Гражданский кодекс часть 1

- апелляционному представлению государственного обвинителя - прокуратуры Северного административного округа К., апелляционным жалобам осужденных Г., Б., Г., апелляционным жалобам адвокатов К., Т., К., П., К. в защиту осужденного Г., апелляционной жалобе адвоката Б. в защиту осужденного Г., апелляционной жалобе адвоката П. в защиту осужденного Б., апелляционной жалобе представителя гражданского ответчика ООО «<данные изъяты>» адвоката Е. на приговор <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от <данные изъяты>,

- апелляционным жалобам осужденных Г., Б., Г., апелляционным жалобам адвокатов К., <данные изъяты> А.В., К., П., в защиту осужденного Г., апелляционной жалобе адвоката Б. в защиту осужденного Г., апелляционной жалобе адвоката П. в защиту осужденного Б., на постановление <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 25.04.2022г. о прекращении уголовного преследования Г., Г. и Б. в части их обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 210 УК РФ, в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, на основании ч.ч.7,8 ст.246, п.2 ч.1 ст. 27 УПК РФ, в связи с отсутствием состава преступления,

- апелляционным жалобам осужденных Г., Б., апелляционной жалобе адвоката К. на постановление <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 03.10.2022г. о частичном удостоверении замечаний, поданных на протоколы судебных заседаний,

- апелляционной жалобе адвоката К. на постановление <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 27.02.2023г. об отклонении замечаний на протоколы судебных заседаний.

В соответствии с приговором <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 25.04.2022г.:

- Г., <данные изъяты>

осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч.4 ст. 159 УК РФ, к наказанию за каждое, в виде лишения свободы сроком на 8 лет.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно к отбытию назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

- Г., <данные изъяты>

осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч.4 ст. 159 УК РФ, к наказанию за каждое, в виде лишения свободы сроком на 7 лет.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно к отбытию назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 8 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Б., <данные изъяты>

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно к отбытию назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 8 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Избрана Г., Г., Б. мера пресечения в виде заключения под стражу, заключены под стражу в зале суда.

Срок отбывания наказания Г., Г., Б. исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

Зачтено в срок лишения свободы:

Г. - время содержания под стражей с 29.06.2018г. до 05.10.2018г. и с 25.04.2022г. до вступления приговора в законную силу из расчета, предусмотренного п. «б» ч.3.1 ст. 72 УК РФ, т.е. один день – за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима,

Г. и Б. - время их содержания под стражей с 29.06.2018г. до 28.06.2019г. и с 25.04.2022г. до вступления приговора в законную силу из расчета, предусмотренного п. «б» ч.3.1 ст. 72 УК РФ, т.е. один день – за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Зачтено в срок лишения свободы время нахождения: Г. под домашним арестом с 05.10.2018г. до 26.11.2020г., Г. и Б. с 28.06.2019г. до 26.11.2020г. из расчета, произведенного в соответствии с ч.3.4 ст. 72 УК РФ, т.е. два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

Признано за гражданским истцом АО ПСЗ «<данные изъяты>» право на удовлетворение гражданского иска о взыскании с Г., Г., Б. солидарно материального ущерба, причиненного преступлением, вопрос о размере возмещения по иску передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Постановлением <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 25.04.2022г. было прекращено уголовное преследование по ч. 1 ст. 210 УК РФ в отношении Г., Г. и Б. на основании ч.ч.7,8 ст. 246, п.2 ч.1 ст. 27 УПК РФ.

Заслушав доклад судьи Т., изложившей краткое содержание приговора, постановления о прекращении уголовного преследования, постановлений о рассмотрении замечаний на протоколы судебных заседаний, доводы апелляционного представления, доводы апелляционных жалоб осужденных и адвокатов, доводы апелляционной жалобы представителя гражданского ответчика ООО «<данные изъяты>» - адвоката Е., выслушав: мнение прокурора, поддержавшего апелляционное представление, возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб осужденных, адвокатов, представителя гражданского ответчика; объяснения осужденных Г., Б., выступления адвокатов К., Т., П., К., Д., П., поддержавших все поданные апелляционные жалобы, а также доводы апелляционного представления в части, касающейся нарушения прав осужденных; объяснения осужденного Г. и адвоката Б., поддержавших все апелляционные жалобы, возражавших против доводов апелляционного представления, в связи с необходимостью отмены приговора суда; объяснение представителя гражданского ответчика ООО «<данные изъяты>» - адвоката Е., поддержавшего апелляционные жалобы, судебная коллегия

установила:

Приговором суда Г., Г. и Б. признаны виновными и осуждены за совершение двух мошенничеств, то есть хищений чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, организованной группой, в особо крупном размере.

Указанные преступления были совершены при обстоятельствах, установленных судом, и подробно изложенных в приговоре.

Постановлением <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 03.10.2022г. частично удостоверены замечания, поданные на протоколы судебных заседаний.

Постановлением <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 27.02.2023г. отклонены замечания на протоколы судебных заседаний, содержащиеся в апелляционных жалобах адвокатов П., К., К., Б., П., осужденного Г.

Осужденные Г., Г. и Б. в судебном заседании суда первой инстанции вину в совершенных преступлениях не признали, указав о том, что осуществляли текущую коммерческую деятельность в рамках закона.

В апелляционном представлении государственный обвинитель прокуратуры Северного административного округа <данные изъяты>К., не оспаривая доказанность вины осужденных Г., Г. и Б., фактические обстоятельства уголовного дела, полагает, что приговор суда подлежит изменению, поскольку, в нарушение требований п. 1 ст. 307 УПК РФ, судом в описательно-мотивировочной части приговора не приведено мотивов, по которым признано по каждому преступлению в качестве квалифицирующего признака, совершение преступлений путем «злоупотребления доверием». Кроме того, п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015г. <данные изъяты> «О практике назначения судами РФ уголовного наказания», обращено внимание судов на необходимость исполнения требований закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания. Согласно приговору, преступления, по которым осуждены Г., Г. и Б., окончены 30.09.2016г., на указанный период времени дети Г. и Б. являлись лицами, не достигшими 14-ти лет, то есть, являлись малолетними. Однако, в описательно-мотивировочной части приговора, в качестве смягчающего наказания Г. и Б. обстоятельства, предусмотренного п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, не признано наличие малолетних детей. Также, в нарушение требований п. 2 статьи 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора судом не указано, какие именно нормы ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» были нарушены при признании недопустимыми доказательствами акта добровольной выдачи документов Б. и протокола осмотра от <данные изъяты> документов (т. <данные изъяты>). Также, автор апелляционного представления, ссылаясь на п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2020г. <данные изъяты> «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу», согласно которому, по смыслу части 1 статьи 44 УПК РФ требования имущественного характера, хотя и связанные с преступлением, но относящиеся, в частности, к последующему восстановлению нарушенных прав потерпевшего, подлежат разрешению в порядке гражданского судопроизводства. указывает, что суд необоснованно передал гражданский иск АО «ПСЗ «<данные изъяты>», заявленный в ходе судебного следствия на сумму причиненного ущерба в размере 176 006 675 рублей 54 копеек, для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, поскольку, сумма иска равна сумме причиненного ущерба и не требует дополнительных расчетов. Обращает внимание, что в нарушение положений ст.10 УК РФ, суд зачел осужденным в срок отбытия наказания время нахождения их под домашним арестом из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, при этом, не приняв во внимание, что преступления были совершены до принятия Федерального закона <данные изъяты>- ФЗ от 03.07.2018г., в связи с чем, время нахождения осужденных под домашним арестом должно быть зачтено в срок отбытия наказания из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день отбывания наказания в исправительной колонии общего режима. Учитывая доводы апелляционного представления, просит приговор изменить, исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на квалифицирующий признак совершения преступлений Г., Г., Б. путем «злоупотребления доверием» по двум преступлениям, предусмотренным ч. 4 ст. 159 УК РФ; признать Г. и Б. в качестве смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, наличие на иждивении малолетних детей; исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание суда на признание недопустимыми доказательствами акта добровольной выдачи Б. документов, протокола осмотра документов от 10.08.2018г.; исключить из описательно-мотивировочной, резолютивной части приговора указание о передаче гражданского иска АО ПСЗ «<данные изъяты>» для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, удовлетворив заявленные исковые требования в полном объеме; указать в резолютивной части приговора о зачете в срок отбытия наказания период нахождения под домашним арестом Г. с 05.10.2018г. по 26.11.2020г., Г. и Б. с <данные изъяты> до <данные изъяты>, из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. В остальном просит оставить приговор без изменения.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденный Г. выражает несогласие с обжалуемым приговором, считает его незаконным, необоснованным и несправедливым, так как, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, при постановлении приговора были нарушены нормы УПК РФ, судом приведены недостоверные и неверно истолкованные показания, данные осужденными, свидетелями, а также письменные материалы дела, при этом в приговоре показания свидетелей приведены не в полном объеме, имеющиеся в показаниях противоречия истолкованы в пользу обвинения, и не дана оценка доводам и доказательствам, приведенными стороной защиты. Полагает, что при рассмотрении уголовного дела в суде, было нарушено его право на защиту, поскольку, в соответствии со ст. 47 УПК РФ, он был вправе знать в чем его обвиняют, а при производстве по уголовному делу в суде подлежит доказыванию, в том числе, событие преступления и размер вреда, однако, обвинение, содержащееся в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении, составлено с нарушением положений ст. ст. 16, 220 УПК РФ, так как содержит противоречивые, не конкретизированные сведения о его роли в совершении инкриминируемых преступлений, на что обращали внимание суда и он, и защитник Б., которая ходатайствовала об оглашении того, в чем он обвиняется, а суд необоснованно оставил без внимания указанные ходатайства. Полагает, что противоречия и расхождения при описании его роли в обвинении по одним и тем же преступлениям, вмененным в вину ему, Г. и Б., исключает возможность рассмотрения уголовного дела на основании подобного обвинительного заключения, препятствует определению точных пределов судебного разбирательства в соответствии с требованиями ст. 252 УПК РФ. Ссылаясь на описательно-мотивировочную часть приговора, обращает внимание на то, что судом первой инстанции описана совершенно иная его роль, чем изложенная в обвинительном заключении, что свидетельствует о фактическом изменении судом объема предъявленного обвинения, а его роль, указанная судом первой инстанции, является не чем иным, кроме как обязанностями единоличного исполнительного органа ООО «<данные изъяты>» согласно должностной инструкции и Федеральному закону от 08.02.1998г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», Уставу Общества, трудовому договору. Полагает, что в период проведения предварительного следствия, при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, а также в ходе судебного разбирательства дела, стороне защиты было необоснованно отказано в удовлетворении ходатайств в ознакомлении с вещественными доказательствами, в том числе и с горизонтально-расточными станками <данные изъяты> с ЧПУ Сименс, поставленным якобы в нарушение требований Постановления Правительства РФ <данные изъяты> от 24.12.2013г. Считает, что принятие решения о невозможности предоставления вещественных доказательств к ознакомлению может быть вызвано, лишь их утратой. Обращает внимание на то, что в нарушение требований ст. 10 УК РФ, суд неправильно произвел в срок отбытия наказания период его нахождения под домашним арестом, поскольку преступления, вмененные ему в вину, были совершены до принятия Федерального закона от 03.07.2018г. № 186-ФЗ, и положения данного закона не могли применяться судом, в связи с чем, период его нахождения под домашним арестом необходимо было производить из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. Кроме того, считает, что назначенное наказание в виде реального лишения свободы на столь длительный срок, не соответствует требованиям ч. 2 ст. 43 УК РФ.

Также, в дополнительной апелляционной жалобе выражает несогласие с постановлением суда о прекращении уголовного преследования в части его обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 210 УК РФ, в связи с незаконным отказом суда в признании за ним права на реабилитацию, учитывая, что ему вменялась в вину организация преступного сообщества в период «не позднее <данные изъяты>г. по 28.06.2018г., в качестве признака объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, указаны обман и злоупотребление доверием, выразившиеся в поставке оборудования, произведенного на территории Итальянской Республики, под видом оборудования, произведенного на территории РФ, согласно заключенным контрактам с АО «ПСЗ «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты><данные изъяты>», входящих в структуру АО «<данные изъяты>», что противоречило Постановлению Правительства РФ от 24.12.2013г. <данные изъяты> «Об установлении запрета и ограничений на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, работ (услуг), выполняемых (оказываемых) иностранными лицами, для целей осуществления закупок товаров, работ (услуг) для нужд обороны страны и безопасности государства». Таким образом, следствием фактически было установлено создание преступного сообщества с целью совершения преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, и вопреки доводам суда «степень соучастия не изменилась», учитывая вмененный квалифицирующий признак совершения мошенничеств организованной группой. Фактом того, что ст. 210 УК РФ, вмененная ему в вину органами предварительного следствия, является отдельным составом преступления, а не «степенью организованности действий», как указал суд, является наличие в материалах уголовного дела отдельного постановления о возбуждении уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210, ч. 2 ст. 210 УК РФ. Просит приговор суда первой инстанции отменить, постановить оправдательный приговор, либо вернуть дело прокурору в соответствии со статьей 237 УПК РФ для устранения недостатков его рассмотрения судом, а в случае отсутствия оснований для отмены приговора и обоснованности доводов, указанных в приговоре, подтверждающих его виновность, снизить срок назначенного наказания, применить положения ст. 73 УК РФ, а также зачесть в срок наказания период его нахождения под домашним арестом с 28.06.2019г. по 26.11.2020г. из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. Постановление от 25.04.2022г. просит изменить, признать за ним право на реабилитацию.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденный Г. выражает несогласие с обжалуемым приговором, считает его постановленным с нарушением норм материального и процессуального права. Полагает, что отсутствие в материалах уголовного дела постановления о возбуждении уголовного дела, является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора, поскольку, связано с несоблюдением органами предварительного следствия процедуры судопроизводства и нарушением права на защиту. Автор жалобы указывает на то, что <данные изъяты> было возбуждено уголовное дело <данные изъяты> по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, 28.05.2019г. было возбуждено уголовное дело <данные изъяты> по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210, ч.2 ст. 210 УК РФ, которые были соединены в одно производство. 05.07.2018г. ему было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, 06.06.2019г. ему предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210, ч. 4 ст. 159, ч.4 ст. 159 УК РФ, при этом, данных о возбуждении уголовного дела по второму преступлению, предусмотренному ч. 4 ст. 159 УК РФ, материалы уголовного дела не содержат. 26.11.2019г. ему было предъявлено обвинение в окончательной редакции в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03.11.2009г. № 245-ФЗ), ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ. Ссылаясь на положения ст. ст. 140, 146 УПК РФ, указывает на необходимость вынесения постановления о возбуждении уголовного дела при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Считает, что судом не было учтено, что положения ч. 1 ст. 175 УПК РФ, определяющие порядок предъявления нового обвинения, должны применяться во взаимодействии с другими нормами уголовно-процессуального закона. Со ссылкой на Определение Конституционного Суда РФ от 28.02.2017г. <данные изъяты>-О, согласно которому положения ст. ст. 146, 154 УПК РФ в системном единстве с частью четвертой статьи 7 и частью первой статьи 11 УПК Российской Федерации предполагают принятие лишь законного, обоснованного и мотивированного решения о возбуждении уголовного дела, которое может быть обжаловано лицами, чьи права и законные интересы этим решением затрагиваются, считает, что, поскольку ему было предъявлено обвинение, в том числе, в совершении преступления, по которому уголовное дело в отношении него не возбуждалось, он был лишен возможности обжаловать в судебном порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ, решения о возбуждении уголовного дела. Полагает, что нарушение в досудебной стадии гарантированных Конституцией РФ прав обвиняемых на судебную защиту, исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора. Обращает внимание на неправильное применение норм уголовного закона, поскольку в приговоре не приведено мотивов, по которым признано по каждому преступлению в качестве квалифицирующего признака «злоупотребление доверием», более того, в приговоре одни и те же признаки объективной стороны деяния описаны как обман и злоупотребление доверием. Считает, что суд вышел за рамки предъявленного обвинения, нарушив положения ст. 252 УПК РФ, поскольку описание преступлений, связанных с осуществлением поставки товаров на таможенную территорию ЕАЭС, создает неопределенность в вопросе относительно того, по каким признакам объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, он привлечен к уголовной ответственности. Обращает внимание на то, что выводы суда о наличии ущерба, причиненного потерпевшим, основываются исключительно на показаниях свидетеля Т. и засекреченного свидетеля А., личность которого была установлена осужденными и защитниками, а также раскрыта судом при исследовании конверта, содержащего данные о личности свидетеля путем озвучивания фамилии «В.», при этом, суд незаконно отказал в рассекречивании личности свидетеля, лишив его возможности допросить свидетеля об обстоятельствах и источниках осведомленности, нарушив тем самым его право на защиту, а также, необоснованно отказал в ходатайствах о проведении необходимых экспертиз. Указывает, что приговором суда подтверждено право собственности станков <данные изъяты>, поставленных в АО «<данные изъяты><данные изъяты>» по контрактам, которые активно используются в производственной деятельности при выполнении гособоронзаказа и обслуживаются ООО «<данные изъяты>» в соответствии с гарантийными обязательствами, при помощи станка формируется прибыль АО «<данные изъяты><данные изъяты>», что подтверждается приведенными в жалобе показаниями представителей потерпевшего АО «<данные изъяты><данные изъяты>», что свидетельствует об отсутствии признаков мошенничества в его действиях. Также, указывает, что суд не определил юридическую судьбу вещественного доказательства в виде станка <данные изъяты>, поставленного по контракту № <данные изъяты>, переданного на ответственное хранение представителю потерпевшего, и хранящегося в АО «<данные изъяты><данные изъяты>». Также, в приговоре разрешена судьба станка <данные изъяты>, находящегося на ответственном хранении в АО «ПСЗ «<данные изъяты>», путем передачи станка во владение и пользование АО «ПСЗ «<данные изъяты>», чем подтверждено право собственности потерпевшего на станок, при этом, иная стоимость, отличающаяся от контрактной, судом не исследовалась и не определялась. Указанные обстоятельства, позиция потерпевших, установленная в судебном заседании, активное использование станков, поставленных ООО «<данные изъяты>», свидетельствуют об отсутствии ущерба, отсутствии в его действиях состава преступлений. Считает, что его осуждение за два преступления, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, является незаконным с учетом совокупности собранных и исследованных по делу доказательств, так как, согласно фабуле обвинения эти два события связаны в единое, и утверждение иного, ошибочно, а осуждение за хищения при отсутствии ущерба, вызывает сомнение в правильности выводов суда.

Ссылаясь в жалобе на конкретные тома материалов уголовного дела, и, находящиеся в них документы, обращает внимание на то, что в соответствии с положениями ст. 240 УПК РФ приговор должен быть основан только на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании, однако, в нарушение указанных требований в основу обвинения легли доказательства, фактически не исследованные судом, приведенные им в апелляционной жалобе, учитывая, что в ходе изготовления протокола судебного заседания, суд исказил ход ведения процессуального действия по исследованию доказательств, включив в текст протокола судебного заседания документы, не исследованные в судебном заседании, нарушив тем самым требования уголовно-процессуального закона.

Кроме того, обращает внимание на то, что на момент окончания преступлений, на его иждивении находились малолетние дети, что в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ является смягчающим обстоятельством, которое не было учтено судом при назначении наказания, что в нарушение уголовного закона суд зачел ему в срок отбытия наказания время нахождения под домашним арестом из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, не приняв во внимание, что преступления, за которые он был осужден, совершены до принятия Федерального закона № 186-ФЗ от 03.07.2018г., в связи с чем, время нахождения под домашним арестом должно быть зачтено в срок отбытия наказания из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. Просит отменить приговор суда первой инстанции, поскольку он является незаконным.

Также, в апелляционной жалобе (основной и дополнительной) выражает несогласие с постановлением суда от <данные изъяты> о частичном удовлетворении замечаний, поданных на протоколы судебных заседаний, так как при ознакомлении с протоколами судебного заседания и аудиопротоколами было установлено их несоответствие в части установления значимых обстоятельств, способных повлиять на исход дела, учитывая, что показания свидетелей, подсудимых, представителей потерпевших были искажены, а в приговоре были приведены доказательства, не исследованные в судебном заседании, однако, суд не в полной мере учел поданные замечания на протокол судебного заседания, не привел протокол судебного заседания в соответствие с аудиопротоколом, вынес незаконное и необоснованное постановление, проигнорировав факт того, что письменные доказательства не были исследованы в том виде, в котором отражены в приговоре, или вообще не исследовались в судебном заседании. Просит признать незаконным указанное постановление и устранить допущенные нарушения. Кроме того, выражает несогласие с постановлением Мытищинского городского суда <данные изъяты> от 25.04.2022г. о прекращении уголовного преследования по ч.1 ст. 210 УК РФ, поскольку, уголовное дело было прекращено на основании ч.ч.7,8 статьи 246, п.2 ч.1 ст. 27 УПК РФ, однако, в нарушение уголовно-процессуального закона суд не признал за ним право на реабилитацию, нарушив его конституционные права.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденный Б. выражает несогласие с обжалуемым приговором, считает его незаконным, необоснованным и несправедливым, так как, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, при постановлении приговора были нарушены нормы УПК РФ, судом приведены недостоверные и неверно истолкованные показания, данные осужденными, свидетелями, а также письменные материалы дела, не дана оценка доводам и доказательствам, приведенными стороной защиты. Также, приводит доводы, аналогичные доводам жалобы осужденного Г., о нарушении его прав, в связи с отсутствием в материалах уголовного дела постановления о возбуждении в отношении него уголовного дела по второму преступлению, предусмотренному ч. 4 ст. 159 УК РФ, так как отсутствие в материалах уголовного дела постановления о возбуждении уголовного дела, является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора, поскольку, связано с несоблюдением органами предварительного следствия процедуры судопроизводства и нарушением права обвиняемых на защиту. Ссылаясь на описательно-мотивировочную часть приговора, обращает внимание на то, что судом первой инстанции описана совершенно иная его роль в совершении преступлений, чем изложенная в обвинительном заключении, что свидетельствует о фактическом изменении судом объема предъявленного обвинения, и о нарушении его права, знать в чем конкретно он обвиняется, при этом, считает, что ни органами предварительного следствия, ни судом, не был установлен размер причиненного потерпевшим ущерба, а в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие правомерность обвинения в совершении мошенничеств. Полагает, что приговором не установлено фактов уклонения ООО «<данные изъяты>» от исполнения заключенных контрактов с АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО «ПСЗ «<данные изъяты>», учитывая, что оба контракта, заключенные с АО «<данные изъяты><данные изъяты>», были полностью исполнены, оборудование было постановлено, смонтировано и введено в эксплуатацию для выполнения производственных планов предприятия, в том числе и по обеспечению обороноспособности страны, о чем свидетельствуют акты ввода оборудования в эксплуатацию, показания свидетелей и представителей потерпевшего, в том числе об отсутствии ущерба и претензий по исполнению контрактов; также, согласно подписанного акта приема-передачи оборудование поставлено в АО «ПСЗ «<данные изъяты>» в полном объеме и принято согласно техническому заданию, при этом, дальнейшая сборка станка и ввод его в эксплуатацию не производились исключительно по вине правоохранительных органов, которые арестовали поставленное оборудование и препятствовали дальнейшему исполнению обязательств со стороны ООО «<данные изъяты>». При таких обстоятельствах, отсутствует признак хищения имущества в виде «безвозмездности его изъятия». Обращает внимание на противоречие вывода суда о том, что обман был осуществлен путем предоставления недостоверных сведений об описании, свойствах и характеристиках станков, фактическим обстоятельствам уголовного дела, так как станки заказчиками были приняты, как соответствующие признакам технического задания; на отсутствие в приговоре доказательств наличия признаков злоупотребления доверием каких-либо лиц, относящихся к потерпевшей стороне, так и иных лиц, с его стороны, и наличия корыстной цели, в связи с отсутствием какого-либо имущественного ущерба. Считает, что в приговоре не указано фактическое событие преступлений в части вмененных ему в вину действий, связанных с координацией действий по поставке оборудования, привлечения неустановленных лиц из числа финансово-кредитных организаций, осуществляющих помощь при выдаче кредитов. Считает, что суд вышел за рамки предъявленного обвинения, нарушив положения ст. 252 УПК РФ, указав о совершении тяжких преступлений членами организованной преступной группы при осуществлении поставки на таможенную территорию ЕАЭС гидростатических расточно-фрезерных станков с подвижной стойкой СПИРИТ 100 в количестве 3-х единиц, произведенных компанией «ФПТ <данные изъяты>» на территории Итальянской Республики под видом оборудования, произведенного на территории РФ, поскольку факт поставки оборудования на таможенную территорию ЕАЭС ему не предъявлялся. Приводя в жалобе текст описательно-мотивировочной части приговора, полагает, что вывод суда о том, что члены организованной группы не позднее 09.12.2015г. приняли решение о заключении ООО «<данные изъяты>» договоров с ООО «ПФ <данные изъяты>» на поставку, якобы горизонтально-расточных станков с ЧПУ ЛР-521, что поставленное ООО «<данные изъяты>» потерпевшим оборудование подпадало под запрет на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, согласно постановлению Правительства РФ от 23.12.2013г. <данные изъяты>, так как на указанную дату ООО «<данные изъяты>» не являлось победителем конкурса на поставку станков в адрес АО «<данные изъяты><данные изъяты>», а контракты между ООО «<данные изъяты>» и ООО «ПФ <данные изъяты>» на поставку и производство станков были заключены только 24.02.2016г., и согласно условиям конкурсной документации и техническому заданию, поставляемое оборудование должно было соответствовать указанному выше постановлению, в котором описан порядок и условия поставки оборудования как российского, так и иностранного происхождения. Обращает внимание на то, что по делу не было проведено ни одной экспертизы для установления истинного происхождения, комплектации и свойств, поставленных станков, на соответствие техническим заданиям заключенных контрактов, между тем накладными, двусторонними актами приема-передачи материальных ценностей, актами приема-сдачи горизонтально-расточных станков, показаниями свидетелей Г., Г., Т., С., М., Л., В. подтверждается соответствие поставленного потерпевшим оборудования условиям технических заданий заключенных контрактов. Считает несостоятельной ссылку суда, как на доказательство по делу, на копию уведомления Минпромторга России в адрес АО «ПСЗ «<данные изъяты>» от 11.03.2015г. о наличии производств аналогичного оборудования на территории РФ, так как в уведомлении отсутствует информация на какой именно станок и с какими техническими характеристиками, комплектацией выдано данное заключение, при этом, технические характеристики станков, указанные в уведомлении, отличаются от характеристик и комплектации станка, заявленного АО «ПСЗ «<данные изъяты>» в техническом задании, вынесенным на конкурсные процедуры и поставленного ООО «<данные изъяты>», при этом, свидетели З. и Л. не смогли документально подтвердить направление АО «ПСЗ «<данные изъяты>» в Минпромторг России запроса о выдаче указанного заключения с техническими характеристиками и комплектацией станка, идентичными станку, заявленному АО «ПСЗ «<данные изъяты>» на конкурсные процедуры, на основании которых был заключен договор с ООО «<данные изъяты>». Ссылаясь на текст приговора, считает, что судом были искажены его показания, данные в судебном заседании, относительно его деятельности по оказанию консультативной помощи ООО «ХК «<данные изъяты>», собирания необходимого для таможенного оформления пакета документов; также неправильно истолкованы письма и сообщения его электронной почты, в связи с чем, неправильно сделан вывод о том, что они подтверждают изложение им схемы совершения преступлений. Считает, что суд проигнорировал и не дал никакой оценке его показаниям в отношении сути данных сообщений, их назначения и смысла, как и ходатайствам, поданных стороной защиты относительно законности и допустимости применения указанной переписки в качестве доказательств его вины, учитывая, что письма, сообщения и комментарии к ним вырваны из контекста, без их привязки к предыдущим и последующим сообщениям. Приводя в тексте жалобы показания свидетелей Л., М., С., Т., обращает внимание на то, что судом искажены и неправильно истолкованы показания указанных свидетелей, данные ими как на стадии судебного следствия, так и на стадии предварительного следствия, в связи с их неполным приведением в тексте приговора, несоответствием аудиопротоколам судебных заседаний и противоречием с другими фактами и доказательствами по делу. Считает, что суд не учел и не дал оценку показаниям свидетеля со стороны защиты Т., являющегося представителем гражданского ответчика, допрошенного в судебном заседании о том, что ООО «<данные изъяты>» полностью выполнило свои обязательства по исполнению заключенных с АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО «ПСЗ «<данные изъяты>» контрактов, что в ООО «<данные изъяты>» отсутствуют данные о получении Б. денежных средств, что подтверждается проведенным аудитом; а также указывает, что судом не дана оценка доводам и доказательствам, на которые ссылалась сторона защиты, и показаниям свидетелей при их ответах на вопросы стороны защиты, что во многом исказило смысл данных ими показаний. Полагает, что судом первой инстанции были нарушены все пункты ст. 389.16 УПК РФ, предусматривающей основания, по которым приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Считает, что приговор является несправедливым, так как назначенное ему наказание, не отвечает требованиям ч. 2 ст.43 УК РФ, не соответствует тяжести преступлений, данным о его личности. При назначении наказания, суд не учел, что на момент окончания преступления – 30.09.2016г. у него на иждивении находилась малолетняя дочь, что в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ является обстоятельством, смягчающим наказание. Обращает внимание на то, что в нарушение требований ст. 10 УК РФ, суд неправильно произвел в срок отбытия наказания период его нахождения под домашним арестом, поскольку преступления, якобы совершенные им, имели место до принятия Федерального закона от 03.07.2018г. № 186-ФЗ, в связи с чем, период его нахождения под домашним арестом необходимо было производить из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. Просит приговор отменить, и постановить оправдательный приговор.

Также, в апелляционной жалобе выражает несогласие с постановлением суда от <данные изъяты> о частичном удовлетворении замечаний, поданных на протоколы судебных заседаний, указывая, что постановленный по делу приговор обжалован осужденными и их защитниками как незаконный, необоснованный и немотивированный, поскольку, помимо всего прочего, он вынесен со ссылкой на неисследованные в суде доказательства, а именно показания свидетелей и письменные материалы дела, а также на доказательства, которые искажены судом, недостоверно и неполно изложены в протоколе судебного заседания, которые не соответствуют аудиозаписям судебных заседаний. В связи с выявленными нарушениями были принесены замечания на протокол судебного заседания, а также, приведены несоответствия в показаниях свидетелей, представителей потерпевших, осужденного Б. в апелляционных жалобах, однако, суд частично удостоверил замечания, при этом, не удостоверил факты грубых нарушений, допущенных самим судом, тем самым нарушив его право на защиту, о чем свидетельствуют выводы суда, указанные в постановлении. Полагает, что подробное изложение замечаний, указанных стороной защиты в соответствии с аудиопротоколом, позволяет по другому оценить выводы и аргументы, приведенные судом в приговоре о доказанности вины осужденных. Просит изучить аудиозаписи судебных заседаний и сравнить их с протоколами судебных заседаний.

Кроме того, выражает несогласие с постановлением <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 25.04.2022г. о прекращении уголовного преследования по ч.1 ст. 210 УК РФ, поскольку, уголовное дело было прекращено на основании ч.ч.7,8 статьи 246, п.2 ч.1 ст. 27 УПК РФ, однако, в нарушение уголовно-процессуального закона суд не признал за ним право на реабилитацию, нарушив предоставленные ему законом права.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокат К., действуя в защиту осужденного Г., выражает несогласие с обжалуемым приговором, считая его незаконным, необоснованным, немотивированным и несправедливым, подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным ст. 389.15 УПК РФ, поскольку он постановлен с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, судом приведены недостоверные и неправильно изложенные показания, данные свидетелями, и письменные доказательства, которые в соответствующем виде не исследовались, выводы суда, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, судом не дана оценка доводам и доказательствам, приведенными стороной защиты в течение всего судебного следствия. Считает, что в приговоре не только не содержатся доказательства вины его подзащитного, но и приведены ссылки на доказательства, которые были либо искажены, либо им не дана надлежащая и объективная оценка с точки зрения допустимости и достоверности, и в результате односторонней оценки доказательств, доказательства стороны защиты, в частности показания Г., не были судом опровергнуты. Ссылаясь в жалобе на конкретные тома и листы дела, указывает на то, что приговор содержит ссылки на письменные доказательства, которые в действительности не были оглашены в полном объеме, поскольку, государственным обвинителем были оглашены лишь наименования письменных доказательств, в некоторых случаях даты и отдельные записи, но не те, что отражены в приговоре, в связи с чем, им по результатам ознакомления с протоколами судебных заседаний и аудиопротоколами были поданы замечания на протоколы судебных от дат, указанных в жалобе, которые были рассмотрены судьей формально и незаконно, так как замечания не были удовлетворены и в протоколы не были внесены замечания и надлежащие сведения, чем был скрыт факт отсутствия непосредственного исследования письменных доказательств. Считает, что ни государственным обвинителем, ни судом не приведены доказательства о вступлении осужденных в преступный сговор и совершении преступлений в составе организованной группы, в том числе об участии в ней Г., о совершении осужденными обмана потерпевших АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и ПСЗ «Янтарь», о хищении денежных средств потерпевших и причинении осужденными и иными лицами ущерба потерпевшим путем не поставки и отсутствия станков, согласно заключенным контрактам. Приводя в жалобе показания представителя АО «<данные изъяты><данные изъяты>» К. В.С., генерального директора Общества Б., свидетелей Г., М., С., Г. и А., обращает внимание на то, что поставленные Обществу станки, полностью отвечали условиям контрактов и техническому заданию, они были собраны, находятся в рабочем состоянии, используются, и по ним осуществляется гарантийное обслуживание, однако, суд не дал должной оценки данным доказательствам, привел показания не полностью, скрыв их значительную часть. Также, приводя в жалобе показания представителя потерпевшего АО «ПСЗ «<данные изъяты>» К., свидетеля Е. – бывшего генерального директора указанного Общества, свидетелей Л., В., З., Л., обращает внимание на то, что поставленный ООО «<данные изъяты>» в адрес АО «ПСЗ «<данные изъяты>» станок, также соответствует техническому заданию, условиям заключенного контракта, не был собран и введен в эксплуатацию по вине следственных органов, наложивших на него арест, что свидетельствует об отсутствии ущерба у завода, в том числе, учитывая, что в ходе рассмотрения уголовного дела 06.04.2021г. суд вынес решение о разрешении сборки станка на АО «ПСЗ «<данные изъяты>», ввода его в эксплуатацию и использования в производственной деятельности. Приводя в жалобе показания свидетелей Т., Л., засекреченного свидетеля А., рассекреченного судом, как «В.», согласно аудиопротоколу, считает, что на незаконность, несправедливость и необоснованность приговора повлияло сокрытие судом полных показаний указанных свидетелей, отличие показаний, приведенных в приговоре, аудиопротоколу, в том числе, относительно деятельности ООО ПФ «<данные изъяты>», изначальной якобы принадлежности станков ООО «ХК <данные изъяты>». Обращает внимание на то, что при вынесении приговора и рассмотрении дела судьей были нарушены установленные принципы и требования УПК РФ, в частности принцип независимости судей, состязательности сторон, применении преюдиции, языка уголовного судопроизводства, поскольку, суд допускал высказывания и формулирование показаний за свидетелей обвинения, исключая фактическое изложение ответов на вопросы самими свидетелями; озвучивал позицию о достаточности доказательств, однако, данные действия вновь были сокрыты при составлении протоколов судебных заседаний. Обращает внимание на нарушения, допущенные судом при допросе засекреченного свидетеля А., личность которого была опознана участниками процесса, учитывая, что суд допросил свидетеля в условиях, исключающих его визуальное наблюдение, несмотря на то, что сам рассекретил личность свидетеля, огласив, что в конверте содержится образец подписи свидетеля «В., А.», не внеся указанное в протокол судебного заседания; показания указанного свидетеля, содержащиеся в протоколе судебного заседания, отличаются от показаний, зафиксированных на аудиопротоколе; суд при допросе данного свидетеля в помещениях совещательной комнаты суда формулировал ответы за свидетеля, лишал сторону защиты детально выяснять, и тем самым проверять ложные и малоинформативные показания, приводя в жалобе содержание протокола судебного заседания и аудиопротокола в части обстоятельств допроса указанного свидетеля и содержания его показаний. Анализируя в жалобе приведенные письменные доказательства, показания осужденных, указывает на то, что обвинение, предъявленное Г., является необоснованным, и утверждения суда об обратном, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном заседании, поскольку, Г. являлся и является учредителем ООО «ХК <данные изъяты>», а также заместителем генерального директора данной компании, которая осуществляла свою легальную деятельность с 2003г. по поставке оборудования, в том числе, станков, и иных товаров, при этом, Б. никогда не был и не являлся представителем, владельцем и сотрудником данной компании; Г., как генеральный директор ООО «<данные изъяты>», подписывал крупные контракты, в том числе с потерпевшими, исключительно по решению собственника Общества, исполняя свои обязанности до конца сентября 2017 года, выполняя все поручения Б., который в период с 2015г. по апрель-май 2017г. представлял интересы единственного учредителя и владельца ООО «<данные изъяты>», а после этого периода интересы собственника стал представлять Г., сместивший с этого места Б.; Б. был привлечен Б., как технический сотрудник для реализации проектов по поставке станков потерпевшим, и не являлся фактическим сотрудником ООО «<данные изъяты>»; ни Г., ни Б. в период с 2013г. по 2021г. не получали никаких материальных благ, вознаграждений и зарплаты за свою помощь в деятельности ООО «<данные изъяты>», не принимали никаких решений, не давали указаний генеральным директорам данного Общества, не распоряжались ни по своему усмотрению, ни по указанию участника Общества денежными средствами, поступившими в последующем от АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО «ПСЗ «<данные изъяты>», а Г. получал в Обществе заработную плату в рамках Трудового кодекса РФ, исполняя свои обязанности, что также свидетельствует о несостоятельности доводов обвинения об аффилированности ООО «ХК <данные изъяты>» с ООО «<данные изъяты>». Обращает внимание на отсутствие доказательств, подтверждающих наличие сговора у осужденных с АО «<данные изъяты>», чтобы выиграть проводимые АО «<данные изъяты><данные изъяты>» конкурсы», а также на наличие доказательств, приводя их в жалобе, о том, что перед участием в конкурсах между ООО «<данные изъяты>» и ООО «ПФ «<данные изъяты>» были заключены контракты на поставку горизонтально-расточных станков с ЧПУ <данные изъяты> при этом, сначала ООО «<данные изъяты>» запросило у данного Общества возможность поставки данных станков, и во исполнение своих обязательств ООО «ПФ «<данные изъяты>» предоставило в ООО «<данные изъяты>» Паспорт на горизонтально-расточный станок с числовым управлением <данные изъяты> (с подвижной стойкой», который был в последующем изъят в ходе обыска в помещениях ООО «<данные изъяты>»; что ООО «<данные изъяты>» выиграло размещенные АО «<данные изъяты><данные изъяты>» конкурсы на поставку 2-х станков исключительно на основании добросовестной конкуренции и предложения цены ниже, чем у АО «ХК <данные изъяты>»; что на момент заключения контрактов с двумя потерпевшими, Г. не имел никакого отношения к Управлению ООО «<данные изъяты>» и к представлению интересов собственника компании, не осуществлял никакого общения с потерпевшими по поставке станков, и при исполнении контрактов ООО «ХК» <данные изъяты>» реализовывало ООО «<данные изъяты>» и ООО «ПФ «<данные изъяты>» отдельные составные части иностранных станков, и в полном объеме станки данным компаниям не поставлялись, при этом, согласно Техническим заданиям была предусмотрена поставка высокоточных, современных и надежных станков, в составе и комплектности которых предусмотрены детали, программы и иные компоненты иностранного производства, а также иные детали, имеющие международное наименование, так как на территории РФ, как в период с 2015г. по настоящее время отсутствует производство таких деталей. Приводя в жалобе положения Постановления Правительства РФ от 24.12.2013г. <данные изъяты>, указывает о том, что данным постановлением установлен запрет на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, работ (услуг), выполняемых иностранными лицами для нужд обороны страны и безопасности, за исключением случаев, когда производство таких товаров, выполнение работ и оказание услуг на территории РФ отсутствует. Перечень оборудования, аналоги которого не производятся в РФ, был утвержден Постановлением Правительства РФ от 30.04.2009г. <данные изъяты>, действовавшего на момент заключения договоров о поставке станков, в соответствии с указанным перечнем горизонтальный расточно-фрезерный станок с ЧПУ с кодом <данные изъяты>, которым является поставленное в адрес потерпевших оборудование, государством определено на законодательно уровне, как оборудование, не производящееся на территории РФ, что свидетельствует об отсутствии нарушений требований Постановления Правительства РФ <данные изъяты>, соблюдение которого было существенным условием заключенных с потерпевшими контрактов. Также, обращает внимание на то, что до проведения потерпевшими конкурсов для поставки горизонтально-расточных станков с ЧПУ, Минпромторгом РФ не был урегулирован порядок получения разрешения или заключения на закупку оборудования при отсутствии его производства на территории РФ. Данное разрешение АО «<данные изъяты><данные изъяты>» на закупку станка получило от Минпромторга России 12.01.2021г. Анализируя в жалобе установленные обстоятельства, показания свидетелей Г. и А., Р., Т., указывает на то, что ООО «<данные изъяты>» полностью выполнило условия заключенных с потерпевшими контрактов, поставив станки, изготовленные в соответствии с техническими заданиями, которые потерпевшими были приняты, а станок, поставленный в АО «<данные изъяты><данные изъяты>» по контракту <данные изъяты>, был собран, испытан, введен в эксплуатацию и используется в производственных целях по своему назначению. Обращает внимание, что следствием данный станок тщательным образом не осмотрен, описание его деталей и технических характеристик должным образом не приведено, как не приведено сведений о маркировке, обнаруженной рядом с картонными коробками. Также, указывает о поставке всех составных частей горизонтально-расточного станка с ЧПУ ЛР 521 по контракту <данные изъяты> в период с 20216 по 2018г., сборка которого была приостановлена, в связи с проведением следственных действий, в том числе выемки станка, проведенной 07.09.2018г. Обращает внимание, что сотрудник ФСБ данный станок, находящийся в разобранном состоянии, тщательным образом не осмотрел, описание его деталей и технических характеристик не произвел, не указал в каких коробках какие части станка содержатся, их количество, и маркировку на каждой коробке также не указал, при этом, коробки в ходе осмотра не вскрывались. Обращает внимание, что АО «<данные изъяты><данные изъяты>» не имеет претензий, связанных с поставками станков, заявило об отсутствии ущерба, учитывая, что станки задействованы в производственном процессе с учетом требований ФЦП, и имеющееся в уголовном деле заявление о признании Общества потерпевшим, согласно показаниям его представителей, вызвано исключительно невозможностью сборки второго станка, отсутствием документов, изъятых органами предварительного следствия, при этом, Минпромторгом России на указанные станки выданы разрешения на закупку происходящего из иностранного государства промышленного товара <данные изъяты> от 12.01.2021г. и <данные изъяты> от 10.12.2021г., которые были получены в целях соблюдения условий постановления Правительства РФ <данные изъяты>. Аналогичная позиция с приведением установленных обстоятельств письменными документами и показаниями свидетелей, автором жалобы указана и относительно исполнения обязательств ООО «<данные изъяты>» о поставке по контракту станка в адрес АО «ПСЗ «<данные изъяты>», в том числе о принудительном прекращении сборки станка сотрудниками УФСБ России по <данные изъяты> путем проведения следственных действий и изъятия станка. Также, обращает внимание на то, что по уголовному делу в отношении бывшего <данные изъяты> директора АО «ПСЗ «<данные изъяты>» Е. вынесено постановление о прекращении уголовного преследования, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, так как следователем не усмотрено никаких нарушений при заключении контракта с ООО «<данные изъяты>» и его реализации. Кроме того, правомерность действий руководства АО «ПСЗ «<данные изъяты>» и отсутствие какого-либо ущерба от заключения и реализации Контракта от 10.05.2016г. подтверждено вступившим в законную силу Определением Московского районного суда <данные изъяты> от 2019г., согласно которому, а также письму представителя прокуратуры, поставленный на АО «ПСЗ «<данные изъяты>» горизонтально-расточный станок с ЧПУ <данные изъяты> соответствует техническому заданию, ущерб отсутствует. Вместе с тем, судом не была дана оценка обстоятельствам, установленным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского дела, что свидетельствует о нарушении требований УПК РФ о принятии преюдиции по уголовному делу. Кроме того, полагает, что об отсутствии ущерба у Общества, нарушений при поставке станка, свидетельствует отзыв на исковое заявление по гражданскому делу, подписанный президентом АО «<данные изъяты>», о том, что продукция была поставлено в полном виде и соответствует контракту, монтаж и сборка станка приостановлена, в связи с проведением оперативно-розыскных мероприятий; а также письмо директора Департамента безопасности АО «<данные изъяты>» Ю., которым подтверждено, что при проверке АО «<данные изъяты>» хода исполнения указанного контракта, установлен факт поставки станка в срок и согласно требуемой комплектации. Обращает внимание на отсутствие по делу экспертиз, подтверждающих происхождение станков и их составляющих. Приводя положения Гражданского кодекса РФ, полагает, что ООО «<данные изъяты>» выполнило перед АО «ПСЗ «<данные изъяты>» условия заключенного контракта, а гражданский иск Обществом предъявлен на сумму 176 006 675, 54 копейки, в связи с тем, что поставленный станок не был собран, при этом, с момента незаконного приостановления оперативными органами, а именно с декабря 2017 года, мероприятий по исполнению контракта, заказчик и поставщик на протяжении всего времени предпринимали меры для возобновления работ по монтажу и сборке оборудования. В результате совместных действий разрешение на монтаж и пусконаладочные работы в отношение оборудования было получено в результате рассмотрения уголовного дела, вследствие удовлетворения ходатайства поставщика, которое было заявлено после получения неоднократного согласия АО «ПСЗ «<данные изъяты>» что свидетельствует об отсутствии какого-либо имущественного ущерба у АО «ПСЗ «<данные изъяты>». Также, обращает внимание на заведомо незаконные выводы суда о том, что в совокупности все исследованные доказательства, анализ договоров, заключенных между юридическими лицами, таможенных, и иных документов, подтверждают общую схему преступной деятельности группы, заключающейся в организации ввоза на территорию Российской Федерации иностранного оборудования, которое, путем оформления фиктивных договоров, переоформления и перевода на русский язык технической документации и внесения в документы недостоверных сведений, под видом произведенного на территории Российской Федерации ООО «ПФ <данные изъяты>», было поставлено по контрактам, заключенным ООО «<данные изъяты>» на АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО «ПСЗ « <данные изъяты>», учитывая, что суд незаконно допустил установление юридических фактов преступных действий в виде ввоза иностранного оборудования на территорию РФ и признание заключенных договоров фиктивными, при том, что нарушение таможенного законодательства никому из осужденных лиц и иным лицам, не предъявлялось, а в материалах дела содержатся оглашенные стороной защиты решения Арбитражных судов, устанавливающие законные действия другого юридического лица при ввозе неисследованного судом первой инстанции оборудования, и сторонами, юридическими лицами в договорах, якобы проанализированных судом, но не исследованных в судебных заседаниях, не были оспорены данные договоры и их содержание, при условии, что в контрактах не указано о том, какое именно происхождение должны иметь три горизонтально-расточных станка с ЧПУ ЛР – <данные изъяты>, российское или иностранное, при этом, в самих контрактах и в приложениях приведен список составных частей, инструмент, программы, детали, имеющие либо иностранное оборудование, либо международное наименование с цифровым обозначением. Приводя в жалобе доказательства, обращает внимание, что данные выводы суда являются несостоятельными. Указывает, что осужденные и сотрудники ООО «<данные изъяты>» не знакомились с технической документацией – «Техническое перевооружение трубогибочного и машиностроительного производства» АО «ПСЗ «<данные изъяты>», в которой приведены сведения и наименования иностранного происхождения, но не имеется сведений и ссылок на требования Федеральной целевой программы «Развитие оборонно-промышленного комплекса РФ на 2011-2020 годы». Аналогичная ситуация состоит и с технической документацией по объектам специального комплекса неатомных ПЛ Машиностроительного производства АО «<данные изъяты><данные изъяты>». Приводя в жалобе доводы, аналогичные доводам других жалоб стороны защиты, указывает на незаконность ссылки суда, как на доказательство, копию уведомления Минпромторга России от 11.03.2015г. об отсутствии оснований для закупки иностранного оборудования в виду наличия предложений на поставку оборудования российского производства. Считает, что в основу обвинительного приговора, суд необоснованно положил копию ответа иностранной компании от 21.08.2018г. о том, что поставленный на АО «ПСЗ «<данные изъяты>» станок, является гидростатическим расточно-фрезерным станком модели Спирит 100, поскольку суд не проверил и не оценил копию данного ответа на относимость и допустимость, так как данная копия ответа неустановленного происхождения не проверена в соответствии с требованиями УПК РФ путем направления международного запроса о правовой помощи, а в запросе, на который был ответ, таможенные органы выясняли сведения про маркировку на отдельных деталях. Полагает, что суд при назначении наказания не дал должную оценку личности его подзащитного, исказил невозможность применения положений ст. 73 УК РФ, подошел к назначению наказания немотивированно, незаконно и необоснованно. Также, указывает о том, что постановлением Мытищинского городского суда <данные изъяты> от 25.04.2022г. было прекращено уголовное преследование по ч. 1 ст. 210 УК РФ в отношении Г., Г. и Б. на основании п.2 ч.1 ст. 27 УПК РФ, при этом, не признано право Г. и других лиц на реабилитацию, в связи с прекращением уголовного преследования в указанной части. Полагает, что данное постановление подлежит изменению, поскольку конституционные и иные права Г. и других лиц, проходящих по уголовному делу в рамках обвинения по ст. 210 УК РФ, ограничивались, и соответственно прекращение уголовного преследования по указанной статье влечет право Г. на реабилитацию в соответствии с главой 18 УПК РФ. Просит приговор отменить, оправдать Г. по предъявленному обвинению; постановление о прекращении уголовного преследования по ч. 1 ст. 210 УК РФ в отношении Г. изменить, признав за Г. право на реабилитацию.

Также, в апелляционной жалобе выражает несогласие с постановлением суда от <данные изъяты> о частичном удовлетворении замечаний, поданных на протоколы судебных заседаний, с постановлением от 27.02.2023г. об отклонении замечаний на протоколы судебных заседаний, считая их незаконными, указывая на то, что в соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ, в ходе каждого судебного заседания ведется протокол в письменной форме и ведется протоколирование с использованием средств аудиозаписи (аудиопротоколирование), в связи с чем, с целью достоверного отображения судебного процесса УПК РФ устанавливает правила фиксации хода и результатов судебного заседания в протоколе, порядок подачи и рассмотрения замечаний на такой протокол, его оценки судом апелляционной инстанции, а также использования данным судом для проверки законности и обоснованности приговора. Процедура рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания не может использоваться для такой корректировки протокола, которая не отвечала бы принципу его объективности, то есть, для исправления допущенных при разбирательстве дела в суде первой инстанции существенных, фундаментальных ошибок и отступлений от законной процедуры судопроизводства путем искажения в любой форме подлинных обстоятельств, имевших место при судебном рассмотрении дела, и способных повлечь отмену судебного решения по обращению, адресованного суду вышестоящей инстанции. При ознакомлении с протоколами судебного заседания и аудиопротоколами было установлено их несоответствие в части установления значимых обстоятельств, способных повлиять на исход дела, учитывая, что показания свидетелей, подсудимых, представителей потерпевших были искажены, а в приговоре были приведены доказательства, не исследованные в судебном заседании, что явилось также одним из основанием для обжалования приговора, однако, суд проигнорировал поданные замечания, указав в постановлении от 03.10.2022г., что показания лиц, указанных в замечаниях вырваны из контекста, а в постановлении от 27.02.2023г. указал, что с учетом ранее удостоверенных замечаний, существенных противоречий между протоколом и аудиозаписью не имеется, что протокол судебного заседания не является стенограммой, что не дословное изложение в протоколе содержания отдельных вопросов, заявлений, действий суда и участников процесса, не искажает суть вопросов и показаний, действий участников уголовного судопроизводства и ход судебного следствия, а приведенные в жалобах показания, вырваны из контекста показаний свидетелей и представителей потерпевших в целом. Полагает, что данная формулировка суда является пренебрежением к правам осужденных и к установлению законности по уголовному делу. Защита, приводя в жалобах реальные показания свидетелей, представителей потерпевших, указывает на то, что именно эти показания не только оправдывают осужденных и свидетельствуют об их невиновности, но и являются основой для признания приговора незаконным и немотивированным, учитывая, что суд не дал должной оценке данным доказательствам. Искажение судом показаний свидетелей, фактического содержания письменных доказательств, привело к осуждению подсудимых и назначении наказания на столь длительные сроки. Кроме того, не отражение в протоколе высказываний и действий суда в ходе судебного разбирательства, свидетельствует и подтверждает факт заинтересованности суда в исходе дела, факт его необъективности и не беспристрастности при рассмотрении дела, выступления суда на стороне обвинения, тогда как УПК РФ не предоставляет суду прав по изменению и искажению доказательств, и не содержит такого понятия, как стенограмма протокола. Просит признать незаконными указанные постановления от 03.10.2022г. и 27.02.2023г., и обязать суд удостоверить замечания на протоколы судебных заседаний, поступивших от защитника К. 09.08.2022г. и 09.09.2022г.

В апелляционной жалобе адвокат К., действуя в защиту осужденного Г., выражает несогласие с обжалуемым приговором, считая его незаконным, необоснованным, подлежащим отмене, в виду его несправедливости и несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, поскольку, суд необоснованно признал Г. виновным в совершении преступлений без проверки и определения соответствия поставленного по контрактам оборудования, а лишь по формальным обстоятельствам, якобы имевшей место подделки документов о происхождении оборудования, при этом проигнорировал необходимость установления наличия и размера реального ущерба, поскольку представители потерпевших утверждали, что качество, количество и комплектность поставленного оборудования, соответствовало условиям контракта, а следствие запрещало сборку станков, причиняя ущерб потерпевшим. Обращает внимание на данные о личности Г., который характеризуется исключительно с положительной стороны, как личность некриминального направления; является гражданином РФ, имеет постоянное место жительства в <данные изъяты>, трудоустроен, не судим, социально адаптирован, имеет на иждивении супругу, страдающую онкологическим заболеванием, и двух несовершеннолетних детей, один из которых страдает острым психологическим расстройством, был привязан к отцу; являлся активным участником социальных проектов, участвовал в благотворительной деятельности, строительстве храмов и синагог, является членом попечительского совета спортивного клуба ветеранов органов безопасности «<данные изъяты>», членом Клуба <данные изъяты> по продвижению инициатив малого и среднего бизнеса, председателем П. Фонда поддержки социальных инициатив «Наследие поколений», награжден множеством медалей, грамот и благодарностей, в том числе от митрополита Кирилла, а также, страдает тяжелыми заболеваниями, в том числе онкологического характера, в связи с чем, нуждается в необходимом медицинском профессиональном лечении, в том числе оперативного вмешательства. Полагает, что суд не учел доводы защиты о несостоятельности следствия, что Г., поставляя оборудование, не имел корыстного умысла на мошенничество, денежные средства, поступавшие на счета предприятия, не похищал, и вопреки данным доводам занял сторону обвинения и положил в основу приговора голословные доводы обвинения о доказанности вины осужденных. Просит приговор в отношении Г. отменить, постановить оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокаты П. и К., действуя в защиту интересов осужденного Г., выражают несогласие с обжалуемым приговором, считают его незаконным, необоснованным, так как, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Аналогичные доводы приведены осужденным Г. в дополнительной апелляционной жалобе. Авторы жалоб указывают на то, что суд в описательно-мотивировочной части приговора не установил наличие признака причинения ущерба и его размера, как того требуют положения п. 1 ст. 307 УПК РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017г. <данные изъяты> «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», согласно которым при установлении фактической стоимости имущества, являвшегося предметом преступлений против собственности, необходимо исходить из рыночной стоимости такого имущества. Следовательно, если Заказчику был передан товар на эквивалентную сумму, что соответствовало рыночным (фактическим) условиям цены товара, то нельзя утверждать, что полученный товар «заменил» денежные средства меньшей стоимости. Поскольку стоимость «замены» была равной стоимости полученного по договору имущества, в содеянном нет признака безвозмездности и, стало быть, и хищения. Фактически, именно данные обстоятельства описаны судом, поскольку по условиям заключенных контрактов станки в счет оплаты по договору были поставлены потерпевшим АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО «ПСЗ «<данные изъяты>», при этом суд не исследовал вопрос того, является ли поставленное оборудование менее ценным, и не установил данное обстоятельство. Обращают внимание на необходимость определения размера ущерба на основании заключения специалиста или эксперта, что суд необоснованно отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайств о проведении судебно-товароведческой, судебно-бухгалтерской и судебно-технической экспертиз. Приводя в жалобе письменные доказательства, в виде отзыва Президента АО «Объединенная судостроительная корпорация», письма от генерального директора АО «<данные изъяты><данные изъяты>», письма директора по безопасности АО «Объединенная судостроительная корпорация», показания свидетелей В., Л., Е., Ч., представителей потерпевших К. В.С., К., обращают внимание на то, что суд не учел позицию организаций, признанных потерпевшими, об отсутствии причиненного им ущерба, о том, что потерпевшими признавался факт использования станков в производственной деятельности, их обслуживания ООО «<данные изъяты>» в соответствии с гарантийными обязательствами, в связи с чем, потерпевшие извлекали прибыль от своей деятельности. Полагают, что подтверждением отсутствия доказательств причинения ущерба и его размера, является тот факт, что суд первой инстанции не принял решения по гражданскому иску и передал его на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства. Также, считают, что суд не вправе был принимать такое решение по гражданскому иску ПСЗ «<данные изъяты>» в рамках данного уголовного дела, поскольку, не привел расчета суммы вреда, причиненного гражданскому истцу, исчислив данную сумму как денежные средства в размере 176 006 675, 54 руб., полученном в счет исполнения обязательств по контракту за поставленные осужденными станки, при этом, суд не отразил в приговоре обоснование своего решения, одновременно, признав за АО «ПСЗ «<данные изъяты>» право на удовлетворение иска, передав его на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, и, определив сумму возмещения, что свидетельствует о противоречивости решения суда, с учетом необходимости проведения дополнительных расчетов, а также установления обстоятельств причинения материального ущерба, и причинно-следственную связь между действиями осужденных и, наступившим у гражданского истца материальным ущербом. Полагают, что принимая данное решение, суд был не вправе указывать в описательно-мотивировочной части приговора на объем исковых требований, в пределах которого суд признает право на удовлетворение гражданского иска. Полагают, что суд нарушил порядок расчета размера подлежащих удовлетворению требований гражданского истца, учитывая, что размер имущественного вреда, подлежащего возмещению потерпевшему, не связан напрямую с размером вменяемого хищения, а определяется, исходя из цен, сложившихся на момент вынесения решения по гражданскому иску, соответственно, размер подлежащих удовлетворению требований гражданского истца определяется, исходя из фактически причиненного ущерба. В связи с чем, без проведения судебных экспертиз, направленных на определение рыночной стоимости похищенного имущества, невозможно не только определить размер ущерба в целях уголовно-правовой квалификации действий осужденных, но и размер подлежащих удовлетворению требований гражданского истца. Кроме того, суд не дал надлежащей оценке тому факту, что похищенное имущество фактически остается в собственности истца, который намерен пользоваться данным имуществом. Полагают, что в инкриминируемых Г. деяниях, отсутствовал обязательный для любого хищения признак противоправности. Суд указал на наличие умысла у обвиняемых на нарушение запрета на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, установленного Постановлением Правительства РФ от 24.12.2013г <данные изъяты> «Об установлении запрета и ограничений на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, работ (услуг), выполняемых (оказываемых) иностранными лицами, для целей осуществления закупок товаров, работ (услуг) для нужд обороны страны и безопасности государства». Приводя в жалобе положения указанного нормативного акта, даты заключенных с потерпевшими договоров – 04.02.2016г., 10.05.2016г., обращают внимание на то, что период времени с момента, когда суд определил начало выполнения объективной стороны мошенничества, должен полностью охватываться умыслом виновных на совершение противоправного деяния, однако, суд не установил, на каком основании поставленные потерпевшим станки не соответствовали критерию признания продукцией, произведенной на территории РФ, в том числе, и с учетом положений постановления Правительства РФ от 17.07.2015г. <данные изъяты> «О критериях отнесения промышленной продукции к промышленной продукции, не имеющей аналогов, произведенных на территории Российской Федерации» (в случае отсутствия специального инвестиционного контракта. Таким подтверждением является акт экспертизы, выдаваемый в порядке, определяемым Министерством промышленности и торговли РФ, который, в свою очередь был установлен Приказом Минпромторга РФ от 09.03.2016г. <данные изъяты>, при этом, началом действия данного документа являлось 23.04.2016г., окончанием действия – 17.03.2017г. Соответственно, в период подачи заявки от имени ООО «<данные изъяты>» на участие в конкурсе по заключению контракта с АО «<данные изъяты><данные изъяты>» - 11.01.2016г., и АО «ПСЗ «<данные изъяты>» - 08.04.2016г., а также в момент заключения договора с АО «<данные изъяты><данные изъяты>», порядка установления наличия данного критерия не существовало, в связи с чем, обвиняемые были лишены возможности провести указанную экспертизу, и таким образом, достоверно осознавать противоправность своих действий. Указанное обстоятельство судом учтено не было, а сделан вывод о том, что на момент подачи заявки на участие в конкурсе, не имелось документов с подтверждением происхождения станков, при этом, судом был проигнорирован тот факт, что ООО «Промышленная группа «<данные изъяты>», производитель станков, в апреле 2018 года обращалось в Министерство промышленности и торговли РФ за получением заключения о подтверждении производства станков на территории РФ, и в принятии заявления было отказано по формальным основаниям, так как оно не содержало необходимых кодов, соответственно, производитель станков направил множество усилий на получение необходимого заключения в установленном порядке. Кроме того, впоследствии Торгово-промышленной палатой РФ <данные изъяты> была проведена экспертиза, согласно выводам которой, поставленный станок соответствовал требованиям к промышленной продукции, произведенной в РФ для целей Постановления Правительства РФ <данные изъяты>. Более того, в ходе судебного следствия было установлено, что Минпромторг РФ выдал потерпевшим разрешения на закупку происходящего из иностранного государства промышленного товара в виде станка в соответствии с положениями Приказа Минпромторга России от 29.05.2020г. <данные изъяты>. Ссылаясь в жалобе на конкретные разрешения, полагают, что их выдачей Минпромторг РФ фактически признает отсутствие противоправности в действиях Г. по поставке станков с иностранным происхождением в адрес потерпевших. Считают, что из приговора должна быть исключена ссылка суда на уведомление Минпромторга России в адрес АО «ПСЗ «<данные изъяты>» от 11.03.2015г. о наличии производств аналогичного оборудования на территории РФ, так как в период выдачи данного заключения, а именно за год до проведения процедуры госконтрактов, Постановление Правительства РФ <данные изъяты> действовало в редакции <данные изъяты> в период с 03.01.2014г. по 31.12.2015г., в период с 16.02.2014г. по 26.02.2016г. действовали Правила проведения экспертизы отсутствия производства на территории РФ товаров, указанных в приложении к Постановлению Правительства <данные изъяты>, в соответствии с которым и выносилось данное уведомление, и на момент заключения договора с АО «ПСЗ «<данные изъяты>» - 10.05.2016г. данные правила уже не действовали. Несмотря на указанные обстоятельства, ни следствие, ни суд не исследовали данный вопрос, не допросили представителя Минпромторга РФ относительно правил действия во времени данного уведомления, которое не могло действовать по отношению контракта с ООО «<данные изъяты>». Ссылаясь на показания свидетеля Т., указывают на то, что приведенные в письме Минпромторга России в адрес АО «ПСЗ «<данные изъяты>» производители, подобные станки на момент заключения договора не производили. При указанных обстоятельствах, полагают, что в действиях Г. отсутствуют нарушения требований Постановления Правительства РФ от 24.12.2013г <данные изъяты> «Об установлении запрета и ограничений на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, работ (услуг), выполняемых (оказываемых) иностранными лицами, для целей осуществления закупок товаров, работ (услуг) для нужд обороны страны и безопасности государства», и соответственно признака противоправности, как обязательного признака хищения, в связи с чем, полагают, что суду надлежало рассмотреть возможную квалификацию действий обвиняемых как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения.

Обращают внимание на то, что судом ошибочно установлены признаки обмана как способа совершения преступления. Так, в обжалуемом приговоре суд указывает, что обман, как криминообразующий признак мошенничества в инкриминируемых деяниях, был выражен в предоставлении недостоверных сведений относительного истинного происхождения, комплектации и свойств поставленного станка, однако, для установления данных обстоятельств, ни следствием, ни судом не были проведены экспертизы, и данные выводы суда опровергаются актом экспертизы Торгово-промышленной палатой РФ <данные изъяты><данные изъяты> от <данные изъяты>, который не был признан недопустимым доказательством. Считают, доказательств наличия обмана, кроме показаний Т. – учредителя и генерального директора ООО «Промышленная фирма «<данные изъяты>», чья компания занимается ремонтом, модернизацией и поставкой оборудования, а также родственника Т. – Т., приговор не содержит. Приведя в жалобе письменные доказательства, на которые сослался суд, связанные с изготовлением станка с инвентарным номером 137, обращают внимание на то, что в показаниях свидетеля Т. имеются противоречия, которые судом не устранены, что достоверность показаний данного свидетеля подлежит оценке. Ссылаясь в жалобе на конкретные доказательства, приведенные судом в приговоре, считают, что они не подтверждают вывод суда о вуалировании преступных действий под видом производственно-хозяйственных отношений, а свидетельствуют об отсутствии умысла обвиняемых на поставку станков иностранного производства потерпевшим, и отражают исключительно факт поставки отдельных компонентов станков от ООО ХК «<данные изъяты>» в адрес ООО «ПФ «<данные изъяты>» и в последствии в ООО «<данные изъяты>». Обращают внимание на то, что суд обосновывает наличие признаков обмана относительно свойств и комплектации поставленных станков, совершенного обвиняемыми в отношении потерпевших, исключительно показаниями, данными в суде сотрудниками АО «<данные изъяты><данные изъяты>» Г., С. и М., и, приводя в апелляционной жалобе показания указанных лиц, согласно протоколу и аудиопротоколу судебных заседаний, а также, оценку, данную им судом, указывают, что суд исказил показания указанных свидетелей, ложно интерпретируя их в ходе дачи оценке при вынесении приговора, поскольку указанные свидетели не утверждали о несоответствии поставленных станков заявленным в контракте техническим характеристикам, при этом, считают, что суд полностью проигнорировал показания свидетеля Г. - главного механика-технолога АО «<данные изъяты><данные изъяты>», свидетеля А. – начальника технического центра АО «<данные изъяты><данные изъяты>» о том, что поставленные станки полностью соответствуют техническому заданию, что следует из протокола судебного заседания, а относительно преступления в отношении АО «ПСЗ «<данные изъяты>» судом в приговоре не приведено ни одного доказательства в подтверждение наличия несоответствия свойств и комплектации поставленного станка, при этом выводы суда о поставки товаров с иными характеристиками, не соответствующими положениями контракта, опровергаются показаниями свидетелей, приведенных в жалобе, в том числе и показаниями свидетеля Л. – заместителя начальника отдела главного технолога в АО «ПСЗ «<данные изъяты>» о том, что три станка «горизонтально-расточный», «координато-расточный», «горизонтально-фрезерный-расточный» это аббревиатура одного станка, и суд не дал оценки тому факту, что все станки были приняты потерпевшими без каких-либо замечаний, о чем свидетельствуют акты приемки станков по Договорам, а также показания свидетелей, приведенные в жалобе. Обращают внимание на то, что суд сделал вывод о наличии совокупности двух преступлений, каждое из которых, предусмотрено ч. 4 ст. 159 УК РФ, таким образом, данные преступления являются самостоятельными по мнению следствия и суда, однако постановление о возбуждении уголовного дела содержит указание на двух эпизодное единое сложное (продолжаемое) преступление. Приводя правовые позиции Конституционного Суда РФ, указывают на невозможность предъявления обвинения, а значит привлечения лица к уголовной ответственности по совокупности преступлений, при условии, что одно из них является самостоятельным, и на нарушения порядка возбуждения уголовного дела.

Кроме того, обращают внимание на нарушение судом права Г. на защиту в части допроса свидетеля А., данные о личности которого были засекречены, чьи показания были положены в основу обвинительного заключения, учитывая, что в ходе допроса данного свидетеля, его личность была установлена подсудимыми и защитниками, как «В.», так как Б. узнал свидетеля при прохождении того в зал судебного заседания, и сам суд раскрыл личность свидетеля в ходе исследования конверта, содержащего данные о личности свидетеля, в связи с чем, защитники ходатайствовали о допросе свидетеля в отсутствие условий, исключающих его визуальное наблюдение, однако, суд необоснованно отказал в удовлетворении данного ходатайства, несмотря на то, что адвокат К. утверждал о наличии в ходе расследования по уголовному делу нарушений, связанных с сокрытием личности свидетеля, а также об обстоятельствах оказания давления на свидетеля, и допросил свидетеля в условиях, исключающих его визуальное наблюдение. Приводя в жалобе ответы свидетеля А. на вопросы защитников, обращают внимание на то, что свидетель об источнике своей осведомленности указывал на осужденного Г., при этом, в условиях засекречивания его личности сам Г. был лишен возможности опровергать данные обстоятельства, исходя из того факта, что свидетель отказывался давать показания об обстоятельствах его общения с Г. по мотивам рассекречивания личности, а также, свидетель отказывался указывать на источник своей осведомленности или отказывался давать показания по отдельным обстоятельствам, при условии, что вопросы свидетелю судом не снимались, что свидетельствует о недопустимости показаний данного свидетеля. Считают, что в условиях, когда подсудимые рассекретили личность свидетеля, а также, при отказе свидетеля указать источник осведомленности и указании свидетелем на непосредственно слова подсудимого, сообщенные ему при неустановленных обстоятельствах, отказ суда в рассекречивании данных свидетеля является незаконным, нарушающим положения ч. 6 ст. 278 УПК РФ, согласно которым, в случае заявления сторонами обоснованного ходатайства о раскрытии подлинных сведений о лице, дающем показания, в связи с необходимостью осуществления защиты подсудимого либо установления каких-либо существенных для рассмотрения уголовного дела обстоятельств суд вправе предоставить сторонам возможность ознакомления с указанными сведениями, противоречащим ч. 4 ст. 7, ч. 2 ст. 271 УПК РФ.

Считают, что в ходе судебного разбирательства суд нарушил правила оценки доказательств, сославшись в мотивировочной части приговора на доказательство в виде письма (докладной записки) генерального директора ООО «ХК «<данные изъяты>» Л., при этом, не исследовал доводы защиты, косвенно свидетельствовавшие о недопустимости данного доказательства, в связи с отсутствием даты составления документа, оригинал которого не был направлен адресату, изъятием документа оперуполномоченным в ходе обыска в жилище Л. спустя три месяца после прекращения его полномочий, как генерального директора. Кроме того, суд не указал мотивы, по которым судебным приговором не была дана оценка доказательствам в виде Отзыва Президента АО «Объединенная судостроительная корпорация», являющегося основным акционером АО «ПСЗ «<данные изъяты>», на исковое заявление прокурора <данные изъяты>; акта экспертизы Торгово-промышленной палатой РФ <данные изъяты><данные изъяты> от <данные изъяты>; разрешений Минпромторга России от 12.01.2021г. <данные изъяты>, от 10.12.2021г. <данные изъяты>, выданных АО «<данные изъяты><данные изъяты>», на закупку происходящего из иностранного государства промышленного товара в виде станка; разрешения Минпромторга России от 15.06.2021г. <данные изъяты>, выданного АО «ПСЗ «<данные изъяты>», на закупку происходящего из иностранного государства промышленного товара в виде станка; актов приема-сдачи горизонтально-расточного станка от 06.12.2017г. и 24.12.2020г.; актов приема-сдачи объекта основных средств АО «<данные изъяты><данные изъяты>» от 01.06.2018г. и 15.01.2021г.; письма Минпромторга России в ответ на запрос ФСБ России от 21.06.2018г.; показаний свидетеля Ч., занимавшего в инкриминируемый период должность заместителя генерального директора по безопасности режима АО «ПСЗ «<данные изъяты>»; Отчета о проведенной Службой внутреннего аудита, совместно со службой внутреннего контроля, проверке исполнения контракта с ООО «<данные изъяты>» на поставку станка с ЧПУ <данные изъяты>. Допущенные судом нарушения правила оценки доказательств при постановлении обвинительного приговора, являются существенными, повлиявшими на правильность установления фактических обстоятельств дела и влекут безусловную отмену приговора.

Также, полагают, что действиях осужденных могут быть расценены, как крайняя необходимость, являющаяся обстоятельством, исключающим преступность деяния, поскольку, исходя из показаний, данных в судебном заседании сотрудниками организаций, признанных потерпевшими, обстоятельства при заключении контрактов были таковы, что вследствие бюрократических трудностей проект по техническому перевооружению государственных оборонных предприятий был под угрозой срыва; допрошенные свидетели неоднократно утверждали о необходимости использования указанных станков в производстве и угрозах срыва гособоронзаказа, в связи с запретом, наложенным органами расследования на их установку. Полагают, что при отсутствии на территории РФ производства станков с определенными характеристиками, поставка доработанных станков производилась в условиях крайней необходимости, приводя в жалобе доказательства, подтверждающие отсутствие такого производства.

Просят приговор отменить, поскольку, допущенные судом первой инстанции существенные нарушения норм уголовного и уголовно-процессуального закона влекут оправдание Г., или направление уголовного дела на новое судебное разбирательство в ином составе суда.

Также, выражают несогласие с постановлением от 25.04.2022г. о прекращении уголовного преследования по ч.1 ст. 210 УК РФ, поскольку, уголовное дело было прекращено на основании ч.ч.7,8 статьи 246, п.2 ч.1 ст. 27 УПК РФ, однако, в нарушение уголовно-процессуального закона суд не признал за их подзащитным право на реабилитацию.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокат Т., действуя в защиту осужденного Г., выражает несогласие с обжалуемым приговором, считает его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене, поскольку судом были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, при этом, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Отмечает, что в соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Органами предварительного следствия, его подзащитный обвинялся в хищении чужого имущества, совершенного путем обмана и злоупотребления доверием, организованной группой, в особо крупном размере. Вместе с тем, суд вышел за рамки предъявленного обвинения, поскольку судом как преступление, инкриминируемое Г., определен сам факт поставки на таможенную территорию ЕАЭС членами организованной преступной группы гидростатических расточно-фрезерных станков в количестве 3-х единиц, произведенных компанией FPT на территории Итальянской Республики. Указывает на то, что мошенничество признается оконченным с момента, когда похищенное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц, и они получили реальную возможность пользоваться и распоряжаться им по своему усмотрению. Описание в приговоре преступлений, связанных с осуществлением поставки товаров на таможенную территорию ЕАЭС, создает неопределенность в вопросе о том, по каким признакам объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, подлежит уголовной ответственности его подзащитный, в том числе, учитывая, что органами предварительного следствия период преступной деятельности определен как не позднее 15.04.2013г., тогда как судом был установлен иной период совершения преступления, а именно с <данные изъяты>. Полагает, что суд первой инстанции существенно изменил предъявленное обвинение, указав иной период совершения преступления и иные обстоятельства начала преступной деятельности, тем самым вышел за пределы предъявленного обвинения, чем нарушил требования ст. 252 УПК РФ, а также право его подзащитного на защиту. Кроме того, указывает на то, что в описательно-мотивировочной части приговора Г. отведена роль члена преступного сообщества, несмотря на прекращение уголовного преследования по ч. 1 ст. 210 УК РФ, в связи с тем, что прокурор отказался от обвинения в указанной части. Полагает, что нарушение судом требований ст. 252 УПК РФ повлияло на правильность принятого по указанному уголовному делу судебного решения и ставит под сомнение его законность и обоснованность. Также, приводит доводы, аналогичные доводам жалобы осужденного Г., о нарушении прав его подзащитного, в связи с отсутствием в материалах уголовного дела постановления о возбуждении в отношении Г. уголовного дела по второму преступлению, предусмотренному ч. 4 ст. 159 УК РФ, так как отсутствие в материалах уголовного дела постановления о возбуждении уголовного дела, является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора, поскольку, связано с несоблюдением органами предварительного следствия процедуры судопроизводства и нарушением права обвиняемых на защиту. Ссылаясь на правовые позиции Конституционного суда РФ, указывает на то, что стадия возбуждения уголовного дела является обязательной; актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование от имени государства в связи с совершенным преступным деянием, которое обеспечивает последующие процессуальные действия органов дознания, предварительного следствия и суда, и одновременно влечет необходимость обеспечения права на защиту лица, в отношении которого осуществляется обвинительная деятельность; что уголовно-процессуальный закон не содержит норм, позволяющих привлекать лицо в качестве подозреваемого или обвиняемого, а также изменять и дополнять ранее предъявленное обвинение в связи с совершением лицом преступления, по признакам которого уголовное дело не возбуждалось. Напротив, УПК Российской Федерации предполагает необходимость соблюдения общих положений его статей 140, 146 и 153, в силу которых при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, должно быть вынесено постановление о возбуждении уголовного дела, которое при наличии других уголовных дел о совершенных тем же лицом преступлениях может быть соединено с ними в одном производстве. Считает, что отсутствие постановления о возбуждении уголовного дела исключает возможность постановления законного, обоснованного и справедливого приговора. Кроме того, полагает, что в нарушение требований ст. 73 УПК РФ, судом не были установлены все обстоятельства имеющие значение для правильного разрешения уголовного дела, и не все доказательства, исследованные в судебном заседании, получили надлежащую оценку, что могло повлиять на правильность вывода суда о доказанности вины осужденного и юридической квалификации содеянного им. Обращает внимание на то, что положения постановления Правительства РФ от 24.12.2013г. <данные изъяты>, на нарушение которого ссылается в приговоре суд первой инстанции, имеет своей целью обеспечение единообразия толкования и применения нормативных правовых актов в области поставки промышленной продукции с учетом объективных признаков и свойств такого оборудования, что является определяющим как при регулировании порядка и условий соответствующей экономической деятельности, так и для установления признаков их нарушения, служащего лишь формальной предпосылкой уголовной ответственности, но не предопределяющего ее, поскольку для ее наступления необходимо наличие объективных и субъективных признаков конкретного состава преступления. В материалах уголовного дела содержаться сведения о техническом перевооружении трубогибочного и машиностроительного производств АО «ПСЗ «<данные изъяты>», которые представлены в форме таблицы и содержат, помимо прочего, информацию о наличии либо отсутствии заключения Минпромторга РФ, в частности, указанное заключение отсутствует на станок координатно-расточной SKODA HCW2, приобретенный в 2016 году, производитель ООО «Промышленная фирма «<данные изъяты>», на станок токарно-валовый SKODA SRI, приобретенного в 2017 году, производитель ООО «<данные изъяты>» /РФ, на станок карусельно-фрезерного типа приобретенного в 2017 году, производитель ООО «<данные изъяты>» /РФ, на станок вертикальный фрезерный, приобретенный в 2017 году, производитель ООО «<данные изъяты>» /РФ, на станок электроэрозионный проволочно-вырезной с ЧПУ, приобретенный в 2017 году, производитель ООО «<данные изъяты>». На указанные выше обстоятельства стороной защиты было обращено внимание суда первой инстанции в ходе исследования письменных материалов дела, однако, в итогом решении суд не дал никакой оценки данным сведениям, что свидетельствует об избирательном подходе суда при оценке доказательств, вследствие чего, выводы суда в приговоре носят искаженный, не соответствующий фактическим обстоятельствам дела характер. Полагает, что судом оставлены без соответствующей оценки обстоятельства, связанные с отсутствием производства в РФ станков, соответствующих техническим характеристикам по государственным контрактам, заключенных между ООО «<данные изъяты>» и потерпевшими, и необоснованно в качестве доказательства приведено уведомление Минпромторга России от 11.03.2015г., выданное АО «ПСЗ «<данные изъяты>», приводя доводы, аналогичные доводам апелляционных жалоб адвокатов П., К. и осужденного Г., считая, что выводы суда о том, что данное уведомление подтверждает возможность производства в РФ станка, с характеристиками, указанными в техническом задании к контрактам, не соответствует фактическим обстоятельствам, в том числе, учитывая информацию, содержащуюся на официальном сайте государственной информационной системы промышленности Минпромторга России, в соответствии с которой оборудование с кодом <данные изъяты> стало производиться на территории РФ не ранее 2020 года, что также свидетельствует о несостоятельности вывода суда о том, что на период участия в конкурсной процедуре закупки, заключения контрактов как с АО «<данные изъяты><данные изъяты>» от <данные изъяты>, так и с АО «ПСЗ «<данные изъяты>» от <данные изъяты>, оборудование - горизонтальный расточно-фрезерный станок с ЧПУ модели <данные изъяты> с кодом <данные изъяты> не входило в перечень оборудования, аналоги которого не производятся в Российской Федерации, при этом, суд необоснованно отказывал в удовлетворении ходатайств о проведении технической экспертизы для установления соответствия станков техническому заданию контрактов. Обращает внимание на то, что приговор должен быть основан только на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании, и недопустимо перенесение в приговор показаний допрошенных по делу лиц без учета результатов проведенного судебного разбирательства. В подтверждение доказанности вины осужденных судом в приговоре приведены показания свидетеля М., допрошенного в судебном заседании, показания которого, данные в суде, существенно отличаются от показаний, данных на стадии предварительного следствия, между тем, показания указанного свидетеля перенесены в приговор из обвинительного заключения и были даны судом на стадии предварительного следствия, и в судебном заседании не исследовались, что следует из протокола судебного заседания, в связи с чем, суд не мог ссылаться на них в приговоре. Кроме того, при оценке показаний свидетелей, суд не указывает, какие именно показания свидетелей положены в основу приговора, данные ими на стадии предварительного следствия или в суде, а также, в приговоре не дана оценка показаниям его подзащитного Г., данным в ходе судебного следствия. Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда, меру пресечения Г. изменить на не связанную с содержанием под стражей, учитывая, что, находясь под домашним арестом, Г. не допускал нарушений, своевременно являлся для участия в следственных действиях и в суд, и в период с 26.11.2020г. по день вынесения приговора у Г. отсутствовала какая-либо мера пресечения.

Кроме того, выражает несогласие с постановлением суда о прекращении уголовного преследования по ч.1 ст. 210 УК РФ в отношении его подзащитного, в части отказа суда в признании за Г. права на реабилитацию, просит изменить данное постановление.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокат Б., действуя в защиту осужденного Г., выражает несогласие с обжалуемым приговором и постановлением о прекращении уголовного преследования по ч. 1 ст. 210 УК РФ в отношении ее подзащитного, считая их незаконными, вынесенными с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, а выводы суда, указанные в судебных решениях, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Полагает, что в основу обвинительного приговора судом положены доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуальных норм, а также, доказательства, которые в ходе судебного следствия не исследовались, что при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции существенно нарушено право ее подзащитного на защиту судом не дана оценка доводам и доказательствам, приведенными стороной защиты в течение всего судебного следствия. Обращает внимание на существенное нарушение норм уголовно-процессуального закона при возбуждении уголовного дела и производства предварительного следствия путем вынесения постановления о возбуждении уголовного дела ненадлежащим органом. Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела <данные изъяты> от 04.06.2018г., старшим следователем по расследованию особо важных дел СУ по САО ГСУ СК РФ по <данные изъяты> возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц по признакам состава преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ, и принято к производству данным следователем. Дело было возбуждено по результатам рассмотрения сообщения о преступлении, зарегистрированном в КРСоП СУ по САО ГСУ СК РФ по <данные изъяты>, и материалам, поступившим из УФСБ России по <данные изъяты>, при этом, событие, описанного в постановлении преступления, происходили на территории <данные изъяты> и на территории <данные изъяты>, учитывая, что данная территория не подведомственна ни СУ по САО ГСУ СК РФ по <данные изъяты>, ни ГСУ СК РФ по <данные изъяты>, что подтверждается письмом ГСУ СК РФ по <данные изъяты> от 28.08.2018г. на имя заместителя председателя СК РФ К., в котором местом окончания преступления является г.<данные изъяты> и Калининград. Обращает внимание на то, что согласно рапорту от 07.05.2018г. органом, выявившим преступление при проведении проверки сообщения о преступлении, является УЭБиПК ГУ МВД России по <данные изъяты>, а согласно рапорту об обнаружении признаков преступления от 28.03.2018г., органом, выявившим преступление в действиях неустановленных лиц из числа сотрудников ООО «<данные изъяты>», является УФСБ России по <данные изъяты>, то есть СУ по САО ГСУ СК РФ по <данные изъяты> не является органом, выявившим преступление. Также, отмечает, что материалы проверки направлялись сразу непосредственно в СУ по САО ГСУ СК РФ по <данные изъяты>, а не в ГСУ СК России по <данные изъяты>, в производстве которого уголовное дело никогда не находилось, несмотря на наличие об этом писем и поручений об организации предварительного следствия. При указанных обстоятельствах, уголовное дело было возбуждено, а предварительное следствие осуществлено не уполномоченным на то органом следствия, с нарушением норм УПК РФ, закрепляющих порядок определения подследственности, а все следственные действия являются незаконными, а все доказательства, собранные в рамках предварительного следствия, являются недопустимыми. Приводя в жалобе конкретные материалы уголовного дела, указывает о том, что в описательно-мотивировочной части приговора в нарушение положений ст. 240 УПК РФ, указаны доказательства, которые в ходе судебного следствия не исследовались.

Обращает внимание на то, что судом были нарушены требования уголовно-процессуального законодательства о всестороннем и объективном исследовании обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, учитывая, что суд первой инстанции, не обладая специальными познаниями, сделал выводы по техническим вопросам, не входящим в компетенцию суда, относительно происхождения поставленных станков по контрактам с потерпевшими, отказав в удовлетворении ходатайств о проведении товароведческой и технической экспертизы. Считает, что в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства, подтверждающие, что поставленное ООО «<данные изъяты>» оборудование было именно итальянского производства, являлось гидростатическими расточно-фрезерными станками с подвижной стойкой СПИРИТ 100, произведенными Компанией «ФПТ <данные изъяты>. Итальянской Республики, а не горизонтально-расточными станками с ЧПУ – <данные изъяты> а также, подтверждающие какое в процентном соотношении количество иностранных комплектующих в поставленных ООО «<данные изъяты>» горизонтально-расточных станках, когда и каким способом наносились маркировки, что свидетельствует о том, что судом не был установлен способ совершения преступлений, в том числе, учитывая, что поставленные станки органами предварительного следствия были осмотрены частично, без полного вскрытия коробок и извлечения комплектующих, без осмотра деталей в отдельности. Приводя в дополнительной жалобе доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы Г., указывает на отсутствие в действиях осужденных признаков безвозмездного изъятия имущества, и на отсутствие реального ущерба у потерпевших, поскольку, поставленные потерпевшим станки полностью соответствовали требованиям технического задания и условиям контрактов, использовались в АО «<данные изъяты><данные изъяты>», а для подтверждения обратного, суду следовало назначить и провести товароведческую, оценочную экспертизы, что судом сделано не было.

Считает, что в суде первой инстанции было нарушено право ее подзащитного на защиту. Приводя в жалобе обвинение, предъявленное Г., а также, приводя доводы, аналогичные доводам дополнительной апелляционной жалобы осужденного Г., полагает, что в нарушение требований п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, п. 1 ст. 307 УПК РФ, ч. 1 ст. 220 УПК РФ в постановлении о привлечении Г. в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении обвинение, предъявленное Г., не конкретизировано и противоречит самому себе, так как, указанная в обвинении роль Г. при совершении преступлений, вменяется в вину Б., что следует из обвинения, предъявленного Б. и Г., а также, следует из смыслового описания данной роли в обвинении, предъявленном Г., в котором неоднократно упоминается фамилия Б., однако отсутствует описание роли последнего. При указанных обстоятельствах, полагает, что невозможно определить в чем конкретно обвиняется ее подзащитный, учитывая, что его роль в предъявленных обвинениях у каждого из обвиняемых по одним и тем же преступлениям, расписана по-разному, что исключает возможность рассмотрения уголовного дела на основании подобного обвинительного заключения, поскольку, указанное обвинение препятствует определению точных пределов судебного разбирательства применительно к положениям ст.252 УПК РФ, и ущемляет гарантированное Г. право, знать в чем конкретно он обвиняется, осуществлять свою защиту от предъявленного обвинения. Кроме того, ссылаясь на описательно-мотивировочную часть приговора, обращает внимание на то, что судом первой инстанции описана совершенно иная роль Г., чем ранее в обвинительном заключении, что свидетельствует об изменении судом объема предъявленного обвинения, а роль Г., указанная судом первой инстанции является не чем иным, кроме как обязанностями единоличного исполнительного органа ООО «<данные изъяты>» согласно должностной инструкции и Федеральному закону от 08.02.1998г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». Обращает внимание на то, что в приговоре не указано, в чем заключался корыстный умысел Г., действовавшего в рамках трудового договора, получавшего исключительно заработную плату, какие конкретно противоправные действия были им совершены, в чем выражена его объективная сторона совершения преступлений, учитывая, что Г. перестал являться генеральным директором ООО «<данные изъяты>» с октября 2017 года. Полагает, что ни органами предварительного следствия, ни судом первой инстанции не установлен размер ущерба, причиненного преступлением, предусмотренным ч. 4 ст. 159 УК РФ, в приговоре не приведено ни одного доказательства, подтверждающего состоятельность описания объективной стороны преступления, и обстоятельств, подлежащих доказыванию, указанных в ст. 73 УПК РФ. Кроме того, в нарушение требований ст. 10 УК РФ, суд произвел Г. зачет периода нахождения под домашним арестом в срок лишения свободы в соответствии с требованиями Федерального закона от 03.07.2018г. № 186-ФЗ, несмотря на то, что преступления, вмененные в вину ее подзащитному, совершены до принятия указанного закона. Также, приводя в жалобе доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы Г., считает подлежащим изменению постановление от 25.04.2022г. в части отказа в признании права на реабилитацию за Г. и другими осужденными, поскольку выводы суда, изложенные в постановлении, противоречат требованиям уголовного закона, квалификации действий осужденных по ч. 4 ст. 159 УК РФ, учитывая, что органами предварительного следствия Г. вменялся самостоятельный состав преступления, предусмотренный ст. 210 УК РФ. Просит приговор отменить, уголовное дело вернуть прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом; в случае отмены приговора, изменить Г. меру пресечения на подписку о невыезде и надлежащем поведении; а в случае отсутствия оснований для отмены приговора и обоснованности доводов, указанных в приговоре, подтверждающих виновность ее подзащитного, просит снизить срок назначенного ему наказания, применить к наказанию положения ст. 73 УК РФ, а также зачесть в срок наказания период нахождения Г. под домашним арестом с 28.06.2019г. по 26.11.2020г. из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. Постановление о прекращении уголовного преследования по ч. 1 ст. 210 УК РФ изменить, признав за Г. право на реабилитацию.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокат П., действуя в защиту интересов осужденного Б. выражает несогласие с обжалуемым приговором, считает его незаконным, необоснованным и несправедливым, так как, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, при постановлении приговора был нарушен уголовно-процессуальный закон, приговор не отвечает требованиям ч. 2 ст.43 УК РФ, поскольку наказание назначено без учета требований ч. 1 ст. 6, ч. 3 ст. 60 УК РФ. Считает, что судом в нарушение требований ст. 308 УПК РФ, при признании ее подзащитного виновным в совершении 2-х преступлений, при назначении наказания не указан размер наказания за каждое преступление. Обращает внимание на то, что суд вышел за рамки предъявленного обвинения, указав, что осужденные и неустановленные лица, имея умысел на совершение преступлений в отношении потерпевших, объединились в преступную группу не позднее 09.12.2015г., однако, указанный период времени стороной обвинения осужденным не вменялся. Кроме того, указав о совершении преступления осужденными в составе организованной группы с неустановленными следствием лицами, суд в приговоре указал, что в состав организованной группы вошли организаторы: Г. и другое лицо, разыскиваемое правоохранительными органами, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, что противоречит ранее установленным в приговоре обстоятельствам, где описывая круг лиц, объединившихся в преступную группу с целью хищения денежных средств потерпевших, суд не указывает среди них лицо, разыскиваемое правоохранительными органами, что нарушает право осужденных на защиту. Отмечает, что в описательно-мотивировочной части приговора суд допускает формулировку «организованная преступная группа», «преступная группа», в то время, как Б. признан виновным в совершении преступлений в составе «организованной группы», а обвинение в организации преступного сообщества и совершение преступлений Б. в составе преступного сообщества, стороной обвинения прекращено, в связи с чем, формулировки, используемые судом, не соответствуют диспозиции ч. 4 ст. 159 УК РФ, и нарушают право Б. на защиту. Считает, что признавая Б. виновным в совершении 2-х преступлений, суд первой инстанции не описал конкретные действия, составляющие объективную сторону преступлений, который совершил Б., чтобы похитить денежные средства потерпевших, и как похищенными денежными средствами распорядился ее подзащитный и другие подсудимые. Приводя в жалобе текст описательно-мотивировочной части приговора, полагает, что судом не описано и событие преступлений, в части вмененных в вину Б. действий. Обращает внимание на изменение объема обвинения Б. в части указания судом о составлении им технической документации и координации действий неустановленных лиц, что является фундаментальным нарушением уголовно-процессуального закона, при этом, указывает, что Б. органами следствия было вменено в вину совершение 2-х преступлений, предусмотренных ч.4 ст. 159 УК РФ, в то время, как уголовное дело по второму эпизоду преступления возбуждено не было. Также, обращает внимание на то, что подсудимым не вменялась в вину поставка товара на таможенную территорию ЕАЭС, однако, в приговоре указано на совершение преступлений при осуществлении поставки на указанную территорию. Обращает внимание на то, что суд не выяснил мнение Б. о порядке исследования доказательств по делу, допусти нарушение принципа состязательности сторон, поскольку представителю ООО «<данные изъяты>» было отказано в предоставлении для исследования незаверенных копий документов, в то время, как прокурор исследовал незаверенные копии документов. Приводя в жалобе письменные доказательства, показания свидетелей, полагает, что судом не была дана надлежащая оценка указанным доказательствам, подтверждающим изготовление станка <данные изъяты> силами ООО «НПФ «<данные изъяты>», соответствие станка целям завода, условиям контрактов, техническим заданиям, и отсутствие ущерба у потерпевших, а также, отсутствие в действиях Б. состава вмененных в вину преступлений. Обращает внимание на то, что суд не дал должной оценки показаниям свидетелей Т., А., учитывая, что сведения, изложенные в них, полностью опровергались иными доказательствами, приведенными в жалобе. Отмечает, что суд не дал оценки показаниям Б. в части необходимости доукомплектации станков, поясняя в описательно-мотивировочной части приговора, что аналогичные обстоятельства подтверждены свидетелем Т. Просит приговор отменить, постановить в отношении Б. оправдательный приговор.

Также, в апелляционной жалобе (основной и дополнительной) выражает несогласие с постановлением суда о прекращении уголовного преследования Б. в части его обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 210 УК РФ, в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения на основании ч.ч. 7,8 ст. 246, п. 1 ст. 27 УК РФ, в связи с отсутствием состава преступления, считая его незаконным и необоснованным, поскольку из установочной части постановления следует, что прекращение уголовного преследования по обвинению в организации или участии в преступном сообществе и переквалификация совершенных в составе преступного сообщества преступлений на преступления, совершенные в составе организованной группы, меняет лишь оценку степени организованности действий соучастников при совершении преступлений, но не отменяет самого факта совершения преступления в соучастии, в связи с чем, данное обстоятельство не влечет за собой возникновения права на реабилитацию в соответствии со ст. 18 УПК РФ. Вместе с тем, согласно п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ уголовное преследование, прекращенное по основаниям п.п. 1, 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, влечет право осужденного на реабилитацию. Полагает, что данное постановление нарушает права Б., предусмотренные статьей 53 Конституции РФ, выводы суда, изложенные в постановлении, нарушают уголовно-процессуальный закон. Просит постановление изменить, признав за Б. право на реабилитацию.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) представитель ООО «<данные изъяты>» - адвокат Е. считает приговор суда первой инстанции незаконным, подлежащим отмене в соответствии с положениями пункта 1 ст. 389.15 УПК РФ, поскольку выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, с учетом положений ст. 389.16 УПК РФ. Автор жалобы обращает внимание на то, что судом первой инстанции установлен факт заключения 2-х контрактов от 04.02.2016г. между ООО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты><данные изъяты>» на поставку горизонтально-расточных станков с ЧПУ-ЛР 521, с комплектом оснастки и инструмента, монтаж и пусконаладочные работы, выполнение проектных работ на фундамент, проведение инструктажа по правилам эксплуатации, перечисление АО «<данные изъяты><данные изъяты>» денежных средств в адрес ООО «<данные изъяты>» по указанным контрактам в размере 250 906 666 рублей 97 копеек и 187 655 226 рублей 12 копеек, что оплаченные станки были приняты в эксплуатацию и используются их приобретателем по назначению. Также установлены обстоятельства заключения контракта ООО «<данные изъяты>» с АО «ПСЗ «<данные изъяты>» от 10.05.2016г. на поставку технологического оборудования - горизонтально-расточного станка с ЧПУ в количестве одного комплекта модели ЛР 521, выполнение монтажных, пусконаладочных работ, проведение обучения персонала по эксплуатации и обслуживанию, перечисление АО «ПСЗ «<данные изъяты>» денежных средств в адрес ООО «<данные изъяты>» по указанному контракту в размере 176 006 675 рублей 54 копеек. Указывает, что основанием для осуждения Г., Г. и Б. фактически стало ненадлежащее исполнение условий заключенных контрактов. Суд счел доказанным факт несоответствия станков, переданных потерпевшим, условиям заключенных контрактов, в том числе требованиям технического задания, при этом, данный вывод сделан в то время, как указанное оборудование находится в разобранном виде. Вместе с тем, несмотря на происхождение станков, они находятся в работоспособном состоянии и удовлетворяют требованиям получателей, что не было учтено судом первой инстанции. Указывает на то, что судом установлено, что оборудование, поставленное ООО «<данные изъяты>» в адрес потерпевших, должно отвечать требованиям Постановления Правительства РФ от 24.12.2013г. <данные изъяты> «Об установлении запрета и ограничений на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, работ (услуг), выполняемых (оказываемых) иностранными лицами, для целей осуществления закупок товаров, работ (услуг) для нужд обороны страны и безопасности государства». Приводя в жалобе положения указанного постановления, указывает о том, что, основываясь на анализе документов о техническом перевооружении судостроительных заводов, суд первой инстанции признал оборудования потерпевшим противоречащей требованиям Федеральной целевой программы «Развитие оборонно-промышленного комплекса РФ на 2011-2020 годы» и указанного выше Постановления Правительства РФ от 24.12.2013г. <данные изъяты>, при этом, в нарушение требований ст.ст. 73, 307 УПК РФ, суд, сделав вывод об иностранном происхождении оборудования, оставил без проверки и выяснения юридически значимых обстоятельств, а именно: входит ли оборудование в перечень товаров, предусмотренных приложением к постановлению Правительства РФ от 24.12.2013г. <данные изъяты>, поскольку на оборудование из указанного перечня, запрет на допуск не распространяется; осуществлялось ли в РФ производство оборудования, отвечающего требованиям технических заданий, на момент заключения контрактов; относится или не относится оборудование к продукции, признаваемой продукцией, произведенной на территории РФ; входит или не входит поставленное оборудование в перечень оборудования, аналоги которого не производятся в РФ, то есть производились или не производились аналоги на момент заключения контрактов. Учитывая тот факт, что поставка иностранного оборудования не находилась под полным запретом государства, полагает, что без исследования выше указанных обстоятельств, состоявшийся приговор не может соответствовать требованиям уголовно-процессуального закона. Обращает внимание на несостоятельность вывода суда о подтверждении возможности производства оборудования, отвечающего требованиям технических заданий к заключенным контрактам, копией уведомления Минпромторга России от 11.03.2015г. <данные изъяты>, согласно которому Комиссия по подтверждению отсутствия производства на территории РФ товаров, указанных в приложении к постановлению Правительства РФ <данные изъяты>, провела экспертизу и приняла решение отказать в выдаче Заключения, поскольку данное уведомление выдано в соответствии с первоначальной редакцией постановления Правительства <данные изъяты>, действовавшей до 01.01.2016г. Вместе с тем, контракты были заключены в период действия новой редакции пункта 2 постановления Правительства <данные изъяты> от 24.12.2013г, согласно которому подтверждением отсутствия производства на территории РФ товаров обрабатывающих отраслей промышленности, относящихся к сфере ведения Министерства промышленности торговли РФ, является заключение Министерства промышленности и торговли РФ об отсутствии производства на территории РФ товаров обрабатывающих отраслей промышленности, в случае отсутствия продукции производимой на территории РФ и имеющей и схожие технические и эксплуатационные характеристики с соответствующими товарами, позволяющей ей выполнять те же функции и быть коммерчески взаимозаменяемой, в связи с чем, указанное заключение не может служить доказательством возможности производства оборудования в момент заключения контрактов. Перечень товаров, указанные в приложении к постановлению Правительства РФ <данные изъяты> и на который не распространяется запрет, установленный этим постановлением, не был проанализирован и учтен судом, в то время как в перечень включены станки металлорежущие (включая агрегатные станки линейного построения) для сверления, растачивания, фрезерования, нарезания наружной или внутренней резьбы посредством удаления металла и другие станки. Считает, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что для проведения экспертизы Минпромторгу России были предоставлены характеристики именного того оборудования, которое было постановлено потерпевшим, учитывая даты заявлений АО «ПСЗ «<данные изъяты>» от 26.01.2015г. и 03.02.2015г., тогда как контракты с потерпевшими были заключены в начале и середине 2016 года. Полагает, что немаловажным являлось и выяснение судом вопросов о технических характеристиках оборудования поставленного на предприятие, соответствие его требованиям заключенных контрактов, его стоимости, в связи с чем, имелись основания для проведения по делу судебных экспертиз с привлечением специалистов и экспертов станкостроения, что подтверждается и письмом Минпромторга России от <данные изъяты><данные изъяты>. Считает, что вывод суда о том, что изложенные в приговоре доказательства подтверждается предъявленное подсудимым обвинение, в том числе о том, что обязательства, предусмотренные контрактами, приняты поставщиком без намерения их исполнить, противоречит установленным по делу обстоятельствам о наличии обеспечения исполнения обязательств поставщика по контрактам (банковская гарантия), а также факту исполнения двух из трех контрактов полностью, а третьего на 90%. При установлении размера вреда суд руководствовался ценой контрактов и размером фактически перечисленных на счета поставщика денежных средств, однако данный подход является необоснованным в виду того, что предприятия получили встречное исполнение по заключенным контрактам в виде оборудования, что свидетельствует о том, что преступные последствия как материальные, так и не материальные в результате поставки оборудования не наступили, так как отсутствуют негативные последствия совершенного деяния и материальный вред. Полагает, что признание судом потерпевших законными владельцами станков, исключает как уголовную, так и гражданско-правовую ответственность по данному уголовному делу. В противном случае, признание за потерпевшими прав собственности на станки и одновременное признание за ними права на удовлетворение гражданского иска в размере стоимости станков влечет возникновение на стороне АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО «ПСЗ «<данные изъяты>» неосновательного обогащения. Просит приговор отменить, и вынести оправдательный приговор.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с положениями ст. 297 УПК РФ, приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты, рассмотрение уголовного дела судом имело место в соответствии с положениями глав 36 - 39 УПК РФ, определяющими общие условия судебного разбирательства, с обеспечением принципа состязательности и равноправия сторон, с обоснованием сделанных выводов собранными по делу доказательствами, проверенными на предмет их относимости и законности, оцененными каждое в отдельности и в сопоставлении друг с другом, признанными в совокупности достаточными для установления обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ. При этом суд принял все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст.ст. 273 - 291 УПК РФ. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, представленные сторонами, разрешены все заявленные участниками процесса ходатайства, в том числе о назначении по делу судебно-товароведческой, судебно-бухгалтерской, судебно-технической экспертиз, и другие, которые были рассмотрены судом в полном соответствии с требованиями ст.271 УПК РФ, по каждому из них судом вынесены соответствующие постановления с соблюдением требований ст. 256 УПК РФ, в которых приведены надлежащие мотивировки принятых решений: с учетом, представленных по делу доказательств, наличия либо отсутствия реальной необходимости и возможности в производстве заявленных процессуальных действий с целью правильного разрешения дела и с учетом положений ст. 252 УПК РФ, и не выходят за рамки судебного усмотрения, применительно к нормам ст. ст. 7, 17 УПК РФ. Доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, собраны с соблюдением требований ст.ст. 74, 86 УПК РФ и сомнений в их достоверности не имеется.

В судебном заседании было обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Нарушений принципа состязательности сторон, предусмотренных положениями ст. 15 УПК РФ, необоснованных отказов в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

Неудовлетворенность той либо иной стороны по делу принятым судом решением по вопросам, возникающим в ходе разбирательства дела, не является поводом для уличения суда в предвзятости и необъективности. Законный и мотивированный отказ в удовлетворении ряда ходатайств, не свидетельствует об обвинительном уклоне суда и о нарушении прав осужденных на защиту.

Обвинительный приговор соответствует требованиям ст.307 УПК РФ: в нем указаны обстоятельства, установленные судом, проанализированы доказательства, обосновывающие вывод суда о виновности осужденных Г., Г., Б. в содеянном, раскрыто содержание данных доказательств, мотивированы выводы относительно квалификации преступлений, совершенных осужденными, и назначения им наказания.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденных и их защитников, содержание показаний представителей потерпевших, свидетелей, осужденных, протоколов следственных действий, документов и иных доказательств, приведено в приговоре в необходимом объеме, с отражением тех сведений, которые имеют отношение к установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию, соответствуют показаниям, зафиксированных в протоколах судебного заседания.

Не соглашаясь с доводами апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к выводу о том, что, с учетом положений ст. 252 УПК РФ, не выходя за объемы предъявленного обвинения каждому из осужденных, суд правильно установил фактические обстоятельства дела, и сделал обоснованный вывод о доказанности вины осужденных Г., Г., Б. в совершении инкриминируемых им преступлений, на основе объективной и надлежащей оценки совокупности всех исследованных в судебном заседании достаточных доказательств, допустимость и достоверность которых, сомнений не вызывает.

Доказательства, приведенные в приговоре, были проверены в ходе судебного следствия, суд дал им надлежащую оценку с указанием мотивов, по которым он принял одни доказательства и отверг другие.

У судебной коллегии отсутствуют основания не соглашаться с данной оценкой доказательств и выводами суда, поскольку достоверность и допустимость указанных в приговоре доказательств, сомнений не вызывает.

Материалы дела, как на предварительном следствии, так и в судебном заседании, исследованы с достаточной полнотой и в дополнительной проверке не нуждаются.

Доводы апелляционных жалоб о том, что установленные судом фактические обстоятельства не подтверждаются собранными по делу доказательствами, о необоснованности привлечения осужденных к уголовной ответственности за установленные преступления, не подлежат удовлетворению, поскольку выводы суда первой инстанции о виновности Г., Г., Б. подтверждаются доказательствами, непосредственно и объективно исследованными в судебном заседании, проверенными и оцененными в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ.

Относительно правильности выводов суда первой инстанции свидетельствуют: показания допрошенного в судебном заседании представителя потерпевшего АО «<данные изъяты><данные изъяты>» К.., показания свидетеля Б. - генерального директора АО «<данные изъяты><данные изъяты>», свидетеля Г. – главного механика - технолога АО «<данные изъяты><данные изъяты>», свидетеля Г. - начальника 16 цеха в АО "<данные изъяты><данные изъяты>"; оглашенные в судебном заседании показания свидетеля Т.; показания свидетеля А. – начальника технического центра АО «<данные изъяты><данные изъяты>», оглашенные в судебном заседании показания свидетелей Л. и А., работавших токарями-расточниками на заводе АО "<данные изъяты><данные изъяты>", показания свидетелей С., М., оглашенные в судебном заседании показания свидетеля К., С., показания свидетеля Е., свидетеля Л., свидетеля В., свидетеля З., свидетеля Д., свидетеля Л., свидетеля Т., свидетеля Т., свидетеля Ш., в том числе, данными на стадии предварительного следствия, свидетеля Л., оглашенные показания свидетеля Г., показания допрошенного свидетеля под псевдонимом А., в том числе и данными в процессе предварительного следствия; показания допрошенного в судебном заседании свидетеля П.; оглашенные показания свидетелей К. и З.

При принятии решения суд обоснованно сослался на - протоколы выемки предметов и документов в АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и протоколы обыска в ООО «Проектно-конструкторский отдел», протоколы осмотра изъятых предметов и документов; в том числе, на протокол выемки 2-х горизонтально-расточных станков с ЧПУ <данные изъяты>, поставленных ООО «<данные изъяты>» по контрактам № № <данные изъяты> и <данные изъяты>, протокол осмотра указанных станков, согласно которому, станок, поставленный по контракту от <данные изъяты> № <данные изъяты>, собран и введен в эксплуатацию, имеет маркировки: «<данные изъяты>», «<данные изъяты>», а также шильдик «<данные изъяты> Промышленная Фирма Россия Санкт-Петербург модель <данные изъяты><данные изъяты> г.», на экране панели управления (Siemens) электрического шкафа указанного станка имеется фирменный знак компании «<данные изъяты>» (Италия); рядом с указанным станком расположены картонные коробки, на которых имеется фирменный скотч компании «<данные изъяты>» (Италия), а также маркировка «<данные изъяты>», позволяющая идентифицировать серийный номер станка; второй станок, поставленный по контракту от <данные изъяты> № <данные изъяты>, находится в разобранном виде, не введен в эксплуатацию; на деревянных ящиках и картонных коробках, в которые упакованы части станка, имеются маркировки: «Наименование продавца ООО «<данные изъяты>», наименование покупателя АО «<данные изъяты><данные изъяты>» Контракт <данные изъяты> от <данные изъяты>», «<данные изъяты>», «<данные изъяты>»; маркировка «<данные изъяты>» имеется также на пластиковых канистрах с технологическими жидкостями, предназначенными для станка. Часть картонных коробок обмотана фирменным скотчем компании «<данные изъяты>» (Италия); документы, изъятые в ходе выемки в АО «<данные изъяты><данные изъяты>», у заместителя главного механика АО «<данные изъяты><данные изъяты>» Х. в рабочем кабинете, - протоколы заседаний закупочной комиссии АО «<данные изъяты><данные изъяты>» по рассмотрению заявок участников открытого запроса предложений в электронном виде от <данные изъяты>, протоколы заседания закупочной комиссии АО «<данные изъяты><данные изъяты>» по оценке заявок участников открытого запроса предложений в электронном виде, протоколы подведения итогов электронных аукционов от <данные изъяты> (извещения <данные изъяты> и 1<данные изъяты>), согласно которым, участие в аукционе <данные изъяты> приняли ООО «ХК «<данные изъяты>», которым была предложена цена контракта 209 580 579 рублей, и ООО «<данные изъяты>», предложившее цену в 208 505 806 рублей 80 копеек; по электронному аукциону <данные изъяты> ООО ХК «<данные изъяты>» была предложена цена контракта 252 200 000 рублей 30 копеек, а ООО «<данные изъяты>» - 250 906 666 рублей 96 копеек; на контракт № <данные изъяты> от <данные изъяты>, который был заключен между АО «<данные изъяты><данные изъяты>» (Заказчик) и ООО «<данные изъяты>» ( Поставщик) на поставку горизонтально-расточного станка с ЧПУ – <данные изъяты>, с комплектом оснастки и инструмента, монтажом и пусконаладочными работами, выполнением проектных работ на фундамент, монтажными и пуско-наладочными работами, проведением инструктажа по правилам эксплуатации, на сумму 250 906 666 рублей 96 копеек; контракт № <данные изъяты> от <данные изъяты> на поставку горизонтально-расточного станка с ЧПУ – <данные изъяты>,с комплектом оснастки и инструмента, монтажом и пусконаладочными работами, выполнением проектных работ на фундамент, монтажными и пуско-наладочными работами, проведением инструктажа по правилам эксплуатации, на сумму 208 505 806 рублей 80 копеек; переписку между ООО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты><данные изъяты>», на требования-накладные, счета, товарно-транспортные накладные, счет-фактуры, двусторонние акты и акты приема, приемки-передачи материальных ценностей, акт приема-сдачи горизонтально-расточного станка модели ЛР521 заводской <данные изъяты>, документацию на указанный станок <данные изъяты> зав <данные изъяты> инв <данные изъяты>, которыми подтверждаются обстоятельства приобретения в рамках конкурсной процедуры закупки между ООО «<данные изъяты>» (в лице Г.) и АО «<данные изъяты><данные изъяты>» (в лице Б., Х.), указанных горизонтально- расточных станков с ЧПУ ЛР 521, и их передача в АО «<данные изъяты><данные изъяты>»; платежные поручения: <данные изъяты> от <данные изъяты> о перечислении АО «<данные изъяты><данные изъяты>» на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» денежных средств в сумме 75 272 000 рублей 09 копеек; <данные изъяты> от <данные изъяты>, <данные изъяты> о перечислении АО «<данные изъяты><данные изъяты>» на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» денежных средств в сумме 150 544 000 рублей 18 копеек; <данные изъяты> от <данные изъяты>, <данные изъяты> о перечислении АО «<данные изъяты><данные изъяты>» на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» денежных средств в сумме 25 090 666 рублей 70 копеек; <данные изъяты> от <данные изъяты> о перечислении АО «<данные изъяты><данные изъяты>» на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» денежных средств в сумме 60 070 746 рублей; <данные изъяты> от <данные изъяты>, <данные изъяты> о перечислении АО «<данные изъяты><данные изъяты>» на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» денежных средств в сумме 2 480 996 рублей 04 копейки; акт обследования помещений от <данные изъяты>, согласно которому в АО «ПСЗ «<данные изъяты>», расположенном по адресу: <данные изъяты>, были изъяты предметы и документы АО «ПСЗ «<данные изъяты>»; при осмотре помещений завода, установлено наличие ящиков с элементами станка <данные изъяты>; протоколы обыска и осмотра, в соответствии с которыми в АО «ПСЗ «<данные изъяты>» изъяты предметы и документы, касающиеся закупки станка <данные изъяты> у ООО « <данные изъяты>», а в корпусах завода осмотрены ящики с оборудованием и элементы станка <данные изъяты>; протоколы осмотра документов, касающихся проведения электронного аукциона АО «ПСЗ «<данные изъяты>» по закупке оборудования, в котором принимали участие ООО ХК «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», победителем которого членами аукционной комиссии АО «ПСЗ «<данные изъяты>» признано ООО «<данные изъяты>»; контракт <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенный от имени АО «ПСЗ «<данные изъяты>» заместителем генерального директора по безопасности Ч., действующим на основании доверенности <данные изъяты> от <данные изъяты>, и от имени ООО «<данные изъяты>» генеральным директором Г., на поставку технологического оборудования – горизонтально-расточного станка с ЧПУ в количестве 1 (одного) комплекта модели <данные изъяты>, выполнение монтажных, пусконаладочных работ, а также проведение обучения персонала по эксплуатации и обслуживанию, на сумму 253 355 585 рублей 12 копеек; таблицу «Техническое перевооружение трубогибочного и машиностроительного производств предприятия ОАО «Прибалтийский судостроительный завод «<данные изъяты>», переписку с ООО «<данные изъяты>», счета на оплату, платежные поручения, копию уведомления Минпромторга России от <данные изъяты><данные изъяты>; протокол выемки в АО «ПСЗ « <данные изъяты>» документов: копий технико–коммерческих предложений на поставку горизонтальных фрезерно-расточных станков мод. <данные изъяты>, исх. № <данные изъяты> от <данные изъяты> на исх. <данные изъяты>ОТ от <данные изъяты> от АО «<данные изъяты>» и ответом на него зам. начальника УКТПП – главного технолога АО «ПСЗ «<данные изъяты>» М. с просьбой организовать посещение специалистами завода производственной площадки ЗАО «Станкотех» на поставку горизонтального – расточного станка с ЧПУ модели <данные изъяты> производства ООО «<данные изъяты>», исх. <данные изъяты> от <данные изъяты>, от генерального директора ООО «<данные изъяты>», на поставку горизонтального – расточного станка с ЧПУ модели <данные изъяты> производства ФГУ «НПО «<данные изъяты>», исх. <данные изъяты> от <данные изъяты>, протоколы осмотра корпусов АО «ПСЗ» <данные изъяты>» по адресу: <данные изъяты><данные изъяты>, <данные изъяты><данные изъяты> согласно которым, осмотрены станина и направляющая часть станка, деревянные ящики с маркировкой поставщика ООО «ПромСтрой» с составными частями, комплектующими горизонтально- расточного станка с ЧПУ <данные изъяты>; протокол выемки от <данные изъяты>, протокол осмотра от 24.05.2019г, согласно которым у начальника управления правового обеспечения и управления собственностью С. и заместителя главного инженера по эксплуатации основных фондов АО «<данные изъяты> « <данные изъяты>» З. были изъяты и осмотрены акт <данные изъяты> от <данные изъяты> приема - передачи горизонтально- расточного станка с ЧПУ ЛР 521 на предмет соответствия количества, комплектности, качества условиям Контракта (второй этап), подписанный членами приемной комиссии, в том числе, Л. и З.; копии товарных накладных № <данные изъяты> от <данные изъяты>, № <данные изъяты> от <данные изъяты>, № <данные изъяты> от <данные изъяты> и № <данные изъяты>., платежное поручение <данные изъяты> от <данные изъяты> о перечислении АО «ПСЗ «<данные изъяты>» на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» 76 006 675 рублей 54 копейки, платежное поручение <данные изъяты> от <данные изъяты> о перечислении АО «ПСЗ «<данные изъяты>» на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» 100 000 000 рублей; копию письма от 27.11. 2017 <данные изъяты>Г, гарантийное письмо <данные изъяты> от <данные изъяты> за подписью генерального директора ООО « <данные изъяты>» Г. в ответ на устранение замечаний, указанных в акте <данные изъяты> от <данные изъяты> приема- передачи горизонтально-расточного станка с ЧПУ <данные изъяты>, согласно которому ООО «<данные изъяты>» не предоставило АО «ПСЗ «<данные изъяты>» на указанный период документы, подтверждающие соответствие поставляемого оборудования требованиям постановления Правительства РФ <данные изъяты> от <данные изъяты>, акт экспертизы <данные изъяты> Торгово-промышленной палаты РФ <данные изъяты> от 14.02.2017г., проведенной по заявлению о производстве экспертизы ООО «Промышленная фирма «<данные изъяты>» исх. <данные изъяты> от <данные изъяты>; протокол выемки в АО «ПСЗ «<данные изъяты>», документов: паспорта горизонтально-фрезерно-расточного станка с числовым программным управлением <данные изъяты>, изготовитель: ООО «Промышленная фирма «<данные изъяты>», модель: <данные изъяты>, серийный <данные изъяты>, год изготовления: 2016 г., заказчик: ООО «<данные изъяты>», свидетельства о приемке указанного станка с серийным номером 137 дата <данные изъяты>; переписки с ООО «<данные изъяты>», Акта от <данные изъяты> о получении оригинала указанного паспорта, предоставленного <данные изъяты>; протоколы обыска, проведенного в помещениях ООО «ПФ «<данные изъяты>» по адресу: <данные изъяты><данные изъяты>, протоколы осмотра: письма исх. <данные изъяты> от <данные изъяты>, исх. 23 от <данные изъяты>, исх. <данные изъяты> от <данные изъяты>, исх. <данные изъяты> от <данные изъяты> от генерального директора ООО «<данные изъяты>» Г. генеральному директору ООО «ПФ «НЕВО» Т. о возможности изготовления ГРС с ЧПУ с комплектом оснастки в количестве 2-х штук и 1 штуки для поставки, соответственно, по контрактам в адрес АО «<данные изъяты><данные изъяты>» <данные изъяты> и АО « ПСЗ « <данные изъяты>» <данные изъяты>; копии письма за подписью Т. от 30.01.2017г. <данные изъяты> в Санкт-Петербургскую Торгово-промышленную палату от ООО «ПФ «<данные изъяты>» об изготовлении станка горизонтально-расточного фрезерного <данные изъяты> на предприятии с использованием российских и импортных материалов и компонентов; копии договора <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенного между ООО ХК «<данные изъяты>» (Поставщик) в лице генерального директора Л. с одной стороны, и ООО «ПФ «<данные изъяты>» (Покупатель) в лице генерального директора Т. на поставку оборудования, узлов и деталей; копии договора №<данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенного между ООО «ПФ «<данные изъяты>» (Исполнитель) в лице генерального директора Т. с одной стороны, и ООО «<данные изъяты>» (Заказчик) в лице генерального директора Г., на изготовление станка <данные изъяты> из собственных комплектующих и др.; копий актов сдачи-приемки от 08.08.2016г., по договору №<данные изъяты> от <данные изъяты>, от <данные изъяты>, по договору №<данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенного между ООО «ПФ «<данные изъяты>» (Поставщик) в лице генерального директора Т. и ООО «<данные изъяты>» (Покупатель) в лице генерального директора Г., - станки ГРС с ЧПУ <данные изъяты> заводские номера 168,169; копии акта сдачи-приемки от <данные изъяты>, по договору №<данные изъяты> от <данные изъяты>, между ООО «ПФ «<данные изъяты>» (Поставщик) в лице генерального директора Т. и ООО «<данные изъяты>» (Покупатель) в лице генерального директора Г., ( станок ЛР <данные изъяты>); копии ТТН <данные изъяты> от <данные изъяты>, <данные изъяты> от <данные изъяты>, <данные изъяты> от <данные изъяты>, счет-фактуры <данные изъяты> от <данные изъяты>, <данные изъяты> от <данные изъяты>, <данные изъяты> от <данные изъяты>, по расчетам в соответствии с указанными договорами между поставщиком ООО «ПФ «<данные изъяты>», грузополучателем ООО «<данные изъяты>»; протоколы выемки и осмотра документов, связанных с учреждением и деятельностью ООО <данные изъяты>» ИНН <данные изъяты> КПП <данные изъяты> ОГРН <данные изъяты> по адресу: <данные изъяты><данные изъяты>.; протокол обыска, проведенного в помещении ООО «<данные изъяты>» <данные изъяты> по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты><данные изъяты> в ходе которого обнаружены договоры, акты сдачи-приемки выполненных работ, акт приемо-сдаточных испытаний ГРС с ЧПУ – <данные изъяты>, производства компании ООО «ПФ «<данные изъяты>» ( заводской <данные изъяты>), <данные изъяты> о приемке станка от <данные изъяты>, наименование изделия: ГРС с ЧПУ – <данные изъяты> ( заводской <данные изъяты>), акт приемо-сдаточных испытаний ГРС с контракт <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенный между АО «ПСЗ «<данные изъяты>» (Заказчик) в лице генерального директора Е. и ООО «<данные изъяты>» (Поставщик) в лице генерального директора Г., дополнительные соглашения к нему; акт приемки-передачи материальных ценностей от <данные изъяты>, между АО «<данные изъяты> завод «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» в лице генерального директора Г.; контракт №<данные изъяты> от 04.02.2016г., заключенный между АО «<данные изъяты><данные изъяты>» (Заказчик), в лице генерального директора Б. и ООО «<данные изъяты>» (Поставщик), в лице генерального директора Г.; контракт № <данные изъяты>3 от 04.02.2016г., заключенный между АО «<данные изъяты><данные изъяты>» (Заказчик), в лице генерального директора Б. и ООО «<данные изъяты>» (Поставщик), в лице генерального директора Г.; акт приема-передачи оборудования по количеству мест и целостности упаковки от <данные изъяты>, к контракту № <данные изъяты> от 04.02.2016г.; договор № <данные изъяты> от 16.05.2016г., заключенный между ООО «ПФ «<данные изъяты>» (Исполнитель), в лице генерального директора Т. и ООО «<данные изъяты>» (Заказчик), в лице генерального директора Г.; акт сдачи-приемки выполненных работ от <данные изъяты>, акт приемо-сдаточных испытаний ГРС с ЧПУ – <данные изъяты> ( заводской <данные изъяты>), производства компании ООО «ПФ «<данные изъяты>», Россия (Договор № <данные изъяты> от <данные изъяты>), от 18.07.2016г., заказчик: ООО «<данные изъяты>», исполнитель: ООО «ПФ «<данные изъяты>»; свидетельство о приемке станка от <данные изъяты>, наименование изделия: ГРС с ЧПУ – <данные изъяты> ( заводской <данные изъяты>, заказчик: ООО «<данные изъяты>»; договор: №<данные изъяты> от 24.02.2016г.; акт сдачи-приемки указанного станка от 30.08.2016г., покупатель ООО «<данные изъяты>» гендиректор Г.; договор № <данные изъяты> от 24.; акт сдачи-приемки от <данные изъяты> указанного станка по договору № <данные изъяты> от <данные изъяты>, договор <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенный между ООО ХК «<данные изъяты>» (Поставщик), в лице генерального директора Л., с одной стороны, и ООО «<данные изъяты>» (Покупатель), в лице генерального директора Г., дополнительное соглашение к нему; договор <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенный между ООО ХК «<данные изъяты>» (Поставщик), в лице генерального директора Л. и ООО «<данные изъяты>» (Покупатель), в лице генерального директора Г.; паспорт Горизонтально-расточного станка с числовым программным управлением ЛР <данные изъяты>, паспорт универсальной двухповоротной головки «<данные изъяты>» компании «<данные изъяты>.R.P.», письмо от 29.08.2017г. генеральному директору ООО «МК <данные изъяты>» М., от председателя П. компании «<данные изъяты>.R.P.» Г.П. о предоставлении указанного паспорта, паспорт ортогональной головки компании «<данные изъяты>.R.P.»; морские накладные, ТТН, счета – фактуры, упаковочные листы, спецификации и т.п., отправитель: ООО «<данные изъяты>», получатель: АО «Прибалтийский судостроительный завод «<данные изъяты>», ТТН, грузоотправитель: АО «<данные изъяты><данные изъяты>», грузополучатель: ООО «<данные изъяты>», акт <данные изъяты> приема-передачи горизонтально-расточного станка с ЧПУ <данные изъяты> на предмет соответствия количества, комплектности, качества условиям Контракта (второй этап), от <данные изъяты>, приложение <данные изъяты> к Акту <данные изъяты> от <данные изъяты>, опись горизонтально-расточного станка ЛР <данные изъяты>; декларация о соответствии таможенного союза, № <данные изъяты>, от <данные изъяты>, заявитель: ООО «Промышленная фирма «<данные изъяты>» в лице генерального директора Т.; экспертное заключение <данные изъяты> «Т» от <данные изъяты>, по определению производства товара, грузоотправитель: ООО «<данные изъяты>» - по составной части станины станка <данные изъяты>; переписка между ООО «<данные изъяты>», АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и ПСЗ «<данные изъяты>», ООО « ПФ « <данные изъяты>», товарные накладные; договор № <данные изъяты>-<данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенный между ООО «МК <данные изъяты>» (Исполнитель), в лице генерального директора М., и ООО «<данные изъяты>» (Заказчик), в лице генерального директора Г. на монтаж, пуско-наладку и ввод в эксплуатацию 2-х станков ГРС с ЧПУ-<данные изъяты>; договор <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенный между ООО «МК <данные изъяты>» (Исполнитель), в лице генерального директора М., и ООО «<данные изъяты>» (Заказчик), в лице генерального директора Г. на монтаж, пуско-наладку и ввод в эксплуатацию 2 ГРС с ЧПУ – <данные изъяты>; договор <данные изъяты> на поставку оборудования от <данные изъяты>, заключенный между ООО «ПромСтрой» (Заказчик), в лице генерального директора Г. и ООО «МК <данные изъяты>» (Поставщик), в лице генерального директора ЧПУ – <данные изъяты> (заводской <данные изъяты>), производства компании ООО «ПФ «<данные изъяты>», Россия (Договор № <данные изъяты> от <данные изъяты>), ; акты приемки станков по договорам №<данные изъяты> от <данные изъяты>, от <данные изъяты>, №<данные изъяты> от <данные изъяты>, подписанные от ООО «<данные изъяты>» генеральным директором Г.; протокол обыска, проведенного в помещениях ООО «МК Инвест» по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, в ходе которого были обнаружены документы, копии документов, включающие контракт <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенный между ООО «МК <данные изъяты>» (Покупатель) в лице генерального директора М. и компания «<данные изъяты>» S.p.A. (Продавец), в лице председателя П., на поставку оборудования; договор № <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенный между ООО «МК <данные изъяты>» (Исполнитель) и ООО «<данные изъяты>» (Заказчик), в лице генерального директора Г., на монтаж, пуско-наладку и ввод в эксплуатацию 2-х горизонтально-расточных станков с ЧПУ-<данные изъяты> на площадке АО «<данные изъяты><данные изъяты> в <данные изъяты>; договор <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенный между ООО «<данные изъяты><данные изъяты>» (Исполнитель) и ООО «<данные изъяты>» (Заказчик), на монтаж, пуско-наладку станка с ЧПУ – <данные изъяты> на площадке АО «ПСЗ «<данные изъяты>» в <данные изъяты>; договор <данные изъяты> на поставку оборудования от <данные изъяты>, заключенный между ООО «<данные изъяты>» (Заказчик) в лице генерального директора Г. и ООО «МК <данные изъяты>» (Поставщик), на поставку оборудования; договор <данные изъяты> на поставку оборудования от <данные изъяты>, заключенный между ООО «<данные изъяты>» (Заказчик) в лице генерального директора Г. и ООО «МК <данные изъяты>» (Поставщик) в лице М. на поставку оборудования для горизонтально-расточного станка с ЧПУ-<данные изъяты>(согласно спецификации- станина правая в комплекте, станина левая в комплекте; на учредительные документы юридических лиц, копии приказов, трудовых договоров, доверенностей, выписок из ЕГРЮЛ, подтверждающих создание и административно- хозяйственную, финансовую деятельность ООО «<данные изъяты>», ООО «ПФ «<данные изъяты>», ООО Холдинговая компания «<данные изъяты>», обнаруженные и изъятые в ПАО «<данные изъяты>», расположенном по адресу: <данные изъяты>, в АО «<данные изъяты><данные изъяты>», в АКБ «<данные изъяты>» (ПАО), в ИФНС России <данные изъяты> по <данные изъяты>, в ПАО Банк «ФК <данные изъяты>», расположенном по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты>, в ПАО КБ «<данные изъяты>», в ПАО «<данные изъяты>», расположенном по адресу: <данные изъяты>, в АО «<данные изъяты>», протоколы осмотра указанных документов; протокол выемки документов, произведенной в Министерстве промышленности и торговли РФ; протокол осмотра изъятых документов; протоколы обыска, проведенные по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты>, и в ООО «<данные изъяты>», расположенном по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты>, согласно которым были изъяты предметы и документы, имеющие отношение к деятельности ООО «ХК «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», протоколы осмотра изъятых документов, в том числе контрактов <данные изъяты> от <данные изъяты>, <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенных между ООО ХК «<данные изъяты>» в лице генерального директора Л. и компанией <данные изъяты>» S.p.A. в лице Председателя П. на поставку по каждому Контракту 2-х единиц станков гидростатических расточно-фрезерных с подвижной стойкой мод. SPIRIT 100 с <данные изъяты> (грузополучатель Уссурийский локомотивный завод, Воронежский тепловозоремонтный завод - филиалы ОАО «<данные изъяты>», дополнительных соглашений к ним; пояснительные записки по срокам действия контрактов от <данные изъяты> исх. <данные изъяты>, от <данные изъяты> исх. <данные изъяты> в отдел валютного контроля ОАО «<данные изъяты>» по кредиту, предоставленному ООО ХК «<данные изъяты>»; договор <данные изъяты> от <данные изъяты> об уступке прав ( требования) и переводе долга по Контракту <данные изъяты> от <данные изъяты>, согласно которым ООО ХК «<данные изъяты>» в лице генерального директора Л. переуступило права Компании <данные изъяты> в лице М. по приемке, оплате товара; договор <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенным между ООО Холдинговая компания «<данные изъяты>» (Поставщик), в лице генерального директора Л., с одной стороны, и ООО «<данные изъяты>» (Покупатель), в лице генерального директора Г., с другой стороны, дополнительное соглашением <данные изъяты> к указанному договору о поставке оборудования, узлов, деталей в соответствии с Приложением, в целях исполнения контракта от <данные изъяты> № <данные изъяты>, заключенного ООО « <данные изъяты>» с АО ПСЗ «<данные изъяты>»; товаро-сопроводительные документы, таможенные декларации, согласно которым на таможенную территорию ЕАЭС в рамках внешнеторгового контракта от <данные изъяты><данные изъяты> от отправителя «<данные изъяты>» (Италия…) в адрес получателя ООО Холдинговая компания «<данные изъяты>» (ИНН <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты><данные изъяты>, <данные изъяты>) прибыло две товарные партии, которые доставлены на таможенный пост «<данные изъяты>» (ОТОиТК <данные изъяты>) <данные изъяты> таможни, и оформлены по 2-м декларациям, по каждой, в частности: товар <данные изъяты>: гидростатический расточно-фрезерный станок, модель «Spirit 100», производитель «<данные изъяты>», страна происхождения Италия, Товар <данные изъяты>: части и принадлежности к станкам, производитель «<данные изъяты>», страна происхождения Италия; сообщение на запрос от <данные изъяты><данные изъяты> в представительство компании «<данные изъяты>» в России от <данные изъяты> о том, что указанный станок является гидростатическим расточно-фрезерным станком модели «<данные изъяты>», серийный <данные изъяты> - <данные изъяты>; письмо генерального директора АО «<данные изъяты><данные изъяты>» Б. генеральному директору ООО «<данные изъяты>» от <данные изъяты><данные изъяты>, согласно которому при вскрытии ящиков <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, в которых находились комплектующие станка, поставленного по договору <данные изъяты> от <данные изъяты>, обнаружена коррозия основных частей станка стойки, суппорта, поворотного стола, все комплектующие станка изготовлены в 2013 году; декларацию соответствия, обнаруженной и изъятой в ООО ПФ «<данные изъяты>», согласно которой станок заводской номер <данные изъяты> является станком <данные изъяты> (<данные изъяты>) 100, произведен Компанией «ФПТ И.п.А» (<данные изъяты>.), 2013 года выпуска; сообщение от <данные изъяты> на запрос от <данные изъяты><данные изъяты> о том, что представительство компании «<данные изъяты>» в России также заявило, что указанные станки с маркировками «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>», являются гидростатическими расточно-фрезерными станками модели «Spirit 100», производства «<данные изъяты>», серийные номера №№ <данные изъяты>, <данные изъяты>; документы, изъятые в ООО «<данные изъяты>» и ООО «ХК «<данные изъяты>» в соответствии с которыми, станки с указанными серийными номерами были реализованы компанией «<данные изъяты><данные изъяты><данные изъяты>» (Италия) в адрес ООО Холдинговая компания «Ростжелдортранс» в рамках внешнеторгового контракта от <данные изъяты><данные изъяты>, при этом, на таможенную территорию ЕАЭС указанные станки ввезены в адрес компаний ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» под видом «запасных частей и принадлежностей к расточно-фрезерным станкам; в частности, гидростатический расточно-фрезерный станок с подвижной стойкой мод. Spirit 100 (в разобранном виде), серийный номер станка <данные изъяты> (определенный как Транс 1) ввезен на территорию РФ под видом «запасных частей и принадлежностей к расточно-фрезерным станкам», был доставлен на таможенный пост «<данные изъяты>» (ОТОиТК <данные изъяты>), задекларирован по ДТ (декларациям на товары) №<данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> от имени генерального директора OOO «<данные изъяты>» Т. и по ДТ № <данные изъяты>,<данные изъяты>, <данные изъяты> от имени генерального директора ООО «Смарт» Р.; гидростатический расточно-фрезерный станок с подвижной стойкой мод. <данные изъяты> (в разобранном виде), серийный номер станка <данные изъяты> (определенный как Транс 2) ввезен территорию РФ под видом «запасных частей и принадлежностей к расточно-фрезерным станкам» также был доставлен на таможенный пост «<данные изъяты>» (ОТОиТК <данные изъяты>) <данные изъяты> таможни, и от имени генерального директора ООО «<данные изъяты>» Т. задекларирован по ДТ №<данные изъяты>, <данные изъяты>/<данные изъяты>/<данные изъяты>, <данные изъяты>/<данные изъяты>, от имени генерального директора ООО «<данные изъяты>» Р. задекларирован по ДТ №<данные изъяты>,<данные изъяты>; договоры <данные изъяты>, <данные изъяты> от <данные изъяты>, банковские гарантии <данные изъяты>, <данные изъяты> от <данные изъяты>, акт приема-передачи банковской гарантии <данные изъяты> от <данные изъяты>, договор поручительства № ДП-<данные изъяты> от <данные изъяты>, банковскую гарантию, выданную АО «ПСЗ «<данные изъяты>» ПАО «<данные изъяты>» на выполнение ООО «<данные изъяты>» обязательств, согласованной с Г., акт приема-передачи банковской гарантии к договору <данные изъяты> от <данные изъяты>, договор поручительства № <данные изъяты> от <данные изъяты>, протокол обыска, проведенного в жилище Л., докладную записку Л., протокол осмотра предметов (документов) от 08.09.2019г., согласно которому, осмотрены DVD-R диски с электронными письмами Б., свидетельствующие об участии Б. в обмане контрагентов по указанным договорам, заключенным ООО « <данные изъяты>» на поставку горизонтально- расточных станко а также другие доказательства, приведенные в приговоре.

Кроме того, вина осужденных подтверждается материалами оперативно- розыскных мероприятий, проведенных ОБЭТП Центральной оперативной таможни, материалы которых представлены органам предварительного следствия, которыми установлены обстоятельства ввоза на таможенную территорию гидростатического расточно-фрезерного станка с ЧПУ, поставленного ООО «<данные изъяты>» в адрес АО «<данные изъяты> судостроительный завод «<данные изъяты>» по контракту от <данные изъяты><данные изъяты> и гидростатических расточно-фрезерных станков с ЧПУ, поставленных ООО «<данные изъяты>» в адрес АО «<данные изъяты><данные изъяты>» по контрактам от <данные изъяты> №№ <данные изъяты>, <данные изъяты>.

В соответствии с требованиями закона в приговоре раскрыто содержание указанных доказательств.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в силу ст. 73 УПК РФ, судом установлены достаточно полно и объективно.

Суд обоснованно признал положенные в основу обвинительного приговора показания свидетелей достоверными, поскольку они последовательны, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства, согласуются с материалами дела и объективно подтверждаются другими доказательствами.

Протоколы следственных действий составлены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, что подтверждается подписями участвующих лиц, и содержат сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, в связи с чем, суд обоснованно признал их допустимыми и достоверными, дав им в приговоре надлежащую оценку.

Нарушений требований Федерального закона от <данные изъяты> № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» при обнаружении и закреплении доказательств в ходе проведенных ОБЭТП Центральной оперативной таможни оперативно-розыскных мероприятий, как и каких-либо требований УПК РФ при сборе и закреплении письменных материалов оперативными и следственными органами не допущено, в связи с чем, результаты оперативно-розыскной деятельности обоснованно были признаны доказательствами по делу.

Данных о фальсификации доказательств, создании искусственных условий причастности к преступлениям Г., Г., Б., судом не установлено.

Всесторонний анализ собранных по делу доказательств, полученных в установленном законом порядке, полно и объективно исследованных в судебном заседании, и получивших оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, вопреки доводам апелляционных жалоб, содержащих лишь субъективные суждения относительно убедительности доказательств, приведенных в обоснование обвинения, и направленных на их фактическую переоценку, позволил суду правильно установить фактические обстоятельства дела, и сделать обоснованный вывод о виновности осужденных в совершении инкриминируемых деяний.

Анализ, положенных в основу приговора доказательств, в том числе показаний допрошенных по делу лиц, а равно их оценка, подробно изложены судом в приговоре. При этом, суд не ограничился только указанием на доказательства, но и дал им надлежащую оценку, мотивировав свои выводы о предпочтении одних доказательств перед другими, поэтому доводы апелляционных жалоб о том, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на предположениях, несостоятельны.

В то же время, суд первой инстанции в достаточной степени мотивировал, почему принимает во внимание одни доказательства и отвергает другие.

Вопреки доводам апелляционного представления, суд первой инстанции обоснованно исключил из числа доказательств акт добровольной выдачи Б. документов, учитывая, что в ходе обыска, проведенного <данные изъяты> в жилище Б., не были выданы или обнаружены предметы и документы, имеющие значение для уголовного дела, в том числе и Б., при этом имеющийся в материалах уголовного дела акт добровольной выдачи документов, как правильно указал суд, был составлен вне рамок следственного действия, в нарушение требований УПК РФ, оспорен осужденным Б., в связи с чем, обоснованно признан судом недопустимым доказательством, как и осмотренные документы, признанные вещественными доказательствами.

Доводы апелляционных жалоб о том, что положенные в основу приговора доказательства не оглашались в ходе судебного следствия, или оглашались прокурором не полностью, судебная коллегия считает необоснованными, поскольку, из протокола судебного заседания и аудиопротокола следует, что приведенные в приговоре письменные доказательства исследовались в ходе судебного следствия, так как оглашались прокурором в соответствии с установленным порядком исследования доказательств по делу, находятся в тех томах уголовного дела, которые указаны судом в приговоре. Указанные в апелляционных жалобах осужденного Г. и адвоката Б. листы дела, не исследованные в судебном заседании, не относятся к доказательствам, на которые сослался суд в приговоре, учитывая, что они представляют собой сопроводительные письма, поручения, ответы на поручения, запросы и т.д., то есть не имеют какого-либо доказательственного значения, так как не устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Вместе с тем, судебная коллегия соглашается с доводами апелляционных жалоб осужденного Г. и адвоката Б. об указании судом в приговоре письменных материалов дела, содержащихся в томе <данные изъяты> л.д.<данные изъяты>, томе <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>, томе <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>, <данные изъяты>, при описании документов, обнаруженных при производстве обыска 28.06.2018г. в помещениях ООО «МК <данные изъяты>» по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, которые судом не исследовались, поскольку, из протокола судебного заседания от 17.06.2021г. (том <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>), аудиопротокола следует, что в ходе судебного следствия не исследовал том 93, а также документы, содержащиеся в томе <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>, томе <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>, <данные изъяты>, в связи с чем, судебная коллегия считает необходимым исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание суда на указанные письменные материалы дела.

Вместе с тем, данное исключение не влияет на законность постановленного приговора, учитывая, что в указанных томах не содержались документы, изъятые в ходе производства обыска 28.06.2018г. в помещениях ООО «МК <данные изъяты>» по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, тогда как протокол обыска, изъятые документы, на которые сослался суд в приговоре, исследовались в ходе судебного следствия, что следует из протокола судебного заседания от 17.06.2021г. (том <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>) и аудиопротокола.

Доводы апелляционных жалоб стороны защиты о нарушении прав осужденных путем отказа суда первой инстанции в удовлетворении ходатайства о рассекречивании данных свидетеля, допрошенного под псевдонимом «А.», и допросе указанного свидетеля при его визуальном наблюдении участниками процесса, учитывая, что личность свидетеля была рассекречена судом, и узнана осужденными, судебная коллегия считает несостоятельными по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 3 ст. 11, ч. 9 ст. 166, ч. 5 ст. 278 УПК РФ органами предварительного расследования правомерно приняты меры безопасности в отношении свидетеля обвинения под псевдонимом «А.», и обоснованно принято решение о сохранении его данных в тайне.

Для раскрытия подлинных сведений свидетеля «А.» суд обоснованно оснований не нашел. В целях обеспечения безопасности данного свидетеля суд произвел его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение его другими участниками судебного разбирательства. Как следует из протокола судебного заседания, подлинные сведения о личности свидетеля суд установил. Решение суда об отказе в удовлетворении ходатайства о раскрытии подлинных данных о личности свидетеля соответствует требованиям ч. 6 ст. 278 УПК РФ. Стороны имели реальную возможность выяснять у свидетеля интересующие их вопросы, в этом они не были ограничены. При таких обстоятельствах отказ в удовлетворении ходатайства о рассекречивании данных свидетеля и визуальном общении с ним осужденных и адвокатов нельзя расценивать как нарушение прав осужденных на защиту.

Судебной коллегией не установлено таких нарушений уголовно-процессуального закона в ходе следствия и при рассмотрении дела судом, которые ставили бы под сомнение законность возбуждения, расследования дела, передачу его на стадию судопроизводства и в дальнейшем - саму процедуру судебного разбирательства. Судом первой инстанции не установлено оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, поскольку, вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты, обвинительное заключение по делу соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, в нем приведено существо предъявленного обвинения, место и время совершения инкриминированных деяний, способ, мотив, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела. Предъявленное обвинение является конкретным и понятным, содержит в себе описание преступлений с указанием способа совершения преступления, роли каждого из соучастников, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п.п. 1 - 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, которые позволяли надлежащим образом квалифицировать содеянное в соответствии с пунктом, частью и статьей УК РФ, предусматривающими ответственность за установленные преступления.

Доводы апелляционных жалоб стороны защиты о нарушении прав осужденных предъявлением им обвинения в совершении двух преступлений, предусмотренных ч.4 ст. 159 УК РФ, тогда как уголовное дело было возбуждено 04.06.2018г. по признакам состава одного преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, и в последующем следователем не было вынесено постановления о возбуждении уголовного дела по второму преступлению, предусмотренному ч. 4 ст. 159 УК РФ, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку 04.06.2018г. было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по факту совершения неустановленными следствием лицами, осуществлявших фактическое руководство ООО «<данные изъяты>», ООО «Промышленная фирма <данные изъяты>», мошеннических действий, направленных на хищение бюджетных денежных средств путем обмана в особо крупном размере, при котором, неустановленные следствием лица, осуществлявшие фактическое руководство ООО «<данные изъяты>», выступили в качестве исполнителя по контракту <данные изъяты> от 10.05.2016г., заключенному с АО «ПСЗ «<данные изъяты>», и по контрактам № <данные изъяты> от 04.02.2016г. и № <данные изъяты> от <данные изъяты>, заключенным с АО «<данные изъяты><данные изъяты>», предметом которых являлась поставка промышленного оборудования - горизонтально-расточных станков, а также выполнение работ по вводу данного оборудования в эксплуатацию, и действуя в нарушение требований постановления Правительства РФ <данные изъяты> от 24.12.2013г. « Об установлении запрета и ограничений на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, работ (услуг), выполняемых (оказываемых) иностранными лицами для целей осуществления закупок товаров, работ (услуг) для нужд обороны страны и безопасности государства, указанные неустановленные следствием лица, заведомо не желая исполнять условия заключенных контрактов, осуществили поставку в АО «ПСЗ «<данные изъяты>» и в АО «<данные изъяты><данные изъяты>» оборудования, якобы произведенного ООО «Промышленная фирма «<данные изъяты>», придав ему облик оборудования отечественного производства путем нанесения соответствующей маркировки и изготовления необходимой документации, тогда как фактически указанное оборудование было приобретено в иностранном государстве, таким образом совершили обман относительно истинного происхождения, комплектации и свойств поставленного оборудования, при этом, во исполнение условий вышеуказанных контрактов, и в связи с якобы их исполнением со стороны ООО «<данные изъяты>», с расчетного счета АО «<данные изъяты><данные изъяты>», с расчетного счета АО «ПСЗ «<данные изъяты>» на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» были перечислены денежные средства из бюджета Российской Федерации на общую сумму 589 477 901 рубль 93 копейки.

Таким образом, уголовное дело было возбуждено по событиям преступлений, совершенных как в отношении АО «ПСЗ «<данные изъяты>», так и в отношении АО «<данные изъяты><данные изъяты>», с указанием обстоятельств, способа их совершений, в связи с чем, обоснованно осужденным было предъявлено обвинение по двум преступлениям, предусмотренным ч. 4 ст.159 УК РФ, совершенным в отношении АО «ПСЗ «<данные изъяты>», и в отношении АО «<данные изъяты><данные изъяты>», без вынесения еще одного постановления о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, поскольку, уголовное дело уже было возбуждено по факту совершения мошенничеств в отношении двух самостоятельных юридических лиц, в связи с чем, в силу ч. 1 ст. 175 УПК РФ отдельного процессуального документа по одним и тем же фактам, и обстоятельствам совершения преступления, не требовалось.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Б., нарушений уголовно-процессуального закона при возбуждении уголовного дела допущено не было, так как уголовное дело возбуждено уполномоченным на то должностным лицом в соответствии со ст. 146 УПК РФ, при рассмотрении сообщения о преступлении, зарегистрированном 16.05.2018г. в Книге регистраций сообщений о преступлениях СУ по САО ГСУ СК России по <данные изъяты> за № <данные изъяты> по материалам, поступившим из ГСУ СК Российской Федерации по <данные изъяты>, и Управления ФСБ России по <данные изъяты>, при наличии поводов и оснований, предусмотренных ст. 140 УПК РФ.

Сама процессуальная проверка по материалу была организована и проведена на основании поручения от 07.05.2018г. заместителя руководителя ГСУ СК России по <данные изъяты>, в которое материалы проверки <данные изъяты> поступили из УЭБиПК ГУ МВД России по <данные изъяты>, о сообщение о преступлении было направлено по подследственности в СУ по САО ГСУ СК России по <данные изъяты> на основании постановления дознавателя УФСБ России по <данные изъяты>, что соответствует положениям УПК РФ.

Таким образом, исходя из совокупности собранных и исследованных доказательств, судом правильно установлены фактические обстоятельства содеянного, значимые для разрешения дела по существу, и обоснованно сделан вывод о виновности Г., Г. и Б. в совершении двух мошенничеств, то есть хищений чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, организованной группой, в особо крупном размере, и квалификации действий осужденных по ч. 4 ст. 159 УК РФ по каждому преступлению.

В приговоре приведены убедительные мотивы о наличии в действиях осужденных указанных квалифицирующих признаков, с которыми судебная коллегия соглашается.

При этом, вопреки доводам апелляционного представления и апелляционных жалоб, суд обоснованно указал о совершении преступлений в том числе и путем злоупотребления доверием, учитывая, что осужденные, приняв участие в электронных аукционах посредством подконтрольных Г. и другому лицу организаций ООО «<данные изъяты>» и ООО ХК «<данные изъяты>», с целью реализации иностранного оборудования под видом оборудования, произведенного на территории Российской Федерации, предложив выгодную стоимость контрактов, злоупотребили доверием членов аукционных комиссий АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО ПСЗ « <данные изъяты>», введя их в заблуждение относительно возможности соблюдения условий контрактов и производства оборудования, соответствующего условиям, указанным в них и в технической документации, представленной АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО ПСЗ «<данные изъяты>» для ознакомления потенциальных участников аукционов, обеспечив победу ООО «<данные изъяты>» в электронных аукционах, и скрыв истинное происхождение оборудования, а также истинные намерения, в том числе, при заключении Контрактов, приняв на себя обязательства без намерения их исполнить и поставив оборудование, не соответствующее условиям Контрактов, в связи с чем, оснований для исключения из квалификации содеянного по двум преступлениям, предусмотренным ч. 4 ст. 159 УК РФ, признака совершений осужденными мошенничеств путем злоупотребления доверием, не имеется.

Квалифицирующий признак совершения мошенничеств в особо крупном размере в действиях Г., Г. и Б., в результате совершения которых: потерпевшему АО «<данные изъяты><данные изъяты>» причинен ущерб в размере 438 561 893 рубля 09 копеек, потерпевшему АО «ПСЗ «<данные изъяты>» причинен ущерб в размере 176 006 675 рублей 54 копеек, является верным, при этом, сумма ущерба обоснованно определена, исходя из сумм денежных средств, перечисленных потерпевшими на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» во исполнение условий заключенных Контрактов, которые в действительности выполнены не были.

Не соглашаясь с доводами апелляционных жалоб об ухудшении судом положений осужденных, в связи с изменением периода преступной деятельности, вмененного Г., Г. и Б., уточнением ролей осужденных, судебная коллегия считает, что уточнение судом периода преступной деятельности не ухудшает положение осужденных, поскольку их преступная деятельность имела место и по состоянию на 09.12.2015г., как было установлено органами предварительного следствия; как и уточнение судом в приговоре ролей в преступной группе Г.- как одного из организаторов и руководителей, Г. и Б. – как привлеченных ими исполнителей преступлений, поскольку данный вывод сделан из фактических обстоятельств преступлений, установленных судом на основании совокупного анализа представленных суду доказательств.

Действия осужденных обоснованно квалифицированы как два самостоятельные преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 159 УК РФ, учитывая, что преступления осужденными были совершены в отношении разных юридических лиц, при различных обстоятельствах места и времени, но при использовании аналогичных схем совершения преступлений. В этой связи, по мнению судебной коллегии, расценивать действия осужденных, связанных с хищением чужого имущества, как единое продолжаемое преступление, не представляется возможным.

Вопреки доводам апелляционных жалоб суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что Г., Г. и Б., действуя совместно и согласованно между собой и неустановленными лицами, в целях хищения денежных средств путем обмана и злоупотребления доверием, посредством поставки оборудования, произведенного Компанией «ФПТ <данные изъяты>» (<данные изъяты>A.) на территории Итальянской Республики, а именно гидростатических расточно-фрезерных станков с подвижной стойкой СПИРИТ (SPIRIT) 100 в количестве 3-х единиц под видом оборудования, произведенного на территории Российской Федерации, что противоречило требованиям Федеральной целевой программы «Развитие оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации на 2011 - 2020 годы» и требованиям Постановления Правительства Российской Федерации от <данные изъяты><данные изъяты> «Об установлении запрета и ограничений на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, работ (услуг), выполняемых (оказываемых) иностранными лицами, для целей осуществления закупок товаров, работ (услуг) для нужд обороны страны и безопасности государства», с изменениями внесенными Постановлением Правительства Российской Федерации <данные изъяты> от <данные изъяты>, предоставив недостоверные сведения об описании, свойствах, характеристиках станков, т.е. путем прямого обмана, а также, путем введения в заблуждение аукционных комиссий АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО ПСЗ « <данные изъяты>» относительно возможности соблюдения условий контрактов и производства оборудования, соответствующего условиям, указанным в них и в технической документации, представленной АО «<данные изъяты><данные изъяты>» и АО ПСЗ «<данные изъяты>» для ознакомления потенциальных участников аукционов, обеспечив победу ООО «<данные изъяты>» в электронных аукционах, и скрыв истинное происхождение оборудования, а также истинные намерения, в том числе, при заключении Контрактов, приняв на себя обязательства без намерения их исполнить, и поставив оборудование, не соответствующее условиям Контрактов, совершили хищения денежных средств с расчетных счетов АО «ПСЗ «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты><данные изъяты>», в особо крупном размере, путем перечисления их на расчетные счета ООО «<данные изъяты>», деятельность которого была полностью подконтрольна руководителям и организаторам преступной группы Г. и другому лицу, получив возможность распоряжаться указанными денежными средствами по своему усмотрению, чем подтверждается наличие корыстного умысла у соучастников.

При этом, наличие предварительной договоренности на совершение указанных преступлений на этапе приготовления к ним, осознание подсудимыми степени организованности группы, разработка плана (схемы) их совершения, приискание исполнителей и лиц, не посвященных в преступный план, специально отведенные для каждого роли в осуществлении преступной схемы планируемых мошенничеств и на этапе их совершения, наличие организаторов и руководителей, исполнителей, управляемость группой, т.е. наличие в группе определенной системы принятия решений, которая разделялась и признавалась всеми ее участниками, планомерность деятельности группы по достижению общих целей, что обеспечило ее единство и стабильность, свидетельствуют об организованности созданной Г. и другим лицом преступной группы.

Из обстоятельств совершенных хищений следует, что преступление не могло быть совершено без участия кого - либо из осужденных, поскольку каждый из них: Г., обладая связями и являясь фактическим владельцем и руководителем ООО « ХК «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», организовал преступную группу, вовлекал соучастников и других лиц, руководил деятельностью членов группы и контролировал исполнение каждым отведенной ему роли в преступлениях, Г., являясь генеральным директором ООО «<данные изъяты>», подписывал необходимые для осуществления преступного плана и вуалирования преступных намерений соучастников соответствующие договоры (контракты), другую документацию, вел переписку, в том числе, по вопросу перечисления денежных средств на счет ООО « <данные изъяты>» и со счетов данной организации, Б. оказывал консультативную и координирующую поддержку в соответствии с планом совершаемого хищения и отведенной ему ролью, вел переговоры, переписку, как с лицами, вовлеченными в преступную деятельность группы, так и не осведомленных о совершаемых преступлениях, принимал активное участие в составлении технической документации на поставляемое оборудование, привлек неустановленных лиц из числа финансово-кредитных учреждений, осуществляющих помощь при выдаче банковских гарантий в качестве обеспечительных мер для реализации контрактов, заключенных с АО «ПСЗ «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты><данные изъяты>», содержащих заведомо ложные сведения.

Несмотря на отношения между всеми участниками группы, связанные с производственно-хозяйственной деятельностью субъектов предпринимательской деятельности, из фактических обстоятельств преступлений следует, что они и другие лица были объединены организаторами специально для совершения рассматриваемых преступлений. Так, специально к участию в преступлениях был привлечен Б., свидетель Л., не посвященный в преступный план, Г. были привлечены должностные лица ООО «ПФ «<данные изъяты>» и другие лица, в том числе, юридические, без участия которых, осуществление планируемых преступлений также было бы невозможно.

Об устойчивости группы говорит тщательная подготовка преступлений, предварительная разработка многоэтапной схемы (плана), включающей в себя распределение функций и ролей между соучастниками при подготовке к преступлениям и непосредственном их совершении, задействование должностных лиц и юридических лиц, специалистов в различных областях деятельности, в том числе, связанных с таможенным оформлением, в области станкостроения, кредитования.

При указанных обстоятельствах, судебная коллегия не находит оснований не согласиться с изложенной в приговоре мотивированной и обоснованной позицией суда первой инстанции относительно квалификации действий каждого из осужденных.

Она является в достаточной степени аргументированной, основанной на правильной оценке доказательств и толковании норм материального права.

Иные доводы, изложенные в апелляционных жалобах, не содержат фактов, которые не были проверены и учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела, влияли бы на обоснованность и законность приговора, либо опровергали бы выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судебной коллегией несостоятельными, и не могут служить основанием для отмены приговора.

Доводы апелляционных жалоб о незаконности и необоснованности приговора, недоказанности вины осужденных в совершении инкриминированных деяний, несогласии с оценкой доказательств, их принятием и исследованием, по существу сводятся к переоценке доказательств, к чему оснований не имеется. Несовпадение оценки доказательств, сделанной судом, с позицией осужденных, их защитников не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием для вмешательства в судебное решение.

Данных о предвзятости суда и органа следствия, об обвинительном уклоне, неполноте и необъективности предварительного следствия и судебного разбирательства, материалы дела не содержат.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденных Г., Г., Б., адвоката К. протоколы судебных заседаний соответствуют требованиям ст. 259 УПК РФ. Они составлены в понятных и доступных выражениях, отражают весь ход судебного разбирательства без существенных искажений, повлиявших на принятие итогового решения.

Председательствующим по делу в установленном законом порядке были рассмотрены поступившие замечания на протоколы судебных заседаний, в том числе и содержащиеся в апелляционных жалобах адвокатов П., К., К., Б., П., осужденного Г., и по итогам их рассмотрения были приняты решения, отвечающие требованиям ч. 3 ст. 260 УПК РФ, сами замечания приобщены к материалам уголовного дела.

Судебная коллегия отмечает, что протокол судебного заседания не является стенограммой. Имеющиеся расхождения с аудиопротоколом судебного заседания не повлияли на права участников процесса, которые имели возможность ознакомления с протоколом, как на бумажном носителе, так и в электронном виде, ссылаться на аудиозапись судебных заседаний.

Оснований к отмене постановления от 03.10.2022г. о частичном удостоверении замечаний, поданных на протоколы судебных заседаний, постановления от 27.02.2023г. об отклонении замечаний на протоколы судебных заседаний, по доводам апелляционных жалоб осужденных и адвоката К., не имеется.

Судебная коллегия находит несостоятельными доводы апелляционных жалоб осужденных Г., Б., Г., адвокатов К., Т., К., П., Б., П. о необходимости признания за осужденными права на реабилитацию, в связи с вынесением судом постановления о прекращении уголовного преследования Г., Г. и Б. в части их обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 210 УК РФ, в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, на основании ч.ч.7,8 ст.246 УПК РФ, поскольку в соответствии с п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от <данные изъяты> N 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве», к лицам, имеющим право на реабилитацию, указанным в части 2 ст. 133 УПК РФ, не относятся подозреваемый, обвиняемый, осужденный, преступные действия которых переквалифицированы или из обвинения которых исключены квалифицирующие признаки, ошибочно вмененные статьи при отсутствии идеальной совокупности преступлений либо в отношении которых приняты иные решения, уменьшающие объем обвинения, но не исключающие его, к числу таких лиц относится осужденный за преступления, совершенные в составе организованной преступной группы, который этим же приговоре оправдан по ст. 210 УК РФ, или в отношении которого принято иное решение, уменьшающее объем обвинения, но не исключающие его.

При указанных обстоятельствах, судебная коллегия не находит оснований для изменения постановления суда от 25.04.2022г. о прекращении уголовного преследования по ч. 1 ст. 210 УК РФ в отношении Г., Г. и Б. на основании ч.ч.7,8 ст. 246, п.2 ч.1 ст. 27 УПК РФ по доводам, изложенным в апелляционных жалобах осужденных и их адвокатов.

Согласно положениям ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание. При этом учитываются характер и степень общественной опасности преступлений, личность виновного, смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства, а также влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.

При назначении наказания осуждённым Г., Г., Б. суд выполнил данные требования закона.

Из приговора следует, что при назначении наказания Г., Г., Б. судом соблюдены требования ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, суд первой инстанции учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельства содеянного, обстоятельства, смягчающие наказание, данные о личности каждого из осужденных, ранее не привлекавшихся к уголовной ответственности, их возраст, семейное положение, а также влияние назначаемого наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Г., суд признал - наличие у него тяжких заболеваний, наличие на иждивении двоих несовершеннолетних детей, один из которых страдает психиатрическим заболеванием, дочери-студентки, наличие грамот, благодарностей, знаков отличия, памятных медалей, в том числе, от различных общественных организаций, положительные характеристики.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Г., суд признал - неудовлетворительное состояние его здоровья и его близких родственников, положительные характеристики, награждение памятным знаком «Медать 850-летия Москвы».

Обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимому Б., суд признал неудовлетворительное состояние здоровья его и его близких родственников, наличие несовершеннолетнего ребенка, положительные характеристики.

Вместе с тем, суд соглашается с доводами апелляционного представления и апелляционных жалоб осужденного Г. и Б. о том, что на момент совершения преступлений, дети Г. и Б. являлись лицами, не достигшими 14-ти лет, то есть, являлись малолетними, однако, в качестве смягчающего наказания Г. и Б. обстоятельства, предусмотренного п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, судом не признано наличие малолетних детей.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия полагает необходимым изменить приговор суда, и признать смягчающим Г. наказание обстоятельством, предусмотренным п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, наличие на иждивении 2-х малолетних детей; признать смягчающим Б. наказание обстоятельством, предусмотренным п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, наличие на иждивении малолетнего ребенка.

Вместе с тем, несмотря на вносимые изменения в части признания смягчающими наказание обстоятельствами Г. и Б. наличие на иждивении малолетних детей, судебная коллегия не находит оснований для смягчения назначенного им наказания, поскольку наличие на иждивении детей, судом учитывалось в качестве смягчающего наказание обстоятельства в соответствии с положениями ст. 61 УК РФ, при определении вида и размера наказания данным осужденным.

Иных обстоятельств, не учтенных судом, и отнесенных ч.1 ст.61 УК РФ к смягчающим наказание, в материалах уголовного дела не имеется и судом не установлено.

Обстоятельств, отягчающих наказание осужденным Г., Г. и Б., предусмотренных ст. 63 УК РФ, судом обоснованно не установлено.

С учетом всех обстоятельств, влияющих на определение вида и размера наказания, суд первой инстанции сделал правильные выводы о том, что Г., Г. и Б. следует назначить наказание, связанное с реальным лишением свободы.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершения Г., Г. и Б. преступлений, их поведением во время или после совершения преступлений и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений, и свидетельствующих о наличии оснований для назначения Г., Г. и Б. наказания с применением ст. 64 УК РФ, а также применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, судом обоснованно не установлено, как и законных оснований для применения положений ст. 73 УК РФ.

Не находит таковых и судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда первой инстанции.

Решение суда о возможном исправлении осужденных Г., Г. и Б. только в условиях их изоляции от общества в приговоре мотивировано, с данным решением соглашается и судебная коллегия.

Оснований для переоценки данных выводов суда первой инстанции не имеется, в виду отсутствия убедительных данных, позволяющих полагать, что не утрачена возможность исправления Г., Г. и Б. без их изоляции от общества.

Решение суда об отсутствии оснований для назначения дополнительного вида наказания осужденным в виде штрафа и ограничения свободы в приговоре с достаточной степенью мотивировано.

Окончательное наказание обоснованно назначено по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Доводы апелляционной жалобы адвоката П. о нарушении судом правил назначения наказания Б., поскольку, суд, признав его виновным в совершении 2-х преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, при назначении наказания не указал размер наказания, назначенного за каждое преступление, учитывая, что из резолютивной части приговора следует, что наказание Б. назначено за каждое преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ, в виде лишения свободы сроком на 07 лет, а окончательное наказание по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний в виде лишения свободы сроком на 08 лет.

Вид исправительного учреждения осужденным Г., Г. и Б. судом назначен правильно в соответствии с положениями п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ, в виде исправительной колонии общего режима.

Сведений, свидетельствующих о невозможности отбывания осужденными наказания в виде лишения свободы по состоянию здоровья, у суда первой инстанции не имелось, и судебной коллегии не представлено.

Таким образом, вопреки доводам апелляционных жалоб осужденных и их адвокатов, все заслуживающие внимания обстоятельства, при решении вопроса о виде и размере наказания суду были известны и учтены.

С учетом изложенного, судебная коллегия считает, что назначенное судом осужденным Г., Г. и Б. наказание, является справедливым, соответствует тяжести, общественной опасности совершенных ими преступлений, личности виновных, обстоятельствам совершенных преступлений, не превышает установленного законом предела, полностью отвечает целям и задачам исправления осужденных Г., Г. и Б., предупреждения совершения ими новых преступлений, а также, принципу гуманизма, в связи с чем, оснований для его смягчения, в том числе, и по доводам апелляционных жалоб, не имеется.

Каких-либо существенных нарушений норм материального либо процессуального права, как в ходе предварительного расследования уголовного дела, так и в ходе его судебного разбирательства, не усматривается.

Вместе с тем, судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению по доводам апелляционного представления и апелляционных жалоб стороны защиты о неправильном зачете в срок отбытия наказания осужденным времени их нахождения под домашним арестом.

Как следует из резолютивной части приговора, засчитывая осужденным в срок отбытия наказания время нахождения под домашним арестом из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, суд ошибочно применил положения ч. 3.4 ст. 72 УК РФ (в ред. Федерального закона от <данные изъяты> N 186-ФЗ), поскольку, преступления осужденными были совершены до <данные изъяты>, и правила части 3.4 статьи 72 УК РФ (в ред. Федерального закона от <данные изъяты> N 186-ФЗ) о зачете в срок отбытия наказания времени нахождения осужденных под домашним арестом, ухудшали их положение, в связи с чем, согласно части 1 статьи 10 УК РФ, не могли быть применены.

С учетом изложенного, период нахождения под домашним арестом лицу, совершившему преступление до <данные изъяты>, засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день, в том числе и в случае избрания или продолжения применения этой меры пресечения после указанной даты.

Таким образом, приговор подлежит изменению с указанием о зачете на основании ч. 3 ст. 72 УК РФ (в ред. Федерального закона от <данные изъяты> N 420-ФЗ) Г. в срок отбытия наказания времени нахождения под домашним арестом в период с <данные изъяты> по <данные изъяты>, Г., Б. в срок отбытия наказания времени нахождения под домашним арестом в период с <данные изъяты> по <данные изъяты> из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

Вопреки доводам апелляционного представления, апелляционных жалоб стороны защиты о необоснованной передачи гражданского иска АО «ПСЗ «<данные изъяты>», заявленного в ходе уголовного судопроизводства на сумму причиненного ущерба в размере 176 006 675 рублей 54 копеек, для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, нельзя не согласиться с выводами суда первой инстанции о необходимости передачи гражданского иска на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, поскольку гражданский иск был заявлен не только к осужденным Г., Г. и Б., но и к ООО «<данные изъяты>», при этом, правовые основания предъявления исковых требований к физическим лицам, совершившим противоправные действия в отношении потерпевшего, связанные с хищением его имущества, и юридическому лицу, в связи с поставкой станка, не отвечающего требованиям заключенного контракта, не имеют тождественного характера.

Доводы апелляционных жалоб адвокатов К. и П. о незаконности решения суда в указанной части, поскольку суд не привел расчета суммы вреда, причиненного гражданскому истцу, исчислив данную сумму как денежные средства в размере 176 006 675, 54 руб., полученном в счет исполнения обязательств по контракту за поставленный осужденными станок, и не отразил в приговоре обоснование своего решения, одновременно, признав за АО «ПСЗ «<данные изъяты>» право на удовлетворение иска, передав его на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, и, определив конкретную сумму возмещения, судебная коллегия считает несостоятельными, учитывая, что суд первой инстанции, принимая решение по гражданскому иску, указал лишь о наличии иска потерпевшего в указанном размере, и признал за потерпевшим право на удовлетворение гражданского иска, исходя из общих принципов гражданского законодательства, передав вопрос о его размере в порядке гражданского судопроизводства, что не противоречит требованиям закона.

При этом, проверяя доводы апелляционного представления о возможности рассмотрения исковых требований потерпевшего АО «ПСЗ «<данные изъяты>» о возмещении причиненного материального ущерба при апелляционном рассмотрении уголовного дела, судебная коллегия отмечает, что не рассмотрение гражданского иска судом первой инстанции исключает возможность его рассмотрения судом апелляционной инстанции.

Вместе с тем, судебная коллегия считает необходимым отменить приговор в части разрешения в соответствии со ст.ст. 81, 82 УПК РФ судьбы вещественных доказательств в виде станка <данные изъяты>, поставленного по контракту № <данные изъяты>; станка <данные изъяты>, поставленного по контракту № <данные изъяты>, хранящихся на АО «<данные изъяты><данные изъяты>», расположенном по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>; элементов горизонтально- расточного станка <данные изъяты>, поставленных по контракту <данные изъяты> от <данные изъяты>г., и передать уголовное дело в этой части на новое рассмотрение в порядке ст.ст. 397-399 УПК РФ по следующим основаниям.

В соответствии с п. 5 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать обоснование принятых решений по вопросам, указанным в ст. 299 УПК РФ, включая вопрос о том, как поступить с вещественными доказательства (п. 12 ч. 1 ст. 299 УПК РФ).

Судом первой инстанции принято решение об оставлении по принадлежности станка <данные изъяты>, поставленного по контракту №<данные изъяты>; станка <данные изъяты>, поставленного по контракту №<данные изъяты>, переданных на ответственное хранение представителю потерпевшего А.<данные изъяты>, хранящихся на АО «<данные изъяты><данные изъяты>»; об оставлении по принадлежности элементов горизонтально-расточного станка <данные изъяты>, поставленного по контракту <данные изъяты> от <данные изъяты>г., хранящихся на территории АО «ПСЗ «<данные изъяты>», при этом, в описательно-мотивировочной части приговора суд указал об удовлетворении ходатайства потерпевшего АО ПСЗ «<данные изъяты>» и передал указанное вещественное доказательство в собственность АО «ПСЗ « <данные изъяты>».

Между тем, решение суда о передачи вещественного доказательства в виде элементов горизонтально-расточного станка <данные изъяты>, поставленного по контракту <данные изъяты> от <данные изъяты>г., в собственность; оставлении по принадлежности станка ЛР-521, поставленного по контракту №<данные изъяты>3; станка <данные изъяты>, поставленного по контракту №<данные изъяты>, не согласуется с положениями ч. 3 ст. 81 УПК РФ, вынесено без учета того, что данные станки непосредственно использовались осужденными для достижения совместного результата преступной деятельности, связанного с хищением денежных средств потерпевших АО «ПСЗ «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты><данные изъяты>».

По смыслу п. 1 ч. 1 ст. 81 УПК РФ под орудиями преступления понимаются предметы, непосредственно использованные в процессе совершения преступления в целях достижения преступного результата, при условии, что их использование имело непосредственное отношение к исполнению действий, образующих объективную сторону состава преступления».

Таким образом, не учтя юридическую природу данных вещественных доказательств, суд принял решение, противоречащее требованиям ст.ст. 81,82 УК РФ, что является основанием к отмене судебного решения в указанной части и передачи уголовного дела в этой части на новое судебное рассмотрение в порядке ст.ст. 397-399 УПК РФ.

В остальной части судебная коллегия находит состоявшийся приговор отвечающим критериям законности, справедливости, мотивированным, в полной мере соответствующим требованиям части 4 части 7 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Постановление <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 25.04.2022г. о прекращении уголовного преследования по ч. 1 ст. 210 УК РФ в отношении Г., Г. и Б. на основании ч.ч.7,8 ст. 246, п.2 ч.1 ст. 27 УПК РФ оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных и защитников – без удовлетворения.

Постановление <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 03.10.2022г. о частичном удостоверении замечаний, поданных на протоколы судебных заседаний, - оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных Г., Б., апелляционную жалобу адвоката К. - без удовлетворения.

Постановление <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от 27.02.2023г. об отклонении замечаний на протоколы судебных заседаний, содержащихся в апелляционных жалобах адвокатов П., К., К., Б., П., осужденного Г., оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката К. - без удовлетворения.

Приговор <данные изъяты> городского суда <данные изъяты> от <данные изъяты>г. в отношении Г., Г., Б. – изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание суда на письменные материалы дела, содержащиеся в томе <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>, томе <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>, томе <данные изъяты> л.д. <данные изъяты> при описании документов, обнаруженных при производстве обыска 28.06.2018г. в помещениях ООО «МК <данные изъяты>» по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>.

Признать смягчающим Г. наказание обстоятельством, предусмотренным п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, наличие на иждивении 2-х малолетних детей.

Признать смягчающим Б. наказание обстоятельством, предусмотренным п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, наличие на иждивении малолетнего ребенка.

На основании ч. 3 ст. 72 УК РФ (в ред. Федерального закона от <данные изъяты> N 420-ФЗ) зачесть Г. в срок отбытия наказания время нахождения под домашним арестом в период с <данные изъяты> по <данные изъяты> из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 72 УК РФ (в ред. Федерального закона от <данные изъяты> N 420-ФЗ) зачесть Г., Б. в срок отбытия наказания время нахождения под домашним арестом в период с <данные изъяты> по <данные изъяты> из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание суда об удовлетворении ходатайства потерпевшего АО ПСЗ «<данные изъяты>» и передачи вещественного доказательства виде частей горизонтально-расточного станка модели «<данные изъяты>» в собственность АО « ПСЗ « <данные изъяты>».

Этот же приговор в части разрешения в соответствии со ст.ст. 81, 82 УПК РФ судьбы вещественных доказательств в виде станка <данные изъяты>, поставленного по контракту № <данные изъяты>3; станка <данные изъяты>, поставленного по контракту № <данные изъяты>, хранящихся на АО «<данные изъяты><данные изъяты>», расположенном по адресу: <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>; элементов горизонтально- расточного станка <данные изъяты>, поставленных по контракту <данные изъяты> от <данные изъяты>, хранящихся на территории АО ПСЗ «<данные изъяты>» по адресу: <данные изъяты>, ул. <данные изъяты>, оставленных по принадлежности, отменить и передать уголовное дело в этой части на новое рассмотрение в порядке ст.ст. 397-399 УПК РФ в <данные изъяты> городской суд <данные изъяты> в ином составе.

В остальной части этот же приговор оставить без изменения, апелляционное представление, апелляционные жалобы осужденных, апелляционные жалобы защитников удовлетворить частично, апелляционную жалобу представителя гражданского ответчика ООО «<данные изъяты>» - адвоката Е. оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Первый кассационный суд общей юрисдикции по правилам п.1 ч.1 и п.1 ч.2 ст. 401.3 УПК РФ в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу судебного решения путем подачи в суд первой инстанции кассационных жалоб, представления, а осужденными, содержащимися под стражей, в тот же срок со дня вручения им копии судебного решения, вступившего в законную силу.

В случае подачи кассационных жалоб, принесения кассационного представления, осуждённые вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: