Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 01 октября 2013 года дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Казанника Д.А., апелляционной жалобе представителя Мотос А.А. в интересах потерпевшего Б.К.В. на приговор Советского районного суда г. Омска от 23 июля 2013 года, которым

Лайнвебер В.В., … года рождения, ранее не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.159.4 УК РФ, на основании п.3 ст.302 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления, признав за ним права на реабилитацию.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

Гражданский иск Б.К.В. к Лайнвеберу В.В. о возмещении материального ущерба и морального вреда оставлен без рассмотрения.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав выступление прокурора, поддержавшего доводы апелляционного представления, выступление потерпевшего и его представителя, поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение оправданного и его адвокатов, просивших приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органами предварительного следствия Лайнвебер В.В. обвинялся в совершении хищения чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или путем злоупотребления доверием, совершенное с использованием своего служебного положения в особо крупном размере, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ.

В ходе судебного разбирательства, по ходатайству государственного обвинителя, суд переквалифицировал действия Лайнвебера В.В. с ч.4 ст.159 УК РФ на ч.3 ст.159.4 УК РФ – мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершенное в особо крупном размере и оправдал Лайнвебера В.В., на основании п.3 ст.302 УПК РФ, за отсутствием в его деянии состава преступления.

Обстоятельства совершения указанного деяния, подробно изложены в приговоре.

В судебном заседании подсудимый Лайнвебер В.В. вину не признал.

В апелляционном представлении государственного обвинителя Казанника Д.А. ставится вопрос об отмене приговора и направлении материалов уголовного дела на новое судебное разбирательство, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре фактическим обстоятельствам уголовного дела, нарушением уголовно – процессуального законодательства.

Выводы суда о том, что в материалах дела не представлены документальные подтверждения внесения денежных средств Б.К.В. в кассу ЗАО «Е» считает не логичными и противоречащими показаниями потерпевшего, который указал, что у него на руках до 20.11.2008 находились подлинники договоров долевого участия в строительстве, договор уступки и распорядительное письмо относились к внутренним бухгалтерским документам организаций, принадлежащих подсудимому и никогда не находились в распоряжении потерпевшего. При этом подсудимый обманом изъял у потерпевшего подлинники документов, в результате чего данные документы представлены не были.

Указывает, что доказательством внесения Б.К.В. денежных средств также является показания свидетеля Л.А.Н., копии договоров от 16.05.2005, от 03.02.2003 и 17.10.2005, заключенных между Б.К.В. и ЗАО «Л-В», заверенные сотрудниками ОАО «МДМ Банк» копии договоров от 03.02.2003 и 17.10.2005, письмо директора Омского филиала ОАО «МДМ Банк» от 08.06.2013, показания свидетеля В.П.В., заключения почерковедческой и судебно – технических экспертиз документов.

Что касается противоречий в размере шрифта и интервала между третьим и первым, вторым листами договоров, то данное обстоятельство было разрешено показаниями эксперта И.Н.А., а также представленными из Управления Росреестра по Омской области подлинниками договоров иных участников долевого строительства, в которых были обнаружены аналогичные расхождения, что подтверждает, что спорные договоры и договоры, заключенные с другими участниками долевого строительства были составлены по шаблону.

Кроме того, факт заключения договора подтверждается показаниями свидетелей Р.С.В. и Б.И.Е., которые подтвердили факт оказания юридической консультации на основании подлинников договоров, в результате которой были сняты копии документов.

Судом не была дана оценка показаниям свидетеля А.Р.Р. в части изъятия Лайнвебером В.В. у Б.К.В. подлинников договоров, и составлении ею дополнительных соглашений, актов приема – передач квартир.

В остальной части к показаниям свидетеля А.Р.Р. суду следовало отнестись критически, поскольку последняя являлась представителем застройщика в Управлении Росреестра при регистрации права собственности дольщиков, и она была осведомлена о том, что в отношении спорных объектов недвижимости происходит регистрация права собственности третьих лиц. Настойчивые требования свидетеля о передаче потерпевшим ей подлинников документов на квартиру, свидетельствуют о недобросовестности.

Указывает, что в ходе исследований каких-либо признаков монтажа в копиях договоров не обнаружено, ряд незаинтересованных в исходе дела свидетелей указывают, что работали с подлинниками договоров и снимали с них копии, наличие в копиях договоров крайне редкой особенности (различного форматирования на разных листах), а также недоступность для Б.К.В., Д.Е.А., Н.И.Н. договоров, хранившихся в юридическом отделе ЗАО «В», что позволяет прийти к выводу о заключении договоров между ЗАО «В» и Б.К.В. и изъятии у него 20.11.2008 Лайнвебером В.В. подлинников договоров.

Довод суда об отсутствии договора переуступки и распорядительного письма и документального подтверждения внесения денежных средств Б.К.В., основанный на акте - приема документов по ЗАО «Е» по состоянию на 01.03.2006, является несостоятельным, поскольку в данном документе отсутствуют, в том числе договоры, существование которых признает подсудимый. В соответствии с чем акт приема-передачи документов по состоянию на 01.03.2006 содержит лишь часть договоров, заключенных с ЗАО «Е», и не содержит вообще каких- либо документов по операциям взаимозачета.

Выводы суда о том, что не было установлено, что между ЗАО «Е» и ЗАО «В» произведены взаимозачеты за счет средств Б.К.В., а соответственно Б.К.В. вносил денежные средства в кассу ЗАО «Е» не по договорам долевого участия в строительстве, находит несостоятельными и опровергающийся заключением судебно – бухгалтерской экспертизы, заключению специалиста Ф.Е.В., выпиской движения денежных средств по счету принадлежащему ЗАО «Е».

Кроме того, судом не была дана оценка тому, что сдача денежных средств оформлена ордерами на взнос наличными. Согласно представленным документам бухгалтерского учета ЗАО «Е» по учету кассовых операций отражено внесение наличных денежных средств Б.К.В. в кассу ЗАО «Е». При этом в материалах дела имеется разделительный баланс, составленный 08.11.2006 в ходе реорганизации ООО «Е» и подписанный Лайнвебером В.В., оценка которому судом дана также не была.

Между тем, показания свидетелей Н.С.А., А.Н.А., Б.Т.И. о сохранении задолженности ЗАО «В» перед ЗАО «Е» противоречат сведениям разделительных балансов ООО «В» и ООО «Е», согласно которым взаимная задолженность указанных организаций отсутствует, как и отсутствует задолженность перед Б.К.В.

Считает, показания данных свидетелей не логичными и в части того, что между ЗАО «В» и ЗАО «Е» регулярно проводились сверки в период 2006 – 2009 г.г. Расхождение сведений о состоянии задолженности по учетам обоих организаций на сумму … рублей, ими было выявлено в середине 2006 года. Но, вплоть до обращения Б.К.В. в суд и составления акта сверки в апреле 2009 года, какие-либо действия по выявлению причин расхождения сведений о задолженности не производилось. Таким образом, пояснения указанных свидетелей вступают в противоречия с их прямыми должностными обязанностями как главных бухгалтеров, а также формированием сведений бухгалтерского учета в каждом периоде.

Кроме того, судом не была дана оценка тому, что по заявлениям Лайнвебера В.В. в отношении Д.Е.А., Н.И.П. неоднократно проводились проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, по которым принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Факт внесения денежной сумму в размере … рублей потерпевшим в кассу ЗАО «Е» без документального оформления подтверждается показаниями данных свидетелей.

Ссылку суда на применение ст.90 УПК РФ при отказе в удовлетворении иска Б.К.А., считает необоснованной. Поскольку суд ссылаясь на преюдициальное значение решения Центрального районного суда г. Омска от 24.12.2010, которым Б.К.В. в удовлетворении иска к Лайнвеберу В.В. о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда отказано, а также решения Арбитражного суда Омской области А46-2647/2010 от 04 мая 2010, которым в удовлетворении требований Б.К.В. о признании недействительным решения о государственной регистрации прекращения деятельности ООО «СК «Л» отказано, не учел, что в рамках гражданского дела ответчиком был представлен акт сверки от 01.04.2009 между ООО «Е» и ООО «В», отражающий состояние задолженности ЗАО «В» перед ЗАО «Е» по состоянию на 31.12.2005 в размере … рублей, в подтверждении факта отсутствия взаимозачета с денежными средствами Б.К.В. Однако в рамках уголовного дела было установлено, что система бухгалтерского учета ЗАО «В» в части размера задолженности перед ЗАО «Е» и операций взаимозачета была изменена. В соответствии с чем, данное обстоятельство является существенным и указывает на недостоверность документов, представленных ответчиком при рассмотрении гражданского дела.

В апелляционной жалобе представителем Мотос А.А. в интересах потерпевшего Б.К.В. ставится вопрос об отмене приговора, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также приговор постановлен с существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона.

Указывает, что описательная часть приговора содержит указание на целый ряд доказательств вины подсудимого, представленных обвинением. Однако в приговоре отсутствуют указания на наличие в материалах дела иных, представленных в ходе судебного следствия, доказательств, а именно показания свидетеля В.П.В., который указывал, что она для формирования кредитного дела потерпевшего самостоятельно изготавливала копии с подлинников договоров, предоставленных ей потерпевшим. А также того, что подсудимый предпринимал попытки давления на нее с целью принуждения свидетеля к отказу от дачи показаний. Также отсутствует указание на показания свидетелей Т.Л.Н., Р.Г.В., подтвердившие факт заказа и оплаты пластиковых окон в ЗАО «Е» уже после увольнения Д.Е.A. и Н.И.П., но без отражения данных операций в бухгалтерском учете ЗАО «Е», что подтверждает недостоверность показаний А.Н.А. в части порядка ведения бухгалтерского учета в ООО «Е», а также об устойчивости системы «двойной» бухгалтерии, поддерживаемой подсудимым и его подчиненными Р.Г.А., Н.С.А., Б.Т.Н., А.Н.А. Данное обстоятельство - факт ведения устойчивой двойной бухгалтерии на предприятиях подсудимого - позволяет иначе оценить показания Д.Е.А. и Н.И.П., показания которых были судом оценены необоснованно критически.

Судом не мотивирована оценка показаниям свидетелей Р.С.В., Б.И.Е., Ф.А.Е.

Выводы суда о недоказанности факта заключения договоров о долевом участии в строительстве между потерпевшим и ЗАО «В», руководимым подсудимым несостоятельны и противоречит самому существу обвинения, предъявленного подсудимому - противоправное изъятие подсудимым договоров у потерпевшего стало одним из действий, совершенных подсудимым и ставших причиной невозможности зашиты потерпевшим своих прав в гражданско-правовом порядке, и, соответственно, одним из признаков совершенного подсудимым преступления. Таким образом, отсутствие подлинников договоров не могло стать основанием для вывода суда о недоказанности тех или иных обстоятельств данного дела. Их отсутствие лишь подтверждает версию обвинения. Представленные доказательства обвинением свидетельствует о наличии договорных отношений между потерпевшим и ЗАО «Е» по поводу квартир и машино - мест.

Кроме того, судом была дана неверная оценка аудиозаписям разговора между потерпевшим и подчиненными подсудимого. Судом неверно было определено, что в аудиозаписях разговоров не обсуждались вопросы о договорах о долевом участии в строительстве 2-х квартир и 2-х машино – мест, поскольку данный вывод суда противоречит содержанию аудиозаписей.

При этом, считает ошибочной оценку суда решения Арбитражного Суда Омской области по делу №А46-2647/2010, которым, действительно, потерпевшему отказано в оспаривании реорганизации ООО «СК «Л» и ликвидации ООО «С» (правопреемник ЗАО «В»). Потерпевшим отмечалось, что мотивом отказа потерпевшему в его требованиях стало указание Арбитражным Судом Омской области на формальное соответствие процедуры реорганизации требованиям законодательства. В решении суд прямо указывает на отсутствие значения достоверности представленных для государственной регистрации документов. Однако, такая судебная практика признана неверной Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации, принятому уже после рассмотрения дела по заявлению потерпевшего.

Кроме того, судом оставлено без внимания обстоятельства, сопутствовавшие реорганизации ООО «СК «Л» и ликвидации ООО «С» - подсудимый осуществил эти действия в ходе рассмотрения иска потерпевшего к ООО «СК «Л» Центральным районным Судом г. Омска и скрытно от суда, рассматривавшего дела, а также от потерпевшего, как от истца по делу, что использовал впоследствии для отмены состоявшегося решения об удовлетворении требований потерпевшего. В ходе допроса подсудимый и свидетель Р.Г.Л. подтвердили, что ООО «С» было ликвидировано в целях защиты от поданного потерпевшим иска. Таким образом, считает, что подсудимый косвенно признал обоснованность доводов потерпевшего в части, касающейся скрытной ликвидации.

При этом судом было отмечено на нарушение нумерации листов отчетов кассира ЗАО «Е» за период внесения потерпевшим денежных средств в кассу указанного предприятия, однако оценка этому дана не была. Считает, что факт нарушения нумерации не свидетельствует о наличии основания для сомнений относительно внесения потерпевшим денежных средств в кассу ЗАО «Е». Поскольку внесение средств было отражено в регистрах бухгалтерского учета ЗАО «Е». Потерпевшему, кроме квитанции к приходным кассовым ордерам, были выданы также чеки ККМ. Внесенные потерпевшим средства внесены в банк. Кроме того, потерпевший обращал внимание на то, что, несмотря на сбой в нумерации страниц отчетов кассира, остатки на конец и начало дня соответствуют аналогичным показателям предыдущего и предшествующего дней, порядковая нумерация первичных учетных документов (приходных кассовых ордеров) нарушена не была. Также потерпевшим представлен акт, составленный ООО «А», из которого следует, что нарушение нумерации страниц, в данном случае, стало следствием программного сбоя.

Указывает на наличие у потерпевшего имущества, которое подтверждается квитанциями к приходно-кассовым ордерам, чеками контрольно-кассовой машины, выписками по расчетному счету ЗАО «Е», предоставленными и заверенными ОАО «С». При этом обращает внимание на то, что в ходе расследования уголовного дела были установлены и допрошены лица, являвшиеся (являющиеся) работниками холдинга «Л», руководимого подсудимым. Практически все допрошенные показали, что в холдинге была внедрена система контроля за деятельностью каждого предприятия. Согласно показаниям свидетелей Ч.Д.П., Р.О.А., М., Д.Е.А., Н.И.П., Н.С.П., А.Н.А., Б.Т.Н., руководители и главные бухгалтера отчитывались перед соответствующими должностными лицами холдинга «Л» не реже одного раза в месяц. Кроме того, система контроля за расходованием денежных средств предприятий, подконтрольных подсудимому включала также централизованное управление банковскими счетами - ни один платеж с расчетного счета ни одного предприятия холдинга не мог быть произведен произвольно, на усмотрение кого-либо, кроме бухгалтера-операциониста (который непосредственно составляет платежные документы по банковским счетам), подчиняющегося Н. и подсудимому. Операции по всем банковским счетам производились из центрального офиса холдинга, расположенного на АДРЕС. На других предприятиях холдинга даже не были установлены программы для связи с банками. Для совершения безналичных платежей с расчетных счетов, как показывают свидетели Н.И.П., Н., Б., была необходима виза подсудимого, как генерального директора всех предприятий.

Считает, что к доводам подсудимого, а также его защитников, о вероятном злоупотреблении Д.Е.А. и Н.И.П. своими должностными полномочиями и причинении ущерба подсудимому, суду следовало отнестись критически, так как какие-либо доказательства такого злоупотребления в материалах дела отсутствуют, позиция подсудимого опровергается как вещественными доказательствами, так и показаниями свидетелей Ф.А.Е., А.Н.А., Р.О.А., Ч.Д.П., Т.JI.H., Р.Г.В. Вещественными доказательствами являются коммерческие предложения и копии первичных учетных документов, свидетельствующих о принятии в кассу ООО «Е» (после увольнения Д.Е.А. и Н.И.П.) денежных средств, не учтенных в налоговой и бухгалтерской отчетности.

Также указывает, что потерпевший занимался индивидуальной предпринимательской деятельностью, им были предоставлены выписки о движении денежных средств по своим банковским счетам со значительным оборотом денежных средств по этим счетам. В соответствии с чем потерпевший располагал достаточным количеством собственных денежных средств, которые он внес в кассу контролируемого подсудимым предприятия.

Указывает, что факт заключения между ЗАО «В» в лице подсудимого, и потерпевшим, договоров долевого участия в строительстве и исполнения этих договоров потерпевшим подтверждается копиями таких договоров, а также иными доказательствами представленными обвинением.

Кроме того, выводы, изложенные в заключении И.Н.А., об имеющихся признаках монтажа представленных потерпевшим копий договоров, считает несостоятельным, так как И.Н.А. не смог сообщить суду сведения о примененных им методиках, кроме своих собственных, на предмет наличия признаков монтажа. Кроме того, считает, что данное заключение является недопустимым доказательством ввиду позиции Верховного Суда РФ, не допускающего проведение исследований экспертами, не входящими в систему государственных экспертных учреждений. Выявленные И.Н.А. признаки (использование на различных листах договора различного шрифта) имели место не только в отношении договора с потерпевшим, но и в отношении других лиц. Более того, выводы И.Н.А. противоречат выводам всех остальных экспертиз, проводившихся по настоящему делу и, в том числе опровергаются заключением комиссионной экспертизы, проведенной сотрудниками ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России. Кроме выводов об отсутствии признаков монтажа в предоставленных потерпевшим копиях договоров о долевом участии в строительстве, данное заключение подтверждает показания потерпевшего о том, что дата договора изменялась по инициативе Р., поскольку в реквизитах ЗАО «Вега» указан расчетный счет, открытый позже, чем датирован договор, подтверждает достоверность показаний свидетеля В.П.В., как в части даты изготовления копий договоров долевого участия в строительстве, так и не опровергает эти показания в части способа изготовления копий - путем копирования непосредственно с оригиналов. Заключение дает основания для вывода о едином источнике происхождения при изготовлении различных договоров долевого участия с различными лицами. При этом заключение по исследованию оттисков (изображений оттисков) печати ЗАО «В» дает выводы о том, что оригиналы оттисков, с которых получены изображения оттисков в копиях договоров, представленных потерпевшим и оттисками печатей в банковской карточке с образцами подписей и оттиска печати ЗАО «В», а также в договоре с Н.И.В. соответствуют оттискам печати, нанесенным одним клише.

Обстоятельства внесения денежных средств потерпевшим в кассу ЗАО «Е» именно в качестве исполнения потерпевшим обязанности по внесению платежа согласно договорам долевого участия в строительстве, подлежали установлению судом на основании анализа собранных доказательств, но не любым иным специалистом. Указывает, что по версии обвинения между двумя организациями, входящими в холдинг (ЗАО «В» и ЗАО «Е») существовали хозяйственные отношения, которые и позволили зачесть внесение потерпевшим денежных средств в кассу одной организации (ЗАО «Е») в счет расчетов с другой организацией (ЗАО «В»). В результате выполнения значительного объема работ у ЗАО «В» образовалась задолженность перед ЗАО «Е». Подтверждением факта существования такой задолженности является акт сверки между названными организациями по состоянию на 31.12.2005, и согласно которому ЗАО «В» являлось должником ЗАО «Е» на сумму … рублей. Следовательно, ЗАО «В» не отрицает, что задолженность перед ЗАО «Е» имелась и на начало, и на конец 2005 года. В представленном акте сверки данные предприятий не совпадают на … рублей, то есть сумму, внесенную потерпевшим.

Однако судом не была дана оценка действиям подсудимого в том, что он пытался скрыть следы совершенного преступления как лично, сообщая недостоверные сведения в ходе проверки, проводимой ОВД, а также принимая решения о ликвидации руководимых им предприятий, так и силами своих подчиненных, составлявших различного рода недостоверные документы, сообщавших суду заведомо недостоверные сведения об обстоятельствах дела.

Доказательства изъятия подсудимым подлинников договоров, заключенных с потерпевшим у последнего, помимо его воли и без каких-либо правовых оснований являются представленные аудиозаписи и показания свидетелей.

Кроме того, считает, что судом была нарушен принцип территориальной подсудности настоящего уголовного дела, так как потерпевший передал денежные средства, которыми впоследствии распорядился подсудимый в кассу ЗАО «Е», находившемуся по АДРЕСУ. Таким образом, преступление совершено подсудимым в Кировском АО г. Омска и. соответственно, должно быть рассмотрено Кировским районным Судом г. Омска. Считает, что рассмотрение его уголовного дела Советским районным судом г. Омска свидетельствует о рассмотрении дела в незаконном составе и является самостоятельным основанием для отмены приговора.

В остальной части доводы, изложенные представителем потерпевшего в жалобе, аналогичны доводам апелляционного представления.

В возражениях на апелляционное представление и апелляционную жалобу адвокат Фирсова Т.Н. в интересах Лайнвебера В.В. просит приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционную жалобу без удовлетворения, поскольку приговор суда является законным, обоснованным и мотивированным. Указывает, что Лайнвебер В.В. никогда не заключал с Б.К.В. спорных договоров, не предлагал вносить в кассу денежные средств в обход документального оформления, обманом не изымал у потерпевшего подлинники договоров и не уничтожал их, а также сведения о платежах.

Доводы изложенные в представлении и жалобе являются несостоятельными, так исследованными по делу доказательствами установлено, что Лайнвебер не заключал с Б. договоров на долевое строительство двух квартир и двух парковочных мест, на которые тот ссылается. Не предлагал Б. внести деньги помимо кассы без документального оформления. Сам Б. показывает, что с таким предложением к нему обращался его дядя Д., а он только предполагал, что это предложение исходит от Лайнвебера.

Не установлено, что Лайнвебер обманом изъял у Б. подлинники вышеуказанных договоров. Как и в гражданском суде в решении суд сделал правильный вывод о том, что из аудиозаписи абсолютно не следует, что у Лайнвебера были подлинники документов и он их уничтожил, так и в проанализировав эту аудиозапись, сделанную самим Б., следует вывод, что сам Б. умышленно, зная о том, что ведет запись разговора с А. и с Лайнвебером, умышленно не называет документы оригиналами или подлинниками, чтобы не было озвучено на записи, что их нет. Кроме того, возникает вопрос, почему у Б., который ссылается на то, что А. забрала у него подлинники договоров, которые изъял Лайнвебер и не вернул ему, на руках остались подлинники приходно-кассовых ордеров о внесении денег в кассу, которые по версии Б., в таком случае также должны были быть изъяты А.

Свидетель В.П.В. показавшая о том, что видела подлинники договоров у Б.К.В. является его хорошей знакомой и не знает подписи Лайнвебера, чтобы утверждать, что она видела подлинники.

Свидетели Р. и Б., которые утверждают, что видели подлинники договоров у Б., дают противоречивые показания, которые противоречат друг другу, показаниям Б. и установленным обстоятельствам.

Обоснован вывод о невиновности Лайнвебера, поскольку ни одна из многочисленных экспертиз не подтвердила, что копии договоров, представленных Б., были изготовлены с оригиналов.

Ссылка обвинения на наличие договора переуступки и распорядительного письма несостоятельна, так как такие документы не издавались.

Показания свидетеля Н.И.П. противоречивы и опровергаются материалами дела и показаниями свидетеля А. Рукописные реестры и описи передаваемых документов от Н. А., которые были составлены лично Н., не содержат записей о наличии договоров переуступки и распорядительного письма, на которые она же делала ссылку в приходно-кассовых ордерах о внесении Б. денег в кассу, что свидетелем Н. оспорено не было.

Свидетель А., которая приняла от Н. бухгалтерские документы по ЗАО «Е», показала, что о наличии договоров переуступки и распорядительного письма она узнала только в 2008. При возникновении претензий от Б., а до этого они нигде не указывались и не проходили по документам.

Показания потерпевшего противоречивы, так как в рамках уголовного дела он указывает, что у него документы были изъяты 20.11.2008, а при рассмотрении гражданского дела он указывал что 22.10.2008. Впоследствии он стал ссылаться на заключенный договор от 03.02.2003, который был изъят 22.10.2008. Кроме того, он указывает, что договор подписал 17.10.2005, но тут же указывает на то, что внес денежные средства частями в мае 2005 года, то есть за 4 месяца до заключения договора.

Кроме того, доводы обвинения о том, что денежные средства расходовались под контролем Лайнвебера голословны, так как этими денежными средства распоряжался Д., исходя из его показаний.

Верно судом при постановлении оправдательного приговора было оценено преюдициальное значение состоявшихся гражданских решений об отказе в удовлетворении исков Б. к Л.

Кроме того, указывает, что суд не вправе был вынести иное решение, т.к. уголовное дело было изначально возбуждено незаконно, расследование по нему проведено с нарушением норм УПК РФ. Все следственные действия были проведены за пределами срока следствия, и в соответствии со ст.7 УПК РФ являются недопустимыми доказательствами.

В возражениях на апелляционное представление и апелляционную жалобу адвокат Николаев Ю.А. в интересах Лайнвебера В.В. считает приговор суда законным, обоснованным, логичным и мотивированным, просит оставить его без изменения, апелляционное представление и апелляционную жалобу без удовлетворения.

Считает несостоятельными ссылки государственного обвинителя в представлении на то, что суд при постановлении оправдательного приговора нелогично воспринял, игнорировал и не оценил в достаточной мере все доказательства обвинения.

Не согласен с утверждением обвинения о необоснованной оценке преюдициального значения решений, принятых в порядке гражданского судопроизводства по не удовлетворенным искам Б. к Лайнвеберу. Считает данное утверждение противоречащим разъяснениям Конституционного суда и конституционно-правовому смыслу ст.90 УПК РФ.

Представленные Б. квитанции к приходно-кассовым ордерам, отражающим внесение в кассу денег «по договору переуступки» и «по распорядительному письму» не могут служить доказательством участия его в долевом строительстве жилья, поскольку ни договора переуступки, ни распорядительного письма нет в материалах дела. Как было установлено, ни один договор инвестирования строительства жилья не заключался с третьими лицами как с Б., следуя его версии.

Подвергает сомнению тот факт, что Б., который сам позиционирует себя опытным бизнесменом, мог вносить деньги в кассу предприятия, которое не занимается строительством и директором которого являлся его дядя Д.Е.А., супруга которого Н. являлась главным бухгалтером этого предприятия и именно она выдала Б. квитанции о внесении денег.

Кроме того, исходя из заключений экспертиз по копиям договоров, представленных Б., и пояснений экспертов, нельзя утверждать, что эти документы не были подделаны. Учитывая неясность в вопросе существования оригиналов договоров долевого участия в строительстве с Б., свидетельские показания не могут служить доказательством обратного. Согласно заключения специалиста З., оплаты, согласно представленным Б. квитанциям, не являются оплатой за квартиры и парковочные места.

По мнению защиты, сам факт возникновения ситуации именно с Б., которая является единственным случаем, вызывает сомнения еще и потому, что директором ЗАО «Е», через которое Б. вносились денежные средства, является дядя Б. – Д.Е.А. Вносились они фиктивно согласно бухгалтерским документам, исполненным Н., которая состоит в фактических брачных отношениях с Д.Е.А. и имеют совместный бизнес. Считает, что есть основания полагать, что они свои неучтенные доходы во время работы у Лайнвебера в ЗАО «Е» пытались легализовать при помощи Б., на которого оформляли квартиры, а в дальнейшем посредством оформления договора уступки безвозмездно передавались Д., его жене и сыну. Об этом, по его мнению, свидетельствует и обнаруженная после увольнения Д. и Н. недостача. Инициирование уголовного дела против Лайнвебера защита связывает с иском Лайнвебера и подачей заявления в правоохранительные органы по факту мошенничества по фактам оформления Б. и Д. в собственность еще ряда квартир, принадлежащих ЗАО «Е». Исковые требования Лайнвебера в сумме … рублей Д. добровольно были удовлетворены. Ситуацию с «приобретением» квартир Б., фигурирующих по этому делу, связывает с продолжением этой схемы легализации хищений Д., Н. и Б.

Учитывая изложенное, просит приговор в отношении Лайнвебера оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционную жалобу без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении, апелляционной жалобе и участниками процесса в заседании суда апелляционной инстанции, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционного представления и апелляционной жалобы по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 302 УПК РФ, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В силу ч.3 ст.14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в его пользу.

Согласно ст.302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется, если не установлено событие преступления, подсудимый не причастен к совершению преступления, в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.

Указанные требования Закона судом по настоящему делу соблюдены.

Выводы суда об отсутствии в деяниях Лайнвебера В.В. состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.159.4 УК РФ, основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании, проверенных судом в порядке ст. 87 УПК РФ и получивших оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Судом сделан правильный вывод о том, что приведенные стороной обвинения доказательства не подтверждают виновность Лайнвебера В.В. в совершении преступления.

Право стороны обвинения на представление доказательств не нарушено, все представленные обвинением доказательства были исследованы в судебном заседании.

Всем приведенным в представлении доказательствам, имеющим значение по делу, в приговоре суда дана оценка, обоснованность которой у судебной коллегии сомнений не вызывает.

Вопреки доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы, оправдательный приговор соответствует требованиям ст.ст. 305, 306 УПК РФ, в нем изложены существо предъявленного обвинения, обстоятельства дела, установленные судом, мотивы и основания, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

Изложенные в апелляционном представлении и апелляционной жалобе доводы, аналогичны доводам, выдвигавшимся стороной обвинения в период судебного следствия, которые тщательно проверены судом первой инстанции, оценены и обоснованно отвергнуты по мотивам, приведенным в приговоре.

Показаниям потерпевшего относительно заключения спорных договоров, фактов внесения им денежных средств и изъятия у него оригинала договора, судом первой инстанции дана надлежащая оценка.

Судебная коллегия отмечает, что из показаний потерпевшего следует, что о строительстве многоквартирного дома Б.К.В. стало известно из беседы с Д.Е.А., который является его дядей. Все юридически значимые моменты согласования условий и заключения договоров, а также внесения денежных средств, как установлено, кроме того, и показаниями в первую очередь потерпевшего, происходили с участием Б.К.В. и Д.Е.А., и участие в которых Лайнвебера В.В. подтверждено ничем, кроме показаний Б. и Д., не было.

Показания Б., свидетелей Д.Е.А., Н.И.П., относительно вышеуказанных обстоятельств, суд обоснованно оценил критически, поскольку данные свидетели и потерпевший находятся в родственных отношениях между собой. При этом, о существовании спорных правоотношений, никому кроме указанных свидетелей известно не было до момента возникновения спорной ситуации между свидетелем Д.Е.А. и подсудимым Лайнвебером В.В., в результате которых Лайнвебером были инициированы судебные разбирательства в отношении свидетелей о взыскании с них задолженностей, которые были обнаружены после их увольнения и которые были признаны ими и добровольно возмещены. Вызывает сомнение и тот факт, что все бумаги, на которые ссылается потерпевший как на подтверждающие его позицию, составлены только Н., проведены через бухгалтерию и банк также ею и именно через ЗАО «Е», где она и Д. имели возможность это сделать как главный бухгалтер и исполнительный директор соответственно. Хотя ранее фактов таких схем реализации квартир именно через ЗАО «Е» и по указанной ими схеме по договору переуступки, установлено не было. Не установлено, какая была необходимость Лайнвеберу, квартиры ЗАО «В» реализовывать именно одному Б. через ЗАО «Е», именно туда вносить наличные деньги, а не в ЗАО «В», если они действительно вносились и вносились наличными, и именно по такой схеме, на которую ссылается Б. Эта версия потерпевшего не нашла никакого разумного обоснования, кроме как считать ее выгодной только для удобства ее обоснования Б. при помощи Д. и Н. Не установлено никакой заинтересованности в этой схеме отношений именно с одним Б. у Лайнвебера. Напротив, анализ всех доказательств и вытекающих из них обстоятельства, дает основания полагать, что эта схема была выгодна именно Б. Обвинение Лайнвебера в том, что он изначально предложив такую схему внесения денег за квартиры, указанные в представленной Брандтом копии договора, имел умысел на хищение их, не нашло подтверждения и опровергается сомнительной позицией в этом деле самого потерпевшего, который изначально каждый раз давал противоречивые показания, на что обоснованно указывала защита. Кроме того, следуя его показаниям, часть денег и довольно значительную … руб. он передавал без оформления бухгалтерских документов, подтверждающих этот факт, исключительно на доверии и не Лайнвеберу, а своему дяде Д. В самом начале своих обращений в правоохранительные органы он об этом не показывал вообще. Эта версия была им высказана значительно позже. Суммы внесенных им денежных средств и обстоятельства внесения также указаны им противоречиво и не логично.

Вызывает сомнение, что Б. мог вносить деньги в кассу предприятия, которое не занимается строительством без оформления и получения на руки договора переуступки, на который он ссылается, хотя директором предприятия и являлся его дядя Д.Е.А., но он был осведомлен, что владелец и квартир, и парковочных мест не он, а Лайнвебер. Представляется сомнительной его версия о доверительных отношениях, которые позволили ему вносить без документального оформления суммы, на которые он ссылается.

Как следует из материалов дела, первоначально Б. пытался в гражданском судопроизводстве предъявить свои претензии, представляя те же копии договора долевого участия, и его исковые требования в сумме … руб. заочным решением были удовлетворены, однако в последующем при обжаловании этого решения ответчиком в иске ему было отказано и он стал высказывать свои претензии уже в уголовном судопроизводстве. При этом, указанные им показания относительно обстоятельств его правоотношений с Лайнвебером в каждом судопроизводстве не согласуются между собой, на что обоснованно указывает защита и что также повлияло на выводы суда.

Кроме того, исходя из заключений экспертиз по копиям договоров, представленных Б., и пояснений экспертов, нельзя сделать однозначный вывод, что они не были подделаны. Сомнения вызывает тот факт, что о существовании договора переуступки, о претензиях Б. стало известно уже после увольнения Д. и Н. из ЗАО «Е».

Есть основания сомневаться в вопросе, не вносились ли денежные средства от имени Б. фиктивно согласно бухгалтерским документам, исполненным Н., которая состоит в фактических брачных отношениях с Д.Е.А. Эти сомнения подтверждаются и показаниями А. и Б., из которых следует, что проведенные через бухгалтерию и банк деньги главным бухгалтером Н. были обнаружены по документам уже после увольнения ее из ЗАО «Е». В момент увольнения из ЗАО «Е» Н.И.П., ею была передана вся документация в отношении ЗАО «Е» новому бухгалтеру А.Н.А. Указанные описи передаваемых документов были составлены самой Н., однако в них отсутствуют какие – либо ссылки на наличие договоров переуступки и распорядительного письма. До этого никто из допрошенных свидетелей работников ни ЗАО «Е», ни ЗАО «В», не видели ни сами договора с Б, ни ссылки на них. Ни договора переуступки, ни распорядительного письма вообще не было нигде, кроме ссылок на них как на основание внесения денежных средств в приходно-кассовых ордерах, исполненных Назаренко, в некоторых «по договору переуступки», в некоторых « по распорядительному письму».

Эти вопросы были предметом оценки суда первой инстанции, изучение их позволило суду обоснованно сделать вывод об отсутствии достаточных данных считать, что эти документы были.

Учитывая неясность в этом вопросе, отсутствие оригиналов договоров долевого участия в строительстве с Б., отсутствие каких либо других сопутствующих этой операции документов, кроме исполненных Н., которые вызывают сомнения, представленные Б. квитанции нельзя однозначно считать оплатой за квартиры и парковочные места, на которые он ссылается.

Доводы о том, что указанные документы относились к внутренним бухгалтерским документам и не могли находиться в распоряжении потерпевшего, судебная коллегия считает не логичными, так как порядок заключения договора уступки права требования регламентирован ГК РФ, в соответствии с которым Б.К.В. являлся бы участником этого правоотношения и был наделен определенными правами. Следуя его версии, он был согласен с такими условиями исполнения каждой из сторон обязательств, и даже был согласен на внесение денежных средств без документального подтверждения. Учитывая, что Лайнвебер вообще отрицает какие либо договоренности с Б., и как установлено судом, они не нашли подтверждения, данные доводы представляются несостоятельными.

При наличии таких противоречивых данных, выводы суда об отсутствии достаточных доказательств существования договора переуступки и распорядительного письма, которые указаны как основание внесения Б.К.В. в кассу ЗАО «Е» взносов, судебная коллегия находит обоснованными.

Кроме того, данные обстоятельства подтверждаются показаниями свидетелей А.Р.Р., Н.С.А., А.Н.А.

Показания Д.Е.А. и Н.И.П. в данной части судебная коллегия находит противоречивыми, так как однозначных показаний относительно конкретных обстоятельств заключения договоров, данные свидетели указать не смогли.

В момент увольнения из ЗАО «Е» Н.И.П., ею была передана вся документация в отношении ЗАО «Е» новому бухгалтеру А.Н.А., в которых отсутствуют какие – либо ссылки на наличие договоров переуступки и распорядительного письма. Указанные описи передаваемых документов были предметом оценки суда первой инстанции, изучение и анализ которых позволили суду обоснованно сделать вывод об отсутствии данных документов.

Утверждения в апелляционном представлении и жалобе о том, что показания свидетелей судом изложены выборочно и в полном объеме не оценены, в частности судом в приговоре не была дана оценка показаниям свидетелей Л.А.Н., В.П.В., Т.Л.Н., Р.Г.В., судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку показания названных свидетелей, как о том свидетельствуют протоколы судебных заседаний, в полном объеме отражены в протоколах судебных заседаний и при принятии решения судом первой инстанции получили объективную оценку в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Показания свидетелей Л.А.Н. и В.П.В., которые знакомились с подлинниками договоров и с них изготовили копии, оценены судом наряду с показаниями свидетелей Р.С.В., Б.И.Е., Д, Н.

Подтверждающие позицию Б. показания свидетелей Д., Н. о существовании договоренностей о продаже ему квартир, заключения с ним договоров и внесение им денег, показания свидетелей Р., Б., которые видели у Б., как они считают, оригиналы договора долевого участия, вызывают сомнения, поскольку при отсутствии такого оригинала, на основании только их показаний сделать однозначный вывод о том, что там видели свидетели и был ли это действительно оригинал договора, при наличии таких противоречивых доказательств, нельзя.

Показания свидетелей Р.С.В. и Б.И.Е., которые оказывали юридические услуги Б.К.В. якобы на основании подлинников договоров, являлись предметом тщательного изучения и проверки суда, в том числе в совокупности с иными приведенными в приговоре доказательствами по делу, были надлежаще оценены и обоснованно отвергнуты судом в качестве доказательства при постановлении приговора.

Показания свидетелей Ф.А.Е. и Л.А.Н. исследованы судом и обоснованно не положены в основу приговора, поскольку они не несут какого-либо доказательственного значения и не могут быть восприняты однозначно, чтобы их оценивать как подтверждающие обвинение Лайнвебера.

Свидетель Ф.А.Е. показал, что был исполнительным директором ЗАО «Е» после Д., от которого на совещаниях слышал фамилию его племянника Б. в контексте, что он потенциальный клиент, который может приобрести квартиры и внести необходимые им в хозяйственной деятельности деньги. Самих договоров с Б. и сопутствующих им других документов, кроме приходно - кассовых ордеров о внесенных им денежных средствах и квитанций о сдаче их в банк он никогда не видел. Указывает, что случай с Б. был единственный факт оплаты в ЗАО «Е» долевого участия физического лица в строительстве квартир. Ему известно о конфликте Д. с Лайнвебером, который обвинял последнего в хищениях путем нелегального вывоза неучтенной продукции и не отражения всех полученных денежных средств. Подтвердил обоснованность претензий Лайнвебера и к нему, на основании которых он был им уволен.

Свидетель Л.А.Н. показал, что он, работая в ОРЧ КМ УР№2 проводил проверку по заявлению Б., в ходе первоначальной беседы с Лайнвебером тот не отрицал, что не вернет Б. договор, т.к. выявил хищение совершенные Д. Самого договора он не видел. В последующем Лайнвебер категорически отрицал вообще наличие у него какого - либо договора с Б.

Кроме того, представленные заверенные Банком копии договоров, письмо директора Банка и показания свидетеля В.П.В. о том, что Б.К.В. были представлены оригиналы документов, у судебной коллегии вызывают сомнения в достоверности. Поскольку не установлено достоверно, что В.П.В. изготовила копии договоров для кредитного дела не из представленных потерпевшим копий. Письмо директора Банка о том, что организация работы Банка построена только на работе с подлинниками документов, соответствует правилам ведения документооборота в Банке, однако однозначно не может утверждать о том, что у Б. принимались именно оригиналы документов.

Доводы о том, что в представленных потерпевшим договорах и истребованных из Управления Росреестра по Омской области договоров имеются аналогичные расхождения в шрифте и интервале, что свидетельствуют об одном источнике происхождения данных договоров, судебная коллегия находит несостоятельными. Так как вопрос подлинности договоров являлся неоднократно предметом экспертных исследований. Так в экспертном заключении №…. от 21.09.2011 эксперт не смог выявить признаки монтажа. Будучи допрошенным в судебном заседании эксперт Б.С.М. пояснил, что он не утверждал в категоричной форме об отсутствии признаков монтажа. Он лишь сообщил, что выявить их не смог. Принимая во внимание разнообразие печатных и сканирующих устройств, нельзя категорично утверждать, что документ не был изменен.

Кроме того, была также проведена судебно – техническая экспертиза экспертом научно-экспертного центра НОУ ВПО «Омский Юридический Институт» И.Н.А., выводы которой оспариваются в представлении и жалобе, согласно которой исследованные копии договоров имеют признаки монтажа.

Но кроме того, в заключении судебно-технической экспертизы №… от 01.04.2013 также не содержатся ответы, дающие категоричный вывод об изготовлении копий договоров с их подлинников, в том числе, это касается и документов представленных по запросу суда «МДМ» Банком.

Таким образом, несмотря на заключение об отсутствии признаков монтажа, выводы суда о невиновности Лайнвебера В.В. обоснованы, поскольку ни одна из многочисленных экспертиз не подтвердила, что копии договоров, представленных Б.К.В., были изготовлены с оригиналов.

Доводы о том, что судом не была дана надлежащая оценка представленным документам бухгалтерского учета ЗАО «Е» по учету кассовых операций где отражено внесение наличных денежных средств Б.К.В. в кассу ЗАО «Е» с учетом имеющегося в материалах дела разделительного баланса, составленного 08.11.2006 в ходе реорганизации ООО «Е» и подписанного Лайнвебером В.В., судебная коллегия находит несостоятельными.

В материалы уголовного дела стороной обвинения были представлены приходные кассовые ордера и чеки ККМ о внесении Б.К.В. денежных средств в кассу ЗАО «Е». Однако данные документы не указывают, что произведенные Б.К.В. в адрес ЗАО «Е» оплаты являются оплатой именно за квартиры и парковочные места. Напротив все платежи проходили по «распорядительному письму» или «по договору переуступки», доказательств наличия которых стороной обвинения не представлено. Как было установлено, ни один договор инвестирования строительства жилья не заключался с третьими лицами как с Б.К.В., следуя его версии.

Согласно заключения специалиста З.С.Г., оплаты, согласно представленным Б.К.В. квитанциям, не являются оплатой за квартиры и парковочные места.

Выводы суда о том, что не было установлено, что между ЗАО «Е» и ЗАО «В» произведены взаимозачеты за счет средств Б.К.В., и что Б.К.В. вносил денежные средства в кассу ЗАО «Е» по договорам долевого участия в строительстве, судебная коллегия находит обоснованными.

Доводы стороны обвинения о том, что данные обстоятельства опровергаются заключением судебно – бухгалтерской экспертизы, заключением специалиста Ф.Е.В., выпиской движения денежных средств по счету принадлежащему ЗАО «Е», судебная коллегия находит несостоятельными. Поскольку данные выводы были даны при условии, если считать заключенными договоры об участии в долевом строительстве и переуступке долга, подлинники которого суду не представлены и данный факт не установлен. Ответить в ходе проведения бухгалтерской экспертизы на вопрос о том, являются ли оплаты, представленные Б.К.В. согласно квитанций к приходным кассовым ордерам на общую сумму … рублей, оплатой за квартиры по договору о долевом участии в строительстве, не представилось возможным, так как это выходит за пределы компетенции эксперта – бухгалтера и требует юридической квалификации события. Кроме того, как следует из показаний свидетеля Л., Лайнвебер при проведении этой экспертизы был поставлен в неравные условия по сравнению с Б., не имея возможности со своей стороны представить документы на ее изучение.

Нельзя признать убедительными доводы о том, что показания свидетелей Н.С.А., А.Н.А., Б.Т.И. о сохранении задолженности ЗАО «В» перед ЗАО «Е» противоречат сведениям разделительных балансов ООО «В» и ООО «Е», согласно которым взаимная задолженность указанных организаций отсутствует, как и отсутствует задолженность перед Б.К.В. Данное обстоятельство было предметом исследования и оценки суда. Было установлено, что между ЗАО «В» и ЗАО «Е» с 2006г. по – 2009 г. согласно сведениям разделительных балансов ООО «В» и ООО «Е» была установлена задолженность, которая была искусственно ликвидирована, были внесены корректировки в бухгалтерские документы ООО «Е», поскольку при составлении акта сверки на 01.04.2009 было выявлено, что бухгалтерские проводки, сделанные бухгалтером ЗАО «Е» Н.И.П. в 2005 году по платежам Б.К.В. не подтверждаются первичными документами, не было договора о переуступке и распорядительного письма, на которые ссылалась Н.И.П. при составлении приходных кассовых ордеров.

Из показаний свидетеля Б.Т.И., занимающей должность главного бухгалтера ЗАО «В», следует, что по факту покупки квартир и машино – мест в строящемся доме Б.К.В. ничего не знает. В период, когда главным бухгалтером ЗАО «Е» была Н.И.П., акт сверки взаимных расчетов составлялся один раз в квартал, но после того, как на ее место была принята А.Н.А., то первый акт сверки они составляли только в апреле 2009 года, по причине снижения оборотов между указанными фирмами, сверялись по телефону. По поводу выявления задолженности указала, что в бухгалтерском учете ЗАО «Е» в 2005 году были проведены операции которые не были отражены в ЗАО «В». Первичные бухгалтерские документы, на основании которых были проведены данные операции, не сохранились. В соответствии с чем установить на какие цели Б.К.В. были внесены данные денежные средства, и внесены ли они в реальности, как и когда Н.И.П. провела вышеуказанные бухгалтерские операции, не представляется возможным, поскольку после увольнения Д. и Н. было установлено, что заключалось множество договоров на оказание услуг, которые не отражались в бухгалтерском отчете, оплата за которые могла быть Н. оформлена как оплата от Б. Не исключает возможности у Д., пользуясь большими объемами и загруженностью, подписать у Лайнвебера копию договора даже задним числом.

Относительно поступления денежных средств на счет ЗАО «Е» свидетель Н.С.А. пояснила, что неизвестно от кого и за что поступили денежные средства, оформленные как оплата от Б.

Из показаний свидетеля А.Н.А. - бухгалтера в ООО «Е» с 2006 года, следует, что она по акту приема – передачи от Н.И.П. получила кассу и денежные средства, а также иные документы, которые находились в бухгалтерии. Документов относительно предмета спора она среди документов в бухгалтерии не видела. Не слышала и о ситуациях при которых бы денежные средства за квартиры вносились в кассу «Е». Когда и за счет каких средств он была погашена перед ЗАО «Е» задолженность ЗАО «В», она не помнит. По поводу представленных ей на обозрение первичных бухгалтерских документов о поступлении в кассу ЗАО «Е» денежных средств в сумме … рублей от Б.К.В., а также выписки по расчетному счету ЗАО «Е» открытому в ОАО «Собинбанк» за период с марта 2005 года по октябрь 2008 года, пояснила, что судя по предъявленным документам денежные средства, были приняты от Б.К.В. и в этот же день были сданы в банк на счет предприятия. Основание платежа «по договору переуступки» ей не понятно, поскольку данный документ в бухгалтерии ЗАО «Е» она не видела. За что внес денежные средства Б.К.В. и действительно ли он их вносил, ей не известно, так как она их не принимала. Были ли Б.К.В. оказаны какие-либо работы или услуги на сумму внесенных им денежных средств, ей неизвестно. При составлении акта сверки на 01.04.2009 было выявлено, что бухгалтерские проводки, сделанные бухгалтером ЗАО «Е» Н.И.П. в 2005 году по платежам Б.К.В. не подтверждались первичными документами, договор о переуступке и распорядительное письмо, на которые ссылалась Н.И.П. при составлении приходных кассовых ордеров, отсутствовали. С 2006 года акты сверки не составлялись до 2009 года, пока это не понадобилось для суда. После чего она внесла корректировки в бухгалтерские документы ООО «Е». Таким образом, был изменен должник у Б.К.В. им стало ООО «Е». С учетом корректировок которые она произвела в документах, отражающих поступление денежных средств от Б.К.В., автоматически были внесены изменения в бухгалтерский баланс предприятия ООО «Е». Документальное расхождение по бухгалтерии на … руб. было выявлено в 2006г., но факт возникновения задолженности перед Б.К.В. в 2005 году нигде не прослеживался до 2009 года, поскольку Н.И.П. не отразила проведение данных бухгалтерских операций в счет долевого участия в строительстве.

Указание потерпевшего на то, что операции по всем банковским счетам производились из центрального офиса холдинга, поскольку была внедрена система контроля за деятельностью каждого предприятия, в соответствии с чем, в каждом случае была необходима виза Лайнвебера В.В., объясняется тем, что как установлено, в момент проведения данных операций между Лайнвебером В.В. и Д.Е.А. были еще доверительные отношения, в соответствии с чем подсудимый не контролировал деятельность ЗАО «Е», и только после увольнения Д.Е.А., когда Лайнвебером В.В. были выявлены недостачи, тогда была ужесточена система контроля за деятельностью каждого предприятия.

Вывод суда о том, что поскольку установлено, что в кассовые отчеты ЗАО «Е» были внесены изменения, в соответствии с чем, он не положил их в основу обвинения, истолковав все сомнения в пользу обвиняемого, судебная коллегия находит законным и обоснованным.

Доводы стороны обвинения о том, что подлинники договоров не могут быть представлены, ввиду принудительного изъятия указанных документов Лайнвебером В.В., судебная коллегия находит необоснованными. Указанные доводы проверялись судом первой инстанции, были признаны надуманными и не соответствующими действительности, с чем судебная коллегия соглашается.

В качестве опровержения данного вывода суда, сторона обвинения ссылается на показания свидетеля А.Р.Р. в части изъятия Лайнвебером В.В. у Б.К.В. подлинников договоров, и составлении ею дополнительных соглашений, актов приема – передач квартир. Указанные доводы судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку из показаний свидетеля А.Р.Р., а также из анализа записи ее разговоров с Б., данные обстоятельства не следуют. Напротив А.Р.Р. указывает на то, что при обращении Б.К.В. к ней, она не могла найти у себя, ни в электронном, ни в печатном виде подлинников договоров с ним, в связи, с чем при предъявлении Б. квитанций о внесении денег и копии договора долевого участия, она посчитала, что оригинал договора утерян и изготовила новые договоры на квартиры и машино – места, понесла их на подпись директору Лайнвеберу В.В., от которого узнала, что дольщика с фамилией Б.К.В. не существует, и тот не вносил деньги в ЗАО «В», после чего подтвердила эту информацию в бухгалтерии. Куда делись документы Б.К.В., ей неизвестно. При той ситуации, которая произошла, учитывая запись разговора Б. и Лайнвебера, Б. и А., их показания, доводы обвинения, что записанный разговор можно расценивать как подтверждение наличия у Б. оригинала договора, суд не может принять во внимание. Исходя из анализа этих разговоров, невозможно установить, что у Б. был именно оригинал договора и ставить в вину Лайнвеберу, что именно он изъял и уничтожил или скрыл оригинал договора, которого как показала и А. и Лайнвебер, у Б. и не было.

Доводы обвинения о том, что к показаниям свидетеля А.Р.Р. суду следовало отнестись критически, судебная коллегия отвергает как необоснованные, поскольку неоднократные требования А.Р.Р. к Б.К.В. о том, чтобы тот представил ей подлинники договоров, как следует и из ее показаний и из записи их разговора, связаны были с тем, что она не могла найти подлинники договоров и думала, что они ею были утеряны, а Б. их ей не приносил. Доводы относительно осведомленности ее о заключенных договорах в отношении спорных объектов с третьими лицами, свидетель А.Р.Р. объяснила тем, что она не знала, что квартиры, на которые претендовал Б.К.В., реализованы другим лицам, поэтому продолжала обсуждать составление дополнительных документов. В компании «В» отслеживалось, свободна ли квартира от прав третьих лиц или нет, только наличием рисунка, на котором отмечались занятые квартиры. Документы Бу, Ж. и Б., она не сравнивала и не сверяла, потому что договора с Бу и Ж. были заключены ранее, чем пришел Б. До этого момента пока не появился Б.К.В. она считала, что такого дольщика нет.

Не доверять показаниям указанного свидетеля А.Р.Р. у судебной коллегии не имеется оснований, они обоснованно признаны объективными и достоверными, поскольку согласуются с другими доказательствами по делу, анализ которым дан в приговоре. Иных показаний свидетелей, которые подтвердили указанные обстоятельства изъятия документов Лайнвебером В.В., кроме показаний потерпевшего Б.К.В., стороной обвинения не представлено.

Кроме того, в суде первой инстанции был изучен протокол осмотра и прослушивания фонограмм от 30.11.2011, в результате которого была прослушана звукозапись состоявшегося разговора между Лайнвебером В.В. и Б.К.В., записанного на диктофон именно Б., из которого совсем не следует, что Б. передал А.Р.Р. именно подлинники договоров. В ходе всего разговора Б.К.В., зная о том, что ведется аудиозапись, ни разу не назвал данные документы подлинниками либо оригиналами договоров, что вызывает у судебной коллегии сомнения в достоверности указанных потерпевшим сведений.

Нельзя признать убедительными доводы представления и жалоб о том, что показания свидетелей надлежаще не оценены. По уголовному делу, как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании было допрошено значительное количество свидетелей, показания которых по существу предъявленного Лайнвебером В.В. обвинения, судом подробно исследованы и надлежаще оценены.

Совокупность исследованных доказательств не позволяет с достоверностью сделать вывод о том, заключался ли между Б. и Лайнвебером какой либо договор, вносились ли Б. деньги на основании этих договоров.

Учитывая взаимные обвинения Б. и Лайнвебера, отсутствие достоверных и достаточных доказательств, которые можно было бы положить в основу обвинения Лайнвебера, судебная коллегия находит убедительными выводы суда в части оценки доказательств, как объективно не свидетельствующих о виновности Лайнвебера В.В. и не позволяющих признать его виновным в предъявленном обвинении.

В соответствии со ст. 17 УПК РФ суд оценил доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств.

Оценка доказательств по делу, проведена судом в строгом соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Мотивы принятого судом решения об оправдании Лайнвебера В.В. по результатам оценки доказательств изложены в приговоре, как того требует ст. 305 УПК РФ.

По существу в апелляционном представлении и апелляционной жалобе потерпевшего предлагается дать иную оценку всем доказательствам, которые исследовались, проверялись и оценивались судом первой инстанции.

Судебная коллегия находит выводы суда о невиновности Лайнвебера В.В. правильными, не усматривает оснований для иной оценки представленных стороной обвинения доказательств, соответственно, для отмены приговора.

Доводы жалобы о том, что судом был нарушен принцип территориальной подсудности, судебная коллегия находит необоснованными. Органами предварительного следствия Лайнвебер В.В. обвинялся в совершении преступления, находясь в своем рабочем кабинете, расположенном по адресу: …, что относится к территориальной юрисдикции Советского районного суда г. Омска.

Кроме того, доводы апелляционного представления и жалобы о незаконности ссылок суда при оставлении без рассмотрения иска потерпевшего на преюдициальное значение решений по гражданским делам, судебная коллегия также находит несостоятельными, поскольку решением Центрального районного суда г. Омска от 24 декабря 2010 года по иску Б.К.В. к Лайнвеберу В.В., которое исследовалось в судебном заседании по уголовному делу, Б. отказано в возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда. Конституционно-правовой смысл преюдициальности значения судебного решения, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения, принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела.

Суд при разрешении иска исходил из того, что содержащиеся в деле доказательства также не свидетельствуют о причинении Лайнвебером В.В. имущественного вреда Б.К.В.

Каких-либо нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену или изменение приговора, по настоящему делу не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Советского районного суда города Омска от 23 июля 2013 года в отношении Лайнвебера В.В. оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционную жалобу представителя потерпевшего – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи