Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника осужденного ФИО1 – адвоката Федорова А.А. на приговор Притобольного районного суда Курганской области от 4 марта 2020 г., постановленный с участием присяжных заседателей, по которому

ФИО1, родившийся <...> в <адрес>, несудимый,

осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 12 годам лишения свободы, по ст. 319 УК РФ к 300 часам обязательных работ.

На основании ч. 3 ст. 69, 71 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 12 лет 1 месяц лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

По делу решены вопросы о мере пресечения, сроке отбывания наказания и процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Шаронова П.Н., выступления осужденного ФИО1 и защитника Федорова А.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, а также мнение потерпевшей Лу., прокурора Никитченко В.А. об отсутствии оснований для отмены либо изменения приговора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

приговором, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, ФИО1 признан виновным и осужден за умышленное причинение смерти Ко., а также за публичное оскорбление представителя власти В. при исполнении им своих должностных обязанностей и в связи с их исполнением.

Преступления совершены <...> в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и в дополнениях к ней защитник просит приговор отменить в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе. Указывает, что со стороны обвинения и председательствующим судьей на присяжных заседателей оказывалось систематическое воздействие, вызвавшее предубеждение против ФИО1 и его защитника, что повлияло на беспристрастность присяжных при вынесении вердикта.

Государственный обвинитель, представляя доказательства, без предварительного обсуждения возможности их оглашения в присутствии коллегии присяжных заседателей, огласил заключение служебной проверки, проведенной сотрудниками полиции в связи с применением участковым уполномоченным полиции В. к ФИО1 наручников, содержащее правовую оценку действий потерпевшего.

Председательствующим были неверно определены пределы судебного разбирательства, в связи с чем сторона защиты была ограничена в предоставлении доказательств, относящихся к фактическим обстоятельствам дела. Необоснованно отклонено ходатайство о допросе в присутствии коллегии присяжных заседателей свидетеля Лу., обладавшего сведениями о не криминальном происхождении следов крови на футболке ФИО1. Вопросы защитника к свидетелям о возможной причастности к смерти Ко. иных лиц, председательствующим снимались. Коллегии присяжных заседателей было указано не принимать во внимание показания свидетеля ФИО1 о посещении погибшего в день убийства иными лицами и об отсутствии между осужденным и Ко. конфликтов, показания свидетеля Б. о нахождении ее под надзором, а также сведения о пропаже в день убийства сотового телефона потерпевшего, что могло быть мотивом его убийства.

Свидетель Лу. и потерпевшая Лу. сообщили, что ФИО1 высказывал угрозы в адрес сотрудников полиции. Данная информация не имеет отношения к предъявленному ФИО1 обвинению и вызвала предубеждение присяжных против него. При этом вопрос защитника о том, каким образом потерпевшая могла слышать оскорбления, судом был снят.

Судом до сведения коллегии присяжных заседателей были необоснованно доведены: мнение свидетеля Си. о том, что в случае нахождения в доме третьего лица полицейские собаки взяли бы след и о высказывании осужденным в адрес неопределенного круга лиц угроз убийством; показания свидетеля Б. о нецензурной брани ФИО1 в адрес иных лиц, а не потерпевшего; информация сообщенная Ш. о высказывании угроз ФИО1 в адрес В., что вызвало у присяжных заседателей предубеждение против ФИО1.

Показания свидетеля Б. о том, что ФИО1 в отделе полиции в отсутствие защитника говорил: «Зачем я его убил?» является недопустимым доказательством.

При этом вопросы стороны защиты о возможной причастности к убийству Ко. освободившейся из мест лишения свободы свидетеля Б., отбывавшей наказание за квалифицированное убийство, о ее знакомстве с Ко., о противоречиях в показаниях П. и Щ. были сняты председательствующим по надуманным основаниям. При наличии в показаниях Б. существенных противоречий, в том числе о дате убийства Ко., было отказано в оглашении ее показаний. Попытки защитника задать вопрос фельдшеру с целью уточнения времени наступления смерти Ко., судом были пресечены без объяснения причин.

Суд необоснованно запретил стороне защиты задавать вопросы эксперту Я. о наличии у ФИО1 иных телесных повреждений, не указанных в заключении, а также в повторном исследовании экспертизы вещественных доказательств в т. 1 л.д. 135-139, протокола осмотра места происшествия и выводов экспертиз на л.д. 149-153, 157-161, 171-175, 179-182.

В присутствии присяжных заседателей были исследованы недопустимые доказательства – показания ФИО1 на досудебной стадии производства по уголовному делу.

В прениях государственный обвинитель сообщил об убийстве Ко. «с особой жестокостью», в то время как данное обстоятельство ФИО1 в вину не вменялось, а также утверждал, что на руках подсудимого была обнаружена кровь человека, что не основано на доказательствах, т.к. ее видовая принадлежность не установлена.

Указывает на нарушение права ФИО1 на защиту, выразившееся в неоднократном прерывании председательствующим выступлений подсудимого и его защитника в прениях сторон. Основываясь на показаниях ФИО1 об образовании крови на его футболке от него самого, защитник сообщил об этом в прениях, за что ему председательствующим было сделано необоснованное замечание об искажении факта происхождения следов крови и о введении в заблуждение присяжных заседателей, которым было запрещено принимать во внимание сведения о футболке, в которую был одет ФИО1, и его мнение о том, что «если бы он полосовал погибшего, то был бы весь залит его кровью».

Председательствующим без законного на то основания, присяжным заседателям регулярно указывалось на отсутствие у них компетентности, снимались вопросы стороны защиты, как не имеющие отношения к делу.

В нарушение принципа гласности судебного разбирательства, лист с изложенными потерпевшим В. оскорблениями, высказанными в его адрес, был предъявлен присяжным без оглашения его содержания, кроме того суд не убедился, все ли присяжные исследовали текст записей.

Государственный обвинитель Дресвянников М.В. и потерпевший В. в возражениях на апелляционную жалобу просят оставить ее без удовлетворения, приговор – без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия находит приговор в отношении ФИО1 подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 389.27 УПК РФ приговор, постановленный на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения (ст. 389.17 УПК РФ).

По настоящему уголовному делу такие нарушения были допущены.

В соответствии со ст. 15, 243 и 244 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. В судебном заседании стороны обвинения и защиты пользуются равными правами, в том числе, на представление доказательств и участие в их исследовании.

Председательствующий удовлетворил ходатайство защитника о допросе в отсутствие присяжных заседателей свидетеля Лу., обладающего сведениями об обстоятельствах возникновении следов крови на футболке ФИО1. Однако фактически не дал защитнику получить ответы на поставленные им вопросы, относящиеся к обстоятельствам рассматриваемого дела, и после того как свидетель не смог пояснить видел ли он подсудимого в день совершения преступления, его допрос был прекращен, а в удовлетворении ходатайства о допросе Лу. в присутствии присяжных заседателей было отказано.

В ходе судебного разбирательства ФИО1 указывал на обстоятельства происхождения крови на своей одежде, носящие не криминальный характер, свидетелем чего с его слов и являлся Лу..

Однако председательствующий, обращаясь к коллегии присяжных заседателей, просил не принимать во внимание данные пояснения подсудимого, как и ссылку на них в прениях защитником.

При этом из материалов дела следует, что смерть Ко. наступила при неочевидных обстоятельствах, а заключение эксперта по следам на футболке подсудимого, имеющего одинаковую группу крови с погибшим, представлено государственным обвинителем как доказательство виновности ФИО1 в совершенном убийстве.

Таким образом, суд вопреки требованиям ст. 244 УПК РФ необоснованно отказал стороне защиты в предоставлении и исследовании доказательств.

Председательствующий также просил присяжных заседателей не учитывать пояснения свидетеля ФИО1 о взаимоотношениях подсудимого и погибшего.

Вместе с тем выяснение мотивов совершения преступления в присутствии коллегии присяжных заседателей не противоречит уголовно-процессуальному закону, поскольку способствует правильному установлению субъективной стороны преступления.

В соответствии с ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследуются только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.

Как следует из протокола судебного заседания, участникам судебного разбирательства были разъяснены особенности рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.

В нарушении указанных требований закона в присутствии присяжных заседателей исследовались доказательства и процессуальные документы, не относящиеся к их компетенции.

Так, в судебном заседании 4 февраля 2020 г. было удовлетворено ходатайство государственного обвинителя об исследовании в присутствии присяжных заседателей заключения служебной проверки от 11 октября 2019 г., в которой содержится вывод о соблюдении потерпевшим В. служебной дисциплины и законности при задержании ФИО1.

Оглашение государственным обвинителем лишь резолютивной части заключения служебной проверки, что следует из прослушанной судебной коллегией аудиозаписи судебного заседания, не нивелирует допущенное нарушение, поскольку из речи государственного обвинителя следует, что проверка проводилась, в том числе, по факту оскорбления потерпевшего В..

В последующем, в напутственном слове председательствующий сослался на указанное заключение служебной проверки как доказательство виновности ФИО1 в совершении преступления.

Кроме того, вопреки положениям ст. 252 УПК РФ председательствующий допустил пояснения потерпевшей Лу., свидетелей Лу., Си. и Б. перед коллегией присяжных заседателей о высказывании подсудимым угроз и оскорблений не только в адрес потерпевшего В., но и в адрес других сотрудников полиции, выйдя за пределы предъявленного ФИО1 обвинения, и привел их в своем напутственном слове.

Допущенные нарушения повлияли на вынесение вердикта присяжными заседателями.

Кроме того, в соответствии со ст. 334 УПК РФ присяжные заседатели разрешают только те вопросы, которые предусмотрены п.п. 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, то есть о доказанности деяния, о доказанности его совершения подсудимым и виновности. Другие вопросы разрешаются без их участия председательствующим единолично.

В силу требований ч. 5 ст. 339 УПК РФ не могут ставиться отдельно либо в составе других вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого, а также другие вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении ими своего вердикта.

ФИО1 также было предъявлено обвинение в публичном оскорблении представителя власти В. при исполнении им своих должностных обязанностей и в связи с их исполнением, то есть в совершении действий, предусмотренных ст. 319 УК РФ.

В пятом вопросе вопросного листа изложены действия, совершенные осужденным в отношении сотрудника полиции В., который прибыл на место происшествия по указанию своего руководителя в связи с сообщением об обнаружении трупа Ко. и указано в том числе, что оскорбления в адрес потерпевшего ФИО1 высказал в связи с исполнением В. своих служебных обязанностей, на что присяжные заседатели ответили утвердительно.

Тем самым суд поставил перед присяжными заседателями вопрос не только о доказанности совершения ФИО1 деяния, но и о его юридической оценке.

Такая постановка вопроса, в которой фактически изложена диспозиция ст. 319 УК РФ является неприемлемой, она повлияла на законность вердикта.

Вопрос об умысле подсудимого при совершении им определенных действий в отношении сотрудника полиции, который осуществлял свои должностные обязанности, решается председательствующим в соответствии с ч. 2 ст. 334 УПК РФ с учетом фактических обстоятельств, признанных установленными коллегией присяжных заседателей.

При изложенных обстоятельствах оспариваемый приговор не может быть признан законным, обоснованным и справедливым, и подлежит отмене с направлением дела на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства.

В ходе нового судебного разбирательства необходимо соблюсти всеми участниками уголовного судопроизводства нормы уголовно-процессуального закона, в том числе положения гл. 42 УПК РФ, регламентирующей особенности производства в суде с участием присяжных заседателей.

С учетом оснований отмены судебного решения судебная коллегия не дает оценки иным доводам апелляционной жалобы, которые подлежат проверке судом при новом рассмотрении настоящего дела.

Поскольку срок содержания ФИО1 под стражей, исчисленный в соответствии с положениями ст. 255 УПК РФ истекает 7 января 2020 г., судебная коллегия, принимая во внимание основания, по которым в отношении него на досудебной стадии судопроизводства была избрана указанная мера пресечения и то, что они не изменились и не отпали, а также, учитывая все обстоятельства дела, данные о личности ФИО1 в целях обеспечения судебного разбирательства в разумные сроки оставляет ему меру пресечения в виде заключения под стражу, продлив срок ее применения на два месяца, то есть по 7 марта 2021 г.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Притобольного районного суда Курганской области от 4 марта 2020 г. в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе.

Меру пресечения в отношении ФИО1 в виде заключения под стражу продлить по 7 марта 2021 г.

Председательствующий

Судьи

<...>