Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Мурая С.В., адвоката Постаногова М.В. и свидетеля Мурай Н.Н. на приговор Дзержинского районного суда г. Перми от 6 июня 2022 года, которым

Мурай Сергей Владимирович, родившийся дата в ****, несудимый,

осужден по пп. «б», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года) 8 годам лишения свободы, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки, то есть в размере 3000000 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 2 года; ч. 6 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года) к 9 годам лишения свободы, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки - 5 250000 рублей; ч. 4 ст. 33 ч. 1 ст. 286 УК РФ к 2 годам лишения свободы; ч. 4 ст. 33 ч. 3 ст. 33 ч. 2 ст. 292 УК РФ к 2 годам лишения свободы, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 2 года; п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ (преступление от августа 2017 года в сумме 600000 рублей) к 6 годам лишения свободы, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки, то есть в размере 1 800000 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года; п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ (преступление от сентября 2017 года в сумме 445000 рублей) к 6 годам лишения свободы, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки, то есть в размере 1 335000 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года; п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ (преступление от октября 2017 года в сумме 560000 рублей) к 6 годам лишения свободы, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки, то есть в размере 1 680000 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года; п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ (преступление от ноября 2017 года в сумме 760000 рублей) к 7 годам лишения свободы, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки, то есть в размере 2 280000 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года; п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ (преступление от декабря 2017 года в сумме 590000 рублей) к 7 годам лишения свободы, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки, то есть в размере 1 770000 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года; п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ (преступление от декабря 2017 года в сумме 630000 рублей) к 7 годам лишения свободы, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки, то есть в размере 1 890000 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года; п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ (преступление от марта 2018 года в сумме 250000 рублей) к 7 годам лишения свободы, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки, то есть в размере 750000 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года, на основании чч. 3,4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно к 11 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере 10 000000 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 5 лет, в силу ст. 48 УК РФ лишен специального звания «старший советник юстиции».

По делу разрешены вопросы о мере пресечения, сроке исчисления наказания, зачете в срок наказания времени содержания под стражей и под домашним арестом, о судьбе вещественных доказательств, снят арест на имущество и на него обращено взыскание в счет уплаты штрафа.

Заслушав доклад судьи Попонина О.Л., изложившего кратко содержание обжалуемого приговора, существо апелляционных жалоб и возражений, выслушав выступления осужденного Мурая С.В. и адвоката Постаногова М.В., свидетеля Н1. и адвоката Веверица М.В., поддержавших доводы жалоб, мнение прокурора Болотова Ю.В. об изменении приговора и оставлении апелляционных жалоб без удовлетворения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Мурай С.В. признан виновным и осужден:

за получение весной 2015 года должностным лицом через посредника взятки в виде денег и иного имущества за совершение действий (бездействие) в пользу взяткодателя входящих в его служебные полномочия и за способствование в силу должностного положения указанным действиям (бездействиям), совершенное с вымогательством взятки, в крупном размере;

за получение в мае 2016 года должностным лицом лично и через посредника взятки в виде денег и иного имущества за совершение действий в пользу взяткодателя, входящих в его служебные полномочия и за способствование в силу должностного положения указанным действиям, совершенное с вымогательством взятки, в особо крупном размере;

за совершение с сентября 2016 года по ноябрь 2016 года подстрекательства, то есть склонения путем уговора к превышению должностных полномочий, то есть к совершению должностным лицом действий явно выходящих за пределы его полномочий, повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, а также подстрекательства, то есть склонения путем уговора к организации служебного подлога, то есть внесения должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, совершенного из иной личной заинтересованности, повлекшего существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства;

за совершение в августе 2017 года, сентябре 2017 года и октябре 2017 года - трех посредничеств во взяточничестве, то есть непосредственной передачи взятки по поручению взяткодателя, иного способствования взяткодателю и взяткополучателю в достижении и реализации соглашения между ними о получении и даче взятки, в крупном размере;

за совершение в ноябре 2017 года, дважды в декабре 2017 года и в марте 2018 года - четырех посредничеств во взяточничестве, то есть непосредственной передачи взятки по поручению взяткодателя, иного способствования взяткодателю и взяткополучателю в достижении и реализации соглашения между ними о получении и даче взятки, за совершение заведомо незаконных действий, в крупном размере.

Преступления совершены в г. Перми при обстоятельствах подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях осужденный Мурай С.В.считает приговор незаконным в связи с существенным наращением уголовно-процессуального закона, а выводы суда, основанные на противоречивых доказательствах, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. Отмечает, что по эпизоду, квалифицированному по пп. «б», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ показания свидетелей В1., В2., К1.З1., положенные в обосновании его вины, имеют существенные противоречия, в связи с чем были оглашены в судебном заседании. На основании показаний указанных свидетелей судом сделан вывод о продаже техники в 2015 году, однако согласно документам, содержащихся в деле, арест на эту технику наложен в 2016 году. При этом судом только на основании показаний указанных свидетелей обвинения определен список техники переданной К1. Этот вывод суда опровергается показаниями свидетеля С1. и протоколом осмотра телефона В2. в котором имеется файл от 19 сентября 2016 года содержащий перечень техники переданной К1. Таким образом суд исследовал, но не оценил показания свидетелей в совокупности с другими доказательствами и не указал по каким причинам отдал предпочтение противоречивым показаниям свидетелей обвинения. Также свидетель С3. отрицал что ставил подпись в приходно-кассовом ордере, однако суд необоснованно отказал в проведении почерковедческой экспертизы и не дал оценки показаниям свидетеля С3. при наличии противоречий с другими материалами дела. Считает, что это повлекло необоснованный вывод суда о его виновности и нарушение его права на защиту и доступ к правосудию. Указывает, что по эпизоду, квалифицированному по ч. 6 ст. 290 УК РФ, судом не выполнены требования ст. ст. 87, 88 УПК РФ, так как в основу приговора положены противоречивые показания свидетелей В1., В2., В3., В4., которые не согласуются с экспертным заключением ФБУ РФЦСА от 26 ноября 2020 года, согласно которому запись в ежедневнике В3. не превышает 2-х лет, что объективно опровергает показания В3. о сроках данной записи и указывает на фальсификацию доказательств, что должно было повлиять на оценку судом его показаний. Также не дана должная оценка выписке из банковского счета В4., которой объективно опровергаются показания свидетелей В4., В2., В3., В1. о способе формирования предназначавшейся ему денежной массы. Показания свидетеля К1. опровергаются показаниями свидетелей Ш1., М1., С5. Полагает, что выводы суда о его виновности построены на противоречивых показаниях лиц заинтересованных в исходе дела В. и К1., противоречит доказательствам, и носит предположительный характер. Указывает, что по эпизоду, квалифицированному по ч. 4 ст. 33 ч. 1 ст. 286 УК РФ и по ч. 4 ст. 33 ч. 3 ст. 33 ч. 2 ст. 292 УК РФ в приговоре искажено содержание исследованных в судебном заседании исполнительных производств в отношении Т1., поскольку указано, что постановления мирового судьи в отношении Т1. поступили с отметкой о вступлении в законную силу 4 октября 2016 года, однако на постановлениях имеется отметка о невступлении в законную силу и штамп о получении копии постановления от 4 октября 2016 года. Постановления мирового судьи судебного участка № 7 Мотовилихинского района в адрес Мотовилихинского ОСП не направлялись. Следовательно, постановления с отметкой о невступлении в законную силу могли поступать в ОСП по Индустриальному району только от Т1. при его личной встрече с М2. и до этого не могло быть возбужденных исполнительных производств в отношении Т1. и именно эти постановления суда находятся в исполнительных производствах. Считает, что судом указанные обстоятельства оценены с нарушением требований ст. ст. 87, 88 УПК РФ. Утверждает, что по п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ приговор суда построен на противоречивых и непоследовательных показаниях М2., которые, несмотря на заключение досудебного соглашения о сотрудничестве, дала показания несоответствующие действительности, согласно которым денежные средства в качестве взятки передавали, в том числе В5. по исполнительным производствам в отношении ООО «№2», а по исполнительным производствам в отношении ООО «№1» А1. Согласно показаниям свидетеля К2. в материалах его уголовного дела имеются явки с повинной А1. и В5., в которых они признались в совершении указанных преступлениях, более того между М2. и указанными лицами проведены очные ставки, в ходе которых они дали показания о совершении указанных преступлений. Только в апреле 2022 года М2. дала показания о его причастности к передаче ей денег для К2. в качестве взятки за действия по исполнительным производствам в отношении приведенных выше обществ. Также указывает, что не полно отражены в протоколе обстоятельства исследования вещественного доказательства – диска, содержащего информацию о его телефонных соединениях, при исследовании которого было установлено, что он сделал только один звонок 13 октября 2017 года неустановленному абоненту, что противоречит показаниям М2. о его звонках по сети Вайбер в период указанный в обвинении. Также в приговоре не в полном объеме приведене осмотры надзорного производства № 155/2017 и сделан необоснованный вывод о том, что он не осуществлял надзор за уголовным делом в отношении М2. Данный вывод суда не соответствует доказательствам по делу содержащем постановления о возбуждении уголовных дел в отношении М2., которые были направлены в его адрес, как прокурора Индустриального района г. Перми. При этом свидетели Л1., Р1. – руководители СО СУ СК по Индустриальному району показали, что ими проводились надзорные мероприятия, а Р1. указал, что помнит обстоятельства возбуждения уголовного дела в отношении М2. Приобщенные к наблюдательному производству допросы руководителей следственного отдела, подтверждают осуществление им надзора за уголовным делом в отношении М2. с 30 октября 2017 года до 26 февраля 2018 года, что следует из статистической карточки подписанной заместителем прокурора Индустриального района г. Перми имеющейся в надзорном производстве. При этом ему, как прокурору осуществляющему надзор за уголовным делом в отношении М2., был известен весь комплекс проводимых следственных и оперативных мероприятий по делу в отношении М2. По этим основаниям ставит под сомнения показания М2. о том, что он ее вызывал и передавал ей у себя в кабинете денежные средства, поскольку, если верить ее показаниям, то он в одно и тоже время осуществлял надзор за процессуальной деятельностью органа предварительного следствия, который расследовал уголовное дело в отношении М2. и передавал ей деньги в качестве взятки. Просит приговор отменить.

В апелляционной жалобе и дополнениях, поданной в интересах осужденного Мурая С.В., адвокат Постаногов М.В. считает, приговор незаконным ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела и существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Ставит под сомнение вывод суда о доказанности вины осужденного, который основан на непоследовательных, противоречивых показаниях свидетелей обвинения, которые приведены в приговоре неполно и опровергаются показаниями стороны защиты. По эпизоду получения Мураем С.В. денежных средств и имущества В1. указывает, что передача техники, принадлежащей ООО «№3», К1. и З1. состоялась в 2016 году, а денежные средства от ее реализации были получены К1. в 2016-2017 годах, соответственно вывод суда о получении Мураем С.В. взятки в виде денег, автотехники и специальной техники является необоснованным, не соответствует исследованным материалам уголовного дела. Приводя показания свидетеля В1., указывает, что в первоначальных показаниях свидетеля о С3. нет ни слова. Кроме того, очевидно он распоряжается техникой как фактический собственник. Ссылаясь на показания свидетеля В1., считает, что выдача доверенности совпадает с передачей техники. Анализируя показания свидетелей К1., З1., Р3., К3., Л3., А2., С7., Ш3., У1., приобщившего оригинал договора купли-продажи автомашины КАМАЗ гос. номер ** и приходно-кассового ордера, С2., указывает, что каждый из свидетелей, имеющих отношение к передаче и реализации техники, принадлежащей ООО «№3», пояснял о том, что в связи с давностью событий не может точно обозначить время совершения указанных действий. При этом все свидетели пояснили, что на момент реализации техники имелся запрет проведения регистрационных действий либо арест. Также свидетель С2. пояснил, что показ машин и продажа гаража была в одно время, а сделка по гаражу заключена в июне 2016 года. Эти показания свидетелей суд не сопоставил с документами исследованными по делу. В надзорном производстве по уголовному делу В3. № 2086-15 имеется жалоба защитника Филиппова поданная в интересах ООО «№3» на незаконные действия сотрудников ОРПОТ по Индустриальному району г. Перми по ограничению права организации на совершение регистрационных действий с автомашинами КАМАЗ гос. номер ** и гос. номер **, фигурирующими в обвинении. Также имеется обращение заместителя начальника отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории Индустриального района г. Перми датированное 15 января 2016 года к Начальнику МРЭО ГИБДД России по Пермскому краю с просьбой не производить регистрационные действия с автомобильной и специальной техникой, указанной в обвинении. Электронная переписка между В1. и К1., В1. и У1., представленная В1., подтверждает, что о причине наложения запрета на регистрацию техники становится известно в апреле 2016 года. Эта переписка совпадает с первоначальными показаниями В1. и предшествует жалобе адвоката Филиппова, поданной в прокуратуру Индустриального района. Из материалов уголовного дела 2086-15 в отношении В3. видно, что 12 мая 2016 года было разрешено наложение ареста на имущество ООО «№3», среди которых имеются три КАМАЗа и погрузчик LONG GONG, указанные в обвинении как предмет взятки. Арест на данные транспортные средства снят по решению Индустриального районного суда г. Перми 3 августа 2017 года, вступившему в силу 19 августа 2017 года. В материалах уголовного дела 2086-15 имеются документы, предоставленные З1. при обращении в суд с заявлением о снятии ареста на имущество, в том числе доверенность на имя У1. от 18 апреля 2016 года. Договоры купли-продажи автомашин КАМАЗ и погрузчика LONG GONG, заключенные между У1. и З1. При этом свидетель У1. отрицал принадлежность подписи выполненной от его имени. Приходит к выводу, что анализ данных доказательств в сопоставлении с показаниями свидетелей, свидетельствует, что на момент выбора и передачи техники ООО «№3» имелся запрет на совершение с ней регистрационных действий, следовательно, передача техники была совершена именно в 2016 году. Кроме того от ООО «№3» через З1., К1. и У1. было реализовано две автомашины КАМАЗ с гос. номер ** и **. КАМАЗ с гос. номер 350 был продан непосредственно директором ООО «№3» С3. в ДСК ***, договор заключался Г2., оплату за данный КАМАЗ произвел С7. непосредственно С3. наличными денежными средствами либо частично безналичным переводом. При этом свидетель З1. ошибочно указывает на продажу двух КАМАЗов К3. и Л3., поскольку фактически был реализован один КАМАЗ гос. номер **. Договор купли-продажи автомобиля КАМАЗ г/н **, заключенный между ООО «№3» в лице У1. и К3., предоставлялся К3. во время его дополнительного допроса в суде. При этом К3. опознал свою подпись в договоре и заполненные им собственноручно реквизиты покупателя. Указал, что дата в договоре соответствует фактической дате приобретения а/м КАМАЗ гос. номер **. Показаниями свидетелей К3., Л3., С7., Ш3., А2. подтверждаются доводы защиты о том, деньги за два КАМАЗа и погрузчик LONG GONG получены от покупателей в 2016-2017 годах. Следовательно, в 2015 году Мураю С.В. не могли передаваться денежные средства от продажи техники, а денежные средства от продажи КАМАЗа с г/н ** не могли попасть к К1. и далее к Мураю С.В., поскольку оплату за КАМАЗ получил С3., который не пояснял о последующей передаче денег К1. С учетом этого приходит к выводу, что показания свидетеля К1. о передаче денежных средств Мураю С.В. за продажу 2х автомобилей КАМАЗ и погрузчика LONG GONG в 2015 году являются несоответствующими действительности. Аналогичным образом необходимо оценивать показания Р2., который пояснил, что взял у З2. взаймы деньги, которые в последующем передал К1., а тот в свою очередь якобы передал их Мураю С.В., поскольку З2. не стал бы давать Р2. деньги имея непогашенный долг. Показания Р2. о том, что все КАМАЗы забрал «под себя У1.», не соответствуют действительности, а также то, что он отрицал факт завладение компрессором, опровергается показаниями К1. и З1. о том, что он забрал себе компрессор. Обстоятельства передачи техники от В1. по времени и количеству объективно подтверждаются протоколом осмотра вещественного доказательства - телефона, принадлежащего В2. Согласно протоколу выемки, данный телефон был предоставлен В2. для подтверждения своих показаний 3 августа 2020 года, т.е. в день обращения В3. с «явкой с повинной». При осмотре данного телефона установлено, что в нем содержатся фотоизображения записей с перечнем техники, доверенность, записи по оплате по уголовному делу. Из осмотра фотоизображения следует, что на нем перечислена техника, в том числе погрузчик LONG GONG с номером **. Данный снимок датируется 17 июня 2016 года. С учетом этого приходит к выводу, что это какой-то из перечней техники, который обсуждался для передачи, иначе как бы в нем оказался погрузчик LONG GONG, который в последующем был передан К1. Дата данного снимка свидетельствует о том, что на тот период времени еще никакой передачи техники не состоялось. Из информации по оплате, написанной В2. видно, что в перечне отсутствует КАМАЗ г/н ** подтверждается частичная оплата по двум другим КАМАЗам и погрузчику. Файл, содержащий данное изображение, создан 15 сентября 2016 года, следовательно на данную дату было передано это имущество и техника, что подтверждается показаниями свидетеля С7. о том, что КАМАЗ гос. номер ** был им приобретен у ООО «№3» через директора С3., без посредничества или участия К1., а денежные средства переданы С3., а поэтому этот автомобиль не мог быть предметом взятки, а деньги от его продажи не могли быть переданы Мураю С.В. Считает, что показания свидетеля З2. не касаются продажи КАМАЗа гос. номер **. Показания свидетелей З2. и Г1. относительно передачи К1. в залог КАМАЗа гос. номер ** в конце 2015 года также необходимо оценивать в совокупности с другими доказательствами, поскольку в связи с давностью событий эти свидетели могут заблуждаться относительно времени передачи денег под залог КАМАЗа гос. номер ** и эти показания подтверждают действия К1., который имел намерение как можно скорее продать КАМАЗ, однако не мог этого сделать и был вынужден передавать его в качестве залога. Как только снимается препятствие для его реализации, К1. принимает активные действия, направленные на продажу данного КАМАЗа А2. Полагает, что суд фактически не подверг оценке показания свидетелей в совокупности с иными исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами и не указал в приговоре, по каким причинам он отдал предпочтение показаниям свидетелей, содержащим противоречия по отношению к доказательствам, исследованным в судебном заседании, представленным стороной защиты, что прямо противоречит требованиям закона о необходимости обоснования выводов о виновности конкретными фактами и доказательствами. Также полагает, что Мурай С.В. не совершал каких-либо действий направленных на вымогательство и получение взятки от В1., за действия входящие в его служебные полномочия. Согласно материалам проверки при поступлении обращения работников ООО «№4» в прокуратуру Индустриального района г. Перми, заместителем прокурора П1. данное обращение было направлено заместителю прокурора Б1. для организации проверки. Непосредственно проведением проверки по заявлениям работников ООО «№4» занималась помощник прокурора Г3. Приводит показания свидетелей Г3., Л1., Д1., Б1., которые подтвердили, что Мурай С.В. не вмешивался в ход проведения проверки в отношении ООО «№4» и не давал каких-либо указаний, что подтверждается материалами проверки и принятым по нему решением. При этом анализируя показания свидетеля В1. считает, что они являются неконкретными, противоречивыми, опровергаются материалами уголовного дела. Также приходит к выводу, что показания К1. не соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и полностью противоречат показаниям свидетеля М5., из которых невозможно сделать вывод о его подконтрольности В1., а показаний А3. в материалах проверки нет. Указывает на наличие существенных противоречий между показаниями К1. и Р2. между собой и с показаниями свидетеля З2. Приводя показания К1. и З1., утверждает, вывод суда о том, что К1. в указанный период, кроме Мурая С.В., не имел знакомств с иными сотрудниками прокуратуры Индустриального района г. Перми, либо должностными лицами следственного комитета, является необоснованным. Также оценка данная судом показаниям свидетелей С6., М4. и Ш1., не соответствует требованиям ст. 88 УПК РФ, поскольку несовпадения в показаниях указанных свидетелей обусловлены давностью событий. Считает, что судом необоснованно было отказано в удовлетворении ходатайств защиты о проведении почерковедческой экспертизы принадлежности подписи С3. в доверенностях, выданных на имя У1., К1., З1., приходно-кассовом ордере, предоставленном У1., а также не дана оценка противоречиям в показаниях С3. по данному поводу, а также показаниям С3. и Ш2. об обстоятельствах имеющих значение для дела, которые противоречат показаниям свидетелей А2. и С7. Полагает, что судом нарушено право осужденного Мурая С.В. на защиту путем ограничения доступа к правосудию, выразившееся в отказе назначения почерковедческой экспертизы по принадлежности подписи в приходнокассовом ордере, предоставленном суду У1. Также в нарушение требований ст. ст. 87, 88 УПК РФ, суд не дал оценки совокупности указанных обстоятельств, что повлекло необоснованный вывод суда о признании Мурая С.В. виновным в получении взятки.

По эпизоду получения денежных средств и имущества В3.,приводя и анализируя показания свидетелей Л2., Б2., П1., З3., В3., В2., В4. считает, что выводы суда о получении Мураем С.В. от В3. денежных средств за совершение действий, входящих в его служебные полномочия, является необоснованным, поскольку противоречит исследованным в судебном заседании доказательствам, позиция суда основана на противоречивых показаниях свидетелей, заинтересованных в исходе дела, а доводы защиты отвергнуты как необоснованные без надлежащей оценки, либо не оценены судом в приговоре. Указывает на неконкретность и противоречивость показаний свидетеля К1. по данному эпизоду обвинения, которые вызывают сомнения. Приведенные судом в приговоре сведения о многочисленных соединениях между К1. и Мураем С.В. считает не соответствующими действительности, поскольку между ними в 2018 году имело место только одно соединение. Полагает, что обстоятельства, указываемые К1., В., относительно встреч с адвокатом Фадиным Д.В. осенью 2015 года по уголовному делу В3. не соответствуют действительности, поскольку Фадин Д.В. стал осуществлять защиту В3. с марта 2016 года. При этом Фадин Д.В. не видел в действиях В3. состава преступления, тем более предусмотренного ст. 159 УК РФ, о чем сообщают свидетели В. и К1. Считает, что судом в полной мере не выполнены требования ст. 87, 88 УПК РФ, регламентирующие правила проверки и оценки доказательств. Судом, надлежащим образом не проверена допустимость всех положенных в основу приговора доказательств, не выяснены юридически значимые обстоятельства их получения и закрепления, которые имели значение для оценки доказательств на предмет соответствия названному критерию. Противоречивые показания свидетелей В. не сопоставлены судом с экспертным заключением определившим давность изготовления записи в ежедневнике В3., и осмотренным вещественным доказательством - файлом содержащим изображение собственноручных записей В2. по «оплате по делу». Показания В3. о давности записи в ежедневнике о приготовлении денег для Мурая С.В. противоречит заключению эксперта ФБУ РФЦСЭ от 26 ноября 2020 года и указывает на допущенную им фальсификацию доказательств по делу. Оценка этому не дана, что повлияло на объективность и законность выводов суда. Кроме того, судом не дана оценка фотоснимку со сведениями об оплате по уголовному делу, обнаруженному на телефоне В2. созданному, по утверждению последней, 15 сентября 2016 года. Записи в перечне оплаты сделаны после 1 июля 2016 года, что совпадает с датой создания файла. В этих записях отсутствуют сведения о передаче 1 000 000 рублей, которые В2. очевидно должна была указать, и нет сведений о втором гараже, о чем В2. было известно. Объяснить данные обстоятельства В2. не смогла. Также не соответствующими действительности являются показания В2. и В1. об обстоятельствах просмотра ими Интернет ресурса Яндекс, с целью поиска изображений Мурая С.В., что не оценено судом. Также материалами дела не подтверждается что транспортные средства, принадлежащие Мураю С.В., У1., К4., перемещались в направлении дома В.. При этом стороне защиты необоснованно отказано в истребовании сведений о перемещении В2., В3., У1. в данный период времени, так как сведения предоставленные из базы Магистраль не совпадают со сведениями содержащимися в ежедневнике В3., показаниями У1. о перелетах в июне 2016 года. Обвинение, предъявленное Мураю С.В., основано на противоречивых показаниях свидетелей, которые опровергаются собранными по делу доказательствами. Считает, что вина осужденного в совершении данного преступления не доказана.

По эпизодам подстрекательства к превышению должностных полномочий и организации служебного подлога полагает, что обвинение основано только на показаниях свидетеля М2. Приводя показания свидетеля М2. о виновности осужденного в инкриминируемом деянии, считает их не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, поскольку в материалах исполнительных производств отсутствуют постановления судьи 7-го судебного участка с отметкой о вступлении их в законную силу. Данные постановления имеют сопроводительное письмо с отметкой возле фамилии Т1., следовательно, данные постановления были направлены судом в его адрес, что подтверждается показаниями Т1. Постановления судьи 7-го судебного участка, полученные следователем с отметкой о вступлении в законную силу, в адрес Мотовилихинского ОСП не направлялись. Такие постановления с отметкой о вступлении в законную силу 4 октября 2016 года отсутствуют в материалах исполнительных производств. При этом свидетель Ж. указала, что возбудила исполнительные производства в отношении Т1. по распоряжению М2. и сведений о вступлении решений в законную силу не запрашивала. Указанные обстоятельства опровергают версию М2. о том, что Мурай С.В. требовал от нее незаконного прекращения исполнительных производств в отношении Т1., поскольку данные исполнительные производства не были и не могли быть возбуждены в отсутствии судебных решений вступивших в законную силу, поступивших на исполнение в ОСП по Ленинскому и Индустриальному району. Постановления мирового судьи не направлялись и не поступали в ОСП по Ленинскому и Индустриальному району. Исполнительные производства в отношении Т1. возбуждены незаконно, поскольку отсутствовали основания для их возбуждения. Приведенные выше обстоятельства полностью подтверждают показания свидетеля Т1. и Мурая С.В., данные по этому эпизоду обвинения. Утверждает, что Мурай С.В. не мог требовать прекращения исполнительных производств, поскольку они не были возбуждены, незаконно возбуждать исполнительные производства для последующего их прекращения Мурай С.В. не требовал. При этом показания свидетеля П3. не опровергают показаний Мурая С.В., Т1., Ж., поскольку она лишь исполнила указание М2. о прекращении исполнительного производства. Судом по данному эпизоду обвинения Мурая С.В. доказательства оценены с нарушением требований ст. ст. 87, 88 УПК РФ и дана неверная юридическая оценка действиям совершенным М2., что повлекло незаконное осуждение Мурая С.В.

По эпизодам посредничества во взяточничестве утверждает, что выводы о виновности осужденного основаны исключительно на показаниях свидетеля М2. и иных доказательств, подтверждающих факт передачи Мураем С.В. денег в качестве взятки К2., в материалах уголовного дела нет. Указывает, что стороной защиты приведены доказательства, подтверждающие противоречивость показаний М2., не соответствие их действительности, фактическим обстоятельствам и доказательствам по делу. Приводя обстоятельства, ставшие известными в ходе допроса М2. в качестве обвиняемой, сообщенные ей при явке с повинной и на очной ставке с В5. о действиях связанных с исполнительными производствами в отношении ООО «№2» и ООО «№1», считает показания М2. о виновности Мурая С.В. в инкриминируемых деяниях противоречивыми и непоследовательными. Вывод суда о том, что «незначительные» противоречия в показаниях М2. объясняются давностью событий, большим объемом информации, который она восполняла с помощью базы АИС ПК УФССП, является необоснованным, не соответствующим исследованным судом доказательствам. Также исследованными по делу доказательствами, в частности информацией о телефонных соединениях Мурая С.В., опровергаются показания М2. о вызове ее Мураем С.В. к себе в кабинет через мессенджер Вайбер в указанный в обвинении период времени, а имеющиеся в незначительном количестве соединения между Мураем С.В. и М2. через стационарную сотовую сеть не совпадают с периодами указанными в обвинении. Обвинение, предъявленное Мураю С.В., лишено логики и не соответствует собранным доказательствам, поскольку в период проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении М2. в ноябре-декабре 2017 года, Мурай С.В., зная об этом, не мог требовать от М2. прибыть к нему в кабинет для передач денежных средств. Указывает, что по данному делу по фактам получения взяток от В5. и А1., показания М2. существенно отличаются от ее первоначальных показаний, что, по мнению защиты, указывает на недостоверность ее показаний, однако судом данному обстоятельству не дана оценка. Обращает внимание на противоречия в показаниях М2. и свидетеля П3. и их несоответствие с другими доказательствами по делу, а также указывает, что исполнительные производства по организациям должникам, которые фигурируют в обвинении, предъявленном Мураю С.В., возбуждались иными судебными приставами, которые по настоящему уголовному делу не допрошены, каких-либо сведений о принадлежности данных организаций к М3. следствием и судом не установлено. Приведенные в приговоре по данному эпизоду обвинения показания других свидетелей, в том числе Н2., К11., не устанавливают каких-либо действий со стороны Мурая С.В., связанных с обвинением по данному эпизоду. Ссылаясь на исследованное в судебном заседании обвинительное заключение по уголовному делу в отношении А4., на показания свидетелей М6., К5., Б3., П4., указывает, что свидетели приведены в обвинении А4. как подконтрольные ему лица. Из показаний данных свидетелей следует, что они взаимодействовали с А4. лично, либо со знакомыми А4. лицами. Передавали деньги и банковские карты. Один из них - М6., сын А4., знает о компании «№5». В обвинении А4. указан период совершения преступления, полностью совпадающий с периодом совершения преступления, указанным в обвинении Мурая С.В. Защитой обращалось внимание суда на то, что в заключении специалиста № 1 указано, что по компаниям «№23» и «№12», указанным в обвинении Мурая С.В. и «№13», указанной в обвинении А4., определяется один и тот же заказчик обналичивания денег. Если заказчик обналичивания один, следовательно, и исполнитель один. А4. признавал принадлежность компании и действия через подконтрольных ему лиц. По данной компании он обращался лично с исковым заявлением в Индустриальный районный суд г. Перми, обжалуя действия межрайонного отдела судебных приставов. Каких-либо сведений о взаимоотношениях лиц, указанных как взыскатели и получатели денежных средств, с М3., а, следовательно, и возможной подконтрольности ему организаций, через которые проходило перечисление денежных средств, в материалах дела нет, в приговоре суда также отсутствует какое-либо обоснование причастности М3. к организациям должникам по исполнительным производствам. Анализируя обвинения предъявленные А4. и Мураю С.В., указывает, что М6., К5., П4., Б3. фигурируют как взыскатели или получатели денежных средств от компаний должников по исполнительным производствам как в обвинении, предъявленном А4., так и в обвинении, предъявленном Мураю С.В. Осмотром документов установлено, что М6. являлся взыскателем по ООО «№5», ООО «№6», ООО «№7». П4. являлся взыскателем по ООО «№5». Б3. являлся взыскателем по ООО «№8». К5. являлся взыскателем по ООО «№6». Перечисление денежных средств через организации и лиц, подконтрольных А4., с последующей передачей им денежных средств М2., совершается одновременно с перечислением денежных средств на счета лиц, подконтрольных А4. со счетов организаций, перечисленных в обвинении и Мурая С.В. Причем денежные средства приходят на одни и те же банковские счета указанных лиц, и даже в один день. Защита обращала на это внимание суда в ходе судебного заседания, однако какой-либо оценки этому обстоятельству судом не дано. По первому эпизоду посредничества во взяточничестве ссылаясь на материалы исполнительных производств в отношении ООО «№7», ООО «№9», ООО «№8», ООО «№5» и показания свидетелей М6., Б3., П4., считает необоснованным указание в обвинении и приговоре суда о принадлежности организаций «№7», «№5», «№8», «№9» М3., а следовательно, совершении каких-либо действий в их интересах Мураем С.В. Отмечает, что при осмотре исполнительных производств никаких отметок в виде буквы «О» не обнаружено. По второму эпизоду посредничества во взяточничестве указывает, что кроме перечисленных выше организаций в первом эпизоде приведено ООО «№10» и перечисление денежных средств производится так же на М6. и Б3., т.е. лиц подконтрольных А4. При осмотре данного исполнительного производства также никаких отметок в виде буквы «О» не обнаружено. По третьему эпизоду посредничества во взяточничестве обращает внимание на то, что кроме перечисленных выше организаций, имеются сведения о перечислении денежных средств в рамках возбужденного исполнительного производства в отношении ООО «№11». При осмотре данного исполнительного производства также никаких отметок в виде буквы «О» не обнаружено. Также произведено перечисление денежных средств в рамках исполнительного производства в отношении должника ООО «№12». При осмотре данного исполнительного производства также никаких отметок в виде буквы «О» не обнаружено. По данной организации также имеются сведения о том, что через нее и ООО «№13» подконтрольную А4., производилось обналичивание денежных средств в интересах одной организации. По организации ООО «№6» получателями денежных средств по нотариальной доверенности являются М6. и К5., т.е. лица подконтрольные А4. По организации ООО «№5», взыскателем по которой является С1., совершено перечисление, получателем денежных средств по нотариальной доверенности является М6. В рамках возбужденного исполнительного производства в отношении ООО «№1» произведено перечисление денежных средств в адрес С1., который выдал доверенность на М6., следовательно эти лица через А4. связаны между собой. По четвертому эпизоду посредничества во взяточничестве указывает, что имеются сведения о перечислении денежных средств в рамках исполнительных производств, возбужденных в отношении ООО «№14», ООО «№38», ООО «№15», ООО №16», ООО «№2», а также в отношении ООО «№17». При осмотрах данных исполнительных производства также никаких отметок в виде буквы «О» не обнаружено. При этом имеются сведения о перечислении денежных средств от должника ООО «№5», взыскателю С1., получателем денежных средств по доверенности является П4. По пятому эпизоду посредничества во взяточничестве, обращает внимание на то, что имеются сведения о совершении перечислений от организаций должников на основании фиктивных удостоверений и решений от имени комиссий по трудовым спорам о взыскании якобы имевшейся задолженности. Из указанных организаций должников лишь у двух в исполнительных производствах при осмотре обнаружена буква «О» на резолюции М2., как указано в приговоре суда - ООО «№18» и ООО «№19». При этом имеются сведения о перечислении в адрес взыскателей от должников ООО «№23» и ООО «№12», в отношении которых заключением специалиста установлено, что перечисления и обналичивание совершаются в интересах одного с ООО «№13» заинтересованного лица. Также имеются сведения о перечислении денежных средств должника ООО «№6», получателем которых по нотариальной доверенности является М6. По шестому эпизоду посредничества во взяточничестве указывает, что имеются аналогичные сведения о перечислении в адрес взыскателей денежных средств должников ООО «№23» и ООО «№12», а также о неоднократном перечислении денежных средств должника ООО «№6» в адрес получателей по нотариальным доверенностям - М6. и К5. Из приведенных организаций лишь у ООО «№18» при осмотре в исполнительном производстве обнаружена отметка «О», а суммы перечислений незначительные. По седьмому эпизоду посредничества во взяточничестве также указывает, что имеются аналогичные сведения о перечислении в адрес взыскателей денежных средств должников ООО «№23» и ООО «№12», а также сведения о неоднократном перечислении денежных средств должника ООО «№1» в адрес взыскателя К5. При этом сведений о перечислениях в адрес организаций должников в исполнительных производствах которых есть отметка в виде буквы «О», нет. Приводит сведения о том, что 1 000 000 рублей распределен в рамках исполнительного производства №**-ИП, возбужденного 5 июля 2017 года в отношении должника ООО «№10», в пользу взыскателя К10., 22 февраля 2018 года на счет получателя в АО «***». Указывает, что защитой при исследовании материалов уголовного дела обращалось внимание суда на то, что данный платеж был возвращен, не был принят банком получателем. Так как не был получен лицом, в адрес которого он направлен, отсутствовали и основания передачи вознаграждения за него. Анализируя сведения о перечислении денежных средств от организаций должников, приходит к выводу, что они указывают на отсутствие доказательств совершения М3. действий в интересах организаций, приведенных в обвинении и подтверждают отсутствие у Мурая С.В. оснований вступать в сговор с М3. для передачи вознаграждения за действия в интересах данных организаций. Утверждает, что кроме показаний М2. отсутствуют иные доказательства, подтверждающие «подконтрольность» приведенных в приговоре организаций М3., а получателями денежных средств являлись лица подконтрольные А4. Показания свидетеля П3., об обозначении исполнительных производств буквой «О», подтверждены судом по двум организациям и не могут являться основанием для вывода о подконтрольности множества других организаций М3., получению им денежных средств от взыскателей по данным организациям и дальнейшей передачи вознаграждения через Мурая С.В. Указывает, что судебные приставы-исполнители П12., К16. не были допрошены по обстоятельствам дела. Сведений о том, что организации должники по возбужденным ими исполнительным производствам «принадлежали» М3. у суда не имелось. Отмечает, что у А4. с П3., М2. и П12. имелись неформальные отношения, но данные обстоятельства не нашли оценки в приговоре. Приводя в жалобе показания М2. о передаче М3. через Мурая С.В. денежных средств М2. в кафе «***», считает, что они не соответствуют действительности и полностью опровергаются показаниями свидетеля У1. и протоколами осмотра телефонных соединений М2., У1. и Мурая С.В, а также указывает, что при указанных обстоятельствах в участии Мурая С.В. в данной передаче не было никакой необходимости. Показания М2. о прекращении по указанию К2. перечислений и о том, что после этого к ней должен обратиться Мурай С.В., ничем не подтверждены, опровергаются показаниями К2., пояснившего суду, что с Мураем С.В. не знаком, никаких указаний М2. по данному поводу не давал. Кроме этого показания М2. в этой части опровергаются материалами уголовного дела: по ООО «№6» в интересах которого якобы обратился Мурай С.В., взыскателем являлся М6., сын А4., который не знает М3. и соответственно не совершал действий в интересах последнего; по ООО «№17» ИНН ** в интересах которого якобы обращался Мурай С.В. к М2. в июне 2017 года, создано только 24 августа 2017 года, о чем имеются сведения в открытых источниках. Считает, что приведенные доводы защиты оставлены судом без оценки. Кроме того указывает на несоответствие протокола аудиозаписи судебного заседания, имеющие место при исследовании диска с телефонными соединениями, оглашении протокола осмотра телефонных соединений М2. и У1., оглашении без выяснения позиции защиты показаний свидетелей и допросе У1. об информированности относительно перехода прав собственности на имущество ООО «№20», что повлияло на оценку доказательств судом. Просит приговор отменить.

В апелляционной жалобе свидетель Н1. считает приговор незаконным, нарушающим ее права как единоличного собственника имущества, на которое обращено взыскание. Ссылаясь на положения Конституции Российской Федерации, правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации, положения уголовно-процессуального закона, указывает, что Мурай С.В., не являлся и не является собственником ранее арестованного имущества: здания площадью 29,2 кв.м, кадастровый номер **, расположенного по адресу: ****; здания площадью 41,7 кв.м, кадастровый номер **, расположенного по адресу: ****; земельного участка площадью 2904 кв.м, кадастровый номер **, расположенного по адресу: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка, почтовый адрес ориентира: ****. Доказательства того, что указанное имущество получено преступным путем, в деле отсутствуют и указанное имущество не признано таковым судом и при постановлении приговора, а, следовательно, не имеется основания для его конфискации. Приводя положения ст. ст. 33, 38, 39, 40 Семейного кодекса Российской Федерации, считает, что на данное имущество не может быть обращено взыскание в счет погашения дополнительного наказания в виде штрафа, поскольку после заключения 14 октября 2005 года брака, между супругами Мурай, 14 января 2014 года был заключен брачный договор, которым определен раздельный режим собственности в отношении имущества, в связи с чем, недвижимое имущество, имущественные права, паи, которые приобретены в период брака на имя одного из супругов после заключения брачного договора будут являться в период брака и в случае его расторжения собственностью того супруга, на чье имя они приобретены. При этом на приобретение имущества, на которое брачным договором установлен режим раздельной собственности, согласие другого супруга не требуется. Согласно п.3.1 брачного договора имущество, принадлежащее одному из супругов по закону или в соответствии с положениями брачного договора, не может быть признано совместной собственностью супругов даже в том случае, если супругами были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость такого имущества. В период расследования уголовного дела, а также в ходе его рассмотрения судом первой инстанции, данный договор не оспорен, является действующим и обязателен для суда как любая возмездная сделка, не охваченная объемом обвинения. С учетом этого автор жалобы считает, что суд вправе разрешить вопрос об обращении взыскания на имущество супругов только в том случае, если данное имущество является общим имуществом супругов и было приобретено или увеличено за счет средств, полученных одним из супругов преступным путем. Полагает, что суд первой инстанции оставил без внимания тот факт, что имущество Н1. поступило в ее единоличную собственность на основании сделок, совершенных последней до дат и событий, вмененных Мурай С.В. в качестве совершенных преступлений, а именно: 27 января 2014 года договор купли-продажи жилого дома площадью 29,2 кв.м. с кадастровым номером ** по адресу: **** (в приговоре указано здание, что является нежилым помещением); 10 декабря 2014 года договор купли-продажи жилого дома площадью 41,7 кв.м. с кадастровым номером **, расположенное по адресу: **** (в приговоре указан кадастровый номер иного объекта, поименовано как здание, что является нежилым помещением); 10 декабря 2014 года договор купли-продажи земельного участка общей площадью 1442 кв.м. с кадастровым номером **, расположенный по адресу: ****; 10 декабря 2014 года договор купли-продажи земельного участка общей площадью 1437 кв.м. с кадастровым номером **, расположенный по адресу: ****. Приходит к выводу, что, законных оснований обращать взыскание на имущество ввиду получения его преступным путем, не имелось, а в случае обращения взыскания на имущество в связи с исполнением штрафа обращение взыскания на единственное жилье невозможно. Также указывает, что суд не определил ту часть имущества и долю, которые причитались бы Мураю С.В. в случае раздела им имущества, на которую возможно обращение взыскания. Обращает внимание на то, что в приговоре не дана правовая оценка наличию брачного договора, исключающего режим совместной собственности супругов, и регистрация прав на объекты недвижимости за Н1. Также не содержится данных о стоимости имущества, на которое обращено взыскание, что не позволяет определить соразмерность количества имущества, на которое обращено взыскание, исходя из суммы штрафа. Кроме того обращением взыскания на имущество, являющееся ее единственным жильем, создает ей неблагоприятные условия. Также указывает, что один из двух жилых домов снесен, что подтверждается выпиской из ЕГРИП, а значит, такой объект гражданских прав не существует и на него никак не может быть обращено взыскание, а второй жилой дом указан как здание, то есть неверно указано предназначения строения, которое является жилым домом. Считает, что по брачному договору все права на данное имущество принадлежат исключительно ей и на данное имущество не может быть обращено взыскание, поскольку право собственности на спорное имущество возникло у нее в период действия брачного договора и до момента совершения осужденным преступления. При этом правого значения факт отчуждения имущества и его последующее приобретение не имеет, поскольку это одно и тоже имущество. Более того, юридически значимые действия были совершены ей когда брак между супругами был расторгнут, режим совместной собственности на вновь приобретенное имущества в силу закона не распространяется. Считает необоснованными доводы государственного обвинителя в части ведения совместного хозяйства с осужденным, так как это не подтверждаются объективными доказательствами, указывающими на то, что она проживала отдельно от бывшего супруга, вела самостоятельное хозяйство, а общение по воспитанию и содержанию детей о сожительстве не свидетельствуют. Как не могут об этом свидетельствовать и те обстоятельства, что дети на момент развода проживали и обучались в Перми, супруги определили место жительства последних с отцом в служебной квартире. По мнению автора жалобы, фактически судом на нее переложена обязанность отбытия дополнительного наказания в виде штрафа. Однако данное наказание должно быть отбыто осужденным самостоятельно, а штраф уплачен за счет принадлежащего ему имущества. Также считает, незаконными требования суда в части возложения на нее обязанности предоставления доказательств о невозможности обращения взыскания на имущество, поскольку возможность обращения взыскания на имущество третьего лица входит в объем действий государственного обвинителя. Полагает, что выводы суда по данному вопросу основаны на предположениях и не имеет правового значения факт отказа в удовлетворении ее жалоб относительно ранее примененного ареста на имущество, поскольку наложение ареста на имущество лиц не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или несущими по закону материальную ответственность за действия подозреваемого, обвиняемого, в рамках производства по уголовному делу может иметь лишь временный характер и применяться при предоставлении таким лицам процессуальных гарантий, обеспечивающих восстановление нарушенных прав посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства. Указывает, что приговор суда в части снятия ареста на указанное в апелляционной жалобе имущество отмене не подлежит, так как оснований для сохранения ареста такого имущества в силу изложенного выше не имеется. Просит отменить приговор в части обращения взыскания на указанное выше имущество в счет уплаты штрафа, назначенного в качестве дополнительного наказания.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Болотов Ю.В., полагая доводы апелляционных жалоб необоснованными, просит оставить их без удовлетворения, а приговор - без изменения.

Проверив материалы дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах и поступившие возражения, судебная коллегия приходит к следующему.

Судебное следствие по уголовному делу проведено в соответствии с требованиями ст. ст. 273-291 УПК РФ с предоставлением возможности сторонам в равной степени реализовать свои процессуальные права.

Из материалов дела следует, что при расследовании уголовного дела и рассмотрении дела судом первой инстанции соблюдены нормы уголовно-процессуального закона, ходатайства стороны защиты, в том числе о назначения почерковедческой экспертизы, разрешены в соответствии с требованиями закона с приведением мотивов принятого решения, дело рассмотрено с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон, а поэтому доводы стороны защиты об обратном, а также об ограничении доступа к правосудию являются несостоятельными.

При этом осужденному была обеспечена реальная возможность для формирования и доведения до суда позиции относительно инкриминируемых преступных деяний, которая была согласована с его защитником, оказавшем осужденному квалифицированную юридическую помощь и право осужденного на защиту было соблюдено.

В судебном заседании суда первой инстанции Мурай С.В. вину не признал и показал, что не причастен к совершению инкриминируемых ему деяний.

Однако вина осужденного в содеянном, подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу и исследованных в судебном заседании, анализ и оценка которым даны в приговоре.

По преступлениям, предусмотренным пп. «б», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года и ч. 6 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года):

- показаниями свидетеля В1. о том, что в начале 2015 года К1. предложил ему помощь в решении вопроса по материалам по факту невыплаты заработной платы работникам ООО «№4», а также предъявил ему показания М5. - директора указанного общества, которые К1. получил от прокурора Индустриального района г. Перми Мурая С.В. Опасаясь привлечения к уголовной ответственности, он согласился дать взятку 1 000 000 рублей прокурору Индустриального района г. Перми Мураю С.В. за то, чтобы его не привлекали к уголовной ответственности как фактического директора указанного общества. Кроме того он поставил условие, что бы М5. также не привлекали к уголовной ответственности. После этого он передал К1. 100000 рублей, которые занял у Р5. и получил согласие в счет оставшейся суммы передать транспортные средства: три КАМАЗа, погрузчик и компрессор, которые в счет оплаты долга были переданы ему С3. и принадлежали ООО «№3». Затем он обеспечил доступ к указанному имуществу и для его реализации передал У1. и К1. ключи и паспорта транспортных средств, а также на У1. была выдана доверенность от имени ООО «№3» для реализации имущества.

Осенью 2015 года К1. и У1., узнав о возбуждении уголовного дела в отношении его отца – В3., сказали ему, что возможна переквалификация на ч. 4 ст. 159 УК РФ и привлечение к уголовной ответственности не только отца, но его и сестры - В2. и предложили решить вопрос за 2000000 рублей. После нескольких встреч с К1. и У1., в результате угроз с их стороны о возможной переквалификации и привлечении других родственников к уголовной ответственности, В3. согласился дать взятку прокурору Индустриального района г. Перми Мураю С.В. в указанном размере, а именно передать 1000000 рублей наличными, а в счет оставшейся суммы передать два гаража. В июне 2016 года в доме В3. состоялась передача В3. денежных средств Мураю С.В., который приехал с У1. В это время в доме отца также находились его сестра В2. и мать В4., которые подготовили для передачи конверт с деньгами.

- протоколами проверки показаний В1. на месте и очной ставки В1. с Мураем С.В. и свидетелем М5., в ходе которых В1. подтвердил данные им показания;

- показаниями свидетеля Р5., которыми подтверждается, что весной или летом 2016 года В1. брал у него в долг 100000 рублей;

- показаниями свидетеля В3. о том, что после возбуждения в отношении него уголовного дела по ст. 196 УК РФ, через сына В1. он встретился с У1. и К1., которые ему пояснили, что действуют по поручению прокурора Индустриального района г. Перми Мурая С.В. и предложили решить вопрос по делу за 2000 000 рублей. После неоднократных встреч с У1. и К1., угроз со стороны последних о переквалификации его действий на более тяжкий состав, привлечении его детей к уголовной ответственности, он согласился передать Мураю С.В. взятку 1000000 рублей наличными, а вторую часть – двумя гаражами. Об этом он сделал запись в ежедневнике. В начале июня 2016 года в его доме по адресу: ****, состоялась встреча с У1., которому он отказался передавать деньги, так как решил денежные средства передать лично Мураю С.В. После этого Мурай С.В. вошел в дом получил от него деньги в сумме 1000000 рублей. В это время в доме находились жена В4., дочь В2. и сын В1. До этого, после продажи одного гаража, собственником которого числился З3., он передал 500000 руб. У1. для последующей передачи Мураю С.В., а также передал У1. доверенность на продажу второго гаража;

- протоколами проверке показаний свидетеля В3. на месте и очной ставки В3. с Мураем С.В., в ходе которых В3. подтвердил свои показания;

- показаниями свидетеля В4., которые по своему содержанию соответствуют показаниям свидетеля В3.;

- протоколом осмотра уголовного дела, возбужденного в отношении К1., в котором имеются банковские выписки со счетов В4. за 2016 год, открытых в банке «***», указывающие на то, что в период с 4 марта 2016 года по 10 июня 2016 года со счетов были сняты денежные средства в общей сумме 495800 рублей;

- показаниями свидетеля В2., которые по своему содержанию соответствуют показаниям свидетелей В1. и В3.;

- протоколами проверке показаний В2. на месте и очной ставки В2. с Мураем С.В., в ходе которых В2. подтвердила данные ею показания;

- протоколами опознания, в ходе которых В2. опознала У1., который обещал решить вопрос в отношении ее брата В1. и отца В3., а также опознала У1. и Мурая С.В., которые приезжали в дом родителей, где В3. передал Мураю С.В. 1000000 рублей;

- показаниями свидетеля З4., согласно которым в начале 2016 года У1. и К1. встречались с В3. для решения вопроса по возбужденному уголовному делу и предлагали В3. за решение вопроса по делу передать прокурору Индустриального района г. Перми Мураю С.В. взятку в размере 2000 000 рублей. На этой встрече В3. отказался передавать взятку, но после нескольких встреч с У1. и К1. согласился и передал взятку деньгами и имуществом. Также по факту невыплаты заработной платы работникам ООО «№4» В1., за избежание уголовной ответственности, через К6. и У1. передал взятку Мураю С.В. в размере 1000000 рублей;

- показаниями свидетеля К1., которыми подтверждается, что в начале 2015 года Мурай С.В. ему сообщил о задолженности по заработной плате в организации В1. Он встретился с В1., который его попросил помочь, о чем он сообщил Мураю С.В. Затем он снова встретился с В1., предъявил показаниями М5. и А3. и сообщил ему предложение Мурая С.В. о передаче 1000000 рублей за решение вопроса, на что В1. согласился, пояснив, что передаст наличными 100000 рублей, а в счет 900000 рублей он готов передать автотехнику. Он сообщил об этом Мураю С.В., который с этим согласился и вопрос реализации техники предоставил ему. После чего с согласия Мурая С.В. к реализации техники был привлечен У1. и они решили полученные от продажи техники денежные средства разделить на троих. Также по поручению Мурая С.В. он встречался с М5. и просил изменить показания, но М5. отказался. Весной 2015 года В1. передал ему в качестве взятки для Мурая С.В. 100000 рублей, и также при встрече с ним и У1. определил список автотехники, которую в последующем передал для реализации в счет взятки. О получении от В1. 100000 рублей он сообщил Мураю С.В. и по поручению Мурая С.В. использовать данные деньги для компенсации затрат, связанных с реализацией автотехники. После реализации полученного от В1. имущества, часть денежных средств, согласно достигнутой ранее договоренности, была передана Мураю С.В.

Осенью 2015 года при встрече с Фадиным Д.В. ему и У1. от В1. стало известно, что в отношении его отца В3. возбуждено уголовное дело и они предложили свою помощь. После этого от Мурая С.В. стало известно, что по уголовному делу в отношении В3. возможна переквалификация на ч. 4 ст. 159 УК РФ и привлечение членов семьи В3. к уголовной ответственности, а для того чтобы этого избежать, В3. необходимо передать Мураю С.В. 2000000 рублей. В феврале 2016 года он и У1. сообщили В3. о требовании Мурая С.В., но В3. отказался его выполнять. После нескольких встреч с В3., тот согласился передать 2000000 рублей в качестве взятки Мураю С.В., из которых 1 000 000 рублей наличными и 1 000 000 рублей двумя гаражами, которые он оценивал по 500000 рублей каждый. После продажи одного из гаражей часть денег он отдал Мураю С.В. Позднее ему стало известно, что 1 000 000 рублей от В3. получили Мурай С.В. и У1.;

- протоколами проверке показаний К1. на месте и очной ставки К1. с Мураем С.В., в ходе которых К1., подтвердил данные им показания;

- показаниями свидетеля М5., директора ООО «№4», из которых следует, что по поводу невыплаты заработной платы его опрашивали в правоохранительных органах, в том числе и в прокуратуре Индустриального района г. Перми. В конце марта-начале апреля 2015 года он встретился с В1. и К1., который представился сотрудником прокуратуры Индустриального района г. Перми и просил его поменять показания, но он отказался;

- показаниями свидетеля К7., которыми подтверждается наличие задолженности по заработной плате перед работниками ООО «№4» и в ООО «№21», где она была главным бухгалтером, а директором был В1.;

- показаниями свидетеля К8. о том, что конце 2014 - начале 2015 года у ООО «№4» имелась задолженность по заработной плате, в связи с этим М5. могли привлечь к уголовной ответственности. М5. и В1. советовались по данному поводу. При этом фактически обществом руководил В1.;

- показаниями свидетелей Д1., Р1., Л1., Г3., Б1., которыми подтверждается проведение по обращению У2. проверки по факту невыплаты заработной платы сотрудникам ООО «№4»;

- показаниями свидетеля С3., директора ООО «№3» о том, что в счет возврата долга он отдал В1. три КАМАЗа, а также по просьбе В1. для распоряжения имуществом была выдана доверенность на У1.;

- показаниями свидетеля Ш2., которыми подтверждается, передача С3., КАМАЗов с гос. номерами 326, 564, 350, а также погрузчика для реализации в счет имеющейся перед В1. задолженности. При этом С3. была выдана доверенность на У1. предоставляющая право продажи указанных КАМАЗов и погрузчика;

- показаниями свидетеля З1., о том, что в конце весны - начале лета 2015 года ему стало известно о продаже В1. КАМАЗов на сумму 1000000 рублей для оплаты юридических услуг К1. В результате два КАМАЗа были проданы, а деньги переданы К1. Оставшийся КАМАЗ был передан в залог, а потом передан в аренду и в итоге продан А2. Также был продан погрузчик и компрессор. В июне-июле 2016 года на него был переоформлен гараж, который был продан, а деньги переданы К1. Также ему известно, что К1. в прокуратуре Индустриального района г. Перми встречался с Мураем С.В. Кроме того К1. встречался с В1. и показывал ему какие-то документы, а также встречался с В3.;

- протоколом очной ставки свидетеля К1. со свидетелем З1., каждый из которых подтвердили свои показания об обстоятельствах продажи имущества;

- показаниями свидетеля Р3., которыми подтверждаются обстоятельства продажи погрузчика;

- показаниями свидетеля защиты Ш3., о том, что в 2016 году его организацией ООО «№41» был приобретен погрузчик, который был доставлен из г. Перми;

- показаниями свидетеля З2. о передаче денежных средств К1. в размере 100000 рублей под залог КАМАЗа, который был получен от В1. и в последствии был приобретен А2.;

- показаниями свидетелей Г1., Т2., Д2., А2. об обстоятельствах передачи денежных средств К1. и приобретения КАМАЗа А2.;

- показаниями свидетеля Р2., которыми подтверждается передача К1. денег Мураю С.В. за КАМАЗы, которые фактически принадлежали В1.;

- показаниями свидетелей К3. и Л3., из которых следует, что КАМАЗ гос. номер ** приобрел Л3. и согласно ПТС автомобиля он был приобретен З1. у У1., действовавшего по доверенности от ООО «№3»;

- показаниями свидетеля С2. о том, что летом-осенью 2015 года по просьбе В1. он присутствовал при осмотре КАМАЗов, погрузчика и компрессора. Также в 2016 году, действуя по просьбе В3., по доверенности, как представитель З3., он продавал гараж П5.;

- показаниями свидетеля З3. о том, что в 2015-2016 году по предложению В3. были проданы два гаража, расположенные на ул. **** г. Перми, так как В3. нужны были деньги для взятки. Деньги полученные от продажи, он передал В3., а тот отдал деньги мужчине по имени Константин;

- показаниями свидетеля Ш4., из которых следует, что Мурай С.В. несколько раз приезжал на базу по адресу: г. Пермь, ул. ****, где находилась техника и встречался с У1. и К1.;

- показаниями свидетеля К9. о том, что в августе 2016 года по предложению У1. стал управляющим базой по адресу: г. Пермь, ул. ****, где находились КАМАЗы. Видел как К1. встречался с Мураем С.В. у прокуратуры Индустриального района г. Перми, в кафе, в п. Ильинском в доме у Мурая С.В., а также в начале октября 2016 года слышал между ними разговоры о сдаче в аренду находящихся на базе зданий, а также о разделе между ними помещений базы и последующей сдаче их в аренду;

- показаниями свидетеля С4., согласно которым с сентября по октябрь 2016 года на базе по ул. ****, Мурай С.В. встречался с У1. и они обсуждали вопрос о том, что у них будет у каждого своя доля помещений, которые они будут сдавать в аренду;

- протоколом опознания, в ходе которого свидетель С4. опознал Мурая С.В.;

- протоколами осмотра места происшествия и обыска в служебном кабинете прокурора Индустриального района г. Перми, согласно которым зафиксирована обстановка в кабинете, изъяты книга регистрации приема посетителей, книга сообщений о преступлениях, системный блок;

- протоколом осмотра книги регистрации надзорных производств, из которого видно, что данной книге 18 ноября 2014 года карандашом выполнена запись № 908, где заявителем является У2.;

- протоколом осмотра предметов, из которого видно, что осмотрена информация, содержащая сведения о соединении абонентских номеров телефонов, К1. и установлены многочисленные соединения с абонентскими номерами телефонов Мурая С.В., З1., К9., А2., Р3., Т2.;

- протоколом осмотра информация из базы «Розыск - Магистраль» в отношении Мурая С.В., У1., К1., В3., В1., К4. о выездах за пределы г. Перми за период с 2013 года по 2019 год, а также сведениями со стационарных комплексов системы фото-видео фиксаций прохождения автомобилей, на которых зафиксированы передвижения автомобилей, находящихся в пользовании В3., В2., К4., Мурая С.В., У1., К9. по г. Перми;

- протоколом выемки и осмотра изъятого у свидетеля В2. мобильного телефона «Microsoft», где обнаружены фотографии доверенности ООО «№3» на У1., перечень автотранспортных средств и их стоимости, с указанием регистрационных номеров;

- протоколом осмотра переписки с электронной почты К1. и В1., в которой содержится список автотехники, в том числе 2-х КАМАЗов 65115, а также фотографии запросов из прокуратуры Индустриального района г. Перми на имя директора ООО «№4» от 28 ноября 2014 года и 3 декабря 2014 года, запрос из следственного комитета Индустриального района на имя директора ООО «№4» от 18 сентября 2015 года;

- протоколами выемки и осмотра, которыми подтверждается: изъятие и осмотр у С7. автомобиля КАМАЗ гос.номер **, у Л3. автомобиля КАМАЗ гос.номер **, у А2. автомобиля КАМАЗ гос.номер **, у Г4. автопогрузчика LONGGONG гос. номер ** и документов, послуживших основанием для постановки их на учет;

- заключением эксперта, согласно которому исполнителем подписи директора ООО «№3» С3., в доверенности от 18 апреля 2016 года, выданной на имя З1., является С3.;

- заключениями экспертов, согласно которым исполнителем подписей от имени З1. в двух договорах купли-продажи автомобиля КАМАЗ с государственным номером **, в графе продавец, а также в расписке на оборотной стороне договора купли-продажи автомобиля КАМАЗ с номером **, является З1. Исполнителем рукописных записей от имени З1. в расписке о получении денежных средств, написанной на оборотной стороне договора купли-продажи автомобиля КАМАЗ с государственным номером **, является З1. При этом А2., Д2. вероятно не являются исполнителями записей от имени З1. в расписке о получении денежных средств, написанной на оборотной стороне договора купли-продажи автомобиля КАМАЗ с государственным номером **. Исполнителем подписи от имени Д2. в договоре купли-продажи автомобиля КАМАЗ с регистрационным номером **, без даты, в графе покупатель является Д2.;

- протоколом осмотра изъятых у З1. документов, в том числе договора купли-продажи гаража-бокса № 10 от 29 июня 2016 года, согласно которому С2., действующий по доверенности от З3. продал, а З1. приобрел гараж-бокс № 10 стоимостью 150000 рублей;

- протоколом осмотра копии договора купли-продажи от 28 августа 2016 года, согласно которому З1. продал, а Л1. приобрел гараж-бокс № 10 стоимостью 150000 рублей;

- заключением эксперта, согласно которому исполнителем подписей, рукописных записей от имени З1. в договоре купли-продаже гаража-бокса № 10 в ГСК № ** по ул. **** г. Перми от 29 июня 2016 года является З1.;

- копиями договора купли-продажи от 5 мая 2016 года, заключенному между З3. и П5. о продаже гаража-бокса № 5 в ГСК № **, по ул. **** г. Перми стоимостью 250000 рублей;

- свидетельством о государственном регистрации права от 11 мая 2016 года, согласно которому за П5. зарегистрировано право собственности на гараж-бокс № 5 в ГСК № **, по ул. ****;

- выписками из ЕГРН, протоколом осмотра, которым осмотрены дела правоустанавливающих документов на объекты недвижимости, расположенные по адресу: г. Пермь, ул. ****, ГСК № **, гараж бокс № 10, гараж бокс № 5. Установлено, что гараж-бокс № 5 принадлежал на праве собственности З3., с 11 мая 2016 года по настоящее время принадлежит на праве собственности П5., а гараж-бокс № 10 принадлежал на праве собственности З3., в период с 7 июля 2016 года по 1 сентября 2016 года принадлежал на праве собственности З1., с 1 сентября 2016 года по настоящее время принадлежит на праве собственности Л1.;

- справкой Пермской торгово-промышленной палаты о том, что рыночная стоимость гаражей-боксов № 5 и № 10 по адресу: г. Пермь, ул. ****, ГСК № ** по состоянию на 2016 год составляла 400000 - 500000 рублей;

- протоколом осмотра с приложением копий материалов, согласно которому осмотрен отказной материал по факту невыплаты заработной платы ООО «№4» работникам У2., П2., Х., Л5., который был передан в Следственный отдел по Индустриальному району из СУ СК России по Пермскому краю и по нему 9 октября 2015 года вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении М5.;

- протоколами осмотра надзорного производства № 908ж-14 по жалобам работников ООО «№4», согласно которого коллективные обращения в прокуратуру Индустриального района поступили 6 ноября 2014 года из приемной Президента Российской Федерации по Пермскому краю, государственной инспекции труда по Пермскому краю, имеется ответ прокуратуры руководителю приемной Президента Российской Федерации по Пермскому краю от 30 декабря 2014 года, нумерация 1 тома надзорного производства, имеет следы исправления и подчистки;

- протоколом выемки и осмотра номенклатурного дела СО по Индустриальному району г. Перми «Переписка с органами прокуратуры Российской Федерации по вопросам организации процессуального контроля на стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного следствия», согласно которому 28 мая 2015 года из прокуратуры Индустриального района г. Перми поступил запрос о предоставлении для проверки материала проверки КРСП № 300 от 6 апреля 2015 года по факту невыплаты заработной плате работникам ООО «№4», 8 июня 2015 года материал направлен в прокуратуру, 10 сентября 2015 года материал возвращен в следственный отдел, 16 ноября 2015 года возвращен по миновании надобности;

- протоколом выемки, согласно которому у В3. изъят ежедневник и обвинительное заключение по его обвинению в совершении преступления, предусмотренного статьей 196 УК РФ;

- заключением эксперта, согласно выводам которого В3. является исполнителем рукописных записей «26.02 г. Пермь К1.У1.», находящиеся в средней части страницы № 50, а также записи «Подготовить для Мурая 2,0 млн.руб (прокурор)» находящиеся в нижней части страницы № 55 ежедневника;

- заключением эксперта, согласно которому исполнителем подписи, цифровой записи от имени Мурая С.В. в обвинительном заключении по обвинению В3. в совершении преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ, утвержденным 27 июня 2016 года, является Мурай С.В.;

- приказамиГенерального прокурора Российской Федерации от 29 ноября 2013 года,согласно которому Мурай С.В. с 29 ноября 2013 года назначен на должность прокурора Индустриального района города Перми Пермского края, приказом от 12 декабря 2018 года срок полномочий в должности прокурора Индустриального района г. Перми продлен до 29 ноября 2023 года;

- соглашением от 29 ноября 2013 года об изменении условий трудового договора, заключенного органом прокуратуры Российской Федерации с прокурорским работником, согласно которому Мурай С.В. назначен на должность прокурора Индустриального района г. Перми на неопределенный срок с 29 ноября 2013 года, соглашением от 12 декабря 2018 года срок полномочий прокурора Индустриального района города Перми Пермского края Мурая С.В. продлен до 29 ноября 2023 года;

- распоряжениями о распределении служебных обязанностей между работниками прокуратуры Индустриального района г. Перми, согласно которым за прокурором Индустриального района г. Перми, в том числе закреплено общее руководство и планирование деятельности прокуратурой, надзор за процессуальной деятельностью органов следствия и дознания при производстве предварительного расследования по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, поддержание государственного обвинения по значимым уголовным делам.

По преступлениям, предусмотренным ч. 4 ст. 33 ч. 1 ст. 286 УК РФ и ч. 4 ст. 33 ч. 3 ст. 33 ч. 2 ст. 292 УК РФ:

- показаниями М2., заключившей досудебное соглашение о сотрудничестве, согласно которыи в ноябре 2016 года Мурай С.В. ей сказал, что необходимо прекратить исполнительные производства в отношении его приятеля Т1., которому назначено наказания в виде обязательных работ, при этом заверил, что ее «прикроет» и бояться надо его как прокурора. Опасалась испортить доверительные отношения с Мурем С.В., а также опасаясь, что в случае ее отказа увеличится количество актов прокурорского реагирования, которые могли негативно повлиять на ее карьеру, она согласилась. После возбуждения, исполнительные производства от судебного пристава Ж. были переданы П3., которой она передала требование Мурая об их прекращении. Исполнительные производства были окончены П3. ввиду их исполнения без фактического отбывания Т1. наказания. Об окончании исполнительных производств она сообщила Мураю С.В., пояснив, что исполнила его указания. С Т1. она встретилась по требованию Мурая С.В., при встрече он показывал ей копии постановлений, ссылался на дружеские отношения с Мураем С.В.;

- протоколом очной ставки между М2. и Т1. в ходе которой М2. подтвердила свои показания;

- показаниями свидетеля Ж., согласно которым 24 октября 2016 года ею на основании резолюции М2. и на основании постановлений мирового судьи было возбуждено шесть исполнительных производств в отношении Т1. об отбытии наказания в виде обязательных работ. Сведения о вступлении постановлений суда в законную силу она не запрашивала, исполнительные производства были возбуждены на основании визы М2. Также по указанию М2. исполнительные производства были переданы П3. Обязательные работы Т1. не отбыты, однако исполнительные производства окончены в связи с фактическим исполнением;

- показаниями свидетеля П3., из которых следует, что по просьбе М2., которую попросил об этом Мурай С.В., она окончила исполнительные производства в отношении Т1. При этом М2. пояснила, что Т1. друг Мурая С.В. Она выполнила просьбу М2., в которой не могла отказать, так как боялась преследования по службе. Исполнительные производства были окончены без фактического отбытия Т1. обязательных работ по основанию – фактическое исполнение исполнительного документа, о чем были вынесены постановления об окончании исполнительных производств, которые она отдала М2.;

- показаниями свидетеля Т1., которыми подтверждается, что возбужденные в отношении него исполнительные производства были окончены без фактического отбывания им наказания в виде обязательных работ;

-протоколом осмотра, исполнительных производства №№ **-ИП, **-ИП, **-ИП, **-ИП, **-ИП, **-ИП из которого видно, что 24 октября 2016 в отношении Т1. судебным приставом-исполнителем Ж. было возбуждено 6 исполнительных производств. 25 ноября 2016 года судебным приставом-исполнителем П3. были вынесены постановления об окончании этих исполнительных производств. В исполнительных производствах отсутствуют сведения о реальном отбытии Т1. административных наказаний;

- приказом Управления ФССП России по Пермскому краю от 1 мая 2015 года о назначении М2. на должность начальника отдела судебных приставов по Ленинскому и Индустриальному районам г. Перми;

- приказами Управления ФССП России по Пермскому краю от 10 января 2017 года, 14 февраля 2017 года о временном замещении М2. должности начальника Межрайонного отдела судебных приставов УФССП России по Пермскому краю с 16 января 2017 года по 15 марта 2017 года;

- приказом Управления ФССП России по Пермскому краю от 28 февраля 2017 года, согласно которому М2. назначена на должность начальника Межрайонного отдела - старшего судебного пристава межрайонного отдела судебных приставов УФССП России по Пермскому краю;

- служебным контрактом от 1 марта 2017 года, согласно которому М2. приняла на себя обязательства, связанные с прохождением федеральной государственной службы Российской Федерации;

- должностными регламентами от 28 апреля 2015 года, 19 октября 2016 года начальника отдела – старшего судебного пристава Управления Федеральной службы судебных приставов по Пермскому краю, в которых отражены должностные обязанности старшего судебного пристава УФССП по Пермскому краю;

- приказом Управления ФССП России по Пермскому краю от 1 мая 2015 года о переводе П3. на должность судебного пристава-исполнителя отдела судебных приставов по Ленинскому и Индустриальному районам г. Перми;

- приказом Управления ФССП России по Пермскому краю от 16 февраля 2017 года о назначении П3. на должность судебного пристава-исполнителя Межрайонного отдела судебных приставов УФССП России по Пермскому краю; служебным контрактом от 16 октября 2017 года, согласно которому П3. приняла на себя обязательства, связанные с прохождением государственной службы Российской Федерации;

- должностным регламентом от 16 сентября 2015 года судебного пристава-исполнителя Управления Федеральной службы судебных приставов по Пермскому краю, в котором отражены должностные обязанности судебного пристава УФССП по Пермскому краю.

По семи преступлениям, предусмотренным п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ:

- показаниями М2., заключившей досудебное соглашение о сотрудничестве, согласно которым в декабре 2016 года руководитель УФССП России по Пермскому краю К2. предложил ей возглавить Межрайонный отдел судебных приставов, а также пообещал дальнейшее продвижение по службе при условии быстрого возбуждения исполнительных производств по удостоверениям КТС и передаче ему 2 % от взысканной по исполнительным производствам суммы. На эти условия она согласилась. Первоначально К2. был установлен, причитающийся ему процент от суммы взыскания по удостоверениям КТС – 2%, а в сентябре 2017 года – 5%, по исполнительным листам, полученным от Мурая С.В. – 1,5% от взысканной суммы. Как пояснял К2., такие условия диктует прокуратура. Исполнительные производства по удостоверениям КТС возбуждались приставом П3., по исполнительным листам приставом П12. При этом П3. знала, что исполнительные документы (удостоверения КТС) фиктивные, кроме того она также сообщала ей информацию о том, какому заинтересованному лицу подконтрольны организации–должники, указанные в исполнительных документах. Для обналичивания денежных средств, исполнительные документы передавались в канцелярию ССП, выносилось постановление об обращении взыскания на денежные средства должника и это постановление сразу направлялось в банк и с расчетного счета должника денежные средства перечислялись на депозитный счет ССП, с которого перечислялись на расчетные счета взыскателей либо их представителей по доверенности. В июне 2017 года по указанию К2. было приостановлено распределение денежных средств по исполнительным производствам, для того чтобы на него вышли предъявители исполнительных документов, в том числе и Мурай С.В. После этого, в июне 2017 года по вызову она прибыла в кабинет Мурая С.В. и на вопрос последнего сообщила, что распределение взысканных денежных средств по исполнительным производствам в отношении ООО «№17» и ООО «№6» приостановлено по указанию К2. После чего Мурай С.В. указал на необходимость возобновления распределения денежных средств в отношении подконтрольных ему обществ и также передал ей два исполнительных листа в отношении должников ООО «№9» и ООО «№10» и сказал, что их надо взять на контроль и начать распределять денежные средства. Эти требования Мурая С.В. она передала К2., который дал ей указание о возбуждении исполнительных производств и распределения по ним денежных средств. В августе 2017 года Мурай С.В. в кабинете передал ей денежные средства для К2. в сумме 600000 рублей, пояснил, что это денежные средства от М3., за взыскание и распределение по исполнительным производствам 40244868,88 рублей в отношении организации «№6», «№7», «№5», «№9», «№8». В сентябре 2017 года Мурай С.В. в кабинете передал ей денежные средства для К2. в сумме 445000 рублей, пояснил, что это денежные средства от М3., за взыскание и распределение по исполнительным производствам 29769712,35 рублей в отношении организации «№5», «№7», «№9», «№10», «№8», «№11». В октябре 2017 года Мурай С.В. в кабинете передал ей денежные средства для К2. в сумме 560000 рублей, пояснил, что это денежные средства от М3., за взыскание и распределение по исполнительным производствам 37372704,99 в отношении организации «№5», «№7», «№11», «№6», «№12», «№9», «№10», «№1». В ноябре 2017 года Мурай С.В. в кабинете передал ей денежные средства для К2. в сумме 760000 рублей, пояснил, что это денежные средства за взыскание и распределение по исполнительным производствам 29 068602,24 рублей в отношении организации «№5», «№7», «№11», «№6», «№12», «№9», «№17», «№14», «№15», «№38», «№1», «№16», «№2». В декабре 2017 года Мурай С.В. в кабинете передал ей денежные средства для К2. в сумме 590000 рублей, пояснил, что это денежные средства за взыскание и распределение по удостоверениям КТС и исполнительным производствам 21293265,82 рублей в отношении организации «№6», «№12», «№17», «№23», «№14», «№30», «№42», «№15», «№29», «№26», «№36», «№28», «№31», «№24», «№34», «№32», «№35», «№39», «№18», «№27», «№19». Также в декабре 2017 года Мурай С.В. в кабинете передал ей денежные средства для К2. в сумме 380000 рублей, пояснил, что это денежные средства за взыскание и распределение по исполнительным производствам 19708648,98 рублей в отношении организации «№6», «№12», «№23», «№5», «№36», «№30», «№34», «№18», №26», «№24», «№40», «№22», «№28», «№35», «№37», «;43», «№25», «№31», «№17», «№33». 5 марта 2018 года в кафе «***» на ул. **** г. Перми Мурай С.В. получил от М3. денежные средств и передал ей для К2. 500000 рублей, из которых 250000 рублей за взыскание и распределение по исполнительным производствам 14920222,85 рублей в отношении организации «№10», «№23», «№12», «№9», «№1», «№1», а другие 250000 рублей дополнительно к сумме 380000 рублей переданной К2. в декабре 2017 года. Все полученные от Мурая С.В. денежные средства она передала К2. Денежные средства для К2. она получала не от М3., а от Мурая С.В., так как Мурай С.В. ей сообщил, что это согласовано с К2. Наименования организаций - должников, подконтрольных М3. ей были известны по ним были одни те же взыскатели.

- протоколом опознания, в ходе которого М2. опознала М3., с которым летом 2017 года ее познакомил Мурай С.В., представив как своего друга бизнесмена, пояснив при этом, что ООО «№10» и ООО «№9» принадлежат М3. Кроме того она встречалась с ним около Межрайонного отдела, где М3. ей пояснил, что курьер доставил в Межрайонный отдел удостоверения КТС. В третий раз встречалась с ним и Мураем С.В. в марте 2018 года в кафе «***», где Мурай С.В. передал ей 500000 рублей в качестве взятки для К2.;

- показаниями свидетеля М7., которыми подтверждается, что 5 марта 2018 года его супруга М2. находилась в кафе «***» с коллегами по работе и сотрудниками прокуратуры;

- показаниями свидетеля П3. о том, что у нее на исполнении находилось большое количество исполнительных производств, возбужденных по фиктивным удостоверениям КТС должниками по которым проходили «№22», «№1», «№1», «№24», «№25», «№26», «№27», «№28», «№14», «№29», «№30», «№31», «№32», «№2», «№33», «№34», «№35», «№36», «№37», «№39», «№40», «№16», «№19», «№42», «;43», «№15», а также по исполнительным листам в отношении организаций «№23», «№12». В отношении указанных организаций возбуждались исполнительные производства и списание денежных средств со счета должника и перечисление взыскателям происходило быстро, практически в один день, либо через день, поскольку так требовала М2. Список организаций-должников, которые были подконтрольны М3., в отношении которых были возбуждены исполнительные производства на основании удостоверений КТС, М2. либо передавала ей лично, либо направляла такой список ей на телефон, кроме того такие исполнительные производства отмечались буквой «О».

- показаниями свидетелей Н2., К11., из которых следует, что в 2017- 2018 годах на депозитный счет Межрайонного отдела судебных приставов стали поступать большие суммы денежных средств, а также произошел рост исполнительных производств, возбужденных на основании удостоверений КТС. При этом исполнительные производства быстро возбуждались, в этот же день документы направлялись в банк и на следующий день происходило перечисление денежных средств на депозитный счет, с которого денежные средства быстро распределялись взыскателям. При этом организации (должники) и взыскатели повторялись. Руководитель Управления К2. мер по отношению к М2. и другим приставам не принимал, материалы проверок по данным фактам не подписывал;

- показаниями свидетеля Ч., руководителя отдела противодействия коррупции УФССП России по Пермскому краю, о том, что по распоряжению К2. все исполнительные производства, возбужденные по удостоверениям КТС находились в Межрайонном отделе, который возглавляла на тот момент М2. Проверки Межрайонного отдела проводились только с согласия К2. В ходе проверок были выявлены случаи возбуждения исполнительных производств по фиктивным удостоверениям КТС. О фиктивности удостоверений свидетельствовало взыскание достаточно больших сумм заработной платы за короткий промежуток времени и их однотипность. О фактах фальсификации удостоверений КТС докладывалось К2., но он не реагировал. По данным фактам М2. к дисциплинарной ответственности не привлекалась. Материалы по выявленным фактам регистрировались в книге сообщений о преступлениях и направлялись для проверки в правоохранительные органы, но уголовные дела не возбуждались.

- протоколом осмотра справки главного специалиста-эксперта Д3., согласно которой взыскателями по исполнительным производствам в отношении разных юридических лиц являются одни и те же лица;

- протоколами осмотра СД-дисков с информацией о движении денежных средств, исполнительных производствах, из которых видно, что с ООО «№6» взыскано и перечислено А5. - 12315533,88 руб., Г7. - 12315533,94 руб., Г5. в период с 15 ноября 2017 года по 26 декабря 2017 года - 1737195,91 руб.; с ООО «№5» в период с 14 июля 2017 года по 09 апреля 2018 года взыскано и перечислено С1. - 32081951,57 руб., с ООО «№7» в период с 26 июня 2017 года по 22 сентября 2018 года в взыскано и перечислено М6. - 29858781,71 руб., с ООО «№8» взыскано и перечислено С1. - 32081951,56 руб., Б3. - 9391968,69 руб., с ООО «№9» взыскано и перечислено В6. в период с 25 июля 2017 года по 09 октября 2018 года -15328604,58 руб.;

- протоколом осмотра документов из гражданских дел по искам А5., Г7., Г5. о взыскании денежных средств с ООО «№6»;

-протоколами осмотра регистрационных дела о создании и прекращении юридических лиц ООО «№6», ООО «№7», ООО «№5», ООО «№9», ООО «№8»;

- протоколами осмотра СД-дисков с информацией о движении денежных средств, исполнительных производствах, из которых видно, что с ООО «№10» взыскано и перечислено К10., Т3. - 7904121,81 руб., из них в период с 10 августа 2017 года по 15 октября 2018 года в пользу К10. - 3504121,82 руб., Т3. - 4400000 руб.; с ООО «№11» взыскано и перечислено К15. - 2156136,71 руб., Б12. - 2156136,66 руб., Р4. - 2156136,33 руб., Д5. - 4988455 руб., Б11. - 4988455 руб.;

- протоколами осмотра предметов, которыми осмотрены регистрационные дела о создании и прекращении юридических лиц ООО «№10», ООО «№11»;

- протоколами осмотра СД-дисков с информацией о движении денежных средств, исполнительных производствах, согласно которым с ООО «№1» взыскано и перечислено 24 октября 2017 года С1. -103271,18 руб., с ООО «№12» взыскано и перечислено с 14 сентября 2017 года по 12 февраля 2018 года М12. - 30544983 руб.;

- протоколами осмотра предметов регистрационных дел о создании и прекращении юридических лиц ООО «№1», ООО «№12»;

- протоколами осмотра СД-дисков со сведения о движении денежных средств, исполнительных производствах из которых следует, что с ООО «№2», взыскано и перечислено 31 октября 2017 года К15. - 757867,30 руб., М9. -772745,90 руб., П13. - 766365,79 руб., П6. - 754600,46 руб., К12. - 774530,80 руб., П7. - 764 090,76 руб., с ООО «№15» взыскано и перечислено Б7., П13., Б4., Л6. в период с 23 октября 2017 года по 15 ноября 2017 года всего 1665548,45 руб., с ООО «№14» взыскано и перечислено Ш7., К14., Б7., П10., Б4., О., А5. в период с 20 октября 2017 года по 01 декабря 2017 года - 2957902,95 руб., с ООО «№16» взыскано и перечислено 31 октября 2017 года П6., К15.- 1087708,63 руб., с ООО «№17» взыскано и перечислено О. - 11292523,80 руб., П10. - 11292523,74 руб., 28 декабря 2017 года П9. - 104851,66 руб., с ООО «№38» взыскано и перечислено 23 декабря 2017 года П13., Б4., О. - 1250200,86 руб.;

- протоколами осмотра регистрационных документов о создании и прекращении юридических лиц ООО «№2», ООО «№15», ООО «№14», ООО «№38», ООО «№16», ООО «№17»;

- заключениями экспертов, согласно выводам которых не являются исполнителями подписи в заявлении о предъявлении исполнительного документа: Б7., Б8. в отношении ООО «№15», Б4. в отношении «№38»;

- протоколами осмотра, СД-дисков содержащих сведения о движении денежных средств, исполнительных производствах, которыми подтверждается, что с ООО «№26» взыскано и перечислено в период с 20 ноября 2017 года по 25 декабря 2017 года М13. - 384224,88 руб., П7. - 383942,71 руб., П6. - 384412,34 руб., К15. - 383773,70 руб., Т5. - 377080,11 руб., с ООО «№31» взыскано и перечислено Б4., П13., Б9., П14. в период с 23 ноября 2017 года по 27 декабря 2017 года всего 1688666,43 руб., с ООО «№18» взыскано и перечислено с 28 ноября 2017 года по 25 декабря 2017 года П6., Т4., Д4., Л9., Г6., Б5. всего 1551680,37 руб., с ООО «№19» взыскано и перечислено Д4., К15., Л9. в период с 1 декабря 2017 года по 8 декабря 2017 года - 1077921,16 руб., с ООО «№35» взыскано и перечислено С8., Б5., Ш6.Б4., С11., С10., Д4. за период с 27 ноября 2017 года по 26 декабря 2017 года - 1694394,69 руб., с ООО «№28» взыскано и перечислено в период с 23 ноября 2017 года по 28 декабря 2017 года П13., П7., М13. - 632266,39 руб., с ООО «№29» взыскано и перечислено 16 ноября 2017 года Б5. - 374942,42 руб., с ООО «№24» взыскано и перечислено с 27 ноября 2017 года по 26 декабря 2017 года Ш5., Б9., К12., П6. - 1494734,84 руб., с ООО «№36» взыскано и перечислено П6., Б10., Л6. в период с 23 ноября 2017 года по 26 декабря 2017 года - 1040176,89 руб., с ООО «№30» взыскано и перечислено в период с 15 ноября 2017 года по 25 декабря 2017 года К15., Г6., Т4., Т6., М8. - 1382143,57 руб., с ООО «№39» взыскано и перечислено в период с 27 ноября 2017 года по 5 декабря 2017 года О., Б6. - 461970,56 руб., с ООО «№42» взыскано и перечислено в период с 15 ноября 2017 года по 27 декабря 2017 года М13. - 178487,58 руб., с ООО «№27» взыскано и перечислено 28 ноября 2017 года М13. - 261275,34 руб., с ООО «№34» взыскано и перечислено в период с 19 декабря 2017 года по 8 мая 2018 года С9., С8., М8., Л7., П6., Б10., Д4. - 685501,35 руб., с ООО «№32» взыскано и перечислено 27 ноября 2017 года П6. -254783,45 руб., с ООО «№23» взыскано и перечислено с 5 декабря 2017 года по 9 февраля 2018 года Д5., Б11. - 9976910 руб.;

- протоколами осмотра регистрационных документов о создании и прекращении юридических лиц ООО «№26», ООО «№31», ООО «№18», ООО «№19, ООО «№35», ООО «№28», ООО «№29», ООО «№24», ООО «№36», ООО «№30», ООО «№32», ООО «№39», ООО «№42», ООО «№27», ООО «№34», ООО «№23»;

- протоколами осмотра, согласно которым осмотрены документы по возбуждению исполнительных производств в отношении ООО «№18», ООО «№19», в частности заявления взыскателей, удостоверения комиссии по трудовым спорам, резолюции П3., подписанные от имени М2., на оборотной стороне имеется рукописная запись «О»;

- заключениями экспертов, согласно выводам которых не являются исполнителями подписи в заявлении о предъявлении исполнительного документа: С11., Д4., Б4. в отношении ООО «№35»; А6., Д4., П7., К15., К12. в отношении ООО «№19»; Д4., Б5., П6. в отношении ООО «№18»; М13., П7. в отношении ООО «№28»; Ш5., П6., К12., Б9. в отношении ООО «№24»; П7. в отношении ООО «№31»; Б5. в отношении ООО «№29»; П6. в отношении ООО «№36»;

- протоколами осмотра СД-дисков, содержащих сведения о движении денежных средств, исполнительных производствах, из которых следует, что с ООО «№22» взыскано и перечислено Л9., Б4., П7. в период с 21 декабря 2017 года по 26 декабря 2017 года всего 1 301 248,33 руб.; с ООО «№33» взыскано и перечислено Н3. -1746,32 руб.; с ООО «№37» взыскано и перечислено Л8. 26 декабря 2017 года - 211684,37 руб.; с ООО «№40» взыскано и перечислено в период с 26 декабря 2017 года по 28 декабря 2017 года М9. - 479754,65 руб., с ООО «№17» взыскано и перечислено Л10. - 104851,66 руб.; с ООО «№25» взыскано и перечислено 27 декабря 2017 года С8., М11., П11. - 1310798,03 руб.; с ООО «;43» взыскано и перечислено К13., П7. 26 декабря 2017 года - 602210,09 руб.;

- протоколами осмотра регистрационных дел о создании и прекращении юридических лиц ООО «№22», ООО «;43», ООО «№33», ООО «№37», ООО «№40», ООО «№17», ООО «№25»;

- протоколами осмотра СД-дисков, содержащих информацию о движении денежных средств, исполнительных производствах, согласно которых с ООО «№1» взыскано и перечислено К13., С12. 11 января 2018 года всего 520312,85 руб.;

- протоколом выемки, сведения о движении денежных средств по депозитному счету МОСП УФССП России по Пермскому краю за период с 1 января 2017 года по 31 декабря 2018 года;

- протоколом осмотра СД-диска, содержащего информацию о движении денежных средств по депозитному счету Межрайонного отдела судебных приставов за период с октября 2017 года по май 2018 года по исполнительным производствам в отношении должников-организаций и о перечислении денежных средств на счета взыскателей;

- протоколом осмотра, в ходе которого осмотрен СД-диск с копией базы ПК АИС ФССП России, расчетного счета межрайонного отдела и последующего распределения денежных средств с организаций-должников, интересы которых представлял М3. установлено, что всего за период с 8 июня 2017 года по 27 февраля 2018 года распределено и перечислено 192398356,88 руб., в том числе за период с 8 июня 2017 года по 1 августа 2017 года – 40244868,88 руб., с 02 августа 2017 года по 31 августа 2017 года – 29769712,35 руб., с 1 сентября 2017 года по 12 октября 2017 года – 37372704,99 руб., с 16 октября 2017 года по 31 октября 2017 года – 29068602,24 руб., с 07 ноября 2017 года по 08 декабря 2017 года – 21304596,59 руб., с 11 декабря 2017 года по 28 декабря 2017 года – 19708648,98 руб., с 11 января 2018 года по 27 февраля 2018 года – 14920222,85 руб.;

- заключениями специалиста, согласно выводам которого в период с 6 сентября 2017 года по июнь 2018 года в производстве П3. находились исполнительные производства, из которых 152 юридических лица и 6 ИП-должников обладают признаками номинальности, в производстве П12. с признаками номинальности обладали 21 организация-должник. На карточные счета физических лиц-взыскателей, по исполнительным производствам, находящимся в производстве П3. с депозитного счета УФССП России по Пермскому краю списано 466658065 рублей, по исполнительным производствам, находящимся в производстве П12., списано 157816726 рублей, которые в дальнейшем обналичены;

- протоколами осмотра информации, содержащая сведения о детализации электронных соединений абонентских номеров телефона, находившихся в пользовании Мурая С.В., согласно которым за период с 8 сентября 2017 года по 14 августа 2020 года и с 7 сентября 2017 года по 31 июля 2020 года обнаружены многочисленные электронные соединения с абонентскими номерами, находившимися в пользовании М2., М3., У1., в том числе в период совершения преступлений;

- протоколом осмотра сведений о детализации электронных соединений абонентских номеров телефонов, находившихся в пользовании М2., Мурая С.В., М3., которым установлены многочисленные электронные соединения указанных абонентских номеров между собой, в том числе в период совершения преступлений;

- протоколом осмотра, которым осмотрена информация, содержащая сведения об электронных соединениях абонентских номеров телефонов, находившихся в пользовании М2. и У1. установлено, что 5 марта 2018 года после 15 часов адреса базовых станций, через которые происходили электронные соединения вышеуказанных мобильных телефонов, совпадают либо дублируются близлежащими базовыми станциями;

- протоколом осмотра, которым осмотрена информация о передвижении автомобиля Лексус, гос. номер ** регион, принадлежащего У1., установлено, что днем 5 марта 2018 года указанный автомобиль неоднократно зафиксирован стационарными камерами комплекса «Азимут-ПТ» в районе улицы **** г. Перми;

- приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 26 декабря 2016 года, согласно которому К2. назначен руководителем Управления Федеральной службы судебных приставов по Пермскому краю – главным судебным приставом Пермского края.

Судебная коллегия считает, что эти и другие исследованные в судебном заседании и приведенные в приговоре доказательства получили оценку суда в соответствии со ст. ст. 87, 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - достаточны для разрешения уголовного дела по существу и постановления обвинительного приговора.

Доводы стороны защиты о неполноте материалов уголовного дела и недостаточности полученных доказательств являются несостоятельными, поскольку по делу имеется необходимый объем доказательств позволяющий всесторонне и полно оценить обстоятельства по делу и разрешить вопрос о виновности осужденного в содеянном.

Всем положенным в основу обвинительного приговора доказательствам дана объективная оценка, в результате чего суд пришел к правильному выводу, что они получены в соответствии с требованиями действующего уголовно-процессуального закона и оснований, предусмотренных ст. 75 УПК РФ, для признания их недопустимыми, не установлено.

Доводы стороны защиты о невиновности Мурая С.В. в совершении инкриминируемых деяний, по своему содержанию аналогичны доводам стороны защиты, приведенным в суде первой инстанции, и уже были предметом оценки. Эти доводы были тщательно проверены судом первой инстанции в ходе судебного разбирательства и обоснованно признаны несостоятельными.

Согласно требованиям п. 2 ст. 307 УПК РФ суд в приговоре с достаточной полнотой привел мотивы такой оценки доводов стороны защиты, которые судебная коллегия считает правильными.

При этом, оценив показания Мурая С.В. о невиновности в совершении преступлений, суд первой инстанции отнесся к ним критически, как к несоответствующим действительности и направленным на избежание ответственности за содеянное, поскольку они опровергаются исследованными по делу доказательствами.

Доводы стороны защиты, о том, что свидетели В1., В3., В2., В4., К1. и М2., оговаривают осужденного Мурая С.В. и о корыстной заинтересованности свидетелей В., также были предметом оценки суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты с приведением в приговоре убедительных мотивов на основании оценки доказательств, не согласиться с выводами суда о достоверности показаний указанных свидетелей у судебной коллегии оснований не имеется.

Кроме того, судом правильно были положены в основу приговора показания свидетелей З2., С2., З1., С3., К3., Р2., А2., Г1., Т7., К9., З4., З3., заинтересованности которых в исходе дела не усматривается.

При этом положенные судом первой инстанции в обоснование виновности осужденного в совершении инкриминируемых преступлений показания свидетелей не содержат существенных противоречий, которые подлежат толкованию в пользу невиновности осужденного в инкриминируемых деяниях, а неточности в показаниях указанных свидетелей на которые ссылается сторона защиты связаны с субъективными особенностями восприятия произошедших событий и соответственно изложение свидетелями показаний исходя из собственного понимания событий по обстоятельствам дела не влечет признание их недостоверными по причинам изложенным стороной защиты.

Приведенный в приговоре вывод суда о том, что показания свидетелей М4. и С6. указывающие на то, что в начале 2016 года Мурай С.В. прекратил общение с К1., являются несоответствующими действительности, судебная коллегия признает обоснованным, поскольку этот вывод основан на совокупности исследованных по делу доказательств, а в частности на показаниях свидетеля Ш1., которыми подтверждается, что в апреле 2016 года он сообщил Мураю С.В. информацию, которая послужила основанием для прекращения отношений с К1.

При этом судебная коллегия не усматривает оснований для исключения из оценки показаний свидетелей М4. и С6. вывода о ложности их показаний, поскольку показания свидетелей о приведенных выше обстоятельствах не отвечают требованиям достоверности, поскольку не отвергают совокупности других доказательств.

Вместе с тем, данный вывод суда является только оценкой показания свидетелей и не свидетельствует о наличии в приговоре вывода о виновности М4. и С6. в совершении запрещенного уголовным законом деяния.

Кроме того, судом обоснованно признаны несостоятельными доводы стороны защиты о невиновности осужденного в получения взятки в крупном размере, со ссылкой на договор купли-продажи от 27 апреля 2016 года, заключенный между У1. и З1., приложенные акты выполненных работ, приходно-кассовые ордера, доверенности, скриншот из телефона В2., созданный в сентябре 2016 года, со списком транспортных средств, договор купли-продажи, заключенный в апреле 2016 года между К3. и У1. от имени ООО «№3», а также приходно-кассовый ордер о получении ООО «№3» от У1. 100000 рублей.

Эти выводы суда, на основании приведенной в приговоре оценки доказательств, судебная коллегия признает правильной, поскольку исходя из положений п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» получение взятки считается оконченным с момента принятия должностным лицом хотя бы части передаваемых ему ценностей, а размер взятки определяется исходя из размера незаконного вознаграждения, которое должностное лицо намеривалось получить, а поэтому после фактического предоставления К1. в распоряжение Мурая С.В. полученных от В1. 100000 рублей, преступное деяние считается оконченным независимо от получения Мураем С.В. в дальнейшем в качестве взятки других денежных средств от реализации автомобильной техники.

При этом реализация переданной В1. техники производилась по указанию Мурая С.В. с целью получения денежной суммы на которую он рассчитывал, а способ и пути реализации этой техники, переход ее от одного правообладателя к другому, а также нахождение ее под арестом и невозможность в связи с этим ее реализации, как на то указывает сторона защиты в обоснование невиновности осужденного со ссылкой на приведенные выше доказательства касающиеся реализации полученного от В1. имущества, не свидетельствует об отсутствии в действия Мурая С.В. оконченного противоправного деяния, предусмотренного по п. «б», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года).

Указание стороны защиты на то, что Мурай С.В. не вмешивался в ход проведения проверки в отношении ООО «№4» со ссылкой на показания свидетелей Г3., Л1., Д1., Б1. также не свидетельствует о невиновности осужденного, поскольку исходя из предоставленных полномочий, Мурай С.В. осуществлял надзор за соблюдением трудовых прав работников ООО «№4», а также осуществлял надзор за исполнением законов СО по Индустриальному району, соответственно использовал эти полномочия при совершении противоправных действий и имел доступ к материалам проверки, что в частности подтверждается показаниями К1. о получении от Мурая С.В. документов из материалов указанной проверки, которые были предъявлены В1.

Доводы стороны защиты о невиновности осужденного в получения взятки в особо крупном размере и указание в обоснование этой позиции на заключение эксперта о выполнении записи в ежедневнике В3. «подготовить для прокурора 2,0 млн. руб. (прокурор)» не ранее 2018 года, также были оценены судом, который исходя из совокупности исследованных доказательств пришел к обоснованному выводу, что заключение эксперта о времени написания записи, не влияет на выводы о виновности Мурая С.В. в инкриминируемом деянии, поскольку данное заключение эксперта исходя из совокупности других доказательств не указывает на невиновность осужденного в содеянном.

Данный вывод суда судебная коллегия считает обоснованным и соответствующим показаниям эксперта П8. и специалиста М10. о методике проведения указанного вида исследований, которая позволяет определять давность записей во временной промежуток определенный двумя годами с момента написания записи, что и нашло отражение в заключении эксперта.

Следовательно, оснований не доверять показаниями В3. о времени составление приведенной выше записи не имеется.

Мнение стороны защиты о фальсификации доказательств свидетелем В3. не нашло своего подтверждения, выводы суда по данному вопросу являются мотивированными, а указание стороны защиты на эти обстоятельства в суде апелляционной инстанции направлены на переоценку доказательств по делу.

Также обоснованно отвергнуты доводы защиты о редактировании органом следствия сведений базы «Розыск-Магистраль», поскольку они ни чем не подтверждены.

Представленные документы о проживании У1. с 14 по 18 июня 2016 года в гостинице в г. Хабаровске и доводы стороны защиты о том, что У1. в июне 2016 не находился в г. Перми, а также то, что согласно базы «Розыск-Магистраль», транспортные средства Мурая С.В. и У1. не приезжали к дому В3., не ставят под сомнение показания свидетелей В1., В3., В2., В4. о том, что Мурай С.В. получил часть взятки в размере 1000000 рублей в доме В3. и вместе с ним находился У1., поскольку оснований не доверять показаниям указанных свидетелей не имеется, так как они являются последовательными, согласуются не только между собой, но и с другими доказательствами положенными судом в обоснование виновности осужденного в получении взятки в особо крупном размере.

При этом указание стороны защиты на то, что Мурай С.В. надзор по уголовному делу в отношении В3. не осуществлял, объективно опровергаются в частности тем фактом, что обвинительное заключение по данному делу утвердил именно он, как надзирающий прокурор.

Указание стороны защиты на то, что прибытие Мурая С.В в дом В3. противоречит здравому смыслу, не ставит под сомнение выводы суда о виновности осужденного, поскольку в данном случае Мурай С.В. выполнил поставленные В3. условия о передаче денег в виде взятки только лично Мураю С.В., при этом исходя их своего опыта полагал, что его в этом не уличат, поскольку показания В., как родственников можно поставить под сомнение, что в конечном итоге и было сделано стороной защиты.

При этом факт продажи двух гаражей и передача полученных от их реализации денег Мураю С.В. в качестве взятки объективно подтверждается приведенными выше и исследованными по делу доказательствами, при этом передача денег от продажи одного из гаражей состоялась в мае 2016 года и с этого момента данное противоправное деяние считается оконченным и последующий факт передача В3. в виде части взятки 1000000 рублей Мураю С.В., не меняет квалификацию его действий, однако говорит о его стремлении к достижению преступного результата, что объективно свидетельствует о противоправной направленности его поведения, вопреки возложенным на него должностным обязанностям и вопреки интересам государственной службы.

Кроме того корыстная заинтересованность Мурая С.В. и извлечение для себя материальной выгоды, объективно подтверждается показаниями свидетеля С4. о встрече и разговоре Мурая С.В. с У1. на базе по адресу: г. Пермь, ул. ****, принадлежащей ранее В3., в ходе которого обсуждался раздел между ними помещений базы и последующей сдаче их в аренду.

Учитывая установленные по делу обстоятельства, суд обоснованно отверг показания свидетеля У1. о непричастности Мурая С.В. к получению взяток, как направленные на избежание ответственности осужденного за содеянное.

Доводы стороны защиты об оговоре осужденного Мурая С.В. свидетелем М2., в совершении подстрекательства к превышению должностных полномочий, организации служебного подлога и посредничества во взяточничестве, по причине заинтересованности в исходе деля в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, судом первой инстанции были обоснованно отвергнуты с приведением убедительных мотивов, с которыми соглашается судебная коллегия, поскольку показания свидетеля М2. о преступных действиях Мурая С.В., с учетом их хронологии и времени заключения досудебного соглашения, являются последовательными и подтверждаются исследованными по делу доказательствами по данным эпизодам преступной деятельности осужденного, а также по подстрекательству к превышению должностных полномочий и организации служебного подлога полностью согласуются с показания свидетелей Ж. и П3.

Указание в приговоре о том, что в ОСП по Ленинскому и Индустриальному районам г. Перми были зарегистрированы постановления мирового судьи о привлечении Т1. к административной ответственности с отметками о вступлении в законную силу, не указывает на допущенную судом необъективность оценки доказательств по делу, поскольку, во исполнение резолюции М2., на основании этих постановлений, при отсутствии на них отметки о вступлении в законную силу, были возбуждены исполнительные производства, что объективно подтверждается материалами дела.

При этом указание стороны защиты на то, что, согласно имеющимся в исполнительных производствах сопроводительным письмам, эти постановления получены Т1. и представлены им в ОСП по Ленинскому и Индустриальному районам г. Перми, подтверждает, что Т1. по данному вопросу встречался с Мураем С.В. и представил в ОСП документы для возбуждения в отношении него исполнительных производств, зная, что они будут окончены без реального отбытия назначенного ему наказания.

Доводы стороны защиты о недостоверности показаний свидетеля М2. о посредничестве Мурая С.В. во взяточничестве ввиду невозможности совершения таких противоправных действий в служебном кабинете в период проведения в отношении М2. оперативно-розыскных мероприятий, также не указывают на невиновность осужденного в содеянном, поскольку он в силу своего должностного положения располагал информацией позволяющей ему не попадать в поле деятельности оперативных служб. При этом, передавая М2. деньги у себя в кабинете, Мурай С.В. использовал это как гарантию безнаказанности, поскольку достаточно сложно установить, что преступления совершены в кабинете должностного лица, которое стоит на страже закона.

Не ставят под сомнение показания свидетеля М2. и показания свидетеля К2., который, будучи допрошенным в суде первой и в суде апелляционной инстанции, опроверг показания свидетеля М2., в том числе о даче указания приостановить распределение денежных средств по исполнительным производствам, поскольку, как правильно отмечено судом в приговоре, К2. указывая на недостоверность показаний М2. и на непричастность Мурая С.В. к инкриминируемым деяниям, действует исходя из своих интересов по обвинению предъявленному ему в рамках другого уголовного дела.

При этом, вопреки доводам стороны защиты, показания свидетеля М2. соответствуют сведениям имеющимся на СД-диске, содержащем информацию о движении денежных средств по депозитному счету МОСП УФССП России по Пермскому краю за период с 1 января 2017 года по 31 декабря 2018 года, который был исследован в суде первой и апелляционной инстанции. При этом согласно протоколу судебного заседания суда перовой инстанции вся информация, содержащаяся на СД-диске, сторонами была осмотрена в полном объеме, а в суде апелляционной инстанции данная информация была осмотрена в рамках установленных стороной защиты в отношении обществ «№7», «№6», при этой информации ставящей под сомнение показания свидетеля М2. и указывающей на наличие в них существенных противоречий и неточностей, которые безусловно ставили бы под сомнение виновность Мурая С.В. в инкриминируемых деяниях связанных с посредничеством во взяточничестве, не установлено.

Кроме того вывод суда первой инстанции о достоверности показаний свидетеля М2. не ставит под сомнение представленная стороной защиты в суд второй инстанции выписка из ЕГРЮ о регистрации ООО «№17» 24 августа 2017 года поскольку показания М2. в данной части также не содержат существенных противоречий, которые подлежат толкованию в пользу доводов стороны защиты о невиновности осужденного, поскольку материалами дела объективно подтверждается, что посредничество Мурая С.В. во взяточничестве имело место с августа 2017 года по марта 2018 года в том числе и по исполнительным производствам в отношении ООО «№17», то есть после регистрации данного юридического лица.

При этом Мурай С.В. сообщил М2. о своей заинтересованности в совершении исполнительских действий в отношении ООО «№17» еще в июне 2017 года, то есть до регистрации данного юридического лица, поскольку располагал информацией о том, что данное юридическое лицо станет участником исполнительного производства, а это и было установлено по делу.

Указание стороны защиты на необоснованность обвинения Мурая С.В. в посредничестве во взяточничестве в отношении организаций не подконтрольных М3. не указывает на его невиновность в инкриминируемых деяниях, поскольку Мурай С.В. был заинтересован в совершении посредничества во взяточничестве по исполнительным производствам в отношении указанных в приговоре организаций, в отношении которых ему вменено посредничество во взяточничестве и это подтверждается показаниями свидетеля М2. о том, что К2. хотел «сотрудничать» по этому вопросу только с Мураем С.В., что также соответствует материалам дела.

При таких обстоятельствах указание стороны защиты на подконтрольность М3., только нескольких из указанных организаций, в исполнительных производствах которых имеется отметка с буквой «О», а также ссылка на обвинительное заключение в отношении А4. и показания свидетелей М6., К5., Б3., П4., как на лиц подконтрольных А4., не ставят под сомнение выводы суда о виновности Мурая С.В. по всем эпизода посредничества во взяточничестве.

Кроме того указание стороны защиты на наличие у А4. неформальных отношений с М2. с П3., и П12. не ставит под сомнение объективность их показаний, поскольку А4. также привлекается к уголовной ответственности и не имеется данных о том, что М2. с П3., и П12. каким-либо образом препятствуют этому.

Выводы суда о виновности осужденного в совершении инкриминируемых преступлений подробно изложены в приговоре со ссылкой на исследованные доказательства, а доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитника основаны на иной, субъективной оценке доказательств, обусловленной избранной тактикой защиты от обвинения.

Вопреки доводам стороны защиты содержание и подробный анализ исследованных по делу доказательств, судом приведены в приговоре и им дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ с указанием мотивов, по которым приняты одни доказательства и отвергнуты другие, а поэтому доводы стороны защиты о нарушении судом первой инстанции правил оценки доказательств следует признать несостоятельными.

Вопреки доводам защитника протокол судебного заседания по настоящему уголовному делу соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ и позволяет судебной коллегии проверить законность и обоснованность постановленного приговора, в том числе с учетом данных аудиозаписи судебного заседания, доводов участников судебного разбирательства и материалов дела.

Изложенные в апелляционной жалобе замечания защитника на протокол судебного заседания, рассмотрены председательствующим в соответствии ч. 3 ст. 260 УПК РФ, и по результатам рассмотрения замечаний принято мотивированные постановление от 1 августа 2022 года об отклонении замечаний защитника.

Выводы председательствующего о том, что протокол судебного заседания не является стенограммой, в которой дословно должен воспроизводиться ход процесса, все высказывания и действия участников процесса, являются верными.

Протокол судебного заседания соответствует действительности, в нем полно и объективно отражен весь ход судебного заседания в соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ.

Объективно оценив приведенные выше и исследованные в судебном заседании доказательства, суд первой инстанции, вопреки доводам стороны защиты, обоснованно пришел к выводу о их достаточности, правильно установил фактические обстоятельства по делу, включая все приведенные в приговоре квалифицирующие признаки противоправных деяний, и надлежащим образом аргументировал и мотивировал приведенные в нем выводы, не согласиться с которыми у судебной коллегии оснований не имеется.

Юридическая оценка действий осужденного Мурая С.В. по пп. «б», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года); ч. 6 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года); ч. 4 ст. 33 ч. 1 ст. 286 УК РФ; ч. 4 ст. 33 ч. 3 ст. 33 ч. 2 ст. 292 УК РФ и как совершение семи преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ дана правильно, оснований для переквалификации его действий, оправдания либо прекращения уголовного дела судебная коллегия не усматривает.

Наказание Мураю С.В. назначено в соответствии со ст. 6, 43 и 60 УК РФ.

При назначении Мураю С.В. наказания, суд в полной мере учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельства дела, данные о личности Мурая С.В., который характеризуется положительно, имеет ведомственные награды, а также влияние наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств судом учтены: наличие малолетних детей, состояние здоровья осужденного.

Оснований для признания иных обстоятельств в качестве смягчающих судебная коллегия не усматривает.

Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.

Исключительных обстоятельств, предусмотренных ст. 64 УК РФ, связанных с целями и мотивами преступлений, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступлений, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного, судом не установлено, не усматривает их и судебная коллегия.

С учетом фактических обстоятельств содеянного, суд правильно не усмотрел оснований для изменения категории преступлений на менее тяжкие в силу ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Выводы суда о необходимости исправления Мурая С.В. лишь в условиях изоляции от общества, об отсутствии оснований для применения положений ст. 73 УК РФ и ст. 53.1 УК РФ, в приговоре должным образом мотивированы, и судебная коллегия с ними соглашается.

При этом, с учетом тяжести преступлений, имущественного положения осужденного и его семьи, а также возраста осужденного, состояния его здоровья, трудоспособности и возможность получения им дохода, суд первой инстанции правильно назначил осужденному дополнительное наказание в виде штрафа по преступлениям, предусмотренным пп. «б», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года); ч. 6 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года) и по семи преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ.

Также с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельств дела, данных о личности осужденного, смягчающих обстоятельств и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, суд первой инстанции обоснованно назначил осужденному дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти по всем преступлениям, за исключением ч. 4 ст. 33 ч. 1 ст. 286 УК РФ и ч. 6 ст. 290 УК РФ, при этом по ч. 5 и ч. 6 ст. 290 УК РФ учел редакцию Федерального закона от 4 мая 2011 года, которая действовала на момент совершение преступлений.

Все заслуживающие внимание обстоятельства, влияющие на вид и размер, как основного, так и дополнительных наказаний учтены, в связи с чем назначенное осужденному наказание является справедливым, соразмерным содеянному, полностью отвечающим целям исправления и предупреждения совершения новых преступлений.

Правила назначения наказания осужденному Мураю С.В. по совокупности преступлений в соответствии с чч. 3, 4 ст. 69 УК РФ судом соблюдены.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденному надлежит отбывать наказание в виде лишения свободы, определен судом правильно.

Вместе с тем согласно ст. 48 УК РФ при осуждении за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления с учетом личности виновного суд может лишить его специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград.

Исходя из описательно-мотивировочной части приговора, суд мотивировал назначение осужденному дополнительного наказания на основании ст. 48 УК РФ в виде лишения специального звания «старший советник юстиции».

Однако в резолютивной части приговора суд не назначил данный вид наказания за совершенные осужденным тяжкие и особо тяжкие преступления и соответственно не назначил его при определении осужденному окончательного наказания.

Следовательно, назначение дополнительного наказания на основании ст. 48 УК РФ после назначения осужденному окончательного наказания по правилам чч. 3,4 ст. 69 УК РФ, не соответствует требованиям приведенных правовых норм, предусматривающих назначение основного и дополнительного наказания за каждое преступление, входящие в совокупность, а затем по совокупности преступлений, окончательного наказания, как основного так и дополнительного.

При этом после назначения окончательного наказания, назначение другого наказания, в том числе и дополнительного законом не предусмотрено.

По этим основаниям решение о назначении осужденному дополнительного наказания в виде лишения специального звания «старший советник юстиции», подлежит исключению из резолютивной части приговора.

Решения о мере пресечения, о судьбе вещественных доказательств соответствуют требованиям закона.

Требования ст. 72 УК РФ при зачете в срок отбытия наказания в виде лишения свободы время содержания осужденного под стражей с 14 августа 2020 года по 9 октября 2020 года судом соблюдены.

Также в срок отбытия наказания в виде лишения свободы зачтено время нахождения осужденного под домашним арестом с 10 октября 2020 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день домашнего ареста за один день отбывания наказания в виде лишения свободы.

Вместе с тем, в день окончания оглашения приговора 7 июня 2022 года мера пресечения в отношении Мурая С.В. изменена на заключение под стражу.

Следовательно, в срок отбытия наказания в виде лишения свободы подлежал зачету срок нахождения осужденного под домашним арестом с 10 октября 2020 года по 6 июня 2022 года и время содержания под стражей с 7 июня 2022 года до вступления приговора в законную силу, то есть до 12 сентября 2022 года из расчета один день содержания под домашним арестом и содержания по стражей за один день отбывания наказания в виде лишения свободы, а поэтому в данной части приговор необходимо уточнить.

Оценивая доводы жалобы свидетеля Мурай Н.Н. об отмене судебного решения в части обращения взыскания на принадлежащие ей здания и земельный участок судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с п. 11 ч. 1 ст. 299 УПК РФ при постановлении приговора суд разрешает вопрос, как поступить с имуществом, на которое наложен арест для обеспечения исполнения наказания в виде штрафа.

При этом согласно требованиям ст. ст. 297, 307 УПК РФ приговор, как в целом, так и в части решения вопроса о судьбе имущества, на которое наложен арест, должен быть законным, обоснованным, мотивированным.

Из материалов уголовного дела следует, что в ходе судебного производства наложен арест на имущество и денежные средства, принадлежащие осужденному Мураю С.В. и свидетелю Н1.

Так, согласно постановлению суда от 14 мая 2021 года, с целью исполнения приговора, в том числе в части взыскания штрафа, наложен арест на имущество Н1., а именно: здание, площадью 29,2 кв.м., кадастровый номер **, расположенное по адресу: ****; здание, площадью 41.7 кв.м, кадастровый номер **, расположенное по адресу: ****; земельный участок площадью 2904 кв.м., кадастровый номер **, расположенный по адресу: местоположения установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка, почтовый адрес ориентира: ****.

Согласно протоколу от 4 августа 2021 года на указанное имущество был наложен арест и имущество было передано на хранение Н1., которой согласно постановлению суда было запрещено распоряжаться указанным выше имуществом.

Однако, несмотря на этот запрет, 13 августа 2021 года Н1. составила уведомление о сносе здание, площадью 29,2 кв.м., кадастровый номер **, расположенное по адресу: ****, а также 28 сентября 2021 года обратилась с заявлением в Управление Росреестра по Пермскому краю о снятии с учета данного объекта недвижимости.

Судебной коллегии считает, что указанные действия Н1. очевидно направлены на то чтобы исключить применение в отношении здания, площадью 29,2 кв.м., кадастровый номер **, мер процессуального принуждения, а также вероятно создать условия для исключения применения мер процессуального принуждения в отношении здания, площадью 41.7 кв.м, кадастровый номер **, по причине наличия у нее единственного жилья.

С учетом этого доводы Н1. о том, что единственным жилым помещением для Н1. и ее детей является здание, площадью 41.7 кв.м, кадастровый **, не могут служить основанием для освобождения данного имущества от мер процессуального принуждения.

Кроме того, как видно из материалов дела и постановления суда от 14 мая 2021 года, Н1., имея в собственности указанные объекты недвижимости с 2014 года, после расторжения брака с Мураем С.В. в декабре 2019 года, произвела отчуждение данного имущества в августе 2020 года, то есть после возбуждения уголовного дела в отношении Мурай С.В., а затем повторно приобрела данное имущество в собственность в марте 2021 года, что объективно указывает на то, что Н1. предприняла действия, направленные на сокрытие этого имущества от мер процессуального принуждения, выводя его из общей совместной собственности супругов.

Также следует отметить, что при наложении ареста на имущество органом предварительного расследования, а также суду первой инстанции при разрешении судьбы арестованного имущества по данному уголовному делу, Н1. брачного договора от 14 января 2014 года не представляла, а только сослалась на него при допросе в суде первой инстанции, хотя имела реальную возможность представить данный брачный договор, располагал такой возможностью и осужденный Мурай С.В.

Согласно положениям ст. ст. 42, 46 Семейного кодекса Российской Федерации, предусмотрена обязанность супруга-должника уведомить своих кредиторов о заключении, изменении или расторжении брачного договора. Невыполнение данного предписания лишает супруга-должника возможности в последующем при наличии спора с кредитором ссылаться на положения брачного договора как на обстоятельство, которое препятствует выполнению обязательств. Исходя из этого кредитор может обращать взыскание на имущество супруга-должника независимо от наличия брачного договора и его содержания.

Исходя из смысла указанных правовых норм, представленный судебной коллегии Н1. брачный договор от 14 января 2014 года, определяющий раздельный правовой режим имущества супругов, не является основанием для освобождения арестованного имущества Н1. от обращения на него взыскания в счет назначенного осужденному дополнительного наказания в виде штрафа, поскольку его представление в апелляционную инстанцию с документами о доходах Н1., то есть после вынесения решения о судьбе арестованного имущества, не дают оснований для применения указанного брачного договора в отношении арестованного имущества Н1.

Кроме того, вопреки доводам Н1. обжалуемым приговором отбытие дополнительного наказание в виде штрафа возложено на осужденного Мурай С.В., а взыскание в счет уплаты штрафа обращено на имущество, которое, исходя из действующего законодательства, является его совместностью собственностью с Н1.

При этом определение имущества, части имущества и доли имущества, на которые причитается взыскание для исполнения приговора в части штрафа, возможно при выполнении исполнительских действий.

Довод о том, что Н1. фактически обладает правами гражданского истца по данному уголовному делу, является несостоятельными, поскольку таким правовым статусом может быть наделено лицо на имущество которого обращено взыскание по гражданскому иску о возмещении причиненного материального или морального вреда, которого по данному делу нет.

С учетом изложенного судебная коллегия считает, что не имеется оснований для отмены судебного решения в части обращения взыскания на приведенное в приговоре имущество Н1., в счет уплаты штрафа, назначенного осужденному в качестве дополнительного наказания, а поэтому апелляционная жалоба Н1. удовлетворению не подлежит.

Решение суда о судьбе арестованного имущества соответствует требованиям закона.

При этом в описательно-мотивировочной и резолютивных частях приговора надлежит устранить описки, допущенные при указании кадастрового номера здания, площадью 41.7 кв.м, расположенного по адресу: ****, указав кадастровый номер **, вместо **, а также при указании номера банковского счета принадлежащего Мураю С.В., открытого в Пермском отделении № ** ПАО Сбербанк России, указав номер банковского счета № **, вместо № **.

Других, кроме указанных выше оснований для изменения приговора, судебная коллегия не находит.

В остальной части приговор суда отвечает требованиям ст. 297 УПК РФ и является законным, обоснованным, справедливым, и оснований для его отмены либо изменения, не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

приговор Дзержинского районного суда г. Перми от 6 июня 2022 года в отношении Мурая Сергея Владимировича изменить.

Исключить из резолютивной части приговора решение о назначении Мураю С.В. наказания на основании ст. 48 УК РФ в виде лишения специального звания «старший советник юстиции».

Уточнить в резолютивной части приговора, что в срок отбытия наказания осужденному Мураю С.В. зачтено время нахождения под домашним арестом с 10 октября 2020 года по 6 июня 2022 года и время содержания под стражей с 7 июня 2022 года до вступления приговора в законную силу – 12 сентября 2022 года из расчета один день содержания под домашним арестом и содержания по стражей за один день отбывания наказания в виде лишения свободы.

В описательно мотивировочной и резолютивной частях приговора уточнить, указав:

кадастровый номер **, вместо **, здания, площадью 41.7 кв.м, расположенного по адресу: ****;

номер банковского счета № **, вместо № **, принадлежащего Мураю С.В., открытого в Пермском отделении № ** ПАО Сбербанк России.

В остальном этот же приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Мурая С.В., адвоката Постаногова М.В. и свидетеля Н1. - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции путем подачи кассационной жалобы, представления через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, а для осужденной, содержащегося под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии такого судебного решения, вступившего в законную силу с соблюдением требований статьи 401.4 УПК РФ.

В случае пропуска срока кассационного обжалования или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в суд кассационной инстанции и рассматриваются в порядке, предусмотренном статьями 401.10 – 401.12 УПК РФ.

Лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий подпись

Судьи подписи