Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании дело по апелляционному представлению заместителя Ахтубинского городского прокурора Пряхина А.В., апелляционным жалобам осужденного ФИО1, адвокатов Усачева А.Г., Токарева В.А. на приговор Ахтубинского районного суда Астраханской области от 3 июня 2019 г., которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 291 УК Российской Федерации к 3 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных, административно-хозяйственных полномочий сроком на 2 года.

Срок наказания исчислен с 3 июня 2019 г., с зачётом в срок отбытия наказания времени нахождения под стражей с 28 мая 2018 г. по 3 июня 2019 г.

Время содержания под стражей с 28 мая 2018 г. по день вступления приговора в законную силу (включительно) зачтено из расчета: один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Судьба вещественных доказательств разрешена.

Заслушав доклад судьи областного суда Торчинской С.М. по содержанию приговора, доводам апелляционных представления и жалоб, выслушав прокурора Раковскую М.С., поддержавшую доводы апелляционного представления и возражавшую против удовлетворения апелляционных жалоб, осужденного ФИО1, адвокатов Усачева А.Г., Токарева В.А., поддержавших апелляционные жалобы и апелляционное представление, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

По приговору суда ФИО1 признан виновным в даче взятки в размере 20 000 рублей должностному лицу – <данные изъяты>Е.Д.А. за совершение им заведомо незаконных действий, выразившихся в непринятии мер прокурорского реагирования на нарушения законов при осуществлении должностными лицами МОМВД России по ЗАТО г. Знаменск Астраханской области процессуальных проверок сообщений о правонарушениях и преступлениях, связанных с деятельностью В.Д.А..

Преступление совершено 17 мая 2018 г. в ЗАТО г. Знаменск Астраханской области, при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В апелляционном представлении заместитель Ахтубинского городского прокурора Пряхин А.В. ставит вопрос об отмене прокурора в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушении требований уголовного и уголовно-процессуального законов.

Указывает, что в нарушение требований ст. 304 УПК Российской Федерации в вводной части приговора не указаны полные сведения о государственном обвинителе и защитниках, в том числе номера удостоверений и ордеров; в данных о личности подсудимого суд указал номер его сотового телефона и место работы, в то время как в первом судебном заседании ФИО1 сообщил иные сведения.

Излагая положения ст. 6, 43 и 60 УК Российской Федерации, утверждает о несправедливости назначенного ФИО1 наказания.

Заявляя о нарушении судом требований ст. 73 и 307 УПК Российской Федерации, отмечает, что суд указал на то, что ФИО1 совершил дачу взятки должностному лицу лично за совершение заведомо незаконного бездействия, то есть преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 291 УК Российской Федерации. Излагая диспозицию данного состава преступления и её объективную сторону, утверждает, что обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии с требованиями ст. 73 УПК Российской Федерации, установленные в суде, не в полном объеме приведены в приговоре, без учета оснований принятого решения. В описательно-мотивировочной части приговора не содержится вывода суда о том, за какое именно бездействие ФИО1 передал взятку Е.Д.А.. Данное нарушение свидетельствует о неполном анализе и оценке доказательств исходя из положений ст. 88 УПК Российской Федерации, что является существенным нарушением требований уголовного судопроизводства.

Просит приговор в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение.

Осужденный ФИО1 в своей апелляционной жалобе ставит вопрос об изменении приговора ввиду несправедливости назначенного наказания.

Излагая положения Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. №55 «О судебном приговоре», а также международного законодательства, утверждает, что наказание назначено без учета тех обстоятельств, что он уже встал на путь исправления и осознал содеянное.

Отмечает, что государственный обвинитель в судебном заседании просил назначить ему условное наказание.

Просит изменить приговор в части назначенного ему наказания и применить положения ст. 73 УК Российской Федерации.

В апелляционной жалобе адвокат Токарев В.А. в интересах осужденного ФИО1 считает приговор суда незаконным, необоснованным, подлежащим отмене в виду нарушения требований уголовно-процессуального закона и несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Указывает, что предъявленное ФИО1 обвинение не подтверждается материалами дела. Предварительное расследование и судебное следствие проведены не в полном объеме, не установлены обстоятельства, которые с учетом требований ст. 158 УПК Российской Федерации имеют значение для установления истины по делу.

Обращает внимание, что не установлено за какие действия (бездействие) передавались денежные средства и собирался ли Е.Д.А. их совершать в интересах ФИО1

Анализируя показания свидетеля Е.Д.А., утверждает, что денежные средства передавались ему за действия совершенные ФИО1 самостоятельно и такие действия не требовали одобрения, либо разрешения его как заместителя прокурора и не входили в его полномочия.

Отмечает, что ни предварительным следствием, ни судом не дано оценки показаниям ФИО1 о том, что ранее Е.Д.А. получал от него денежные средства и услуги материального характера, что свидетельствует о систематическом вымогательстве взяток со стороны Е.Д.А. и провокации взятки с его стороны.

Утверждает о незаконности проведения оперативно-розыскных мероприятий и недопустимости результатов полученных при их проведении: отсутствуют протоколы осмотра кабинета Е.Д.А. перед проведением оперативно-розыскных мероприятий на предмет наличия или отсутствия каких-либо записывающих устройств, что препятствует установить, не была ли запись произведена самим Е.Д.А., не подвергалась ли она монтажу; отсутствуют документы об установке или передаче Е.Д.А. технических средств, а также об их изъятии, что препятствовало признанию их допустимыми доказательствами.

Подробно раскрывая ряд теоретико-прикладных положений, приводит доводы о том, что в приговоре не раскрыто содержание цифровых доказательств (аудиозаписи), подтверждающих вину его подзащитного, не дано оценки фоно и видеограмм звукового файла записывающего устройства, что не позволило дать достоверный ответ об отсутствии изменений звуковой информации и признаков монтажа на фонограммах.

По мнению защиты, только дубликат цифрового доказательства в точности и полностью производит оригинал, а при обычном копировании могут быть изменены отдельные атрибутные файлы, а данные скопированы не в полном объеме.

Отмечает, что аудиозаписи носят фрагментарный характер. Невозможно проверить источник происхождения, его целостность и неизменность. В постановлении о предоставлении оперативно-розыскных мероприятий не содержится данных позволяющих достоверно установить источник происхождения аудиозаписи на прилагаемом компакт-диске, каким образом получена её копия, отсутствуют сведения, позволяющие удостовериться в надлежащей копии.

Указанные обстоятельства свидетельствует о незаконности признания аудиозаписей вещественными доказательствами.

Не проведена фоноскопическая экспертиза аудиозаписей для установления текстового содержания разговоров и лингвистическая экспертиза для установления смыслового содержания. Расшифровка проведена следователем, не имеющим специального оборудования и специальной подготовки.

При отсутствии объективных аудиометрических данных о слуховой чувствительности, результаты прослушивания фонограмм и сделанные на этой основе выводы не могут быть признаны достоверными.

Судом не дана оценка доводам стороны защиты о приобщении к материалам уголовного дела денежной купюры, имеющий номер отличный от номеров денежных купюр, изъятых в кабинете Е.Д.А.

Просит отменить приговор суда по изложенным защитой доводам и прекратить уголовное дело и уголовное преследование в отношении ФИО1 на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК Российской Федерации.

В апелляционной жалобе адвокат Усачев А.Г. в интересах осужденного ФИО1 ставит вопрос об отмене приговора и вынесении нового, квалификации действий ФИО1 по ч. 1 ст. 291 УК Российской Федерации и назначении наказания с применением положений ст. 73 УК Российской Федерации.

Полагает, что при вынесении приговора суд не учел положения ст. 6 УПК Российской Федерации и п. 17 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 29 ноября2016 г. №55 «О судебном приговоре».

Излагая положения ст. 49 Конституции Российской Федерации и ст. 8 УПК Российской Федерации, утверждает что суд, выходя за рамки своих полномочий, фактически признал В.В.А. виновным в совершении преступления, что послужило мотивом дачи взятки ФИО2 должностному лицу за избежание В.В.А. уголовной или иной ответственности. Вместе с тем, сведения о привлечении В.В.А. к какой-либо ответственности в материалах уголовного дела отсутствуют.

Считает, что в случае, если виновный не знает каким путем - законным или нет, будет решаться поставленный перед взяткополучателем вопрос, ответственность наступает по ч. 1 ст. 291 УК Российской Федерации.

Отмечает, что при передаче денег ФИО1 не требовал от последнего каких-либо незаконных действий (бездействия) в отношении В.В.А., который каких-либо противоправных действий не совершал и не намеревался их совершать в будущем; деньги были переданы для создания благоприятного мнения о ФИО1, который рассчитывал на покровительство Е.Д.А. в будущем с целью скорейшего перевода к новому месту службы, а также выполнить требование Е.Д.А. о передаче ему денег за знакомство с ФИО3.

Приводя в жалобе показания своего подзащитного, свидетеля В.В.А., обращает внимание, что суд не принял во внимание показания свидетеля К.С.В., посчитав, что они не имеют отношения к инкриминируемому ФИО1 преступлению. Считает, что не установлен истинный мотив, побудивший ФИО1 пойти на преступление, что привело к неправильной квалификации его действий.

Обращает внимание, что суд не дал правовой оценки законности задержания транспортного средства - экскаватора, которое не признано орудием преступления, и действиям сотрудников полиции, в то время как материалы процессуальных проверок легли в основу обвинения, не смотря на то, что ФИО1 не предъявлялось обвинение в организации хищения кабелей с использованием служебного положения, что указывает на незаконное завышение тяжести совершенного преступления.

Оперативно-розыскные мероприятия в здании <данные изъяты> проведены с нарушением закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в связи с чем их результаты не могут быть признаны допустимыми доказательствами и положены в основу приговора.

Считает, что выводы суда о признании ФИО1 себя виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 291 УК Российской Федерации не соответствуют действительности, вследствие чего приговор не соответствует требованиям ст. 297, 298 УПК Российской Федерации, и не может быть признан законным.

Расценивает появление сотрудников ФСБ России на стадии оглашения приговора как воздействие на суд и принятое им решение, что также свидетельствует о незаконности и необоснованности приговора.

Обращает внимание, что государственный обвинитель в судебном заседании просил суд определить ФИО1 наказание с применением положений ст. 73 УК Российской Федерации, однако суд формально оценив смягчающие обстоятельства, его положительные характеристики и заслуги перед Родиной, назначил не справедливое наказание.

Выслушав стороны, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Виновность ФИО1 в даче взятки в размере 20 000 рублей должностному лицу – <данные изъяты>Е.Д.А. за заведомо незаконное бездействие, подтверждается совокупностью доказательств исследованных судом первой инстанции, получивших надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 88 УПК Российской Федерации.

Согласно показаниям ФИО1 в ходе предварительного следствия, признанных судом достоверными, узнав в апреле 2018 г. о возможном осуществлении работниками В.В.А. противоправной деятельности, связанной с хищением кабеля, с целью не привлечения его к уголовной или административной ответственности в случае выявления его противоправной деятельности, 17 мая 2018 г. передал 20000 рублей в виде взятки <данные изъяты>Е.Д.А. за непринятие мер прокурорского реагирования либо прокурорского надзора в отношении В.Д.А.

Из показаний свидетеля Е.Д.А. следует, что в его обязанности – <данные изъяты> входит надзор за уголовно-процессуальной деятельностью правоохранительных органов. С лета 2017 г. по 2018 г. поступали заявления по фактам хищения медного кабеля, по которым проводились процессуальные проверки, но не в полном объеме. ФИО1 неоднократно интересовался уголовным делом, которое возбудили по одному из фактов хищения кабеля, пообещав передать деньги по данному уголовному делу. В апреле 2018 г. был задержан экскаватор с медным кабелем, в связи с чем, проводилась процессуальная проверка. ФИО1 вернул экскаватор В.В.А., сообщив, что после праздников передаст ему «кусок». 17 мая 2018 г. в его кабинете ФИО1 передал ему 20000 рублей, пояснив, что деньги передал «В.». Он понял, что деньги были от В.В.А.. Он сообщил об этом в правоохранительные органы.

Дав оценку этим доказательствам, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу, что ФИО1 передал <данные изъяты>Е.Д.А. взятку за непринятие мер прокурорского реагирования либо прокурорского надзора в отношении В.В.А. в связи с проводимыми МОМВД России по ЗАТО г. Знаменск процессуальными проверками в связи с хищениями кабеля на территории Знаменского военного гарнизона.

Аудио-видеозаписи, полученные в ходе оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение», подтверждает показания свидетеля Е.Д.А.. Факт состоявшихся разговоров и их содержание ФИО1 не отрицались.

Как следует из показаний П.Д.В. (<данные изъяты>) в мае 2018 г. по одному из фактов хищения кабеля в качестве вещественных доказательств были признаны экскаватор и автомобиль. По материалам дела фигурировал В., который направлял людей на демонтаж кабеля, что подтвердил на месте происшествия водитель экскаватора. В мае или июне 2018 г. он и ФИО4 находились в кабинете Е. по служебной необходимости. После беседы он вышел, а ФИО4 остался в кабинете с Е..

Из показаний свидетелей Г.Е.С., И.Д.А., Р.С.А., К.М.М., А.И.П. (<данные изъяты>) также следует, что в 2017-2018гг. проводились проверки по фактам хищения кабеля в степной зоне.

Из показаний свидетелей Г.Е.С. и К.М.М. также следует, что в апреле 2018 г. за хищение кабеля были задержаны лица, с места происшествия изъяты кабель и экскаватор, которые поместили на стоянку войсковой части.

Свидетель Ш.А.В. (<данные изъяты>) показал, что ему было известно о фактах хищения кабеля, а также о задержании техники, которая была изъята следователем и помещена на площадку одной из воинских частей. Материал процессуальной проверки находился в производстве у Р., но тот не мог вернуть технику.

Из показаний свидетеля П.А.Е. (<данные изъяты>) судом установлено, что по факту задержания 15 мая 2018 г. лиц и экскаватора проводилась процессуальная проверка. Задержанные пояснили, что они работают от В.. 15 мая 2018 г. ФИО4 забрал материал проверки и вернул его 17 мая 2018 г. с распиской В.. Транспорт был возвращен ФИО4.

Согласно показаниям свидетеля Д.С.Г. (<данные изъяты>) в 2018 г. на стоянке на хранении несколько дней находился экскаватор с металлом, которые он вернул по указанию М. в связи с поступившим звонком начальника уголовного розыска.

Свидетель М.А.Н. пояснил суду, что весной - летом 2018 г. он давал разрешение на размещение на площадке войсковой части задержанной сотрудниками полиции техники и экскаватора. Техника была возвращена после звонка начальника уголовного розыска ФИО4, пообещавшего представить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Документы ФИО4 не представил.

Из показаний свидетеля С.В.А. следует, что в августе 2017 г. по указанию сотрудника ООО «Жилсервис» он привез рабочих на территорию военного полигона, которых задержали военные. Примерно через месяц ФИО4 вернул изъятый у него автомобиль.

Согласно показаниям П.А.С., 14 мая 2018 г. по просьбе В. он, на машине предоставленной последним, сопровождал экскаватор через с. Пологое Займище Ахтубинского района Астраханской области. Вместе с ним были водитель экскаватора М., проводник П. и рабочий М.. По дороге их задержали военнослужащие. Прибывшие сотрудники полиции опросили их, изъяли экскаватор. Впоследствии от В. узнал, что экскаватор вернули собственнику.

Указанные доказательства, в совокупности с протоколом осмотра места происшествия, в ходе которого были изъяты денежные средства, свидетельствуют о том, что его умысел был направлен на дачу взятки должностному лицу и сформировался независимо от правоохранительных органов, и опровергают доводы стороны защиты о невиновности осужденного, совершенной в отношении него провокации.

Виновность осужденного подтверждается и другими доказательствами приведенными и проанализированными в приговоре.

Сомневаться в объективности положенных в основу приговора доказательств оснований не имеется, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и обоснованно признаны судом достоверными, допустимыми, а в своей совокупности - достаточными для разрешения уголовного дела.

Судебное следствие проведено всесторонне, полно и объективно.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела не допущено.

Вопреки доводам апелляционного представления и апелляционных жалоб, нарушений положений ст. 307 УПК Российской Федерации судом не допущено.

В соответствии с требованиями закона, в приговоре изложены фактические обстоятельства совершенного преступления, как они были установлены судом; приведены доказательства, представленные сторонами, которым дана надлежащая юридическая оценка; мотивированы и выводы суда, в соответствии с которыми им были приняты одни из доказательств и отвергнуты другие.

Выводы суда о виновности осужденного основаны на исследованных, изложенных в приговоре и оцененных в совокупности с другими доказательствами на предмет их допустимости, относимости, достоверности и достаточности показаниях допрошенных в судебном заседании лиц, на основании которых судом были установлены обстоятельства, указанные в ст. 73 УПК Российской Федерации.

Правовая оценка действиям осужденного ФИО1 по ч. 3 ст. 291 УК Российской Федерации, дана верно.

Из материалов дела следует, что ФИО1 передавал денежное вознаграждение Е.Д.А., являющемуся <данные изъяты> именно за незаконное бездействие, а именно - непринятие мер прокурорского реагирования либо прокурорского надзора, то есть не исполнени, е своих должностных обязанностей, по проводимым МОМВД России по ЗАТО г. Знаменск процессуальным проверкам по фактам хищений кабеля на территории Знаменского военного гарнизона и причастности к ним В.В.А.

Выводы суда в этой части, вопреки утверждениям апелляционного представления, изложены в описательно-мотивировочной части приговора.

Нарушений требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» при проведении оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение» суд апелляционной инстанции не усматривает.

Согласно ст. 89 УПК Российской Федерации в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам.

Как видно из материалов дела, оперативно-розыскное мероприятие «наблюдение» проведено на основании постановления утвержденного надлежащим должностным лицом; результаты оперативно-розыскной деятельности рассекречены в установленном законом порядке и предоставлены органу предварительного следствия; диски и содержащаяся на них аудио и видеозапись осмотрены, прослушаны и приобщены к материалам настоящего уголовного дела в качестве вещественных доказательств; изъятые в ходе задержания деньги, осмотрены, признаны вещественными доказательствами и приобщены к делу. Представленные материалы оперативно-розыскной деятельности отвечают требованиям, предъявляемым уголовно-процессуальным законом, в связи с чем, указанные материалы и доказательства, полученные с их использованием, обоснованно признаны судом первой инстанции достоверными и положены в основу обвинительного приговора.

В соответствии с п. 13 Приказа МВД России №776, Минобороны России №703, ФСБ России №509, ФСО России №507, ФТС России №1820, СВР России №42, ФСИН России №535, ФСКН России №398, СК России №68 от 27 сентября 2013г. "Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд", представление результатов ОРД, содержащих сведения об организации и тактике проведения оперативно-поисковых и оперативно-технических мероприятий, используемых при их проведении технических средствах, о штатных негласных сотрудниках оперативно-технических и оперативно-поисковых подразделений, должно в обязательном порядке согласовываться с исполнителями соответствующих мероприятий и осуществляться в соответствии с требованиями, предъявляемыми к обращению со сведениями, составляющими государственную тайну.

Таким образом, закон позволяет исполнителю оперативно-розыскного мероприятия не представлять в уголовно-процессуальное доказывание следователю и суду сведения об организации и тактике проведения оперативно-поисковых и оперативно-технических мероприятий, используемых при их проведении технических средствах, о штатных негласных сотрудниках оперативно-технических и оперативно-поисковых подразделений.

Вопреки доводам жалобы адвоката Токарева В.А. у суда не было необходимости назначения по делу фонетико-лингвистической экспертизы, поскольку как ФИО1, так и Е.Д.А. не отрицали, что разговоры, записанные в ходе оперативно-розыскных мероприятий, действительно происходили между ними.

С доводом защиты о недопустимости протокола осмотра предметов (документов) (т. 2 л.д. 245-246) согласиться нельзя, поскольку данное доказательство получено в установленном законом порядке, а имеющаяся в протоколе ошибка в номере одной из купюр, в совокупности с заключением эксперта, является явно технической, поскольку следователем пропущена одна цифра в номере.

Что касается доводов адвоката Усачева А.Г. о том, что судом не дано оценки действиям сотрудников полиции при задержании экскаватора – погрузчика, обстоятельства которого судом приведены в приговоре как доказательства виновности ФИО1, то они являются несостоятельными, поскольку в силу положений ч. 1 ст. 252 УПК Российской Федерации судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Доводы защитника Усачева А.Г. о том, что, несмотря на возражение стороны защиты, судом принято решение о разрешении видеосъемки во время провозглашения приговора, что расценивается как воздействие на суд, не могут быть признаны обоснованными.

Данное уголовное дело рассмотрено в открытом судебном заседании.

В соответствии с ч. 5 ст. 241 УПК Российской Федерации в открытом судебном заседании возможно проведение видеозаписи и (или) киносъемки с разрешения председательствующего в судебном заседании. Законом не запрещено проведение видеозаписи и (или) киносъемки и во время провозглашения приговора.

Как видно из протокола, в судебном заседании с участием сторон было рассмотрено заявление начальника отдела ФСБ России в/ч 62094, проводившего оперативно-розыскные мероприятия по настоящему уголовному делу, о проведении видеозаписи судебного заседания.

Учитывая то, что рассмотрение данного уголовного дела проводилось в открытом судебном заседании, ходатайство председательствующим судьей было удовлетворено. При этом было принято решение о проведении видеосъемки в период провозглашения резолютивной части итогового судебного решения по делу.

Таким образом, доводы жалобы защитника являются голословными.

Вопреки доводам, как апелляционного представления, так и апелляционной жалобы, наказание ФИО1 назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности виновного, наличия смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Оснований для смягчения назначенного осужденному наказания не имеется, поскольку все заслуживающие внимания обстоятельства были учтены при решении вопроса о виде и размере наказания, которое является справедливым, соразмерным содеянному и не может быть признано чрезмерно суровым.

Назначенное наказание соответствует требованиям ст. ст. 6, 43, 60 УК Российской Федерации. Выводы суда о назначении осужденному наказания в виде лишения свободы, об отсутствии оснований для применения положений ст. 64 УК Российской Федерации, в приговоре достаточно мотивированы и являются правильными.

Что касается условного осуждения, то по смыслу ст. 73 УК Российской Федерации, право суда назначить наказание условно связано только с одним, но обязательным условием - наличием вывода о возможности исправления осуждённого без реального отбывания наказания. Должным образом, учтя тяжесть совершённого преступления и личность осуждённого, суд мотивированно признал невозможным назначение иного наказания, кроме реального лишения свободы. Оснований не соглашаться с выводом суда в данной части не имеется.

В соответствии с уголовно-процессуальным законом государственный обвинитель не определяет ни вид, ни размер наказания, а лишь вносит предложение суду относительно наказания. Назначение наказания является прерогативой суда. Решение вопроса о виде и размере наказания не связано с высказанным в прениях сторон мнением государственного обвинителя. Определение судом более строгого наказания виновному, чем предложено государственным обвинителем, не является нарушением закона и не влечет обязательного изменения приговора со смягчением наказания.

Принимая во внимание характер и степень общественной опасности совершенного преступления, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу, что оснований для изменения категории преступления, не имеется.

Нарушений материального и процессуального закона, влекущих отмену состоявшегося по делу судебного решения, не допущено.

Отсутствие в вводной части приговора указания на должностное положение участвующего по делу государственного обвинителя, а также не указание в приговоре номеров удостоверений и ордеров участвующих в деле защитников, не свидетельствует о незаконности приговора. Приговор содержит сведения об обвинителе и защитниках. Таким образом, нарушений требований ст. 304 УПК Российской Федерации судом не допущено.

Вместе с тем, как обоснованно указано в апелляционном представлении номер сотового телефона ФИО1 не относится к иным данным о личности подсудимого, имеющим значение для уголовного дела, в связи с чем, из вводной части приговора данные сведения подлежат исключению.

При этом, оснований для исключения из приговора сведений о месте работы ФИО1 не имеется, поскольку, как следует из материалов уголовного дела, ФИО1 был временно отстранен от выполнения служебных обязанностей.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389²⁰, 389²⁸, 389³³ УПК Российской Федерации, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Апелляционное представление заместителя Ахтубинского городского прокурора Пряхина А.В. удовлетворить частично.

Приговор Ахтубинского районного суда Астраханской области от 3 июня 2019 г. в отношении ФИО1 изменить:

исключить из вводной части приговора номер сотового телефона осужденного,

в остальной части - оставить без изменения, а апелляционные представление и жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента оглашения и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47¹ УПК Российской Федерации.

Председательствующий О.В. Ковалева

Судьи П.М. Гонтарева

С.М. Торчинская