИО7 о просьбе Ф. передать наркотические средства. Каких-либо указаний от ФИО8 не получала.

Утверждает, что ФИО1 и ФИО7 в ходе оперативно-розыскной деятельности беседовали с Л. с целью выявления каналов поставки и сбыта наркотических средств на территории <адрес> и предупреждения совершения возможных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, а также с целью вербовки Л.

Указывает, что Л. звонил ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ по своей инициативе.

Утверждает, что начиная с ДД.ММ.ГГГГ Л. находился под контролем сотрудников ФСБ, они направляли его действия, инициировали звонки и снабжали ФИО9 технической аппаратурой для аудиозаписи, тем самым со стороны сотрудников ФСБ имела место провокация. Считает, что все мероприятия, проведенные сотрудниками ФСБ в отношении ФИО7 и ФИО1 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ являются незаконными.

Полагает, что результаты ОРМ «Наблюдение» и «Оперативный эксперимент», а также протокол выемки от 8 марта 2013 года, протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ, заключение экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ и заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ являются недопустимыми доказательствами и не могут быть положены в основу приговора.

Считает, что в предъявленном его подзащитному обвинении в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, в» ч. 2 ст. 229 УК РФ отсутствует описание корыстного мотива ФИО1, обвинение построено на предположениях и некорректная формулировка обвинения полностью исключает виновность ФИО1 по п.п. «а, в» ч. 2 ст. 229 УК РФ.

Отмечает, что судом не было разрешено ходатайство стороны защиты о вынесении частного определения в адрес Руководителя СУ СК РФ по <адрес> в связи с нарушениями, допущенными следователем С. в период следствия и незаконное вмешательство в процесс судебного разбирательства.

Просит приговор отменить.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Морского Ю.Г. государственный обвинитель В. находит приговор суда законным и обоснованным, назначенное осужденному ФИО1 наказание справедливым, а доводы апелляционной жалобы адвоката - несостоятельными. Просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу адвоката Морского Ю.Г. – без удовлетворения.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный ФИО2 находит приговор суда незаконным и необоснованным, а изложенные в нем выводы -противоречивыми.

Обращает внимание, что потерпевший Л. в ходе предварительного и судебного следствия неоднократно менял свои показания.

Считает, что в ходе предварительного и судебного следствия не было добыто объективных доказательств его вины в совершении незаконного хранения наркотического средства.

Указывает, что выводы суда о его виновности в совершении инкриминируемых ему преступлений опровергаются его (ФИО2) показаниями, а также показаниями ФИО1, свидетелей Ф. С.В., Б., Д (К)

Отмечает, что Д (К) добровольно отказалась от совершения противоправных действий и сообщила ему посредством смс-сообщения о том, что Ф. просил ее передать ему наркотическое средство. Указывает, что о подготавливаемом противоправном деянии он доложил заместителю начальника ОУР ОМВД России по <адрес> В. и, являясь оперативным сотрудником, был обязан отреагировать на полученную от Д. информацию.

Указывает, что в период времени с 21 часа 20 минут до 23 часа 15 минут ДД.ММ.ГГГГ он не мог находиться в кабинете ОМВД России по <адрес> и проводить совместно с ФИО1 личный досмотр Л., а также составлять в отношении него протокол об административном правонарушении, что подтверждается показаниями свидетелей У., Х., М., Б., показаниями ФИО1, протоколами телефонных соединений, а также выпиской из книги учета сообщений о преступлениях.

Утверждает, что контакт с Л. проходил с целью добывания информации, выявления скрываемых преступлений, создания условий для последующей вербовки Л. Обращает внимание, что рапорт об оперативном контакте с Л. был им зарегистрирован в соответствии с действующим законодательством.

Отмечает, что все мероприятия в отношении Л. проводились им в соответствии с действующим законодательством, на основании имеющейся оперативной информации о причастности Л. к незаконному обороту наркотических средств, в рамках заведенного на ФИО9 дела оперативного учета.

Обращает внимание, что ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия не было установлено, какие именно права и законные интересы ФИО9 были нарушены.

Анализируя свои показания, показания ФИО1, потерпевшего Л., делает вывод о том, что его вина в совершении вымогательства денежных средств у Л. не доказана, а в основу приговора суда по данному эпизоду были положены противоречивые доказательства. Полагает, что квалифицирующий признак совершения вымогательства «группой лиц по предварительному сговору» также не нашел своего подтверждения, поскольку ни один свидетель по уголовному делу не подтвердил факт наличия в их с ФИО1 действиях предварительного сговора. Не подтверждают данный факт и протоколы телефонных соединений.

Отрицает свою вину в незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства. Указывает, что не является потребителем наркотических средств и целей хранить наркотики у него не было.

Обращает внимание, что на изъятых в ходе ОРМ ДД.ММ.ГГГГ предметах и веществах, запрещенных к обороту, не было обнаружено отпечатков его пальцев и биологических следов.

Полагает, что заявление Л. по факту возможного совершения в отношении него противоправных действий сотрудниками полиции не может быть признано допустимым доказательством. Отмечает, что указанное заявление было зарегистрировано в книге № УФСБ России по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ в 9 часов 10 минут, однако согласно сообщению заместителя начальника УФСБ РФ по <адрес>, Л. находился в комнате приема посетителей в УФСБ в период времени с 10 часов до 10 часов 50 минут ДД.ММ.ГГГГ, на основании чего делает вывод о том, что Л. не мог находиться в УФСБ ДД.ММ.ГГГГ в 9 часов 10 минут.

Считает, что протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ не может быть признан допустимым доказательством, поскольку составлен с нарушением требований уголовно-процессуального закона. Указывает, что изъятый в ходе осмотра места происшествия и упакованный ключ от автомобиля впоследствии извлекался из упаковки, однако в протоколе об этом нет соответствующей отметки. Кроме того, про проведении осмотра места происшествия участвовал сотрудник УФСБ, являющийся инициатором ОРМ и принимавший участие в его (ФИО2) задержании.

Указывает, что при проведении психолого-лингвистической экспертизы эксперты были предупреждены об уголовной ответственности 3 апреля 2012 года, в то время как само постановление о назначении экспертизы датировано 3 апреля 2013 года, кроме того, не указана конкретная дата разъяснения экспертам их прав, указан только год - 2012. Полагает, что данный факт ставит под сомнение допустимость заключения психолого-лингвистической экспертизы от 16 мая 2013 года.

Отмечает, что заключение психолого-лингвистической экспертизы подписано двумя экспертами, без выделения частей, в которых отражено, кто из экспертов какое исследование провел, что противоречит требованиям ч. 2 ст. 201 УПК РФ.

Полагает, что вопрос, поставленный следователем на разрешение экспертам, носит явно правовой характер и, отвечая на него, эксперты вышли за пределы своих специальных знаний.

Обращает внимание, что в заключении экспертизы отсутствуют сведения об использованных при производстве экспертизы технических средствах и инструментарии.

Отмечает, что достоверность представленных в распоряжении экспертов копий фонограмм не подтверждена заключением фоноскопической экспертизы.

Утверждает, что компакт-диск, представленный в распоряжение экспертов, в материалах дела отсутствует и был впоследствии подменен другим компакт-диском.

Считает, что заключение комплексной психолого-лингвистической экспертизы не соответствует требованиям УПК РФ, а также Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности», вследствие чего не может быть признано допустимым доказательством и положено в основу обвинительного приговора.

Оспаривая допустимость заключения фоноскопической экспертизы от 9 августа 2013 года, указывает, что в постановлении о назначении экспертизы следователь указал, что разъяснил экспертам их права и предупредил об уголовной ответственности, однако данный факт опровергается подпиской экспертов, согласно которой права экспертам были разъяснены руководителем экспертного учреждения. Отмечает, что в нарушение требований ч. 2 ст. 201 УПК РФ, экспертное заключение подписано двумя экспертами.

Утверждает, что в своих показаниях от 7 марта 2013 года и от 12-13 марта 2013 года Л. и Б. в своих показаниях от 13 марта 2013 года намеренно скрывали факт своего знакомства с К.(Д.) и изменили свои показания после того как была допрошена К.(Д.).

Указывает, что показания потерпевшего Л. о том, что он (ФИО7) вымогал ДД.ММ.ГГГГ у Л. деньги и наркотические средства, не соответствуют действительности и опровергаются показаниями свидетеля Б., данными в ходе судебного следствия, а также детализацией телефонных соединений и выпиской из книги учета сообщений о преступлениях ОМВД России по <адрес>.

Полагает, что показания свидетеля Т., изложенные в протоколе его допроса от ДД.ММ.ГГГГ, были искажены следователем и не соответствуют тем, показаниям, которые дал свидетель.

Отмечает, что показания потерпевшего Л. о том, что с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ он находился у себя дома, в <адрес>, опровергаются показаниями специалиста Т., данными на основании биллинга и карты расположения базовых станций сотового оператора.

Считает, что сотрудники ФСБ не имели правомочий рассматривать заявление Л. и должны были передать указанное заявление в другие государственные органы.

Указывает, что сотрудники ФСБ провели ДД.ММ.ГГГГ в отношении него и ФИО1 ОРМ «Опрос», оформив его, в нарушение требований закона, как протокол опроса.

Полагает, что со стороны сотрудников УФСБ в отношении него и ФИО1 имела место провокация, т.к. в случае встречи Л. с ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ в здании ОМВД России по <адрес> у ФИО1 имелась возможность документального оформления оперативного контакта с Л., однако сотрудники УФСБ, дав указания Л. перенести встречу на ДД.ММ.ГГГГ, лишили его и ФИО1 такой возможности.

Утверждает, что ни он, ни ФИО1 не знали истинной цели встречи Л с ними и инициатором встречи являлся Л.

Обращает внимание, что сверток фольги, врученный ФИО9 ДД.ММ.ГГГГ при проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» отличается по размеру от свертка, представленного ДД.ММ.ГГГГ в лабораторию судебной экспертизы Минюста РФ, на основании чего делает вывод о том, что сверток фольги в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ был подменен.

Считает, что акт пометки и вручения денежных средств от ДД.ММ.ГГГГ не может являться допустимым доказательством, поскольку противоречит показаниям потерпевшего Л и свидетеля Т. относительно количества врученных Л купюр.

Полагает, что сотрудники УФСБ выборочно предоставляли в СУ СК РФ по <адрес> материалы ОРМ «ПТП» в отношении него и ФИО1.

Отмечает, что в материалах уголовного дела отсутствуют документы о ходе проведения и результатах ОРМ «Наблюдение», а также отсутствует постановление руководителя оперативного аппарата субъекта РФ.

Указывает, что сотрудники УФСБ при получении разрешения на ОРМ «ПТП» предоставили в суд не соответствующую действительности информацию о регистрации на правах абонента телефонного номера № Полагает, что разрешающее постановление суда, а равно и ОРМ «ПТП» юридической силы иметь не может.

Утверждает, что в ходе предварительного следствия следователь С. угрожал свидетелю Б.

Обращает внимание, что в ходе судебного следствия С. давал УФСБ России по <адрес> поручение на проведение ОРМ по установлению местонахождения свидетеля С. и тем самым превысил свои полномочия, поскольку ранее был допрошен по данному делу в качестве свидетеля.

Отмечает, что в ходе судебного следствия председательствующий изложил содержание оперативно-служебных документов лицам, не имеющим соответствующего допуска к сведениям, содержащим государственную тайну.

Указывает, что выводы суда о мотиве совершения им и ФИО1 преступлений не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в ходе судебного разбирательства. Обращает внимание, что ни один из допрошенных в судебном заседании свидетелей не подтвердил наличие в ОМВД России по <адрес> планов и заданий по раскрываемости определенного количества преступлений.

Полагает, что статистических данных в ОМВД России по <адрес> нет, а исследованный судом учет регистрации сообщений о преступлениях не является статистическими данными.

Просит приговор отменить, оправдать его по предъявленному обвинению.

В апелляционной жалобе на постановление Щекинского районного суда Тульской области от 8 июля 2014 года о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания осужденный ФИО2 выражает несогласие с указанным постановлением.

Полагает, что обжалуемое постановление носит субъективный характер и просит его отменить.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней осужденный ФИО1 выражая несогласие с приговором суда, находит его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене.

Анализируя протоколы телефонных соединений делает вывод о том, что Л сам звонил ему и Тимченко ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и именно Л являлся инициатором встреч.

Отмечает, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ни он, ни ФИО7 Л не звонили, встретиться с ним не пытались, ДД.ММ.ГГГГ Л сам позвонил и предложил встретиться.

Обращает внимание, что заявление Л от ДД.ММ.ГГГГ было зарегистрировано в книге № в 9 часов 10 минут, в то время как сам Л. дал показания в судебном заседании, что ДД.ММ.ГГГГ находился в УФСБ приметно с 12 до 16 часов, а согласно справке, представленной из УФСБ, Л находился с целью написания заявления в комнате приема посетителей с 10 часов до 10 часов 50 минут ДД.ММ.ГГГГ. Полагает, что доказательства по уголовному делу были сфальсифицированы.

Считает, что с ДД.ММ.ГГГГ Л находился под контролем сотрудников УФСБ и именно они направляли его действия.

Полагает, что суд не дал оценки показаниям свидетеля Д. в части передачи ею денежных средств в сумме 5 000 рублей Л, с целью приобретения у него наркотических средств.

Указывает, что ДД.ММ.ГГГГ состоялся оперативный контакт с Л, целью которого было выявление скрываемой преступной деятельности. Отмечает, что ФИО2 был составлен соответствующий рапорт, в котором изложена полученная от Л информация.

Утверждает, что доказательства по данному уголовному делу были сфальсифицированы, поскольку в материалах дела не зафиксированы сведения о том, что ДД.ММ.ГГГГ Л были вручены денежные средства, а также муляж наркотического средства, которые он впоследствии вернул сотрудникам ФСБ. Кроме того, в материалах дела отсутствуют результаты проведенных ДД.ММ.ГГГГ оперативно-розыскных мероприятий.

Анализируя акт пометки и вручения муляжа наркотических средств, протокол осмотра места происшествия и фототаблицу к нему, делает вывод о том, что муляж наркотического средства был подменен, а вещественные доказательства по делу – сфальсифицированы.

Считает, что в ходе предварительного следствия на свидетелей З., Б. оказывалось давление.

Оспаривает допустимость показаний свидетеля Т. на предварительном следствии, поскольку в суде данный свидетель пояснил, что протокол его допроса написал следователь, а он его просто подписал.

Обращает внимание, что ни один из допрошенных свидетелей обвинения не подтвердил наличие в их с ФИО2 действиях предварительного сговора. Протоколы телефонных соединений также не могут свидетельствовать о наличии между ним и ФИО7 предварительного сговора, поскольку он работал совместно с ФИО7 по одной линии раскрытия преступлений и они постоянно созванивались в служебных целях и по личным вопросам.

Указывает, что наркотические средства у Л. не вымогал, его действия были направлены на накопотребителей и наркосбытчиков и на установление причастности самого ФИО9 к незаконному обороту наркотиков.

Цитируя постановление Пленума Верховного суда РФ от 15 июня 2006 года «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», делает вывод о том, что Л не имел никаких прав на законное владение наркотическими средствами и не может выступать в качестве потерпевшего.

Считает себя невиновным в совершении вымогательства денежных средств, указывает, что требовал у Л возврата своего имущества. Утверждает, что в конце января 2013 года передал свои личные денежные средства в сумме 5 000 рублей К. (Д.) с целью попытки приобретения наркотических средств у Л и проверки оперативной информации о причастности Л к незаконному обороту наркотиков. Л, получив деньги от К (Д), наркотические средства ей не передал.

Полагает, что необоснованно был признан виновным в превышении должностных полномочий. Указывает, что протокол о совершении Л административного правонарушения был составлен в соответствии с требованиями действующего законодательства, Л против задержания не возражал, свидетель У. пояснил, что был непосредственным очевидцем совершения Л административного правонарушения.

Считает, что суд необоснованно назначил ему по ч. 1 ст. 286 УК РФ наказание в виде лишения свободы, поскольку санкция данной статьи предусматривает альтернативные виды наказания.

Указывает, что все мероприятия проведенные сотрудниками ФСБ в отношении него и ФИО7 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ являются незаконными, а все доказательства, полученные в указанный период – недопустимыми.

Отмечает, что судом не было разрешено ходатайство стороны защиты о вынесении частного постановления в адрес руководителя СУ СК РФ по <адрес> по факту нарушений, допущенных следователем С. в ходе предварительного и судебного следствия.

Просит приговор отменить, оправдать его по предъявленному обвинению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав мнение участников процесса, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Постановление суда о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания является законным и обоснованным. Требования уголовно-процессуального закона при его вынесении соблюдены. Суд, сопоставив доводы, изложенные в замечаниях с протоколом судебного заседания, в соответствии с требованиями закона пришел к выводу об отсутствии оснований для их удовлетворения.

Доводы жалобы таким образом, о необоснованности принятого судом решения судебная коллегия находит несостоятельными и оснований к отмене постановления суда от 8 июля 2014 года не усматривает.

Выводы суда о доказанности вины осужденных в совершении инкриминируемых им деяний основаны на совокупности исследованных в судебном заседании и оцененных в приговоре доказательств.

Так, допрошенные в судебном заседании ФИО2 и ФИО1 вину в совершении всех инкриминируемых им преступлений не признали. Пояснили, что каких-либо заданий и планов у них не существовало, нареканий со стороны руководства к ним никогда не было. В ходе проверки причастности к незаконному обороту наркотиков метадона, проводимой в отношении Ф., Л и Б решили склонить кого-либо из них к сотрудничеству. Ф. был задержан в ходе ОРМ «Наблюдение», а через некоторое время К. сообщила ФИО1 о том, что Ф. просил ее принести в здание ОМВД наркотик, Б передал просьбу Л., а тот поехал в Тулу за метадоном. Л. был задержан в тот момент когда находясь около магазина вместе с Б., недалеко от здания ОМВД выражался нецензурной бранью и на замечания не реагировал. С Б. и Л. беседовали с целью их последующей вербовки. Те согласились сотрудничать и выдать лицо, у которого приобретали наркотическое средство метадон, но пояснили, что давно не общались с указанным лицом и просили предоставить им время примерно 2 недели с целью налаживания контакта. 28 февраля встречались с Л и в рамках проведения оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный контакт» общались с Л, выясняли информацию о поставщиках и сбытчиках наркотических средств на территории <адрес>, степень его осведомленности, является ли сам Л сбытчиком или «передаточным звеном», предложили ему в сравнительно короткий промежуток времени приобрести некоторое количество наркотического средства. Никаких угроз в его адрес не высказывали. После общения с Л вернувшись в отдел составили рапорта на имя руководства отдела, приобщенные к делу оперативного учета. ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 позвонил ФИО7 и пояснил, что звонил Л и предложил встретиться, но поскольку ФИО7 находился на дежурстве, они не встретились. ДД.ММ.ГГГГ вновь позвонил ФИО1 и предложил встретиться с ФИО10 согласился, приехал в район Щекинской больницы, в его автомобиль сел Л и сказал, что у него «все с собой», подразумевая наркотик, ФИО7 не ожидал, что Л принесет наркотик, но отказаться от его получения не мог, поскольку в таком случае наркотик не был бы изъят из незаконного оборота. Л положил в бардачок наркотическое средство и деньги. После чего ФИО7 заметил бегущих людей и попытался уехать с места происшествия. Если бы ФИО7 не был задержан, сразу же после разговора с Л он бы составил рапорт, который был бы приобщен к делу оперативного учета, а полученный от Л сверток был бы передан экспертам для проведения исследования. Наркотическое средство в багажнике не перевозил. Никакого сговора о совершении противоправных действий в отношении Б, Л и ФИО7 не было.

Однако, суд обоснованно признал показания ФИО7 и ФИО1 недостоверными, поскольку они опровергаются совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании.

Так, потерпевший Л. пояснил, что ему позвонил Б. и попросил приобрести наркотики для его знакомой по имени Ксюша для нее и для Ф., которых находился в здании ОМВД, при этом Ксюша говорила что сможет передать наркотики Ф.. Он сказал Б., что это может быть провокацией со стороны сотрудников полиции и предложил не торопиться. Договорился встретиться с со знакомой Ф. – К. около здания Ф. РОВД. Когда подходил к РОВД ему позвонил Б. и попросил дождаться его (Б.). Когда они встретились с Б. к ним сразу же от здания полиции подбежал ФИО1 и заявил, что они задержаны по подозрению в причастности к незаконному обороту наркотиков, провели их в здание РОВД, где находился ФИО7. Там тимченко и ФИО1 предложили им выбрать за что они будут привлечены к уголовной ответственности – за хранение или за быт. Они отказались делать такой выбор, поскольку наркотиков у них при себе не было. После чего в отношении них был составлен протокол об административном правонарушении, они были препровождены в дежурную часть. Утром Айрапетян вывел его из камеры, говорил о том, что добьется привлечения Л к уголовной ответственности, вновь предложил выбрать статью, поскольку Л отказался выбирать отвел его в камеру. Затем, вывели ФИО11 и такая же беседа состоялась с ним. Вечером вновь ФИО7 и Айрапетян вывели их из камеры, отвели в спортзал, где потребовали до ДД.ММ.ГГГГ приобрести наркотическое средства амфетамин ан 10-12тыс.рублей. Они с Б согласились. ФИО1 сказал им, что пришлет смс сообщение с телефонным номером по которому они должны будут позвонить ему до ДД.ММ.ГГГГ, после чего их отвели к дежурному, где они оба уплатили штраф.

Утром ДД.ММ.ГГГГ он позвонил ФИО1, тот сказал что пеезвонит позже и назовет место встречи. Часа через 2 перезвонил Айцрапетян и предложил подойти к школе № на <адрес> что к нему будут предъявлять те же требования, он по собственной инициативе взял диктофон для того чтобы записать разговор, после чего обратиться с заявлением о совершении в отношении него противоправных действий. В салоне автомашины находились ФИО7 и ФИО1, которые спросили какой наркотик он может приобрести на сумму 10000 рублей, он ответил, что сможет приобрести метадон. Тогда ФИО7 и ФИО1 потребовали чтобы в течение 3-4 часов он (Л) должен либо приобрести 5 граммов героина, находит человека, который приобрел бы его и отдал им 5000 рублей, либо он только приобретает метадон и отдает им. После чего ДД.ММ.ГГГГ он (Л) обратился в УФСБ. Сотрудники УФСБ предложили ему позвонить ФИО7 и ФИО1 и сообщить, что он выполнил их требования. Поскольку у него был номер ФИО1, ему он и позвонил. ФИО1 находился на суточном дежурстве и предложил встретиться ДД.ММ.ГГГГ. Затем, Л подробно пояснил об обстоятельствах вручения ему муляжа наркотического средства и помеченных денег, проведения оперативно-розыскного мероприятия.

Аналогичные показания дал и свидетель Б., подтвердивший показания потерпевшего Л в части обстоятельств доставления их в ОМВД по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, пояснившего, что ему как и Л предлагали выбрать статью, по которой он будет привлечен к уголовной ответственности, пояснил, что именно ему предложили приобрести для ФИО1 и ФИО7 10 гр амфетамина, а Л должен был остаться в качестве заложника, но он (Б) пояснил, что один не сумеет достать такого количества наркотического средства, после чего ФИО1 и ФИО7 угрожая привлечением к уголовной ответственности, предложили им двоим приобрести указанное количество наркотического средства к ДД.ММ.ГГГГ. Затем, ФИО1 записал номера их телефонов. ДД.ММ.ГГГГ или ДД.ММ.ГГГГ он встретился с ФИО9 и спросил, что они будут делать, поскольку отведенный им срок истекал. На что Л ответил, что постарается сам решить проблему, а ему предложил отключить телефон. Через некоторое время по телевизору он увидел сюжет о задержании полицейских.

Как усматривается из заявления Л от ДД.ММ.ГГГГ на имя руководителя УФСБ России по <адрес>, потерпевший сообщил о совершении в отношении него противоправных действий сотрудниками уголовного розыска <адрес> райотдела полиции, которые вымогали у него деньги в сумме 5000 рублей, а также наркотическое средство – метадон, кроме того, данные сотрудники понуждают его подбросить знакомым ему наркозависимым лицам наркотическое средство.

Согласно протоколу от ДД.ММ.ГГГГ осмотра места происшествия – территории ГУЗ «Щекинская районная больница», в ходе осмотра были изъяты два мобильных телефона у ФИО2, при осмотре ладоней ФИО7 на ладони правой руки, на безымянном и среднем пальцах обнаружено свечение вещества красного цвета, свечение аналогичного вещества выявлено и на ладони левой руки в районе безымянного пальца. Кроме того, в сугробе были обнаружены три купюры (1 купюра номиналом 1000 рублей, 2 – по 500 рублей каждая) и на них при освещении УФ лампой также обнаружено свечение вещества красного цвета. На расстоянии 4 м от места происшествия в сугробе найден фрагмент фольги, на котором также имеется свечение аналогичного вещества. При осмотре автомобиля «Фольксваген» обнаружено на рулевом колесе, на зажигалке черного цвета, найденной на переднем пассажирском сиденье автомашины свечение красного цвета. При осмотре автомобиля обнаружен пакет из полимерного материала темного цвета, внутри которого находились ложка металлического цвета, шприц с иглой в упаковке, шприц с красным колпачком, бумажный сверток с растительной массой зеленого цвета, причем в последнем свертке обнаружен фрагмент материала зеленого и прозрачного цветов с растительной массой зеленого цвета внутри. По окончании осмотра указанное транспортное средство оставлено возле центрального входа в Щекинскую районную больницу и опечатано бирками с пояснительными надписями.

Из протокола от ДД.ММ.ГГГГ видно, что у Л изъят цифровой диктофон марки «SONY», в ходе осмотра ДД.ММ.ГГГГ-ДД.ММ.ГГГГ цифровой диктофон содержащий в аудиофайле «№» аудиозапись разговора ДД.ММ.ГГГГ Л с ФИО1 и ФИО7, двух мобильных телефонов, изъятых с места происшествия ДД.ММ.ГГГГ, при этом в телефоне «<данные изъяты>» содержит входящие сообщения от абонента «К.», первое в 17-53 ДД.ММ.ГГГГ, последнее в 19-51 ДД.ММ.ГГГГ года,

Кроме того, вина осужденных подтверждается в том числе, протоколом выемки и осмотра принадлежащего ФИО7 автомобиля «Фольксваген Пассат», протоколом обыска от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого в помещении ОМВД России по <адрес> изъяты материалы дел об административных правонарушениях в отношении Л. и Б., дела в отношении Ф. С.В., возбужденного ДД.ММ.ГГГГ, протоколом от 6-ДД.ММ.ГГГГ осмотра протоколов телефонных соединений абонентов сотовой связи с выделенными номерами: №, находящегося в пользовании Б., за период с 00-01 ДД.ММ.ГГГГ по 00-01 ДД.ММ.ГГГГ года; № (Л.), № (абонент ФИО1), № (абонент ФИО2), за период с 00-01 ДД.ММ.ГГГГ по 00-01 ДД.ММ.ГГГГ; заключением фоноскопической экспертизы разговора, зафиксированного на диктофоне марки «SONY», содержащегося в аудиофайле «№», согласно которой на записи содержится голос и речь ФИО2, ФИО1 и Л., является результатом непрерывной записи, с отсутствием признаков монтажа или изменений, признаков прерывания записи, признаков копирования, а также заключением психолого-лингвистической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ №.

Согласно выписки из книги задержанных (доставленных) ОМВД России по Ф. <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ с записями о доставлении оперуполномоченным ОУР ФИО2 в 23-10 Л. и Б., в отношении которых составлены протоколы об административном правонарушении, назначен штраф в размере 500 рублей, выдворены они были только 18 февраля в 18-50, согласно сообщению ОСП г. Щекино и Щекинского района УФССП России по Тульской области от 4 сентября 2013 года исполнительных производство по исполнению указанных выше постановлений о назначении Б и Л административных наказаний в виде административного штрафа на исполнении в отделе судебных приставов г. Щекино и Щекинского района не имеется.

Кроме того, вина осужденных подтверждается приказами начальника ОМВД России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ о назначении ФИО2, на должность оперуполномоченного группы организации розыскной работы отдела уголовного розыска ОМВД России по <адрес>, о назначении ФИО7 на должность оперуполномоченного отделения по раскрытию преступлений общеуголовной направленности отдела уголовного розыска ОМВД России по <адрес> с ДД.ММ.ГГГГ, и о назначении ФИО1 на должность оперуполномоченного отделения по раскрытию преступлений общеуголовной направленности отдела уголовного розыска ОМВД России по <адрес>, должностными регламентами (должностной инструкцией): оперуполномоченного группы организации розыскной работы отдела уголовного розыска ОМВД России по <адрес> ФИО2, утвержденным ДД.ММ.ГГГГ года, отделения по раскрытию преступлений общеуголовной направленности отдела уголовного розыска ОМВД России по <адрес> ФИО2, утвержденной ДД.ММ.ГГГГ и ФИО1, утвержденным ДД.ММ.ГГГГ года, списком преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, возбужденных в январе-феврале 2013 года, согласно которому за январь 2013 года сотрудниками ОУР ОМВД России по <адрес> выявлено три преступления в сфере незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ, до ДД.ММ.ГГГГ выявлено 1 преступление.

Свидетель Д (до замужества К) О.С. пояснила, что на добровольной и безвозмездной основе предоставляла подсудимым информацию о преступлениях в сфере незаконного оборота наркотических средств. ДД.ММ.ГГГГ встретила в <адрес> ОМВД Ф., который был задержан, оставшись с ней наедине в кабинете Ф. попросил ее принести для него в отделение полиции метадон, который она могла бы взять у ФИО9. Об этом разговоре она сообщила ФИО7 в смс-сообщении, тот предложил ей встретиться с Л. Она созвонилась с Б., рассказала ему о просьбе Ф.. Бедов сказал ей, что позвонит Л. Когда Б встретился с ФИО9, она позвонила ФИО1 и сообщила о встрече и о том, что ФИО9 передал наркотик ФИО11.

Подтвердила показания ФИО1 о том, что он просил ее приобрести у Л наркотик за 5000 рублей, передал ей деньги 1купюрой, однако, наркотик ей Л не дал, а деньги забрал.

Из оглашенных в суде показаний Ф. С.В. следует, что ДД.ММ.ГГГГ он встречался с ФИО1, который пытался склонить его к сотрудничеству с целью получения информации о нераскрытых преступлениях на территории <адрес> и <адрес>. Об этом он рассказал Х., К., Б., О. и И. После чего ему вновь позвонил ФИО1 и предложил встретиться. Во время встречи ФИО1 и ФИО7 угрожали Ф. незаконным привлечением к уголовной ответственности за совершенное им преступление, потребовали сообщить информацию об известных ему наркозависимых лицах, которых они могли бы привлечь к уголовной ответственности за незаконный сбыт наркотиков, он отказался назвать таковых. Весь разговор происходил во время движения автомобиля по городу. Затем его доставили в РОВД и составили документы о том, что при нем было изъято 11,8г метадона, в кабинет заходили представители общественности, расписывались в документах, он (Ф.) отказался что-либо подписывать. Затем с разрешения ФИО1 с предоставленного им телефона позвонил матери, сожительнице и Л, которого попросил принести ему вещи. Л приходил в ОМВД и приносил вещи. С разрешения ФИО1 они выходили с Л в коридор РОВД, где он рассказал Л об обстоятельствах задержания. После чего в кабинет приходила К., с которой он также разговаривал в коридоре, и рассказал ей о происходившем. Подтвердил, что во второй половине дня ДД.ММ.ГГГГ в кабинет приходил незнакомая ему женщина, которая со слов полицейских занималась проституцией на автодороге (К., она же Д).

Свидетель К. пояснил, что ей позвонил ее сожитель Ф. и пояснил, что сотрудники полиции назначили ему встречу, опасался, что его могут задержать. Затем позвонил ей и сообщил о задержании его ФИО7 и ФИО1. Когда приехала к ОМВД, ей разрешили пообщаться с Ф. в коридоре. Подтвердила, что ей звонил ФИО9 и просил встретиться, чтобы отдать ключи от квартиры, встретиться договорились около здания ОМВД, однако на встречу он не пришел. Затем ей стало известно о задержании Б и Л. Б рассказал ей, что сотрудники полиции требовали от него и ФИО9 определенное количество наркотиков и деньги.

Свидетель Б. пояснила, что сын рассказал ей о том, что его и Л задержали сотрудники ОМВД и требовали у них наркотики, которые они должны были приобрести на собственные деньги и передать данным сотрудникам.

Свидетель Х. подтвердил, что составлял ДД.ММ.ГГГГ два протокола об административном правонарушении в отношении доставленных граждан, при этом ему были переданы объяснения сотрудников, задержавших указанных граждан и задержанные пояснили о том, что согласны с тем, что именно они в общественном месте выражались нецензурной бранью, о чем каждый из них сделал собственноручную запись в протоколы. Поскольку задержанные признавали вину в правонарушении, объяснения сотрудников он не проверял. Подтвердил, что составе следственно-оперативной группы выезжал с ФИО7 и У по сообщению о происшествии.

Свидетель В. также подтвердил тот факт, что ФИО2 выезжал ДД.ММ.ГГГГ около 21 часа в составе оперативной группы на происшествие, но поскольку необходимости в участии сотрудника уголовного розыска не имелось, он вернулся в отдел полиции, отдельно от оперативной группы.

Свидетель М. пояснил, что действительно У и Тимченко доставили двоих мужчин, задержанных за совершению административного правонарушения, он выполнял свои обязанности как оперативный дежурный. В его присутствии с задержанными общался только Х., больше никто из сотрудников полиции задержанных не выводил. ДД.ММ.ГГГГ он уже не дежурил. Если кому-то из сотрудников полиции нужно пообщаться с задержанными, он составляет рапорт, визирует его у руководителя отдела и выводит задержанного из камеры, после возвращения задержанного в камеру такие рапорта не хранятся.

Свидетель Т. пояснил, что находился в помещении административно задержанных. К концу суток в помещение привели двоих мужчин, которые рассказывали, что их задержали сотрудники полиции, предлагали им выбрать по какой статье УК они будут привлечены к уголовной ответственности – за сбыт или хранение наркотиков, с ними он находился около суток, за это время их никуда из камеры не выводили, примерно в районе обеда на следующий день он был отпущен на свободу, а двое задержанных оставались в камере, просили пригласить дежурного, но тот отвечал, чтобы они продолжали ждать.

Свидетель З. пояснила, что передавала приобретенную ею сим-карту сотового оператора «Теле-2» Б., которая в свою очередь передала сим-карту К.

Свидетель Б. подтвердила данные показания.

Свидетели Г. - заместитель начальника полиции ОМВД России по Ф. <адрес>, начальник отдела уголовного розыска ОМВД России по Ф. <адрес> Б., его заместителя В., Н. подтвердили тот факт, что подсудимые занимали должности оперуполномоченных отдела уголовного розыска ОМВД России по Ф. <адрес>, занимались выявлением и раскрытием преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, имели хорошие показатели раскрываемости. Г. подтвердил показания свидетеля ФИО12 о порядке вывода задержанных из камеры для работы с ними.

Кроме того, вина осужденных подтверждается материалами ОРМ «Оперативный эксперимент» и «Наблюдение», проведенных сотрудниками УФСБ России по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ: актом личного досмотра Л до проведения мероприятия, актом пометки и вручения Л муляжа наркотического средства метадон – свертка фольги из пачки сигает, наполненного сыпучим веществом белого цвета, обернутого в целлофановый пакет, который помещен в пачку сигарет «KENT», актом пометку и вручения Л двух денежных купюр номиналом по 500 рублей каждая и 1 купюры номиналом 1000 рублей. Все акты подписаны представителями общественности.

Вина осужденных подтверждается также заключением фоноскопической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ № 1167/1168, согласно которому фонограмма разговора, зафиксированного на диктофоне «SONY» содержит голос и речь ФИО2, ФИО1 и Л., фрагмент фонограммы разговора содержат голос и речь ФИО2 и Л., ФИО1 и ФИО7 и ФИО1 и Л, признаки монтажа или изменений отсутствуют, данные фонограммы и фрагменты являются результатом непрерывной записи, признаков прерывания записи не имеется. По указанным фонограммам проведена психолого-лингвистическая экспертиза от ДД.ММ.ГГГГ № 01-2013. Эксперты Х. и С., допрошенные в суде подтвердили свои выводы.

Суд, проанализировав исследованные доказательства обоснованно пришел к выводу о доказанности вины осужденных, верно признав достоверными показания потерпевшего Л, поскольку его показания последовательны, в течение всего предварительного следствия и в суде, подтверждаются другими исследованными доказательствами, в том числе, показаниями свидетеля ФИО11, К., аудиозаписью разговора с ФИО1, заключениями экспертов, проведенных на основании данной записи, другими исследованными доказательствами.

Действиям осужденных дана правильная юридическая оценка.

При таких обстоятельствах, доводы жалоб о недоказанности вины и о неправильной квалификации действий осужденных являются несостоятельными.

Вина ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ подтверждается протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого в багажнике автомобиля «Volkswagen», государственный регистрационный знак № обнаружен бумажный сверток с указанным ранее содержимым, в том числе с находящимися внутри него предметом из полимерной и стеклянной трубок, полимерным пакетом, в которых обнаружен препарат (смесь), содержащий наркотическое средство каннабис (марихуану) и производное наркотического средства N-(адамантан-1ил)-1-пентил-1Н-индазол-3-карбоксамида-N-(адамантан-1-ил)-1-(5-фторпентил)-1Н-индазол-3-карбоксамид (АСВМ (N)-2201) в крупном размере, общей массой 0,54 грамма;

- протоколом осмотра предметов и документов, вышеназванного бумажного свертка, доверенности на автомашину «Volkswagen Passat», свидетельства о регистрации транспортного средства, собственником которого является ФИО13, водительского удостоверения на имя ФИО2,

- показаниями свидетелей Г., Б., Н., В., согласно которым изымаемые сотрудниками полиции предметы и вещества, запрещенные к обороту на территории РФ, в том числе, наркотические средства и психотропные вещества подлежат обязательному документированию и последующему незамедлительному направлению в экспертно-криминалистическое подразделение органа внутренних дел, после чего передаются на хранение в камеру вещественных доказательств. Случаев нарушения порядка работы с вещественными доказательствами в ОМВД России по <адрес> не зафиксировано;

- показаниями свидетелей сотрудников ОУР ОМВД России по <адрес> Д., К., С., Н., В., В., К., С., К., из которых следует, что доставляемых в отдел подозреваемых перед посадкой в автомобиль тщательно досматривают и следуют они в сопровождении полицейских, кроме того, пояснили, что автомобиль, принадлежащий ФИО2, не использовался другими сотрудниками. Аналогичные обстоятельства подтвердили помимо указанных и свидетели О., К., Б., Ф., Т., К., Г., Б., С., М., Т., К., К., С., показания которых данные на предварительном следствии были оглашены в судебном заседании. Таким образом, показания указанных свидетелей опровергают довод осужденного о том, что обнаруженные наркотические средства мог подложить кто-то из лиц, употребляющих наркотические средства, с которым ФИО7 имел контакт в связи с исполнением служебных обязанностей.

Вина ФИО2 подтверждается также заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ о химическом и количественном составе данного наркотического средства.

Действиям осужденного по данному преступлению также дана верная юридическая оценка.

При таких обстоятельствах, доводы жалобы осужденного ФИО7 о недоказанности его вины в незаконном хранении наркотических средств опровергаются материалами дела.

Доводы жалоб о том, что осужденные должны быть оправданы в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, в» ч. 2 ст. 229 УК РФ, поскольку потерпевший Л. не имел прав на законное владение наркотическими средствами, психотропными и ядовитыми веществами, следовательно, состав вымогательства наркотических средств в действиях осужденных отсутствуют, судебная коллегия признает не основанными на исследованных доказательствах и требованиях закона.

Аналогичные доводы явились предметом оценки суда и выводы суда о наличии состава преступления являются верными.

Кроме того, следует отметить, что в судебном заседании было установлено, что ФИО1 и ФИО2 требовали от Л приобрести и передать им наркотические средства. Данное обстоятельство подтверждается показаниями потерпевшего Л, свидетелей Б., К., материалами, полученными в результате оперативно-розыскного мероприятия ДД.ММ.ГГГГ, когда Л передал ФИО7 наркотическое средство.

Доводы о том, что состав вымогательства имеет место только в случае законного владения потерпевшим наркотическим средством не основаны ни на требованиях закона, ни на разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», согласно п. 23 которого по смыслу статьи 229 УК РФ ответственность за хищение наркотических средств или психотропных веществ, а также растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества наступает в случаях противоправного их изъятия у юридических или физических лиц, владеющих ими законно или незаконно. Таким образом, для квалификации содеянного по ст. 229 УК РФ не имеет значение законно либо незаконно лицо владеет наркотическими средствами, а также имеются ли они у него в наличии.

Являются несостоятельными и доводы о некорректности предъявленного обвинения по ст. 229 УК РФ.

Предъявленное обвинение отвечает требованиям закона и на его основе, после исследования доказательств суд правильно постановил обвинительный приговор.

Мотив совершения преступления также установлен.

Не являются состоятельными и доводы о недоказанности вины осужденных в превышении должностных полномочий, только на том, основании, что протокол об административном правонарушении составлен в соответствии с требованиями закона, не оспаривался Л и Б, а достоверность изложенных в нем сведений подтвердили в судебном заседании свидетели Х, У, а также сам Л

Суд первой инстанции дал оценку аналогичным доводам защиты. С оценкой, данной судом судебная коллегия согласна.

Таким образом, доводы жалобы об отсутствии оценки суда в приговоре протоколу об административном правонарушении не основаны на материалах дела.

Кроме того, следует отметить, что потерпевший Л и свидетель Б пояснили в суде, что подписали протокол об административном правонарушении, согласились с теми обстоятельствами, о которых указали в рапортах ФИО7 и ФИО1, свидетель Х пояснил, что рапорта ФИО7 и У не проверял, поскольку Л и Б не оспаривали обстоятельства задержания. При этом свидетель Б пояснил при допросе в суде, что не видел смысла в обжаловании постановления (т. 16 л.д. 45 прот. суд.заседания). Причины, по которым Л не обжаловал административный протокол у него в судебном заседании не выясняли, против оглашения показаний, данных на следствии адвокаты и осужденные активно возражали (т. 16 л.д.3-11 прот.суд.заседания). Показания свидетеля У, в присутствии которого якобы Л и Б выражались нецензурной бранью суд не признал достоверными. Такой вывод суда является правильным, поскольку, показания У опровергаются также и показаниями потерпевшего Л, и свидетеля Б. Поэтому с оценкой, данной показаниям У судебная коллегия согласна.

Оценка показаниям свидетелей Х, У в приговоре содержится, вопреки доводам жалоб.

Доводы осужденного ФИО7 о том, что он не присутствовал при составлении протокола не свидетельствуют о необоснованности выводов суда, поскольку судом не был установлен факт присутствия ФИО7 при составлении протокола, суд признал что ФИО7 составил рапорт, это не отрицал и сам осужденный. Затем суд довольно подробно выяснял то обстоятельство, что ФИО7 выезжал на место происшествия в составе оперативной группы, однако, поскольку необходимости его присутствия на месте происшествия не было, он самостоятельно, отдельно от следственной группы возвратился в ОМВД. Об этом пояснил сам ФИО2, уточнив, что возвратился в отдел еще до его встречи с Л, свидетель В.

Таким образом, тот факт, что Л и Б не обжаловали постановление об административном правонарушении не свидетельствует об отсутствии в действиях ФИО1 и ФИО7 состава преступления.

Доводы жалобы адвоката Пармухина В.И. об отсутствии в приговоре должной оценки показаниям его подзащитного о том, что ФИО7 передал Д (К) свои личные денежные средства в сумме 5000 рублей для проведения контрольной закупки наркотических средств у Л., а тот, взяв деньги, наркотические средства не приобрел, и не оформление документально передачи денежных средств для проведения контрольной закупки свидетельствует лишь о нарушении ФИО2 служебной инструкции, но не о совершении им вымогательства, также не основаны ни на материалах дела, ни на требованиях закона.

Во-первых, оценка показаниям свидетеля в приговоре имеется, суд признал показания Д (К) достоверными. Из показаний свидетеля следует, что ФИО1 (а не ФИО7) попросил приобрести у Л некоторое количество наркотика и дал ей для этого 5000 рублей 1 купюрой. Она передала деньги Л, но тот наркотики ей не принес. Далее, пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ видела в здании Ф. С.В., с которым пообщалась, и он попросил взять у Л наркотики и принести их в отделение полиции, о состоявшемся разговоре она сообщила смс-сообщением ФИО7. О просьбе Ф. она сообщила Б. Видела, как встретились Б и Л, и сообщила ФИО1 о том, что встреча состоялась. Именно после этого были задержаны Б и Л, но ни у Л, ни у Б наркотиков обнаружено не было, нет сведений о том, что они передавали наркотики Ф., который ) при допросе не пояснял о том, что просил о чем-то Д(К. Таким образом, показания Д (К) лишь подтверждают факт отсутствия у Л наркотиков.

Во-вторых, проведение «контрольной закупки» должно оформляться надлежащим образом, несоблюдение требований Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» при проведении ОРМ «проверочная закупка»: несоставление протокола пометки и вручения денежных средств, протокола осмотра закупщика в присутствии представителей общественности до проведения закупки и вручения денежных средств, досмотра закупщика после выдачи наркотика, отсутствие представителей общественности при проведении мероприятия, работников правоохранительных органов, надлежащим образом составленных документов, делает доказательства, полученные в результате такого мероприятия не допустимыми. Да и самого мероприятия как следует из показаний осужденных и свидетеля Д (К) фактически не проводилось. Таким образом, показания Д (К) свидетельствуют не о нарушении служебной инструкции осужденными, а о факте попытки незаконного приобретения ими наркотических средств. Кроме того, показания свидетеля косвенно подтверждают показания потерпевшего Л и свидетеля Б о том, что им угрожали привлечением к уголовной ответственности ФИО7 и ФИО1 за преступление в сфере незаконного оборота наркотиков.

Следует также отметить, что поскольку денежные средства были переданы Д (К) ФИО1, то и требовать их возврата было бы логично именно у нее, а не у ФИО9. Высказывать такие требования мог только ФИО1.

При таких обстоятельствах, данные доводы жалобы адвоката Пармухина В.И., осужденного ФИО2, и ФИО1, судебная коллегия находит несостоятельными.

Не основаны на материалах дела и доводы жалобы о том, что в ходе судебного следствия утверждение стороны обвинения о том, что ФИО1 и ФИО7 сообщили К о необходимости передачи ей Л. наркотических средств для последующей передачи Ф. не нашло своего подтверждения. Обстоятельства содеянного судом установлены верно, на основании показаний свидетеля Д (К)), свидетеля Ф. не говорившего о том, что просил Д (К) приобрести для него наркотическое средство у Л и принести ему в отдел полиции, показаниями Б, Л и другими, исследованными в судебном заседании доказательствами.

Показания осужденных о том, что они беседовали с Л с целью выявления каналов поставки и сбыта наркотических средств на территории Щекинского района и предупреждения совершения возможных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, а также с целью вербовки Л. признаны судом недостоверными, поскольку они опровергаются показаниями потерпевшего Л и свидетеля Б.

Таким образом, доводы жалобы адвоката Морского Ю.Г. являются несостоятельными.

Доводы осужденного ФИО2 о том, что он после получения смс-сообщения от Д (К), должен был проверить полученную от Д (К) информацию, таким образом, в его действиях отсутствует состав преступления – превышение должностных полномочий, также не основаны на материалах дела. Если бы осужденные проверяли информацию, полученную от Д, после задержания и досмотра Л, убедившись что наркотические средства у него отсутствуют осужденные должны были отпустить потерпевшего. Совершение дальнейших действий в отношении Л: оформление протокола об административном правонарушении, задержание его, содержание в камере задержанных, требование передать наркотические и денежные средства, все это находиться за рамками проверки информации, полученной от Д, и именно эти действия и образуют состав преступления.

Регистрация рапорта об оперативном контакте с Л также не свидетельствует об отсутствии состава инкриминируемых преступлений в действиях осужденных, поскольку какую-бы проверку информации не проводили осужденные, их действия строго регламентированы законом «Об оперативно-розыскной деятельности», должностными инструкциями, и ни одним законом не предусмотрена возможность совершения тех действий, которые совершили осужденные в отношении потерпевшего: требовать приобрести для них наркотические средства, передать денежные средства, подбросить наркотические средства.

Таким образом, доводы жалоб в указанной части судебная коллегия расценивает как попытку ввести в заблуждение суд с целью избежать уголовной ответственности за совершение действий, которые никто, никогда и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать.

Такие действия не могут быть оправданы необходимостью провести проверку причастности лица к незаконному обороту наркотиков, а также тем обстоятельством, что они совершались в отношении лица, ранее судимого за незаконный оборот наркотиков.

Тот факт, что Л. неоднократно привлекался к уголовной ответственности и вновь осужден Ленинским районным судом за преступление, связанное с незаконным оборотом наркотиков не свидетельствует о недоказанности вины ФИО7 и ФИО1 и не свидетельствует о недостоверности показаний потерпевшего. Кроме того, несмотря на неоднократные факты привлечения Л к уголовной ответственности за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков Л по предыдущим приговорам ни разу не обращался с заявлениями о совершении в отношении него противоправных действий сотрудниками правоохранительных органов.

То обстоятельство, что Л находился в оперативной разработке и имелись сведения о причастности его к незаконному обороту наркотиков, также не дает оснований сомневаться в правдивости и достоверности его показаний, относительно совершенных в отношении него действий сотрудниками полиции ФИО7 и ФИО1.

Доводы жалоб о том, что заявление Л. от ДД.ММ.ГГГГ о совершении в отношении него противоправных действий со стороны сотрудников уголовного розыска, к числу допустимых доказательств относиться не может и подлежит исключению, судебная коллегия находит несостоятельными.

Заявление поступило в УФСБ и зарегистрировано в книге № за № ДД.ММ.ГГГГ, датировано также ДД.ММ.ГГГГ, зарегистрировано в КРСП ДД.ММ.ГГГГ года. Об уголовной ответственности за заведомо ложный донос предупрежден.

Наличие противоречий в показаниях потерпевшего Л о времени нахождения в здании УФСБ и времени регистрации заявления не свидетельствует о необходимости исключения заявления потерпевшего из числа доказательств по делу, поскольку потерпевший настаивал на своих показаниях о том, что именно ДД.ММ.ГГГГ он обратился с заявлением в УФСБ, штамп на заявлении подтверждает данное обстоятельство, справкой, представленной из УФСБ также подтверждается факт нахождения Л в УФСБ именно ДД.ММ.ГГГГ. При таких обстоятельствах, расхождение во времени не свидетельствует о том, что Л находился в УФСБ в другое время либо написал заявление при других обстоятельствах.

При таких обстоятельствах, доводы жалоб в данной части судебная коллегия находит не основанными на материалах дела.

Не основаны на требованиях закона и доводы о том, что проверка по заявлению ФИО9 проведена ненадлежащими лицами, поскольку проведение такой проверки входило в компетенцию следственных органов.

В соответствии со ст. 144 УПК РФ орган дознания обязан принять и проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной УПК РФ принять по нему решение.

Таким образом, поскольку заявление поступило в УФСБ в отношении оперативных сотрудников ОМВД проверка обоснованно проведена тем органом, в который поступило сообщение, после чего материалы проверки были переданы для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в следственный комитет.

Выводы о том, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 и ФИО2 уже были в оперативной разработке сотрудников УФСБ РФ по <адрес>, в связи с чем в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ сотрудники УФСБ РФ по <адрес> действовали в отношении ФИО1 и ФИО2 незаконно, также являются надуманными и не основаны на материалах дела.

Так, адвокат Пармухин В.И. в жалобе приводит материалы дела, содержащиеся в томе 1, из которых видно, что проведение оперативно-розыскных мероприятий в отношении его подзащитного начато с ДД.ММ.ГГГГ, согласно Постановлению от 4 марта 2013 года судьи Тульского областного суда № Б/1071сс, в отношении ФИО1 с ДД.ММ.ГГГГ согласно Постановлению от 6 марта 2013 года № Б/1117 (т. 1 л.д. 11, 112 соответственно). Таким образом, доводы жалобы о проведении оперативной разработки с ДД.ММ.ГГГГ в отношении его подзащитного являются несостоятельными.

Кроме того, как следует из материалов дела прослушивание телефонных переговоров ФИО1 осуществлялось ДД.ММ.ГГГГ на основании Постановления от ДД.ММ.ГГГГ № Б/1117.

Законность и обоснованность проведенных оперативно-розыскных мероприятий ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ проверена в судебном заседании и получила оценку в приговоре. Суд пришел к выводу о допустимости доказательств, полученных в результате указанных мероприятий и с данным выводом суда судебная коллегия согласна.

Доводы адвоката Пармухина В.И. в суде апелляционной инстанции о том, что следует: 1) исследовать дело оперативного учета, в котором имеются материалы, послужившие основанием к вынесению судьей Тульского областного суда Постановления № Б/1071сс от ДД.ММ.ГГГГ, 2) истребовать из УФСБ России по <адрес> Постановление судьи областного суда № Б/1072 от ДД.ММ.ГГГГ, а также 3) истребовать Постановление судьи Тульского областного суда № Б/1117 от ДД.ММ.ГГГГ, являются несостоятельными.

В материалы дела в подтверждение законности и обоснованности проведенных оперативно-розыскных мероприятий в соответствии с законом представлены Постановление судьи Тульского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ № Б/1071 (т. 1 л.д. 111), которым разрешено УФСБ России по <адрес> проведение оперативно-розыскных мероприятий в отношении неустановленного сотрудника ОУР ОМВД по <адрес> УМВД РФ по <адрес> по имени Николай в виде «наблюдения» с использованием технических средств с ДД.ММ.ГГГГ, и Постановление судьи Тульского областного суда от 6 марта № Б/1117, которым разрешено УФСБ России проведение оперативно-розыскного мероприятия в отношении неустановленного сотрудника ОУР ОМВД по <адрес> УМВД РФ по <адрес> по имени Ваган в виде прослушивания телефонных переговоров с ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 112).

Таким образом, суд убедился в том, что разрешение на проведение оперативно-розыскных мероприятий имелось.

Из имеющихся материалов следует, что оперативно-розыскные мероприятия в отношении ФИО1 и ФИО7 были начаты ДД.ММ.ГГГГ, а не ДД.ММ.ГГГГ как об этом безосновательно утверждает защита. Представленными материалами о результатах, полученных в ходе проведенных ОРМ также подтверждается данное обстоятельство.

Проверка законности и обоснованности Постановлений судьи Тульского областного суда от 4 марта № Б/1071сс не входит в полномочия суда апелляционной инстанции, потому нет оснований для истребования и исследования в судебном заседании дела оперативного учета.

Доводы о том, что ФИО9 обратился в УФСБ не ДД.ММ.ГГГГ, а раньше, также опровергаются исследованным в судебном заседании заявлением ФИО9 и его собственными признательными показаниями.

Оснований для истребования Постановления судьи областного суда № Б/1072 от ДД.ММ.ГГГГ не имеется, поскольку обвинением такое доказательство не представлялось, сведений о том, что указанное постановление оправдывает ФИО1 и ФИО7 не имеется, доказательств, полученных в результате проведенного мероприятия на основании данного постановления, не представлено.

Доводы жалоб в указанной части судебная коллегия находит несостоятельными.

Отсутствие в материалах дела постановления врио начальника УФСБ России по <адрес> полковника Б. № от ДД.ММ.ГГГГ не свидетельствует о незаконности проведения оперативно-розыскных мероприятий. Кроме того, представление постановления на основании которого выносилось Постановление судьей Тульского областного суда законом не требуется. Следует отметить, что в наличии такого постановления убедилась судья, выдавшая разрешение на проведение ОРМ ДД.ММ.ГГГГ № Б/1071.

Кроме того, Л последовательно и в ходе предварительного следствия и в суде утверждал о том, что диктофонную запись ДД.ММ.ГГГГ производил по собственной инициативе на принадлежащий ему диктофон, не доверять его показаниям, признанным судом достоверными, оснований не имеется.

При таких обстоятельствах, доводы жалоб о незаконности проведения оперативно-розыскных мероприятий и недопустимости доказательств, полученных в их результате, судебная коллегия находит несостоятельными.

Доводы о том, что сотрудники УФСБ выборочно представляли материалы оперативно-розыскных мероприятий, в материалах дела отсутствуют доказательств, полученных в результате оперативно-розыскного мероприятия «ПТП», судебная коллегия находит несостоятельными. Суд не является органов уголовного преследования и рассматривает только те материалы и доказательства, которые направлены в суд, следствие самостоятельно решает вопрос о достаточности доказательств, представляемых в подтверждение обвинения.

Акт пометки и вручения денежных средств составлен в соответствии с требованиями закона (т. 1 л.д. 102), согласно акту в присутствии представителей общественности С. и ТАО Л вручены: 1 денежная купюра достоинством 1000 рублей, две денежных купюры, достоинством 500 рублей, номера и серии переписаны в акт, акт скреплен подписью представителей общественности, Л и сотрудника УФСБ С.

Кроме того, ФИО9 был вручен муляж наркотического средства «метадон», помеченный красящим веществом. (т. 1 л.д. 101)

Протокол осмотра места происшествия, вопреки доводам жалоб не противоречит указанным актам пометки и вручения денежных средств и муляжа наркотического средства.

Кроме того, в судебном заседании проверялись доводы ФИО7 о том, что муляж наркотического средства был заменен, и обоснованно признаны несостоятельными.

Находит их необоснованными и суд апелляционной инстанции.

Доводы о том, что ДД.ММ.ГГГГ Л также вручались денежные средства и муляж наркотического средства, которые он впоследствии вернул сотрудникам ФСБ не основаны на материалах дела.

Кроме того, из показаний Л следует, что он ДД.ММ.ГГГГ после написания заявления действительно звонил ФИО1 с целью договориться о встрече, но тот сказал, чтобы ФИО9 ему перезвонил ДД.ММ.ГГГГ. Никаких сведений о проведении ОРМ 6 марта в материалах дела нет и предположение о вручении Л денег и муляжа наркотического средства именно в этот день не основаны на объективных данных.

Протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ и фототаблица к нему составлены в соответствии с требованиями закона (т. 1 л.д. 113-141). Доводы о том, что ключ от автомобиля изымался из упаковки, однако в протоколе нет об этом отметки, надуманы. Факт присутствия при осмотре лица, инициировавшего ОРМ и задержавшего ФИО7, не свидетельствует о недопустимости протокола, не является нарушением требований уголовно-процессуального закона. Наоборот, в соответствии с действующим уголовно-процессуальным Кодексом РФ все лица, присутствовавшие на месте осмотра, внесены в протокол.

Отсутствие на предметах и веществах, изъятых в ходе осмотра места происшествия отпечатков пальцев и биологических следов ФИО7 не свидетельствует о недоказанности вины осужденных.

Судебная коллегия не усматривает оснований для исключения комплексной психолого лингвистической экспертизы из числа доказательств, поскольку указанное заключение не влияет на правильность выводов суда о доказанности вины осужденных в совершении инкриминируемых им деяний, не влияет на установление объема обвинения. Выводы о доказанности вины осужденных основаны на совокупности других доказательств.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения доводов жалобы о недопустимости заключения психолого-лингвистической экспертизы, поскольку заключение комплексной экспертизы сделано по копии разговора ФИО7, ФИО1 и Л от ДД.ММ.ГГГГ и разговора ДД.ММ.ГГГГ ФИО7 и Л, кроме того, составлена с нарушением ч. 2 ст. 201 УПК РФ. Доводы о том, что неверно указана дата предупреждения об уголовной ответственности, что свидетельствует о недопустимости доказательства, судебная коллегия считает несостоятельными поскольку данное обстоятельство является явной технической ошибкой.

Доводы жалобы о недопустимости заключения фоноскопической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ в связи с тем, что в постановлении о назначении экспертизы следователь указал о том, что разъяснил экспертам их права и предупредил об уголовной ответственности, однако, данный факт опровергается подпиской экспертов, согласно которой права экспертам были разъяснены руководителем экспертного учреждения, в нарушение требований ч. 2 ст. 201 УПК РФ заключение подписано двумя экспертами, судебная коллегия находит несостоятельными.

Основания утверждать о нарушениях ч. 2 ст. 201 УПК РФ не имеется, поскольку положения ст. 201 УПК РФ регламентируют назначение и проведение комплексной судебной экспертизы, однако из постановления о назначении фоноскопической судебной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ (т. 7 л.д. 60-64) не усматривается что была назначена комплексная экспертизы, из заключения эксперта также не следует вывода о том, что проведена комплексная экспертиза, а поскольку заключение подписано двумя экспертами, следует, что проведена комиссионная экспертиза, которая соответствует требования ст. 200 УПК РФ. Не было допущено нарушений и при разъяснении экспертам их прав и обязанностей, а также предупреждении их об уголовной ответственности.

При таких обстоятельствах, суд оценив заключение фоноскопической экспертизы в совокупности с другими доказательствами, обоснованно признал ее выводы достоверными, а само заключение – допустимым доказательством.

Доводы жалобы об отсутствии доказательств того факта, что ФИО2 и ФИО1 намеревались привлечь Л. к уголовной ответственности являются несостоятельными. Судом в ходе исследования доказательств, бесспорно установлено, что ФИО7 и ФИО1 угрожали Л привлечением к уголовной ответственности за незаконный оборот наркотических средств в случае невыполнения их требований и данное обстоятельство установлено показаниями потерпевшего ФИО9, признанными судом достоверными, а также другими вышеприведенными доказательствами.

То обстоятельство, что именно Л. звонил ФИО7 и ФИО1, а не наоборот, не свидетельствует о провокации со стороны сотрудников УФСБ, поскольку из показаний Л. и свидетеля Б.(которые суд признал достоверными) следует, что ФИО1 отослал им смс-сообщением номер своего мобильного телефона для связи, и именно Л и Б должны были по достигнутой договоренности позвонить и сообщить о том, что нашли наркотическое средство. После встречи ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 и ФИО7 назначили сами время 3-4 часа, в течение которого Л должен был приобрести наркотическое средство и достать деньги, и также предложили позвонить им когда ФИО9 выполнит требование.

Не основаны на показаниях свидетелей и доводы жалобы о том, что свидетели Т., С. и ТАО, пояснили, что имелась реальная возможность подброса наркотических средств в автомобиль ФИО2

Таких показаний в деле не имеется. Свидетели ТАО и С. пояснили о порядке проведения обыска автомобиля. Из показаний не следует, что в ходе обыска что-то можно было подбросить в автомобиль. Свидетель Т. дает показания о том, что обнаружила автомобиль на месте происшествия не опечатанный. Однако, ее показания также не свидетельствуют о возможности подброса наркотических средств, поскольку очевидцем обнаружения наркотиков она не была, при осмотре не присутствовала. После осмотра автомобиль был опечатан, об этом показывают не только участники осмотра, но и из протокола осмотра видно, что автомобиль был опечатан, свидетель обнаружила автомобиль уже спустя некоторое время после проведения его осмотра.

Оснований для допроса свидетеля С не имелось, поскольку был допрошен другой понятой ТАО, который подробно рассказал об обстоятельствах проведения оперативно-розыскных мероприятий с его участием и об обстоятельствах проведения осмотра автомобиля.

Доводы о наличии противоречий в показаниях Т и С не основаны на материалах дела и требованиях закона. Поскольку такое доказательство как показания свидетеля С, данные на предварительном следствии, в суде первой инстанции не исследовались, в связи с категорическим возражением осужденных и их защитников против оглашения показаний. Не было заявлено ходатайство об исследовании указанных показаний и в суде апелляционной инстанции. При таких обстоятельствах, авторы жалоб не вправе ссылаться, согласно требованиям уголовно-процессуального закона, в суде апелляционной инстанции на доказательства, не исследованные ни судом первой, ни судом апелляционной инстанции. Подлежат проверке только доказательства, исследованные судом.

Тот факт, что С. и ТАО являлись военнослужащими не является основанием для признания факта участия их в проведении оперативно-розыскных мероприятий и осмотра места происшествия нарушением положений уголовно-процессуального закона. ТАО действительно пояснил, что его и С. вызвал командир и приказал им проехать с работниками УФСБ.

Требований к представителям общественности Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» не содержит, согласно ст. 60 УПК РФ понятым может быть любое 18 летнее незаинтересованное в исходе дела лицо, согласно ч. 2 ст. 60 УПК РФ понятыми не могут быть несовершеннолетние, участники уголовного судопроизводства, их близкие родственники и родственники, работники органов исполнительной власти, наделенные в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности и (или) предварительного расследования. Таким образом, в УПК РФ нет запрета на участие военнослужащих в качестве понятого или представителя общественности, при отсутствии оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 60 УПК РФ.

Тот факт, что поступили в распоряжение сотрудников УФСБ по приказу руководства, также не является основанием для отвода таких понятых, поскольку при проведении оперативно-розыскного мероприятия, а также при осмотре места происшествия ТАО и С. были разъяснены их права и обязанности, при таких обстоятельствах, не было оснований для отвода ТАО и С. и для признания материалов ОРМ и протокола осмотра места происшествия недопустимыми доказательствами.

Доводы жалоб о том, что фактические обстоятельства задержания ФИО2 свидетельствуют о том, что действия сотрудников УФСБ были направлены на непосредственное задержание ФИО7 с целью не дать ему возможность легализовать оперативный контакт с Л. и отразить его в рапорте, как того требует инструкция, являются надуманными. Сотрудники УФСБ действовали в соответствии с Законом «Об оперативно-розыскной деятельности» и пресекли совершение преступления.

Доводы защиты и осужденного о том, что показания ФИО1, свидетелей К., М., Х., В., М., Т., Т., данные в ходе предварительного следствия свидетельствуют о невиновности ФИО2 в совершении инкриминируемых ему преступлений, являются несостоятельными. Показаниям указанных свидетелей суд дал надлежащую оценку, а показания осужденного ФИО1 суд признал недостоверными.

Не следует из показаний свидетеля ТАО того обстоятельства, что при проведении ОРМ порядок осмотра автомобиля был нарушен и имелась реальная возможность подброса наркотических средств в багажник автомобиля ФИО2

Доводы жалобы о том, что потерпевший Л неоднократно менял показания, не основаны на материалах дела. Показания потерпевшего последовательны, кроме того, как усматривается из протокола судебного заседания потерпевший давал показания только в судебном заседании, против оглашения его показаний, данных на предварительном следствии, участники процесса возражали, не оглашались они и судом апелляционной инстанции в связи с отсутствием ходатайств об оглашении указанных показаний, потому нет оснований говорить об изменении показаний. Суд апелляционной инстанции вправе оценивать только доказательства, которые были исследованы в судебном заседании.

Доводы о недостоверности показаний свидетеля Т. только на том основании, что в судебном заседании свидетель не называл фамилий Л и Б, а в протоколе его допроса, оглашенном в судебном заседании фамилии указаны, на что Т пояснил, что как следователь написал так он и подписал, судебная коллегия находит несостоятельными. Т. дал подробные показания о том, что находился в камере задержанных вместе с Л и Б и не доверять его показаниям оснований не имеется.

Кроме того, показания свидетеля Т. исследованы в соответствии с требованиями закона, оценены судом. Показания Т о том, что Л и Б были задержаны и находились в камере задержанных подтверждаются также объективным доказательством – протоколом об административном правонарушении, а также показаниями ФИО7, ФИО1, свидетелей У, М.

При таких обстоятельствах, выводы суда о доказанности вины осужденных в совершении инкриминируемых им деяний являются верными. Доводы жалоб о необходимости оправдания осужденных по предъявленному обвинению удовлетворению не подлежат.

Квалифицирующий признак по предварительному сговору группой лиц нашел подтверждение в судебном заседании. Выводы суда о наличии такого квалифицирующего признака основаны на совокупности исследованных доказательств, в том числе, показаниях потерпевшего Л, подтверждается содержанием исследованных судом фонограмм, протоколом телефонных соединений.

Мотив совершения преступления установлен правильно. Поскольку свидетель Г., характеризуя осужденных, пояснил, что ФИО7 и ФИО1 имели хорошие показатели раскрываемости преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Следовательно, показатели все же имелись и учитываются, в том числе и при характеристике сотрудника.

При таких обстоятельствах, оснований для оправдания ФИО2 и ФИО1 по предъявленному им обвинению, о чем ставиться вопрос в жалобах, не имеется.

Суд обсудил возможность назначения наказания по ч. 1 ст. 286 УК РФ, не связанного с лишением свободы, и обосновано пришел к выводу о том, что с учетом обстоятельств содеянного, таких оснований не имеется. С мотивами принятого решения судебная коллегия согласна.

Таким образом, доводы жалоб о том, что суд не мотивировал в приговоре необходимость назначения ФИО2 и ФИО1 наказания по ч. 1 ст. 286 УК РФ именно в виде лишения свободы, не основаны на материалах дела.

Мера наказания назначена каждому осужденному за содеянное в соответствии с требованиями закона, является справедливой и соразмерной. Оснований для смягчения назначенного наказания как по каждому преступлению, так и по совокупности преступлений судебная коллегия ни в отношении ФИО2, ни в отношении ФИО1 не усматривает.

Режим отбывания наказания определен верно.

Нарушений требований уголовно-процессуального закона при постановлении приговора допущено не было. Права участников процесса соблюдены.

Из содержания протокола судебного заседания (т.16 л.д. 76оборот-77 протокола судебного заседания) видно, что председательствующий довел до сведения участников процесса лишь ту информацию, которая не повлекла за собой разглашения оперативных данных, содержащихся в деле оперативного учета. Поэтому доводы жалобы о том, что председательствующий допустил разглашение государственной тайны, не соответствуют действительности. В связи с чем, судебная коллегия признает указанный довод осужденного ФИО7 и адвоката Пармухина В.И. несостоятельным.

Вынесение частных определений является правом суда и только суд в соответствии с ч. 4 ст. 29 УПК РФ решает вопрос о необходимости вынесения частного определения или постановления, в том случае, когда признает это необходимым. Данных о том, что следователь оказывал давление на свидетеля Базовую и ФИО14, получено не было, свидетели в судебном заседании о таком давлении не говорили, доводы осужденных об этом являются надуманными. Не основаны на материалах дела и выводы о превышении следователем ФИО15 своих должностных полномочий.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. ст.ст. 38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

постановление Щекинского районного суда Тульской области от 8 июля 2014 года о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания оставить без изменения, апелляционную жалобу осужденного ФИО2 на указанное постановление – без удовлетворения;

приговор Щекинского районного суда Тульской области от 10 апреля 2014 года в отношении ФИО2 и ФИО1 оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных ФИО2, ФИО1, адвокатов Морского Ю.Г., Пармухина В.И. – без удовлетворения.

Председательствующий подпись

Судьи: подписи

Копия верна. судья: Е.Н.Кондакова