Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного ФИО1, защитников Бердыгужиева К.К., Саратовой О.Н. и Ласунова А.С., представление помощника Валуйского межрайпрокурора Ц. на приговор Валуйского районного суда Белгородской области от 11 сентября 2013 года, которым

ФИО1, родившийся …, судимый,

осужден к лишению свободы:

- по части 3 статьи 30 и пункту «а» части 3 статьи 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года № 87-ФЗ) за преступление от 30 мая 2012 года сроком на 9 лет;

- по части 3 статьи 30 и пункту «а» части 3 статьи 228.1 УК РФ (в редакции того же закона) за преступление от 24 июня 2012 года сроком на 9 лет.

В соответствии с частью 2 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний назначено лишение свободы сроком на 16 лет.

На основании статьи 70 УК РФ по совокупности приговоров, к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 9 октября 2003 года и окончательно назначено лишение свободы сроком на 19 лет в ИК особого режима.

По части 3 статьи 30 и пункту «а» части 3 статьи 228.1 УК РФ за преступление от 8 июня 2012 года ФИО1 оправдан на основании пункта 2 части 2 статьи 302 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению указанного преступления, с признанием за ним права на реабилитацию.

ФИО2, родившийся …, не судимый

осужден по части 3 статьи 30 и пункту «а» части 3 статьи 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года № 87-ФЗ) за преступление от 24 июня 2012 года, с применением статьи 64 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года 10 месяцев в ИК строгого режима.

По части 1 статьи 228.1 УК РФ ФИО2 оправдан на основании пункта 2 части 2 статьи 302 УПК РФ в связи с непричастностью к совершению указанного преступления, с признанием за ним права на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Мартюшенко Э.В., изложившего обстоятельства дела и существо апелляционных притязаний заявителей, выступления осужденных ФИО1 и ФИО2, их защитников Бердыгужиева К.К., Саратовой О.Н. и Ласунова А.С., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Лазарева Д.С., полагавшего приговор отменить, суд второй инстанции

УСТАНОВИЛ:

Обжалуемым приговором суда ФИО1 признан виновным в двух покушениях на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере, совершенных в составе организованной группы, а ФИО2 признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере, совершенном в составе организованной группы.

Преступления ФИО1 и ФИО2 совершены при следующих обстоятельствах.

Отбывая наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК-7 УФСИН России по Белгородской области (г. В.), ФИО1 для организации регулярных поставок наркотических средств в исправительное учреждение и распространения их среди осужденных, весной 2012 года создал и возглавил организованную группу, в которую им были вовлечены жители г. А. – ФИО2, Г. и Б., являющиеся потребителями наркотиков.

Согласно отведенным ролям, под общим руководством ФИО1, члены организованной группы ФИО2, Б. и Г. должны были осуществлять доставку наркотических средств на территорию ФКУ ИК-7 путем, так называемого, «переброса».

ФИО1, в свою очередь, брал на себя роль распространителя (сбытчика) среди осужденных, содержащихся в исправительной колонии.

Для изыскания наркотических средств ФИО2, Б. и Г. вовлекли в состав организованной ФИО1 группы Г. и П., которые незаконно приобретали наркотические средства и хранили их по месту своего жительства, дожидаясь условленного времени сбыта, определяемого ФИО1, который с помощью мобильного телефона координировал действия соучастников.

Следуя разработанной схеме, в период, предшествующий 30 мая 2012 года, ФИО1 по мобильному телефону, дал указание членам организованной группы осуществить доставку на территорию ФКУ ИК-7 наркотических средств путем их переброса через ограждение.

Около 12 часов 30 мая 2012 года Б. и Г. прибыли к дому № … на ул. … в г. А., где у В. (матери ФИО1, не посвященной в планы сына и организованной им группы) получили сверток с находящимся в нем наркотическим средством в крупном размере - … (…) массой … грамма.

Затем, Б., Г., имея при себе сверток с наркотиками, полученными от матери ФИО1, прибыли к дому № … на ул. … в с. Л., где от члена организованной группы Г. получили наркотическое средство в крупном размере – смесь, содержащую наркотическое средство массой … грамма, расфасованную в 6 полиэтиленовых пакетов.

Руководствуясь указаниями ФИО1, около 14 часов 30 мая 2012 года Б. и Г. прибыли к ФКУ ИК и там при помощи клейкой ленты соорудили один сверток, поместив в него наркотические средства, полученные от В. и Г.

Г. направился к административному зданию ФКУ ИК и стал отвлекать внимание сотрудника колонии, осуществлявшего с высотного поста контроль за периметром территории, а Б. в это время перебросил на территорию колонии сверток с наркотическим средством смесью массой … грамма и … граммами другого наркотического средства.

Участниками организованной группы преступление не было доведено до конца по причине обнаружения сотрудниками ФКУ ИК свертка с наркотическими средствами и изъятия его из гражданского оборота.

Продолжая организованную преступную деятельность, следуя той же схеме, около 10 часов 24 июня 2012 года ФИО1 по мобильному телефону дал указание соучастникам осуществить вброс наркотических средств на территорию ФКУ ИК.

Не позднее 14 часов этого же дня Б. и ФИО2, имея при себе наркотическое средство в крупном размере (… грамма), добытое последним в неустановленном месте с. Н., прибыли к дому № … на ул. … в г. В.

Там, член организованной преступной группы П. передал им для дальнейшей передачи ФИО1 наркотическое средство – смесь, содержащую … и … общей массой … грамма, расфасованные в два полиэтиленовых свертка.

Около 14 часов 24 июня 2012 года ФИО2 и Б. прибыли к ФКУ ИК, где последний при помощи клейкой ленты упаковал наркотики в общий сверток, /текст изъят/.

Затем, ФИО2 прошел в административный корпус ФКУ ИК, где стал отвлекать внимание сотрудников исправительного учреждения, а Б., связавшись по телефону с ФИО1, координировавшим его действия, перебросил сверток с наркотическими средствами через ограждение на территорию колонии.

Данное преступление также не было доведено до конца, поскольку было пресечено сотрудниками ФКУ ИК, обнаружившими сверток с наркотиками и изъявшими их из гражданского оборота.

По обвинению в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере (… грамма наркотического средства и … грамма наркотического средства), совершенного 8 июня 2012 года организованной группой при аналогичных обстоятельствах с участием Г., ФИО1 оправдан за непричастностью к данному преступлению.

ФИО2 оправдан за непричастностью к совершению преступления по обвинению в незаконном сбыте 23 июня 2012 года в г. А. наркотического средства (… грамм) Ч.

В судебном заседании ФИО1 и ФИО2 своей вины в совершенных преступлениях не признали.

В апелляционных:

- представлении помощник Валуйского межрайонного прокурора Ц. просит об отмене приговора как незаконного и необоснованного, сославшись на несоответствие изложенных в нем выводов, касающихся оправдания ФИО1 по преступлению от 8 июня 2012 года с участием Г., фактическим обстоятельствам дела. Обращает внимание, что приговором от 16 апреля 2013 года Г. был признан виновным и осужден за преступление, совершенное 8 июня 2013 года.

Ходатайствует о вынесении нового обвинительного приговора.

- жалобах осужденный ФИО1, защитники Бердыгужиев К.К., Саратова О.Н. и Ласунов А.С. просят об отмене приговора как незаконного, необоснованного и несправедливого.

Ссылаются на неправильное применение уголовного закона, существенные нарушения уголовно-процессуального закона, несоответствие изложенных в приговоре выводов фактическим обстоятельствам дела.

Полагают, что судом не были учтены обстоятельства, которые могли в значительной мере повлиять на выводы суда.

Осужденный ФИО1 ходатайствует об оправдании, полагая, что в основу его осуждения положены недостоверные и недопустимые показания Б., Г., П. и Г., с которыми он даже не был знаком. Утверждает об абсурдности их свидетельств в части того, что он якобы перечислял деньги на пластиковую карту Б. за доставленные наркотики.

Считает недостоверными показания засекреченного свидетеля «С.», сотрудников колонии К. и Т., оспаривает принадлежность ему мобильного телефона «LG», изъятого в помещении 8-го отряда.

Заявляет о фабрикации в отношении него уголовного дела, наделении его органом следствия качествами организатора и идейного вдохновителя организованной преступной группы, создание, наличие и руководство которой он отрицает.

Ссылается на бессмысленность показаний свидетелей заключенных З., Б., У. и С., поскольку на период инкриминируемых ему действий в его отряде они не числились.

Обращает внимание, что согласно акту наблюдения от 24 июня 2012 года Б. и ФИО2 к дому на ул. … в г. В. не подъезжали и около 14 часов на территорию ИК наркотики не перебрасывали.

По мнению автора жалобы, протокол прослушивания телефонных переговоров, имевших место в 14 часов 6 минут 24 июня 2012 года предположительно между ФИО2, ФИО1 и Б., указывает на то, что переброса наркотических средств на территорию колонии не было.

Заявляет, что в ходе предварительного следствия нарушались его права на защиту, поскольку он своевременно не знакомился с постановлениями о назначении судебных экспертиз, а потому был лишен возможности поставить на разрешение эксперта значимые вопросы.

Находит необоснованным отказ суда в вызове в судебное заседание 83 свидетелей из числа лиц, отбывавших с ним наказание.

Защитник Бердыгужиев К.К. полагает, что предъявленное ФИО1 обвинение является неконкретным, а потому нарушает право его подопечного на защиту.

Подвергает критике все доказательства, положенные в основу осуждения ФИО1, а вывод суда о наличии в действиях виновных признаков организованной группы находит ошибочным.

Полагает, что в приговоре нет ни одного доказательства, подтверждающего создание ФИО1 организованной группы, руководства деятельностью ее членов, распределением между ними обязанностей (ролей), устойчивости связей.

Показания свидетеля под псевдонимом «С.» считает противоречивыми, недостоверными и не относящимися к предмету доказывания, поскольку он сообщает сведения о событиях, которые не соотносятся с предъявленным ФИО1 обвинением.

Утверждает, что показания «С.» опровергаются показаниями Ш., Л., Ч., П. и медработника исправительного учреждения Г.

По мнению адвоката, в судебном заседании незаконно были оглашены показания свидетелей Г., Б., П. и Г., которые к тому же являются недостоверными.

Обращает внимание на постановления следователя от 20 марта и 2 апреля 2013 года, которые опровергают показания Г. и Б. о перечислении последнему денежных средств осужденным ФИО1

Находит некорректной ссылку суда на вступивший в законную силу приговор в отношении Г. и Б., поскольку судебное решение постановлено в особом порядке судебного разбирательства (без исследования доказательств) в отсутствие ФИО1.

По мнению защитника, при постановке приговора не учтено, что в судебном заседании не исследовались доказательства, подтверждающие телефонные соединения и разговоры между ФИО1, Б., Г., ФИО2 – с одной стороны и Г. и П. – с другой, поскольку таких соединений и разговоров вообще не было.

Организатором преступной группы по сбыту наркотических средств называет Г.

Обращает внимание на дефекты протокола обыска, в ходе которого был обнаружен мобильный телефон «LG», которым якобы пользовался ФИО1, незаконность проведения оперативно-розыскных мероприятий, поскольку разрешение на контроль телефонных переговоров подзащитного дано Алексеевским районным судом.

Ходатайствует об оправдании ФИО1.

Адвокат Саратова О.Н. полагает, что положенные в основу приговора заключения фоноскопических экспертиз нельзя признать достоверными и допустимыми, поскольку вопросы монтажа фонограмм экспертами не исследовались. Утверждает, что эксперту образцы голоса ФИО1 не предоставлялись.

Ссылается, что суд безосновательно указал, что ФИО1 являлся участником разговоров неизвестных лиц, расшифровка фонограмм которых произведена следователем без привлечения эксперта-криминалиста.

Оспаривает достоверность показаний свидетеля «С.», якобы являвшегося очевидцем сбыта ФИО1 наркотических средств осужденным.

По мнению адвоката, судом нарушен принцип состязательности сторон, безосновательно оглашены показаний свидетелей Б., Л., Г., В., ряд свидетелей в судебном заседании допрошен в присутствии оперативного работника – сотрудника полиции Н., впоследствии также допрошенного судом.

Защитник Ласунов А.С. находит уголовное дело сфабрикованным. Оспаривает существование организованной группы и объективных предпосылок для ее создания. Указывает, что фигуранты по делу допрашивались в суде в присутствии оперативных сотрудников, якобы оказывавших «оперативное сопровождение», а на деле, оказывавших психологическое воздействие на свидетелей.

Подвергает сомнению достоверность показаний свидетелей, чьи сведения легли в основу приговора (Б., Г., П., Г.). Утверждает, что судом нарушено право свидетеля С., не владевшего русским языком. Допрос засекреченного свидетеля «С.» произведен с нарушением процессуальных норм. Заявляет, что сторона защиты была лишена возможности задать анониму вопросы.

Обращает внимание на недопустимость заключений фоноскопических экспертиз, поскольку для исследования эксперту предоставлены образцы голоса не ФИО2, в противном же случае – образцы, полученные не процессуальным путем.

Полагает, что часть первоначальных следственных действий, касающихся ФИО2, произведены ненадлежащим лицом, не включенным в состав оперативно-следственной группы.

Утверждает, что суд препятствовал ему в дополнительном ознакомлении с материалами уголовного дела, а потому заявляет, что он и подзащитный ФИО2 были поражены в правах.

Ходатайствует об оправдании ФИО2 и оставлении приговора без изменения в остальной части.

В возражениях государственный обвинитель Ц. просит об оставлении апелляционной жалобы защитника Бердыгужиева К.К. без удовлетворения.

Изучив материалы дела, и проверив доводы авторов апелляционных жалоб и представления, суд второй инстанции находит выводы суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в покушениях на незаконный сбыт наркотических средств, совершенных 30 мая 2012 года и 24 июня 2012 года в составе организованной группы, а также об оправдании ФИО2 в незаконном сбыте 23 июня 2012 года наркотического средства Ч., основанными на доказательствах, исследованных судом всесторонне, полно и объективно.

Так, в ходе осмотров места происшествия – территории ФКУ ИК по ул. …, д. …, произведенных 30 мая 2012 года и 24 июня 2012 года установлены факты незаконной доставки на режимный объект запрещенных средств и предметов:

- 30 мая 2012 года - зарядного устройства для мобильного телефона, растительной массы серо-зеленого цвета, пакета с веществом бежевого цвета, шести свертков с веществом белого цвета; трех сим-карт компании «МТС», одной сим-карты компании «Мегафон» - 30 мая (т. 1 л.д. 6-8);

- 24 июня 2012 года - вещества кремового цвета; полимерного пакета с растительной массой серо-зеленого цвета; 4-х зажигалок, пакета с дрожжами, двумя полимерными свертками с … веществом (т. 1 л.д.61-63).

Согласно заключениям химических экспертиз:

- в свертке, обнаруженном и изъятом на территории ФКУ ИК 30 мая 2012 года, находились наркотические средства в крупном размере – наркотическое вещество (…), массой … гр., а также смесь, содержащая …, массой не менее … гр. (т. 7 л.д. 133-135);

- в свертке, обнаруженном и изъятом там же 24 июня 2012 года, находились наркотические средства в крупном размере – … массой не менее … грамма и смесь, содержащая … и … общей массой не менее … грамма (т.5 л.д. 21-22, 40-41).

Данные экспертные заключения критике сторон не подвергались. Оснований сомневаться в их достоверности апелляционная инстанция не усматривает.

Факты незаконной доставки в дневное время 30 мая 2012 года и 24 июня 2012 года на территорию ФКУ ИК наркотических средств (так называемые «перебросы», «вбросы») подтверждают свидетели-очевидцы - сотрудники исправительного учреждения Н., Ч., И., Л., Ш., понятые Л., Т., В. и Ш.

Потребители наркотических средств Г. и Б. сообщили, что поддерживали дружеские отношения, длительное время общались с П. и Г.

В середине апреля 2012 года Б. неожиданно позвонил парень, представившийся ФИО1 по прозвищу «Б.», который отбывал наказание в ИК.

ФИО1 предложил Б. участвовать на возмездной основе в «перебросах» на территорию колонии наркотических средств, на что последний дал согласие и привлек к этой деятельности Г., а затем и ФИО2

Схема доставки наркотиков в колонию была следующая.

ФИО1 по телефону связывался с Б., Г. или ФИО2, давал указание приобрести наркотические средства и осуществить их вброс на территорию колонии.

Иногда Б. и Г. получали пакеты для «вброса» у матери осужденного – В. в г. А. Последняя также давала им деньги на заправку автомобиля топливом.

Наркотики, преимущественно … и …, закупались ими у цыганок в с. Л., одной из которых являлась Г. Наркотическое средство брали, как правило, у П. – жителя г. В.

И Г., и П. были осведомлены, куда и кому предназначались наркотики. ФИО1 знал об их участии в незаконном обороте наркотиков, по телефону контактировал с ними.

Переброшенные в колонию наркотики ФИО1 распространял в среде заключенных. Деньги на приобретение наркотиков ФИО1 перечислял на банковскую карту Б.

После нескольких удачных «перебросов», ФИО1 разрешил Г., Б. и ФИО2 оставлять для личного потребления часть из предназначенных для «вброса» наркотических средств.

Действия участников наркотрафика контролировались и координировались ФИО1 от момента приобретения наркотиков, до момента их «вброса» на территорию колонии.

После приобретения наркотиков Б. при помощи скотча изготавливал сверток, Г. или ФИО2 шли в здание колонии и отвлекали внимание сотрудников учреждения. Б. в это время, осуществлял «вброс» наркотиков через ограждение колонии.

Когда Б. и Г. не имели возможности приобрести наркотики, то ФИО1 просил это сделать ФИО2, который по указанию «Б.» несколько раз самостоятельно приобретал наркотики в с. Л. и отвозил их матери осужденного для расфасовки.

Б. и Г. показали, что 30 мая 2012 года по указанию ФИО1 они осуществили «вброс» наркотиков - … и … на территорию колонии.

После 12 часов они на автомобиле темно-зеленого цвета «ВАЗ-2107» регистрационный знак … ездили к матери ФИО3 – В. в г. А., где от последней получили пакет с наркотическим средством, 4 сим -картами для сотового телефона и 1 000 рублей на заправку автомобиля топливом.

Затем они направились в с. Л. за наркотическим средством.

В г. В. Б. в банкомате снял с карточки 3000 рублей, перечисленные ему на пластиковую карточку ФИО3.

Затем, около 13 часов у Г. по заниженной цене они приобрели 6 чеков наркотического средства, после чего поехали к ИК.

Там, около 14 часов на автомобильной стоянке при помощи скотча Б. изготовил единый сверток, куда поместил пакет с наркотическим средством, 6 полиэтиленовых пакетиков (чеков) с …, 4 сим-карты, дрожжи, зарядное устройство, примотал камень для тяжести.

Г. пошел в помещение колонии и стал отвлекать внимание сотрудников колонии, а Б., получив рекомендации ФИО3, выждал момент и перебросил сверток на территорию колонии.

Вечером ФИО1 позвонил Б. и сообщил, что груз до него не дошел, так как был обнаружен и изъят сотрудниками ИК.

Также Б. пояснил, что по аналогичной схеме совместно с ФИО2 в дневное время 24 июня 2012 года осуществил «переброс» наркотических средств в колонию для ФИО1: наркотиков, полученного от его матери – В., и наркотического вещества, полученного от П.

Вечером того же дня от ФИО1 узнал, что «вброс» наркотиков был неудачным, так как сверток с ними был обнаружен и изъят сотрудниками исправительного учреждения.

Б. утверждает, что инициатива и организация «вброса» наркотических средств в колонию исходила от ФИО1, который руководил их действиями и контролировал их на каждом этапе от приобретения наркотика до его доставки на территорию колонии.

Полученные от ФИО1 инструкции были детальны и точны, что позволяло без особых усилий найти продавца наркотиков и приобрести их, а советы «Б.» позволяли успешно реализовать поставленную им задачу.

В ходе проверки показаний на месте Б. и Г. повторили обстоятельства «вбросов» наркотических средств на территорию колонии 30 мая 2012 года и 24 июня 2012 года.

Последовательность и детальность их показаний, уверенная ориентация на месте происшествия, не дают оснований усомниться в достоверности сообщаемых Б. и Г. сведений (т. 3 л.д.138-139, 151-161).

Из оглашенных в судебном заседании показаний П., данных в ходе предварительного следствия в присутствии защитника видно, что он признал знакомство в апреле 2012 года с Б. и Г., общение по телефону с одним из заключенных, содержащимся в ИК.

П. сообщал, что утром 24 июня 2012 года ему звонил заключенный и попросил его изыскать возможности для передачи ему в колонию наркотических средств. П. согласился, но пояснил, что может продать только два «чека» с … за 3000 рублей, так как у него больше наркотиков нет.

Позвонивший ему сообщил, что к нему домой заедут двое парней.

Визитерами оказались ранее знакомые Б. и ФИО2 Они ему сообщили, что они будут осуществлять «вброс» наркотиков ФИО1 в колонию, а последний, в свою очередь, сам распространит их среди заключенных.

Б. передал ему 3000 рублей, пояснив, что эти деньги ему перечислили непосредственно на приобретение ….

После передачи Б. вещества видел, как ФИО2 отсыпал себе часть предназначавшихся для «вброса» наркотиков. Ему сообщил, что угостился с разрешения ФИО1 (т. 12 л.д. 203-207).

Допрошенная в качестве обвиняемой Г. показала, что в конце мая 2012 года к ней домой приходили Б. и Г., которые приобретал у нее наркотическое средство для последующего его переброса на территорию ИК. С их слов ей известно, что организацией «переброса» наркотиков занимается ФИО1 по прозвищу «Б.», отбывающий наказание в исправительном учреждении.

Роль Г. заключалась в передаче Б. и Г. наркотического средства за денежное вознаграждение, а последние самостоятельно должны были перебросить наркотики через забор на территорию исправительного учреждения. Распространением наркотических средств в среде заключенных занимался сам, ФИО1 Со слов Б., последний перечислял ему деньги на приобретение наркотиков.

Г. согласилась за денежное вознаграждение участвовать в сбыте наркотических средств.

Около 13 часов 30 мая 2012 года к ней домой приехали Б. и Г., которым она продала 6 «чеков» наркотиков за 3500 рублей для последующей его передачи в колонию (т.12 л.д. 190-192).

На предварительном следствии осужденный ФИО2 в присутствии защитника признавал знакомство с Б., Г., П. и осужденным ФИО1. С последним общался по мобильному телефону. Ранее сообщал ФИО1, что у него имеется наркотики которые он «достал» в с. Н.

ФИО2 показывал, что 24 июня 2012 года в утренние часы ему по телефону звонил ФИО1 с просьбой найти автомобиль и осуществить «переброс» в колонию. С этой целью он обратился к С., у которого имелся «Опель Астра». Затем с ним и Б. на автомобиле С. ездили к матери ФИО3 в г. А. От нее Б. получил деньги на бензин. Вернувшись в г. В. он отсыпал часть имевшейся у него наркотического средства для ФИО1 Затем на автомобиле направились в колонию. По дороге приобрели дрожжи и скотч. Б. соорудил сверток, куда поместили наркотическое средство и скотч. Их действия координировал по телефону ФИО1

Согласно отведенной ему роли, он прошел в здание ИК и стал отвлекать внимание сотрудников колонии, а Б. в этой время перебросил сверток на территорию колонии (т.4 л.д. 83-88).

Указанные показания ФИО2 получены следователем Б. – лицом, в чьем производстве на тот момент находилось уголовное дело (т.4 л.д.25).

Этим же должностным лицом были получены и образцы голоса ФИО2, который замечаний к осуществляемой процедуре не высказал (т.3 л.д.169-171).

В этой связи представляются неоправданными сомнения адвоката Ласунова А.С., касающиеся происхождения аудиоматериала для фоноскопических экспертиз, фигурантом в которых является его подзащитный.

Таким образом, первичные признания ФИО2 в полной мере согласуются с показаниями Г. и Б. о непосредственном участии первого в незаконном обороте наркотиков.

Суд второй инстанции находит неоправданными доводы апелляционных жалоб осужденного ФИО1 и защитников Бердыгужиева К.К., Саратовой О.Н. и Ласунова А.С. о недостоверности показаний Б., Г., П. и Г. и о недопустимости оглашения в судебном заседании их показаний на предварительном следствии.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство РФ не содержит прямого запрета оглашать показания лица, которые оно давало, находясь на предварительном следствии в качестве обвиняемого.

Вышестоящий суд приходит к мнению, что поскольку ФИО1 и ФИО2 имели адекватную и надлежащую возможность оспаривать уличающие их показания Б., Г., П. и Г., то использование этих доказательств не является несовместимым с нормами международного права (ЕСПЧ «Люди против Швейцарии», «Мельников против Российской Федерации»).

Как следует из материалов уголовного дела, в ходе предварительного следствия поименованные лица полностью признавали свое непосредственное участие в организованной группе, ставящей задачу незаконный оборот наркотиков на территории исправительного учреждения, уличали в незаконной деятельности ФИО1, ФИО2 и других соучастников, заключили соглашение о досудебном сотрудничестве со следственными органами.

В дальнейшем, Г., Б., Г. и П. признаны виновными и осуждены за указанные преступления, совершенные в составе организованной группы.

По этой причине утверждения защитников о вынужденности показаний этих лиц в суде первой инстанции необоснованны.

То обстоятельство, что в судебном заседании названные фигуранты видоизменяли свои показания, может свидетельствовать лишь о неисполнении ими условий досудебного сотрудничества либо объясняться пребыванием в среде заключенных.

Из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля С. следует, что он знаком с ФИО2 и Б., в полуденное время на своем автомобиле подвозил их к ИК№…. По пути Б. в магазине купил дрожжи, пояснив, что они ему нужны для передачи осужденным, которые пекут с их помощью хлеб. Во время поездки Б. и А. постоянно разговаривали с кем-то по телефону.

По прибытии к колонии, ФИО2 направился в административный корпус с тем, чтобы поинтересоваться, можно ли передать передачу.

Б. также покидал салон автомобиля.

Спустя пять минут они вернулись. Позднее от ФИО2 узнал, что он и Б. в тот день перебрасывали наркотики на охраняемую территорию (т.10 л.д. 7-8).

Утверждения защитника Ласунова А.С. об ущербности данного доказательства субъективны.

Свидетель С. длительное время проживает в Российской Федерации, правом на помощь переводчика воспользоваться не пожелал. В протоколе допроса собственноручно указал о прочтении документа лично. С его содержанием был согласен.

Как пояснил свидетель, за время проживания в России получил водительское удостоверение (что не возможно без сдачи экзамена в госавтоинспекции).

Вышеперечисленные аспекты указывают на нелепость заявления С. в судебном заседании о том, что он не владеет русским языком.

Между тем, последний не отрицает дружеские отношения с ФИО2, что в свою очередь объясняет попытки С. в суде извратить ранее данные им показания.

Заместитель начальника ФКУ ИК … УФСИН России по Белгородской области Ш. сообщил, что в мае-июне 2012 года имели место факты незаконного «вброса» на территорию колонии наркотических средств.

Так, 30 мая 2012 года в дневное время на территорию учреждения был переброшен сверток, который был обнаружен и изъят сотрудниками дежурной смены.

Еще дважды - 8 и 24 июня 2012 года на территорию колонии перебрасывались свертки с наркотическими средствами, которые своевременно обнаруживались и изымались персоналом.

Во всех трех случаях переброшенные предметы были обнаружены на территории, прилегающей к зданию СУСа (строгие условия содержания), в котором содержался ФИО1 по прозвищу «Б.».

Инспектор отдела безопасности ФКУ ИК№… К. показал, что 26 июня 2012 года при проведении обыска в помещении 8-го отряда в двери был обнаружен и изъят сотовый телефон «LG 0168» красного цвета и сломанное зарядное устройство. Обнаруженные предметы он передал заместителю начальника ФКУ ИК.

Его показания подтверждаются актом обыска от 26 июня 2012 года, зафиксировавшим факт обнаружения и изъятия указанной устройства мобильной связи (т.3 л.д. 66), а также протоколом выемки сотового телефона «LG» и зарядного устройства у заместителя начальника колонии Ш. (т.3 л.д. 68-70).

Суд второй инстанции находит беспочвенными доводы апелляционной жалобы адвоката Бердыгужиева К.К. в части дискредитации акта и результатов обыска.

Из материалов уголовного дела следует, что обыск в помещении 8-го отряда СУОН произведен в соответствии с «Наставлением по организации и порядку производства обысков и досмотров в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы, на режимных территориях…», утвержденным Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 25 августа 2006 г. N 268-дсп.

Поэтому отсутствие в акте подписи заключенного З. не может являться поводом для упреков в нелегитимности данного документа.

Развернутая защитниками Бердыгужиевым К.К. и Ласуновым А.С. полемика относительно места обнаружения сотового телефона (согласно акту обыска – под досками пола, а по показаниям К. – в двери помещения), несущественна.

Так, по заключению судебной биологической экспертизы на поверхности сотового телефона «LG» обнаружен пот ФИО1, образцы слюны которого были представлены для сравнительного исследования (т.5 л.д. 152-158).

Образцы слюны для сравнительного исследования у подозреваемого ФИО1 были изъяты на 2 фрагмента бинта в помещении ФКУ ИК … УФСИН РФ по Белгородской области. В процессе их отобрания от ФИО1 каких-либо возражений, замечаний и дополнений не поступило (т.3 л.д.81-82).

Суд второй инстанции приходит к мнению, что данные процессуальные действия произведены с соблюдением требований УПК РФ.

Из вводной части заключения биологической экспертизы видно, что объекты для исследования (сотовый телефон «LG», зарядное устройство и образцы ДНК (слюны) ФИО1) представлены в целостной и опечатанной упаковке.

Поэтому апелляционная инстанция не усматривает обстоятельств, ставящих под сомнение достоверность этого экспертного заключения, вследствие чего доводы апелляционной жалобы защитника Бердыгужиева К.К. в этой части безосновательны.

Согласно справке оператора сотовой связи ОАО «МТС», использование номера …, то есть номера, используемого ФИО1 для связи с соучастниками (по которому производились контроль и запись телефонных переговоров) осуществлялось с использованием аппарата абонента IMEI №… (т.10 л.д. 195).

Сотовый телефон «LG» со следами пота ФИО1, изъятый в ходе обыска 26 июня 2012 года, имел IME1№ ….

Совпадение первых 14 цифр кода IMEI подтверждает, что аппарат абонента с номером IMEI№ … и телефон, изъятый в помещении СУС 26 июня 2012 г с IMEI № - это одно и то же абонентское устройство. Пятнадцатая цифра IMEI кода - это контрольная цифра, которая исчисляется производителем телефона по одной и той же специальной формуле, путем математических операций с первыми четырнадцатью цифрами кода (т.е. при совпадении первых четырнадцати цифр кода пятнадцатая (контрольная цифра) также будет одинаковой). Для идентификации IMEI- кода контрольная цифра роли не играет, т.к. применяется только для контроля за правильностью введенного четырнадцатизначного кода.

Доводы защитника Бердыгужиева К.К. о том, что в данном случае суд выступил в качестве специалиста неубедительны, поскольку эти сведения общедоступны и не являются научными либо специфическими, требующими особых познаний.

Из описываемой справки также видно, что последняя услуга по абонентским номерам, используемым с абонентским устройством IMEI №… ОАО «МТС» в запрашиваемом периоде была оказана 26 июня 2012 года – в день проведения обыска в помещении СУС и изъятия телефона «LG».

По данным администрации ФКУ ИК … УФСИН России по Белгородской области, Алексеев (Б.), … года рождения отбывает наказание в 8-м отряде ИК и имеет прозвище «Б.».

Подтверждением вины ФИО1 и ФИО2 в совершении преступных деяний 30 мая 2012 года и 24 июня 2012 года служат и результаты оперативно-розыскных мероприятий, в частности, записи телефонных переговоров Г., Б. и ФИО1 (т.1 л.д.154-155; 157-158, т. 3 л.д. 173-174).

По заключениям фоноскопических экспертиз голос и речь лиц, реплики которых в текстах дословного содержания разговоров на фонограммах под литерами СФ 1, СФ 2, СФ 6, СФ 7 и СФ 9, обозначенных как М1, принадлежат Б., образцы устной речи которого предоставлены для исследования.

Голос и речь лиц, реплики которых в текстах дословного содержания разговоров на СФ 3, СФ 4, СФ 5, СФ 8 и СФ10 обозначены как М1, вероятно принадлежат Б., образца устной речи которого предоставлены для исследования (т.6 л.д. 147-158).

Голос и речь лиц, реплики которых в текстах дословного содержания разговоров на СФ1, СФ2, СФ 4 – СФ 8 обозначены как М2, принадлежит ФИО1, образцы устной речи которого представлены для исследования. Голос и речь лица, реплики которого в тексте дословного содержания разговоров на СФ3 обозначены как М2, вероятно принадлежат ФИО1, образцы устной речи которого представлены для исследования (т. 6 л.д. 83-94).

Содержание телефонных переговоров фонограмм не оставляет сомнений в причастности ФИО1 и ФИО2 к совершенным преступлениям.

Из содержания фонограмм телефонных переговоров, состоявшихся 30 мая 2012 года видно:

- в 11 часов 34 минуты – ФИО1 дает указание Б. поехать к нему домой и забрать у его матери скотч и другие вещи. Поясняет, что «посылку» вскрывать нельзя, так как это «чужой с лагеря груз». Выясняет у Б., есть ли у него зарядные устройства для сотового телефона, дрожжи (СФ 7).

- в 11 часов 42 минут - ФИО1 спрашивает у Б., заезжал ли он к его матери, есть ли у него деньги, может ли он их перезанять. Говорит, чтобы Б. ехал к нему домой. Спрашивает, едет ли уже С. в В. (СФ 6).

- в 12 часов 31 минут - ФИО1 справляется у Б., снял ли он деньги, далеко ли ему до с. Л. (место проживания Г.), просит передать ей телефон для разговора (СФ 5).

- в 13 часов 22 минуты - ФИО1 просит женщину по имени Р. продать ему наркотики, та отказывается, отрицая наличие наркотиков, но сообщает, что они есть у Р. ФИО1 просит женщину съездить к Р. за наркотиками, но та отказывается (СФ 4).

- в 14 часов 30 минут - ФИО1 руководит действиям Б. по перебросу наркотического вещества, говорит, чтобы «М.» (Г.) отвлек контролера («…»). ФИО1 разъясняет Б.,что бросать пока не нужно, так как за их действиями наблюдает сотрудник колонии (СФ 2).

- в 19 часов 6 минут ФИО1 дает Б. указание перечислить деньги А. (П.), обсуждает с ним неудавшуюся попытку «вброса» наркотических средств в исправительное учреждение (СФ 1).

Из содержания разговора на фонограмме СФ 8 следует, что ФИО1 критикует Б., сообщая ему о том, что Г. (М.) поехал совершать «переброс» один. Просит сообщить ему номер банковской карты Б., рекомендуя ему проверить счет, сообщив, что уже перечислил на карту денежные средства.

Анализ содержания описанных фонограмм дает оснований вышестоящему суду согласиться с суждением суда первой инстанции в части того, что 30 мая 2012 года в течении дня осужденный ФИО1 неоднократно контактировал по телефону с Б., вдвоем с ним подробно обсуждали вопросы, касающиеся приобретения и переброса в колонию наркотических средств. Тон и инициатива разговоров не дает повода усомниться в том, что ФИО1 руководил действиями Б. и координировал их. Характер разговоров указывает на давнишнее знакомство абонентов, делающих «общее» дело (т.6).

Примечателен то факт, что осужденный ФИО1, давая Б. указание съездить за грузом на работу к его матери (В.), даже не сообщает последнему (а тот – не уточняет) фамилии и имени матери, адреса, места ее работы.

В ходе прослушивания фонограмм и в судебном заседании Б. не отрицал свое участие в этих телефонных переговорах.

Из заключения фоноскопической экспертизы № … и содержания подвергшихся экспертному исследованию фонограмм недвусмысленно следует, что 24 июня 2012 г. ФИО1 и ФИО2 неоднократно общались между собой по телефону, при этом первый указывал второму на потребность отвлечь внимание сотрудников ИК, чтобы Б. мог беспрепятственно совершить «вброс» наркотиков на территорию колонии.

Тон и характер разговора позволяет судить, что ФИО1 и ФИО2 общались не впервые, хорошо знают друг друга, ведут разговоры на понятные им темы - о наркотических средствах и их перебросе на территорию ФКУ ИК-7 (т.6 л.д.46-64).

Согласно выводам судебной экспертизы № … голос и речь лиц, реплики которых в текстах дословного содержания разговоров на ряде фонограмм, принадлежат Б., образцы устной речи которого предоставлены для исследования.

Содержание телефонных переговоров 24 июня 2012 года свидетельствует, что:

- в 10 часов – ФИО1 обращается к собеседнику по имени Г. (ФИО2), говорит, что ему пришлось прервать телефонный разговор, т.к. заходили сотрудники колонии. Спрашивает, выехал ли Г. Амирагян отвечает, что сейчас будет выезжать, но ему нужно взять наркотическое средство. ФИО1 говорит, чтобы ФИО2 взял 2 коробки наркотиков и сделал сверток для переброса

- в 11 часов 02 минуты – Б. общается с С., сообщая ему, что ждет Г.;

- в 11 часов 36 минут – Б. беседует с С., интересуясь у него, куда именно ему следует заехать - на работу к его матери или домой?

Сергей говорит, чтобы Б. взял у его матери три тысячи пятьсот рублей. Спрашивает, взял ли он у человека по прозвищу «Б.» сим-карты;

- в 11 часов 43 минуты – Б. беседует с С., который спрашивает, сколько денег дала его мать. Говорят о сим-картах, наркотиках, С. говорит Б., чтобы тот отсыпал две коробки наркотического средства для переброса. Оставшиеся наркотики наказал оставить у «Ж.»;

- в 11 часов 51 минуту - мужчина, голос которого обозначен как М3, беседует с лицом, голос которого обозначен как М1. М3 говорит собеседнику, что они находятся на заправке и Б. отошел в туалет (СФ 4);

- в 12 часов 13 минут – С. обращается к «Г.», просит, чтобы тот передал телефон Б. Затем С. говорит Б. чтобы тот приобрел «…» у А., а не у Р. С. возражает собеседнику, говорит, что на одну и ту же сумму у А. можно при обрести только 2 «…», а у Р. – 3 (СФ 5);

- в 13 часов 12 минут Б. беседует с С., который интересуется качеством наркотиков, советует примотать к пакету что-либо для удачного переброса, разъясняет, как сделать на свертке ….

- в 13 часов 19 минут – С. дает указание Б. купить две зажигалки и пачку дрожжей (СФ 8).

- с 13 часов 39 минут до 14 часов 06 минут – С. выясняет у Б., взял ли он себе часть наркотиков, просит соблюдать осторожность, чтобы не увидели сотрудники колонии, дает ориентир (четвертое окно).

Б. сообщает, что он заканчивает упаковать пакет. С. по очереди говорит с Г. и Б., руководит их действиями. Объясняет, как отвлечь внимание сотрудника ИК, находящегося на наблюдательной вышке. Предупреждает, что данный сотрудник смотрит в их сторону. Говорит, чтобы отвлечь его нужно выйти и спросить о возможности свидания с осужденным Л. Через какое-то время дает команду Б. сделать «переброс» фразой: «Стас делай, потихоньку тока делай». Затем С. говорит собеседникам, чтобы они потихоньку уезжали.

Суд апелляционной инстанции находит необоснованным довод защитника Бердыгужиева К.К. о том, что вопрос контроля телефонных переговоров ФИО1 и Б. не был подсуден юрисдикции Алексеевского районного суда.

Так, статья 9 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" устанавливает основания и порядок судебного рассмотрения материалов об ограничении конституционных прав граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, на неприкосновенность жилища при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Согласно части первой указанной нормы такие материалы рассматривает, как правило, суд по месту проведения оперативно-розыскных мероприятий или по месту нахождения органа, ходатайствующего об их проведении. Оговорка "как правило" предполагает, таким образом, возможность исключения из общего порядка определения подсудности, предусмотренного данной нормой.

Ссылки защитника Саратовой О.Н. на то, что для экспертных исследований не были предоставлены образцы голоса ФИО1 высказаны вопреки материалам уголовного дела и опровергаются протоколом об отобрании образцов голоса для сравнительного исследования от 20 июля 2012 года и пояснениями ее подзащитного об этом.

В своей жалобе указанный защитник не приводит аргументов, свидетельствующих, что фонограммы разговоров подверглись монтажу. Связность и логичность диалогов фонограмм не дает повода для сомнений в их целостности, вследствие чего подозрения в фабрикации этих доказательств являются беспочвенными.

Неоправданны и ссылки защитника Саратовой О.Н. на расшифровку следователем фонограмм без привлечения эксперта-криминалиста.

Ссылка ФИО1 на акт наблюдения от 24 июня 2012 года, в ходе которого не был зафиксирован «переброс» Б. наркотических средств, малоубедительна.

Сотрудники Н. и М., проводившие ОРМ «…» поясняли, что во избежание их обнаружения Б., они были вынуждены отдалиться.

Между тем, сам, Б., не отрицал совершения этих действий 24 июня 2012 года.

Что касается доводов осужденного ФИО1 о нарушении в ходе предварительного следствия его прав на защиту, то апелляционная инстанции полагает, что хотя он своевременно и не был ознакомлен с постановлениями о назначении судебных экспертиз, однако на последующих этапах расследования и в ходе судебного разбирательства, будучи ознакомленным с выводами экспертиз, он не был лишен возможности ходатайствовать о проведении по делу дополнительных (повторных) судебных экспертиз с постановкой важных для него вопросов.

Данное нарекание в адрес органа следствия хотя и является справедливым, однако не является значимым нарушением закона, поскольку не повлекло существенного ущемления права ФИО1 на защиту.

Утверждения ФИО1, его защитников Бердыгужиева К.К. и Саратовой О.Н., адвоката Ласунова А.С. о том, что показания засекреченного под псевдонимом «С.» свидетеля о распространении осужденным наркотических средств среди заключенных опровергаются показаниями Ш., Л., Ч., П. и медработника исправительного учреждения Г., неубедительны.

Неосведомленность сотрудников колонии о сокрытых от их внимания реалиях быта узников не исключает факта незаконного оборота наркотиков в стенах пенитенциарного учреждения.

Что касается постановлений следователя от 20 марта и 2 апреля 2013 года, то суд второй инстанции отмечает, что мотивами отказа органа следствия от уголовного преследования ФИО1, ФИО2, Б., П., Г. и Г. за участие в незаконной деятельности по обороту наркотиков в период с апреля 2012 по 30 мая 2012 года явились отнюдь не отсутствие событий преступлений, а неустановление следователем вида и массы наркотических средств по причине того, что они не были своевременно обнаружены и изъяты (т.12 л.д. 86-88, 115-121).

Поскольку в вину ФИО1 не инкриминировался сбыт наркотических средств, апелляционная инстанция соглашается с доводами адвоката Бердыгужиева К.К. о том, что показания засекреченного свидетеля, выступившего под псевдонимом «С.», не могут выступать в качестве доказательств вины осужденного.

Между тем, утверждения защитника Ласунова А.С. о несоблюдении процедуры допроса «С.» и лишении стороны защиты права задать данному свидетелю вопросы, субъективны и противоречат протоколу судебного заседания.

Неоправданны и ссылки ФИО1 на необоснованный отказ суда в вызове в судебное заседание 68 свидетелей из числа лиц, отбывавших с ним наказание.

По смыслу части 1 статьи 271 УПК РФ лицо, заявившее ходатайство, должно его обосновать.

Из письменного ходатайства защитника Саратовой О.Н. (т.15 л.д. 22-23) видно, что оно заявлено без какого-либо обоснования и ссылок на то, о каких именно обстоятельствах названные защитником свидетели могут дать пояснения, на что правомерно обратил внимание суд в своем решении по нему (т.15 л.д. 24).

Кроме того, лица из числа заключенных, о допросе которых ходатайствовала защитник Саратова О.Н., в ходе предварительного следствия не допрашивались, каких-либо показаний, уличающих ФИО1 или ФИО2, не давали. Сведений об обладании ими информацией, имеющей значение для правильного разрешения дела, не имеется.

Как отмечалось выше, ФИО1 не обвиняется в сбыте наркотических средств, а потому показания лиц, отбывающих наказание в ИК, не соотносятся с предметом доказывания по настоящему уголовному делу (статья 73 УПК РФ).

В этой связи суд апелляционной инстанции не может отрицать бессодержательность свидетельств заключенных З., Б., У. и С., на что обращает внимание в жалобе ФИО1.

По этой причине доводы защитника Саратовой О.Н. о нарушении судом принципа состязательности необоснованны.

Высказанные в апелляционных жалобах доводы их авторов в опровержение суждений суда о наличии организованной группы не нашли своего подтверждения.

В соответствии с частью 3 статьи 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

Отличительной особенностью организованной группы являются признаки устойчивости и организованности.

Как следует из материалов уголовного дела в состав лиц, занимающихся наркотрафиком, входили Б., Г., ФИО2, П. и Г., объединившиеся на продолжительное время для совершения множественных преступлений, исполнение которых было сложным и требовало тщательной подготовки.

Подчинение соучастников указаниям ФИО1, координировавшего и контролировавшего по телефону действия исполнителей на каждом этапе, распределение между ними четких обязанностей, наличие общих намерений – доставки наркотиков на территорию колонии, говорят об организованности группы и устойчивости существовавших между соисполнителями связей.

При таких обстоятельствах ФИО1 и ФИО2 обоснованно признаны виновными в совершении преступлений.

Действия ФИО1 по преступлениям от 30 мая 2012 года и 24 июня 2012 года и ФИО2 по преступлению от 24 июня 2012 года судом по части 3 статьи 30 и пункту «в» части 3 статьи 228.1 УК РФ (по каждому из преступлений) квалифицированы правильно.

Правомерность оправдания ФИО2 по обвинению в незаконном сбыте 23 июня 2012 года в г. А. наркотического средства – наркотического средства массой 1 грамм Ч. нареканий у суда второй инстанции не вызывает и сторонами по делу не оспаривается.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции не разделяет точку зрения суда в части оправдания ФИО1 в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере (… грамма наркотиков и … грамма наркотической смеси), совершенном 8 июня 2012 года организованной группой при аналогичных обстоятельствах с участием Г.

Так, согласно предъявленному обвинению, продолжая организованную преступную деятельность, следуя той же схеме, ФИО1 в период, предшествующий 8 июня 2012 года, посредством телефонной связи дал указание членам организованной группы осуществить доставку наркотических средств на территорию ФКУ ИК.

Во исполнение полученных указаний, Г., действуя в составе организованной группы, около 10 часов 8 июня 2012 года прибыл к дому матери ФИО1 – В., расположенному в г. А. на ул. … д. …

Получив от нее сверток с находящимся в нем наркотическим средством – … грамма, Г. возвратился в г. В., где около 13 часов на ул. … получил от П. наркотическое средство в крупном размере – … грамма, для последующей доставки его ФИО1.

Около 14 часов 8 июня 2012 года Г. прибыл к ФКУ ИК, где при помощи скотча соорудил сверток, куда поместил предназначавшиеся ФИО1 наркотические средства (… грамма и … грамма).

Улучшив момент, Г. осуществил вброс на территорию исправительного учреждения свертка с наркотическим средством в крупном размере.

Осуществление преступного замысла членов организованной группы было пресечено сотрудниками ФКУ ИК, обнаружившими сверток с наркотиками и изъявшими их из гражданского оборота.

Не ставя под сомнение факт незаконной доставки на территорию ФКУ ИК наркотических средств 8 июня 2012 года, суд, оправдывая ФИО1 по данному преступлению, сослался в приговоре на сомнения, возникшие относительно времени «вброса» наркотиков.

Анализ материалов дела позволяет вышестоящему суду констатировать, что в приговоре не нашли отражения все исследованные по данному преступлению доказательства, а приведенные доказательства оценены вне их совокупности.

Так, в приговоре вообще не нашли своего отражения данные протокола осмотра места происшествия от 8 июня 2012 года, в ходе которого на территории исправительного учреждения были обнаружены и изъяты наркотические средства (т.1 л.д. 41-43), заключение химической экспертизы относительно вида и массы вброшенных наркотиков. Надлежаще не изложены показания сотрудников колонии, обнаруживших сверток с запрещенными средствами.

Не приведены в судебном акте и показания Г. на предварительном следствии, где он в присутствии защитника утверждал, что по указанию ФИО1 и при содействии П. в дневное время 8 июня 2012 года осуществил «вброс» на территорию колонии наркотических средств – … и … (т.3 л.д.131-137), его показания в ходе проверки показаний на месте, в которых он сообщал о совершенных по указанию ФИО1 противоправных действиях (т.3 л.д.138-139), показания в ходе очной ставки с П. (т.4 л.д. 51-53).

Оставлены судом без внимания телефонные переговоры, состоявшиеся между Г. и Б. 8 июня 2012 года, в которых собеседники обсуждали вопросы приобретения наркотических средств и их доставки в колонию, показания П. о том, что 8 июня 2012 года он по указанию заключенного из ИК передал Г. наркотическое средство.

Проигнорированы судом и те факты, что вступившими в законную силу приговорами от 16 апреля 2013 года и от 17 мая 2013 года Г. и П. осуждены за данное преступление, совершенное в составе организованной группы (т.15 л.д. 5-6).

Эти доказательства судом не были подвергнуты всестороннему исследованию и анализу, а потому вышестоящий суд находит вывод суда в части оправдания ФИО1 по преступлению от 8 июня 2012 года поспешным.

При таких обстоятельствах, приговор в части оправдания ФИО1 по части 3 статьи 30 и пункту «в» части 3 статьи 228.1 УК РФ за преступление от 8 июня 2013 года подлежит отмене, а уголовное дело в этой части - направлению на новое судебное разбирательство в тот же суд другим судьей.

В этой части доводы апелляционного представления подлежат удовлетворению.

С учетом отмены приговора в части оправдания ФИО1, тяжести предъявленного обвинения, данных о его личности, характеризующейся отрицательно, в целях предупреждения продолжения им преступной деятельности, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о необходимости избрания ему на период нового судебного разбирательства меры пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца, поскольку применение иных, более мягких мер пресечения, не обеспечит его надлежащего поведения.

Ввиду того, что вопросы обоснованности обвинения ФИО1 по данному преступлению судом первой инстанции не были надлежаще проверены, то апелляционная инстанция лишена возможности вынести по делу новое решение, о чем ходатайствует автор апелляционного представления.

Поэтому апелляционное представление государственного обвинителя подлежит удовлетворению частично.

Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.22 и 389.33 УПК РФ, суд второй инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Валуйского районного суда Белгородской области от 11 сентября 2013 года в части оправдания ФИО1 по преступлению, предусмотренному частью 3 статьи 30 и пунктом «а» части 3 статьи 228.1 УК РФ (деяние от 8 июня 2012 года) отменить, уголовное дело в этой части передать на новое судебное разбирательство в тот же суд другим судьей.

На период судебного разбирательства избрать ФИО1 меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца (до 25 января 2014 года), исчисляя с 25 ноября 2013 года.

Этот же приговор:

- в части осуждения ФИО1 по двум преступлениям, предусмотренным частью 3 статьи 30 и пунктом «а» части 3 статьи 228.1 УК РФ (деяния от 30 мая 2012 года и от 24 июня 2012 года);

- в части осуждения ФИО2 по преступлению, предусмотренному частью 3 статьи 30 и пунктом «а» части 3 статьи 228.1 УК РФ (деяние от 24 июня 2012 года);

- об оправдании ФИО2 по преступлению, предусмотренному частью 1 статьи 228.1 УК РФ (деяние от 23 июня 2012 года – сбыт наркотических средств Ч.)

оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного ФИО1, защитников Бердыгужиева К.К., Саратовой О.Н. и Ласунова А.С. оставить без удовлетворения.

Апелляционное представление помощника Валуйского межрайпрокурора Ц. удовлетворить частично.

Председательствующий

Судьи