Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании 17 апреля 2019 года уголовное дело по апелляционному представлению помощника Волжского межрайонного прокурора Беляковой О.Н., апелляционным жалобам осужденного ФИО1 и адвоката Груниной Л.В., на приговор Волжского городского суда Республики Марий Эл от 14 февраля 2019 года, которым

ФИО1, <...>, судимый:

- 27 января 2009 года Ново-Савиновским районным судом г. Казань Республики Татарстан по ч.1 ст.161, п. «б» ч.4 ст.162, п. «б» ч.4 ст.162, п. «б» ч. 4 ст.162, п. «г» ч.2 ст.161, ч.3 ст.30, п. «б» ч.4 ст.158 УК РФ с применением ч.3 ст.69 УК РФ с учетом изменений, внесенных постановлением Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 25 июля 2011 года, к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 10 месяцев, освобожден 15 августа 2017 года по отбытии срока наказания. Решением Якутского городского суда Республики Саха (Якутия) от 25 апреля 2017 года установлен административный надзор на срок до 17 августа 2020 года,

осужден:

по ч. 1 ст. 318 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев;

по ч. 1 ст. 223.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 4 года со штрафом в размере 120 (сто двадцать тысяч) рублей;

по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года со штрафом в размере 60 000 (шестьдесят тысяч) рублей.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных основных и дополнительных наказаний, окончательное наказание ФИО1 назначено в виде лишения свободы на срок 7 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 150 000 (сто пятьдесят тысяч) рублей.

Дополнительное наказание в виде штрафа постановлено исполнять самостоятельно.

По предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ, ФИО1 оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в его деянии состава преступления.

За ФИО1 признано право на реабилитацию и возмещение имущественного, морального вреда и восстановление иных прав в порядке, предусмотренном ст.ст. 133 -136, 138 УПК РФ.

Выслушав участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 признан виновным и осужден за угрозу применения насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, за незаконное изготовление взрывчатых веществ, за незаконное хранение взрывчатых веществ.

Из приговора следует, что 10 апреля 2018 года в период с 15 часов 30 минут ФИО1, находясь в коридоре здания мирового суда <...> судебного района республики Марий Эл по адресу: Республика Марий Эл, <адрес>, достоверно зная, что перед ним находится представитель власти – инспектор группы по осуществлению административного надзора межмуниципального отдела МВД России «<...>» П., при исполнении своих должностных обязанностей, в форменном обмундировании сотрудника полиции, осуществляет производство по делам об административных правонарушениях, отнесенных к компетенции органов внутренних дел, по ответственности лиц, подпадающих под действие п. 2 ч. 3 ст. 3 Федерального закона «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы», - действуя умышленно, незаконно, по мотиву несогласия с законными действиями инспектора П., в связи с привлечением его к административной ответственности по ч. 3 ст. 19.24 КоАП РФ, с целью угрозы применения насилия в отношении представителя власти в с вязи с исполнением им своих должностных обязанностей, демонстрировал свое угрожающее поведение, а именно – вытащил из пакета бритву и высказывал при этом угрозы применения насилия в отношении инспектора П., которые последняя, исходя из сложившейся ситуации, восприняла для себя реально, опасаясь осуществления данной угрозы.

Он же, ФИО1, имея умысел, направленный на незаконное изготовление взрывчатого вещества, и осознавая противоправный характер и общественную опасность своих действий, в нарушение перечня видов продукции и отходов производства, свободная реализация которых запрещена, в неустановленном месте, при помощи кофемолки незаконно умышленно изготовил взрывчатое вещество, которое согласно заключению эксперта <№> от 2 июля 2018 года представляет собой <...>, изготовленную самодельным способом, которая является смесевым бризантным взрывчатым веществом, построенным по типу окислитель – горючее, общей массой 1 076,25 грамма, данное вещество возможно использовать в качестве заряда взрывчатых веществ в самодельных взрывных устройствах.

Он же, ФИО1, имея умысел, направленный на незаконное хранение взрывчатого вещества, и осознавая противоправный характер и общественную опасность своих действий, в нарушение перечня видов продукции и отходов производства, свободная реализация которых запрещена, незаконно умышленно хранил по своему месту жительства по адресу: Республика Марий Эл, <адрес>, в период с 15 августа 2017 года до момента изъятия из незаконного оборота в ходе проведения обыска по его месту жительства по указанному адресу 18 мая 2018 года (в период с 16 часов 38 минут до 20 часов 15 минут) – взрывчатое вещество, которое согласно заключению эксперта <№> от 2 июля 2018 года представляет собой <...>, изготовленную самодельным способом, которая является смесевым бризантным взрывчатым веществом, построенным по типу окислитель – горючее, общей массой 1 076,25 грамма, данное вещество возможно использовать в качестве заряда взрывчатых веществ в самодельных взрывных устройствах.

В судебном заседании подсудимый ФИО1 виновным себя в совершении вышеуказанных преступлений не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель помощник Волжского межрайонного прокурора Белякова О.Н. просит приговор суда в отношении ФИО1 изменить: исключить из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора указание на существо предъявленного ФИО1 обвинения по ч. 1 ст. 327 УК РФ, обстоятельства дела, установленные судом, основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие; вынести постановление о прекращении уголовного преследования по ч. 1 ст. 327 УК РФ; назначить ФИО1 дополнительное наказание по ч. 1 ст. 223.1 УК РФ в виде штрафа в размере 120 000 (ста двадцати тысяч) рублей, в остальной части приговор оставить без изменения. Указывает, что судом нарушены требования закона при оправдании ФИО1 по ч. 1 ст. 327 УК РФ. В судебных прениях государственный обвинитель по предъявленному ФИО1 обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ, просил уголовное дело прекратить по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях ФИО1 состава преступления. В силу ч. 7 ст. 246 УПК РФ полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения влечет за собой вынесение постановления (определения) о прекращении уголовного дела либо уголовного преследования полностью или в соответствующей его части, а не оправдательного приговора. В нарушение вышеуказанных требований судом ФИО1 по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ, оправдан по п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ. При таких обстоятельствах, из описательно-мотивировочной и резолютивной частей подлежит исключению указание на существо предъявленного обвинения, обстоятельства дела, установленные судом, основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие.

В соответствии с п. 30 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», если суд назначает наказание в виде штрафа, то в резолютивной части приговора следует указывать способ исчисления штрафа и сумму штрафа в денежном выражении. Как следует из резолютивной части приговора суд пришел к выводу о назначении ФИО1 по ч. 1 ст. 223.1 УК РФ дополнительного наказания в виде штрафа в размере 120 (сто двадцать тысяч) рублей. В нарушение вышеуказанных требований судом указано о назначении дополнительного наказания в виде штрафа лишь в сумме 120 рублей. При таких обстоятельствах, по мнению государственного обвинителя, считать приговор суда законным, обоснованным и справедливым, нет оснований.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 выражает несогласие с вынесенным в отношении него приговором. Утверждает, что пакет, изъятый из квартиры, и пакеты, поступающие на экспертизу разные. Выводы суда о том, что отсутствие на кнопке кофемолки, на шнуре, на вилке, на корпусе следов его рук и биологических следов не свидетельствуют о его непричастности к совершению преступления, а один след ДНК на крышке кофемолки говорит о том, что с помощью этой крышки изготовилось взрывчатое вещество, никак не аргументированы. Считает, что показания потерпевшей П. ничем не подтверждены, угрозы бритвенным станком никто не видел, словесной угрозы никто не слышал. Об угрозе свидетелям известно со слов П. Противоречия в показаниях свидетелей суд трактует в пользу потерпевшей, а не наоборот. Идентичность показаний свидетелей А. и С. судом не принята во внимание. Требует вернуть все изъятые принадлежащие ему вещи, за исключением кофемолки и пакета с взрывным веществом.

В апелляционной жалобе адвокат Грунина Л.В. просит приговор суда в отношении ФИО1 отменить и вынести оправдательный приговор, выражая несогласие с обвинительным приговором по ч. 1 ст. 318, ч. 1 ст. 223.1, ч. 1 ст. 222.1 УК РФ. ФИО1 должен быть оправдан по всем статьям обвинения, так как не совершал эти преступления. Защита считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Суд положил в основу приговора по ч. 1 ст. 318 УК РФ показания потерпевшей П., свидетелей А., М., С.

При этом фактические обстоятельства дела указывают на то, что у ФИО1 не было ни умысла, ни мотива на совершение преступления в отношении представителя власти. ФИО1 был согласен с административным протоколом, составленным 10 апреля 2018 года инспектором П., так как ранее нарушил ограничение в виде выезда за пределы <адрес> Республики Марий Эл. Поэтому в здании мирового суда вел себя спокойно, понимал, что по постановлению суда ему будет назначено наказание, попросил П. позвонить его гражданской супруге К., чтобы она привезла ему продукты, которые он возьмет с собой в ИВС. Инспектор П. в коридоре мирового суда сама позвонила К. и попросила привезти продукты, что подтверждает, что у ФИО1 вообще не было повода к агрессии в отношении инспектора. Кроме того, П. лично передала ФИО1 пакет с продуктами в здании суда. Свидетель К. суду подтвердила, что в апреле 2018 года ей позвонила инспектор П. и попросила привезти продукты ФИО1 в мировой суд, так как в отношении него рассматривался административный материал. Она привезла пакет с продуктами, а также расческу, зеркальце и полотенце. Бритвы в пакете не было. Однако, именно показания К. суд оценил критически, и взял за основу показания потерпевшей П., хотя она трижды меняла свои показания в ходе предварительного расследования. Кроме того в суде пояснила, что ни она, ни другие сотрудники полиции, ни судебный пристав в пакет не заглядывали и не проверяли, что находится в нем. После рассмотрения материала в суде ФИО1 был сопровожден в ИВС сотрудниками полиции, которые передали пакет сотрудникам ИВС. Согласно протоколу личного досмотра ФИО1 от 10 апреля 2018 года, исследованному в суде, в списке предметов, находящихся при доставленном ФИО1, бритвенный станок отсутствует. Однако суд берет за основу не показания ФИО1 и К., а показания потерпевшей П., которая имеет неприязненные отношения к поднадзорному ФИО1, что послужило основанием для оговора последнего. Так же судом были приняты во внимание показания свидетеля М., который находился рядом в коридоре мирового суда с ФИО1 и П., но и он не смог разглядеть предмет, который ФИО1 вытащил из пакета и начал разворачивать.

Фактически в здании мирового суда 10 апреля 2018 года никакого бритвенного станка не было. Суд не учел данного обстоятельства, однако это могло существенно повлиять на выводы суда.

ФИО1 неоднократно говорил, что потерпевшая П. оговорила его по просьбе сотрудников ФСБ. В уголовном деле по ч. 1 ст. 318 УК РФ появились рассекреченные данные об оперативном наблюдении за ФИО1, о проведенном незаконном обыске в квартире, в которой он проживал, с формулировкой – отыскание следов и орудия преступления. Оснований искать следы и орудия преступления по ч. 1 ст. 318 УК РФ по адресу: Республика Марий Эл, <адрес> не имелось, поскольку, по мнению потерпевшей П., преступление в отношении нее было совершено в коридоре здания мирового суда по адресу: Республика Марий Эл, <адрес>.

Уголовное дело по ч. 1 ст. 318 УК РФ возбуждено не 10 апреля 2018 года, а только 18 мая 2018 года, когда это нужно было сотрудникам ФСБ, после проведенного осмотра местности лесопосадки от 17 мая 2018 года.

Так же защита считает, что выводы суда о высказанной угрозе «тебе хана» не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Угроз в отношении П. ФИО1 не высказывал. Фраза «тебе хана» выдумана и появилась в уголовном деле только во втором допросе потерпевшей П., который датирован 8 июля 2018 года.

С момента возбуждения уголовного дела и первого допроса П. в качестве потерпевшей от 18 мая 2018 года фразы «тебе хана» нет.

Показания П. в третьем дополнительном допросе так же подтверждают показания ФИО1 об отсутствии угроз в ее адрес.

Противоречия в показаниях суд обязан был принять в пользу обвиняемого и оправдать ФИО1 в связи с отсутствием состава преступления.

Событие возможного преступления должно было быть зафиксировано на камерах видеонаблюдения в здании мирового суда и подтверждено свидетельскими показаниями. Однако, полицейские А., М. и С. никакого преступления в отношении П. не видели.

Сведения, сообщенные ими следователю, стали им известны со слов П.

В суде при даче показаний А., М., С., потерпевшая П. не смогли сообщить, когда и при каких обстоятельствах П. сообщила об угрозах в ее адрес со стороны ФИО1

Признавая показания на предварительном следствии и суде свидетелей А. и С. взаимодополняющими, суд не дал им оценку.

Защита ставила вопрос о признании протоколов допросов указанных свидетелей недопустимыми доказательствами на основании того, что свидетели не могут указать, когда им стало известно об угрозах в отношении П. Однако данный вопрос судом не рассмотрен, что, по мнению стороны защиты, является нарушением и влечет отмену приговора.

Протокол допроса свидетеля А., находящийся в томе <№> лист дела <№>, составлен следователем Б. 20 мая 2018 года, а протокол допроса свидетеля С., находящийся в томе <№> на листе дела <№>, составлен 21 октября 2018 года следователем И. по хронологии и тексту совпадают слово в слово.

В связи с этими нарушениями на основании ст. 75 УПК РФ защита просила признать недопустимыми доказательствами данные протоколы допросов свидетелей А. и С.

На листе 23 приговора суд признал допустимым доказательством - экспертное заключение <№><№> от 12 сентября 2018 года, указав на техническую ошибку эксперта и предположение защиты по направлению экспертам материалов уголовного дела в отношении личности ФИО1 Однако, суд не дал оценку доводу защиты, что эксперты вышли за рамки поставленного перед ними вопроса, на основании постановления о назначении комплексной психолого-лингвистической экспертизы (<...>).

Эксперты исказили ситуацию, при которой по постановлению следователя Е. была высказана фраза «тебе хана». Данный факт является основанием признания заключения экспертов недопустимым доказательством, в приговоре этому не дано оценки.

Взрывчатое вещество и кофемолку, изъятую в ходе обыска, ФИО1 подбросили сотрудники правоохранительных органов, когда он находился в ИВС МО МВД РФ «<...>». Ключи от квартиры он сдавал сотрудникам ИВС. На кнопке и на вилке от кофемолки нет следов пальцев рук и следов ДНК ФИО1

Свидетель К. суду сообщила, что кофемолки у них дома никогда не было, как она оказалась прижата к кровати, не знает. Знает, что ее часто не было дома, ключи от квартиры были у ФИО1, но когда он находился с 31 марта в изоляторе, ключи сдавал сотрудникам изолятора. Поэтому не исключает, что ими могли воспользоваться, заинтересованные лица, которые подставили ее мужа. Она дважды в неделю делает уборку в квартире, и ранее этой кофемолки она не видела, после обыска, спустя какое-то время, при уборке квартиры вновь обнаружила порошок за кроватью.

При осмотре в суде вещественного доказательства - пакета с веществом серого цвета, ФИО1 обратил внимание суда, что в суде - серое вещество находится в двух пакетах, а в протоколе обыска от 18 мая 2018 года указывается прозрачный пакет из полимерного материала с веществом серебристо - серого цвета. Судом не выяснено, откуда появился второй пакет, из какого именно пакета были взяты биологические материалы.

В суде апелляционной инстанции защитник адвокат Аипова М.Г. апелляционные жалобы поддержала.

Прокурор Леонтьева А.В. полагает, что оснований для удовлетворения апелляционных жалоб не имеется, просила удовлетворить апелляционное представление.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб осужденного и адвоката, апелляционного представления, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Анализ приведенных в приговоре доказательств свидетельствует о том, что суд правильно установил фактические обстоятельства дела, касающиеся совершенных ФИО1 преступлений, и обоснованно признал его виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 318, ч. 1 ст. 223.1, ч. 1 ст. 222.1 УК РФ.

Обвинительный приговор соответствует требованиям ст. 302 УПК РФ.

При этом никаких оснований ставить под сомнение достоверность и достаточность доказательств, положенных судом в основу приговора, не имеется.

Вина осужденного в совершении указанных преступлений нашла свое подтверждение исследованными в судебном заседании доказательствами.

В приговоре суд указал, почему он принимает одни доказательства, а другие отвергает, приняв при этом мотивированные решения.

Выводы суда о виновности ФИО1 в совершении угрозы применения насилия подтверждаются показаниями потерпевшей сотрудника полиции П. не доверять которым у суда не было оснований.

Из показаний потерпевшей П. следует, что с июля 2016 года по май 2018 года она состояла в должности инспектора группы по осуществлению административного надзора МО МВД России «<...>». ФИО1 с 1 февраля 2018 года состоит на административном учете в МО МВД России «<...>». В апреле поступила информация – материал, что ФИО1 выезжал за пределы <адрес>. Учитывая, что ФИО1 без соответствующего разрешения было запрещено выезжать за пределы <адрес> и <адрес> Республики Марий Эл в связи с возложением на него административных ограничений, в отношении него был составлен административный протокол. П., находившейся при исполнении своих должностных обязанностей в форменном обмундировании, в сопровождении троих сотрудников ППС ФИО1 был доставлен в здание мирового суда. ФИО1 попросил позвонить его гражданской жене, чтобы та привезла ему личные вещи. Перед рассмотрением административного материала ФИО1 стал вести себя агрессивно, нервничал из-за того, что, возможно, его «закроют», был не согласен с действиями П. по составлению административного протокола. После этого из пакета, который принесла ему сожительница К., ФИО1 вытащил бритвенный станок, вполголоса сказал П.: «Тебе хана». С учетом известных ей сведений о личности ФИО1 и его агрессивного поведения, в сложившейся ситуации угрозу применения насилия восприняла реально. Бритвенный станок П. забрала у ФИО1 Сотрудники ППС видели, что ФИО1 достал бритвенный станок. О данном факте П. сообщила начальнику МО МВД России «<...>» и написала рапорт.

Из оглашенных показаний потерпевшей П. следует, что, находясь в здании мирового суда, ФИО1 стал проявлять агрессию, демонстрировал свое угрожающее поведение, угрожал мимикой, во время конфликтного разговора он вытащил из пакет бритвенный станок, стал разворачивать, высказывая при этом слова, что она за свои поступки поплатится. В этой ситуации слова восприняла как угрозу применения насилия в отношении нее как инспектора, при этом она отобрала бритву. Бритвенный станок был одноразовым, рукоять его была из полимерного материала, какого цвета, не помнит. Бритвенный станок был упакован в прозрачный целлофановый пакет, в пакете всего было около 2-3 станков.

В ходе дополнительного допроса потерпевшая П. пояснила, что при даче объяснений ошибочно указала обстоятельства произошедшего в части высказывания в ее адрес угроз и демонстрации бритвенного станка ФИО1 Он высказал в ее адрес фразу «Тебе хана» в тот момент, когда продемонстрировал ей бритвенный станок, находясь в коридоре помещения мирового суда, после того, как К. принесла ему пакет с продуктами и предметами. Это произошло перед тем, как они с ФИО1 зашли в кабинет судьи В. Пакет с бритвенными станками был завязан узлом. В тот момент, когда он вытащил из пакета бритвенный станок, она, увидев это, спросила его, что он делает, он ответил: «Ничего».

Оглашенные показаний П. подтвердила, пояснив, что подробности произошедших событий в настоящее время не помнит ввиду истечения времени. Действительно, изначально сказала, что ФИО1 высказал ей слова угрозы – «Тебе хана» в момент выхода из мирового суда, данный факт перепутала.

Суд исследовав все показания потерпевшей, существенных противоречий, влияющих на обстоятельства дела, не нашел и обоснованно расценил их как взаимодополняющие.

Оснований для оговора ФИО1 со стороны потерпевшей П. судом не установлено.

Данные показания потерпевшей П. согласуются с показаниями свидетелей и подтверждаются другими доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Согласно заключению эксперта от 12 сентября 2018 года, в представленном на исследование материале, зафиксированном в протоколе допроса потерпевшего от 18 мая 2018 года и протоколе дополнительного допроса потерпевшего от 8 июля 2018 года, - содержатся лингвистические и психологические признаки угрозы совершения негативных, агрессивных действий со стороны ФИО1 в отношении П.

Указанное заключение дано с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» обладающими специальными познаниями, компетентными, высококвалифицированными лицами, имеющими необходимый стаж экспертной деятельности, с применением методики проведения судебной психолого-лингвистической экспертизы материалов по делам, связанным с противодействием экстремизму и терроризму, а также иных методик и научной литературы, а на все поставленные вопросы, обсужденные с участием сторон, экспертами даны исчерпывающие и научно обоснованные ответы. Согласно подразделу, именуемому «обстоятельства дела», все значимые для разрешения поставленных вопросов данные установлены верно, в соответствии с материалами уголовного дела. Оснований полагать, что эксперты вышли за рамки поставленных перед ними вопросов, не имеется.

Кроме того, обстоятельства совершения ФИО1 преступления подтверждаются показаниями свидетелей сотрудников полиции А., М., С.

Показаниям допрошенных по делу лиц, а так же всем письменным доказательствам, исследованным в судебном заседании, в приговоре дана надлежащая оценка.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного и адвоката, показания вышеуказанных лиц, данные ими на досудебной стадии производства по уголовному делу при допросах, оглашенные в судебном заседании, а также в судебном заседании, обоснованно признаны судом допустимыми и достоверными доказательствами. Допросы свидетелей проводились в соответствии с требованиями уголовно - процессуального закона. Указанным лицам разъяснялись их права, а также ответственность за дачу заведомо ложных показаний. По окончании допросов никаких заявлений не поступало, о чем имеются записи в протоколах. Вышеизложенные показания согласуются между собой, с показаниями, данными иными лицами на предварительном следствии, подтверждены совокупностью иных исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств. Идентичность показаний допрошенных в ходе предварительного расследования лиц не может свидетельствовать о незаконности проведенных с ними следственных действий. Данный факт говорит лишь о том, что свидетели описывают одни и те же обстоятельства, очевидцами которых они были. Материалы уголовного дела не содержат сведений о наличии обстоятельств, на основании которых свидетели, а также потерпевшая П., могли бы оговорить ФИО1, не приведено таких обстоятельств и в апелляционных жалобах осужденного и его защитника.

Несогласие адвоката и осужденного с данной судом оценкой доказательствам не может свидетельствовать о нарушении принципа состязательности сторон и необъективности суда.

Противоречивых доказательств, которые могли бы существенно повлиять на выводы суда, и которым суд не дал бы оценки в приговоре, в деле не имеется.

Все доказательства, которые суд положил в основу приговора, являются допустимыми.

Таким образом, в судебном заседании суда первой инстанции исследованы все существенные для дела доказательства, фактические обстоятельства дела судом установлены правильно и им дана надлежащая юридическая оценка.

С учетом исследованных доказательств, суд пришел к правильному выводу о том, что ФИО1 угрожал применением насилия в отношении представителя власти, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

Кроме того, вина ФИО1 в незаконном изготовлении взрывчатых веществ и незаконном хранении взрывчатых веществ подтверждается следующей совокупностью доказательств.

Из протокола обыска от 18 мая 2018 года, а так же из протокола осмотра предметов следует, что по месту жительства ФИО1 по адресу: Республика Марий Эл, <адрес>, обнаружены за кроватью и изъяты – кофемолка серебристого цвета со вставками из полимерного материала черного цвета, на стенках измельчительной камеры которой обнаружены следы вещества серебристого цвета; под ванной в ванной комнате – прозрачный пакет из полимерного материала с веществом серебристо-серого цвета.

Свидетели Д., К., Т., Э. подтвердили, что данные предметы были обнаружены и изъяты в указанных местах.

Суд принял во внимание, что ФИО1 освободился из мест лишения свободы 15 августа 2017 года, совместно с К. начал проживать с ноября 2017 года по адресу: Республики Марий Эл, <адрес>. В данной квартире Котельников проживал с К.<...>, иные лица данную квартиру не посещали.

Заключением эксперта <№> от 2 июля 2018 года установлено, что изъятая в ходе обыска смесь является смесевым бризантным взрывчатым веществом, построенным по типу окислитель – горючее. Смесь изготовлена самодельным способом. Данное вещество возможно использовать в качестве заряда взрывчатых веществ в самодельных взрывных устройствах. Общая масса вещества составила 1076,25 грамма. Биологические материалы, обнаруженные на прозрачном полимерном пакете, внутри которого находится вещество серого цвета, на ручках полимерного пакета белого цвета с надписями, среди которых надпись «<...>», внутри которого находилась кофемолка, и на поверхности крышки кофемолки, - происходят от ФИО1 Данное заключение полностью опровергает доводы апелляционных жалоб в части того, что ФИО1 не имеет отношения к обнаруженным в квартире, в которой он проживал, кофемолки и пакета, внутри которого находится вещество серого цвета.

Действия ФИО1 по осуществлению изготовления взрывчатого вещества общей массой 1076,25 грамма, которое возможно использовать в качестве зарядка взрывчатых веществ в самодельных взрывных устройствах, совершены вопреки требованиям, закрепленным в законах и иных нормативных актах, регламентирующих порядок оборота взрывчатых веществ в Российской Федерации, то есть являются незаконными и образуют состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 223.1 УК РФ.

Действия ФИО1, хранившего взрывчатое вещество под ванной в ванной комнате <адрес> Республики Марий Эл, что обеспечивало его сохранность, - образует состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222.1 УК РФ.

Все представленные доказательства и обстоятельства дела тщательно исследованы судом, в том числе и отношение ФИО1 к предъявленному обвинению, в приговоре его показаниям дана надлежащая оценка, обоснованность которой не вызывает сомнений у суда апелляционной инстанции.

Доводы апелляционного представления государственного обвинителя Беляковой О.Н. о нарушении требований закона при оправдании ФИО1 по ч. 1 ст. 327 УК РФ, являются несостоятельными.

Из протокола судебного заседания следует, что государственный обвинитель, выступая в судебных прениях, проанализировав доказательства обвинения ФИО1 по ч. 1 ст. 327 УК РФ, сделала вывод об отсутствии в действиях ФИО1 состава указанного преступления. Вопреки доводам апелляционного представления, отказа государственным обвинителем от обвинения по данной статье не поступало.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что вынесение судом решения об оправдании ФИО1 по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в его деянии состава преступления, вместо вынесения постановления о прекращении дела по этому же основанию не относится к существенному нарушению уголовно-процессуального закона, влекущему изменению судебного решения, поскольку оправдательный приговор имеет те же правовые последствия, что и постановление о прекращении уголовного преследования при отказе прокурора от обвинения.

Кроме того, при назначении по ч. 1 ст. 223.1 УК РФ дополнительного наказания в виде штрафа суд определил его размер в 120 (сто двадцать тысяч) рублей.

Довод представления о назначении дополнительного наказания в виде штрафа лишь в сумме 120 рублей, не соответствует действительности, поскольку судом в скобках указан размер «сто двадцать тысяч» рублей, и по совокупности преступлений ФИО1 штраф назначен в размере 150 000 (сто пятьдесят тысяч) рублей.

Суд апелляционной инстанции признает указанное технической ошибкой, не влияющей на существо приговора и его законность, вместе с тем она является основанием для внесения в приговор соответствующего изменения.

В соответствии с ч. 4 ст. 7 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и мотивированным.

Указанные требования закона судом первой инстанции не выполнены в полном объеме.

Так в соответствии с ч.4 ст.308 УПК РФ в случае назначения штрафа в качестве основного или дополнительного вида уголовного наказания в резолютивной части приговора указывается информация, необходимая в соответствии с правилами заполнения расчетных документов на перечисление суммы штрафа, предусмотренными законодательством Российской Федерации о национальной платежной системе.

Несмотря на назначение ФИО1 дополнительного наказания в виде штрафа, судом в резолютивной части приговора не указана информация, необходимая в соответствии с правилами заполнения расчетных документов на перечисление суммы штрафа.

Согласно п.2 ст.389.15 УПК РФ нарушение уголовно-процессуального закона является основанием для отмены либо изменения судебного решения в апелляционном порядке.

При таких обстоятельствах приговор суда в отношении ФИО1 подлежит изменению - в резолютивной части приговора подлежит отражению информация, необходимая в соответствии с правилами заполнения расчетных документов на перечисление суммы штрафа, предусмотренными законодательством Российской Федерации о национальной платежной системе.

В соответствии со ст.ст.43, 60 УК РФ, наказание применяется в целях социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Судом первой инстанции требования закона соблюдены.

При назначении ФИО1 наказания суд признал в качестве смягчающих обстоятельств и в полной мере учел: <...>, <...>, <...>.

Оценив в совокупности характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельства дела, данные о личности ФИО1, при наличии в его действиях отягчающего наказание обстоятельства - рецидива преступлений, в соответствии с положениями п.4 ст.307 УПК РФ суд первой инстанции привел в приговоре мотивы принятого решения о невозможности назначения осужденному наказания, не связанного с лишением свободы.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного, которые с применением ст.64 УК РФ дают право на назначение осужденному более мягкого наказания, чем предусмотрено законом, а также оснований для применения положений ч.6 ст.15 УК РФ судом первой инстанции не установлено. Не усматривает их и суд апелляционной инстанции. Отсутствие оснований для применения ч.3 ст.68 УК РФ суд в приговоре надлежащим образом мотивировал.

Вид исправительного учреждения назначен осужденному в соответствии с положениями п. «в» ч.1 ст.58 УК РФ при наличии в его действиях рецидива преступлений.

По своему виду назначенное ФИО1 наказание является справедливым и отвечает целям исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. Нормы Общей части УК РФ при назначении наказания судом применены правильно.

Нарушений норм уголовного, уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, по другим доводам, по делу не допущено.

Резолютивная часть приговора содержит решение вопроса о вещественных доказательствах, в том числе о возвращении некоторых из них по принадлежности по вступлении приговора в законную силу.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Апелляционное представление государственного обвинителя Беляковой О.Н. удовлетворить частично.

Приговор Волжского городского суда Республики Марий Эл от 14 февраля 2019 года в отношении ФИО1 изменить: указать в резолютивной части приговора о назначении по ч. 1 ст. 223.1 УК РФ наказания в виде лишения свободы на срок четыре года со штрафом в размере 120 000 (сто двадцать тысяч) рублей.

Указать в резолютивной части приговора, что наказание в виде штрафа в размере 150 000 рублей подлежит зачислению по следующим реквизитам:

<...>

В остальной части приговор Волжского городского суда Республики Марий Эл от 14 февраля 2019 года оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Беляковой О.Н., апелляционные жалобы осужденного ФИО1 и адвоката Груниной Л.В. – без удовлетворения.

Председательствующий: А.П. Сутырин

Судьи С.Г. Ведерников

А.В. Решетов