Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Эрбиева Д.Н. и апелляционную жалобу адвоката Меликова А.А. в интересах осужденного У.И.А. на приговор Минераловодского городского суда Ставропольского края от 11 апреля 2022 г., которым

У.И.А. несудимый, осужден по ч. 1 ст. 286 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ права занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, на срок 2 года;

мера пресечения в отношении осужденного до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения – в виде подписки о невыезде;

определен самостоятельный порядок следования осужденного к месту отбывания основного наказания в соответствии с предписанием, выданным территориальным органом уголовно-исполнительной системы;

срок отбывания основного наказания постановлено исчислять со дня прибытия осужденного в колонию-поселение, засчитав время следования к месту отбывания наказания в соответствии с предписанием в срок лишения свободы из расчета один день за один день;

в соответствии с п. «в» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания осужденного под стражей с 02 сентября 2021 г. по 06 сентября 2021 г. зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за два дня отбывания наказания в колонии-поселении;

в соответствии с ч. 3.4 ст. 72 УК РФ время нахождения осужденного под домашним арестом с 07 сентября 2021 г. по 02 ноября 2021 г. зачтено в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы;

разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Саркисяна В.Г., изложившего кратко содержание приговора, существо апелляционных представления и жалобы, выступления сторон по доводам представления и жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

при обстоятельствах, изложенных в приговоре, У.И.А. признан виновным в том, что он, являясь должностным лицом - ********* *********** ************** ******** *********** «************* *********** ************ и ************* *************** ************** ******** ************** ***********», совершил в период с ** по ** *********** **** г. в г. ************** *********** *************** края действия, явно выходящие за пределы его полномочий и повлекшие существенное нарушение охраняемых законом интересов государства. При этом в результате этих действий был причинен ущерб бюджету субъекта РФ - ************** краю на общую сумму * *** *** рублей ** копеек.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Эрбиев Д.Н. считает приговор незаконным и необоснованным, приводя следующие доводы. При переквалификации действий У. с п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ суд в качестве мотивов указал на то, что стороной обвинения не представлены доказательства того, что материальный ущерб на сумму * *** *** рублей ** копеек является значительным для бюджета субъекта Российской Федерации - ************** *****. Данные выводы суда являются необоснованными, поскольку не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в ходе судебного разбирательства. Так, в ходе судебного разбирательства достоверно установлено, что совершенные У. преступные действия повлекли за собой существенное нарушение прав и законных интересов государства. Такое нарушение выразилось в том, что не были достигнуты цели и задачи целевого использования денежных средств, предоставляемых в рамках национального проекта «*********» на капитальный ремонт зданий и сооружений муниципальных образовательных организаций при реализации программы «Развитие дошкольного, общего и дополнительного образования». Кроме того, не были соблюдены требования по осуществлению закупки товара, работы и услуги муниципальной образовательной организацией, что закреплено в п. 5 ч. 1 ст. 93 Федерального закона от 05 апреля 2013 г. № 44. Своими действиями У. подорвал авторитет органов государственной власти, чем способствовал формированию общественного мнения о неспособности государства осуществлять задачи целевого использования денежных средств из бюджета ************** края в рамках осуществления вышеуказанного национального проекта, с причинением тяжких последствий, выразившихся в причинении бюджету субъекта РФ - ***************** краю значительного материального ущерба на вышеуказанную сумму. В суде первой инстанции представитель потерпевшего П. показала, что материальный ущерб на сумму * *** *** рублей ** копеек является значительным для бюджета ************ края. Согласно материалам дела У. зарегистрирован и проживает по адресу: **************** край, г. ************** *********, ул. *************, *, кв. **. Однако во вводной части приговора суд указал местом жительства У. г. П., что не соответствует данным о его личности. При разрешении вопроса о виде и размере наказания, учитывая, что ч. 1 ст. 286 УК РФ предусмотрено наказание в виде принудительных работ, суд не выполнил требования ст. 53.1 УК РФ и не учел положения п. 22.2 постановления Пленума Верховного суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58-ФЗ. Просит приговор отменить и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе адвокат Меликов А.А. считает приговор незаконным и необоснованным, указывая на следующее:

упоминание на незаконность инкриминируемых У. действий со ссылкой на ст. 53 Градостроительного кодекса РФ, постановление Правительства РФ от 21 июня 2010 г. № 468 и устав муниципального казенного учреждения «Управление капитального строительства и ремонта ************ городского округа *************** края» несет неясность обвинения. Вышеуказанные нормативные акты как раз регламентируют порядок строительного контроля. У. в силу должностной инструкции должен был осуществлять строительный и иной контроль за сроками и качеством выполнения работ по капитальному ремонту на строительных объектах, за соответствием строительно-монтажных работ проектно-сметной документации, подписывать акты выполненных работ (КС-2). Остается непонятным, как У., действуя в рамках этих нормативных актов, не выходя за пределы своих должностных полномочий, мог их превысить;

полная неопределенность по вопросу о том, совершение какого именно деяния, предусмотренного ст. 286 УК РФ, вменяется в вину У., лишает его возможности опровержения доводов обвинения;

в предъявленном У. обвинении указано на то, что У.: 1) не принял вышеуказанных должных мер, направленных на осуществление контроля в фактическом приобретении и установке оборудования; 2) желая снизить личную нагрузку по исполнению возложенных на него функций, определенных его должностной инструкцией, не производя строительного контроля, включил в пять актов о приемке выполненных работ вымышленное лицо; 3) подписал от имени указанного лица и собственноручно произвел краткую рукописную запись, вписав фамилию «Ш.»;

между тем в указанных п.п. 1, 2 следователь описывает состав преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ, а не ст. 286 УК РФ;

что касается п. 3, т.е. подписи в пяти актах, то согласно п. 2.9 должностной инструкции главного инженера муниципального казенного учреждения «Управление капитального строительства и ремонта ************** городского округа **************** края» У. мог визировать формы КС-2 и КС-3 перед подписанием начальником учреждения;

если органы предварительного расследования настаивают на внесении У. в акты заведомо ложных сведений, то тогда в соответствии с п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 и в силу положений ст. 17 УК РФ должен решаться вопрос о правовой оценке действий должностного как служебный подлог. В случаях, когда такое лицо в связи с исполнением своих служебных обязанностей внесло в официальные документы заведомо ложные сведения либо исправления, искажающие их содержание, содеянное должно быть квалифицировано по ст. 292 УК РФ. Но, так как формы КС-2 и КС-3 не являются официальными документами, действия У. не могут быть квалифицированы по ст. 292 УК РФ;

в нарушение вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда РФ постановление о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительное заключение не содержат указаний на активные действия У., явно выходящие за пределы его полномочий, и существенные нарушения прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества или государства;

вопреки требованиям УПК РФ в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении не конкретизировано, в чем именно выразилась осознанность У. о том, что он действует за пределами своих полномочий при подписании актов. Более того, подписание самих актов выполненных работ не привело к существенным нарушениям прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества или государства, т.к. тепловой узел был введен в эксплуатацию и отлично функционирует на протяжении более 2 лет;

если бы после предъявления обвинения председательствующий судья в соответствии с ч. 2 ст. 273 УПК РФ дал возможность стороне защиты выразить свое отношение к предъявленному обвинению, то дело не дошло бы до постановления приговора, а было бы возвращено прокурору с учетом вышеуказанных нарушений при составлении обвинительного заключения. Но суд не дал стороне защиты реализовать это право;

в приговоре суд указывает, что вина У. подтверждается показаниями свидетелей и представителя потерпевшего, но при этом включает в приговор и оценивает эти показания не в полном объеме. При этом ни один из свидетелей не уличил У. в совершении инкриминируемого ему преступления, а, тем более, в умысле на его совершение;

по причинам, непонятным стороне защиты, суд не допрашивал М.В.Н., который органом следствия был признан представителем потерпевшего и принимал участие в рассмотрении уголовного дела в суде;

суд не привел в приговоре показания в судебном заседании свидетеля М.Н.В. том, что в *** № * «**************» был установлен тепловой узел, который введен в эксплуатацию, и что нареканий на работу данного теплового узла у нее не было и его работой она довольна;

показания свидетелей К.И.В., А.И.В., М.А.В., П.Д.В. и А.О.Л. не подтверждают виновность У. в совершении инкриминируемого деяния. Не дана надлежащая оценка показаниям свидетеля Д.Ю.С. (директора *** «***») о том, что оборудование они сами покупали по проекту, а проект разрабатывала теплосеть. При этом они строго следовали проекту, все сертификаты были переданы представителям теплосети. Судом немотивированно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о направлении в ГУП СК «***************» запроса в целях выяснения следующих обстоятельств а) изготавливалась ли в ГУП СК «***************» схема для установки блочного индивидуального теплового пункта в ***** ********* **** ************ **** № * «***********»?; б) осуществлялся ли *** ** «*************» ввод в эксплуатацию блочного индивидуального теплового пункта в детском саду № * «***************», если да, то – на основании какой схемы был установлен и введен в эксплуатацию блочный индивидуальный тепловой пункт?; соответствуют ли характеристики узлов блочного индивидуального теплового пункта нормам, регламентирующим допуск к установке и использованию данного блочного индивидуального теплового пункта?; в) угрожает ли неопределенному кругу лиц установленный и введенный в эксплуатацию блочный индивидуальный тепловой пункт в ****** ****** № * «************»?; г) имеются ли сертификаты соответствия узлов блочного индивидуального теплового пункта, если да, то направить их копии с технической документацией блочного теплового пункта;

суду надлежало отнестись критически к показаниям специалиста Г.И.В., так как той не было представлено каких-либо документов, подтверждающих ее компетентность. Стороной защиты обращалось на это внимание, однако суд проигнорировал просьбу защиты в представлении документов. Суд не дал надлежащую оценку позиции У., который пояснил, что у него с Г. давние неприязненные отношения, которые сформировались в ходе их совместной работы. Оценив показания Г., суд незаконно признал их объективными и достоверными;

судом необоснованно отказано стороне защиты в вызове и допросе других свидетелей, указанных в обвинительном заключении в списке лиц, подлежащих вызову в суд;

копии должностных инструкций, выписки из приказа, многочисленные протоколы осмотров и т.д. не позволяют сделать однозначный вывод о виновности У. в совершении инкриминируемого преступления, а лишь подтверждают то, что У. занимал должность главного инженера муниципального казенного учреждения «************** *********** ********** * ************ *************** ************ *********** ************** ************»;

заключение строительно-технической экспертизы от ** ******* **** г. № ** является недопустимым доказательством по следующим основаниям. Постановление оперуполномоченного ОЭБ и ПК отдела МВД России по *** капитана полиции Л.А.И. о назначении строительно-технической экспертизы от ** ******** **** г. вынесено в нарушение требований Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ, поскольку вынесено до возбуждения уголовного дела оперативным сотрудником в рамках материала проверки. Кроме того, в силу ст. 19 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ данное должностное лицо не относится ни к одному из лиц, перечисленных в этой статье, с учетом положений УПК РФ. Так как заключение эксперта получено до возбуждения уголовного дела, т.е. до наделения У. статусом подозреваемого, а в последующем и статусом обвиняемого, то он был лишен права ознакомления с этим постановлением. Тем самым У. был лишен возможности задавать дополнительные вопросы, ходатайствовать о назначении экспертизы в конкретное экспертное учреждение и реализовать свое право на присутствие при производстве экспертизы. При ознакомлении с вышеуказанным постановлением сторона защиты ходатайствовала перед следователем о разъяснении их прав, так как экспертиза уже проведена и сторона защиты не может в полной мере воспользоваться правами, предусмотренными ст. 198 УПК РФ. Однако следователем в удовлетворении этого ходатайства было отказано. В своем постановлении сотрудник полиции не конкретизировал поручение производства экспертизы комиссии экспертов. Между тем, согласно заключению экспертизу проводили два эксперта: Г. и В.А.С. По указанному постановлению на разрешение экспертов поставлен вопрос № 2: «если не соответствует, то на какую стоимость?» и вопрос № 3: «определить фактическую стоимость теплового комплекса, поставленного в детском саду?». Вопреки постановлению эксперты в заключении отвечали на вопрос № 2, который на разрешение не ставился - «определить, отвечает ли фактически установленный тепловой узел ввода, требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей?», а на вопрос № 3 вообще ответа не дано. Таким образом, эксперты вышли за рамки постановления, поскольку экспертиза проводились комиссионно и по вопросам, которые на разрешение экспертов не ставились. При этом эксперты на поставленные вопросы ответа не дали. Исходя из содержания постановления о назначении экспертизы, к нему приложены светокопии исполнительной и иной документации, перечень которой не конкретизирован. А потому не представляется возможным провести проверку законности использования перечисленных экспертами документов. Также невозможно отследить, как постановление о назначении экспертизы попало экспертам, поскольку отсутствует сопроводительное письмо с приложенной документацией, что также исключает возможность определить перечень и количество направленных документов. В заключении эксперта на листе 4 перечисляются документы, которые исследовались в ходе производства экспертизы. В частности, акт проведения гласного оперативного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» от ** ***** **** г., копия объяснений генерального директора *** «******» от ** ****** **** г., копии документов, полученных по запросу от ** ********** **** г. из *** «*********». Указанные документы на момент вынесения постановления, т.е. по состоянию на ** *********** **** г. не могли существовать, поскольку датированы позже. На листе 11 заключения эксперт ссылается на запрос о получении документов, однако самого запроса в материалы дела не представлено. Кроме того, в ответ на данный запрос акт проведения гласного оперативного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» от ** ******** **** г. и копия объяснений генерального директора *** «*********» от ** ********* **** г. не представлялись. На листе 5 заключения эксперты перечисляют технические средства, которые были использованы при производстве экспертизы. Между тем, каких-либо сведений о последней аттестации, сертификации или поверке данных средств в соответствии с Федеральным законом от 26 июня 2008 г. № 102-ФЗ (в редакции от 08 декабря 2020 г.) в материалах экспертизы не содержится. На листе 30 заключения указано, что к заключению эксперта прилагается приложение № 1 - подписка экспертов о предупреждении об уголовной ответственности и документы, подтверждающие квалификацию экспертов. Однако в материалах дела отсутствует данное приложение, что свидетельствует о том, что эксперты не предупреждались об уголовной ответственности. На данном листе указывается, что к заключению эксперта прилагается приложение № 2 - расчет стоимости фактически установленного оборудования на 15 листах. Но в материалах дела отсутствует это приложение. Таким образом, стороне защиты не понятно, как производился расчет. Судом не дана оценка его доводам в ходе прений о недопустимости указанного заключения. Суд не принял во внимание доводы стороны защиты в прениях о том, что в случае признания судом названного заключения допустимым доказательством, сторона защиты ходатайствовала о возобновлении судебного следствия и назначении повторной строительно-технической экспертизы, при назначении которой сторона защиты могла бы реализовать свои права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ;

судом не дана оценка его доводам в прениях о признании заключения почерковедческой экспертизы от ** ********* **** г. № *********/*-* недопустимым доказательством. Данное исследование проведено на низком профессиональном уровне с нарушениями действующего законодательства, методик проведения экспертизы, в силу чего заключение не может являться допустимым доказательством, а его выводы не могут использоваться при принятии юридически значимых решений. Не дана надлежащая оценка позиции У. об отсутствии в его действиях состава инкриминируемого деяния, также о том, что он не подписывал акты выполненных работ, поскольку в приемке не участвовал. По поводу экспертизы У. пояснил, что у него круглый размашистый почерк, сам почерк его. Подпись подделать очень сложно, а почерк у него ближе к каллиграфическому почерку;

кроме того, в основу обвинения У. суд положил приговор *********** городского суда *************** края от ** ********* **** г. в отношении подрядчика З.А.А., осужденного по ч. 4 ст. 159 УК РФ. При этом сам приговор судом не запрашивался, не приобщался к материалам дела в отношении У. и, соответственно не исследовался;

он не согласен с приговором в части назначения наказания. Суд неправильно применили нормы уголовного закона при назначении наказания, поскольку даже не рассматривал основания для применения положений ст. 73 УК РФ. Суд лишь учел характер и степень общественной опасности преступления, относящиеся к категории преступлений средней тяжести, данные, характеризующие личность подсудимого, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи. Установив ряда смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, суд, ссылаясь лишь общие положения закона о назначении наказания, не указал мотивы, свидетельствующие об отсутствии возможности исправления У. без реального отбывания наказания. Просит отменить обвинительный приговор и вынести оправдательный приговор.

В ходе апелляционного рассмотрения дела:

прокурор выступила в поддержку представления против удовлетворения жалобы, дополнительно отметив следующее. При назначении дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности суд допустил нарушения уголовного закона. Назначая наказание в виде лишения права занимать должности в государственных органах и органах местного самоуправления, суд неправомерно указал также на занятие должности в государственных и муниципальных учреждениях. Кроме того, суд неправильно указал на лишение права занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, вместо полномочий. Просит также учесть эти нарушения;

осужденный и адвокаты высказались в поддержку жалобы против удовлетворения представления, ставя вопрос о постановлении оправдательного приговора. При этом осужденный просил также учесть состояние его здоровья.

В силу ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ апелляционное рассмотрение произведено без проверки доказательств, исследованных судом первой инстанции, что, однако, не лишает суд апелляционной инстанции права ссылаться на них.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Вопреки доводам стороны защиты выводы суда о виновности У. в совершении преступления основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании, изложенных и надлежаще оцененных судом в приговоре.

В обоснование доказанности вины суд правомерно положил в показания представителя потерпевшего П.К.Г., свидетелей М.Н.В., К.И.В., А.И.В., М.А.В.. Д.Ю.С., П.Л.В. и А.О.Л., специалиста Г.И.В.

Показания названных лиц при их сопоставлении между собой и с другими доказательствами позволили суду установить, что У., будучи главным инженером муниципального казенного учреждения «*********** ************ *********** и ********* ********** *********** ******* ********** ****» в период с ** ******** **** г. по ** ********* **** г. подписал от имени внесенного им лица акты о приемке выполненных работ, что не соответствовало действительности.

Указанные акты, содержащие недостоверные сведения, явились основанием для последующего перечисления в счет выполненных работ денежных средств в сумме * *** *** рублей ** копеек с расчетного счета ************* ************** казначейства по *************** краю на расчетный счет *** «********* *********** «***********».

В результате эти действия У. повлекли за собой существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, выразившееся в не достижении целей и задач целевого использования бюджетных денежных средств и подрыву авторитета органов государственной власти. Последствием таких действий явилось причинение ущерба бюджету ************** края на общую сумму * *** *** рублей ** копеек.

В подтверждение указанных обстоятельств, установленных в приговоре, суд первой инстанции обоснованно сослался также на:

- заключение технической экспертизы № ** от ** ********* **** г., согласно которому объемы работ, отраженные в представленных на исследование актах о приемке выполненных работ, не выполнены полностью. При этом стоимость работ и материалов по монтажу фактически установленного оборудования узла ввода составляет *** *** рубль;

- заключение судебно-почерковедческой экспертизы № *****/*-* от ** ********** **** г., из которого следует, что в актах приемки выполненных работ краткие рукописные записи «Ш.» выполнены У.

А потому, оценив приведенные доказательства в их совокупности-достаточности с другими доказательствами, изложенными в приговоре, суд правильно признал У. виновным и квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 286 УК РФ как совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов государства.

При этом вопреки доводам представления суд обоснованно исключил из обвинения У. квалифицирующий признак «с причинением тяжких последствий», изменив в судебном разбирательстве обвинение, предъявленное У. по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, на ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Одно лишь заявление представителя потерпевшего о значительности материального ущерба на сумму * *** *** рублей ** копеек для бюджета **************** края в отсутствие доказательств об этом не может быть основанием для признания в деянии У. квалифицирующего признака, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Тем более, по смыслу уголовного закона, квалифицирующий признак «с причинением тяжких последствий» включает в себя иной смысл при оценке значительности материального ущерба для бюджета субъекта РФ.

В приговоре дана оценка доводам в защиту подсудимого и исследованным в судебном заседании доказательствам, с соблюдением требований п. 2 ст. 307 УПК РФ приведены мотивы, по которым суд отклонил эти доводы, признал достоверными одни доказательства и отверг другие.

В свою очередь, оценивая доводы стороны защиты о недопустимости отдельных доказательств, положенных судом в приговор в обоснование доказанности вины осужденного, судебная коллегия считает следующее.

Вопреки жалобе, обвинение, предъявленное У., не содержало неопределенности и неясности, не было лишено конкретизации действий У., соответствовало положениям п. 4 ч. 2 ст. 171 и п. 4 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, а потому не препятствовало постановлению на основе поступившего в суд обвинительного заключения обжалуемого приговора.

Как установлено в суде первой инстанции, У. в силу своих должностных полномочий должен был осуществлять строительный и иной контроль за сроками и качеством выполнения работ по капитальному ремонту, за соответствием строительно-монтажных работ проектно-сметной документации, подписывать акты выполненных работ.

Поэтому именно то, что он не выполнил эти обязанности, а вписав в акты вымышленное лицо, подписался за него, указывает на умышленные действия У., что опровергает доводы стороны защиты о том, что в предъявленном У. обвинении содержится описание неосторожного преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ.

Доводы же жалобы относительно преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ, в силу ч. 1 ст. 252, ч. 1 ст. 389.19 и ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ не могут быть предметом оценки суда апелляционной инстанции

Вопреки доводам стороны защиты тот факт, что тепловой узел был введен в эксплуатацию и функционировал в течение 2 лет, не опровергает преступность деяния У. Виновность действий У. и заключается в том, что он, превысив свои полномочия и заведомо зная, что в помещении детского сада установлено оборудование, технические параметры которого не соответствуют тому оборудованию, которое указано в локальных сметных расчетах, прилагаемых к контрактам, принимал непосредственное участие в составлении актов приемки выполненных работ, не соответствующих действительности. На это указывает и внесение им в акты сведений о лице, не принимавшего участие в приемке, и подписание актов от имени этого лица.

В этой связи доводы о необоснованном отказе суда в направлении в *** ** «****************» запроса относительно установки теплового блока, ввода его в эксплуатацию, его характеристик, функционирования, безопасности и сертификации не относимы к обстоятельствам дела, поскольку фактическая стоимость оборудования и выполненных работ была отлична от параметров, указанных в локальных сметных расчетах.

Доводы о несоблюдении судом положений ч. 2 ст. 273 УПК РФ опровергаются протоколом судебного заседания. При этом сторона защиты не была лишена возможности выразить свое отношение к предъявленному обвинению, чем и воспользовалась.

Положения п. 2 ст. 307 УПК РФ не предусматривают изложение в приговоре показаний допрошенных лиц в полном объеме. При этом из протокола судебного заседания не усматривается, что суд не отразил в приговоре показания, которые бы опровергали виновность осужденного.

Вопреки жалобе показания представителя потерпевшего и свидетелей, оцененные с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, в совокупности - достаточности с другими доказательствами, изложенными в приговоре, подтверждают установленные судом обстоятельства виновности У. в совершении превышения должностных полномочий.

Копии должностных инструкций и выписки из приказа, подтверждая должностные полномочия У., в совокупности с протоколами следственных и процессуальных действий, а также материалами оперативно-розыскных мероприятий подтверждают установленные судом обстоятельства.

Отклоняя доводы о том, что в ходе судебного разбирательства не были допрошены те или иные лица, судебная коллегия отмечает, что из протокола судебного заседания не усматривается, что в ходе судебного разбирательства были допущены нарушения требований ст. 15 УПК РФ.

В этой связи неосуществление допроса свидетеля стороны обвинения не может свидетельствовать о нарушении судом права стороны защиты на представление доказательств в опровержение доводов стороны обвинения.

Подлежат отклонению и доводы стороны защиты о недопустимости заключения судебно-технической экспертизы № ** от ** ******* **** г.

Назначение и производство судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела предусмотрены положениями ч. 1 ст. 144 УПК РФ, а само назначение такой экспертизы оперуполномоченным подразделения ОМВД, являющимся в силу занимаемой должности сотрудником органа дознания, не противоречит требованиям УПК РФ (п. 24 ст. 5 и ч. 1 ст. 144 УПК РФ).

При таких обстоятельствах положения ст. ст. 195, 198 УПК РФ не могли быть выполнены в отношении У. до производства экспертизы.

Из материалов дела усматривается, что У. и его защитник были ознакомлены, как с постановлением о назначении данной экспертизы, так и самим заключением после производства экспертизы.

В то же время в ходе предварительного расследования обвиняемый и его защитник не заявляли ходатайство о проведении повторной или дополнительной экспертизы для реализации своих прав, предусмотренных ч. 1 ст. 198 УПК РФ, при назначении экспертизы.

Из протокола ознакомления с постановлением о назначении данной судебно-технической экспертизы следует, что стороной защиты ставился лишь вопрос о разъяснении в письменном виде прав стороны защиты при производстве экспертизы, поскольку экспертиза уже проведена.

В этой связи, по мнению судебной коллегии, невыполнение органом предварительного расследования положений п. 1 ч. 1 ст. 198 УПК РФ при назначении экспертизы в силу стадии уголовного судопроизводства, на которой она была назначена и проведена, не отразилось на сущности экспертизы.

Вопреки жалобе заключение экспертизы содержит сведения о разъяснении экспертам положений ст. 57 УПК РФ и об ответственности в соответствии со ст. 307 УК РФ. Причем одномоментное составление заключения и отражение в нем сведений о разъяснении прав и ответственности не противоречит закону, поскольку при таких обстоятельствах, составляя заключение, эксперты были осведомлены относительно указанных норм.

Не состоятельны и доводы о выходе экспертов за пределы вопросов, обозначенных в постановлении следователя о назначении экспертизы.

В силу ч. 2 ст. 204 УПК РФ, если при производстве судебной экспертизы эксперт установит обстоятельства, которые имеют значение для уголовного дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы, то он вправе указать на них в своем заключении.

Иные доводы стороны защиты со ссылкой на технические вопросы представления следователем экспертам материалов для производства экспертизы не являются основаниями для признания данного заключения недопустимым и недостоверным. При этом выводы экспертов основаны на материалах уголовного дела, представленных эксперту.

Проведение экспертизы в некоммерческом экспертном учреждении, зарегистрированном в установленном порядке, а не с привлечением лица в качестве эксперта не требовало представления документов, свидетельствующих об обладании данным лицом специальными познаниями.

В связи с этим судебная коллегия считает заключение экспертизы № * обоснованным и достоверным, поскольку специальное исследование проведено компетентными лицами в соответствии с требованиями УПК РФ, а выводы экспертов мотивированны, научно аргументированы, подтверждаются совокупностью иных доказательств.

В силу этого у суда первой инстанции не имелось оснований для производства повторной или дополнительной экспертизы.

При этом в суде первой инстанции сторона защиты не была лишена возможности постановки вопросов перед одним из экспертов Г. по производству экспертизы, а доводы о неприязненных отношениях между У. и Г. являются необоснованными.

Вопреки жалобе оснований для признания заключения судебно-почерковедческой экспертизы № *****/*-* от ** ********* **** г. недопустимым доказательством не имеется, поскольку экспертиза назначена и проведена в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Оснований сомневаться в достоверности заключения не имеется.

Оценивая доводы жалобы о том, что суд в основу обвинения У. положил приговор ************ городского суда ************ края от ** ********* **** г. в отношении З.А.А., копию которого суд не запрашивал, не приобщал к материалам дела в отношении У. и соответственно не исследовал, судебная коллегия отмечает следующее.

Вопреки этим доводам сведения о приговоре от ** *********** **** г. отражены в описании преступного деяния У., признанного судом доказанным, и не приведены в приговоре в качестве доказательства вины У. При этом ссылка на данный приговор произведена при указании на действия З.А.А., осужденного указанным приговором по ч. 4 ст. 159 УК РФ в связи с установкой теплового оборудования в детском саду.

Как следует из материалов настоящего уголовного дела, копия данного приговора суд не истребовал ее и не исследовал в судебном разбирательстве по уголовному делу в отношении У.

Из копии приговора от ** ********* **** г., истребованной судом апелляционной инстанции и исследованной в ходе настоящего апелляционного рассмотрения, усматривается, что данный приговор постановлен в отношении З.А.А. и вступил в законную силу ** ****** **** г.

Указанным приговором З. осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ за хищение путем обмана денежных средств в сумме * *** *** рублей ** копеек при установке теплового оборудования в детском саду.

При таких обстоятельствах, когда суд апелляционной инстанции исследовал копию данного приговора, а сведения о нем изложены лишь в описании преступного деяния У., то судебная коллегия не усматривает оснований для исключения ссылки на приговор от ** ******** **** г., поскольку такая ссылка необходима для указания данных о личности З.

Иные доводы стороны защиты не ставят под сомнение законность и обоснованность приговора в части доказанности обстоятельств, установленных судом в описании преступного деяния.

Однако, правильно квалифицировав действия осужденного, суд при назначении наказания допустил нарушения требований уголовного и уголовно-процессуального законов.

Назначая наказание, суд сослался на учет характера и степени общественной опасности преступления, которое относится к преступлению средней тяжести, личность виновного, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Не установив отягчающих обстоятельств, суд отнес в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ к обстоятельствам, смягчающим наказание осужденного, его положительную характеристику по местам жительства и работы, ряд благодарственных писем, отсутствие судимости, привлечение к уголовной ответственности впервые, наличие ряда заболеваний, мнение представителя потерпевшего.

Тем не менее, принимая решение по наказанию, суд не в полной мере выполнил положения п. 4 ст. 307 УПК РФ о том, что описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания.

Согласно ч. 1 ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ, и с учетом положений Общей части УК РФ. Более строгий вид наказания из числа предусмотренных за преступление назначается только в случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания.

Назначая У. наказание, суд лишь формально сослался на целесообразность назначения наказания в виде лишения свободы, не приведя мотивы того, почему У., совершившему умышленное преступление средней тяжести, не имеющему судимость, при наличии смягчающих и отсутствии отягчающих обстоятельств не может быть назначено менее строгое наказание, предусмотренное ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Между тем суд не учел, что санкция ч. 1 ст. 286 УК РФ предусматривает возможность назначения одного из трех альтернативных видов основного наказания – штрафа либо лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью вида, либо лишения свободы на определенный срок с альтернативой последнему принудительных работ.

Суд обоснованно назначил У. в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительное наказание в виде лишения права занимать определенные должности. При этом суд назначил лишение права занимать должности в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций.

Между тем такое назначение противоречит ч. 1 ст. 47 УК РФ и п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58«О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания».

Согласно ч. 1 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления.

Тем не менее суд запретил осужденному занимать должности также в государственных и муниципальных учреждениях.

Указав на лишение У. права занимать должности также в государственных органах, суд не учел, что лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должность на государственной службе, а не в государственных органах.

Кроме того, определив конкретными признаками круг должностей, суд вопреки п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 вместо полномочий указал на организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции.

Названные нарушения уголовно-процессуального закона и требований Общей части УК РФ являются в соответствии с п.п. 2, 3 ст. 389.15, ч. 1 ст. 389.17 и п. 1 ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ основаниями изменения приговора.

Осужденному с учетом перенесенной медицинской операции подлежит назначению менее строгий вид основного наказания, предусмотренный санкцией ч. 1 ст. 286 УК РФ, - штраф.

Определяя его размер, судебная коллегия в соответствии с ч. 3 ст. 46 УК РФ учитывает тяжесть преступления и имущественное положение осужденного, а также возможность получения осужденным с учетом его образования и профессиональных качеств заработной платы или иного дохода. Оснований для назначения штрафа с рассрочкой его выплаты не имеется.

При этом с учетом времени содержания У. под стражей с 02 сентября 2021 г. по 06 сентября 2021 г. и его нахождения под домашним арестом с 07 сентября 2021 г. по 02 ноября 2021 г. судебная коллегия в соответствии с ч. 5 ст. 72 УК РФ считает возможным смягчить штраф.

Принимая во внимание характер и степень общественной опасности преступления, судебная коллегия признает невозможным сохранение за У. права занимать определенные должности.

В силу этого, с учетом доводов прокурора в ходе апелляционного рассмотрения суд апелляционной инстанции назначает У. в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий.

Исходя из фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности, суд правомерно не счел возможным изменение категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Одновременно следует устранить допущенную судом техническую описку, которая выразилась в том, что суд во вводной части приговора в сведениях о личности У. местом регистрации и проживания осужденного указал г. ************ вместо г. *********** **********.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п.п. 2, 3 ст. 389.15, ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Минераловодского городского суда Ставропольского края от 11 апреля 2022 г. в отношении У.И.А. изменить:

во вводной части в сведениях о личности У.И.А. указать, что У.И.А. зарегистрирован по месту жительства и проживает по адресу: *************** край, г. ************ *************, ул. **************, *, кв. **;

назначить У.И.А. по ч. 1 ст. 286 УК РФ наказание в виде штрафа в размере 80 000 рублей, с лишением в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий, на срок 2 года;

в соответствии с ч. 5 ст. 72 УК РФ с учетом времени содержания У.И.А. под стражей с 02 сентября 2021 г. по 06 сентября 2021 г. и времени нахождения его под домашним арестом с 07 сентября 2021 г. по 02 ноября 2021 г. смягчить основное наказание в виде штрафа до 75 000 рублей;

сумму штрафа перечислить в УФК по Ставропольскому краю (Следственное управление Следственного комитета РФ по Ставропольскому краю): л/с 04211А58740, ИНН 2634801050, КПП 263401001, р/с 40101810300000010005, отделение Ставрополь г. Ставрополь, БИК банка 040702001, ОКТМО 07701000, КБК 41711621010016000140.

В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционное представление и апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Пятый кассационный суд общей юрисдикции в порядке сплошной кассации, предусмотренной ст. ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ, в течение 6 месяцев со дня его вынесения через суд первой инстанции.

Пропущенный по уважительной причине срок кассационного обжалования может быть восстановлен судьей суда первой инстанции по ходатайству лица, подавшего кассационные жалобу, представление. Отказ в его восстановлении может быть обжалован в апелляционном порядке в соответствии с требованиями главы 45.1 УПК РФ.

В случае пропуска шестимесячного срока на обжалование судебных решений в порядке сплошной кассации, предусмотренной ст. ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ, или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление на приговор или иное итоговое судебное решение подаются непосредственно в Пятый кассационный суд общей юрисдикции и рассматриваются в порядке выборочной кассации, предусмотренной ст. ст. 401.10 - 401.12 УПК РФ.

При этом осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Мотивированное решение вынесено 08 июля 2022 г.

Председательствующий

Судьи