Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого ФИО1, его защитника Бондаренко Г.С., заинтересованного лица ФИО2 на приговор Карагайского районного суда Пермского края от 29 мая 2017г., по которому

ФИО1, дата рождения, уроженец ****, гражданин РФ, судимый:

31 декабря 2013г. мировым судьей судебного участка № 95 Карагайского района Пермского края по ч.2 ст. 145.1 УК РФ к штрафу в размере 300000 рублей; наказание исполнено 30 июня 2014г.;

23 августа 2016г. Ленинским районным судом г.Перми по ч.3 ст. 159 УК РФ к штрафу в размере 300000 рублей, наказание исполнено 4 мая 2017г.,

осуждён по ст. 196 УК РФ к 4 годам лишения свободы со штрафом 100 000 рублей, ч.4 ст. 159.1 УК РФ к 5 годам лишения свободы со штрафом 500000 рублей; на основании ч.3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний к 7 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима со штрафом 500000 рублей, с исчислением срока наказания с 29 мая 2017г.

Разрешены гражданские иски потерпевших. Решён вопрос по арестованному имуществу и вещественным доказательствам.

Заслушав доклад судьи Теплоухова А.В., изложившего существо приговора и апелляционных жалоб, выступления осуждённого ФИО1, защитников Лобанова Ю.С. и Бондаренко Г.С., заинтересованного лица ФИО2 и её представителя – адвоката Серебряковой Н.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение представителя потерпевшего Волегова В.Н. и прокурора Губановой И.В. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

ФИО1 осуждён за преднамеренное банкротство, то есть за совершение в качестве руководителя юридического лица действий, заведомо влекущих неспособность юридического лица в полном объёме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, причинившее крупный ущерб, а также за мошенничество в сфере кредитования, то есть хищение денежных средств, принадлежащих ПАО «***» БАНК, в сумме 15000 000 руб. путём представления банку заведомо ложных и недостоверных сведений, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Преступления совершены в с. Карагай Карагайского района Пермского края и г. Перми соответственно в периоды с января 2012г. по сентябрь 2014г. и с июня по ноябрь 2012г. при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённый ФИО1 считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым. Приводит доводы о том, что по преступлению, предусмотренному ч.4 ст. 159.1 УК РФ, доказаны только его служебное положение и особо крупный размер ущерба, но состав преступления не доказан и опровергается стороной защиты. Так, не доказан умысел на хищение, а нецелевое использование денежных средств не образует состава преступления, предусмотренного ч.4 ст.159.1 УК РФ, регулируется гражданским законодательством.

Отсутствие умысла на хищение и корысти подтверждаются договором залога и ипотеки недвижимости ООО «***», принадлежащего ему на 68%, договорами поручительства ФИО1 и ООО «****», полностью принадлежащего ему; платежами по кредиту, в том числе и по договорам поручительства, а также тем, что деньги им были частично возвращены в рамках финансово-хозяйственной деятельности ООО «***». Срывы графика погашения кредита обусловлены снижением производства и выручки, а не умыслом причинить ущерб банку, что подтверждается показаниями свидетелей Г1. и Г2. Несмотря на тяжёлое финансовое положение, «***» продолжало осуществлять платежи банку, одновременно происходило удорожание предметов залога вследствие капитального ремонта. Интересы банка были защищены путём включения его в реестр кредиторов «***» и приоритетным правом получения средств от реализации залогового имущества, которого было достаточно для обеспечения кредита по оценке самого банка.

По преступлению, предусмотренному ст. 196 УК РФ, не доказаны такие элементы состава преступления, как умысел и неплатёжеспособность предприятия. Финансовые анализы и заключение о преднамеренном банкротстве конкурсного управляющего Ж1. недостоверны, построены на его субъективной оценке. Отсутствие умысла на преднамеренное банкротство подтверждается показаниями свидетелей П1., Г3., пояснившими, что он (ФИО1) больше вложил в предприятие, чем получил в итоге. Его попытки предотвратить банкротство подтверждаются постановлениями арбитражного суда об отказах в исках по банкротству и документами, подтверждающими задолженность «***» непосредственно перед ним (ФИО1) и принадлежащим ему ООО «****». Реальное ухудшение производства и выручки подтверждается свидетелями Г1., П1., Г3., материалами дела и не опровергнуто стороной обвинения.

Свидетели В1., Ч1., К1., К2., Ф. и другие пояснили, что имущество ООО «***» стало разрушаться и расхищаться при арбитражном управляющем Ж1.

Свидетелями и материалами дела также подтверждено, что проданные объекты находились в плохом состоянии и не использовались, преследовалась цель продать их дороже, а вырученные деньги направить на нужды предприятия.

Считает, что гражданский иск не подлежит удовлетворению в полном объёме, наказание является слишком суровым, не соответствующим его личности; проигнорирован его личный вклад в развитие ООО «***» и то, что он является крупнейшим бенефициаром и кредитором компании. Просит приговор отменить.

В апелляционной жалобе адвокат Бондаренко Г.С. в защиту осуждённого считает приговор незаконным, необоснованным, несправедливым. В обоснование этого указывает, что в действиях ФИО1 отсутствует состав преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159.1 УК РФ; данное преступление считается оконченным с момента зачисления денежных средств на расчётный счёт ООО « ***», то есть 21 августа 2012г. Все последующие действия по распоряжению денежными средствами не являются преступными, так как находятся за пределами состава преступления. Фактически имело место ненадлежащее исполнение обязательств по кредиту, в связи с чем говорить о том, что при заключении кредитного договора у ФИО1 имелся корыстный умысел на хищение средств, оснований не имеется. ФИО1 несёт гражданско-правовую ответственность по кредиту наравне с заёмщиком ООО «***».

Признак противоправности в его действиях также отсутствует. Кредитный договор ООО «***», договоры поручительства и залога не признаны недействительными, не оспорены, соответствуют действующему законодательству, заключены уполномоченным лицом.

Также отсутствует признак безвозмездности. Платежи по кредиту производились, что подтверждается материалами уголовного дела и показаниями свидетеля П4. в суде. Более того, ФИО1, когда сложилась непредвиденная для него неблагоприятная финансовая ситуация, стал предпринимать все меры для погашения задолженности. Его усилиями был заключён договор цессии с М. и погашена задолженность по кредиту в сумме одного млн. руб. Не опровергнуты показания ФИО1 о том, что дальнейшее погашение кредита ввиду отсутствия оборотных средств планировалось произвести по той же схеме, устраивающей банк, – заключением договоров цессии. Ходатайство ФИО1 о допросе руководителя Департамента проблемных активов Банка *** по данным обстоятельствам органом предварительного расследования было проигнорировано.

Считает необоснованными выводы суда о том, что платежи в счёт погашения задолженности по кредиту на сумму 2 050 420 рублей свидетельствуют лишь о видимости намерений должника оплатить кредит, и о том, что, получая денежные средства от Банка, ФИО1 не предоставил ему право собственности на равнозначное имущество, а передача имущества в залог таким эквивалентом не является. По условиям кредитного договора в качестве обеспечения исполнения обязательств по договору кредитной линии (пункт 2.2.12) заёмщик принял на себя обязательство до выдачи кредита заключить договоры поручительства, залога (ипотеки), что и было исполнено. Обязательства передать в собственность банка право собственности на равнозначное имущество у ООО «***» либо у ФИО1 не возникало.

Факт отказа от приобретения оборудования по договору с ООО «**» и непередача в залог этого оборудования не является доказательством умысла на хищение кредитных средств, поскольку кредит был обеспечен недвижимым имуществом на сумму, практически вдвое превышающую сумму кредита.

Невозможность производить платежи по кредиту была обусловлена объективными причинами: резким снижением производства молока, соответственно, падением выручки, начавшимся осенью 2012г., что нашло своё подтверждение в ходе судебного заседания.

Считает незаконным осуждение ФИО1 по ст. 196 УК РФ. Органом предварительного следствия не представлено доказательств цели банкротства у ФИО1 и каким образом, в каком размере он незаконно обогатился. Обвинение в этой части голословно, основано на предположениях, а не материалах дела.

Напротив, сотрудники, более близко общавшиеся с ФИО1, - юрисконсульт Г4., заместитель В1., бухгалтер-кассир Ч1. - дали показания, что расходования денег помимо нужд предприятия не было, все вырученные денежные средства уходили на погашение текущих обязательств - выплату заработной платы, оплату кормов, электроэнергии и другие расходы Общества. Доказательств того, что ФИО1 извлёк лично для себя какие-либо выгоды, либо действовал в интересах третьих лиц в ущерб интересам Общества, его участников либо кредиторов, стороной обвинения не представлено.

Следствием при отражении стоимости основных средств на 1 января 2012г. принята во внимание их балансовая стоимость, однако инкриминировано отчуждение части основных средств по рыночной стоимости согласно спорному заключению оценщика. Считает это неприемлемым, поскольку обеспеченность Общества активами и стоимость отчуждённых основных средств должны оцениваться в сопоставимых ценах - либо рыночных либо по балансовой стоимости.

Полагает необоснованным обвинение ФИО1 в отчуждении основных средств без решения собрания акционеров. В предъявленном обвинении не указано и в судебном заседании не установлено, каким образом совершённые сделки по отчуждению объектов недвижимости повлияли на платёжеспособность ООО «***», и какова причинно-следственная связь между этими сделками и наступившими негативными последствиями в виде прекращения деятельности Общества.

Проданные ФИО1 объекты недвижимого имущества на производственный процесс Общества не влияли, не участвовали в его доходной части, это были неликвидные объекты. Продажа недвижимого имущества была отражена в балансе Общества как прибыль от непрофильной деятельности; причинно-следственная связь между отчуждением объектов и снижением производства молока не установлена, отсутствует.

В своих показаниях ФИО1 указал динамику и причины ухудшения финансового положения ООО «***» в период с осени 2013г. до осени 2014г. Из них следует, что отчуждение поголовья крупного рогатого скота в указанный период было жестокой необходимостью. Поэтому считает необоснованным обвинение ФИО1 в том, что, продав скот ввиду невозможности его дальнейшего содержания и получив оплату в сумме 13 445 013, 03 рубля, он причинил материальный вред ООО «***». Стороной обвинения не представлено доказательств того, что ФИО1 распорядился этими денежными средствами не в интересах Общества, в ущерб его кредиторам и участникам. Просит исключить из обвинения причинение вреда в указанной сумме.

Обвинение построено на голословных показаниях рядовых работников ООО «***» о том, что банкротство преднамеренное. Следствием не допрошены работники бухгалтерии ООО «***» работавшие в период, инкриминируемый ФИО1, по вопросам финансово-экономической деятельности Общества.

Стороне защиты на стадии следствия отказано в удовлетворении ходатайств о проведении судебно-финансовых экспертиз. Между тем производство финансово-экономических экспертиз по делам о преднамеренном банкротстве рекомендовано Министерством экономического развития РФ, о чём указывалось стороной защиты. Однако органом предварительного следствия данные рекомендации были проигнорированы.

Ссылки следователя и арбитражного управляющего на отсутствие финансовой документации ООО «***» якобы по причине того, что они были намеренно похищены ФИО1, не могут быть приняты во внимание, так как свидетели Ч1., В1., Г4. в судебном заседании пояснили, что документы находились в помещениях ООО «***»,

Указывает, что недостоверные сведения об имуществе ООО «***» в финансовом анализе арбитражного управляющего, составленном 19 марта 2015г., привели к тому, что собрание кредиторов было введено в заблуждение относительно достаточности имущества ООО «***» и в результате было принято неверное решение об открытии конкурсного производства, где размер требований кредиторов существенно вырос.

Стоимость основных средств в финансовом анализе определена неверно, не приложены документы, на основании которых был сформирован список основных средств, и из каких источников взята их балансовая стоимость. Сам конкурный управляющий Ж1. в суде не смог этого пояснить, из чего следует, что составленный им финансовый анализ на основании ч.2 ст. 75 УПК РФ является недопустимым доказательством в силу его недостоверности.

Приводит доводы о ненадлежащем проведении и оформлении результатов инвентаризации конкурсным управляющим ООО "***". Поскольку результаты инвентаризации являются недействительными, финансовый анализ конкурсного управляющего от 25 ноября 2015г. является недопустимым доказательством как основанный на недействительных результатах инвентаризации, а заключение о наличии (отсутствии) признаков фиктивного и преднамеренного банкротства ООО «***», составленное 25 ноября 2015г., также является недопустимым как основанное на данных финансового анализа.

Таким образом, при постановлении приговора нарушен принцип презумпции невиновности, виновность ФИО1 не доказана, его доводы о невиновности стороной обвинения не опровергнуты.

Кроме того, оспаривает сумму удовлетворённого гражданского иска 14604013 рублей, полагая, что суд по существу иск не рассматривал. Полагает необоснованными взыскание 571000 рублей в счёт возмещения ущерба за отчуждение здания склада ГСМ, поскольку оценка данного объекта неверна; взыскание 452000 рублей за отчуждение здания цеха ОКЦ-**, поскольку его стоимость определена на основании спорного заключения эксперта № ** от 20 июня 2016г., действительность которого подвергнута сомнению рецензией Совета по оценочной деятельности Пермского края.

Обращает внимание, что вырученная от реализации крупного рогатого скота сумма в размере 4153308 рублей была направлена на погашение кредитных обязательств перед «***»; оценка объектов недвижимости, отражённая в справке ООО «**», касается иных объектов, и эта справка отсутствует в материалах уголовного дела.

В апелляционной жалобе заинтересованное лицо ФИО1 оспаривает приговор в части решения об обращении взыскания на денежные средства в сумме 4252210 рублей, находящиеся на её счёте в Сбербанке России. В обоснование этого указывает, что судом не исследованы документы и безосновательно сделан вывод о принадлежности денежных средств её сыну ФИО1 Просит отменить данное решение и арест, наложенный на её банковский счёт.

В возражениях на апелляционные жалобы прокурор Карагайского района Пермского края Бендовский Е.М. просит приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Вывод суда о виновности ФИО1 в совершении при изложенных в приговоре обстоятельствах деяний, за которые он суждён, основан на совокупности исследованных допустимых доказательств. Подробное изложение доказательств с их последующим анализом суд привёл в приговоре и дал им надлежащую оценку.

Доводы стороны защиты о недоказанности вины осуждённого, отсутствии в его действиях составов преступлений, предусмотренных ч.4 ст. 159.1, ст. 196 УК РФ, тщательно проверены, оценены судом первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются представленными стороной обвинения доказательствами и установленными фактическими обстоятельствами дела.

О признаках преднамеренного банкротства ООО «***» под руководством его генерального директора ФИО1 наглядно свидетельствуют количественные показатели хозяйственной деятельности данного предприятия.

ФИО1 руководил обществом «***» с ноября 2010г. по сентябрь 2014г. За этот период согласно финансовому анализу временного управляющего ООО «***» Ж1. от 19 марта 2015г. совокупные активы предприятия сократились со 103429000 руб. (по состоянию на 1 января 2011г.) до 42109000 руб. (по состоянию на 1 января 2014г.), то есть в 2,5 раза, а скорректированные внеоборотные активы снизились с 57343000 руб. до 26952 00 руб., то есть также более чем в 2 раза; ООО «***» утратило возможность восстановления платёжеспособности, безубыточная деятельность организации в сложившихся экономических и финансовых условиях стала невозможной (т.3 л.д. 147-219).

Согласно финансовому анализу конкурсного управляющего ООО «***» Ж1. от 25 ноября 2015г. совокупные активы предприятия сократились со 110323000 руб. (по состоянию на 1 января 2013г.) до 29576000 руб. (по состоянию на 1 января 2015г.), то есть в 3,7 раза, а скорректированные внеоборотные активы снизились с 43 213 000 руб. до 25796000 руб., то есть на 40,4%; собственные средства уменьшились с 46 665 000 руб. до 9155000 руб., то есть более чем в 5 раз (т.1 л.д. 34-106).

Согласно аналитической справке налоговых органов по результатам финансового анализа состояния ООО «***» за период с 1 января 2012г. по 31 декабря 2015г. активы ООО «***» сократились со 110323000 руб. до 21206000 руб. - на 89117000 руб., в 5,2 раза. Балансовая стоимость основных средств на основании представленной налогоплательщиком Формы № 1 «Бухгалтерский баланс» за этот период снизилась в 2 раза с 43161000 руб. до 21206000 руб. Налоговым органом отмечено, что при постоянном неисполнении обществом обязанности по перечислению в бюджет сумм удержанных у физических лиц налога с дохода физических лиц общество «***» предоставляло беспроцентные займы ООО «****» в сумме 6050 000 руб. и ООО «**» в сумме 2308 561 руб. (т.14 л.д. 229-232).

На 1 января 2014г. ООО «***» имело 461 голов крупного рогатого скота (КРС), а на 1 января 2015г. этот показатель был равен 0 (т.1 л.д. 72).

На 1 октября 2014г. фактическая численность работников составляла 3 человека (т.3 л.д. 215), а на 1 января 2015г. в штате предприятия не было ни одного работника (т.1 л.д. 39).

Такую же отрицательную динамику показателей ООО «***» подтвердила допрошенная в качестве свидетеля начальник отдела сельского хозяйства Администрации Карагайского муниципального района П2. (т.14 л.д. 158-160).

Свидетель Г1., работавшая в ООО «***» зоотехником и в силу своих должностных обязанностей осуществлявшая учёт сельскохозяйственных животных, показала, что на момент прихода к управлению предприятием ФИО1, несмотря на имевшиеся долги, все фермы и бригады работали, работников было около 130 человек; дойное стадо составляло 596 голов, общее количество КРС - 1500 голов. Падёж скота был в рамках зооветеринарных норм; среднесуточный надой молока был в пределах 7 тонн, засеивалось 1500 га зерном и травами для производства силоса и сена на корм животным.

Из заключения и показаний специалиста Ю. видно, что количество крупного рогатого скота в период 2011-2013гг. в ООО «***» доходило иногда до более чем 700 голов, однако с начала 2013г. установилась устойчивая тенденция к их снижению, в декабре 2013г. оставалось 174 головы (т.4 л.д.129-188, т.14 л.д. 233-235).

Из показаний Г1. и других свидетелей – в частности, бывших работников ООО «***» П3., А., Ф., Б1., Б2., Л., Ч2. следует, что с приходом ФИО1 поголовье стада и надои стали уменьшаться, по распоряжению ФИО1 стали продавать коров и телят, в том числе дойных, начались массовые забои скота; куда тратились вырученные от продажи скота деньги, никто из рядовых работников не знал; производство сельскохозяйственной продукции пошло на убыль, зарплату не платили, работники увольнялись, предприятие стало приходить в упадок.

Свидетель Б3. – главный инженер ООО «***» – пояснил, что на начало деятельности ФИО1 работа предприятия наладилась, оно перестало быть убыточным, развивалось и приносило прибыль, все фермы функционировали и обслуживались. Однако с приходом ФИО1 в течение одного месяца прекратилось выделение денежных средств на приобретение запчастей, на ремонт зданий, обслуживание и ремонт оборудования, сократились расходы на горюче-смазочные материалы, в конечном итоге ГСМ стали закупать только на экстренные нужды, в результате чего он (Б3.) в 2012г. был вынужден уволиться (т.14 л.д. 33-34).

Следует отметить, что в связи с невыплатой зарплаты, ликвидацией крупного рогатого скота в конечном итоге были вынуждены уволиться все работники предприятия.

По приговору мирового судьи судебного участка № 95 Карагайского муниципального района Пермского края от 19 августа 2014г. ФИО1 осуждён по ч.2 ст. 145.1 УК РФ к штрафу за невыплату заработной платы работникам ООО «***» из корыстной и иной личной незаинтересованности.

С 5 сентября 2014г. – с момента вступления в законную силу постановления мирового судьи судебного участка № 143 Карагайского муниципального района Пермского края от 19 августа 2014г. - генеральный директор ООО «***» ФИО1 был дисквалифицирован на 1 год 2 месяца за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч.2 ст. 5.27 КоАП РФ, – повторное нарушение трудового законодательства, связанное с невыплатой заработной платы (т.18 л.д. 184-185), и с этого момента формально утратил возможность руководить данным предприятием.

Однако все инкриминированные ему действия по отчуждению имущества ООО «***» и получению кредита в сумме 15000000 руб. в банке «***» относятся к периоду его руководства данным обществом, и установлено, что никто кроме него, включая исполняющего обязанности генерального директора ООО «***» В1. и конкурсного управляющего Ж1., не мог сократить активы предприятия до вышеуказанных размеров, приведших к банкротству.

Все допрошенные на предварительном и судебном следствии соучредители ООО «***» (общее количество учредителей – физических лиц – 49 человек) пояснили, что не извещались о проведении общих собраний по вопросам отчуждения имущества общества, разрешение которых согласно его учредительным документам было возможным только на общем собрании учредителей.

Доводы стороны защиты о том, что позиция других учредителей при решающей доле участия самого осуждённого не имела значения (ФИО1 является единственным учредителем ООО «**», которому принадлежит 68,5% ООО "***"), не исключают противоправность его действий, поскольку он в любом случае был обязан принимать решения, ставящие под угрозу дальнейшую экономическую деятельность ООО "***", с ведома других заинтересованных участников общества.

Доводы стороны защиты о том, что всё поголовье КРС было реализовано в условиях крайней необходимости в отсутствие кормов и как следствие - надоев, не выдерживают критики.

ООО «***» осуществляло свою деятельность в сфере производства сельскохозяйственной продукции длительное время; образовалось, как следует из материалов уголовного дела, в результате последовательной реорганизации колхоза «***» (колхоз «***» > СПК «***» > СПК «***» > ООО «***»). Допрошенные по делу свидетели – бывшие работники ООО «***» - пояснили, что и ранее их предприятие испытывало обычные для местных условий хозяйствования трудности, связанные с климатическими условиями, недостаточным финансированием. Как пояснили свидетели, несмотря на это, общество не прекращало производство сельскохозяйственной продукции, прежде всего молочной, не избавлялось от поголовья крупного рогатого скота, служащего основой для такого производства, сохраняло численность работников; пусть и не всегда, но получало прибыль.

ФИО1, позиционируя себя в своих показаниях и апелляционной жалобе как грамотный, современный и ответственный руководитель, принимавший меры для повышения производительности предприятия, его модернизации, улучшения кормов, увеличения надоев, противоречит себе, утверждая, что неудачно сложившаяся экономическая ситуация привела к необходимости таких кардинальных мер, как продажа всего поголовья крупного рогатого скота.

Является очевидным, что ликвидация основного средства производства товарной продукции - дойного стада и в целом крупного рогатого скота, неминуемо должна была привести и привела к полному прекращению экономической деятельности предприятия. Одновременно ФИО1 стал избавляться от других активов предприятия – недвижимости, отрезая тем самым пути возобновления уставной деятельности предприятия, приносящей прибыль. Так, в январе 2012г. был продан комплекс зданий действующей фермы в д. ****, в течение 2012-2014гг. реализованы другие здания и сооружения, которые могли быть использованы в производственных целях.

При этом никаких особых трудностей, природных катаклизмов, которые бы могли губительно влиять на производственную деятельность ООО «***» в указанный период времени не наблюдалось; приведённая конкурсным управляющим в финансовых анализах статистика по Карагайскому району Пермского края говорит о том, что другие сельскохозяйственные предприятия продолжали работать в обычном режиме без каких-либо резких изменений по объёму выпускаемой животноводческой продукции. Не отмечает этого, то есть объективных причин, препятствующих производственной деятельности ООО "***", и свидетель П2., в силу своего должностного положения обязанная отслеживать условия работы сельскохозяйственных предприятий в Карагайском районе.

В этой связи доводы осуждённого о том, что вырученные от продажи недвижимости и крупного рогатого скота денежные средства направлялись на производственные цели, на взаиморасчёты с другими предприятиями-контрагентами, не соответствуют действительности, опровергаются исследованными доказательствами – бухгалтерскими документами, из которых следует, что крупные суммы, исчисляемые десятками-сотнями тысяч рублей, перечислялись ФИО1 в счёт заработной платы или на подотчёт в отсутствие каких-либо оправдательных документов.

Необходимо учитывать, что взаиморасчёты ООО «***», на которые ссылается сторона защиты, в основном происходили с аффилированными ему предприятиями (ООО «****», ООО «**»), в некоторых случаях с ФИО1 лично, выступавшим в хозяйственных отношениях в качестве предпринимателя без образования юридического лица, что позволяло создавать видимость законности и обоснованности этих взаиморасчётов. Следовательно, перечисление денежных средств с расчётных счетов данных предприятий банкам для погашения кредитных обязательств ООО «***», на что ссылается ФИО1 как на доказательство рационального использования вырученных от реализации объектов недвижимости и крупного рогатого скота денежных средств, не может поставить под сомнение его виновность в преднамеренном банкротстве ООО "***".

При вышеизложенных обстоятельствах получение ООО «***» кредита на крупную сумму 15000000 руб. в августе 2012г. без каких-либо предпосылок на возможность его возврата ещё больше усугубило финансовое положение общества.

Нет никаких оснований не доверять оценке отчуждённого недвижимого имущества ООО "***", сделанной экспертом Ш. по результатам проведения судебной оценочной экспертизы (т.12 л.д. 15-198), попытки стороны защиты оспорить выводы эксперта с помощью специалистов и так называемой рецензии, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными. Востребованность отчуждённых объектов недвижимости на рынке недвижимости подтверждается фактами их дальнейшей перепродажи и использования по назначению конечными приобретателями.

Допрошенный судом апелляционной инстанции по ходатайству стороны защиты свидетель Р. выводы суда первой инстанции в данной части опровергнуть не может.

Сведения и выводы, изложенные конкурсным управляющим Ж2. в финансовых анализах и в его показаниях, суд апелляционной инстанции считает достоверными, они базируются на данных, предоставленных самим ФИО1 как руководителем и бухгалтером ООО»***»в налоговые органы, соответствуют другим доказательствам о хозяйственной деятельности общества, в том числе показаниям свидетелей. Акт инвентаризации имущества ООО «***» оформлен надлежащим образом, отражённые в нём сведения соответствуют другим материалам уголовного дела.

Факт банкротства ООО «***» установлен решением Арбитражного суда Пермского края (постоянное присутствие Арбитражного суда Пермского края в г. Кудымкаре) от 15 апреля 2015г. ООО «***» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура конкурсного производства (т.1 л.д. 143-148, т.16 л.д. 177-182).

Несмотря на то, что ФИО1, являясь руководителем и бухгалтером ООО «***» в одном лице, не представил органу предварительного следствия и конкурсному управляющему бухгалтерские документы предприятия, исследованные судом доказательства являются достаточными для вывода о его виновности в преднамеренном банкротстве.

В этой связи судебная коллегия также как и суд первой инстанции, полагает, что проведение судебной финансово-экономической экспертизы по делу не требовалось, и в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона было не обязательным.

Таким образом, действия ФИО1 верно квалифицированы как преднамеренное банкротство по ст. 196 УК РФ.

Как правильно указано судом первой инстанции, общий ущерб, причинённый умышленными противоправными действиями ФИО1, составил 39970013 руб. 03 коп., что является крупным ущербом, он сложился из стоимости отчуждённого недвижимого имущества, крупного рогатого скота и кредита ПАО «***» БАНК в сумме 15000000 руб.

С учётом уточнений исковых требований, внесённых в ходе судебного разбирательства представителем гражданского истца, судом принято обоснованное и мотивированное решение по гражданскому иску о взыскании с осуждённого в пользу ООО «***» в счёт возмещения материального ущерба 14604 013 руб.

Использование ФИО1 полученных обществом «***» кредитных денежных средств в своих корыстных целях, и соответственно его виновность в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159.1 УК РФ, подтверждается приобщёнными к материалам уголовного дела документами, связанными с заключением сделки по поставке якобы закупленной сельскохозяйственной техники, документами, связанными непосредственно с выдачей кредита, выписками о движении денежных средств по банковским счетам, расходными кассовыми ордерами, показаниями представителя потерпевшего П4., свидетельскими показаниями и другими доказательствами.

Не отрицая получение кредита ООО «***» путём предоставления банку недостоверных сведений о заключении договора поставки с ООО «**», ФИО1 вместе с тем указывает, что нецелевое использование полученных от банка денежных средств не образует состава преступления.

Однако о направленности умысла ФИО1 на хищение кредитных денежных средств в размере 15000000 руб. свидетельствует сам по себе совершённый им обман банка путём предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений о заключении договора поставки с ООО «**». Как правильно указывает сторона защиты, хищение следует считать оконченным с момента перечисления банком денежных средств для оплаты договора поставки. В соответствии с достигнутой договорённостью с руководителями ООО «**» и ЗАО «**» ФИО1 получил реальную возможность распоряжаться похищенными деньгами в течение короткого промежутка времени: 21 августа 2012г. 15000000 руб. было перечислено на счёт ООО «**», на следующий день эта сумма была перечислена на счёт ЗАО «**», а 24 августа 2012г. со счёта ЗАО «**» обратно на счёт ООО "***". Все эти действия в рамках мнимых сделок по своей сути представляли собой способ маскировки совершённого хищения, придавая им вид законности. Уже 27 августа 2012г. ФИО1 из перечисленных банком денежных средств было выдано под отчёт 200000 руб., 30 августа 2012г. было выдано 600000 руб. в качестве заработной платы. В течение августа-октября 2012г., как установлено судом, ФИО1 продолжал получать крупные суммы денежных средств в ООО «***» в счёт зарплаты и под отчёт, кроме того, 27 августа 2012г. он перевёл в качестве беспроцентного займа из полученных кредитных средств 13000000 руб. обществу «****», руководителем и единственным учредителем которого он сам являлся, где продолжал получать похищенные денежные средства в виде зарплаты, оплаты услуг и возврата займа.

Суммы фактически полученной ФИО1 заработной платы в ООО «***» по расходным кассовым ордерам значительно выше сумм, отражённых в официальных сведениях о его заработной плате в 2012г. (т.26 л.д. 78).

Способы совершения преступления и распоряжения похищенным говорят о том, что имело место именно хищение кредитных денежных средств, то есть совершено преступление, предусмотренное ч.4 ст. 159.1 УК РФ.

Вопреки доводам стороны защиты обеспеченность кредита залоговым имуществом юридического лица – ООО «***» и личным поручительством ФИО1 не исключает наличие обязательного признака хищения – безвозмездности изъятия чужого имущества. Похищая денежные средства банка путём обмана, ФИО1 намеревался получить и получил возможность распоряжения этими денежными средствами в корыстных целях сразу после хищения. Порядок же реализации обеспечительных мер носит долговременный и вероятностный характер, что давало виновному в сравнении с этими законными мерами восстановления нарушенных прав потерпевшего (истца) значительное преимущество и позволяло рассчитывать на возможность не только распорядиться похищенным имуществом, но и принять меры к сокрытию совершённого преступления и собственного имущества, чтобы избежать уголовную и гражданскую ответственность. Таким образом, залог недвижимости ООО «***» и поручительство ФИО1 не могут рассматриваться в качестве эквивалента похищенных денежных средств.

К таким мерам, направленным на создание видимости выполнения кредитных обязательств, следует отнести платежи банку «***» на общую сумму 2050420 руб., сделанные ФИО1 от имени ООО «***» в течение нескольких месяцев после хищения в счёт погашения кредита. Эти платежи следует рассматривать как распоряжение похищенными денежными средствами, поэтому они не могут влиять на размер похищенной суммы денежных средств в сторону их уменьшения.

Несмотря на то, что на момент совершения преступления в уголовный закон не была внесена ст. 159.1 УК РФ, предусматривающая ответственность за мошенничество в сфере кредитования, эта норма в данном случае в силу ст. 10 и ч.3 ст. 17 УК РФ подлежит применению, поскольку является специальной по отношению к ст. 159 УК РФ, и её диспозиция применительно к части 4 содержит условия привлечения к уголовной ответственности, улучшающие положение виновного, с учётом примечаний к ст. 159.1 УК РФ (ответственность за хищение в особо крупном размере наступает в случае превышения стоимости похищенного имущества в размере 6 000 000 руб.).

Решение суда первой инстанции об обращении взыскания на денежные средства в сумме 4252210 руб., находящиеся на банковском счёте на имя ФИО2, в счёт возмещения гражданского иска и уплаты штрафа, наложенного на осуждённого, судебная коллегия считает обоснованным.

Судом правильно определена принадлежность данных денежных средств осуждённому ФИО1 Оценивая доказательства, представленные заинтересованным лицом ФИО2 в данной части, судебная коллегия исходит из следующего.

Обстоятельства приобретения квартиры по адресу **** по договору купли-продажи от 31 марта 2014г., изложенные заинтересованным лицом ФИО2 в апелляционной жалобе, и те же обстоятельства, изложенные свидетелем В2., допрошенной по ходатайству ФИО2 и её адвоката Серебряковой Н.В. в судебном заседании апелляционной инстанции, имеют существенные различия, что позволяет сделать вывод о недостоверности сведений, изложенных ФИО2 и данным свидетелем.

Как следует из апелляционной жалобы, квартиру по указанному адресу и по указанному договору купли-продажи приобрёл для себя её сын – осуждённый ФИО1, одолжив у неё деньги в сумме 4330000 руб., и некоторое время он проживал в этой квартире, образовав долг по коммунальным платежам. Затем 26 мая 2015г. они приняли решение о замене стороны, в результате чего собственником квартиры стала она - ФИО2, и между ней и сыном 28 мая 2017г. было заключено соглашение о возврате займа. Но учитывая, что стоимость квартиры была оплачена не полностью и платежи за неё были обременительны, договор купли-продажи этой квартиры был расторгнут, взамен была приобретена квартира меньшей площади, а деньги за возвращённую квартиру за вычетом коммунальных платежей в сумме 4252210 руб. были перечислены на её счёт в банке.

В отличие от указанных ФИО2 сведений свидетель В2. - руководитель отдела продаж жилой недвижимости ООО «**» - пояснила суду апелляционной инстанции, что в марте 2014г. квартиру по адресу **** изначально приобретал не ФИО1, а сама ФИО2 для себя и своего супруга, она же выбирала квартиру и оплачивала её в рассрочку наличными денежными средствами, но поскольку вносить наличные денежные средства в кассу было удобнее её сыну ФИО1, договор был оформлен на его имя.

Эти противоречия в совокупности с необычно тщательным юридическим оформлением возникших правоотношений между близкими родственниками - ФИО1 и ФИО2 - составлением на каждой стадии соответствующих документов – договора займа, расписок и т.п., позволяют суду апелляционной инстанции сделать вывод о том, что данные документы были созданы с целью введения суда в заблуждение; фактически, а не только формально согласно договору купли-продажи и платёжным документам (т.9 л.д. 236-249), квартиру в г. Перми по адресу **** приобретал осуждённый ФИО1 на свои денежные средства. Следовательно, возвращённые после расторжения договора купли-продажи денежные средства за эту квартиру в сумме 4252210 руб. принадлежат ему, а не ФИО2, несмотря на то, что они были перечислены на её банковский счёт.

Подтверждением чему служит и письмо ФИО1 на имя директора ООО «Стайда» от 16 апреля 2015г., в котором он объясняет возникшие задержки по оплате стоимости данной квартиры и заверяет, что предпримет усилия для ежемесячной оплаты в размере 250000 руб. с целью погашения задолженности путём организации своего бизнеса (т.9 л.д. 249).

Процессуальных нарушений при расследовании уголовного дела, препятствующих принятию судом окончательного решения по делу, органом предварительного следствия не допущено. Вопросы о возбуждении уголовного дела, подследственности, предъявления обвинения и квалификации действий ФИО1 разрешены в установленном законом порядке в соответствии с требованиями ст.ст. 20, 140-147, 151, 152, 171, 172 УПК РФ (т.20 л.д. 210-217).

Эти и другие доводы, приведённые стороной защиты в ходе судебного разбирательства и в апелляционных жалобах, разрешены судом первой инстанции с исчерпывающей полнотой, по всем поставленным вопросам даны мотивированные, основанные на законе ответы, все перечисленные в ст.ст. 299, 307, 308, ч.1 ст. 399 УПК РФ вопросы разрешены в приговоре в установленном законом порядке.

Назначенное ФИО1 наказание за совершение каждого из двух тяжких преступлений в сфере экономики и против собственности в виде реального лишения свободы с дополнительным наказанием в виде штрафа, соответствует характеру и степени общественной опасности содеянного, его тяжести, положениям ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, учитывает данные о личности виновного, цели его исправления и предупреждения совершения им новых преступлений.

Суд учёл смягчающее наказание обстоятельство – наличие у осуждённого малолетних детей, а также отсутствие отягчающих обстоятельств.

Иных смягчающих обстоятельств, подлежащих в силу требований ст. 61 УК РФ обязательному учёту при назначении наказания, из материалов уголовного дела не усматривается.

Оснований для снижения категории преступлений на менее тяжкую в соответствии с положениями ч.6 ст. 15 УК РФ не имеется, о чём судом первой инстанции принято мотивированное решение.

Размер дополнительных наказаний в виде штрафа учитывает имущественное положение виновного.

Правила сложения наказаний по совокупности преступлений в порядке ч.3 ст. 69 УК РФ судом не нарушены, размер окончательного наказания является также справедливым.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлечь за собой отмену или изменение приговора, судом при рассмотрении дела не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389¹³, 389²⁰, 389²⁸, 389³³ УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

приговор Карагайского районного суда Пермского края от 29 мая 2017г. в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционные жалобы осуждённого, защитника Бондаренко Г.С. и заинтересованного лица ФИО2 - без удовлетворения.

Судебное решение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, предусмотренном ст. 401² УПК РФ.

Председательствующий: подпись

Судьи: подписи