Гражданский кодекс часть 1

Мезенцевой Н.Е., представившей удостоверение адвоката №1084, выданное Управлением Минюста России по Курской области 7 апреля 2015 года, и ордер №073646 от 24 марта 2017 года,

Шевцовой О.И., представившей удостоверение адвоката №725, выданное Управлением Минюста России по Курской области 30 января 2009 года, и ордер №004997 от 10 марта 2017 года,

представителя потерпевшего - АО «Россельхозбанк» ФИО3,

рассмотрел в открытом судебном заседании 14 марта 2017 года уголовное дело по апелляционным жалобам (основной и дополнительной) осужденной ФИО2 и защитника Мезенцевой Н.Е. на приговор Железногорского городского суда Курской области от 29 декабря 2016 года, которым

ФИО2,ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес><адрес>, проживающая и зарегистрированная по адресу: <адрес>, гражданка РФ, неработающая, незамужняя, несудимая,

осуждена по ч.4 ст.159 УК РФ к четырем годам шести месяцам лишения свободы, со штрафом в размере 250 000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Срок лишения свободы исчислен с 29 декабря 2016 года. На основании ч.3 ст.47 УК РФ назначено дополнительное наказание – лишение права заниматься банковской деятельностью сроком два года.

Удовлетворен гражданский иск. Взыскано с ФИО2 в пользу <данные изъяты> в лице <данные изъяты>: по кредитному договору от 30 мая 2013 года №133208/0044 - 648 501, 09 рублей, по кредитному договору от 26 июня 2013 года <***> - 2960 960 рублей, всего - 3609461,09 рублей.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Медвецкого А.М., изложившего содержание приговора, апелляционных жалоб с дополнительными доводами осужденной ФИО2 и ее защитника Мезенцевой Н.Е., возражений государственного обвинителя помощника Железногорского межрайонного прокурора Хмелевской Т.Ю., выступление осужденной и ее защитников, поддержавших доводы апелляционных жалоб об отмене приговора, мнение прокурора Болотниковой О.В. об оставлении приговора без изменения, суд

УСТАНОВИЛ:

по приговору суда ФИО2 признана виновной в совершении мошенничества, т.е. в хищении чужого имущества в особо крупном размере путем обмана, с использованием своего служебного положения.

Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Так, судом первой инстанции установлено, что ФИО2 с 23 апреля 2009 года до 6 мая 2014 года, являлась<данные изъяты><адрес>

В мае 2013 года, зная о кредитной программе, по которой юридическое лицо может получить кредит в размере 1000000 рублей без дополнительных обязанностей перед банком, у осужденной, из корыстных побуждений возник умысел на хищение, путем обмана, денежных средств АО «Россельхозбанк» в особо крупном размере, с использованием своего служебного положения.

Для получения обманным путем по двум кредитным договорам 5000 000 рублей в дополнительном офисе, которым руководила, она решила использовать <данные изъяты> с согласия знакомого ФИО37 – клиента <данные изъяты> который вместе с ФИО28 и ФИО29, являлся соучредителем этого общества. После хищение денег, с целью сокрытия содеянного, осужденная, по договоренности с ФИО16, намеревалась приобрести у него <данные изъяты> единственным учредителем зарегистрировать своего знакомого ФИО11, находящегося у неё в материальной зависимости. Затем, для прекращения обязательств <данные изъяты> по кредитным договорам, она намеревалась организовать банкротство этого общества, но чтобы работники банка не заподозрили её в совершении преступления, продолжать выплачивать кредиты за счет полученных ею незаконным путем денежных средств.

С этой целью ФИО2 предложила ФИО16 приобрести у него <данные изъяты> не сообщая другим учредителям, при условии, что <данные изъяты> два кредитных договора на общую сумму 5000 000 рублей. После перечисления 1000 000 рублей, он их получит с банковского счета и передаст ей. При этом осужденная пообещала приобрести Общество вместе с кредитными обязательствами, чтобы учредители не выплачивали по кредитным договорам, с чем он, не осведомленный о её истинных намерениях, согласился.

ФИО2 подготовила пакет документов для получения первого кредита, часть из которых подписала собственноручно (от имени генерального директора <данные изъяты>ФИО29 - анкету-заявку на предоставление кредита <данные изъяты> заявление-анкету поручителя на предоставление кредита от 27 мая 2013 года на сумму 1000 000 рублей, от имени ФИО28 - заявление-анкету поручителя на предоставление кредита от 27 мая 2013 года) и представила на одобрение кредитной комиссии дополнительного офиса, председателем которой являлась.

Зная, что по заключаемому кредитному договору кредитные обязательства исполняться не будут, она от своего имени и от имени ФИО29 собственноручно подписала кредитный договор от 30 мая 2013 года №133208/0044 между <данные изъяты> и <данные изъяты> в графе «заемщик», собственноручно подписала от имени ФИО29 приложение №1; приложение №2; приложение № 3 к тому договору; в графе «поручитель» договора поручительства физического лица.

По этому кредитному договору банк предоставил <данные изъяты> кредит в размере 1000 000 рублей до 20 мая 2016 года с процентной ставкой 18 % годовых. 30 мая 2013 года работники банка, не осведомленные о преступлении, перечислили данную сумму на расчетный счет <данные изъяты>

В тот же день ФИО9 по распоряжению ФИО16 получила в дополнительном офисе <данные изъяты> 1000 000 рублей, отдала их ФИО16, а он по указанию ФИО2 передал ей в её служебном кабинете.

Она же, в июне 2013 года, продолжая реализовывать свой умысел, решила оформить на <данные изъяты>» второй кредит в сумме 4000000 рублей, зная, что для этого необходимо участие поручителей и предоставление банку имущества в залог исполнения обязательств. Для подготовки фиктивных документов о поставке в адрес <данные изъяты> производственного оборудования, стоимостью 4000 000 рублей, она обратилась к знакомому - клиенту <данные изъяты>ФИО10 помочь заключить фиктивный договор купли – продажи между <данные изъяты> не ставя его в известность о своих истинных намерениях. ФИО10, фактически осуществлявший управление деятельностью <данные изъяты> согласился и передал ей необходимые реквизиты <данные изъяты> 21 июня 2013 года заключен фиктивный договор купли –продажи, по которому <данные изъяты> приобретало у <данные изъяты>» производственное оборудование стоимостью 4000 000 рублей. Необходимые для выдачи кредита документы ФИО2, используя служебное положение, передала для одобрения кредитной комиссии, которую возглавляла.

После одобрения кредита на указанную сумму ФИО2, зная, что по заключаемому кредитному договору обязательства исполняться не будут, 26 июня 2013 года, от своего имени, как управляющей дополнительным офисом банка и от имени <данные изъяты> в лице генерального директора ФИО29 собственноручно подписала кредитный договор №133208/0050; от имени ФИО29 подписала приложение №1; приложение №2; приложение № 3 к тому же кредитному договору; в графе «поручитель» договора №133208/0050-9/1 поручительства физического лица; в графе «залогодатель» договора №133208/0050-5 о залоге оборудования; приложение №1 к нему.

По данному договору банк предоставил кредит в сумме 4000000 рублей до 18 мая 2018 года с процентной ставкой 15 % годовых. На основании недостоверных сведений о наличии в собственности <данные изъяты> оборудования, стоимостью 4000000 рублей, оборудование было принято банком в залог исполнения обязательств <данные изъяты> по кредитному договору.

Работники банка, не осведомленные о совершаемом ФИО2 хищении 4000000 рублей, 26 июня 2013 года, перечислили их на расчетный счет <данные изъяты> В тот же день на основании договора купли-продажи, со счета <данные изъяты> перевели 4000000 рублей на расчетный счет <данные изъяты>ФИО10 перечисленную сумму частями передал ФИО2

В сентябре 2013 года, согласно договоренности между осужденной и ФИО16, по её указанию ФИО11 приобрел <данные изъяты> и с 6 сентября 2013 года стал его единственным участником и директором. 16 апреля 2014 года между банком и ФИО11 был заключен договор поручительства, по которому он стал единственным поручителем по названным выше кредитным договорам. 30 марта 2015 года на основании подготовленных ФИО2 документов от имени ФИО12 о признании <данные изъяты> несостоятельным (банкротом) Арбитражным судом Курской области вынесено определение о введении в отношении Общества процедуры наблюдения. 9 ноября 2015 года тот же суд определил производство о признании <данные изъяты> несостоятельным (банкротом), прекратить.

Всего ФИО2 мошенническим путем похитила 5000 000 рублей, принадлежащие <данные изъяты> что является особо крупным размером.

В судебном заседании суда первой инстанции ФИО2 виновной себя в совершении преступления не признала.

В апелляционных жалобах осужденная ФИО2 и ее защитник Мезенцева Н.Е. указали на незаконность приговора, подлежащего отмене, с вынесением оправдательного приговора. Считают, что: выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом. Осужденная не согласна с суммой хищения, установленной судом, полагает, что выплаченную по кредитам суммы банк должен ей возвратить. Она не использовала служебное положение, а получила кредиты на общих основаниях и не планировала погашать первый кредит за счет получения второго. В приговоре неверно указаны внесенные суммы в счет погашения кредитов. Осужденная не вводила ФИО16 в заблуждение и не просила его подписывать документы вместо ФИО14, а ФИО10 ей реквизиты <данные изъяты> не передавал. Неверно указаны обстоятельства передачи осужденной денег ФИО15 по договору купли-продажи дома; у осужденной отсутствовал умысел на хищение денег, т.к. деньги нужны были для погашения ранее оформленных ею кредитов, покупки дома и его ремонт. Она выплатила более 1 500 000 рублей, в т.ч. 400000 руб. досрочно, основного долга и около 1000000 рублей в качестве процентов по кредитным договорам и имела реальную возможность исполнить кредитные договоры, в т.ч. с учетом продажи квартиры, принадлежащей сыну. Суд не установил, что осужденная не намеривалась выполнить обязательства по кредитным договорам; отсутствие умысла у осужденной на хищение денег подтверждается заключением кредитных договоров через ФИО16, когда тот был реальным учредителем <данные изъяты> обращением к ФИО10 помочь приобрести производственной оборудование и представление ею подложных документов, т.к. она собиралась выплачивать кредиты без огласки. Попытка осужденной обанкротить ООО «ВАМ», не подтверждает умысел на хищение денег, а свидетельствует о ее желании найти выход из создавшейся тяжелой ситуации; необходимо критически отнестись к показаниям свидетеля ФИО11, т.к. он должен осужденной 130000 рублей с 2013 года; доказательств того, что осужденная подготовила пакет документов для получения кредитов в деле нет. Она подтвердила, что подписывала документы вместо ФИО29 и это указывает на ее желание выплатить сумму кредита, в противном случае она не подписывала бы документы вместо ФИО29 Часть документов для оформления кредитного договора подготовил ФИО16, это подтвердила свидетель ФИО17; осужденная не принимала решения о предоставлении кредитов вместо кредитной комиссии, что подтверждается протоколами комиссии, данный вопрос согласовывался с Курским филиалом, где принимали решение без ее участия и это подтвердила свидетель ФИО18,чем опровергаются показания представителей потерпевшего ФИО19 и ФИО24 Готовила документы на комиссию свидетель ФИО17; в материалах дела отсутствуют протоколы кредитной комиссии на выдачу кредитов <данные изъяты> и положение о кредитной комиссии, имеется только выписка из протокола, подписанная секретарем; производственное оборудование <данные изъяты> не приобретал, осужденная приобрела его в ходе торгов банкротства на электронной площадке МЭТЦ; ничем не подтверждено оформление осужденной договора аренды помещения для хранения производственного оборудования, а показания об этом свидетеля ФИО20 недостоверны. Свидетель ФИО21 подтвердил наличие в качестве залога производственного оборудования, которое ФИО20 сдал на металлолом; сторона защиты сослалась на положительные данные, характеризующие осужденную и на ее проживание одной семьей с сыном, обучающимся на платной основе в высшем учебном заведении, и матерью-инвалидом.

В возражениях государственного обвинителя указано на необоснованность апелляционных жалоб стороны защиты, на достаточность доказательств для признания осужденной виновной в совершении преступлений, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, на законность и справедливость приговора, который просит оставить без изменения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции:

осужденная ФИО2, ее защитники Мезенцева Н.Е. и Шевцова О.И. поддержали апелляционные жалобы об отмене приговора в полном объеме;

прокурор Болотникова О.В. указала на законность и обоснованность приговора и на отсутствие оснований для удовлетворения апелляционных жалоб;

представитель потерпевшего ФИО3 просил оставить приговора без изменения.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции находит правильным в удовлетворении апелляционных жалоб отказать.

Согласно положений ст.389.15 УПК РФ, основаниями отмены приговора в апелляционном порядке, на чем настаивает сторона защиты, являются, наряду с другими основаниями, несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; существенное нарушение уголовно-процессуального закона; выявление обстоятельств, указанных в ч.1 и п.1 ч.1.2 ст.237 УПК РФ.

Приговор, согласно ст.389.16 УПК РФ, признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если: выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

Указанных нарушений при постановлении приговора в отношении ФИО2 не установлено.

На стадии возбуждения уголовного дела и предварительного следствия нормы уголовно-процессуального закона соблюдены, что усматривается из содержания процессуальных документов.

Описательно-мотивировочная часть приговора содержит указание на фактические обстоятельства дела, описание совершения осужденной квалифицированного мошенничества, в котором она признана виновной, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотива, цели и наступивших от преступления последствий, как это предусмотрено ст.73 УПК РФ.

Приговор вынесен в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона, в пределах предъявленного осужденной обвинения, с соблюдением требований ст.252 УПК РФ и права на ее защиту.

Дело рассмотрено с соблюдением принципа состязательности сторон, предусмотренного ст.15 УПК РФ, судом первой инстанции были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

В соответствии со ст.17 УПК РФ, каждое доказательство по делу оценено в совокупности и заранее ни одно из них для суда первой инстанции силы не имело.

Вопреки доводам апелляционных жалоб о неправильном определении судом обстоятельств оформления кредитных договоров, фактических обстоятельств уголовного дела и виновность осужденной, выводы суда основаны на совокупности допустимых и достоверных доказательств, полно и непосредственно исследованных в ходе судебного разбирательства и признанных судом достаточными для постановления приговора.

Указывая на виновность ФИО2 в мошенничестве, т.е. в хищении 5000 000 рублей, принадлежащих <данные изъяты>, путем обмана, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, суд правильно сослался на показания:

осужденной ФИО2, на стадии предварительного следствия, исследованные в судебном заседании, которая пояснила обстоятельства совершения преступления и подтвердила: получение ею 5 00000 рублей по двум фиктивным кредитным договорам, оформленным на <данные изъяты> изготовление ею для этого части поддельных документов, наличие договоренности о приобретении <данные изъяты> после оформления на это общество двух фиктивных кредитных договоров и последующее его банкротство для того, чтобы не выплачивать суммы кредитов. Об изготовлении ею части поддельных документов для получения <данные изъяты> кредита на 5000000 рублей по фиктивным документам она заявила в явке с повинной, написанной добровольно, собственноручно, без какого-либо давления, указав на признание вины и своем раскаянии;

представителей потерпевшего о выявлении двух просроченных кредитов и об отсутствии у юридического лица их получивших, имущества не имелось и производственная деятельность не велась;

свидетеля ФИО16 об обстоятельствах договоренности с осужденной в части оформления кредита на <данные изъяты> изготовления документов, передачи им осужденной 1000000 рублей, полученных по кредитному договору, и последующей продажи ей общества, как это установлено судом. Об этом же он указал в ходе очной ставки с осужденной;

свидетелей ФИО28 и ФИО29, соучредителей <данные изъяты> о том, что они документов по оформлению кредитных договоров от имени <данные изъяты> не подписывали и по предложению ФИО16, для продажи общества летом 2013 года, втроем вышли из состава учредителей и ввели нового учредителя ФИО11;

свидетеля ФИО25, которая вела учет по <данные изъяты> об изготовлении ФИО16 и подписании ею справок о заработной плате ФИО29 в <данные изъяты> за 2012 год и за 3 месяца 2013 года, которую он не получал;

свидетеля ФИО9 о получении ею в дополнительный офис <данные изъяты> по просьбе ФИО16, со счета <данные изъяты> 1000000 рублей, которые тут же передала ФИО16;

свидетеля ФИО26, которая по просьбе осужденной, при регистрации <данные изъяты> на имя ФИО11, помогала ему и ФИО2 подготовить необходимые документы, которые составляла в их присутствии. Также по просьбе осужденной составляла и сдавала за 2013 и 2014 г.г. отчеты по <данные изъяты> в налоговую службу, документы для отчета ей передавала ФИО2 в присутствии ФИО11;

свидетеля ФИО11, который по просьбе осужденной стал, в сентябре 2013 года,

по документам учредителем <данные изъяты>». Для ведения документации передал по доверенности полномочия ФИО26, которая вела документацию общества. Никакого оборудования и помещений для работы не было. Позднее от ФИО2 узнал, что на его имя будут оформлены два кредита, в январе - феврале 2015 года она сообщила об оформлении процедуры банкротства <данные изъяты> и, что после списания долга передаст ему 150 000 рублей. Все документы оформлялись без его участия, ФИО2 привозила их ему для подписи, он сам для этого неоднократно приезжал в <данные изъяты> где она работала. Позднее узнал о задолженности <данные изъяты>» в размере 9000000 рублей, о чем сообщил осужденной. Об этом же он указал в ходе очной ставки с осужденной;

свидетеля ФИО10 о переводе, по просьбе осужденной, летом 2013 года, 4000 000 рублей со счёта <данные изъяты> на счета <данные изъяты> для приобретения оборудования и материалов, но <данные изъяты> обществу <данные изъяты> никакого оборудования не поставляло. Всю указанную сумму частями он передал осужденной. Об этом же он указал в ходе очной ставки с осужденной;

свидетеля ФИО27, которому от ФИО10 стало известно о перечислении от <данные изъяты> на счета <данные изъяты> 4000000 рублей, снятии их ФИО10 и передаче осужденной этой суммы частями. Никакого оборудования для <данные изъяты>» не поставлялось;

свидетеля ФИО4, что ФИО2 обратилась с просьбой о содействии в банкротстве фирмы, пообещав вознаграждение. С директором <данные изъяты>ФИО11 он заключил фиктивный договор займа на 320000 рублей. Согласно которому ФИО11 от лица <данные изъяты> взял у него эту сумму, но ни ему, ни <данные изъяты> он никаких денег не давал, а лишь подписал договор по просьбе ФИО2, которая контролировала их действия и уверяла, что ответственность они нести не будут. От ФИО2 денег не получал;

свидетеля ФИО20, что он вел финансово-хозяйственную деятельность <данные изъяты> в 2013 году приобрел неработающие фрезерные и токарные станки за 320000 рублей. В 2013 году ФИО2 попросила его на безвозмездной основе составить договор аренды нежилого помещения, в котором <данные изъяты> хранит имущество, для получения на это общество кредита в сумме 4000000 рублей под залог, на приобретение дома. Он предупредил, что станки нерабочие, но ФИО2 просила только его согласие, а все остальное оформит сама. У неё имелись названия станков, т.к. ранее помогала через отделение банка приобретать данное оборудование. Она передала ему новые таблички на оборудование, а через некоторое время он узнал от ФИО2, что она получила кредит - 4000000 рублей на <данные изъяты> Она сама составила договор аренды нежилого помещения от 15 января 2013 года, который от имени ООО <данные изъяты> никем не подписывался. Договор на залоговое имущество фиктивный, выполнен ФИО2 с его согласия, т.к. по её просьбе он оставлял ей печать <данные изъяты>

свидетеля ФИО15, о перечислении на ее имя осужденной ФИО2, примерно в июле 2013 года, 2 200 000 рублей по договору займа и возврате этой суммы осужденной, т.к. расчет по договору купли-продажи дома таким способом её (свидетеля) не устраивал. Об этом же она указал в ходе очной ставки с осужденной;

свидетеля ФИО18, что мае 2013 года от имени <данные изъяты> была подана заявка на получение кредита на 1000 000 рублей, который выдавался без залога. Документы привозил ФИО16, заходил с ними в кабинет управляющего, затем туда вызывали экономиста ФИО17, которая оформляла документы, а она (ФИО18) подписывала заявку, кредитные договоры, распоряжения, что требовалось для выдачи кредита. Каждый документ не проверяла. Решение по кредиту принималось в г.Курске. Кредит на <данные изъяты> в сумме 4000 000 рублей оформлялся ФИО17 Залог оборудования по кредиту не проверялся, т.к. сотрудник службы безопасности находился в отпуске. Окончательное решение принималось ФИО2, как председателем кредитной комиссии, заседание которой проводилось формально. ФИО2 указывала, кому выдавать, а кому не выдавать кредит. Поручителями по всем кредитам <данные изъяты> были ФИО28 и ФИО29, в дополнительный офис банка они не приходили, документы по поручительству не подписывали. Эти лица приходили один раз летом 2014 года, когда изменялся состав учредителей <данные изъяты> и учредителем стал ФИО11 Тогда же они узнали о своем поручительстве по кредитам и очень удивились. ФИО11 в дополнительном офисе подписывал договор поручительства по двум договорам <данные изъяты> страховку, финансовые документы;

свидетеля ФИО17 о выполнении ею поручения осужденной по подготовке документов, полученных от нее и от ФИО16, для оформления кредитов <данные изъяты> на один, а потом на четыре миллионов рублей. По документам учредителями общества были ФИО29, ФИО28, а потом ФИО11 Окончательное решение по первому кредиту принималось в г.Курске, по второму залоговому кредиту решение принимала ФИО2, она же погашала кредиты <данные изъяты>

свидетеля ФИО30, секретаря кредитной комиссии дополнительного офиса <данные изъяты>, что она готовит материалы для рассмотрения комиссией, на заседании которой присутствует. Заседания комиссии могли проходить формально, без заключения необходимых служб. О выдаче кредитов <данные изъяты> и то, что кредитные денежные средства пошли не по направлению, ей известно из разговоров в офисе;

свидетеля ФИО40 что осужденная погашала кредиты <данные изъяты>

свидетеля ФИО32, что документы <данные изъяты> по кредиту на 1000 000 рублей проверялись в мае 2013 года, в проверке одобрения кредита на 4000000 рублей не участвовал;

свидетеля ФИО33, что следователь представил ему акт проверки залогового имущества по кредиту <данные изъяты> в котором стояла не его подпись;

свидетеля ФИО34, что по письму ФИО30 из <данные изъяты> с приложенными договором купли-продажи, накладной, фотографиями, провела оценку технологического оборудования (прессы, станки), принадлежащего <данные изъяты> указанного как новое, без выезда на место его нахождения, что нарушением не является. В интернете отыскали новые аналоги, сделали оценку, предоставили в банк отчет. Сумма оценки составляла более 8000 000 рублей;

свидетеля ФИО21, что он, с марта по октябрь-ноябрь 2015 года был временным управляющим <данные изъяты> заявило о процедуре банкротства, поскольку не было средств на осуществление деятельности. В залоге должны были находиться станки, но на момент выявления имущества <данные изъяты>» их в наличии не оказалось, от знакомого ФИО2 - Владимира стало известно, что это оборудование он сдал в металлолом. Знает, что директором <данные изъяты> является ФИО11, направляемые ему письма вращались неврученными. Производство по <данные изъяты> не завершено, а прекращено.

Правомерно отнесены к достоверным доказательствам, подтверждающим виновность осужденной, содержание тщательно исследованных в судебном заседании судом первой инстанции:

протоколов обыска по месту жительства осужденной с ее участием и осмотра изъятых предметов, а также выемки в дополнительном офисе №3349/32/08 <данные изъяты> кредитных договоров от 30 мая 2013 года №133208/0044 на 1000000 рублей и от 26 июня 2013 года №133208/0050 на 4000000 рублей и документов, формирующих кредитные дела, и их осмотра;

заключения экспертов, что подписи от имени ФИО29 в кредитном договоре №133208/0044 на 1000000 рублей и в прилагаемых к нему документах, а также в заявлении о снятии денежных средств, выполнены не ФИО29; краткие записи в кредитном договоре №133208/0044, в графике погашения кредита, в приложениях к нему, в бирке №2, а также в кредитном договоре №133208/0050 на 4000000 рублей, в прилагаемых к нему документах, в справках стоимости основных средств <данные изъяты> в справках стоимости готовой продукции, в заявке на предоставление кредита, в заявлении о снятии денежных средств, в актах приема-передачи и подписи от имени ФИО28 в заявлении-анкете поручителя от 27 мая 2013 года и от 24 июня 2013 года, выполнены ФИО2; краткие записи и подписи от имени ФИО28 в договорах поручительства, в бирке №3, в бирке №7, в акте приема-передачи от 30 мая 2013 года, выполнены ФИО16;

выписок по лицевому счету <данные изъяты> поступлении 30 мая 2013 года 1000000 рублей «Предоставление кредита по договору <***> от 30.052013г.» и 26 июня 2013 года 4000000 рублей «Предоставление кредита по договору <***> от 26.06. 2013 г.»;

выписки по лицевому счету <данные изъяты>» о поступлении 26 июня 2013 года 4000000 рублей.

В соответствии со ст.3,5 закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» правовой основой государственной судебно-экспертной деятельности являются Конституция РФ, упомянутый закон и, наряду с другими, уголовно-процессуальный кодекс РФ.

Согласно ст.204 УПК РФ, исследовательская часть заключения должна содержать описание предмета экспертизы, раскрывать характер, полноту проведенных исследований, использованные методики, выводы эксперта и их обоснование.

Суд первой инстанции верно признал соблюдение закона при осуществлении экспертиз. Их проведение назначено и вопросы перед экспертами поставлены уполномоченным лицом, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных заключений, и их выводы содержат исследовательскую часть.

Заключения экспертов исследованы судом первой инстанции и правильно оценены в совокупности с другими доказательствами, т.е. они не имели для суда заранее установленной силы, и обоснованно не вызвали сомнения в их объективности.

Обстоятельства совершения осужденной преступления суд первой инстанции установил на основании исследованных в судебном заседании доказательств.

Каждое, указанное в приговоре доказательство стороны обвинения проверено и проанализировано судом первой инстанции, им в совокупности дана надлежащая оценка, в соответствии с требованиями ст.17,88 УПК РФ.

Все доказательства, на которых основан обвинительный приговор, являются допустимыми, достоверными и достаточными для постановления итогового решения и противоречий, влияющих на выводы суда, не содержат.

В приговоре, в соответствии с п.2 ст.307 УПК РФ, указаны доказательства, на которых основаны выводы суда о виновности осужденной и мотивы, по которым суд отверг доказательства защиты о ее невиновности.

Поэтому доводы апелляционных жалоб, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют обстоятельствам, установленным в судебном заседании, являются безосновательными, при том, что ФИО2 неоднократно, на стадии предварительного следствия с участием защитника, как верно отражено в приговоре, указывала на обстоятельства своих мошеннических действий и ее показания (о времени, мотиве, фактах обращений к предпринимателям, допрошенным судом, о подготовке фиктивных документов, о получении ею лично 5000000 рублей, выданных по договорам кредитования и др.) в деталях согласуются с показаниями свидетелей обвинения и материалами дела.

Наличие в приговоре (т.9 л.д. 171) ссылки на ч.3 ст.281, вместо ч.1 ст.276 УПК РФ при исследовании судом показаний ФИО2 в качестве подозреваемой, не ставит под сомнение содержание этих показаний, а расценивается апелляционной инстанцией как описка при составлении приговора. Согласно протокола судебного заседания (т.9 л.д.125-126) ходатайство государственного обвинителя об оглашении показаний подсудимой в качестве подозреваемой обсуждалось и с согласия сторон оглашены и были исследованы с участием стороны защиты.

Проверяя допустимость, в качестве доказательств, протоколов допроса осужденной на стадии предварительного следствия, суд правомерно допросил свидетеля ФИО35, указавшего на обстоятельства допросов ФИО2, которая, после разъяснения ей прав, давала показания в присутствии защитника, добровольно и последовательно поясняя о мотивах, месте и времени совершения преступления, а ознакомившись с показаниями ни от ФИО2, ни от ее защитника замечаний не поступало.

Учитывая обоснованные выводы суда о достаточности доказательств, доводы защиты о постановлении приговора без полного текста выписки протокола заседания кредитной комиссии о выдаче кредитов, и положения об этой комиссии, на законность судебного решения не влияют.

Утверждения защиты об отсутствии у ФИО2 умысла на хищение 5000000 рублей и, что она не использовала служебное положение, принять нельзя.

Аналогичные доводы апелляционных жалоб о невиновности осужденной, т.к. она не имела умысла на хищение установленных в приговоре сумм, уже были предметом оценки судом первой инстанции (т.9 л.д.186).

По смыслу уголовного закона мошенничество имеет место, когда лицо получает имущество, не намереваясь исполнить обязательства, связанные с условиями передачи ему этого имущества, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, если умысел, направленный на хищение чужого имущества возник у лица до получения чужого имущества.

Мошенничество признается оконченным с момента, когда похищенное имущество фактически поступило в незаконное владение виновного, и он получил реальную возможность им пользоваться или распоряжаться.

Судом первой инстанции достоверно установлены обстоятельства совершения осужденной преступления и наличия у нее корыстного умысла на хищение, путем обмана, денег в особо крупном размере (5 000 000 рублей), принадлежащих <данные изъяты> с использованием служебного положения.

Также установлены обстоятельства ее участия в изготовлении подложных документов для получения <данные изъяты> по двум кредитным договорам пяти миллионов рублей, которые по назначению ООО не использовались, а в полной сумме переданы осужденной.

Все ее действия непосредственно направлены на хищение 5000000 рублей путем обмана с использованием своего служебного положения, с чем сторона защиты безосновательно не согласна.

Мнение осужденной о получении кредитных сумм на общих основаниях ничем не подтверждено и противоречит доказательствам по делу.

Как установлено судом, ФИО2,с 23 апреля 2009 года до 6 мая 2014 года, выполняла организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции дополнительного офиса <данные изъяты> была наделена правом в пределах предоставленных полномочий и совершаемых дополнительным офисом операций и лимитов, подписывать документы на осуществление банковских операций, несла персональную ответственность за правильное и своевременное выполнение функций, возложенных на дополнительный офис.

Она, из корыстных побуждений и умысла на хищение путем обмана 5000000 рублей, используя свое служебное положение, обратилась к ФИО16 с предложением оформить на <данные изъяты> соучредителем которого он являлся, двух кредитов, и обещала приобрести ООО после получения кредитных сумм. Она же, получив согласие ФИО16, а затем ФИО10, в части оформления фиктивного договора купли –продажи оборудования между <данные изъяты>» и <данные изъяты> участвовала в изготовлении фиктивных документов с целью получения обманным путем 5000000 рублей и, достоверно зная о подложности документов, участвовала в одобрении предоставления двух кредитов <данные изъяты> кредитной комиссией, председателем которой являлась.

После чего, она, являясь управляющей дополнительным офисом банка, в пределах предоставленных полномочий, на основании фиктивных документов, о чем ей было доподлинно известно, пописала два кредитных договора, в т.ч. и за ФИО29 от имени <данные изъяты>

Следовательно, не будучи на законном основании заемщиком, достоверно зная, что по кредитному договору с <данные изъяты> обязательства исполняться не будут, она получила обманным путем, через <данные изъяты> кредитную сумму по двум договорам и распорядилась ею по своему усмотрению.

Только занимая указанную должность в отделении банка и, используя предоставленные полномочия, осужденная, на основании фиктивных документов, осуществила свой корыстный умысел на хищение 5000000 рублей мошенническим путем.

Тот факт, что одобрение кредитов оформлялось кредитной комиссией под председательством осужденной, которая достоверно знала о подложности рассматриваемых документов, основанием для оправдания ФИО2 не является.

Внесение ею части суммы в счет погашения кредитов <данные изъяты> не опровергают выводы суда о виновности осужденной, а лишь свидетельствуют о ее желании замаскировать свои мошеннические действия.

То, что осужденная изначально имела умысел на хищение путем обмана денег в особо крупном размере и, не имея обязательств перед банком, не собиралась их возвращать, подтверждается ее последовательными действиями, направленными на реализацию умысла.

Как правильно установил суд первой инстанции, еще до совершения преступления, она обратилась к ФИО16 за помощью в получении 5000000 рублей через <данные изъяты> посредством заключения кредитных договоров, и тогда же предложила после их оформления, купить ООО, оформив на своего знакомого ФИО11

После организации указанных действий осужденная обратилась в суд за признанием <данные изъяты>» несостоятельным (банкротом), с тем, чтобы не возвращать кредиты, что верно установлено судом первой инстанции.

Поэтому доводы ФИО2, что организация банкротства ООО явилась вынужденной мерой для выхода из создавшегося положения, основанием для признания ее невиновной и ее оправдания, быть не могут.

Сомнения стороны защиты в достоверности показаний ФИО11 об обстоятельствах оформления на него ФИО2 <данные изъяты>», об оформлении документов для банкротства ООО и о наличии задолженности ООО по кредитам, не основаны на доказательствах. Показания им даны в соответствии с требованиями УПК РФ, он предупреждался об ответственности за отказ от дачи показания и за дачу ложных показаний, его показания последовательны и согласуются с материалами дела, показаниями осужденной (на стадии следствия) и соучредителей <данные изъяты>ФИО28 и ФИО29, каких-либо замечаний после допросов от свидетеля не поступало.

Доводы осужденной, что она в заблуждение свидетеля ФИО16, в части оформления кредитных договоров, не вводила и не просила свидетеля ФИО10 подписывать документы, связанные с получением кредита и с оформлением договора аренды помещения для хранения оборудования, принять нельзя. Суд рассмотрел дело в пределах предъявленного ФИО2 обвинения, а названные свидетели другого процессуального статуса не имеют. При этом данных о совершении преступления не осужденной, а другими лицами или не по ее инициативе, в деле нет.

Суждение ФИО2, что ФИО42. подтвердил наличие оборудования, которое было сдано на металлолом, не опровергает изложенные в приговоре обстоятельства совершения ею квалифицированного мошенничества.

Судом установлено, что <данные изъяты> реально какого –либо производственного оборудования на 4000 000 рублей по договору купли – продажи не приобретало. Фиктивный договор, о чем осужденной было достоверно известно, был представлен в пакете документов для получения осужденной денег, путем обмана.

Указание осужденной в жалобе, что судом неправильно установлены обстоятельства расчета за дом между ней и ФИО41 и организация подготовки документов на заседание кредитной комиссии, не влияет на выводы в приговоре о виновности ФИО1

Между обманными действиями ФИО1, непосредственно направленными на хищение 5000000 рублей, и наступившими последствиями, имеется прямая причинно-следственная связь.

Она выполнила объективную сторону мошенничества в виде умышленных действий по осуществлению обмана потерпевшего под прикрытием правомерных действий по выдаче для <данные изъяты> кредитных сумм в размере именно 5000000 рублей, а не суммы, которую осужденная не внесла в счет погашения кредита <данные изъяты>

Вопреки позиции осужденной размер вреда, причиненного преступлением, на момент постановления приговора, определен судом и сумма вреда (3609 461, 09 руб.) правильно взыскана с нее на основании норм гражданского материального права.

Определяя сумму похищенного ФИО2, суд правильно руководствовался Примечанием к ст.158 УК РФ, в редакции, действовавшей на момент совершения преступления, признав размер особо крупным.

Суд верно квалифицировал мошеннические действия ФИО2 по ч.4 ст.159 УК РФ, т.к. она совершила хищение чужого имущества в особо крупном размере, путем обмана, с использованием своего служебного положения.

Оснований для вынесения в отношении ФИО2 оправдательного приговора, о чем просит защитник, у суда первой инстанции не было.

Сторона защиты не представила доказательства о ее непричастности к преступлению или опровергающие, предъявленное ей обвинение, при том, что таких данных в деле нет.Только показания осужденной в судебном заседании о своей невиновности, при установленных обстоятельствах совершения ею преступления, на выводы суда не влияют.

Замечания осужденной на протокол судебного заседания судом первой инстанции, с чем она не согласна, рассмотрены в установленном законом порядке.

При определении осужденной наказания, назначенного в соответствии с требованиями ст.6, 43, 60, 61, 62 УК РФ, судом учтены характер и степень общественной опасности совершённого преступления, данные о личности, смягчающие обстоятельства, в т.ч. все те, что указаны в ее жалобе (совершение преступления впервые, явка с повинной, частичное возмещение ущерба, проживание с престарелой матерью – инвалидом первой группы и сыном – студентом), обстоятельства дела в их совокупности, а также влияние назначенного наказания на ее исправление и на условия жизни семьи.

Суд мотивировал невозможность назначения осужденной наказания, не связанного с лишением свободы или применения ст.64, 73 УК РФ.

С таким выводом соглашается и апелляционная инстанция.

Вид исправительной колонии - общий, правильно назначен в соответствии с положением п.«б» ч.1 ст.58 УК РФ.

Вместе с тем, приговор в части назначения ФИО2 дополнительного наказания в виде лишения права заниматься банковской деятельностью сроком на два года подлежит изменению, в связи с неправильным применением уголовного закона.

Пункт первый части первой ст.389.18 УПК РФ предусматривает, что неправильным применением уголовного закона, является, в т.ч. нарушение требований Общей части УК РФ.

Применяя положения ч.3 ст.47 УК РФ, регулирующей правила назначения наказания в виде лишения права занимать определенные должности и заниматься определенной деятельностью, когда такое наказание не предусмотрено санкцией соответствующей статьи УК, суд первой инстанции не учел, что вид такой деятельности следует конкретизировать.

Согласно закону «О банках и банковской деятельности» правовое регулирование банковской деятельности осуществляется Конституцией РФ, федеральными законами и нормативными актами Банка России, а субъектами банковской деятельности являются Банк России и кредитные организации, т.е. юридические лица, которые в силу закона или специального разрешения вправе осуществлять банковские операции.

Следовательно, назначение осужденной, являющейся физическим лицом, дополнительного наказания в виде лишения права заниматься банковской деятельностью на законе не основано. По сути, дополнительное наказание в порядке ч.3 ст.47 УК РФ, не назначено, поэтому указание на него подлежит исключению из приговора.

В отношении осужденной суд правильно не нашел оснований для применения ч.6 ст.15 УК РФ и снижения категории совершённого преступления, на менее тяжкую, сославшись на фактические обстоятельства и степень их общественной опасности.

Нарушений требований закона, которые являются основаниями отмены приговора в апелляционном порядке, судом не допущено.

На основании изложенного, суд находит правильным приговор изменить в части дополнительного наказания, а апелляционные жалобы осужденной и защитника оставить без удовлетворения.

Руководствуясь ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Железногорского городского суда Курской области от 29 декабря 2016 года, в отношении ФИО2 изменить.

Исключить из приговора указание на назначение ФИО2 дополнительного наказания в виде лишения права заниматься банковской деятельностью сроком на два года.

В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционной определение может быть обжаловано в Президиум Курского областного суда.

Председательствующий

Судьи