Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Куницина А.С. на приговор Ленинского районного суда г. Грозный Чеченской Республики от 9 июня 2017 года, которым

Григорьев Олег Владимирович, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> Республики Узбекистан, несудимый,

осужден по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ к лишению свободы сроком на два года восемь месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ ФИО1 лишен права заниматься врачебной деятельностью сроком на три года.

Заслушав доклад судьи ФИО28, выступления осужденного ФИО1, адвоката ФИО11, защитника ФИО10 поддержавших доводы апелляционной жалобы, потерпевшего ФИО9 и представителя потерпевшего адвоката ФИО19, полагавших приговор суда оставить без изменения, мнение прокурора Магомадова М.А., полагавшего приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

Григорьев О.В. признан виновным в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, повлекших по неосторожности смерть человека.

Преступление совершено 11 сентября 2015 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании Григорьев О.В. виновным себя не признал.

В апелляционной жалобе и в дополнениях к ней адвокат Куницин А.С. в защиту интересов осужденного Григорьева О.В. просит приговор суда отменить и вынести оправдательный приговор в связи с существенными нарушениями уголовно- процессуального закона.

В обоснование своих доводов, ссылаясь на ст. 56 ТК РФ и закон РФ «О защите прав потребителей», автор жалобы утверждает, что Григорьев О.В. не мог являться исполнителем какой - либо услуги, в том числе услуги медицинского характера и на него не распространяются нормы закона «О защите прав потребителей», тем самым выводы суда об оказании медицинских услуг врачом Григорьевым О.В. не соответствуют приведенным нормам права, а в нарушении ч. 1,2 ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора данные доводы защиты не были исследованы и им какой - либо оценки дано не было.

Указывает, что Григорьев О.В. 01.08.2015 года был назначен на должность отоларинголога в ООО медицинский центр «Берс», с которым был заключен трудовой договор и выполнял определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем администрации ООО «Берс», соблюдая правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя и должностные обязанности, которые были возложены на него данным работодателем.

Григорьев О.В. не мог являться и не являлся субъектом инкриминируемого состава преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, поскольку он не оказывал услугу, не заключал какого-либо договора с несовершеннолетним Яхихановым и на оказание ему на возмездной (платной) основе медицинской услуги, то есть в его действиях отсутствует такой важный элемент данного состава преступления, как его объективная сторона.

Полагает, что в приговоре суда не приведено ни одного доказательства того, что Григорьев О.В. осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления общественно опасного последствия в виде смерти потерпевшего и желал наступления его смерти.

Считает, что отсутствие доказанности таких элементов состава преступления, как его объективной, а также его субъективной сторон, позволяет сделать однозначный вывод о том, что в действиях подзащитного Григорьева О.В. отсутствует состав преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, тем самым в отношении Григорьева О.В. суд должен был вынести соответствующий оправдательный приговор.

В соответствии с должностными правами, врач - отоларинголог Григорьев О.В. имел право самостоятельно устанавливать диагноз по специальности на основании клинических наблюдений и обследования, сбора анамнеза, данных клинико-лабораторных и инструментальных исследований, определять тактику ведения больного в соответствии с установленными правилами и стандартами, назначать необходимые для комплексного обследования пациента методы инструментальной, функциональной и лабораторной диагностики, проводить диагностические, лечебные, реабилитационные, профилактические процедуры с использованием разрешенных методов диагностики и лечения, привлекать в необходимых случаях врачей других специальностей для консультаций, обследования и лечения больных.

Должностные обязанности Григорьева, не обязывают его совершать в обязательном порядке действия, указанные в приговоре суда, а именно «проводить ЭКГ, рентген, флюорографию. УЗИ-сердца, консультацию с врачом - педиатром, неврологом и кардиологом», в связи с чем защита считает, что приговор суда в данной части несостоятелен, так как даже не основан на приведенной судом в приговоре должностной инструкции, которая тем более не соответствует официальным требованиям или предписаниям, предъявляемым к лицу, поскольку нельзя установить отношение врача Григорьева О.В. к тем или иным профессиональным обязанностям.

По мнению его подзащитного, у больного не могла наступить смерть из-за кровотечения, т.к. в данной анатомической области просто отсутствуют крупные кровеносные сосуды, которые могли привести к профузному кровотечению. Заключения экспертов являются ничем объективно клинически и научно не подтвержденными данными. Причина смерти для него и по сей день остается невыясненной без объективных данных паталого-анатомических исследований.

В качестве иных доказательств, в обжалуемом приговоре указаны: заключение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, а также заключение № от ДД.ММ.ГГГГ комиссионной судебно- медицинской экспертизы.

В апелляционном определении Верховного суда ЧР от ДД.ММ.ГГГГ - «заключение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ также не внесло ясности в вопрос о причине смерти ФИО16». Анализ показаний экспертов ФИО12, ФИО13, ФИО14, которые сообщили суду, что достоверно назвать причину смерти не могут, а могут лишь только предполагать, также позволяет сделать вывод о том, что причина смерти ФИО16 объективно не установлена, несмотря на то, что выводы судебно-медицинских экспертиз имеют ключевое значение для решения вопроса о доказанности вины Григорьева О.В. в инкриминируемом преступлении».

В нарушение уголовно-процессуального закона комиссионная комплексная судебно-медицинская экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ была проведена теми же экспертами ФИО27, ФИО12, ФИО13, ФИО14, а также ФИО15 участвовавших в проведении предыдущих экспертиз, в т.ч. дополнительной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ.

Полагает, что проведенная судебно-медицинская экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ, теми же экспертами при наличия противоречий в их же ранее проведенных экспертизах, является основанием для признания ее недопустимой в силу ст. 75 УПК РФ.

В данном заключении комиссии экспертов не указано, какие предоперационные стандарты не были выполнены, как они повлияли на исход проведенного оперативного вмешательства и имеется ли причинно-следственная связь с наступившими последствиями, а как указано выше ссылки на методики, стандарты о необходимости в предоперационном исследовании, как в исследовательской части, так и выводах экспертов не указаны.

Согласно ответу № в заключении № от ДД.ММ.ГГГГ (стр. 50) «согласно данным специалистов, непосредственной причиной смерти ФИО16 является острая сердечно-- сосудистая недостаточность».

Отмечает, что в исследовательской части оспариваемого заключения экспертов не указаны, какие специалисты привлекались экспертами при проведении комиссионной экспертизы, данные которых позволили экспертам утверждать о том, что непосредственной причиной смерти ФИО16 является острая сердечно - сосудистая недостаточность. Тем самым выводы экспертов о причинах смерти ФИО16 являлись не выводами непосредственно самих экспертов, которым была назначена оспариваемая экспертиза, а выводами о причинах смерти ФИО16, данными неизвестными специалистами, которые не были указаны в оспариваемой комиссионной экспертизе и исключают принадлежность авторских прав выводов на вопрос: «Какова причина смерти ФИО16», лицами подписавшими оспариваемое заключение экспертизы.

Выводы проведенной судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, которые были положены в основу приговора являются не только взаимоисключающих но и сами по себе противоречащими.

Анализ приведенных заключений экспертиз в сопоставлении с выводами апелляционного определения Верховного Суда Чеченской Республики от ДД.ММ.ГГГГ позволяет сделать вывод о том, что при повторном судебном рассмотрении дела причина смерти ФИО16 объективно не установлена, а у экспертов, давших заключение о причине смерти ФИО16, дополнительно имеется как минимум еще несколько версий о причинах его смерти, тем самым выводы изложенные в их заключении не являются как таковыми, а являются гаданиями и предположениями, что фактически и было подтверждено в последнем предложении в ответе на вопрос № заключения - «однако без секционного исследования трупа, подтвердить либо исключить указанную причину смерти, не представляется возможным».

В судебном заседании было установлено, что ФИО16 не страдал какими - либо заболеваниями, занимался спортом, по словам его родных, рос здоровым ребенком, и необходимость обращения к врачу - отоларингологу Григорьеву О.В. была вызвана лишь его самостоятельным обращением по устранению его недуга по искривлению носовой перегородки, затрудняющей дыхание.

Полагает, что исследованные в судебном заседании доказательства позволяют сделать вывод о том, что действия врача отоларинголога Григорьева О.В. при осуществлении им предоперационной подготовки ФИО16 к хирургическому вмешательству, соответствуют приказу Министерства здравоохранения РФ от ДД.ММ.ГГГГ (в ред. приказа Минздравсоцразвития РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 306) «О ВРЕМЕННЫХ ОТРАСЛЕВЫХ СТАНДАРТАХ ОБЪЕМА МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ ДЕТЯМ», регулирующему объем медицинской помощи детям по основным нозологическим формам для оценки объема и качества оказываемой медицинской помощи детскому населению, при проведении лечебных мероприятий по искривлению перегородки носа.

Подзащитному Григорьеву О.В. не только не инкриминировано в обвинении, но и не представлено ни одного объективного доказательства допущенных им нарушений правовых предписаний, регламентирующих его поведение в его профессиональной сфере при проведении лечебных мероприятий по искривлению перегородки носа, включающие в себя диагностические процедуры больному ФИО16, что является обязательным условием для привлечения его к уголовной ответственности за ненадлежащее исполнение им своих профессиональных обязанностей, повлекшее смерть человека, как и не представлены какие - либо доказательства причинно- следственной связи между его действиями (бездействиями) и наступившими последствиями.

Считает, что вывод суда о том, что Григорьев О.В. не осуществлял свою профессиональную обязанность в качестве дежурного врача медицинского центра «Берс», что подтверждается показаниями главного врача ФИО17, расчетно-платежной ведомостью, в том числе распределением денежных средств в сумме 500 рублей за дежурство, не соответствует правовым нормам и доказательствам, приведенным судом.

Доказательств того, что врач Григорьев О.В. был привлечен к сверхурочной работе с его письменного согласия, работодателем был обеспечен точный учет продолжительности сверхурочной работы работника, судом в приговоре не приведено.

В ходе судебного рассмотрения дела к материалам дела было приобщено заключение специалиста - Сопредседателя комитета независимой медицинской экспертизы, СОЮЗА МЕДИЦИНСКОГО СООБЩЕСТВА «НАЦИОНАЛЬНАЯ МЕДИЦИНСКАЯ ПАЛАТА», члена общественного совета при Минздраве России, члена Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре, доктора медицинских наук по специальности анестезиологии и реаниматологии, профессора ФИО18

Между тем в нарушение изложенного версия подзащитного Григорьева О.В. о том, что вероятной причиной смерти больного могло послужить неконтролируемое введение миорелаксантов во время проведения наркоза и наступления смерти от гипоксии мозга и отсутствия динамического наблюдения за больным со стороны врача-анестезиолога, вообще не проверялась и не исследовалась, как не дана была оценка вышеизложенному заключению специалиста о причине смерти, связанной с недостаточным обезболиванием.

В возражениях представитель потерпевшего адвокат ФИО19 просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

В возражениях государственный обвинитель Межидов С.С. просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на них, судебная коллегия считает, что с доводами апелляционной жалобы о том, что приговор является незаконным, а вина осужденного не доказанной, нельзя согласиться, так как выводы суда о виновности осужденного Григорьева О.В. в совершении преступления, за которое он осужден, соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности исследованных по делу доказательств.

Судебная коллегия не усматривает нарушений требований уголовно-процессуального закона при предварительном расследовании и при рассмотрении данного уголовного дела судом, влекущих отмену или изменение приговора.

Виновность Григорьева О.В. в совершении преступления, за которое он осужден приговором суда, установлена и подтверждена совокупностью исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательств.

Доводы защиты о том, что судом неправильно установлены фактические обстоятельства по делу, исследованные судом доказательства находятся в противоречии друг с другом, и эти противоречия не устранены, что Григорьев О.В. не являлся предпринимателем и исполнителем какой -либо услуги, в том числе услуги медицинского характера, и о том, что причина смерти ФИО16 объективно не установлена, неосновательны и опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами.

Непосредственным объектом данного преступления являются отношения, обеспечивающие охрану жизни и здоровья населения. Предметом преступления являются медицинские услуги, не отвечающие требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, а также официальные документы, удостоверяющие соответствие оказываемых медицинских услуг требованиям безопасности.

Согласно материалам дела Григорьев О.В. ДД.ММ.ГГГГ принят на работу в ООО (общество с ограниченной ответственностью) Медицинский центр «Берс» на должность отоларинголога на неопределенный срок с 4 часовым рабочим днем с эпизодическим привлечением своих трудовых функций за пределами продолжительности рабочего времени. (том-1, л.д. 80 -84)

Должностная инструкция врача отоларинголога Григорьева О.В. обязывала «…оказывать квалифицированную медицинскую помощь по своей специальности, используя современные методы профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, разрешенные для применения в медицинской практике; определять тактику ведения больного в соответствии с установленными правилами и стандартами; разрабатывать план обследования больного, уточнять объем и рациональные методы обследования пациента с целью получения в минимально короткие сроки полной и достоверной диагностической информации; на основании клинических наблюдений и обследований, сбора анамнеза, данных клинико-лабораторных и инструментальных исследований устанавливать или подтверждать диагноз; соблюдать правила и принципы врачебной этики и деонтологии…». (том – 1, л.д.59-62)

Медицинская деонтология включает в себя, в том числе и меры ответственности за жизнь и здоровье больных.

В соответствии с Уставом предметом деятельности Общества является, в том числе и оказание медицинских услуг на основании специального разрешения (лицензии).

На основании изложенного при оказании медицинских услуг ФИО16 было гарантировано оказание квалифицированной медицинской помощи, отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья.

Однако 11 сентября 2015 года врач - отоларинголог Григорьев О.В. оказал медицинскую помощь в виде проведения хирургической операции по удалению искривленной части носовой перегородки без стандартного объема предоперационной подготовки больного ФИО16

Так, согласно заключениям №, № дополнительной и комиссионной судебно - медицинских экспертиз необходимости в срочном проведении плановой операции ФИО16 без проведения необходимых обследований не имелось. Срочность проведения операции не соответствовала установленным стандартам оказания медицинской помощи, что обусловило риск послеоперационных осложнений.

Приказом Министерства здравоохранения от ДД.ММ.ГГГГ N 151 « о временных отраслевых стандартах объема медицинской помощи детям», приказом « Об утверждении стандарта медицинской помощи больным со смещенной носовой перегородкой» рекомендовано руководителям специализированных медицинских учреждений (подразделений) в субъектах Российской Федерации использовать стандарт медицинской помощи больным со смещенной носовой перегородкой, согласно которому определены следующие диагностические процедуры: сбор анамнеза и жалоб при заболеваниях верхних дыхательных путей; визуальное исследование верхних дыхательных путей; пальпация при болезнях верхних дыхательных путей; осмотр верхних дыхательных путей с использованием дополнительных источников света, шпателя и зеркал; эндоскопическая эндоназальная ревизия полости носа, носоглотки и околоносовых пазух; рентгенография придаточных пазух носа; описание и интерпретация рентгенографических изображений, общий анализ крови, HBS-антиген, гемосиндром, реакция Вассермана, анализ крови на ВИЧ-инфекцию, общий анализ мочи, заключение педиатра, консультации невропатолога, кардиолога, ЭКГ сердца и т.д.

Между тем из показаний свидетелей: ФИО21, ФИО22-М, ФИО17, ФИО23, ФИО24 и самого ФИО1, а также заключений экспертиз за № и № следует, что ФИО1 проведены не в полной мере предварительные диагностические мероприятия. Так, утром ДД.ММ.ГГГГ перед началом операции были сделаны заборы материалов для клинического анализа крови и общего анализа мочи. Общий анализ крови был готов в 13 часов 00 минут, операция длилась с 10 часов 40 минут до 14 часов 40 мин.

Согласно показаниям главного врача ФИО17ДД.ММ.ГГГГФИО1 был дежурным врачом, что подтверждается расчетно-платежной ведомостью и бланком распределения денежных средств за медицинские услуги в стационаре больному ФИО16

Из показаний свидетелей ФИО23, ФИО24, ФИО25 и потерпевшего ФИО9 около 19 часов 11 сентября Григорьев О.В. ушел из медицинского центра. Кровотечение не останавливалось. После 20 часов состояние Яхиханова Х.Х. ухудшилось. По указанию Григорьева О.В., данному по телефону, медицинская сестра Гериханова Х.А. сделала укол адреналина. Узнав, что Григорьев больше не отвечает на звонки, отец ФИО16 потребовал вызвать скорую помощь. Незадолго до прибытия бригады скорой помощи в центр прибыл Григорьев О.В.

Согласно показаниям врача анестезиолога – реаниматолога ФИО26 он вместе с бригадой скорой помощи прибыл в медицинский центр, пациент лежал без сознания, лечащий врач оказывал ему сердечно-легочную реанимацию. Перед тем как оказать реанимационную помощь он переложил мальчика на пол, на кровати и на полу была кровь, после 22 часов 30 минут он констатировал смерть мальчика.

Из показаний эксперта ФИО27 следует, что «…в ходе проведения комиссионной судебно - медицинской экспертизы были выявлены нарушения, в том числе и отсутствие информативного согласия родителей на оперативное вмешательство под общей анестезией, больному до операции не выполнен положенный стандарт предоперационного обследования, нет ЭКГ, УЗИ – сердца, R-графии легких и черепа, нет заключения педиатра по состоянию больного и допуска к оперативному вмешательству, из протокола операции не ясны причины продолжительности оперативного вмешательства, в послеоперационном периоде не организован должный мониторинг за состоянием больного и, по мнению комиссии непосредственной причиной смерти ФИО16 является острая сердечно- сосудистая недостаточность, вызванная не диагностированной до операции патологией сердца…».

Кроме того, вина осужденного в содеянном подтверждается заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ о том, что временные параметры наблюдения за послеоперационными больными действующими приказами не регламентированы, наблюдение осуществляется в течение всего послеоперационного периода до стабилизации жизненных функций, таким образом, ребенок должен был находиться под постоянным наблюдением, дежурный врач в клинике «Берс» на момент наступления смерти ФИО16 отсутствовал; не исключено, что при наличии в клинике дежурного врача, своевременной оценке тяжести состояния ФИО16 и соответствующем лечении, исход мог бы быть иным, при любом практическом опыте врач обязан наблюдать за состоянием послеоперационного больного до восстановления всех жизненных функций не менее 8 часов; объективных данных о состоянии больного ФИО16 на момент начала реанимационных мероприятий не имелось, так как медицинская сестра не в состоянии в полной мере оценить тяжесть состояния больного, без участия врача, личного его присутствия, введение лекарственных препаратов без врача некорректно, однако медицинская сестра имела право самостоятельного введения адреналина и не исключено, что введение данного препарата могло повлиять на возобновление работы сердца ФИО16; объективных данных, конкретизирующих объем кровопотери ФИО16, не имелось, кроме показаний свидетелей, имела место клиническая симптоматика, соответствующая кровопотере: холодный пот, бледность кожных покровов и т.д.; предварительные диагностические мероприятия выполнены не в полном объеме, что не соответствует стандарту оказания медицинской помощи при заболеваниях уха, горла, носа, с учетом данных медицинской документации, материалов дела, показаний свидетелей экспертная комиссия считает, что смерть наступила в результате острой сердечно- сосудистой недостаточности, обусловленной массивной кровопотерей.

При судебном разбирательстве тщательно проверялись доводы защиты о невозможности использования в качестве доказательств заключений комиссионных судебно-медицинских экспертиз, которые обоснованно отвергнуты по основаниям, подробно приведенным в приговоре.

Доводы защиты, что судом не проверялась версия о том, что вероятной причиной смерти больного могло послужить неконтролируемое введение миорелаксантов во время проведения наркоза, о наступлении смерти от гипоксии мозга и отсутствия динамического наблюдения за больным со стороны врача-анестезиолога, не соответствуют действительности, опровергается материалами дела и обстоятельствами, установленными в судебном заседании.

Так, заключением экспертов № установлено, что ФИО16 была проведена внутривенная анестезия с миорелаксацией (основное обезболивание: р-р пропофол - 40,0 (дробно); р-р фентамил - 0,005% - 17,0 (дробно). Релаксация: р-р Ардуона 4 мг. + 4 мг), что технически верно. Категорических показаний к введению верапамила ФИО16 не имелось, однако его введение не могло повлиять на наступление неблагоприятного исхода.

Учитывая изложенное, Григорьев О.В., оказывая медицинскую помощь в виде проведения хирургической операции по удалению искривленной части носовой перегородки без стандартного объема предоперационной подготовки больного ФИО16, осознавал характер своих действий и их несоответствие требованиям безопасности, что нашло свое отражение в приговоре суда.

Таким образом суд правильно установил фактические обстоятельства дела и пришел к обоснованному выводу о виновности Григорьева О.В.

Действиям осужденного судом дана правильная юридическая оценка.

Суд принял все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела.

Выводы суда о доказанности и о квалификации содеянного осужденного, включая время, место, способ, мотивы и другие подлежащие установлению обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, в приговоре надлежащим образом обоснованы исследованными в суде доказательствами и мотивированы.

Обвинительный приговор соответствует требованиям ст. 302 УПК РФ. В нем указаны обстоятельства, установленные судом, проанализированы доказательства, обосновывающие выводы суда о виновности осужденного в содеянном, и мотивированы выводы относительно правильности квалификации преступления.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст. ст. 273 - 291 УПК РФ. Все представленные суду доказательства были исследованы, все заявленные ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке.

Вопрос о личности осужденного Григорьева О.В.. исследован судом с достаточной полнотой, содержащиеся в деле данные, его характеризующие, в том числе и те, на которые указывает адвокат и осужденный в своей жалобе, получили объективную оценку.

Судом не установлено каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного преступления.

По своему виду и размеру назначенное осужденному наказание в виде реального лишения свободы является справедливым, оснований считать его чрезмерно суровым судебная коллегия не усматривает.

При назначении наказания осужденному судом учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, в том числе и по доводам, изложенным в апелляционной жалобе, не имеется. Материалы дела исследованы полно, всесторонне и объективно.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Ленинского районного суда г. Грозный Чеченской Республики от 9 июня 2017 года в отношении Григорьева Олега Владимировича оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: